– Ты лжешь, – Шиь закрыл глаза и опустил голову, – Маг, ты знаешь – я умею чувствовать правду, и ты лжешь. А потому ты не получишь этот камень. Я отказываюсь выполнять свою часть договора, и будь что будет!

– Капитан, ты не имеешь права! Ты будешь проклят в этой и в следующих жизнях, твоя душа не будет знать покоя, жизнь твоей семьи превратится в кошмар…

– По сравнению с возвращением Спящих эти жертвы не стоят ничего! Прощай, маг!

Однако маг не исчез – его эфирное тело начало набирать плотность, его магические пассы превращали астральную проекцию в реальное тело, и капитан не мог этого остановить.

Пришлось мне вмешаться! Не хотел я показывать себя Архимагу, но пришлось. Его мне сейчас только тут не хватало – этот же гад может наверняка всю столицу Центральной земли с лица земли стереть. Правда, не совсем понятно, почему он сам камень не добыл, а послал за ним Шиья, ну да ладно, были, наверно, какие-то причины. Может, его магия тут была не так сильна, может просто боялся, но все равно. Сейчас допускать материализации Архимага я не собирался – и без него проблем хватало.

Мое вмешательство в заклинание Ноха было для него полной неожиданностью – меня он тут явно не ждал. А заклинание было хорошим – ой не легко мне было связующие нити в нем порвать, совсем не легко. Хорошо хоть Архимаг отвлекся, пару секунд тупо на сердце Всевышнего в моей руке пялился, от удивления рот открыв, только потом противодействие начал. Поздно, товагищи, поздно! Заклинание, о котогом так долго мечтали тгудящиеся всех стган этого мига, свегшилось! Уга, товагищи! Нити, связующие астральный образ с телом, рвались, и восстанавливать их Архимаг не успевал. Так что уже через секунд десять от этого чересчур навязчивого старика мы избавились.

Осталось всего ничего – избавиться от пары сотен магов, которые сейчас окружили башню храма и внимательно следили за каждым нашим движением. Даже сам король-маг пожаловал, интересная личность, даже мне отсюда его аура была видна. Большая-большая, черная-черная. Типичная аура крупного политика, они у них у всех такие. Ну и что они от нас хотят? Переговоры будут вести?

Не будут! Видимо, решили, что с сердцем я ничего сделать не смогу. И начали нас огненными шарами забрасывать…

Весело. Бейсбол – они в нас шарами, а мы их назад отбиваем. Или, по нашему, лапта. Магическая лапта. Господин Шиь, а не читали ли Вы Хемингуэя? Что значит «при чем»? А мне все равно делать больше нечего – если ничего не придумаем, то мы тут еще долго будем сидеть. Вот я и подумал, почему бы не поговорить о вечном? Вспоминаю я старика и море… Не, совершенно не при чем, просто вспоминаю.

Так, а вот это уже интересно – местные маги похоже сообразили, что меня на мякине не проведешь. Что-то более умное начали сотворять… Не, совершенно не умное. Теперь понятно, у кого эльфы-вампиры своим заклинаниям Жертвы Боли научились – это им местный люд науку преподал. Причем эти ребята простые – им лишние пентаграммы не нужны, и кошки тоже. Рабы есть? Сойдут! Сердце всевышнего стоит того, чтоб парой сотен рабов пожертвовать. Посмотрим, что они творят. Что-то нехорошее… Слышь, Шиь, ты в богов веришь? Да любых? Ну тогда молись – сейчас нас будут убивать.

Ух, какое страшилище вышло! Жуть! Вечно голодная тварь из сотен душ замученных заживо людей – это пострашнее чем любой черный властелин будет. И все это ради нас двоих? Спасибо большое! Честно говоря, никогда не знал, что я такая ценная персона! Спасибо, и вам спасибо. Ну что, тварь уже летит нас убивать?

