Ах да, Адам, подойди на секунду, мне с тобой тет-а-тет надо поговорить…

Ночь. Лишь свет многочисленных факелов освещает стены Мыса Славы. Привычные к шаткой палубе моряки держат дозор. Они знают – близок час кровопролитного сражения, и вряд ли кто-то из них еще сможет в этой жизни повидать вольный морской простор и дальние берега. Но нет страха в их душах, с ними пресветлый Верховный Архимаг, и души их после смерти попадут в рай, где будет много кораблей, и где на берегу их всегда будут ждать прекрасные гурии. Внимателен взор защитников своего града, они увидят приближение врага, сам пресветлый дал им умение зреть через любые иллюзии. Не скрыться от них невидимкам, не отвести им глаза – крепок их дух и не затмеваем ничем их взгляд.

– Капитан, тут только что… Капитан, вы ничего не почувствовали?

– Я тут не капитан, рядовой, я тут такой же солдат, как и ты. А что я должен был почувствовать?

– Капитан, Вы для меня всегда им будете оставаться! Мне… Мне показалось, что кто-то мимо нас прошел, капитан!

– Ты видел кого-то? Тогда надо срочно…

– Нет, нет, капитан, я не видел никого, просто… Просто как будто бы что-то сумеречное, скрытое тут прошло, оно… Оно так проскользнуло… Я ничего не видел, просто мне показалось, может быть… Может Вы, капитан…

– Нет, я ничего не видел. Ты устал, брат! Тебе показалось! Мы все устали. Но мы должны стоять, брат, стоять до конца! И мы не дадим силам Врага заморочить нам голову – с нами пресветлый Архимаг, он даст нам силы!

– Спасибо, капитан! Это… Это действительно мне показалось.

Фух, меня едва не заметили! Но кто же мог подумать, что обычный солдат окажется скрытым неинициированным Иншим, магом, да еще и с умением подсознательно заглядывать в Сумрак. Я бы ему, конечно, шею успел свернуть, да и капитану его тоже, но пока мне шум поднимать не хотелось. Ни к чему Ноху лишние подозрения, пусть он и дальше думает, что я буду его твердыню штурмовать. Я ему не Олмер, чтоб западную Гавань изничтожать, и не англичане, немцы или французы, чтоб сложить половину своего войска на местном аналоге Малахова кургана. Превращать местный Мыс Славы в Севастополь образца пятидесятых годов девятнадцатого или сороковых годов двадцатого века я не собирался. Учил я в свое время историю, помнил, что те все осады меньше года не длились. Взять сухопутными силами морскую крепость, не имея шансов заблокировать ее с моря, да еще и прикрытую магией… Увы, я не настолько гениальный полководец.

Так что с разведкой я немного наврал – я пришел сюда, чтоб в честном поединке один на один выяснить с Архимагом все свои вопросы. Ну, или не в совсем честном, раз ему можно играть не по правилам, то и я себе это позволю. И специально для этих целей я и прихватил кой-чего у Адама… И сейчас у этого самого кой-чего так и чесался язык! Хорошо хоть Олимпер додумался перейти с обычной речи на мысленную, а то его зудение вслух мне сейчас ни к чему.

«Господин, я восхищен тобой, рискуя своей жизнью, ты бросился на штурм бастионов врага, ты похож на моего мастера в юности, такой же смелый, благородный и бесшабашный, я знаю, ты справишься со всем, у тебя обязательно все получиться, поверь моему богатому опыту, господин, ты…»

«Олимпер, заткнись! Не мешай, не надо подхалимничать! Я тебя сюда брал не как моральную поддержку, ясно?»

«Господин, я, Олимпер, никогда не подхалимничал, и я ничего для себя не прошу! Но может скажешь, зачем я тебе нужен, а?»

«Придет время – скажу, пока виси да помалкивай».

«Молчу, господин, молчу! Просто я хотел сказать, что ты меня не перестаешь восхищать, твое великодушие, твое рыцарство…»

«Ты еще скажи, белая кость да голубая кровь!»

