Ира уже ждала меня.
      — Все — там. — Она показала на одну из ближайших лодок.
      Я заглянул под сиденье: к нему был скотчем приклеен большой конверт из желтой бумаги. Конверт запечатан не был.
      — Что это? — спросил я.
      — Мой приговор.
      Мне хотелось думать, что Ира шутит, но она и не думала этого делать.
      — Обещай мне, что не будешь это смотреть. Просто сохрани. Пока мы здесь находимся.
      — Ты мне доверяешь?
      — Да. Тебе я доверяю. — Ира закурила, отказавшись от моей зажигалки. — Обещай мне, что не будешь смотреть конверт, если со мной ничего не случится.
      — А кому еще ты доверяешь?
      — Жоре Армавирскому и его брату…
      — Не понял?
      — Мы партнеры, — отрезала она.
      Я понял, что нужно поменять тему:
      — А что с тобой может случиться?
      — Например, я упаду с лестницы и больше не встану. Или — захлебнусь в ванне. Хотя ванну я не принимаю уже года два, моюсь только под душем.
      — Договорились. Вопрос можно?
      — Попробуй.
      — С кем встречается твой шеф?
      — Какой?
      — Деревенев — замглавы районной администрации?
      — Он никогда и не был моим боссом. — Ира бросила окурок себе под ноги, вдавила его в пол. И сразу закурила новую сигарету. — Меня к нему перевели на время.
      — Кто?
      — Не поняла?
      — Кто тебя на время перевел к Деревеневу?
      — Старцев. Юрий Петрович Старцев.
      — Вице-президент холдинга «Хоре»?
      — Он самый… Неплохие познания для трудяги из рекламного бизнеса. Об этом человеке мало кто знает.
      — А что, Старцев тоже здесь?
      — Он приехал вчера вечером, незадолго до полуночи. Для него был зарезервирован четырехкомнатный коттедж.
      — В одной комнате ему тесно?
      — Он приехал не один. С ним еще человек семь-восемь.
      — Что, серьезный разговор будет?
      — Серьезный, — кивнула Ира.
      — Ну ладно, пойдем? — спросил я.
      — Ты не заберешь конверт с собой? — удивилась она.
      — Здесь надежнее.
      — А если кто-нибудь его найдет?
      — Я же не сказал, что мы оставим конверт именно под сиденьем этой лодки. Мы его перепрячем.
      Минут пятнадцать мы искали подходящее место. И в конце концов спрятали конверт в дальнем конце лодочного сарая, под крышей.
      Из сарая мы вышли порознь. Уже в дверях-воротах я спросил:
      — А почему ты не принимаешь ванну?
      — После фильма «Касатки». Мне все время кажется, что сейчас такая тварь вынырнет и меня сожрет. — Ира робко улыбнулась. — Знаю, что это глупо, но…
      Она направилась на небольшую пристань, а я повернул к лестнице и вернулся в главное здание. Света еще не проснулась. Поэтому до обеда я играл с отставным воякой. И на этот раз уже не проигрывал.
 

