- Как - вернул? - удивилась Алена. - Почему - тысячу долларов? Кто вам это сказал?
      - Отец и сказал, - ответил Зверев.
      - Ну, Отец мог вам сказать все, что угодно. Даже то, что он сам у Георгия брал в долг... Вы поверили Отцу?
      - Георгий был должен Отцу?
      - Да, еще бы. Я думаю, что подсадка Георгия на финансовый шприц к господину Матецкому была спланирована Хозяином.
      - Много Георгий был должен? - спросил Зверев.
      - Много... тысяч пятнадцать.
      - Гривен?
      - Если бы! Долларов.
      Обнорский и Зверев переглянулись - пока их построения в основном подтверждались. Да, у Горделадзе был левый источник финансирования. Да, он возник неслучайно - он являлся частью плана "Украина без Бунчука!". Разве пятнадцать тысяч баксов - деньги? Понятно, что суммарная стоимость плана на порядок или даже на два выше... Но даже и полтора миллиона баксов - не цена за Украину. За возможность установить здесь контроль над президентом и качать бабки. Торговать нефтью, газом, портами, людьми и самой "незалежностью". Украина огромна и богата... Разве миллион-другой долларов и несколько человеческих жизней - цена за нее? Нет, ребята, не цена... Лезут со всех сторон Хозяева с Отцами, Газовые Принцессы и Футбольные Магнаты. Каждый хочет урвать "свое"... Но не прочь прихватить и чужого. Для этого все средства хороши подкуп, шантаж, убийство. Важен результат.
      - Значит, - сказал Обнорский, - Отец подпитывал Георгия финансово. Видимо, с дальним прицелом и по заданию Хозяина. Я вас правильно понял?
      - Пожалуй, да...
      - А почему, Алена, вы считаете, что Отец действовал по заданию Хозяина?
      - А с чего бы Отец стал таким широким спонсором? - пожала плечами Алена. - Он же бандит, жмот страшный. Я его по Симферополю знаю - он просто так копейки не даст никому...
      - Понятно. Ну а какое отношение Отец имел к тому "дипломату"? Как Георгий узнал про "дипломат"?
      - Он был у Отца. Пошел просить еще денег. Сами знаете - их много не бывает. Он пошел просить, но в тот день Отец впервые ему отказал. Даже напротив, сказал, что пора бы, мол, и рассчитаться. Для Георгия это была полная неожиданность... Он растерялся, он не знал, что ответить.
      Обнорский подумал: "Когда Гия брал деньги у натурального бандита неужели не предполагал, что настанет время платить по счетам?"
      Как будто услышав его мысленный вопрос, Затула сказала:
      - Георгий уже здорово подсел на таблетки. Я думаю, что он уже не совсем адекватно воспринимал происходящее. Он жил в режиме "кайф-депрессняк". Все либо хорошо, либо плохо. Это было не очень заметно посторонним, но я-то знала отлично... Короче, Отец спросил: как, мол, отдавать будешь, Георгий? И Гия растерялся. Он не знал, что ответить... Но в этот момент у Отца зазвонил телефон. Георгий говорил мне позже: меня спас этот звонок! Он, дурень такой, не мог предположить, что этот звонок его и погубит... В общем, зазвонил телефон. Невольно Георгий стал свидетелем разговора. Разговор велся "конспиративно" намеками, недоговоренностями. И все же Гия понял, что речь идет о некой "посылке", которая, видимо, находится в камере хранения. О камере хранения он догадался потому, что Отец записал на календаре: "яч. 68 к. ЗОЗ". Это, видимо, следует читать как "ячейка No 68, код ЗОЗ". Логично?
      - Вполне, - ответил Зверев. - Это было двадцать восьмого июля?
      - Нет, двадцать первого.
      - Как двадцать первого? - спросил Обнорский и посмотрел на Зверева. Сашка пожал плечами.
      - Да вот так - двадцать первого, - сказала Алена. - Я точно помню.
      - Ладно, пусть двадцать первого. А "дипломат" Георгий взял двадцать восьмого?