«Как скажете, господин, твоя голубая кость да белая кровь…»

«Олимпер! Ну заткнись, замолчи, я тебя очень прошу! Вот зараза малая…»

Впечатление Мыс Славы на меня произвел, конечно, неизгладимое. Не то, чтобы сильно красивый или больно привлекательный – просто очень и очень необычный город. Обычно архитектурный план каждого города складывается исторически. Например, Киев. Город строился на высоких холмах на склонах Днепра, и спускались сверху вниз узкие улочки да тропы. Все старые улицы куда-то поворачивают, изгибаются, петляют. А новые дороги, проложенные в более поздние времена, идут прямо. Например, проспект Победы, он же бульвар Шевченко – идеальной прямой линией от окраины и до центра. А если взять окраины, жилые массивы, Троещину или Оболонь, так там уже все улицы составляют правильную геометрическую сетку, кварталы все одинаковые. Для того, чтоб попасть из точки А в точку Б, там достаточно проехать по двум прямым, как и в любом из американских городов. Те изначально строились для удобств транспортных развязок, и единственный американский город, где улицы любят петлять – Сан-Франциско, да и то по причине слишком большой крутизны склонов.

Ну так вот, в этом плане Мыс Славы разительно отличался от известных мне городов. Тут все было максимально перепутано – можно было спокойно найти широченный проспект, который шел из тупика в тупик, а единственным способом перебраться из одной части города в другую был узкий петляющий переулок. А если еще наложить на это все возведенные на быструю руку баррикады, темную ночь и отсутствие у меня карты этих мест… Короче, только к самому рассвету добрался я наконец до центра, да и то, если бы не подсказка Олимпера – никогда бы не додумался, что это и есть центр.

Что в других городах центр? Площадь, широкий проспект, набережная. От морского города логично ожидать третий вариант. Тут же центром города считался высокий лысый холм, и без того некрасивую вершину которого уродовала невнятная башня. Как пояснил мне медальон-всезнайка, эта башня – прямой потомок того древнего маяка, которым еще во времена власти козлоногих пользовались местные моряки. И именно с этой точки, по легенде, начинал разрастаться город. Сейчас же тут, по идее, должна находится резиденция Морского Совета, а значит и ставка Архимага.

Впрочем, это и так было понятно. Достаточно взглянуть на холм через Сумрак, чтоб понять – пробраться туда не стоит и пытаться. Сквозь такой плотный слой различных ловушек и систем сигнализации не пройти. Не убьет, так покалечит. А значит силой мы и не будем туда ломиться, будем хитростью до господина Ноха добираться. Не знаю, что-то, невзирая на все разговоры по городу о «пресветлом Архимаге», у меня были большие сомнения, что я его смогу так просто встретить на улице…

Очередное утро очередного дня. Архимаг сидит на вершине башни Морского Совета. Отсюда, с самой высокой точки города, виден весь Мыс Славы. Виден величайший морской флот, тяжелые торговые галеоны и быстроходные многомачтовые крейсера, виден флагман, линейный корабль «Владыка Бури», баллисты которого ныне стоят на самых опасных участках стены. Виден храм, известный в народе как «гробница двенадцати капитанов», купола которого чередуются со шпилями, общим числом двенадцать. Видны баррикады на улицах, дозорные на стенах и башнях. Видны отсюда и войска пришельца – наглого мальчишки, который возомнил себя великим полководцем.

Архимаг поднимался сюда, на башню, не просто так. Тут он каждый день творил заклятье иллюзии, и в один момент по всему городу появлялись десятки его призрачных образов, дарящих людям его благословение. Сам же Архимаг никогда не покидал свое убежище. Да, он был великим, величайшим из всех рожденных на земле магов, да, он мог постоять за себя, но он не любил рисковать. Там, в Новой империи, тут, на Мысе Славы, он строил себе убежище, место, где ни один враг никогда не сумеет его достать. Архимаг ценил свою жизнь, и подвергать ее лишней опасности, рискуя понапрасну, не собирался.

