Наводнение

      Не опуская фонарика, подполковник пошел к нему. Сзади, там, куда кинулся Алабин, послышались сдавленный стон, возня, негромкие выкрики. "Значит, и Самарцев здесь. Вдвоем пришли", - отметил Корнилов и протянул руку к чемоданчику.
      - Давайте, давайте, Игнатий Борисович. И не вздумайте шуметь. Двор оцеплен.
      Игнатий разлепил зажмуренные глаза. Корнилов ожидал увидеть в них испуг, смятение, но они были полны ненависти. Казаков отпрянул. Чемоданчик задел за железные перила лестницы, ведущей в подвал, и раскрылся, звонко щелкнув замком. Пачки денег полетели в воду. Казаков с диким воем упал на колени, хватая пачки. Обертки лопались, радужные бумажки трепыхались на воде. Корнилов достал из кармана свисток. Резкая, тревожная трель ударила в стены двора-колодца. Из подворотни со стороны Тучкова переулка бежали, хлюпая по воде, дежурившие там сотрудники. Казакова подняли, с трудом вырвали из рук чемодан и несколько пачек денег, которые он пытался сунуть за пазуху. Респектабельного Игнатия Борисовича было не узнать. Он мычал, сыпал отборнейшим матом. Всклокоченные густые волосы, шальные глаза. Одежда у него промокла, галстук сбился на сторону.
      - Ребята, двор выскоблите, - попросил Корнилов прибежавших на помощь оперативников, - чтобы ни одного рубля не осталось тут... А этому наручники, и в машину...
      Он отдал одному из сотрудников свой фонарь и пошел к сараям. Там толпилось несколько человек.
      - Белянчиков! - позвал Корнилов, не в силах разглядеть лица людей после яркого света фонарика.
      - Товарищ подполковник, он побежал к машине, "скорую" вызывать, Корнилов узнал голос Бугаева. - Эта сволочь Васю Алабина ножом пырнул.
      - Алабина? Как же... - начал Корнилов и вспомнил, как несколько минут назад старший лейтенант кинулся на шум возле сарая.
      Издалека, наверное со Среднего проспекта, раздался тревожный вой "скорой".
      - Ну, кажется, едут, - сказал Бугаев.
      Теперь Корнилов разглядел, что капитан стоит в воде на коленях и держит на руках Алабина. А кто-то из сотрудников, расстегнув Василию одежду, пытается перевязать его.
      - Самарцева взяли, товарищ подполковник, - сказал Бугаев. - Он, собака, в самый последний момент на такси подъехал. С набережной. Я пошел за ним следом... И в это время он увидал того, с чемоданчиком. Кинулся, а тут Алабин... - Он замолчал и прислушался. Кто-то быстро шел к ним от подворотни, разбрызгивая воду. Это был Белянчиков.
      - Семен, сейчас понесем Васю, - сказал он. - Там у "скорой" мотор заглох. Воды по колено...
      Подошли санитары. Осторожно положили на носилки Алабина. Василий застонал.
      - В живот он его, - пробормотал Белянчиков.
      Санитары в сопровождении Бугаева унесли Алабина.
      Корнилов вышел в переулок. Оперативные машины стояли по радиатор в воде без всяких признаков жизни. Оба шофера ковырялись в моторе одной из них.
      - Ну что, поехали? - сказал Корнилов.
      Один из шоферов обернулся и, узнав подполковника, поздоровался.
      - Потоп, Игорь Васильевич. Вряд ли выберемся, пока вода не схлынет.
      - Надо было на Среднем остановиться.
      - Все хошь как лучше, - не оборачиваясь, сердито проворчал другой шофер.
      Задержанные сидели под охраной в разных машинах. Корнилов открыл дверцу и сел на переднее сиденье той, где находился Казаков. И ботинки и брюки были тяжелыми от воды.
      Казаков сидел скорчившись, положив руки в наручниках на колени, и всхлипывал. Игнатия Борисовича бил озноб, и Корнилов видел, как тело его время от времени передергивалось, словно в судороге.
      - Игнатий Борисович, вы давно знаете Самарцева?
      - Я ни-ка-кого С-самарцева не знаю, - заикаясь, ответил Казаков. У него зуб на зуб не попадал от страха и холода.
      - Откуда же у вас деньги? Чемодан с деньгами?
      Казаков уронил голову и заплакал.
      - Да будет вам, - сказал Корнилов. - Снявши голову, по волосам не плачут.
      - Что? Что вы говорите? - испуганно пробормотал Казаков. - Вы думаете, что это я... Я напал на кассира?! Да как вы смеете? Вы, вы... Он замолчал, будто не в силах был подобрать слово, которое передало бы меру его гнева и возмущения. - Я хотел отдать эти деньги. В милицию отдать.