      - Да, двадцать восьмого. Как, кстати, вы узнали?
      - Оперативным путем, Алена Юльевна. Нам, конечно, очень далеко до тех крутых ребят с большими звездами, но кое-что мы умеем... Что же было дальше-то?
      - Дальше? Из разговора Отца с неизвестным Георгий понял, что "посылка" в ячейке номер шестьдесят восемь имеет какое-то важное значение и что долго лежать ей в камере хранения нельзя. Отец заверил, что долго лежать она не будет... Дальнейшее вам известно.
      - Отчасти, - возразил Зверев.
      - Хотите, чтобы я вас за ручку водила? - с издевкой спросила Алена.
      - Нет, нам не нужно, чтобы нас водили за ручку. Мы сами можем реконструировать события. Хотите, Алена, чтобы я сам вам рассказал, как дело сделалось? Я расскажу. Итак, двадцать первого июля Георгий невольно стал свидетелем разговора Отца с неизвестным. Из той информации, которую удалось снять, Гия сделал вывод: на вокзале, в ячейке номер шестьдесят восемь, находится некая посылка для Отца. И эта посылочка имеет важное значение... В разговоре Отец "конспирировался", из чего хитрый Гия сделал следующий вывод: что-то здесь не так. И, конечно же, решил посмотреть: а что не так? И поехал на вокзал... и проник в ячейку... Думаю, что сначала он был разочарован - он ожидал обнаружить деньги. Целый "дипломат" денег. Или наркотики. Или нечто подобное. А там оказались "кассеты Стужи". Я думаю, что в тот раз, двадцать первого, Георгий не стал их слушать. Он положил "дипломат" обратно... Почему я так думаю? Элементарно, Ватсон. Если бы Гия прослушал кассеты, он бы их забрал. Но он - хвала ему и честь! - рассудил иначе. Что-то в этом есть! - решил он. И задумал отследить канал. Существует, правда, одно "но": необходимо знать, что это именно канал, а не разовая передача. Откуда Гия мог это узнать? - спросите вы. Я думаю, что есть две возможности. Либо в том же "дипломате" лежала записюлька: наш следующий секретный контакт состоится через неделю таких же способом... Либо нечто подобное прозвучало в подслушанном им разговоре. Не суть важно! Важно то, что через неделю, двадцать восьмого июля, разведчик Гия Горделадзе заступил на боевой пост. Он принял "таблетку успеха", нацепил темные очки и сел в засаде. Возможно, он вооружился фото- или видеотехникой.
      Зверев говорил, Алена смотрела на него во все глаза. Когда Сашка произнес последнюю фразу - про фото-видео - она как будто напряглась. Зверев это заметил.
      - Так вот, - продолжил он, - Георгий засек и, скорее всего, сумел зафиксировать на пленку...
      Сашка повернул голову к Затуле и быстро спросил:
      - Верно, Алена? - Алена кивнула механически.
      - ...и зафиксировал на пленку человека, который принес "дипломат". Скорее всего, Георгий знал этого человека... Почему я так считаю? У Георгия была очень сложная задача: человека, который принесет "дипломат", он не знал. И точного времени, когда состоится закладка, он почти наверняка не знал... Да и номер ячейки тоже - нельзя же всерьез рассчитывать на то, что это снова будет "шестьдесят восьмая". Поэтому Георгию приходилось снимать всех подряд. Выделяя в первую очередь мужчин с "дипломатами". Но так можно снимать очень долго. Скорее всего, он увидел знакомого. Так, Алена?
      - Да, - сказала Затула.
      - Кого? - спросил Андрей. - Кого он увидел?
      - Мельника, - ответила она.
      - Того самого? - ничему уже не удивляясь, спросил Андрей.
      - Да, Обнорский, того самого.