7

 
      Я торопливо вышел из кабинета Лернера: мне нужно было побыть одному. Я выскочил на улицу, не сбавляя хода отбежал в лес и с размаху сел на землю.
      Ирину убили. Она не упала с лестницы. Не захлебнулась в ванне. Ее застрелили. Наверное, она о таком даже не думала. Что искали у нее в номере? Выходит, что конверт. Будем считать, что за него Иру и убили. Но — кто?
      Я похлопал себя по карманам. Вспомнил, что оставил сигареты в номере. Не думал, что задержусь надолго.
      Конверт. Нужно его забрать. Ира сама сказала: если со мной ничего не случится.
      Уже случилось.
      Нужно забрать конверт.
      Я поднялся с земли. Огляделся: небо на востоке немного посветлело. На улице — не души. Если я, конечно, не ошибаюсь.
      Хочется думать, что нет. Не ошибаюсь.
      Я обошел коттеджи лесом. Соскальзывая на мокрой от росы траве, спустился вниз, к берегу озера. Двери лодочного сарая не были заперты. То и дело натыкаясь на лодки и стеллажи, я добрался до того места, где мы Ирой спрятали конверт. Вытащил его.
      В номер я вернулся по пожарной лестнице и через балкон.
      Света не спала — ждала. Тихо играла музыка. Что-то сверхновое. Очень и очень новое.
      Она, похоже, не удивилась, что я вернулся не через дверь.
      — У каждого свои недостатки, — сказала она, поднимаясь мне навстречу.
      Одежды на ней не было. Я понял, что даже после того, как мне довелось увидеть труп, побегать по лесу и полазать по лодочному сараю, Света меня возбуждает. Я хотел ее.
      — Подожди, — через силу выдавил я.
      — Что стряслось? — спросила она.
      — Иру… Ирину Дягину убили.
      — Когда?
      — Застрелили. Часа два назад.
      — Черт… — выдохнула она и опустилась на кровать. — За что?
      — Не знаю. — Я открыл конверт.
      В нем были объемистая пачка финансовых документов и — отдельно — десяток фотографий. Я протянул бумаги Свете:
      — Посмотри.
      Она рассеянно взяла документы в руки, перевернула пару страниц. Я просматривал фотографии. На шести были засняты объекты на территории порта Петербурга, все — в третьем и четвертом районах. Еще на четырех запечатлены транспортные развязки в районе порта.
      — Это проект договора, — сказала Света, — по которому районная администрация, как представитель города, передает холдингу «Хорс» права на безвозмездное пользование рядом объектов с обязательной реконструкцией. Но…
      — Что — «но»?
      — Когда арестовали Жору Армавирского… Спозаранник говорил, что одна из версий ареста — происки конкурентов.
      — Не понял?
      — Какое обвинение предъявили Армавирскому?
      — Похищение людей.
      — Именно. Глеб думает, что похищение — не единственная причина. По его версиям, нашего героя убрали — на время — из активной жизни. Отодвинули от бизнеса.
      — На эти объекты претендовал Жора?
      — Да. Мне кто-то говорил, что у Жоры Армавирского были большие сложности с «Хорсом». Холдинг пытался конкурировать с ним по сетям казино и, главное, в строительстве.
      — Без дорог нет порта… — пробормотал я.
      — Это ты верно подметил. Вот, смотри, — Света взяла у меня из рук фотографии, — это — станция «Автово», это — железнодорожный переезд на проспекте Стачек. Вот это — подъездные пути к порту. Это — тоннель на Канонерский остров. Во все эти объекты Армавирский уже начал вкладывать деньги.
      — А районное начальство…
      — …нашло нового партнера.
      Света еще раз перелистала документы.
      — За это Дягину и убили? — спросила она. — Думаешь, она хотела передать бумаги в РУБОП? Или в ФСБ?
      — Ни для РУБОПа, ни для ФСБ эти бумажки интереса не представляют, — сказал я. — А вот для окружения Жоры Армавирского…
      — И сколько такое может стоить? — В глазах Светы появился странный блеск.
      — Жизнь.
      — Мне такой ценник не нравится.
      — Здесь, в «Красном озере», есть только два человека, которым эти бумаженции могли стоить жизни. Деревенев и Старцев.
      — Старцев? — переспросила Света.
      — Ты его знаешь? — Я подался вперед, схватил ее за руку.
      — Не то чтобы очень хорошо…
      — Не тяни, Света. Рассказывай!
      — А нечего рассказывать. Нас Аркаша познакомил. На закрытой тусовке в закрытом клубе. Старцев был уже порядком пьян и пытался меня «склеить». Ну, пару раз мы встречались. У него. Он специально себе квартиру завел в центре города. Для интимных и деловых встреч. Это было месяцев семь назад.
      Я с опаской посмотрел на Свету.
      Мне всегда казалось, что мужчин и ощущения она коллекционирует. Но чтобы так: от репортера к вице-президенту. Или еще как-нибудь. Кто будет следующим? Обнорский? Какой-нибудь из вице-губернаторов? Или ты уже не интересуешься местными товарищами? Вот ведь… стерва.
      Все это я подумал, но вслух ничего не сказал. Закурил сигарету. Потом еще одну.
 

