– Держись, Колян! – донеслось со стороны.

А затем раздался первый взрыв, слишком слабый для динамита, глухой удар, чей-то вопль, крики, гомон, второй, значительно более громкий взрыв, и, наконец, Колян потерял сознание, оглушенный ударом чего-то тяжелого по голове. Последнее, что он успел услышать, были слова:

– О, ні! Що тепер буде…

(«О, нет! Что теперь будет…»)

– Теперь все будет хорошо, – улыбаясь, сказал Олег, взмывая в небеса и стремительно направляясь к центру Свободной Сечи, откуда и раздавались взрывы.

Больше его ничто не сдерживало. Непроницаемый кокон, пробить который не могла никакая магия, рухнул через несколько секунд после второго взрыва, и путь вампиру был открыт. Исчез и загадочный фон, мешавший чувствам Олега. Теперь он «слышал» всю волшбу, что сейчас происходит в центре поселка, знал, какие именно заклинания использует Черный Маг, она же Елена Прекрасная, на что они направлены, и как им помешать. Олега больше не сдерживали никакие условности, и он летел не веселиться, не мстить, и даже не побеждать. Вампир летел работать. Много веков назад им была дана клятва – любой ценой удерживать мир на грани, не давать ему упасть в пропасть. Олег взял на себя тяжкую ношу защитника человечества. А что единственным защитником человечества оказался вампир, кровосос, для которого людская кровь была любимым лакомством – ну что же, какие люди, такой у них и защитник. Зато Олега не терзали никакие угрызения совести, когда он травил слишком обнаглевшего Александра. Не мучался он сомнениями, когда внушал Атилле идею похода на запад, объединял всех восточных славян в единую державу, а Колумбу показал самый короткий путь в Америку. Спасать мир – было работой Олега, как и разбираться с такими, как Елена Прекрасная или Марк Дандрагор. Тем более что их хитроумный план не вязался в понимании Олега со светлым будущим всего человечества.

Олег знал, что делать, знал, как делать, а все остальное в данный момент его не интересовало.

Когда все было закончено, в голове Олега раздался тихий, больше похожий на шелест ветра, голос: «спасибо тебе, вампир»…

– Не за что, Иван, – ответил Олег. – Рад был тебе помочь.

Когда Прохор Оселедько очнулся, он не сразу даже вспомнил, кто он такой. Мысли метались, голова кружилось, память упорно отказывалась возвращаться, и только правая рука почему-то дико болела. Сам Прохор по не менее загадочной причине пребывал не в своем родном доме, с Параской, любимой женой, а в придорожной канаве, весь в грязи, крови, да еще и не один, а в компании точно таких же, как он сам, людей. Среди которых он узнал Андрея Немуса, брата своей жены и отличного портного, трактирщика Павла Кампуса, дубильщика Сергея Вмордубея, его жену Валери, других, не менее почтенных и уважаемых личностей, среди привычек которых не числилось валяться в канавах, да еще и с поломанными руками-ногами…

А потом и самого себя Прохор вспомнил, и память о событиях последнего времени начала возвращаться… Вроде как в тумане… Вроде он сидел, с Параской говорил, решали, завести ли им, наконец, ребенка, или рано еще, и тут кто-то подошел, куда-то позвал… Вроде к собору… Там, вроде, отец Леонид какую-то проповедь должен был читать… Прохор вроде как пошел, и другие, вроде как, шли, и весь поселок, вроде как, собрался… Или не весь… А потом вышел Леонид, и что-то вроде как рассказывал… О гетмане Выбейглазе, что-то типа того, что пришли тяжелые времена, и гетман должен вернуться… Типа его возвели в сан святого, и он ответил на мольбы, а если ему все дружно помолятся, то он во всей своей красе вернется… И вроде Прохор молиться начал, потому что дела действительно плохо пошли, не даром ведь слухи ширились, что беда грядет, и только гетман Иван Выбейглаз всех спасет… И другие вроде молились, и жена его, Параска, и прочие люди, вроде как, молились… А Леонид вроде как ко всем обращался, умолял в своих мольбах искренними быть, потому что только искренняя мольба способна донестись до гетмана и вернуть его дух на землю… И вроде как Прохор прислушался, и всю свою душу в мольбу вложил, а потом вообще непонятно что произошло… Вроде памятник Выбейглазу зашевелился… Или это только так ему показалось? Наверно, показалось, ведь не может быть того, чтоб камень с места сдвинулся, но тогда он, почему-то, подумал, что это гетман вернулся, уверовал в него, упал на колени…