      Из статьи в "Украинских вестях":
      "В прошедший понедельник, на канале HI-TV, который принадлежит почти зятю Бунчука г-ну Пинчеру, предали огласке расшифровку видеозаписи свидетельств офицера С Б У, который "писал" президента... Мы представляем нашим читателям фрагмент этой расшифровки:
      "Мы, члены временной следственной комиссии Верховной Рады, - предваряют видеозапись депутаты Рады, - в соответствии с постановлением Верховной Рады Украины от 1 сентября 2000 года в помещении(в целях безопасности помещение не называется) применили видеозапись в соответствии с требованиями Уголовно-процес-суального кодекса Украины и получили объяснения от Мельника Николая Ивановича, родившегося 18 октября 1966 года в Васильковском районе Киевской области ":
      - Назовите, пожалуйста, вашу фамилию, имя и отчество ?
      - Я - майор запаса Службы безопасности Украины Мелыик Николай Иванович.
      - Назовите, пожалуйста, свою последнюю должность?
      - Моя должность - старший офицер безопасности, отправленный в отдел охраны президента Украины.
      - Ваше бывшее место работы ?
      - Отдел охраны президента Украины.
      - Вы имели доступ к помещениям, где пребывал президент Украины?
      - Да, имел.
      - Когда и при каких обстоятельствах проводилась запись, которую вы передали народному депутату Александру Стуже?
      - Запись, точнее документацию президента Украины, я начал проводить после того, как стал свидетелем во время выполнения служебных обязанностей, как президент Украины Леонид Бунчук отдает преступный приказ и только после того, как я узнал, что этот приказ выполнен, я стал документировать дальнейшие события.
      - На протяжении какого времени осуществлялась запись?
      - Документирование разговоров президента Украины в его рабочем кабинете осуществлялось на протяжении длительного времени, и тех материалов, поверьте, достаточно, чтобы доказать, что президент Украины действовал не на благо народа Украины.
      - Как технически осуществлялась запись? Какое именно устройство использовалось для снятия информации?
      - Цифровой диктофон.
      - Где именно и каким способом устанавливалось устройство?
      - Цифровой диктофон находился непосредственно в кабинете президента Украины под диваном. Как заходим в кабинет президента, с левой стороны - мягкий уголок, и под диваном был расположен этот диктофон.
      - Находится ли это устройство на том же месте до сих пор?
      - Сегодня его там нет.
      - Где находится это устройство?
      - В надежном месте.
      - Под вашим контролем?
      - Да.
      - Вы могли бы его предоставить при необходимости для проведения независимой экспертизы?
      - Я готов передать это устройство для проведения независимой экспертизы, но на Украине независимой экспертизы не может быть.
      - Проводилась ли перезапись звукозаписи?
      - Те материалы, которые я передал депутату Стуже, содержат отрывки тех записей, которые у меня есть. Я передал не весь разговор Бунчука с Марченко, а только те отрывки, которые касались "дела Горделадзе ", его исчезновение и заказа Бунчука на то... чтобы его...
      - Что побуждало вас на осуществление этих записей ?
      - После того, как я узнал, кто нами правит, какие приказы отдаются, какие выполняются, как офицер, который дал присягу на служение Украине, я не мог не задокументировать и не передать, чтобы все население узнало о том, кто нами на сегодняшний день правит. Я это делал для того, чтобы положить край тем преступным действиям.
      - Чем вы руководствовались в своих действиях?
      - После того, как я узнал о преступном приказе, и после того, как этот преступный приказ был приведен в действие, эти обстоятельства побуждали меня к тому, чтобы начать документировать эти разговоры.
      - Уточните, какая информация, касательно каких лиц, каких приказов есть в этих записях?
      - Президент Украины отдавал приказы главе государственной налоговой администрации, министру внутренних дел, председателю Службы безопасности. Эти приказы были направлены на уничтожение неподконтрольных режиму оппозиционных к. Кучме средств массовой информации. Таких, как газеты " Сильски висти", "Товарищ", "Грани", "Вечерние вести", "Зеркало недели ", " Свобода ". Также он отдал приказы на подавление радиостанции ВВС и "Свобода". Это касалось также ряда предприятий, банков, фондов. Также он отдавал приказы на использование органов судебной и исполнительной власти для того, чтобы придушить противодействие депутатов, которые пытались что-то изменить и бороться. Это такие, как народный депутат Украины Белашов, Головастый, Кастенко, Имошенко, Ткаченков, Стужа, а также другие фамилии, которые я сейчас не помню, но касательно которых он отдавал приказы душить. На это есть документальное подтверждение.
