– У меня тоже много работы, и я дал ему распоряжение, а ты являешься и отменяешь его! Бойд мне здесь не нужен. Он должен был проверить изгороди, а вот этот, – Риз указал на Грэйди, – должен был укрепить ограду загона. – Все же это ранчо принадлежит мне!

– Но ненадолго, если нам не удастся выполнить контракт. А своими глупыми распоряжениями ты мешаешь мне завершить это дело. Эти люди должны делать то, что я сказал им, а не подчиняться твоим причудам.

Джем подалась вперед, стиснув ногами бока лошади.

– Причудам?!

Но тут жеребец попятился и встал на дыбы, выкатив глаза. Джем всегда умела сохранить контроль над своей лошадью, но сейчас странное поведение жеребца застало ее врасплох. Не успев натянуть поводья, она схватила жеребца за гриву, но тот снова взбрыкнул, и Джем не удержалась в седле. Она полетела на землю и услышала хруст собственных костей. Потом глаза ее застлала благословенная тьма.

Риз позвал Пита, чтобы тот успокоил лошадь, и подошел к Джем. Он приподнял ее, но голова ее бессильно поникла набок. Ее неестественно бледная кожа в ярком свете полуденного солнца казалась почти прозрачной. Стараясь не поддаваться панике, Риз сжал ее руки, но Джем не реагировала.

Не тратя больше времени, он поднял ее, прошел мимо онемевших подручных, положил ее в поварской фургон и взобрался на сиденье. Дернув поводья, он выпрямился во весь рост и погнал упряжку к дому.

Через несколько минут Пит утихомирил жеребца. Он снял с лошади седло и попону. В теле лошади сверкнул серебристый шип, и по спине ее струилась кровь из свежей раны. Пит повернулся к подручным и угрюмо уставился на Бойда Хэрриса и Грэйди Ортона. В его душе зарождались мрачные подозрения.

Риз с криком вбежал в дом. Навстречу ему уже спешила Мэри, а через несколько секунд раздался скрип кресла Деллы.

– Что?.. Джем!

– Она упала с лошади. – Риз не мог оторвать глаз от застывшего лица Джем. Она не шевелилась. Только жилка, неровно трепетавшая на ее горле, была единственным признаком жизни.

– Отнесите ее наверх, а потом приходите за мной, – распорядилась Делла.

– Но...

– Делайте то, что я вам сказала. Я соберу все необходимое и передам с Мэри, но сама подняться наверх я не смогу.

Следуя распоряжениям Деллы, Риз отнес Джем на второй этаж, в спальню. Опустив ее на матрас, Риз снял платок с ее головы и отбросил в сторону. На щеках девушки лежали густые длинные тени от ресниц. Риз никогда не видел ее такой бледной. Обычно кожа ее была медового оттенка – Джем проводила много времени на свежем воздухе. Но сейчас Риз понял, что за последнюю неделю она слишком много оставалась в доме.

Разглядев под ее глазами темные круги, Риз припомнил последние слова, которыми он обменялся с ней. Он и не догадывался прежде, что способен излить на человека столько ядовитой злобы, и теперь, видя Джем такой беспомощной, он не мог не упрекать себя за это.

Снизу донесся настойчивый окрик Деллы:

– Риз? Вы не отнесете меня наверх?

Выпустив руку Джем, Риз сбежал вниз по лестнице. После нескольких неуклюжих попыток ему наконец удалось поднять Деллу, которая, как оказалось, почти ничего не весила. Когда они добрались до комнаты Джем, Делла спокойно сказала:

– Посадите меня на этот стул, а потом спуститесь за моим креслом. – Риз ненадолго заколебался. – Поторопитесь.

Бросив взгляд на неподвижное тело Джем, он повиновался. Через несколько секунд Делла уже снова сидела в привычном кресле на колесах, а ее заботливые руки внимательно ощупывали Джем. Риз расхаживал туда-сюда по комнате, наблюдая, как Делла ощупывает голову, руки и ноги Джем.

– Она сильно ударилась головой, – наконец объявила Делла.

Взяв мокрое полотенце, она обтерла лицо Джем.

