Хаддим Роккав на первом же привале рассказал, кто он такой. Реакции на подобные заявления особой не последовало – ну бог, и что? Боги в этом мире были, конечно, почитаемы, но и не более того. Люди просто знали, что они есть, занимают определенную нишу в системе миропорядка, управляя хитросплетениями сил природы и человеческих судеб. Но поклоняться им было не принято, храмы и священнослужители выполняли исключительно роль связных, в их обязанность входило доставить богам человеческие просьбы и мольбы. И Хаддима Роккава, Бога Грома и Молнии плюс Бога Искусства в одном флаконе, восприняли как обычное сверхъестественное существо. Сейчас ты с нами? За нас? Не сильнее нас? Ну и ладно, если победим и вернешься к себе на небо – не оставляй нас своими заботами. Да и Хаддим Роккав сам признал – некогда с Врагом-Отщепенцем, а ныне Другом, все остальные боги совладать не смогли, так что и сейчас он не был уверен, что сможет помочь. Хотя наличие бога всегда давало последний шанс – Хаддим Роккав спокойно мог погибнуть. И это даже не было бы трагедией, он бы всего лишь вернулся в свою небесную могучую форму, и уже оттуда смог бы шугануть врага молнией.

Многое поведал о себе и Ртуть. Как оказалось, он тоже далеко не последний человек на острове Последней надежды. Загадочный остров, последнее, что осталось от Центральной земли, хранил множество тайн. Увы, это были не те тайны, которые сейчас могли бы помочь. Это были тайны знания о человеке. В Центральной земле господствующей религией была вера во всесильного человека, и маги совместно с учеными выводили там новую породу людей, которые должны были стать новыми владыками мира. Но то ли у них что-то пошло не так, то ли кто-то решил, что эти эксперименты становятся опасными – в тот самый день, когда должно было быть проведено первое решающее испытание, материк ушел на дно. Погибли почти все. А среди тех, кто выжил, большинство были как раз результатом предварительных магических испытаний.

Это были не люди в нашем понимании этого слова, но и не монстры Сумеречных королевств. Это были калеки. Слепые, но способные слышать шум ползущего под землей червяка. Глухие, но голосом своим способные оглушить любого врага. Немые, но взором своим способные узреть в ста метрах муравья. Остров Последней надежды стал для них той самой последней надеждой – в любом другом месте они были бы лишь живой диковинкой в цирке, а тут, на последнем куске своей родины, совместными силами они выживали. Они смогли из последних сил отбить несколько вторжений, а потом, когда их оставили в покое, отгородились от мира и стали жить ради одной великой цели. Они хотели снова стать полноценными людьми. Увы, это было невозможно. Их генотип был изуродован погибшими магами-учеными, и тайна вмешательства в природу человека канула в морские глубины.

Но люди не сдавались, они жили и работали, они так же в муках рожали детей, как поет один музыкант из соседнего мира. И иногда, раз в поколение, на острове Последней надежды рождались те, кого некогда так и не удалось создать магам-ученым. Здоровые дети с огромным сверхчеловеческим потенциалом. Увы, таких детей было слишком мало, и они не могли дать начало новой нации. Но они давали нечто не менее важное – они давали надежду, что еще не все пропало. Таких детей учили всему, что было известно на острове Последней надежды, и отправляли во внешний мир, за море. И Ртуть был как раз одним из таких разведчиков-шпионов. Кроме способностей к магии, он обладал совершенной памятью, быстрой реакцией, силой, ловкостью, и способности свои он совершенствовал день ото дня.

Его цель была такая же, как и у Хаддима Роккава – узнать, что же угрожает миру, и, по возможности, сделать все, чтобы его родина не пострадала.

О принцессах все уже почти всё знали и раньше – и про историю их родов, и про историю гибели императорского дворца, и про то, как они оказались в академии магии.

