ГЛАВА 1

Вайоминг, 1870 год.

Он не был тем человеком, за которого она хотела бы выйти замуж. Длинные темные волосы закрывали лицо мужчины, лежащего ничком на тюремной койке. Его тело казалось непропорционально длинным. Когда он всхрапнул, не просыпаясь, она обрадовалась, что не видит его лица.

Обернувшись к судебному исполнителю, она задержала взгляд на огромном ключе, свисавшем с его пояса.

– Вы уверены, что его посадили только за то, что он напился? – недоверчиво спросила Джем Уитэйкер, оценивая пристальным взором карих глаз развалившегося на койке человека.

– Да. И еще он сломал два лучших покерных столика в салуне.

– Настоящий подлец, верно? – Судебный исполнитель пожал плечами.

– Они все одинаковы. Просто с жиру бесятся.

– Почему он не заплатил штраф? – продолжала расспрашивать Джем, воображая, что это скрытое волосами лицо может оказаться рябым от оспы, с выбитыми зубами или сломанным носом.

– Вчера вечером он не был настроен на беседу, что, впрочем, было обоюдным. Так вы забираете его или нет?

Джем колебалась лишь мгновение.

– Да.

Подсчитывая деньги, чтобы заплатить штраф за незнакомца, она подала знак своему компаньону, Питу Джонсону, человеку крепкого телосложения с невыразительными чертами лица. Тот исчез за дверью, и не успел еще судебный исполнитель отпереть камеру, как Пит уже вернулся с фургоном.

– Не ждите, что он сам проснется, – сказал судебный исполнитель. Джем кивнула своему спутнику, и тот взвалил на плечо бесчувственное тело ковбоя и тяжелой походкой направился к двери.

– Как его зовут? – спросила Джем, проводив глазами Пита с его ношей.

– Макинтайр. Риз Макинтайр. Судебный исполнитель захлопнул дверь камеры. Добираться до ранчо от города было долго и тяжело. Времени на дурацкие капризы не оставалось.

– Его лошадь снаружи, – добавил судебный исполнитель. Кивнув ему, Джем вышла во двор и увидела, что Пит уже нашел лошадь Макинтайра и привязал ее сзади к фургону. Забираясь на переднее сиденье, Джем изо всех сил старалась избежать настойчивого взгляда Пита.

– Ты уверена, что не делаешь ошибки, Джем? Боясь, что голос подведет ее, она молча кивнула. Вздохнув, Пит щелкнул кнутом, и они отправились домой. Джем больше не хотела думать о человеке, лежащем в фургоне, хотя никак не могла выбросить из головы мысль о том, что он весь в синяках после вчерашней попойки. Но ведь добрый Господь защищает пьяниц и дураков, разве не так? Однако, размышляя о том, что она натворила, Джем уже не была в этом так уверена.

Направляясь в отцовский кабинет, Джем почувствовала, что в доме стоит какая-то необъяснимая тишина. Сколько же может проспать этот человек? Даже не взглянув на него, Джем вбежала в дом, не дожидаясь, пока Пит вытащит его из фургона. Теперь она размышляла: а что если этот человек был не только пьяницей? Почему она все тщательно не проверила?

Услышав стук входной двери, она вздрогнула, как от выстрела. Припомнив, что у отца была привычка в тяжелые времена пропускать стаканчик виски, Джем плеснула в бокал самую чуточку и опрокинула в рот. Закашлявшись, она чуть не подавилась этим ядовитым зельем. Испарина выступила у нее на лбу, она жадно ловила ртом воздух, но тут внезапно в дверь кабинета громко постучали.

– Джем? – Пит просунул голову в приоткрытую дверь и выпучил глаза от удивления, увидев, как Джем задыхается и пытается перевести дух. – Он проснулся.

Джем быстро поставила бокал на стол.

– Хорошо.

– Как сказать. Он хочет знать, кто его сюда притащил.

– Ты сообщил ему?

– Ага. Но на него это, кажется, не произвело впечатления.

Джем невесело усмехнулась.

– По-моему, лучше будет, если ты приведешь его сюда.

Пит покачал головой.

– Я так не думаю.

Джем вопросительно приподняла брови.

– Он уже на конюшне, ищет свою лошадь. Хочет убедиться, что его конь в порядке, прежде чем вышибить дух из того, кто все это затеял.

Джем забарабанила пальцами по столу и взглянула Питу в глаза.

– Я с этим разберусь.

Пит на всякий случай пошел следом за ней, и Джем чувствовала, что он вот-вот взорвется и затеет драку. Собравшись с духом, Джем подошла к конюшне. Летний день уже сменялся сумерками. Алые лучи заходящего солнца сверкали на вершинах дальних гор. Войдя в конюшню, Джем услышала треск спички и с облегчением увидела, что ее гость зажег керосиновую лампу. Однако высокий ковбой с лампой в руке выглядел куда менее довольным. На лицо его падали тени от широкополого стетсона.

– Что ты хочешь? – процедил он сквозь зубы.

Джем склонила голову набок и несколько секунд смотрела на ковбоя.

– Тебя, – ответила она наконец.

Ковбой повернулся к ней спиной и наклонился, чтобы осмотреть своего коня.

– Тебе придется встать в очередь.

Джем закусила губу, чтобы не рассмеяться. Когда она разрабатывала свой план, он казался ей таким продуманным, логичным, хладнокровным. Однако этот мужчина, бережно ощупывавший передние ноги своей лошади, по-видимому, придерживался другого мнения.

– Ты замужем за тем парнем, что приволок меня сюда? – внезапно спросил Макинтайр.

– Нет.

– Это хорошо. Я собираюсь задать ему хорошую трепку.

Удовлетворившись состоянием своей лошади, он распрямился. Джем увидела, что он и в самом деле был таким высоким, как ей показалось с первого взгляда. Она проглотила комок в горле, всей душой желая в эту минуту отказаться от задуманного, но это было невозможно.

– Не хочешь отвести меня к нему? – спросил он.

– Это не к чему.

– К черту! Я намерен...

– Да, я уже слышала: задать ему... – Джем кашлянула. – Видишь ли, это я тебя сюда привезла.

– Ты? Ты же сказала, что не замужем...

– Так и есть, – поспешно перебила она.

– Тогда что, черт возьми, здесь происходит?

– Это мое ранчо, мистер Макинтайр, и вас доставили сюда по моему распоряжению.

– Зачем?

Все шло совсем не так, как она планировала. Она представляла себе, что будет спокойно объяснять положение дел, сидя за письменным столом в кабинете отца. Все будет под контролем. Но оказалось, что она не чувствует ничего, кроме страха перед этим мужчиной. Он был таким огромным... даже в просторной конюшне он все равно казался чересчур большим.

– У меня есть к вам одно предложение.

– У вас забавный способ делать предложения, леди.

– Ну, это не совсем обычное предложение.

– Обычно люди не тащат черт знает куда того, кого хотят о чем-то попросить. Я отвечаю вам: нет!

– Но ведь вы не слышали просьбы!

– Мне и не нужна ваша просьба. О чем бы вы ни попросили, я не намерен это делать.

– Вам, что, совершенно не присуще любопытство?

Мужчина повернулся к своей лошади, похлопывая ее по крепкому боку. – Не-а.

– Не возражаете, если я все-таки скажу? Макинтайр спокойно набросил попону на спину лошади и принялся разглаживать ее. Потом он пожал плечами. Чтобы вывести его из равновесия, Джем понадобился бы динамит. Но у нее оказалось кое-что получше динамита.

– Мистер Макинтайр, вы женитесь на мне?

ГЛАВА 2

Куда лучше было бы сидеть за надежным отцовским столом, в кабинете, где и стены помогают, чем общаться с этим ковбоем в полутемной конюшне. И все же Джем чувствовала, что полностью контролирует ситуацию.

– Что за чертова просьба, леди? Какая еще женитьба?!

– Я вам все объясню. Мой отец был внесен в черный список и убит. Повсюду в округе со всех ранчо угнали скот. Все были возмущены... Но тот, кто на самом деле крал скот, остался цел, а мы не успели доказать, что папа невиновен...

– И вас тоже внесли в черный список, – закончил он за нее.

– А это значит, что я не могу пригнать свой скот на рынок вместе с остальными хозяевами, не могу нанять работников, которые бы ухаживали за скотом...

– Почему бы вам не продать ранчо?

– Я не откажусь от земли моего отца!

– А что если ваш отец действительно крал скот? – Риз внимательно наблюдал, не покажутся ли на ее лице признаки гнева или вины. Но Джем лишь печально взглянула на него.

– Я и не рассчитывала, что вы поверите в его невиновность. Достаточно того, что я верю. То, что мне надо от вас, не имеет ничего общего с чувствами.

Серо-стальные глаза Риза скользнули по бесформенному пыльнику и грязным штанам Джем. Она вся была покрыта пылью – от поношенной шляпы до носков разбитых сапог. Сказать, что скрывается под этими уродливыми тряпками, было невозможно; единственное, что бросалось в глаза, – довольно высокая и костлявая фигура. О Господи, да ей по меньшей мере лет тридцать! Хорошо еще, что она не заикалась о физической близости. Черт побери, хорошенькую женщину он и впрямь видел в последний раз достаточно давно, но все же не забыл, как они должны выглядеть!

– Почему бы вам не выйти замуж за того орангутанга, который зашвырнул меня в фургон?

Джем взглянула на него исподлобья.

– Откуда вы знаете, что это был Пит?

– Не хочу вас обидеть, мэм, но я как-то не представляю, чтобы вы могли собственноручно поднять меня и запихнуть в этот чертов фургон. На всем вашем ранчо не больше полудюжины людей. А он – единственный, кто достаточно молод и силен, чтобы провернуть такое. Ему, должно быть, ненамного больше сорока пяти. Прочим вашим «парням», судя по всему, давно пора на покой.

Джем немного помолчала, тщательно подбирая слова.

– Это наши старинные помощники. Они работали на моего отца, а еще раньше – на моего деда. Они останутся здесь до тех пор, пока стоит на земле ранчо Уитэйкеров. Пит женат на нашей экономке. Он один из немногих, кто остался нам верен.

– Догадываюсь, что отбить его у жены – не лучшая награда за такую верность.

Джем не удостоила его улыбки. Она прекрасно понимала, что выбрала человека, настолько далекого от ее собственных ценностей, что с таким же успехом могла бы подобрать убийцу из соседней камеры. И все же она нуждалась в нем. И времени было очень мало. В начале следующей недели скот надо было отправлять на рынок, и у нее оставалось всего три дня, чтобы сыграть свадьбу, объявить Макинтайра новым «хозяином» и нанять достаточно работников.

Поэтому она холодно ответила:

– Да, не лучшая.

Риз вздохнул. Эта женщина не собиралась миндальничать с ним. Она, должно быть, суровей тех крутых вершин, что возвышаются вдали над равниной. Ризу стало жалко мужчину, который вздумал бы жениться на ней по-настоящему.

– С какой стати я должен вас выручать? – спросил он наконец, медленно подходя к стене, отделанной кедровой древесиной, и небрежно разглядывая висящую на ней картину, изображающую Уитэйкеров, выполненную весьма детально и очень впечатляюще.

– Не думаю, что стоит употреблять слово «выручать», мистер Макинтайр. Я обращаюсь к вам с деловым предложением. Вполне законным и недвусмысленным.

Риз отвернулся от стены и взглянул на нее.

– И какое же у вас предложение?

– Вы соглашаетесь жениться на мне и прибавить фамилию Макинтайр к имени ранчо Уитэйкеров. Вы остаетесь моим мужем на один год, до тех пор, пока мы не разделаемся с военным контрактом.

– И что я за это получу?

– Три тысячи долларов золотом.

Риз догадывался, что деньги входят в ее план, но он даже не мог себе представить... Риз был первоклассным наездником и выручал около тридцати пяти долларов в месяц. Сумму, которую предлагала хозяйка ранчо, ему не заработать и за пять лет. Он вспомнил о своих небольших сбережениях и том, что он мечтал с ними сделать, когда накопит достаточно. Деньги, о которых толковала эта женщина, сократили бы этот срок как минимум года на четыре.

– А что будет через год?

Лицо ее оставалось неподвижным, глаза – абсолютно спокойными.

– Вы заберете свою часть прибыли и уедете отсюда свободным человеком.

Свободным человеком и с деньгами, которые были нужны ему, чтобы жить так, как он мечтал. Риз повернулся к высокому большому окну. Последние лучи заходящего солнца окрасили оранжевым заревом побагровевшие пики зубчатых гор. Но Макинтайр не обращал внимания на этот захватывающий пейзаж. Он видел только свое блистательное будущее. Один год в роли мужа Джем Уитэйкер вместо пяти лет трудов до седьмого пота.

– До какой степени вся эта брачная чушь должна быть настоящей? – Риз неуклюже попытался выяснить единственный волновавший его вопрос. Он подумал, что в принципе, конечно, мог бы с нею спать, но мысль о том, что ему будут за это платить...

Голос Джем был холоден и спокоен. Риз готов был поклясться, что, отвечая ему, она старалась избавиться от всех возможных эмоций. Если, конечно, у нее вообще были эмоции.

– Все окружающие должны считать нас нормальной супружеской парой. Я рассчитываю, что вы будете появляться со мной в обществе. Одним словом, будете вести себя, как мой муж. Если ваше поведение будет неубедительным, то все пропало. Единственная цель этого брака – вычеркнуть ранчо Уитэйкеров из черного списка. Если вам не удастся добиться этого, вы не получите денег.

– Будут еще условия, мэм?

– Этот брак – деловое соглашение, ни больше, ни меньше.

– Слушаюсь, хозяйка.

Риз надеялся, что хоть теперь она как-нибудь отреагирует. Но Джем только слегка побледнела.

– Я рада, что вы поняли, как все должно происходить.

– Каков будет ваш первый приказ, мэм? Джем взглянула на бухгалтерскую книгу, лежавшую на столе. Аккуратно закрыв книгу, она позволила себе расслабиться.

– Думаю, что вам следует вымыться и привести себя в порядок.

– На это есть особые причины, мэм?

– Вы будете присутствовать на свадьбе, мистер Макинтайр. На нашей свадьбе.

Макинтайр выпрямился, и против воли у него вырвался вопрос:

– А когда она состоится?

– Завтра, мистер Макинтайр.

Риз застыл на месте, разинув рот. Ему осталось меньше суток свободной жизни. Но, как ни странно, эта сделка должна в конце концов принести ему настоящую свободу, а не отнять ее. В задумчивости Риз повернулся и направился к двери.

– Не опаздывайте, мистер Макинтайр. Вы должны быть готовы к рассвету.

Риз машинально обернулся и взглянул в окно. Солнце уже скрылось за массивом горного хребта. Оно пропало. Точь-в-точь, как он сам.

Гости начали собираться вскоре после восхода солнца. Пит объявил о бракосочетании, и в городке об этом узнали больше половины жителей Вайоминга. Весть о свадьбе разнеслась быстро. Что ни говори, а хорошо подвешенный язык – лучшее средство от скуки в этом забытом Богом краю. И свадьба (пусть даже свадьба Джем Уитэйкер, внесенной в черный список) была для жителей таким крупным событием, против которого устоять было просто невозможно.

Макинтайр втоптал очередную самокрутку в грязь каблуком сапога. Вокруг него на земле валялась уже дюжина окурков. Он курил и размышлял всю ночь напролет, и мысли его были не слаще крепкого табака. Наступить на свою гордость оказалось труднее, чем он рассчитывал. Но как бы ни было тяжело ему сейчас, Риз не мог отрицать, что хочет получить деньги, которые предложила ему Джем Уитэйкер. Кроме того, он не сомневался, что чем скорее у него появятся деньги, тем с большей вероятностью он преуспеет. Ведь пока он скопит достаточно денег, чтобы оплатить всю операцию, на его идею запросто может наткнуться кто-нибудь другой, и тогда он останется ни с чем. Снова у разбитого корыта.

Глядя на подъезжающие фургоны, Риз выбранился сквозь зубы. Черт побери, почему она не сказала ему, что приглашает на свадьбу весь Вайоминг! Непривычный галстук, заменивший его любимый шейный платок, сдавливал горло, как петлей. Привалившись к стене, Риз почувствовал, как закружилась у него голова. Но тут чья-то незнакомая рука легла ему на плечо.

– Держись, парень! Твой завтрак уже готов. Я подумал, тебе надо подкрепиться.

Риз всмотрелся в лицо Пита, пытаясь понять, что же думает этот человек о нем, ковбое, решившемся продать за деньги свою свободу. Ощущения были незнакомыми. И не из приятных.

– Я что-то не голоден, – ответил Риз, глядя на собирающиеся фургоны.

– Не думай, что я тебя осуждаю.

Риз изумленно взглянул на Пита. Теперь он понял, какая несгибаемая преданность хозяйке ранчо живет в этом пожилом человеке.

– О своей свадьбе я помню только, что у меня ужасно мерзли ноги. – Да, чертовски холодно. Такую холодину Риз испытывал только в середине морозной зимы в Северной Дакоте.

– Какая чертова куча народу собралась! Я-то думал, что местные жители считают, что старик был вором.

– У этого «старика» не было возможности что-либо доказать. Но не все верили, что он виновен.

– Но тех, кто поверил, оказалось достаточно, чтобы внести его в черный список.

– Н-да... – Пит бросил взгляд на собирающуюся толпу. – Большинство, наверное, явились из любопытства.

– Не могут поверить, что Джем нашла себе мужика?

Пристально-острый взгляд Пита поставил Риза на место.

– Возможно. И еще, видимо, они хотят посмотреть, что ты за птица.

Риз отвел глаза. Его работа заключалась в том, чтобы заставить местных жителей поверить в то, что он – настоящий муж Джем, а вовсе не в том, чтобы заронить в них подозрения.

– Ты не знаешь, когда... – Риз немного помолчал, прочистил горло и продолжал: – ... когда это все начнется?

Пит удивленно поднял брови. Риз чуть не залился краской при виде изумления, написанного на лице собеседника. Вот это да, спросить, когда начнется твоя собственная свадьба!

– Думаю, тебе стоит осмотреть хозяйский дом, – наконец произнес Пит. – В любом случае тебе придется сегодня перебираться туда.

И не дожидаясь ответа, Пит ушел. Перебираться в хозяйский дом, надо же! Ну что ж, хоть какая-то определенность, и на том спасибо. Распрямившись, Риз глубоко вздохнул и направился к главному строению ранчо. Счастливой свадьбы, старина Макинтайр! Ты отработаешь все до последнего пенни.

Джем, как положено, прикрепила голубую атласную ленту к своей подвязке, попытавшись улыбнуться женщинам, столпившимся вокруг нее. Их вторжение для нее было как корове пятая нога. Но это было необходимо, так же как и неудобное свадебное платье. Убедить своих соседей в том, что она действительно вышла замуж за Макинтайра, было бы невозможно, если бы они не увидели свадьбу своими глазами. Мысль о Макинтайре заставила ее содрогнуться, и у нее тут же разболелась голова. Но Джем даже обрадовалась этой боли: ведь боль помогала ей забыть о том, что ее вызвало.

– Цветов нет, – плаксиво пробормотала Абигейл Фэйрчайлд.

– А чего ты ожидала? Английских чайных роз? – фыркнула на нее Лоррэн.

– Она не очень-то похожа на невесту в этом платье, – прошипела Беатриса.

Джем окинула взором свой свадебный наряд. На тех немногочисленных светских мероприятиях, которые она посещала прежде, это платье было вполне подходящим.

– Здесь чего-то не хватает, – произнесла Абигейл. Она в задумчивости склонила голову набок и обошла вокруг Джем.

– Может быть, все дело в прическе, – предположила Лоррэн, присоединяясь к Абигейл. Беатриса и Мэри тоже разглядывали невесту.

Джем ужасно хотелось сказать им, что она не бычок, выставленный на аукцион на канзасской ярмарке, но она понимала, что это может только повредить. Она покорно молчала, пока женщины обсуждали ее простое шерстяное платье.

– А у тебя нет ничего... м-м-м... поинтересней? Джем машинально бросила взгляд на кедровый сундучок за кроватью. Лоррэн проследила за ее взглядом и метнулась к сундучку. Открыв крышку, она взвизгнула от восторга.

– Какие потрясающие вещи! Почему...

– Это платья моей матери, – тихо ответила Джем, чувствуя, как в душе снова начинает ныть старая рана. Сколько осталось воспоминаний, которыми они так и не успели поделиться. Что сказала бы мать, увидев эту свадьбу, узнав, что дочка продает себя, чтобы спасти ранчо?

Нежный голосок Абигейл звенел у нее в ушах.

– Они такие прелестные, Джем. Неужели ты думаешь, что твоя мать не захотела бы, чтобы ты надела что-нибудь из ее нарядов в такой день?

Такая мысль никогда не приходила в голову Джем. Утонченные наряды, лежавшие в сундучке принадлежали совсем другому времени; это были не просто вещи, а драгоценные воспоминания. Абигейл достала атласное платье цвета слоновой кости.

– Это будет превосходно.

Джем колебалась. Ее захлестнула неожиданная тоска. Она вспомнила, как когда-то она красовалась перед зеркалом, прикладывая к себе эти роскошные наряды. Но отражение в зеркале всегда ставило ее на место. Курица в павлиньих перьях.

Абигейл приложила к ней платье. – Почему бы тебе не примерить его? Если тебе не понравится, останешься в своем.

Лоррэн, копавшаяся в недрах сундучка, что-то неразборчиво пробормотала. Джем сомневалась, что в словах ее могло содержаться что-нибудь приятное. Беатриса и Мэри принялись злобно перешептываться, когда Лоррэн вывалила на кровать содержимое сундучка.

Сбросив свое шерстяное платье, Джем окунулась в холодные волны атласа. Она надела юбку и натянула корсаж, но тут же принялась стягивать с себя непривычное одеяние. Однако рука Абигейл остановила ее.

– Давай-ка сперва застегнем его и посмотрим, как ты будешь выглядеть. – Абигейл уже трудилась над длинным рядом многочисленных пуговиц. Наконец последняя пуговица была застегнута. Джем направилась было к высокому зеркалу на подвижной раме, но Абигейл снова остановила ее и подвела к туалетному столику, стоявшему в алькове.

– Лоррэн права. Надо что-то сделать с твоей прической.

И не успела Джем возразить, как Абигейл уже усадила ее за туалетный столик и схватила щетку для волос. Она распустила небрежный узел, в который были собраны волосы Джем. Несколько уверенных взмахов щеткой, и вот уже цвета меда волосы невесты рассыпались по плечам блестящими волнами.

– Как насчет этого? – Лоррэн разыскала кружевной бант и ленту и потрясала над головой своими трофеями.

– Превосходно, – ответила Абигейл, прежде чем Джем успела вставить хотя бы слово. – Кто-нибудь там, разыщите щипцы для завивки и прогрейте их хорошенько!

Лоррэн пожала плечами и продолжала перебирать наряды. Беатрис и Мэри отправились на розыски щипцов. Джем пыталась повернуться к зеркалу, однако Абигейл мягко, но настойчиво удерживала ее.

Вскоре по всей комнате разнесся дымок от разогревшихся щипцов. Джем извивалась и корчилась, но Абигейл терпеливо продолжала приводить ее в порядок. Наконец прическа была готова. Абигейл прикрепила бант к волосам невесты и вплела в золотистые кудри атласные и бархатные ленты.

Потом она отступила на шаг и критически осмотрела свою работу.

– Не хватает украшении, – пробормотала она.

– Сегодня она получит кольцо, – обронила Лоррэн.

Джем испуганно подскочила. Она же забыла о кольцах!

– Мы не успели купить кольца. Они прибудут со следующей партией товаров.

– Какой он горячий парень! Не мог даже подождать, пока найдутся кольца, – поддразнила невесту Лоррэн. Абигейл смерила Лоррэн уничтожающим взглядом, но та уже отвернулась от нее и прошептала Беатрисе:

– Как ты думаешь, откуда Джем его выкопала? Никогда прежде не слыхала его имени.

Джем, ловившая буквально каждое слово, хотела было съязвить, что выкопала его на соседнем кладбище, но такое замечание едва ли внушило бы женщинам симпатию к ней. Ей было так неприятно, что дурацкое мнение этих трещоток сейчас значит для нее так много. Но она ничего не могла поделать. Ведь их мужья могут так и не вычеркнуть ранчо Уитэйкеров из черного списка. Джем услышала ответное шипение Беатрисы:

– Не знаю. Я пришла на эту свадьбу только затем, чтобы собственными глазами увидеть, что она и впрямь подцепила какого-то мужика. Кто бы мог поверить!

Щеки Джем внезапно залились краской. Она хотела горделиво поднять голову, но особенно гордиться ей было сейчас нечем.

– Как насчет этого? – Лоррэн вытащила золотой медальон на изящной цепочке.

– Нет! – неожиданно выпалила Джем и сама испугалась своей вспышки. – Я хочу сказать, он принадлежал моей матери. Я не могу...

Мягкий голосок Абигейл, взявшей медальон из протянутой руки Лоррэн, перебил ее:

– Он может пока что послужить вместо колец. Два сердца сливаются в одно.

Боль в душе Джем стала еще острее. Когда-то Джем действительно верила в то, что это возможно, что однажды она найдет того единственного человека, о котором мечтала. Но это время прошло, и она поняла, что такого человека на свете нет. Есть только тот, кого она покупает за щедрый куш.

Но Абигейл уже надела тонкую цепочку ей на шею и щелкнула застежкой. Джем машинально потянулась к медальону.

– Твоя мать была бы так рада за тебя, – пробормотала Абигейл. Горячие слезы навернулись Джем на глаза. Ничто не могло тронуть ее сильнее, чем эти слова.

– Ну, пора тебе взглянуть на себя, – сказала Абигейл, поворачивая Джем к зеркалу, стоявшему в углу.

Джем замерла, по всему ее телу пробежала дрожь изумления. Незнакомка в зеркале тоже выглядела удивленной.

Лоррэн с трудом оторвалась от сундука, повернулась к Джем и чуть не задохнулась от восторга.

– Это и вправду ты, Джем?

– Не уверена. – Знакомыми были только глаза. Абигейл подкрасила ей губы и слегка нарумянила щеки. Лицо Джем обрамляли нежные завитые локоны, в отливающие золотом волосы были вплетены длинные ленты. А платье!.. Джем машинально подняла руку, чтобы прикрыть обнаженную часть тела: прежде она никогда не выставляла напоказ так много. Она открыла рот, чтобы возмутиться, когда из зеркала ей подмигнул золотой медальон.

Джем вспомнила портрет матери, на котором та была изображена именно в этом платье и с этим медальоном. Дочь не унаследовала чудесные черные волосы своей матери, кожу цвета слоновой кости и ярко-голубые глаза. Джем была точной копией своего отца. Но сейчас, стоя перед зеркалом, она заметила какое-то сходство с покойной матерью. Что-то в ней напоминало о том, что она все же была дочерью Камиллы Уитэйкер. И в этот момент она поняла, что не может снять медальон. А Макинтайр вовсе не нужно знать, что для нее значит это золотое сердечко. Джем даже сомневалась, что он вообще поинтересуется этим.

Повернувшись к Абигейл и Лоррэн, Джем снова собралась с духом.

– Кажется, я готова. Абигейл ласково улыбнулась ей.

– Да, думаю, так и есть.

Процессию возглавляли Лоррэн, Беатриса и Мэри, болтавшие без умолку. Абигейл держала свои мысли при себе. Когда они дошли до лестницы, Абигейл коснулась руки Джем.

– Для тебя начинается новая жизнь, Джем. Будь счастлива.

«Счастлива»! Это слово неотступно вертелось в мозгу у Джем, пока она спускалась по ступеням, замечая изумление на лицах некоторых гостей, в том числе и Пита. Но того единственного лица, которое уж обязательно должно было измениться при виде невесты, почему-то нигде не было.

– Ты потрясающе выглядишь, Джем!

– Ты заходил в сарай сегодня утром, Пит? – Голос Джем дрожал, несмотря на ее отчаянные попытки сохранить спокойствие.

– Нет. – Пит наклонился к ней. – Не надо волноваться. Макинтайр вышел прогуляться. Сказал, что ему кое-что понадобилось.

Джем с облегчением вздохнула. Конечно, она никогда не мечтала о таком муже, как Макинтайр, но она была в безвыходном положении и не хотела опозориться на глазах у всей округи.

Когда Макинтайр вошел в комнату, что-то вертя в руках за спиной, Джем пристально следила за каждым его движением. Он послушался ее совета. Гладко выбритый, если не считать только что подстриженных усов, аккуратно причесанный жених был совершенно не похож на того грязного ковбоя, с которым она имела дело накануне вечером.

Когда он поднял глаза на невесту, Джем задумалась, кто же из них больше удивлен: Макинтайр ли при виде преображенной свадебным нарядом хозяйки ранчо или она, обнаружившая, что чистый и прилично одетый Риз Макинтайр – один из самых привлекательных мужчин, которых ей доводилось видеть.

Вчера вечером, разъяренный тем, что его похитили, и сбитый с толку неожиданным предложением, этот человек показался ей неприятным; кроме того, тогда он выглядел гораздо старше. Но сейчас его лицо оказалось удивительно красивым. Густые ресницы, прикрывавшие холодные серые глаза Макинтайра, отбрасывали тени на щеки с высокими скулами, волевой подбородок слегка выдавался вперед. Полная нижняя губа выступала из-под пышных усов. Иссиня-черные завитки волос, как и вчера, спускались до самой шеи, но теперь эта шея была чисто вымыта. Джем поняла, что ему едва ли больше тридцати пяти лет, и ей стало не по себе.

Джем вознесла безмолвную благодарность небесам, когда Пит, заметив, что жених и невеста не в состоянии пошевелиться от удивления, сделал шаг вперед и обратился к толпе: – Священник уже прибыл?

Гости стали переглядываться. Наконец из толпы выступил пожилой священник. Минутное замешательство собравшихся дало возможность Джем и Ризу прийти в себя.

Почтенный отец Филчер встал посреди большой гостиной, и жених с невестой нерешительно двинулись к нему. Неуклюже, без единого слова, они подошли к священнику и остановились.

– Ну? – наконец пробасил священник. Он был туговат на ухо, и ему казалось, что все вокруг тоже плохо слышат.

Джем и Макинтайр уставились на него. – Вы что, не собираетесь взяться за руки? Жених с невестой испуганно переглянулись. Прежде чем взять Джем за руку, Макинтайр достал из-за спины предмет, который все время прятал от нее. Это оказался букет примул. Безусловно, собрать их было очень трудно: ведь эти нежные лесные цветы растут только у подножия гор, далеко от ранчо. Тем более, ранней весной их не так-то просто разыскать. Джем не могла вымолвить ни слова. Макинтайр сжал ее ладонь сильной рукой, и она не поняла, чья рука дрожит больше.

Раздались давно знакомые слова обряда. Джем пыталась сосредоточиться на них, понимая, что скоро придется отвечать. Но она не могла думать ни о чем, кроме неожиданных чувств, которые вызвало в ней пожатие руки Макинтайра. Ее бросало то в жар, то в холод. Казалось, рука ее обрела собственную, отдельную от нее жизнь. Джем не подозревала, что от простого прикосновения можно испытать столько разнообразных ощущений.

Но вот прозвучали слова, которых она страшилась больше всего.

– Согласны ли вы, Джем Уитэйкер, взять этого мужчину в мужья... пока смерть не разлучит вас?

Джем слегка приоткрыла рот, но не могла выдавить ни слова. Она сглотнула слюну, посмотрела на священника, а потом украдкой бросила взгляд на человека, которого заставила жениться на себе. Жених ответил ей серьезным, торжественным взглядом. Эту клятву ты даешь не только ему, напомнила себе Джем. Ты даешь ее Господу Богу. Не без труда отбросив эту неприятную мысль. Джем наконец произнесла: – Да.

Ей очень хотелось бы узнать, удивлен ли Макинтайр так же, как она сама. Но в этот момент он уже произносил свое «да».

Прозвучали последние слова церемонии:

– Объявляю вас мужем и женой.

В комнате воцарилась тишина. Все гости застыли в напряженном ожидании. Наконец раздался громоподобный голос почтенного Филчера:

– Ну, ты не собираешься поцеловать ее? Встретились два перепуганных взгляда: в глазах Джем читалась неуверенность, в глазах Макинтайра – колебание. Они потянулись друг к другу, медленно и неловко, тела их напряглись. Чувствуя себя неуклюжей дурехой, Джем не представляла, что же ей теперь делать. Но прежде чем она успела принять какое-нибудь решение, лицо Риза уже оказалось совсем близко. Приподняв ее за подбородок, он прижался губами к ее рту. В эту секунду все подавленные чувства, которые Джем так долго пыталась таить даже от самой себя, молнией вспыхнули в ее теле, застав ее врасплох. И не успела она даже толком удивиться, как вся комната наполнилась шумом и возгласами гостей.

Жениха и невесту окружила толпа, все суетились вокруг них с поздравлениями. Риза приняли с такой радостью, словно он всю жизнь прожил в этих местах. Его от души хлопали по спине, искренне поздравляли и желали счастья. Он не запятнал себя никаким позором, не было причин презирать его.

Женщины, завороженные этим чудесным мгновением, окружили Джем с не меньшей радостью, забыв о том клейме, что лежало на новобрачной. Она уже не принадлежала к Уитэйкерам, ее снова признали. Джем, никогда не умевшая как следует приноровиться к их обществу, чувствовала себя среди них, как фермер на распродаже коров. Но она с благодарностью отвечала на их смешки и восторженные вскрики. – Клянусь, Джем, я бы никогда не поверила, что ты можешь выглядеть такой... – начала Мэйбл Димз и, помолчав, добавила с удивлением: – ... хорошенькой.

Джем подняла голову, чтобы поблагодарить Мэйбл, но тут неожиданно встретилась глазами с Ризом. Казалось, в его взгляде было такое же восхищение.

Чувствуя, как щеки ее заливаются румянцем. Джем с неожиданной застенчивостью отвала взгляд. Она всегда встречала любую ситуацию, любое затруднение с гордо поднятой головой. Нерешительность была для нее чем-то совершенно необычным.

Когда Риз двинулся к ней, Джем затрепетала и напряглась. Но он не успел подойти: его снова окружили веселые гости. Прежде чем Джем успела сообразить, можно ли описать перемену в ее чувствах словом «разочарование», на нее тоже накинулись с поздравлениями.

С пола убрали ковры, мебель сдвинули к стенке. Раздались радостные звуки скрипки и гармоники. Грохот сапог по деревянному полу заглушал легкое шуршание дамских юбок. Пунш по стаканам лился быстрее стремительного течения Снейк-Ривер.

Джем была сегодня первой красоткой, и ее приглашали танцевать все мужчины от двадцати лет до восьмидесяти. Ноги ее в непривычных танцевальных туфлях ныли от усталости, но еще больше она устала улыбаться в ответ на поздравления. Танцуя с Питом, она, сама того не замечая, стала оглядываться по сторонам в поисках Макинтайра.

– Он в хороших руках, – медленно проговорил Пит.

Джем вспыхнула от смущения.

– Я просто хотела убедиться, что все гости хорошо развлекаются.

– Угу.

Зная, что ее старого друга не проведешь, Джем перестала прикидываться.

– Ну, и где же он?

– Закладывает за воротник.

Джем обдумывала эту новость, не очень уверенная в том, что ей это понравилось.

– Что ты о нем думаешь, Пит?

– По-моему, поздновато об этом беспокоиться.

Понимая, что он прав, Джем промолчала и продолжала кружиться в танце.

День подошел к концу, приближалась ночь. Толпа стала более шумной и неуправляемой. Джем попыталась разыскать Риза, но весельчаки-ковбои уже изрядно накачали его виски.

Сообразив, что многие гости останутся на ночь, Джем почувствовала, что у нее сосет под ложечкой. Риз Макинтайр теперь имеет полное право поселиться в ее комнате. И в ее постели.

ГЛАВА 3

Риз почувствовал, как у него пересохло во рту, и с трудом поднял голову, оглядываясь в поисках кувшина с водой. Голова раскалывалась от боли. Он и прежде напивался, но никогда еще похмелье не бывало таким мучительным. Прошлой ночью он пил все, что перед ним ставили, а ведь раньше за ним не водилось такой привычки. В последний раз он проснулся после попойки в тюремной камере. А в этот раз – в постели Джем Уитэйкер.

Осознав это, он подскочил, как ужаленный, и оглядел спальню. Никаких следов его женушки. Комната оказалась совсем крошечной, и трудно было сказать, принадлежит она мужчине или женщине. Заметив вмятину на соседней подушке, Риз понял, что этой ночью у него была компания. Но вспомнить, кто это был, он не мог.

Он еще помнил, что видел Джем в платье цвета слоновой кости, помнил и свое удивление при виде нарядной невесты. Кто бы мог подумать, что эта растрепанная ворона может оказаться настоящей женщиной?

Увидев ее, Риз обрадовался, что по обычаю гости, которые живут далеко, остаются на ночь в доме новобрачных. Ведь он понимал, что для того, чтобы план Джем сработал, она должна показать всем, что свадьба настоящая, а оставшиеся на ночь гости обязательно зададутся вопросом: а почему это молодожены не спят в одной комнате? Но увлекшись виски и пуншем, Риз потерял из виду свою невесту. Он даже не помнил толком, как дошел до этой комнаты.

Стиснув руками пылающую голову, Риз решил, что настало время все это выяснить. Плеснув из кувшина в умывальный таз прохладной воды, он окунул голову и почувствовал, что слегка освежился. Обнаружив рядом с кувшином бритву и ремень для правки, он взбил мыльную пену и намылил лицо. Над столиком для умывания висело зеркало, и Риз с отвращением взглянул в собственные заплывшие глаза с покрасневшими веками.

Побрившись, он насухо вытер лицо, бросил на столик полотенце, натянул рубаху и застегнулся. Потом открыл дверь, постоял немного на пороге, заправил рубаху в брюки и обернулся, еще раз окинув взглядом комнату. Ему показалось, что в этой комнате на самом деле никто не живет.

Спускаясь по лестнице, Риз услышал голоса, доносившиеся из столовой. Несколько гостей до сих пор оставались, но большинство уже давно отправилось по домам. Скот не станет ждать, пока их хозяева вдоволь наразвлекаются. Риз поздоровался с гостями и обвел взглядом столовую в поисках Джем. Но ее нигде не было видно.

– Доброе утро.

Риз, превозмогая головную боль, постарался вспомнить имя женщины, поздоровавшейся с ним. Ах да, Абигейл. Эта тихоня.

– Доброе утро, мэм.

Абигейл налила ему чашку дымящегося черного кофе, и Риз с благодарностью приник к живительному напитку.

– Свадьба получилась неплохая, мистер Макинтайр.

– Риз, – машинально поправил он, поднимая глаза и встречая ласковую улыбку.

– Хорошо, Риз. Я так рада за Джем.

– Ум-м-м... – Риз сделал большой глоток, вобрав голову в плечи.

– Знаете, она не позволяла себе расслабиться даже до смерти отца.

Риз медленно поднял голову и посмотрел на Абигейл.

– Впрочем, вы, конечно, знаете. Ведь вы смогли завоевать ее сердце.

Риз взглянул в огромные голубые глаза Абигейл и понял, что эта женщина действительно верит в то, что говорит.

– Вы должны рассказать мне, как вы повстречались с Джем, – продолжала Абигейл.

Риз поперхнулся обжигающим кофе.

– Хорошо. – Мозги его ворочались с трудом, он лихорадочно пытался подыскать какой-нибудь подходящий ответ. Но так ничего и не придумав, он поднялся со стула и поспешно вышел, отклонив предложение Абигейл позавтракать.

Он вышел на переднее крыльцо и заметил нескольких всадников возле загона для скота; все лица были незнакомые. Отвернувшись от них, Риз увидел Пита возле соседнего загона и неторопливо направился к нему, полной грудью вдыхая свежий воздух и любуясь окрестным видом. Место для дома было выбрано очень удобно: ранчо находилось в укромной ложбине между зубчатыми пиками гор и окружено пологими склонами предгорий, так и манившими отправиться в странствия навстречу приключениям.

Пит обернулся, увидел Риза и прочел в его глазах сразу тысячу вопросов.

– Доброе утро, Пит.

– Привет, Риз.

Подобная немногословность была привычна для обоих. Но сейчас Риз хотел кое-что выяснить. И он считал, что Пит сможет дать ответы на его вопросы.

– Прошлой ночью было ветрено, – начал издалека Риз.

– Угу.

Пит вовсе не лез из кожи вон, чтобы поддержать разговор. Голова у Риза заболела еще сильнее.

– Я вчера немного перебрал.

– Наверное, ничего не помнишь, да?

Риз начал было возражать, но быстро понял, что Пита не обмануть, и кивнул.

– Ты чертовски наклюкался, а потом отрубился.

– Отрубился?

– Ага. Тебя оттащили в спальню, а ты даже не пошевелился.

Риз призадумался. Если Пит говорил правду, то свадебная ночь оказалась совсем не такой, о какой он мечтал.

– Боюсь, что Джем это не очень понравилось.

Пит безмолвно пожал плечами.

– Ты случайно не знаешь, где она сейчас? Пит удивленно уставился на него.

– Да ты выпил больше, чем я думал!

На лице Риза появилось смущенное выражение.

– Она там, – Пит махнул рукой в сторону всадников у дальнего загона. – Возится со скотом. Ты же смотрел прямо на нее, неужели не узнал?

Правда. Риз сморгнул и снова взглянул на всадников. Пит не соврал. Он действительно выпил куда больше, чем мог себе представить. Прошлой ночью Джем казалась ему такой... такой... Почти красавицей. А сегодня она снова превратилась в обычную замарашку в коричневых штанах и бесформенном пыльнике, в шляпе, почти полностью скрывающей лицо. Неужели он вчера был настолько пьян, что принял ее за красотку?

Словно почувствовав, что Риз на нее смотрит, Джем повернула лошадь и направилась к нему. Возвышаясь над ним на высоком жеребце, она взглянула на Риза сверху вниз.

– Вам уже давно было пора проснуться. Не заблуждайтесь насчет своих обязанностей, Макинтайр. Если скот не попадет на рынок, вы не получите денег.

У Риза все внутри похолодело. Он много лет служил наемным рабочим, но никогда еще ему не приходилось подчиняться женщине. Не говоря уже о том, что эта женщина считалась его женой.

Он уже открыл было рот, чтобы послать ко всем чертям эту нахалку с ее идиотскими приказами и дурацкой идеей насчет брака. Но прежде чем он успел произнести хотя бы слово, Джем уже повернула лошадь, бросив на прощание через плечо:

– Нам надо отвести на рынок шесть тысяч голов скота, и другие фермеры не станут нас дожидаться. Я бы советовала вам поторопиться, Макинтайр.

Риз рванулся вперед, чтобы сказать что-нибудь обидное, но на его плечо легла сильная рука Пита. Риз попытался стряхнуть эту руку, но тут Джем еще раз обернулась и произнесла, на сей раз с некоторой нерешительностью в голосе:

Это очень важно, Макинтайр. Если они вас не признают, они не примут наших коров. – И не успел он ответить, как Джем уже сдавила каблуками бока жеребца, подгоняя его к дальнему загону.

– Чертовски любезная просьба, – пробормотал Риз, глядя на пыльный след удаляющейся лошади.

– Джем не знает, что такое любезности. Но ведь ты понимал, на что идешь.

Пит снова был прав. Риз продал свою душу за золото. Он должен был работать, а Джем была его хозяйкой, и с этим следовало смириться.

– Куда я должен пойти, чтобы поговорить с главным?

– До «Лэйзи-Эйч», на северо-запад.

Риз кивнул и повернулся в указанном направлении.

– Не надо на нес сердиться. Она просто не умеет по-другому.

Вздохнув, Риз в душе согласился с Питом. Впрочем, от этого ему не стало легче.

– Я тебя нагоню, только сначала чуток поболтаю с Деллой.

– Деллой?

– Моя жена.

– Я помню, что вчера вечером я танцевал со многими женщинами, но что-то не припомню, чтобы среди них была твоя жена.

– Я бы удивился, если бы ты сказал, что танцевал с нею. Моя жена – калека. Она уже десять лет, как не ходит.

У Риза отвисла челюсть. Джем говорила, что жена Пита экономка у них на ранчо. Если она с Питом десять лет прожила у Уитэйкеров, не в состоянии справляться со своими обязанностями, то это значит, что Джем...

Риз снова взглянул на пыльный след от копыт лошади Джем. И это – суровая хозяйка? Женщина, которая десять лет платила экономке, не способной передвигаться по дому?

Встряхнув головой, Риз повернулся и неуверенными шагами направился к конюшне. Джем оказалась куда менее предсказуемой, чем, к примеру, игра в покер в темном салуне.

Джем соскочила с жеребца и отряхнула пыль с брюк. Солнце уже клонилось к закату, но у нее не было ни секунды, чтобы полюбоваться великолепной игрой алых и багряных красок на небосклоне.

Она гадала, что ожидает ее за дверью. Быть может, Макинтайр прохлаждается в кабинете, поглощая виски, и думать забыл о предстоящей ярмарке? А что если он собрал свои вещички и сбежал?

Джем вспомнила, как он смотрел на нее сегодня утром. По его виду можно было предположить, что ему приятнее вид коровьей лепешки. Джем сняла шляпу и машинально попыталась пригладить развившиеся и растрепавшиеся волосы, но тут же одернула себя и опустила руку.

Ведь это был не брак по любви. Это была сделка. Верно, ей было приятно прочесть в его глазах нескрываемое восхищение, когда она появилась перед ним в атласном праздничном наряде. Но она была не павлином. Она была Джем Уитэйкер. Вернее, теперь уже Джем Макинтайр.

Но она не стала другой из-за того что сменила имя. Она не собиралась казаться другой, чем была на самом деле. Джем нащупала медальон, спрятанный под грубой рубахой. Металл был холодным на ощупь. Джем сглотнула комок В горле. Ей было страшно войти в собственный дом.

Из сгущающихся теней показалась чья-то фигура, и Джем вздрогнула от неожиданности. Но прозвучавший голос не был голосом Риза.

– Мисс Уитэйкер?

Джем с облегчением вздохнула. Это был знакомый голос, и принадлежал он Грэйди Ортону, ее бывшему работнику.

– Грэйди?

– Да, это я.

Грэйди снял шляпу в знак уважения. Джем окинула взглядом лицо и непроницаемые черные глаза Ортона.