Да уж, Архимаг, конечно, большой перестраховщик. Я уже два дня тут сижу – а за это время в башню еще ни одного человека не пустили. Неужели у них там все автономное? В жизни не поверю – личности типа господина Ноха не любят себя в чем-то обделять, и ко столу им все должно подаваться свежее, с пылу-жару. И чтоб они на солонине да вяленой рыбе жили? В жизни не поверю!

Впрочем, о том, что в башню могут вести и другие, помимо главного, хода я как-то сразу не подумал. А зря. Такие вещи, как резиденция правящего совета, просто обязана иметь как минимум парочку тайных ходов. Ладно, будем искать.

Нашел! Ну разве я не молодец? Всего день внимательного наблюдения за местностью, и я уже знаю, в какой из подвалов поступает подозрительно много «предметов роскоши», как часто называется разная буржуйская фигня. Посмотрим, что там такого интересного.

Все ясно. В земле дыра, а там нора, а мне туда идти пора. Ну так воскликнем же «Ура!», и будем дружно до утра ловить на мушку комара. Мы это делали вчера. По крайней мере, вероятность того, что из меня выйдет хороший поэт, больше, чем вероятность пробиться через все те уровни магической и прочей защиты, что тут понаставил Архимаг. Тут никакой Сумрак не поможет. А чтоб никакие чужаки не попали, сидят на входе парочку магов и лично всех сверяют по всем биометрическим характеристикам со своим списком. Куда там Пентагону или ЦРУ, вот что такое настоящая система защиты! Учитесь, господа военные и спецназовцы, как надо службу поставить! Ее не обманешь, не обхитришь! По крайней мере, Архимаг в этом уверен.

Придется его в этом разубедить…

День. Мыс Славы. Башня Морского Совета. Архимаг смотрит в окно. В его глазах еще не обреченность, но спокойствие человека, дошедшего до последней границы. Он знал – пришелец близко. Да, армия была еще там, за стенами города, но пришелец был уже тут, рядом, Архимаг чувствовал это всеми фибрами своей души. Во всем мире было лишь несколько человек, способных пройти во внутренний мир. Две принцессы, последний из гунзулов, две ученицы Архимага и, наконец, пришелец. Сам Архимаг не умел заходить в этот сумеречный мир, но он мог направлять туда свой взор. И он видел, как из того места, где ранее был тайный ход в башню, перед самым пожаром выскользнула серая сумеречная тень.

Что же, Архимаг ожидал этого. Он не надеялся, что пришельца остановят простые солдаты и матросы, он не ждал, что рыжебородый маг будет прятаться за спинами своих слуг. И смертный, уже пять тысячелетий обманывающий саму смерть, маг, ставший величайшим из великих, две минуты назад отдал заранее подготовленный приказ. У него не было радости от того, что пришелец попал в ловушку, не было гордости, что он сумел перехитрить посланца иных звезд. У Архимага было спокойствие – он сделал то, что мог, и будь что будет.

С крепостных стен по войску союзников ударили первые, самые дальнобойные, баллисты. Осаждаемый город, не покидая своих стен, пошел в наступление.

– Черт, дьявол, сатана! Ну, Архимаг, погоди! Доберусь я до тебя еще, ты у меня еще попляшешь! Ты у меня еще за все ответишь! Я тебе еще покажу, с кем ты связался…

– Господин, что будем делать?

– Лежать и не рыпаться, Олимпер, лежать и не рыпаться. А что, по-твоему, у нас остается еще выбор?

– Но как же так, ведь мы…

– Ведь мы переоценили свои силы. Ну как же, я, такой умный, самих Спящих одолел! Куда этим всем, прочим, до такого умного меня! Учись, Олимпер, надо признавать свои ошибки, а я, когда сюда полез, как раз ошибку и допустил. Но не будем рвать на себе волосы. В конечном счете, я не виноват в том, что Архимаг сотворил невероятное и дал своим солдатам очки, через которые можно видеть первые два слоя Сумрака!