А вот когда Тарас признался, что он из другого мира… Как ни странно, хоть об этом догадывались многие и давно, а некоторые вообще знали точно, но для всех, включая принцесс, это оказалось неожиданностью. Почему так, почему за полгода довольно тесных отношений они так и не узнали, откуда он родом – загадка. Наверно потому, что Тарас, как он сам признался, не хотел рассказывать им про свою прежнюю жизнь. На фоне остальных историй это была слишком скучной и банальной, вот и выкручивался как мог, рассказывая в ответ на любые расспросы то очередную байку, то анекдот.

Признание Тараса заставило всех глубоко задуматься. С одной стороны, общеизвестным было предсказание из Некрона, точным прочтением которого МихМих не поспешил поделиться со своими спутниками, а с другой было совершенно непонятно, какая роль во всех этих событиях может быть отведена такому человеку, как Тарас. Без магических способностей, без воинских умений, вообще без умений, если не считать за последнее умение пить, без особых знаний, если не считать за последнее знание анекдотов. Единственное, что могло прийти в голову – Тарас предложит кому-то выпить, нальет ему этилового спирта, и, чтоб тот ничего не заметил, будет все время отвлекать анекдотами. Версия очень и очень интересная, да вот только в ее неправдоподобности ни у кого не было особых сомнений.

Но это все еще дела будущего, а проблемой сегодняшней оставался Баруш. Что с ним делать – не понимал никто. Если раньше, в божественном теле, он хоть и смутно, но вполне адекватно реагировал на окружающую обстановку, то теперь, в человеческом теле, покровитель дураков и юродивых был совершенно непредсказуем. Это пока он не навредил, но идти с существом, от которого можно ожидать чего угодно, в стан врага… Рискованно. МихМих бы решил эту проблему очень просто – он бы взял, да и убил Баруша. Но МихМих сейчас шел на север, а среди остальных пяти путников на такое не мог решиться никто. Даже понимая, что это будет самому Барушу во благо. Да вот только кто его знает, вдруг он это запомнит, и потом уже в божественном теле решит отомстить? Рисковать никому не хотелось, и пришлось искать другой вариант.

В конце концов, что-то похожее на решение этой проблемы вроде как нашли.

Был бы тут МихМих – очередных его замечаний по поводу тупости жителей этого мира было бы не избежать. Но то ли к счастью, то ли нет, МихМих в это время был далеко.

Обана! Так вот ты какой, Эльфийский лес! Что же, приятно познакомиться. Я, как говориться, пришел к тебе с приветом. Рассказать, что если ты не сдашься – тебя тут скоро не будет.

Не хочешь сдаваться? Ну и ладно, твои проблемы. Эй, господа эльфы, вы что, серьезно решили, что я буду с вами воевать по вашим правилам? Похоже, вы уже довольно давно не имели дела с человеком. Тех смертных, что тут живут, человеками у меня язык не поворачивается назвать. Но вы не волнуйтесь – я в ваш лес, под ваши острые стрелы, не полезу. Господа егеря, хотите развлечься? Вы, как говориться, лесные люди. Должны знать, что такое для сухого леса неосторожная искра. А если таких искр сто тысяч? Да еще и не в одном месте, а по всей границе? Ну что, приступаем к развлечению.

Ах, как приятно посмотреть, как горит вампирий, он же эльфийский, лес! А вы думали, что мы просто так тут четыре дня прождали, мол, нам больше нечего делать? Нет уж, теперь сами разбирайтесь – ветер, как меня заверили, еще дня три как минимум будет дуть именно в вашу сторону. Интересно, сколько за три дня лесной пожар может пройти? Сколько-сколько? Ничего себе! Честно говоря, даже не знал. Ну так что, будете что-то делать, или гореть предпочитаете?