А вот что потом было, Прохор вообще не помнил. Никак. Вот он падает на колени, а вот уже приходит в себя в придорожной канаве. А что между этими двумя событиями было – непонятно…

Кряхтя и стоная, Оселедько поднялся на ноги, и в первый миг даже не поверил своим глазам – показалось, что они его обманывают, ибо такого не может быть, так как такого не может быть никогда. Не только его канава, а вся Свободная Сечь, насколько простирался взор, была заполнена точно такими же людьми – побитыми, покалеченными, стонущими, и ровным счетом ничего не понимающими…

– Фух, – переводя дух, устало опустился на землю Всемир, когда впереди уже показались стены селения. – Пришли! Наконец-то!

– О, так! Це був не найлегший шлях у моєму житті… – присаживаясь рядом с ним, согласился тяжело дышащий Семен.

(«О, да! Это был не самый легкий путь в моей жизни…»)

– Я ж тебе говорил, Семен, давай мне, а ты – нет, вместе понесем…

– Так воно чесніше!

(«Так оно честнее!»)

– Куда там честнее? Семен, ты сначала на меня посмотри, а потом на себя! Ну и скажи, о какой «честности» речь может идти?

Тому не нашлось, что возразить. Богатырь Всемир Древощит был действительно в другой весовой категории, и по сравнению с тонким и легким Семеном Пейдодна казался настоящей глыбой. Однако еще тогда, на склоне пропасти, он доказал, что по крайней мере твердостью характера ничем богатырю не уступает, умея настоять на своем.

Тогда, когда буквально за пять минут Всемир оглушил всех троих противников (да и куда им, несчастным, с бывшим княжим дружинником тягаться), возник перед героями сложный вопрос. Что дальше делать? Олег улетел в теплые края, драконы вместе с ним, сил же проводить самостоятельные разборки, допросы с пристрастием, ни Всемир, ни Семен за собой не чувствовали. С другой стороны, и бросать просто так пленных было нельзя, ведь гнались же за ними столько времени, столько сил угрохали, а вдруг это Черного Мага приспешники… И казнить тоже на месте нельзя – а вдруг они что-то важное знают, да и Семен, хоть его и обозвали предателем, считал их хорошими, просто обманутыми людьми… Отпускать – тоже нельзя.

Вот и остался единственный выход – с собой вниз тащить, а чтоб не брыкались (кто их знает, вдруг кто-то магией владеет, или решит «погеройствовать», прыгнув в пропасть и утащив врагов за собой) связать. Связали. Хорошо связали, надежно, так, что те не могли ни рукой, ни ногой пошевелить. Ну и, взвалив на спины, потащили…

Собственно говоря, именно тут и возник спор – Всемир настаивал, чтоб он тащил двоих сразу, Семен предлагал поделить груз пополам, каждый по одному, а третьего вместе, за руки и ноги… Спор был долгим, победителем вышел местный авантюрист. И начался спуск, достойный занесения в легенды… По склонам, вдоль обрывов, ежесекундно рискуя своей головой, да еще и с тремя пленниками на плечах, которые к тому времени уже очнулись… Будь тут Гомер, или хотя бы Нестор-летописец – наверняка бы поэму составил, да такую, что бедный Одиссей от зависти бы удавился. Куда там его приключениям с циклопом, разве это подвиг, прикинуться невинными овечками и от бедного одноглазого инвалида убежать… Вот по карнизу, шириной в ладонь, двигаться, на ходу еще и от стаи «крылатых лисиц» отбиваясь, принявших героев за легкую добычу… Или, спина к спине, сражаться на узком мосту через пропасть со сворой волко-зайцев…

Немало часов занял спуск, но все преграды были одолены. К огромному сожалению будущих поколений, ни Всемир, ни Семен особо хвастать своими подвигами не любили, разве что так, в общей полемике помянуть, мол, бывало такое. Так что данная история так и не вошла в антологию местных сказок и легенд.

