– Так вот, возвращаюсь я домой где-то во втором часу. Естественно, на бровях. Мечтаю только обо одном - чтобы Наташка спала. Но ни фига - сидит на кухне, караулит. Понятное дело, встрепенулась, руки в боки: «Где был? С кем пил? По какому поводу?»
      – А ты бы ей сразу в бубен,- вклинился в разговор незнакомый Смолову опер из Центрального РУВД.- Я вот своей всегда, когда бухтеть начинает… Верное средство.
      – Фи, Колюня, это же неэстетично. Женщина не просто может, она обязана, как ты выражаешься, бухтеть. Ибо данная функция заложена в нее самой природой. Это у них на гормональном уровне, понимаешь?
      – Давать она обязана, а не бухтеть,- не сдавался Колюня.
      – А вот это, мой юный друг, из другой оперы. Здесь важно, чтоб было чем брать… Ну да мы отвлеклись. Короче, я своей честно, как на духу,- так, мол, и так, был в кабаке, повод серьезный, Андрюха Якимчук майора получил. Она мне: «Ну ничего себе! Ему ведь всего тридцатник с фитюлькой, не больше. И уже майор?» Я ей: «Подумаешь! У нас в Управе полно моих ровесников-майоров. Звания, они ведь через определенный срок присваиваются. Так что при правильном старте к тридцати годам вполне можно до майора дослужиться». Она: «Надо же! Все у вас по графику. Прямо как у женщин».
      – И чего? - буркнул Серпухов.- Когда смеяться-то?
      – И подумалось мне тогда: а ведь точно, все у нас, как у баб, по физиологическому графику: звания, процентовки по выслуге, дополнительные дни к отпуску. Но все это, заметьте,- Травкин выждал многозначительную паузу,- все это пока не залетишь!…
      Народ захохотал. Поддавшись общему настроению, снисходительно улыбнулся и Смолов, хотя, в отличие от остальных, эту байку знал. Подолгу службы он ежедневно по нескольку часов просиживал в Интернете и наравне с простыми смертными также нет-нет да и заглядывал на развлекательные сайты навроде «анекдот.ру» или «фишек.нет». Ничего не поделаешь! Слаб человек, и велики бесы…
      В кабинет вошел Зам, и все разговоры и смехуечки разом прекратились: Диме - Димино, а Кесарю - Кесарево. Как витийствовал бывший флотский начальник Смолова: «Всему свое время. Время раздавать зуботычины и время огребать за них».
      Вслед за Замом, величаво прошествовавшим во главу стола, в дверь влетела запыхавшаяся Катерина. И хотя Зам терпеть не мог, когда на совещания кто-либо приходил после него, на этот раз он лишь снисходительно улыбнулся, сделав поблажку единственной в данный момент представительнице прекрасного пола. Зам не был чужд прекрасного, и от созерцания сотрудницы, примчавшейся на общий сбор в дурашливых бриджиках и легкомысленной маечке в мелкую сеточку, получал не меньшее эстетическое наслаждение, нежели остальные присутствующие. Пожалуй, один лишь Леха Серпухов оставался непреклонно мрачным: летне-курортный прикид Катерины в очередной раз напомнил ему о безнадежно загубленном выходном.
      Катя шумно плюхнулась на застолбленное Смоловым место и виновато зашептала:
      – Уф-ф, еле успела. Минут десять с частником торговалась.
      – Да они сами должны тебе доплачивать, частники эти. За одну только возможность подвезти такую красивую девушку.
      – В том-то и дело. Такой забавный старикашка попался. Денег не взял, но без домашнего телефончика ни в какую не отпускал.
      – И ты дана?
      – А куда деваться? И так пригорала капитально.
      – Катерина, сколько раз я тебе говорил, что личные телефоны незнакомым людям нельзя оставлять ни в коем случае! - проворчал Смолов.
      – Так я ж не свой,- улыбнулась Катя.
      – А чей?
      – Екатерины Ивановны, из нашей бухгалтерии. Представляете, что она с дедом сделает, если тот и вправду позвонит?
