- У тебя долго еще, Костя?
      - Пять минут, - ответил Заец.
      Он уже пристроил фирменный "жучок" в гостиной, а теперь возился с телефоном. Он "воткнул" "жука" в разрыв линии. Миниатюрный передатчик мог, таким образом, питаться от электроэнергии самой линии и действовать неограниченно долго. Напряжение в сети при этом несколько падало... Но кто будет его измерять?
      - Пять минут, - ответил Заец. - Не ссы...
      - Как раз наоборот, пойду-ка я пописаю. Прижало, как после литра пива.
      - Это у тебя от нервов, - буркнул себе под нос Заец.
      В туалете "сантехник" сделал свое дело, но, когда собрался выйти обратно, обнаружил, что замок открываться не хочет... Любого другого человека это бы смутило. Но не спеца по проникновению в закрытые помещения. Конечно, он нервничал... конечно. Сначала он даже подумал, что Заец подпер дверь снаружи. Он понимал, что это ерунда, что этого не должно и не может быть. Но нервы звенели. Сантехник несколько раз дернул ручку и даже толкнул дверь ладонью. Ему неоднократно приходилось проникать в чужие жилища. Но раньше у него в кармане лежала очень серьезная ксива, позволяющая с ходу закрыть все (или почти все) вопросы. Отпирая чужие двери, он выполнял волю своего руководства, а по большому счету - государства. Нынче он совершал уголовное преступление, ксивы у него не было. Наконец "сантехник" сообразил, что произошло. Он матюгнулся, достал из кармана отмычку и через двадцать секунд легко выбрался из плена.
      - Лохи, - пробормотал он, вытирая мерзкую испарину со лба. - Всего-то у замка один сухарик поджать - и порядок.
      - Порядок, - сказал, выходя из гостиной, Заец. - А ты чего такой бледный?
      - Да так, ничего.
      Спустя две минуты они покинули киевскую штаб-квартиру "Золотой пули".
      * * *
      Родион пообщался с Краюхой впустую. Они встретились в кафе возле вокзала, попили пива, потолковали за жизнь и друг другу вроде бы понравились. Однако когда Родя начал закидывать удочку про Отца, старый вор сказал:
      - Э-э, Родион Андреич... Оно мне надо? Я черной масти, в такие игры не играю. Это тебе любой блатарь скажет. Это тебе и Александр Андреич подтвердит. Тебе Отец нужен? Ты к Отцу и иди. А я в братанские дела не лезу, у меня свой хабар.
      - Да я про Отца так, к слову,- спокойно ответил Родя. Он с блатными легко находил общий язык.- К слову... Мы вообще-то здесь заняты "делом Горделадзе".
      - А-а, козни Бунчука, значит, вскрываете? Ну-ну... Святое дело.
      Краюха рассказал еще пару историй, которые никакого отношения к делу Г. Г. не имели, Родя тоже загнул ему пару баек про Север... На том и расстались.
      * * *
      Обнорский вернулся с конспиративной встречи с полковником Перемежко ближе к полуночи. Подъезжая к дому, он позвонил мужикам: "Еду, через минуту буду".
      Звонок был страховкой. Примитивной, конечно, но лучше уж такая, чем совсем никакой.
      Андрей позвонил, предупредил. Это означало, что Коля с Родей выйдут перекурить на лестничную площадку и будут, по крайней мере, слышать, что происходит внизу, в подъезде. Если кто-то затеет устроить там засаду (а сквозной подъезд идеально для этого подходит), то он ее устроит. И не поможет никакой перекур на лестнице. Но почему-то было немножко легче на душе оттого, что тебя ждут, что тебя встречают.
      ...Никому из питерских журналистов и в голову не могло прийти, что в квартире уже сидят хитрые "ушки", что любой телефонный звонок фиксируется и фактически раскрывает планы "переводчиков"... В таких условиях звонок, сообщающий: "Через минуту буду", - объективно работает на противника. И если бы в тот вечер было принято решение о силовой акции, то оно было бы элементарно осуществлено: звонок "еду", команда от прослушки: "приготовились, едет"... Человек с кастетом на руке входит в подъезд, аккуратно выкручивает лампочку и встает рядом с лифтом...