***

 
      Итак, что мы имеем?
      На руках документы, которые уже стоили жизни одному человеку.
      В «Красном озере» находятся два человека, которые могли это убийство организовать. Деревенев и Старцев. Разумеется, они не сами застрелили Иру.
      Ни Деревенев, ни тем более Старцев такими делами не занимаются. И вряд ли когда-нибудь занимались.
      Старцев приехал сюда не один. Как там Ира сказала? «Он приехал… незадолго до полуночи. Для него… зарезервирован четырехкомнатный коттедж». — «В одной комнате ему тесно?» — «Старцев приехал не один. С ним еще человек семь-восемь».
      Вряд ли вице-президент крупного холдинга ездит без силового сопровождения. Наверняка среди его спутников хотя бы один имеет отношение к «мокрым» делам.
      Весь вопрос: кто принял решение и отдал приказ? Деревенев? Вряд ли. Его первого «трясти» начнут. Как только в милиции узнают об убийстве. А если один отпадает, значит, приказал второй. Старцев…
      Голова шла кругом.
      Я закурил еще одну сигарету. В потайном кармане своей дорожной сумки нашел фляжку с виски. Отвернул крышку и предложил Свете:
      — «Jim Beam». Будешь?
      — Нет. — Света накинула халат и забралась в изголовье кровати, подобрала под себя ноги.
      Я понял, что ей страшно.
      Я отхлебнул виски, прислушался к своим ощущениям, а потом подмигнул Свете:
      — Не боись — прорвемся, — и нервно рассмеялся.
 

8

 
      Деревенева я перехватил у дверей столовой, перед завтраком.
      Он сильно изменился с первого вечера: лицо стало землисто-бледным. Глаза запали.
      — Василий Александрович…
      — Доброе утро. — Он холодно поздоровался и попытался проскочить мимо меня.
      Я придержал его за рукав.
      Нам нужно поговорить.
      — О чем?
      — Об Ирине Дягиной.
      — Что с ней?
      — Не здесь, Василий Александрович.
      Он еще мгновение колебался, а потом обреченно кивнул:
      — Идемте.
      Мы вышли на веранду главного корпуса.
      — Вам лучше присесть, — сказал я, указывая на скамейку.
      — Я постою… У вас нет сигареты? — спросил он. Я протянул ему пачку. Он жадно, как человек, который недавно бросил курить, затянулся. — И что случилось?
      — Ирину Дягину убили сегодня ночью.
      — Что? — Сигарета в пальцах Деревенева задрожала.
      — Ее застрелили прямо в номере.
      — Нет. — Он со стоном опустился на скамью. — И… Кто это сделал?
      — У меня есть одно предположение.
      Не знаю, понравится ли оно вам.
      — Говорите. — Деревеневу удалось взять себя в руки.
      — Я не знаю, кто именно стрелял в Ирину. Но «заказать» ее мог Старцев.
      Василий Александрович дернулся как от удара.
      — Этого не может быть. Он не настолько… — Деревенев осекся и испуганно посмотрел на что-то за моей спиной.
      Я резко обернулся и столкнулся взглядом с тем самым мужчиной, который прошлым утром разглядывал меня в столовой. Он стоял метрах в двадцати от нас и любовался видом на озеро.
      — Кто это?
      — Паша Самарин, личный советник Старцева. Он же телохранитель.
      О нем толком ничего не известно. Говорят, что раньше он служил в спецназе КГБ… — Деревенев схватил меня за руку. — А если это он? Застрелил Иру?
      — Не знаю.
      Мне очень не понравился взгляд Самарина. Так охотник смотрит на привязанную дичь, которой бежать уже некуда.
      Что— то подсказывало мне: времени уже не осталось.
 