      - Есть ли документальное подтверждение его приказов, касающихся прослушивания народных депутатов?
      - Да, есть. Президент Украины непосредственно отдавал приказы председателю Службы безопасности Сварогу на прослушивание всех и вся. С самого начала Бунчук отдавал приказ такого содержания - никого не простить, кто работает против нас. И была команда - душить, уничтожать. Почему именно Горделадзе? Я не знаю. Бунчук позвонил по телефону главе администрации Латвину и дал ему указание, чтобы тот думал, как и что делать с Горделадзе. Потом, через 2-3 минуты, Латвии пришел к президенту в кабинет, и там они обсуждали. Бунчук говорит: "Может, на него есть суд?" Латвии говорит: "Нет, пусть Марченко подействует на него другими методами".
      - Уточните, пожалуйста, цель осуществления записи этих разговоров?
      - Целью было прекратить преступную деятельность этого режима, для того, чтобы народ смог очиститься от грязи и той откровенной лжи, которая доносится ежедневно".
      - Да, Обнорский, того самого Мельника, - сказала Алена.
      - Нормально, - сказал Андрей. - Просто нормально. Просто высший пилотаж конспиративной работы - майор СБУ из системы безопасности президента "пишет" президента, а потом таскает "дипломат" с кассетами на вокзал... Что думаешь, Саша?
      Зверев пожал плечами, ответил:
      - Реальная жизнь сильно отличается от шпионских романов.
      - Да уж, отличается... Итак, Алена, он зафиксировал на пленку, как Мельник положил "дипломат" в ячейку, что было дальше?
      Затула зябко повела плечами, ответила будто в пустоту:
      - Георгий попробовал открыть ячейку. Он наугад набрал тот же код, что и в первый раз - получилось.
      Он забрал этот "дипломат", переложил в другую ячейку и остался наблюдать дальше.
      - Он хотел посмотреть, кто придет?
      - Да, разумеется.
      - Пришел человек от Отца?
      - Нет. Пришел сам Отец.
      - Нормально,- сказал Обнорский. - Один дурак лично делает закладку, другой дурак лично за ней приходит.
      - Они, - сказал Зверев, - просто боялись передоверить это третьему лицу. Потому и челночили сами.
      - Резон,- согласился Обнорский,- конечно, есть. Тем более, что у Мельника в кармане - ксива СБУ, а у Отца так и вообще депутатская неприкосновенность... попробуй прихвати.
      - Отца Георгий тоже зафиксировал? - спросил Зверев.
      - Да, - ответила Алена. - Очень смешно было смотреть, какое мурло было у депутата народного, когда он обнаружил пустую ячейку... А "дипломам-то лежал в соседней!
      - Вы видели пленку?
      - Конечно. Ее видели еще два человека.
      - Кто?
      - Сам Отец и Хозяин.
      - Где она теперь?
      - Не знаю, - сказала она безразлично. - Скорее всего, уничтожена... Впрочем, у Хозяина, может быть, сохранилась копия. Но вам до нее не дотянуться - руки коротки.
      - Когда Георгий изъял "дипломат"?
      - Да сразу, как только Отец убежал... Он убежал как наскипидаренный, а Гия спокойно взял посылочку и ушел.
      - Он пришел к вам?
      - Да, ко мне... Мы вместе прослушали записи, и нам тоже стало худо.
      - А потом? Что было потом, Алена?
      - Потом мы долго решали, что с этими кассетами делать. Я предлагала их уничтожить и забыть. Но Георгий сказал: нет. Нет, сказал он, это мой шанс. Отца я теперь скручу в бараний рог.
      - М-да... скрутил, - сказал Зверев.