      В тот день команды на силовую акцию не было. "Торпеды" после неудачных действий на лестнице и Почтовой площади отсиживались в глубинке. Андрей вернулся на базу без приключений.
      Повзло с Родионом вернулись без приключений и даже с уловом. Едва Обнорский поднялся на пятый этаж и вышел из лифта, Повзло сразу сказал победно:
      - Есть!
      - Что есть? - механически спросил Андрей.
      - Следочек есть, - ответил Коля. Вошли в квартиру, сели в кухне. Ошибся господин Заец - не учел русскую манеру общаться в кухне, возле горячего чайника (вариант: бутылки с водкой) и поставил своего главного "жука" не там, где нужно... Сели в кухне, дружно задымили. Андрей бросил на стол пухленькую папку с распечатками телефонных контактов ближайшего окружения Георгия Горделадзе.
      - Ну-с, господа инвестигейторы, попрошу поделиться результатами сегодняшнего дня... Кто первый?
      - Наверно, я, - сказал Родион. - У меня, собственно, результатов никаких нет. Работа по уже имеющимся распечаткам ничего не дала. Самые обычные контакты... Выявил четыре неизвестных номера. Надо их устанавливать. Вот, пожалуй, и все.
      - По телефонам работы тебе еще полно, - ответил Андрей и кивнул на папку. - Вася Перемежко распечатки устроил... А что у тебя, Коля?
      Николай откинулся на спинку стула, посмотрел на коллег серьезно, значительно:
      - Есть, мужики. Кажется, есть зацепка.
      - Ну-ка, ну-ка...
      - Я сегодня пил пиво с одним деятелем...
      - Это мы поняли, - сказал Обнорский.
      - Что вы поняли?
      - Что ты пиво пил...
      - А-а... Так я для пользы дела. Короче, пил я нынче пиво с одним парнем из местной тусовки. Парень нормальный, но с пунктиком - во всем видит москальскую экспансию. Я с ним не первый раз разговариваю...
      - Да уж, конечно, - ядовито вставил Родя, - пиво-то приятней сосать с землячком, чем над портянками распечаток корпеть... Плавали, Николай Степаныч, знаем.
      - Выключите второй микрофон, - потребовал Коля- Понаехавши тут с Диксона... Тока и умеют орать: "Я срать пошел!"
      - Орать, Николай Степаныч, больше не надо... Замок работает исправно.
      - Да ну? Починил, что ли?
      - Починил, - с достоинством ответил Родя. На самом-то деле он, обдумывая свой разговор с Краюхой, машинально запер дверь туалета на защелку... И сам испугался: один в квартире, кто вызволять будет? Но попробовал открыть, повернул защелку назад, и произошло чудо - замок исправно работал. Родион пощелкал еще несколько раз - открыл-закрыл, открыл-закрыл... Работает... Эва как!
      - Починил, - ответил Родя. - Полярники - ребята с головой и с руками. А некоторые - только пиво по барам жрать.
      Про то, что он и сам пил пиво с Краюхой, Родя тактично умолчал. Обнорский скептически хмыкнул и сказал:
      - Так что там, Коля, у тебя интересного?
      - Горделадзе анонимно размещал заказные материалы в Интернете. Один раз - точно. Но, видимо, не один.
      - Ага, - сказал Обнорский, - как мы и предполагали. Ну-ка, давай подробней.
      - Где-то в середине апреля Георгий, Алена и мой источник...
      - Кто он, кстати?
      Повзло положил на стол визитку, Обнорский взял в руки, прочитал: ""Вечерний экспресс". Поздняк Антон Петрович. Начальник репортерского отдела. Киев. Тел. 295-17-..., факс 295-14-...". От руки был дописан домашний телефон и мобильный.
      - Так вот, в середине апреля Георгий, Алена и Антон зашли как-то в Интернет-кафе. На глазах у Антона Г. Г. набрал статью и скинул ее на "левый" сайт. Алена была не очень довольна, но Гия сказал: ерунда, мол, Антон - наш человек... Он в то время как раз Антоху сватал к себе в "Вести".