Шиь, капитан, что значит «как я могу быть так спокоен»? А что мне делать? У меня, да и у тебя тоже, выбора нет – похоже, местные уже начисто забили на нашу неприкосновенность и собираются нас убивать. Капитан, кто из нас «ненормальный», ты, или я? Нет, я как раз нормальный, и прекрасно понимаю, что так как сделать мы ничего не сможем, то и переживать особо не стоит.

Олимпер, так как, не придумал способа перенести нас в будущее прямо отсюда? Нет? Ну и ладно. Тогда подождем. Чего?

А вот как раз этого мы и ждали! Капитан, ты молодец! Я знал, что ты что-то подобное сделаешь. Хочешь знать, что потом будет? Потом, а вернее прямо сейчас, будет большой-большой бабах. Закрывай глаза, затыкай уши и молись. Не, я в богов не верю, я с ними лично знаком, а сердце одного в руках держу. Так что ты уж как-то сам.

О, а вот и бабах!

О том, что произошло в столице Центральной земли, не упоминают никакие хроники. Кто виноват в ужасной катастрофе? Одни говорят, что сами маги-ученые, которых привели к трагедии их собственные игры с природой. Другие считают, что это дело рук богов, возжелавших поставить возгордившийся народ на место. Третьи уверяют, что к этому причастен Верховный Архимаг, убравший своих конкурентов. И ни в одной хронике не сказана правда – в катастрофе, погубившей целый материк, виноваты один наглый вор и один нервный капитан. Увы, обвиняемые имеют право в суде не давать показания против самих себя, показания магического амулета ни один судья не примет, а других свидетелей тех событий не осталось среди живых.

А произошло на самом деле вот что. Когда местные маги поняли, что обычные заклятья ворам не приносят вреда, они принесли в жертву двести пятьдесят шесть рабов и создали магического дракона, который должен был уничтожить двух человек и вернуть народу Центральной земли их главную святыню. Дракон, ужасное создание, сотворенное из мертвых душ и питающееся живыми, был создан. Взревев потусторонним голосом, он взмыл на своих призрачных крыльях в воздух и полетел в сторону вершины башни храма Всевышнего. Так как Михаил по этому поводу ничего не предпринимал, то капитан Шиь, когда дракон уже был близко, чисто инстинктивно метнул в него то единственное, что было у него в руках – бирюзовый камень из короны короля козлоногих. Сотворенная из мертвых душ тварь не менее инстинктивно проглотила камень. После чего началась обычная экзомагическая реакция – сотворенный для поглощения душ камень поглотил души дракона, передать эту энергию ему было некому, и он взорвался, выделив всю поглощенную магию.

Экзомагическая реакция, реакция с выделением магии, отличается от экзотермической реакции, то есть взрыва. Основное отличие в том, что в этом случае никакие физические законы и не думают выполняться, и все происходит в полном соответствии с законами магии. То есть, в понимании простых людей, совершенно случайным образом. В этот раз магия, непонятно почему, решила уйти в землю, а за ней в землю ушла и земля. Так как пустоты в мире не бывает, на место земли пришла вода. На этом, в принципе, реакция потопления материка завершилась – погрузившись на сотню метров в воду, он израсходовал запас магии и успокоился. При этом, опять таки, так как все это происходило по вине магии, то никаких физических цунами или иных катастрофических волн и штормов не наблюдалось – просто там, где раньше была земля, оказалась вода.

Интерес представляют и другие последствия магической реакции дракона и бирюзового камня – огромное выделение магии хорошо почувствовали маги, волшебники и чародеи по всему миру, после чего дружно решили – хватит! Еще один такой эксперимент, и вся планета под воду уйдет, так что магия должна быть теперь не достоянием широких слоев малообразованного населения а привилегией немногих избранных. Потому по всему миру в течении года были закрыты все магические школы, и только на далеком и безлюдном Восточном материке продолжала работать магическая академия.

А что же стало с виновниками катастрофы? А ничего с ними не стало. Материк погрузился на сто метров, башня, на которой они сидели, была ста десяти метров высоты, вот они и оказались на крошечном островке искусственного происхождения посреди огромного океана.

