- Привет, Рон! - сказала жертва и подмигнула подбитым глазом.
      - Сергей Маркович! - обалдел Рональд.
      - Я не Сергей Маркович, - сказал тот, отряхивая свою академическую мантию, - Хотя, мы с ним, в общем-то, коллеги, Я тоже, в некотором роде, врач и также занимаюсь больными душами. Так что, зовите меня просто "доктор". А, впрочем, пускай. Похожу в Сергеях Марковичах.
      Рональд ничего не понимал. Но жадно слушал человека, в руках которого судьба Джулии. Да что там - и его теперь тоже.
      - А я вас давно жду... Ой, здравствуйте. Ваше Высочество! Ну и мрачные ж тут места! И народец, признаться, гнилой. Да, чего мы стоим? Пойдем, тут неподалеку неплохая забегаловка, там безопасно. Посидим, обсохнем. Я вижу, дама совсем замерзла...
      ... И теперь они сидят в этом уютном сухом подвальчике, окруженные разноязычным людом, беспокойно обсуждающим последние события. Неподалеку двое сарацинов приникли к радиоприемнику, откуда неслась бесконечная арабская речь. За стойкой на полную громкость работал телевизор с непрекращающимся репортажем с передовой. Бои шли уже в городе, Черные всадники вытеснили защитников Валона за внутреннюю стену. Сообщалось, что оставшиеся в живых воины Сити перешли на сторону горожан. Время от времени включали прямую трансляцию из собора, где епископ служил молебен с призывом к покаянию перед наступающим Страшным судом.
      Доктор достал пачку "Винстона", и предложил Рональду. Они закурили. Принцесса взяла пачку со Стола, и, секунду подумав, вынула сигарету. Док щелкнул зажигалкой, и принцесса блаженно улыбнувшись, отправила в потолок тонкую струйку дыма.
      И тогда доктор заговорил.
      - Вот ведь, какие дела, друзья мои. Я к вам по делу. Мои коллеги, врачи, так сказать, обеспокоены. Уж слишком вы вжились в свои фантазии. Джулия, милая, я понимаю, что тебе нравится тот мир, который ты себе придумала. Ты хотела, чтобы все было хорошо, чтобы тебя все любили, чтобы никогда не было горя я печали. Красивая мечта! Но ведь так не бывает в жизни. А твои мечты незаметно превратились в твою же нереальную, и от этого ущербную ЖИЗНЬ. Ты понимаешь меня, девочка?
      - Нет, - призналась принцесса.
      - Конечно не понимает, док! Она же больна, - с укором произнес Рональд,
      - Больным человек делает себя сам. Это и тебя касается, Рон...
      Вернулся трактирщик с большим, в паутине, кувшином. Ловким движением он отбил горлышко и плеснул немного Сергею Марковичу. Тот пригубил, почмокал губами, задумчиво уставившись в потолок, и вывел диагноз:
      - Великолепно! Разлейте моим друзьям. Видно, ты очень любишь свой мир, Джулия. Даже вино здесь лучше, чем могло бы быть в реальности. Попробуйте, рекомендую, как врач, - он хохотнул.
      Рональд и Джулия подняли свои кубки и сделали по глотку. Ничего не скажешь, хорошее абалонское. Доктор посидел немного, закрыв глаза и смакуя вино, затем стал печальнее и сказал:
      - Да, это был хороший мир. Как старая добрая сказка. Жаль, но человеку в нем нет места.
      И продолжил:
      - Вы оба пытаетесь уйти в себя, спрятавшись от неразрешимых, как вам кажется, проблем. Но этим вы нарушаете не вами установленные законы. Жизнь посылает зам испытания, а вы прячете голову в панцирь. Но ведь жизнь - это такая штука - она выдернет вас из-под любого панциря... Эй, приятель, сделай звук потише!
      Сарацин, зло посмотрев на доктора, приглушил радиопение далекого муллы. Рональд и Джулия слушали молча. Это был не разговор. Это была проповедь.
      - Вы думаете, здесь вам удастся спрятаться от жизни? Посмотрите туда, - доктор ткнул пальцем в экран телевизора, где кромсали на куски друг друга Черные всадники и защитники города. - Каждый убитый в этом сражении человек, Джулия, это погибший за тебя где-то под Курском, в Афганистане или Чечне... А ты как думала? Ты ведь сама убеждала всех, что мысль материальна. Вот и выходит, что бездумные мечты, кроме счастья, могут порождать и смерть.
      Доктор раздавил в пепельнице окурок и посмотрел, сперва на Джулию, затем на Рональда.
      - Меня прислали не для того, чтобы лечить вас или учить. Этого и не нужно. Я только хочу сказать вам, что пришло время взглянуть жизни в лицо. Вам пора покинуть этот иллюзорный мир, пока он не сожрал вас.
      За дверью раздался и тут же оборвался истошный женский крик. Никто из сидящих не шелохнулся. Только сарацины вынули из ножен и положили перед собой на стол кривые зазубренные мечи.
      - Я не могу помочь вам выбраться отсюда. Я в силах лишь подсказать: также, как вами придуман вход сюда, вы же придумали и выход.
      Сергей Маркович встал и жестом остановил Рональда.
      - Я пойду первым, а вы выйдете после меня. У выхода доктор обернулся и сказал:
      - Дешевый литературный трюк - обернуться перед выходом! - он усмехнулся и закончил. - Не надо придумывать жизнь. Все уже придумано до вас!
      И ушел.
      - Мне страшно, Рональд, - зябко кутаясь во все еще мокрую накидку, сказала Джулия, - Пойдем во дворец. Там все свои...
      Рональд кивнул. Он высыпал на стол монеты из поясного кошелька -
      свой гонорар за спасения королевской жизни, - и трактирщик, не веря своей удаче, подобострастно закланялся.
      Джулия совсем потеряла ориентацию и бессмысленно вертела головой по сторонам. Но Рональд уже знал, куда идти. Вот дворцовая стена. Теперь вперед, вдоль нее...
      Рональд споткнулся о что-то мягкое и едва удержался за булыжник стены. Он остановил Джулию, и они присели рядом с телом. В свете горящего города они увидели обагренную кровью докторскую мантию. Док
      лежал лицом вниз, широко раскинув руки. Из спины торчала короткая черная стрела.
      Джулия всхлипнула и. закрыла лицо. Рональд тяжело поднялся и огляделся. Вот она, заброшенная калитка. Ключа нет. И не надо, только приподнять на петлях. Это оказалось не так просто, как в книге. Петли были ржавые, а калитка очень тяжелая. Но вот она рухнула на траву парка и беглецы пошли в сторону дворца.
      - Стоять! - крикнул из темноты стражник.
      - Мечи Валона! - вместе произнесли пароль Рональд и Джулия,
      Во дворце было безлюдно. Все советники спрятались где-то в крепостных башнях, прислуга готовилась к обороне замка.
      - Джулия, ты должна знать о потайном выходе в степь. Через него меня обещали вывести из города, - эхо разносилось по пустым залам, не находя слушателей, - в подземелье можно спрятаться до рассвета.
      - Это должен знать папа. Мне бы он никогда в жизни этого ни сказал. Он вообще запрещал выходить за город.
      "А я совсем забыл про короля", - подумал Рональд.
      Они направились в королевскую спальню. Короля там, конечно, не было - ведь по книге он ушел руководить обороной Валона. Пустую комнату освещали отблески пожаров.
      " Это горят твои мечты. Юля, - подумал Рон, - Твой сон и мой бред слились здесь в один кошмар... "
      Как иллюстрация к мыслям на стену выползла знакомая тень. Джулия бессильно застонала.
 