      - Так, так, так... А что был за материал? - спросил Обнорский.
      - Вопрос хороший... Но ответа на него нет.
      - Как это?
      - Видишь ли, в чем дело. Шеф... Антон крепенько поддатый был. Помнит, что материал был сильный, очень конкретный - с приведенными цитатами из документов, с номерами каких-то счетов - словом, совсем не в обычном стиле господина Горделадзе.
      - Это понятно... Но кого конкретно разоблачал наш Дон-Кихот?
      - Я же тебе говорю: не помнит он. Запомнил .только, что Горделадзе руки потирал и шутил: это, мол, третий выстрел. А я в вас, блядей, всю обойму засажу.
      - Лучше бы он содержание статьи запомнил, - сказал Родион.
      - Адрес этого кафе есть? - спросил Обнорский. - Или он тоже не запомнил?
      - Есть адрес, - успокоил Коля. - Завтра иду туда. Будем проверять.
      - Очень хорошо, - сказал Андрей. - Это реальный след. Все, как и положено, без неожиданностей... Нечто подобное мы и предполагали. Эту тему, Коля, нужно работать по полной программе.
      - А у тебя что-нибудь есть. Шеф? - спросил Родион.
      - Есть, - сказал Обнорский. - Во-первых, Пере-межко дал новые распечатки. Это, Родион, ложится на тебя... Понимаю, что у тебя уже трещит голова от этих распечаток, но придется попахать. (Родя кивнул.) Во-вторых, человек, звонивший мне насчет кассет, действительно пользовался таксофонной картой... Пользовался ею всего единожды, так что здесь нам ничего, друзья мои, не светит. В-третьих, "пальцы" на пачке из-под сигарет есть. По региональной картотеке они не проходят, но полковник дал запрос и в центральную. Ответ будет завтра... А вот сейчас самое главное. Сейчас самое интересное: "шестерка", которая болталась у меня на "хвосте", зарегистрирована на жителя Таращи Иванова Леонида Павловича.
      - Нормально, - сказал Родя. - А если совпадение?
      - Может быть, и совпадение... Но все равно я думаю, что нужно ехать в Таращу.
      * * *
      - Я тоже соскучился,- сказал Обнорский в трубку. ЯП "Жучок" в корпусе телефона исправно передавал слова Андрея на ретранслятор, установленный во дворе дома, в багажнике дряхлого "Москвича", а с него - дальше.
      - Я тоже соскучился. Но, честное слово, совершенно нет времени и... сплошной аврал у нас. Хватай мешки - вокзал отходит.
      - Приходи, - ответила Галина, - отдохнешь.
      - С тобой навряд ли, - сказал Обнорский.
      - Хам!.. Обыкновенный питерский хам.
      - Девушка, ведите себя прилично. Во-первых, я сделал тебе скрытый комплимент. Во-вторых, мне надо элементарно выспаться. Завтра я сгоняю в Таращу и сразу по возвращению - к тебе.
      - Господи! Опять в Таращу? Ну что тебе в этой Тараще - медом намазано, что ли?
      - Да есть пара вопросов к эксперту.
      - А ты отправь туда Мыколу или этого... полярного волка. Ты же начальник, в конце-то концов.
      - У них тоже полно работы, Галка.
      - А толку с вашей работы, Андрей?
      - Э-э, не скажи, у нас, кажется, есть существенные сдвиги.
      - Все сдвиги у Стужи... Теперь уже и ребенку ясно, почему исчез Георгий и кто стоит за его исчезновением.
      Андрей выпустил струйку дыма, посмотрел, как он стелется в свете настольной лампы, меняет свои контуры... Точно так же расплывалась, меняла свой смысл история журналиста Горделадзе. Казалось, что разгадка совсем близко. Вот-вот из массы разрозненных фактов, мнений, случайных и неслучайных событий сложится некий рисунок. Логичный и композиционно законченный. Но он все никак не складывался...
