Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Мобильник или Абонент временно не доступен

ModernLib.Net / Выставной Владислав Валерьевич / Мобильник или Абонент временно не доступен - Чтение (Весь текст)
Автор: Выставной Владислав Валерьевич
Жанр:

 

 


Выставной Владислав Валерьевич
Мобильник или Абонент временно не доступен

      На следующем перекрестке, сжав зубы и вдавив в пол газ, он рванул на красный. Визг тормозов, автомобильные гудки и ощущаемые кожей проклятья подтвердили, что и на этот раз ему повезло. Свернув в переулок, он с трудом вогнал огромный "лексус" в узкую арку, прогрызенную в тоще старого кирпичного дома.
      Выскочив из машины, он побежал через двор к такой же арке на противоположном его конце. Автомобиль с распахнутой дверью недоуменно смотрел вслед водителю, подслеповато щурясь раскосыми фарами. Двигатель продолжал также бесшумно работать на холостых.
      Темнело.
      Уже в арке он услышал быстро сменившие друг друга звуки двигателей, хлопанье дверей, крики и нарастающий топот множества ботинок.
      Чертыхнувшись, он побежал быстрее. Сумка мешала, била по спине. Ноги от страха стали ватными и отказывались подчиняться. Он задыхался.
      Выскочив на улицу, он метнулся в следующий переулок, потом в другой...
      И тут его осенило. И тело прошиб тот самый холодный пот, который проступает в любую жару и при любой усталости - когда наступает осознание чего-то очень и очень неприятного. А главное - необратимого.
      Но ему придется сделать это.
 

-1-

      Толик не любил, когда его называли бомжом. Более того, он страшно злился, когда его так называли. Какой же он бомж? Бомж - он грязный, неопрятный, безо всяких целей в жизни.
      Толик называл себя бродягой. Как ни крути - "бродяга" звучит благородней. У бродяги, в отличие от бомжа в жизни цель есть. Какая? На этот вопрос Толик не смог бы ответить сразу. Он знал одно - цель у него есть. А бродяжничество - это всего лишь путь к этой самой непонятной, постоянно ускользающей цели.
      Может быть, когда-нибудь его бродяжий путь приведет туда, где все, наконец, станет на свои места, и не нужно будет скитаться по стране, халтурить на случайных заработках, ночевать под открытым небом.
      Что толкнуло его на этот бесконечный путь? Хм... А кто его знает? Кто знает, как люди из обычных обывателей становятся такими вот бродягами? Кого-то кидалы выгнали из собственной квартиры, у кого-то просто поехала крыша... Когда Толик напрягал память, то воспоминания с трудом пробивались сквозь густую пелену - будто на раннюю память поставили какую-то блокировку.
      ...Поверьте, Толик был неглупым парнем. Живи он в большом городе, он вполне мог бы стать каким-нибудь инженером, а может быть, врачом или учителем. Но в его городке, который справедливее было бы назвать большим селом, стать можно было только алкоголиком.
      Говорят, что среда давит на человека. Пожалуй, не врут люди. Толик был человеком добрым, мягким... Поэтому ему стоило больших усилий закончить одиннадцатилетку, а не сказать ей "пока" ее "за компанию" класса после девятого. Отец, когда выходил из запоя, просто изводил его - почему сын не идет работать, как все? Почему он должен кормить этого здорового лба?.. Когда Толик заикнулся было про институт, отец чуть не убил его. Наверное, воспринимал отец "образованных" как классовых врагов...
      И Толик пошел работать. Как ни силился, он не мог вспомнить точно - куда. Кажется, это был консервный заводик... Впрочем, ему было все равно. Потому, что любая работа заканчивалась почти ежедневной пьянкой с друзьями детства. Толик не любил пить. Но и отказать друзьям он не мог тоже. Во-первых, потому, что, как мы сказали, был он человек мягкий, а во-вторых - могли попросту не понять и набить морду.
      Изредка вспоминая прошлое, Толик с отвращением морщился.
      Единственным путем для бегства из этого проклятого Богом места была армия. Как Толик мечтал, что его возьмут в ВДВ или, хотя бы, в погранвойска! Он уже строил планы, как, не возвращаясь домой, отправится сразу из армии в большой город, где, как он слышал, отслужившие поступают в ВУЗы вне конкурса... Но судьба жестоко посмеялась над ним. То, что для кого-то стало бы подарком судьбы, для него стало ударом: он не прошел медкомиссию. Не то, что бы он был совсем уж плох, просто врач оказался человеком честным до идиотизма и не позволил загрести его, как тысячи других "практически здоровых". Как Толик не умолял - врач был тверд, словно скальпель...
      Вот здесь, наверное, Толик и сорвался в первый раз.
      Он не помнил, как оказался в электричке с рюкзаком, набитым тем, что попалось в тот момент под руку.
      Единственное, что сохранила его память - это ощущение того, что он никогда и ни за что больше сюда не вернется...
      Вначале он серьезно думал поступить в педагогический - куда был самый низкий конкурс на бюджетное отделение. Но до вступительных экзаменов оставалось больше полугода, и Толику пришлось искать работу и жилье.
      Ни того, ни другого он так не нашел. Он ничего толком не умел, а заработков грузчика и сторожа едва хватало на еду. И жить приходилось в каких-то вагончиках и сараях. Впрочем, Толика удивить этим было трудно: квартира, в которой обитали они с отцом, тоже располагалась в старом колхозном бараке.
      ... Когда пришло время вступительных экзаменов, Толик вдруг со странным равнодушием ощутил, что не хочет больше никуда поступать. Он несколько раз брал в руки книги, но не мог заставить себя читать. Что-то в нем сломалось.
      И тогда Толик испугался. Испугался по настоящему. Как-то в автобусе какая-то женщина жалостливо назвала его "бомжиком". И Толик сорвался во второй раз. Он как безумный орал, что он не бомж, что он нормальный человек, что он хорошо учился, что у него есть будущее!..
      В тот же день Толик собрал свои пожитки, которые уместились все в том же старом рюкзаке, немного денег, что удалось отложить из более, чем скромных заработков, и отправился на вокзал.
      С тех пор он и колесил по стране в поисках того "чего-то", что сможет остановить его беспорядочные метания, что принесет спокойствие и уверенность, что поможет ощутить себя Человеком...
 

-2-

 
      Этот мерзкий день закончился самым неприятным образом: его выставили с вокзала. Хорошо хоть не промассажировали дубинками. Но Толик был человеком покладистым и не стал препираться с властями. И все бы ничего, но в столице он был впервые, и куда направиться ночью - понятия не имел.
      Было жутко холодно. А еще безумно хотелось спать. О том, чтобы прикорнуть где-то на скамейке в такой дубняк, не могло быть и речи. Подъезды близлежащих домов все, как один, оказались запертыми на кодовые замки.
      Ни одного свободного сарая, ни одной норы в стене: ото всюду смотрели на него злобные настороженные глаза. Столица встречала недружелюбно. Все стоящие места в ней были заняты. Сверху надменно взирали на него высотки, подсвеченные снизу, словно лицо шутника, решившего напугать кого-то в темноте с фонариком.
      Оставался только один, не раз уже испробованный, но крайне неприятный вариант.
      Тихо выругавшись, Толик присел и с кряхтением оторвал от асфальта чугунную крышку канализационного люка. Заглянув вовнутрь, Толик убедился: место - что надо.
      Спустившись вниз, Толик задвинул за собой крышку и огляделся, постепенно привыкая к царящему здесь полумраку. Именно полумраку, так как неподалеку от люка в бетонный потолок была врезана массивная чугунная решетка: Толик оказался в ливневке. Поскольку дождя не ожидалось, это обстоятельство не имело значения, тем более, что вдоль стены проходили теплые на ощупь трубы. Очевидно, тек по трубам кипяток, но теплоизоляция позволяла с комфортом разместиться на них на ночь.
      Толик быстро уснул. Однако вскоре проснулся и полежал немного с открытыми глазами, пытаясь разобраться в собственных ощущениях. И вскоре понял, что ему попросту не хватает воздуха. Вернее, воздух-то был, но прелый запах сырости стал вдруг невероятно раздражать.
      Поворочавшись немного, Толик решил перебраться на бетонный уступ, под решетку.
      Теперь прямо над ним был тротуар. Время от времени над головой раздавались звуки шагов. Это было громкое топание ботинок на толстой подошве, мягкий скрип кроссовок, волнующее цоканье женских каблучков. Изредка доносилось шелестение автомобильных шин. Над головой, сквозь решетку, надменно мерцали звезды. Толик зябко укутался в куртку и надвинул вязаную шапку на глаза. Холодный, но свежий воздух приятно щекотал ноздри.
      И Толик уснул снова.
      ...Проснулся он от удара в грудь. Рывком сел, отчего больно ударился головой о стык между решеткой и потолком. В ушах, на фоне неприятного звона, раздавался звук быстро удаляющихся шагов.
      Толик с сомнением ощупал себя, пытаясь разобраться, кто или что его ударило. И случайно смахнул с колен небольших размеров предмет.
      Тот упал на цементный пол и с пластмассовым стуком отскочил в темноту.
      Толик, кряхтя, слез со своего бетонного постамента и принялся шарить по полу. Уже светало, поэтому, повозившись немного в пыли и засохшей грязи, он нашел то, что искал.
      Это оказался сотовый телефон. Серебристый. Раскладной. Дорогой, судя по всему.
      Своего сотика у Толика никогда не было. В общем, он, наверное, и мог бы купить себе самый дешевый - но зачем? С кем ему говорить?
      "Ничего себе, - подумал Толик, - Сразу видно - столица! Взяли и так запросто уронили мобильник в канализацию - да и, не останавливаясь, пошли себе дальше... Жируют, понимаешь..."
      Мысль о том, что сотовый телефон могли попросту выкинуть, в его голову придти, конечно, не могла.
      Так или иначе, но на это утро у Толика появилось неплохое развлечение.
      Ему не показалось странным, что телефон хозяин нес с собой выключенным. Да и, может, - не странно это вовсе. Тем более, что включить его не составило труда, а всякими ПИН-кодами хозяин себя не утруждал. Толик с интересом изучал функции телефона, делая для себя удивительные открытия. Как вы уже знаете, он был парнем головастым, а потому довольно быстро разобрался в телефоне безо всякой инструкции. Он, как ребенок, радовался найденным в устройстве играм, открыв рот, слушал полифонические мелодии... А больше всего его потрясла встроенная в телефон фотокамера. Впрочем, никаких фотографий хозяин ему не оставил, чем вызвал в Толике иррациональное разочарование.
      А еще в телефоне была обширная телефонная книга с великим множеством номеров и непонятных обозначений абонентов, вроде: "Ник.Ив.Дом", "Натал. Серг. Моб 2", "Контора", "Офф. Центр." "инн232"...
      В общем, пусть и встретила столица Толика неприветливо, зато сразу преподнесла дорогой подарок.
      И хотя звонить ему было некому, с телефоном Толик почувствовал себя настоящим столичным жителем.
      Вернуть телефон хозяину в голову ему придти также не могло, ибо, что бродяге в руки свалилось - то, значит, Бог послал...
 

-3-

      ... На этот день у Толика были планы. Во-первых, попытаться найти какую-нибудь шабашку, благо, добрые люди в Воронеже снабдили его контактами на паре столичных вокзалов, на кое-каких складах... Во-вторых, надо было найти жилье получше канализации. Контакты для этого тоже имелись, правда, куда более сомнительные. Вспомнив про найденный мобильник, Толик повеселел - телефон ему в этих делах очень даже пригодится! А в крайнем случае, ничто не помешает его продать. Точно, продать! За эти деньги можно пять аппаратов попроще купить, если захочется, конечно...
      На радостях Толик позволил себе шикануть и купил в ярком киоске жутко дорогую булку с сосиской и прочей необычайно вкусной начинкой. И пива хорошего он тоже себе позволил.
      Приведя себя в порядок в туалете на Казанском вокзале, Толик решил сперва прогуляться по городу. Продвигаясь между стремительными людскими потоками, он время от времени с озабоченным видом доставал сотик и демонстративно раскрывал его, делая вид, что что-то рассматривает на цветном дисплее.
      А еще он снимал город на камеру. И людей снимал, особенно симпатичных девушек. И это занятие доставляло ему неслыханное наслаждение. Почему-то эта простая вещица подарила ему редко посещающее людей ощущение, будто мир вертится вокруг тебя и все в этой жизни возможно...
      Впрочем, вскоре телефон сам охладил Толиковы восторги: он возмущенно запищал, сообщая о том, что батарейка садится. Вздохнув, Толик сложил телефон и засунул его во внутренний карман куртки. Видимо, придется разориться на зарядное устройство. Да и узнать не мешает, сколько там у него денег на счете...
      ... Солнышко начинало пригревать, Толик справедливо решил, что уж теперь ничто не может помешать занять одну из во-он тех скамеек, что окружают небольшой памятник посреди уютного, несмотря на голые деревья, скверика. Только сначала надо купить пивка для создания наиболее полного ощущения комфорта и умиротворенности.
      ...Сидя на скамейке, облокотившись на мягкий рюкзак, Толик со смаком потягивал пиво из горлышка, любуясь памятником неизвестного ему деятеля. Природная любознательность толкала его подойти и прочитать надпись на постаменте, но приятная расслабленность не позволяла телу оторваться от скамейки. При всем при этом Толик не забывал краем глаза следить за горизонтом, на котором вполне мог появиться милицейский наряд. Паспорт у Толика был в порядке, билеты на поезд тоже имелись; если что - он приехал к родственникам или знакомым - это по обстоятельствам... Однако бродяжий инстинкт работал, не допуская ни одного лишнего контакта с милицией...
      Толик как раз прокручивал последовательность предстоящих визитов по складам и вокзалам с целью установления деловых связей, когда под курткой что-то задергалось, заерзало, словно примериваясь, как бы вцепиться Толику в бок. И лишь тогда, когда из кармана донеслась бодрая мелодия, тот осознал, что так звонит его новый мобильник.
      Сердце испуганно колотилось. Теперь телефон вибрировал у Толика в руках.
      Взять трубку или не брать? А вдруг это хозяин - и он потребует вернуть телефон? Нет уж, фиг ему теперь....
      Телефон звонил громко и настойчиво. Женщина на соседней скамейке недовольно смотрела в сторону нерешительного телефоновладельца.
      Когда к звуку звонка прибавился писк, напоминающий о садящемся аккумуляторе, Толик открыл телефон и после секундной паузы произнес:
      - Алло...
      - Слушай внимательно, - произнес отчетливый жесткий голос, - Не думай, что сумеешь смыться. Мы тебя под землей найдем, понял? Ну, что язык проглотил? Сказать нечего? Только если нам придется тебя искать, разговор получится еще хуже, ты же понимаешь... Так... В молчанку играть будем? Доиграешься, мудило... В общем так: если не объявишься до понедельника, о тебе сообщат в новостях. Ты понял? И еще. Слушай внимательно...
      В этот момент телефон пискнул наиболее отчаянно и смолк. Выключился.
      Толик ошарашено смотрел на трубку. Он так и не нашелся, что ответить. Не смог даже схохмить, что собирался было сделать. Язык онемел, челюсти свело судорогой. Хотя угрозы предназначались явно не ему, слышать все это было крайне неприятно.
      Постепенно до Толика начинало доходить, что телефон оказался в канализации неспроста. Наверное, хозяину телефона ужасно не хотелось слышать то, что пришлось выслушивать Толику. Настолько не хотелось, что он, не задумываясь, выкинул дорогой телефон, не тратя время на выковыривание СИМ-карты.
      Настроение у Толика упало ниже некуда, но, отскочив, поползло обратно: не ему ж, в конце-концов, угрожали...
      И тут Толика стали одолевать демоны. Всем известно: у каждого демоны свои: одних они толкают на странные приключения, других на баб, причем всех без разбору, третьих - на поступки, чреватые тюрьмой.
      Все эти демоны, взамен опасности, предлагают соответствующую цену - удовольствие в виде денег или приятных ощущений.
      Демоны Толика были другие. Глупые это были демоны. Можно даже сказать - демоны-неудачники.
      Всегда они осложняли Толику жизнь. Поссорься Толик со своими демонами - глядишь, и выбрался бы он из той ямы, в которую засел серьез и надолго. Ан, нет! Не мог Толик с ними поссориться. Потому что только они, пусть изредка, но окрашивали мир яркими анилиновыми красками, наполняя душу восторгом и давая силы идти туда, где ждала Толика неведомая мечта.
      В общем, эти самые демоны не давали своему подопечному спокойно пройти мимо чьей-то беды... Ну, что ж вы не восхищаетесь этой благородной натурой? Или хотя бы не вертите пальцем у виска? Да-а... Равнодушие - вот все, чем одаривали демоны Толика за такое прекрасное качество натуры...
      Хотя, знаете, и никакое это вовсе не "прекрасное качество"! Это такая болезнь, если хотите! Да-да, именно болезненное состояние, которое заставляло Толика лезть не в свои дела, жалеть тех, кто его не просил об этом, сочувствовать тем, кому вы еще бы и добавили, да так, чтобы мало не показалось...
      Как это, совершенно не модное, и даже вредное для выживания, качество привязалось к молодому бродяге? Видимо, когда-то, еще в детстве он придумал себе некий образец того, как бы ему хотелось, чтобы окружающие поступали с ним, что бы в нем видели, за что бы хвалили, а что прощали... Придумывать такую модель ему пришлось по одной простой причине: в реальности он этого практически не видел, но был наслышан, что такое бывает, да и в книжках о таком читал...И теперь, когда предоставлялась возможность, эти свои полусознательные желания он старался переносить и на других...
      Конечно, иногда ему удавалось подавить в себе возмущенных демонов, иногда просто не было сил откликнуться на их призыв...
      Но чем неприятнее была ситуации, тем настойчивее и изощереннее вели себя демоны...
      ...Толик беспокойно заерзал на скамейке...
      "А хозяин-то телефона явно кому-то подставу какую сделал, - размышлял Толик"
      "Но ведь если его найдут - убить могут! - возражали демоны, - Какой бы не был человек - кому приятно, когда тебя убивают? Или там, утюг на живот ставят..."
      "Да, но я-то тут при чем?" - сопротивлялся Толик.
      "Как это при чем? - удивлялись демоны, - Чувак специально выкинул телефон, чтобы до него не дозвонились. Типа, "если что - ничего не знаю, не в курсе". А тут получается, что ему прямо в ухо выдали по полной катушке, условия поставили, можно сказать, "счетчик" включили", а он ходит, уверенный, что телефон валяется в канализации. Нехорошо! Подставил ты человека..."
      "Да никого я не подставлял! - возмущенно отпирался Толик, - Тот, звонивший, и голоса-то ничьего не слышал..."
      "Все это бесполезно объяснять покойнику", - сочувственно вздыхали демоны.
      "Ну, с чего вы взяли, что покойнику?" - в отчаянии вопрошал Толик.
      Демоны молчали, печально улыбаясь. Они грустно смотрели на Толика и делали свои выводы.
      "Ну, а что я могу сделать?" - сдался, наконец, Толик.
      "О! Другой разговор, - оживились демоны, - Ничего особенного. Просто позвони кому-нибудь, кто этого чувака знает и предупреди об опасности: в трубке куча контактов. И совесть твоя будет чиста. А трубку оставь у себя - по этому вопросу мы не возражаем..."
      Толик глубоко вздохнул и отправился на поиски ближайшего магазина, где можно купить зарядное устройство, а заодно и подзарядить аккумулятор.
 