***

 
      Я разыскал Лернера.
      Похоже Миша не прекращал пить с той минуты, как мы расстались. От него разило перегаром, и, против обыкновения, он не побрился с утра.
      — Телефон починили? — спросил я.
      — Нет еще. Ик!… Я послал… ик!… человека в Коробицыно. Он еще… ик!… не вернулся.
      — А ретранслятор? — спросил я.
      — Сейчас… ик!… проверим. — Он набрал номер на своей трубке. — Не-а. Не фурычит.
      Ты можешь что-нибудь сделать?
      — А на х… — Миша вцепился мне в руку. — Вот ты, всегда такой правильный, ты мне скажи: на х… мне что-нибудь делать. Все само образуется.
      Я сбросил с себя руки Лернера:
      — Щи проспись, Миша.
      — Нет! Я лучше еще выпью! — Он повернулся и неровной походкой направился к своему кабинету.
 

***

 
      Что я могу сделать? Нужно связаться с ребятами в Агентстве. Они смогут помочь.
      Если здесь телефон не работает, то…
      Деревня Красноозерное! Примерно три километра по озеру. Нужно отправить туда Свету. На лодке?
      Водный мотоцикл!
      Завгородняя была в номере. Она сидела в кресле у окна и смотрела на озеро.
      — Ты на водном мотоцикле ездила?
      — В Турции, когда мы с Аркашей там отдыхали. А что?
      — Придется прокатиться.
      — Сейчас?
      — Да. Одевайся. Быстро.
      Пока Света натягивала джинсы, кроссовки и куртку, я просмотрел бумаги.
      Вот это мы оставим. И вот это.
      Я отложил четыре страницы и пару фотографий. Остальное сунул в пластиковый пакет.
      — Это ты возьмешь с собой. Из Красноозерного позвонишь в Агентство…
      — Сегодня выходной, Шах!
      — Позвонишь на мобильник. Обнорскому, Повзло, Скрипке — кому угодно.
      Объяснишь ситуацию.
      — Все так серьезно?
      До этого я еще сдерживался, но тут сорвался:
      — Мы влипли! Понимаешь — влипли в настоящее дерьмо! Нужно из него выбираться!
      Света отшатнулась от меня и вся сжалась. От этого по-детски беззащитного движения я разом остыл.
      — Все очень серьезно. Очень. И нам надо выбираться. Ты готова?
      Она кивнула, засунула пакет во внутренний карман куртки.
      — Пойдем.
      Мы спустились по пожарной лестнице. Из багажника своей «лохматки» я забрал канистру с бензином — на всякий случай.
      Лернер окликнул нас, когда мы уже были на главной аллее:
      — Витя! Шаховский!
      Я оглянулся. Миша стоял на веранде главного корпуса. Он был не один.
      Рядом с ним стояли Самарин и еще двое парней.
      — Бежим! — Я дернул Свету вперед.
      От неожиданности она едва устояла на ногах. — Бежим!
      Когда мы были у лестницы, «мальчики» Самарина только двинулись с места.
      Их босс остался на месте, рядом с Лернером.
      Я перепрыгнул через поручни лестницы, помог перебраться Свете, и потащил ее к деревьям. Нам нужно было выиграть немного времени, чтобы вывести мотоцикл из лодочного сарая.
      Двери сарая были заперты.
      — Черт! — Я сунул в руки Свете канистру, подхватил с земли камень. Ударил по новенькому замку. Еще раз. И еще…
      Не выдержали скобы: они вылетели из деревянных дверей. Ногой я распахнул створки.
      — Идем!
      Мотоциклы были на месте. А рядом, у стены, стояли канистры с бензином.
      Я сорвал крышку бака с одного из мотоциклов, схватил канистру и, расплескивая топливо, начал лить его в горловину. Оглянулся на Свету:
      — Тележка! Здесь должна быть тележка!
      Света словно очнулась от забытья.
      Огляделась по сторонам. Шагнула куда-то в сторону. И через пару минут вернулась с двухколесной тележкой.
      — Подойдет?
      — Да!
      Я затащил мотоцикл на тележку, вытолкал ее на улицу. От дверей сарая к озеру вела узкая дорожка. Маленькие колеса тележки задевали за корни, пробуксовывали. Я напрягал все силы, чтобы толкать ее вперед.
      Десять метров… Пять… Три…
      На берегу тележка пошла легче. Я с разгона влетел в озеро. Мотоцикл соскользнул на воду и плавно закачался на небольшой волне.
      — Садись! — Я придерживал мотоцикл, пока Света садилась.
      — Эй! Стой! — Громилы заметили нас. Они были на лестнице. Похоже, они нас потеряли из виду, когда мы свернули с лестницы в лес. Чтобы добраться до нас, им нужно было пробежать кругом метров сто. Пара минут форы еще оставалось. Я не думал, что они начнут стрелять здесь, в курорте. Слишком много свидетелей.
      Я подтолкнул мотоцикл:
      — Заводи!
      Света повернула зажигание. Двигатель мотоцикла чихнул, но не завелся.
      — Еще раз! Давай, Света!
      Мотор чихнул и — заработал. Уже отплывая от меня, Света обернулась:
      — А ты? Как же ты?
      — Выкручусь! Главное, доберись до телефона!
      Она еще раз оглянулась и прибавила газу. Я посмотрел на лестницу. Парни уже добрались до нижних ступеней.
      У меня оставалось еще одно дело.
      Я бросился в сарай. На пороге схватил камень, которым сбивал замок. С размаху опустил его на блок зажигания одного из двух оставшихся мотоциклов. «Приложил» еще раз. Камень выскальзывал из пальцев.
      По второму мотоциклу я ударил только один раз.
      — Стой, гаденыш! — Мне на затылок опустилось что-то тяжелое.
      На ногах я устоял, выронил камень.
      Второй удар сбил меня с ног, а третий погасил сознание.
 