– Не виноват, господин… Но что мы теперь будем делать? Ждать, пока нам помогут?

– Вряд ли, я с Адамом не могу связаться. Щит вокруг города не пропускает никакую магию, а я ему велел, что бы ни случилось – атаку не начинать… Сами как-нибудь выкрутимся. Да и вряд ли он сможет прийти на помощь, слышал, как баллисты работают? Они, реально, треть войска перебьют, пока наши до стен доберутся.

– Но, господин, почему ты не хочешь вступить в бой? У врагов нет никаких магов, а простых солдат, я сам видел, ты можешь десятками…

– Десятками, Олимпер, вот именно что десятками! Ну, может, сотню я успею испепелить, засяду где-то, и тысячу перебью. Но не забывай – мы во вражеском городе, где каждый от мала до велика знает мою внешность и имеет технические средства различить ее под любой иллюзией, и даже в Сумраке! Тут врагов будут не тысячи, а десятки тысяч, а я слишком хорошо умею оценивать свои силы. Не справлюсь.

– Но, Михаил, прятаться в канализации…

– А что делать? Предложи лучше место? Помнишь, в первую ночь спрятались на чердаке, так сейчас все хозяева каждый вечер все чуланы и чердаки обходят, у всех по свистку для вызова подмоги! Или, вспомни, ту ночь, когда мы в склепе на кладбище пережидали! Помнишь, как меня в Сумраке тогда через полгорода гнали? Или ты думаешь, что я там могу вечно сидеть? Увы, полчаса, час – это максимум. Потом так измотаюсь, что не смогу вообще оттуда выйти. Так что теперь канализация, похоже, последнее место, где нас пока еще не очень активно ищут, сил у них пока не хватает.

– Но мы не можем тут сидеть вечно, господин!

– Не можем, и завтра мы еще раз попытаемся удивить Архимага. Есть у меня одна идея, не знаю, правда, насколько она сработает… По крайней мере, в моем мире таким заниматься никто не пробовал. Или, не знаю, пробовали, но результат оказался не сильно удовлетворительным…

– Ты что-то придумал, да? Расскажи!

– Не буду.

– Ну почему?

– Помнишь, как мы сердце Всевышнего добывали? Рыбки там, пчелки…

– Только не говори, что ты опять в тот проклятый мир…

– Нет, туда мне не надо. Но, похоже, нечто близкое по неприятности нас может ожидать. Не трусь, медальон! Ты железный, тебе не страшно!

– Я не железный, я золотой!

– Тем более, золото – благородный метал, а золото-трус, это уже вааще… Мы с такими не дружим, Олимпер. Со мной ли ты – спрашивать не буду, потому что выхода у тебя все равно иного нет.

– Да уж, спасибо тебе, господин, и мастеру спасибо, лучше бы я и дальше лежал в своем ларце, там хоть сухо было…

– Да, тут тебе сухо не будет.

Особой оригинальностью моя идея не страдала. Меня хорошо видят на первом слое Сумрака, намного более смутно, но тоже видят на втором. Значит, нужно сделать так, чтоб меня что-то прикрыло. Мыс Славы – город морской, а что может прикрыть лучше, чем толстый-толстый слой соленой океанской воды. Соответственно, идея была очень проста – в сумеречной форме добраться до ближайшего корабля, а там уж посмотрим. Вопрос был, собственно говоря, в следующем – а можно ли плавать в Сумраке? Теоретически тут невспаханное поле для заумных идей, практически – надо нырнуть и проверить. Можно – поплыву, нет – фигово.