      – Да уж, с твоей стороны это довольно жестоко…
      – Ничего, в следующий раз будет знать, как незнакомых девушек якобы ненароком за коленки лапать.
      – Ненароком - это как?
      – Слишком часто скорости переключал. А в «копейке», сами знаете, какая теснотища…
      Между тем Зам разложил перед собой бумаги, надел очки и красноречиво кашлянул, призывая к- полной тишине и готовности собравшихся внимать.
      – Значит, так, народ. Прошу отнестись к моим словам со всей серьезностью. И дело не только в том, что эта хрень произошла именно в мое дежурство… Хотя, как вы понимаете, лично мне это, мягко говоря, неприятно… И не только в том, что со всеми этими эрмитажными делами Главк стоит накануне грандиозного шухера с вытекающими отсюда авралом и аналом. Это все будет, сей чаши нам не миновать, но… Это будет завтра. А сегодня, на данный момент, у нас имеет место еще один и весьма нехороший геморрой, по-заграничному именуемый киднеппинг. Ибо похищенной является фактически вчерашняя школьница. А конкретно - выпускница одиннадцатого класса 481-й средней школы Лена Капралова.
      – Да такой школьнице впору в «Плейбое» сниматься! - не выдержав, хохотнул Травкин, который уже обзавелся фотографией жертвы.
      – А ну отставить шуточки! - осерчал Зам.- Раз ты у нас такой осведомленный, встань и доложи по существу: что известно и что к настоящему времени удалось сделать? Только давай без этой твоей петросянщины.
      – Есть доложить без петросянщины.- Травкин поднялся.- В общем, так: сегодня утром, примерно в 8:30, имел место телефонный звонок в квартиру Капраловых. Трубку снял глава семейства Семен Михайлович Капралов, занимающий - здесь внимание! - должность коммерческого директора ликеро-водочного завода «Пагода».
      – Это где ж такой? - живо заинтересовался кто-то из собравшихся.
      – Сам завод где-то в Киришском районе, но офис здесь, в Питере.
      – Знаю я эту «Пагоду»,- подал голос опер Колюня.- Дерьмовая у них водка. Но недорогая - что есть, то есть…
      – Оставить комментарии,- сверкнул очами Зам.
      – Даже по существу? - обиженно пискнул Колюня.
      – Как же, дождешься от вас по существу… Кстати, а почему я не вижу Урманова? Водка, потребительский рынок - это ведь его зона ответственности?
      – Разрешите пояснить? - приподнял свою филейную часть над стулом явно представитель линии БЭП.- Старший оперуполномоченный по особо важным делам Урманов направлен каким-то животным в кадрах на повышение квалификации в город Сусуман. Для справки: лично я этот поселок городского типа на карте родины не нашел. Тем не менее в кадрах клятвенно обещали: привезет комплексные знания.
      – Угу, с триппером неизлечимым…- опять встрял Колюня.
      Зам настолько опешил от услышанного, что даже не среагировал на столь циничный прогноз.
      – Хорошо, садитесь. Продолжай, Дима.
      – Не представившись, неизвестный, уточнив, что трубку снял именно отец Лены, сообщил Капралову, что его дочь похищена и вывезена за пределы города. За сведения о местонахождении дочери Капралову предложено выложить сумму в рублях, эквивалентную пятидесяти тысячам долларов США, которую следует собрать и подготовить к семнадцати часам. О времени и способе передачи денег будет сообщено дополнительно. Неизвестный также заявил, что в противном случае отец больше никогда не увидит свою дочь. Вернее…- Травкин скосил глаза в раскрытый перед ним ежедневник.- Дословно было сказано следующее: «В противном случае он больше никогда не увидит свою дочь. По крайней мере не увидит ее живой и здоровой». Затем обычная в таких случаях пурга: дескать, в ментовку не ходи, все равно за домом следят, а телефон прослушивают. Ну и так далее… Если кому интересно, я отксерокопировал показания отца, можно взять, ознакомиться. Да, еще одна деталь - голос звонившего был молодым. То есть звонил не ребенок, но и не мужик. Последнее, естественно, со слов Капралова. Является ли он обладателем абсолютного музыкального слуха, я не в курсе. Идем дальше…
      – Высчитать телефон, как я понимаю, не удалось? - перебил его Смолов.