Будете! Молодцы! И егеря молодцы! Вы, значит, решили, что если у вас такая широкая граница, то сможете нас обойти. Да пожалуйста! Делать мне больше нечего, как с вампирскими пограничниками в количестве десяти тысяч штук воевать! Десять тысяч лучников с опытом в пару сотен, а то и тысяч лет – это лишние жертвы. Нет уж, мне мои солдаты еще пригодятся. Мы вперед пойдем. Никогда не поверю, что вы, как дикари, живете лесными общинами. Должны быть у вас и города, и замки – их то мы и будем захватывать. А господ пограничников здесь, по моему приказу, будут ждать господа в тяжелых панцирных доспехах из республиканской армии, они как за своими щитами засядут – фиг пройдете своим на помощь! Егеря, вы пока развлекайтесь, а мы пошли.

Хорошо идти по сгоревшему лесу, тем более то и дело натыкаясь на обгоревшие дома прямо на деревьях. Я не возражал, когда там солдаты шарили – пусть. Огонь не все тронул, уходили отсюда в спешке, так что тайники разные спокойно могли сохраниться. Мы не спешили – пока до последнего уголька не разберут солдаты очередной дом, не идем дальше. Фронтом шли широким, ничего не пропускали. Ох, много ребятам досталось – вампиры вообще любят разные золотые побрякушки с камнями, они, наверно, думали, что мы их тайники не найдем. Найдем! Не надо было вам, господа вампиры, быть такими жадными и набирать себе столько, сколько унести не сможете!

Я, вообще, командующий честный – все солдаты имеют право на то, что нашли, да вот только на половину. Вторую половину должны сложить в тележки, открытые, и потом передать республиканцам, что нам все это время спины прикрывали. Как делить – это разберемся, когда армия на подъеме, ждет, что вот-вот еще большие богатства получит, то друг у друга они не будут вырывать побрякушки. Особенно когда их же можно вырвать у клыкастого, желательно вместе с клыками.

Странно, почему тут вампиров называли ушастыми… Я понимаю, раз эльфы – значит ушастые, и в нашем мире так, и тут. Да вот только уши у вампиров вполне обычные. Ну, может, чуть-чуть острее обычных, но это и не заметно почти. А вот клыки – это да, таких у людей не бывает.

О, похоже, дошли мы наконец до их местной столицы. Молодцы, отгородились от огня, порубили вокруг деревья, потушили траву. И что, хотите теперь тут укрыться? А стены? Вы что, хотите без стен отбиться от моего войска? А не много ли вы хотите? Ах, вы рассчитываете на помощь друидов, у вас тут магическое прикрытие есть… Ладно, я вам за то, что вы на один мой отряд напустили какие-то дикие цветы, мстить не буду. Сами виноваты, нефиг было лезть поперед батька в пекло. А вот за то, что вы меня оскорбили, решив, что я ваш город взять не смогу, отомстить вам придется.

А вообще, конечно, у меня такое ощущение странное, что моя манера воевать вызывает у тех, кто со школьной скамьи учил тактику правильных сражений, нервный тик. А что я могу с собой поделать? Я сам, хоть и получил лейтенанта, в тактике ровным счетом ничерта не смыслю, а поступаю так, как велит позыв души. Вот сейчас, например, он мне велит, что этот город надо наказать. Хорошо так наказать, чтоб другие тут же и сдались. Войну, по моему мнению, надо выигрывать в первой же битве. Причем уверенно, так, чтоб никто не усомнился, что это таки победа, а не неизвестно что.

Правда, чувствую, придется пораскинуть мозгами. Что-то не приходит мне в голову, как можно взять штурмом лесной город, где каждый местный умеет стрелять из лука, а спину ему прикрывает владеющий магией друид.

Ладно, господам солдатам, похоже, придется отработать все то, что они за время похода съели и нахапали. А ну взялись за топоры, и пошли вокруг лесного города обгорелые стволы рубить. Мне нужна чистая полоса метров в пятьдесят. Справитесь? Вас больше ста тысяч – должны справиться! Сроку даю вам – день.

Молодцы. Вовремя управились. Хвалю.