Как бы там ни было, путь подходил к концу, и вот уже рядом, рукой подать, виднелись стены Свободной Сечи, за которыми, судя по звуком, творилось нечто непонятное, но, в целом, скорее безвредное, чем наоборот.

– Друг мой! – обратился к Семену Всемир. – Сдается мне, что пропустили мы нечто важное!

– Вертерунт сесе меморіае, подивимось, може комусь ще потрібна наша допомога…

(«Прошлого не вернуть, посмотрим, может кому-то еще нужна наша помошь…»)

И два друга, которые уже успели в пути побрататься и дать друг другу клятву вечной верности, продолжили своей путь.

Толян, очнувшись, не чувствовал свое тело. Последний раз с ним такое бывало еще в детстве, когда он, с другими пацанами, пошел на забитую старшеклассниками стрелку. Из всех корешей только верный Колян тогда не бросил, все остальные разбежались, ну и им двоим по полной программе досталось, особенно Толяну, больше месяца в больнице пролежал, загипсованный. Так и сейчас – руки и ноги, если даже были, не давали о себе знать, да и шея не особо слушалась, разве что веки, хоть и с большим трудом, но, постепенно, поднимались…

– Толян, с тобой все будет хорошо, – проговорил знакомый голос. – Я это, я, Олег. Не переживай, с тобой ничего не случилось, так, помяло разве что немного. И Колян твой цел, рядом лежит, шишка огромная выскочила, а так – жив-здоров и невредим. Не напрягайся, тебе сейчас вредно, хоть Жасминэль и постаралась, наколдовала, но кости у тебя еще пару дней срастаться будут, потом, как новый будешь, лучше прежнего… Ты лучше сейчас, для пользы дела, память свою напряги, постарайся припомнить, что там и как происходило, я тут общую картину восстанавливаю, только твоих с Коляном показаний и не хватает для полноты… Ну давай, Толян, давай, я понимаю, думать тебе непривычно, но ради дела… Надо, Толян, надо!

И Толян вспоминал. Как они Мага искали, как на толпу безумцев наткнулись, как статуя ожила, как ингредиенты для эликсира добывали…

Высадив Коляна, Толян тогда принялся по деревне круги наматывать, отвлекая на себя «зомби». Удавалось это хорошо – те с удовольствием бросались в погоню за огромным бронированным внедорожником, размахивая своими мечами. Однако Толян старался их близко не подпускать, хоть движок у «Вепря» был почти танковый, стекла бронированные а колеса из сверх прочной резины, рисковать богатырю не хотелось, тем более раздавленная толпа – не тот подвиг, которым хвастать потом можно. Пацаны не поймут. Так он колесил довольно долго – все то время, пока ведьма свое заклинание готовила, и вдруг в один момент все «зомби» сразу притихли, стали медлительными и неповоротливыми, все еще бросаясь на «Вепря», но уже без особой охоты, так, по инерции… А потом прямо перед ним на дороге никто иная, как Нюрка Цветочная собственной персоной вынырнула – едва притормозить успел. Ну и смелая девушка, не убоявшаяся толпы безумцев, поведала ему, что Колян, верный друг, с Любославом против каменного памятника ожившего отправился, подрывать…

Толяну ничего не оставалось, как на помощь броситься – пацаны своих не бросают, Колян – лучший кореш, да и выручал он Толяна не раз. Оставив Нюрку (бабам на стрелках не место), он погнал на центральную площадь, эффектным боковым ударом смел преградивших мост «зомби» и начал кружить вокруг Елены Прекрасной. Раз за разом, попадая под ее удары, но каким-то чудом выруливая и дальше отвлекая внимание от Коляна, который в это самое время к каменному гетману подбирался. Толян краем глаза следил за дружбаном, видел, как тот закладывает динамит под коленки великану, как бежит прочь, как на него набрасываются двое мужиков с длинными ножами, как вышла из транса статуя, решившая раздавить дерзкого богатыря…

И вот тут уже Толяну пришлось рискнуть. Подбодрив Коляна бравым окликом, высунувшись из окна машины, он пальнул прямо в грудь каменному гетману последним зарядом из подствольного гранатомета на калаше.