      - Я еле-еле уговорила его не ходить к Отцу сразу. Не пороть горячку, обдумать все. Он же упрямый был... Если бы вы знали, какой он был упрямый. Но я все-таки его уговорила. Я предложила ему отнести кассеты Хозяину.
      - Зачем? - удивился Обнорский.
      - Эстер был единственный человек, который мог бы реализовать эти кассеты.
      - Вот и реализовал, - мрачно произнес Андрей.
      - Паук, - сказала Алена.
      - Эстер?
      - Да, мой бывший любовничек. Паук! Когда я принесла ему кассеты - он даже не удивился. У меня сложилось впечатление, что он знал об этих кассетах.
      - Он не просто знал о них, Алена, - сказал Обнорский. - Он сам все это и организовал.
      - Потом и я догадалась. Не очень трудно было догадаться. Но дальше... дальше произошло самое страшное: Гия, оказывается, втайне от меня сделал копии с кассет и видеопленки и пошел к Отцу.
      - Шантажировать, - сказал Зверев.
      - Да, - кивнула Алена. - Он рассчитывал списать долг, да еще и заработать тысяч сорок-пятьдесят.
      - Что сказал Отец?
      - Отец сильно испугался... Он очень сильно испугался. Он был готов на все! Георгий воспрянул духом. Даже бросил принимать эти мерзкие таблетки.
      - Перешел на прозак?
      - Да, это такие успокоительные... витамины... В общем, он стал напрягать Отца. Тот был так напуган, что рассказал про Мельника.
      - А что он рассказал про Мельника?
      - У Мельника больная дочка. У нее сложное заболевание почек... На операцию требуется около двадцати тысяч баксов. В апреле-мае, когда Мельник отдыхал в Крыму, его вербанули. Поймали на крючок из двадцати тысяч долларов и патриотических разговоров. Дело было в санатории, который принадлежит Отцу... Это хороший санаторий.
      - Понятно, - сказал Андрей. - Ну а что же все-таки с исчезновением Георгия?
      Затула посмотрела на Обнорского устало. Спросила тихо:
      - Зачем вам? Зачем вам это?
      - Надо, Алена.
      - А, - махнула она рукой. - Чего уж теперь?! Гия тянул с передачей пленок. Он то впадал в эйфорию и строил грандиозные планы на будущее, то, напротив, становился мрачным, говорил, что надо бежать за границу, что его убьют... Время шло. Хозяин не предпринимал никаких шагов. Гия психовал, Отец тоже психовал. Было очень тревожно... Я сильно боялась... Все сильно боялись. Четырнадцатого сентября Отец сказал: "Надо решать". Они договорились, что шестнадцатого, в субботу, Георгий передаст ему все кассеты и видеозапись. А Отец Георгию - деньги.
      - Эстер об этом знал? - спросил Андрей.
      - Не знаю... кажется - знал... Наверняка - знал! Этот паук всех держит в паутине своей. Он и Папу держит.
      - А как он держит Папу?
      - А-а, херня... Папа, случается, выпивает, а Хозяин ему помогает в этом деле. Он сам-то почти непьющий, но с Папой квасит за милую душу. За печень потом держится, плачет, но с Папой пьет. А тот, когда поддатый, поле не под тем углом видит, - любую бумажку подмахнет по доброте душевной.
      - Понятно... Значит, Эстер знал о предстоящей шестнадцатого встрече Георгия с Отцом?
      - Не знаю, не знаю... наверное, знал... Тот день был очень напряженным. С утра все шло наперекосяк. Кошка дорогу перебежала. В тот день Георгий снова принял таблетку своей дряни. У меня все внутри сжималось. Я чувствовала: что-то случится, что-то произойдет страшное. Я не знала, что делать, и каждая жилочка во мне звенела. Я очень боялась... За Георгия... за себя... за всех. А Гия парил на своей таблетке! Как слабоумный. Он говорил: все будет хорошо, уже вечером мы будем богаты! Странно, но никто из окружавших нас ничего не замечал. Все как будто ослепли. А я уже чувствовала, что пришла Беда.