      – Нет. Капралов и сам потом все убивался: дескать, по фильмам знал, что в подобных случаях ни в коем случае нельзя разрывать соединение, однако разволновался, растерялся и после разговора чисто машинально трубку положил. Можно понять человека - все-таки единственная дочь. Хорошо хоть сразу в милицию догадался обратиться, не стал самодеятельность разводить.
      – Понять-то можно,- подал реплику с места Серпухов.- Вот только я одного не догоняю. Звонок был в половине девятого утра, так? А до этого времени папаша, что ж, не волновался по поводу того, где его ненаглядная дщерь пропадает?
      – Поясняю. Вчера, примерно в 20:15, Лена Капралова со своего мобильного позвонила домой и сказала, что на всю ночь идет с друзьями на вечеринку в клуб «Росси». Она просила родителей не волноваться, мол, почти белые ночи, компания большая и всё такое… Примерно в половине второго супруга Капралова пыталась связаться с дочерью, однако мобильник Лены находился вне зоны действия сети. Мать не сильно встревожилась по этому «поводу, поскольку Лена не первый раз ходила в этот клуб и ранее уже жаловалась, что в помещении отвратительный прием.
      – Н-да, высокие отношения в семье. Дочь всю ночь пропадает неизвестно где и неизвестно с кем, а родители дрыхнут и в ус не дуют. А ей, между прочим, следовало бы не по клубам шастать, а к поступлению в институт готовиться.
      – Проехали. Все экзамены уже давно прошли. Да и на фига ей готовиться?! У нее папаша богатый, наверняка на платное устроил,- прокомментировал незнакомый Смолову опер.- Папаша, кстати, звонил минут пятнадцать назад: уже собрал требуемую сумму. Прикиньте: пятьдесят тонн баксов наличкой за каких-то пару часов!
      Последняя реплика, в которой явно слышались завистливые нотки, повисла в воздухе. Каждый из присутствовавших невольно задумался о собственном материальном благополучии.
      Зам вопросительно посмотрел на Смолова, и тот незаметно толкнул под столом Катерину: клубно-тусовочная жизнь априори была зоной ее ответственности. «Азбуку жестов» шефа она поняла и, собравшись с духом, поднялась.
      – Да вы сидите-сидите, можно с места,- замахал руками Зам.
      Катя послушно села:
      – Что касается связи… Клуб «Росси» располагается в полуподвальном помещении дома 1/3 по улице Зодчего Росси. Заведение модное, пользуется большим успехом у молодежи. В первую очередь как раз у шестнадцати-восемнадцатилетних. В пятницу-субботу-воскресенье шоу-программы и тематические вечеринки продолжаются до шести утра. Стены в помещении старой, толстой кладки. Так что теоретически могли иметь место проблемы с прохождением сигнала, однако в клубе, насколько мне известно, установлен специальный усилитель.
      – То есть, по-вашему, проблем со связью быть не должно?
      – Проблемные зоны могут существовать в любом закрытом помещении. Скажем, подсобные помещения, кухня, туалет… Но, понимаете, если бы родители не могли дозвониться до Лены в течение какого-то промежутка времени, тогда можно было бы сделать какие-то однозначные выводы. Не может же человек в течение часа, к примеру, не выходить из туалета? Но по одному непринятому звонку трудно сказать что-то определенное.
      – Почему не может? - снова встрял неугомонный опер Колюня.- Ежели сильно приспичит, то… Ну чего вы ржете? Я серьезно. Может, у нее эти… месячные.
      – Ага, длиною в месяц,- не выдержав, усмехнулся и Зам.- Ладно, посмеялись и будет. Давайте ближе к делу: кто конкретно ездил в этот клуб?