А теперь все дружно вспомним, как там оно пелось! Встаньте дети, встаньте в круг! Ну что, диаметр эльфийского города под десять км, значит периметр где-то тридцать, значит тройной цепью город мы можем окружить. Так, генералы, молчать, я знаю, что я делаю! А то я вас возьму, да и припугну! Чем? Да хотя бы тем, что у нас продовольствия осталось ровно на два дня – и если мы за это время не выиграем войну, то помрем с голоду.

Ой! По-моему, я их слишком припугнул… Ладно, ладно, успокойтесь. Я прекрасно понимаю, что это только первый город. Ничего, что он такой большой, по семье на дерево – много тут народа быть не может. Тысяч двадцать, тридцать. Нас все равно больше. А остальные? А они сдадутся. Увидите, почему. Есть такое одно выражение хорошее – у страха глаза велики.

Ну что же, стали в круг? Что, они на нас внимательно смотрят? Ладно, теперь, похоже, настала очередь и мне по специальности поработать. Настал час поколдовать. И вы мне в этом поможете! Все добыли то, что я просил? Молодцы! А теперь приступаем к работе!

Так, осторожнее! Тут линия должна немного под другим углом идти. Ну что такое! В пентаграмме по определению пять углов, а ты сколько нарисовал? Шесть! Так, у тебя сколько пальцев? Да, нужно чтоб столько было углов, сколько у тебя пальцев. Нет, не у тебя, я не знаю, кто тебя так, но тебе нужно на один больше угол рисовать. Да, пять. А пальцев у тебя четыре. Нужно пять. Ладно, будем надеяться, что господа вампиры не сильно наблюдательны. И если из двадцати тысяч пентаграмм, что сейчас усердно рисуют мои солдаты, пару тысяч будут не с тем числом углов – не заметят. Главное, чтоб они кур и белок заметили. И мышей. Жалко, с кошками было бы красивее, но и так сойдет. По идее, они должны меня считать за нечто вроде абсолютного зла, и потому то, чем сейчас мое войско занимается, воспринять на полном серьезе.

Интересно, о чем они сейчас думают?

– Признать полную капитуляцию и сдаться!

Еще вчера предложение, высказанное только что на совместном совете аристократии и магов, смотрелось бы как глупая шутка. Да, люди прошли далеко вглубь леса, но никаких шансов взять йЦор-Шарлитарэн, четвертый по величине город Эльфийского леса, у них не было. Верховный Архимаг заверил, что кроме «объекта Х» и нескольких не особо сильных слуг Врага, в войске нет ни единого мага, друиды уверяли, что они не пропустят врагов ближе чем на расстояние выстрела из лука. Буквально за ночь ситуация изменилась на противоположную.

Весть о том, что армия людей начала непонятную деятельность, сначала не вызвала особого ажиотажа. Но потом по совершенно секретному каналу от главного друида йЦор-Шарлитарэна пришло паническое сообщение – люди строят двадцать тысяч арканов Жертвы Боли! И руководит этой постройкой тот самый «объект Х».

Экстренный расширенный совет был созван немедленно. Впервые в качестве экспертов на него были вызваны маги – эльфы хотели получить квалифицированную магическую консультацию. И вот теперь, всего через полчаса после начала заседания, прозвучали те самые сакраментальные слова. «Признать полную капитуляцию и сдаться».