Весело! Всегда мечтал себя почувствовать Робинзоном! И вот пожалуйста – необитаемый остров. Правда у Крузо он был немного крупнее, вряд ли он двадцать лет жил на круглом каменном островке десяти метров в диаметре, да и живности у него побольше было. У меня один Пятница-капитан, да Олимпер за попугая сойдет. Точно так же брехать любит. Зато оружия у нас хватало – арбалет, да сердце Всевышнего, да кинжал Шиья – хоть бери, да и татаро-монгольское иго вспять обращай. Еще бы еды немного… Да питья… Я, конечно, могу опреснить соленую воду, и рыбу тоже могу выловить, да вот только на рыбе да воде жить неинтересно. А особенно если вместо рыбы то и дело трупы попадаются. Ну да ладно, мы люди не брезгливые. Переживем.

Капитан – молодец. Чувствовать угрызения совести за гибель целого народа – не сильно приятное чувство. Ну ничего, на то он и ненормальный, чтоб такое выдержать. Справится. В первое время, конечно, хандрил. Мол, за что мне такое, в чем я перед богами провинился. А потом ничего, отошел. Стал опять похож на того самого безумного Шиья, которого я некогда встретил на корабле у берегов Западного материка. Шутить пока не начал, но ничего, все еще впереди.

Правда у него часто появлялись дурные вопросы, например, чего мы тут ждем? И что ему ответить? Чего-нибудь ждем. У нас два выхода – или чего-то ждать, или не ждать, привязывать камень на шею и отправляться кормить рыб. Второй выход лично мне не подходит, а значит я буду ждать. Следовать никого своему примеру не призываю – мы тут все взрослые люди, каждый знает, что он делает и зачем. На что я тогда рассчитывал – так сразу и не скажу, вряд ли на корабль с алыми парусами, скорее на рыбацкую или пиратскую шхуну. Пираты и рыбаки – как раз те люди, которыми всегда первыми узнают все морские новости и первыми оказываются на месте катастрофы. За ними идут торговцы, потом журналисты, и, наконец, последними всегда прибывают спасатели. Это в моем мире. Как тут – не знаю, но вряд ли иначе. Наверно, это такой морской закон неписанный есть.

Впрочем, об одной категории мореплавателей я забыл. Кстати, очень странно – по морю не плавают, а ходят, а, тем не менее, мореплаватели. Есть, конечно, и термин мореходы, но он еще более устаревший. Ладно, это так, лирическое отступление. А забыл я о категории мореплавателей-психов. К счастью, они обо мне не забыли, и после каких-то жалких пяти недель на рыбе и воде на горизонте показались хорошо мне знакомые паруса шхуны «Ыршз». Той самой, капитан которой Шиь сейчас сидел рядом со мной.

Ну кто, капитан, теперь понятно, чего мы ждали? Поднимаемся на борт и на всех парусах назад, на запад. А хотя, можешь не спешить, у меня в запасе времени еще полтора тысячелетия, успею.

Как оказалось, команда ни на миг не сомневалась в том, что с их бессменным капитаном все в порядке. И пусть материк весь ушел под воду, а Плато отверженных стало островом Последней надежды. Капитан не тот человек, чтоб на такие мелочи обращать внимания. Так считала команда, месяц плавая кругами по этим водам, и оказалась права. Тут, на палубе родного корабля, Шиь окончательно пришел в себя, и назад возвращались мы довольно весело.

Особенно прикольно было общаться с другими кораблями. Стандартная картина – плывем мы себе спокойно, никого не трогаем, а нас вдруг нагоняет какой-то торговец и начинает выспрашивать: а не знаем ли мы, а правда ли что, а как такое может быть… Короче, не знаю как, но все каким-то образом проведали – капитан Шиь уже был в море, возникшем на месте Центральной земли, и «он все знает, он все скажет»! Ну, капитан и говорил, все что он думает по этому поводу… Много новых я слов узнал, местный язык в плане мата не хуже русского оказался. Но ничего, весело было.