-4-

 
      Объем записей говорил о том, что у человека не было проблем с поиском собеседника. Коммуникабельный был человек. Толик за свою жизнь не встречал столько народа, сколько записано было в телефонной книжке этого мобильника.
      Тут он к чему-то вспомнил, как смотрела на него девушка, что продавала "зарядку" к телефону. Подозрительно смотрела. Видно, не очень гармонировала роскошная трубка с Толиковым видом...
      Толик вновь задумался о том, что же заставило человека бросить телефон, даже не стерев записи. Шибко, видно, торопился, рискнул даже возможностью, что в его карты заглянут чьи-нибудь алчные заинтересованные глаза...
      А многие записи серьезные... И фирмы известные... Телефоны руководителей... Генералы какие-то... Не все понятно, но достаточно для того, чтобы сделать вывод: человек этот - не последний в столице нашей родины.
      Однако все эти записи вряд ли пригодятся... Может, эти самые руководители с генералами за ним и гоняются. Телефоны родственников искать надо, вот что.
      Глупо было бы пытаться отделить в куче непонятных записей родственников от деловых партнеров и прочих сомнительных абонентов, но Толик резонно предположил, что такой серьезный человек должен был для удобства разбить телефоны по группам. Так делал один его знакомый прораб, у которого довелось как-то потаскать мешки с цементом. Тогда Толику впервые довелось подержать в руках сотовый телефон.
      И точно. После недолгого исследования в данном направлении Толик обнаружил в трубке и эту функцию.
      Групп оказалось аж девять. Но, почему-то раздел "Семья" был пуст. Единственной подходящей по данному признаку оказалась группа со странным названием "Свои" (странным, потому что группы "Чужие" Толик не нашел, как ни искал).
      "Своих" было много. По наивности Толик ожидал увидеть контакт, обозначенный, скажем, "жена" или там "сын", но конечно, если таковые и имелись в природе, то обозначались просто именами. Редко кто думает о своей жене словом "жена": "Как там моя жена? Приду домой, а там жена... То-то жена рассердится... А как зовут-то ее, жену-то?". Так и депрессия наступить может... Более благозвучные в таком контексте "мама" и "папа" также отсутствовали.
      Толик оглядел список и вздохнул. Он не знает, кто есть кто, не знает даже, как зовут хозяина телефона. Если он и найдет родственников, разговор предстоит идиотский.
      Когда не знаешь, с чего начать, лучше всего начать сначала.
      "Свои" начинались, само собой, с буквы "а". На букву "а" имелись:
      "Автосервис (Миша)
      Акции (Серж)
      Андрей
      Ангар
      Анна К.
      Алина моб.
      Алина дом.
      Анатолий Конст. (экспертиза)
      Андрей Генн. Офф.
      Арбитраж канц. (Танечка)
      Арбитраж прием. (Любочка)
      Артем...."
      Когда от избытка непонятной информации начало рябить в глазах, Толик сказал себе: "Стоп. Начнем с женщин. Уж они-то скорее откликнуться на чужую беду".
      Первой по списку была "Анна К.". Толик выбрал эту строку и нажал кнопку со светящейся зеленой трубкой.
      Длинные гудки звучали с минуту. Затем женский голос сообщил о том, что "абонент временно недоступен".
      Не долго думая, Толик набрал следующую по списку "Алину моб.".
      После пары длинных гудков трубка заговорила вдруг взволнованным женским голосом:
      - Ой, хорошо, что вы позвонили мне на сотовый! Я знаю, в контору сейчас не дозвонишься... К вам тут сегодня какие-то ребята приходили, серьезные, судя по виду, удостоверения показывали. Я так и не поняла, откуда именно, уж очень быстро они ушли, когда узнали, что вас нет на месте. А куда вы исчезли? Телефоны разрываются, бухгалтерия просто поселилась тут в приемной, вас хотят, и меня совсем замучили... Але, вас не слышно... Але!..
      Толик слегка ошарашено слушал этот непрерывный словесный поток, не зная, куда вставить слово. По имени владельца телефона так и не назвали.
      - Э, простите... Это, что офис? Куда я попал? - глупо спросил Толик.
      - Але, кто это? - совсем другим, настороженным голосом спросила женщина.
      Толик вдруг сообразил, что с этой женщиной делиться информацией не стоит. Это, сто процентов, секретарша.
      - Извините, ошибся, - буркнул он и нажал кнопку с красной трубкой.
 
      - Внимание, клиент объявился!
      - В смысле? Где?!
      - Только что трубку запеленговали. В Москве он, в центре.
      - Странно... Выходит, вернулся? Так, группе наблюдения быть повнимательнее на прослушке. Это, конечно, маловероятно, но пусть ждут звонка на стационарную линию. Может, хоть что-то запишем...
      - Послать кого-нибудь в район звонка?
      - Смысла нет пока. Можем спугнуть. Следите за его перемещением. Гораздо важнее его контакты.
      - Понятно...
      - Главное не расслабляйтесь. Будем надеяться, что он позвонит снова. Хотя странно, что он звонил со своей трубки. Он же не глупый человек. Может, это какая-нибудь провокация?..
 

-5-

 
      После последнего звонка Толик ощутил себя уставшим, словно выполнял тяжелую физическую работу. Даже одышка появилась. Но демоны немного успокоились, и Толик решил сделать в звонках небольшой перерыв. Ватной рукой он засунул телефон назад во внутренний карман куртки и отправился искать лаз в метро.
      Метро его совершенно не поразило, как ни обещали знатоки столичной жизни, те немногие, с которыми ему приходилось общаться. Наверное, только потому, что настроение было совершенно не то. Вообще, Толик был очень впечатлительный малый и умел ценить все красивое и интересное. Без сомнения, в другое время он ходил бы по этим грандиозным подземельям, разинув рот, привлекая к себе милицейские патрули своим провинциально-бродячим видом.
      Тем не менее, одно обстоятельство, все-таки вызвало его удивление: это то, что и под землей мобильник видел сеть. Чтобы проверить это новое открытие, Толик набрал по бумажке номер одного потенциального места работы.
      - Слушаю, - ответил хрипящий и шипящий голос на другом конце города.
      - Мне Николая Ефимовича, - вежливо сказал Толик.
      - Ну, я за него, - без особой радости ответил голос.
      - Я от Кирилла, из Воронежа. Он мне сказал, что у вас работа для меня может быть...
      - Какого еще Кирилла? Не помню такого, - ответил голос, - Работы сейчас нету...
      - А, может, позже будет? Я позвоню... У меня есть сотовый, - зачем-то добавил Толик и не удивился, когда на него обернулось сразу несколько человек из толпы. Наверное, говорить такое в Москве - признак идиотизма...
      - Ну, позвони, - нехотя произнес голос, - Только через неделю, не раньше.
      - Спасибо, - сказал Толик. "..сибо" пришлось уже на короткие гудки.
      ... В метро Толик уснул. Спать в вагоне оказалось занятием куда более приятным, чем то же самое - в канализации. Когда он проснулся, то долго не мог сообразить, где находится. Объявили станцию. Толик пытался найти ее название в похожей на паутину схеме, что висела на стенке вагона, но так и не нашел. Захотелось на свежий воздух.
      Выйдя на поверхность, Толик почувствовал себя разведчиком, закинутым в незнакомый город. Одинаковые многоэтажки, все те же потоки машин, куда идти - не понятно. Темнело.
      Толик сделал еще пару звонков по поводу работы и был не слишком вежливо послан куда подальше. Оно и понятно! Разве такие вещи по телефону решаются! Надо идти, базарить с теми, кто ведает шабашками, ждать, пока не подвернется случай... Да еще и с местными договориться, чтобы рыло не начистили: он, все-таки на чужой территории... А где она - его территория? Нету такой. Пока нету. А пока нету - жить надо по правилам, что тебе предлагаются. Если хочешь выжить, конечно.
      С жильем тоже косяк вышел. Ему говорили: на складе, что на товарной, своим грузчикам дают нары в бараке. Но поскольку работы там не предвиделось, то жилья - и подавно.
      Оставался еще вариант - устроиться сторожем на кое-каком складе. Вроде, говорили, сторожа там нужны всегда. А там, где нужны сторожа - случается и сторожка. Но вот только телефона там не было. Топать туда нужно было самому.
      Вариантов не было: надо искать этот склад.
      Самое неприятное в профессии бродяги - это то, что люди не хотят с тобой разговаривать. Это, конечно, правильно подметили: "язык до Киева доведет". Но только не в этом случае. Как Толик ни пытался придать себе респектабельный вид (а был он для бродяги достаточно чистоплотен и одет неплохо), но что-то выдавало в нем аутсайдера по жизни. Не понятно что выдавало - то ли взгляд, то ли манера речи, то ли жестикуляция... В любом случае, люди шарахались от него, даже когда он хотел спросить, который час. Причем, Толику и не нужна была вовсе эта информация - были у него часы, хорошие, электронные, - просто Толик сам хотел понять - что же в нем "не то"?..
      Единственными, кто охотно заговаривал с ним, были такие же, как он - бродяги. Для Толика - бродяги, а для нас с вами - чего кривить душой - попросту бомжи. Уж очень не любил Толик к ним обращаться. Как будто, обращаясь за помощью к ним, он признавал свою принадлежность к этой касте неприкасаемых. И было это для него крайне неприятным. Нет, Толик не испытывал к бомжам брезгливости, вовсе нет. Более того, он относился к ним с сочувствием, порой с жалостью, что поднимало его в собственных глазах высоко над этими несчастными (каковыми он считал их). Для себя он выделил следующий критерий своего отличия от бомжей: он никогда не попрошайничал и не позволял в отношении себя никакой благотворительности (за исключением предоставления ночлега или работы). То, что у него не было дома, Толика не смущало: он был уверен, что рано или поздно дом у него появится. Хороший дом. Собственный. И семья. Настоящая, большая. Будет у него красивая жена, будут умные дети. Все это будет. Потом.
      А сейчас он спустился в какой-то шумный подземный переход и быстро осмотрел его. И сразу же нашел тех, кого искал. Сидели тут, как и полагается, господа с жалостливыми табличками. Добиться от них, впрочем, ничего не удалось: они действительно оказались не местными, уж не известно, действительно от поезда отбились или их оттуда попросту выкинули. Однако бабка, что торговала семечками рядом с "беженцами", или кто там они были, внимательно осмотрев Толика, позвала его и переспросила, куда тому надо. Про склады она ничего не знала, но как найти улицу объяснила. Назвала даже станцию метро.
      В благодарность Толик купил у бабки семечек, хотя, по правде говоря, терпеть их не мог, эти семечки. Не потому, что не любил, а потому, что семечки - они как наркотик: начнешь грызть, а потом грызешь, грызешь и уж никак не остановишься...
      Добравшись до станции, что указала бабка, он еще долго стоял посреди огромного подземного зала, не решаясь, куда направиться - налево или направо. На указателях искомой улицы не было - не у милиционера же спрашивать... Мысль спросить милиционера развеселила Толика. Он не так часто конфликтовал с властями, да и в "обезьяннике" всего пару раз сидел, но возможность нормально общаться с милицией выходила за границы его мировоззрения. Такое отношение к милиции было втиснуто в его сознание годами жизни в среде, где время от времени кого-то сажали, кого-то выпускали, прочие же готовились сесть либо откинуться. Умом Толик понимал, что он не совсем прав. Но ум умом, а чувства чувствами.
      Поэтому Толик принял вполне логичное решение: увидев милиционера в одном конце платформы, он просто повернул и направился в другой конец.
      На эскалаторе вокруг него, как и везде, образовалась "карантинная зона": вверх и вниз на пару ступенек от него люди предпочли не становиться. Впрочем, Толику на это было уже наплевать: он устал и хотел побыстрее найти этот проклятый склад. Главное найти - а там видно будет...
 
      - Ну, докладывай, как там наши дела...
      - Нормально. Клиент катается на метро.
      - Да ну?! Что-то новенькое. На него не похоже!
      - Может, нервничает? Следы заметает?
      - Может быть... Я думаю, его таки конкретно пугнули...
      - Кстати, что с этими-то, борзыми, делать будем?
      - Не наш профиль... И ресурсов нет, еще и за всякой шпаной гоняться...
      - Ну, да, а если пристукнут клиента где-нибудь?..
      - Не хотелось бы... Ты прав... Скажи шефу, пусть выделит пару человечков... А еще лучше - пусть этим занимается те, кому полагается... Ну, ты меня понял...

-6-

 
      Когда Толик нашел склад, было уже совсем поздно. Если бы так не хотелось согреться и заснуть, он ни за что не рискнул бы полезть в темноте в это место. Пока он обходил длиннющую ограду из бетонных плит, за ним прицепилось несколько псов крайне неприятного вида. Возникало ощущение, что чем дольше он идет, тем больше собак становится. Они не лаяли. Но и не имели того глупого и беззаботного дворняжьего вида, с вилянием хвостом и ожиданием кормежки. Эти ничего не ждали от Толика. Похоже, им нужен был он сам...
      Толик остановился у шлагбаума, за которым с насмешкой на морщинистом лице стоял немолодой человек в камуфляжной форме. Он курил, с удовольствием созерцая не на шутку напуганного Толика, к которому собаки подобрались уже вплотную и издавали теперь неприятное рычание.
      - Это вы к кому такой веселой компанией? - поинтересовался человек.
      - К вам, наверное, - ответил Толик, косясь на псов. - Только скажите им, чтобы они свалили нафиг...
      - Это никак нельзя, - затянувшись, задумчиво произнес человек, - Они на работе...
      - А нельзя одного из них уволить? - пролезая под шлагбаумом сказал Толик, - Я готов занять его место.
      ... Человек, разумеется, оказался сторожем. Без лишних расспросов он пригласил Толика в сторожку и поставил на плитку чайник. Нет, он не знал Толиковых рекомендателей, так как старый сторож умер, а он тут недавно...
      - Умер? - переспросил Толик.
      - Ага,- кивнул сторож, - Напился ночью и замерз. Как раз холода были... А ты вовремя зашел. Мне ведь сменщик нужен. Вот завтра, скажем, пятница... Это значит, начальства не будет... Ну, так в понедельник и поговоришь, с начальством-то... Паспорт-то у тебя есть? Регистрации нет? А у кого она есть, ха-ха? Я так и понял, что ночевать негде. Ничего, оставайся. Вижу, парень ты, вроде, хороший... Я брат, в людях почти не ошибаюсь. Ошибся раз, когда женился, так с тех пор - ни разу, хе-хе...
      Толик понял, что за гостеприимство ему придется платить, выслушивая монологи словоохотливого хозяина. Но это не беда. Это хорошо, когда тебе кто-то что-то рассказывает. Значит, ты кому-то нужен... Хоть в качестве пары непривередливых ушей.
      ...Толик проснулся от телефонного звонка. На этот раз телефон исполнил какую-то смутно знакомую романтическую мелодию.
      На дисплее светилась надпись "Анна К.".
      - Алло... - хрипло сказал Толик и откашлялся.
      - Сережа, ты звонил мне? - спросил удивительно приятный женский голос.
      - Э-э-э... Нет, это не он, - ответил Толик, - Простите, это я звонил вам с его телефона... Дело в том, что... Але, вы меня слушаете?
      - Да-да, я слушаю.
      Толик на секунду замолчал. Нет, никогда он не слышал такого волшебного голоса... Разве что в детстве, когда по радио рассказывал подобный ему волшебные сказки... Он привык слышать совсем другие женские голоса. С хрипотцой, прокуренные, крикливые, недовольные, сварливые, иногда вкрадчивые, льстивые, но никогда - просто приятные...
      Что-то заворочалось в душе у Толика. Он еще не понял, но это просыпались в нем новые, незнакомые демоны.
      - Я слушаю, говорите, - повторила девушка.
      - Э... Меня Сергей просил позвонить вам...
      - Хм... Ну, да, это на него похоже. А то я даже удивилась: чего это вдруг он соизволил позвонить?.. Ну-ну?..
      Черт, зачем он соврал, что его просил позвонить этот "Сережа"? Ну, чего он лезет в бутылку? Ну, и что теперь говорить?
      Толик не знал еще, что говорить за него будут эти самые вновь проснувшиеся демоны. Пока демоны-неудачники ревниво сверкают глазами из пыльного угла.
      - Дело в том, что Сергей попал в беду...
      - Уже? Понятно. И что же он от меня хочет?
      - Он хочет, чтобы вы знали. Ему звонили и угрожали...
      - Он что, ждет от меня какой-то помощи? Вы серьезно?
      - Нет, никакой помощи он от вас лично он не ждет, но может, вы передадите... Тому, кому это интересно...
      Толик обливался потом. Ему было жутко стыдно. Он сам не мог понять почему. Он ведь не знал эту девушку где-то на том конце города (а в том, что это была молодая девушка, Толик не сомневался). Он чувствовал, что не может сказать этому чудесному голосу, что вот он, бродяга, черт возьми, почти бомж, нашел телефон ее приятеля, или кто там он ей, и звонит, только потому, что его демоны, понимаете ли, не дают ему покоя... Не может он такого сказать...
      - Постойте, - удивленно ответила девушка, - Кому это должно быть интересно? Может, мне его жене позвонить? - девушка нервно хохотнула, - А почему вы ей сами тогда не позвоните?
      - Ну, - замялся Толик, - Жене - это само собой. Но вам он тоже просил позвонить...
      - Ага... Мне, значит, тоже... Ну-ну, спасибо ему, что вспомнил. Только, если я вдруг так понадобилась, мог бы позвонить и сам... Не обижайтесь, вы не виноваты... Кстати, вы какой-то... Что-то по голосу не очень вы похожи на его друзей, если честно...
      - Я на него работаю, - быстро нашелся Толик.
      - А-а... Понятно... Ну, передайте ему, что ни чем не могу ему помочь. Пусть звонит своим высокопоставленным друзьям. Или жене, в крайнем случае...
      Старые демоны пискнули было, надо, мол, спросить, как жену зовут. Но новые гневно сверкнули глазами, и в пыльном углу стало тихо.
      - Хорошо, так и сделаю. Простите, что побеспокоил вас, - сказал Толик каким-то незнакомым самому себе деловым голосом.
      - Ничего. Вы тут ни при чем, - устало сказала девушка.
      - У вас удивительно приятный голос, - сказали демоны Толиковыми устами.
      Толик чуть не потерял сознание от собственной наглости.
      - Спокойной ночи,- чуть не заикаясь, добавил от себя Толик.
      - До свидания, - удивленно произнесла девушка и Толик суетливо захлопнул трубку.
      Разговор требовал дальнейшего переваривания и переосмысления. Требовалось выйти на воздух отдышаться.
      Небо было чистое, светила Луна.
      Опершись спиной на шлагбаум, на Луну смотрел сторож.
      - Не спится на новом месте? - спросил он.
      - Да уж, - ответил Толик, ощупывая в кармане теплый мобильник.
      - Люблю на небо смотреть, - сказал сторож, - Это еще с флота привычка осталась. Стоишь на вахте - что делать? Только звезды считать...
      Сторож замолчал.
      - Вы на флоте служили? - вежливо спросил Толик.
      - Служил... - ответил сторож и снова замолчал.
      Так, молча, они и стояли, пялясь на небо. Курили. Сам Толик курить не очень любил, но за компанию - почему бы и нет? У него и сигареты с зажигалкой всегда имелись, чтобы в любой компании легче было разговор заводить. Сигареты ведь, прежде всего, - что? Средство взаимопонимания, настройки на единую волну.
      Толик стоял и удивлялся сам себе. Чего это он вдруг перед незнакомой девицей стал так перья распускать? Зачем стал всю эту ахинею нести про свои связи с владельцем трубки, Сережей этим, чтоб его... Ведь учили его - за любой базар надо отвечать... Вот, блин... И ничего он про Сережу этого так и не узнал. И сама ж позвонила! Пару слов всего надо было сказать, как надо, - и он свободный человек с крутым мобильником...
      Рассуждая так, Толик слегка кривил душой. Он был доволен собой. И новые демоны удовлетворенно похлопывали его по плечу: мол, молодец, так держать. Толик не был авантюристом. Напротив, терпеть не мог всякое вранье и лицемерие. Но этот голос...
      Толик попытался разобраться в себе с позиции самоиронии. Нашел, понимаете ли, бродяжка мобильник крутого бандита, за которым гоняются еще более крутые бандиты, а он тем временем тихим сапом флиртует с телкой первого практически от его же имени. Мда. С позиции самоиронии ситуация получалась не особо смешная. Так и доиграться можно, блин...
      Ладно. Надо все-таки выяснить телефон его жены. Вернее, понять, кто из сотни женщин, засветившихся в этом мобильнике, является благоверной его хозяина.
 
      - Прикинь, где наш клиент ныкается!
      - Ну-ка, ну-ка... Да ты что! Здесь, на складах?
      - Ага. Видно, крепко его прижали, родимого.
      - Что там с охраной клиента от посторонних?
      - Шэф обещал организовать.
      - Хорошо. Только б не спугнули. А то, я их знаю - им бы пострелять, руки повыкручивать...
      - Обещали тихонько.
      - Ну, раз обещали... По пять капель?
      - Грех отказываться...
 

