ГЛАВА 39

Устало бредя к конюшне, Джем грустно обдумывала события прошедшего дня. Склонив голову, она не заметила чью-то фигуру, тенью растаявшую в сумерках.

Несмотря на мрачное настроение, она неожиданно улыбнулась, когда открыла дверь. Рядом с кобылой, которую она пришла проверить, стоял Риз. Он ощупывал своими длинными пальцами раздувшееся брюхо кобылы, и Джем невольно залюбовалась его нежными и любовными прикосновениями.

– Как она?

Риз поднял голову и улыбнулся ей в ответ.

– Уже скоро. Вот-вот станет мамой.

Он ополоснул руки в ведре с чистой водой и вытер их насухо полотенцем.

Джем опустилась на охапку сена рядом с Ризом и прижалась к нему. Риз обнял ее за плечи.

– Хотела бы я знать, сможет ли Абигейл стать матерью.

– Я уверен, что все будет в порядке. Этот ребенок – часть Майкла. Это все, что у нее осталось.

– Его смерть кажется мне такой бессмысленной. – Джем крутила в руках соломинку, думая о своей бедной подруге.

– Убийства всегда бессмысленны. Вот потому-то мы и должны остановить этих мерзавцев, Джем.

Напоминание не осталось незамеченным. После смерти Майкла случилось еще два убийства: погиб один из работников Джем и старший помощник Фэйрчайлдов. Страх того, что их обнаружат, заставил грабителей пускаться на отчаянные шаги. Но никто не думал, что все это продлится так долго.

– Ты не сможешь остановить их в одиночку, Риз. Ты уже десять раз мог погибнуть. Просто чудо, что ты до сих пор жив.

Риз погладил ее по голове.

– Не волнуйся за меня. – Риз вспомнил о своих погибших родных, о том, как он чуть было не присоединился к ним. – У меня девять жизней. Как у кошки. – Джем не отвечала, лишь теснее прижалась к нему. – Если мне не изменяет моя обычная догадливость, то Делла уже, наверное, приготовила ужин.

– Угу.

– Я бы поел, – намекнул он уже не так тонко.

– Ох, прости. – Джем выпустила его из своих объятий. – Я понимаю, какой назойливой могу быть иногда.

– Лучше, чтобы Делла не слышала этих слов.

– Ты хочешь сказать, что здесь меня никто не воспринимает всерьез как хозяйку ранчо?

– Можно сказать и так.

Джем шутливо подтолкнула его в бок и поднялась, благодарная за насмешку, которая вернула ей немного хорошего настроения. Взглянув еще раз ему в лицо, Джем улыбнулась и вышла из конюшни.

Войдя на кухню, она увидела, что Пит и Делла ворчат друг на друга. С ними это случалось нечасто. Чтобы добраться до сути спора, много времени не понадобилось. Делла волновалась о здоровье Пита, а ему надоела ее пустая болтовня. Осторожно обойдя спорщиков, Джем попыталась собрать ужин для Риза. Но Делла перехватила ее руку, и Джем решила, что лучше подождать, пока она сама накроет поднос.

Забывшись, Джем забарабанила пальцами по крышке стола. Делла метнула яростный взгляд, и Джем сочла за лучшее подождать в кладовой.

– Мне что, всю ночь тебя ждать? Поднос давно готов! – раздался голос Деллы, и Джем поспешно вернулась на кухню.

Решив, что Делла сейчас не склонна шутить, Джем взяла поднос и удалилась. Она возвращалась в конюшню, что-то напевая по дороге: впервые за последнюю неделю у нее было неплохое настроение.

Но при виде языков пламени, охвативших конюшню, она онемела и застыла. Ужас охватил ее. Джем уронила поднос и помчалась к конюшне. Приблизившись к двери, она недоверчиво уставилась на деревянный засов, заперший Риза в пылающем строении. Она потянулась к засову, чтобы отодвинуть его, но тут в нее вцепились чьи-то сильные руки. Пытаясь высвободиться, она обернулась и, пораженная, увидела Чарльза.

– Слава Богу, ты здесь! Риз там, внутри. Он сгорит!