– И что?

– И теперь надо ждать, пока она придет в себя. Больше мы ничего не можем поделать. К счастью, кости не сломаны.

– Как насчет доктора?

– Док Райли сейчас в сотне миль отсюда. Он вернется только через неделю.

Риз стукнул кулаком по подоконнику.

– Проклятье!

– Я положила ей на голову холодный компресс, но вам надо будет еще переодеть ее в домашнее платье. – Делла подняла голову и прочла нерешительность на лице Риза. – Не надо смущаться. Слава Богу, вы с ней муж и жена!

– Конечно, – пробормотал он.

– Я помогу вам, но, честно говоря, справиться одной у меня не хватит сил, а Мэри пошла за холодной водой.

Оба повернулись на звук голоса Пита:

– С ней все в порядке? Делла подъехала к двери.

– Она еще не пришла в себя. И неизвестно, когда придет. Сейчас мне надо спуститься вниз и сделать припарку для этой ужасной шишки на ее голове.

– Риз, нужна наша помощь? – спросил Пит. Делла ответила вместо него:

– Нет, он сам справится. Надо как можно скорее сделать припарку.

Пит поднял Деллу и понес ее вниз по лестнице, а Риз остался наедине с Джем. Она лежала совершенно неподвижно. Он нерешительно протянул руку к ее лицу, но отдернул пальцы, так и не коснувшись. Он решил, что надо сперва снять с нее сапоги.

Стянув с ее ног сапоги и чулки, он развязал шнурки гигантского пыльника, в котором утопала вся ее фигура. Потом Риз расстегнул пояс и пуговицы на бриджах и стащил с нее штаны. Сняв с нее рубаху, он поразился ее худобе. Он знал, что Джем худощава, но за последнее время она совсем истаяла.

Наступила очередь белья. Едва Риз снял с Джем лифчик, у него перехватило дыхание при виде ее прекрасной груди. Когда же с ее ног соскользнула нижняя юбка, Риз поспешно прикрыл одеялом обнажившееся тело. Ему казалось, что нечестно рассматривать ее сейчас, когда она так беззащитна и уязвима.

Натянув одеяло ей до самых плеч, Риз взял Джем за руку. В его душе снова ожил мучительный вопрос, тревоживший его всю последнюю неделю. Неужели она и впрямь любила этого мерзавца Сойера? И если да, то как он может жить с ней под одной крышей?

Риз вспомнил свои слова, полные ненависти; сейчас они вновь прозвучали в его мозгу с убийственной холодностью. Он пытался представить себе, что же должна была почувствовать Джем, когда он нанес ей этот удар. Он гадал, значило ли это для нее хоть что-нибудь. Риз намеренно дал ей понять, что убийца ее отца ничего для него не значит, что она извинилась перед ним недостаточно хорошо. Более того, он воспользовался ее слабостью и нанес новый удар.

Лишь неровное дыхание Джем говорило, что она все еще жива. Вздохнув, Риз уронил голову на руки. Раздался тихий скрип кресла Деллы.

– С ней будет все в порядке, Риз.

– Как вы можете быть в этом уверены?

– Потому что она – боец по природе. Джем никогда не сдается, будь она права или нет. И сейчас не сдастся.

Вспомнив измученное лицо Джем в последнюю неделю, Риз отчаянно взмолился про себя, чтобы Делла оказалась права.

– Почему бы вам не спуститься вниз и чего-нибудь не выпить? Я могу посидеть с ней, – предложила Делла.

– Нет, я останусь здесь.

Делла бросила взгляд на его мрачное лицо и поняла, что спорить бесполезно. Она приложила компресс к голове Джем и осторожно перевязала ее чистым лоскутом. Риз наблюдал за Деллой, ожидая, что она еще скажет. Делла вглядывалась в лицо Джем.

– Иногда нет лучше лекарства, чем просто крепкий сон, – сказала она наконец. – Но как же вы, Риз? Может быть, приготовить вам что-нибудь перекусить?

– Нет. – Риз даже не пошевелился. – Спасибо, – добавил он, опомнившись. – Я просто посижу здесь.