      Алена обнимала себя за плечи и временами становилась похожа на маленькую девочку. Было ясно, что сейчас она говорит не для Обнорского и Зверева, - она говорит для себя. Она снова переживает субботний день 16 сентября. В ней уже не осталось ни капли той оборонительной агрессии, которая присутствовала в начале и в продолжении всего длинного путаного разговора. Оба питерских журналиста были абсолютно посторонние ей люди. В известном смысле враги. Но сейчас она просто не думала об этом. Она жила в ином времени. На календаре Алены было 16 сентября, суббота. Трепетала темная листва за окном, Георгий лежал в ванне.
      - ...Гия лежал в ванне. Пел песни на грузинском и на украинском. Время остановилось... Потом он вышел, спросил: нет ли у меня выпить? У меня было немножко виски... с какого-то праздника осталось. Он выпил рюмку, выкурил сигарету и оделся. Пора было идти на встречу... На встречу с ЭТИМИ. Я сказала: "Хочешь, я пойду с тобой?" А он засмеялся, сказал: "Глупости". Он взял только одну кассету из тех трех, что у нас были... Сказал: "Скоро вернусь",- и ушел. Мне было очень страшно.
      Она умолкла. В тишине было слышно, как стучат часы.
      - Почему, Алена, - осторожно спросил Андрей, - он взял только одну кассету?
      - Что? - спросила она.
      - Почему он взял только одну кассету?
      - Он страховался... Он хотел сначала посмотреть, что за люди придут от Отца? Привезут ли они деньги? Хотел записать номер машины.
      - Крутая страховка, - буркнул Зверев. Алена не обратила на его реплику внимания. Она смотрела вниз, на свои тапочки - два плюшевых розовых бегемотика с синими глазами безмятежно улыбались. Они не знали, что такое отчаяние, боль и беда.
      - Он ушел... а я стояла у окна и молилась... Я молиться не умею, я просто просила Бога, чтобы он помог нам. Я видела, как Гия пересек двор и поднялся на улицу. Там, у остановки, стояла машина - светлый "жигуленок". Гия сел в нее. Мне казалось, что сейчас машина сорвется с места, Георгия увезут, и я больше никогда его не увижу. Я не любила его. Он был эгоист, он был несправедлив к людям... но я очень боялась, что больше не увижу его. Но все обошлось. В ТОТ РАЗ все обошлось. Он вернулся. Вернулся сияющий, принес пачку долларов... Смеялся, говорил: "Я могу их строить как бойскаутов..." И мне тоже стало легче. Господи, какая я была дура!.. Дура, дура! Девчонка. Я увидела сияющего Гию, доллары и поверила вдруг, что все будет хорошо, что Бог меня услышал. Мы выпили по глотку виски. Мы были возбуждены как дети, которым объявили, что уроки на сегодня отменяются. Георгий сложил в пакет видеокассету, две "кассеты Стужи" и копии с них. Сказал, что возвращаться уже не будет... что Мирослава, дети... Я не знала, что вижу его в последний раз.
      Алена умолкла, на глаза навернулись слезы. Неслышно подошел и потерся о ее ногу кот... Андрей понял, что она сказала все, что могла сказать, выплеснула свои эмоции и вот-вот закроется, замкнется и понесет свою подлую беду дальше. В какой-то мере ему даже было жаль эту женщину - маленькую, беспомощную и беззащитную сейчас. Он не представлял, как же она будет жить дальше с этим чудовищным грузом... Одновременно он не испытывал к Алене никакого сочувствия. Вина ее в произошедшем была огромна.
      - Алена, - сказал Обнорский, - ты говорила, что Георгий хотел записать номер машины... он записал?
      - Да, конечно, - сказала она, вытирая глаза по-детски - кулачками. Записал. Я потому и успокоилась тогда, потому что подумала: если есть номер машины... если известны люди... Значит, они не посмеют что-нибудь сделать с нами.
      - Ты сохранила эту запись? - спросил Зверев.
      - Да, - сказала она.
      Обнорский и Зверев переглянулись. Они оба не верили в такую удачу.
      - А где она? - спросил Обнорский.