– Что ты делаешь в наших краях? Я думала, что вы с Чарльзом...

Ортон пожал плечами, перебив ее:

– Мне здесь больше нравится, мэм. Здесь мой дом.

– Я тебя понимаю. Почему бы тебе не остаться, Грэйди? Завтра мы будем нанимать работников.

Ортон провел пятерней по жирным черным волосам.

– Благодарю вас, мэм. Я буду вам очень признателен.

– Ступай в барак и как следует перекуси. Ужин вот-вот будет готов.

В сгущающихся сумерках Джем разглядела вспыхнувшую на его лице улыбку.

– Я так надеялся, что можно будет чем-нибудь подкрепиться!

Джем улыбнулась ему в ответ и проводила взглядом удаляющегося ковбоя. Если Ортон был здесь, то не значит ли это, что и Чарльз Сойер бродит где-то поблизости? Но прежде, чем она успела додумать эту мысль до конца, двери дома распахнулись.

– Джем! Как я рада тебя видеть, – раздался голос Абигейл.

Джем совершенно забыла о своих гостях. Она думала, что они уже все разъехались по домам.

– Ужин почти готов. Боюсь, что я тебе уже надоела. Но мне так хотелось что-нибудь испечь.

Джем ничего не ответила. Ей всегда было нелегко общаться с другими женщинами и слушать их бессмысленную болтовню. Еще девочкой она избегала своих сверстниц и предпочитала скакать верхом и бросать лассо, чем вышивать и шить платья.

И несмотря на то, что они с Абигейл были ровесницами, Джем избегала и ее общества. А остальные женщины даже не пытались общаться с Джем.

Абигейл неверно истолковала испуганное выражение лица Джем. Она быстро сбежала вниз по ступенькам.

– Я не хотела навязываться. Я понимаю, что ты хочешь побыть наедине со своим мужем...

Джем прочистила горло, подыскивая ответ.

– И, честно говоря, я бы не сидела здесь, если бы Майкл вернулся за мной и отвез меня домой.

Майкл, муж Абигейл, не мог остаться на свадьбе. Неделю назад его помощник сломал ногу, и Майкл был вынужден сам готовить скот к ярмарке.

Джем так ничего и не ответила, и Абигейл торопливо продолжала:

– Мне так неудобно. Я... Джем наконец обрела дар речи.

– Ну что ты, я рада, что ты осталась. – Произнеся эти слова, Джем поняла, , что говорит правду. Абигейл поможет смягчить напряжение. – Риз дома?

Абигейл казалась озадаченной.

– Он ушел с утра и до сих пор не возвращался. Наверное, он и впрямь сбежал, подумала Джем. Она повернулась назад, к загону.

– Я, пожалуй, разыщу Пита и...

– Он тоже еще не возвращался. Обдумывая это известие, Джем неохотно двинулась по ступенькам вслед за Абигейл.

Войдя в дом, Абигейл направилась на кухню.

– Я принесу тебе что-нибудь выпить, пока ты будешь переодеваться.

– Переодеваться?

– После тот, как умоешься, конечно. – Абигейл остановилась, обернулась и взглянула на Джем. – Риз скоро вернется. Ты ведь не хочешь встретить его в таком виде?

Обычно, возвращаясь домой, Джем что-нибудь жевала на скорую руку, играла в карты с отцом, быстренько купалась и валилась в постель. Поэтому сейчас она взглянула на Абигейл с изумлением.

Абигейл подошла к ней ближе и тихо проговорила:

– Теперь ты замужем, Джем, и все это очень важно.

Долго сдерживаемая ярость наконец прорвалась.

– Я не собираюсь корчить из себя черт знает что!

– Никто тебе и не предлагает, Джем. В конце концов, Риз влюбился в тебя.

Слова Абигейл подействовали на нее, как ушат холодной воды. Джем взглянула на свои запыленные брюки. Медленным движением она подняла руку, чтобы сиять шляпу, и встряхнула головой. Растрепанные волосы упали ей на плечи.

– Я отнесла наверх теплей воды. – В голосе Абигейл звучали нежность и понимание.

Джем откинула с лица прядь волос, и при этом движении медальон слегка покачнулся. Она направилась к лестнице, потом остановилась и с трудом произнесла:

– Спасибо тебе, Абигейл. Я знаю, что раньше была не очень-то дружелюбной...

– Ты всегда была очень занятой, Джем. Управлять целым ранчо...

– И раньше тоже...

– А раньше у нас было не так-то много общего. А теперь ты вышла замуж, и скоро начнутся посиделки, будут варить тянучку...

– Посиделки?

– Естественно. Ты же понимаешь, что тебе придется общаться с другими супружескими парами.

– Я, конечно, думала об этом, но посиделки...

– Все теперь изменится, Джем. И я думаю, что со временем тебе это понравится. Может быть, и не настолько, как твои дела на ранчо, но все же...

Джем почувствовала, как напряглись мышцы живота, сжимаясь в тугой узел. Она никогда не питала иллюзий насчет того, что будет достаточно лишь принять имя Макинтайра. Она знала, что придется посещать светские мероприятия, но являться вместе с мужем на каждый торжественный ужин! Слава Богу, все ее соседи живут далеко друг от друга и не станут собираться вместе слишком часто. Но все же... Джем тяжелыми шагами двинулась вверх по лестнице.

– Джем? – неуверенно окликнула ее Абигейл. – Никто не собирается менять твои привычки.

– Понятно. – Джем не могла сдержать горькой иронии в голосе.

– Подумай только, каких успехов ты смогла добиться, управляя целым ранчо в одиночку. И еще раньше, когда ты сумела вопреки всему стать такой, какой хотела. Сколько еще женщин могли бы этим похвастаться?

– Ну, и сколько женщин хотели бы похвастаться такими достижениями?

– Ну, я, например.

Джем удивленно уставилась на нее. Это говорит милашка Абигейл со своими женскими повадками? Повадками, которые были совершенно чужды Джем и которыми она поэтому восхищалась вдвойне. Абигейл была красива и обаятельна, как мать Джем. Когда Джем наконец обрела дар речи, голос ее прозвучал совершенно неестественно:

– Ты?

– Да, я. Ты что, думаешь, у меня хватило бы храбрости управлять ранчо в одиночку? Если бы с Майклом что-нибудь случилось, я оказалась бы совершенно беспомощной. А ты ни от кого не зависишь. – В глазах Абигейл засветилось восхищение. – Ну, что же ты не идешь наверх? Иди, я приготовила для тебя ванну с травами.

Ванна с травами! Но, погрузившись в теплую ароматную воду, Джем почувствовала себя значительно лучше. Свежевымытые волосы быстро просохли и улеглись мягкими волнами, и хотя вода уже слегка остыла, Джем не хотела вылезать из ванны. Обычно она купалась в прохладной воде и ровно столько, столько нужно было, чтобы вымыться. Но сейчас она покидала ванну неохотно. Она вытерлась насухо полотенцем, заботливо приготовленным для нее Абигейл. У нее никогда не было подруг, и теперь Джем с удивлением обнаружила, что Абигейл вовсе не надоедливая дура, а очень внимательная и проницательная женщина.

Подойдя к платяному шкафу, Джем даже не прикоснулась к висевшим там немногочисленным платьям. Нет, она выбрала для себя пару брюк. Потянувшись за рубашкой, она помедлила, оглядывая полку. Вместо привычной грубой рубахи взяла другую, из мягкого льна. Не желая больше думать об одежде, она натянула брюки и быстро застегнула рубаху.

Однако, взглянув на себя в зеркало, молодая женщина смутилась. Из зеркала на нее смотрела обычная Джем, но вместо небрежно заколотого узла волосы ее струились золотыми волнами по плечам, благоухая розовым мылом Абигейл. В нерешительности Джем потянулась за щеткой для волос и причесалась. Волосы стали мягче, они легко разделялись на пряди. Джем машинально протянула руку к коробочке со шпильками.

Но взглянув на себя, она задержала руку. Полностью отдавая себе отчет в том, что никогда не сможет стать такой красавицей, как ее покойная мать, Джем сознательно решила не обращать внимания на свою внешность. Однако это не значит, что она никогда не мечтала быть хорошенькой. Слегка наклонившись вперед, Джем почувствовала прикосновение медальона к коже. Она отвернулась от зеркала и от своих шпилек. Проглотив застрявший в горле комок, она вышла из комнаты и двинулась вниз по лестнице. Ей предстоит встреча с почти незнакомым человеком, и то, что этот незнакомец был теперь ее мужем, едва ли могло послужить утешением.

ГЛАВА 4

Входная дверь отворилась и звучно захлопнулась. Абигейл склонилась над вышиванием. Джем взглянула на нее, удивляясь бесконечному терпению и спокойствию этой женщины. Джем всегда испытывала жажду деятельности, всегда пыталась найти ответы на какие-то вопросы и вечно оставалась недовольной. Услыхав тяжелые шаги Макинтайра, она повернулась к двери.

– Добрый вечер, Риз, – негромко приветствовала его Абигейл.

– Добрый вечер, мэм.

Джем встретилась с ним глазами.

– Мак... – Она сообразила, что не следует называть его Макинтайром в присутствии Абигейл. – Риз.

Не почудилось ли ей, что в глазах его мелькнул огонек торжества? В раздражении Джем заметила, что на лице Макинтайра появилась кривая улыбка. Джем нетерпеливо подалась вперед. Вместо того чтобы поставить этого человека на место, ей приходилось спрашивать его о судьбе своего скота.

– Ты поговорил с начальником?

– Да.

– И что? – В эту минуту Джем очень хотелось, чтобы Абигейл здесь не было, чтобы она могла напомнить Ризу, кто здесь хозяин. И он уже понял это и повернулся к Абигейл.

– Не хотите хересу, мэм? – Риз взял графин и осторожно наполнил стакан.

– Джем?

Она отрицательно покачала головой, глядя, как Риз передает стакан Абигейл. Потом Макинтайр с величайшей осторожностью вытащил пробку из бутылки с бурбоном (двадцатилетний запас ее отца!) и налил себе полный бокал. Развалившись в кожаном кресле (тоже отцовском!), он лениво отхлебнул глоток виски. Подняв голову, он не забыл улыбнуться по очереди Абигейл и Джем.

– О чем ты спрашивала, моя дорогая?

– Коровы, – процедила она сквозь стиснутые зубы. «Моя дорогая», будь ты проклят!

– Ах да, коровы. – Он сделал еще глоток, и Джем пришлось подавить огромное желание вырвать бокал у него из руки и потребовать ответа.

– Кажется, наше стадо насчитывает больше голов, чем они собирались принять.

У Джем вытянулось лицо. Она так рассчитывала на то, что ее скот возьмут на ярмарку. Она даже вышла замуж за Макинтайра. Сцепив пальцы, Джем постаралась скрыть свое разочарование.

– Мы с ним неплохо поболтали. Джем медленно подняла на него глаза.

– Кажется, ему понравилось то, что я ему сказал.

– Ты что, пытаешься таким образом сказать мне, что он все же принял наших коров?

Риз запрокинул голову – не для того, чтобы лучше распробовать виски, но чтобы насладиться моментом торжества.

– Ну да.

– Это чудесно! – выпалила Абигейл. Ошеломленная, Джем переводила взгляд с Абигейл на Риза. Ведь это она должна была воскликнуть то, что сказала Абигейл. Но она лишь смотрела, как Риз лениво улыбается в своем кресле.

– Как же вам удалось убедить его, Риз? – Глаза Абигейл светились восхищением, а Джем внимательно разглядывала лицо Макинтайра.

– Я сказал ему, что был рядом с Шериданом в битве у Кедрового Ручья. И, сдается мне, он уже кое-что слышал раньше о нашей победе.

Интересно, кто об этом не слышал? Риз предстал перед Джем в новом свете. Отряды Шеридана были чуть ли не самыми знаменитыми в гражданской войне. Что же за человек этот Риз Макинтайр? Абигейл снова опередила ее, отозвавшись на это замечание:

– Я и представить себе не могла, что среди нас такой герой! Вы оба чересчур скромны. Давно надо было рассказать.

Риз и Джем переглянулись. Они были незнакомы друг с другом, и каждое новое открытие – лишь еще больше подчеркивало этот факт.

– Вы, наверное, умираете с голоду! – внезапно воскликнула Абигейл.

Джем даже не приходило в голову, что Риз может быть голоден или уставать. Когда Абигейл вышла из комнаты, взметнув пышными юбками, Джем внимательно взглянула на Макинтайра. У его рта залегли глубокие складки, тени под глазами выдавали сильную усталость.

– Значит, вы это сделали, Макинтайр.

– Ага.

Джем не могла выдавить из себя ни единого слова благодарности.

– Вы, похоже, утомились за день. Риз отхлебнул щедрый глоток бурбона.

– Утомился.

– Хороший ночной отдых приведет вас в форму.

Рука его замерла в воздухе, пальцы вцепились в стакан. Сегодня они оба слишком устали, чтобы разделить друг с другом постель. Прежде чем Джем успела сообразить, что именно она сказала, Абигейл уже вернулась.

– Пойдемте. Ужин остывает.

Войдя в столовую, Джем и Риз с изумлением уставились на стол, накрытый только на две персоны.

– А как же ты?

– Я уже сказала тебе, что не хочу вам мешать. Я отнесла поднос себе наверх. Ну, приятного аппетита!

– Нет! – в один голос воскликнули Джем и Риз.

– Даже слушать ничего не желаю! Увидимся утром. – И Абигейл, помахав рукой на прощание, исчезла.

Растерянно повернувшись друг к другу, Джем и Риз неуклюже расселись по местам за столом, так заботливо накрытым для них Абигейл. В полированной столешнице отражалось пламя свечей. Джем молча смотрела на благоухающие ароматические палочки из соснового дерева и на букет из весенних гибискусов, стоявший в хрустальной вазе ее матери.

На лучшем материнском блюде лежал большой кусок говядины, но ни Джем, ни Риз не потянулись к нему. На дальнем конце стола стоял искусно украшенный торт; глазурь поблескивала в мягком свете канделябра. От Джем не ускользнуло значение этого десерта – уменьшенной копии свадебного торта. У нее окончательно пропал аппетит.

Наконец Риз отвернулся от торта и отрезал себе толстый ломоть мяса. Джем машинально передала ему гарнир. Тишину в столовой нарушал только стук серебряных приборов и фарфоровой посуды. Джем провожала глазами каждую вилку, которую Риз отправлял себе в рот, не в состоянии избавиться от воспоминаний о том коротком поцелуе, последовавшем вчера за словами священника. Грусть переполняла ее сердце, когда она начинала воображать себе, каким бы мог быть этот момент, если бы это был настоящий свадебный ужин.

Тени плясали на лице Риза, скрывая от нее выражение усталости. Но они не могли спрятать от взгляда Джем на удивление привлекательные черты его лица и пронзительный взгляд серых глаз. Джем была поражена тем, что этот человек вызывает у нее такое любопытство. Что же еще скрывается за этой непроницаемой маской? Но она понимала, что не сможет задать свой вопрос, и после того как Риз расправился со своей порцией, в комнате воцарилась абсолютная тишина.

– Не знаю, как бы вам получше это объяснить, хозяйка, но если я сейчас же не придавлю добрый тюфяк, то засну прямо тут, над тарелкой.

Этого момента Джем боялась больше всего. Абигейл была все еще здесь, в этом доме, а они с Ризом вот уже двадцать четыре часа как были законными супругами. Джем решительно поднялась из-за стола и направилась к двери.

Шаги отдавались гулким эхом в лестничном пролете, и Джем подумалось, что, должно быть, она чувствует себя точь-в-точь, как Мария-Антуанетта, когда ее вели на гильотину. Оглянувшись на Риза, она напомнила себе, что французскую королеву не заставляли спать с палачом перед казнью.

Дойдя до спальни, Джем помедлила, прежде чем повернуть дверную ручку. Наконец она собралась с духом, переступила через порог и снова замерла. Что же теперь?

Взгляд ее задержался на седельных сумках Макинтайра, переброшенных через спинку стула. Она нервно сглотнула слюну и отвела глаза. Подойдя к платяному шкафу, она потянула на себя дверцу.

– Вы можете положить свои... э-э-э... вещи сюда, – начала она.

Риз уставился в глубины гардероба, который она так беспечно распахнула перед ним. Удивившись, что его так заинтересовало, Джем заглянула в платяной шкаф. Там, прямо на виду, висели ее ночная сорочка и халат. С пылающими щеками Джем захлопнула дверцу.

– Я уверена, что сейчас вы слишком устали, чтобы распаковывать сумки.

Присев на краешек кровати, Риз проворчал:

– Да, верно.

Взглянув на него, Джем увидела, что слова Риза не вяжутся со странным выражением, застывшим в его глазах. Она стояла неподвижно, глядя как он поднял ногу и принялся стаскивать с себя сапог. Справившись, наконец, с сапогом, Риз взглянул на нее, иронически приподняв уголок рта.

– Вы что, так и собираетесь стоять здесь и смотреть?

Джем открыла рот, чтобы что-то ответить, и снова закрыла его, в растерянности огляделась по сторонам и неловко подошла к гардеробу. Напустив на себя безразличный вид, она снова открыла дверцу, достала ночную сорочку и халат и захлопнула платяной шкаф. Обернувшись, она наткнулась на улыбку Риза, весьма довольного тем, что она держит перед ним на виду те вещи, которые только что пыталась от него спрятать.

– Мне просто... – Джем прочистила горло и продолжала:

– Мне, как бы это, надо переодеться...

Риз насмешливо улыбался, глядя, как она прячется в алькове. Джем безмолвно проклинала судьбу, поставившую ее в такое нелепое положение. Трясущимися руками она расстегнула пуговицы, поспешно стянула с себя одежду и скользнула в ночную сорочку.

Собравшись с духом, Джем вышла из-за занавески, но тут же замерла при виде одежды Макинтайра, беспечно брошенной поверх седельных сумок.

Но не может же он спать одетым, сказала она себе. Движения ее замедлились, но все же она добралась до кровати и мягко опустилась на матрас. Потом она тихонько поставила светильник на мраморный ночной столик. Стараясь расслабиться, не потеряв при этом бдительности, Джем устроилась на самом краешке матраса. Макинтайр зарыл лицо в подушку, повернувшись к ней спиной. Ом не шевелился и не говорил ни слова. Джем очень осторожно приподнялась и погасила светильник.

Темнота окутала их. Свет луны пробивался сквозь занавески, окрашивая спальню в серые тона. Джем привыкла к сумраку и стала различать отдельные предметы: высокий комод, гардероб, другую давно знакомую мебель. А потом она обнаружила, что смотрит прямо на сапоги Макинтайра. Они стояли рядом со стулом с его одеждой. И при виде этих сапог Джем еще острее осознала, что рядом с ней лежит обнаженный риз.

Чуть слышный скрип пружин заставил ее напрячься и застыть от ужаса. Едва осмеливаясь перевести дыхание, Джем услышала легкий вздох и поняла, что Макинтайр всего лишь пошевелился, устраиваясь поудобнее. Джем никак не могла выбросить из головы воспоминание о том свадебном поцелуе. Она прикоснулась к своим губам, вспоминая ощущение губ Макинтайра Риз снова пошевелился. Джем вцепилась в край матраса с отчаянием одинокого моряка, хватающегося за мачту тонущего судна.

ГЛАВА 5

Джем вошла на кухню и остановилась, держась за дверной косяк и стоя спиной к Делле. Одного взгляда было достаточно, – чтобы понять, что Мэри, помощницы Деллы, на кухне нет.

– Доброе утро, Джем. – Голос Деллы звучал чуть более жизнерадостно, чем это было – необходимо. – Хорошо выспалась?

В ее вопросе звучал несомненный подтекст. Джем взяла чашку с дымящимся кофе и повернулась лицом к Делле, стараясь успокоить взбунтовавшийся от напряжения желудок.

– Сегодня утром вопросы из нас так и сыпятся, верно, Делла?

– Ну, ну. Ты что, встала не с той ноги? А может быть, легла не с той стороны...

– Ты не собираешься накрывать на стол? – раздраженно перебила ее Джем.

– Как видишь, я уже дожидаюсь влюбленных голубков, чтобы подать им к завтраку вафли в виде розочек с джемом.

Джем бросила взгляд на окованные железом костыли, поддерживавшие бессильные ноги и согнутую спину Деллы. Вид Деллы, казалось, не имел ничего общего с розочками и вареньем.

– Розочки? По-моему, ты могла бы придумать и что-нибудь поинтереснее.

Делла, сдерживая смех, ответила:

– Лучше уж я буду изобретать всякие новинки, чем вы с муженьком. Я-то думала, что мне еще долго придется вас дожидаться.

Джем стукнула чашкой о стол и направилась к боковой двери.

– И не говори мне, пожалуйста, что ты не ждешь... – Делла сделала драматическую паузу, – его!

Джем надела шляпу. В голосе Деллы слышалось откровенное веселье.

– Ну, Джем, не сердись. Позавтракай как следует. В конце концов, тебе нужно набираться сил.

– Это очень забавно, Делла. Как жалко, что, когда ты вышла замуж за Пита, я была слишком молода. По-моему, я упустила отличный повод повеселиться.

– Ну-ка посмотри на меня. – Лицо Деллы повернулось к ней. – Что, я действительно выгляжу старухой?

Почувствовав укол совести, Джем немедленно выбросила из головы глупую болтовню Деллы. Хотя та была старше Джем на пятнадцать лет, она до сих пор выглядела очень привлекательно. Джем ответила с легким сердцем:

– Между прочим, я слышала, как на вашей свадьбе с Питом кто-то спрашивал его, зачем он женится на такой малышке.

Делла вспыхнула до корней волос.

– Не может быть!

– Больше ты не услышишь от меня ни слова. Ты просто хочешь, чтобы тебе говорили комплименты. В нашем округе достаточно мужчин, и я не собираюсь отбивать у них хлеб.

Делла улыбнулась.

– Приятно слышать такие слова. – Она взглянула на свои искалеченные ноги. – Очень приятно.

Делла взяла Джем за руку.

– У тебя все в порядке?

Понимая, что имеет в виду Делла, Джем честно ответила:

– Все превосходно. Он уснул.

– Уснул? – изумилась Делла.

– Думаю, я в своей жизни столько работала, что теперь мужчины на меня и смотреть не станут.

Джем не стала говорить о том, какой дурой она себя почувствовала, когда Макинтайр заснул, не проронив ни слова, и о том, как она лежала без движения, цепляясь за край матраса, пока у нее не затекла шея.

– Но ведь не каждый раз он будет уставать или напиваться, – заметила Делла.

– Гм-м-м... – невнятно отозвалась Джем. По большому счету, Макинтайра интересовали только деньги, которые она обещала ему заплатить. Джем выпрямилась и повернулась к боковой двери.

– Джем? – необычно тихим голосом окликнула ее Делла.

– Что?

– Ты не разыщешь Пита? Я так за него волнуюсь. – Она немного помолчала, на лице ее читалась искренняя озабоченность. – Вчера он вернулся уставшим до полусмерти.

Джем немедленно припомнила, как месяц назад Пит упал в обморок. Он клялся, что причиной этому была всего лишь жара, хотя тогда весна еще и не думала начинаться, но доктор Райли сказал, что у Пита не все в порядке с сердцем и что ему нельзя так много работать. Пит, естественно, возмущался, говорил, что здоров как бык, и продолжал работать, как всегда.

– Я прослежу, чтобы он не перетруждался.

– Не проговорись ему о том, что я тебе сказала!

– Не проговорюсь, Делла. Если он догадается, то ни за что не послушает меня.

Делла бодро улыбнулась, но Джем заметила, что под напускной улыбкой скрывается тревога. Джем не могла допустить, чтобы с Питом что-нибудь случилось. Пит и Делла были для нее как члены семьи, и она не могла даже представить, как сможет прожить без них.

– Джем, твой завтрак...

– Нет, Делла. Лучше я буду жевать дубовую кору, чем эти розочки!

Озабоченность немного сошла с лица Деллы, и она даже улыбнулась своим мыслям.

Джем вышла из кухни.

К проблемам с Ризом прибавилась новая забота о Пите, и желудок Джем чувствовал себя не лучше, чем если бы она плыла на корабле в ужасный шторм. Однако она взяла под уздцы свою лошадь и направилась к загону. Вдалеке показался Грэйди Ортон.

– Грэйди! – окликнула Джем.

Ортон с удивлением повернулся и, заметив Джем, приветствовал ее:

– Доброе утро, мисс Уитэйкер.

– Ты хорошо поел? Выспался?

– Да, спасибо вам.

– Я вчера уже говорила тебе, что нам понадобятся работники... – Джем немного помолчала, обдумывая, что сказать дальше.

– Так что ты на это скажешь, Грэйди?

– Отлично, мэм, – произнеся это, он слегка передернул плечами; Джем прекрасно помнила эту его привычку.

– Вам с Чарльзом удалось отыскать ранчо, как вы надеялись?

– Не совсем. Выяснилось, что мы с ним не очень-то уживаемся вместе.

– А-а-а... – Джем не смогла скрыть своего разочарования.

– Вы хотели мне что-то поручить, мэм? Я думал, что неплохо бы осмотреть этот загон. Похоже, что потребуется» кое-какой ремонт.

Джем улыбнулась, увидев такое усердие.

– Нет, Грэйди, не беспокойся. Я рада, что ты вернулся.

– Спасибо, мэм. Как чудесно вернуться домой! Джем взобралась на лошадь. В конце концов, все идет не так уж плохо. Грэйди вернулся, и это был добрый знак. Подумав о той необъятной работе, что ждала ее впереди, Джем слегка утешилась тем, что у нее есть помощники.

Время шло. Джем наблюдала за Питом. Искоса поглядывая на него, она заметила, что сегодня он трудится даже больше обычного. Пора было остановить его и заставить отдохнуть, даже если это привело бы его в ярость.

Направив лошадь к Питу, Джем закричала во все горло, чтобы перекрыть шум, поднятый скотом, и вопли проезжавших мимо всадников.

– Пора вывозить фургон с цыплятами, Пит. Пит кивнул в знак согласия и направился было на поиски фургона.

– Нет, ты можешь идти, Пит.

– Но я еще не окончил. Джем...

– Я прошу тебя, Пит, хватит. Делла сегодня утром была просто сама не своя. Лучше присмотри за ней, чем искать этот фургон.

На лице Пита отразилось сомнение и недоверие.

Риз прислушивался к их беседе. Сперва он не поверил своим ушам, а потом его охватил гнев. Рабочих рук было так мало, а Джем отсылала лучшего работника! Не то чтобы Риз не испытывал никакой жалости к пожилому человеку; ведь его жена была больна; но, Боже милосердный, теперь им придется вывернуться наизнанку, чтобы справиться с работой.

Риз не мог пожаловаться на Джем: она работала за двоих. Да что там, она была куда трудолюбивей и сильней, чем большинство ковбоев, с которыми Риз когда-либо имел дело. Но все же она не переставала быть глупой чертовой бабой! Как она может отсылать Пита в тот момент, когда его помощь нужна больше всего!

Риз в раздражении хлестнул лошадь и врезался в гущу коров, подгоняя их к костру. Он сморщил нос, учуяв вонь паленой шкуры, но за годы ковбойской жизни он привык к подобным запахам. Джем подъехала ближе к нему, копыта ее лошади увязли в коровьем навозе, и Риз удивился, как эта женщина может выносить такую грязную работу. И зачем? Когда ее отец был жив, у них было много денег, а в рабочих руках, никогда не было недостатка. Зачем же Джем влезла в эти пыльные мужские брюки и делает мужскую работу?

Джем была такой искусной наездницей, словно родилась в седле. Но Риз понимал, что всадниками не рождаются, а становятся. Вопреки, своему гневу Риз не мог не признать, что верхом на лошади Джем чертовски хороша. Да что там, хороша – это слабо сказано. И почему-то, осознав это, Риз еще больше разъярился. Когда же Джем отдала какое-то распоряжение одному из работавших рядом с ней ковбоев, Риз понял причину своей внезапной злости. Конечно, он согласился подчиняться ее приказам за те деньги, что она пообещала ему, но он даже не мог представить себе тогда, что она будет командовать сама. Он-то думал, что Джем будет передавать свои приказы через Пита! Но одного дня изнурительной работы бок-о-бок со своей новой хозяйкой Ризу хватило, чтобы все его иллюзии на этот счет рассеялись.

Из гущи стада Риз угрюмо смотрел, как прочие работники поедают свои порции; потом он сам направился к поварскому фургону. Ему вручили дымящуюся тарелку с говядиной, бобами и пшеничным хлебом. Риз присел на землю рядом с задним колесом фургона, надеясь хоть ненадолго забыть о пыли, кружившейся в воздухе и падающей даже на тарелку.

Надвинув свою шляпу на брови, Риз поднял голову и взглянул на солнце, стоявшее прямо в зените. Был только полдень, а Риз просидел в седле уже часов восемь. Снова посмотрев на тарелку, он обнаружил, что куда легче сосредоточиться на еде, чем думать о ноющих мышцах. Он почувствовал какое-то движение рядом с собой и повернулся, увидев, как Джем берет свою порцию еды. Поколебавшись несколько секунд, она поставила тарелку на землю и взяла две жестяные кружки с дымящимся кофе. Риз, не отрывая от нее глаз, смотрел, как она молча передает ему одну из кружек. Риз взял кофе, а Джем подняла свою тарелку и уселась рядом с ним на земле.

– Спасибо, – невнятно пробормотал Риз, пережевывая хлеб.

Джем кивнула и сосредоточилась на пище. Риз был удивлен ее поступком. Стала бы она приносить кофе другому подручному ковбою? Несмотря на то что Риз теперь считался ее мужем, она оставалась хозяйкой, а там, где он работал раньше, хозяева не обходились так со своими помощниками.

Риз молча смотрел, как Джем сдвигает шляпу на затылок, открывая лицо. Вглядевшись в это обветренное лицо, Риз увидел, как тени от ресниц падают на щеки. Прежде он не замечал, как выразительны ее ресницы. Джем подняла глаза, и Риз заметил, что она, должно быть, устала не меньше его. Он вспомнил, что этим утром она поднялась раньше его, и почувствовал укол ревности. Ведь он не привык, чтобы женщины в чем-то обходили его. Глядя, как она поспешно поглощает пищу, Риз понял, что она не собирается затягивать перерыв надолго. Ему показалось, что у этой женщины вместо нервов, наверное, стальные канаты.

– Надеюсь, мы все успеем, хозяйка? Джем лишь слегка приподняла брови.

– Конечно.

«Конечно». Словно места для сомнений не оставалось. Впрочем, Джем, по-видимому, действительно не сомневалась.

– Вы что, всегда с такой уверенностью говорите обо всем?

Ризу показалось, что на ее лице промелькнула тень сомнения, но это произошло так быстро, что он решил, что это ему почудилось.

Джем пыталась обнаружить в его словах скрытый смысл.

– Почему вы спрашиваете? Вы думаете, что я что-то делаю неправильно?

– Не думаю, что «неправильно» – это то слово, которое я хотел бы употребить. Я, скорее, сказал бы «бестолково», или еще лучше, «по-женски».

Риз увидел, как щеки ее медленно заливаются краской, и подумал, а что если от этих слов она разъярится по-настоящему.

– Не сообщите ли вы мне, что именно вы имеете в виду?

– То, что вы отослали Пита в тот самый момент, когда нам так не хватает рабочих рук. Я понимаю, что его жена нуждается в заботе, но сейчас не время распускать нюни. За ней мог бы присмотреть кто-нибудь из стариков.

Несколько мгновений стояла тишина.

– Вы все сказали? Риз кивнул.

– У меня много работы, и мне некогда сидеть здесь и слушать ваше нытье. Я ничего не делаю без причины, и это не ваша забота. Постарайтесь не забывать, кто здесь хозяйка, Макинтайр. Если мне понадобится отправить Пита плести кружевные салфеточки, я так и поступлю, не спрашивая вашего мнения.

И с этими словами Джем опрокинула остатки еды в помойное ведро, поставила свою тарелку в чан для грязной посуды и отвязала лошадь. Потом она вскочила в седло и, не оборачиваясь, поскакала к загону.

Риз опустил глаза и увидел, как поднимается пар из жестяной кружки с кофе. Одно он понял наверняка: эта женщина не собиралась уступать ему первенство. Видимо, пришла пора попытаться освоить новую территорию. И лучше всего было начать со спальни.

Делла доковыляла до стола и неуклюже потянулась к разделочной доске, которая лежала слишком далеко. Ее руку опередила сильная рука Пита, ловко ухватившая доску. Другой рукой Пит взял нож из руки Деллы. Выудив луковицу из корзины, Пит принялся умело нарезать лук.

– Неужели тебе недостаточно тех восемнадцати часов, что ты провел в седле? – спросила Делла.

– Не-а, у меня только что открылось второе дыхание.

Впрочем, на мгновение Пит оторвался от луковицы, но лишь затем, чтобы прижаться губами к мягкой щеке жены и провести пальцами по ее густым черным волосам.

Делла испытала привычное наслаждение от его ласки. Ей так хотелось убедить его не перетруждаться, но она понимала, что не сможет.

– Тебе нельзя так перетруждаться.

Не обращая внимания на эти слова, Пит спросил:

– Что мы готовим?

Он смахнул нарезанную луковицу с доски в кастрюлю.

Делла лучезарно улыбнулась.

– Пирог с орехом пекан.

– Пирог с пеканом? Тогда зачем мы нарезали лук? Голубые глаза Деллы заблестели еще ярче.

– Не знаю, дорогой. Действительно, зачем? Пит робко взглянул на нож, который он продолжал сжимать в руке.

– Что, все еще будешь клясться, что ты не устал, мой ковбой?

Лит склонил голову, обдумывая ответ.

Ну, разве что совсем чуток. Делла взяла в свои руки его мозолистую ладонь.

– Надеюсь, все же не слишком.

Пит опустился на стул рядом с ней, не сводя с нее серых глаз и ощущая, как любовь к жене переполняет его сердце.

– Для тебя я никогда не буду слишком усталым.

– Тогда, думаю, пирог с пеканом может подождать до завтра, – с нежностью в голосе ответила Делла.

– Совершенно с тобой согласен. Поднявшись, Пит поднял Деллу на руки и направился вверх по ступенькам через заднюю дверь, не воспользовавшись кухонным лифтом, который Уитэйкеры установили здесь после того, как с Деллой произошел несчастный случай.

Их тихий шепот был едва слышен на лестнице, но Риз ощущал себя точь-в-точь как мальчишка, подсматривающий в щелочку за взрослыми. Естественно, он вовсе не собирался шпионить и подглядывать. Он просто шел в кладовую, чтобы что-нибудь съесть, прежде чем Пит вернется на кухню. Когда Пит начал беседовать с женой, Риз постеснялся обнаружить свое присутствие.

Он тщательно вытирал яблоко об свою рубашку, раздумывая о любви между Питом и Деллой. Вернувшись домой, Риз намеренно не заходил в столовую, пока Джем не пообедала и не поднялась наверх. Его глаза невольно обратились на лестницу, ведущую в спальню Джем. Аппетит у него пропал, и он бросил яблоко в бочку, стоявшую в кладовой, и двинулся к лестнице. Пришла пора освоить новую территорию. И немедленно.

Под тяжелыми сапогами Риза доски пола ужасающе скрипели; в каждом шаге его чувствовалась несгибаемая решимость. Он почти не задержался у дверей, быстро отказавшись от мысли постучаться, и вошел в спальню без предупреждения. Словно викинг, гордо стоящий на носу разукрашенной ладьи, Риз обвел спальню взором победителя. В тусклом свете масляной лампы он разглядел крепко сколоченную мебель и большую кровать, застеленную мягкими перинами. И Джем.

Риз подошел к кровати и застыл в неподвижности. В свете лампы были отчетливо видны все линии и формы тела Джем. Глаза ее были закрыты, и по ее дыханию Риз понял, что она спит. Взгляд его упал на длинные ресницы Джем, оттеняющие скулы. Губы ее были слегка приоткрыты. Риз заметил, что одна ее рука запуталась в длинных прядях светлых волос. Пошевелившись во сне, Джем слегка отбросила одеяло, и Риз увидел, что на ней надето скромное неброское платье. Но несмотря на практичность этого наряда, платье прекрасно подчеркивало форму ее груди, вздымавшейся при каждом вздохе.

Риз завороженно разглядывал ее. Потом он нерешительно протянул руку и тут же отдернул ее. Он снова взглянул на лицо Джем и увидел, что под глазами ее залегли густые тени. Сейчас на этом усталом лице явственно читались уязвимость и слабость, которые Джем никогда не показывала. Под его взглядом Джем слегка вздохнула и беспокойно заворочалась. Риз осторожно положил руку ей на лоб и откинул прядь волос с ее лица. Джем успокоилась от этого прикосновения, и Риз провел рукой по ее волосам, разметавшимся по подушке.

Вся его воинственность разом улетучилась. Внезапно он устыдился своих недавних мыслей. Убрав руку от ее волос, Риз снял сапоги и носки, стащил с себя рубаху и брюки. Потом он осторожно забрался в постель, стараясь не потревожить Джем. Он уже начал было решительно поворачиваться к ней спиной, когда она вдруг повернулась к нему и, не просыпаясь, обвила его рукой. Оказавшись с ней лицом к лицу, Риз обнаружил, что теперь отвернуться будет не так-то просто. Дыхание Джем оставалось ровным, она продолжала сладко спать.

Ощущая прикосновение ее руки к своему бедру, Риз напомнил себе, что все же надо дать ей выспаться. С нежностью взглянув на ее усталое лицо, он грустно вздохнул и просунул руку ей под голову, слегка приобняв ее. Он заметил, что из выреза платья выскользнул золотой медальон. Риз осторожно поправил цепочку и опустил медальон обратно в вырез. Тоже мне, воин-победитель, с отвращением подумал он.

Глядя в полутьму, Риз продолжал размышлять о проклятой сделке, связавшей его с этой женщиной.

ГЛАВА 6

– Вы знали, что я нанимаюсь подручным работником на ранчо. Не по этой ли причине вы привезли сюда именно меня? – настойчиво спросил Риз.

Джем в раздражении взглянула на него. Они обсуждали этот вопрос уже почти неделю. Несомненно, он был прав, и это выводило Джем из себя еще больше.

– Это было одной из причин, – уклончиво ответила она.

– Вам чертовски повезло, что мы успели подготовить скот. Ведь работников было очень мало. Но дальше так продолжаться не может. Надо нанять еще людей.

– Я знаю, – ответила Джем, с облегчением думая, что значительная часть изматывающей до предела работы осталась за плечами.

– Вы должны как следует зарубить себе на носу, что люди не станут подчиняться вашим распоряжениям.

Поражение на вкус было ничем не лучше колючего кактуса. Джем прекрасно понимала, что мало кто из мужчин согласится выслушивать приказы женщины. Кроме того, она была дочерью Уитэйкера, а это еще больше осложняло дело.

– Ну, ладно. Как вы думаете, кто может согласиться?

Риз удивленно поднял бровь. Конечно, ей не нравилось, что он оказался прав, но, по крайней мере, он не намеревался сражаться за свою правоту до последней капли крови.

Он назвал нескольких людей, и Джем кивнула. Имена были ей знакомы, и она знала, что это неплохие работники. Риз перечислил еще несколько имен. Список завершал Бойд Хэррис.

– Бойд Хэррис? – недоверчиво переспросила Джем. – Вы что, спятили?

Риз бесстрастно выдержал ее гневный взгляд. Он не собирался идти на уступки. Да, ему была прекрасно известна репутация Бойда, он уже путешествовал вместе с этим человеком и служил вместе с ним в армии. Когда прошел слух о том, что Риз стал хозяином ранчо Уитэйкеров, Бойд разыскал его в надежде получить работу. Риз никогда не доверял беспочвенным сплетням о Бойде и знал, что Бойд не вор. Ведь если бы в этих слухах была хотя бы доля правды, то Бойд рано или поздно попался бы на месте преступления. Насколько Ризу было известно, Бойд Хэррис был одним из самых лучших ковбоев.

– Я его знаю и хочу, чтобы он работал на меня.

– Что ж, а я на это не согласна. Сдерживаемая ярость вспыхнула в глазах Риза.

– Не согласны?

– Вы слышали, что я сказала. Я не потерплю такого человека на ранчо Уитэйкеров. Есть много честных людей. Грэйди Ортон ищет работу. Он уже несколько дней живет на ранчо, и от него много пользы.

Теперь для Риза настала очередь удивиться.

– Грэйди Ортон? Я говорил с этим подонком. Я бы не стал доверять ему.

– Он был прекрасным помощником. Чарльз был очень высокого мнения о нем.

Риз заметил, что голос Джем смягчился, когда она упомянула о Чарльзе.

– Чарльз?

– Чарльз Сойер. Он был у нас старшим рабочим.

Ризу почудилось, что Джем с трудом произнесла эти слова.

Чарльз Сойер. Откуда ему известно это имя?

– Я не хочу, чтобы Ортон работал у нас, – отрезал он.

– А я не хочу, чтобы вы нанимали Бойда Хэрриса.

– Это ваши проблемы, не так ли?

– Мои? – Джем прищурилась. – Почему это мои?

– Насколько я понимаю, если нам не удастся прийти к соглашению, вы не наймете ни единого человека.

Они уставились друг на друга через стол, накрытый для завтрака. Поджаренная ветчина, яичница и бисквиты лежали нетронутыми на тарелках; кофе уже остывал.

Слова Риза обрушились на Джем, словно ледяной поток воды.

– А не будет работников – не будет и контракта.

Глаза Джем застилала пелена гнева, у нее опускались руки. Чтобы выполнить военный контракт, у них оставался один год. Через год выяснится, добьются ли они процветания или потерпят поражение. Джем почти не в силах была выносить, что судьба ранчо Уитэйкеров зависит от этого самодовольного типа, сидящего напротив нее за столом. Но она прекрасно понимала, что сама поставила себя в такое положение.

– Стоит ли напоминать вам, что ваше вознаграждение зависит от того, сможем ли мы исполнить условия контракта?

– Не стоит. Я прекрасно помню.

Риз поднялся и подошел к буфетному столику. Джем заставила себя не обращать внимание на гибкие движения его мускулистого тела. Риз потянулся за кофейником. Потом он обернулся, взглянул на нее и добавил:

– Но вы теряете больше, чем я.

Кровь отхлынула от лица Джем. Она потеряет гораздо больше, чем ранчо и землю. От нее зависели судьбы многих людей: Пита, Деллы, Мэри, старых ковбоев, ушедших на покой. Все они останутся бездомными.

– Подумайте об этом.

Риз осушил чашку с кофе одним глотком и поставил ее на столик. Когда он вышел из комнаты, Джем подумала, что ей ничего не остается делать, как принять его условия.

По всему дому разнесся грохот дверного молоточка. Джем потерла гудящие виски. Спор с Ризом вывел ее из равновесия и поставил в безвыходное положение. Джем услышала довольный голос Деллы, а потом – другой голос, тоже женский. Раздумывая, кто же мог пожаловать к ней в гости, Джем от души надеялась, что они не доставят ей много хлопот.

Отчетливый скрип инвалидного кресла Деллы послышался у самых дверей кабинета.

– К тебе гости, Джем.

За спиной Деллы стояла Абигейл Фэйрчайлд. Да, это именно то, что надо, с горькой иронией подумала Джем. Живое напоминание обо всем том, к чему она так стремилась, но не могла достичь.

– Я пришла не вовремя?

Джем поднялась и вышла из-за рабочего стола, заставив себя приветливо улыбнуться гостье.

– Абигейл!

– Надеюсь, я тебе не помешала. Просто я хотела передать тебе это собственноручно.

Джем уставилась на желтовато-белый прямоугольный конверт в протянутой руке Абигейл. Она отчаянно надеялась, что это было не то, что она заподозрила.

Однако надежды ее рассыпались в прах при словах Абигейл:

– В субботу будет званый вечер. Это прекрасный случай для нас всех поближе познакомиться с Ризом.

Превосходно!

– Но мы сейчас так заняты... – попробовала возразить Джем.

– Я знаю. Но... – Абигейл, казалось, колебалась. – Ты не могла бы уделить мне несколько минут, Джем?

В смущении Джем поняла, что даже не предложила Абигейл присесть.

– Конечно.

Усевшись, Абигейл отвела взгляд на секунду, а потом снова посмотрела на Джем.

– Всем так любопытно узнать что-нибудь о Ризе.

Джем открыла рот, чтобы сказать о Ризе какую-нибудь гадость, но, спохватившись, промолчала.

– Вот потому-то я и подумала, что званый вечер – как раз удобный случай для этого. Люди смогут узнать его поближе, понять... – Абигейл умолкла, и Джем про себя закончила ее невысказанную мысль: «Понять, уж не по расчету ли Джем вышла за него замуж». Значит, люди уже сплетничают об их браке. Так дело не пойдет. Этот год был решающим, надо было перевозить скот, а для этого, черт побери, нужны были работники.

– Надеюсь, ты не подумаешь обо мне ничего плохого, Джем. – Лицо Абигейл было искренним и открытым, в прозрачно-голубых глазах светилось участие. Джем поверила этой женщине и почувствовала в своей душе растущую благодарность. Абигейл испытывала к ней только добрые чувства, и ее поступок был совершенно искренним.

– Спасибо тебе за заботу. Не так уж много людей побеспокоились бы, чтобы заглянуть ко мне.

Лицо Абигейл прояснилось, сомнения исчезли из ее взгляда.

– Просто ты не позволила бы людям заботиться о тебе, Джем. Но со временем все изменится.

Джем в смущении отвернулась. Абигейл поспешно продолжала:

– Я уверена, что тебе понравится, Джем. Я подготовила совершенно новые салонные игры. Даже Майкл думает, что это будет забавно.

Джем слабо улыбнулась. Салонные игры. Ей удалось бы куда лучше справиться без лошади с молодым бычком, чем сыграть в какую-нибудь игру.

– Ох, ну ладно...

– Я так рада, что ты придешь и что я не расстроила тебя своим приглашением.

Слова застряли у Джем в горле. Ей хотелось от души поблагодарить Абигейл, но она не знала, как это сделать. Но прежде чем неловкое молчание успело затянуться надолго, Абигейл похлопала ее по руке и поднялась.