Однако этот маневр, отбросивший великана назад и спасший Коляну жизнь, стал для самого Толяна фатальным – Елена наконец-то нанесла такой удар, вырулить после которого было нереально, и «Вепрь» с огромной скоростью врезался в каменный постамент посреди площади, пару раз до этого перевернувшись в воздухе и приземлившись прямо на крышу. Толяна при этом что-то очень больно ударило, последнее, что он услышал – был громкий взрыв, после которого сознание покинуло богатыря, и он окунулся в спасительную тьму.

– Ясно… Молодец, Толян. Вы с Коляном, без лишней скромности, между прочим, как минимум два мира спасли. Настоящие герои. Ладно, отдыхай дальше, не буду тебе больше мешать…

И Толян уснул.

– Что же, – сам себе заметил Олег, закончив читать мысли Толяна и погрузив его в магический сон, – приключение можно считать законченным, – и, помолчав минуту, добавил. – Почти.

В храме пресвятой Богородицы собрались все, кого только огромный зал мог уместить. В бочке воды сидел Водяной, Леший с мавками удобно примостился возле стенки, прямо по центру зала стояли, плечо к плечу, две важные делегации – крошки-эльфы во главе со своей королевой, по такому поводу принявшей человеческий облик, и карлы-гномы в своих мифриловых доспехах. Рядом, скромно так, Соловей-разбойник уместился, все еще не верящий, что светлые силы простили все его злодеяния былые и приняли в свой клуб. По всем углам шуршали вечно занятые домовые, старик-полевик, живой и здоровый, со своими девицами-полудицами в передних рядах примостился. На балках под крышей птичье войско устроилось, ведомое седым вороном. У самого выхода из зала стояли грозные оборотни из Китеж-града, а с небес, отсюда незримых, самым внимательным образом за всем происходящим боги наблюдали, не стесняясь в собор чужой веры заглядывать. Ну и, конечно же, люди, повсюду были люди. Жрец Юпитера Юлий Август мило беседовал о чем-то с волхвом Сварожичей Любославом, новый настоятель храма, отец Иоанн, бывший послушник Ивашка-дурачок, вел философский диспут с художником Сергием. Охотник Аврилий Умбра и богатырь Марк Дуриноги делились с Всемиром рассказами о своих ратных подвигах, грустный Семен Пейдодна стоял рядом, понурив голову. Отдельно, стыдливо опустив глаза, стояли фокусник Тимошка-Мураш, Остап Дерипаска и Кантор Доминус, живые и здоровые. Кузнец Ивон Бесараб и философ Лупус Гнилозуб тоже чувствовали себя не в своей тарелке, видать, и им было чего стыдиться. Магнус Виртус со своим сыном недалече примостились, были и многие другие, чьи имена не были помянуты в данной истории. А в первом, самом почетном, ряду стояли трое – ведьма местная, баба Настя; внучка ее, Нюрка Цветочная и Толян, собственной персоной.

– Пан Толян… – шепотом обратилась к нему Нюра. – А де твій амікус, Колян… Чому він не прийшов, Олеже всіх запрошував…

(«Пан Толян… А где твой друг Колян… Чего он не пришел, Олег всех приглашал…»)

– Ну, эта, типа того… Дела у него… Чисто конкретно… – отмахнулся Толян.

– На сіновалі, – улыбнувшись, пояснила своей внучке баба Настя.

(«На сеновале «)

– А… Так ось чого Семен такий сумний… – догадалась та, но продолжить свою мысль не успела.