Доплыли до Западного материка мы без приключений. Попрощался я с Шиьом, с командой всей, сказал им, что в этой жизни мы точно больше не увидимся, да и пошел своей дорогой. Главное, всю дорогу хотел спросить – за что же капитан так Спящих не любит? Да так и забыл, вот что значит старческий склероз. Ну да ладно, одной загадкой больше, одной меньше – невелика разница.

Олимпер не подвел, он маршруты действительно хорошо запоминает, даром что ни глаз, ни ушей. Вывел он меня точно к тому селению, где меня на свадьбу приглашали. Ох и хорошо меня встретили!

Тут народ простой – может краем уха и слышали, что где-то там, далеко, за морем, что-то типа наводнения. Но это не у нас, а потому нас это совершенно не волнует. А вот что пришел «барин маг» – это хорошо, значит сыграем наконец-то свадьбу! Тем более, лекарь невесту свою окончательно вылечил, они сначала думали, что после первого выкидыша никогда не сможет больше иметь детей – нет, смогла. Живот еще не заметен был, но я-то могу увидеть, когда одна аура, а когда их две сразу у человека. Даже жених еще об этом не знал – порадовал я их новостью. И без того главный гость, стал после такого сообщения самым главным. Ох, как меня на той свадьбе накормили и напоили… Честно говоря, думал все – не встану уже! Не, ничего, встал. Уже через два дня отошел, даже смог себя пересилить и еду в рот запихнуть. Представляю, как бы тут Тарас разошелся… Хорошо, что его тут нет.

Короче, и с этими я расстался. Получив заверения, что дите свое новобрачные обязательно в мою честь Михаилом назовут, я пожелал им счастья в семейной жизни и дальше пошел. В этот раз всего однажды бандитов встретил – но зато наглых. Это уже настоящие были, у них даже самострелы были не самодельные, а фабричные. Ждали в засаде, напали… Молодцы. Мне как раз нужно было форму восстановить – я их сразу не убивал, полдня за ними по всему лесу бегал. Всех выловил. Хорошо-то как, размяться, я даже магию почти не использовал – так, иногда в Сумраке смотрел, куда они спрятались. Хороший мне арбалет на Северном материке достался, повезло! Весьма и весьма полезная штука! По крайней мере, намного полезнее, чем этот Некрон, всю дорогу провисевший в рюкзаке за спиной вместе с сердцем Всевышнего.

Добрались мы наконец до той поляны, где в будущем предстоит битве случиться, попрощался я с этим временем, окликнул Олимпера, и…

Попав в будущее, первым делом я изо всей силы врезал Адаму в его наглую физиономию. И не важно, что мне и двадцати пяти еще нет, а ему за пять тысяч – я был злой, а он тормоз. Заслужил. Надо было хотя бы предупредить, что меня в прошлом ждет! Ладно, проехали. Так что, ты говоришь, Спящие со дня на день проснутся?

На фоне кипящих в палатке страстей слова Михаила «Спящие просыпаются!» не произвели должного впечатления. Тут люди решали намного более глобальные вопросы. С одной стороны, агрессором и проигравшей стороной была Старая империя, и с нее стало быть надо требовать контрибуцию, с другой стороны нынешняя законная власть Старой империи, Жеша и Нашта, были вроде бы на победившей стороне. Загвоздка – с проигравших мятежников ничего не возьмешь, а победители никогда не платят. Хоть вроде бы можно было так и уйти, но с другой стороны, как же так, армия победила, а при этом одни лишь убытки? Принять такое решение сложно психологически для любого политика, и при чем тут какие-то Спящие? Да ну их, пусть и дальше спят, тут намного более важные проблемы решаются.

Впрочем, хоть и не сразу, но до людей наконец дошло, что им сказал рыжебородый маг. Первым сообразил эльф, потом халиф, следом принцессы и в последнюю очередь Палм и Кольпорексис. Хоть и с трудом, но и до них дошло – на фоне конца света проблемы контрибуции как-то на второй план отходят. Ну и начали выяснять, что да как.