– Ну, мне пора идти. Я знаю, сколько у тебя дел. Увидимся на званом вечере. – Абигейл натянула свои безупречно чистые белые перчатки; когда она наклонила голову, ленточки ее шляпы, завязанные под подбородком, слегка распустились, и из-под шляпы выбилось несколько золотистых локонов. – О наряде не стоит волноваться. Просто надень воскресное платье. – Джем невольно бросила взгляд на свои брюки, перебрав в памяти небогатый выбор платьев в своем гардеробе. – А если хочешь подготовиться заранее, у меня есть кое-какие новые выкройки.

Джем, в жизни не державшая в руках иголку с ниткой, просто онемела.

– Впрочем, если ты слишком занята...

– Спасибо тебе за предложение, Абигейл. Я уверена, что мне удастся что-нибудь подыскать самой.

Провожая Абигейл до дверей, Джем думала, что ни одна из ее знакомых дам ни за что бы не вздумала посоветовать ей, в чем лучше прийти на вечеринку. Но закрыв дверь за своей гостьей, Джем не могла не признать, что замужняя жизнь оказалась куда более сложной, чем она рассчитывала.

За спиной послышался знакомый скрип кресла Деллы.

– Я думала, только горожане собираются на званые вечера. У нас это называлось просто вечеринкой. – Не дождавшись от Джем никакого ответа, Делла принялась лихорадочно подыскивать слова, чтобы заполнить тишину; она поняла, что визит Абигейл расстроил Джем. – Не беспокойся, я сошью для тебя какой-нибудь наряд. Когда это будет, в субботу вечером?

Джем рассеянно кивнула, глядя в окно.

– Не думай об этом, Джем. У меня в сундуке есть кое-какие ткани. Я примусь за это сегодня же.

Джем выдавила улыбку, чтобы не обидеть Деллу. В эту минуту гардероб волновал ее меньше всего. Самым ужасным было то, что придется появиться на людях вместе с мужем.

ГЛАВА 7

Субботний вечер наступил слишком скоро. Последние два дня Джем и Риз провели в бесконечных спорах по поводу приема на работу Бойда Хэрриса и Грэйди Ортона, но так и не пришли к соглашению. С тех пор как Джем позволила Ортону жить на ранчо, Риз разрешил Бойду Хэррису тоже поселиться здесь. Оба кандидата на рабочее место ожидали решения хозяев.

Джем и Риз вглядывались в темные глубины звездного неба, не смотря друг на друга. Фургон их катился к дому Фэйрчайлдов. Джем не знала, что больше повредит ее репутации: если она останется дома и будет продолжать избегать общения с соседями или если она позволит им обнаружить, что на самом деле представляет собой ее брак с Макинтайром.

Абигейл развесила над широкой верандой бумажные фонарики. Свечки в разноцветных фонарях приветливо подмигивали прибывающим гостям. Джем и Риза окутало безмолвие ночи, нарушаемое лишь всхрапыванием остановившихся перед домом лошадей.

Наконец Джем повернулась к Ризу.

– Вы понимаете, что очень важно, как мы будем вести себя сегодня вечером... – Голос ее прервался. Конечно, он понимал и, вне всяких сомнений, именно поэтому сегодня он весь день изводил ее своими насмешками.

– Достаточно ли важно, чтобы вы поняли наконец, что следует взять на работу не Грэйди Ортона, а Бойда Хэрриса?

Джем бросила на него яростный взгляд.

– По-моему, нет. Ну ладно, нам предстоит долгий вечер.

Риз вылез из фургона, но Джем не стала дожидаться, пока он обойдет вокруг и поможет ей спуститься. Она неуклюже выкарабкалась сама, без его помощи, и разгладила непривычную тафту вечернего платья, на скорую руку сшитого Деллой. Подняв глаза, она встретилась с насмешливым взглядом Риза. По выражению его лица было очевидно, что он разгадал ее нехитрый маневр.

Джем постаралась скрыть от него румянец, показавшийся на щеках, и двинулась вперед. Риз догнал ее и издевательски предложил ей опереться на его руку. Не обращая внимания, Джем продолжала идти вперед.

Через несколько секунд после того, как они постучали, Абигейл распахнула дверь. В комнате уже было полно народу. Казалось, здесь собралась вся округа. Абигейл потащила в комнату новоприбывших гостей и принялась представлять Риза бесчисленным незнакомцам. Кое-кого он, правда, помнил еще со свадьбы, но большинство лиц были совершенно чужими. Абигейл приветливо помахала гостям, и напряжение исчезло.

Джем с облегчением вздохнула. Пока все идет неплохо. Риз вел себя, как надо, Джем чувствовала себя, как призовая корова на ярмарке, и званый вечер на поверку оказывался не таким уж страшным, как она думала.

Но как только она начала приходить в себя, Абигейл схватила ее за руки и воскликнула:

– Что ж, пришло время!

Джем в замешательстве огляделась по сторонам. Для чего пришло время?

Ответ на свой вопрос она получила слишком быстро. Ну конечно же, для игр! Пытаясь заглушить в себе чувство неловкости, Джем, так же как и другие гости, взяла для себя стул и поставила его в общий круг. Но и тут все оказалось гораздо проще, чем Джем представляла. Первая игра, «Черная Шляпа и Красная Шляпа», была очень легкой. Это была игра в слова, и все, что от нее потребовалось, – это вспомнить какую-нибудь глупую поговорку и цвета шляп. Когда игра окончилась, Джем испустила вздох облегчения, размышляя, почему люди любят проводить время так по-дурацки, но все же радуясь, что вышла с честью из этого испытания.

Объявили следующую игру: «Мою любовь зовут... «. Джем, охваченная ужасом, украдкой бросила взгляд на Риза, почувствовавшего себя так же неловко, когда гостям объяснили правила игры.

Густые темные брови Майкла приподнялись, когда он повернулся к Абигейл.

– Я начну.

На лице Абигейл появилась улыбка.

– Мою любовь зовут на «А». Я люблю ее за то, что она аккуратная и аппетитная и за то, что ее имя – Абигейл. Я подарил бы ей аметист, и алые розы, и всю мою любовь.

– С вас штраф, – хихикнула какая-то дама. – Любовь начинается не на букву «А».

– Она стоит того, чтобы уплатить штраф, – прошептал Майкл, прижимаясь темноволосой головой к светлым локонам Абигейл.

Джем почувствовала жжение от непривычно тугого воротничка платья, стягивавшего ее шею. Какими словами ей описать Риза? Разбойник, расчетливый рвач? Подняв глаза и взглянув на него, она поняла, что его мучают те же вопросы. Джем беспомощно подумала, что едва ли она успела вызвать у него добрые чувства к себе.

В игру вступали новые игроки, раздавался смех, когда кому-то приходилось употреблять совершенно абсурдные определения, слышались вздохи, когда звучали приятные слова.

И вот наступил момент, которого Джем боялась больше всего. Она поднялась.

– Мою... – начала она. Сказать, что она любит его, было даже трудней, чем изобрести какое-нибудь определение. Наконец она снова заговорила, стараясь отвлечься от произносимых слов.

– Мою любовь зовут на букву «Р». Я люблю его за то, что он...

Раздался ласковый голос Абигейл:

– Новичкам всегда приходится трудно. Ведь у них такой богатый выбор.

Конечно, Абигейл, это мои трудности. Еще раз прочистив горло, Джем продолжила:

– За то, что он разъезжает на жеребце так лихо.

Она снова умолкла. Осмелившись взглянуть на Риза, она увидела, как глаза его блеснули от удивления при этом неожиданном комплименте. Джем опять заговорила, не в силах не подколоть его слегка.

– За то, что рожа у него не так-то страшна. Гости расхохотались, и Джем заметила, что у Риза покраснели уши. Она немного расслабилась и поспешно закончила:

– Я подарила бы ему резвого ястреба, потому что оба они радуются свободе.

С облегчением Джем опустилась на стул.

– Штраф! – ехидно воскликнула одна из женщин.

– Штраф? Почему? Я ведь...

– Вы забыли назвать имя своего возлюбленного.

Да, так и есть. На нее нахлынуло внезапное мучительное воспоминание о том, кого она любила по-настоящему. Почему он сейчас не сидит здесь, рядом с ней? У нее не хватило бы слов, чтобы описать все чувства, которые она испытывала к нему. Отведя взгляд от Риза, Джем попыталась улыбнуться, когда он поднялся со стула.

Комнату заполнил его густой баритон.

– Мою любовь зовут на «Д». Я люблю ее за то, что она не дурит и не дуется попусту. – На секунду он опустил глаза, и молчание несколько затянулось. – Я подарил бы ей драгоценный камень... – Джем удивленно взглянула на него. Риз тихо продолжил: – И добро. Ее зовут Джем.

Риз сел на место, и Джем встретилась с ним глазами. Он сделал то, о чем она его просила. И рукоплескания гостей сказали ей, что все собравшиеся поверили в искреннюю любовь, связывающую молодоженов.

Джем хотелось взять обратно колкость, которую она подпустила. Теперь она казалась ей такой плоской и глупой. Но тут уже настало время для подвижных забав, и гости принялись играть в «Собрание квакеров». Джем пыталась не отставать от других, но ей все время казалось, что она слишком неловкая.

Абигейл объявила последнюю игру – «Делай наоборот» – и Джем вознесла немую благодарность всем святым за то, что вечер близится к концу. Риз тоже попался на чем-то, и его присудили к штрафу. Игра окончилась, и Джем стала оглядываться в поисках своего плаща, висевшего на крюке за дверью. Она надеялась, что званые вечера будут происходить не слишком часто.

Но когда она уже собиралась ускользнуть, прогремел глубокий бас Майкла:

– Пора платить штрафы!

Джем вздрогнула и подняла голову. Она думала, что штраф означает просто, что ты проигран. Что же теперь будет?

– Риз и Джем, с вас причитается двойной штраф. – В голосе Майкла слышался плохо скрытый смех. Он потащил молодоженов в центр комнаты. Джем попыталась вырваться, но Майкл был неумолим.

– Не волнуйтесь. Вам понравится. – Он достал две повязки и стал завязывать им глаза. – Мак, сыграй нам что-нибудь.

Джем, ничего вокруг не видя, подпрыгнула от неожиданности, когда скрипка Мака внезапно ожила и по комнате поплыли звуки вальса.

– Ваш штраф – вальс слепых.

Джем и Риз продолжали стоять неподвижно, и Майкл продолжал:

– Вы должны станцевать вальс с завязанными глазами. – Он наклонился к ним и заговорщически прошептал: – Повеселитесь!

Джем почувствовала, как руки Риза нерешительно обхватывают ее, пытаясь нащупать талию. Но вместо талии под его ладонью оказалась грудь. Наткнувшись на нее, рука Риза замерла, словно он дотронулся до раскаленной кочерги. Раздались одобрительные возгласы гостей» и Риз опустил руку ниже, отыскав, наконец, талию. Гости захлопали в ладоши, и Риз притянул к себе Джем. Джем проглотила застрявший в горле комок, чувствуя, как ее грудь прижимается к груди Риза.

Голос Риза показался Джем необычно глубоким, когда он прошептал ей на ухо:

– Я все делаю правильно?

Она попыталась ответить, но не смогла выговорить ни слова. Когда она ощутила прижавшееся к ней мужское тело, в ней словно все взорвалось. Глаза ее были завязаны, и чувства от этого обострились еще сильнее. Она чувствовала огромное тело, прижимавшееся к ней все теснее. Джем была среднего роста, а Риз по сравнению с ней казался настоящим великаном.

Осторожно протянув руку к талии Риза, Джем обнаружила, что вместо нее нащупала бедро. Скользнув рукой вверх, она все же добралась до талии. Дыхание ее участилось, грудь высоко вздымалась. Риз начал двигаться в вальсе. Они слегка повернулись и наткнулись на стену. Риз невольно прижал ее к себе еще теснее, чтобы она не упала, и Джем притиснулась к нему всем телом.

Раздались новые ободрительные возгласы. Она заставляла себя не обращать на них внимания. Огонь разгорался в ее крови.

Голос Риза прозвучал хрипло и напряженно: – Все в порядке?

Она кивнула, все еще не в силах говорить. Риз, должно быть, почувствовал ее движение: ведь он тоже ничего не видел.

Восстановив равновесие, Риз попытался продолжить танец, стараясь огибать мебель, расположение которой он примерно запомнил. Однако все, кроме ощущения тела Джем, прижавшегося к его телу, вылетело у него из головы.

Он чувствовал сквозь ткань платья затвердевшие соски ее грудей, мягкие формы ее тела...

Новый удар о стену не должен был оказаться для них таким неожиданным, однако они не удержались на ногах и упали. Риз попытался поддержать Джем и сдвинул повязку. Оба они приземлились на свернутый ковер. Риз сорвал повязку с глаз и быстро сдернул повязку с Джем.

Потом он замер, изумленный выражением ее глаз. Во рту у него пересохло, он понял, в каком они находятся положении. Он лежал прямо на Джем, тела их полностью соприкасались – настолько, насколько позволяла одежда. Жилка на шее Джем отчаянно пульсировала, грудь ее высоко вздымалась. А ее глаза! Она смотрела на него, как испуганная лань.

Риз всматривался в эти глаза, пытаясь понять, что за женщина перед ним – эта женщина, что была его женой лишь номинально. Тела их взывали друг к другу, и они не могли этого отрицать.

– Прекрасно, прекрасно!

В испуге они повернулись к гостям; те весело смеялись.

По комнате разносились добродушные шутки в адрес «молодоженов». Риз встал и помог Джем подняться.

Лоррэн чмокнула Джем в щеку.

– У меня нет слов, чтобы описать, как вы были хороши!

Мужчины набросились на Риза, хлопая его по спине и отпуская все новые шуточки. Джем застыла неподвижно в самом центре всей этой суматохи.

Абигейл подошла к ней.

– Не надо смущаться, Джем. Все мы в свое время были молодоженами.

Джем уставилась на Абигейл, обнаружив, что та думает, будто она потеряла дар речи от смущения. По сути дела, она была права, но это смущение было вовсе не того рода, о котором думала Абигейл. Джем понимала, что в объятиях Риза она впервые испытала настоящую страсть. Как же это могло произойти? Однажды ей довелось узнать настоящую любовь, но то было чистое, целомудренное чувство. Такого безумия она не знала. Если бы вокруг них не было посторонних...

Взглянув поверх головы Абигейл, Джем встретилась глазами с Ризом и не прочла в них ни сомнений, ни сожаления. Они переступили черту, и Джем поняла, что едва ли они смогут вернуться к прежним отношениям.

ГЛАВА 8

– Если ты не хотела устраивать этот званый вечер, почему же ты согласилась? – Голос Деллы окатил холодным душем издерганные нервы Джем.

– Потому что. – Джем разжала стиснутые зубы и постаралась смягчить тон. – Я же говорила тебе, что у меня не было выбора. Когда мы уезжали с той вечеринки, все стали обсуждать, где бы собраться в следующий раз, потом кто-то предложил ранчо Уитэйкеров, и вот... – Джем умолкла. Все еще окутанная ощущением прижавшегося к ней тела Риза, она просто была не в состоянии соображать.

– С прошлой субботы ты стала какой-то странной. Не хочешь рассказать мне, что произошло?

Джем уставилась в окно кабинета.

– Как ты думаешь, где сейчас может быть Чарльз?

Губы Деллы скривились при упоминании о Чарльзе Сойере.

Насколько она что-либо понимала, этот человек оказал Джем большую услугу своим исчезновением.

– Даже если бы ты знала, где он, что с того?

– Возможно, ничего. – Джем снова принялась мять в руках оконные занавески. – Я знаю, что вам с папой не нравилось, что он за мной ухаживает. Но ведь это из-за того, что он был просто наемным рабочим...

– Дело не в этом, – возразила Делла.

– Может быть, не для тебя, но для папы...

Делла не пыталась делать вид, что умела читать мысли Джеймса Уитэйкера, поэтому она просто промолчала. Но работники не женятся на дочерях хозяев. Таков был закон их жизни, и Джеймс Уитэйкер знал и уважал этот закон. Внезапно глаза Деллы сузились.

– А почему это ты сейчас вспомнила о Чарльзе?

Джем снова схватилась за занавеску, вспомнив своего первого поклонника, единственного мужчину, который относился к ней как к женщине, а не как к капризу природы.

– Просто так.

– Гм-м-м...

Делла повернулась в своем кресле и выехала из комнаты; насчет смысла ее реакции сомневаться не приходилось. Джем всю неделю была раздражительной и вздорной, и странно, что Делла еще раньше не поинтересовалась причинами подобного поведения. Но после субботнего вечера Джем не могла выбросить из головы мыслей о своем нарушенном обещании.

Она никогда не говорила никому о своей клятве дождаться Чарльза и выйти за него замуж, когда он вернется. Она решила сама, что для того, чтобы спасти ранчо Уитэйкеров, надо сперва выйти замуж за Риза. Она понимала, что Пит и Делла надеялись, что она забудет о Чарльзе, и уже решили, что он для нее ничего не значит. Джем коснулась медальона, висевшего у нее на шее, вспомнив, как много он в действительности значит для нее, и от этой мысли ее чувства к Ризу смутили ее еще больше.

Всю последнюю неделю она избегала его, не ложилась в постель, не убедившись, что он уже заснул, и вставала до того, как он проснется. Несколько ночей она провела, свернувшись клубочком на неудобном диване в кабинете отца. Встречаясь с Ризом, она продолжала спорить с ним по поводу найма работников. Подлинные причины возникшей между ними напряженности оставались невысказанными.

Услышав отчетливый стук сапог Риза по твердому дубовому полу, Джем прижала ладонь ко лбу и приказала себе успокоиться.

Риз подошел к столу и заговорил:

– Вы собираетесь провести здесь весь день, ничего не делая?

– Я...

– Я знаю, чем вы заняты. Вы просто пытаетесь оттянуть день, когда необходимо будет принять окончательное решение.

– Я не собираюсь перед вами отчитываться, Макинтайр. Или вы забыли, кто здесь...

– Как я могу об этом забыть, если вы мне напоминаете каждую минуту? Что ж, хозяйка, пора решать. Мне нужен помощник. Или вы принимаете решение, или наш договор расторгнут.

У Джем привычно засосало под ложечкой. Она ненавидела Риза за то, что тот использовал каждый шанс, чтобы уколоть ее. Ее раздражало даже то, что он так хорошо сыграл свою роль на вечеринке. Да, он сделал все так, как она хотела, но из-за его поведения Джем перестала контролировать свои собственные действия. Даже когда он вел себя хорошо, это вызывало у нее гнев.

Следующие слова Риза застали ее врасплох.

– Я сделал Пита старшим рабочим. Не понимаю, почему его не назначили на эту должность раньше.

– Но...

– Вы собираетесь спорить со мной из-за этого тоже? Есть на свете хоть что-то, в чем вы согласились бы с моим мнением?

Вынужденная промолчать, Джем подумала, не сказать ли Ризу о плохом состоянии здоровья Пита. Но, возможно, в качестве старшего рабочего он сможет уделять физическому труду меньше времени и сил. С удивлением она пыталась понять, почему же ей самой это не пришло в голову. Да все очень просто: никто не должен занимать место Чарльза Сойера! Джем настойчиво боролась против всего, что могло бы изгладить память о Чарльзе.

Выпрямившись, она взглянула Ризу в глаза.

– Пит будет превосходен на этой должности. – Она перевела взгляд на лежавшие перед ней конторские книги. – Вы хотели сказать мне еще что-то?

– Да, ваше величество! – Джем невольно вздрогнула от этих слов и тона, которым они были произнесены. – Вы чертовски хорошо знаете, что я хочу сказать. Я хочу завершить найм.

– Насколько я понимаю, с этим все решено.

Риз обошел вокруг стола с явным намерением выдернуть ее из кресла. В испуге Джем быстро вскочила и перебежала на другую сторону стола, стараясь сохранить как можно большую дистанцию между собой и Ризом.

Риз неумолимо произнес:

– Ничего не решено. Не забывайте, я в любой момент могу послать все это к черту и отпустить тех, кого уже нанял.

Джем побледнела. С одной стороны, ей вовсе не хотелось играть с Ризом в такие опасные игры, но, с другой стороны, она боялась поставить ранчо Уитэйкеров под угрозу.

– Вы не посмеете!

– Не испытывайте мое терпение, хозяйка. Вам может не понравиться то, что из этого выйдет.

Джем стиснула зубы и уставилась на Риза. То, как он произнес слово «хозяйка», выдавало огромную скрытую силу и угрозу. Чувства, которые этот человек пробудил в ней неделю назад, ясно говорили ей, что она может поменяться с ним местами – в буквальном смысле!

Глядя, как ее грудь вздымается от негодования, Риз вспомнил, что он почувствовал от прикосновения к ней, когда случайно сжал эту грудь рукой во время вальса слепых. Всю эту неделю он ждал и наблюдал и с каждым днем становился все мрачнее. И то, что его настроение портилось от такой мелочи, раздражало его сильнее всего. С чего это он должен злиться из-за этой женщины, похожей на бурого крапивника? Почему ему так хочется сейчас обежать вокруг стола, схватить ее, повалить на пол и...

Запретив себе думать об этом, Риз швырнул на стол шляпу. Он испытал минутное удовольствие, увидев, как Джем слегка отшатнулась, изо всех сил стараясь скрыть свой испуг. Она словно прочла его мысли.

– А теперь мы должны что-то решить насчет быка.

Джем с изумлением уставилась на него, не понимая, что он имеет в виду. Все его мысли были ясно написаны на его лице.

Риз нетерпеливо повторил:

– Бык Уиснера. Надо решить, нужен ли он нам, а если нужен, то договориться насчет оплаты.

Риз взял шляпу со стола резким движением и двинулся к двери. Джем не шевелилась, глядя на него во все глаза.

– Ну, вы идете или нет?

Джем потрясла головой, чтобы привести мысли в порядок. Когда она открыла рот, вместо обычного голоса из него вырвался какой-то скрип.

– Конечно.

Сдвинувшись с места, она почувствовала, что едва держится на ногах. Джем уставилась на свои непослушные ноги, но Риз снова окликнул ее:

– Мы не можем проторчать тут весь день!

Неуклюже двинувшись вперед, Джем добралась до прихожей. Она повернулась, чтобы взять свою шляпу с вешалки, и замерла с протянутой рукой. Рядом с вешалкой на стене висело зеркало. Заметив румянец на своих щеках и странное выражение глаз, Джем оцепенела. Перед ней была не Джем Уитэйкер. Отражение в зеркале смеялось над ней. Это была Джем Макинтайр.

Лошади мчались от ранчо Уитэйкеров к ферме Уиснеров. Искоса взглянув на Джем, Риз обратил внимание, что она двигается с естественной грацией, словно красивое животное. На ней по-прежнему был нелепый пыльник, но брюки сегодня были другие. Риз прищурился, пытаясь понять, что же изменилось.

Увидев ноги Джем, он немедленно сообразил, в чем дело. Эти брюки не висели на ней мешком, а плотно, как перчатки, обтягивали ее невероятно длинные ноги. Глаза Риза скользнули выше, к талии, и задержались на плетеном кожаном поясе. Риз подумал, что такие длинные ноги сыщутся не у всякого мужчины. Ему стало любопытно, как же они выглядят, когда их ничто не скрывает.

Джем была по-прежнему мало похожа на женщину, как и в день их первой встречи. То, что с тех пор она дважды надевала платье, ничего не изменило. Пума, спустившись с гор, не превратится в домашнюю кошечку.

Заметив издалека ранчо Уиснеров, Риз заставил лошадь бежать быстрее. Он заметил, как на лице Джем мелькнуло удивленное выражение, но она тут же пришла в себя и тоже стала подгонять свою лошадь. Чем скорее они разберутся с этим делом, тем лучше.

Обменявшись приветствиями, они отправились решать немаловажный вопрос. Взобравшись на ограду загона, Джем и Риз любовались быком. Гордое независимое животное било копытом, словно бросая им вызов; через несколько секунд бык двинулся им навстречу через загон.

– Ему не нравится, что его заперли здесь, – заметил Хэнк Уиснер. Горделиво подняв голову и раздувая ноздри, бык снова начал бить копытом.

Джем наблюдала за Ризом, а тот внимательно смотрел на быка, оценивая его достоинства.

Джем поймала себя на том, что невольно сравнивает Риза с этим быком, попавшим в плен: оба невероятно горды и упрямы, но все же попались. Потеря свободы для обоих была ужасным несчастьем. И вместо того, чтобы рассматривать животное, Джем глядела на Риза.

– Нравится? – спросил Риз.

– Хотелось бы услышать твое мнение, – отозвалась Джем.

На лице его начала было появляться гримаса раздражения, но тут он понял, что Джем не шутит. Она молча ждала, пока Риз рассматривал быка.

– Думаю, мы его купим. Повернувшись к Хэнку Уиснеру, Джем вернула Ризу еще чуточку уверенности в себе.

– Мистер Макинтайр хотел бы купить этого быка. Пока вы с ним рассчитаетесь, я посмотрю других животных.

И она повернулась, не успев заметить удивленно отвисшую челюсть Риза. Когда он заплатил за быка и они собрались уезжать, Риз, по-видимому, уже пришел в себя.

Едва ранчо Уиснеров исчезло из виду, Риз потянул лошадь Джем за поводья, заставив нетерпеливое животное замедлить шаг.

– Почему?

Джем чувствовала, что если скажет ему правду, то это будет ужасно. Она понимала в глубине души, что он был бы оскорблен ее мыслями о том, что он – ее пленник. Поэтому она просто сказала:

– Вам придется отрабатывать свои деньги, Макинтайр. Не думайте, что этот год пройдет для вас легко.

Риз вгляделся в ее лицо, пытаясь прочесть, что же таится за этим деланым спокойствием. Наконец он выпустил поводья ее лошади, и та рванулась с места. С легкостью обуздав норовистого жеребца, Джем пустилась вскачь по траве. Риз смотрел на ритмично взлетающие копыта лошади, справиться с которой смог бы не всякий мужчина, и удивлялся женщине, которой это удалось.

Спешившись, Риз повел своего жеребца к конюшне, по дороге разговаривая с ним:

– Идем, идем, мой мальчик...

Риз снял седло, и кожа скрипнула под его пальцами. Убрав попону, он принялся чистить лошадь. Хотя теперь работников было достаточно, и Риз мог препоручить это занятие конюху, он не собирался доверять кому-либо своего любимца.

Он взял пригоршню чистой соломы и вытер насухо взмыленного жеребца. Подведя лошадь к кормушке, он продолжал беседовать с ней:

– Ну, давай, малыш. Попей водички.

Ожидая, пока конь напьется, Риз прислушивался к доносящимся снаружи ночным звукам – журчанию ручья, крикам совы. Риз выглянул из конюшни и полной грудью вдохнул свежий ночной воздух, глядя, как над зазубренными пиками гор поднимается луна.

Он вынужден был признать, что ранчо Уитэйкеров и впрямь огромное. Прежде, работая по найму, он обычно никогда не задерживался на фермах дольше, чем это требовалось по договору, и не интересовался жизнью внутри ранчо; его занимало лишь то, что находится между этими островками, разбросанными по бескрайним просторам. Лошадь заржала, и Риз отвлекся от своих раздумий.

– Ждешь продолжения, малыш? Ну, получай свой овес. – Жеребец снова заржал в ответ, потершись носом о плечо Риза. Риз фыркнул и снова подвел жеребца к кормушке. Взяв гребень, он принялся за длительный процесс расчесывания гривы.

– Ох, Дэнни, забрались мы с тобой к черту на рога... – Жеребец повернул голову к Ризу, словно боясь чего-то не расслышать. Риз продолжал водить гребнем, удивляясь внезапно охватившему его спокойствию. Если при виде Джем он сразу же начинал нервничать, то природа оказывала на него совершенно противоположное действие. Всю свою жизнь он провел, словно убегая от чего-то. Он чувствовал себя не в своей тарелке, если ему приходилось где-то задерживаться надолго, и он старался менять работу как можно чаще.

Лошадь терпеливо стояла, пока Риз расчесывал гриву и продолжал чистить ей шкуру. Он снова заговорил, понизив голос:

– Ну и штучка же эта наша новая хозяйка, должен сказать тебе, Дэнни. До сих пор не пойму, что она собой представляет. – Беседуя с лошадью, Риз не прерывал уверенных движений скребком. – Зовут ее Джем. Забавное имя, как тебе кажется? – Дэнни помахал хвостом, и Риз продолжал расчесывать ему гриву и шептать. – Если бы у нее были мозги в голове, она продала бы это ранчо и не связывалась бы с парнем вроде меня. Она же рискует всем! Вот черт, она же рассчитывает, что я просижу здесь целый год! Целый год, Дэнни! Ты же знаешь, что мы нигде не задерживаемся дольше, чем... – Риз немного помолчал. – В общем, я уже и не помню. – В мыслях он вернулся далеко в прошлое, и ему не надо было постоянно перебираться с места на место, когда у него была семья и то, что он называл своим домом.

Это продлилось недолго, но сердце его принадлежало тому времени. Отец его умер, когда ему было тринадцать лет. Риз был старшим из пятерых детей, и ему пришлось бросить школу, чтобы работать и помогать матери. Рука, сжимавшая скребок, замерла. Вспоминать о том, что случилось после, было слишком мучительно. Дэнни нетерпеливо заржал. Отложив скребок, Риз принялся чистить копыта лошади. Он сосредоточился на своей работе, отогнав прочь болезненные воспоминания.

– Думаешь, мы сможем выдержать этот год, а, малыш?

Жеребец ткнулся мордой в карман Риза в поисках морковки или яблока. Риз подошел к кормушке и насыпал щедрую порцию овса. Жеребец принялся жевать.

– Только представь себе, что мы сможем сделать с этими деньгами! Нам придется пошевеливаться, чтобы справиться с нашим делом. Но ты только представь себе! Больше никаких хозяев, никаких приказов. Мы пойдем туда, куда сами захотим. – Лоб Риза перерезала глубокая складка. – Однако мне все это не по нраву. Не знаю, как ты, малыш, а я боюсь, что целый год мне не вытерпеть.

Похлопав Дэнни по спине на прощание, Риз повернулся и вышел, не заметив, что какая-то фигура выскользнула вслед за ним из дальнего угла конюшни и растворилась в ночной темноте.

ГЛАВА 9

Риз яростно швырнул шляпу на стол, но на сей раз Джем никак не прореагировала.

– Почему вы так хотите принять на работу Ортона? – настойчиво спросил Риз.

Джем вместо ответа задала встречный вопрос:

– А почему вы хотите нанять Хэрриса? Всем известна его репутация, его...

Но Риз не позволил ей уйти от ответа.

– Почему вы не хотите рассказать мне об Ортоне?

Что-то не давало ему покоя, заставляя расспрашивать об этом человеке.

Джем откинула с лица прядь волос и попыталась подколоть ее к прическе оброненной шпилькой – хитрый маневр, чтобы отвлечь внимание Риза. Но, подняв глаза, она увидела, как Риз прищурился, начиная кое-что понимать.

– Это связано с Чарльзом Сойером, не так ли? Джем не собиралась обсуждать с Ризом свои чувства к Чарльзу. С тех пор как месяц назад его имя сорвалось с ее губ, она старательно избегала дальнейших упоминаний о Чарльзе. Но сейчас, быть может, какая-то доля правды будет ей на руку– – Чарльз действительно очень доверял Грэйди. Я не вижу причин, чтобы сомневаться в нем.

– Но если Чарльз Сойер заслуживает такого доверия, то почему его нет здесь сейчас?

Джем отвернулась, чтобы не показать Ризу, как больно ранил ее этот вопрос. Ведь с тех пор, как Чарльз ушел, она сама задавала себе этот вопрос тысячу раз. Но Чарльз убеждал ее, что это – единственный выход. Он не мог больше оставаться на ранчо Уитэйкеров, но пообещал вернуться и жениться на ней. Однако вопрос спасения ранчо изменил эти планы.

Джем постаралась, чтобы ее голос звучал твердо и решительно.

– Это не ваше дело.

– Кого мы наймем на работу – мое дело, и откладывать решение уже невозможно.

Джем почувствовала внезапную слабость, ей не хотелось продолжать этот спор. Он пробуждал столько воспоминаний, вызывал столько вопросов, на которые у нее не было ответа.

– Хорошо, нанимайте Бойда Хэрриса. – На лице Риза появилось такое удивление, что Джем немедленно воспользовалась этим. – Но Грэйди нанимайте тоже.

– Мне не нужен Грэйди Ортон.

– А мне кажется, что нам не нужен Бойд Хэррис. Или обоих, или никого.

Понимая, насколько отчаянно нуждается в работе Хэррис, Риз не мог хлопнуть дверью в ответ на ее предложение. Интуиция подсказывала ему не доверять Ортону, но он знал, что Хэррис рассчитывает получить место на ранчо Уитэйкеров. В эту минуту он готов был отдать душу за то, чтобы вспомнить, кто такой этот Чарльз Сойер.

– Хорошо. Но помощником старшего рабочего будет Хэррис.

Джем не в силах была сражаться дальше, однако старалась максимально использовать сложившуюся ситуацию.

– Ну, это еще не решено.

Оба повернулись, услышав скрип кресла Деллы, завернувшей за угол и въехавшей в кабинет.

– Простите. Я думала, что Джем сейчас одна.

– Ничего страшного, Делла. Мы уже поговорили.

– Я всего на минутку. Песочное печенье подойдет для субботней вечеринки?

Риз вытаращил глаза и фыркнул.

– Вы не любите песочное печенье, мистер Макинтайр?

– Риз, – машинально поправил он. – Дело не в печенье.

– Значит, в самой вечеринке, – предположила Делла и не ошиблась. Хотя она полагала, что Джем необходимо развлечься, все же эта затея с вечеринкой казалась ей ужасной глупостью. У них с Мэри и без того работы по горло.

– С меня и одной вечеринки достаточно, – резко ответил Риз.

Делла перевела взгляд с Риза на Джем и решила, что сейчас не время обсуждать этот вопрос. То, что происходило между новоявленными супругами, сделало атмосферу в доме куда более напряженной, чем если бы здесь сидел неопытный отец, ожидающий рождения первого ребенка.

Когда Делла удалилась, Джем тоже попятилась к двери, надеясь незаметно ускользнуть. И тут она снова увидела в глазах Риза уже знакомое ей выражение, буквально пригвоздившее ее к месту.

«С меня и одной достаточно». Достаточно, чтобы понять, что чувствуешь, когда прижимаешься к телу другого человека теснее, чем когда-либо в своей жизни. Достаточно, чтобы удивиться, почему его близость так волнует ее. Куда больше, чем волновала ее близость Чарльза, напомнила ей больная совесть. Риз пристально наблюдал за ней. Он увидел, как внезапно участилось ее дыхание, как она замерла в неподвижности и уставилась на него. Позади была нелегкая неделя. Все эти дни они избегали друг друга, как противники, уставшие после изматывающего сражения, но каждый из них чувствовал, что происходит в душе у другого.

Риз не понимал, что с ним происходит. Он чувствовал какое-то беспокойство, но приписывал его сознанию необходимости оставаться в этом месте дольше, чем ему бы хотелось. И все же...

Джем пересекла комнату, и Риз невольно окинул взглядом ее фигуру. Высокая и длинноногая, она по-прежнему была такой же тощей, но воспоминание об ощущении ее груди под его рукой говорило, что под этой уродливой одеждой скрываются куда более приятные формы, чем может показаться на первый взгляд.

– Я не желаю больше спорить с вами, Макинтайр.

Риз заметил на ее лице признаки усталости. Не успев ничего подумать, он скользнул глазами ниже в поисках медальона, представляя себе блеск золотого сердечка на ее коже. Но сейчас все было скрыто под рубахой.

Заметив, куда он смотрит, Джем умолкла. Долго тянулись секунды. Риз смотрел ей в глаза. Потом он, наконец, отвел взгляд и отвернулся. Услышав удаляющиеся шаги, Джем нащупала медальон, спрятанный на груди. Сжав нагревшееся золотое сердечко, она задумалась: что, если невысказанное желание в глазах Риза ей только почудилось?

Джем смотрела на Бойда Хэрриса с плохо скрываемым отвращением. Она не могла не согласиться, что с виду он привлекателен: высокий, смуглый, с правильными чертами лица и яркими синими глазами. Она отбросила прочь гневные мысли и досаду, что не смогла настоять на своем. Бойд махнул шляпой в сторону Джем, и она подумала, что это худший из всех поклонов, которых ей доводилось видеть. Плохо, что этому человеку нельзя доверять, но еще хуже то, что он едва ли будет повиноваться ее приказам, как должно.

Она задумалась, не строит ли Хэррис планов, как у вести у нее лучших лошадей. То, что он ни разу не попался на воровстве, не казалось ей убедительным доказательством его невиновности. Хэррису доверили управление ранчо на время отсутствия хозяина, и за это время пропало больше половины скота. В первые два года дела шли прекрасно, но то, что произошло за последние полгода, свело на нет все предыдущие достижения. Такое впечатление, что Хэррис выстроил тщательный план, а потом осуществил его. Недостаток улик спас его от тюрьмы, но не от черного списка.

Заслонив глаза рукой, Джем смотрела сквозь поднявшуюся пыль на приближающегося к ней всадника. Недовольное выражение на ее лице сменилось совершенно мрачным. Это был Рэндольф Кашмэн. Невольно она напряглась и прищурилась, увидев, как он подъезжает к загону. Прежде чем он успел заговорить, Джем сурово окликнула его:

– Что ты здесь делаешь?

– У меня все в порядке, спасибо, – ответил он.

– Выкладывай что хотел или убирайся! Рэндольф громко вздохнул и слез с лошади.

– В следующую среду будет собрание общества. Я думаю, вам следует появиться на нем.

Джем невесело рассмеялась.

– Понятно. Ты не смог заставить моего отца подчиняться своим планам, так теперь решил, что сможешь заманить меня на свои разбойничьи сходки?

– Джеймс Уитэйкер был недальновидным человеком. Он никогда не понимал своей выгоды.

– Он встал тебе поперек дороги, и ты убил его.

– Да, вижу, ты пошла в своего папашу не только упрямством, но и безмозглостью.

– Убирайся из моих владений. Немедленно!

– Ты лучше подумай, кого ты пытаешься рассердить! – Кашмэн уставился на Джем бесцветным пристальным взглядом. Она задрожала от бессильного гнева, руки ее сжались в кулаки от почти непреодолимого желания разделаться с этим мерзавцем, убившим ее отца. Взгляд ее остановился на дробовике, свешивающемся с его седла. Снова взглянув в лицо Кашмэну, она поняла, что тот проследил за направлением ее взгляда и прочел ее мысли.

– Ты очень глупая женщина, Джем. Внезапно раздался голос Бойда Хэрриса, заставивший обоих вздрогнуть от неожиданности:

– Не стоит говорить подобным образом с миссис Макинтайр. Мне показалось, что леди просила вас убраться отсюда.

В этот момент Джем не знала, кого из этих двоих ей больше хочется придушить на месте. Сквозь стиснутые зубы она проворчала:

– Я не нуждаюсь в твоей помощи, Хэррис.

– Так это правда! – Кашмэн метнул оценивающий взгляд на Бойда Хэрриса. – У тебя и впрямь на ранчо собралась толпа негодяев! Твой отец, должно быть, переворачивается в гробу.

– Это ты загнал его в гроб!

Кашмэн вместо ответа лишь покачал головой и взобрался на свою лошадь; седло скрипнуло под его весом.

– Вместо того, чтобы гнать меня отсюда, ты бы лучше подумала о своей выгоде. Нравится тебе это или нет, но бандитов в округе все больше. Ты слишком задираешь нос, и когда кому-нибудь захочется отрезать его, ты окажешься совсем одна!

– Угрозы значат для меня не больше, чем значили они для моего отца.

– И посмотри, что с ним сталось. – Кашмэн вонзил шпоры в бока лошади и умчался прочь, прежде чем Джем смогла придумать достойный ответ.

Раздался неуверенный голос Бойда:

– Не обращайте на него внимания. Джем словно прорвало:

– Я не нуждаюсь в твоих советах и в твоей помощи!

– Да, мэм.

Волны ярости продолжали вздыматься в ее душе, ей хотелось сорвать на ком-нибудь злость. Бойд Хэррис, казалось, идеально подходил для этого.

– Я не хотела нанимать тебя! – крикнула она. – Я тебе не доверяю!

– Да, мэм. Я знаю. – Хэррис стащил с головы потертый стетсон.

Джем изумленно уставилась на него, немного поостыв. Неужели Риз рассказал этому человеку о том, как она к нему относится?

– Я знаю, что люди толкуют обо мне, но хочу доказать, что это неправда. И благодарен вам за то, что вы предоставили мне такую возможность.

Последние остатки гнева испарились.

– Не стоит благодарить меня. Все это сделал мистер Макинтайр. Но если он ошибся в тебе, то на сей раз болтаться тебе в петле!

Бойд покрутил шляпу в руках, но бесстрашно выдержал взгляд хозяйки.

– Нелегко заставить людей разувериться в том, в чем они убеждены. Я сейчас нахожусь почти в таком же положении, как ваш отец. Ранчо, которым я управлял, тоже пострадало от бандитов. Владелец уехал на два года. Вот потому-то...

– Не смей сравнивать себя с моим отцом! Бойд снова выдержал ее взгляд, застывший от напряжения. Через несколько долгих секунд он спокойно и бесстрастно ответил:

– Слушаюсь, мэм.

Теперь, когда ярость утихла, Джем со стыдом поняла, что Бойд вовсе не заслуживает, чтобы его считали отпетым негодяем. Она повернулась и взглянула на дальние горы.

– Думаю, тебе лучше вернуться к работе.

– Да, мэм. – И, не оборачиваясь, Бойд направился к загону.

– Ах да, Хэррис!

– Да, мэм?

– Ты не знаешь, где сейчас находится Грэйди Ортон?

Джем почудилось, что на лице Бойда Хэрриса мелькнуло какое-то странное выражение. Он махнул рукой на восток.

– Я видел, как сегодня утром он уехал туда вместе с какими-то парнями.

Итак, Риз послал Ортона глотать пыль, а Бойд прохлаждался на ранчо. Джем стиснула ограду загона так, что дерево хрустнуло под пальцами. О ком бы она ни подумала, все вызывали в ней приступы ярости. И Кашмэн, и Хэррис, и Риз.

– О чем, черт побери, она думает? – Голос Пита прогремел на всю кухню.

– Ш-ш-ш! Джем услышит. – Делла смахнула в корзину для мусора картофельные очистки.

– На это я и надеюсь. Подумать только: наняли Ортона и Хэрриса!

Делла попыталась встать на защиту Джем:

– Она не хотела нанимать Хэрриса.

– Неудивительно. А единственная причина, по которой она так боролась за Ортона, – то, что она надеется с его помощью разыскать Чарльза Сойера.

– Ты так думаешь?

– Да, и еще я думаю, что пора ей выбросить это из головы. Чарльз не вернется.

– Не все так просто. – Голос Деллы звучал задумчиво, почти рассеянно. Пит повернулся и взглянул на жену, скользнув глазами по искалеченным ногам Деллы. Десять лет прошло с того несчастного случая, но шрамы до сих пор видны, а воспоминания по-прежнему мучительны. Когда Пит снова заговорил, голос его звучал гораздо тише.

– Но ведь сейчас гораздо лучше, чем раньше, не так ли?

Оба они знали, что больше нельзя обсуждать этот вопрос.

Делла взяла его за руку.

– Да, лучше.

Пит прикрыл глаза, снова безмолвно поблагодарив судьбу за то, что она послала ему эту женщину.

– Ты и впрямь думаешь, что Джем наняла Ортона из-за Сойера? – спросила Делла.

Пит поставил на огонь горшок.

– А с чего бы еще?

– Ну, не знаю. Как ты думаешь, Грэйди что-то замышляет?

Пит пожал плечами.

– У него мозгов не хватает, чтобы что-то замышлять. По-моему, он просто надеялся на легкий кусок хлеба и не рассчитал, что появится Риз и заставит его работать.

– Но ведь Джем уже давно выбросила из головы мысли о Чарльзе, ты же знаешь. – Руки Деллы старательно перемешивали начинку для пирога.

Пит немного помолчал, открывая дверь кладовой.

– Риз не такой человек, чтобы спустить это с рук.

Делла удивленно взглянула на мужа.

– Но ведь этот брак...

– Да, возможно, этот брак не вполне обычный, но лучше бы Сойеру не встречаться с Ри-зом.

– Чарльз сейчас, должно быть, за тысячу миль отсюда. Он частенько поговаривал, что собирается отправиться в Техас. – Голос Деллы был спокоен; она наклонилась, чтобы проверить, разогрелась ли духовка.

– Дай-то Бог.

Делла закрыла дверцу духовки и подкатила кресло к мужу.

– С чего ты взял, что его так интересует Джем, если он бросил все и уехал?

– Трудно сказать. Должно быть, учуял неладное и решил, что пора сматывать удочки.

– Она на днях говорила о нем.

– Угу, – отозвался Пит.

– Ты, похоже, не удивлен?

– Ни капли. Они с Ризом вернулись с той вечеринки, как две поцапавшиеся кошки. Вполне понятно, что она вспомнила о Чарльзе.

– Ты у нас такой умный, Пит Джонсон.

– Почему же я тогда поставил на огонь пустой горшок?

Делла склонила голову набок, глядя, как Пит, схватив полотенце, поспешно снимает с огня задымившийся горшок. Но прежде чем она успела ответить, он повернулся и серьезно взглянул на нее.

– Сегодня приезжал Кашмэн.

– Джем до сих пор уверена, что он убил ее отца?

– Кажется, да.

– Если она по-прежнему будет ненавидеть Кашмэна, это до добра не доведет.

– Быть может, но кто-то ведь все-таки убил старика!

Делла встревожилась, руки ее замерли.

– Она сильно рискует.

– А ты переживаешь.

– Мне кажется, что она скоро поссорится с Ризом.

Пит звучно фыркнул.

– Чего только не стерпит человек за хорошую плату...

– Ш-ш-ш! Что если тебя кто-нибудь услышит?

– Если услышат те, для кого я это говорю, то тем лучше.

Делла протянула ему луковицу.

– Нарежь-ка вот это.

– Что? Мы снова печем пирог с пеканом?

ГЛАВА 10

Массивная мебель хозяйского дома ранчо Уитэйкеров была натерта лимонным маслом и воском. «Новые фитили в начищенных светильниках освещали безупречно прибранную прихожую; окна были распахнуты, и в комнаты врывался свежий весенний ветер. Дубовый пол, тщательно натертый руками Мэри, так и сиял. Весь дом блестел чистотой.