      - Ребенку, - ответил Андрей, - наверное, ясно. А вот мне пока нет. Я бы даже сказал, что совсем не ясно. А Стужа - он, скорее всего, добросовестно заблуждается. Верит в то, во что очень хочет поверить.
      - Ах, Обнорский, Обнорский... во сколько ты вернешься из своей Таращи?
      - Не знаю. Как только вернусь - позвоню.
      - Давай лучше так - ты не звони, а сразу приезжай. Я буду ждать.
      * * *
      Из прессы:
      "В Киеве разворачивается и с каждым часом набирает силу мощная антипрезидентская кампания. Заявление лидера СПУ Александра Стужи о прямой причастности президента и других высоких должностных лиц к исчезновению журналиста Горделадзе вызвало серьезный кризис во властных структурах. Многие наблюдатели заговорили о грядущей смене власти. Причина перемен, по словам политиков, кроется не в нарушении принципов демократии, законности и свободы слова... Заявление Стужи свидетельствует о намерении очень мощных финансово-политических сил отстранить от должности нынешнего президента".
      "Отвечая на вопросы журналистов депутат Рады Александр Стужа сказал: "Я готов в суде доказать, что записи, обнародованные мной, подлинны, и господин Бунчук инициировал действия своих подчиненных в отношении честного журналиста Горделадзе". " С другой стороны, - отметил далее Александр Стужа, - и администрация президента, и сам президент, будучи заинтересованными в том, чтобы опровергнуть мои якобы инсинуации, должны обратиться к международным организациям или конкретным государствам по поводу технической экспертизы записи и, кстати, по поводу экспертизы тела, найденного в Тараще".
      Лидер Соцпартии отметил также, что никто из высших должностных лиц не сделал официального заявления, что предъявленные записи - фальшивка".
      "Западные эксперты не подтверждают подлинность записей Стужи!
      По утверждению Александра Стужи, западные специалисты дали заключение о подлинности записанных разговоров. Однако версия голландской журнал. листки Катрин де Грис из амстердамской Интернет-газеты "De Volkrant" расходится со словами Стужи. По словам журналистки, получив от Стужи несколько недель назад копию кассеты с записью, она отнесла ее в лабораторию. Вывод специалистов, прово-'дивших анализ: качество пленки слишком низкое для того, чтобы делать какие-либо заключения. Голландские эксперты считают, что в помещении, где производилась запись, слишком много посторонних шумов, а микрофон находится далеко от говорящих. В то же время, со слов журналистки, эксперты заявили, что единственная возможность доказать аутентичность кассет - это "субъективный анализ". Это означает, что "если вы дадите послушать кассету многим людям, которым лично знакома речь президента, и они придут к выводу, что слышат речь президента, то следует считать запись подлинной". Катрин де Грис сообщила, что "отдала кассету знакомым украинцам и они согласились, что человек на кассете президент Бунчук. Особенно принимая во внимание его лексику"".
      Каширин просидел над распечатками до трех часов ночи. Не осилил даже четверти материала. Работа с листами, сплошь покрытыми столбцами цифири, утомительна, однообразна и требует концентрации внимания. Родион сидел, обложившись бумагами, разносил звонки по абонентам, датам, входящим-исходящим. К трем часам он выкурил почти пачку сигарет и выпил литр кофе. Кухня, где работал Родион, была наполнена сизым дымом, в голове шумело. "Пора заканчивать", - решил Родя.
      * * *
      Обнорскому снова - в который раз уже! - приснился Кука со своей бандурой, Андрей проснулся как от толчка. На потолке дрожал слабый отсвет с улицы, за окном кружился снег. Обнорский сел на диване, посмотрел на часы - без двух минут три. "Вот так, - подумал он, - захочешь выспаться в кои-то веки так хрен выспишься..." Привет от Куки.
      Андрей поискал сигареты, не нашел и вспомнил, что забыл их в кухне. Он встал и босиком пошел в кухню. Из коридора увидел, что в кухне горит свет.