Когда же они узнали, что скоро, рядом, то тут же так и загорелись желанием лично поприсутствовать при этом эпохальном событии. Вместе со своими армиями, конечно. На том и порешили – очередной передел мира и на потом можно отложить, а сейчас пора идти сонь убивать.

Хорошо хоть у местного политикума слова с делом совпадали. Раз уж решили, то уже на утро лагерь был собран, поле битвы прибрано и войско выступило на восток.

Ладно еще халифа послушались, воду с собой взяли! Я не знаю, были такие милые люди, с императором Палмом в бане парились, с принцессами пол мира обошли, а стоило им у власти оказаться – все. Другие люди. Другие интересы. Хорошо хоть на меня это пока не подействовало – всегда воспринимал свою Империю Юга скорее как игрушку, чем как государство, за которое радеть должен. Потому и не превратился в политика, остался человеком. И в будущем намерен человеком оставаться.

Если, конечно, доживу до этого самого будущего. Адам – молодец. Что Спящие просыпаются, это он почувствовал. А вот где он их пять тысяч лет назад сам лично похоронил – «не помню», и хоть тресни. «Где-то в пустыне», говорит. Спасибо тебе, поводырь ты наш, Моисей недорезанный. Сколько лет собираешься нас тут водить кругами? Уже неделю бродим, а температура тут хорошая. Не знаю, какой очередной эльниньо в этом виноват, но тут, посреди Западного материка, из ниоткуда выросла неслабая такая пустыня. Если бы она была сухая и горячая – то еще бы нечего. Но она была противная.

Просто бывают веселые пустыни – например Долина Смерти в Калифорнии. Я там не был, но один раз смотрел про нее передачу – там красиво. Сухо, жарко, но красиво. Камни разные, горы, холмы – романтика! В Сахаре сам бывал – там скучнее, и жарче, но тоже есть песчаные барханы, иногда ветер дует, короче, есть на что глаз положить.

Тут же не было ничего – абсолютно голая, плоская, покрытая мелким и серым песком, пустыня. Все. Ни верблюда тебе, ни бархана, ничего. От горизонта до горизонта – голая поверхность. Не знаю, как кого, а меня от такого однообразия мутит. Если бы еще была какая-то конкретная цель, мол иди на восток сто километров, а потом двести на запад. Тогда это еще можно пережить, а так… Идти куда Адам ведет, а сам он кругами водит, да еще и делать вид, что это именно ты тут командуешь, и эти метания по пустыне имеют какой-то смысл… Мне все это совершенно не нравилось.

Да и солдатам тоже – они пока не роптали, особенно конница халифа, тем вообще такие условия были привычны, но и чувства особого наслаждения войска тоже не испытывали. До бунта, понятно, дело не дойдет, а вот на боеготовность армии я бы много не поставил – этих сейчас и боевые тушканчики загрызут. Вот вылезут сейчас из нор сто тысяч боевых тушканчиков, и все, лишусь я войска. Фигово, товагищи, фигово! Войску, если мы хотим его использовать, срочно нужен враг, которого все нет и нет.

Если честно, то я совершенно не понимал, что заставило командующих тащиться сюда самим и тащить свои войска. Наверно, они мне только наполовину поверили. В то, что Спящие просыпаются, поверили, а в то, что я с ними и сам справлюсь, нет. Решили, что будут козлоногих армией добивать… Я понимаю еще Императора Палма Первого и президента Кольпорексиса – эти себя вообще без войска людьми не чувствуют. Принцессы тоже, я им свою армию подарил, и наемников, и ополчение, вот и решили они начать свое правление с победы. Но халиф! Он-то чего сюда полез? Лично я был о нем лучшего мнения. Хотя… Кто знает, может я и не прав, вдруг не справится сердце, и придется Спящих добивать… Посмотрим, как все обернется.