Добрался до моря я прямо из канализации, где и ночевал. В первые дни облавы на меня любимого я попробовал перейти на ночную жизнь, днем прятаться, ночью перебираться на новое место, потом от этой идеи отказался. Не получалось днем спрятаться – находили. Так что вернулся к обычному жизненному ритму. Романтическая жизнь засвеченного разведчика в подполье в тылу врага, без союзников, сочувствующих и перспектив помощи от командования. Питаться обрезками, скрываться в обносках, носиться перебежками. Если это романтика, то значит я закостенелый прагматик. Ибо мне такая жизнь не нравилась совершенно, и я собирался ее поменять.

Итак, приступаем. Погружаемся в Сумрак, первый уровень, второй, для надежности, первый и сквозь воду заметят, если что – всегда поднимусь назад на первый, и ныряю в то, что по идее должно быть водой. Ну, по плотности соотношение примерно такое же, как и в обычном мире. То есть то, во что я попал, настолько же более густое и липкое, чем вязкие туманы второго уровня, на сколько вода гуще воздуха. Противно, неприятно, но выжить можно.

С ориентированием хуже – его нет. Все направления, верх, низ, север, запад, юг и восток выглядят абсолютно одинаково. Есть направление вперед – это туда, где голова. Остается надеяться, что особо сильно не собьюсь. В обычном мире с закрытыми глазами мог пройти по прямой метров сто – это довольно много, потом начинаю заворачивать в сторону. Тут мне надо проплыть до того корабля, что наметил себе, метров триста. В воде – не вопрос, дело пары минут, плаваю я очень хорошо. В том, в чем я был сейчас, да еще и с Некроном и арбалетом, расставаться с этими артефактами мне не хотелось… Стопроцентной уверенности в том, что удастся доплыть до корабля, у меня не было.

Теперь мне все стало ясно! Так вот почему никто на моей памяти не рассказывал про теорию плавания в сумеречном состоянии! Не так проста эта водица, которой хочется напиться. Это мы, земные существа, живем в материальном мире, наши души после смерти улетают прочь, кроме Инших в Сумрак никто не заглядывает. Тут же жизнь другая – тут тебе и души невинно убиенных рыб да раков, тут тебе и твари, которые живут только на определенном слое Сумрака и о существовании обычного мира даже не подозревают. И, самое главное, венец местной эволюции – твари, которые очень смачно сумеречными существами, одним из коих я на данный момент имею честь пребывать, питаются. При мне из ниоткуда вынырнула такая миниатюрная акула, сантиметров девяносто в длину, ухватила с первого слоя Сумрака пару рыбешек поменьше, закусила восьмилапым пауком со второго уровня, внимательно присмотрелась ко мне, решила, что я для нее великоват, и дальше по своим делам поплыла. Весело. Надежда лишь на то, что ее сородичи до меня не успеют добраться раньше, чем я доплыву до своей цели.

Если бы еще видимость была нормальная… А то сантиметров двадцать – это еще хоть что-то можно четко рассмотреть. До метра – вообще хоть как-то рассмотреть. Дальше – вообще никак. Чудно, не правда ли? Дивно, волшебно, сказочно, феерично. Всегда мечтал в таких условиях поплавать. Я уж не говорю о том, что голова на куски раскалывается, не упоминаю о такой мелочи, что минута в Сумраке сжигает столько же калорий, сколько полчаса бега трусцой. Олимперу хорошо – висит на моей шее, да зудит, какой он несчастный и куда я его затащил. Ладно, простим, он зануда редкий, но парень неплохой. Или девушка. Или вообще бесполое существо – он сам иногда не мог определиться. По половым признакам последнее, по логике и болтливости – второе, по скрытой склонности к авантюризму – первое. Это он ныть любит, как хорошо в шкатулке было, а, я уверен, предложи ему туда прямо сейчас залезть – откажется. Ему все же интересно, чем все это закончиться.