      Корнилов молчал.
      - Я никого не трогал, я не знаю этого бандита! - истерически закричал Игнатий Борисович. - Я только з-ап-озд-ал. За-п-озд-ал вернуть эти деньги. Мне просто пересчитать их хотелось! Пересчитать, понимаете?
      - Пересчитать хотелось... - задумчиво сказал Корнилов, вспомнив, как барахтался Игнатий в воде, хватая деньги. - А из-за вас человека тяжело ранили.
      - При чем тут я? - взвизгнул Казаков.
      Корнилов махнул рукой и вылез из машины.
      Подошел Белянчиков.
      - Мы сейчас поедем! - сказал шофер. - Вода спадает. Я только карбюратор заменю.
      К машине подошли два парня.
      - Ну что, ребята, не толкнуть? - спросил один из них. - А то мы раз-два - и толкнем!
      - Спасибо, - сказал Корнилов. - Мы и сами можем толкнуть. Да мотор заглох.
      - Это ерунда! - словно обрадовавшись, заорал парень. Чувствовалось, что он немного навеселе. - У хорошего шофера мотор и под водой заработает! Саня, подмогнем?
      - А чего не подмочь? - басом ответил его приятель. - Мы сегодня уже которую машину вытаскиваем.
      - Да нет, спасибо, товарищи, - отказался Корнилов. - Вода вот спала...
      - Мы и сами не лыком шиты! - обиженно сказал шофер "оперативки".
      - А мы от всей души... - тоже с обидой начал один из парней, но другой перебил его:
      - Ладно, Саня. Слышь, мотор зафурыкал, - и, обернувшись к Корнилову, стал рассказывать: - Мы сегодня, как утром на смену пришли, так с завода и не вылазили. Мы ж с Балтийского... У нас воды - ого-го! Аврал! И ничего! Все в ажуре. Нам вода нипочем. Ты не подумай, что мы пьяные. Так, бутылку шампанского с одним "жигулевцем" выпили. Его волна у двадцать первой линии прихватила, а мы помогли. Мы такие! Ну, он и вытащил шампанское. Говорит, девушке вез, но тут - дело святое. А мы не евши целый день. Ну ладно, дай пять. - Он протянул руку Корнилову. Игорь Васильевич пожал ее.
      - Товарищ подполковник! - позвал шофер. - Можно ехать.
      - Да тут никак милиция? - удивился разговорчивый балтиец. - Тоже авралите?
      - Авралим! - отозвался Корнилов и взялся за ручку "Волги".
      - Чао! - крикнул тот, кого звали Сашей. - Моя милиция меня бережет!
      Машины осторожно, вздымая по обе стороны веера воды, тронулись.
      "Как же я недоглядел, как не уберег Васю? - подумал Корнилов и сжал кулаки, вспомнив Игнатия.
      8
      - Алло, это хирургическое отделение?
      - Да.
      - Добрый вечер.
      - Уже ночь...
      - Скажите, как состояние больного Алабина.
      - Он в реанимации.
      - Все еще в реанимации?
      - Товарищ, у нас некоторые больные неделями там находятся.
      - Когда будет известно что-то определенное?
      - Позвоните завтра после десяти. В девять консилиум.
      - Спасибо. - Корнилов повесил трубку и прошелся по комнате.
      Жена, сидевшая в кресле с книгой в руках, подняла голову.
      - Ничего нового, - хмуро сказал Корнилов. - Вторые сутки ничего нового.
      - Что будет этому хлюпику?
      Корнилова удивило, что жена назвала Казакова хлюпиком. Так же, как Истомина.
      - Хорош хлюпик, - с ненавистью пробормотал он. - Видела бы ты его в тот момент... Вцепился в деньги клещами. Одной сотенной, кстати, недосчитались, еще, чего доброго, с меня вычтут.
      - Не распаляйся.
      - По-твоему, я должен улыбаться?
      Корнилов наконец перестал ходить по комнате и сел в кресло. Сидел молча, задумчиво глядя на жену.
      - Сколько этому монстру даст суд, не знаю. А Вася Алабин умереть может.
      - Ты-то в этом не виноват.
      - Виноват, Оля, виноват. У меня в молодости похожий случай был. Так меня, салагу, Николай Иванович Мавродин грудью заслонил. А я вот даже на его похоронах не побывал.
      - Игорь! - Оля смотрела умоляюще.
      - Ладно, Оленька. Не будем о мертвых.
      - Алло, это хирургическое?
      - Да.
      - Доброй ночи.
      - Уже утро.
      - Скажите, как состояние больного Василия Алабина?
      - Пока без изменений...
      1976 г.