До этого было многое. За полчаса успел выступить Й-Эрц-Кантариватимэль, пояснивший, что Жертва Боли на самом деле не полностью магическое заклинание, а скорее аркан – заклинание, на которое при должном умении способен и не знающий магию обычный человек. Тут главное в собственной железной воле, в желании уничтожить врага, и сотворить это можно и без магии. На вопрос о жертвах он подтвердил – да, даже жертвы обычной крысы или курицы может хватить на то, чтоб в страшных мучениях погиб эльф или человек. Также, воспользовавшись глазами одного из друидов-наблюдателей, он подтвердил – да, под руководством не читавшего никогда Книгу «объекта Х» солдаты человеческой армии строят правильные арканы, да, у них есть жертвы, да, они не испытывают страха и к полудню обряды будут завершены. Наконец он подтвердил, что такое количество арканов, расположенных правильной окружностью вокруг йЦор-Шарлитарэна, даже если создавшие их солдаты не смогут правильно направить силу Жертвы Боли, сотрут весь город со всеми жителями с лица земли. После выступления Й-Эрц-Кантариватимэля нашлись только двое, предложивших умереть, но не сдаваться, и, наконец, голос, так и оставшийся в истории просто гласом совета, произнес ставшую знаменитой фразу. «Признать полную капитуляцию и сдаться».

Было голосование, и почти единогласно данное решение было утверждено.

Я думал, что они хотя бы для приличия будут менее уступчивыми. Жаль. Тогда бы я их еще немного попугал. А так вышло даже неинтересно – мои солдаты еще не успели начать жертвы приносить, как эти уже побежали, махая белыми флагами! Сдаемся, мол. Ну сдавайтесь. Оружие сложили, друиды помогли сами себя магических способностей лишить. Из столицы эльфийской прибыл самолично глава их, председателем совета кличут. Сели, поговорили. Я, он, генералы. Обсудили, подписали. Как всегда, ля-ля-ля, побольше воды и пустых слов, документ о том, что Эльфийский лес отказывается от своей независимости и принимает власть Новой империи, эльфы даже права на пограничные части лишаются, прямо сейчас платят нам контрибуцию, солдат кормят и поят, провожают как освободителей дружными криками «ура». Трижды громкое «ура», за императора, империю и все такое прочее. Ну и, естественно, империя получает право тут держать гарнизон и совать свой нос во все местные дела. Но лично я бы этого не советовал делать, и даже часть своего войска не собирался на такое тратить. Хотя… Надо будет с егерями поговорить, если они не будут против – можно их тут оставить. Они люди лихие, в обиду себя не дадут. Особенно зная, что за ними закон, а главное не только закон, а еще и мощь империи…

Короче, договор мы подписали, ратифицировали, вошел я таким образом официально в историю местного мира, да и пошли отсюда. Еды полные телеги, золота – поменьше, но тоже хватает. Дошли до республиканцев, поделились с ними золотом, выпили за победу, поиздевались над сдавшимися в плен пограничниками-вампирами, освободили их наутро да и пошли дальше. Гномьи горы штурмовать.

Интересно, как там себя старый шутник чувствует? Господин Архимаг, как вы там себя чувствуете? Все в порядке?

Верховный Архимаг еще не был в ярости. Многотысячелетний опыт говорил ему, что впадать в ярость не следует никогда, и он продолжал оценивать события трезво и объективно. Эта оценка ему говорила – все идет совершенно не так, как он планировал. Новосозданные планы приходилось полностью пересматривать. Того, что творил пришелец, учесть было невозможно. Казалось, что он избирал для себя самый неправильный путь, и раз за разом добивался успеха. Он не должен был, он не имел права захватывать Эльфийский лес! Эльфы не должны были ни в коем случае сдаваться! И вот опять произошло невозможное. Напуганные страшной гибелью одного из своих самых сильных молодых магов, они запаниковали. Они не могли оценить ситуацию трезво, как это делал Архимаг, и понять, что пришелец блефовал. Да, скорее всего он знал ритуал и в случае нужды мог его применить. Вот только он не мог за такое короткое время научить этому целое войско! Эта была игра, блеф, и даже номинально бессмертные эльфы поддались панике.

Архимаг не устал. Тысячи лет он готовился к тому, что скоро должно произойти, и теперь он не жалея своих сил творил новые и новые планы. Эльфийский лес пал? Что же, Гномьи горы должны устоять. Гномы не поддаются панике, запугать их ему не удастся. Он должен увязнуть в осаде гор – а осаждать их можно до бесконечности. У гномов продовольствие запасено на годы вперед, а защиту туннелей, что ведут в их пещеры, не способен пробить таран, не способна одолеть даже магия. Пришелец увязнет в любом случае. Гномьи горы не взять ни осадой, ни штурмом.