Сквозь гул голосов пробивались звуки скрипки и гармоники, время от времени раздавался веселый смех. На кухне готовили яблочный сидр.

Джем окинула взглядом комнату, нервно рассматривая гостей. Судя по всему, гости неплохо проводили время.

– Расслабься! – Голос Абигейл, прозвучавший над ухом у Джем, почему-то заставил ее занервничать еще сильнее. – Все отдыхают, и тебе тоже надо повеселиться. Очень скоро ты ко всему этому привыкнешь.

– То же самое мне говорил доктор Райли, когда я сломала руку в десять лет.

– И она зажила, не так ли?

– Похоже, да.

– Поверь мне, с этим тоже все уладится.

– Спасибо, Абигейл... за все.

Абигейл приехала на два часа раньше, чтобы помочь организовать вечеринку. Опытным взглядом она подмечала даже малейшие упущения, и Джем начала понимать, сколько она потеряла, все эти годы пренебрегая дружбой женщин.

– Мне нравится помогать тебе, – ответила Абигейл. – А вот, кажется, и мой муж!

Когда она отошла, к Джем приблизился Риз с тарелкой в руках.

– Делла превзошла саму себя!

– Вот уж не знала, что вам нравится сладкое!

– А кое-кто догадался, – ответил он, и Джем взглянула на тарелку, которую она недавно наполняла. Тарелка была почти пуста.

– Я принесу еще. Делла как раз только что напекла новую партию. – Но когда она повернулась, чтобы идти на кухню, Риз взял тарелку у нее из рук.

– Лучше развлекайте гостей.

Джем исподлобья взглянула на него. – Вам тоже не нравится здесь. Риз склонил голову набок и немного подумал.

– Да, не нравится.

– Хорошо, хоть честно сказали.

– А почему бы не сказать честно? Больше делать нечего, как сидеть тут, болтать, пить сидр и играть в дурацкие игры!

Обнаружив, что Риз полностью разделяет ее отношение к вечеринкам, Джем не стала возражать.

– Я помогу вам, – сказала она, взяв еще одну опустевшую тарелку, на которой остались только крошки от лимонного торта.

Они вдвоем направились на кухню, и Риз тихо распахнул большую дверь. Ступив через порог, они застыли на месте. В одном из широких кресел сидел Пит, на коленях у него сидела Делла. Они страстно целовались.

Поспешно ретировавшись из кухни, Джем и Риз остановились посреди коридора и посмотрели друг на друга. Снова пробудилось напряжение, не покидавшее их всю последнюю неделю. Оба одновременно заговорили о чем-то, засмеялись не к месту, а потом смех затих.

– Джем, Риз! Где вы прячетесь? – послышалось несколько голосов. – Держу пари, новобрачные решили уединиться!

Побагровев от смущения, Джем разгладила несуществующую складку на платье.

– Так вот чего вы добивались! Чтобы все поверили, что мы так увлечены друг другом, что заблудились по дороге на кухню? – Голос Риза был очень тих и звучал прямо у нее над ухом. От его дыхания дрожь пробежала у Джем по спине, и она не знала, куда деваться от стыда.

Несколько секунд она помолчала, не желая показывать Ризу, как ее волнует его близость. – Конечно.

– Ну вот, у вас все получилось. Джем нерешительно моргнула.

– Пойдемте, гости ждут.

Джем сделала шаг вперед и наступила на шлейф собственной юбки, к которой она еще не успела привыкнуть. Чувствуя себя так, словно в ней по меньшей мере семь футов роста, Джем удержалась на месте, на чем свет стоит проклиная эту вечеринку.

– Ну, пойдем, пойдем, что за поцелуи в коридоре! Иначе наши гости решат, что мы ими пренебрегаем. – Риз говорил достаточно громко, чтобы его услышали в гостиной. И произнеся эти слова, он хитро подмигнул.

Вернувшись к гостям, Джем терпеливо перенесла все их поддразнивания. Потом она встретилась взглядом с Абигейл, и та ободряюще кивнула. Джем вздохнула с облегчением.

Но когда гости собрались приступать к играм, Джем снова напряглась. Стиснув вспотевшие ладони, она окинула взглядом комнату и заметила, что по крайней мере еще один человек среди присутствующих чувствует себя столь же неловко. Выражением лица Риз напоминал каторжника на галерах и уже готов был незаметно ускользнуть. Нет уж! Если она должна мучиться, то и он тоже пускай потерпит! Джем поднялась и преградила ему путь.

– Я просто хотел пойти...

– Абигейл была настолько добра, что предложила нам свой совет: с какой игры лучше начать.

– Но мне кажется, что вы не знаете никаких игр.

Джем с насмешливым сожалением покачала головой.

– Боюсь, что так.

Блеск в глазах Риза сказал ей, что он готов выйти из себя. Джем отошла в сторону, обведя взглядом столы с едой. Гости приступили к первой игре. Джем наблюдала за Ризом, подметив, как он прищуривается, смеясь над ужимками Мэйбл, и как запросто болтает со всеми дамами. Руки ее задрожали. Она видела, как высокая фигура Риза возвышается над всеми гостями, так что остальные мужчины по сравнению с ним кажутся ниже среднего роста. И хотя она старалась отвлечься, взгляд ее неумолимо возвращался к Ризу.

Когда игра окончилась, Риз достал откуда-то пушистое перо, и раздался всеобщий смех. Интересно, в чем дело? Когда Риз поднялся и уверенно направился к ней, Джем поняла, что ей придется участвовать в этой забаве. Она нервно разгладила юбку, стараясь выглядеть спокойной. Черт побери, зачем она только устроила эту вечеринку!

Стулья составили тесным кружком, Риз подбросил перо в воздух и стал дуть на него, чтобы оно не упало. Перо подлетело к Майклу, и тот тоже принялся дуть. Эта игра казалась Джем дурацкой до невозможности, однако гости, сидевшие в круге, так и покатывались от смеха, глядя на перо, парящее в воздухе.

Когда перо опустилось на плечо Абигейл, Мэйбл что было силы выкрикнула: – Штраф!

Голос ее, казалось, можно было услыхать на соседнем ранчо. Вспомнив последствия своего давешнего проигрыша, Джем собралась с силами, решившись во что бы то ни стало не уронить перо.

Сидя рядом с Ризом, Джем увидела, как тот направил перо в ее сторону. Резко выпрямившись, она чуть не встретилась с ним глазами и принялась изо всех сил дуть на перо. Внезапно она поняла, что находится совсем близко от Риза, грудь ее – на расстоянии лишь нескольких дюймов от его груди. И все усилия, которые она только что прилагала к игре, теперь направились на сохранение спокойствия.

Стараясь прийти в себя, она не рассчитала, что Риз целиком поглощен игрой. Стоило ей лишь чуточку отодвинуться, чтобы увеличить дистанцию между собой и Ризом, как Риз двинулся в атаку и мощно дунул на перышко. Джем почувствовала его горячее дыхание на своей шее. По всему ее телу разлилось удивительное тепло.

Понимая, что ей следовало бы подняться и выйти из игры, Джем, тем не менее, оставалась на месте, как прикованная, не в силах оторвать глаз от приблизившегося к ней лица Риза. У нее перехватило дыхание, когда она заметила, что жилка на шее Риза пульсирует так же часто, как бьется ее собственное сердце. Теперь причина всех нелепых споров, которые она вела с ним последнюю неделю, стала ей абсолютно ясна.

Риз отвлекся от игры, и гости придвинулись к нему ближе. Отчетливое воспоминание о том, как на прошлой вечеринке он обнимал Джем во время танца, целиком охватило Риза и заставило его позабыть обо всем на свете. И сейчас Джем находилась лишь в нескольких дюймах от него. На смену первому воспоминанию молниеносно пришло второе – о длинных ногах Джем, восседающей на норовистом жеребце. Он невольно протянул руку к ней, и тут раздался оглушительный вопль:

– Штраф! Штраф!

Мэйбл Димз орала изо всех сил, а гости хохотали. Джем и Риз переглянулись. Перо опустилось на головы обоим, соединив их хрупким мостом. Вздрогнув и отодвинувшись друг от друга, они попытались взять себя в руки, чтобы казаться спокойными. Риз заметил, что Джем даже смогла улыбнуться Мэйбл. Но ее часто вздымающаяся грудь подсказывала ему, что спокойствие это только кажущееся.

Игра продолжалась, и большинство гостей получили штрафы. То и дело раздавался дружный смех при виде нелепых поз, в которые приходилось попадать участникам, чтобы удержать перо в воздухе.

– Джем, в чем будут заключаться штрафы? – спросила Лоррэн, когда игра окончилась.

– Я думала, что это выяснится в конце вечера, – ответила озадаченная Джем. Неужели ей самой надо придумывать штрафы?

– Но ведь проигравших так много, – вмешалась Мэйбл.

– Неужели ты не придумала никаких новых штрафов? – В голосе Лоррэн послышалось откровенное разочарование.

Абигейл сказала:

– Джем думала, что все вы окажетесь настолько ловкими, что штрафов вовсе не понадобится.

В комнате раздался радостный смех, и Джем благодарно взглянула на свою спасительницу. Абигейл старалась смягчить любую ее неловкость.

Майкл Фэйрчайлд взглянул на жену.

– Пускай проигравшие выбирают: или какое-нибудь одолжение, или поцелуй.

Абигейл, вспыхнув, улыбнулась, а гости ответили на это предложение одобрительным гулом. Проигравшие приступили к уплате штрафов. Джем нервно ерзала на своем стуле. Риз наклонился к ней, чтобы никто не подслушал его слов, и спросил:

– Что вы предпочтете: поцелуй или назначение Бойда Хэрриса помощником старшего рабочего?

– Не потратите ли вы свой штраф зазря? – прошипела она, немедленно сообразив, что только что проиграла очередное сражение. Черт побери, да так он скоро начнет заправлять всеми делами на ранчо Уитэйкеров!

Майкл Фэйрчайлд объявил, какой штраф он желает получить, и Абигейл удалось высвободиться из его объятий лишь тогда, когда она шутливо шлепнула мужа по руке. Джем встретилась глазами с Ризом, и оба застыли, снова вспомнив, как неделю назад обнимались во время танца. Джем отвернулась первой, не желая верить своим глазам.

Очередь Риза назначать штраф подошла слишком скоро. Джем не сводила с него глаз, ожидая, когда же он попросит ее об «одолжении».

– Я хочу получить в уплату поцелуй, – заявил Риз.

У Джем слегка отвисла челюсть. Но прежде чем она успела что-то сообразить, губы Риза уже прижимались к ее губам. Ощущение было даже великолепнее, чем то, что она запомнила со дня свадьбы. Когда ей показалось, что пол уходит у нее из-под ног и тело ее растворяется в воздухе, Риз отодвинулся. Наконец Джем услышала веселые крики гостей.

– Молодоженам больше нельзя платить штрафы поцелуями!

– Потерпи немного, сынок, через пару часов мы все разъедемся!

Пунцовая от смущения, Джем в этот момент хотела лишь одного: чтобы у нее под ногами разверзлась земля и поглотила ее на месте. К ней наклонилась Мэйбл.

– Как он влюблен в тебя, дорогая! Я просто позеленела от зависти, увидев таких милых голубков!

Охваченная незнакомыми прежде ощущениями, Джем смогла лишь неуверенно улыбнуться. Она все еще чувствовала на губах тепло губ Риза, но уже начала лихорадочно искать объяснение происшедшему. Почему он не попросил ее об «одолжении», которого он пытался добиться целую неделю? Почему он предпочел поцелуй?

Джем, дрожа, поднялась и улизнула от очередной игры, сославшись на необходимость наполнить опустошенную чашу новой порцией сидра и принести еще еды. Ей нужно было время, чтобы докопаться до причин поведения Риза и понять свою собственную реакцию на его поцелуй.

Зная, что сердце ее принадлежит другому, Джем не могла понять природу своих чувств к Ризу. Любовь для нее была чем-то священным, сокровищем, которое надлежало хранить, а не тратить на никчемные объятия. Объяснения своему поведению она найти не могла. С ужасом она поняла, что до сих пор замирает при воспоминании о его близости. Это было какой-то бессмыслицей. Чарльз Сойер – вот мужчина ее мечты, чувствительный, заботливый, умный. И все же с ним она никогда не испытывала ничего подобного.

Внезапно ее словно громом поразило. Ведь Чарльз был настоящим джентльменом: он никогда не лез к ней с объятиями, он сдерживал свою страсть. Ну конечно, вот и все объяснение. Если бы у них с Чарльзом был шанс остаться наедине, если бы они спали в одной постели, то между ними разгорелся бы точно такой же огонь. Джем в этом не сомневалась. И все же, перед тем как снова войти в гостиную, она немного помедлила. Прислонившись к дверному косяку, она взглянула на Риза, пытаясь понять, как ему удалось так взволновать ее.

Началась следующая игра. Джем смотрела на гостей, но чувствовала, что ее взгляд так и тянется снова к Ризу, чтобы еще раз задержаться на его мужественном лице, на пышных усах и белозубой улыбке. Благодаря своей врожденной склонности к первенству во всем, из-за которой у них с Джем произошло уже столько стычек, Риз сумел завоевать уважение ее соседей.

Джем также не могла не заметить, что другие женщины хотят ему понравиться. Увидев, что он красив, Джем недооценивала раньше, какое впечатление Риз может оказать на ее соседок.

С деланной рассеянностью Риз уделял равное внимание всем гостям. Джем была не в силах этого понять; всю свою жизнь она считала, что выглядит далеко не так хорошо, как окружающие женщины. И поэтому сейчас поведение Риза по отношению к ней казалось еще более необъяснимым. Быть может, он счел ее легкой добычей и решил прибрать к рукам хозяйку ранчо своими чарами.

Раздался смех, и Джем снова переключила внимание на гостей. Началась новая игра. Мэйбл и Лоррэн быстро поставили в ряд несколько стульев и усадили на них слабо сопротивляющихся мужчин, в том числе и неохотно подчинившегося Риза. Когда игра началась, Джем не поверила своим глазам: женщины по очереди целовали мужчин по своему выбору. Когда выяснилось, что в центре внимания оказался Риз, замешательство в ее душе уступило чувству ревности.

И хотя она смеялась вместе со всеми и благодушно взирала на играющих, ей больше всего на свете хотелось прекратить это развлечение. Она не могла оторвать взгляд от лица Риза, от его сильного худощавого тела. Когда Беатриса шаловливо погладила его по темным кудрям, Джем невольно двинулась вперед. Она открыла рот, чтобы возмутиться, но тут Риз внезапно поднялся. Игра окончилась, но боль в душе Джем не прошла.

– Теперь играем в «статуи», – напряженным тоном объявил Риз. – Но на сегодня это будет последняя игра.

Раздалось несколько разочарованных вздохов, однако большинство гостей одобрили такое решение. Слишком долго было добираться домой. Зазвучала музыка, и Джем присоединилась к этой с виду безобидной игре. Она смотрела на гостей, пляшущих вокруг с усердной и какой-то нелепой развязностью. – Позвольте вас пригласить? Джем заглянула в лицо Ризу, удивляясь, почему он не выбрал какую-нибудь из хорошеньких дам. Кивнув в знак согласия, она протянула ему руку. Риз повел ее через комнату; рядом с ним она казалась себе необычно маленькой. Не в силах понять, какие чувства он пробуждает в ней, Джем заглянула ему в глаза и увидела в них торжество и вызов.

Когда музыка внезапно оборвалась, Ризу пришлось крепко схватить ее, чтобы оба смогли удержаться. Они снова оказались лицом к лицу друг с другом. Сохраняя неподвижность, как того требовали правила игры, Джем изучала ровную линию его подбородка и темные ресницы, отбрасывающие тени на щеки. И глаза, в которых она прочла вопрос, настойчивый вопрос.

Музыка заиграла вновь, так же неожиданно, как прежде оборвалась. Прошло несколько секунд, в продолжение которых оба по-прежнему стояли неподвижно. Наконец танец начался вновь.

Риз вел ее в танце, ни о чем не думая, понимая лишь, что каждый шаг приближает их к неизбежному, к тому, что заставляло их всю последнюю неделю сторониться друг друга. Когда музыка окончилась, тепло их соединенных ладоней превратилось в опаляющий жар.

За спиной у них раздалось покашливание Майкла Фэйрчайлда.

– Мы с Абигейл уезжаем. Приятная получилась вечеринка.

Повернувшись, чтобы поблагодарить его, Джем с испугом обнаружила, что комната быстро пустеет. Гости разбирали плащи и шляпы, собираясь по домам.

Захлопнулась дверь за последним гостем. Джем и Риз остались вдвоем в опустевшей гостиной. Повсюду виднелись следы прошедшей вечеринки: обрывки бумажных украшений, грязные тарелки, остатки еды. Джем и Риз одновременно потянулись к чаше с сидром. Руки их встретились, и Джем уставилась на прикоснувшиеся к ней пальцы Риза. В испуге она отдернула руку.

– Думаю, прибраться лучше завтра, – пробормотала Джем.

– Мне надо перекурить. – Риз резко повернулся и вышел из комнаты.

Не понимая толком почему, Джем ощутила при его исчезновении легкую досаду. Она рассеянно направилась вверх по лестнице, в спальню. Вытащив шпильки из прически, она распустила волосы, как обычно испытав от этого облегчение. Потом она стащила с ног дурацкие шелковые туфли, которые пришлось надеть к шелковому платью, сняла чулки и завела руку за спину, чтобы расстегнуть пуговицы платья.

Неуклюже извернувшись, она обнаружила, что не может дотянуться до пуговиц. Одеваться ей помогала Делла, а о том, как снять платье, она тогда не подумала. А теперь было уже слишком поздно, Делла наверняка уже легла спать, и Джем не хотела беспокоить ее из-за такого пустяка.

Все еще пытаясь добраться до пуговиц, она застыла при виде открывшейся двери. На этот раз, переодеваясь ко сну, она не стала, как обычно, прятаться за занавеску, думая, что Риз долго провозится со своей сигарой. Но он уже вошел в спальню, встретился глазами с Джем и остановился.

– Я не могу дотянуться до пуговиц, – объяснила она.

Риз сделал несколько шагов и оказался рядом с ней. Прочитав на его лице откровенное желание, Джем почувствовала, как у нее пересохло во рту. Когда его руки коснулись ее плеч, она снова застыла. Риз повернул ее спиной к себе, и она не понимала, что она испытывает в эту секунду. Облегчение? Разочарование?

Чувствуя, как его пальцы движутся вдоль длинного ряда пуговиц, Джем старалась отвлечься от ощущений, которые пробуждали в ней эти касания. Когда последняя пуговица была расстегнута, Джем почувствовала, что пальцы Риза остановились и медлят. Платье слегка соскользнуло с плеч. Когда Риз снова развернул ее к себе лицом, Джем ощутила, как она слаба и уязвима перед ним в эту минуту. К ней вернулись все ее сомнения. Она взглянула в глаза Ризу, ожидая прочесть в них презрение, насмешку. Но в них светился все тот же настойчивый вопрос.

Джем гордо выпрямила спину, и платье соскользнуло еще немного. Когда Риз протянул к ней руку, она не отшатнулась. Он обнял ее и притянул ближе к себе. Губы ее снова обжег поцелуй. Язык Риза принялся ласкать ее рот, и сперва она замерла на мгновение, а потом покорилась разливающемуся по всему телу огню. Губы ее затвердели, и Джем ответила на этот страстный поцелуй.

Ее переполнили незнакомые ощущения, она почувствовала слабость во всем теле. Когда руки Риза срывали с нее платье, она была не в силах даже сопротивляться. Переступив через упавшую на пол шелковую тряпку, она попятилась и упала на постель. Словно завороженная, она смотрела, как Риз раздевается и приближается к ней. При виде его сильного обнаженного тела сердце ее затрепетало, и она отказывалась понимать, что с ней происходит.

Когда он лег рядом с ней, Джем снова охватил страх, но невероятная нежность, с которой он поцеловал ее, заставила забыть обо всем. Потом она ощутила, как пальцы Риза ласкают ее грудь. Ей становилось все жарче, новые неизведанные чувства пробуждались в ее теле. Джем нерешительно протянула руку, коснулась его груди и с удивлением увидела, как Риз задрожал от этого прикосновения.

Ободренная, она обвила руками его плечи, ощупывая мощные мускулы, которые рассматривала уже столько ночей. В ответ он осторожно расстегнул ее лифчик. Когда ее грудь обнажилась, Джем почувствовала, как Риз приник к ней губами.

Дрожа от наслаждения, она прижалась теснее к нему и ощутила ответную дрожь. Когда Риз на мгновение отстранился, ее охватило болезненное разочарование, но вот он снова наклонил голову и обхватил губами ее напрягшийся сосок. Изогнувшись дугой и застонав, Джем почувствовала, что теряет остатки здравого смысла.

Не в силах больше сдерживаться, Риз нетерпеливо потянулся к панталонам, обтягивавшим ее длинные стройные ноги. Вот уже несколько дней он был буквально одержим мыслью увидеть эти ноги обнаженными, и сейчас, когда эта мечта сбылась, он не был разочарован. Таких очаровательных ног он в жизни не видел! Он обхватил ладонью одну ногу ниже колена, и двинулся выше, к бедру.

Треугольник золотистых кудрявых волос там, где соединялись ее бедра, влек его с неудержимой силой. Но, почувствовав, что Джем испугана, Риз снова принялся целовать ее губы.

Потом он снова скользнул рукой вниз, и Джем раздвинула ноги. Риз понял, что она готова. До этого они не произнесли ни слова, и все же теперь он должен был спросить разрешения: ведь он не сомневался, что для нее это первый раз.

– Джем?

– Да, – пробормотала она.

– Ты уверена?

– Да, Чарльз. Я уверена.

Риз похолодел и замер. Когда он наконец обрел дар речи, голос его напоминал рычание дикого зверя:

– Что?!

Джем затрясла головой, не понимая, почему он разозлился.

– Я сказала, что уверена.

– Нет, вы ошибаетесь, миссис Макинтайр. Вы сказали, что вы готовы для Чарльза.

– Нет, я...

– Довольно. Но в следующий раз, когда вы вздумаете купить себе мужа, не забудьте предупредить его, с кем вы спали до него.

Риз поднялся с постели, собрал свое белье и натянул его на себя. – Риз...

– Хоть сейчас вы вспомнили, как меня зовут. – Он, пошатываясь, вышел из комнаты и хлопнул дверью с такой силой, что по комнате прокатилось эхо.

Джем поднялась и села на постели, потянувшись за простыней, чтобы прикрыться. Проглотив застрявший в горле комок, она поняла, что теперь, даже если она скроет наготу тела, обнаженную душу она уже не сможет спрятать.

ГЛАВА 11

Риз стремительно мчался верхом на своем жеребце, стараясь не потерять из виду спутников. Безоблачное лазурное небо было залито солнечным светом. Пыль клубилась под копытами лошадей, и это не сулило облегчения усталым, вспотевшим от жары и быстрой скачки ковбоям.

Чувствуя, что Риз не в себе, Пит и Бойд хранили молчание. Любая попытка заговорить с ним натыкалась на краткие раздраженные ответы, из которых было очевидно, что Риз не желает продолжать беседу. Ни Пит, ни Бойд не понимали причины плохого настроения Риза, и им хотелось не попадаться ему под горячую руку.

Заметив впереди поварской фургон, Пит и Бойд переглянулись и поняли друг друга без слов. Направив лошадей к фургону, они быстро добрались до лагеря и спешились, предоставив Ризу самому решать, что ему делать дальше. Понимая, что уже успел надоесть товарищам, Риз сел в сторонке, взяв себе чашку кофе, и припал к бодрящему напитку. За весь день это было первым, что попало ему в желудок. Всю предыдущую ночь напролет Риз глушил бурбон, а наутро отказался от завтрака и постарался разогнать работой накопившееся в душе раздражение. Но ему это не удалось.

Итак, ему достались объедки со стола Чарльза Сойера. В желудке у него забурлило от отвращения. Женитьба не входила в его планы и намерения, но, по крайней мере, прежде он уважал Джем. А теперь даже этого не осталось. Его охватило привычное разочарование. Наверное, он никогда не научится уму-разуму.

Отхлебнув еще глоток кофе, Риз вылил остатки на землю. Ему казалось, что в желудке у него дыра. Решив, что Пит и Бойд уже поели, он отправился искать их. Но прежде чем он увидел их, он услышал их голоса.

– ... абсолютно бесцветные глаза, и так и смотрят прямо сквозь тебя. Очень неприятно, – говорил Бойд.

– Ты прав... я никак не мог сам это выразить в словах. Какой-то совершенно особый цвет. Неестественный, я сказал бы, – соглашался Пит.

Ризу показалось, что на него обрушился удар кулака.

– О ком это вы толкуете?

Пит и Бойд удивленно уставились на него, не заметив, как Риз подошел к ним. Пит неуверенно молчал, но Бойд решил ответить:

– О Чарльзе Сойере, который был у нас прежде старшим рабочим.

– Так я и знал. – Откровение пришло внезапно. Чарльз Соейр был тем самым человеком, забыть которого у Риза были все основания. Долгие годы, прошедшие с тех пор, как Риз видел его в последний раз, почти сумели помочь ему в этом. Но не так-то просто выбросить из головы человека с глазами, напрочь лишенными всякого цвета и выражения. Их недолгое общение происходило в первые дни войны, и нельзя сказать, чтобы у Риза остались от него приятные впечатления. Старые воспоминания возвращались с невероятной отчетливостью. Этот человек был мерзавцем и перебежчиком. И еще – он спал с Джем!

– Ты его знал? – спросил Пит.

– Можно сказать и так, – уклончиво ответил Риз, не забывая о том, как Пит предан своей хозяйке.

– Вы с ним друзья? – продолжал расспрашивать Пит.

– Нет.

– Хорошо.

Риз удивленно уставился на Пита. Так значит, он не всегда придерживается одного мнения с Джем. Это была приятная новость. Ведь Пит теперь был старшим рабочим, и Риз вовсе не хотел, чтобы рядом с ним постоянно находился человек, который все будет доносить хозяйке ранчо.

– Когда он отсюда ушел? – спросил Риз, подумав, не покажется ли этот вопрос Питу чересчур странным, но решив не обращать на это внимания.

– Когда убили отца Джем, – ответил Пит.

– Значит, он не болтается здесь поблизости? Теперь уже Пит ответил кратко и сдержанно: – Нет.

Этого было достаточно. Итак, этот человек не изменил своим повадкам. И это неудивительно. Но, черт побери, он прежде думал о Джем лучше. У Сойера был неплохо подвешен язык... Какого дьявола... Риз поднял глаза и увидел, что Пит и Бойд пристально смотрят на него.

– Пора загонять скот домой. Вы поели? – спросил Риз.

– Да. А ты? – спросил Бойд.

– С меня хватит.

Земля изгибалась вдали и поднималась крутыми склонами, приковывавшими взгляд к неровным горным вершинам на горизонте. Риз старался не обращать внимания на то, что творилось у него в желудке. Еще не обдумав как следует те новости, что открылись ему за последние сутки, он решил, что лучше всего сосредоточиться на окружающем ландшафте.

Единственным звуком, нарушавшим тишину округи, был четкий перестук копыт. Подул легкий ветерок, и это принесло Ризу некоторое облегчение. Пит и Бойд, угрюмо молчали; им, очевидно, хотелось, чтобы Риз либо вывалил им разом все свои тревоги, либо избавил их от необходимости терпеть его дурное настроение. Однако все трое продолжали скакать вперед в полном молчании.

– Кто это? – внезапно раздавшийся вопрос Риза испугал его спутников, и они стали внимательно вглядываться в указанном направлении.

– Подручный Кашмэна, – ответил Пит.

– Кашмэна?

– Владельца одного из окрестных ранчо.

– Миссис Макинтайр его не любит, – добавил Бойд.

– Да ну? – Ризу стало интересно, что еще Бойд знает о его жене такого, что ему самому неизвестно. С горечью ему пришлось признать, что, по-видимому, предстоит выяснить еще много нового.

– Он приезжал на днях. И она разозлилась хуже шершня.

Риз во все глаза смотрел на незнакомого ковбоя, взбирающегося вверх по склону.

– А вон там скот Кашмэна, да, Пит?

– Думаю, да. Никогда не слыхал, чтобы он у кого-то похищал скот.

Риз задержал взгляд на незнакомце еще на несколько секунд.

– А ты не знаешь, Пит, почему Джем его недолюбливает?

Услышав, как Пит вздохнул, Риз прищурил глаза.

– Ну, черт побери, она думает, что он убил ее старика.

Глаза Риза удивленно сверкнули.

– Я думал, его убили бандиты.

– Так сказал судья. Но Джем уверена, что это Кашмэн. Между ними уже много лет была вражда.

Риз переваривал очередную новость, крепче натянув поводья.

– А ты как думаешь?

– Я не знаю.

Риз повторил те же слова, что несколько дней назад Пит сказал Делле:

– Но кто-то ведь все-таки убил его. – Да.

– А почему они враждовали?

– Кашмэн возглавляет общество скотоводов. Он считает, что те владельцы ранчо, которые прибыли сюда первыми, должны заявить о своем праве на все окрестные земли. Он думает, что у новичков нет прав на землю.

Риз некоторое время молча смотрел на Пита.

– Это значит, что он делает все, чтобы не пускать сюда никого нового?

Пит кивнул.

– Естественно. А старик Уитэйкер говорил, что все это выеденного яйца не стоит.

– А как насчет закона? Действительно ли земля по праву принадлежит тем, кто пришел на нее первыми? – спросил Риз, рассеянно похлопывая Дэнни по загривку.

– Уитэйкер говорил, что все это дешевая болтовня, что земля – это общественная собственность.

– А у кого самые большие участки?

– У Кашмэна и Уитэйкера. – Ответив, Пит звучно сплюнул.

– Должно быть, Кашмэн чертовски разозлился, когда Уитэйкер пошел против него, – заметил Риз, внезапно вспомнив картину, висящую на стене в кабинете.

– Они были врагами до самой смерти старика.

– Похоже, что он намерен продолжать войну и с миссис Макинтайр, – добавил Бойд.

Риз ничего не ответил и повернул жеребца обратно к дому, припоминая свои утренние размышления. Напомнив себе, ради чего он ввязался во все это дело, он уяснил для себя кое-что. Чтобы достичь своей цели, он должен помочь Джем достичь того, чего добивается она.

Утром он подумывал, не послать ли все к черту и не предоставить Джем самой разбираться со своими проблемами. Но суровая действительность заключалась в том, что он хотел получить деньги. Он хотел осуществить задуманное им предприятие по перевозке товаров, но, чтобы купить фургоны и нанять возчиков, ему нужны были деньги, которые предлагала Джем. Для него это шанс прочно встать на ноги и никогда больше не подчиняться чужим приказам. И если для осуществления своего плана он должен помочь этой женщине, то, с Божьей помощью, он это сделает.

Если общество скотоводов угрожало существованию ранчо Уитэйкеров, то Риз вмешается в это дело. Джем нельзя было доверять, и он не собирался предоставлять ей решать за них обоих.

ГЛАВА 12

Джем пробиралась по тропинке к дому Фэйрчайлдов, поглядывая на небо, застланное бескрайним ковром кучевых облаков. Вдалеке протянулись зеленые равнины, упиравшиеся в лесистые холмы; по сторонам от дороги тянулись поля, огороженные можжевельником, но Джем не замечала всей этой красоты. Она была чересчур занята собой, чтобы обращать внимание на что-либо, кроме пыли под копытами лошади.

Она ощущала страшную резь в глазах и не знала наверняка, из-за чего: то ли дорожная пыль попала в глаза, то ли виной тому предательские слезы, с которыми она упорно сражалась всю ночь. Когда эта невообразимая ночь окончилась, Джем поднялась и пошла поговорить с Деллой. Она уже положила ладонь на ручку кухонной двери, но внезапно остановилась, услышав из-за двери голос Деллы. Делла и Пит взволнованно обсуждали, что произошло с Ризом, почему он вышел утром такой встрепанный и в необычайно дурном настроении. Обнаружив, что Делла и Пит испытывают к Ризу определенную симпатию, Джем поняла, что не сможет доверить Делле свою ужасную тайну. Несмотря на то что Делла в любом случае встала бы на ее сторону, Джем хотела сейчас поговорить с кем-нибудь совершенно незаинтересованным.

Так она и оказалась близ ранчо Фэйрчайлдов в надежде разыскать Абигейл. Подойдя к безупречно чистому и аккуратному дому, Джем окинула взглядом двор, но увидела только ровные ряды цветов под раскидистыми ветвями древнего дуба.

Привязав лошадь к изгороди, она подошла к двери. Немного подумав, она взяла в руки молоточек и услышала, как стук эхом раскатился по всему дому. Через несколько мгновений на пороге появилась Абигейл. Удивление на ее лице быстро сменилось радостной улыбкой.

– Джем, входи же! Ты для меня как глоток свежего воздуха! Я принесу лимонад. Садись на диван, я сейчас приду.

Джем только успела устроиться на диване, как Абигейл уже вернулась и засуетилась вокруг нее с графином и стаканами на подносе.

– Мне надо хоть чем-то заняться. Я целый день бездельничаю, – доверительно сообщила Абигейл.

Потом она сбросила тапочки и с ногами забралась на диван рядом с Джем. Джем удивилась. Она никогда не ходила в гости и не занималась многочасовыми сплетнями, как все соседки, поэтому не сразу поняла, что поведение Абигейл вполне нормально.

Отхлебнув большой глоток холодного лимонада, Абигейл откинулась на спинку дивана.

– Ну, что тебя ко мне привело?

Джем нервно сжала руки и попробовала заговорить, но у нее ничего не вышло. Заметив волнение Джем, Абигейл заботливо заглянула ей в лицо.

– С тобой что-то случилось?

Джем хрустнула костяшками пальцев и стала размышлять, как же ответить на этот вопрос. В задумчивости она принялась грызть ноготь. Абигейл снова заговорила:

– Что бы ни произошло, тебе не поможет, если ты сгрызешь все свои ногти.

– Абигейл, у вас с Майклом всегда были такие же отношения, как сейчас?

– Ты имеешь в виду, всегда ли мы были счастливы?

Джем кивнула, и Абигейл на мгновение задумалась.

– Наш брак с Майклом был чудесным с самого начала. Честно говоря, не знаю, что бы я без него делала. – Голос ее зазвучал тише. – Я люблю его больше, чем ты можешь себе представить. Но почему ты об этом спрашиваешь?

Джем поднялась с дивана и принялась мерить шагами комнату.

– А ты когда-нибудь чувствовала себя с ним... ну... неловко?

Абигейл рассмеялась.

– Конечно. Между мужем и женой всегда бывают моменты неловкости. Но это проходит. Только молодоженам тяжело.

– Дело не только в этом.

Абигейл улыбнулась, начиная кое-что понимать.

– Даже в самых счастливых семьях случаются раздоры, несогласия. Все это – часть жизни.

– Это не просто несогласие, – уклончиво возразила Джем.

– Тогда, может быть, ты расскажешь мне, в чем дело?

Джем сомневалась, стоит ли ей рассказывать кому-либо о том нелепом и мучительном происшествии, что случилось этой ночью, но теперь она совершенно не понимала, как вести себя с Ризом. Как можно короче она описала Абигейл события вчерашнего вечера. Абигейл ответила не сразу. Некоторое время она сидела молча, обдумывая рассказ Джем.

– А что ты теперь собираешься делать? – наконец спросила она.

– Думаю, поэтому я и пришла к тебе. Дело в том, что я не знаю...

– Для тебя важно, что чувствует Риз? Джем не отвечала. Она поняла, что для нее важно то, зачем она пришла сюда. Только она сама виновата, что все зашло чересчур далеко, что ситуация вырвалась из-под контроля. Когда она выходила замуж за Риза, она решила, что будет терпеливо переносить супружеские обязанности, но ей и в голову не приходило, что она окажется такой активной в этом отношении. Риз не виноват, что она оказалась такой бесстыдной. Она до сих пор не понимала, почему позволила себе утратить власть над ситуацией, и когда она наконец ответила на вопрос Абигейл, в голосе ее звучало сомнение.

– Я не хочу ранить его чувства и задеть его мужскую гордость.

Абигейл стоически перенесла этот ответ. Невежество Джем в том, что касалось мужской психологии, было поразительным. Но так будет легче добраться до сути дела.

– Ты все еще любишь Чарльза Сойера?

– Конечно, – вырвалось у Джем. Это не подлежало обсуждению. Сердце ее безраздельно принадлежало Чарльзу. И так будет всегда.

Абигейл вздохнула.

– Тогда тебе придется тяжело. Если уж ты совершила такой промах и действительно намерена... – Она немного помолчала, пытаясь высказать свою мысль поделикатнее. – Насколько я понимаю Риза, я не могу себе представить, чтобы он смирился с такой ситуацией.

– Наверное, ты права. – Джем уставилась в одну точку и умолкла.

– Джем, но почему ты вышла замуж за Риза, если до сих пор любишь Чарльза Сойера?

Зайдя так далеко, Джем уже не видела причин, чтобы скрывать остальные тайны. Когда она закончила рассказывать Абигейл об истинных причинах своего брака с Ризом, на лице ее подруги появилось растерянное выражение.

– Ох, Джем...

– Я понимаю. Это ужасно.

– Ты пошла на огромную жертву, но променять любовь на ранчо... Я просто не понимаю. – Абигейл покачала головой.

– И теперь я не знаю, что делать с Ризом. – Джем поднялась и снова зашагала по комнате, припоминая гнев Риза и свой стыд. – Понятно, он такого не простит.

– Судя по тому, как он себя вел, это не совсем так.

Джем остановилась; перед глазами у нее стояло лицо Риза в тот момент, когда она поняла, что назвала его Чарльзом.

Абигейл тщательно подбирала слова.

– Мне кажется, что Риз – настоящий мужчина... – Она хотела продолжать, но выражение лица Джем заставило ее умолкнуть.

– Джем?

Но Джем не в силах была отозваться. Перед ее внутренним взором предстала соблазнительная картина: мускулистое худощавое тело Риза. Джем проглотила комок в горле... да, несомненно, он – настоящий мужчина. Несмотря на то что сердце ее принадлежало другому, волнение, которое Риз пробудил в ней, было лучшим доказательством того, что ее тело может с легкостью принадлежать именно ему. От таких мыслей чувство вины усилилось еще больше.

– Джем? – снова окликнула ее Абигейл, тревожно вглядываясь в лицо подруги.

– Это нетрудно заметить... – Джем вздрогнула, вспомнив огонь, который разожгли в ней прикосновения Риза, всепоглощающее желание продолжить начатую близость.

Абигейл наблюдала за ними на вечеринках, и она прекрасно понимала, что именно Джем сейчас пытается облечь в слова. Риз, вне всяких сомнений, испытывал влечение к своей жене. Зная, что Джем очень скрытная, Абигейл была тронута ее доверием. И все же она не знала, что ей посоветовать: ведь в опыте ее общения с Майклом ничего подобного не было. Она полюбила его чуть ли не с первого взгляда. А с первого прикосновения она поняла, что это за человек – сильный, добрый, любящий. Что она могла сказать Джем?

Глядя на взволнованное лицо подруги, Абигейл размышляла, как объяснить ей, что Риз – не такой человек, чтобы спокойно переносить любовь жены к другому мужчине. Джем такая упрямая, она верит только в свою правоту. Как доказать ей, что настал день, когда ей надо прислушаться к совету?

– Джем, а что сказал Риз?

– Ничего. – На мгновение в ее памяти вновь прозвучали его полные ненависти слова, но она решительно отмела это воспоминание. – Он просто встал и выбежал вон.

– Так ты с ним еще не говорила? – Абигейл была не в силах полностью скрыть испуг в своем голосе.

Джем вспомнила почти опустошенную бутылку бурбона, которую она обнаружила утром на кухонном столе.

– По-моему, он ночью немного выпил.

Абигейл вспомнила те несколько случаев, когда она видела Риза за спиртным. На свадьбе и на вечеринках он выпил немало, но непохоже, чтобы пьянство входило у него в привычку. Однако в тех случаях у него не было причин напиваться... Абигейл снова заговорила, еще тщательнее подбирая слова.

– Джем, мне кажется, тебе следует быть осторожной.

– Мне?! Я-то могу о себе позаботиться! Ты знаешь, что я одним выстрелом...

– То, о чем я говорю, не имеет отношения к стрельбе.

– Но... – Джем немного помолчала. – Ты хочешь сказать, что Риз... – Она не смогла додумать эту мысль до конца. Вспомнив выражение его лица прошлой ночью, она в ужасе уставилась на Абигейл. – Ты думаешь, что Риз может рассердиться до такой степени?

Настало время говорить начистоту.

– Ты нанесла ему удар ниже пояса, Джем.

– Ох, я понимаю... – прошептала Джем, и Абигейл почувствовала, что та начинает понимать последствия своего поступка.

Джем всегда была страшно упряма, она не привыкла ошибаться и разбираться с последствиями своих ошибок. Быть может, с сегодняшнего дня ей придется этому учиться.

Но прежде чем Абигейл успела оценить уступку, на которую пошла Джем, та снова удивила ее:

– Мне следовало поддерживать с ним чисто деловые отношения. Если бы Риз знал, что я хозяйка, он не осмелился бы и пальцем прикоснуться ко мне.

– Но разве ты не...

– Да, я превратилась в недоваренный пудинг. Но это больше не повторится. Мне нужно навести порядок на ранчо.

– Ты что, думаешь, это будет легко?

– Если он хочет получить свои деньги. Абигейл разочарованно покачала головой. Для Джем все представлялось в черно-белом цвете, она не знала, что такое оттенки. И теперь Абигейл понимала, что ей не удастся переменить образ мыслей подруги.

– Прошу тебя, будь осторожна, Джем.

– Я уже сказала тебе, что могу о себе позаботиться.

– Я не это имею в виду. Боль, о которой я говорю, – это не физическая боль.

Абигейл снова наполнила стаканы лимонадом. Джем взяла стакан и поднесла его к губам. На лице ее появилось задумчивое выражение.

– Я просто скажу ему, чтобы он забыл о той ночи, и пообещаю больше не называть его Чарльзом.

Абигейл поперхнулась лимонадом и закашлялась. Джем принялась что было силы хлопать ее по спине и чуть не сбросила ее с дивана. Когда Абигейл снова смогла говорить, голос ее прозвучал взволнованно:

– Джем, на мой взгляд, такое поведение недопустимо.

– Не волнуйся... я решила покончить со всем этим вздором. – Джем выпрямилась в полный рост, вспомнив торжество, замеченное ею в глазах Риза. На сей раз ему не победить. – Я просто как следует запомню, что произошло, и постараюсь, чтобы этого больше не повторилось.

– Не хочу обижать тебя, но если ты упрешься во что-то рогами, то тебя уже не сдвинуть с места. Подобное поведение может очень сильно обидеть мужчину, особенно в такой деликатной ситуации.

– Я не могу уступить. Мне необходимо, чтобы Риз помог мне вычеркнуть ранчо из черного списка. Если для этого мне придется спать с ним, что ж, я согласна. Он забудет о моем промахе с Чарльзом.

– Не хочу, чтобы ты подумала, что я спорю с тобой просто ради удовольствия, но, скажи на милость, как ты собираешься этого добиться?

Джем гордо вскинула голову.

– В конце концов, я из семьи Уитэйкеров!

– Но разве ты теперь не Макинтайр? Самоуверенность Джем, казалось, слегка пошатнулась.

– Когда я налажу с ним должные отношения, это будет неважно. – Она изо всех сил отгоняла от себя навязчивую мысль, что они с Ризом уже пересекли черту, за которую нет возврата.

– Ты собираешься играть роль хозяйки ранчо, которая по случаю решила разделить постель со своим работником?

Джем вздернула подбородок, удивляясь тону ее голоса, которого она никогда прежде не слышала от тихой и вежливой Абигейл.

– Ты думаешь, я не права?

– Я думаю, что ты никогда не верила в то, что можешь ошибаться, поэтому ты и не представляешь себе, что значит быть неправой. Джем прищурилась, обдумывая слова Абигейл. Чепуха! То, что она мыслит здраво и доверяет своим суждениям, вовсе не значит, что она не способна признать свою ошибку.

– Ты никогда прежде так не говорила, Абигейл.

– Просто мы с тобой раньше мало общались. Я знаю о жизни немножко побольше, а не только, как устраивать вечеринки и печь пироги.

Джем согласилась с этим в душе, понимая, что Абигейл права. Но у нее самой было на руках ранчо и люди, жизнь которых зависела от этого ранчо. Она не могла отказаться от своей цели и усомниться в своих решениях. Слишком много было поставлено на карту, и Джем могла полагаться только на себя.

– Спасибо тебе за совет и за то, что ты выслушала меня.

– Я не согласна с твоими методами, но от всей души надеюсь, что они хоть как-то тебе помогут.

Джем взглянула в окно на сбивающиеся в кучу облака над снежными пиками дальних гор. Поднявшись с дивана, она поставила свой стакан на поднос. Абигейл проводила ее до дверей. Прежде чем выйти из комнаты, Джем остановилась и обернулась.

– Я буду очень благодарна тебе, если ты никому не расскажешь о нашем разговоре.

Абигейл удивленно взглянула на нее.

– Ну конечно! Я никогда не выдаю тайн.

– Я имела в виду не то, что я рассказала тебе о сегодняшней ночи. Дело в другом – в моем браке с Ризом. Если люди узнают об этом, мне конец.

– Не волнуйся, я никому ничего не скажу. Успокоившись, Джем повернулась к двери.

Садясь в седло, она бросила через плечо:

– Спасибо, Абби.

На лице Абигейл появилась улыбка. Джем называла ее так только в детстве. Улыбка стала шире при виде приближающегося Майкла. Побежав навстречу мужу, она махнула ему рукой. Сейчас ей нужно было подтверждение того, что у нее в жизни все прекрасно.

Джем не могла поверить собственным ушам. Из всех предметов, которые она собиралась обсуждать сегодня с Ризом, на последнем месте был Рэндольф Кашмэн. Она подготовилась к настоящей битве из-за того, что произошло прошлой ночью, но Риз даже не дал ей сказать слова и сразу же принялся говорить о злейшем враге ее отца. И то, что он сказал, потрясло ее.

– Думаю, что мы должны явиться на их собрание.

– Что? – Джем вскочила на ноги. – Ты с ума сошел? – Не дожидаясь ответа на этот вопрос, она продолжала, глядя, как Риз меряет шагами кабинет. – Как тебе пришло в голову, что я такое допущу?