– Я знаю, – ответил Чарльз, и Джем с недоумением уставилась на него. – Единственное, что мне непонятно, – почему ты здесь, а не там, внутри, с ним.

– Что? – Ее лицо исказилось недоверием и страхом. – Мне нужна твоя помощь!

– И ты считаешь, что я помогу тебе?

Джем отступила от него на шаг, не в силах поверить тому, что так явственно читалось на его лице. Чарльз протянул руку и погладил ее по щеке. Джем вздрогнула.

– Моя сладкая Джем, ты что, все еще ничего не понимаешь?

Джем безмолвно покачала головой, думая лишь о том, как остановить поток слов, извергавшийся из Чарльза, и помочь Ризу выбраться из смертельной ловушки. Жар огня становился все сильнее.

– Ты просто не можешь сдаться, верно? Я думал, что после смерти твоего папаши ты уедешь. Но ты все продолжала по-прежнему.

– Зачем ты это сделал? – отчаянно закричала Джем.

– Потому что Кашмэну была нужна твоя земля, и я должен был помочь ему. Старик потратил всю жизнь, пытаясь отобрать эту землю у твоего отца. У него ничего не вышло. Поэтому это должен сделать я.

– Я не понимаю. – Джем слепо протянула руки, пытаясь нащупать засов на двери.

– Конечно, не понимаешь, Джем! – В его лице появилось новое, пугающее выражение. – Кашмэн отобрал у меня то, что принадлежит мне по праву. И теперь я должен получить то, о чем он больше всего мечтает. Он должен помучиться так же, как я, и нет ничего слаще, чем отобрать у него ранчо Уитэйкеров.

С отчаянием понимая, что надо освободить Риза, Джем переспросила:

– Что он у тебя отнял?

– То, что принадлежало мне по праву рождения. – Джем с недоумением взглянула на него, испугавшись, что он действительно сошел с ума. Но Чарльз продолжал: – Я его незаконный сын. Не очень-то приятно звучит, верно? Он держал мою мать в рабстве, а с его женой и сыном обращались по-королевски.

– Кашмэн – твой отец? – с трудом проговорила она, едва не кашляя от удушливого дыма, пытаясь незаметно подобраться поближе к двери конюшни. Бесцветные глаза и отливающие серебром волосы Чарльза блестели в темноте, и Джем не могла не признать определенное сходство с Кашмэном.

– Я пытался превзойти его, но ничего не получалось. Но теперь у меня будет ранчо Уитэйкеров, а этого он бы никогда не добился.

– Но ты бы и так получил его, если бы мы с тобой поженились! Зачем тебе понадобилось убивать моего отца? – Джем протянула руку к засову, но Чарльз заметил ее движение и оттолкнул от двери.

– Нет. Ранчо должно принадлежать мне, а не тебе. Старик не мучился бы так, если бы не узнал, кто именно встал ему поперек дороги. – Голос его смягчился, глаза блеснули при взгляде на Джем. – Дело было не в тебе, Джем. Просто так получилось.

– Кражи? Убийства? Ты пытался взвалить вину на собственного отца?

Голос Чарльза звучал мягко и вкрадчиво.

– Ты мне помогала, Джем. Ты была так уверена, что он виновен, а все остальное прошло невероятно легко.

Гул пламени уже заглушал его слова. Джем с ужасом гнала прочь видение Риза, запертого в огненной клетке.

– Но у тебя нет никаких причин вредить Ризу. Отпусти его, пожалуйста!

– Разве ты не понимаешь? Иначе нельзя. – Чарльз до боли стиснул ее руки, хотя на лице его читалось сожаление. – В тот день, когда ты вышла замуж за Риза, ты подписала ему смертный приговор. Я не смогу завладеть ранчо, если хоть кто-то из его нынешних владельцев оста-нется в живых. – Чарльз снова погладил ее по щеке, и у Джем пробежал мороз по коже. Потом мягкое прикосновение стало жестче, Чарльз сжал пальцами ее лицо, настроение его снова изменилось. – Ты такая же, как он. Предательница. Поэтому, когда ты отвергла меня, я понял, что другого пути нет.