-7-

 
      Сегодня Толик выспался на славу. Что ни говори, а сторож, которого звали, кстати, Анатолием Васильевичем, или просто Василичем, человеком оказался душевным.
      Толик уже давно сделал для себя замечательное открытие: среди людей, которых считают прозябающими на окраине жизни, душевных людей не в пример больше, чем в более, на первый взгляд, "благоприятной" обстановке.
      Взять, к примеру, городок, где он жил когда-то. Казалось бы, что хорошего было в жизни его обитателей? Ведь жизнь эта не так далека по своему уровню от его, бродячей. Так нет же, при всем при этом многие окружающие его люди терпеть не могли всяких нищих, бродяг и прочих юродивых, считая себя, почему-то не в пример выше них. С этим Толик никак не мог согласиться. Пытаясь объяснить это странное явление, он предполагал, что такие люди, которых в нашей стране, пожалуй, миллионы, просто настолько остро ощущают свою близость к этой, как им кажется, страшной, пропасти, что изо всех сил стремятся отгородиться от нее.
      Слава Богу, далеко не все такие. Много, много "у нас людей хороших", как в той песенке, пусть бедных, пусть пьющих, но просто хороших... Взять, к примеру, Василича, который ходил в сторожах уже лет двадцать, хотя и был когда-то морским офицером... Так вышло, так жизнь с нами играет...Толик был убежден в этой истине, считая, что ему попросту не повезло родиться там, где это вышло, а не в соседнем, к примеру, городе.
      Интересно, но с тех пор, как Толик отправился странствовать, он почти перестал пить (пиво и изредка грамм пятьдесят "за компанию" - не в счет).
      Вообще, если не считать бытовых трудностей, ему было хорошо. Может быть, не было возможности сравнить с лучшим? Хм... Во всяком случае, была возможность сравнить с гораздо более худшим.
      Но этот, "упавший с неба" мобильник, растолкав спящих демонов, пробудил в Толике забытые было ощущения другой жизни - энергичной, конкретной, ставящей задачи и заставляющей двигаться к ясно видимой цели - в отличие от туманной и далекой Толиковой мечты.
      Эти стройные ряды имен и организаций, бесчисленные встречи, напоминания и задачи, поставленные себе хозяином мобильника в обширном телефонном органайзере трубили о том, что где-то рядом проходит совсем другая жизнь, наполненная каким-то своим, тайным для Толика, смыслом, где ты можешь стать хозяином этой жизни и на самом пике бросить все сквозь решетку ливневки, потому что ты дошел до самого предела... Где за все блага, за положение и удовольствия тебя поджидает расплата....
      Где каждый день ты можешь слышать такой удивительный голос...
      Кто эта девушка неведомому Сергею? Подруга юности? Любовница? Если второе - то бывшая, надо полагать. Потому что она никак не ждала звонка с этого номера...
      Непонятно от чего, но Толик слегка оживился и повеселел.
      Стоп! Уж не думаешь ли ты, недоученный грязнуля?.. Тпру! Даже думать забудь... Расслабься! Спокойно! Дыши глубже, ровнее... Вот так... Молодец. Воображение у тебя богатое, но надо и меру знать...
      В момент, когда Толик боролся с приятным покалыванием где-то внутри грудной клетки, телефон зазвонил снова...
      - Да...- радостно-вкрадчиво произнес Толик.
      - Ты не дослушал, - сухо ответила трубка, - Мы знаем, где ты. У тебя два дня. В понедельник тебе отрежут голову... Но сперва твоей подружке. Анюте...
      Толик хотел было крикнуть, что это ошибка, что он - это не он, то есть не тот, за кого они, звонящие, его принимают... Но короткие гудки оборвали надежду, словно погоны с плеч штрафника. Толик уныло посмотрел на дисплей. Номер, конечно, не определился.
      "Что значит, "мы знаем, где ты"? - подумал Толик, - Они следят за этим Сергеем? Или за мной..."
      Толик похолодел. Телефон! Они как-то определяют, где он находится, по его мобильнику!.. Он видел кино про такие штуки... Вот, черт!
      Первым желанием было выкинуть к черту эту проклятую трубку, предварительно раздолбав ее в мелкое крошево.
      Но тут взвыли демоны. Причем, что удивительно - как старые, так и новые. Не мог он выбросить мобильник. Физически не мог.
      Тихо заскулив от беспомощности, Толик заметался по сторожке. Не находя себе места, он выскочил на улицу, едва не сбив в дверях Василича, что от неожиданности чуть не проглотил сигарету.
      - Э, хлопец, что такое? - удивленно произнес тот, но Толик лишь отмахнулся и сел на асфальт под шлагбаумом. Обхватив голову руками, он покачивался взад-вперед, бормоча: "все ништяк, все будет нормально..."
      - Ты, эта, смотри. Яйца отморозишь, - заботливо предупредил Василич и скрылся в сторожке.
      Через минуту, убедившись, что мудрый сторож недалек от истины, Толик встал и направился назад, в сторожку. Он вдруг почувствовал, что страшно хочет есть. Было около часа дня, а со вчерашнего сосисочно-пивного пира он так ничего и не ел. А еда - лучший способ на время отвлечься от проблем.
      Василич как раз кипятил чайник. Толик извлек из рюкзака пару неизменных "бич-пакетов" - китайской быстрорастворимой лапши - и полбуханки хлеба в целлофане. На "бич-пакет" Василич согласился, но хлеб предложил свой - свежий, хрустящий, к которому прилагалось не менее свежие масло и сыр, а также полбатона "Останкинской" колбасы.
      Толик готов был поклясться, что поводом для такого стола был его, Толика, незваный визит. Впрочем, Толик отнесся к этому спокойно, отметив про себя, что ужин - за ним. Деньги пока что были. Был и сотик на продажу.
      Поев, Толик немного успокоился... И попытался рассуждать логически.
      За что его могут кокнуть? Просто так делать этого не станут.. Хотя чего проще - пристукнуть бродягу без московской прописки? Но если и грохнут - то только как свидетеля. Поэтому свидетелем становиться не стоит. То есть нельзя видеться с тем, кто ему угрожает... Кто его будет искать?.. Постойте, но если угрожающие знают, где он находится, почему не появляются? Вывод один: они знают лишь очень приблизительно. Поэтому главное сейчас - не сидеть на месте.
      И выключить мобильник.
      Но ведь может позвонить Анна К... Анюта. Которой теперь тоже угрожает опасность.
      Почему-то Толик связал угрозы в адрес этой Анны К. с их телефонным разговором, хотя бандиты вполне могли прекрасно знать о связях Сергея и заранее.
      Толика вдруг посетило острое чувство вины за ту опасность, которой он подверг этот чудный голос... Голос... Ему очень захотелось увидеть ее. Как прекрасна должна хозяйка такого голоса... Воображение рисовало роскошные портреты. Тут Толик фыркнул, вспомнив мультфильм про "чудный голос" павлина. Можно здорово разочароваться, встретившись с этой девушкой в реале. Хотя то, что за ней ухлестывал небедный, судя по всему, господин, свидетельствовало, скорее, в ее пользу.
      Обо всем об этом Толик рассуждал, быстрым шагом покидая "засвеченное" место. Он нашел повод для того, чтобы не сидеть на месте, ожидая появления "братков". В Воронеже ему дали адрес в деревне Пирогово, что под Мытищами. Там обещали ночлег, в случае чего. И просили передать письмецо. Поскольку ночевать Толику было уже где, поводом для поездки служило письмо.
      Денег на электричку было жалко, но Толик рассчитывал до понедельника избавиться от телефона, продав его скупщикам за полцены. Телефон в отличном состоянии, так что за полцены пойдет...
      Ярко светило осеннее солнце, одаривая Толика яркими картинками проплывающего за окном пейзажа. Электричка была полупустой, что тоже радовало Толика. Не любил он толчею. Она мешала думать.
      Тут, некстати он вспомнил о необходимости дозвониться до жены Сергея, и аж скрипнул зубами от досады. Однако демоны встрепенулись, и Толик принялся названивать по всем подходящим телефонам подряд.
 
      - Клиент уезжает из Москвы
      - Черт... И куда?
      - Поездом едет. Скорее всего, это электричка на Мытищи..
      - И что у нас в Мытищах?
      - Филиал там у нас...
      - Ну, это вряд ли... Неужели он туда сунется? Во всяком случае - пусть, кто там у нас, смотрят в оба...
      - А еще там живет Серый, авторитет. К нему клиент не раз уже наведывался.
      - А вот это теплее. Ну-ка мне все про этого Серого...
 

-8-

 
      Чтобы "поймать" супругу бывшего владельца телефона, Толик придумал простейший способ: он набирал номер и говорил: "здравствуйте, я по поручению вашего мужа Сергея звоню". Соответственно, не-жены автоматически возражали, что, мол, не замужем или там мужа зовут по другому. В этом случае Толик вежливо извинялся за ошибку и отключался.
      Наконец, набрав некую Дашу, услышав в ответ на свою реплику "да, говорите", Толик выложил все по полной программе про бандитов и про угрозы. Дамочка заохала, очевидно, хватаясь за сердце, запричитала и стала плаксиво расспрашивать Толика, что же им, несчастным, теперь делать.
      И тут произошло нечто комическое, но в то же время настолько дурацкое, что посмеяться Толику так и не пришлось. Где-то в трубке звякнул, по-видимому, дверной звонок, дамочка бросилась открывать дверь. Толик же - нет чтобы закрыть трубку и отдыхать со спокойной совестью - зачем-то продолжал ждать ответа женщины. В трубке раздался глухой мужской голос, чередующийся со всхлипами и причитаниями.
      Наконец, тот же мужской голос в динамике сердито произнес:
      - Але, мы знакомы?
      - Нет, не знакомы, - ответил Толик, - Но я...
      - Так какого .... ты, падла, представляешься моим знакомым, звонишь тут и угрожаешь моей жене?! Ты, что неприятностей хочешь? Проблемы тебе устроить?! Я могу тебе проблемы устроить! Понял, ты?! Я...
      Мужчина орал, взвинчивая сам себя, пока Толик не прервал звонок.
      Мда... Действительно, мало ли Сергеев на белом свете? Почему он не подумал об этом сразу?
      Это был явно не тот Сергей. Если "того" братки не смогли до сих пор найти, вряд ли он прятался дома, с женою вместе. И еще интересно, почему пригрозили разделаться с Аней, а не с его женой? Хотя, может быть, ту тоже зовут Аня? Тогда это все просто какой-то черный анекдот...
      ...Жену звали не Аня. Ее звали Ира. И обнаружилась она довольно скоро. Когда ее личность в качестве жены была достоверно установлена, для чего пришлось признаться, что он телефон все-таки был найден на улице, Толик выдал все по полной.
      Женщина выслушала сказанное с ледяным спокойствием, после чего спросила, чего ему, Толику, надо на самом деле. Немного удивившись, тот ответил, что ничего, собственно, не надо, он просто звонит предупредить. На это женщина ответила в том духе, что пусть он сам Сергею и позвонит, если так беспокоится.
      - Но у меня нет другого его номера! - воскликнул Толик.
      - У меня тоже, - ответила женщина и повесила трубку.
      Толик был удручен. И не столько тем, что не выполнил в полной мере свой долг перед хозяином трубки, получив адекватную реакцию на свои предупреждения, сколько отношением этой женщины к проблемам собственного мужа. По большому счету Толику было плевать на нее с ее мужем, но все равно - как-то неприятно... Демоны тоже смутились, предоставляя Толику свободу действий.
      Толик выругался и спрятал телефон. Электричка подходила к Мытищам.
      Добравшись на автобусе до Пирогово, Толик спросил у первого встречного, коим оказался классический дедок в телогрейке и шапке с лохматыми ушами, как найти нужный ему дом.
      Дед пробормотал нечто невразумительное, совершенно неинформативное и переполненное словами-паразитами, вроде "ну, эта, понимаешь, тудыть его растудыть, вона оно как, значить, если с одной стороны, то это как посмотреть, а коли с другой - так бес его знает...". Обалдевший Толик так и не нашел общего языка с дедком, жившим в другом временном измерении. Все-таки, великое дело - уметь четко формулировать свои мысли...
      Пирогово произвело на Толика угнетающее впечатление тем, что напомнило ему родной городок. Даже люди были такие же: хмурые, озабоченные. Эта озабоченность отличалась от столичной тем, что не имела закономерной перспективы прекращения с достижением какого-либо позитивного результата. Это была озабоченность самим, тягостным и неприятным, процессом жизни...
      Впрочем, Толик готов был связать эти свои ощущения с тяготившей его самого ношей чужой беды...
      Дом Толик нашел сам. Постучал в дверь. Стучать он старался осторожно, так как дверь была подстать дому - какая-то неимоверно ветхая, перекошенная, покрытая хлопьями отслоившейся, выцвевшей краски... Переминаться с ноги на ногу тоже следовало поостеречься: ступеньки трухлявого дерева могли не выдержать.
      Дом вполне соответствовал описанию Кирилла, что просил передать письмецо бабуле.
      Интересный тип, этот Кирилл. Как он оказался в бродягах - совершенно непонятно. Был он мужик непростой, умный, даже хитрый, предприимчивый, цепкий на удачу, можно сказать. На всех точках, где можно было заработать, он находил нужных людей, которые неизменно видели в нем полезного человека и охотно вступали с ним в деловые отношения (на соответствующем уровне, разумеется). То, что он бродяжничал, скорее, походило на какую-то игру типа "Монополии", в которой он был безусловным мастером.
      Поговаривали, что был он когда-то небедным человеком - то ли кооператором, то ли просто фарцовщиком - тем, кто на заре новых времен неплохо раскручивался да жил себе поживал. И все у него было тип-топ. Да вот только, черт дернул поссориться с родной бабулей. А была она у него известная в округе... ну, как бы правильнее сказать... ведьма-неведьма, целительница-нецелительница, ну, что-то вроде Ванги районного разлива. Так или иначе, но в сердцах послала его бабуля куда подальше с не очень хорошими пожеланиями по жизни. На следующий день рэкетиры поставили беднягу на счетчик. А еще через неделю спалили дом, машину и принялись искать самого, чтобы разделаться. И вот уже десять лет с лишком прячется Кирилл, меняя города и знакомых, убежденный, что, пока родимая бабуля не снимет проклятья, нет ему спокойной жизни и дороги домой.
      Видимо и письмецо было соответствующего содержания, так как попросил Кирилл Толика проследить за тем, чтобы бабуля письмо-таки прочитала, а не бросила сразу в печку...
      Неудивительно, что первой мыслью Толика, увидевшего перекошенный домик легендарной бабули, было встать в позицию "ноги на ширине плеч", лихо упереть руки в боки, да и выдать - громко и с пафосом:
      - Избушка-избушка, повернись ко мне передом, к лесу тазом!..
      Так он и поступил, когда понял, что открывать на стук никто не собирается. Ему понравилось. Уж больно хорошо сочеталось с обстановкой. А Толик любил, когда красиво получалось. Между нами говоря, этот беспризорник-переросток был тот еще эстет...
      В тот момент, когда он стоял перед "избушкой" преисполненный великого самодовольства, за спиной раздался тихий, но явственный смех. Обернувшись, Толик увидел старую женщину. Именно так, ибо "бабулей" назвать ее язык не поворачивался, так как выглядела она для села Пирогово чудовищно элегантно: вполне деловой стиль одежды, косметика и накрашенные губы, что-то вроде прически и - о, боги! - высокие каблуки лет в восемьдесят, судя по всему! Толику немедленно захотелось заговорить по-английски и, сдержанно поклонившись, спросить, не припарковать ли, мэм, машину...
      - Чую, русским духом пахнет, - глядя мимо Толика, задумчиво сказала "бабуля" (будем так именовать ее для удобства), - Никак, будет мне Ивашка на ужин...
      - Толик будет вам на ужин, - ненавязчиво представился Толик, - Я письмо вам принес, от Кирилла.
      - Ага... Понятно... Вот кто про меня гадости рассказывает, - произнесла бабуля и направилась к крыльцу. Отперев дверь, она, не оборачиваясь, буркнула:
      - Заходи, Анатолий, или как там тебя...
 
      - Час от часу не легче. Он в Мытищах даже не задержался. Сразу умотал за город. Сейчас где-то в районе... Деревня Пирогово, кажется... Да, точно, оно, Пирогово.
      - Эк, он шифруется... В деле есть Пирогово?
      - Никак нет. В смысле, пока не было...
      - Может, дача там у него?
      - Проверим...

-9-

 
      Внутри оказалось не в пример чище и аккуратнее, чем можно было предположить по внешнему виду дома. Жила Кириллова бабуля неплохо для сельской пенсионерки. Был в горнице и импортный телевизор, и мебель - дешевая, но не рухлядь. Впрочем, сельский стиль таки прослеживался в шкафчиках с зеркалами, занавесках и кружевных скатертях.
      В общем, складывалось впечатление, что бабуля небезуспешно использовала свой пророческий дар в коммерческих целях.
      В помещении, накинув на плечи какой-то необъятный платок, и как-то потускнев, изысканная старая дама незаметно превратилась в обычную старуху.
      - Давай сюда письмо, - потребовала старуха, едва Толик успел осмотреться.
      Толик протянул конверт и стал с интересом наблюдать за бабкиной реакцией. Ожидание себя не оправдало: реакцией было полное равнодушие к прочитанному. Тем не менее, в печку его старуха не бросила. Тем более, что печки в доме и не наблюдалось. Наблюдались банальные батареи парового отопления.
      Итак, письмо блудного внучка старухиного интереса не вызвало. Зато она с изумлением вдруг уставилась на Толика. Изумление быстро уступило место ироничному любопытству, и Толик почувствовал себя неловко.
      - Ну, надо же, - закачала головой бабуля, - Как нелегкая людей по свету носит... Как же это ТЕБЯ так угораздило?
      - В смысле, МЕНЯ? - не понял Толик.
      - Все ты понял, - ответила бабуля, и Толик ощутил неприятное беспокойство.
      - Голодный, небось? - спросила бабуля, и беспокойство тут же улетучилось.
      - Есть немного, - признался Толик.
      Когда гость наелся классическим деревенским угощением в виде рассыпчатой картошки с маслом и укропом и запил все это молоком (впрочем, из "Тетра-паковской" упаковки), он счел возможным задать бабке справедливый вопрос: почему она так нехорошо поступила с внуком.
      Бабка на секунду застыла, и Толику показалось, что она сейчас кинет в него кастрюлей. Но вместо этого бабка все так же тихо рассмеялась.
      - Вот же глупости про меня люди рассказывают... Проклятье... Да разве я могу проклясть всерьез родного внука? Да уж, если и есть на нем какое проклятье, так оно давно, видать, было, и я тут не при чем... Я ж просто могу его узреть да и ляпнуть сдуру... Кириллу бы меня послушать тогда...
      - А что он не так сделал?
      - Просто пошел против совести. Посчитал себя лучше других. Нет, может он и впрямь был в чем-то на голову выше многих... Но когда сам повторяешь себе это, да еще преподносишь себя так людям... Могут встретиться на пути и такие, которые с не меньшим удовольствием считают самих себя хуже всех остальных... Вот ты, ты - лучше или хуже других, как считаешь?
      - Обыкновенный,- Толик пожал плечами.
      - Вот. Тоже наговор на самого себя. Что значит - обыкновенный? Инкубаторский, что ли? За это ты, видать, и наказан своим вечным скитанием...
      - А с чего вы взяли, что я скитаюсь? - Толик привычно набычился, ожидая упреков. Ну а бабка-то с чего взяла, что он...
      - Да с того, что я сто лет на свете живу...
      - Правда - сто? - оживился Толик.
      - Спрашивать даму о возрасте неприлично, - как-то странно произнесла бабуля, и Толик прикусил губу.
      - Ты необычный человек, - искоса глядя на Толика, сказала старуха, - Что-то в тебе есть... Харизма какая, что ли?..
      - Чего?! - Толик чуть не подавился картошкой.
      - Сила в тебе есть, говорю. Причем эта сила - в твоей слабости... И что-то сейчас испытывает эту твою силу... Ведь так?
      Толику вдруг жутко захотелось рассказать про найденный телефон, про таинственного Сергея, про угрозы и про этот чудный голос...
      И многое еще захотелось рассказать. Ведь, если задуматься - еще ни с кем и никогда Толик не говорил открыто и искренне о том, что его волнует, что ведет его по жизни, по этой странной жизни... А с кем было говорить? Школьных друзей-приятелей не интересовали эти сопли, да и вообще высокие материи. Их материей была портяночная ткань да рваная "джинса". А после, в блужданиях по городам и весям как-то не довелось завести друзей, с которыми хотелось бы поделиться сокровенным. И девушки у него тоже никогда не было... Ну, не считать же своей девушкой какую-нибудь эту... как ее... ну, не будем никого обижать лишний раз, называя вещи своими именами.
      А вот чьей-то чужой бабуле захотелось выложить все сразу. Потому что она поймет. И не зная, по сути, современной жизни, даст единственно правильный совет. Совет на все времена, которого будет достаточно, чтобы понять все в этой жизни, чтобы сразу, раз и навсегда, выбрать свой путь и никогда больше не сворачивать...
      И вдруг Толик понял все. Да-да, он понял суть своего пути и ясно увидел эту неведомую ранее цель - оставалось только протянуть руку... И старуха улыбнулась ему: мол, правильно ты все понял, я и не сомневалась в тебе...
      Толик клюнул носом и чуть не въехал лбом в тарелку. Неужели он умудрился заснуть прямо за столом? Старуха сидела напротив и все так же странно смотрела на Толика.
      Толику стало страшно.
      - Спасибо вам большое. Я пойду, пожалуй... Дел много,- Толик будто бы оправдывался.
      Он неловко встал, чуть не опрокинув стол на шатких ножках, и попятился к выходу. Старуха продолжала молча сидеть и смотреть на него. Страх начал перерастать в иррациональный ужас.
      - Э-э-э... Кириллу что передать? - выдавил из себя Толик, уже схватившийся за дверную ручку.
      - Через год он вернется, через год, - бесцветным голосом произнесла старуха.
      Толик вдруг понял, что не хочет слышать то, что скажет ему вслед эта старая ведьма, но удрать не успел.
      - Твой путь будет труден, - сказала старуха, - Но ты не бойся. Чем труднее тебе будет, тем более счастливым будешь ты ...
      Толик захлопнул за собой скрипучую дверь. Непонятно почему, но ему казалось, что на дворе уже должна была бы наступить ночь.
      Но светило осеннее солнце, лаяли где-то собаки... Звонил мобильник.
 