– Мы должны знать, что происходит на этих собраниях.

– Мой отец отказывался иметь дело с Кашмэном, и я намерена поступать так же.

– За счет ранчо Уитэйкеров?

– А какое отношение к этому имеет ранчо? Риз принялся было откупоривать бутылку бурбона, но затем передумал. Глухая боль в голове и жжение в желудке советовали ему воздержаться от второй ночи в компании с бутылкой. Он опустился в кресло.

– Огромное, – кратко ответил он. Джем взмахнула руками от негодования.

– Ты хочешь сохранить свое ранчо? – спросил Риз.

Джем гневно уставилась на него.

– Ты еще спрашиваешь?

– Самые обширные владения в округе принадлежат Уитэйкерам и Кашмэнам, верно?

Сбитая с толку, Джем растерянно отозвалась: – Ну?

– Так вот, если мы явимся на их собрание, то мы сможем оказаться на шаг впереди них, а не плестись в хвосте, как сейчас.

– Я не собираюсь поддерживать Кашмэна. Риз выбрался из кресла и подошел к Джем.

– Если ты не хочешь вступать в это общество, тебя никто не заставляет.

– Этот человек убил моего отца.

Джем думала, что такое заявление Риз переварит не сразу. Но он продолжал спокойно смотреть на нее, и на лице его не отразилось никаких чувств.

– Я намерен получить свои деньги, а если ты не сможешь сохранить ранчо, то не видать мне их, – ответил он.

Лицо Джем вытянулось от изумления при этих расчетливых и циничных словах. Прежде чем она обрела дар речи, Риз добил ее окончательно:

– Ну, я иду, а ты – как хочешь.

Дом наполнило гулкое эхо его шагов. Джем проглотила комок в горле. Никто и не догадывался, как она тоскует по своему отцу. С самого детства он стал для нее всем. Она думала, что Риз хотя бы для виду выкажет сочувствие, и не ожидала встретить такое полное безразличие.

– Джем? – участливый голос Деллы послышался из-за открытой двери.

Джем обернулась. – Да?

– С тобой все в порядке?

– Конечно, а что?

– Мы с Питом проходили по коридору...

– И все слышали.

– Боюсь, что да.

– Что ж, на сей раз я и впрямь попала в беду. – Джем подошла к окну и уставилась на серо-голубые вершины гор, едва различимые в сгустившихся сумерках.

Делла покачала головой, разглядывая профиль Джем. Спорить с ней не приходилось.

Риз подошел к конюшне, подавив обуревавшую его ярость. Он разыскал светильник и чиркнул спичкой; конюшню озарила вспышка света. Отыскав стойло Дэнни, он достал морковку из корзины, стоявшей рядом с кормушкой. Дэнни заржал, узнав хозяина по запаху. Риз отвязал жеребца и вывел его из стойла. Нос Дэнни безошибочно потянулся к морковке в руке Риза.

Риз протянул морковку, и Дэнни аппетитно зачавкал. Спокойствие, царившее на конюшне, передалось Ризу, но когда дверь внезапно распахнулась, спокойствие испарилось.

Пит вошел в конюшню; на лице его читалась явственная решимость.

– Пит! – окликнул его Риз.

– Да, Риз.

Они молча смотрели друг на друга. Наконец, Пит нарушил молчание.

– Тебе не кажется, что ты с ней чересчур круто обошелся?

– Речь идет о чем-то личном?

– Нет.

Уловив суть дела, Риз ответил, не глядя на Пита и поглаживая жеребца по спине:

– Я заключил договор, и мне необходимо, чтобы ранчо Уитэйкеров уцелело.

– Мы все этого хотим.

Риз удивленно поднял голову. Эта мысль не приходила ему в голову прежде. Пит, Делла, ушедшие на покой старики – все они и впрямь зависели от судьбы ранчо Уитэйкеров.

– Я поступил так, как надо. Она упрямее, чем мул, почуявший воду.

Пит кивнул в знак согласия.

– Я знаю. Но мне кажется, что ты тоже не из покладистых.

– Я? – удивленно переспросил Риз.

– Ты, кажется, малость чокнулся из-за денег. Что ты собираешься с ними делать?

Риз обдумывал, как ответить на вопрос Пита. Слишком давно он задерживался на одном месте достаточно долго, чтобы обзавестись настоящими друзьями, которым можно было бы довериться.

Но Пит казался ему честным человеком, на него можно было положиться. Он никогда не поддразнивал Риза из-за этого дурацкого брака, хотя и знал, какую роль играет Риз во всей этой комедии.

– Ты, должно быть, решишь, что я спятил. Пит склонил голову набок.

– Сперва я должен услышать, в чем дело.

Это было не так-то просто. Риз не рассказывал об этом никому, кроме своей лошади, а Дэнни, к счастью, не умел говорить и не мог заявить, что хозяин у него – круглый идиот. Риз медленно заговорил.

– Я уже очень давно об этом думаю. Мне кажется, что необходимо организовать компанию по перевозке товаров.

Несколько секунд Пит молчал, и Риз уже пожалел о том, что поделился с ним своей тайной. Но тут Пит заговорил, осознав смысл сказанного Ризом:

– Но как насчет железных дорог?

Риз с радостью ухватился за эту тему, волновавшую его с тех пор, как идея компании по перевозке впервые пришла ему в голову.

– Железная дорога хороша для некоторых районов, но в дальние области она не доходит.

Пит кивнул.

– Это верно.

Ободрившись, Риз углубился в предмет.

– Представляешь, какая чертова куча владельцев ранчо вынуждена отправлять работников и фургоны к ближайшей железной дороге, теряя рабочие руки и уйму времени. Они бы с радостью платили кому-то, кто сделал бы за них эту работу.

Пит задумчиво поскреб подбородок.

– Кажется, в этом что-то есть. Никогда об этом не задумывался, но по-моему, идея неплоха.

Риз погладил лошадь по морде и продолжал.

– Дело в том, что мне нужны деньги, чтобы купить фургоны и лошадей и нанять возчиков.

– Должно быть, это обойдется недешево.

– Вот потому-то предложение Джем... – Риз помолчал, обнаружив, что не так-то просто объяснить, как он решился продать собственное достоинство.

– Похоже, что оба вы нуждаетесь друг в друге одинаково.

Так оно и было. Риз прежде не рассматривал эту проблему с такой точки зрения. Он взглянул Питу в глаза.

– Ты все еще думаешь, что я обошелся с Джем чересчур круто?

Пит выдержал этот взгляд.

– Думаю, это ты должен сам для себя решать.

И не говоря больше ни слова, Пит вышел из полутемной конюшни. Риз уставился в пол и молча стоял некоторое время. Разговор с Питом принес ему новые вопросы, и внезапная боль в желудке заставила его понять, что предстоит еще одна долгая ночь.

ГЛАВА 13

Бойд Хэррис подошел к поварскому фургону и спешился. Утро было жарким и сухим. Желудок Хэрриса забурчал, напоминая ему, что после завтрака прошло уже несколько часов. Хэррис привязал лошадь к молодому деревцу и направился к фургону. Он с наслаждением разминал ноги, затекшие от долгого сидения в седле. Взяв дымящуюся тарелку с бобами, кусок пшеничного хлеба и чашку грязноватого на вид кофе, он стал искать себе местечко поудобнее. Поросший мягкой травой пригорок показался ему вполне подходящим. Склонившись над тарелкой, Бойд приступил к ленчу. Сосредоточившись на поглощении еды, он не заметил, как к нему кто-то подошел.

– Ты ешь вместе с простыми рабочими?

Бойд поднял голову, услышав голос Грэйди Ортона. Ни для кого не было секретом, что Ортон раздосадован тем, что ему не досталось место помощника старшего рабочего.

И не он один. Бойд знал, что большинство работников не очень-то рады, что он стал их начальником. Кивнув, он снова опустил взгляд на тарелку.

– Сейчас ты можешь не обращать на меня внимания, но когда мы будем в городе, Макинтайр не защитит тебя.

– Если тебе есть что сказать, выкладывай. А если нечего, убирайся отсюда и не мешай мне есть.

– Это приказ? Но, как я погляжу, на этом ранчо приказы раздают все, кому не лень. Мною и так уже командуют эти двое – баба и ее смазливый муженек.

Бойд поставил тарелку на землю и выпрямился во весь свой немалый рост.

– Не понимаю, какая муха тебя укусила за задницу, Ортон, но лучше заткнись.

– Что ты пообещал Макинтайру за то, чтобы он взял тебя на работу? – ехидно спросил Грэйди.

– Могу задать тебе тот же вопрос. Хозяин не хотел нанимать тебя. Если бы не миссис Макинтайр...

– Уитэйкер, дурень! Это она хозяйка ранчо. Макинтайра здесь скоро не будет, поминай как звали, и тогда ты увидишь, кто отдает приказы.

– Если ты не унесешь отсюда свою задницу сию же секунду, я пинками прогоню тебя!

На лице Ортона появилась насмешливая гримаса, но прежде чем он успел ответить, за спиной у него раздался голос Пита:

– Я искал тебя повсюду, Бойд. Надо проверить ограду с северной стороны.

Грэйди обдумывал слова Пита, и выражение его лица совершенно отчетливо выдавало его мысли. Он, по всей видимости, считал, что Бойд отлынивает от работы и прячется от Пита. Бойд, не обращая на Грэйди никакого внимания, быстро проглотил остатки ленча и двинулся вслед за Питом.

– Что Риз поручил делать Ортону? – спросил Пит, когда они отъехали от фургона.

– Он мне не сказал.

Пит вгляделся в скрытное лицо Бойда, снова пытаясь понять, что же это за человек. Когда он подъехал к ним сейчас, эти двое, Бойд и Ортон, кажется, собирались подраться.

– Надо посоветоваться с Ризом.

Они неторопливо двинулись на север, проверили ограду, но Риза так нигде и не обнаружили.

Риз свернул с тропинки, миновал холмы и поднялся в горы. Огибая огромные глыбы гранита, долины и ущелья превращались в ровные поля, где трава вырастала настолько высокой, что доставала до стремян всадника. Время от времени на глаза попадались полянки с дикими цветами.

Риз взобрался на гребень горы и оглядел с высоты расстилающийся внизу пейзаж. Горные пики, угрюмыми башнями нависавшие над долиной, словно бы насмехались над чувством Риза, что он стоит на крыше мира, и все же со своего наблюдательного поста он мог разглядеть окрестности на несколько миль. От этого вида захватывало дух. Трудно было поверить, что все эти земли принадлежат Уитэйкерам, то есть женщине, на которой он женат.

В последние несколько недель Риз старался не думать о Джем. Вспоминая ее поведение и слова Пита, он смущался, и это было для него незнакомым и раздражающим чувством.

Порыв ветра донес до него ароматы сосен и диких трав. В эту минуту он с особой силой, как никогда, чувствовал зов природы. Поросшие лесом холмы и поля, стоящие под паром, неудержимо влекли его к себе. И с этими необычными чувствами сплетались непрошеные воспоминания о Джем. Он пытался восстановить внутреннее равновесие, говоря себе, что Джем действительно любит Чарльза Сойера. Но он знал этого человека, и то, что ему было о нем известно, заставляло его морщиться от презрения. Он снова окинул взором пейзаж. Ответы на волновавшие его вопросы все еще ускользали от него, но вопросы никуда не девались.

Джем лежала на постели, охваченная тревожным ожиданием, нетерпеливо хрустя пальцами. Она видела, что Риз съел свой обед, но сама почти не прикоснулась к еде. Аппетит исчез при мысли о предстоящем вечере. Она выстроила свои планы с такой же тщательностью, как генерал планирует сражение. План казался логичным, но в последние несколько недель ее поведение не поддавалось логическому анализу. Джем все еще не нашла в себе храбрости испробовать тот план, который она обсуждала с Абигейл; по ночам она не заходила в спальню и спала на диване в отцовском кабинете. Но через несколько недель ожесточенной борьбы со своими страхами она отважилась на первую попытку. Подчеркнуто холодное отношение Риза доказывало ей, что надо хотя бы попробовать заключить перемирие. Джем намеренно вернулась в спальню с большим желанием, чтобы Риз выслушал ее. В конце концов их связывало чисто деловое соглашение!

Снаружи, в холле, послышались тяжелые шаги Риза, и Джем замерла. Стараясь расслабиться, она попыталась принять небрежный вид, когда он входил. Не удостоив ее взглядом, Риз подошел к стулу и поставил на его край ногу, чтобы разуться. Покончив с этим, он сбросил куртку и рубашку. Джем старалась не глядеть, как его мускулистое тело скользнуло под стеганое одеяло.

Она открыла было рот, но Риз снял стеклянный колпак с лампы и задул ее. Очутившись в темноте. Джем ощутила некоторую нелепость своего положения и попыталась потихоньку тоже проскользнуть под одеяло. После этого она ожидала несколько долгих минут, что Риз пошевельнется. С том ночи она впервые находилась с ним в общей постели. Но Риз лежал неподвижно, и Джем решилась похлопать его по спине. Он вздрогнул и резко повернулся, как будто она стукнула его раскаленной кочергой. – Что? – спросил он.

– Я... – от волнения у Джем сорвался голос. Она прочистила горло и начала опять.

– Я думала о той ночи после нашей вечеринки и решила, что была не права. Я завлекла вас, и у вас возникло неверное представление.

Риз уставился на нее так, как будто у нее выросли рога. – И что? Джем глубоко вздохнула.

– Я решила, что буду согласна выполнять мои супружеские обязанности и не буду все усложнять, как прежде. Вы можете... делать, что захотите. Я не буду возражать.

В глазах Риза вспыхнул страшный гнев.

– Вы сообщаете мне, что собираетесь лежать здесь, как дохлая рыба, пока я буду удовлетворять свою потребность?

Джем вздрогнула. И его голос, и слова были отвратительны, и внезапно она тоже почувствовала отвращение.

– Спасибо, но благодарить тут не за что. Когда мне приспичит, я поеду в город и найду в салоне какую-нибудь девочку. Я получу от нее больше искренности. – Риз презрительно смерил глазами ее простую хлопковую рубашку. – И Богу известно, что я получу там больше удовольствия.

Джем автоматически натянула на себя одеяло. Он язвительно засмеялся.

– Не беспокойтесь. Я не собираюсь воспользоваться вашим предложением. Не похоже, что вы можете соблазнить мужчину. – Риз повернулся к ней спиной.

Пока в ночной тишине комнаты звучали эти издевательские слова, Джем, вцепившись руками в одеяло, пыталась проглотить огромный ком, стоявший у нее в горле. Внезапно все насмешки, которые ей приходилось слышать в молодости, вспыхнули в ее памяти с новой силой. Ее всегда считали в обществе белой вороной. Только один Чарльз Сойер разглядел, что кроется за ее неуклюжей костлявой фигурой. Но он уехал.

Одиночество нахлынуло на нее с неведомой прежде силой. Сперва смерть отца, потом разлука с Чарльзом. Бросив взгляд на неподвижную спину Риза, Джем почувствовала еще более сильное отвращение. Проведя рукой по распущенным волосам, она подумала: интересно, что же он видит, когда смотрит на нее? В ее памяти всплыло ее лицо, каким она привыкла видеть его в зеркале, и этот образ причинил ей новые муки. И едва ли ее могло утешить то, что при виде раздевающегося Риза в ней вспыхнуло пламя желания с той же силой, как и в ночь после вечеринки.

Абигейл нервно крутила в руках перчатки. Она потянулась к дверному молоточку. Она не была уверена, что застанет Джем дома, но все же думала, что Джем не поедет туда, куда направится Риз.

Когда Делла отперла дверь, Абигейл улыбнулась пожилой женщине. В ответной улыбке Деллы сквозило облегчение.

– Я рада видеть вас, миссис Фэйрчайлд. Последние несколько недель Джем просто не в себе.

Этого-то она и боялась.

– Я надеялась, что смогу чем-нибудь помочь.

– Она не хочет со мной говорить, – откровенно призналась Делла. – И это не в ее привычках.

Абигейл расслышала в словах Деллы скрытую обиду. Очевидно, та чувствовала себя неуютно.

– Мне кажется, что Джем сейчас очень плохо. Я уверена, что за прошедшее время вы уже успели полюбить Риза. Быть может, она согласится побеседовать со мной, ведь я посторонний человек.

Делла обдумала слова Абигейл. Смягчившись, она согласилась.

– Звучит разумно. Мы с Питом уже привыкли к Ризу, и он нам нравится. Джем знает, что она может рассчитывать на нас.

– Конечно знает. Возможно, именно поэтому ей тяжело говорить с вами сейчас.

– Что ж, я рада, что вы пришли. Ей надо с кем-нибудь поговорить. – Делла проводила Абигейл к дверям кабинета Джем. – Она сидит там. Ни за что не хочет выходить.

Абигейл нерешительно подняла руку и постучалась в дверь, обитую кедровыми досками. Делла, удалявшаяся в своем кресле, услышала, как Джем пригласила ее войти. Все еще колеблясь, Абигейл открыла дверь и просунула голову в щель. Джем смотрела в окно.

– Джем?

На голос Абигейл Джем повернулась.

– Входи.

Войдя в кабинет, Абигейл тут же почувствовала, какое смятение царит в душе подруги.

– Я выбрала неудачное время для визита...

– Нет. – Джем тяжело вздохнула. – Я рада видеть тебя.

Абигейл решила сразу же приступить к делу.

– Ты уже поговорила с Ризом?

– Нет. – Джем отвернулась, вспоминая свою нелепую попытку выяснить отношения с Ризом. В последовавшие за этим случаем ночи он просто поворачивался к ней спиной. Понимая, что Абигейл ждет разъяснений, Джем буркнула:

– По-моему, здесь нечего обсуждать.

– Ты ошибаешься. Тебя это гложет. Джем передвинула тяжелое пресс-папье.

– Мой план не совсем удался.

– Ох, Джем.

– Ты была права, я совершенно не разбираюсь в мужчинах. Я всегда была такой неуклюжей... не понимала, ни что сказать, ни как поступить. – Глядя в окно, Джем вспоминала огорчения своей юности, муку от ощущения своей непривлекательности для мужчин. Она научилась быть жесткой, нашла утешение в дочерней любви и повернулась к спиной ко всему, что должно интересовать женщину. Но старые раны не зажили. Не глядя на Абигейл, она продолжала: – Так было, пока не появился Чарльз. Он единственный относился ко мне по-особому. – Джем горько рассмеялась. – Он даже заставил меня почувствовать себя хорошенькой.

Сострадание на лице Абигейл остановило поток ее слов.

– Джем, ты на самом деле хорошенькая. – Она подняла руку, чтобы не позволить Джем возразить. – Быть может, не совсем похожа на других женщин, но просто дело в том, что ты не позволяешь себе походить на них. Однако для брака существуют гораздо более важные вещи: уважение, забота, доверие. Это помогает пережить самые черные времена.

Доверие. Джем вспомнила слова Риза. Едва ли он доверял ей и уважал ее. Ведь он упрекал ее в нечестности.

– Джем, – настойчиво обратилась к ней Абигейл. – Ты обязательно должна поговорить с Ризом и решить этот вопрос. Так дальше продолжаться не может.

– Он сказал мне очень жестокие вещи.

– Это говорило его оскорбленное самолюбие. Сперва ты называешь его именем другого мужчины, а потом предлагаешь свою покорность, словно вынести его прикосновение ты можешь лишь потому, что тебя обязывает к этому долг. Естественно, он попытался нанести тебе ответный удар, чтобы отомстить за ту боль, которую ты ему причинила.

Джем, запинаясь, ответила:

– Должно быть, ты права.

– Ну конечно, я права. Ты просто обязана решить этот вопрос. Извинись за свои действия, а дальше все произойдет само собой. Если ты не можешь заставить себя поговорить с ним о Чарльзе, по крайней мере дай ему понять, что ты раскаиваешься в своей попытке выяснить с ним отношения.

Джем кивнула в знак согласия, раздумывая, где ей взять силы, чтобы приступить к этому разговору. Но когда она решила спросить Абигейл, та уже поднялась, чтобы уходить.

– Майкл скоро вернется, так что мне надо идти. Но прошу тебя, пообещай мне, что поговоришь с Ризом.

Джем мучительно выдавила обещание:

– Я постараюсь.

Понимая, что на большее надеяться не стоило, Абигейл ушла, чувствуя на себе взгляд Джем, смотревшей из большого окна кабинета. Внезапно Абигейл захотелось поскорее очутиться дома, рядом с Майклом. Обернувшись и заметив силуэт Джем в окне, она почувствовала облегчение от того, что она сама избавлена от подобных неприятностей.

ГЛАВА 14

– Если ты на самом деле хочешь извиниться, ты должна поехать со мной сегодня на собрание. – Риз глядел на нее спокойным немигающим взглядом.

Тяжесть в груди Джем возросла. Она послушалась Абигейл и заставила себя принести извинения, но теперь она уже стала жалеть об этом. То, о чем он просил, шло вразрез с ее принципами.

– Но...

– Я так и знал, что ты это говорила не всерьез.

Испуганно взглянув ему в глаза, Джем возразила:

– Но почему обязательно идти на собрание? Может быть, что-нибудь другое...

– Не пойдет. Ты согласна или нет? Джем сглотнула комок в горле.

– Я пойду.

Она рассчитывала на благосклонную реакцию, но, к ее удивлению, Риз спокойно ответил:

– Нам надо быть там к семи часам.

Поездка в город оказалась настоящим мучением. За всю дорогу они не обменялись и полудюжиной слов. И как она ни страшилась предстоящей встречи с Кашмэном, пробыть лишнюю минуту в фургоне наедине с Ризом она бы не согласилась.

Джем подождала, пока Риз поможет ей спуститься, но на сей раз он не предложил ей опереться на его руку. Они вошли в церковь, которая служила одновременно и залом собраний.

Фермеры, столпившиеся в зале, с удивлением взглянули на нее. Всем было известно, что Уитэйкеры никогда не посещают собраний. Чувствуя, что предает своего отца, Джем с трудом уселась на скамью. Она ощущала себя такой одинокой в этом людном зале. Встретившись взглядом с Ризом, она не прочла в его глазах хоть каплю сочувствия. Она решительно вздернула подбородок.

Сперва все шло гладко. Но потом Кэшмэн взял слово. Джем почувствовала, как в ней поднимается волна ярости. Муки одиночества сменились гневом при виде бесцветных глаз Кашмэна, обводивших взглядом зал, и серебристо-белых волос, мерцающих в свете светильников.

– Всем нам хорошо известно, для чего мы здесь собрались. На севере наших земель обосновались новички, – начал Кашмэн. Раздался хор одобрительных возгласов. Оглядев зал, Джем почувствовала назревающее недовольство среди мелких фермеров, недостаточно подготовленных для того, чтобы отстоять свои владения собственными силами. Они полностью зависели от Кашмэна и его подручных. – И все мы прекрасно знаем, что это значит.

Послышались новые выкрики одобрения. Джем поднялась со своего места.

– И как же вы собираетесь отделаться от этих фермеров? Вы намерены уничтожить каждого, кто встанет вам поперек дороги?

На лице Кашмэна отразилось самодовольство.

– Итак, вы наконец почтили нас своим присутствием.

– Нельзя же оставить вас без присмотра. – Джем не смогла сдержаться, в ее голосе прозвучал вызов. Она понимала, что заставить Кашмэна быть честным невозможно.

– И вы надеетесь, что вам это под силу? – Кашмэн не счел нужным притворяться дружелюбным, и на его скуластом лице появилась гримаса презрения.

Джем без церемоний ответила:

– Для чего же еще мне приходить сюда? Уж не думаете ли вы, что ваше любезное приглашение заставило меня прийти?

– Чтобы ваши планы осуществились, вам следовало хотя бы отчасти быть женщиной.

Джем вспыхнула. Воспоминания о ее столь недавней попытке стать по-настоящему женственной были слишком свежи и мучительны.

– Кашмэн, мне пришла в голову мысль выволочь вас отсюда и выпороть кнутом! – раздался у нее за спиной яростный голос Риза. – Но я не привык драться со стариками.

Рэндольф Кашмэн потерял дар речи. Риз схватил Джем за руку, собираясь покинуть зал. Но на прощание он нанес еще один удар.

– Попробуйте еще хоть раз заговорить с моей женой подобным образом, и я забуду о ваших преклонных годах.

Он вытащил Джем из зала. Они уселись в фургон. Отъехав от церкви на порядочное расстояние, Риз обратился к Джем, и звук его голоса едва не заставил ее свалиться с сиденья.

– Что, не смогла сдержаться?

– Я?! Да ведь он же...

– Да, но ты его подстрекала.

– Тогда зачем же ты стал защищать мою честь?

Риз рассмеялся, но смех его звучал невесело.

– Какую еще честь?

Джем вытаращила глаза. Он снова оскорблял ее. Свежая рана снова вскрылась. Джем не знала наверняка, что именно имеет в виду Риз, но в его глазах светилась насмешка.

– Ты не понял...

– Я понял все, что меня интересовало. – Он щелкнул поводьями, и лошади побежали быстрее. Джем смотрела прямо перед собой, и Риз украдкой бросил на нее взгляд. То, что он увидел, едва не заставило его остановить фургон. В темноте ему показалось, что на ее ресницах дрожат слезы. Риз потряс головой, чтобы отогнать невероятное видение. Его суровая женушка не позволит себе заплакать. Должно быть, всему виной игра лунного света. Он снова дернул поводья, и фургон покатился еще быстрее. Она скорее оторвет ему голову, чем заплачет.

Когда они подъехали к воротам ранчо, луна уже стояла высоко в небе. Джем выбралась из фургона, не дожидаясь, пока Риз предложит ей свою помощь. Опустошенная и усталая, она понимала, что не выдержит новой стычки.

Войдя в холл, она даже не стала зажигать светильники. Делла оставила зажженной одну маленькую лампу, и в этом тусклом свете Джем поднялась по знакомой лестнице, не прислушиваясь, идет ли Риз следом за нею. Сейчас ее это уже не заботило.

Впервые за несколько месяцев она подошла к маленькой деревянной шкатулке, где хранились ее немногочисленные сокровища, и достала оттуда цветной платок, который она некогда заботливо уложила на самое дно. Она прижала к щеке грубую ткань, припоминая, как Чарльз когда-то подстилал его на землю, чтобы она, садясь, не испачкалась. Он обращался с ней как со знатной дамой, предложил ей руку и сердце. Она бережно хранила память о том далеком дне, о чудесном пикнике и о тех обещаниях, что он ей дал.

Стоя в темноте, Джем раздумывала, что могло случиться с Чарльзом и скучал ли он по ней так же, как она по нему. Она вдыхала запах платка, вспоминая крупную белую руку Чарльза, сжимавшую этот платок. Когда она наклонилась над шкатулкой, чтобы положить платок на место, золотой медальон покачнулся на ее груди, и прикосновение холодного металла причинило ей новые душевные муки.

Этот медальон словно насмехался над нею, пробуждая печальные воспоминания. Она хотела было снять его, но тут раздался голос Риза:

– Ты что, задумала убить меня? Почему ты не зажгла лампу?

Джем опустила руку и повернулась к нему.

– В коробке под дверью лежат спички. – Джем услышала, как он несколько секунд потоптался на месте, затем раздалось шипение спички и звякание стеклянного колпака лампы. Вспыхнул свет, и Джем прищурилась, когда он залил спальню.

– Почему ты стоишь в темноте? Джем указала на окно.

– В лунном свете все отлично видно.

– Летучим мышам, должно быть, действительно видно, – проворчал Риз и, усевшись на стул, стянул с себя сапоги.

– Хм-м-м... – Джем разглядывала его спину, пока Риз снимал рубашку и брюки. Он слегка вздрогнул от холода, развешивая одежду на стуле.

Поймав ее взгляд, он прищурился. – Что?

– Ничего.

Риз потряс головой, отвернулся и залез под одеяло.

– Ну, ты ложишься? Мы и так потратили много времени. Не годится проспать завтра все утро.

Сердце ее снова заныло.

– Не проспим.

Она наклонилась к лампе и задула пламя. Взяв ночную сорочку, она спряталась за занавеской. Сидя в темноте, она сняла башмаки и отбросила их прочь, услышав, как они упали с глухим стуком. Раздевшись, она окинула взглядом свое худощавое тело. Она могла понять, почему Риз отвергает ее, и снова подумала о Чарльзе. Что же он смог рассмотреть в ней? Неужели он действительно увидел в ней женщину?

С тяжелым сердцем Джем сложила свою одежду, надела ночную сорочку и двинулась к кровати. Стараясь не задеть Риза, она забралась в постель и натянула одеяло к подбородку. Краешек одеяла коснулся руки Риза. Джем не могла оторвать завороженного взгляда от тугих мускулов предплечья. Наконец Риз отвернулся, и она заставила себя успокоиться.

Комнату заливал серебряный лунный свет, и, привыкнув к сумраку, Джем отчетливо видела все предметы. Осторожно повернувшись на бок, Джем стала разглядывать спину Риза, гладкую кожу и широкие плечи. Подчиняясь мгновенному порыву, она протянула к нему руку, но замерла, так и не коснувшись его. Боль в ее сердце подсказывала ей, что еще одного отказа ей не вынести.

ГЛАВА 15

В последующие дни не произошло никаких особенных событий, если не считать нескольких визитов Кашмэна, приводивших лишь к ожесточенным и неразрешимым спорам. Фермеры произвели новое голосование, которое тоже ничего не решило. Разъяренный Кашмэн винил во всем Джем и Майкла Фэйрчайлда, чувствуя, что именно они главные противники, мешающие его планам.

Риз старался держаться подальше от Джем. Она тоже избегала его, но наконец поняла, что не может перестать быть самой собой, – это было равносильно тому, чтобы перестать дышать. Упрямая, несгибаемая, похожая на мужчину, – такой она и останется! С какой стати она должна прятаться от Макинтайра в своих собственных владениях?!

Надев самую старую и потрепанную одежду, она попросила Грэйди проводить ее к поварскому фургону. Она не хотела думать, почему выбрала именно такую одежду, отказываясь признать, что в действительности это была защитная мера.

Отвязывая лошадь, Джем заметила, что по загону слоняется Бойд Хэррис. Ощутив, что к ней вернулось присутствие духа, она окликнула его:

– Отправляйся к стаду, поможешь клеймить скот!

– Но Риз...

– Это мое ранчо. Если тебе тяжело исполнять мои распоряжения, никто тебя здесь не держит.

– Да, мэм. Я немедленно отправлюсь туда.

– Смотри мне!

Бойд взобрался на лошадь, и Джем увидела, что он поскакал к стаду. Грэйди догнал ее, и они поехали в том же направлении. Джем хотела убедиться, что Хэррис действительно выполняет ее приказ. Жеребец ее нервно взбрыкивал, и Джем решила, что он отвык от хозяйки за те дни, что она пряталась от Риза.

Приблизившись к стаду, Джем увидела, что Бойд беседует с Ризом, оживленно жестикулируя. Когда она придержала жеребца, оба обернулись к ней.

Риз подошел к Джем.

– Какого черта ты запутываешь человека своими дурацкими приказами?

– На ранчо слишком много работы, чтобы позволить ему шататься без дела...

– У меня тоже много работы, и я дал ему распоряжение, а ты являешься и отменяешь его! Бойд мне здесь не нужен. Он должен был проверить изгороди, а вот этот, – Риз указал на Грэйди, – должен был укрепить ограду загона. – Все же это ранчо принадлежит мне!

– Но ненадолго, если нам не удастся выполнить контракт. А своими глупыми распоряжениями ты мешаешь мне завершить это дело. Эти люди должны делать то, что я сказал им, а не подчиняться твоим причудам.

Джем подалась вперед, стиснув ногами бока лошади.

– Причудам?!

Но тут жеребец попятился и встал на дыбы, выкатив глаза. Джем всегда умела сохранить контроль над своей лошадью, но сейчас странное поведение жеребца застало ее врасплох. Не успев натянуть поводья, она схватила жеребца за гриву, но тот снова взбрыкнул, и Джем не удержалась в седле. Она полетела на землю и услышала хруст собственных костей. Потом глаза ее застлала благословенная тьма.

Риз позвал Пита, чтобы тот успокоил лошадь, и подошел к Джем. Он приподнял ее, но голова ее бессильно поникла набок. Ее неестественно бледная кожа в ярком свете полуденного солнца казалась почти прозрачной. Стараясь не поддаваться панике, Риз сжал ее руки, но Джем не реагировала.

Не тратя больше времени, он поднял ее, прошел мимо онемевших подручных, положил ее в поварской фургон и взобрался на сиденье. Дернув поводья, он выпрямился во весь рост и погнал упряжку к дому.

Через несколько минут Пит утихомирил жеребца. Он снял с лошади седло и попону. В теле лошади сверкнул серебристый шип, и по спине ее струилась кровь из свежей раны. Пит повернулся к подручным и угрюмо уставился на Бойда Хэрриса и Грэйди Ортона. В его душе зарождались мрачные подозрения.

Риз с криком вбежал в дом. Навстречу ему уже спешила Мэри, а через несколько секунд раздался скрип кресла Деллы.

– Что?.. Джем!

– Она упала с лошади. – Риз не мог оторвать глаз от застывшего лица Джем. Она не шевелилась. Только жилка, неровно трепетавшая на ее горле, была единственным признаком жизни.

– Отнесите ее наверх, а потом приходите за мной, – распорядилась Делла.

– Но...

– Делайте то, что я вам сказала. Я соберу все необходимое и передам с Мэри, но сама подняться наверх я не смогу.

Следуя распоряжениям Деллы, Риз отнес Джем на второй этаж, в спальню. Опустив ее на матрас, Риз снял платок с ее головы и отбросил в сторону. На щеках девушки лежали густые длинные тени от ресниц. Риз никогда не видел ее такой бледной. Обычно кожа ее была медового оттенка – Джем проводила много времени на свежем воздухе. Но сейчас Риз понял, что за последнюю неделю она слишком много оставалась в доме.

Разглядев под ее глазами темные круги, Риз припомнил последние слова, которыми он обменялся с ней. Он и не догадывался прежде, что способен излить на человека столько ядовитой злобы, и теперь, видя Джем такой беспомощной, он не мог не упрекать себя за это.

Снизу донесся настойчивый окрик Деллы:

– Риз? Вы не отнесете меня наверх?

Выпустив руку Джем, Риз сбежал вниз по лестнице. После нескольких неуклюжих попыток ему наконец удалось поднять Деллу, которая, как оказалось, почти ничего не весила. Когда они добрались до комнаты Джем, Делла спокойно сказала:

– Посадите меня на этот стул, а потом спуститесь за моим креслом. – Риз ненадолго заколебался. – Поторопитесь.

Бросив взгляд на неподвижное тело Джем, он повиновался. Через несколько секунд Делла уже снова сидела в привычном кресле на колесах, а ее заботливые руки внимательно ощупывали Джем. Риз расхаживал туда-сюда по комнате, наблюдая, как Делла ощупывает голову, руки и ноги Джем.

– Она сильно ударилась головой, – наконец объявила Делла.

Взяв мокрое полотенце, она обтерла лицо Джем.

– И что?

– И теперь надо ждать, пока она придет в себя. Больше мы ничего не можем поделать. К счастью, кости не сломаны.

– Как насчет доктора?

– Док Райли сейчас в сотне миль отсюда. Он вернется только через неделю.

Риз стукнул кулаком по подоконнику.

– Проклятье!

– Я положила ей на голову холодный компресс, но вам надо будет еще переодеть ее в домашнее платье. – Делла подняла голову и прочла нерешительность на лице Риза. – Не надо смущаться. Слава Богу, вы с ней муж и жена!

– Конечно, – пробормотал он.

– Я помогу вам, но, честно говоря, справиться одной у меня не хватит сил, а Мэри пошла за холодной водой.

Оба повернулись на звук голоса Пита:

– С ней все в порядке? Делла подъехала к двери.

– Она еще не пришла в себя. И неизвестно, когда придет. Сейчас мне надо спуститься вниз и сделать припарку для этой ужасной шишки на ее голове.

– Риз, нужна наша помощь? – спросил Пит. Делла ответила вместо него:

– Нет, он сам справится. Надо как можно скорее сделать припарку.

Пит поднял Деллу и понес ее вниз по лестнице, а Риз остался наедине с Джем. Она лежала совершенно неподвижно. Он нерешительно протянул руку к ее лицу, но отдернул пальцы, так и не коснувшись. Он решил, что надо сперва снять с нее сапоги.

Стянув с ее ног сапоги и чулки, он развязал шнурки гигантского пыльника, в котором утопала вся ее фигура. Потом Риз расстегнул пояс и пуговицы на бриджах и стащил с нее штаны. Сняв с нее рубаху, он поразился ее худобе. Он знал, что Джем худощава, но за последнее время она совсем истаяла.

Наступила очередь белья. Едва Риз снял с Джем лифчик, у него перехватило дыхание при виде ее прекрасной груди. Когда же с ее ног соскользнула нижняя юбка, Риз поспешно прикрыл одеялом обнажившееся тело. Ему казалось, что нечестно рассматривать ее сейчас, когда она так беззащитна и уязвима.

Натянув одеяло ей до самых плеч, Риз взял Джем за руку. В его душе снова ожил мучительный вопрос, тревоживший его всю последнюю неделю. Неужели она и впрямь любила этого мерзавца Сойера? И если да, то как он может жить с ней под одной крышей?

Риз вспомнил свои слова, полные ненависти; сейчас они вновь прозвучали в его мозгу с убийственной холодностью. Он пытался представить себе, что же должна была почувствовать Джем, когда он нанес ей этот удар. Он гадал, значило ли это для нее хоть что-нибудь. Риз намеренно дал ей понять, что убийца ее отца ничего для него не значит, что она извинилась перед ним недостаточно хорошо. Более того, он воспользовался ее слабостью и нанес новый удар.

Лишь неровное дыхание Джем говорило, что она все еще жива. Вздохнув, Риз уронил голову на руки. Раздался тихий скрип кресла Деллы.

– С ней будет все в порядке, Риз.

– Как вы можете быть в этом уверены?

– Потому что она – боец по природе. Джем никогда не сдается, будь она права или нет. И сейчас не сдастся.

Вспомнив измученное лицо Джем в последнюю неделю, Риз отчаянно взмолился про себя, чтобы Делла оказалась права.

– Почему бы вам не спуститься вниз и чего-нибудь не выпить? Я могу посидеть с ней, – предложила Делла.

– Нет, я останусь здесь.

Делла бросила взгляд на его мрачное лицо и поняла, что спорить бесполезно. Она приложила компресс к голове Джем и осторожно перевязала ее чистым лоскутом. Риз наблюдал за Деллой, ожидая, что она еще скажет. Делла вглядывалась в лицо Джем.

– Иногда нет лучше лекарства, чем просто крепкий сон, – сказала она наконец. – Но как же вы, Риз? Может быть, приготовить вам что-нибудь перекусить?

– Нет. – Риз даже не пошевелился. – Спасибо, – добавил он, опомнившись. – Я просто посижу здесь.

Медленно тянулись часы. Нетронутый поднос с едой, который Делла прислала с Питом в спальню, так и стоял на столике. Яркий солнечный свет сменился сумерками, задумчивый закат не привлек к себе внимания Риза, и приблизилась ночь.

Риз понимал, что угрызения совести и сожаления – плохие товарищи. Сейчас он дорого дал бы, чтобы вспомнить те ужасные слова, которые он позволил себе сказать Джем. Глядя на бледно-голубые тени под ее глазами, он отчаянно молил про себя, чтобы эти слова не оказались последними, услышанными в ее жизни. Черт побери, такая женщина не могла бы крутить любовь направо и налево. Если ее обманул Чарльз Сойер, она не заслужила презрения. И потом, вспомнив, как неуверенно она отвечала на ласки, Риз подумал, что Сойер едва ли был хорошим любовником.

Риз все еще не понимал, с какой стати Джем предложила исполнить роль мужа такому идиоту, как он, но он не мог не признать, что она считала свой поступок единственно правильным.

Он глубоко вздохнул и поерзал на жестком стуле. Он не мог вспомнить, когда еще ему приходилось так долго сидеть на одном месте. Длинные тени сгустились, и наступила ночь. Пришел Пит, зажег лампу, унес поднос и поставил на столик бутылку виски. Риз к ней не прикоснулся. Делла велела Мэри наладить кухонный лифт и то и дело появлялась взглянуть на Джем, но никаких перемен в ее состоянии не было.

Последние несколько часов Риз говорил без умолку. Говорил обо всем сразу и ни о чем. Он даже высказал свои мечты и планы на будущее. Но единственным ответом оставалось ровное дыхание Джем.

Затем Риз начал рассуждать о своем прошлом, чего он еще никогда в жизни не делал. Он рассказал Джем о том, как его мать боролась, чтобы сохранить семью, после смерти отца. Он окончил свой рассказ и умолк. Воспоминания оказались такими ясными и отчетливыми, словно все это происходило вчера.

Пятнадцатилетний Риз засунул в карман заработанные деньги и направился домой. Он знал, что сперва нужно купить мяса на обед, и уже начал было поворачивать к лавке мясника, когда внезапно рядом с ним распахнулась дверь салуна. Заинтригованный, Риз смотрел, как вдоль стойки бара расхаживают накрашенные женщины, а мужчины заказывают выпивку. Риз просунул голову в дверь, и какая-то женщина обратила на него внимание. Лучезарно улыбнувшись, она купила ему коктейль и сказала ему, как он красив. Раздувшись от гордости, Риз только через час вспомнил, что ему надо было зайти к мяснику.

Оторвавшись, наконец, от очаровательной дамы, он поспешно забежал в лавку, купил мяса и пошел домой. Когда он оказался перед домом, то почувствовал, как кровь застыла у него в жилах. Его дом пылал в огне! А как же мать, дети?! Риз в отчаянии бросился к дому. Часть его еще не была охвачена пламенем.

В панике Риз переводил взгляд с одного лица на другое. Соседи опускали глаза, когда он задавал вопросы, и никто не хотел поведать ему ужасную правду. Жильцов в доме не было, только мать и дети. Наконец один сосед сказал Ризу, что его мать, судя по всему, могла бы выбраться из дому живой, но она пыталась спасти всех детей, а в одиночку это было невозможно. Пока Риз кокетничал с девицей из салуна, его мать, братья и сестры сгорели заживо. Все уверяли Риза, что он не виноват в этом, что он не должен мучиться совестью. Но чувство вины никогда не покидало его с тех пор.

И сейчас, глядя на неподвижное лицо Джем, Риз испытывал это чувство. Рассказав о гибели своей семьи, он даже почувствовал некоторое облегчение. С тех пор прошло девятнадцать лет, и Риз ни разу не рассказывал об этом ни одному человеку. В одном он был уверен: Джем не осудит его, потому что она ничего не слышала. Поднявшись со стула, Риз наклонился над спящей и коснулся ее волос, рассыпанных по плечам.

Мягкие золотистые волосы сияли в свете лампы. Риз провел пальцами по щеке Джем, чувствуя, как она сейчас слаба и беззащитна.

Сперва голос был мягким, успокаивающим, но сейчас она почувствовала боль и отчаяние. Свет резал глаза, голова болела, но Джем изо всех сил старалась прийти в сознание. Мальчику нужно помочь. Кто еще поможет ему, если не она?

Ее ресницы задрожали, она пыталась подняться, но какая-то неимоверная тяжесть прижимала ее к постели. Что-то нежно скользнуло по ее щеке, волосам, пальцам, но она так и не смогла пошевелиться.

Слова продолжали звучать, согревая ее. С губ Джем сорвался вздох, и слова умолкли. Потом она почувствовала, как к ее щеке приблизилось чье-то лицо.

Риз прислушивался, затаив дыхание. Он наклонился над ней. Дыхание Джем изменилось. Он зажмурился, потом снова взглянул. Ресницы ее задрожали, а затем лицо снова стало неподвижным. Ризу хотелось одновременно бежать за Деллой и сидеть здесь, глядя на Джем. В конце концов, он выбрал второе.

Лицо ее все еще было бледно, но, казалось, кровь слегка прилила к губам. Риз коснулся ее лба и– разгладил складку между бровей. Он пытался понять, что она видит в своем беспокойном сне.

Но когда глаза ее наконец открылись и взглянули на него, в них не было ни беспокойства, ни страха. Только голос Джем был похож, скорее, на хрип.

– Риз?

– Да.

– Я заснула?

Он продолжал гладить ее лоб.

– Ненадолго.

– А почему я спала средь бела дня?

Риз обвел взглядом полутемную комнату, освещенную тусклым светом лампы. Если бы в небе не висела половинка луны, было бы совсем темно.

– Тебе надо было отдохнуть.

– Ох... – Ее ресницы затрепетали и опустились. Должно быть, чувство опасности, нахлынувшее на нее, исчезло.

Глядя на Джем, Риз взял в руки ее ладонь, пытаясь согреть ее. Эта женщина была по-настоящему сильной, даже сильнее, чем он предполагал. Но тонкие пальцы, которые он сжимал в своих руках, напомнили ему, что она все же уязвима, хотя старается никому этого не показывать. Риз поклялся себе, что узнает, что ей наобещал Чарльз Сойер, и не допустит, чтобы она еще раз оказалась обманутой. Он чувствовал изысканное очарование в этой «железной» леди, и ему не хотелось, чтобы она снова потерпела поражение. Несомненно, сама она была честна и порядочна и верила в честность других людей, потому-то Сойеру и удалось ее обмануть.

Мысли его прервал скрип колес кресла Деллы, незаметно въехавшей в спальню. Риз тихо произнес:

– Она проснулась. Делла кивнула.

– Хорошо. Она что-нибудь сказала? – Так, ерунду.

– Ну, это нормально. Она будет приходить в себя еще денек-другой. Я могу посидеть с ней, а вы пока поспите.

– Нет, я еще немного сам посижу. – Риз указал на мягкое кресло у окна. – Думаю, я подремлю здесь.

Следующий час он продремал в удобном кресле, то и дело просыпаясь, чтобы взглянуть на Джем. Наконец, не обнаружив никаких изменений в ее состоянии, он снова вернулся в кресло, снял сапоги и закрыл глаза. Он уже начал погружаться в сон, когда его разбудил внезапный плач.

Джем ворочалась во сне и жалобно плакала. Риз, не раздумывая, забрался в постель и обнял ее. Джем дрожала всем телом, и Риз принялся гладить ее по спине, пытаясь успокоить.