(«А… Так вот почему Семен такой хмурый…»)

В этот самый миг в собор зашел не кто иной, как Олег Горемыка собственной персоной, и воцарившийся тишине космический вакуум позавидовал бы. Казалось, все сердца перестали биться, дыхание остановилось, и только звуки шагов вампира раздавались под сводами собора. Заняв трибуну, с которой совсем недавно читал свои проповеди настоятель Леонид, Олег развернулся к толпе и прокашлялся.

– Дамы и господа! – начал он. – А также боги, эльфы, гномы, духи и прочие существа, полые и бесполые. Я вас всех собрал здесь, чтоб расставить все точки над «i» и признать авантюру по устранению угрозы мира успешно завершенной. А также разъяснить тем, кто еще не понял, что тут и к чему. Во время моей речи настоятельная просьба – не перебивать, все вопросы потом, если они, конечно, будут.

– Итак, начнем с начала. Как вам всем, наверно, известно, недавно тут произошли события, едва не перевернувшие мир с ног на голову, и только чудом подобного исхода удалось избежать. Однако далеко не все из вас знают, что же именно произошло, и чтоб это объяснить, позвольте сделать небольшой экскурс в историю. Жила-была когда-то империя. Называлась, по имени своей столицы, Римской. И жили в ней добрые, трудолюбивые люди, только вот одна беда – самую малость одержимые злым духом. Да, да, господа домовые, водяные и лешие, вашим собратом. Дальним, так сказать, родственником. Только дух этот не лесами и водами заведовал, а человеческой алчностью, жаждой власти, стремлением к величию. Старый дух, он еще у египетских фараонов водился, да вот потом в новые, молодые, земли перекочевал, где и жил – не тужил. Бороться с ним было тяжело, уж очень заманчивые перспективы он людям рисовал, славу, величие… И возможности давал небывалые, тем, кто ему душу продал – был такой, Александр, пол мира захватил, а если бы не ваш почтенный слуга, и второй бы не побрезговал… Но это чуть раньше было, в те же времена дух себе нового «апостола» избрал – Юлия, человека великого ума и честолюбия, а потом, после смерти его, куда-то сгинул… Не бесследно, конечно, такие духи даже если умирают, то потом опять возрождаются, но долго я о нем ничего не слышал, пока его сынок не подрос и не начал шалить в степях Монголии…

– Как я узнал совсем недавно, тот, старый, дух не сгинул, а позорным образом бежал, от меня, между прочим, решив, что ему удастся укрыться в этом мире. Между прочим, идея далеко не оригинальная, Соловей может подтвердить, и Горыныч тоже, да и ваш, Всемир, Китеж-град беглецами построен… Однако тут дух угодил в ловушку – римлян было слишком мало, чтоб устроить в новом мире свое господство, а прочие силы, чистые и нечистые, к иноземной заразе иммунитет имели. Вот и пришлось ему затаиться, да не просто так, а создав себе целый тайный орден последователей, из поколения в поколение переносивших великую тайну безымянного духа… До самого последнего времени таился. Пока последний из хранителей, последний чистый римлянин, без капли примеси славянской крови, по имени Марк Дандрагор не решился подарить духу свободу. Тем более момент выпал очень удачный, да и знакомая Марка, тогда еще милая девушка по имени Елена, влюбленная в гениального (без преувеличений) скульптора, оказалась скрытым магом невероятной силы, да еще и с немалыми амбициями… Желания сошлись с возможностями, и между духом, Марком и Еленой был заключен договор. Духу дают свободу, он же за это своим избавителям дарует вечную жизнь и царствие над всем миром. Предложение весьма заманчивое для любого человека.