      -Ну, и что, из Пирогово из этого есть новости?
      - Наблюдатель не стал подъезжать близко. Там невозможно вести скрытое наблюдение - всех собак на уши поставил, все старухи его кости поперемыли. Но кое-что есть. Клиент был у местной бабули.
      - Не понял, что за... У какой еще бабули? Она ему родственница, что ли?
      - Нет, не родственница... Ну, бабуля... Ну, травками лечит, заговоры всякие, гадания....
      - А-а-а, гадалка! Так бы сразу и сказал...
      - Да не гадалка ни какая, как ты не понимаешь! Я же говорю - бабулька... Все ее знают, ходят к ней, как прижмет...
      - Ладно, не важно... Выходит, прижало... А что, за ним это водилось - бабули, гадалки, экстрасенсы?
      - Нет. До сих пор нет, во всяком случае. Он же из этих, из "реальных пацанов", вышел. Они только в церковь, бывало, захаживали. Как грохнут кого - сразу в церковь... Или перед делом каким...
      - Понятно. Что-то меня клиент напрягать стал. Может, в церковь заглянем?
 

-10-

      - Але? Але, я слушаю! Але!
      В трубке молчали.
      - Але? Я слушаю!
      Молчали упорно, но почему-то не отключались. Возможно, прислушивались к незнакомому голосу.
      Тогда Толик, душевное равновесие которого было подорвано общением с Кирилловой бабулей, отключился сам. Мало ли кто мог звонить этому Сергею. Зачем грузиться лишней чужой информаций? Хватит уже с него...
      Толик вдруг подумал, что это вообще как-то странно, что этому Сергею, с его обширным телефонным справочником, за полтора дня так никто и не позвонил ни по работе, ни просто по дружбе... Не считая угроз, конечно, и звонка Анны. Но она, по сути, просто перезвонила на его собственный звонок... Можно, конечно, допустить, что это телефон для избранных. А, может, этот богатенький Буратино использовал трубу только для исходящих звонков, а у него есть еще какие-нибудь номера... Но все равно, странно... Получается - человек в бегах, и его будто отрезало от всех контактов... И никому до него нет дела. Даже жене.
      Зря Толик об этом подумал. Встрепенулись демоны, словно подзаряженные визитом к деревенской ведьме. Да, демоны стали наглее, небось, почувствовали поддержку темных сил. Как ни пытался Толик заглушить в себе вопли демонов, те только презрительно ухмылялись и диктовали хозяину свою волю.
      Надо было сообщить этому проклятому Сергею об опасности.
      Удивительно, Толик уже сам был зол на бывшего владельца мобильника за то, что вынужден своей болезненной совестью искать выход из придуманной им ситуации.
      Но все же Толик решил твердо: завтра он по любому продает этот аппарат, а СИМ-карту выкидывает к чертовой Кирилловой бабушке.
      Толик побрел по направлению к автобусной остановке. В голове, наконец, прояснилось, и он шел, посмеиваясь над самим собой и собственной мнительностью. Нет, не спроста этот Кирилл боится возвращаться в родные места... А что там бабка напророчила ему, Толику? Что-то про неприятное про трудности по жизни... Вот черт... Правда, и счастья она ему пообещала... Хотя, какие еще трудности, хуже тех, что уже были и есть сейчас? Плевать ему на трудности. Будем надеяться, что бабкины слова - это не проклятье, как у Кирилла.
      В проклятья и предсказанья Толик верил. Ибо был он парень умный, но во многих отношениях не продвинутый, темный. И все в его родном городке верили в во все эти дела. И бабуля у них своя была. Видимо, есть что-то такое в национальной культуре, в которой сквозь христианство бесстыдно просвечивает древнее, как мир, язычество.
      Тем не менее, решив, что старуха проклясть его все-таки не успела, Толик даже повеселел.
      На остановке сидел разнообразный сельский люд с неизменными ведрами и сумками. Присутствовало также несколько плохо одетых юнцов с тухлыми взглядами. Они как-то нехорошо, оценивающе взглянули на Толика и продолжили свой базар, покуривая и поплевывая семечками. Поэтому, когда телефон в кармане дернулся в очередной раз, Толик предпочел с отрешенным видом отойти в ближайший переулок, подальше от взглядов этих гопников (как он решил).
      Оказалось, что звонка не было. Было SMS сообщение. Толик еще не разбирался, как работает данная функция, поэтому ткнул кнопку наугад. Угадал. Сообщение раскрылось.
      "Cherez 5 min." - гласила надпись. Толик решил, что кто-то через пять минут позвонит, и внутренне напрягся: подходил автобус. Автобус стоит десять минут.
      "Только бы не Аня", - подумал Толик. С Аней нельзя говорить впопыхах, тихо бурча в трубку, чтобы не услышали гопники. С ней надо говорить так, как будто он друг крутого бизнесмена... Как минимум.
      Толик решил узнать, от кого пришло сообщение - но номер не соответствовал ни одному контакту в телефонной книжке. В смысле номера вообще не было.
      Толик из-за угла наблюдал с тоской, как селяне занимают все сидячие места в автобусе. Видимо час придется поболтаться стоя. Если он вообще успеет на автобус, конечно...
      Телефон снова дернулся, издав тихий писк, и смолк.
      Это был не звонок. Это было новое сообщение.
      "Lening. 53, 876а, Dlya A.:"
      И все. Пожав плечами, Толик хотел было удалить сообщение, но что-то его остановило. Нечто знакомое угадывалось в этой скупой информации. "Lening." - Ленин - г... Ленинград? Почему не "Питер? Короче и уже привычнее... Ленинградский вокзал? Теплее... А что за цифры?.. А-а-а... Елки-палки! Это же... Постойте-ка... Сто пудов - ячейка в камере хранения! А что означает "Для А"? Для Андрея? Или - для Ани? Интересненко....
      Нехотя сложив телефон, Толик поспешил на автобус. И едва успел запрыгнуть на нижнюю ступеньку, как с мерзким шипом и скрипом закрылась "гармошка" дверей. Толик был внутренне возбужден и уже не обращал внимания на тряску, вися и колыхаясь под поручнем, словно говяжья туша на крюке.
      Сразу возникло интригующее ощущение тайны... Это же как в кино: кто-то оставляет в ячейке нечто важное, что не хочет передавать лично... Неужели деньги?! Черт, а может, наркотики, какие-нибудь? Или поддельные документы? Только этого ему не хватало... Лучше, чтобы деньги... Да!.
      Стоп, сказал себе Толик. Он, что, правда, собирается лезть в чужую ячейку? Нет, как он вообще мог о таком подумать? Это уже не присвоение случайно найденного, да еще и выкинутого телефона. Это воровство, что бы там, в ячейке, ни лежало... А Толик никогда в жизни ничего ни у кого не крал. За исключением стройматериалов по мелочи на каких-то шабашках. Но и там он не был инициатором и корыстных целей не имел... Нет, не возьмет он чужого ... Только посмотрит...
      Черт... Этот проклятый мобильник, однозначно, до добра не доведет... Все новые и новые сюрпризы... А надо ли вообще туда лезть?
      "Надо, надо!!! - возопили, очнувшись, новые демоны, - Неужели тебе не интересно?! Ты же всю жизнь будешь мучаться, думая о том, что же там было в этой ячейке? Ты же себе не простишь, что не посмотрел, ты же ночами спать не будешь..."
      "Но-но, полегче, - возражал Толик, - чего это я буду мучаться? Какое мне дело до того, что там передали этому Сергею, которого я и знать-то не знаю?..."
      "Будешь-будешь, - потирали руки демоны, - будешь сидеть в канализации и думать о том, что в ячейке лежал "лимон" баксов"
      "Я бы все равно его не взял, этот "лимон"..."
      "Ко-онечно! - кивая головами, восклицали демоны, - но посмотреть.... А? Одним глазком? А?.."
      Демоны были в ударе и Толик сдался.
 
      - А наш друг теперь поперся на Ленинградский вокзал.
      - М-да... Интересно... Что-то бегает, суетится... А на контакт ни с кем из нужных нам товарищей не выходит... У него что, второй слой знакомств есть? Как это мы профукали, а?
      - Бывает. Ничего, разберемся, я полагаю. Главное, он здесь. Если он поедет в Питер - там его встретим и прекратим всю эту беготню, как считаешь?
      - А зачем? Пусть он там засветится в Питерском филиале, пусть расширит нам сознание насчет своих связей. Какая нам разница - здесь он или там? Главное ведь, чтобы они с Али встретились, правильно я рассуждаю?.
      - А почему ОНИ не могут назначить стрелку в Питере?
      - О!. Точно. Да, вполне вероятно... Что у Али в Питере?
      - Али вообще питерский, насколько я знаю...
      - Да? Серьезно? А разве он не из?.. Нет? Вот это номер! У меня такой информации не было.
      - Это прокол в вашей работе, сэр,, ха-ха...
      - Но, я думаю - это останется между нами?
      - Только если скрепить тайну хорошим коньяком...
      - Заметано...
 

-11-

 
      Он стоял перед длинными рядами запертых пронумерованных дверец. Вот оно - удивительное изобретение человеческого разума. Это ведь, как окошки в другой мир. За каждой дверкой - совершенно разные, непохожие друг на друга вещи, со своими пунктами отправления и назначения, со своими судьбами.
      Если уметь открывать эти дверцы по своему желанию, то, делая это каждый день, допустим, в полночь, можно наблюдать, как в ячейках таинственным образом появляются и исчезают предметы, место одних занимают другие... Можно подсчитать, какие ячейки наиболее продуктивны на появление-исчезновение сумок и чемоданов, а какие хранят лишь пустоту...
      Это словно соты, заполненные медом. Вот, приди ночью, вытащи все сумки, словно мед из улья... Ну, будет скандал, будет расследование - но ведь ячейки все равно заполнятся снова, и будут в них появляться и исчезать вещи - до тех пор, пока люди ездят поездом и возят с собой багаж...
      Не зря в том фантастическом фильме авторы предположили, что наша вселенная находится в ячейке камеры хранения. А почему бы и нет? Чем эта теория хуже любой другой?.. Точно так же, как какая-нибудь сумка, мы появились в своей ячейке и так же исчезнем...
      Толик решился.
      Он подошел к ячейке с номером 53 и набрал шифр, глядя на дисплей сотика. Надавил на дверцу и потянул на себя. Что-то щелкнуло, и дверца открылась.
      Глядя вовнутрь, Толик не знал, плакать ему или смеяться.
      На дне темного железного ящика лежал мобильный телефон.
      Помявшись с ноги на ногу, Толик вдруг решительно взял эту трубку, а также зарядное устройство, что лежало рядом, и пошел прочь.
      И тут он совершил непростительную глупость. Инстинкт подсказывал, что надо побыстрее сваливать с вокзала, но любопытство взяло верх. Стоя посреди огромного зала ожидания, Толик достал свой новый мобильник.
      Он был какой-то странный. Во-первых, по сравнению с первым, складным, был просто огромен, как самые древние сотовые аппараты. Во- вторых, имел он сбоку толстенную антенну, которая даже не выдвигалась, а поворачивалась, устремляя вверх безобразный обрубок.
      Не успел Толик толком разобраться в этом устройстве, как перед ним возник милицейский наряд.
      - Здравствуйте, ваши документы, пожалуйста, - сказал милиционер, стоявший в центре.
      - Да-да, конечно, - сказал Толик и полез во внутренний карман за паспортом.
      - А... Этот спутниковый телефон - он ваш, молодой человек? - с какой-то угрозой в голосе спросил второй.
      - Э-э-э... - Толика застопорило. Он не знал, что ответить. Но тут демоны заорали ему в ухо, мол, все, что бы ты не сказал, повлечет за собой длинный ряд вопросов. И что, так или иначе, все кончится "обезьянником".
      - А документы на него имеются? - спросил третий, в то время, как второй, быстро оглядываясь по сторонам, принялся связываться с кем-то по рации. Первый же милиционер недвусмысленно протягивал руку: "давай, мол его сюда, посмотрим..."
      В тот момент, когда Толик с упавшим сердцем собирался отдать документы и телефон, оказавшийся спутниковым, а заодно рассказать историю про найденный мобильник, его вдруг оседлали демоны. С дикими воплями воинов Чингисхана они пришпорили его и сорвали, что называется, с места в карьер.
      - Стой! - гаркнул старший милиционер и вместе с третьим рванул вслед за беглецом. Второй милиционер аж присел от неожиданности, продолжая быстро говорить по рации, но теперь уже на повышенных тонах.
      На бегу Толик чуть не плакал. Блин, ну что это за свойство всех поганых ситуаций самоусугубляться - чем дальше, тем больше?!
      Толик нырнул во вход в метро и вжался в стену за очередью в кассу, где продавали магнитные карточки на проезд. За три секунды он успел сорвать с себя куртку и напялить бейсболку, что должно было сыграть роль некоторого перевоплощения. Тут же появились милиционеры, что, тяжело дыша, принялись судорожно осматривать зал. Толик не стал дожидаться возможного подкрепления и, стараясь держаться спокойно, просочился сквозь поток людей через дверь под табличкой "Выхода нет".
      Теперь еще очень долго на Ленинградский вокзал ему путь заказан. А на других надо быть осторожнее вдвойне. И придется покупать новую куртку - эта уже в приметах... И постричься надо будет... Черт... Ну, ведь знал, что все кончится неприятностями... Так ведь не кончилось еще, может только начинается...
      Он спустился в метро, только отбежав несколько кварталов от вокзала. Было холодно и куртку надеть пришлось, но бейсболку он так и не снял, хотя и терпеть ее не мог, если честно.
      "Все, - сказал себе Толик твердо, - Хватит! Сегодня же продаю мобильник и баста. Я сделал все, что мог, пусть со своими проблемами этот Сережа разбирается сам. Вопрос: куда девать этот спутниковый телефон? В скупке его вряд ли возьмут. Начнутся вопросы, того гляди, опять на неприятности нарвешься... Просто выкинуть его к чертям или спрятать надежно до поры... До какой поры, что за бред? Зачем мне вообще спутниковый телефон?"
      Но демоны оказались у Толика скупердяями и выкидывать спутниковый телефон отказались категорически, туманно заявив в том духе, что в хозяйстве, мол, все пригодится. Толик устал за последнее время от споров со своими демонами и возражать не стал. Ладно, он его просто спрячет. Но первый мобильник продаст железно...
      От стрессов Толика стал одолевать голод. Он вылез где-то в центре и, стоя в подземном переходе, пересчитал наличность. Последней почти не осталось. Вся надежда на продажу мобильника и на то, что его возьмут сторожем. Тогда еще можно будет вертеться...
      Несмотря на финансовый кризис, только увидев огромную эмблему "Макдональдса", Толик, не раздумывая, направился туда. Поражаясь своему мотовству, он взял себе самый дорогой гамбургер, картошку и самый большой стакан "Кока-колы". Апофеозом этого денежного самоубийства было мороженое, которого Толик, вообще-то, и не любил вовсе.
      Что-то проснулось в Толике. Не то, чтобы с появлением мобильника (а теперь уже двух - с ума сойти!) возросли его потребности, просто он как-то ощутил, что ничем не хуже людей, для которых ничего не стоит выкинуть так, мимоходом, дорогой телефон, для которых "Макдональдс" - это не недостижимая роскошь, а дешевая забегаловка, для которых такие люди, как Толик и сторож Василич - просто пустое место.
      С аппетитом жуя адскую холестериновую смесь, и не подозревая, что тем самым он неизменно приближается к ожирению, Толик по капле впитывал в себя так и не познанный им до сих пор вкус жизни.
      Толик не был настолько наивен, чтобы связывать напрямую богатство и счастье человеческое, но чувствовал, как в нем постепенно угасают так и нереализованные мечты. Да и как их реализовать - со дна ливневой канализации, из привокзального барака, даже из теплой сторожки, в конце-концов?..
      Вот и сейчас, сидя в красивой, яркой обстановке, глядя на оживленную улицу через чистое стекло, слушая музыку и оживленные разговоры вечно спешащих столичных небожителей, Толик чувствовал, что прикоснулся к другой жизни, которая закончится, едва он выйдет за двери закусочной.
      "Ты ведь не хочешь назад? - положа ему руку на плечо, доверительно говорили демоны, - Ну, что ты там забыл - на этих своих складах, стройках-помойках? Ты там собираешься найти свою мечту?"
      "Нет, не там", - отзывался Толик.
      "Ты хочешь изменить свою жизнь?" - настаивали демоны.
      "Да, хочу", - бездумно, как зомби, отвечал Толик.
      "Так меняй!" - радостно восклицали демоны.
      "Как?" - вопрошал Толик.
      Демоны только улыбались в ответ. В их глазах был намек. И только.
      Телефон заиграл лирическую мелодию. Толик достал его, открыл и прижал плечом к уху.
      - Я слушаю, - сказал он устало. Вся эта последовательность дйствий получилась у него настолько привычно, буднично, как будто выработалась такая привычка за долгие годы телефонно-делового общения.
      - Здравствуйте, - сказал ТОТ голос после некоторой паузы, - Я думала, это, наконец, Сергей...
      - Нет, это снова я. Его товарищ, - Толик откашлялся, - Сергею пришлось сменить номер... А на этом теперь я...
      - А-а-а... - протянула девушка, - Понятно. Просто я хотела узнать, как его дела, разобрался ли он со своими проблемами...
      - Нет, - честно сказал Толик, - Не разобрался. Вы знаете, я дозвонился до его жены... Ну... По-моему, ей наплевать, что там происходит с ее мужем.
      - По-моему, тоже, - невесело хохотнула Аня, - Ну, ладно...
      - А вы звоните почаще, - встрепенулся Толик, испугавшись, что девушка положит трубку, - Может, я узнаю про него что...
      - А-а... Спасибо,- без особого энтузиазма отозвалась она, - А как вас зовут?
      - Анатолий, - моментально отозвался Толик, вспомнив почему-то бабулю из Пирогово. То, что его полное имя - Анатолий - он узнал впервые из своего паспорта. Привычнее было просто "Толян". Так ведь не представишься же так ЕЙ.
      - Очень приятно. А меня - Аня...
      - Я знаю, - вкрадчиво-мягко ответил Толик.
      - Ой... Правда... - ответила Аня и рассмеялась. Смех ее тоже был замечательный, какой-то звонкий, искренний...
      - Вы знаете, - а давайте я позвоню вам, если узнаю что нового про Сергея, - предложил вдруг Толик.
      - Давайте, - просто ответила она, и Толик аж увидел, как она безразлично пожала плечиком.
      Толик хотел было еще что-то сказать, но демоны закрыли ему рот волосатыми лапами и ответили за него каким-то пошлым голосом:
      - Ну, тогда всего хорошего, Анюта! Я вам позвоню.
      И отключились.
      Толику было хорошо. Впервые ему есть, кому позвонить по телефону просто для того, чтобы услышать голос собеседника, вернее собеседницы, а не с утилитарной целью получения информации...
      Толик потягивал газировку через трубочку, смотрел на мокрую московскую улицу за стеклом и улыбался.
 