Когда дрожь утихла, Риз хотел было отодвинуться, но Джем вцепилась в него.

– Все хорошо, все в порядке, – прошептал он.

– Не уходи, – раздался ее слабый голос. Джем цеплялась за него, словно он был последним, что привязывало ее к жизни, и Риз не смог отодвинуться. Вспомнив всех тех, кого он так и не смог спасти, снова обнял ее. Он широко раскрыл глаза и уставился в чернильную тьму за окном, понимая, что в эту ночь сон уже не придет к нему.

ГЛАВА 16

Когда утренний свет пробился сквозь занавески, Джем почувствовала, что голова ее буквально раскалывается от боли. Протянув слабую руку, чтобы ощупать голову, она обнаружила повязку. Что произошло?

Но прежде, чем она успела что-то сообразить, в комнате появилась Делла.

– Что случилось? – спросила Джем, удивляясь, как слаб ее голос.

– Ты упала с лошади и ударилась головой.

– Ox... – Джем с трудом приподняла голову с подушки и оглядела спальню.

– Риз внизу, завтракает.

– Не хотелось бы его беспокоить... Делла резко оборвала ее:

– Думаю, просидеть над тобой всю ночь – уже достаточное беспокойство.

Джем осеклась.

– Риз сидел со мной?

– Мы предлагали ему установить дежурство, но он ничего и слышать не хотел. Он оставался даже после того, как ты проснулась, и сейчас не хотел уходить, но я заставила его позавтракать. Он вчера не взял в рот и крошки.

Джем вцепилась в одеяло и отвела взгляд.

– Это правда? – Да, правда.

Джем обдумывала эту новость.

– Как ты думаешь, чего он хотел? Делла скрестила руки на груди.

– Я бы сказала, что ответ на этот вопрос можешь знать только ты сама.

Джем с широко раскрытыми глазами раздумывала над словами Деллы. В дверь постучали, и на пороге появился Пит.

– Хочешь поесть? – спросил он, внося в комнату поднос, уставленный тарелками. Здесь были все любимые лакомства Джем, а поднос был застелен лучшей китайской скатертью. В маленькой вазочке стояли душистые цветы дикой рябинки и изящные бледно-голубые дикие ирисы.

Джем слегка улыбнулась.

– Вы ко мне слишком добры.

– Возможно, – отозвался Пит, ставя поднос на стол. – Но мы очень старались. Делла готовила, я накрывал поднос, а Риз собирал цветы.

Изысканный букет напомнил Джем цветы, которые Риз так старательно собирал в день их свадьбы. В горле у нее застрял комок. В дверь снова постучали, и сердце ее заколотилось.

Делла и Пит засобирались уходить.

– Вы можете остаться... – начала Джем. Но Риз бросил на нее такой взгляд, что она не успела закончить фразу. Делла и Пит вышли из спальни, и Риз неуклюже переминаясь с ноги на ногу спросил:

– Ты позавтракала?

– Еще нет. – Джем указала на поднос, оставленный Питом. Опустив глаза, она пробормотала: – Эти цветы. Спасибо тебе.

– Не за что. – Риз принялся расхаживать по спальне. Он машинально взял с туалетного столика расческу, но, опомнившись, положил ее на место.

– Тебе вовсе не нужно было сидеть со мной всю ночь. – Риз прищурился от удивления и встретился с ней взглядом. – Мне Делла сказала, – объяснила Джем.

– А-а-а...

– Но это было так чудесно...

Риз пожал плечами, чувствуя себя так же неловко, как и Джем.

– Как твоя голова?

Джем машинально потянулась к повязке.

– Не очень.

Риз выдавил улыбку.

– Я догадываюсь...

Джем не отводила глаз от одеяла, собирая с него невидимые шерстинки.

– Ты, должно быть, порядком устал.

– На мою долю выпадали и более беспокойные ночи.

Джем так хотелось высказать все, что творилось в ее душе. Она хотела поблагодарить его за... за то, что он так заботился о ней. Только в детстве мама сидела рядом с ней и напевала. А отец, хоть и очень любил ее, не знал, как ухаживать за девочкой, когда она заболевала. И потом... это выражение тревоги на лице Риза... Больше не было ни злости, ни отвращения – все ушло.

– Ну ладно, надо пойти проверить, как идет работа.

– А Пит не мог бы сам проверить? – быстро спросила Джем.

Риз удивился, но кивнул.

– Думаю, мог бы.

Джем все еще не отваживалась встретиться с ним взглядом.

– Может быть, тебе стоило бы отдохнуть, поспать немного.

После долгой паузы Риз ответил:

– Конечно.

День прошел в тишине и покое. Джем почти все время дремала и постепенно почувствовала, как к ней возвращаются силы. Но когда она попыталась почитать, голова снова заболела, и Риз отобрал у нее книгу. Зазвучал его глубокий красивый голос, и Джем испытала неведомую прежде радость от мысленного путешествия в далекие земли Германии. Прикрыв глаза, она представляла себе старинные замки и пышную зелень садов.

После обеда Риз снова взял книгу, и Джем от души наслаждалась. Когда начало смеркаться, Риз зажег лампы и снова вернулся к ней.

– Ты устал, – сказала Джем.

– Пожалуй, – согласился он. Джем похлопала по кровати.

– Тогда тебе лучше немного отдохнуть.

– Но ты...

– Я чувствую себя прекрасно. – Риз начал было протестовать, но она продолжала: – Во всяком случае, скоро я буду в полном порядке. Твоя очередь отдыхать.

Риз тяжело опустился на постель, снял сапоги и со вздохом откинулся на подушку. Глядя на него, Джем изучала четкие, мужественные черты усталого лица. Близилась ночь. И впервые за много недель Джем ожидала наступления ночи не с ужасом, а с нетерпением.

Джем проснулась от страха: ее напугал утренний свет. Она ощупала постель рядом с собой, но рука ее нашла только смятую подушку. Пустая кровать означала, что Джем не смогла устоять против необходимости как следует выспаться. Она раздумывала, куда девался Риз. Вчерашний день казался ей чудесным, неправдоподобным сновидением.

Осторожно сев на постели, Джем снова ощупала повязку на голове. Слабость в теле оставалась, но голова болела уже не так сильно, как вчера. Джем обвела взглядом спальню, рассматривая привычную мебель, залитую ярким солнечным светом. Вчера ей казалось, что комната погрузилась в какой-то волшебный ореол, окруживший ее и Риза.

За дверью послышался скрип кресла. Делла остановилась перед дверью.

– Ты проснулась?

– Да, и вовсе не надо говорить шепотом.

– Прекрасно. Ты приходишь в себя. Есть хочешь?

– Пока нет. Риз внизу, завтракает?

– Он ушел несколько часов назад.

– А-а-а... – Джем не смогла скрыть разочарования в своем голосе.

– Так, неплохо... – вполголоса пробормотала Делла.

– Что ты говоришь? – Джем изо всех сил прислушивалась, испугавшись, что от ушиба у нее произошло что-то неладное со слухом.

– Ничего. Я пришлю тебе поднос. Что-нибудь не очень сытное.

– Как скажешь.

– Да, не каждый день от тебя такое услышишь, – прошептала Делла.

– Не слышу, что ты говоришь, – Джем склонила голову набок.

– Как только потеплеет, мы вынесем тебя на солнышко, и тебе станет лучше.

– Хорошо. – В голосе Джем не слышал особого энтузиазма.

Делла взбила подушки, и Джем откинулась на постели, глядя в окно.

Риз с угрюмым выражением лица ощупывал длинный серебристый шип.

– Это не было несчастным случаем, – заявил Пит.

– У тебя есть какие-нибудь предположения? Пит медленно покачал головой.

– Не знаю, но... – Что?

– Джем всегда говорила, что тот негодяй убил ее отца.

– И теперь ты думаешь, что она была права? Пит поскреб подбородок и уставился на блестящий шип.

– Все, что я знаю, – что эта колючка не могла сама собой забраться ей под седло.

– А почему ты не сказал мне об этом вчера? Пит опустил голову, чтобы спрятать улыбку.

– Мне показалось, что ты слишком занят. Риз отвел глаза.

– Похоже, так оно и было.

– Сколько тебе известно о Бойде Хэррисе? Риз удивленно уставился на Пита.

– Достаточно.

– Достаточно, чтобы знать, мог ли он приложить к этому руку?

– Почему ты думаешь, что это он? – Риз не смог удержать раздражения.

– Я не говорю, что это был он, но он крутился поблизости, пока седлали лошадь Джем.

– Похоже, Грэйди Ортон в то же самое время работал в загоне, – с вызовом произнес Риз.

– Так оно и было. – Тихий голос Пита подействовал на него не хуже холодного душа. – Это мог быть любой из них.

– Нам надо следить за Джем. Вряд ли ей это понравится, но не стоит ей оставаться одной.

– Да, – согласился Пит. Риз повернулся, чтобы сесть на лошадь, но голос Пита заставил его застыть на месте. – И тебе тоже.

Риз медленно обернулся. – Мне?

– Если тот, кто это сделал, имеет зуб на хозяев ранчо Уитэйкеров, то, сдается мне, ты – следующий на очереди.

ГЛАВА 17

Солнечный день значительно улучшил самочувствие Джем. Горячая ванна помогла ей расслабиться и вернуть почти всю прежнюю силу. Потратив необычно много времени на то, чтобы привести в порядок свои волосы и одежду, Джем выглядела настолько блестяще, насколько вообще может хорошо выглядеть женщина, только что бывшая на грани жизни и смерти.

Погасив лампы, она попросила Деллу, чтобы та велела Питу принести два подноса с едой:

Джем хотела, чтобы Риз поужинал вместе с ней. Она достала из тумбочки цветочную пудру и присыпала ею простыни. Комнату наполнил приятный аромат, смешавшийся с запахом диких цветов.

Услышав шаги Риза внизу, в зале, она застыла, пытаясь успокоить внезапно забившееся сердце. Дверь открылась, и Джем подняла глаза, приветливо улыбаясь.

Впрочем, улыбка исчезла с ее лица, когда Риз уронил свою шляпу прямо на подносы с едой, прикрытые безупречно белым полотенцем.

– Риз?

– Гм-м-м... – отозвался Риз, не удостоив ее взглядом.

– Твоя шляпа. – Джем указала на пыльный стетсон.

– Ох, прости.

Убрав шляпу с подносов, он положил ее на кровать рядом с Джем. Джем посмотрела на шляпу, потом снова на Риза. Если только он не собирался сидеть на собственной шляпе, то ее надежды на тихий семейный ужин рухнули.

Она вновь лучезарно улыбнулась.

– Делла приготовила совершенно необыкновенный ужин.

– О, да. Она сказала, что ужин здесь, наверху. Но я ответил, что Мэри не надо было накрывать два подноса. Я совсем не голоден.

Испытав внезапное и острое разочарование, Джем откашлялась и сделала еще одну попытку:

– Почему бы тебе не съесть что-нибудь легкое?

Риз пожал плечами и подошел к еде. Сняв полотенце, он достал булочку и принялся жевать ее, так и не присев. Через некоторое время Джем снова заговорила, решив не терять присутствия духа.

– Мы могли бы поужинать вместе.

– О, ты голодна? – Риз взглянул на подносы. Он уже успел съесть почти все булочки с обоих. Опомнившись, он взял один поднос, поставил его на колени Джем, чихнул и подошел к окну. Отдернув занавески, он распахнул окно. – Как-то странно здесь пахнет!

Джем бросила взгляд на присыпанные пудрой простыни и натянула одеяло, прикрыв душистый порошок. Выдавив улыбку, она наблюдала, как Риз вернулся к столику и продолжил поглощать еду с рассеянно-задумчивым видом.

Молча принявшись за ужин, Джем размышляла над тем, о чем думает сейчас Риз.

– Я поела, Риз.

Очнувшись, он взял поднос у нее из рук и направился к двери.

– Риз, не стоит относить его сейчас. Мэри придет утром и...

– Ничего страшного. Мне все равно надо спуститься.

Джем беспомощно смотрела, как Риз прикрывает за собой дверь. Совершенно разочарованная, она со вздохом откинулась на подушку. Краем глаза она заметила шляпу Риза. Подняв стетсон с благоухающих пудрой простыней, она принялась вертеть его в руках, решившись дождаться возвращения Риза.

Прошел час. Джем осторожно положила шляпу на место и натянула одеяло до подбородка. Потом она разгладила простыни одной рукой и закрыла глаза.

Все еще погруженный в раздумья, Риз выругался от неожиданности, когда зажженная спичка догорела и обожгла ему пальцы. Швырнув спичку в камин, снова потянулся за коробком. Он зажег лампу в кабинете и подкрутил фитиль, чтобы она горела ярко.

Риз тщательно обдумывал все возможности. Мог ли это сделать кто-то, кроме негодяя, убившего отца Джем? И зачем он это сделал?

Безостановочно расхаживая туда-сюда по кабинету, он мимоходом открыл окно и посмотрел во двор. Но тьма за окном оставалась молчаливой и безответной. Мирный пейзаж простирался под звездным небом. А дом был полон тревоги. Из-за закрытых дверей доносились беспокойные перешептывания. Риз и Пит решили не говорить Джем, что было причиной несчастного случая, понимая, что сперва ей необходимо отдохнуть и набраться сил. Ведь если бы она узнала правду, то немедленно вскочила бы и побежала разбираться.

«Заговорщики за спиной у хозяйки дома», – иронически подумал Риз. Но в действительности этот заговор был задуман ради нее.

Ход его мыслей прервал стук в двери кабинета, и Риз даже обрадовался, поскольку зашел в тупик.

– Войдите.

Вошел Пит. Увидев выражение его лица, Риз поспешно плеснул виски в стакан и указал на два кресла-качалки, повернутые друг к другу. Пит устало провел рукой по лицу, взял стакан и отпил большой глоток.

– Ты что-нибудь выяснил? – спросил Риз.

– Изрядно. Подозреваемых у нас больше, чем жертв.

Риз удивленно поднял брови.

– Да, черт побери! Тем утром возле загона были Бойд Хэррис, Грэйди Ортон и полдюжины других работников, – раздраженно продолжал Пит.

– Кто мог подходить к ее жеребцу?

– Любой из них. – Пит отхлебнул еще глоток. – Я говорил с Деллой. Джем вышла из дому и села на лошадь, а потом вернулась за платком. Пока она была в доме, это мог сделать кто угодно.

– И, по всей вероятности, за остальными следил только тот, кто виновен, – сказал Риз, продолжая беспокойно расхаживать по комнате.

– Более чем вероятно.

– И это нам ничего не дает, – угрюмо заключил Риз.

– Вы оба должны держаться поближе к дому...

– Нет. Как раз этого-то и не надо делать. – Риз сжал в руке графин с виски так сильно, что побелели костяшки пальцев. – Если мы будем прятаться, убийца поймет, что мы идем по следу. – Он поставил графин на стол и медленно разжал пальцы. – Нет, мы будем держаться у всех на виду.

Пит запротестовал.

– По-моему, ты говорил, что Джем нельзя оставлять одну.

– Я намерен держаться к ней ближе, чем блохи к собаке. Но браконьера не выследить, если прятаться от него.

– Но это не браконьер... Риз мрачно взглянул на него.

– Еще одна причина, чтобы вывести его на чистую воду.

– Ты уверена, что чувствуешь себя хорошо? – озабоченно спросила Абигейл.

Джем откинулась на спинку кресла-качалки, попивая чай.

– Совершенно уверена. Несколько дней назад я вернулась к обычному распорядку.

– А это не опасно? Я имею в виду ездить одной...

Джем тихонько рассмеялась.

– Ну, я не совсем одна. Абигейл подняла бровь. – Да?

Джем опустила взгляд, рассматривая голубые цветы на чашке.

– Риз ездит вместе со мной каждый день. Просто на всякий случай.

– Конечно.

– На всякий случай, если у меня вдруг закружится голова, – попыталась объяснить Джем.

Абигейл рассмеялась.

– Похоже, вы уже успели побеседовать о ваших проблемах и найти хорошее решение.

Джем поставила чашку и блюдце на стол и поднялась с кресла. Подойдя к окну, она уставилась на далекие горы, окутанные облаками, чтобы не встречаться взглядом с Абигейл.

– Не совсем так.

– Ох, Джем... – с явным разочарованием пробормотала Абигейл.

Джем собралась с духом и решительно взглянула в лицо подруге.

– Для этого все никак не находилось времени. – Ее лицо смягчилось. – А после того как я упала с лошади, Риз был так добр и заботлив. Как будто между нами никогда не было раздоров.

– Но, Джем, нельзя это так оставлять!

– Почему нет? Риз забыл о прошлом. Почему я должна о нем помнить?

– Вам надо обсудить то, что происходило между вами.

Джем повернулась спиной к широкому окну и сложила руки на груди.

– Знаешь, очень странно, но когда я пришла в себя, у меня было такое чувство, словно мы уже все обсудили.

– Не вижу смысла в том, что ты говоришь.

Джем медленно отвернулась. Увидев выражение лица Абигейл, она поняла: ее подруга думает, что Джем еще не полностью избавилась от последствий ушиба.

– Я понимаю. Но когда я пришла в себя, мне показалось, что все уже утряслось.

– Как бы мне хотелось, чтобы ты оказалась права, – с сомнением ответила Абигейл. – А твои чувства к Чарльзу? Они изменились?

– А почему они должны были измениться?

– Иногда бывает, что первая любовь держится не столько на каких-то реальных вещах, сколько на воспоминаниях и фантазиях. – Абигейл подбирала слова очень осторожно.

– У вас с Майклом именно такая любовь? – Нет.

– Я не могу объяснить тебе насчет Чарльза, – задумчиво произнесла Джем. – Понимаешь, я всегда хотела быть похожей на других девушек, но была слишком высокой, нескладной. Мальчишки называли меня мешком с костями. – При этом воспоминании Джем даже улыбнулась. – А потом появился Чарльз. Он ухаживал за мной, дарил цветы, всякие безделушки. – Джем встретилась глазами с Абигейл. – И рядом с ним я всегда чувствовала себя женщиной, достойной внимания.

– Ох, Джем. – В голосе Абигейл послышались сочувствие и симпатия.

– Но все это еще больше осложняет мои отношения с Ризом.

– Что ты имеешь в виду? Джем смущенно отвела глаза.

– Я... ну... испытываю к Ризу определенные чувства...

– Это хорошо, – одобрила Абигейл.

– А я в этом не уверена.

Озадаченная, Абигейл склонила голову набок.

– Не понимаю.

– Я уже пыталась объяснить тебе... К Ризу меня тянет совсем по-другому...

– По-другому? – На лице Абигейл забрезжило понимание. – Ты хочешь сказать...

– Да, и я никогда не думала, что способна на такое. Ничего общего с той чистой любовью, которую я питаю к Чарльзу. Это что-то более... ну... природное.

– А-а-а...

– Я знала, что тебе это покажется ужасным.

– Ничего подобного. Часто бывает, что любовь начинается именно с телесного притяжения.

– Я хочу просто спокойно дожить до конца года и выполнить контракт. Когда все кончится, мы даже сможем расстаться друзьями. – Джем повернулась, не замечая недоверия на лице Абигейл.

– Разве я могу позволить себе испытывать подобные чувства к Ризу, когда я все еще люблю Чарльза?

Поколебавшись, Абигейл наконец ответила:

– Думаю, можешь.

– Как ты думаешь, это действительно ужасно, что мне не хочется враждовать с Ризом?

– Едва ли. Но теперь я понимаю, почему ты с такой готовностью собиралась исполнять супружеские обязанности.

Джем попыталась возразить:

– Это не...

Но окончание фразы утонуло в хохоте Абигейл. Наконец, переведя дыхание, Абигейл заговорила:

– Я никому не скажу.

– Ты все поняла неправильно, Абби.

– Хм-м-м... Обещаю больше не вмешиваться. Джем водила носком сапога вдоль разводов древесины на полу.

– Ты мне не мешаешь. – Она немного помолчала. – На самом деле, мне даже по-своему нравится это. До того все мои проблемы были связаны только с ранчо, и обсуждать мне их было не с кем, кроме отца. Но все это так...

– Кажется, я понимаю. Когда тебе захочется, чтобы я сунула нос в твои дела, я всегда буду под рукой.

– Спасибо. Я раньше думала, что все женщины глупы. – Джем вспыхнула, внезапно сообразив, что может обидеть этим Абигейл. – Я не имею в виду...

– Все в порядке. Прежде у тебя не было возможности как следует узнать меня. Хорошо, когда у тебя есть подруги.

– Одна подруга, – решительно уточнила Джем. Потом она вспомнила Деллу. – Или нет, две. Но я не понимаю, как тебе удается общаться с Лоррэн и Мэйбл.

Абигейл рассмеялась.

– А я с ними и не общаюсь.

– Джем удивленно взглянула на нее.

– Я вежливо беседую с ними, когда мы встречаемся в обществе. Но это не значит, что они – мои подруги.

Джем задумалась.

– Да, по-моему, ты права. – Она подняла голову и увидела, что Абигейл берет перчатки со стола. – На следующей неделе мы с Ризом собираемся на вечеринку.

– Прекрасно. Со временем надеюсь увидеть вас в церкви на воскресной службе. – Она направилась к двери, но остановилась на полпути и обернулась. – Я очень рада, что все идет на лад, Джем. Ты заслуживаешь счастья.

Абигейл, легонько постукивая каблуками туфель, спустилась по лестнице и вышла из дому. Повернувшись к окну, Джем увидела, как она садится в коляску и натягивает поводья. Счастье? Мысли об этом никогда не приходили ей в голову.

ГЛАВА 18

Джем была очень удивлена, когда Риз с готовностью согласился пойти с ней в церковь. Прежде он не сопровождал ее в церковь, но в тот день он без возражений поднялся и собрался. Хотя Риз никогда не рассказывал ей о своем прошлом, Джем чувствовала, что он скитался без дома слишком много лет, чтобы посещать церковь или вступить в общину.

– Сколько это обычно продолжается? – шепотом спросил Риз у нее над ухом.

Подняв голову, Джем увидела собравшихся в церкви людей.

Соседи с близлежащих ранчо болтали между собой и обменивались сплетнями. Мэйбл Димз изо всех сил колотила по клавишам пианино, пытаясь перекрыть гул толпы. Учитывая, что это пианино по воскресеньям одалживали из салуна, звуки его едва ли подходили для церкви.

– Не нравится тебе в нашей церкви? – спросила Джем, увидев, что Риз чувствует себя неуютно.

– Ну, она не похожа... – На что?

– На церкви, в которых я бывал раньше. Удивленная Джем вглядывалась в его лицо.

– Чем же она не похожа?

Риз обвел взглядом помещение.

– Выглядит по-другому. – Он немного помолчал, глядя на Мэйбл, пытающуюся вознести к небесам всю паству разом с помощью своей фальшивой, но жизнерадостной музыки. – И звуки другие.

– Те ранчо, на которых ты работал, были возле больших, богатых церквей.

– Не ранчо, – пробормотал он, и на лице его появилось еще более неловкое выражение.

– Где же тогда?

– На Востоке.

Джем не смогла сдержать изумления.

– На Востоке? Ты там жил?

– Это было давным-давно. – Риз замкнулся, погрузившись в воспоминания.

Но Джем не хотела закрывать эту тему.

– Значит, ты с Востока? Твоя семья живет там?

Риз плотнее сжал губы, глаза его сверкнули, и он коротко ответил:

– Я родился в Чикаго.

Джем хотела расспросить подробнее, узнать, каким образом Риз попал на Запад и где он научился ремеслу ковбоя. Но ей помешало продолжить разговор не только выражение лица Риза: почтенный отец Филчер уже стоял перед публикой, стараясь утихомирить толпу. Священник был глуховат и говорил слишком громко.

– Добро пожаловать, братья и сестры. Отец Филчер продолжал приветствовать свою паству, но Джем уже не слышала его, размышляя о Ризе. Она бы никогда не подумала, что он родился не на Западе. Подобную привязанность к фермерскому труду и любовь к дикой природе трудно было встретить у парней, приезжавших с Востока.

Джем чувствовала, что здесь скрыта какая-то тайна, но не могла уловить, что именно ее заинтриговало. А непроницаемое лицо Риза подсказывало ей, что он едва ли станет с легкостью обсуждать эту тему.

Раздались звуки гимна. Риз стоял, глядя поверх голов и не принимая участия в пении. Джем подсунула ему сборник гимнов. Неохотно взяв книгу, Риз уставился на страницу и тоже запел.

В последний раз, когда Ризу доводилось петь в церкви, он стоял рядом со своей матерью, и его ломающийся голос соединялся с сильными, чистыми звуками голоса матери. Воспоминания об этом были слишком болезненны. С тех пор, как умерла мать, Риз тщательно избегал церковных служб, не в силах простить Бога за то, что погибла его семья.

И в этот день прийти в церковь его заставила только верность слову: он ведь пообещал не спускать глаз с Джем и защищать ее от возможных покушений. Когда гимн и молитва окончились, они опустились на жесткую скамью, и Риз попытался расслабиться, но тело его было напряжено. Когда Джем нерешительно коснулась его руки, он дернулся и взглянул на нее. Джем улыбнулась в ответ, и Риз не стал убирать руку: мягкое пожатие ее пальцев помогало ему избавиться от мучительных воспоминаний.

Успокоившись, он сосредоточился на словах проповедника, обнаружив, что они ничем ему не грозят. Вернувшись в настоящее, он наслаждался прикосновением пальцев Джем, испытывая благодарность к ней, но не переставая удивляться.

Проходили минуты. Риз начал осознавать, как приятна ему близость тела сидящей рядом Джем. Он совсем расслабился. Голос священника стал тише, и проповедь подходила к концу.

Когда они снова поднялись для песнопения, Риз потянулся к сборнику гимнов одновременно с Джем. Руки их соприкоснулись, но Джем не отодвинулась. Стоя бок о бок с женой, Риз ощущал, как она близка к нему в этот момент. Он вспомнил ее длинные ноги, скрытые складками платья, и намеренно придвинулся еще ближе к Джем. Та широко раскрыла глаза от удивления, но Риз не стал отодвигаться.

Он запел, и глубокий, сильный голос Джем слегка задрожал. Встретившись с ней взглядом, Риз обнаружил, что она вовсе не осталась равнодушной к прикосновению его тела.

Довольный, Риз запел немного громче. Джем слегка запрокинула голову, и Риз не без удовольствия отметил ее смущение.

Гимн окончился, и священник приступил к долгой заключительной молитве. Риз сосредоточился на Джем. Он слегка провел пальцами по мягкой коже ее локтя и весело взглянул на нее, когда она дернулась и метнула на него уничтожающий взгляд.

Невинно улыбнувшись, Риз убрал руку. Священник произнес последнее «аминь» и распустил паству.

Люди устремились наружу из душного помещения, немедленно возобновляя прерванные разговоры. Дети вернулись к своим играм. Матери неохотно пытались утихомирить их, но в этот момент им куда больше хотелось посплетничать с соседками, чем воспитывать непослушных чад.

– Вы останетесь на пикник? – спросила Абигейл у Джем и Риза, когда они вышли на улицу.

Джем беспомощно взглянула на Риза, не очень уверенная в том, что он пожелает принять участие в этом развлечении.

– Мы не взяли с собой еды, – пояснил Риз.

– Абби взяла столько, что хватит на десяток голодных ковбоев, – перебил его Майкл. – Присоединяйтесь к нам.

Джем затаила дыхание, страшась, что Риз все испортит. Но ей незачем было волноваться.

– Если это готовила миссис Абигейл, то я был бы дураком, если бы отказался.

Риз взял Джем под локоть, и она постаралась скрыть дрожь, вызванную этим прикосновением. Полянка, заросшая травой, была отличным местом для пикника. Майкл и Риз установили небольшой навес под ветвями высокой осины, пока Абигейл и Джем распаковывали огромную корзину со снедью. Прочие семейства занимались тем же, и вскоре вся поляна заполнилась играющими ребятишками и гулом голосов.

С припасами Абигейл разделались быстро. Все, что осталось, – груда цыплячьих косточек и пустой кувшин из-под лимонада. Джем доела ломтик шоколадного торта и со вздохом подобрала крошки. Сытые и довольные, все сидели молча, прислушиваясь к шуму и болтовне соседей.

Первым сдвинулся с места Майкл. Он встал и предложил руку жене, чтобы помочь ей подняться, похлопал себя по животу и произнес:

– Давай прогуляемся, Абби. Я слишком много съел. – Они прошли несколько шагов. – И потом, надо оставить вас наедине.

– Майкл! – донесся до Джем и Риза смущенный шепот Абигейл.

Проследив взглядом за удаляющейся парой, Джем снова повернулась к Ризу, стараясь не глядеть ему в глаза и задумчиво укладывая в корзину тарелки и столовые приборы. Потом она поднялась с места, чуть не обрушив навес.

– А теперь ты можешь распаковать корзину, а потом снова все уложить... – предложил Риз, поглядывая на ее нервную возню из-под полей стетсона.

– По-моему, мне надо пойти посмотреть, не нуждается ли в чем-нибудь преподобный...

Джем не успела договорить, потому что Риз протянул руку и решительно усадил ее на землю рядом с собой.

– А мне кажется, что ему ты не так нужна, как мне.

При этих словах у Джем перехватило дыхание. Не осмеливаясь придать им чересчур много значения, она все же не пыталась высвободиться из объятий Риза. Еще раз удивив ее, он уложил ее на землю, перекатился и наклонился над ней. Ноги Риза прижались к ее ногам, и Джем пожалела, что на ней так мало нижних юбок.

Стараясь держать себя в руках, Джем стиснула зубы, когда пальцы Риза принялись поглаживать ее руку.

– Ты прожила в этих краях всю жизнь, верно? – внезапно спросил Риз.

– Я здесь родилась, – ответила Джем, не понимая, зачем он задал этот вопрос.

– И никогда не бывала в других местах?

– Никогда. Здесь есть все, что мне нужно. Когда папа был жив, у меня была семья. А теперь здесь Делла и Пит, и работники. Ну и, конечно, ранчо.

– Ты любишь эту землю, верно?

Джем попыталась отодвинуться от Риза, опасаясь, что вот-вот потеряет над собой контроль.

– Думаю, да.

Риз схватил ее за руки, не позволяя отодвинуться. Внезапно до нее дошел смысл его расспросов, и Джем прекратила сопротивление.

– Ты что, привык к ранчо Уитэйкеров?

– Не сказал бы. Вольный человек ни к чему не привыкает.

При этих словах сердце Джем упало.

– Ни к чему? – мягко переспросила она. Риз вглядывался в ее глаза. Тянулись долгие мгновения. Он ответил с сомнением в голосе:

– Нет, не совсем так...

ГЛАВА 19

Всю следующую неделю Джем наслаждалась постоянным вниманием и заботой Риза. Когда они отправились на вечеринку, Риз был все так же внимателен к ней. Приветствуя соседей, Джем вдыхала аромат свежего сидра и имбирных пряников. Риз взял ее шаль и положил ее рядом с другой верхней одеждой. Потом он вернулся с двумя кружками сидра и протянул одну из них Джем.

Взяв кружку, она стояла рядом с Ризом и смотрела на танцующих. Мимо проплыли Абигейл и Майкл, но они были слишком заняты друг другом, чтобы замечать что-то еще.

Джем и Риз улыбнулись друг другу. Фэйрчайлды были образцовой супружеской парой, Взглянув на пустые кружки, Риз спросил:

– Еще сидра?

– Нет, пожалуй, – ответила Джем, поставив кружку на стол.

Повисло молчание. Через несколько минут Риз спросил:

– Значит, ты хочешь танцевать?

Чувствуя себя ужасно неуклюжей, Джем машинально начала было отказываться, но тут всплыло воспоминание о том, как она танцевала с Ризом в последний раз.

– Думаю, мне было бы приятно.

Первым танцем была веселая полька, и Джем легко порхала под звуки музыки. Когда танец кончился, все захлопали в ладоши и стали ждать следующего. Скрипки заиграли нежный вальс. Риз вопросительно взглянул на Джем, и она в ответ протянула ему руку. Придвинувшись ближе друг к другу, они начали танец.

Прижавшись к Ризу, Джем ощутила его сильные мышцы, длинное худощавое тело. Она двигалась в его объятиях, и медальон раскачивался у нее на шее. Когда они повернулись, чтобы уступить место другой танцующей паре, грудь Джем внезапно коснулась груди Риза, что испугало обоих.

Музыка кончилась, и к ним подошли Фэйрчайлды. Абигейл улыбалась, Майкл тоже выглядел вполне счастливым. Абигейл заговорила первой:

– Надеюсь, вам здесь нравится?

Запыхавшаяся Джем смогла лишь улыбнуться и кивнуть в ответ.

Майкл прокашлялся и взял Абигейл за руку.

– Они все еще похожи.

– Похожи? – удивленно переспросила Джем.

– На новобрачных, – пояснил Майкл. – Конечно, я думаю, что этот танец позабавил вас не так сильно, как тот, что мы наблюдали в последний раз.

Джем немедленно вспомнила вальс слепых. Но Абигейл уже тянула Майкла за руку:

– Мой любимый танец!

Фэйрчайлды присоединились к другим танцующим парам, и Абигейл успела послать Джем на прощание улыбку, словно извиняясь за бестактность мужа.

Однако слова Майкла оказали нужное действие. Риз протянул руку, и Джем обняла его. Теперь она ощущала каждый изгиб его тела. Музыка продолжала звучать, но Джем не слышала ни звука. Скрытое напряжение вырвалось на волю и охватило ее жаркой волной. Джем ясно читала во взгляде Риза, что с ним происходит то же самое. Он также сохранил воспоминания о том вальсе у Фэйрчайлдов.

Вальс окончился, и объявили круговой танец. Джем и Риз машинально двигались по кругу, стараясь не сбиваться с такта. Они меняли партнеров, но взгляды их были прикованы друг к другу. Когда они снова встретились, их руки соединились, но тут танец неожиданно окончился.

Рядом раздалось хихиканье Мэйбл Димз:

– Дамы приглашают кавалеров, и я выбираю вас, Риз Макинтайр.

Джем беспомощно следила, как Риз движется в танце с Мэйбл. В его глазах явственно читалось разочарование, но Джем, не обращая на это внимания, повернулась к мужу Мэйбл. Приклеив на лицо улыбку, она танцевала с ним бесконечную польку, подпрыгивая, словно хромая овечка.

Когда полька все же кончилась, снова заиграли медленный танец. Риз без проволочек пригласил Джем, крепко прижав ее к себе. Следующие три танца тоже оказались вальсами, и Джем и Риз почти не разжимали объятий в перерывах. Позабыв обо всем на свете, они плыли под ласковые звуки скрипок. Джем чувствовала, как бешено бьется ее сердце, и понимала, что с Ризом происходит то же самое. Она скользила взглядом по его шее и груди в распахнутом вороте рубахи, и губы ее то и дело пересыхали от воспоминаний о его обнаженном теле.

Риз только чудом ухитрялся не сбиваться с такта. Он был занят совсем другим. Когда музыканты сделали перерыв, Риз и Джем с усилием разомкнули объятия.

– Хочешь остаться? – Голос Риза был низким и глубоким от страсти.

– Это был долгий вечер... – задумчиво проговорила Джем, не желая выдавать свои желания.

– Он мог бы быть еще дольше, – возразил Риз. Задохнувшись от звука его голоса, Джем машинально взяла протянутую Ризом шаль и вышла вслед за ним на улицу.

Зная, что Делла и Пит остались на вечеринке, они поспешили домой. В пасмурных небесах засверкали молнии, а через несколько мгновений тучи совсем сгустились и упали первые капли дождя. Джем и Риз согревали друг друга теплом своих тел.

На сей раз, когда опустевший дом появился перед ними из тьмы, оба были рады увидеть его. Фургон остановился и, несмотря на дождь, Джем подождала, пока Риз обойдет вокруг и поможет ей спуститься. Риз подхватил ее на руки, и Джем испытала волшебное чувство, скользнув вдоль его тела на землю. Не дожидаясь, пока они окажутся за стенами дома, Риз впился губами в ее губы. Джем ответила на поцелуй, ощущая как разливается огонь по всему телу и внезапную слабость в коленях.

Когда рука Риза нащупала ее грудь, Джем задохнулась от наслаждения. Они стояли под дождем, и капли струились по их щекам.

Легонько покусывая влажные губы Джем, Риз услышал вздох наслаждения. Они уже промокли до нитки, и Риз с улыбкой подумал: они сейчас так распалены, что от них вот-вот повалит пар.

– Пойдем в дом, – простонал он. – Немедленно!

Джем покорно двинулась следом за ним, но Риз удержал ее.

Подхватив ее на руки, он прошептал ей на ухо:

– На этот раз мы все сделаем как следует.

Он без видимых усилий внес ее в дом, поднял вверх по лестнице и ногой распахнул дверь спальни. Джем, не сопротивляясь, отдалась волне желания. Риз положил ее на постель, и только сейчас она почувствовала неприятное прикосновение промокшей ткани.

Делла оставила гореть огонь в камине. Хотя пламя слегка угасло, оно все еще освещало комнату тусклым светом. Риз подбросил несколько поленьев и вернулся к Джем.

Когда он наклонился над ней, Джем на мгновение закрыла глаза, не желая, чтобы он прочел в них страсть, которую сам разжег. Губы их соединились, и Джем немедленно согрелась. Когда Риз отстранился, ее охватило острое разочарование. Но она поняла, что он сперва должен снять с нее мокрую одежду.

Руки Риза расстегнули длинный ряд крошечных пуговиц на спине Джем. Стянув с нее промокшее платье, он отбросил его в сторону и снова прижался к Джем всем телом. Вдыхая свежий аромат дождевых капель на его лице и волосах, Джем изогнулась дугой от наслаждения, когда ладонь Риза скользнула по ее груди. Риз принялся ласкать ее напрягшийся сосок, и Джем охватило волшебное чувство.

Удивив Риза, она вцепилась в его одежду в отчаянной попытке ощутить его обнаженное тело. Риз не мешал ей. Джем стянула с него рубашку. Когда ее длинные изящные пальцы начали гладить его грудь, живот и бедра, он почувствовал, что теряет контроль.

Неожиданно повернувшись набок, он закрыл ей рот поцелуем и снова принялся ласкать ее грудь. Джем застонала, и Риз нетерпеливо сорвал с нее мокрый лифчик. При виде ее обнаженной груди у него перехватило дыхание. Скользя пальцами по ее бархатистой коже, он гладил ложбинку между грудями и низ живота вдоль пояса ее панталон. Помедлив всего мгновение, он стащил с нее и панталоны.

Ее длинные ноги снова заставили его задохнуться от страсти. Джем замирала под его ласками, снова выгибаясь навстречу ему.

Когда ее пальцы нащупали застежку брюк, Риз задрожал и застыл. Джем неуверенно расстегивала брюки. Ощутив свидетельство его страсти, она затаила дыхание. Не в силах больше терпеть, Риз сбросил с себя оставшуюся одежду и снова обнял Джем.

Одна его нога оказалась у нее между ног, и Джем вздрогнула, когда колено Риза коснулось ее лона. Но едва лишь его пальцы принялись ласкать бутон ее страсти, она не смогла удержаться и подалась навстречу.

Риз провел ладонью по бедру Джем и прижался губами к ее груди. Он чувствовал, как она податлива, как сильно разгорелось в ней желание. Но на этот раз он должен быть уверен.

– Джем? – Голос его был настойчивым и глубоким.

Джем ясно взглянула ему в глаза.

– Да, Риз.

Больше слов не потребовалось. Риз снова впился в ее губы. Первый толчок ошеломил ее, и в глазах ее засветилось восхищение. Через мгновение она, колеблясь, подалась ему навстречу. Ее худощавые бедра и длинные ноги ритмично двигались, отвечая на каждый толчок.

Наслаждаясь вкусом ее губ, Риз ускорил удары, чувствуя, как кровь звенит в ушах. Когда его охватил трепет удовлетворения, он ощутил, что с Джем происходит то же самое. Она прижалась грудью к его груди и неровно дышала.

Подняв голову, Риз с удивлением увидел нежность в ее глазах, спокойствие в лице. Он протянул руку, чтобы откинуть с ее лба влажные волосы, провел пальцем вдоль линии губ. Глаза Джем сияли, обрамленные густыми темными ресницами.

Риз снова жадно обвел взглядом все ее тело. Золотой медальон на груди Джем поблескивал в свете камина. Риз ответил на вопрос, светившийся в глазах Джем, снова накрыв ее своим телом.

ГЛАВА 20

Джем потянулась, удивленная неожиданной слабостью во всем теле. По мере того как она просыпалась, на ее лице появлялась улыбка. Она вспомнила, почему так ноют мышцы.

Утренние лучи пробивались сквозь занавески, гроза прошла, воздух был свеж и чист.

Джем взглянула на спящего Риза и снова улыбнулась, вспомнив вчерашний вечер. Джем выскользнула из-под одеяла, рассчитывая умыться, пока Риз еще спит. Тихонько встав с кровати, она зашла за занавеску и плеснула прохладной воды из кувшина в таз.

Риз все-таки проснулся от шума и первые несколько мгновений в замешательстве оглядывался по сторонам. Услышав привычные звуки, которые издавала умывающаяся Джем, он успокоился и снова откинулся на подушку. Проведя рукой по усам, Риз решил, что и ему не мешало бы умыться.

Откинув одеяло, он начал подниматься, но то, что открылось его взгляду, заставило его застыть на месте. Уставившись на простыни, он испытал одновременно удивление и чувство вины. Перед ним было свидетельство девственности, которую, как он считал, Джем отдала Чарльзу Сойеру. Почему же она не сказала ему? Да потому, подумал он с отвращением к самому себе, что она была уверена, что он и так все знает. Подняв голову, Риз взглянул на занавеску. Оттуда доносились плеск воды и шуршание полотенца. Риз был в полном недоумении. Может быть, он причинил ей боль?

Когда он направился к занавеске, стыд переполнял его. Но прежде чем он приблизился, Джем успела выйти из-за занавески.

– Ты проснулся. – Она улыбнулась, не желая поддаваться ощущению неловкости.

– Почему ты мне не сказала?

Не встретив ответной улыбки, Джем смешалась.

– О чем?

Риз снова уставился на постель, и она проследила за его взглядом. Джем вспыхнула от смущения. Она не подумала о белье!

Риз повторил вопрос:

– Почему ты мне не сказала?

– Ты имеешь в виду... – Она немного помолчала, понимая, что он имеет в виду. – Я думала, ты знаешь.

– Но как же насчет... – Он чуть было не назвал имя Чарльза Сойера. – Тебе не было больно?

Выражение ее лица стало неожиданно мягким и ласковым.

– Все было именно так, как надо, Риз. Понимая, что так и не получил ответа на свой вопрос, Риз еще не избавился от беспокойства. Неужели он заблуждался относительно ее чувств к Чарльзу Сойеру? А если так, то в чем же дело?

– Пока ты будешь бриться, я могу принести сюда завтрак, – предложила Джем.

– Не стоит, – ответил Риз. – Я перекушу внизу на скорую руку. Надо проверить, как там обстоят дела со стадом.

Джем отвела взгляд от разоренной постели, надежды ее улетучились.

– Ну, конечно.

Разочарованная, она подошла к окну. День ожидался теплый, солнце освещало гряду холмов, поднимающихся перед бесконечной стеной гор.

Джем смотрела в окно, пока Риз одевался, и размышляла: неужели теперь он не будет проявлять к ней такое участие и заботу, как в последние дни? Неужели он затеял все это только для того, чтобы переспать с ней? Вздернув подбородок, она дала себе слово не показывать своей обиды.

Джем оделась в привычную мешковатую одежду. Она медленно спустилась вниз и прошла в столовую. Думая, что там никого не будет, она в изумлении застыла в дверях, увидев, что Риз все еще сидит за столом. Он отодвинул стул и поднялся.

– Тебе стоит поторопиться. Пора работать. Джем в удивлении смотрела на него. Она-то думала, что он уже давно ушел!

Вглядевшись в ее лицо, Риз нахмурился.

– Конечно, если ты не в состоянии сегодня ездить верхом...

– Нет! – закричала она. – Я обязательно поеду!

– Хорошо, тогда поспеши. Мы и так слишком долго проспали.

– Да, – задумчиво отозвалась Джем, подходя к буфету.

Как только Риз вышел из столовой, появилась Делла. В руках у нее была тарелка с яичницей.

– Делла? – Да?

– Делла, ты понимаешь мужчин?

Делла развернулась в своем кресле с такой скоростью, словно этот вопрос интересовал ее больше всего на свете.

– А что?

– Просто дело в том, что я ничего не понимаю. Сначала Риз сердится, потому что... – Тут Джем возвела глаза к потолку и принялась тщательно подбирать слова. – ... Сердится на одну мою фразу. Потом он выходит из себя, когда я предлагаю ему себя. – Делла выкатила глаза от изумления, и Джем поспешно продолжала: – Я понимаю, как это звучит. Но сейчас все по-другому. – Она умолкла, вспоминая минувшую ночь. – Гораздо, гораздо лучше. А теперь он, по-моему, злится, что я не сказала ему, что была девственницей.

У Деллы отвисла челюсть.

– Неужели я должна была его предупреждать? – спросила Джем.

В голосе Деллы появилось странное напряжение. Она попыталась ответить вопросом на вопрос:

– А у него были причины предполагать обратное?

Джем задумалась, припомнив, как она по ошибке назвала его Чарльзом. Неужели Риз решил, что они с Чарльзом были любовниками? Она в свою очередь ответила вопросом:

– Достоин ли он того, чтобы я спала с ним?

– Да тебе нужна целая библиотека, чтобы ответить на все вопросы!

Делла не могла понять, почему Джем настолько наивна в вопросах, связанных с отношениями с противоположным полом.

– Наверное, ты права. – Джем играла с серебряной вилкой, избегая встречаться взглядом с Деллой. – Пит был твоим первым мужчиной?

Смысл разногласий, бывших между Джем и Ризом, становился яснее. Делла осторожно ответила:

– Да, он был моим первым мужчиной, но до этого я влюблялась в других, и за мной многие ухаживали.

Джем придвинула свой стул ближе к Делле.

– У тебя было много поклонников?

Делла вспомнила время, когда она была юной быстроногой девушкой с волосами цвета полуночной тьмы.

– Изрядно.

– Как же ты тогда поняла, что любишь именно Пита?

– В нем была особая нежность. – Делла рассмеялась. – И сила тоже.