Я прекрасно понимал, что горы штурмовать будет далеко не так просто, как лес, а потому заниматься этим и не собирался. Да и генералы, честно говоря, уже были не так рады меня видеть – им тоже хотелось себе немного славы. А то пока вся слава в войсках доставалась исключительно мне. Ну что же – как хотите. Пару советов по поводу того, как правильно воевать в горах, я полному генералу мистеру Палму и генералу Кольпорексису дал. После чего объяснил Эспиарам, как они должны себя вести, поговорил с Духастом, и впятером мы очень-очень тихо и незаметно покинули расположение армии. Причем я лично посоветовал господам генералам для того, чтоб поддерживать в воинстве боевой дух, не сообщать, что меня больше с ними нет. Генералы прислушались к моему совету.

Впрочем, обмануть я хотел не столько солдат, до которых мне особого дела не было, сколько друидо-эльфический отряд. Тот самый, который усердно следовал за мной еще от столицы Демократической республики и даже пару раз пытался меня убить. К счастью, хоть маги сейчас были все на стороне Архимага, некогда заряженные ими амулеты успешно служили в войсках и все самые невидимые разведчики врага были обнаружены. К сожалению, только обнаружены – уничтожить их силенок не хватило. Жаль. Ну ничего, я надеюсь, что мне обмануть их удалось. Как-никак лагерь мы покидали без единого магического амулета, без применения магии. Но главное – обходным путем через горный перевал. Магия – это штука, конечно, надежная, да вот только она немного сродни электромагнитным волнам, и толстым слоем диамагических пород успешно экранируется. Так что пока войско шло к северным воротам в Гномьи горы, пока элита друидическо-эльфийского спецназа шла за ними, мы уже были на южной стороне и тихо-тихо, почти на цыпочках, возвращались на юг.

Ну что, господин Архимаг, что же вы мне на этот раз такого веселого ответите? И, кстати, интересно, как там остальные. Главное – Тарас, остальные мне пофиг, а этот слепой поводырь еще должен в свое время дать какой-нибудь умный совет.

Кстати, а не почитать ли мне Некрон? Как-то руки до сих пор не доходили…

А пока глаза ректора так и не нашли ответ на вопрос в Древней библиотеке, пока Верховный Архимаг еще не знал, что очередной его план успешно провалился, пятеро путников входили в столицу Старой империи. Это были две принцессы, Наштасья Сутанова и Жешения Станишена, два бога в одном теле, Хаддим и Роккав, один пришелец из другого мира, Тарас, и один продукт генетической разработки магов-ученых с острова Последней надежды, Ртуть. Бог Баруш отбился от отряда по дороге.

По поводу потери бойца, тем более такого бойца, отряд не особенно переживал, и сразу же по прибытии в столицу отправился к стопроцентно верным, по мнению принцесс, людям. Эти люди принадлежали к семье местного гробовщика, по совместительству могильщика, непонятно каким изворотом судьбы знавшего принцесс с младых лет и заменявшего им дядю. Как он вошел в их жизнь – ни одна из принцесс не помнила, но с детства они со всеми своими заботами бежали не к отцу-визирю, не к матерям, а к дяде-гробовщику. Он их всегда утешал, давал мудрые советы. Вот и теперь принцессы надеялись именно на его помощь.

Дома гробовщика не оказалось, и отряд отправился на главное городское кладбище. Там принцессы и встретили своего любимого дядю за копанием очередной могилы. Последовали слезы и объятия, и вскоре, закончив работу, дядя повел любимых племяшек в свою коморку, чаем угощать. Друзья принцесс тоже были приглашены. И, запивая сладкие пряники горячим чайком посреди кладбища, наши герои стали обсуждать судьбу мира.