      - А ты чего не спишь? - спросил он Каширина. Родя посмотрел на Обнорского шальными глазами и сказал:
      - Затуле звонили из Таращи.
      Андрей опустился на стул, взял со стола пачку "Кэмел".
      - Ну и что в этом необычного? Ей действительно звонил эксперт. И даже не один раз.
      - Не только эксперт, - возразил Родя.
      - Да, не только. Еще ей звонили из прокуратуры,- ответил, вынимая сигарету, Андрей.- Возможно, из тамошней милиции тоже звонили.
      Каширин откинулся на спинку стула, досмотрел воспаленными глазами:
      - Ты помнишь, когда обнаружили тело?
      - Конечно, второго ноября... А третьего выкопали.
      - Затуле звонили семнадцатого сентября и первого ноября. На следующий день после исчезновения Георгия и за день до обнаружения тела.
      Обнорский замер с неприкуренной сигаретой. Мерцал огонек зажигалки.
      В девять утра Заец получил записи разговоров питерской бригады, сделанные с помощью "ушек". Человек, отвечающий за "прослушку", в письменном отчете сообщил, что с "жучка", установленного в гостиной, толковой информации не получили: звук телевизора и вялый обмен репликами Родного и Шустрого... В общем, ничего существенного, да и качество далеко от идеала - телевизор слышно лучше, чем клиентов.
      Телефонных разговоров было пять. Один раз Шустрый звонил в Питер. Звонок был личного характера, полезной информации не содержал. Дважды по киевским номерам звонил Родной. Пять минут трепался с дамочкой по имени Галина, набивался в гости, но она явно не хотела этого... Ссылалась на обстоятельства, отказала. Второй звонок он совершил некоему Антону. Видимо, журналисту... Договорился о встрече в Интернет-кафе... Тоже ничего существенного.
      А вот звонки Араба весьма Зайца заинтересовали. Первый звонок был в Симферополь, некоему Сергею Васильевичу. Судя по всему, этот Сергей Васильевич был как-то причастен к расследованию, и Заец решил, что обязательно нужно пробить этого симферопольского незнакомца... Не он ли заказчик? В разговоре с Сергеем Васильевичем Араб сказал, что в деле есть существенные подвижки.
      Второй звонок Араб сделал Галине. И сказал, что едет в Таращу, к эксперту Боротынцеву.
      - В Таращу, - повторил вслед за Арабом Заец, - в Таращу. Что ж, это хорошо... Сам в руки идет. Вот в Тараще-то мы и потолкуем по душам, господин Араб.
      Константин Заец выкурил сигарету, обдумывая ситуацию, потом сделал несколько звонков...
      - Посмотрим, какие у тебя появились "существенные подвижки" и что ты вообще за гусь, - подвел он итог.
      Обнорский гнал машину по знакомой уже трассе в Таращу. Летели навстречу заснеженные поля, низко над горизонтом всходило хилое декабрьское солнце.
      Негромко звучал джаз из магнитолы, посапывал во сне Каширин.
      Обнорский думал о том, что означают звонки из Таращи любовнице Георгия Горделадзе. Первый звонок еще можно было объяснить - допустим, ночью с шестнадцатого на семнадцатое сентября Горделадзе увезли (или сам уехал) в Таращу. Оттуда он и позвонил, чтобы успокоить Алену или что-то ей передать... Возможно такое? Возможно... Но первого ноября, когда Георгий был уже месяц-полтора мертв... Кто и зачем звонил Затуле? Кто и зачем? Звонить могли его похитители или убийцы... Но зачем?
      Белые украинские поля летели навстречу, и странно звучала труба Армстронга посреди этого снежного пространства, под карликовым солнцем.
      - Мама, - сказал во сне Родион и улыбнулся.
      "Вот будет смешно, - подумал Андрей, - если у Затулы в Тараще живет какая-нибудь двоюродная тетка или школьная подружка. И загадочные звонки из Таращи - всего лишь невероятное совпадение. Э-э, нет, брат... В жизни, конечно, разные совпадения бывают. Но ведь звоночки-то были один - сразу после исчезновения Г. Г., второй - за день до обнаружения трупа... Вот тебе и тетка двоюродная вместе со школьной подружкой!.. Кто и зачем звонил Алене? Кто и зачем?" Задумавшись, Андрей едва не проскочил поворот;
      Он резко затормозил, Родя клюнул носом и проснулся.