Джем задумалась о Чарльзе Сойере и о том особом месте, которое он занимал в ее сердце. И тут внезапно вместо Чарльза в ее мыслях возник образ Риза: сила, с которой он овладел ею, и нежность, вспыхнувшая после в его глазах. Ей стало не по себе.

– А ты когда-нибудь влюблялась в двух мужчин одновременно?

Делла честно ответила:

– Нет, девочка моя, такого не было. Я, конечно, не идеал, но когда я поняла, что люблю, в моем сердце не осталось места ни для кого другого.

– Ох... – Джем притихла.

– Джем?

– Да?

Делла взяла Джем за руку.

– Когда ты была молода, у тебя не было времени на поклонников и романы.

– Не пытайся обмануть меня, Делла. Просто я никому не нравилась.

– Иными словами, ты не прошла через то, что испытали в юности почти все женщины. Ты не насытилась вниманием мужчин и не поняла, что, несмотря на все их сладкие речи, мы их вовсе не любим.

– Не надо ходить вокруг да около, Делла.

– Чарльз Сойер мог оказаться первым мужчиной, обратившим на тебя внимание, но это не значит, что он тебя достоин.

– А что, Риз достоин? – Джем почувствовала, как в ее душе закипает необъяснимое раздражение, и отдернула руку. Работник не годится в женихи хозяйской дочке, это верно. Но как насчет человека, продавшего душу за золото?

– Прошу тебя, Джем, пойми меня правильно. Я забочусь только о том, чтобы тебе было хорошо...

– Я знаю, Делла. На меня никто не обращал внимания, и ты решила, что я потеряла голову из-за того, что Чарльз стал за мной ухаживать. А тебе когда-нибудь приходило в голову, что он делал это потому, что любил меня, или это слишком трудно себе представить? – Джем поднялась, оттолкнув в сторону стул. – В одном ты права. Риз не скрывает, чего именно он хочет: денег!

Делла беспомощно смотрела, как Джем бурей промчалась по комнате и выскочила за дверь.

– Я ожидал большего, – жалобно произнес человек, взвешивая на руке плату.

– И я ожидал большего, чем три дня переполоха.

– Разве я виноват, что она перестала выезжать, как обычно? Черт побери, да она целую неделю не выходила из дому! Счастье, что она вообще подошла к лошади!

– Да уж, счастье. А теперь она идет по нашему следу.

Первый собеседник поскреб подбородок и с сомнением произнес:

– Я так не думаю. Они пытаются скрыть от нее, что это не был несчастный случай.

– Откуда ты знаешь?

– Слышал, как Пит говорил об этом своей безногой женушке.

Второй собеседник обдумывал эту новость.

– Тогда еще важней разделить их с Макинтайром.

– Ну, это может оказаться не так-то просто.

– Почему же?

– Я вчера вечером видел их перед домом. То, как они целовались... – говорящий многозначительно причмокнул губами.

Его собеседник едва не сломал хлыст, который сжимала его обтянутая перчаткой рука.

– Придумай, как разделить эту парочку, и сделай все, что надо. Немедленно. Иначе и от него придется избавляться.

– Нет нужды так горячиться.

– Не будь дураком. Я и так ждал уже слишком долго. Я не хочу, чтобы теперь все рухнуло из-за пустяка.

– Да, конечно. Можете на меня рассчитывать, – покорно отозвался первый негодяй.

– Да уж, надеюсь! Если, конечно, не хочешь окончить свои дни, как старик Уитэйкер.

ГЛАВА 21

Джем склонилась над чашкой, отхлебывая воду. Женщины собрались вокруг стола.

– Тебе и вправду не стоит работать наравне с мужчинами, – шептала у нее под боком Абигейл.

Джем смотрела на строящийся сарай и думала, что уж лучше бы работать тяжелее мужчин, чем возиться с жареными цыплятами и пуншем.

– Я тебя уверяю, Джем.

– Почему я не могу им помочь?

– Это не... – Абигейл несколько мгновений колебалась, но все же сказала: – Это не женское дело.

Джем вытаращила глаза.

– Это никогда меня не заботило!

– Ну, как знаешь. – Абигейл уронила руки и повернулась к столу. Джем бродила между людьми. Большой дуб, затенявший часть лужайки, показался ей привлекательным. Она опустилась на землю и прислонилась к корявому стволу.

Услышав приближающиеся голоса, она вздохнула. Джем терпеть не могла своих соседей.

Но, к счастью, эти голоса принадлежали Питу и Делле. Джем начала было подниматься на ноги, но слова Деллы заставили ее замереть.

– Лучше держись поближе к Джем. Вокруг столько людей, и он тоже может быть среди них.

– Я стараюсь изо всех сил.

– Я-то думала, что Риз не будет отходить от нее ни на шаг, – пожаловалась Делла.

– Он и не отходил, но за ней просто невозможно угнаться.

– Пит, я до сих пор не могу представить, чтобы кто-нибудь желал ее смерти.

– Должно быть, именно это чувствовала Джем, когда убили ее отца, – задумчиво пробормотал Пит.

Голос Деллы дрогнул.

– Мы не должны допустить, чтобы с Джем случилось то же самое.

– Мы и не допустим, – успокоил ее Пит. – Мы найдем того, кто подложил ей колючку под седло. Это всего лишь вопрос времени. Этот мерзавец сам себя выдаст.

– Пока вы с Ризом будете держаться поближе к ней, она в безопасности, – озабоченно сказала Делла.

– Не волнуйся, мы не будем оставлять ее одну. Ну, ты не хочешь поесть?

– Как раз хотела спросить тебя о том же! – радостно воскликнула Делла.

Пит покатил ее кресло к столу, и голоса стали не слышны.

У Джем перехватило дыхание. На нее накатила волна страха. Открытие, что трое заговорщиков держат ее в неведении относительно покушения на ее жизнь, разъярило ее не меньше, чем фальшивая забота Риза. Неудивительно, что он был так услужлив! Теперь она не сомневалась в том, что стояло за его действиями: ведь если она умрет, он не получит денег. Джем с горечью думала: неужели именно эта забота заставила его лечь с ней в постель!

Увидев, что Делла и Пит удалились, Джем вскочила на ноги и отправилась на поиски Риза. К счастью, он был один. Он возился с оградой для сарая.

При приближении Джем он поднял голову.

– Эй, куда ты запропастилась?

Джем ответила очень тихо, но ядовито:

– А что, сейчас была твоя очередь следить за мной?

У Риза отвисла челюсть. Джем безжалостно продолжала:

– Не волнуйся, со мной ничего не случилось. Я сама могу о себе позаботиться.

– Но откуда ты...

– Меня не так легко провести, как вы думали. Вам не приходило в голову, что я смогу лучше себя защитить, если буду знать правду?

– Мы хотели, чтобы ты сначала поправилась. Пока все шло хорошо...

– Не пытайтесь, пожалуйста, впредь думать за меня, Риз Макинтайр! И хватит с меня ваше-го лживого участия! Я в нем не нуждаюсь. – Джем отвернулась, двинулась прочь, разыскала своего жеребца и уселась в седло.

Проклятие! Чертова баба, неужели она не видит, какой опасности подвергает себя? Он задержался на несколько секунд, чтобы в двух словах объяснить Питу и Делле, что произошло, и сказал им, что последует за Джем. Вскочив на лошадь, Риз помчался следом за ней, но она держалась впереди, пока они не приблизились к дому.

В воздухе клубилась пыль от копыт. Риз соскочил с лошади и перебросил поводья через ограду. Войдя в дом, он обнаружил Джем в отцовском кабинете. Она сейчас выглядела почти так же, как в их самую первую встречу. Но теперь все было иначе, даже если бы она вздумала отрицать это.

– Ты сделала чертовски глупую вещь, – начал Риз.

В ее голосе послышался нескрываемый сарказм:

– Твоя забота так трогательна!

– Тебе больше не следует ездить в одиночестве, – предупредил он.

– Мне кажется, вы кое о чем забыли, Макинтайр. Я здесь хозяйка, и я отдаю приказы.

Риз подошел к ней вплотную, сгреб за плечи и спросил:

– Хочешь доказать это?

Джем дернулась, не желая покоряться вызолу, блеснувшему в его глазах.

– Хорошая у тебя была работа: ездить целый день вместе со мной, а ночью забираться в мою постель!

Риз побагровел.

– Так вот чем это было для тебя? Работой?

– Да! – с ненавистью воскликнула Джем. Губы, прижавшиеся к ее губам, оказались неумолимыми и жадными. Джем сопротивлялась натиску его языка. Она чувствовала, как стальные руки Риза сжимают ее тело, и напрягала все силы, чтобы противостоять растущему в ней желанию.

Несколько мгновений она упиралась руками в его грудь, но вот ее пальцы скользнули за ворот его рубахи. Это прикосновение, подобно удару молнии, вызвало в обоих такую бурю чувств, что они принялись лихорадочно срывать друг с друга одежду.

Охваченные ураганом страсти, они уже не могли думать ни о чем, пока их обнаженные тела наконец не слились. На сей раз не было ни нежности, ни томной любовной игры. Прижавшись к ней, Риз почти без промедления пошел в атаку. Уступив натиску этой силы, Джем обвила его ногами, заставляя его придвинуться еще ближе. Она изогнулась дугой, жадно ловя каждый толчок его тела. И когда по ее телу пробежала дрожь наслаждения, она ощутила ответный трепет Риза.

Риз слегка отстранился от нее, вглядываясь в ее лицо. Не позволяя ей заговорить, он лег на бок и прижал ее к себе. Когда Джем попыталась что-то сказать, он прижал палец к ее губам.

Обхватив ладонями ее голову, он заставил Джем смотреть себе прямо в глаза.

– Никогда больше не называй нашу любовь работой.

Джем снова попыталась заговорить. Риз остановил ее, но не поцелуем, а взглядом. Нежное послание его глаз достигло сердца Джем, и она почувствовала, как ее гнев куда-то улетучился.

Теперь, когда первый порыв страсти прошел, Риз позволил себе приласкать ее. Сила ее длинных рук и ног всегда восхищала и возбуждала его. Он скользнул рукой с ее щеки к ямочке на горле, затем – к полным грудям. Рука продолжала двигаться по гладкой коже к ногам, но задержалась на завитках волос в низу живота. В ответ на это прикосновение Джем раскрылась навстречу, словно цветок, сперва неуверенно, а затем восторженно, в предвкушении новых наслаждений.

Когда Джем задрожала под его пальцами, Риз поцеловал ее, впивая срывающиеся с ее губ вздохи. Вглядываясь в мягкие черты ее лица, Риз снова с потрясением понял, что любит эту женщину.

Он уже не видел в ней замарашку и властную командиршу, раздающую приказы направо и налево, словно генерал. Перед ним была решительная женщина, не желавшая потерять свою семью и дом и готовая взять под свою опеку любого несчастного, который попадался у нее на пути. Ее резкие манеры были только маской, под которой скрывался источник нежных чувств.

Риз протянул руку, чтобы погладить ее по волосам, а другой рукой взял огромную медвежью шкуру, лежавшую на полу, и накрыл ею себя и Джем. Да, перед ним была женщина, обладавшая скрытой и сильной страстностью и безграничной гордостью. В этот момент Риз испытывал настоящую муку. Как она могла подарить свою любовь Чарльзу Сойеру? Риз заставил себя выбросить из головы эту мысль. Даже если она никогда не полюбит его, он сделает так, чтобы Чарльз Сойер больше не смог нанести ей обиду.

Они тихо лежали под медвежьей шкурой. Шли часы, и когда сгустилась темнота, под окном появилась чья-то одинокая тень. Несколько минут спустя незнакомец взобрался на привязанную к ограде лошадь. Когда солнце опустилось за горную гряду, одинокий всадник уже исчез из виду.

ГЛАВА 22

Следующий месяц оказался сплошным чудом. Несмотря на все уверения Джем, что она может сама позаботиться о себе, Риз не спускал с нее глаз. А по ночам они открывали все новые и новые источники наслаждения.

Глядя на расстилающиеся вокруг пастбища, Джем хмурилась, размышляя над тем, что беспокоило ее. Ведь Бойду Хэррису и Грэйди Ортону достаточно было только увидеть друг друга, чтобы затеять ссору.

Грэйди Ортон заметил Джем и двинулся к ней.

– Мисс Уит... Макинтайр...

– У тебя все в порядке, Грэйди?

– Да, мэм. – Он обернулся, бросив взгляд на своего противника. – По крайней мере, я делаю все, что в моих силах, несмотря на то, что мне пытаются помешать.

Джем нахмурилась.

– В чем проблема?

– Я не из тех, кто распускает сплетни, вы знаете. Но мне неудобно работать с человеком, на которого нельзя положиться.

Этого-то Джем и боялась. Близилось время исполнения обязательств контракта, и надо было трудиться изо всех сил. Нельзя было терять ни скот, ни время из-за того, что работники не могут найти общий язык друг с другом.

– Я оценю твои старания по заслугам, Грэйди.

– О да, мэм, я буду стараться. – Он покрутил шляпу в руках. – А если станет невмоготу, я могу уйти в любой момент, так что никаких проблем.

– Но я не хочу, чтобы ты уходил, – возразила Джем.

– Я тоже, мэм, но я не желаю быть причиной вашего беспокойства.

Джем с отвращением взглянула на Бойда Хэрриса.

– Я не думаю, что причина в тебе. Грэйди пожал плечами.

– Я в любой момент могу наняться к Кашмэну. Джем резко вздернула голову и дрожащим, низким от гнева голосом переспросила:

– К Кашмэну?

Грэйди, переминаясь с ноги на ногу, ответил:

– Он нанимает работников. Он говорит, что ранчо Уитэйкеров скоро разорится, и предлагает большую плату за работу.

Ярость, которую Джем пыталась подавить, снова прорвалась, но ей удалось овладеть своим голосом:

– Ты собираешься принять это предложение?

– Мне бы не хотелось, мэм, если только вы не захотите, чтобы я ушел к нему.

– Но я этого не хочу. Ты хороший работник и нужен мне.

– Это все, что вам требовалось сказать, мэм. – Он снова бросил взгляд на Бойда Хэрриса. – По крайней мере, мне.

Джем проследила за направлением его взгляда и при виде Бойда Хэрриса нахмурилась еще сильнее. Бойд был без шляпы, его каштановые волосы блестели на солнце, а по лицу катились струйки пота. С виду было похоже, что он трудится изо всех сил, но Джем понимала, что внешность бывает обманчива.

Подъехав к ограде, Джем принялась разыскивать Пита. Она обнаружила его рядом с Ризом. Приблизившись к ним, она почувствовала, как ярость возвращается к ней. Риз и Пит тащили бревно, и Пит так напрягался, словно хотел принять на себя всю тяжесть. Зная о том, в каком состоянии его здоровье, Джем в этот момент захотела убить обоих на месте. Она-то думала, что если сделает Пита старшим помощником, у него будет работа полегче! Еще немного, и они его похоронят!

Спешившись, Джем подошла к Питу.

– Пит, мне надо с тобой поговорить.

Риз взглянул на нее так, словно она сошла с ума.

– Мы заняты, Джем!

Но в голосе Джем появились знакомые властные нотки.

– Я сказала, мне надо поговорить с Питом! Риз иронически отозвался:

– Что ж, я могу и сам дотащить это бревно.

– Да, думаю, можешь. Пойдем, Пит.

Пит попытался возразить:

– Но, Джем, нам надо все закончить к...

– Я пришлю Ризу на помощь другого работника. – Джем повернулась к своей лошади, не обращая внимания на разозлившегося Риза.

– Но... – еще раз попытался возразить Пит.

– Ты лучше слушай, что говорит хозяйка, – огрызнулся Риз.

Джем подавила укол совести. Она не хотела сердить Риза, но если бы Пит понял, что она заботится о его здоровье, он ни за что бы не послушался ее.

Джем и Пит направились на дальнюю сторону пастбища. Пит внимательно вглядывался в лицо Джем.

– Что случилось?

Джем придержала жеребца и спросила:

– Бойд Хэррис хорошо выполняет порученную работу?

– Ты не могла спросить меня об этом на месте и позволить мне помочь Ризу дотащить это бревно?

– Ты знаешь, как Риз относится к Бойду.

Пит вытаращил глаза.

– Вы с ним – просто два сапога пара. – Он бросил взгляд на людей, работающих поодаль. – Да, Бойд – неплохой подручный. Получше многих.

– Как ты думаешь, почему ему было так важно, чтобы его наняли на работу на ранчо Уитэйкеров?

Пит сдвинул шляпу на затылок и уставился на Джем так, словно у нее не все дома.

– Ему было важно, чтобы его взяли хоть куда-нибудь. Куда угодно, Джем! Его никто не хотел нанимать.

– И на то были причины.

– Думаю, мне стоит вернуться к Ризу и помочь ему. – Пит начал поворачивать лошадь.

– Нет, тебе лучше присмотреть за людьми. Пошли кого-нибудь другого помочь Ризу.

– Что за чертова чепуха... – проворчал Пит.

– У меня есть на то причины, Пит. Кто-то засунул мне эту колючку под седло, и, по-моему, тебе стоит приглядывать за подозреваемыми.

– Ты имеешь в виду Бойда? Но какую выгоду он имел бы от того, что попытался навредить тебе? Он ведь получил хорошую работу на ранчо.

– Возможно, он действует не в одиночку.

– Но кто...

– Кашмэн не успокоится, пока ранчо Уитэйкеров не подчинится его планам. Возможно, он думал, что если убьет папу, то я проголосую за него, но подобным образом еще никому не удавалось заполучить голоса.

Пит медленно ответил:

– И ты считаешь, что Бойд работает на него?

– Ему наверняка не терпится переметнуться на сторону Кашмэна.

Пит надвинул шляпу на лоб и задумчиво почесал в затылке.

– Но ведь кроме нас никто не хотел нанимать его на работу.

Джем безжалостно рассмеялась:

– И это сделало нас дураками в его глазах.

Риз вошел в дом и повесил свой стетсон на вешалку в коридоре. Увидев, что к Джем вернулись хозяйские замашки, он чуть было не потерял голову. Он начал строить планы, как поставить Джем на место.

Услышав голоса, он направился на кухню, но остановился перед дверью, различив голос Джем.

– Ты бы только видела его, Делла! Он тащил это бревно с таким видом, словно ему двадцать лет и он совершенно здоров!

– Ну, и что же мне с ним делать? – озабоченно спросила Делла.

– Не знаю, но надо остановить его, иначе в следующий раз доктор Райли уже не поставит его на ноги.

– Джем, я сделала все, что только могла придумать. Но он до сих пор считает, что может вести себя так же, как двадцать пять лет назад. – Голос Деллы задрожал. – Не представляю себе, что я буду делать, если с ним что-нибудь случится.

– С ним ничего не должно случиться, – строго произнесла Джем.

– Ты слышала, что Пит ответил доктору Райли, когда тот сказал, что у него больное сердце? Он даже слушать ничего не захотел. А теперь вообще непонятно, с чего начать...

Джем, подумав, ответила:

– Я поговорю с Ризом. Он должен проследить, чтобы Пит больше не брался за тяжелую работу. Я никогда не говорила Ризу о том, что у Пита больное сердце, потому что не хотела обсуждать дела Пита у него за спиной. Ведь, черт возьми, ты же знаешь, как Пит все это воспринимает.

– Ты думаешь, Риз сможет нам помочь?

В голосе Джем не было и тени сомнения. Она ответила:

– Конечно, сможет. – Потом ее голос смягчился: – Не волнуйся, Делла. Я говорю тебе это только для того, чтобы ты проследила, чтобы Пит ложился пораньше. Нам, по-видимому, придется отправиться на очередное проклятое собрание. Скажи Питу, что ему нужно немного отдохнуть, пока мы не вернемся.

– Скажу, Джем, и спасибо тебе большое.

– Лучшей благодарностью будет, если ты действительно убедишь его отдохнуть. Но не очень усердствуй, иначе он решит, что ты укладываешь его в постель так рано по другим причинам.

Делла тихонько рассмеялась, и Риз отошел от двери, раздумывая, какие же еще тайны Джем скрывает от него. Сегодня он уже почти убедился, что она только притворяется и что в действительности она по-прежнему помешана на абсолютной власти над всеми жителями ранчо. Но теперь он уже не был в этом так уверен. Судя по всему, хозяйские замашки у нее появлялись только тогда, когда в этом была необходимость, когда нельзя было справиться другими средствами. Джем предпочитала прямой путь, без блужданий и окольных троп.

Ризу казалось, что каждый день он открывает для себя все новые и новые грани ее души, и стоило открыть очередную, как она поворачивается новой стороной.

Он тихонько прокрался вверх по покрытой ковром лестнице. Каждый день приносил все новые сложности.

ГЛАВА 23

Джем налила еще чашку кофе, вдыхая аромат клубившегося пара. На тарелках лежали вареные яйца, мясо и бисквиты. Джем взяла один бисквит и потянулась к меду. Риз предпочел кусок мяса. Перебирая в памяти приятные воспоминания минувшей ночи, Джем наслаждалась этой мирной семейной сценой.

Общество Риза с каждым днем становилось ей все более необходимо. Его предложения по поводу организации работы на ранчо оказывались продуманными и полезными, и Джем сожалела лишь о том, что ее отец уже умер и не может взглянуть на Риза. Ход собственных мыслей внезапно потряс ее, и она в испуге подняла глаза и взглянула в спокойное лицо Риза. Ведь если бы ее отец был жив, она никогда бы не встретилась с Ризом! Он проехал бы через этот город, так никогда и не увидевшись с нею, а она так бы и продолжала разрываться между любовью к отцу и любовью к Чарльзу Сойеру.

Ее лоб перерезала морщина. Джеймс Уитэйкер никогда бы не одобрил брак своей дочери с простым работником. Если бы она вышла замуж за Чарльза, ей пришлось бы покинуть ранчо Уитэйкеров. Она никогда не думала об этом только потому, что их отношения с Чарльзом не успели зайти чересчур далеко.

Когда вошла Делла с тарелкой яиц, Риз внезапно обратился к ней, прервав ход размышлений Джем:

– Пит еще здесь?

Делла замерла, так и не опустив тарелку на стол. Джем поспешно взяла у нее из рук блюдо.

– Думаю, да.

– Ты не могла бы попросить его зайти сюда? – Риз взял еще один бисквит. – Мне надо с ним поговорить.

Делла кивнула, встревоженно взглянув на Джем, и отправилась за Питом. Риз снова сосредоточился на еде, и Джем пожалела, что так и не успела поговорить с ним. Надо было все рассказать ему этой ночью. Но тепло, разлившееся по всему ее телу, напомнило, что у нее не было возможности даже вспомнить о Пите.

– Риз, мне надо...

Дверь кухни распахнулась, и на пороге появился Пит.

– Ты искал меня, Риз?

– Садись и выпей кофе. – Пит подчинился, придвинув себе стул и налив чашку кофе. – Нам надо сделать кое-какие переустройства.

Пит наморщил лоб и взглянул на Джем. Не зная, что у Риза на уме, Джем выглядела откровенно удивленной и продолжала молчать. Пит спросил:

– Что ты имеешь в виду?

– Я подумал, что мы используем наших работников не лучшим образом. По-моему, тебе стоит съездить на восточное пастбище, отыскать лучшие участки и выделить часть стада, чтобы перевести туда.

– А как насчет ограды? Я еще не закончил... Риз пожал плечами.

– У тебя слишком большой опыт, чтобы тратить время на подобные мелочи. Пускай оградой займется Грэйди Ортон и еще кто-нибудь.

– Ну, если ты так считаешь...

– Пит, мне надо, чтобы кто-нибудь приглядывал за людьми. Я один не справляюсь.

Пит замер с чашкой в руке.

– Я никогда еще не бездельничал!

– Дело в том, что... мы с тобой работали изо всех сил, но это вовсе не безделье: надо поставить каждого работника на подобающее ему место. Кроме того, возьми с собой Бойда Хэр-риса и научи его всему, что умеешь.

Смягчившись, Пит отпил глоток кофе и ответил:

– Похоже, за прожитые годы я кое-чему научился.

– И это куда более ценно на ранчо, чем умение чинить заборы и жечь костры. Чтобы заниматься всей этой ерундой, мы можем нанять любого парня. Я рассчитываю на тебя, Пит. Между нами говоря, мы можем предусмотреть все так, чтобы не было ни единого сбоя в работе.

Джем боролась с желанием ущипнуть себя и убедиться, что не спит. Какое прекрасное решение проблемы! И Риз сам обо всем догадался. Питу не придется больше таскать бревна, если он займется распределением заданий.

Она заметила, что Риз поднял голову, и подарила ему радостную улыбку признательности. Казалось, словно он прочел ее мысли, понял ее проблему и нашел для нее самое верное решение.

Пит допил кофе и поставил чашку на стол.

– Пожалуй, пойду разыщу Бойда. – Несколько секунд он колебался, но потом произнес голосом, неожиданно окрепшим от проснувшейся в его душе гордости: – И отдам распоряжения другим работникам.

Риз спокойно отрезал себе еще кусок мяса и сказал:

– Хорошо. Я приеду чуть позже.

Когда Пит вышел, Джем уставилась на стол.

– Что-нибудь не так? – невинно спросил тот.

Смутившись, Джем ответила:

– Нет, я просто не могу найти желе.

Риз указал на хрустальную вазочку, стоявшую у нее прямо перед носом.

Джем наморщила лоб, глядя на сладкую массу в вазочке.

– Но я хочу вишневое! Я сейчас приду. Поднявшись из-за стола и выйдя из кухни, она не заметила хитрую улыбку на лице Риза.

– Делла, ты сама сказала Ризу? – О чем?

– О Пите. Ну, о бревне. То, что мы вчера обсуждали.

– Конечно, нет. Ты же сказала, что сама поговоришь с ним.

У Джем запылали уши. Прошлой ночью в объятиях Риза она забыла не только о Пите, но и о том, как ее зовут.

– Какие-нибудь сложности? – встревоженно спросила Делла.

Джем медленно ответила:

– Нет, никаких. Мы обо всем позаботились. Обо всем!

Солнце ярко светило, предвещая новый жаркий день, хотя осень была уже не за горами. Джем и Риз объезжали ранчо, присматривая за скотом, толпящимся из-за жары во влажных местах в поисках воды.

Эту часть своих владений Джем любила больше всего. Она подняла голову, разглядывая одинокое облачко. Она не представляла себе, что где-нибудь в мире существуют более прекрасные места. Глядя на умиротворенное лицо Риза, Джем раздумывала, до какой степени он успел привыкнуть к этим краям.

– Посмотри-ка! – Риз указал ей на нескольких лосей, торжественным шагом двигавшихся вдоль подножия холма. Они совершенно не боялись людей. – Меня порой это трогает до глубины души.

– Животные? – спросила Джем.

– Нет, эти края. Никогда не видел прежде такой изменчивой земли, и вместе с тем... – Он помолчал немного и смущенно рассмеялся, не окончив фразу.

– Неизменного? – завершила за него Джем. Его глаза сверкнули удивлением.

– Да, именно.

– Почти все мы ощущаем то же. Я бы никогда не смогла покинуть эту землю.

– А тебя не тянуло повидать другие края? – Риз думал, что всем людям свойственна тяга к странствиям.

Джем с задумчивым выражением лица ответила:

– Нет, никогда. – Риз уже готов был замкнуться в себе, но Джем продолжала: – Однако я понимаю, как это бывает. Не все в моей семье относились к нашим землям так же, как я. —

Она пожала плечами. – По-моему, это просто зависит от человека. Ты или чувствуешь это, или нет. Некоторых просто невозможно заставить сидеть на одном месте.

Риз подумал, уж не Чарльза Сойера ли она имеет в виду. Может быть, она пыталась уговорить его остаться?

– А некоторых невозможно заставить пуститься в странствия.

– Да, верно, – согласилась Джем. Она склонила голову и искоса взглянула на Риза.

Раздался испуганный крик отбившегося от стада животного. Подъехав к заболоченному участку, они увидели заблудившегося молодого бычка. Объединив усилия, Джем и Риз заарканили бычка и привязали конец веревки к седлу Риза. Но бычок оказался с норовом: попавшись в ловушку, он принялся изо всех сил сопротивляться и пустился бежать, потащив за собой лошадь Риза. Джем заметила это и успела сорвать веревку с седла, но Риз упал с лошади и приземлился прямо в заболоченную яму.

– Что за черт! – сердито воскликнул он. Увидев, что бычок продолжает бежать, Джем подошла к Ризу и протянула ему руку.

На его лице промелькнула ехидная улыбка, но Джем не успела заметить ее, потому что в ту же секунду оказалась в грязи рядом с ним.

– Зачем ты это сделал? – раздраженно спросила она, в растерянности разглядывая испачканные грязью брюки.

– То же самое я хотел бы спросить у тебя.

– Я хотела спасти тебя, ты, дурак! – воскликнула Джем, безуспешно пытаясь вытереть грязные ладони.

– Ах, мэм, я и не думал, что вы обо мне так заботитесь!

Не желая отвечать на этот выпад, Джем ухватилась за ветку нависшего над ямой куста, но тут Риз схватил ее сзади, и она увязла в грязи еще глубже.

В ярости она запустила в него комком грязи и с ужасом уставилась на его лицо, покрывшееся серой липкой массой.

Несколько мгновений он молчал, пока грязь стекала у него по щекам и шее. Время словно остановилось. Откуда-то донеслось щебетание птицы. Джем вытаращила глаза, глядя на Риза и понимая, что в нем может проснуться настоящая злость.

– Итак, война! – наконец объявил Риз.

Он не посмеет!!!

Но комок грязи, попавший ей в подбородок, немедленно доказал, что посмеет.

Не раздумывая, Джем набрала грязи в обе пригоршни и принялась швырять в Риза. Передвигаться в густой жиже было тяжело, но каждый старался использовать все преимущества своего положения.

Джем удалось попасть Ризу точно между бровями. Она рассмеялась, глядя на его удивленное лицо. Но ее смех перешел в вопли, когда он открыл ответный огонь, и грязь чуть было не попала ей в рот. Впрочем, она быстро пришла в себя и запустила в Риза огромный ком, снова испачкав ему все лицо.

Когда Джем увидела, что Риз приближается к ней, смех так разобрал ее, что она не могла сдвинуться с места.

– Думаешь, ты очень красивая сейчас, да? Шутливая злость в голосе Риза заставила ее еще сильнее расхохотаться.

– Ты бы взглянул на себя, – парировала она, переводя дух.

– Как ты думаешь, на что ты сейчас похожа? Джем подняла руку к испачканному грязью лицу. Риз воспользовался случаем и схватил ее за руки.

– Опасное оружие, – пробормотал он. Глядя в его грязное лицо, Джем неудержимо хохотала с детским простодушием. Риз тоже засмеялся. Бычок уже скрылся из виду.

– Где-нибудь поблизости есть ручей или озерцо? – спросил Риз, наконец отсмеявшись. Ведь они были в грязи с головы до ног, а до ранчо было несколько миль.

– Есть, и не очень далеко.

Риз выбрался из ямы и вытащил Джем. Джем пошла впереди, и вскоре они обнаружили озеро, окруженное осиновой рощей.

Они сняли сапоги и носки, и Риз, не теряя времени и не раздеваясь, окунулся в воду. Джем последовала его примеру. Когда они вошли в воду по плечи, Риз повернулся к ней, на лице его снова появилась ехидная улыбка, и он старательно окунул Джем в воду с головой.

Отплевываясь, она вынырнула и спросила:

– Зачем ты это сделал?

– Я больше не мог смотреть на твое грязное лицо.

Джем приняла это заявление слишком близко к сердцу.

– Знаешь, а ведь ты прав. – Воспользовавшись минутным замешательством Риза, она нырнула под воду и схватила его за ноги, заставив тоже погрузиться с головой. Когда из воды появилось чистое лицо Риза, Джем невинно улыбнулась.

– Да, ты абсолютно прав. Чистыми мы выглядим гораздо лучше.

Но Риз взглянул на нее так угрожающе, что Джем не стала ждать развития событий и что было сил поплыла прочь. Озеро оказалось достаточно глубоким. Джем не останавливалась, пока не доплыла до противоположного берега. Ее ноги снова коснулись дна, она встала и принялась ждать ответного хода.

Риз тоже подплыл к ней и уставился на ее рубаху. Джем опустила глаза.

– В чем дело?

– Просто мне пришло в голову еще кое-что, от чего ты станешь выглядеть гораздо лучше.

– Да?

Риз наклонился к ней и принялся расстегивать пуговицы ее рубахи.

– Нет, Риз! Кто-нибудь может увидеть!

Не останавливаясь, он стащил с нее рубаху и повертел головой по сторонам.

– Кто? Вокруг на много миль нет ни души!

– Ну, не знаю... Кто-нибудь может проезжать мимо и...

Но она не успела окончить фразу, потому что ладони Риза сомкнулись на ее груди. Холодная вода ручейками струилась по коже, и это было фантастически приятно. Риз наклонил голову и поцеловал Джем в грудь. Огонь разлился по ее телу. Риз обнял ее одной рукой за талию и подтолкнул ее к мелководью. Джем твердо стояла на дне, но, когда Риз снял с нее всю одежду, ей показалось, что она снова плывет.

Неудержимое желание охватило ее, и она чуть не разорвала на Ризе рубаху, в спешке обрывая пуговицы.

Обвив ноги вокруг его тела, покачиваясь на воде, Джем наслаждалась его наготой. Риз ласкал ее до тех пор, пока она не застонала, спугнув птиц, сидевших в ветвях деревьев. Он раздвинул мягкие складки плоти между ее бедрами и продолжал поглаживать ее настойчивыми пальцами.

Прохладная вода озера освежала ее разгоряченную кожу. Пальцы Джем скользили по плечам Риза, ласкали его шею и грудь. Понимая, чего она ждет, Риз вошел в нее, и Джем отвечала на каждый толчок с такой страстью, какой сама от себя не ожидала.

Когда обоих пронзила молния наслаждения, Джем наконец очнулась в объятиях мужа. Удовлетворенные, они смотрели друг на друга, не отрываясь. Звериная жажда еще не покинула их и явственно читалась на лицах.

Риз взял ее на руки и понес к берегу. Он положил девушку на зеленую траву так осторожно, словно она была сделана из ценнейшего фарфора. Поцелуи, на которые у них сначала не хватило терпения, теперь казались еще слаще. Губы, прохладные от воды, согревались от поцелуев. Огонь не иссяк, он продолжал гореть ровно и спокойно. Рука Риза скользила по бархатной щеке Джем, по впадинке на ее шее, задержавшись там, где в ритме желания пульсировала голубая жилка.

Они продолжали смотреть друг на друга. Риз откинул с ее лба прядь золотистых волос, стараясь прочесть тайны, скрывавшиеся в ее душе. Он почувствовал, как отчаянно бьется у него сердце вопреки всем намерениям не поддаваться чувству, и коснулся ее губ в нежном поцелуе.

Закрыв глаза под наплывом чувств, он уже знал наверняка, что не сможет больше обманывать свое сердце.

ГЛАВА 24

Прошел еще месяц, и воспоминания о том, как Джем упала с лошади, понемногу растаяли. На ее жизнь больше не покушались, опасность, казалось, миновала. Джем свободно разъезжала по своим владениям, но Риз продолжал сопровождать ее повсюду. Она показала ему такие места на ранчо, от которых у него просто захватывало дух: потаенный водопад; место, откуда было видно на сотни миль во всех направлениях; поле, заросшее травами по пояс и покрытое нетронутым ковром диких цветов. Деревья на склонах холмов покрылись золотом, затем загорелись багряным и оранжевым пламенем; на их фоне вечнозеленые растения выглядели еще более прекрасно и величественно, чем обычно.

Риз начал проявлять к ранчо собственнический интерес. Не забывая о своих планах насчет компании по перевозкам, он теперь проводил долгие часы, строя планы о ранчо Уитэйкеров, осуществление которых простиралось на много лет вперед. В спокойные минуты он признавал, что эти края привлекают его гораздо сильнее, чем любые другие, в которых он побывал.

Он хотел раскрыть тайны этих мест, так же, как тайны Джем. Эта земля дразнила его, словно волшебный калейдоскоп, всякий раз открывающий перед ним новые грани и новое очарование.

Оставаясь в одиночестве, Риз старался не размышлять о Джем слишком много. Время от времени он посылал кое-кому письма, пытаясь установить местопребывание Чарльза Сойера, но пока не преуспел в этом. Несмотря на краткость их военного знакомства, Риз не сомневался, что Чарльз не мог превратиться в сказочного принца, которым воображала его Джем. Чарльз был весьма хладнокровен и циничен, он был готов продать своих товарищей ни за грош.

Считая Чарльза одним из самых отпетых негодяев, Риз в свое время обходил его десятой дорогой, не желая окончить свои дни с ножом в животе или с пулей в спине. Риз помнил, как Чарльза выгнали из армии. Хотя он знал этого человека лишь несколько недель, Риз вовсе не удивился, когда Шеридан выгнал Чарльза из отряда, заподозрив его в предательстве. Сойер всегда хорошо заметал следы, но Шеридан выдворил его, не желая терпеть рядом с собой труса.

Риз хотел убедиться, что Сойер не испортит всего того, что они сделают на ранчо Уитэйкеров. При любом воспоминании об этом человеке на Риза накатывали собственнические чувства. Он не желал, чтобы Чарльз наложил лапу на ранчо, не говоря уже о Джем. Однако Риз отказывался размышлять над тем, почему его так заботит ее будущее.

Взглянув на опрокинутое лицо Джем, он понял, что так и не смог убедить ее в том, что эти собрания – вовсе неплохая вещь. Джем приходила на них лишь затем, чтобы поддерживать шаткое равновесие мирного сосуществования с соседями. Собрание близилось к концу, и единственной неожиданностью этого вечера стало отсутствие Кашмэна.

Джем нетерпеливо притопывала ногой, не в силах дождаться, когда же можно будет выйти из помещения. Она почти жалела, что Кашмэн не пришел. Эта змея способна укусить в любой момент из засады. Кашмэн не так опасен, когда он на виду.

Когда колено Риза коснулось ее ноги, Джем испытала знакомое волнение и шепотом попросила его прекратить. Но вместо того, чтобы послушаться, Риз взял ее за руку и принялся большим пальцем поглаживать ее кожу от запястья до локтя. Эти мерные движения напомнили Джем о более интимных ласках, и она почувствовала, что ее щеки пылают.

Взглянув на Риза, она сразу же поняла, что он прочел ее мысли. Стараясь скрыть вспыхнувшее желание, Джем отвела глаза, но Риз прижался бедром к ее ноге так, что страсть разгорелась в ней еще сильнее.

Она снова взглянула в глаза Ризу, и тот ответил ей медленной ленивой улыбкой, не оставлявшей сомнения в направлении его мыслей. Джем поджала губы, а Риз опустил глаза, глядя на золотой медальон, поблескивавший у нее на груди. Грудь ее напряглась от этого взгляда, и огонь в крови разгорелся сильнее.

Полностью погрузившись в собственные мысли, Джем не заметила, как один из фермеров, Ральф Драммонд, тихонько подошел к Ризу. Когда он что-то зашептал ему на ухо, она чуть не подпрыгнула от испуга.

Риз наклонился к Джем и шепнул: – Я сейчас вернусь.

Прежде чем она успела задать вопрос, Риз исчез. Не желая больше сидеть в душном помещении и мучаясь от неутоленного желания, Джем выждала несколько секунд, встала и пошла вслед за Ризом.

Выйдя на улицу, она увидела его высокую фигуру на противоположной стороне, возле салуна. Джем в недоумении последовала за ним. Значит, эти встречи были настолько важны для него, что он мог спокойно встать посреди собрания и пойти в салун, с раздражением подумала она. Кроме того, она не понимала, почему он возбудил ее, но как только огонь разгорелся в ней, тут же ушел.

Выходя из зала собраний, она столкнулась с входящим Кашмэном. Лицо его было искажено гримасой, в руке он сжимал скомканную записку.

– Это ваших рук дело, миссис?

– О чем вы говорите?

– Подбросили мне эту сумасбродную затею, чтобы я пропустил собрание! Не надо играть в невинность, миссис. Такие шутки в вашем духе!

Фермеры, сидевшие в задних рядах, повернулись и внимательно прислушивались к разговору.

– А вы называли моего отца сумасшедшим.

– И чего же вы пытаетесь добиться? Хотите, чтобы я решил, что я сам сумасшедший? Не выйдет!

Не желая продолжать спор, Джем оттолкнула его, прошла к двери и выбралась на свежий воздух.

Перейдя через дорогу, она немного помедлила у дверей салуна, вглядываясь в двух дерущихся мужчин, которых Риз пытался разнять. Бойд Хэррис и Грэйди Ортон сцепились друг с другом на сей раз не на жизнь, а на смерть. Ужасные звуки ударов не заглушали даже одобрительные возгласы столпившихся зрителей.

Почувствовав слабость в коленях, Джем, как завороженная, смотрела на Риза, старающегося разнять Бойда и Грэйди. Бойд вцепился Грэйди в горло, и Джем поняла, что не зря все время считала его отвратительным животным. Все, на что он был способен, – это драка. Он разбил Грэйди нос и губу. Джем не была уверена, но ей показалось, что Грэйди недосчитался и нескольких зубов.

Ральф Драммонд схватил Грэйди, а Ризу в тот же момент удалось схватить Бойда за руки. Наконец, они растащили их в разные стороны. Задыхаясь, в поту и крови, враги яростно сверлили друг друга глазами.

– Не знаю, что между вами произошло, но если подобное повторится, вы оба уволены! – заявил Риз, тоже слегка задыхаясь. – Все, кто работает на ранчо Уитэйкеров, должны держаться вместе и быть в одном лагере, а не идти друг на друга войной. Вы недолюбливаете друг друга, но черт меня побери, если я позволю вам драться.

Бойд и Грэйди кидали яростные взгляды, словно им не терпелось снова ринуться в бой, но слова Риза все-таки удерживали их. Джем размышляла над тем, что ей вовсе не хотелось увольнять Грэйди. Но Бойд наконец показал себя в истинном свете, и она была уверена, что его следует немедленно выгнать на все четыре стороны.

Джем распахнула двери салуна и двинулась к этой странной компании. Головы присутствующих повернулись к ней. Дамы никогда не входят в салун, даже если они одеты в брюки, как Джем!

Риз отошел от Бойда и Грэйди и схватил Джем за руку.

– Что ты здесь делаешь?

– То же, что и ты. И мне не нравится то, что ты им сказал!

Риз потащил ее в сторону от заинтересованных лиц, жадно ловивших каждое ее слово.

– Не здесь, Джем. Возвращайся на собрание и жди меня там.

Джем не привыкла, чтобы ею командовали, и не сдвинулась с места.

– Нет. Мое место здесь. Это мои работники. Риз тихо, но непоколебимо ответил:

– Нет, мои. Они стали моими, когда ты вышла за меня замуж, помнишь?

– Это была формальность, – прошипела Джем.

Огонь, вспыхнувший в его глазах, заставил ее умолкнуть.

– Не совсем, мадам. – Риз повернулся к работникам: – Хэррис, Ортон, возвращайтесь на ранчо. Немедленно!

Оба почувствовали ярость в его словах и стали искать свои шляпы. Отряхнув с них пыль, они направились к двери. Риз смотрел вслед, пока они не двинулись к своим лошадям. Потом он потащил Джем за двери. Он не замедлил шаг, пока они не подошли к следующему дому, оказавшись вне поля слышимости любого, кто хотел бы их подслушать.

– В чем дело? – спросил он.

– Я не хочу увольнять Грэйди Ортона.

– Потому что он может привести к тебе Чарльза Сойера?

Джем вздернула подбородок, на лице ее отразилось удивление.

– Чарльза? – тихо переспросила она.

– Не считай меня дураком, Джем. С чего бы еще тебе терпеть этого Ортона? Он бесполезней, чем вымя у быка.

Джем пыталась подобрать разумный ответ, но ничего, кроме правды, не приходило ей в голову.

– Не можешь ничего придумать? – горько рассмеялся Риз. – Неудивительно. Но не пытайся впредь превратить меня в мистера Уитэйкера.

– Риз, я...

– Не надо ничего объяснять. Ты гоняешься за призраками, и этих призраков столько, что ими можно было бы населить целое кладбище.

– Ты неправильно понял насчет Чарльза...

– Я понимаю все, что мне нужно. А теперь пойдем домой.

Джем без возражений последовала за ним, опустив голову.

Поглощенная грустными раздумьями, она не заметила тень, выскользнувшую из-за дерева и скрывшуюся в сумерках.

Молча усевшись в фургон, Джем и Риз направились на ранчо. Неприятная тишина стояла долго, Риз то и дело подгонял лошадей. Лишь когда они почти подъехали к дому, Джем попыталась оправдаться.

Она прокашлялась и неуверенно начала:

– Я сожалею, что перед всеми людьми сказала то, что сказала. Я. не привыкла заботиться о чувствах других людей. Просто я слишком долго была единственной хозяйкой ранчо. – Джем пожала плечами и уставилась в холодную ночную тьму. – Понимаешь, я не привыкла держать ответ перед кем бы то ни было.

Риз перевел лошадей на шаг. Снова повисла тишина, но через некоторое время он ответил:

– Ты не похожа на других женщин, и я все время забываю об этом. – Джем поморщилась, но Риз продолжал: – В этом нет ничего плохого, ты просто другая. По-моему, я тоже не успел к этому привыкнуть.

Джем кивнула, радуясь, что они смогли так просто уладить это разногласие, но тут фургон внезапно покачнулся. Джем успела подумать, что они, должно быть, попали в яму величиной с целый Техас, как вдруг сиденье громко затрещало и раскололось. Чувствуя, как опора уходит у нее из-под ног, Джем с ужасом обнаружила, что фургон разваливается на части.

Лошади в панике пытались спастись от посыпавшихся на них обломков. Риз вцепился в поводья, изо всех сил напрягая мышцы, но удержать лошадей было невозможно. На его лице появилось выражение угрюмой решимости. Он продолжал сражаться с поводьями и весом падающего фургона. Но несмотря на все усилия, фургон съехал с дороги и упал на бок, а пассажиры вывалились в траву.

Ошеломленная, Джем лежала, не двигаясь. Она не почувствовала боли при падении, но решила пока что не шевелиться. Услышав движение со стороны фургона, она приподняла голову и увидела, что к ней ползет Риз.

– Джем! – Он расстегнул ее пальто и принялся ощупывать ее руки и ноги. Хотя ей казалось, что ничего не сломано, она не стала возражать, потому что ей были приятны эти прикосновения.