А дальше как в сказке. Долго ли плыл добрый молодец, али коротко, но доплыл он до замка Кощеева. В моем случае до вражеского корабля. Наверно до корабля. По крайней мере, до чего-то более плотного, чем вода, с переменным параметром высоты. За это время еще пару раз встретил голодных маленьких сумеречных акул да одну большую, но сытую. Принюхалась ко мне, даже куснуть попробовала, укололась за арбалет, плюнула метафорически да и поплыла своей дорогой. Я даже испугаться толком не успел. Только потом, постфактум, понял, что от смерти меня всего ничего отделяло.

Ладно, идем на поверхность, посмотрим, куда я попал. Поднять перископ! Отлично! Я на месте! «Владыка Бури», флагман местного флота! Это круто, это покруче украинского флагмана «Гетман Сагайдачный», это почти как сам «Петр Первый», флагман флота Российской Федерации! Правда, ракет на нем нет, да и водоизмещение на порядок поменьше, но по местным масштабам – почти то же самое. И что самое прикольное, насколько я понял за то время, пока по городу мотался – всей команды тут сейчас человек двадцать. Все остальные на суше, меня ловят.

Захватить флагман я, понятное дело, не рассчитывал, план у меня был несколько иной. Итак, для начала подняться на борт. Теперь тихо, еще тише, начинаем процесс ликвидации команды. Не пропускаем ни одной каюты, кубрика или трюма, не хватало мне еще кока-спецназовца в морозильнике забыть. Отлично, корабль чист. На трупы не обращаем внимания, тревогу поднять никто не успел. Теперь идем в сторону кормовой баллисты, единственной, что осталась на корабле, но зато самой мощной.

Так, теперь надо понять, как эта штука работает. Понятно. Тут поступают горючие бомбы, это система наведения, система коррекции, система управления. Если все изначально наладить – один человек может вполне управиться. Отлично. Настраиваем режим серийной стрельбы, тут и такой задуман. Прикидываем азимут, угол места и дальность, крутим колеса. А теперь внимание, мое ноу-хау! Медленно, еще медленнее двигаем систему наводки, держим палец у спускового крючка и через Сумрак наблюдаем башню Морского Совета. Тут принцип очень простой – известно, что каждая вещь имеет ауру обреченности. Ее имеют самолеты перед падением, она есть у вагонов перед взрывом бомб террористов, о ауре WTC в сентябре 2001 года я и не говорю. И суть вот в чем – если я промахнусь по башне, то разрушения ей не грозят, и ауры обреченности не будет. Но как только я наведусь точно – бледный призрак грядущего разрешения появиться в Сумраке. И если поймать этот момент и начать огонь – поражение гарантировано. Мое собственное изобретение, ноу-хау, протестировать которое я и собирался. Вот оно, тень беды! Жмем, и огонь!

Прекрасно! С первого же выстрела в стене резиденции Архимага появилась красивая такая дырка, и каждый следующий вносил свою лепту в разрушения здания. Впрочем, все это я уже наблюдал из воды. Запустив орудие, я с разбега прыгнул в воду и не заходя в Сумрак своим самым быстрым кролем помчался к берегу. Выстрелов с десяток, а то, если повезет, и два система выдержит. Механика там точная, а при такой огромной массе флагмана и мощных натянутых якорях смещением корабля можно пренебречь. Пока он с места сдвинется, от башни, если мне повезет, уже ничего не будет.

Частично повезло. Всего баллиста сделала двадцать один выстрел, из них одиннадцать попали прямо по башне, два – по хозяйственным пристройкам, остальные ушли в молоко. Это удавшаяся часть плана. А вот в другой части не так повезло – меня заметили, и мне наперерез красиво мчались два весьма быстроходных катерка на парусно-весельной силе. При этом на берегу уже начали собираться другие доброжелатели, и оттуда уже полетели первые стрелы.