      - Что? - спросил Родя спросонья, щурясь на низкое солнце. - Где мы?
      - Спи, Родион, - ответил Обнорский. - Еще минут двадцать можешь спать... В Тараще разбужу. Там уж спать - извини - не придется.
      - Угу, - ответил Родя и снова задремал. До Таращи осталось километра два, когда Обнорский увидел на обочине микроавтобус "ниссан" с включенной "аварийкой" и голосующую девушку в короткой дубленке. Он плавно снизил скорость и подьехал к девушке. Вылез из машины. Родя посапывал и стонала труба Армстронга. А девушка улыбалась не уверенно, смущенно.
      * * *
      В Интернет-кафе Горделадзе хорошо знали. Не понадобилось даже предъявлять фото и объяснять, что к чему.
      - Георгий? - спросил хозяин - молодой мужик с усами а-ля Сальвадор Дали и гроздью сережек в ухе.- Ха, конечно, знаем... Вернее, знали. Наш, можно сказать, постоянный клиент. Если бы не эта старая сволочь Бунчук!
      - А часто у вас бывал Георгий? - спросил Коля.
      - Последнее время перед своим исчезновением не особенно часто. Но весной и летом - практически еженедельно.
      - Когда он начал у вас появляться? Сальвадор Дали заложил большие пальцы в кармашки жилетки, подумал и ответил:
      - Я думаю, где-нибудь в конце марта он появился.
      "Господи, - подумал Николай, - в конце марта! Если он шлялся сюда еженедельно в течение четырех-пяти месяцев, то мог вбросить в сеть штук двадцать информационных "бомб". Даже в "Украинских вестях" он не работал так эффективно! Еженедельно - статья. Интересно, где он брал материалы? Или, вернее, кто давал ему эти материалы? И что там была за фактура?"
      - Гия - он очень порядочный человек был, - продолжал Сальвадор Дали. Такая эпоха - пир мародеров.
      - Да, конечно, пир мародеров, - согласился Коля. - А с какой целью, Дмитрий, посещал ваше кафе Георгий?
      - О-о! Интернет - дело интимное... Мы не суем нос в дела наших клиентов. А если вдруг что-то видим вполглаза или слышим вполуха, то, как священнослужители, храним тайну исповеди.
      - Да, я вас понимаю и уважаю вашу позицию. Но, видите ли, в чем дело... Мы расследуем дело об убийстве Георгия.
      - Я понял вас, Николай. Это благородная задача.
      - Если бы вы могли нам чем-то помочь...
      - Увы! Я, к сожалению, ничем не могу вам помочь... Увы!
      - Очень жаль.
      - Мне тоже. Но...
      Коля посмотрел Сальвадору Дали прямо в глаза и проникновенно сказал:
      - Пока Георгий был жив, его личная жизнь была только его личной жизнью. Но после его смерти многое переменилось, и его жизнь стала фактом, влияющим на жизнь общества в целом. Не так ли, Дмитрий?
      - Безусловно. Но... ничем помочь вам не могу. Коля задал еще несколько вопросов, получил на них неконкретные ответы. После этого они .с Антоном ушли. В ближайшем кафе попили пивка и расстались. Антон побежал на службу, Коля побрел домой.
      На площади Независимости шел митинг. Кто-то, бородатый и косматый, надсадно орал в микрофон. Динамики шипели, фонили и слышно было худо. Однако слова "Бунчук - убийца!" доносились хорошо. При каждом заклинании бородатого "Бунчук - убийца!" толпа подхватывала... В отдалении стояла милицейская машина и несколько милиционеров переминались в нерешительности. Коля постоял, послушал, крикнул один разок "Бунчук - палач!", сплюнул и пошел прочь.
      * * *
      - Проблемы? - спросил Обнорский.