– Но все твои ухаживания?..

– А как бы иначе я смог расхаживать по вашему ранчо?

Языки пламени взметнулись над крышей конюшни, а Джем отчаянно пыталась высвободиться из железной хватки. Но тут ее охватила внезапная слабость: появился сообщник Чарльза! Бойд Хэррис подошел ближе, поднял винтовку, и Джем почудилось, что холодный металл дула уже касается ее кожи.

Винтовка поднялась, металл сверкнул в зареве пожара и с треском опустился Чарльзу на макушку. Чарльз рухнул вперед, чуть не раздавив Джем своей тяжестью. Бойд вытащил ее из-под обмякшего тела. Какое-то мгновение Джем смотрела на него во все глаза, но потом опомнилась и принялась громко звать Риза по имени.

Бойд быстро понял, в чем дело, увидев засов на двери конюшни. Дергая неподатливую доску, он старался открыть двери.

Вдруг из-за конюшни показался Грэйди Ортон, и Джем облегченно вздохнула.

– Грэйди! – крикнула она. Бойд быстро повернулся. Грэйди уже поднимал его винтовку.

– Нет! Риз там, внутри! Бойд пытается освободить его!

Грэйди не опустил винтовку, а только перевел ее в сторону Джем.

– Ну, вот, настоящая дилемма. В кого из вас выстрелить первым?

Джем задохнулась от потрясения. Она не могла поверить собственным ушам. Она считала этого человека своим другом, она приютила его под своей крышей. Джем двинулась ему навстречу, не обращая внимания на винтовку.

– Опусти это.

– Назад! С меня хватит ваших распоряжений! Довольно вы хозяйничали над нами! Подумать только, нанять этого мерзавца Хэрриса! Чарльз был прав. Если оставить вас в живых, вы не дадите нам ни единого шанса. – Винтовка затряслась в его руках, потому что Грэйди залился зловещим хохотом. Застыв, Джем смотрела, как он взводит курок.

Раздался выстрел, но пуля полетела вверх, потому что Бойд уже успел схватить Грэйди за руку. Подбежав к двери, Джем безуспешно дергала засов, вставленный под углом, чтобы труднее было его вытащить. Бойд и Грэйди отчаянно боролись, и когда раздался еще один выстрел, Джем в ужасе обернулась. Лишь когда тело Грэйди упало на землю, она смогла перевести дух.

Не теряя больше ни секунды, Бойд забежал за угол конюшни, схватил лом и вышиб засов. Он распахнул дверь, и оба ворвались в дымное помещение. Ржание лошадей заставило Джем застыть на мгновение, но она опомнилась и бросилась на поиски Риза.

Бойд заметил его первым. Лоб Риза пересекала ужасная рана, а тело его было неподвижным.

– Бегите за подмогой! – крикнул Бойд, перекрывая голосом рев огня и дикое ржание лошадей.

Едва сдерживая слезы, Джем упрямо покачала головой.

– Сначала мы вытащим Риза. Он должен быть еще жив!

Поняв, что спорить бесполезно, Бойд приподнял Риза за одну руку, Джем взялась за другую. Они протащили Риза через конюшню, наполненную удушливым дымом. Раскололась охваченная огнем балка, и, услышав ее треск, они успели отпрянуть: балка рухнула на землю в нескольких дюймах от того места, где они находились секунду назад. Они двинулись дальше, добрались до дверей и принялись жадно глотать свежий воздух.

Вопли Бойда разорвали ночную тишину, и к конюшне начали сбегаться люди. Бойд побежал обратно в конюшню, чтобы спасти лошадей.

Джем держала голову Риза у себя на коленях, ничего не видя сквозь пелену слез. Теперь она поняла, что именно он рассказывал ей, когда она лежала без памяти, упав с лошади. Она видела во сне его боль, он просил ее о помощи. А вместо того чтобы помочь ему, она сама стала причиной этой беды.

Джем в ужасе зажмурилась, не в силах поверить, что огонь, этот старинный враг Риза, наконец добрался до него. А все из-за нее, из-за ее тупости и упрямства. Как она могла поверить Чарльзу Сойеру?!