      - Знаю, знаю, что не поехал он никуда... Может, просто билеты брал? А почему именно на вокзале?
      - А может, у него, как у Корейко, в камере хранения чемодан с деньгами завалялся...
      - Зря смеешься! Не исключено... Да, камера хранения - это вариант... На ленинградском вокзале есть автоматические камеры хранения?
      - Есть. И что с того?
      - Проверь камеры наблюдения. Может, что интересное увидим...
      - Точно! Это вариант... Сейчас проверим...
 

-13-

 
      После Аниного звонка Толик передумал продавать телефон немедленно. По любому, до завтра терпит, решил он. Непонятно, чего он ждал от общения с неведомой девушкой, но, очевидно, у демонов были свои планы.
      А пока Толик принялся бесцельно бродить по московским улицам, наслаждаясь свежим ощущением своей спасенной свободы.
      Московские пейзажи ненавязчиво рождали в воображении череду картинок, которые мы назвали бы планами на жизнь, и которые давно уже не посещали Толика.
      Ведь какие планы на жизнь могут быть у бродяги? Его планы не распространяются дальше следующего дня, следующей железнодорожной станции, следующей шабашки... По сути, именно отсутствие планомерности в жизни и отличает бродягу от "обычного", так сказать, человека, а вовсе не отсутствие постоянного жилья. Не называем же мы бомжами тех, кто вечно меняет съемные квартиры?..
      А Толику нравилось быть в центре событий. Причем событий уровнем повыше, чем дележ получки за разгрузку вагона с мукой. Он уже успел привыкнуть к тому, что в кармане у него лежит сотовый телефон, на счету которого никогда не заканчиваются деньги... Вот, к спутниковому телефону он еще не привык.
      Вспомнив про это опасное, как оказалось, новоприобретение, Толик огляделся по сторонам. Вон он Манеж, вон Кремль, а вон под ногами торговый комплекс, обильно украшенный какими-то статуями, фонтанами, стеклом и бронзой... Сотни людей. Вот кто-то несется на роликах, а вот кто-то сидит на скамейке с ноутбуком, несмотря на нежаркую погоду. Это вам не вокзал. Никаким телефоном здесь никого не удивишь. Да и милиции не видать пока.
      Толик сел на какую-то мраморную ступеньку и достал тяжелую трубку. Повернул вертикально антенну. Включил.
      Интересно, зачем ему передали этот аппарат? Он ведь дорогущий, наверное? Почему не обычный сотик, просто другой?
      Может, это связано с возможностью слежки? Может, спутниковый телефон найти труднее? А может, этот самый Сергей собрался спрятаться там, где вообще нету сотовой связи? Интересно, где это? На полюсе?
      Этот телефон не произвел на Толика особого впечатления. Не было в нем интересных прибамбасов, не было игр, полифонии, фотокамеры не было. Телефонная книжка тоже была пуста. Был в памяти только один, уже набранный, номер. Надо было только повторно нажать на зеленую кнопку.
      И Толик нажал. С одобрения демонов, конечно.
      Телефон связывался довольно долго. Наконец, в динамике раздалась музыка, и женский голос заговорил, как показалось Толику, по-немецки. Судя по всему, говорил автомат. Из всего сказанного Толик разобрал лишь исковерканное слово "банк". Когда голос смолк, раздался звуковой сигнал, за которым последовала тишина, нарушаемая лишь легким потрескиванием. Секунд через десять голос повторил произнесенную вначале фразу. Толик отключился.
      Все ясно. Он дозвонился до банка. Заграничного, надо полагать.
      Жаль, ни черта он в этом не понимает, не то можно было бы срубить деньжат... Ведь в этом банке должен быть какой-то счет, верно?
      Толика вдруг бросило в жар. А почему он, собственно, не понимает? Кто-то ведь понимает! Чем он хуже других?
      Это ведь и есть тот шанс, который дается бродяге один раз в жизни!
      Только... Это ведь чужие деньги... "Для А."...
      "Чужие?! - взвизгнули демоны,- Это деньги - ничьи. Где этот Сережа, которого он, Толик, два дня уже ищет по доброте душевной?! Жене его звонит, подружке... Выходит, до этого человека никому нет дела, кроме какого-то бродяги! А почему деньги, которые тебе сами в руки сыплются, должны уйти в никуда?"
      "Почему в никуда? Они ведь нужны этому Сергею..."
      "Давай договоримся так. Если этот Сергей объявится в ближайшее время - отдашь..."
      Толиковы демоны как будто взбесились. Нет, Толику не нужны были эти деньги, которых, может, и не было вовсе. Не было в Толике ни капли алчности. Дай ему кучу денег - он и знать не будет, что с ними делать. Ну, может, за учебу заплатит... Да, точно, обязательно куда-нибудь поступит, будет учиться... Работать начнет по-настоящему... Отцу, вот, поможет...
      Но даже об этом Толик пока не думал. Просто проснулись в нем азарт и желание действовать.
      Язык? А что - язык? Язык - проблема разрешимая. Надо просто найти человека, который смог бы перевести...
      Ну, да - попробуй, покажи кому незнакомому спутниковый телефон с номером банка! В лучшем случае - отнимут, в худшем - по башке дадут...
      И Толика осенило. Он аж раздулся от гордости за свою находчивость.
      Толик достал первый сотовый телефон и снова нажал зеленую кнопку на спутниковом. Приложив микрофон мобильника к динамику спутникового телефона, он включил на запись встроенный диктофон. Ведь переводчику ни к чему видеть ни спутниковый телефон, ни номер неизвестного пока банка.
      Странное возбуждение не покидало Толика. Наверное, так чувствовал себя Колумб, разгуливая по вновь открытой им земле. В принципе, Толика вся череда последних событий и заманила на некую "терра инкогнита", недоступную и полумистическую ранее. Ведь иначе, как о небожителях не говорили в его привычной среде об обладателях спутниковых телефонов и счетов в заграничных банках. И даже, когда их крыли матом, обвиняя в развале страны и росте цен на водку, те оставались в туманной недосягаемости - словно боги-Олимпийцы.
      ...Постепенно Толик привыкал к мысли, что где-то его, возможно, ожидают немаленькие деньги. Толик не задумывался о том, что телефона банка недостаточно для того, чтобы снять деньги со счета, даже номера которого он не знал. Да и как такие мысли могут прийти в голову, которая просто кружилась от избытка экзотической информации? Прекрасно понимая это, судьба взяла проблему на себя. Трудно сказать, был ли рулевой Толиковой судьбы просто пьян или проиграл на спор, а может, чувствовал себя виноватым перед всеми бродягами мира - но он явно решил не пускать ситуацию на самотек.
      Когда телефон вякнул о приходе нового SMS-сообщения, Толик даже не удивился. Текста в сообщении не было. Были только длинные ряды цифр. Смутно догадываясь, что это такое, Толик не только сохранил сообщение в памяти телефона, но и, на всякий случай, нацарапал его содержание ручкой на внутренней стороне клапана рюкзака.
      Почему-то последняя SMS-ка вызвала у Толика ощущение подтвердившегося предположения и острое желание позвонить Анюте. Пусть "А." - это будет она. А почему нет?
      - Да, - произнес в трубке знакомый голос.
      - Это Анатолий, - сказал Толик, - Здравствуйте еще раз.
      Толик замолчал на секунду, не зная, что сказать.
      - Да, я слушаю, - повторила Аня.
      Толик так и не нашелся, о чем бы заговорить, и инициативу перехватили демоны.
      - Сергей позвонил мне только что. Сказал, что не сможет перезвонить еще долго, и просил быть с вами постоянно на связи....
      "Что я несу?! Куда я лезу? Зачем я ей вру все время?"...
      - Странно. Очень странно. Наверное, правда, что-то стряслось с ним. А я ведь ему говорила... Впрочем, не важно...
      - Да, и еще он просил вам кое-что передать...
      "Что передать?! Что у него для нее есть, у бродяги, у бомжа?!"
      - Мы можем встретиться?
      - Ну...
      - Это очень важно!
      - Ну, хорошо... Где, когда?
      - Анюта, я вам позвоню, когда сам буду знать...
      - Ладно, м-м... Анатолий...
      - Просто Толик.
      - Хорошо, Толик. Звоните. Надеюсь, это действительно важно.
      - До свиданья! Я обязательно позвоню!
      Толик был мрачен. Демоны пошло хихикали и потирали влажные ладошки.
      История за историей. Нет, его в результате не просто убьют, а убьют десять раз по десяти основаниям. И еще раз так просто, чтобы неповадно было... Это ж надо... Такого сам от себя Толик не ожидал. Сам себе за пару дней он преподнес сюрпризов не меньше, чем жизнь-проказница - ему.
      Видно, и взаправду, не написано ему на роду быть вечным бродягой. Может, он прирожденный актер? Нет, вряд ли. Когда-то в школе он должен был то ли спеть что-то, то ли стишок прочитать - никто не мог заставить его выйти на сцену. Публики Толик боялся панически... Неужели прошло? Куда там! Какая ж здесь публика! Только красивый голос по телефону...
      А может, стать ему телефонным аферистом? Трудно представить - как и что делать, но лиха беда - начало...
      Толик рассмеялся своим собственным мыслям, заставив отшатнуться пару встречных прохожих. Ну, какой из него, к черту, аферист? Вообще, все, что с ним происходит - просто-напросто нелепая цепь случайностей, которая скоро прервется и о которой он еще долго будет вспоминать в своей однообразной и довольно серой жизни. Не вечно же командовать им каким-то взбесившимся подсознательным демонам?
      Толик немного кривил душой. Не хотел он больше никакой серой и однообразной жизни. Пусть все, что происходит с ним, будет сигналом к пробуждению жизни новой, интересной и осмысленной. И тогда все будет замечательно, пойдет масть и будет в жизни удача.
      Если не убьют, конечно.
 
      - Ну, что там камеры наблюдения?
      - Ничего интересного. Если бы знать, как он вообще выглядит, клиент-то...
      - Ну, скажу я вам, знали бы - и проблем тогда никаких...
      - Али знает, как он выглядит.
      - Сам понял, что сказал, юноша?
      - А что?
      - И чему вас только учат... Дали, понимаешь. стажера на такое дело...
      - Не понял, простите.
      - Объясни ему.
      - Объясняю. Мы не клиента ищем. Мы Али ищем через него. Усек?
      - Так я это знаю. Я просто подумал...
      - Так... Он еще сейчас, чего доброго, думать начнет. На вот тебе деньги - дуй за сигаретами...
 

-14-

 
      Толик лежал на полуразвалившемся диване, что составлял основу меблировки сторожки. После целого дня, проведенного на ногах, после всех этих странных поездок и дурацких погонь не было ничего приятнее, чем обыкновенное лежачее ничегонеделание.
      В голове совершали хаотические движения ленивые мысли, что, сталкиваясь, создавали сумбурные и нелепые комбинации. Как Толик ни пытался заглушить в себе неконтролируемую фантазию, сил на это уже не было. Демоны самозабвенно предавались построению прожектов относительно Толиковой судьбы. Они делили мифические деньги на кучки, словно незабвенный Паниковский - "мне, Шуре, Остапу Ибрагимовичу"... Часть денег, безусловно, необходимо отправить отцу - может, ремонт в доме сделать, может, вообще, новую квартиру купить... Ведь если отношения с родителем не сложились - это не повод вообще забывать его... Впрочем, в руки ему деньги давать нельзя - пропьет или в какую историю вляпается. Не хочется, но надо будет заехать в родной, чтоб его, город... Как заехать? Ну, конечно, на крутой тачке! Пусть все от удивления попередохнут! Гм... А какую тачку-то купить? Он толком и не разбирается в них. Лучше всего, пожалуй, какой-нибудь джип. На джипе и путешествовать лучше и спать в нем просторнее... Вот, черт, он, что - и с джипом собирается бродяжничать?! Нет, дудки! Надо избавляться от этой привычки... Надо вообще выбивать из себя этот плебейский дух... Почему, вот, скажем, от него шарахаются прохожие? Надо специалиста нанять... По этому... По имиджу, вот... Пусть он разбирается... Хотя, нет, к черту. Ерунда это, перевод денег. Учиться надо. Может, за границу поехать учиться? А что он знает, про эти заграницы? Начнем с Москвы. В педагогический? Все, забыли этот запасной вариант. В МГИМО? Никаких денег не хватит... Да и как он будет себя чувствовать среди этих холеных маменькиных сынков, он, с детства общавшийся лишь с работягами, да бомжами?
      Что-нибудь техническое? Компьютеры? Да, пожалуй... Он за компьютером и сидел-то всего пару раз, но что-то его тянуло к этим машинам... А в чем проблема? Найму спецов, пусть меня поднатаскают по основам, а там я сам как-нибудь... А еще языки учить надо - ведь, будут деньги - почему бы за границу не съездить?..
      "Так, хватит, - прикрикнул Толик на разошедшихся демонов, - Ни на что я не буду тратить чужие деньги..."
      "А что ты со спутниковым-то телефоном делать будешь? - обиженно возмутились демоны, - Ты, что, солить мобилы собрался?"
      "А вот это не ваше дело", - отрезал Толик.
      Потому что он, наконец, придумал, что передаст, якобы от Сергея таинственной Ане. Аня, наверняка, девушка дорогая, и такой подарок оценить должна. Пусть она даже получит его от посредника, что заинтересован в ней больше, чем тот, кто подарок дарит...
      В сторожку, напевая что-то себе под нос, вошел сторож. Толик понаблюдал, как тот наливает в чайник воду из старинного крана, что составлял несомненное удобство сторожки, как ставит чайник на электроплитку и закуривает. Все это Василич делал со смаком, явно получая от всех процессов эстетическое удовольствие...
      - Василич, - подал с дивана голос Толик, - Вот вы на флоте служили. А вы, случайно, по-немецки не говорите?
      - Я ж не в Отечественную служил, чтоб на флоте немецкий практиковали, - ответил сторож, - Потенциальным противником были американцы, в основном. Поэтому, если я немного в немецком и кумекаю, то с флотом это уж никак не связано...
      - Ага, - оживился Толик и аж подскочил с дивана, - То есть по-немецки вы все-таки говорите?
      - Да, нет, не говорю. Помню кое-что со школы, да с училища...
      - А вот это разобрать сможете?..
      Толик быстро достал мобильник и включил диктофон на "громкую связь". Женский голос разразился потоком непонятных слов.
      - Ух, ты, быстро... и невнятно... не разобрал, - сказал Василич, - Красивый у тебя телефон... И откуда у тебя такой только?.. Не украл хоть? Ну-ну... Слышь, давай, прокрути-ка запись еще разок...
      Прокрутить запись пришлось еще даже не разок, а с десяток раз, пока Василич, не очень уверенно, царапал что-то на листке бумаги в клеточку.
      - Она говорит, что вы, мол, дозвонились в какой-то там банк во Франфурте-на-Майне. Наберите, говорит, после звукового сигнала номер своего счета в режиме... э-э-э... тона...
      - В тональном режиме? - предположил Толик.
      - Ну, типа того. Затем, когда ответит автомат, наберите пароль, нажмите... э... решетку, кажется... и следуйте далее командам голосового меню... Что это еще за хрень такая?
      - Ну, да... может быть... Это все?
      - Все. Скажи, малый, откуда у тебя эта запись? Что это еще за история? Ты мне неприятностей не устроишь, случайно? Мне сейчас вылетать с работы не резон.
      - Все в порядке, Василич. Это я просто язык учу...
      - Брешешь ты, малый. Знаю я, как ты язык учишь... Ладно, дело твое, но что бы никого постороннего сюда не приводил. И если я узнаю, что ты с криминалом связан - тогда до свиданья. Не нужны мне тут такие товарищи...
      То, что перевел Василич Толику, не дало ему, в принципе, никакой новой информации - он и так предполагал, что автомат этот у себя где-то за границей говорит нечто похожее.
      Толик решил дальше действовать методом "научного тыка". Он попытался набрать номер банка, но телефон отказывался выходить на связь. Толик предположил, что спутниковый телефон не хочет звонить из помещения, а потому выбрался из сторожки и, чтобы еще больше не смущать Василича, примостился за штабелем ржавых металлических бочек. И включил диктофон на мобильнике.
      После обещанного звукового сигнала Толик набрал на дисплее верхний ряд цифр из записанных на клапане рюкзака и нажал решетку. В динамике пискнуло. Снова раздался женский голос, как показалось Толику уже гораздо более радушный и приветливый. Снова пискнул сигнал и Толик, не долго думая, набрал второй ряд цифр и снова нажал решетку. После этого голос произнес длинную фразу, как показалось Толику, с числами. Это предположение окрепло, когда он услышал слово "евро". Решив далее не искушать судьбу, Толик отключился.
      Василич неохотно переводил во второй раз. Теперь, чтоб совсем уж не огорчать хорошего человека, Толик включил диктофон там, где, как ему казалось, начинались цифры и выключил на слове "евро". Но Василича провести не удалось.
      - Состояние счета... М-м... Триста сорок тысяч... Ты чего выключил? Триста сорок тысяч - чего... Вряд ли рублей, верно? Долларов, небось? Толик, не пудри мне мозги! Что это за запись и откуда?
      Толик знал, что самая лучшая ложь - это полуправда. А зачем Василичу вся правда? Он хороший человек - пусть спит крепче...
      - Ну, Василич, если честно - это запись с банковской программы. Приятель записал мне для примера. Он как раз на них специализируется и сейчас в Германии стажируется. Я ведь поступать скоро буду. На программиста хочу учиться... Вот...
      Толик достал из рюкзака и показал Василичу брошюрки для поступающих в ВУЗы трехлетней давности. И сразу засунул обратно.
      Неизвестно, поверил ли ему Василич, но вопросов он больше не задавал. И помог перевести еще несколько фраз с речевого меню германского банка.
      Теперь Толик знал:
      - как проверить состояние счета,
      - как перевести определенную сумму на счет в другом банке,
      - как обналичить денежные средства на месте - во Франкфурте.
      И самое захватывающее - он знал сумму, лежащую на этом счете.
      У него в руках было триста сорок тысяч евро! С копейками...
      Демоны рвали душу на кусочки. Отдать этой Ане номер счета с паролем и спутниковым телефоном или нет? Толик не знал. Такой задачи решать ему еще не приходилось.
      Он не находил себе места - метался по сторожке, натыкаясь на стены, стол, раковину, табуретки... Чуть не ошпарившись о закипающий чайник, Толик выскочил за дверь и снова засел за штабелем из бочек, чтобы еще раз проверить мистическую связь с баснословной денежной суммой... И снова эта связь подтвердилась. Толику уже казалось, что он знает эти немецкие фразы всю жизнь, а теперь он их просто повторяет, бормоча их себе под нос, как школьник перед экзаменом...
      На складской стене перед штабелем запрыгали пятна света. Только сейчас Толик заметил, что стемнело. От шлагбаума донесся звук мотов и скрип тормозов. Толик выглянул из-за бочки.
      Перед въездом на охраняемую территорию стояли две иномарки, в тусклом свете фонарей различимые лишь по силуэтам. Трое крепкого вида мужиков на повышенных тонах общались с Василичем, прижав его к черно-белой полосатой перекладине. Из сторожки вышли еще трое, жестикулируя и оглядываясь по сторонам. Что-то крикнули седьмому, что стоял у машин. Тот кивнул и принялся что-то быстро говорить по телефону.
      Толик похолодел. Он понял, что пришли по его душу.
      "Но ведь давали срок до завтрашнего вечера!"- почти обиженно думал он, в то время, как демоны вопили от ужаса и в отчаянии трясли его за плечи.
      Надо сматываться. Черт, вещи придется бросить... Возвращаться сюда уже нельзя.
      Толик ощупал карманы куртки. Два телефона... Паспорт... Все, больше у него ничего нет. Хорошо, хоть паспорт он никогда не вынимает из куртки...
      Из своего укрытия Толик отлично видел, что в руках у одного из мужиков был его рюкзак. И сейчас из него вытряхивали вещи. Покопашись в них, один из амбалов поднял за шнур зарядное устройство. В тот же момент, сторож согнулся от удара в живот.
      Первым порывом Толика было выскочить Василичу на помощь, но страх подмял под себя этот порыв и стал подталкивать Толика к отступлению. К счастью, за штабелями был длинный проход до края стены. Там Толик смог по шатким бочкам забраться до верха красной стенки, украшенной ржавой же колючей проволокой. Перелезая через "колючку", Толик зацепился и, дернувшись, обрушил за собой пару рядов бочек. Больно упав со стены и кубарем скатившись к каким-то железным гаражам, Толик, в полной темноте, прихрамывая и спотыкаясь, понесся прочь - снова бездомный бродяга с сотовым и спутниковым телефонами в карманах...
 