      – Так наш специалист по женской физиологии и ездил. Колюня, доложь…
      – Да нечего особо докладывать,- поднялся с места Колюня.-К тому времени, как мы получили команду проверить клуб, работавшая ночью смена уже разошлась. Официантки, охрана, обслуга, даже кухня. Мы получили у администратора список домашних адресов и телефонов, в настоящий момент пытаемся найти хоть кого-то. Но, сами понимаете, кто-то еще отсыпается и просто не снимает трубку, а кто-то махнул за город, на дачу - погодка-то какая… Правда, удалось найти бармена - показали ему фотку. И хотя он эту девку в принципе помнит, действительно, частенько у них появлялась, но именно этой ночью он ее не видел.
      • - Это еще ни о чем не говорит,- подала реплику Катя.- Не женское это дело - к бармену подходить. В смысле, если в компании были мальчики, Лена вполне могла и не попасть в поле зрения бармена.
      – Очень плохо. Насколько я понимаю, у нас так и нет ясности в том, была ли она вообще в этом заведении. Я уже даже не говорю - с кем.
      – Мы отрабатываем всех школьных приятелей, подруг, знакомых,- принялся оправдываться за Колюню Серпухов.- Параллельно мои ребята мотанулись в Кириши, на завод, разузнать, не оттуда ли ноги растут. Но пока пусто - никто ничего не знает. И, кстати, проблемы схожие - никого дома не застать. После двух недель дождей всех на солнышко потянуло.
      – Отвратительно работаем. Получается, в дождь - еще туда-сюда, а как солнце выглянуло, так все? Не в состоянии? - проворчал Зам.
      В кабинете некоторое время стояла напряженная тишина, затем слово взял Смолов:
      – Я предлагаю отпустить сейчас Екатерину Михайловну на рабочее место. На данном этапе она получила достаточное количество информации, и полагаю, что в течение часа-полутора она сумеет вытянуть данные о перемещениях Лены Капраловой за последние сутки. К тому же, установив людей, с которыми Лена в течение дня общалась по мобильному, мы сможем существенно сузить круг поисков связей и возможных свидетелей.
      – Я не возражаю, Виктор Васильевич,- откликнулся Зам. Он посмотрел на Катю и невесело улыбнулся: - Что ж, Екатерина Михайловна, как говорится, на одну вас уповаем. Справитесь?
      – Я постараюсь.
      – Держи меня в курсе,- шепнул ей напоследок Смолов.
      – И вы меня тоже,- кивнула Катя..
 

* * *

 
      Двенадцать квадратных метров общей служебно-жилой площади рабочего кабинета, который на двоих делили Смолов и Катерина, с лихвой компенсировались высотой потолка, составлявшей примерно шесть старофондовских аршин. Точнее никто не измерял - высоко, а стремянки у коменданта все равно не допросишься.
      У него вообще ничего не допросишься. Больше года Смолов вел отнюдь не любовную переписку с верховным руководством, добиваясь установки в кабинете кондиционера. И не потому, что сторона солнечная, а окна, так же как и потолок, громадные, старорежимные. То, что летом людям здесь невозможно не то что работать, а просто отбывать номер,- это еще полбеды. Как раз к этому людям не привыкать: понимаем, не в офисе - на «передовой» служим. Но так ведь здесь же еще и серверы установлены. Целых три штуки, между прочим. И они, ящики эти высокоинтеллектуальные, в отличие от людей, как раз таки железные. Они на солнце греются. И им это очень вредно. В какой-то момент начальство сломалось: то ли спонсор удачно подвернулся, то ли просто под Новый год потребовалось срочно избавиться от ненужных остатков на счете, однако кондишен Смолову купили. Правда, скоро будет полгода, как он стоит в углу кабинета нераспечатанным - у коменданта нет времени, а главное - нет людей, способных водрузить сей дорогостоящий предмет на подобающее ему место. И то сказать - не набирать же шабашников с улицы для проведения монтажных работ в здании, где даже туалетная бумага в нужнике, и та имеет учетный номер?… Короче, дело серьезное, с кондачка не решишь. Опять же и отдел собственной безопасности предварительно должен провести вскрытие заграничного прибора. Вдруг враги отечества нашпиговали его вибродатчиками и прочей шпионской нечистью, позволяющей читать мысли обитателей дома на расстоянии? А мысли, между прочим, здесь все больше секретные, а то и с двумя «эсами».