– Именно тогда появился Черный Маг – дух, хранящий в себе мудрость и память сотен поколений, научил Елену Прекрасную всему, что знал сам, а что не знал -до того она сама дошла. Ну и начала подготовку. Для начала, естественно, создав завесу от чужих глаз да ушей, да такую, что ни боги, ни духи, ни даже мудрые звери не могли сквозь нее проникнуть. А потом занявшись, собственно говоря, самим планом, состоящим из двух частей. Первая – дать духу силу, вторая – привести в мир полчища тех, кого этот самый дух поведет в бой. Попросту говоря, демонов из бездны. Причем вторая часть намного проще первой, врата в бездну открываются одним заклинанием, дать же духу силу не каждый может.

– Дело в том, что если сила водяных от реки, леших от леса, то подобных духов сила идет от людей. От их поклонения, от их почитания, и все бы ничего, да местный люд, потомки свободолюбивых казаков, никаким демонам или духам молиться не собирался. Тогда Елена с Марком решили пойти на обман, хитрость, идею которой им подал наш дорогой философ, да, Лупус, это я о тебе. Не ты ли философствовал на темы, что великие не умирают, а перерождаются, не ты ли утверждал, что нынешние правители не заслуживают власти, а вот если бы вернулся гетман Выбейглаз, вот бы хорошо жить все стали? Вот Елена с Марком и решили его «вернуть», самим им было тут не справиться, а потому приняли в свой кружок тогда еще молодого священника Леонида, такого же амбициозного и жаждущего власти, как и они сами. Специалиста, так сказать, по общению с народом. Леонид тоже оказался парень не промах, подарил им прекрасную идею не просто «вернуть гетмана», создав новую религию, а органично вписать в старую, объявив, почему бы и нет, святым. Примерно в то же время к ним и Центурион Августин присоединился, который отвечал, в том числе, за все силовые вопросы. Кому устроить перелом ноги в нужное время, кому помочь с дном тихого омута поближе познакомиться, ну вы, я думаю, и без меня обо всех эти «несчастных случаях» знаете, список можете сами продолжить. А не можете – Нюрка поможет, она у вас тут умная.

– Не медля, тогда же они и приступили к реализации своего плана. Жутким ритуалом из области некромантии с того света была вызвана душа Ивана Выбейглаза, после чего местный злой дух заключил ее в магическую ловушку, принял ее облик и все моления, которые люди посылали давно помершему гетману, забирал себе. Постепенно набираясь сил и плетя свою паутину, которая должна была привести его к власти над миром. Да, именно так – и Елена, и Марк, и Леонид, и Центурион были лишь марионетками, пусть и могущественными, в его руках. Они были уверены, что такие хитрые, что поступают по своей воле, не понимая, что были одержимы демоном, который крутил ими, как заблагорассудится. На что он дальше рассчитывал – честно говоря – не знаю. Наверно, захватить весь мир, а может и много миров, а может и все миры, что только могут существовать. В любом случае его планы совпадали с планами альвов, а лично для меня это лучший показатель, что ничего хорошего ждать от них не приходилось.

– И допустил он только одну единственную ошибку. Слишком поспешил. Слишком рано начал приготовления к ритуалу призыва демонов, тех самых, которые, под его знаменами, должны были покорить мир. Слишком рано вызвал, так сказать, общественный резонанс, привлек к себе внимание различных божественных сущностей, вроде Сварожича и Ко. Ему бы чуть подождать, ведь две тысячи лет прождал, но захотелось, видите ли, ускорить процесс, еще не набрав полную силу… Ну, господа боги, понятное дело, запаниковали. О духе они ничего не знали, зато про демонов из бездны знали больше, чем достаточно, вот и попросили местных героев Черного Мага одолеть. Те, естественно, не справились, да и куда им, богатырям безмозглым (Всемир, к тебе это не относится, ты не безмозглый, ты просто не очень умный). Тогда же боги совершили единственный разумный поступок, обратившись к тому, кто только и мог в этой ситуации хоть чем-то помочь. А именно ко мне. Правда, довольно странным образом, не предупредив, решив сыграть на моем любопытстве и любви к разным приключениям…