9

 
      — Обыщите его, — скомандовал властный мужской голос.
      Сознание медленно возвращалось.
      Я лежал на боку, мои руки были завернуты за спину и скованы наручниками.
      Кто— то наклонился надо мной, резко перевернул на спину. Разбитый затылок отозвался вспышкой боли, и я застонал.
      — Он уже очухался, — произнес кто-то у меня над ухом.
      — Крепкий парень, — без восхищения сказал властный голос. — Посади его и проверь карманы.
      Меня резко подняли с пола и толкнули в кресло. Я открыл глаза.
      В комнате было пятеро мужчин. Надо мной колдовал один из «мальчиков»
      Самарина. Сам экс-комитетчик стоял у входа; обманчиво-расслабленный, он курил сигарету и наблюдал за мной с легкой усмешкой. У стены пристроился Деревенев, рядом с ним — Лернер.
      Во втором кресле сидел мужчина лет пятидесяти в светлых брюках и спортивной рубашке. На его левой руке поблескивали дорогие часы. В пальцах правой он сжимал «Кэмел» без фильтра.
      — Приятно познакомиться, Виктор.
      — Здравствуйте, Юрий Викторович.
      Старцев удивленно вскинул брови:
      — Мы уже встречались?
      — Нет. Просто догадался.
      — Весьма похвально. — Старцев кивнул своему «мальчику». — Обыщи его.
      Парень проверил карман моей рубашки, вытряхнул из джинсов ключи от машины, пригоршню мелочи, брезгливо отбросил в сторону не совсем свежий платок. Из заднего кармана достал конверт Иры Дягиной.
      — Дай сюда, — скомандовал Старцев. Парень протянул ему конверт.
      — Это вы искали? — в первый раз подал голос Деревенев.
      Старцев словно и не слышал своего партнера. Просмотрел бумаги и фотографии.
      — Где остальное? — рявкнул он на меня.
      Я только блаженно улыбнулся.
      — Зачем задавать дурацкие вопросы? — произнес Самарин. — Документы он своей телке отдал.
      — Догоните ее?
      — Мотоциклы он уже раздолбал.
      Я двоих на лодке отправил. Они уже часа на два от нее отстали.
      Два часа! Только бы в деревне работал телефон! В том, что Света сможет позвонить, я не сомневался. И невольно улыбнулся, представив себе, как двое телохранителей Старцева — в костюмах и при галстуках — машут веслами посреди озера.
      — Ты чего смеешься? — спросил Старцев. С него разом слетел тонкий слой изящного аристократизма. Он был самим собой: «бык» он и в Африке «бык», даже если стал вице-президентом холдинга «Хоре». Или какого другого.
      — Вы не поймете.
      — Где остальные бумаги?
      — Не было никаких «остальных».
      — Врешь! — Старцев взял себя в руки. — Паша, объясни господину Шаховскому, что он не прав.
      Самарин оторвался от стены; проходя мимо пепельницы, потушил сигарету. Чуть наклонился надо мной:
      — Извини, Витек. Работа такая.
      — Чего уж там, — отозвался я. Самарин занес руку для удара. — Только я бы на твоем месте валил отсюда сломя голову и не оглядываясь.
      — Объясни?
      — Что будет, когда Жора Армавирский узнает о проделках твоего шефа?
      Не надо. Не отвечай. Вижу, что догадался. Тебя же вместе со Старцевым положат. В общей могиле закопают.
      — Не слушай его! Жора в тюрьме.
      И не скоро оттуда выйдет… — Старцев изо всех сил сам старался поверить в свои слова.