      Но что говорить за кондиционер, если даже лампа дневного света - и та овдовела несколько месяцев назад, а параллельная ей уже давно даже не подмигивала. В минуты творческого застоя либо когда глаза просто начинали слезиться, доведенные до истерики хоть и жидкокристаллическим, но все равно монитором, Катерина устало поднимала глаза к потолку и всякий раз невольно размышляла над тем, что будет, если и последняя лампа отживет свое. Как их присобачили на лепку и кто теперь рискнет их менять? Впрочем, отсутствие комфорта в кабинете возмещалось обилием самой современной техники (а-ля мечта хакера) на столах и под, а также избытком обжитого уюта и ироничного здравого смысла. Без последнего в их работе никуда.
      Смолов появился на рабочем месте через полтора часа. Войдя в кабинет, он плотно закрыл за собой дверь, подошел к холодильнику и запихнул в морозилку три банки пива. Немного поразмышляв, одну вытащил обратно, открыл, жадно сделал несколько глотков и с наслаждением выдохнул:
      – Ох! Хорошо-то как! Бусыгин, хлопнешь рюмашку?
      – Спасибо, Виктор Васильевич, не хочется,- среагировала Катя, не отрывая взгляда от экрана монитора. Она давно привыкла к тому, что в общении шеф частенько использовал цитаты из отечественных кинофильмов. Привыкнуть было нетрудно, поскольку кинематографические вкусы у них в целом совпадали. Даже невзирая на то, что разница в возрасте Смолова и Кати составляла почти двадцать лет. Целое поколение, между прочим.
      – А я люблю, когда работаю,-закончил каноническую фразу Смолов. В один присест он высосал пиво, метко швырнул смятую жестянку в мусорную корзину и шумно упал на старенький диван.
      – Что-то вы слишком долго заседали. Толк-то был? - поинтересовалась Катя. При этом, по-прежнему не оборачиваясь, она продолжала сосредоточенно стучать по клавиатуре.
      – Да какой там, на хрен, толк? Вместо того чтобы делом заняться, битый час слушали бредовые версии главковских аналитиков. Если бы не периодически выдаваемые Колюней перлы, задремат бы стопудово.
      – Так вот зачем «опушник» нарисовался?! Всё никак не успокоятся, пытаясь доказать, что их служба тоже не лаптем щи хлебает?… А хотите, я угадаю, какую версию онипредложили? Похищение девушки может быть связано с профессиональной деятельностью ее отца. Так?
      – Ну, что-то типа того. По их данным, у папашки этого героицского какие-то проблемы с акциями-шмакциями, эмиссиями-комиссиями. И потому неизвестные злодеи якобы и замыслили доченьку похитить, дабы тем самым на папашку непокорного надавить. Оно, конечно, может, так все и было. И, может, я чего-то не понимаю, но… При чем здесь тогда требование выкупа? Да еще столь пошлая сумма? Граждане решили и выпить, и бутылки сдать? Ежели так, то, на мой стариковский взгляд, они - полные идиоты. Самоуправство и похищение человека - гремучая смесь в одном флаконе. Хотя… Может, все проще? Может, действительно банальные отморозки?
      – Меня тоже сумма выкупа настораживает.- Катя поставила точку, отправила документ на печать и только теперь повернулась к Смолову, лихо крутанувшись в своем кресле.- И еще кое-что…
      – Ну давай, не томи, рассказывай. Сейчас, я только пиво себе возьму. Кстати, ты точно не будешь? Я на тебя рассчитывал.
      – Во-первых, от пива толстеют. Во-вторых, согласно распоряжению подполковника Стрельникова, распитие спиртных напитков, равно как приравненных к ним, в рабочее время и на рабочем месте карается нещадно и беспощадно. В-третьих…
      – А, в-третьих, лейтенант Востроилова, перестаньте читать нотации начальству и переходите к делу. Родина ждет от нас подвига. В конце концов, пока вы тут упражняетесь в остроумии, несчастная выпускница школы томится в грязных лапах злоумышленников. И, скорее всего, лапы эти немыты, ошпарены и отморожены. Короче, докладай: телефон Капраловых на прослушку поставили? Интересные звонки были? Похитители не объявились? Симку Лены отследила?