      - Там, - сказала Алена, никак не обозначив, где это "там".
      - Где - там?
      - Там, за портретом Георгия. - Она качнула головой на тот портрет в рамке, что стоял на столе.
      Не спрашивая разрешения, Андрей встал, подошел к столу и взял в руки фотопортрет Георгия Горделадзе.... Гия улыбался очень хорошей, открытой улыбкой. Андрей повернул портрет обратной стороной - пусто. Он отогнул четыре лепестка, вынул лист паспарту... на стол спланировал листок, вырванный из записной книжки.
      Андрей прочитал: "8...9 КИЯ. Заец. Слепой".
      - Отдай! - закричала Алена. - Отдай, сволочь!
      * * *
      Обнорский и Зверев сидели в салоне "пятерки" на бульваре Леси Украинки, возле то самой остановки, откуда Георгий Горделадзе уехал 16 сентября. Мимо проносились редкие автомобили. Отсюда были хорошо видны окна Алены. В окнах горел свет.
      - Тварь, - сказал, глядя на окна, Зверев.
      - Несчастная баба, - сказал Обнорский.
      - А ты пожалей ее,- ответил Сашка неожиданно зло.
      - Саша... - сказал Обнорский.
      Зверев перебил:
      - Не надо. Проповедей не надо... Она - тварь. Если бы она сразу сообщила номер тачки, на которой его увезли... он был бы сейчас жив.
      - Саша, послушай меня. Она, конечно, тварь... Но она не верила в то, что Георгия убьют. Она ведь позвонила посреди ночи Эстеру. И тот, видимо, ее успокоил: все в порядке, играем спектакль "Жертва режима". Играем версию "похищение". Спи спокойно, днем Гия сам тебе позвонит. И ведь он позвонил семнадцатого числа был звонок с Таращанско-го моторного на ее телефон. Какое-то время она сама верила в то, что ничего страшного не произойдет.
      Зверев щелкнул зажигалкой, затянулся сильно и ответил:
      - Брось! Брось, Андрюха... Она - прямая соучастница убийства Горделадзе. Если не в юридическом плане, то в моральном - бесспорно. И она сама это знает. А еще она знает поименно всех организаторов убийства... почему она до сих пор жива?
      - Я думаю, что это ее бывший любовник Эстер отдал команду не трогать ее.
      - А я думаю, что ее не убили только потому, что были уверены: она будет молчать. Они уже считали ее СВОЕЙ.
      - Ты прав, - сказал Обнорский сухо.
      Они вернулись в гостиницу на левобережье, поужинали и сели в номере Обнорского подводить итоги. Настроение после общения с Затулой было пакостное... ощущение осталось такое, как будто наступил на гадюку. Однако это не отменяло работы.
      - Что будем делать, опер? - спросил Обнорский.
      - Я бы попросту передал всю информацию в прокуратуру.
      - Я бы тоже сделал это с удовольствием. Но... не вижу смысла. Неужели ты, Саня, считаешь, что они сами не смогли бы - будь на то желание - поднять эту тему? Если бы сразу закрыли Алену на десять суток, она бы "потекла".
      - Это точно. Когда человек... особенно человек из "интеллигенции" оказывается в камере... среди уголовников... когда он впервые в жизни видит парашу, его взгляды на жизненные ценности сильно меняются. Если бы закрыли Алену, она бы "потекла" через сутки. Максимум - через двое.
      - А они этого не сделали. Вместо этого они включили Затулу в состав следственной группы. Вывод? Никто и не хотел раскрывать исчезновение Горделадзе. А сейчас, после того, как Стужа вылез со своими записями, все и подавно шарахаются от этого дела, как от чумы
      - Что предлагаешь? - спросил Зверев.
      - В принципе, картина ясна. Мы можем написать отчет, сдать его нашему заказчику и вернуться в Питер. Но я бы хотел разобраться до конца. Понять, почему убили Георгия и кто его убил?