Ее горе стало еще сильнее, когда она поняла, что позволила Чарльзу убить мужа ее лучшей подруги. В страхе вглядываясь в неподвижное лицо Риза, она лихорадочно молилась, чтобы хотя бы Риз остался жив.

Чья-то сильная рука опустилась на ее плечо. Джем обернулась и сквозь слезы увидела лицо Пита.

– Ох, Пит, – всхлипнула она. Пит наклонился к ней.

– Лучше перенести его в дом, Джем.

– А что если... – Она не смогла закончить фразу, не смогла додумать мысль до конца. Боль была невыносимой.

Пит сжал ее плечо, и она почувствовала, что ей есть на кого опереться.

– Риз – сильный человек, но все-таки лучше перенести его в дом.

Джем подняла голрву и обвела взглядом лица, покрытые копотью и сажей. Лошади уже бегали на свободе, огонь начинал угасать. В эту ночь не было ветра, и пепел не кружился в воздухе, а тихо оседал на землю. Вокруг конюшни стояли наготове люди с лопатами и ведрами. Бойд выступил вперед и с двумя другими подручными бережно поднял Риза.

Джем не отходила от них ни на шаг, пока они не донесли Риза до постели. Когда Бойд повернулся, собираясь уходить, Джем взяла его за руку и, запинаясь, произнесла:

– Я не знаю, что вам сказать. Я...

– Просто присмотрите за ним, мэм. – Глаза Бойда были полны сострадания, которое он так редко позволял себе выказать. Джем проглотила комок в горле. Слезы продолжали катиться у нее по щекам.

Бойд ушел, и когда дверь за ним захлопнулась, Джем опустилась рядом с мужем на постель. Она взяла руку Риза, испугавшись тому, какая она холодная и безжизненная.

– Ты не можешь покинуть меня сейчас, Риз. Я не отпущу тебя. – Рука оставалась неподвижной. – Это приказ, черт побери! – закричала она, и голос ее дрогнул. Сжимавший горло страх немного отпустил ее.

– Если ты захочешь, то ты даже можешь уехать от меня через месяц. Только не умирай. – Джем закрыла глаза, отчаянно молясь и обещая отдать что угодно в обмен на жизнь Риза.

– Ты меня всего промочила. – Голос его был очень тихим, но Джем подпрыгнула так, словно он закричал. Утерев слезы, она дотронулась до его лица, словно для того, чтобы убедиться, что ей не почудилось.

– Риз? – Джем изо всех сил сжала его пальцы.

– Ты хочешь сломать мне руку?

Джем истерически расхохоталась сквозь рвущиеся наружу рыдания.

– Это ты!

– Да, лучше бы ты оказалась права, иначе не понимаю, что ты делаешь в этой постели.

На сей раз Джем уже не могла рассмеяться. Она только теснее прижалась к нему и отдалась переполнявшей ее радости.

ГЛАВА 40

Пит ожидал на сиденье фургона, Лили и Джем спустились с крыльца. Пит выздоровел, перенеся грипп с серьезными осложнениями, и снова взялся за прежнее. Несколько дней он не вставал с постели, и все очень боялись за него, но доктор Райли сказал, что с сердцем у него никаких ухудшений нет. Делла, к которой вернулось доброе расположение духа, попрощалась с Лили, не выходя из дому.

– Честное слово, мне хотелось бы, чтобы ты пробыла с нами подольше, – сказала Джем.

– Я тебе верю. – Лили взяла сестру за руку. – Знаешь, из твоего брака с Ризом может выйти толк. – Джем вопросительно взглянула на нее, и Лили продолжила: – Но это зависит от тебя. Я пыталась заигрывать с Ризом, чтобы вбить хоть немного разума в твою упрямую голову. Но он бы не обратил на меня внимания, даже если бы я принялась разгуливать по комнате в чем мать родила.

– Ох, Лили...

– Теперь, когда Чарльз ушел из твоей жизни, ты, возможно, будешь смотреть на вещи более трезво.