      Ну, зачем так кричать? Неужели так важна поза? К чему эта театральность? Не так, в конце-концов, я страшен. На этот раз вашей фантазии хватило лишь на то, чтобы посадить меня на коня и разделить на тысячу близнецов. Ну, что ж - пожалуйста! Суть-то от этого не меняется. Люди! Слишком бурная фантазия мешает вам спокойно жить. Вы выдумали себе Бога - получайте. Но только вместе со мной. Стойте! Куда побежали? Глупо, от меня никто не убегает... Кстати, читатель! Да, да, я к тебе обращаюсь! Зря иронизируешь над убогостью стиля автора. С ним-то у меня был особый разговор, а вот к тебе я загляну попозже... Что, ты не веришь в Черных всадников? Правильно! Мне самому не по вкусу эти надуманные средневековые фантазии. Хочешь, я приду к тебе в виде неизлечимой болезни? Нет? Может, помучить тебя в лагерях или покатать на электрическом стуле? А-а! Ты хочешь счастья... Так проглоти таблетку ЛСД, и я растворюсь в тебе. Пока ты выбираешь, я поеду дальше. Мне очень симпатичны эти души...
 
      Они снова бежали, теперь уже по бесконечным коридорам и залам. Джулия остановилась и села на пол.
      - Нет, это бесполезно. Здесь некуда бежать.
      Она обхватала ноги и уронила голову на колени. Дышала она тяжело и прерывисто.
      - Не может такого быть, чтобы некуда, - сказал Рональд сам себе, изучая незнакомое помещение, - Что это за туннель?
      - Это? Там тупик. Стена.
      - Коридор в тупик? Странно, - ему вдруг вспомнился подслушанный разговор геймеров, - Погоди, это кирпичная стена?
      - Да, кирпичная.
      - Пойдем!
      Рональд вынул из держателя горящий факел, и они пошли. Джулия смотрела на знакомые фрески и видела, что странные изображения Черных всадников почти добрались до выхода, а цветных людей осталось совсем мало. Они шли вглубь туннеля, а навстречу им приближался непонятный пульсирующий шум. Показался тупик.
      - О, боже! - прошептала Джулия.
      Под ногами лежало упавшее со стены Распятие. Стена дрожала под ударами с той стороны. По кирпичу расползались трещины, и в этих щелях шевелились полупрозрачные черные руки. Одна из рук схватила что-то на этой стороне и яростно колотила о стену, стараясь затащить в трещину.
      Рональд с силой вырвал предмет из цепких пальцев. За стеной взвыл целый хор ненависти.
      Это было Писание. И свечной огарок вместо закладки. Рональд открыл книгу и прочел подчеркнутое красным.
      "... А самый тяжкий грех - это страх. Ибо страх рожден неверием.." Сзади уже отчетливо стучали копыта. Джулия вжалась в стену и закрыла глаза.
      "Ты хоть из лука стрелять умеешь?", - спросил Псих, и из тьмы показался Черный всадник. Улыбнувшись, он медленно, на вытянутой руке; поднял черный арбалет.
      "Лучше бы ты верил в Бога", - сказал Святой, и Рональд поднял тяжелый деревянный крест.
      "Но из любого тупика есть выход", - сказал Человек, и Рональд изо всех сил ударил в стену крестом, словно тараном.
      Расшатанная кладка рухнула, и в коридор ворвался солнечный свет. Рональд отпрянул от неожиданности и, зажмурившись, выронил крест. Перелез через груду битого кирпича и помог перебраться Юльке. Перед ними была проходная. И желтый "Нисан" под шлагбаумом.
      Рон счастливо улыбнулся. В лицо им дул ветер. Обыкновенный пыльный ветер, а совсем не степной.
 
      Молькино-Краснодар
      Июль-август 1998