      - А как же получилось, что никто клиента не видел?
      - Да потому, что весь его бизнес - он через подставных лиц велся. Мы сначала думали - клиент вообще фигура выдуманная. Потому, что он подсовывал всем липовые видеозаписи, фотографии с монтажом, где он чуть ли не с Папой римским в обнимку... Поэтому и проворонили его. А за последнюю неделю, как команду получили, просто не успели выяснить, кто он такой. Еще бы неделю дали, тогда б другое дело - он ведь здорово следы спутал...
      - Нет, ну кто-то из списка контактов наверняка с ним общался...
      - Возможно. Вот, чтобы это выяснить и нужно время... А его нет. Черт с ним, с клиентом, это - шпана, пусть с МВД потом разбирается. А вот Али может утечь. Тогда нам слабо не покажется...
 

-15-

 
      Лишь теперь Толик осознал, в какую передрягу он попал. Только сейчас, когда липкий ужас мерзко струился по коже, Толик чувствовал себя дураком, безмозглым, падким на халяву идиотом.
      Мобильник следовало выкинуть прямо сейчас. Но Толик остановил себя.
      У него не было даже тех жалких вещей, что были оставлены навсегда в сторожке... Денег нет. Работы в понедельник тоже не будет. Дай бог, чтобы Василича из-за него не покалечили... Вся надежда - на продажу сотового телефона.
      Продать его сегодня уже невозможно - поздно.
      Осталось еще одно дело, связанное с этим мобильником. Он набрал Анну.
      - Да.
      - Здравствуйте, Аня!
      - Здравствуйте... Это вы, Анатолий?
      - О, вы уже узнаете меня? Это приятно... Я вам говорил, что нам необходимо встретиться?
      - Сегодня? Что вы, Анатолий, уже поздно... Давайте завтра утром?
      - Ну... Ладно... Где?
      - Хм... Я думала, это вы предложите...
      - Нет, я просто хочу, чтобы вам было удобно...
      - Ага... Давайте тогда в кофейне у кино "Пушкинского"...
      Она назвала улицу.
      - Найдете?
      - Найду. Хорошо, давайте там... в одиннадцать. Вас устроит?
      - Устроит. Тогда до завтра, Анатолий?
      - Просто Толик... До завтра...
      - Спокойной ночи, просто Толик, - сказала она таким голосом, что у Толика закружилась голова.
      Итак, завтра он с ней встретится... И что? Она увидит, что он из себя представляет на самом деле - бомж, заморыш, самозванец... С другой стороны - неизвестно, насколько ОНА понравится ему самому... В любом случае, он идет к ней не с пустыми руками: триста сорок тысяч евро - это вам не шутка, даже миллионеру они не лишними не покажутся...
      Демоны слабо попискивали в том смысле, что такой подарок непонятно какой девке - просто безумие, что судьба ему не этого не простит, что нельзя так раскидываться удачей... Толик был непреклонен. Эти деньги - не его, и обладательница чудного голоса - единственная, кто имеет право на эти деньги (про жену Толик как-то даже не и подумал - насколько неприятное впечатление она на него произвела при одном-единственном разговоре).
      Зато он, наверное, подсознательно, собирался произвести впечатление на эту девушку, передав ей спутниковый телефон с такой "конкретной" начинкой.
      Если бы Толик был поопытнее, он бы наверняка хорошенько подумал - а стоит ли передавать девушке деньги, которые ей, в общем-то и не предназначались? Черт его знает, кто и с какой целью скинул ему на мобильник номер счета и пароль (или как он там называется у банкиров) для столь же странно переданного спутникового телефона. Может, это принесет ей больше вреда, чем пользы? Но, конечно, он не мог думать о таком варианте: все-таки он все еще бродяга, да и неопытный пацан в придачу, чего уж там. Да и слишком много событий принесли ему последние дни, чтобы адекватно оценивать действительность.
      Так или иначе - встреча состоится только завтра, а куда податься на ночь? Про вариант с канализацией Толик не хотел даже думать: во-первых, он слишком изменился за последние два дня, слишком вырос в своих глазах, а во-вторых, это место стало ассоциироваться у него с неожиданностями, которые влекут всякие неприятные последствия.
      В Москве Толик по-прежнему никого не знал, не считая телефонных голосов и Василича, которого он же и подставил... И тут Толик вспомнил про Кириллову бабулю. Странное впечатление от посещения деревни Пирогово осталось, но успело уже несколько притупиться. Поэтому, не раздумывая, Толик помчался на вокзал, чтобы успеть на последнюю электричку на Мытищи. Денег как раз оставалось, чтобы съездить туда и вернуться обратно в столицу.
      Электричка прибыла на станцию Мытищи как раз к отъезду последнего местного автобуса. Вместе с ним в полупустом железном, скрипящем и продуваемом всеми ветрами ящике ехали все те же мрачные старики и старухи, громыхали те же пустые ведра... Все молчали, направив взгляды куда-то в одну точку, и от этого было как-то неуютно на душе.
      Все, как один вздрогнули, когда неожиданно громко заголосил Толиков мобильник.
      Под недружелюбными взглядами Толик достал его и быстро сказал:
      - Да, я вас слушаю...
      Трубка ответила молчанием и Толик спрятал ее, стараясь не смотреть в сторону других пассажиров. Номер, конечно, не определился.
      Сопровождаемый неизменным собачим лаем, Толик двигался по деревенской улице, пытаясь узнать в ней то, что видел при солнечном свете. Ночной поселок смотрел на него недоверчиво, через маленькие окошки и щели ставен. За кривыми заборами время от времени принимались заливаться лаем собаки, но к этому Толик уже привык. Хорошо, хоть небо было ясное, и луна служила единственным фонарем на всем деревенском пространстве...
      Дом нашелся, все-таки, быстро. И это было хорошо, так как Толик успел основательно продрогнуть: на нем была его неизменная куртка, но свитер остался в сторожке. Свет в окне все еще горел, и это было хорошо - не пришлось будить человека с деревенской привычкой рано ложиться спать. Впрочем, что он знает о бабулиных привычках?..
      Толик постучал. За дверью зашаркали и неприветливо спросили: "Кто там еще?".
      - Это я, Толик. Я сегодня у вас уже был... Понимаете, дело в том...
      Дверь уже открылась и старуха буркнула:
      - Заходи, потом расскажешь...
      Сейчас бабуля выглядела именно, как и полагается бабуле: какое-то бесформенное платье в цветочек, теплый платок на плечах... Только разложенный на столе пасьянс и три горящие свечки в старинном канделябре намекали на то, что старушка-то с секретом.
      - Я, собственно... - закрыв за собой дверь, начал было Толик, но бабка оборвала его:
      - Понятно. Переночевать негде. Не беда. Ночь переночуешь, пущу. Вот ведь, как в воду глядела: знала, что придешь, спать не ложилась...
      - А откуда вы знали? - спросил Толик, хотя и знал, что на это ответит бабуля.
      - Я, брат, много чего знаю, много чего вижу. Вот посмотрела на тебя - подумала: знать, заглянет еще молодой человек. Ну, не может быть, чтоб не заглянул... Голодный?
      - Мне не удобно, честное слово! - запротестовал Толик, - Получается, что я, как в той поговорке: "пустите погреться, а то так есть хочется, что переночевать негде..."
      - А не так? - хитро прищурилась бабуля.
      - Есть немного, - виновато улыбнулся Толик,- Но просто так получилось... А я на днях к вам заеду - за обед и за ночлег заплачу... Клянусь! Вы мне верите?
      - Не заплатишь, - усмехнулась бабуля.
      - Вы считаете, что я вру? - обиделся Толик.
      - Нет, не врешь. Но не заплатишь. Не выйдет у тебя...
      - Не выйдет на днях - заеду через неделю, через две, - упрямо сказал Толик, - Вы меня просто не знаете...
      Бабуля ничего не ответила. Улыбаясь она вышла из большой комнаты и сразу же вернулась с исходящим паром закопченным чайником и сковородкой на которой шкворчала яичница с кусочками сала. У Толика брови поползли вверх: трудно поверить, что такую порцию бабуля забабахала себе одной. Но еще труднее предположить, что жарить она начала прямо к его приходу.
      Впрочем, последнее время Толик устал удивляться. Подумаешь - яичница, когда у тебя в кармане - триста штук, и не деревянных, а полновесных евро!
      Когда он, наевшись до отвала, потягивал чаек с сушками, бабуля снова удивила его. Она вышла из соседней комнаты, критически осматривая темный пиджак, что держала перед собой на вешалке.
      - Что-то я подумала, что костюмчик Кириллов может тебе пригодиться, - задумчиво сказала бабуля, - Не модный уже, но что называется - "классика"... По размеру - самое то... А ну, надень.
      - В-вы чего... - промямлил Толик, всовывая ставшие ватными руки в рукава пиджака. Бабуля быстро сломила волю разомлевшего от сытного ужина бродяги, и теперь тот неуклюже вертелся перед овальным зеркалом, не зная, что сказать щедрой старой женщине...
      Между тем, та оглядывала Толика острым взглядом модельера и кивала сама себе...
      - Так... Галстук ты, конечно, завязывать не умеешь... И не надо, потом научишься... Наденешь этот - он уже с узлом... Рубашку вот эту. И вот эти ботинки... Не спорь. Куртку положишь в портфель... Вот в этот. А ты думал - в костюме и с пакетом под мышкой? Так... И плащ. Будет холодно, но ничего - потерпишь...
      - Спасибо... Но я не могу это все взять, - упавшим голосом сказал Толик.
      - Можешь. Ты еще сам не представляешь, что ты можешь, - одергивая на Толике плащ, говорила бабуля, - Человеку, вообще, редко дается узнать, что он действительно может... Поэтому надо пытаться узнать самому. Вот ты и узнаешь...
      - Что я узнаю?
      - А я что, доктор, я все знаю? - шутливо отвечала старуха, - Я вот приодену тебя немного - и мне будет приятно думать, что я, например, смогла помочь, тебе юноша, взглянуть на себя по-другому. Вот, смотри в зеркало - другой?
      В зеркале, как заметила бабуля, действительно, стоял кто-то другой. Этот другой по праву мог носить во внутреннем кармане пиджака дорогой мобильник, а в портфеле - спутниковый телефон с выходом на банк во Франкфурте-на-Майне...
      Правду люди говорят - ведьма эта бабуля...
      Толик не мог оторвать взгляд от своего-не-своего отражения. Нет, что бы бабуля ни говорила, он ее отблагодарит. Он ведь и не задумывался, как пойдет на встречу с таинственной красавицей в грязной канализационной куртке... А этот десять лет хранимый к случаю прикид, наверное, из разряда бабулиных фокусов с яичницей, вечно готовой к приходу незваных гостей...
      Проснулся Толик, опять же, не сам. Его разбудила бабуля со словами: "давай, поторопись, на электричку опоздаешь". Он пытался было надеть свои джинсы и куртку, но старуха проследила, чтобы он облачился в "обновки", если можно так сказать про вещи десятилетней свежести. Впрочем, то, что шмоткам столько лет, понять смог бы разве что эксперт, настолько хорошо они сохранились.
      Еще бабуля заставила его побриться, предоставив какую-то жуткого вида бритву, что не мешало, однако, использовать ее по назначению.
      Прощаясь и благодаря удивительную бабулю, Толик подумал, что Кирилл боится возвращаться домой неспроста. И еще Толик еще отметил про себя, что так ни разу не назвал бабулю по имени-отчеству. Зато он "щелкнул" усмехающуюся хозяйку телефонной камерой - на память.
      Подъезжая на автобусе к станции, Толик заметил две темные иномарки, возле которых, наблюдая за потоком пассажиров, крутилось несколько коротко стриженых личностей. Тех самых, как понял Толик, проходя внаглую, прямо перед ними.
      Те смотрели сквозь Толика, внимательно выискивая кого-то в толпе.
 
      - Опять Пирогово?
      - Не опять, а снова...
      - Нет, надо человечка послать, пообщаться с этой самой бабулей.
      - Послали еще утром.
      - И чего?
      - А ничего. Только что звонил ему, а он ни "бе", ни "ме". Словно забыл, зачем его туда отправили.
      - Мистика, прям, какая-то. Пошли другого.
      - Уже. Жду звонка. Кстати, борзых этих видели в Мытищах. Наверное, по душу клиента...
      - Задолбали... Пусть там разберутся с ними, наконец...
      - Нельзя, говорят. У них, мол, свои планы...
      - Что?! Ну, если грохнут мне клиента, я их вместе с этими планами...
      - Не заводись... По пятьдесят?
      - С утра?.. А, давай... Нет, ну совсем менты оборзели...
      - На лимончик... Ну, что, по коням?..
 

-16-

 
      Толик вышагивал по утреннему городу. Именного "вышагивал", так как ботинки создавали непривычное ранее ощущение контакта с земной поверхностью, плащ шевелило порывами ветра и, вообще, было чувство, что идет он по улице в костюме Деда Мороза. И все прохожие, по идее, должны оборачиваться, показывать пальцем на этого ряженого - только вот, почему-то не обращают на него никакого внимания.
      Толика вдруг осенило поставить над собой небольшой эксперимент. Он спросил у какой-то встречной девчушки:
      - Извините, вы не подскажете, который час?
      И улыбнулся.
      - Полдесятого, - ответила девчушка и улыбнулась в ответ.
      Толик трижды повторил свой эксперимент. И трижды тот удался.
      Вряд ли все дело в одежде, решил Толик. Видимо, что-то менялось в нем самом. "Да-да!" - с одобрением кивали демоны. Они считали это своей заслугой.
      Когда зазвонил мобильник, Толик столкнулся с проблемой извлечения чего-либо из внутреннего кармана пиджака, упрятанного под плащом, застегнутым на кучу пуговиц. Привычной молнии не было, и замерзшие пальцы с трудом справились с огромными черными пуговицами.
      После Толикового "але" не вполне уверенный мужской спросил:
      - Я извиняюсь... Это случайно не номер... (он назвал телефонный номер)?
      - Не знаю, по правде говоря, - честно ответил Толик.
      - Это ваш телефон? - более твердо спросил мужчина.
      - Ну... мой...
      - А по-моему, не ваш - усмехнувшись, заявил голос.
      - Это... Сергей? - слегка напрягшись, спросил Толик.
      - Не важно. Если хочешь жить - выкини этот телефон. Лучше разбей. Прямо сейчас. Ты понял? Я не шучу. Все, удачи...
      - Стойте! - воскликнул Толик, но так и не определившийся абонент уже отключился.
      Вот те на! Это наверняка хозяин телефона - собственной персоной! И он, Толик, не успел ему ничего сказать! Ни про угрозы, ни про спутниковую трубку, ни про SMS-ки... Вот же блин... Однако же Сережины предостереженья уже не актуальны. Привыкли мы уже к угрозам....
      Хотя, с другой стороны, теперь его совесть чиста. Этот Сережа сам виноват. Кто его просил отключаться, звонить с неопределяемого телефона?..
      Ладно, забыли...
      Честно говоря, Толику уже было все равно - что с этим Сергеем будет дальше... Гораздо больше Толик переживал за Василича: как он там? Не сильно ли его приложили эти бритые?.. Что Василича могли и пристукнуть - об этом даже думать не хотелось...
      Он добрался до оговоренной улицы и нашел ту самую кофейню. Зашел.
      Никогда он еще не бывал в таких заведениях, где можно кучу времени убить, сидя за одной-единственной чашкой кофе... Где была бы такая необычная, но удивительно приятная музыка, и где встречали бы тебя с улыбками симпатичные девушки в облегающих юбках и сверкающих белизной блузках...
      Толик подумал вдруг, что у него и денег-то нет, даже на кофе. А его уже усаживали за столик и, улыбаясь, ждали заказа. Машинально Толик залез в карман плаща и остолбенел. Достав пятерню из кармана, Толик обнаружил зажатую в ней новенькую пятисотрублевую купюру.
      - Мне кофе, пожалуйста, - глядя на банкноту, попросил он.
      - Какой? - спросила официантка.
      - А какой есть? - тупо поинтересовался Толик и заметил вдруг, что все еще держит портфель на коленях, как какой-то провинившийся школьник.
      - У нас тридцать видов и сортов кофе, - с легкой гордостью ответила девушка.
      - Ну... Мне со сливками... На ваш вкус, - нашелся Толик и сунул портфель под стол.
      - Ага...- задумалась на миг официантка и, кивнув, удалилась.
      Толик снова подумал про удивительную бабулю. Нет, ну надо же! Пятьсот рублей - вот так, запросто, первому встречному... Нет, видно, все-таки, нашел Кирилл правильные слова для своего письма. А долг перед бабулей все растет...
      Толик с интересом наблюдал за людьми, теми немногими, что решили посетить эту кофейню утром. До времени встречи оставалось еще полчаса, и Толик решил посвятить их впитыванию этой непривычной атмосферы, наполненной поразительно приятными ароматами кофе и еще чего-то незнакомого, но не менее аппетитного, музыкой и людьми, которых не встретишь так просто на каком-нибудь, скажем, вокзале. Люди разговаривали, читали газеты, причем, какие-то незнакомые, а некоторые и на иностранном языке. Кто-то совмещал кофе с работой на ноутбуке, и это почему-то особенно впечатлило Толика.
      Принесли кофе. Не такой уж любитель кофе, наш Толик. Изредка, обычно в буфете на вокзале, он позволял себе "чашечку кофе", которая в действительности представляла собой пластиковый стаканчик с растворимым "миксом". Да, впрочем, и до начала своего бродяжничества не приходилось ему особо смаковать этот напиток. Однако сейчас он начинал осознавать, что кофе - это не пятьдесят граммов сладковато-горькой горячей жидкости, которой можно запить пирожок средней степени черствости. Кофе - даже не ритуал, совершаемый кем-то ежедневно, а кем-то, напротив - по особому случаю. Кофе - это ключ к другому временному измерению, в котором можно сделать паузу в бесконечном беге по кругу, который мы называем буднями. Пока ты сидишь за чашкой кофе, твои движения становятся более плавными, ты перестаешь суетиться и пыхтеть в стремлении догнать ускользающее время. Эту чашку кофе ты пьешь так, как ни за что не получиться выпить стакан с минералкой. Ведь если ты выпьешь свой кофе залпом - будни сразу схватят тебя и потащат обратно в водоворот событий...
      Эти мысли посетили его вместе с ароматом, исходившим от чашки фирменного капучино. Демоны тоже принюхивались и причмокивали. Они одобряли новый имидж Толика, и дорогой кофе им тоже нравился.
      Между тем подходило время встречи. Толик почувствовал легкую неуверенность и волнение, словно перед экзаменом... Он принялся барабанить пальцами по столу, теребить опустевшую уже чашку, пока чуть было не уронил ее на пол.
      Пора бы Ане и появиться... Не свидание у них, все же, чтобы эдак кокетливо опаздывать... А... Как он ее узнает? Об этом он даже не догадался спросить. Толик принялся искать мобильник, погребенный где-то в глубине складок плаща...
      И тут вошла ОНА. И остановилась в дверях...
      Да, именно такой он ЕЕ себе и представлял: тонкая, искры в зеленых глазах, густые, черные, как смоль, волосы, сочные губы... ОНА робко огляделась, остановила взор на нем, и, встретив его взгляд, улыбнулась. И он улыбнулся ЕЙ. Тогда ОНА, не спеша, направилась к его столику.
      И прошла мимо.
      Потрясенный, контуженный рухнувшим на него небом, Толик созерцал, как какой-то бритоголовый бык чмокает ее в щечку и неуклюже усаживает за столик.
      Демоны пристыжено отмалчивались.
      Им нечего было предложить Толику и тогда, когда двое в штатском аккуратно, но твердо, вынули Толика из-за стола и вытащили его на улицу, прямо к подкатившей тут же черной "Волге".
 