      - Да, - ответила девушка. - Двигатель заглох. То ли сломался, то ли бензин кончился...
      - Кхе, - сказал Андрей. - Это почти одно и то же... Не так ли?
      Девушка улыбнулась, кокетливо пожала плечами Андрей бросил:
      - Ладно, сейчас разберемся... Ключи в замке?
      - Да-да, в замке,- ответила она как-то неуверенно. Обнорский распахнул дверцу, заглянул внутрь - в грузовом отсеке лежали какие-то мешки, накрытые брезентом, - и сел в водительское кресло. Ключи действительно были вставлены в замок зажигания, брелок в виде боксерских перчаток висел на цепочке. Андрей повернул ключ. Затарахтел стартер и... движок заработал. Андрей удивленно посмотрел на девушку: что же ты, подруга, мозги кру... Он ощутил какое-то движение за спиной и, кажется, понял или, вернее, начал понимать, но было уже поздно - ладонь с остропахнущей хлороформом тряпкой легла на лицо, прижала затылок к подголовнику.
      Он дернул головой, протянул левую руку к клаксону - разбудить Родьку! но не успел, не смог. Сознание провалилось в какую-то черную дыру...
      * * *
      Очнулся Андрей с тяжелой головной болью. Как будто с глубокого похмелья. Он не понимал, где он и что с ним. Он лежал на кушетке, какие украшают поликлиники всей страны, в почти пустом помещении без окон и тусклой лампой "дневного света" под потолком... Что за черт, где я нахожусь?
      Андрей сел на кушетке, попытался поднести правую руку к голове и не смог - руки были скованы наручниками.
      - О-о, е-ё! - сказал Обнорский.
      Встала перед глазами заснеженная обочина, девушка с неуверенной улыбкой и мигающий "аварийкой" "ниссан"... Он вспомнил. Он все вспомнил! И детское посапывание Роди... и трубу Армстронга... и свой дурацкий вопрос: "Проблемы?"
      Он поднял обе руки к голове, потер лоб. Во рту стоял мерзкий запах хлороформа, было очень холодно. Тоскливо обвел взглядом помещение: кирпичные стены, железная дверь, старые лысые покрышки от грузовика в углу, какие-то ящики, бочка, лопаты и метлы. Он снова вспомнил свой идиотский вопрос:
      "Проблемы?" Да, проблемы. Еще и какие проблемы! Лаптем не расхлебаешь.
      Андрей прямо через куртку пощупал карман, в котором лежал телефон... Телефона, разумеется, не было. Что они - дураки, чтобы телефон тебе оставить?
      Андрей не знал, кого подразумевает под словом "они". Они - это они. Те, кто организовал слежку, охоту на спуске к Днепру и стрельбу по фуникулеру. Они - это те, кто организовал похищение и убийство Горделадзе. Это факт, который необходимо признать... И отдать себе отчет в том, что положение серьезно, Донельзя серьезно, серьезней некуда.
      А куда они дели Родьку?! Черт возьми! Родька где? От мысли, что он не только сам подставился, но и Родиона подставил, Обнорский заскрипел зубами. С удвоенной силой накатила боль. Он закрыл глаза и лег на холодную кушетку.
      Каширина от Обнорского отделала стена - Родион находился в соседнем помещении. Его положение мало чем отличалось от положения Андрея. В помещении было так же холодно, почти так же пусто и мрачно. Вот только лежал Родя на голой - без матраца - панцирной кровати. К спинке этой кровати была прикована его правая рука.
      До некоторой степени положение Роди было еще хуже, чем положение Андрея. В отличие от Обнорского он даже не знал, что и как произошло, - в момент захвата он спал, и боевики Зайца даже посмеялись: вон оно как - усыпили спящего... Умора! Сам Родя так не считал. Он изумленно оглядел помещение, подергал наручники. Точно так же, как и Обнорский, убедился, что телефона нет. Ну а кто ж тебе телефон оставит?
      Родион сел на скрипучей панцирной сетке, задумался.
      Заец узнал об успешно проведенном захвате около полудня. В осторожных выражениях он поинтересовался, как все прошло, не было ли осложнений. "Нет, ответили ему, - все о'кей".