– Я до сих пор не понимаю, как я могла так долго заблуждаться насчет него.

– Никто из нас не знал о его связи с Кашмэном. Он болен, Джем. Его сжигает ненависть.

– Как ты думаешь, почему Кашмэн ничего не сделал для него?

Лили пожала плечами.

– Когда Чарльз был совсем молод, у Кашмэна, должно быть, были совсем другие заботы: жена, законный сын... А когда мать Чарльза сказала ему правду перед смертью, уже, наверное, было слишком поздно.

– Должно быть, он всю жизнь хотел доказать своему отцу, что чего-то стоит, – задумчиво проговорила Джем.

– А Кашмэн, наверное, чувствовал вину за то, что позволил Чарльзу жить у себя на ранчо все это время. – Все они были потрясены, когда узнали, что Кашмэн приютил Чарльза как раз в то время, когда его сын замышлял переложить на него вину за убийства и грабежи. Очевидно, Кашмэн не питал иллюзий насчет своего незаконного сына, но не мог заставить себя отказаться от единственного ребенка, оставшегося в живых.

– Да, чувство вины знает, как добраться до человека, – признала Джем.

Лили не обратила внимания на реплику сестры, отлично зная, что запасы жизненной стойкости в Джем были просто бесконечны.

– А что они сделают с Кашмэном? Джем пожала плечами.

: – Не знаю. Он говорит, что будет помогать Абигейл.

Лили удивленно взглянула на сестру.

– А еще, я думаю, он будет смотреть, как Чарльза повесят.

– У него нет причин огорчаться по этому поводу.

Джем обнаружила, что с этим нетрудно согласиться. Она прошла долгий путь от очарованности к разочарованию, а от него – к смирению. Но этот путь оставил шрамы на ее душе.

– Ты все время оказываешься права, Лили.

– Но даже я не знала, что папу убил Чарльз. Я думала, что ты права, что это дело рук Кашмэна. Он мог получить так много, что вполне способен был пойти на убийство.

– Я потратила столько времени, чтобы увериться в своей правоте, что не допускала никакой другой возможности.

– Теперь у тебя будет больше времени. Теперь у тебя есть муж, который обо всем позаботится.

Джем смотрела себе под ноги.

– Не все так просто. Я даже не знаю, захочет ли он остаться.

– Так спроси его. Не гони от себя любовь, Джем. – Глаза Лили потемнели от мучительных воспоминаний. – Поверь мне, ты не вернешь ее обратно.

– Лили, ты не можешь мне сказать... Лили вздохнула.

– Это было давно, Джем. А за последнее время у тебя было и так слишком много собственных бед. – Она выпрямилась и взглянула в глаза сестре. – Ступай, люби и будь счастлива. – Лили крепко обняла ее. Забравшись в фургон, она помахала рукой на прощание. Пит дернул поводья, и лошади тронулись с места.

Шаги Риза, раздавшиеся за спиной, вернули Джем к жизни.

– Она похожа на смерч, правда? – заметил он, помахав вслед фургону.

Джем кивнула в знак согласия. У нее перехватило горло, и она не могла произнести ни слова. Ее переполняла благодарность. Они с Ризом стояли и смотрели, как фургон удаляется от дома. Последний месяц года близился к концу. Риз и Джем слишком хорошо чувствовали, как уходит время. Они исполнили условия контракта, и все, что им оставалось, – попрощаться друг с другом. Ранчо Уитэйкеров вычеркнули из черного списка, Риз выполнил свою работу.

– Как я могла так заблуждаться все это время? – спросила Джем. Чувство вины и боль из-за множества ошибок дошли в ней до предела. Она не понимала собственную сестру, любила убийцу своего отца и доверяла Грэйди Ортону. Все это ей дорого обошлось.

– Ты поступала так, как могла, и при том, что тебе было известно, нельзя было поступать лучше.

– Ты слишком снисходителен, если учесть, что я чуть было не погубила тебя.

Риз взглянул ей в лицо.

– Просто такова правда, Джем. Ты никогда не отступаешь и никогда не покоряешься. Но если бы ты была кроткой и мягкой, то у Деллы и Пита не было бы крыши над головой. Новый хозяин выгнал бы их без зазрения совести.