Медленно тянулись часы. Нетронутый поднос с едой, который Делла прислала с Питом в спальню, так и стоял на столике. Яркий солнечный свет сменился сумерками, задумчивый закат не привлек к себе внимания Риза, и приблизилась ночь.

Риз понимал, что угрызения совести и сожаления – плохие товарищи. Сейчас он дорого дал бы, чтобы вспомнить те ужасные слова, которые он позволил себе сказать Джем. Глядя на бледно-голубые тени под ее глазами, он отчаянно молил про себя, чтобы эти слова не оказались последними, услышанными в ее жизни. Черт побери, такая женщина не могла бы крутить любовь направо и налево. Если ее обманул Чарльз Сойер, она не заслужила презрения. И потом, вспомнив, как неуверенно она отвечала на ласки, Риз подумал, что Сойер едва ли был хорошим любовником.

Риз все еще не понимал, с какой стати Джем предложила исполнить роль мужа такому идиоту, как он, но он не мог не признать, что она считала свой поступок единственно правильным.

Он глубоко вздохнул и поерзал на жестком стуле. Он не мог вспомнить, когда еще ему приходилось так долго сидеть на одном месте. Длинные тени сгустились, и наступила ночь. Пришел Пит, зажег лампу, унес поднос и поставил на столик бутылку виски. Риз к ней не прикоснулся. Делла велела Мэри наладить кухонный лифт и то и дело появлялась взглянуть на Джем, но никаких перемен в ее состоянии не было.

Последние несколько часов Риз говорил без умолку. Говорил обо всем сразу и ни о чем. Он даже высказал свои мечты и планы на будущее. Но единственным ответом оставалось ровное дыхание Джем.

Затем Риз начал рассуждать о своем прошлом, чего он еще никогда в жизни не делал. Он рассказал Джем о том, как его мать боролась, чтобы сохранить семью, после смерти отца. Он окончил свой рассказ и умолк. Воспоминания оказались такими ясными и отчетливыми, словно все это происходило вчера.

Пятнадцатилетний Риз засунул в карман заработанные деньги и направился домой. Он знал, что сперва нужно купить мяса на обед, и уже начал было поворачивать к лавке мясника, когда внезапно рядом с ним распахнулась дверь салуна. Заинтригованный, Риз смотрел, как вдоль стойки бара расхаживают накрашенные женщины, а мужчины заказывают выпивку. Риз просунул голову в дверь, и какая-то женщина обратила на него внимание. Лучезарно улыбнувшись, она купила ему коктейль и сказала ему, как он красив. Раздувшись от гордости, Риз только через час вспомнил, что ему надо было зайти к мяснику.

Оторвавшись, наконец, от очаровательной дамы, он поспешно забежал в лавку, купил мяса и пошел домой. Когда он оказался перед домом, то почувствовал, как кровь застыла у него в жилах. Его дом пылал в огне! А как же мать, дети?! Риз в отчаянии бросился к дому. Часть его еще не была охвачена пламенем.

В панике Риз переводил взгляд с одного лица на другое. Соседи опускали глаза, когда он задавал вопросы, и никто не хотел поведать ему ужасную правду. Жильцов в доме не было, только мать и дети. Наконец один сосед сказал Ризу, что его мать, судя по всему, могла бы выбраться из дому живой, но она пыталась спасти всех детей, а в одиночку это было невозможно. Пока Риз кокетничал с девицей из салуна, его мать, братья и сестры сгорели заживо. Все уверяли Риза, что он не виноват в этом, что он не должен мучиться совестью. Но чувство вины никогда не покидало его с тех пор.

И сейчас, глядя на неподвижное лицо Джем, Риз испытывал это чувство. Рассказав о гибели своей семьи, он даже почувствовал некоторое облегчение. С тех пор прошло девятнадцать лет, и Риз ни разу не рассказывал об этом ни одному человеку. В одном он был уверен: Джем не осудит его, потому что она ничего не слышала. Поднявшись со стула, Риз наклонился над спящей и коснулся ее волос, рассыпанных по плечам.

Мягкие золотистые волосы сияли в свете лампы. Риз провел пальцами по щеке Джем, чувствуя, как она сейчас слаба и беззащитна.