– Так и быть, прощаю. Мне действительно стало интересно, да и выпала неплохая возможность свести старые счеты, раздать, так сказать, все долги. Соловей, не белей, ты доказал, что еще не потерянный окончательно человек, не будешь особо наглеть – не трону. Не тебя имел в виду. Однако и я, увы, не безгрешен. Допустил, признаю, почти фатальную ошибку – решил, что мне противостоит просто очень умный человек, не учуял знакомого запашка. Дух алчности, он же дух жажды величия, жажды всевластия, слишком удачно замаскировался, только когда наши доблестные богатыри сначала поселили его в тело, а потом это тело подорвали, я догадался, с кем имею дело. Кстати, за этот подвиг Толян тебе отдельная благодарность, Коляну потом передам, и бабе Насте, конечно, тоже, если бы не ее рецепт, то одолеть духа вам бы силы не хватило. Как, кстати, и мне – созданная им (руками Елены) непроницаемая сфера, работающая по принципу негативной обратной связи – шедевр колдовства, моя жена Зинка, когда я ей про это расскажу, неделю от радости прыгать будет. Но все же все обошлось. Повезло. Хотя судьба мира висела на волоске… А все благодаря таким тихим, мирным и хорошим местным жителям!

– Да, господа, именно вам. Не всем, конечно, но многим. Да вы и сами, наверно, это поняли, на своей шкуре почувствовали. Ну, скажите, чем вас не устраивала жизнь? Зачем было мечтать о «добром гетмане», который придет, и все будет хорошо? Ведь это вашими усилиями дух набрал силу, это не Марк, не Елена, не Леонид разносили по Сечи слухи, а вы. Сами друг другу байки пересказывали, о чудесах в решете. Это ты, Магнус Виртус, догадывался обо всем этом, но ничего не делал, потому что струсил, потому что Центурион Августин тебе нехорошими вещами пригрозил, если не будешь держать язык за зубами. Это ты, Лупус Гнилозуб, философствовал, рассказывая байки о былом величии и нынешней убогой жизни. Не вижу тут Прони Тимофеевны, а ведь это ее язык болтал слишком много, сказки разные о гетмане Выбейглазе придумывая. А уж вам, Остап, Тимофей и Кантор, отдельное спасибо. Так, как вы, никто темным планам не помог, в критический момент именно вы отвлекли мое внимания, ведь останься я тут, не пришлось бы с заклинанием морочиться, и геройства Толяна с Коляном были бы не нужны. Так нет же. Поверили слухам, что мы сюда по вашу душу пришли, бежали, отвлекли мое внимание… Ну скажи, Тимофей, какое мне дело до того, что ты не фокусник, а колдун, только это скрываешь? А ты, Остап, зачем мне нужно золото гномов, что ты откопал в горах? Кантора вообще не понимаю, человек решил, что я за ним на край света полз, потому что он, видите ли, не местный, а внебрачный сын китежградского князя, которого занесла нелегкая в эти края… Ладно, чего там, человеческая глупость безмерна, я это уже понял давно, если бы я всех дураков, что мне на жизненном пути встречались, карал, то человечество уже бы вымерло давно.

– Ну а как духа все же удалось победить – вы все знаете. Пока Елена готовила ритуал призыва демонов, заклинание бабы Насти втиснуло его в тело, Колян с Толяном это тело уничтожили, сфера рухнула, ну а дальше дело техники. Елена, конечно, была сильным магом, но ваш покорный слуга и не с такими справлялся… Короче, я ее выпил. И Марка тоже, и Центуриона, и Леонида. Так сказать, во избежание рецидива. А осколки памятника с остатками духа я ко всем демонам в бездну отправил, не пропадать же такой великолепной пентаграмме. Убить духа все равно невозможно, а там, среди демонов, по определению алчных и жестоких, ему ой как несладко придется, успеет за ближайшую вечность подумать обо всем, что натворил. А за настоящего гетмана Выбейглаза не переживайте. Духа не стало, и душа его тоже обрела свободу, назад, на тот свет отправилась, обрела, так сказать, вечный покой. И впредь, господа хорошие, вас, на будущее предупреждаю – вы с духами не играйте, это покруче игры с огнем, греться у костра на пороховом складе и то безопаснее.