– Если бы я не была так слепа, Майкл был бы до сих пор жив. – Джем не могла справиться с чувством вины, ощущая горе Абигейл так же сильно, как свое собственное.

– Смерть Майкла действительно была бессмысленной, но даже если бы ты не доверяла Чарльзу, это не остановило бы убийцу. Он твердо решил избавиться от всех, кто встал у него на пути.

– Я вела себя, как дура. Я чуть было не потеряла всех близких мне людей.

Риз пристально взглянул ей в глаза.

– Ты – сильная женщина, Джем. Иногда ты бываешь упряма, но не всегда без причины. – Риз сжал плечи Джем и заставил ее поднять голову. – Ты делала то, что должна была делать. Большинство женщин на твоем месте давно бы сдались, но ты не сдалась. – Риз провел пальцами по ее щеке, наслаждаясь мягкостью кожи. – Ты не сдалась, Джемайма.

Это имя сорвалось с его губ, исполненное волшебного очарования. Джем слегка улыбнулась, понимая, что шрамы, оставшиеся в ее душе от прошлых ошибок, будет трудно исцелить и невозможно забыть.

Внезапно Риз поднял руку, указывая на эмблему Уитэйкеров над входом в дом.

– Смотри, Джем! Буква «W» перевернулась! Надо сказать кому-нибудь, чтобы поправили.

– Я уже поправила, – тихо отозвалась Джем.

Риз недоуменно уставился на нее. – Как ты думаешь, что такое перевернутая буква «W», Риз?

– Думаю, это буква «М».

– Это тебе ни о чем не говорит?

В глазах Риза промелькнуло удивление.

– Сдается мне, что это первая буква имени Макинтайр, – продолжала Джем.

– Джем, ты понимаешь, что ты говоришь? Джем гордо подняла голову, вспомнив свое обещание, данное в ночь пожара. Даже если Риз отвергнет ее, она пожелает ему добра и отпустит на все четыре стороны. Для нее нет ничего важнее, чем его счастье.

– Да. Я предлагаю тебе ранчо Уитэйкеров. Долго тянулись мгновения, и тишину нарушал только свист ветра.

– А как же ты?

– Мы же с тобой заодно.

– А кто будет хозяином?

Сердце ее бешено стучало. Медленно, шаг за шагом они сокращали разделяющее их расстояние.

– Никто? – предположила она.

Риз схватил ее в объятия и крепко поцеловал в губы. В его мозгу промелькнуло дразнящее воспоминание о перевозочной компании, которую он так и не откроет, но очень скоро все эти мысли растворились в шуме ветра.

Огонь как бы очистил его душу, выжег из нее чувство вины, мучившее его полжизни. Впервые его не тянуло в странствия, впервые он захотел наконец осесть в одном месте. Более того, осесть здесь означало, что он навсегда получит эту невероятную женщину.

Тихое покашливание за спиной вернуло его на землю. Разжав объятия, Риз и Джем обернулись и увидели Бойда Хэрриса, держащего в руках поводья своей лошади.

– Я не хотел помешать вам. Просто я решил, что надо попрощаться, – сказал Бойд, смущенно крутя в руке повод.

Оба уставились на него в изумлении. Джем первой пришла в себя.

– Пожалуйста, не уходи, Бойд. Ты еще не дал нам возможности поблагодарить тебя за то... за то, что ты спас нам жизнь. – В ее голосе ощущались стыд и вина за то, что она прежде так плохо обращалась с этим человеком.

– Куда ты хотел направиться, Бойд? – спросил Риз.

– Миссис Фэйрчайлд нужен человек, который смог бы управлять ее ранчо. Когда убили Майкла и старшего помощника, ей понадобилась кое-какая помощь.

– Ты как раз подойдешь для этой работы, – отозвался Риз.

– Она не смогла бы найти более опытного и верного помощника.

– У нее будет ребенок, – тихо проговорила Джем, тронутая великодушием Бойда.

– Да, мэм. Она, должно быть, захочет, чтобы ранчо осталось для ребенка.