Сперва голос был мягким, успокаивающим, но сейчас она почувствовала боль и отчаяние. Свет резал глаза, голова болела, но Джем изо всех сил старалась прийти в сознание. Мальчику нужно помочь. Кто еще поможет ему, если не она?

Ее ресницы задрожали, она пыталась подняться, но какая-то неимоверная тяжесть прижимала ее к постели. Что-то нежно скользнуло по ее щеке, волосам, пальцам, но она так и не смогла пошевелиться.

Слова продолжали звучать, согревая ее. С губ Джем сорвался вздох, и слова умолкли. Потом она почувствовала, как к ее щеке приблизилось чье-то лицо.

Риз прислушивался, затаив дыхание. Он наклонился над ней. Дыхание Джем изменилось. Он зажмурился, потом снова взглянул. Ресницы ее задрожали, а затем лицо снова стало неподвижным. Ризу хотелось одновременно бежать за Деллой и сидеть здесь, глядя на Джем. В конце концов, он выбрал второе.

Лицо ее все еще было бледно, но, казалось, кровь слегка прилила к губам. Риз коснулся ее лба и– разгладил складку между бровей. Он пытался понять, что она видит в своем беспокойном сне.

Но когда глаза ее наконец открылись и взглянули на него, в них не было ни беспокойства, ни страха. Только голос Джем был похож, скорее, на хрип.

– Риз?

– Да.

– Я заснула?

Он продолжал гладить ее лоб.

– Ненадолго.

– А почему я спала средь бела дня?

Риз обвел взглядом полутемную комнату, освещенную тусклым светом лампы. Если бы в небе не висела половинка луны, было бы совсем темно.

– Тебе надо было отдохнуть.

– Ох... – Ее ресницы затрепетали и опустились. Должно быть, чувство опасности, нахлынувшее на нее, исчезло.

Глядя на Джем, Риз взял в руки ее ладонь, пытаясь согреть ее. Эта женщина была по-настоящему сильной, даже сильнее, чем он предполагал. Но тонкие пальцы, которые он сжимал в своих руках, напомнили ему, что она все же уязвима, хотя старается никому этого не показывать. Риз поклялся себе, что узнает, что ей наобещал Чарльз Сойер, и не допустит, чтобы она еще раз оказалась обманутой. Он чувствовал изысканное очарование в этой «железной» леди, и ему не хотелось, чтобы она снова потерпела поражение. Несомненно, сама она была честна и порядочна и верила в честность других людей, потому-то Сойеру и удалось ее обмануть.

Мысли его прервал скрип колес кресла Деллы, незаметно въехавшей в спальню. Риз тихо произнес:

– Она проснулась. Делла кивнула.

– Хорошо. Она что-нибудь сказала? – Так, ерунду.

– Ну, это нормально. Она будет приходить в себя еще денек-другой. Я могу посидеть с ней, а вы пока поспите.

– Нет, я еще немного сам посижу. – Риз указал на мягкое кресло у окна. – Думаю, я подремлю здесь.

Следующий час он продремал в удобном кресле, то и дело просыпаясь, чтобы взглянуть на Джем. Наконец, не обнаружив никаких изменений в ее состоянии, он снова вернулся в кресло, снял сапоги и закрыл глаза. Он уже начал погружаться в сон, когда его разбудил внезапный плач.

Джем ворочалась во сне и жалобно плакала. Риз, не раздумывая, забрался в постель и обнял ее. Джем дрожала всем телом, и Риз принялся гладить ее по спине, пытаясь успокоить.

Когда дрожь утихла, Риз хотел было отодвинуться, но Джем вцепилась в него.

– Все хорошо, все в порядке, – прошептал он.

– Не уходи, – раздался ее слабый голос. Джем цеплялась за него, словно он был последним, что привязывало ее к жизни, и Риз не смог отодвинуться. Вспомнив всех тех, кого он так и не смог спасти, снова обнял ее. Он широко раскрыл глаза и уставился в чернильную тьму за окном, понимая, что в эту ночь сон уже не придет к нему.