      – Поставили. Не было. Не объявлялись. А вот относительно несчастной выпускницы, как мне кажется, вы немного преувеличиваете.
      – А вот с этого места прошу поподробнее,- оживился Смолов.- Поясни?
      – Мы отследили маршрут передвижений Лены за последние шестнадцать часов. В клубе «Росси» ее не было. Это раз.
      – Это точно?
      – В 20:15 она позвонила домой со своего мобильного, находясь в районе станции метро «Площадь Александра Невского». Затем двигалась по Невскому и примерно в 20:50 оказалась в районе улицы Думской. В этом квадрате она пробыла часа полтора, после чего отключила мобильник.
      – А до какого часа у нас работает «Гостиный Двор»? - перебил ее Смолов.
      – Я проверила - шопинг исключен, универмаг работал до девяти. К тому же в наше время только гости города и разные обсосы одеваются в Гостинке. Это неприлично.
      – Почему?
      – Вам, Виктор Васильевич, слишком долго объяснять,- язвительно заметила Катя.- Так вот: через «полицейский режим» удалось установить, что в этом квадрате Лена находилась вплоть до половины пятого утра. А коли так, есть всего лишь одно более-менее нормальное место, куда в прайм-тайм, то бишь в пятницу, могла пойти тусоваться на всю ночь модная девушка.
      – И что это за место?
      – Думская, 9. DJ-бар «Дача».
      – Ты уверена?
      – Почти на все сто.
      – Надо звонить Травкину. Пусть поедет проверит сам или заряжает на это дело Колюню. Да, постой, ты сказала, до половины пятого, а потом?…
      – А потом она двигалась исключительно и строго на север.
      – Машина?
      – А ни на чем другом в такую пору до Кавголово не доберешься.
      – Кавголово, говоришь? Но ведь еще есть вариант с электричкой?
      – Ну, Виктор Васильевич…
      – Ах да, «на электричках в наше время ездят только гости города и разные обсосы». Ну что ж… Кавголово, безусловно, существенно сужает круг поисков, но тоже не подарок. Сколько там может быть дач? Пара тысяч, как минимум. Но в любом случае, пора докладывать.
      – Подождите, Виктор Васильевич, есть еще один интересный момент.
      – Блин, Катька, если ты мне сейчас скажешь, что вычислила похитителей, я сразу сажусь писать рапорт об уходе на пенсию. Ибо мне в этом кабинете решительно больше нечего делать.
      – Успокойтесь, гражданин начальник, вам еще удастся принести пользу родине. Я всего лишь на скорую руку проанализировала биллинг Лены за последнюю неделю и обнаружила, что чаще всего та звонила на трубки некоей Афанасьевой Риммы Сергеевны, 1958 г. р., и Ольги Клюевой, 1989 г. р. Я решила набрать их наудачу и поспрашать о Лене.
      – И?…
      – Первая оказалась вне зоны действия сети. Ну да эта тетка нам не так интересна. В отличие от Ольги, ровесницы Лены, которая еще и проживает неподалеку. В общем, я дозвонилась, представилась подругой и наплела, что ищу Лену по важному делу.
      – Это по какому такому?
      – Ну, это наши девичьи секреты… Короче, про вечер пятницы Оля ничего не знает, хотя раньше они и правда в «Дачу» частенько захаживали. Но зато в процессе разговора Клюева прониклась ко мне такой симпатией, что, взяв с меня слово никому не говорить, рассказала про очень серьезные Ленины проблемы. В общем, у нее есть парень.
      – Да уж, серьезный секрет,- хмыкнул Смолов.