Что же, подобного развития событий я ожидал, правда не так скоро. А потому прозвучал наш ответ Чемберлену. Колдовать что-то сложное у меня не было ни времени, не сил, но зато я заранее заготовил с десяток файрболов средней мощности, ныне и полетевших по моей мысленной команде во всех врагов. Больше, к сожалению, мне силы не хватило запасти, а если учесть мою «меткость» в плавающем состоянии… Короче, только на то, чтоб два катера поджечь, семь файрболов ушло, еще три – распугать, временно, толпу на причале. А дальше дело пошло на секунды – доплыть быстрее, чем прибудет подкрепление, и убежать еще быстрее.

Не знаю, за сколько я те три сотни метров проплыл, но это явно был мой собственный рекорд. А картина, как я под сплошным огнем выбираюсь на берег, погружаюсь в Сумрак и бегу от толпы преследователей… Куда там этим эфиопам-марафонцам, пусть сорок два километра я и не пробежал, но с полтора десятка, да еще и в Сумраке, да еще и после заплыва, да еще и по чужому городу… Постоянно подбадривал себя, «Беги, Миха, беги!» Как там в оригинале, беги, Лола, беги… Не, беги, Форест, беги! Ну так вот, я бежал еще быстрее и рыжеволосой Лолы из одноименного немецкого фильма, и Фореста из американского. Быстро бежал. И убежал таки – узкий переулок, люк, нырок, и я уже в канализации. А уж ее я получше местных крыс изучил, все, господа, не догоните.

Таки не догнали. Не знаю, сколько они людей спустили по своим отходам жизнедеятельности за мной гоняться – все равно не догнали. Потому что меня уже там не было – мой план требовал быстрой реализации, и времени терять я не мог. Выбравшись на волю, я быстро подыскал себе жертву подходящей комплекции, лишил ее одежды, начала сопротивляться – и жизни тоже, после чего подключился к общей суматохе, царившей в городе. В другое время такой банальный трюк бы не прошел – тут положение военное, и меня бы моментально вычислили, тут не место было праздно шатающимся по улице горожанам. В другое время, но не сейчас – неразбериха такого уровня, когда с собственного флагмана ставку командования уничтожают, длится полдня как минимум, и за это время я должен был все успеть.

А именно – найти Архимага и нанести финальный удар в этой игре. Мне она уже начинала надоедать, приключения – это хорошо, но я ими за время пребывания в этом мире вполне насытился. Хватит. Сейчас, и именно сейчас Архимаг максимально беззащитен – он наверняка бежал из башни Морского Совета, я не верю, что такой господин даст завалить себя обломками. Но новое убежище он просто не мог успеть себе найти и оборудовать – время, цейтнот, паника, все куда-то бегут, никто ничего не понимает. Что делает Архимаг? Окружает себя телохранителями и направляется. Вопрос – куда направляется? Ответ очевиден – после башни Морского Совета, второе по защищенности здание Мыса Славы – это храм, гробница двенадцати капитанов. И все кары небесные на мою голову, если он укроется в другом месте.

А вот и храм! Все, я угадал. Если у ворот храма стоит знакомый мне вампир – значит Архимаг внутри. Прекрасно. Все ворота, окна и двери уже охраняют – чудесно. Перекрыли все канализационные люки – превосходно, великолепно. Сказать им, что одну из ночей я провел тут, в подземном гроте, в одном гробу с мумией какого-то капитана? И потом выбрался через небольшой и не очень секретный, а просто малоизвестный ход, которым пользуются следящие там за порядком уборщики и служки? Как я понял, руководство храма специально, чтоб они не мозолили своим видом глаза важных персон, посещающих сие заведение, открыла для них ранее запасной выход. Не, лучше не буду говорить. Сами сообразят. Потом. Такие проходы, как правило, замечают последними – они не открыты, не спрятаны, они просто не на виду, о них знают, но в суматохе вспоминают с небольшим запозданием. А пока мы этой временной задержкой и воспользуемся.

Итак, ныряем в подвал, пусто, плечом выламываем дверь, бежим в сторону гробницы. Мысленно воспроизводим ключевое слово, проводим разъяснительную беседу с Олимпером.