Для Архимага все оборачивалось просто прекрасно – он наблюдал из своей тайной резиденции на Мысе Славы за событиями в мире. Оказывается, все, что он делал, было напрасным – пришелец и сам добыл сердце Всевышнего. Архимаг не знал, как этот человек открыл путь в прошлое, он был уверен, что кроме него никто не владеет секретом перемещения в прошлое. Что же, оказывается, пришелец владеет этим секретом – отрадно.

Верховный Архимаг был доволен. Единственная сила, которой он боялся и которую не имел никаких шансов одолеть, будет уничтожена пришельцем. Его метания по пустыне были лучшим свидетельством его планов – пришелец ищет гробницу спящих и чувствует, что скоро древние твари проснутся. Архимаг даст человеку сразиться с богами, сердце не подведет и одолеет порождения кошмара.

Верховный Архимаг вспоминал свою юность – те годы, когда он еще не был магом, а был простым сыном плотника по имени Нох, помогал отцу строить лодки. Это было давно, более пяти тысяч лет назад, при бодрствовании Спящих. Архимаг все помнил – прошедшие тысячелетия не смогли изгнать из него того страха, страха человека перед всесильной и всемогущей стихией. Именно стихией были Спящие при жизни, стихией, творящей лишь зло и разрушения.

Они могли все, и в памяти мальчишки Ноха навсегда отпечаталась бойня на улице его родного города. Никто не знает, почему двое тварей с козлиными ногами избрали именно тот город для своей игры, но игры у них были страшные. Они шли, и убивали. Не всех, они убивали жену и оставляли в живых мужа, убивали ребенка и не трогали мать, убивали брата, не прикоснувшись к его сестре. Они убили всю семью Архимага, его отца, мать, трех братьев, сестру и тетю, и не тронули его. Он стоял рядом, он видел, как гибнет вся его семья, и ничего не мог сделать.

Именно тогда мальчишка, а Ноху было тогда четырнадцать лет, поклялся стать великим, и отомстить. Отомстить всем – козлоногим, за гибель его семьи, магам и богам, за их слабость, людям, за то что они не испытали того, что испытал Нох. Нох поклялся себе стать великим, стать тем, кем были козлоногие, и поступить с миром так же, как мир поступил с ним. Мальчишка рос – он учил магию, он дрожал по ночам, когда очередная тварь устраивала свои игрища.

Он был среди тех немногих, кто восстал против власти Спящих, и он был одним из тех, кто видел поражение всесильных тварей. Он помнил Всевышнего, он читал Некрон. Маг, тогда еще не Архимаг без имени, а просто маг по имени Нох, общался с Врагом, и он был одним из тех, кто поднял против Империи Зла эльфийское войско. Три тысячи шестьсот лет назад, за сто лет до падения Цитадели, он получил титул Архимага – высший титул в магической иерархии. Он стал главным, он развязывал войны и уничтожал расы, он открыл путь для тварей из иного мира в Сумеречные королевства.

И все это время Архимаг мстил – мстил людям, эльфам, гномам, он заставил магов добровольно лишать себя силы, он играл жизнями смертных. Но месть его не была полной – оставались Спящие, его главные враги. Пять тысяч лет он ждал того момента, когда можно будет насладиться их окончательной гибелью, и теперь этот момент настал. Пришелец, как и было предсказано, уничтожит Спящих.

Но и самому пришельцу не суждено выжить, как и всем тем, кто был с ним. Верховный Архимаг имел в запасе еще достаточно козырей, и начатая пять тысяч лет назад игра завершится его полной и безоговорочной победой.

Архимаг усмехнулся. Рядом с его троном стояли трое – к-Чмалеониэль, темный эльф, дважды уцелевший там, где гибли лучшие, и еще двое. Именно они и были тем самым козырем, которым Архимаг собирался побить карту пришельца. Его верные цепные псы, существа, созданные ради убийства. Они были магами, они умели перемещаться между мирами. Именно они доставили пришельца из его мира сюда, и именно им суждено его уничтожить. Троица церберов Архимага горела желанием убивать, и скоро, очень скоро, он спустит их с цепи.