– Детки, я даже не знаю, что вам сказать… – старческий слабый голос дяди гробовщика был подстать его внешности. – Сложно молодым ныне живется… Нам, старикам, за вас только молиться и остается. Детки, Жешенька, Наштачка, за что вам такое горюшко в жизни выпало, за что такая тяжелая ноша на ваши плечи. Бедняжки мои. Знаете, что я вам могу сказать – вы ко мне домой идите, там моя женушка уже должна быть, она вас всех сытным ужином накормит, сладкими аладушками. А потом и обмозгуем, чем помочь вам можно.

– Спасибо, дядя! – Жеша вскочила и поцеловала его в щечку.

– Дядя, ты единственный теперь близкий нам человек на свете! – Нашта бросилась мыть посуду.

– Деточка, не надо! Тебе сейчас лишний раз напрягать себя не надо. Вы идите, идите, я тут сам все приберу, и догоню вас. Хорошо, деточки?

– Хорошо, дядя!

Принцессы еще раз чмокнули старого гробовщика в щеку и вместе со своими спутниками покинули коморку гробовщицкую.

Но стоило только закрыться за ними двери – и «любимый дядя» сразу же преобразился. И куда только делся сгорбленный годами и трудом тяжким старик? Куда делся горб, морщины? Движения человека в одно мгновение их дряблых старческих превратились в резкие молодые. Он подошел к противоположной двери, прижал к ней медальон (такой медальон впору было носить самому императору) и произнес фразу на давно забытом языке. Дверь отворилась, и он вошел в комнату, где все покрывал многовековой слой пыли.

– Да, давно я тут не бывал… – бурчал он. – Ох давно… Не многовато ли я уже упустил? Ладно, будем надеяться, что не много. Хотя, если уж Хаддим с Роккавом спустились на землю – значит не так тут все спокойно, как мне казалось…

Если бы это бурчание услышали принцессы, они бы очень удивились – они не то что не рассказали об истинной сущности одного из своих спутников, они его даже не представили. И в разговорах, рассказах ни имя «Хаддим», ни имя «Роккав» ни разу не прозвучало.

Впрочем, еще больше бы они удивились, узрев, что их любимый дядя, который с детства их на коленках катал и байки рассказывал, сейчас достает из грузного сундука меч. Да не простой меч, даже не двуручный, а нечто великанское, что кроме как для титана по размеру никому не подойдет. Когда рука дяди дотронулась до него, в рукояти этого черного меча вспыхнула яркая искра – меч проснулся.

Накинув висящий рядом с сундуком плащ, скромный пожилой гробовщик спрятал двух с половиной метровое оружие в карманы его подпространственных складок, там же были спрятаны извлеченные из соседних сундуков лук со стрелами, несколько книг, магических свитков, десяток бутылей с разноцветными жидкостями.

Наконец настала очередь небольшой шкатулки, стоявшей в самом углу необычного чулана. Из этой шкатулки с величайшей осторожностью и трепетом дядя извлек сначала невзрачный кулон, надел его на шею, а затем и кольцо. Обычное, ничем не примечательное кольцо, гладкое, внутренняя половина серебристая, внешняя – золотистая. Был бы тут МихМих – он бы сразу отказался от игры с Архимагом ради права хотя бы дотронуться до этого колечка. Сила, спрятанная в этом невзрачном ювелирном украшении, была огромной, но стоило дяде надеть кольцо на палец – и магический фон моментально исчез.

– Я ничего не забыл? – подумал вслух дядя.

– Ничего, мессир! – был дан ему ответ.

– Сколько раз я тебе говорил, я не мессир! Мы же вроде договорились, сошлись на том, что я – мастер. Или ты забыл?

– Прости меня, мастер! За долгие века, что пролежал я в этой шкатулке, вдыхая зловония проклятого кольца, мои мозги затуманились! – попросил прощения тот самый невзрачный кулон, висящий на шее дяди.