-17-

 
      Когда Толик пришел в себя, он обнаружил, что сидит на заднем сиденье, стиснутый крепкими и неправдоподобно жестким торсами. Догадка о том, что под пиджаками крепышей могут быть бронежилеты, почему-то оптимизма не прибавила.
      Портфель со спутниковым телефоном остался под столом в кафе.
      "Волга" медленно двигалась в плотном потоке машин, и понять направление движения было невозможно, тем более для неместного Толика. Впрочем, его это и не интересовало особенно. Его больше занимал вопрос, что теперь с ним будут делать. И кто эти люди, собственно говоря. Хотя марка машины немного успокаивала и намекала на то, что это, все-таки не бандиты, а какая-то агрессивная разновидность госслужащих.
      Сидевший на переднем сиденье довольно молодой человек, обернулся, мельком взглянул на Толика и сделал какой-то жест рукой, после чего Толику под пиджак проникли широкие твердые ладони и, произведя некое подобие массажа, извлекли на свет мобильник и паспорт. Телефон не заинтересовал людей в штатском и был водворен на место.
      Зато молодого в штатском заинтересовал паспорт. Изучая его, молодой улыбался и хмыкал, как будто читал непристойные комиксы.
      - Значит, мы теперь именуемся Анатолием... Ну-ну...
      Толик не нашелся, что ответить на эту фразу и предоставил инициативу более сильной стороне.
      - Ну, что Феликс, он же Миша, он же Леша, он же Сережа, он же Толик, допрыгался?
      - Я не понимаю, о чем вы... Вы меня с кем-то перепутали...- прохрипел Толик, севшим вдруг голосом...
      - Ну, да, ну да... Это бывает. Иногда как попутаешь что-нибудь... Вот ты, друг, точно попутал... Тут, понимаешь, все с ног сбились, все его ищут, всем он должен, а он видите ли, сидит, кофеек попивает... Только вот, все равно - чего-то недовольный какой-то с утра... Дай-ка я угадаю: девушка на стрелку не пришла? А? Угадал?..
      Толик счел правильным промолчать. Тем более, что сидевший на переднем сиденье в собеседниках не нуждался. Толику оставалось слушать.
      - Да, заставил ты нас побегать, Толик... Ничего, если я тебя так буду звать?
      - Ничего, - ответил Толик, - Я уже привык...
      Крепыши рядом одновременно хмыкнули.
      - Ладно, все это дело не наше. Пусть тобой милицейские занимаются. Это потом будет. Если захочешь, конечно... Ты меня понимаешь? Ты нам не нужен. Нам нужен один твой хороший знакомый. Али нам нужен. И это, я полагаю, тебя не удивляет...
      - Не знаю я никакого Али...
      - Перестань... Никита, достань-ка взад его мобилу... Дай сюда... Так... На букву "А" нет... А если так... Мусаев Али... Оп-ля! Отпираться будем?
      - Это вообще не мой телефон! - выдавил из себя Толик. Он понял, что по уши в самой неприятной ситуации, - Я нашел его! Я...
      - Смешно, - одобрительно кивнул его собеседник, - Ты еще и шутник, оказывается. Особенно это забавно слышать после того, о чем ты уже два дня судачишь по телефону с нашей сотрудницей...
      - Аня?!.
      - Оп! Никто тебя за язык не тянул. Кстати, чтобы между нами не было недосказанностей: этот разговор записывается, так же, как и твои милые беседы с э-э-э... Ладно, пусть она остается Аней... Очень хорошая сотрудница, ты согласен? Только ей и удалось выманить тебя прямую связь... Правда, пять дней мы, все же, потеряли...
      - Нет, это ерунда какая-то... Ну, я же и ей объяснял, что я никакой не Сергей...
      - Ну, конечно, никакой ты не Сергей. Твою манеру общаться через подставных лиц, у которых еще и имена вымышленные, мы уже просекли и оценили. На пятерку оценили. Хорошая работа - и это я не кривлю душой. Приятно иметь дело с таким самородком... Молодым и талантливым. Но мы отвлеклись. Все эти подробности нас интересуют постольку, поскольку ты связан с Али...
      - Я не...
      - Не бойся. Мы знаем, что твои контакты ограничивались чисто коммерческими отношениями. Поэтому и предлагаем джентльменское соглашение: ты нам Али, мы тебе три дня фору, хе-хе...Это все, что мы можем предоставить тебе взамен. Прости уж, мы государственная организация. Мы просто обязаны сообщить о тебе в прокуратуру и милицию. Кстати, одну секунду... Улыбочку!
      Молодой извлек откуда-то фотокамеру и несколько раз "щелкнул" Толика. От вспышек Толик окончательно потерял ориентацию во времени и пространстве.
      - Знаешь, почему я это делаю? - спросил разговорчивый в штатском, - Потому, что мы сейчас тебя выпустим. Да-да, не удивляйся. Но и не радуйся особенно. Нам надо, чтобы ты договорился о встрече с Али. Здесь или в Питере. В любом удобном месте. Но желательно, чтобы вокруг было поменьше народа. И чтобы он, по возможности, был один. Понял? Мы выпускаем тебя, чтобы помочь тебе быть поубедительнее. Я думаю, ты осознал, насколько это для нас важно. Естественно, ты будешь на глазах у наших сотрудников. Но перед тобой мелькать они не станут, так что ты сможешь хорошенько все обдумать и найти аргументы для того, чтобы встреча состоялась в течение двух дней. Не позже! Если встречи не будет, или она не состоится к вечеру в понедельник - без разговоров передадим тебя МВД, а там... Ну, что тебе объяснять... Не маленький... Хотя и молодой, как я посмотрю, елы-палы, для всех этих своих афер... Вундеркинд, так сказать...
      Иначе, как кошмарный сон, воспринимать происходящее Толик не мог. Крыть предъявленные ему совершенно дикие обвинения было не чем. Да и, судя по всему, совершенно бесполезно. Во всяком случае, Толик чувствовал, что сказать ему нечего. Так, видимо, молча, и сознаются в и измене Родины, в покушении на товарища Сталина и прочих нехороших вещах.
      - У тебя два часа, - продолжал молодой, у которого, словно от какого-то предвкушения, начинали неприятно сверкать глаза, - Можешь посидеть, подумать. Расслабься. Не дай бог, он почует фальшь - пиши, пропало. Сам заешь его. Хорошо подготовься. Лучше не придумывай ничего нового. Пусть это будет как бы текущая встреча...
      - Да я...
      - Не перебивай. Мой совет: посиди в кафе. Это тебя отвлечет от нашего разговора. Через два часа тебе позвонит наша сотрудница...
      - Аня?
      - Ага. Она самая. Отдайте ему телефон, - обратился он к одному из крепышей.
      Толику отдали мобильник.
      - Мы на тебя рассчитываем, Толян. Вылезай. Да, паспорт я пока оставлю у себя.
      ...Толик стоял на тротуаре. У него было чувство, будто он побывал в загробном мире. Толиковы демоны прятались в самом темном уголке души, дрожа и ужасе обнявшись...
      Высадили его за квартал от той самой кофейни. На негнущихся ногах Толик автоматически добрел до кофейни, зашел и бессильно плюхнулся на то же место, откуда его выдернули минут сорок назад... Официантки улыбались, как ни в чем не бывало, и даже кофе оставался нетронутым... Впрочем, едва Толик присел, кофе, не говоря ни слова заменили на горячий. В отношении себя Толик почувствовал какое-то особо внимательное обхождение. Вокруг него образовалось кольцо из пустых столиков. Видать, кто-то с кем-то о чем-то тут поговорил...
      Ногой Толик чувствовал стоящий на том же самом месте портфель.
      Вот, бродяга, ты и получил по полной программе за раскатанные губы. И даже еще не по полной. Ведь скоро выяснится, что он - просто бомж. Никто. Чистый лист. И, поняв, как облажались, на него повесят еще и то, что он выдавал себя за других - да что там - все, что можно повесят... А потом, может, и грохнут для верности.
      Черт! Нет, ну как же так вышло? И эта Аня...
      Дурак, какой же он дурак! Так повелся на красивый голос... Да и как не повестись? Этот голос гораздо приятнее тех, что объявляют поезда на вокзалах. Да и темы для разговоров отличаются... Все равно - дурак...
      Толик чуть не плакал. Он, конечно, не чувствовал себя ни в чем виноватым, он надеялся потом все объяснить, но не был уверен, что ему поверят. К тому же, ничто не мешает упечь его за решетку, чтобы он трепался поменьше, не говоря уж о более кардинальных мерах...
      Так. Хватит истерик. Чего от него хотят? Хотят, чтобы он вывел их на какого-то там Али. Это, конечно, бред. Как он заставит этого, очень осторожного, судя по действиям "штатских", человека, выйти на встречу с ним, что и знать-то его не знает?..
      С другой стороны, в случае успеха, у него будет три дня, чтобы смыться... Куда смыться? Всю жизнь в бегах?...
      Стоп. Это лирика. Лучше всю жизнь в бегах, чем в тюрьме или на дне речки. Вопрос стоит прямо: как найти этого Али?
      Полдела как бы сделано: его ткнули носом в телефон и фамилию этого паразита... Осталась безделица - позвонить и назначить встречу...
      Бред. С тем же успехом позвонить могли прямо из машины. Они уверены, что убедить Али выйти на контакт - совсем не просто, иначе с Толиком так ласково не разговаривали бы...
      Какие еще есть варианты?
      Послать SMS-ку?
      Так-так-так...Стоп... Какая-то мысль по этому поводу заметалась внутри черепа, натыкаясь на стенки и рассыпая искры, словно новогодняя шутиха. Что-то связанное с SMS-ками. Какая-то нестыковочка...
      И тут Толика аж в жар бросило от догадки. Он дрожащими руками выхватил схватил мобильник и принялся искать, где в нем сохраняются старые сообщения.
      "...Для А."! Вот оно! Если Анна - сотрудница этих самых крепышей, то вариантов для "А." становится на один меньше! А знает Толик всего два варианта: Аня и... Да, да! Али!
      Демоны аплодировали и кричали "браво!". Они прыгали друг на друга и бегали с майками, натянутыми на голову, как футболисты, загнавшие победный мяч.
      Тем не менее, такие выводы оставались всего лишь предположением с достаточно высокой вероятностью положительного ответа. Но поскольку других вариантов не было, Толику ничего не оставалось делать, как рискнуть.
      На имя Мусаева Али Толик переправил сообщение с текстом "Lening. 53, 876а, Dlya A.". Подумав, "Dlya A." он стер. Когда он собирался уже послать сообщение с номером счета и паролем, демоны схватили его за руку и жалобно заскулили. Холодея от ужаса, Толик, тем не менее, удалил пароль и отправил лишь номер счета.
      Минут через десять пришел ответ.
      Никогда еще Толик не испытывал такого страха перед предстоящим прочтением чего-либо. Но деваться было некуда.
      "ostalnoe?" - вопрошало сообщение.
      Ес! Он попал в точку!
      Но он также начал не предусмотренную никем игру.
      "tam", - ответил Толик и замер в томительном ожидании.
      Ждал он напрасно. Али (если это был именно Али) так и не ответил. Видимо, то, что номер счета и пароль к нему передавались вот так, раздельно, неведомого адресата не смущали. Видимо, и такое было возможно.
      Хотя, честно говоря, Толик сам еще не понял, зачем он усложняет и без того сложную ситуацию.
      Это был уже план демонов.
      Немного расслабившись, Толик снова заказал себе кофе. Тут он понял, что страшно хочет есть. На робкий вопрос, "сколько стоит такой вот бутерброд и вот это пирожное?" девушка в белой блузке с вырезом рискованно наклонилась над столиком и доверительно произнесла, что ему - все за счет заведения. Толик не стал возражать, тем более, что денег все равно бы не хватило, а думать о таких мелочах в свете последних событий было просто невыносимо... "Господи, - мельком подумал Толик, таращась в вырез, - Когда это пятьсот рублей для меня были мелочью?"
      Случаются, видимо, в человеческих судьбах, прямых и безвариантных, какие-то перепутья, где пьяный стрелочник может просто-напросто по ошибке перевести стрелку не туда. И тогда ты понесешься с ветерком по путям чужой судьбы, удивленно оглядываясь и принимая на станциях не тебе предназначенные фанфары и чужой хлеб-соль.
      Но вся беда такой ошибки заключается и в том, что впереди тебя может ждать не тебе предназначенный тупик или взорванный мост над горной речкой...
      Именно так и воспринимал свое положение Толик, угрюмо поедая бутерброд с лососевой икрой.
 
      - Ну, и что клиент?
      - Все путем. Клиент наш, клиент на связи. Ждем результатов.
      - Ну-ну... Надеюсь, результаты будут. Давайте быстрее, а то у руководства кулаки уже чешутся...
 

-18-

 
      Аня позвонила точно через два часа, когда Толик, обтекаемый потоками людей, стоял посреди улицы, тупо разглядывая здание "Пушкинского". В отличие от злосчастно назначенной встречи тут она оказалась пунктуальной.
      - Ну, - недружелюбно буркнул в трубку Толик.
      - Анатолий, здравствуйте... Не обижайтесь, пожалуйста, на меня... Вы же сами понимаете - работа...
      Мда, этот голос мог убедить кого угодно и в чем угодно...
      - Я не обижаюсь, - соврал Толик.
      - Вот и отлично. Как там наш общий знакомый?
      - Должен появиться на Ленинградском вокзале в автоматической камере хранения, у ячейки номер 53. Я ему передал, что там будут деньги для него...
      ("А чего вдаваться в подробности? - рассудил Толик, - придет и придет...")
      - Когда?
      - Ну, уж этого я не знаю. Не знаю даже, придет ли он лично... Но вряд ли он будет ждать больше суток - сколько там работает ячейка, не знаю...
      - Ага. А что за деньги? - подозрительно безразлично спросила Аня
      - Да, занимал я у него немного, - небрежно бросил Толик.
      - Ясно. Еще раз: Ленинградский вокзал, камера хранения, ячейка 53, - она произнесла это, немного повысив голос, как будто продиктовав кому-то под запись.
      - Да, - снова подтвердил Толик, - Что мне теперь делать?
      - Что угодно. Только из города не уезжайте, пока вам специально не сообщат, что ваша информация подтвердилась.
      - Ну-ну, - невесело хмыкнул Толик.
      - Не расстраивайтесь, - почти ласково сказала Аня, так, что по спине Толика лихо проскакали эскадроны мурашек, - Когда мы, наконец, встретимся с тем, кого ищем, вы сможете вздохнуть спокойно. Я сама вам перезвоню. Но не забывайте, что сейчас вы под наблюдением, и, пожалуйста, не провоцируйте наших сотрудников на какую-либо ответную реакцию...
      Последняя фраза заставила поднявшееся было настроение опуститься на грешную землю.
      Толик не знал, чем заняться в период томительного ожидания решающего звонка Ани (которая и не Аня вовсе). Искать работу не было настроения, да и что за работу он найдет без паспорта? Слава богу, есть в кармане бабулина пятисотрублевка, которую он так и не потратил в кофейне
      Вспомнился Василич. Толик чувствовал себя виноватым перед ним. Поэтому, судорожно вздохнув, Толик поправил жмущий и натирающий шею даже через воротник рубашки галстук и полез в метро.
      ...Собаки встретили Толика с пониманием. Не воспринимая его более как еду, они проводили Толика до самого шлагбаума и уселись в отдалении, словно волки из "Маугли" на совете стаи.
      Толик стоял перед шлагбаумом в нерешительности. Ему было страшно стучать в дверь сторожки, ожидая, что выйти оттуда может уже совсем другой человек. Вспомнились слова Василича о старом стороже. Мнительность Толика была велика, и неизвестно, что бы он еще накрутил в своем воображении, если бы дверь сторожки не заскрипела, и оттуда не показался какой-то заспанный, но уже раскуривающий сигарету Василич. Василич постоял у дверей, мельком взглянув на Толика, почиркал не разгорающимися спичками, и, раскурив, наконец, сигарету, затянулся. Так он постоял с полминуты, задумчиво глядя на Толика. Все это время Толик переминался с ноги на ногу и как-то по-детски, виновато хлюпал носом.
      Наконец Василич как-то агрессивно фыркнул и кивнул Толику: "заходи, мол". Толик зашел.
      - Здравствуйте, Василич... - робко сказал Толик, глядя, как тот наполняет из крана и ставит на плитку неизменный чайник, - Простите меня, что доставил вам неприятности... Честно, я не думал...
      - Я так и понял, что ты не думал. А надо думать, с кем связываешься. Эти ребята, даром что бандиты, но люди с сильным чувством справедливости. Они считают, что ты поступил нехорошо, кинув их на очень большие бабки... И обиделись они конкретно...
      - Это вранье! Откуда у меня бабки?
      - Я сам вижу, что их не ты кинул. Кишка у тебя тонка. И также я вижу, что ты зря влез в чужую историю. Добром это для тебя не кончится. Это не мое дело, поэтому мы попьем чайку, а потом ты уйдешь. Прости меня, хороший ты парень, но я считаю, что за свои поступки каждый должен отвечать сам. А мне за тебя получать по почкам очень неприятно. У меня тоже может обостриться чувство справедливости...
      - Вас хоть не больно? - по-идиотски, с какой-то надеждой в голосе, спросил Толик.
      - Спасибо, ничего, - с удивлением глянув на Толика, ответил Василич.
      Они попили чая, поболтали ни о чем. Чувствовалось, что прежний контакт не восстанавливается. Толик готов был провалиться сквозь землю. Ему было ужасно стыдно, что он так подвел человека, да еще и причинил ему боль - душевную и телесную...
      Уходя, Толик тайком оставил на столе специально купленные пару блоков сигарет, большую банку растворимого кофе и два пузатых пузыря с пивом - все, что он мог оставить на хоть сколько-нибудь хорошую память о себе...
      Попрощавшись с Василичем, Толик побрел прочь.
      До самого вечера он совершенно бесцельно бродил по улицам. Забрел на Арбат, который, впрочем, не произвел на него впечатления, так же, как и метро до этого. Гораздо больше ему нравились стилизованные новостройки в центре, на которые он мог пялиться бесконечно, и которые действовали на него, словно сады Семирамиды на какого-нибудь затрапезного грека...
      Когда начали сгущаться сумерки, а Толик стоял, опершись, словно Пушкин, на гранит и плевал в Москву-реку, зазвонил телефон.
      - Толик, все отлично, - сказал уже надоедливо-красивый голос, - Вы сработали великолепно. Наш друг пришел сам, и теперь мы с ним мило общаемся. Можете приезжать за паспортом (она назвала адрес). Прямо сейчас.
      Толика сказанное почему-то не обрадовало. А, услышав про паспорт, напряглись и демоны.
      - А... А может, я завтра подъеду, с утра?
      В трубке возникла пауза. Похоже Аня с кем-то советовалась.
      - Нет, пожалуйста приезжайте сейчас... - в голосе Ани появилась неприятная приторность.
      - Но ведь мы договорились? Я вам Али, а вы отстаете от меня... Я сегодня не могу, занят очень. Я завтра с утра подъеду. Всего хорошего, Аня...
      Толик захлопнул трубку, чтобы не слышать ответа.
      За дело взялись демоны. Именно они дали команду Толику сорваться с места и нырнуть в толпу. Толик не знал, кто и как за ним наблюдает, но первое, что он сделал на бегу, это выключил мобильник. Затем он на всей скорости скатился в подземный переход. Одновременно он вырвал из портфеля старую куртку, чуть не потеряв при этом выскочивший оттуда же спутниковый телефон. Куртку он напялил прямо на плащ, полы которого он мигом запихал углами в брюки. "Молния" застегнулась с трудом. Вынув из кармана куртки мятую бейсболку, он завершил свое наивное перевоплощение. Самое умное, что он, все-таки сделал - это прошел мимо входа в метро с тем, чтобы попросту выйти на другой стороне улицы. Там же он прыгнул в первую же подвернувшуюся маршрутку и покатил в неизвестном самому себе направлении.
 