Джем кивнула и взглянула в глаза Бойду.

– Когда убили моего отца, я не могла поверить, что все станут обвинять его и судить, даже не зная фактов. Мне стыдно, что я так же поступила с тобой, Бойд. Что бы я сейчас ни сказала, это не искупит моей ошибки, и мне всегда будет совестно за это.

– Все это осталось в прошлом, мэм. Доверие не так-то легко заслужить. Я был рад, что мне представилась возможность работать на вас. Это вернуло мне часть моего существа, которой мне так долго недоставало. – Бойд пожал руку Ризу и начал садиться на лошадь.

– Бойд! – окликнула его Джем. Бойд замер с одной ногой в стремени. – Я рада, что ранчо Абигейл попадет в такие хорошие руки.

Бойд вскочил в седло, его волосы растрепались от ветра.

На губах его появилась необычная для него улыбка. Джем понимала, что не заслуживает такого легкого прощения, и губы ее задрожали, когда она улыбнулась в ответ. Бойд слегка приподнял шляпу на прощание и двинулся в направлении ранчо Фэйрчайлдов. Риз и Джем вернулись в дом. Там было необычно тихо, и это напомнило им о том, какие перемены произошли в их жизни. В кабинете горел неяркий огонь, но Джем не хотела сейчас вспоминать обо всех ужасных ошибках, которые она допустила здесь, сидя за письменным столом своего отца.

Она нетерпеливо схватила Риза за руку. – Я хочу показать тебе кое-что. Риз двинулся следом за ней вверх по лестнице, остановился перед дверью спальни, но Джем пошла дальше. Риз в недоумении увидел, что Джем остановилась перед другой дверью и распахнула ее. За этой дверью оказалась большая комната, значительную часть которой занимала огромная кровать с балдахином. Риз и Джем прошли внутрь и огляделись.

– Чья это комната? – спросил Риз, проведя рукой по спинке кожаного кресла, стоявшего перед камином. В камине лежало несколько поленьев, горевших ровным огнем, согревая комнату. Взгляд Риза упал на комод, и, подойдя ближе, он обнаружил свои собственные вещи.

Он недоумевал. Неужели Джем подобным способом решила выставить его из своей комнаты?

– Это – спальня хозяина, – ответила Джем, разгладив толстое покрывало на постели.

– Не понимаю.

– Эта комната принадлежит хозяину дома. До сих пор мы жили в моей комнате.

Риз выглянул из-за ее плеча и увидел, что рядом с умывальным тазом лежат ее щетка для волос и зеркало. Риз заглянул ей в глаза, они сверкали искренностью и чистотой.

– Это к тому же, к чему была перевернутая буква?

Джем кивнула.

– Ты хочешь, чтобы я послушался тебя?

– Я хочу, чтобы ты остался, – тихо произнесла она, доверив ему свои самые тайные чувства.

– Ну, я не знаю...

Сердце ее упало. Джем крепко зажмурилась, напоминая себе, что пообещала отпустить его, если он пожелает.

Поглаживая ее по голове, Риз продолжал:

– Я не уверен, что хочу работать на тебя. Джем открыла глаза.

– Но если я вступлю в долю, все будет по-другому.

– Ты хочешь остаться и владеть половиной ранчо Уитэйкеров?

– Ранчо Макинтайров, – поправил он. – Я кое-чему научился у этой удивительной женщины, которая прекрасно знает, как управлять хозяйством, ловить и объезжать диких скакунов. Мне кажется, мы прекрасно сможем владеть этим ранчо вдвоем, пока не появятся дети.

– Дети?

– Да, дюжина ребятишек с твоими глазами и моим здравым смыслом.

– Ты хочешь сохранить наш брак? – В ее вопросе смешались сомнение и надежда.

– Ну конечно!

– Я люблю тебя, Риз Макинтайр! – вырвалось у нее признание, и глаза ее неожиданно заблестели от слез. Эта женщина за двадцать лет плакала лишь дважды, но последние несколько дней она почти безостановочно рыдала. Однако голос ее оставался прежним – твердым и строгим.