– Ну а потом и наши гости подошли. Я думаю, вы с ними уже познакомились – господа эльфы, гномы и самые разнообразные духи. Они вообще-то на помощь спешили, жизнь свою отдать, так что цените, вот кто действительно за мир родной радеет! И вас они тоже хорошо поврачевали, Толяна с того света вытащили, кому руки, кому ноги на место попришивали. Гномы молодцы – машину нашу починили, подрихтовали. Ребята, работа выше всяких похвал! Вы уж извините, что мы по вашим подземельям без спроса покатались, ворота-то открыты были. А тебе, Леший, я вот что скажу – будь проще, и люди сами к тебе потянутся! Зачем ты такой милый лесок в Лес-Лиховище превратил? Зачем путников пугаешь? Вам, господа эльфы, тоже посоветую быть более дружелюбными, наступает новый мировой порядок, будете жить по старому – будете жить не долго. Соловей… Ну, тебе я все уже до этого сказал. Нюрка. Тебе отдельное спасибо, ты молодец, и при всем честном народе заявлю – люди, если вы немедленно не провозгласите сию достойную женщину своей императрицей, лично приду, сниму ремень и вас всех нашлепаю!

– Есть какие-то вопросы? – закончил свою лекцию Олег.

Первым общую тишину нарушил Толян.

– Слышь, Олег, так че, выходит, типа мы в натуре в этом, параллельном мире, или как? Обана! Круто! Надо Коляна будет обрадовать!

– Толян, ты обо мне че-то базарил? – обнявшись с Маричкой Ромул, улыбаясь до ушей, в собор ввалил Колян.

– Слышь, ты только прикинь! Мы типа ща в параллельном мире! Круто!

– Вау! В натуре круто! – воскликнул Колян, и тут же добавил. – А че ты так решил? Кстати, я тут ниче не пропустил?

– Не, Колян, для тебя ничего существенного… – абсолютно честно признал Олег.

На этом свое выступление вампир объявил закрытым.

На следующий день все начали расходиться по домам. Первыми отбыли гномы, они и так слишком много времени потеряли, из всех графиков горных работ выбились. Следом оборотни, все же они у князя служили, а князь долгие отлучки своих подданных не любит. Духи, как им и положено, просто растворились, новые, ранее для них недоступные, земли осваивая. Дольше всего эльфы с Соловьем гостили, но и они, причем вместе, отправились на восток, в свои родные края.

И только отряд богатырский задержался, но тому были особые причины. Причем у каждого свои.

Любослав нашел себе достойную цель в жизни – огромное количество добродушных людей, которых можно обратить к истинной вере! Его первые ученики, лучник Аврилий Умбра и силач Марк Дуриноги, уже несли в народ слово о Сварожиче Палящем, и все новые и новые прихожане подходили к жрецу, чтоб выслушать его увлекательные рассказы о жизни богов. После уже порядком всем поднадоевшей веры в Юпитера, а также получившего серьезный удар по авторитету христианства, славянское язычество казалось чем-то новым, отвечающим чаяниям народа. Были, конечно, определенные сложности перевода, но Любослав не сдавался, моля богов, чтоб те ему помогли донести слово истины до заблудших душ…

Короче, Любослав решил остаться.

– Ибо в княжении Китежграда яко без мене волхов суть тьма тьмущая, – объяснил он, – в сих же краях един я есмь, кто слово велик богов излагаши…

У Всемира все было наоборот – его побратим, Семен, услышав, сколько всего интересного в китежградском княжестве, уразумел, как скучна местная жизнь, и решил на восток податься странствовать. Со своим героем и кумиром Древощитом, «бігом, якщо ви мене до свого екуус феррус не візьмете!» («бегом, если вы меня в своего железного коня не возьмете»). Бедному богатырю ничего делать не осталось, как пообещать Семену взять его с собой. Тем более, раз уж вакантное место в автомобиле освободилось… Хоть достаточных сил, чтоб нянькой-наставником работать, Всемир в себе не ощущал.