Мы, я, Хаддим, и я, Роккав, приняли решение.

Мы отказываемся от нашей божественной сущности, мы останемся людьми.

Наше решение окончательно и бесповоротно.

Мы приняли его в ясном уме и трезвой памяти, и мы не пожалеем о своем выборе.

Мы остаемся людьми для того, чтоб быть с ними – с двумя самыми прекрасными существами на белом свете.

Мы любим принцесс, и мы всегда будем вместе с ними.

Мы готовы им служить, мы готовы подарить им свои сердца, мы готовы стать их надежной и верной опорой.

Мы не будем требовать от них ничего.

Мы не будем ни к чему их принуждать, и мы не позволим принудить их к чему бы то ни было.

Мы готовы выполнить любой их приказ.

Мы готовы подарить им себя, ничего не потребовав взамен.

Мы готовы к новой жизни.

Мы обращаемся к нашим братьям и сестрам, тем, что ныне пребывают на небесах.

Мы не знаем, слышите ли вы нас, но мы просим – придите к нам на помощь!

Мы… Мы не можем так больше. Нас слишком много для одного тела, мы уже слишком близки к людям, чтоб наши души могли сосуществовать в единой оболочке. Мы хотим, Я, Хаддим, хочу, и я, Роккав, хочу, чтоб у нас было два отдельных тела! Мы знаем – никто из нас не уступит и не покинет это тело, мы…

Мы чувствуем, что вы нас услышали. Мы благодарим вас.

Мы, это я, Хаддим, и я, Роккав.

Мы – бывшие боги, а теперь уже просто люди.

Да будет так!

Ночь. Пустыня. Молния. Еще одна. На небе нет туч, но молнии бьют не переставая. Бьют молнии, но нету грома. Люди. Много людей. Тысячи, десятки тысяч, сотни тысяч. Они не спят, почти никто из них не спит. Они не знают, что происходит. Они в ужасе. Молнии бьют не в землю – они бьют в человека. Одного человека. Все молнии. Он стоит, и молнии бьют в него. Это страшно. Небо раскрывается, бьет самая сильная молния, праматерь всех молний, и, наконец, появляется гром, праотец всех громов. Человек падает. Человек встает. Еще один человек встает. Того человека, в которого били молнии, больше нет. Теперь там два человека. Они похожи на прежнего, и не похожи. Они разные, но что-то в них есть неуловимо общее. Они встают с земли, с ночной ледяной поверхности пустыни, и смеются. И смех их… Почему-то всем кажется, что это не просто смех, а это раскаты бури, шум прибоя, шелест ветра. Эти люди… Они больше чем люди, и в то же время они именно люди. Их смех утихает, и теперь это уже просто смех. Смех двух человек, которые счастливы. Алеет горизонт, над ним показывается самый край солнечного диска. Наступает утро.

Утро. Пустыня. Подставив лицо восходящему солнцу, стоит пожилой человек. На пальце у него кольцо, на шее – амулет, на плечах плащ. Он думает.

– Мастер, о чем ты думаешь? – спрашивает у него амулет.

– Друг мой… Знаешь, я чувствую, что скоро все закончится, и мне как-то не по себе… Понимаешь, пять тысяч лет я жил одной мечтой – завершить начатое, подарить человечеству окончательную свободу от господства Спящих. И… И что потом, Лимп? Кем мы будем потом, друг мой? Мы прошли огонь и воду, мы стали бессмертными, и теперь, когда наша эпоха уходит… Кому мы будем нужны в новом мире?

– Мастер, что за хандра? Я тебя не узнаю! Бери пример с Михаила – он вообще никогда не хандрит! Сколько мы с ним прошли, он ни разу… Ой.

– Что, так и не хочешь рассказать мастеру, что же там, в прошлом, произошло? – на лице пожилого человека появилась ухмылка.

– Мастер, я дал ему слово, ты знаешь. Все, что там было, останется только между нами. Мастер, ты когда-нибудь чувствовал себя пестиком?

– Кем-кем???