– Слушай, сейчас моя жизнь будет только от тебя зависеть, понял?

– Нет, я не…

– Молчи и слушай. Я открою свой разум, внимательно, очень внимательно следи за тем, о чем я буду думать. И когда я дам тебе команду, немедленно, слышишь, немедленно активизируй заклинание перемещения во времени! Готовь его прямо сейчас, потом у тебя будет ровно пол секунды на его активизацию – или мы оба, скорее всего, погибнем. Ясно? Все понял?

– Но… Да. Но… Перемещение, оно возможно…

– Меня это не интересует!

– Но я смогу тебя переместить всего в одну единственную точку прошлого! Остальное уже закрыто, и…

– Я знаю, я говорил с Адамом по этому поводу. Туда и переноси. Все, оставим разговоры, начинается. Еще раз, внимательно следи за моей командой, не пропусти! Начали…

Я едва успел – уже в гробнице столкнулся с двумя стражами Архимага, которые шли баррикадировать этот ход. Как оказалось, они ко встрече со мной были менее готовы, чем я ко встречи с ними. Результат – два трупа, тишина, и я с арбалетом в руках бегу вверх по лестнице. Еще трупы, быстро, Архимаг меня скоро почувствует. Если я правильно понимаю, он сейчас обязан быть в главном зале, там, где стоит трон для особо важных гостей. У человека, если господина Ноха еще можно назвать человеком, явно завышенное самомнение – он не мыслит себя менее чем царем, а какой же царь без трона?

Вот они, двери, за которыми зал. Быстро, оценка обстановки – я так и знал, Архимаг тут. Прекрасно. Счет пошел на секунды, доли секунд – до Архимага пятнадцать метров, на них мне надо секунды три, много, приоткрываем двери, разгоняемся, и вперед! Секунда, Архимаг меня замечает. Пол секунды, меня замечает стража, поднимается оружие, в зал влетает вампир и бросается в мою сторону. Еще пол секунды, первый выстрел, промах, следующий, вампир уже рядом. Еще четверть секунды, пока мне везет, Архимаг наносит магические удары – они мощны, но просты, моя заранее готовая защита выдерживает. Все, пора, я произношу кодовое слово, Олимпер, давай!

Судя по тому, что я жив и даже почти не ранен, мне это таки удалось! Вопрос лишь в том, что случилось с Архимагом…

Незадолго до этих событий. Степь, окрестности Мыса славы, лагерь союзников. Пожилой воин с молодыми глазами рассказывает молодому бородатому магу интересную историю.

– Это кольцо – не совсем «машина времени», как ты его называешь. Тут не все так просто – перемещения в прошлое действительно невозможны. Но, как и все прочие, это правило имеет свои исключения. Кольцо не может перенести в любую точку прошлого по твоему желанию, и не любого оно может куда-либо перенести. Есть много законов, запретов. Всего я и сам не знаю – этот перстень сотворен Всевышним, но даже он вряд ли знал, что именно у него получилось. Он был творцом, гением, настоящим мастером, он творил в порывах гениального озарения, и никогда не мог повторить свои работы еще раз. Так и это кольцо – мы с ним долго выясняли, что же у него получилось. Оказалось, что это некий разветвитель реальности. Он позволяет человеку, не имеющему жесткой связи с определенным временем и пространством, перенестись назад, в те точки прошлого, когда мир переживал особые события. Одним из людей, не связанных с настоящим, являешься ты – пришелец из иного мира, тебе то время так же чуждо, как и это. Другим таким человеком являюсь я – мне то время так же близко, как и это. А одним из таких событий была гибель Центральной земли – в это время реальность переживала флуктуационный пик, и любое вмешательство способно повернуть историю в ту или иную сторону. В эти моменты реальность делится – я не удивлюсь, если в этот самый момент возник мир, где не было тебя, и где Центральная земля не затонула. Просто так перенести человека на неделю назад, в тот момент, про который все известно и когда реальность устойчива, кольцо не может.