      - Что клиент? Опять смылся?
      - А какая теперь разница? Он теперь ведь уже не наш клиент, правильно я говорю?
      - Правильно-то правильно... Что друзьям из милиции сказать? Вон они, в кабинете ждут... Стажер им пообещал клиента на блюдечке с голубой каемочкой...
      - Язык бы ему оторвать, стажеру этому...
      - А знаешь, что самое интересное?
      - ?...
      - Менты фотки посмотрели-посмотрели, да и говорят, что наш клиент-то - это не он!
      - В смысле?
      - Не он, говорят. Не того взяли!
      - Да пусть они идут в... Не того... Али у нас - хоть Али - или, может, тоже не тот?
      - Обижаешь! Али - натуральный, пробы ставить некуда...
      - Так какое нам дело - тот, не тот!.. Может, он себе пластику сделал, чтоб моложе казаться... Да ну их, пусть сами разбираются... Тот-не-тот, понимаешь...
 

-19-

 
      Естественно, оставалось одно единственное место, куда Толик мог поехать в такое время. И по удивительному стечению обстоятельств Толик успел точно к отходу электрички.
      Ему хватило времени даже, чтобы переодеться в вокзальном туалете, надев джинсы, кроссовки, все ту же куртку и аккуратно засунув костюм в портфель. Плащ с ботинками, разумеется, не влезли, а потому были сложены в целлофановый пакет.
      Он не знал, что ему говорить бабуле, благодарить ее за тот новый имидж, благодаря которому его приняли за какого-то матерого преступника, или нет, но податься больше было не куда. Он надеялся, что преследователи не найдут его в Пирогово до утра, а уж завтра он, наконец, примется за реализацию "демонических" планов, думать о которых было страшно, но без которых Толикова жизнь может дать окончательную трещину.
      Прошло неполных три дня с того момента, как попал ему в руки злополучный мобильник, а Толик успел уже почувствовать, что прежняя жизнь уходит безвозвратно... Ее было немного жаль, так как вместе с ней уходила какая-то свобода и те самые призрачные надежды, которые никогда, даже в самые трудные минуты, не покидали Толика.
      Нельзя сказать, что сотовый телефон таинственного незнакомца, случайно попавший к бродяге, внушил тому какие-то иллюзии... А ведь от иллюзий, как вы понимаете, ничего хорошего не жди...
      Вовсе нет! Все эти события просто послужили каким-то, толчком, можно сказать, катализатором к пробуждению Толика к новой жизни.
      С вами никогда не бывало такого, что рутинная и будничная жизнь, серая по своей рутинно-будничной природе, вдруг озаряется, вспыхивает всем спектром - только потому, что вы услышали какую-то хорошую песню, или увидели старый, почти забытый фильм, прочитали книгу, встретили школьного друга?... Если не бывало, тогда перелистните страницу - все равно вам не понять Толика...А если бывало, тогда вы знаете, насколько ценно успеть поймать этот миг, запомнить, зацепиться за это ощущение - и тогда это даст силы на то, чтобы решиться полностью, без сожаления, изменить свою жизнь, или напротив - посмеяться над своими глупыми в пустой амбициозности планами и остаться навсегда - с любимыми, друзьями, работой... Согласитесь: у всех свои задачи на нашем голубом шарике...
      Конечно, Толик не думал о таких абстрактных материях. Он просто хотел прекратить прежнюю жизнь, из которой он, как оказалось, давно вырос и которая висела на нем, словно школьная форма на вернувшемся из армии дембеле.
      Как он мог изменить что-то, он только что вылезший из сырой ливневки, щурившийся на дневной свет и совершенно не знакомый с правилами жизни на поверхности? Это уже не имело никакого значения, так как управляли теперь Толиком его собственные демоны, а демоны руководствовались принципом Наполеона: "Главное ввязаться в бой, а уж бой покажет, что к чему..." Да и стоило бы писать об этом, если б наш бродяга действительно собирался до конца дней продолжать свою бродяжью карьеру?
      ... До бабулиного дома Толик добрался без приключений. Теперь найти ее дом он мог бы и с закрытыми глазами.
      На этот раз бабуля вновь удивила, встретив его в каком-то строгом элегантном наряде, словно собираясь на деловую встречу.
      - Я это... Я только... - начал было Толик, но бабуля, называть которую "бабулей" в ее новом наряде было просто неловко, указала ему на диван, куда он и сел, заскрипев десятком старых пружин.
      - Я хотел сказать вам "спасибо", - заговорил Толик, - Вы мне пятьсот рублей в карман положили, я отдам, честное слово...
      - Пятьсот рублей? - удивилась старуха, - Не знаю, это, наверное, Кирилл еще забыл...
      - Да что вы! - воскликнул Толик, - Когда в этом Кирилл ходил, и деньги-то другие были!
      Старуха призадумалась, подозрительно глядя на Толика и вдруг тихо, как всегда, рассмеялась.
      - Да, странная история, странная... Не зря я тебе говорила... Э, ладно... Главное, запомни: если судьба повернулась к тебе лицом - ты лицо-то не отворачивай. А то судьба - барышня обидчивая, она внимания требует и обхождения...
      Старуха, видимо, настроилась на долгий разговор. Она даже присела на краешек немедленно скрипнувшего стула...
      В этот момент в дверь громко постучали.
      - Ну, вот... - вздохнула бабуля, - Притащил ты ко мне лихо... Ты, главное, не бойся, но и в пекло не лезь....
      - А чего мне бояться? - дрогнувшим голосом спросил Толик и, на всякий случай, портфель засунул за диван.
      Едва старуха открыла дверь, как в нее протиснулось огромное туловище в черном, которое немедленно отодвинуло старуху к стене, освобождая путь не менее значительным туловищам в спортивном.
      Все туловища венчались коротко стрижеными головами.
      Толик узнал из. Это были те самые ребята, что искали его у Василича и на вокзале в Мытищах. Теперь они недоуменно таращились на Толика, словно увидели тут, в Пирогово, индейца в боевой раскраске.
      - Это еще что за лабух? - сипло спросил один из них.
      - Этого я не знаю... - пожал плечами другой, - Ты, вообще, кто такой будешь?
      - А вам кто нужен? - подала голос из угла старуха.
      Ее проигнорировали, продолжая глазеть на Толика. Взгляды не сулили ничего хорошего.
      - А ну, дай сюда мобилу, - угрожающе сказал первый.
      Толик, повинуясь, словно кролик удаву, протянул телефон.
      - Она? - спросил первый у второго.
      - На вид - она, - с сомнением ответил второй, - Эй, Череп, глянь...
      Черепом оказался неопределенного возраста долговязый прыщавый тип с неопрятной копной рыжих волос.
      "Классика жанра", - промелькнула в мозгу у Толика.
      Долговязый включил мобильник и набрал что-то на своей, огромной и потертой трубке. Толиков мобильник зазвонил.
      - Так и я могу, - усмехнулся бритоголовый.
      Череп ухмыльнулся и отдал телефон бритоголовому. Все внимание было теперь обращено на Толика.
      - Ну, дружище, теперь рассказывай, какого ты с телефоном Коляна тусуешься, и где он сам, вообще?
      Час от часу не легче! Теперь еще и Колян! Да Толик уже и сам был готов найти этого Сережу-Коляна и иже с ними, чтобы посчитаться за расшатанные нервы! Поэтому он в отчаянии и даже возмущенно воскликнул:
      - Не знаю я никакого Коляна! Я вообще нашел этот телефон два дня назад...
      Почему-то эту информацию братки восприняли с пониманием. Они молча переглянулись, и в глазах у них читалось: "Ну, что я тебе говорил?".
      Однако тот, что стоял рядом с перепуганной (как казалось) старухой, зло крикнул:
      - Ну, да нашел! Он специально нас за нос водил! Сто пудов - это он на Коляна работает...
      - Что на это скажешь? - мягко, с интонациями справедливого судьи, что готов выслушать все доводы сторон, спросил первый бритоголовый.
      - Никого ни за что я не водил, - запротестовал было Толик, но второй браток предложил:
      - А чо здесь болтать, давай его в машину: поедем, в другом месте побазарим.
      На это у братков возражений, видимо, не было и Толика, крепко схватив за шиворот, под причитания бабули потащили к двери.
      Но достичь дверей Толику не довелось. Что-то громко хлопнуло, в глазах сверкнуло, и наступила темнота. Толику показалось даже, что у него лопнули глазные яблоки. Темнота оказалась наполненной самыми разнообразными звуками: это были крики - испуганные, отчаянные, придушенные, наполненные болью и угрожающие, это были звуки борьбы, ударов, бьющегося стекла...
      Чьи-то руки заставили его подняться и оттолкнули в какой-то угол.
      "Стой тихонько" - это сказала старуха. Кажется...
      Постепенно на смену темноте пришли радужные круги, и Толик понял, что стоит он за полупрозрачной занавеской. Перед ним застыла старухина спина, а прямо него смотрел человек в форме ОМОНа.
      Впрочем, когда первый ужас (если его можно считать первым в череде ощущений этого дня) схлынул, Толик понял, что человек смотрит не га него, а на старуху и беседует с ней, в то время, как еще несколько людей в форме и черных масках обшаривают комнату. Очевидно, этот был у них старшим. Один из омоновцев показался из распахнутого подвального люка, еще кто-то сотрясал сапогами потолок - видимо, на чердаке...
      - Это все, - сказал еще один подошедший к старухе омоновец.
      - Так вы говорите еще один был? - обратился к бабуле старший.
      - Ну, да. Молодой. Он ко мне уже дважды приходил - просил про судьбу рассказать. Ко мне ведь многие ходят.
      - Про судьбу, - хмыкнул старший. Второй омоновец хмыкнул вослед, - Ну, и как у него с судьбой, нормалек?
      - У него-то как раз все в порядке будет. Если он не свернет на неверную дорожку... Судьба ему благоволит пока...
      Толик, даже стоя в страхе за занавеской, почувствовал, что старухины слова обращены именно к нему... И эти слова его успокоили, словно какое целительное снадобье...
      - А у вас, молодой человек, с судьбой не очень хорошо. Вам бы уйти из органов-то: чувствую я, бедой ваша служба закончится...
      Старший изменился в лице. Второй омоновец деликатно кашлянул и удалился.
      - Спасибо, конечно, за совет, но работа у меня такая - под пулями ходить, - недобро сказал старший.
      - Да причем тут пули, - отмахнулась старуха, но старший оборвал ее:
      - Все это замечательно, Клавдия Михайловна, но придется вам пообщаться со следователем. К вам он на днях заедет. У вас есть телефон?
      - Откуда у меня телефон? - развела руками старуха.
      - Эй, Митя, пойди, у ребят Серого возьми мобилу, какую не жалко. Им все равно не скоро понадобится...
      - Что вы, зачем? - запротестовала старуха.
      - В случае, если этот парень объявится, или вы вспомните чего - звоните. Вот номер (старший чиркнул что-то на обрывке бумаги). Это мой. А это - следователя...
      Старуха, которую оказывается звали Клавдией Михайловной, вздыхая, кивала в ответ. Через минуту ей в руки сунули и принесенный телефон.
      Толик поразился, как это профессионалам, что обыскали, небось, каждую щелку, не пришло в голову заглянуть за занавеску, что за спиной у старухи? Не простая она, ох, не простая, Кириллова бабуля...
      Когда уходил старший омоновцев, бабуля, все же, сказала ему вслед:
      - Послушайте меня: не хотите уходить из органов, переведитесь в другой город, пока не поздно!
      Старший взглянул на старуху, словно на сумасшедшую и закрыл за собой дверь.
      Толик вышел из-за занавески.
      - А что с ним будет? - почему-то это больше всего заинтересовало Толика.
      - Хорошо, если бы тебя интересовало, что будет с тобой, - ответила старуха, закрывая дверь на ключ.
      За окном раздался и стих вскоре звук нескольких автомобильных моторов. Ветер колыхал занавески перед разбитыми стеклами.
      - А это как раз меня и не интересует, - пожал плечами Толик.
      - Почему же? - спросила старуха, сгребая веником в совок битое стекло.
      - Мне интересно узнать все самому...
      - Правильно, что тут еще скажешь...
      Из под стола старуха вымела предмет, в котором Толик узнал "свой" мобильник. Толик поднял телефон и, заметив, что тот мигает встроенной сбоку лампочкой, выключил его.
      - Ох, да, - всплеснув руками, воскликнула старуха, - Забери и этот вот, как его...
      Она протянула Толику большую облезшую трубку, в которой тот узнал телефон Черепа.
      - Да вы что! - отмахнулся Толик, - Вам же его дали, вы и пользуйтесь...
      - Да у меня есть... - скромно сказала бабуля, и достала из ящика комода симпатичного вида телефончик, - Кирилл еще год назад прислал, друзья его подключили. Но я все равно не пользуюсь. Некому звонить. Да и не зачем...
      - А... Что же вы этим... как их... не сказали, что у вас телефон есть?
      - А зачем? Все равно, я им звонить не буду, а они уже завтра про меня забудут. Бери. Тебе, может, пригодиться.
      У Толика едва не началась истерика. Он захохотал, и, упав на диван, бился в приступах хохота, пока старуха не брызнула на него водой из чашки.
      - Ты чего? - строго спросила она.
      - Да так, о своем, простите, - вытирая слезы и успокаиваясь, сказал Толик.
      Три свалившихся на голову сотовых телефона за три дня - это уже закономерность. Нормально - по телефону в день! Можно магазин открывать...
      ...Спал Толик, как убитый. Но, проснувшись, почувствовал в себе решимость и готовность к действию...
      Встречаются в жизни человека люди, которые передвигают стрелку твоей судьбы. И не обязательно это люди значительные. Ведь что требуется от стрелочника? Всего ничего... Кто этот его стрелочник - бабуля Клавдия Михайловна ли, хозяин ли мобильника, который не Сережа и не Коля, а может, Кирилл, что сунул ему в руки письмо для странной своей бабушки? Кто его знает? Важно, что Толик уже несся по новому своему пути, и обратной дороги не было...
 
      - Ушел?
      - Ушел.
      - Понятно... Знаешь какое дело... Али-то наш, по всему выходит, тоже подставное лицо...
      - Выходит так...
      - Может, зря мы клиента отпустили, а?
      - Я тоже об этом подумал. Только, если что - это не мы его отпустили. Это милиция облажалась.
      - Ну, это само собой...
      - А ну, дай-ка мне его "дело"...
 

-20-

 
      "Домодедово" Толика поразило. Он и не предполагал, что такое бывает. Он привык к вокзалам, и гигантский аэропорт был для него чем-то вроде портала в параллельный мир, как в книжке, купленной им когда-то на вокзальном лотке.
      Толик вдыхал волнующий запах сгоревшего керосина, смешавшийся запахами духов и кофе, и чувствовал полет еще задолго до посадки в самолет. Это чувство потеряно для тех, кто пользуется самолетом, как средством передвижения. Для Толика же это были просто-напросто ворота в иной мир.
      ... Денег, полученных от продажи спутникового телефона, хватило как раз на то, чтобы сделать новые документы и достать билет в один конец - во Франкфурт. Здесь пригодились координаты одних ловких ребят, полученные им по пьяному делу у какого-то проводника из вагона СВ, который как-то утаил его по доброте душевной от проверки транспортной милиции.
      Сомнения этих самых, что занимались его отправкой, он преодолел с помощью пачечки банкнот, расставаться с которой было невыносимо, так как цели демонов были призрачны и сомнительны, а баксы - вот они, настоящие, невиданные ранее! Единственное, что толкало его вперед - были два ряда цифр, намертво вбитые в память, да несколько немецких фраз, что он зазубрил с упорством, неведомым ни студенту, ни школьнику, но лишь человеку, который твердо знает, зачем он это делает.
      Но теперь все сомнения позади. Толик сидел в маленьком кафе и наблюдал через стеклянную стену за взлетом лайнеров.
      Впереди была неизвестность, позади не оставалось ничего, что могло бы удержать его. До вылета оставалось около двух часов.
      Толик достал из кармана мобильник. Тот, первый, что успел за недолгое пребывание у нового владельца покрыться выбоинами и царапинами. Толик знал, что совершает глупость, но демоны заставили его включить телефон. Неизвестно, чего они ждали. Телефон молчал, если не считать надоедливого сигнала о садящейся батарее. Толик с улыбкой "пролистал" сделанные им фотографии Москвы, улыбающейся бабули, скептически ухмыляющегося Василича... Когда Толик уже собрался вновь выключить телефон, раздался ранее не звучавший сигнал, и на дисплее появилось изображение конвертика.
      Это оказалась не SMS-ка. Нажав кнопку, толик вздрогнул, увидев на экране фотографию красивой девушки и подпись: "Нам нужно срочно встретиться. Анюта".
      Девушка была действительно красива. Даже слишком. Толик чуть было тут же не позвонил Анне - ведь один звонок сейчас все равно ничего не решит...
      Неделю назад Толик, конечно, так бы и поступил. Но неделя уже прошла, и поэтому Толик достал из кармана плаща бабулин телефон. По нему он и позвонил Ане.
      - Слушаю. Говорите! - ответил голос. Это был голос Ани. Да, это был ее голос. Но какой-то НЕ ТАКОЙ. НЕ ТОТ это был голос. Это был деловой голос. Аня была на работе. Как и все время их общения, надо полагать... -
      - Это вы, Толик? - произнес, вновь изменившись, ТОТ голос.
      Еще раз взглянув на присланную фотографию, Толик усмехнулся и уже без сожаления отключился. Тут же, сообщив, что батарея села, погас экран с фотографией.
      До окончания таможенного контроля оставалась уйма времени, и Толик вышел на улицу. Пойдя метров сто вдоль парковки, где рядами выстроились такси со своими бойкими хозяевами, Толик остановился возле чугунной решетки, вмонтированной в асфальт у тротуара.
      Секунду постоял, похлопывая мобильником по бедру, затем улыбнулся и разжал пальцы. Мобильник исчез в темноте за решеткой.
      Раздался глухой всплеск.
      И Толик отправился на таможенный контроль.
      В неизвестность...
 
      Человек брел по проселочной дороге. Это было странное ощущение, к которому пока не удалось привыкнуть. По такой дороге хорошо на "лексусе" или на "лэндкруизере", хотя бы...
      Он хмыкнул своим мыслям. Все, об этом забыли надолго...
      Из-за того, что пришлось скинуть сотик, все случилось слишком быстро. Это даже хорошо, что он не успел забрать спутниковую трубу со счетом на текущие расходы. Правильно. Никаких соблазнов. Ничего в глуши шиковать. Надо, как он и рассчитывал, слиться с местными. Хотя бы на год. Потом только можно всплывать.
      Теперь он даже рад тому, что оказался полностью отрезанным от мира, без денег, без всего.
      Он начнет все сначала.
      Потом.
      А сейчас он, наконец, может впервые побыть наедине с самим собой.
      Хм. Интересное ощущение... Кто он теперь? Бомж? Нет, лучше... бродяга. С ума сойти: он - бродяга... Смешно, жаль некому разделить юмор ситуации... Зато он живой.
 
      А для всех остальных - "Абонент временно недоступен".
 

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6