      — Бумаги только Жоре нужны.
      Остальные долго думать не будут. Им виновник нужен. Тот, кто Жору ментам сдал.
      — Заткнись! — Старцев вскочил, в два шага добрался до моего кресла и наотмашь ударил меня по лицу. Голова взорвалась болью, перед глазами заплясали цветные круги.
      — Сегодня-завтра по городу пустят слух, что Старцев Юрий Викторович сдал Жору Армавирского ментам. Как думаешь, Паша, сколько часов после этого твой шеф проживет? День? Два? Неделю?
      — Сука! — Старцев ударил еще раз, замахнулся.
      Самарин схватил его за руку:
      — Не торопись, Юра. Парень дело говорит.
      Время! Я решил сблефовать.
      — Хорошо, если тебя, Паша, только за грешки Старцева «завалят». Тебе еще Иру Дягину вспомнят.
      — Не понял?
      — Ты же не просто бабу положил.
      Ты же подружку младшего брата Жоры завалил. Бывшую, правда, но все-таки…
      — Откуда знаешь? — тихо спросил Самарин.
      — Она мне сама сказала.
      — Ты об этом знал?! — Старцев резко повернулся к Деревеневу.
      — Нет. Ты сам мне ее представил. Помнишь?
      — Громче!
      — Ты же ко мне ее направил.
      — Заткнитесь, оба! Какая Дягина, Витек? О чем ты?
      Похоже, я промазал. Самарин был удивлен искренне. Играть сейчас он бы не смог.
      — Разве Старцев не приказывал тебе барышню в четыреста седьмом номере «успокоить»?
      — Не было такого, — спокойно сказал Самарин.
      Старцев расхохотался:
      — Ошибочка, Витек, вышла. Не трогали мы Иру.
      — А документы зачем искали?
      — Нам Миша сказал, что у тебя какие-то бумажки есть.
      — Миша? — Я посмотрел на Лернера. — С чего ты взял, что бумаги у меня?
      О документах в «Красном озере» знали, по крайней мере, два человека: Ира и я. Значит…
      — Ты был в ее номере? До того, как пойти за мной? — посмотрел я на Мишу.
      Он отвел глаза. Мог и не отвечать: был Миша в номере Иры. Но не потому, что постоялец пожаловался на музыку.
      Музыка… В номере у Иры не было магнитофона!
      — Это ты Иру убил! — Я попытался вскочить, но Самарин толкнул меня в кресло. — Музыка громкая! Сука! Там даже магнитофона не было!
      Лернер молчал. Все смотрели на него.
 

***

 
      — Да, я убил, — наконец глухо сказал Миша. Повторил, уже громче:
      — Да!
      Жора на этот курорт давно засматривался. Братцу своему хотел «Красное озеро» отдать. Со мной несколько раз говорили. Просили помочь. Я отказывался. А тут эта Дягина приехала. Мы с ней на тех переговорах виделись. Она с братаном Жоры приезжала, все советовала, как лучше сделать. А уже сейчас я случайно услышал, как она по сотовому с братом Жоры про какие-то бумаги говорила. Сказала, что будет ждать здесь, в «Красном озере». Что так Жора велел.
      — Чего ты испугался?
      — На последних переговорах они мне сказали: мол, кое-что нашли на тебя. Либо поможешь, либо твои об этом узнают.
      — Что нашли? — спросил я.
      — Мало ли что! Она отказалась мне это отдать!
      — И ты ее убил?
      — Да! Да! Да!
      Миша вдруг рванул из-за спины пистолет.
      — Ты чего это? — удивился Старцев.
      И ему досталась первая пуля.
      Я рухнул на пол, пополз в укрытие.
 