– Пестиком. Который в цветке? Не чувствовал? А я чувствовал! И я ждал, пока на лепестки вокруг прилетит пчела и опылит меня, а пчела все не летела, и не летела, и не летела… Мастер, не надо тебе знать, что с нами было. Мы с господином добыли сердце Всевышнего? Добыли.

– Да я ж тебя не ругаю, просто знаю, как ты любишь поболтать. Вот и удивляюсь, как ты до сих пор язык за зубами держишь…

– Мастер, не надо! Ты меня знаешь – если уж дал я слово, то я его сдержу! Да не думай ты об этом! И хандрить не надо! Нам еще Спящих надо победить, с Нохом разобраться, может, у нас еще ничего не получиться, и опять придет на землю ад…

– Да, Лимп, умеешь ты утешать.

– Мастер, я не утешаю! Я тебе говорю – не хандри! Понял! Уже не хандришь? Пришел в себя? Ну и хорошо! И вот что я тебе еще скажу. С чего это ты решил, что наша эпоха ушла? Может быть, наоборот, она только начинается? До этого ты все время жил мыслями о пробуждении Спящих, а теперь сможешь пожить как нормальный человек! Да и мне уже надоело столетиями в ларце лежать! На свободу хочу, мастер! Я с господином вспомнил вкус приключений! Помнишь, как мы в крепость Спящих с боем прорывались?

– Как же не помнить, Лимп, если мне память не изменяет, тогда Дана о'Брая погибла, а какая добрая была девушка, и еще…

– Мастер! Опять! И кто из нас после этого былое вспоминает? Как там меня господин научил, сейчас вспомню… О, кто былое помянет – глаза лишится! Тебе глаз твой надоел, да, мастер?

– Ладно, Лимп, успокойся. Развеял ты мою хандру. Ты прав, сначала с нашими нынешними проблемами разберемся, а потом уже будем думать, как дальше быть.

– Точно, мастер! Слушай, ты на господина не злись, Михаил добрый, он…

– А кто тебе сказал, что я злюсь?

– Ну как же, он тебе так врезал смачно…

– Лимп! Ну я понимаю, молодой парень, надо было на ком-то злость свою выместить, но ты, старый хитрый лис. Ты что, поверил, что он меня тогда ударил?

– Ну да, мастер, я сам видел…

– Брось! Как маг он и не плохой, из арбалета своего отменно стреляет, глазомер хороший, руки не трясутся, но в рукопашной… Извини, но если бы я захотел – я бы его руку еще в движении десять раз сломал.

– Так это ты сам упал, да? Ну, мастер, ты и артист… А зачем ты это сделал?

– Да ладно… Михаилу сейчас предстоит главный бой в его жизни, ему нельзя сейчас о чем-то другом думать, кроме как о Спящих. А так бы он еще и мечтал мне отомстить, за то, что я его «подставил». Пусть мальчик думает, что мне он уже отомстил. Заметь, он мне сам отдал и тебя, и кольцо – хотя мог бы и себе оставить. Он же не знает, что это кольцо только тебя слушается…

– Мастер…

– Что, Лимп?

– Мастер, кольцо, оно не только меня слушается.

– Что ты имеешь ввиду?

– Мастер, он… Он потребовал, чтоб я его научил перемещаться во времени с помощью кольца, и…

– И ты ему, конечно, отказал?

– И у меня выбора не оставалось, мастер! Назад он сам вернулся, окликнул меня, попросил, чтоб я не вмешивался, и сам себя назад перенес! Мастер, я не виноват, у меня не было другого выхода, я…

– Да ладно, Лимп, не оправдывайся. Что сделано – то сделано, ничего уже не изменить. Что же, пусть так и будет. Значит такова его судьба. Ладно, посмотрим, во что все это выльется… А, а вот и наш дорогой пришелец от иных звезд! Что же, пойдем, порадуем его.

– Чем, мастер?

– Спящие проснутся сегодня, в полдень. И я наконец почувствовал, где их гробница, в трех километрах к северу отсюда.