      – Он на шесть лет ее старше,- продолжила Катя, сделав вид, что не заметила иронии шефа,- и последние полгода у них просто чумовая, по выражению Оли, любовь. А сейчас внимание: любовь чумовая настолько, что Лена Капралова практически перестала ходить в гимназию, предпочитая проводить время со своим молодым человеком. В результате завалила выпускные экзамены, вместо полноценного аттестата ей выдали всего-навсего справку. А теперь самое главное - родители до сих пор не в курсе!
      – Очень интересно,- задумался Смолов.- А ну, дайка мне биллинг Капраловой. Ну-тка… Ага… Слушай, Катерина, ты давай, звони Диме Травкину, в общих чертах обрисуй ему ситуацию. Но про школу пока ничего не говори.
      – Почему?
      – Лейтенант Востроилова, кру-у-гом!… Исполнять.
      – Есть, мон женераль.
      Пока Катя дозванивалась до Травкина (это оказалось делом непростым - Дима, как один из руководителей оперативной бригады, в эти часы был необычайно востребован), Смолов засел за свой компьютер и принялся листать виндовские окошки. Минут через пятнадцать, когда Востроилова сумела-таки прорвать информационную блокаду и успела доложить Травкину почти все свои соображения по поводу похищенной, Смолов, хитро потирая руки, отобрал у нее трубку и попросил Диму уточнить еще один момент. А именно: какая загородная недвижимость зарегистрирована на имя Афанасьевой Риммы Васильевны?
      Заметив удивленный взгляд Катерины, Смолов отключил трубку и загадочно произнес:
      – Извини, но пока это мой девичий секрет. Да, в последний раз спрашиваю: пиво, холодное, будешь?
      – Буду,- надула губы Катя.- А я вам, между прочим, все всегда рассказываю.
      – И это правильно. Потому что только чистосердечным раскаянием и своим признанием и рассказом о вашем прошлом вы расчистите себе дорогу к новой жизни. Кстати, откуда фраза?…
      – Из «Места встречи»,- буркнула лейтенант Востроилова.
      – Молодец. Считай, пиво заслужила,- похвалил ее Смолов и полез в морозилку.
 

* * *

 
      «Семь-три-седьмой» экипаж Эдика Каргина отстаивался на Сиреневом бульваре четвертый час кряду. Даже рядовых грузчиков, занявших наблюдательные позиции о обе стороны дома № 17 (окна квартиры фигуранта выходили и туда, и сюда), и тех уже невыносимо тяготило вынужденное безделье. Хотя, казалось бы, именно сегодня грех жаловаться: солнце припекает, птички щебечут, девки молодые в мини и бикини взад-вперед фланируют… Знай себе сиди на лавочке, вдыхай кислород, покуривай да созерцай прекрасное. Ан нет: и пятая точка на жесткой лавочке поистерлась, и курево к концу подходит, да и мини-бикини, если честно, примелькались-приелись. Тем паче, что все прогрессивное человечество на пляжи ломанулось (вон, до тех же Озерков всего-то четыре остановки!), и только ты, как магометанин, сидишь, вперившись взглядом в сторону востока. И в этом твоем взгляде, собственно, и заключается нынешнее «тонкое дело».
      Словом, если уж молодняк, до живой работы не шибко охочий, и тот затосковал, то что ж тогда говорить про бригадира и механика? А ведь они, в отличие от своей пехоты, проводили время в куда более комфортных условиях. Загнав служебный «Форд» на близлежащий пустырь, они распахнули все дверцы, настроились на «Наше Радио» и расстелили на земле предусмотрительно захваченную не первой свежести газетку. Вывалив на прессу взятую из дома немудреную снедь, Эдик Каргин и Паша Козырев работали легенду «завтрак на траве». Но работали вяло, поскольку изображать в течение нескольких часов перекусывающего человека - это вам не монолог Гамлета читать. Экспрессии, прямо скажем, маловато.