– Не прибедняйся, ничего с тобой не могло случиться, и все ты прекрасно помнишь.

– Ты знаешь меня лучше меня самого, мастер!

– Положение обязывает, – мастер усмехнулся.

– Да, мастер. Позволено ли мне будет спросить, что вынудило вас отказаться от твоего добровольного затворничества и вспомнить о вашем старом друге, обо мне? Мир опять не может обойтись без нас, да, мастер?

– Ты уж определись – на «ты» мы, или на «вы»… Или вообще на «мы». А то я тебя тоже буду то по имени называть, то по природе твоей, магическим слугой…

– Мастер, мастер, ты же знаешь, как я этого не люблю! По имени! Только по имени!

– Ну вот, и ты ко мне как и раньше обращайся. А дела в мире действительно не очень… Знаешь, я боюсь, что нам уже поздно вмешиваться. Боюсь, что теперь, во второй раз, нам уже не повезет так, как тогда, в первый…

– Мастер, то было не везение, то был наш план, мы действовали по плану, и все получилось!

– Не льсти себе! Знаешь, сейчас о прошлом кое-что еще помнят, но о нас все забыли. Не хотят люди ни обо мне, ни о тебе помнить. Назвали нас другими именами, считают не теми, кто мы есть на самом деле. А о главном подвиге забыли. Только один, кхэ-кхэ, человек, кхэ-кхэ, еще может о нас помнить, но и он уже давно не вспоминал… А победа наша тогда была чистой случайностью, что бы ты не говорил про какие-то планы. Или ты уже забыл, какая у них была сила?

Какая сила была у Спящих? Ректор думал над этим вопросом, много думал. Если сам Враг для них был лишь одним из многих врагов, если их называли не иначе как Повелители Сущего? Сила у них была большая, больше, чем у любого смертного мага или бога. Это было понятно. А вот о чем ректор до недавнего времени не задумывался – если у них была такая сила, если они получали радость от своего бытия, то почему они уснули? И если они уснули сами, то почему не построили себе огромный дворец, пирамиду, курган? Почему их могила, место их сна, находится в дикой пустыне, под землей?

А, может, они уснули не по своей воле? Мысль эта поразила ректора – а вдруг Спящие ушли не добровольно? Вдруг их кто-то вынудил уйти? Кто-то, кто не захотел занимать их место, а предпочел безызвестность славе. Все знали, что Цитадель Врага три с половиной тысячи лет назад штурмовало объединенное войско людей, эльфов и гномов. Осталось в истории немало имен магов и полководцев времен той войны. Все знали, где была написана четыре с половиной тысячи лет назад книга Некрон. Но никто, ни единое существо, живое или неживое, не знало, что случилось со Спящими пять тысяч лет назад, кто или что их одолело.

Ректор искал, халиф ему помогал. Они уже не мечтали найти сведения о точном местоположении гробницы Спящих, они пытались найти любые сведения о той эпохе. Сказки, предания, легенды, мифы. Все, что могло хранить в себе крупицу правды.

Но находились лишь сказки. Сказки о великом богатыре, который разил мечом страшных драконов и спасал из башен пленных красавиц. Сказки о злом духе, который одним мановением руки со сверкающим кольцом мог уничтожить любую армию. Сказки об удалом молодце, добывшем в царстве мертвых склянку с живой водой и бежавшем оттуда в плаще-невидимке. Сказки о мудром философе, который странствовал по свету, вечно спорил сам с собой и судил людей по делам их.

Где правда в этих сказках? Существовал ли на самом деле кто-то из этих мифических героев? Было ли могучее кольцо, всеразящий меч, живая вода и плащ-невидимка? Что исказила и что приврала людская молва? Быть может, один из этих героев в самом деле существовал, и на самом деле одолел былых Властителей Сущего, Спящих? Ректор искал нити, но клубок перед ним запутывался все больше и больше.