      - Отлично, - ответил Заец, - часам к пяти я сам подъеду. Без меня не начинать.
      - Да они раньше и не очухаются.
      Николай Повзло раз десять набрал номер Обнорского и столько же раз Каширина. Оба телефона не отвечали. Коля не мог знать, что оба аппарата лежат рядышком на широком подоконнике в одном из помещений Таращанского моторного завода и своим пиликанием развлекают команду "торпед".
      Андрей совсем замерз. Как мог он пытался согреться, но получалось не очень... Он даже не знал, сколько времени прошло с момента захвата на шоссе. Сколько, интересно, действует этот хлороформ? Два часа? Пять? Сутки?
      Андрей ходил из угла в угол, приседал, размахивал руками. Хотелось пить и еще сильнее - курить. Несколько раз Андрей подходил к двери, прикладывал ухо... Из-за двери не доносилось ни звука. Где, черт побери, я нахожусь? Скорее всего, в Тараще. Вполне возможно, в том самом помещении, где держали Гор-деладзе. Или хранили его труп. От этой мысли стало мерзко на душе. Вспомнилась яма в лесу и горлышко бутылки, указывающее на яму.
      - Ерунда, - сказал он вслух, - не убьют. Хотели бы убить - убили бы сразу... Нет, не убьют.
      Сознание гадливенько подсказало: а ведь Горделадзе тоже убили не сразу. Сначала с ним "поработали". И только потом застрелили из табельного ствола... Потом отрубили голову и герметично упаковали тело.
      Андрей сглотнул комок. Умирать не хотелось. Умирать очень не хотелось.
      "А придется", - шепнул голос капитана Кукаринцева за спиной. Он прозвучал настолько явственно, что Андрей даже обернулся. Никого сзади, разумеется, не было.
      - Да вот хрен тебе, Кука, - сказал Андрей вслух. Он встал с кушетки, прошел в угол, где стояли лопаты и ведра, и сразу увидел то, что нужно, - кусок стального уголка длиной около метра. Андрей взял его в руки, несколько раз взмахнул, примериваясь. Самое то.
      ...Когда в коридоре раздались шаги, он взял свое оружие и встал возле двери справа. Отвел руки с железом, изготовился для удара. За дверью раздались голоса, заскрипел ключ в замке.
      * * *
      У Повзло зазвонил телефон. Коля ждал звонка уже три часа. Он сразу схватил трубку:
      - Алло!
      - Николай Степаныч?
      - Да, я... кто это?
      - Это друг. Николай Степаныч, ваши коллеги заскочили в гости и сейчас не могут вам позвонить.
      - Кто это? Кто говорит? Представьтесь.
      - Повторяю: друг. Обнорский и Каширин сейчас в гостях. На некоторое время они задержатся. Если вы не хотите варианта, как с Горделадзе, не звоните никуда... Вы все поняли?
      Коля стиснул трубку так, что побелели пальцы.
      - Вы все поняли? Не надо никуда звонить.
      - Я понял. Какие вы можете дать гарантии? Человек на том конце провода удивился:
      - Какие, к черту, гарантии?
      - А если вы их...
      - Бросьте, Николай Степаныч. Мы просто поговорим. А вот если вы поднимете шум, то, извините, нам придется пойти на непопулярные меры. Вы понимаете?
      - Да, понимаю.
      - До свидания, Николай Степаныч.
      В трубке раздались гудки. Коля выматерился. "Слухач" в номере отеля "Премьер-палац" довольно рассмеялся.
      Ключ в замке сделал два оборота. Дверь распахнулась. Скрипнули немазаные петли. Андрей сделал глубокий вдох как перед прыжком в воду.
      - Обнорский, - сказал голос из-за двери, - мы знаем, что вы человек решительный... Но глупостей все равно делать не надо. Никто с вами в рукопашной сходиться не будет. Застрелим - и все.
      Андрей стоял, ощущая затылком холодную шершавую стену. Видел на грязном полу неясную серую тень.