      Зверев открыл бутылку пива, сделал глоток прямо из горлышка. Потом сказал:
      - Убивать его действительно не было никакого смысла. Ну взяли за жабры, вывезли в Таращу... отмудохали, отобрали кассеты и деньги.. но убивать-то зачем? Проще и практичней заставить работать на себя. Однако ж убили. Не вяжется как-то, не вижу логики.
      - Потому я и хочу разобраться, - ответил Андрей. - В машине были Заец и некто Слепой. С них и следовало бы начать, но Зайца уже не спросишь, а кто такой Слепой, мы пока не знаем. Скорее всего, это человек Отца.
      - Нужно устанавливать. Если Георгий его знал - а он его знал, раз уж записал "Слепой" - то, скорее всего, этот Слепой из ближайшего окружения Отца. Тем более, что и сам Отец не послал бы на такую важную стрелку кого попало... Думаю, мы установим его легко. Давай поступим просто - я звоню моему лучшему другу Краюхе, а ты пану полковнику Перемежко.
      Они взялись за телефоны. Обнорский разговаривал с Василием Васильевичем Перемежко около двух минут, Зверев с Краюхой - три. По окончании переговоров обменялись информацией.
      - Перемежко сказал, что да - среди окружения Отца есть некто Слепой. Личность известная, имеет две судимости - за ношение оружия и за грабеж... подробней он сможет сказать завтра.
      - Краюха, - усмехнулся Зверев, - ничего не сказал про судимости, но Слепого знает. Именно Слепой искал человека, который на вокзале увел "дипломат". Сказал, что Слепой - беспределыцик, приехал с Отцом из Симферополя...
      - Вот оно и срослось. Слепой занимался розыском "дипломата", ему же поручили забрать пленки у Г. Г. Симферопольский, говоришь?
      - Это не я говорю, это Краюха говорит. Андрей тоже открыл себе бутылку пива, сделал глоток.
      - Симферопольский, - сказал он, - это хорошо... Позвоню-ка я в Симферополь, есть у меня там один человек, который очень не любит Отца и его банду.
      Андрей полистал записную книжку, нашел телефон "афганца" Сереги, набрал номер.
      - Здравствуй, Сергей Иваныч, - сказал Обнорский, когда в трубке раздался голос Сереги. - Андрей Обнорский из Питера... не забыл такого?
      - А, гражданин расследователь! Нашел голову Горделадзе?
      - Ищу, Иваныч. Если ты поможешь, то глядишь, и найду.
      - Всем, чем могу. Спрашивай.
      - Значит, так, Иваныч... тебе знаком человечек с погонялом Слепой?
      - А як же? Личность известная. Но он теперь больше в Киеве отирается... Хотя и у нас, в Симферополе, частенько бывает. А что тебя, Андрей Викторович, конкретно интересует?
      - Все, - ответил Обнорский.
      - Я тебе уже объяснял, что все знает только "Бизон" и "Скорпион". А я просто бывший мент.
      - Да ладно, не прибедняйся. Охарактеризовать Слепого можешь?
      - Почему нет? Могу... Итак: Макаров Геннадий Ефимыч. Год рождения по памяти не скажу, но что-то около тридцати. Образования - ноль, но зато здоров как бык. Боксер. Имеет две судимости. Одну в самом начале девяностых за ствол, вторую - в девяносто третьем за грабеж. Оба раза выходил досрочно. Беспределыцик, покуривает травку, ходит в подручных у Отца, что еще хочешь услышать?
      - Спасибо, - сказал Обнорский. Они поговорили еще с минуту и попрощались. Обнорский передал Звереву то, что сообщил Сергей.
      - По большому счету эта информация ничего нам не дает, - сказал Сашка. - Встретиться со Слепым, конечно, стоит, но он человек опытный - пойдет в полный отказ, а предъявить ему нечего. Остаются Вайс, Отец и Эстер.
      - Эстера можно исключить сразу. Тут Затула права - руки у нас коротки, чтобы до него дотянуться... Вайс? Тоже пустой номер. Скажет: знать ничего не знаю. И что ты ему сделаешь?
      - Ничего.
      - Остается Отец.