      И Эдик, и Паша были профессионалами, и в какой-то момент каждый из них интуитивно почувствовал, что тянут они явную пустышку - не будет сегодня объекта в движении. Почему? А хрен его знает! Но не будет. Даже несмотря на клятвенные заверения предыдущей смены, что со вчерашнего вечера объект из дому не отлучался и гостей не принимал. Меж тем, исходя из полученных вводных, принять должен был непременно. И вот как раз по окончании этого приема экипажу «семь-три-второго» и предписывалось сесть гостю на хвост. По информации заказчиков, хозяин квартиры приторговывал оружием и прошедшей ночью (на крайняк с утреца) к нему должен был зайти очередной покупатель. Но вот уже и солнце скоро должно было начать клониться к закату, а ничего похожего «грузчики» трех сменивших друг друга смен так и не зафиксировали.
      – …Может, гранаты у него не той системы? - лениво попытался пошутить Эдик.
      – А может, мы его все-таки того? Маханули? - более приземленно предположил Паша.
      – Не, ни фига. Мне отсюда, хоть и плохо, но все равно подъезд видно. Последние минут сорок в него вообще ни один мужик не заходил.
      – А если покупатель - баба? - не сдавался Паша.
      – А вам, товарищ водитель, тоже нехудо иногда на инструктаж ходить. Особливо когда речь идет о делах, находящихся под контролем начальника ГУВД. Инициатор четко обозначил: мужик, 30-35 лет, рост выше среднего, небольшая залысина. Ну и так далее… Нет, бывают, конечно, случаи, когда объекты под бабу маскируются, но сегодня явно не тот случай. Пришлось бы ноги брить, да и в парике жарковато. Опять же не всякий ствол в дамской сумочке поместится.
      – Интересно, а откуда они все это узнали? -Кто?
      – Да заказчики.
      – Блин, Козырев, ты будто первый год замужем. Откуда!… От верблюда! А верблюду дятел нашептал.
      – Ну, тогда, значит, это не у него гранаты, а у них дятел не той системы,- подвел итог Козырев.
      Оба заржали.
      Лишь через пару дней они узнают, что в данном случае пресловутый «дятел» как раз таки шепнул как надо. А вот грузчики, наоборот, облажались. Правда, к «семь-три-седьмому» экипажу никаких претензий быть не могло - прокол случился у смены, стоявшей на Сиреневом в ночном.
      А летняя ночь в Питере, если кто не знает, даром что белой прозывается, а на самом деле и в ней есть темная фаза, хотя и не столь продолжительная, как в других местах. К тому же и ночные температуры дневным не чета. Вот потому-то малость и схалтурил экипаж «семь-три-второго», каких-то пару часов протусовавшийся полным составом в теплом салоне оперативной «десятки». Опять же для перекуса самое время - здесь, на Сиреневом, бывшая Пельше, на этой местной Кудыкиной горе, только чужие в такую пору шастают.
      Вот он и пришастал. Правда, совсем не с той стороны, откуда его ждали. Вызвонил покупатель хозяина по мобиле, да и подошел тихонько к его балкончику. Продавец, благо всего второй этаж, вниз на веревочке сумку спустил, а вот наверх уже денюжку, аккуратненько так, втянул. Кстати сказать, в этот самый момент бригадир «семь-три-второго» Женя Рогожин ни с того ни с сего вдруг бутербродом с колбасой подавился. Кто знает, может, то знак был свыше, ну да «грузчики» в основной массе своей народ неверующий, а посему правильно истолковать его не смогли. Ну а на рассвете они снова по своим точкам разбрелись, а вскоре и вовсе новой смене пост передали и со спокойной совестью укатили отсыпаться. Вот вам и весь сказ. Немудрена история - таких в наружке много случается. Всех и не упомнишь.
      – М-да, тоска, Анфиса.
      – Тоска, Раиса,- подтвердил Козырев.
      – Черт с ним, с покупателем. Хоть бы сам объект на свет, вернее, на Просвет божий выглянул. За пол-литрой там в магазин смотался. Или к бабе в гости. Все какая-то движуха.
      – Или кота закопал,- как вариант предложил Паша.
      – Или кота,- равнодушно согласился с ним бригадир.
      Историю «за кота» в свое время Каргину по пьяни рассказал эфэсбэшный куратор наружки. Со слов старого чекиста, в свое время очень много хлопот питерским комитетчикам доставлял атташе по культуре консульства Франции.