10

 
      Лернера застрелил Самарин.
      Уже смертельно раненный, Паша сумел достать пистолет. Он успел выстрелить только один раз: пуля попала Мише в голову, отбросила его к стене. Лернер выронил пистолет и сполз вдоль стены.
      Самарин умер через несколько минут.
      Последнее, что он слышал в своей жизни, — вопли Деревенева, которому пуля раздробила локоть.
      Старцев и телохранитель умерли сразу.
 

***

 
      Я собрался с силами, поднялся на колени. С трудом добрался до телохранителя, обыскал его карманы.
      — Помогите! Ой, больно! Мать! — Деревенев катался по полу, заливая все вокруг своей кровью.
      Ключ от наручников я нашел в нагрудном кармане телохранителя. Извернулся и расстегнул «браслеты». Размял руки. С трудом поднялся на ноги. Доплелся до ванной, забрал оттуда полотенца и вернулся в комнату, к Деревеневу.
      — Заткнись, сука. — Я прижал его к полу. Наложил жгут на руку. Примотал ее к телу.
      Шок понемногу отпускал Деревенева. Он попытался встать и потерял сознание. Так лучше.
      В дверь коттеджа барабанили:
      — Откройте! Откройте!
      Я отпер дверь. Трое мужиков из персонала курорта долго не решались войти в коттедж. Одному из них — молодому, лет двадцати парню — стало плохо, когда он увидел побоище в комнате.
      — Помогите ему. — Я ткнул пальцем в Деревенева.
      И медленно побрел по аллее к озеру.
      Сделать я больше ничего не мог. Оставалось только ждать.
      Я спустился на берег, сел у кромки пляжа, прислонившись спиной к дереву. И провалился в темноту.
 

***

 
      — Витя! Проснись!
      Кто— то тряс меня за плечо. Я с трудом приоткрыл глаза:
      — Уже утро?
      — Вечер, — услышал я голос Обнорского.
 

11

 
      Света без приключений добралась до деревни Красноозерное. Разыскала контору одноименного совхоза.
      Сторож долго не соглашался пустить ее к телефону. Но наконец сломался. То ли чары Светы подействовали, то ли красные «корочки» Агентства.
      Ей повезло: она застала в городе и Обнорского, и Повзло. Уже Коля потом разыскал Каширина. Через час после звонка Светы все трое уже были в пути.
      Когда они приехали в Красноозерную, Света уже договорилась насчет моторки.
      Они высадились на пляж «Красного озера» и нашли меня, спящего.
 

***

 
      — Ты говорить можешь? — спросил Обнорский.
      Мы остались на берегу вдвоем. Каширин, Повзло и Света ушли наверх, к коттеджу.
      — Да, могу. — Я пошарил по карманам в поисках сигарет.
      Андрей молча протянул мне свои, помог прикурить.
      — Что здесь произошло?
      — Лернер сначала застрелил Иру Дягану. А сегодня у него сдали нервы. И он убил Старцева, Пашу Самарина, еще одного охранника и ранил Деревенева. Его застрелил Самарин.
      — Все?
      — Да.
      Обнорский посмотрел на озеро.
      — Часа через два здесь будет милиция. Скорее всего, дело заберет РУБОП.
      У них будет много вопросов.
      — Не проблема.
      — Кто такая Ира Дягина?
      — Авантюристка.
      — Что? — не понял шеф.
      — Искательница приключений. Раньше такие дамы отправлялись на Эверест или в кругосветки. А сейчас они играют в мужские игры. История с портовой темой была для нее только игрой. Но ставка оказалась высоковата.

ДЕЛО О ВИЗИТЕ К ГАДАЛКЕ