– Ты можешь сесть?

– Думаю, да. – Она попыталась, и тело ее прекрасно слушалось. – Я просто испугалась.

– Я тоже. Чертовски хорошо, что мы ехали так медленно.

Джем задохнулась от страха. Что, если бы она не заговорила? До того, как она начала оправдываться, лошади бежали достаточно быстро, чтобы при падении убить их насмерть. И тут же вслед за этой мыслью с не меньшей ясностью пришла другая.

Если бы она не стала вмешиваться в стычку в салуне, то они бы не поехали домой с такой бешеной скоростью.

– Я взгляну на лошадей, – поднимаясь, сказал Риз. Джем услышала, как он успокаивает взволнованных жеребцов.

Поднявшись на ноги, Джем подошла ближе к обломкам и провела ладонью по расколотой древесине. Подумав немного, она продолжала изучать останки фургона. Дерево разошлось очень ровно, словно его разрезали.

Не в силах поверить своим предчувствиям, Джем подошла к сиденью, чтобы понять, где было повреждение. Увидев непосредственные доказательства, она застыла на месте. Перед ней был ясно различимый свежий распил. Она протянула руку и ощупала его: древесина была распилена не до конца, но тряска фургона на неровной дороге довершила работу. Джем лихорадочно пыталась сообразить, кто мог это сделать. В ее мозгу мелькали догадки. Бойд Хэррис был в городе в одно время с ними, и он, без сомнения, был очень зол.

Ее рука замерла на обломках фургона. Кэшмэн! Насколько ей было известно, он не пропустил ни одного собрания со времени учреждения ассоциации. Где он был сегодня вечером? Слишком невероятное совпадение, чтобы он не пришел на собрание именно в этот вечер, придумав какой-то нелепый предлог для оправдания.

Риз вернулся с лошадьми, продолжая говорить с ними успокаивающим тоном.

– Взгляни-ка на это, – сказала ему Джем. Риз изучил обломки фургона. Охваченный яростью, он поднял глаза.

– Несомненно, это тоже не было несчастным случаем.

Тоже! Джем не успела связать в мыслях эту катастрофу со своим падением с лошади. Но Риз был прав. Оба случая были покушениями на ее жизнь.

Она резко заявила:

– Думаю, это был Кашмэн. Риз надел шляпу и спросил:

– Почему ты так считаешь?

Джем восстанавливала в уме ход мыслей, приведший ее к этому заключению.

– Неужели просто потому, что Кашмэн сегодня не был на собрании?

– Но разве ты не находишь любопытным, что именно сегодня он впервые пропустил собрание?

– Да, – признал Риз. – Но это еще ничего не доказывает. С чего бы ему желать твоей смерти?

– По той же причине, по которой он хотел избавиться от моего отца. Он хочет, чтобы владельцы всех больших участков голосовали в его пользу, и знает, что я никогда не изменю своего мнения. Кроме того, если он избавится от меня, скот разбежится и Кашмэн сможет претендовать на мою землю.

Риз отрицательно покачал головой.

– Все будут знать, что он виновен, если тебя убьют, а он начнет требовать твой участок.

– Нет, если это будет похоже на несчастный случай, – мрачно напомнила ему Джем. Риз молча смотрел на обломки фургона, а Джем неутомимо расхаживала взад-вперед вдоль дороги.

– Твоя ошибка в том, что ты подозреваешь только одного Кашмэна.

– Ну, Бойд Хэррис тоже был в городе. Риз вздернул подбородок.

– Когда же ты оставишь в покое этого человека? С тех пор, как он появился на ранчо Уитэйкеров, он не сделал ничего дурного.

– Может статься, что он работает на Кашмэна. – Эта мысль только что зародилась в уме Джем, но ей показалось, что в ней есть определенный смысл. Бойд с легкостью мог бы купиться на щедрые награды богатого фермера.

– Если отбросить в сторону предубеждения, что ты можешь сказать о Грэйди Ортоне?

Джем немедленно принялась защищаться:

– А что?

– То, что он в свое время держался за Чарльза Сойера, еще не делает его ангелом во плоти.

Джем решительно не стала обращать внимания на упоминание о Чарльзе.

– Значит, ты утверждаешь, что моей смерти желают сразу три человека?

Риз покачал головой и возвел глаза к небу.

– Ты можешь думать об этом все, что хочешь.

Джем уставилась на обломки фургона, которые могли только что стать для них гробом.

– Ничего другого мне не остается.

ГЛАВА 25

Горел тусклый свет лампы. Делла сидела на скамье перед зеркалом, расчесывая длинные черные волосы, а Пит смотрел в окно. Перед ним простирались притихшие пустые пастбища. Джем и Риз опять ушли вечером, несмотря на опасность, которую Пит ощущал в течение последних двух недель, со времени происшествия с фургоном.

– Я думала, ты поговоришь с ними и убедишь не отдаляться от ранчо, – пробормотала Делла, проводя щеткой по волосам.

– Я старался, – с горечью ответил Пит, понимая, что Риз и Джем решили не обращать внимания на «несчастные случаи» и отправились на очередное собрание.

– Я знаю, какая Джем упрямица, но как же Риз?

– Я пытался объяснить ему. – Пит покрутил в руках занавеску и снова уставился в темноту. – Я говорил ему об этом каждый день с тех пор, как разбился фургон. Риз не верит мне или просто не желает слушать. – Пит отвернулся от окна и тревожно взглянул на жену. – Дело в том, что Риз считает, что его убивать не из-за чего. Он уверен, что они охотятся за Джем. – Он немного помолчал и продолжал: – Он просто не может взять в толк, что по закону он тоже хозяин ранчо. – Пит покачал головой. – Видела бы ты этот фургон. Просто чудо, что они не погибли.

– Ты очень волнуешься за них?

– Риз и Джем слишком упрямы. Делла повернулась к мужу.

– Похоже, что он тебе пришелся по душе.

– Он хороший человек, Делла. Джем много раз чуть было не довела его до срыва, но он держится.

– Ты говорил с ней? – спросила Делла. Муж пожал плечами.

– Толку мало. Она была так занята болтовней с Грэйди Ортоном, что не обратила на меня никакого внимания.

– Опять? – Тревога Деллы передалась Питу.

– Она пользуется любым случаем. Он сказал ей, что за обоими происшествиями стоит Кашмэн. – Пит подошел ближе к Делле и встал у нее за спиной.

Рука Деллы замерла. Пит взял щетку и принялся водить по ее волосам длинными уверенными движениями. Голос Деллы звучал взволнованно.

– Будто бы Грэйди что-то знает о Кашмэне. Единственная причина, по которой Джем верит ему, – то, что она думает, что он может вывести ее на Чарльза Сойера. Когда же она выбросит его из головы?

– Похоже, не скоро.

– Риз и Джем оба одинаково тупоголовые, – заметила Делла, но в ее словах по-прежнему слышалась тревога.

– Да. И поэтому тому, кто замышляет убить их, это на руку.

Делла взяла мужа за руку.

– Но кто желает их смерти?

Пит встретился глазами с ее отражением в зеркале и мрачно ответил:

– Тот, кто может беспрепятственно появляться на ранчо Уитэйкеров и бродить повсюду. Порой люди готовы убить за небольшую плату.

Кашмэн поравнялся с Майклом Фэйрчайлдом перед следующим выстрелом.

– За что ты будешь голосовать, Фэйрчайлд? Майкл поднял винтовку, нашел цель и нажал на спусковой крючок. Опустив винтовку, он ответил:

– Как всегда.

– Не будь дураком. Даже последний фермер понимает, что нет другого способа сохранить земли.

– Всегда найдется лучший способ, чем терроризировать семьи и выгонять людей из дому, – ответил Майкл.

– Ты такой же ненормальный, как эта баба, Уитэйкер, – с отвращением произнес Кашмэн.

– Макинтайр, – поправил Майкл.

– Я и не думал, что ты веришь во всю эту чушь. Он ей такой же муж, как и я.

Майкл понимающе улыбнулся, поскольку Абигейл поверяла ему свои тайны.

– На твоем месте я бы на это не рассчитывал.

– На следующей неделе будет собрание. Или мы будем на одной стороне, или начнутся неприятности.

Майкл взглянул ему в глаза.

– В таком случае, я думаю, что они у тебя начнутся.

Кашмэн резко развернулся, презрительно фыркнул и направился к дому, где женщины занимались шитьем одеял. Нахмурившись, Майкл вернулся к стрельбе по мишеням, не желая обращать внимания на выпады Кашмэна.

Джем пыталась продернуть непослушную иглу сквозь ткань, но игла не хотела подчиняться. Джем бросила взгляд на других женщин. Стежки их были аккуратными и ровными. В отчаянии она снова уставилась на свои кривые, огромные стежки, похожие на птичьи следы.

Потом она посмотрела на Абигейл, сидевшую рядом и весело болтавшую за шитьем.

Откровенно говоря, Джем не понимала, в чем прелесть этого занятия. Это было не более увлекательно, чем чистить яйца от скорлупы. Но другим женщинам нравилось шить одеяла и сплетничать о своих мужьях и детях. Еще одна история о коликах – и Джем не выдержит!

Услышав, что в дверь вошли мужчины, она вздохнула с облегчением. По крайней мере, они говорили об интересных вещах: о делах на ранчо, о новых породах скота. Риз подошел к ней и через плечо взглянул на плоды ее усилий. Смутившись, Джем слабо улыбнулась:

– Мне не очень-то хорошо дается эта работа. Риз наклонился и шепнул ей на ухо:

– Ничего страшного. У тебя есть другие таланты, которые возмещают с лихвой отсутствие этого.

С пылающими щеками она попыталась достойно возразить ему, но вместо этого на ее лице появилось заговорщическое выражение.

– Вы, двое, будете вести себя как следует? – с шутливым гневом воскликнула Абигейл. – Или дать вам нагоняй?

– Пожалуй. – Риз хитро усмехнулся. Абигейл сделала вид, что погрузилась в работу.

– Я слыхала, что на кухне есть пунш.

Не нуждаясь в дополнительных намеках, Джем и Риз покинули кружок говорливых женщин. Словно дети, сбежавшие от родителей, они прокрались в кухню, закрыли за собой дверь и расхохотались.

– О, ты только взгляни на это! – воскликнула Джем, заметив большое блюдо с хрустящим печеньем. Риз с сомнением посмотрел на него, а Джем взяла одно печенье и поднесла к его рту. – Только один кусочек!

– Ну, не знаю... – отозвался Риз. – Они такие жирные на вид... – Но тут Джем воспользовалась тем, что он открыл рот, и просунула в него печенье.

Риз, конечно, прожевал и проглотил печенье, но в его глазах блеснул огонек, предвещающий возмездие. Он окинул взглядом комнату и нашел кое-что подходящее. Проследив за направлением его взгляда, Джем увидела тарелку с кремовыми пирожными. Попятившись, она замахала руками:

– Нет! Я пошутила! – Но Риз продолжал приближаться к тарелке. – Риз!!!

Риз схватил пирожное и повернулся к Джем. Джем пятилась до тех пор, пока не уперлась спиной в стену. Стоя лицом к Ризу, она плотно сжала губы.

– Пытаемся вести грязную игру, верно? – хихикнул Риз.

Не желая отвечать, Джем продолжала смотреть на него с вызовом. Однако прежде чем она успела осознать его намерение, Риз принялся щекотать ее немного выше талии.

– Нет... – завизжала Джем, но кремовое пирожное, засунутое в рот, помешало ей закончить фразу. Крем стекал у нее по губам и подбородку.

– Так получилось, – с сочувствием произнес Риз.

Не в состоянии ответить, Джем только яростно смотрела на него. Она была вынуждена прожевать и проглотить пирожное. Риз наклонился ближе:

– Дай-ка, я помогу. – Риз медленно облизал ее подбородок и губы, а потом тихо произнес: – Вот видишь, я же говорил: у тебя есть скрытые таланты.

Огонь разгорелся в ее теле. Она хрипло переспросила:

– Да, правда?

Риз прижал ее к себе, чувствуя, прикосновение ее полной груди и длинных ног. Он просунул колено ей между ног и прошептал:

– Чистая правда.

Джем задрожала, всей душой желая оказаться сейчас у себя дома, в уединенной спальне. Ей хотелось пренебречь всеми условностями и заняться любовью с Ризом прямо здесь, сейчас. И все ее мысли были написаны у нее на лице.

Риз тоже распалился и подарил ей долгий страстный поцелуй, лаская ее рот настойчивым языком.

Они не услышали, как открылась дверь. Абигейл смущенно произнесла:

– Простите, я не подумала... – Она умолкла, вспыхнув, а Риз и Джем отскочили друг от друга.

Риз пришел в себя первым, надеясь, что Абигейл не заметит вздувшийся бугор на его брюках.

– Просто поцеловались...

– Я всего лишь хотела взять блюда с закусками, – объяснила Абигейл, очевидно сожалевшая, что помешала им.

– Ах, как я голоден, – отозвался Риз, заметив, как зарделась Джем при этих словах. Он взял жирное печенье, такое же, как то, что Джем запихнула ему в рот. – Ну, не буду вам мешать. – Он засунул печенье в рот и пробормотал: – Оно вкуснее, чем кажется на первый взгляд. – Риз подмигнул Джем и вышел из кухни.

Дверь за ним захлопнулась, и Абигейл повернулась к Джем.

– Прости, мне и в голову не пришло...

– Все в порядке. Мы просто немного забылись...

Абигейл не смогла сдержать улыбку.

– Судя по всему, у вас дела пошли на лад.

Джем не отрываясь глядела на тарелку с печеньем, словно нашла в ней что-то особо интересное.

– О да, все хорошо. Абигейл рассмеялась.

– И это все, что ты можешь сказать? Последний раз, когда я видела парочку, пытавшуюся заняться любовью прямо на вечеринке, это были Пит и Делла.

– Пит и Делла? – Джем не смогла сдержать удивления.

– Мне было лет восемнадцать, – припомнила Абигейл. – Это было на пикнике в честь 4 июля. Все пошли танцевать. А я вернулась за своей корзиной и застала их. Они были так заняты друг другом, что даже не заметили меня. – Абигейл коротко рассмеялась и вздохнула. – Я никогда не видела людей, настолько влюбленных друг в друга. – Вспомнив о Джем, она покачала головой. – До сегодняшнего дня. – Что?!

– Ты и Риз. Это же ясно, как божий день! Джем смущенно сглотнула слюну. Она-то считала, что ее связывают с Ризом только страсть и определенная доля взаимного уважения, но любовь?.. Любовь была чистым, нежным обожанием, написанным на лице Чарльза, когда он подносил ей в подарок изящную розу. Чарльз заставил ее почувствовать себя хорошенькой. Едва ли Риз испытывал что-нибудь подобное. Нет, все ее мысли о Ризе вели только в спальню. Она была уверена, что это не любовь.

Абигейл смотрела на медальон, висевший поверх платья Джем.

– Похоже, два сердца действительно стали одним.

Джем тупо уставилась на медальон, вспоминая рассуждения Абигейл в день ее свадьбы. На нее нахлынула волна воспоминаний, но Абигейл уже отвернулась и взяла две тарелки с пирожными.

– Пойдем?

Машинально последовав за Абигейл, Джем понесла закуски в комнату и помогла ей накрыть на стол. Остаток вечера прошел спокойно. Женщины продолжали шить, появились музыканты, зазвучала гармоника и скрипки, начались танцы. Но Джем была погружена в свои мысли.

Когда они с Ризом наконец забрались в фургон, чтобы ехать домой, Джем была необычно задумчива и молчалива.

В небесах сияли звезды и стоял молодой месяц. Некоторое время только цокот копыт и редкие вскрики совы нарушали тишину. Привычные звуки ночи успокаивали Джем, почти убаюкивали ее. И когда раздался голос Риза, она не испугалась: это была лишь еще одна нота в ночной симфонии.

– Сколько я тебя помню, ты ни разу не была такой тихой. – Риз бросил на нее взгляд, ожидая встретить улыбку. Но Джем только нахмурилась.

– Что ты думаешь насчет Пита и Деллы? Этот вопрос застал его врасплох, но Риз обдумал его и ответил:

– Пит – один из лучших парней, которых я знаю. Честный, верный, преданный. А Делла... – Он немного помолчал, улыбнулся. – Делла.

– Я не это имею в виду. Как ты думаешь, они действительно любят друг друга?

Риз без колебаний ответил:

– Конечно. Мужчина не останется с женщиной-калекой, если не любит ее. – Он вспомнил, как однажды видел их нежно обнимающимися, и продолжил: – Это не все... Просто они... – Риз изо всех сил пытался найти слова, чтобы описать тип отношений, которых он сам никогда не испытывал.

Джем стала еще более задумчивой.

– Абигейл сегодня сказала странную вещь.

– Да? – Риз бросил взгляд на лошадей и снова повернулся к Джем.

– Она сказала, что мы напоминаем ей Пита и Деллу.

У Риза слова застряли в горле. За всю жизнь он встречал очень мало людей, к которым испытывал бы особую симпатию. А Пит и Делла оказались первыми среди них за долгое время одиночества. Пит без рассуждений предложил ему свою дружбу, и Риз принял ее.

Абигейл была другого рода. Риз видел, как дружелюбно она относится к Джем, и эта забота трогала его. Он был потрясен тем, что Абигейл сравнила его отношения с Джем и отношения Пита с Деллой. Конечно, они перестали ругаться по малейшему поводу, но едва ли они любили друг друга так же, как Пит и Делла.

Риз часто замечал, что Пит и Делла не скрывают своих чувств. Это не шло ни в какое сравнение с нелегкими отношениями между ним и Джем. Полное согласие между ними бывало лишь тогда, когда плотское желание затмевало для них все другие проблемы.

Риз заглянул в лицо жены и прочел в нем прежнее задумчивое выражение. По крайней мере, он хочет защитить ее и не желает, чтобы Чарльз Сойер причинил ей вред. Риз потряс головой. Нет, это не то же самое. Ее сердце принадлежало другому, а он не мог себе позволить глупо влюбиться, чтобы потом потерять свою любовь. Сердце шептало ему другое, но риз замкнулся в себе и не желал ничего слышать. Любовь, как у Пита и Деллы? Он никогда не осмеливался мечтать ни о чем подобном.

ГЛАВА 26

Стучали копыта, огромные клубы пыли кружились в холодном воздухе. Пригнувшись к спинам лошадей, всадники мчались по дороге, их окрики и свист были слышны далеко вокруг. Впереди нависала угрюмая стена каньона.

Фыркая, изгибая длинные грациозные шеи, перед всадниками неслись дикие лошади. Из их ртов вырывались белые клубы пара. Лошади изо всех сил старались спастись от преследователей. Крупный жеребец, мчавшийся впереди, то и дело оглядывался, пытаясь ускользнуть от погони, но кобылы, верные спутницы, повторяли каждое его движение, и спастись было невозможно.

Несколько ковбоев вырвались вперед, чтобы открыть ворота, загораживавшие узкий вход в каньон.

Риз и Джем держались позади, с тревогой ожидая беды. Если человек окажется среди копыт бегущих лошадей, шансов выжить у него почти не останется. Но пока все шло гладко. Всадники приблизились к воротам, ворота распахнулись и захлопнулись за лошадьми.

Прикрывая лица от ветра, Джем и Риз выпрямились, наблюдая за ходом событий. В глазах у Риза появилась тоска. Удивленная Джем подъехала ближе к нему.

– Риз?

Не отводя глаз от пойманных в ловушку лошадей, он заговорил:

– Я понимаю, что для контракта мы должны объездить их, но Боже мой, как я ненавижу, когда ловят вольных животных!

– Ты же знаешь, что так надо. Риз не стал спорить.

– Просто они так любили свободу... До сих пор единственной заботой этого жеребца было то, куда на следующий день повести своих кобыл. Весь мир принадлежал ему.

«Так же, как и Ризу, – угрюмо подумала Джем. – Неужели он тоже так тоскует по свободе? «

– Быть может, этому жеребцу понравится, когда у него будет теплое стойло для ночлега и полная кормушка.

Риз покачал головой.

– Он заплатит за это слишком большую цену.

Застыв, Джем вглядывалась в лицо Риза. Неужели то же самое верно и для него? Неужели он никогда не сможет счастливо жить на одном месте? Неужто страсть к скитаниям навсегда овладела его душой? Риз сказал ей, что так долго, как на ранчо, он еще нигде не оставался. Джем была потрясена. Она родилась и выросла на ранчо Уитэйкеров и не понимала тяги к странствиям. Просторов родного ранчо для нее впол-не хватало. Любовь к родной земле была такой же частью ее существа, как карие глаза, внимательно изучавшие лицо Риза.

– Из Пита получился отличный старший помощник, – заметил Риз. Джем согласилась, наблюдая, как Пит отдает распоряжения, в тысячный раз удивляясь, почему такое идеальное решение проблемы не пришло ей в голову раньше.

Но прежде чем она успела додумать мысль до конца, улыбка на ее лице перешла в гримасу. Джем увидела Бойда Хэрриса. Бойд прислонился к воротам.

Потом он упал на землю, и Джем открыла рот, чтобы высказаться по поводу его неловкости, но тут раздался громкий лязг ворот.

Подавшись вперед, Джем поняла, в чем дело: Бойд заметил, что ворота некрепко заперты, и поправил неполадку. Если бы жеребец попытался прорваться в ворота, то больше дюжины человек были бы покалечены или мертвы.

Почему он так поступил?

Джем и Риз подъехали к безопасным теперь воротам.

– Быстро смекнул, Бойд! – Риз не поскупился на похвалу.

– Ты же встал прямо на пути у жеребца, – проговорила Джем, что звучало скорее как вопрос, чем комплимент.

– Кто-то должен был это сделать, мэм.

– Но почему ты? – откровенно спросила Джем.

Бойд провел ладонью по своей мускулистой длинной ноге.

– Может быть, потому, что мне почти нечего терять.

На лице Джем сохранялось вопросительное выражение.

Бойд уже почти отвернулся, но, встретившись с ней взглядом, добавил:

– Дело в том, мэм, что не так много людей на свете пожалеют обо мне.

Она смотрела ему в спину, продолжая раздумывать над этим загадочным существом.

– Ну, почти все готово, – заявил Риз. Джем сосчитала пойманных лошадей.

– Считай, мы уже почти исполнили контракт.

– По-моему, нам нужно сначала объездить этих, прежде чем ловить недостающих. Людям будет трудно справиться с таким количеством необъезженных лошадей.

В прошлом ее отец обычно сначала ловил нужное количество лошадей, а потом объезжал всех сразу. Джем прикрыла лицо от ветра. Кроме того, прежде они справлялись гораздо быстрее. Но, с другой стороны, у отца было больше помощников. Мало кому захотелось связываться с ранчо, внесенным в черный список. Лучшие работники ее отца ушли, когда над фермой Уитэйкеров сгустились тучи. Теперь людей было совсем мало.

– Думаю, можно попробовать сделать по-твоему, – неохотно сказала Джем.

– Я понимаю, что прежде вы поступали иначе.

– Но мы можем всякий раз пробовать по-новому. И потом, я ведь собираюсь принять в этом участие, так что ты прав. – Джем смотрела на лошадей и не обратила внимания на лицо Риза, на котором уже закипали гнев и, недоверие. – Что-что ты собираешься?..

– Я всегда объезжаю лошадей. Моему отцу это не очень нравилось, но со временем он понял, что я не уступлю. – На ее лице появилась горделивая улыбка. – Потом он увидел, как хорошо мне это удается, и решил больше не отговаривать меня.

– Теперь у тебя нет необходимости заниматься этим. – Голос Риза звучал серьезно и сурово.

С лица Джем сползла улыбка.

– Но мне это нравится!

– Пока ты моя жена, ты не будешь объезжать лошадей! – заявил Риз.

Джем рассвирепела.

– Если вы думаете, мистер, что можете мною распоряжаться, то очень-очень глубоко заблуждаетесь!

– Тебя дважды чуть не убили. К этим лошадям сможет подойти любой. Достаточно засунуть шип под седло, и ты не успеешь моргнуть глазом, как будешь мертва.

– Что-то мне не верится, что ты заботишься только о моем здоровье! – Джем прищурилась. – Может, ты боишься, что соседи скажут, что твоя жена ездит верхом лучше тебя?

– Ну почему хотя бы раз в жизни ты не можешь вести себя, как нормальная женщина? Можешь себе представить, чтобы Абигейл Фэйрчайлд объезжала лошадей вместе с мужчинами? Черт возьми, ты носила эти брюки слишком долго и позабыла, что у тебя под ними!

Из-под длинных ресниц на него взглянули два огромных темно-янтарных озера. В этом взгляде были недоверие, обида и боль. Джем повернула лошадь и поскакала прочь, прежде чем Риз успел добавить хотя бы слово.

Пожалев, что не может взять свои слова обратно, Риз двинулся следом за ней. Она ехала по незнакомой ему тропе. Ее лошадь легко скакала по неровной земле. Джем низко пригнулась к спине лошади, волосы ее выбились из-под шляпы и развевались на ветру. Когда Риз наконец догнал ее, он увидел, что она привязала лошадь к сосне в тенистой рощице и лежит в пожелтевшей траве.

Риз тихо прошел между деревьями, боясь потревожить ее и не зная, что сказать. Он встал перед ней на колени и нерешительно протянул руку. Джем оттолкнула его и попыталась отползти в сторону.

– Погоди, Джем! – Риз схватил ее за талию, чтобы удержать.

– Оставь меня, – проговорила она сквозь стиснутые зубы.

– Не раньше, чем я скажу тебе, как сожалею о своих словах!

– Значит, ты сожалеешь! А теперь позволь мне встать. – Она все еще не смотрела ему в лицо.

– Не раньше, чем ты простишь меня.

– Тебе придется долго ждать! – огрызнулась она, все еще не в силах забыть обидные слова. Риз развел руками.

– Что еще я должен сказать? – Джем воспользовалась тем, что он отпустил ее, и села в траве. Риз взглянул ей в лицо. – Может быть, ты хочешь, чтобы я рассказал тебе, какой огонь загорается во мне при виде твоих ножек?

– Не особенно.

Риз снял шляпу и швырнул ее на траву.

– Ты сводишь меня с ума, Джем. Ни одной женщине раньше этого не удавалось. Как только я решаю, что понял тебя, ты вытворяешь что-нибудь новое. Черт побери, я вовсе не хотел бы, чтобы ты вела себя так же, как Абигейл Фэйрчайлд! Но я никогда не могу сказать заранее, как ты поступишь. Я не хочу, чтобы ты объезжала лошадей вместе с мужчинами. И не желаю, чтобы тебя вновь попытались убить. Но каждый раз, когда я пытаюсь защитить тебя, мои усилия ни к чему не приводят. Черт побери, Джем, я ничего не понимаю...

– Ничем не могу тебе помочь. Я не умею вести себя так, как другие женщины. Наверное, никогда не сумею! – в отчаянии проговорила Джем, вытирая подозрительно покрасневшие глаза.

– Ох, Джем... – Не обращая внимания на ее протесты, Риз заключил ее в объятия и принялся ласково поглаживать по волосам. – Я вовсе не имел этого в виду. Я знаю, что твой отец воспитывал тебя, как мальчика и даже дал тебе мужское имя.

– Не совсем, – пробормотала Джем.

– Разве «Джем» не похоже на «Джеймса»?

– Нет.

– Прежде я никогда не слышал такого имени – «Джем».

Ее щеки слегка порозовели.

– Это уменьшительное от «Джемаймы». Риз повторил это имя, наслаждаясь его звучанием.

– По-моему, раньше я никогда не слышал такого имени.

– Это еврейское имя, оно означает «голубка». Так звали одну из дочерей Иова.

– Как поэтично для дочери фермера! – заметил Риз.

Джем порозовела еще сильнее.

– Отец и мама говорили, что я похожа на прекрасную юную голубку. – Она тихонько рассмеялась. – Родители не всегда бывают правы.

Риз заглянул в глубину ее янтарных глаз, любуясь чертами ее лица, которые когда-то показались ему такими невзрачными и которые теперь влекли его сильнее, чем слишком броская красота других женщин. Ее худощавое стройное тело было для него теперь куда более желанным, чем чувственные изгибы и пышные формы.

– Ну уж нет, они знали, что делают. – Лицо его стало серьезным. – Ты просто не понимаешь этого, Джем. В тебе есть нечто особое, такое, чего я не встречал ни в одной другой женщине.

Эти слова внезапно потрясли обоих до глубины души. Недоверие, смешанное с изумлением, охватило их. У Джем слова застряли в горле: чтобы сказать такое, Риз должен был пытаться понять ее душу. Он же продолжал:

– Ты не должна так уничижительно думать о себе, Джем.

В удивлении она пыталась понять смысл этих слов. Риз продолжал гладить ее по волосам, и она расслабилась. Не в первый раз после заключения договора с ним она задумалась: сможет ли она выполнить все его условия?

ГЛАВА 27

Голос продолжал звать ее. Надо было прийти на помощь. Она должна, иначе никто ему не поможет! Он схватил ее за плечо, зовет на помощь. Лицо мальчика было таким ясным. Это был Риз, и он был так несчастен и одинок.

– Джем, проснись, тебе приснился кошмар! – Голос Риза вернул ее к действительности.

Вздрогнув, она села в постели, от волнения зажав рот ладонью.

– Что случилось? Ты металась и кричала так, что разбудила бы мертвого!

– Мне снился ты, – медленно проговорила Джем. – И тебе было очень плохо.

– Я? – удивленно переспросил он.

– Никто не хотел помочь тебе и ответить на твои вопросы.

Внезапно Риз замолчал и погрузился в воспоминания: он вспомнил, что он доверил ей, пока она лежала без сознания.

– Это всего лишь сон, – произнес он.

– Мне снилось то же самое, когда я упала с лошади, – задумчиво сказала Джем. – Тогда, когда ты сидел и говорил со мной всю ночь.

– Ты была без сознания. Не говори мне, пожалуйста, что знаешь, о чем я тебе рассказывал; ты еще не пришла в себя тогда.

– Ты рассказывал мне, что с тобой случилось, – уверенно настаивала Джем.

– Когда люди ушибают голову, порой им чудятся совершенно невообразимые вещи, – возразил Риз.

– Нет, это было совершенно отчетливо.

– Ты что, не знаешь, что сны – это вовсе не реальность?

– Это был сон о том, что ты мне рассказывал, – настаивала Джем.

– Если тебе снился ребенок, это ведь не значит, что я ребенок!

На ее лице появилась уверенность. Она спросила:

– Тогда откуда же ты знаешь, что мне снился ребенок?

– Ты, должно быть, сказала мне.

– Нет! – решительно заявила она. – Не говорила. Ты знаешь это потому, что ты был тем самым ребенком.

– Ты говорила, что твоим именем звали одну из дочерей Иова, а не Иосифа. Не пытайся разгадывать сны.

– Но ты мне снился, хочу я того или нет. – Джем вцепилась в одеяло, стараясь не смотреть в глаза Ризу. – Знаешь, иногда очень помогает, когда можешь кому-нибудь довериться.

– Если мне захочется вывернуться наизнанку, я тебе скажу. А сейчас я хочу спать. – Риз забрался под одеяло, зажмурился и притворился спящим. Джем нежно поглаживала завиток волос у его виска. Риз не отодвинулся, и она продолжала ласкать его, пока он наконец не расслабился.

Джем понимала, что тайна, которую он доверил ей в тот день, была для него очень важна. Мягкий лунный свет освещал его сильное мужественное лицо. Когда ровное дыхание Риза убедило ее в том, что он заснул, Джем сняла руку с его лба. Только она начала отворачиваться, как Риз обнял ее во сне и притянул к себе. Джем прижалась к нему спиной и заснула.

– Я вам говорю, что мы недосчитываемся больше двухсот голов! – Голос Пита звучал озабоченно и резко. Его тревога начала передаваться Ризу.

– А ты посчитал тех коров, которых мы отобрали, чтобы отпилить рога? – спросил Бойд.

– Пытаешься что-то спрятать, Хэррис? – ехидно вмешался Грэйди Ортон.

– Единственное, что мне хотелось бы спрятать, – так это твою голову! В грязной луже, на шести футах глубины. – Последние шесть недель Бойд старательно подавлял раздражение, но сейчас оно было готово выплеснуться через край.

– Эй вы, прекратите! Не забывайте, что я вам говорил. Или вы на одной стороне, или вы уволены! – прикрикнул на них Риз.

– Пит, мы еще толком не считали. Как ты заметил такую большую недостачу? – Джем тоже обеспокоилась. Они и так еле-еле укладывались в условия контракта. А если они потеряют много коров, не считая обычного числа издохших и заболевших, то у них ничего не получится. Все усилия по сохранению ранчо Уитэйкеров пойдут насмарку.

Пит заговорил, оживленно размахивая руками:

– Я перевел около четырехсот голов на северное пастбище, там трава получше. Они были тощие, я хотел их немного откормить. Потом я пошел проверить, а их осталась всего половина!

– Уж не в тех ли местах ты объезжал ограду, Бойд? – Вопрос Грэйди повис в воздухе, словно запах перебродившего сыра в жаркий летний день.

Бойд сохранил самообладание. Его чувства выдавал лишь яростный огонь в глазах.

– Да, я. И что ты этим хочешь сказать?

– Просто странно, что именно на твоем участке пропали коровы, – обвиняющим тоном ответил Грэйди.

Риз думал о том же. Не то что бы он подозревал Бойда, но было чертовски странно, что пропали именно эти коровы. Даже если бы он не знал этого человека как свои пять пальцев, если бы не был уверен в его честности и преданности, одно было несомненно: Бойд Хэррис не был дураком. И он никогда не украл бы коров со своего собственного участка. Риз, прищурившись, взглянул на Грэйди Ортона. Он так и не избавился от неприязни и недоверия к этому человеку. А сейчас он был разговорчивее, чем когда-либо. Интересно, почему?

– Тебе есть что сказать нам, Бойд? – ход его мыслей прервал голос Джем.

– Нет, мэм, – голос Бойда звучал ровно, но уголок рта слегка подергивался. – Нет.

– Черт побери, Джем... – начал Риз.

– Я просто спросила, Риз. Никто его ни в чем не обвиняет.

Учитывая ее прежнюю реакцию на Бойда, это было прекрасно. Однако Риз не мог поверить, что она полностью изменила свое мнение о нем.

– Никто тебя не подозревает, Бойд, – заверил его Риз. Лицо Бойда по-прежнему оставалось неподвижным, только в глазах застыла давняя печаль.

– Если кого-то интересует мое мнение, – перебил его Пит, прежде чем Бойд успел ответить, – то я ни за что бы не сказал, что в этом виноват Бойд.

– А ты у нас – старший помощник, – вспомнила Джем.

– Так меня назвали, – иронически заметил Пит. Джем плотнее закуталась в пальто, чтобы спастись от пронизывающего ветра и не смотреть в лица окружающих.

Бойд кивнул Ризу и Питу, слегка приподнял шляпу, повернувшись к Джем, и не обратил никакого внимания на Грэйди Ортона.

– Пожалуй, я пригляжу за оставшимися коровами, – произнес он.

– Правильно, – одобрил Пит.

– Похоже, этот прихвостень Кашмэна и впрямь намеревается взять свою долю, начав с ваших коров, – заметил Грэйди.

Риз резко вздернул голову и с отвращением проговорил:

– Тебе тоже пора браться за работу, Ортон.

– О, конечно, мистер Макинтайр. Пит, мистер Макинтайр... – Он улыбнулся всем по очереди, приподнял шляпу перед Джем и удалился.

– Я ему не доверяю, – откровенно заявил Риз.

– А многие не доверяют Бойду Хэррису, – парировала Джем.

Волнение все еще не улеглось, когда стали собираться к обеду. На кухне гремели горшки и звенели тарелки, Делла чистила овощи. Пит доставал сковороду с полки, а Мэри внесла огромное блюдо с говядиной.

– Вы проверили все участки? Может быть скот забрел дальше, чем вы думали? – спросила Делла.

– У меня не было времени проверить все как следует. Но сейчас все так же, как в прошлый раз.

Все началось с пропажи его приплода. Телята исчезли все до одного, но это списали на плохую погоду. Но весной стали пропадать коровы. Сначала несколько голов, но потом стало очевидно, что здесь орудует вор.

– Эти двое все еще спорят? – спросила Делла, имея в виду Джем и Риза.

– Они никак не придут к согласию насчет Хэрриса и Ортона. Должно быть, и сейчас ругаются.

Однако в этот момент наверху поведение Джем вовсе не соответствовало предположению Пита. Она сидела на скамеечке, одетая в легкий халат, и медленно снимала пару тонких чулок. Рассчитав время возвращения Риза, она подняла одну ногу, задумчиво разглядывая чулок. В эту минуту Риз появился из-за занавески. Удивленно уставившись на Джем, он выронил полотенце.

После такого тяжелого дня он не ожидал увидеть эти соблазнительные ножки во всей их красе. Заметив, как Риз широко раскрыл глаза, Джем улыбнулась ему особой улыбкой, которую она последние несколько дней тщательно отрепетировала перед зеркалом. Она осталась довольна произведенным впечатлением. Уверенными движениями она медленно-медленно стянула с ноги второй чулок. Закрепив подвязку слегка дрожащими руками, она неторопливо поднялась со скамейки. Глубоко вздохнув, она Развязала пояс халата и отбросила его в сторону.

Джем слышала участившееся дыхание Риза.

Стараясь успокоить биение собственного сердца, изо всех сил надеясь, что не окажется непроходимой дурой, она продолжала свою игру. Склонившись над столиком, она попыталась поправить корсет, обнажив при этом грудь. Потом, притворившись смущенной, она оглянулась по сторонам в поисках лифчика. Заметив его в дальнем конце комнаты, прошла перед Ризом на расстоянии вытянутой руки. Искоса бросив на него взгляд, Джем с удовлетворением отметила его изумленный вид.

Надевая лифчик, Джем немного помедлила. Вернувшись назад и снова пройдя перед Ризом, она нашла свои панталоны и неторопливо надела их. Потом она скользнула пальцами вдоль бедер. К ее удовольствию, Риз все еще не пошевелился, зачарованный этим представлением. Когда Джем потянулась к застежке лифчика, он, наконец, пришел в себя и заговорил низким, хриплым голосом:

– Не стоит спешить с этим.

Джем весело рассмеялась, подумав, неужели ее смех действительно такой дурацкий, каким ей кажется.

– Что ты имеешь в виду?

Риз изумленно уставился на нее:

– Как что?– Это оказалось тяжелее, чем она думала.

– Ты что, забыл про обед, Риз?

– Я голоден, но по-другому. – Он сделал шаг вперед, и Джем попыталась отбежать в дальний угол – точь-в-точь, как делали другие женщины в подобных ситуациях.

Еще более озадаченный, Риз наблюдал ее необычные движения.

– Ты сегодня повредила ногу?

Джем прекратила свои попытки продемонстрировать соблазнительную походку.

– Нет, я ничего не повредила. Просто надо одеться к обеду.

– Я, пожалуй, лучше разденусь и пообедаю здесь. – В смысле его слов сомневаться не приходилось, но Джем хотела поиграть еще немного. Она твердо решила убедить его в том, что может вести себя женственно, как другие женщины. Несмотря на все извинения, слова Риза, произнесенные несколько дней назад, все еще звенели у нее в ушах. Джем открыла дверцу гардероба и выбрала свое лучшее шелковое платье, которое Абигейл заставила ее сшить на заказ. С тех пор, как подруги сблизились теснее, гардероб Джем стал намного богаче.

Джем надела платье и подняла глаза, чтобы взглянуть на смущенное лицо Риза.

– К чему все это? – спросил он.

– Что все? – спросила Джем, решив, что Абигейл была права. Пустить в ход женские капризы – недурная идея.

– Ты знаешь, что.

Джем застегнула пуговицы платья и разгладила складки на бедрах.

– Я не знаю, о чем ты говоришь, но тебе лучше бы поторопиться. Уверена, что Делла уже приготовила обед.

– О нет, так не пойдет... – Риз начал было приближаться к ней, но Джем выскользнула за дверь, и, поскольку он не мог последовать за ней в коридор без брюк, ему пришлось задержаться.

Джем подарила ему еще одну соблазнительную улыбку.

– Постарайся побыстрее одеться, Риз. Ненавижу остывшую еду. Когда все горячее, это гораздо вкуснее. – Тут она сообразила, что еще немного – и Риз побежит следом за нею полуодетый; ей пришлось стремительно спуститься вниз по лестнице.

Запыхавшись, она вбежала в столовую. Вчерашний визит к Абигейл полностью оправдывал себя. Джем рассказала подруге об обидных словах Риза, и Абигейл не только утешила ее, но и предложила весьма полезные советы. Она сказала Джем, что поведение Риза вполне нормально. Большинство мужчин стараются оберегать своих жен и приходят в ярость, когда те подвергают себя опасности. Кроме того, она поведала, что Риз обидел ее не нарочно, что он лишь пытался сломить ее упрямство. Но Джем чувствовала, что в его грубых словах содержалась доля правды. Поняв это, Абигейл подбросила Джем несколько идей, одну из которых она только что и опробовала на Ризе.

Сперва Джем не полностью доверилась советам Абигейл, но потом свыклась с ними. Она решилась попробовать и десять раз прокручивала в мыслях свой план, прежде чем отважилась осуществить его.

Легкая улыбка заиграла на ее губах. План сработал! Услышав топот сапог Риза на лестнице, она застыла на мгновение и поспешно бросилась на кухню. Делла и Пит взглянули на нее и чуть не задохнулись от изумления. Джем никогда не переодевалась к обеду! Улыбнувшись им, молодая женщина попыталась вести себя раскованно.

– Ты куда-то собралась? – спросила Делла.

– Нет, а что?

Пит и Делла молча уставились на платье.

– Ах, это! Просто мне захотелось надеть что-нибудь новое. – Джем рассматривала блюда на столе. – А где свежий хлеб?

Пит указал на булочки, стоявшие прямо перед ней.

– Вот.

– Ох, конечно. Я возьму с собой...

Пит и Делла не отвечали, но, выходя из кухни в гостиную, Джем услышала за спиной их сдавленные смешки. Войдя в гостиную, она застыла на месте. За столом сидел Риз в свежей рубахе и при галстуке.

– Обед вот-вот будет готов, – объявила Джем невпопад.

– Прекрасно, потому что я не уверен, что смогу выдержать долго.

Джем вздрогнула. Наверно, стоило подольше потренироваться, прежде чем браться за это дело.

Риз встал из-за стола и решительно двинулся к ней. Джем невольно отвела взгляд. Риз подошел к ней вплотную и остановился, в упор глядя на нее. Неожиданно он отодвинул ее стул °т стола. Ошеломленная, Джем непонимающе глядела на него. Сообразив, наконец, зачем он это сделал, она опустилась на стул и смотрела, как Риз неторопливо обходит вокруг стола и снова садится на свое место.

Джем потянулась за салфеткой, но рука ее замерла: Риз в точности повторял каждое ее движение. Джем с достоинством выбрала салфетку и расстелила ее на коленях. Пока они вежливо передавали друг другу блюда, Джем заметила, что Риз кладет себе только маленькие порции, не пропуская ни одного ее движения.

Горло ее сжалось от неловкости, и ей показалось, что она не в силах проглотить ни кусочка.

– Налить вина? – Голос ее дрогнул. Риз лениво ответил:

– Пожалуй.

Джем плеснула ему вина, надеясь, что дрожь в руке не слишком заметна. Взяв свой стакан, она поднесла его ко рту и отпила немного. Ее раздражало то, как Риз, не отрываясь, смотрит на ее губы. Джем проглотила разом все вино, лихорадочно молясь про себя, чтобы не подавиться. Разглядывая стол в поисках чего-нибудь более нейтрального, она заметила блюдо с дымящимся соусом прямо рядом со своей тарелкой.

– Он слишком горячий. Если ты мне передашь свою тарелку, я налью тебе немного соуса.

Риз молча протянул ей тарелку. Джем полила соусом картошку и взглянула на Риза.

– Достаточно?

– Мне никогда не будет достаточно.

Чуть не выронив тарелку, Джем собралась с духом, когда сильная рука Риза протянулась, чтобы перехватить ее. Исполнившись твердой решимости, она глубоко вздохнула. Нельзя забывать, что говорила Абигейл!

Джем изо всех сил старалась не смотреть на лестницу, ведущую в спальню. Ее план удался, потому что жилка на горле Риза внезапно бешено забилась. Джем перевела взгляд с его мускулистых плеч к широкой груди.

Риз попытался что-то сказать, но слова застряли у него в горле. Резко поднявшись из-за стола, он подошел к Джем.

– Что...

Без дальнейших рассуждений он схватил ее за руку и вытащил из-за стола.

– Риз!

Не обращая внимания на этот возглас, Риз потащил ее за собой к лестнице. Джем вцепилась в перила, но Риз неумолимо заявил:

– Хватит играть в эту игру!

Джем сделала вид, что сопротивляется, но в действительности его слова уже успели разжечь в ней огонь. Не дожидаясь, что она ответит, Риз поднял ее на руки и понес вверх по лестнице. Он не задержался у дверей спальни, распахнув их мощным ударом ноги.

Сейчас в нем не было нежности, только страстное желание.

Неутолимое, яростное желание. Джем отбросила все свои ухищрения и отдалась любовной жажде. Она сорвала с него рубаху, потянулась к застежке брюк и жадно вздохнула, нащупав твердый напрягшийся член.

Руки Риза, столь же нетерпеливые, искали под ее юбками завязки панталон. Обнаружив их, Риз быстро стянул с нее белье. Джем начала расстегивать платье, но Риз не в силах был дольше ждать. Он поднял ее на руки и опустил на свой член. Сперва она задохнулась от удивления, но вскоре удивительное тепло охватило ее, разлившись по всему телу. Обняв Риза ногами за талию, она не заметила, как панталоны соскользнули на пол.

Ноги Джем, сжимающие его бока, возбудили Риза еще сильнее. Он нащупал ее упругие ягодицы, слегка сжимая их, пока Джем скакала на нем верхом, словно молодая необъезженная лошадь. Пальцы ее вцепились в завитки волос, выбившиеся из-под воротника его рубахи, потом изо всех сил сжали его плечи. Когда Джем начала вращать бедрами, Риз едва не потерял контроль, чувствуя как трепещет ее влажное от пота тело.

Они больше не сдерживали своих чувств, диких и знойных. Танец страсти продолжался, кожа прижималась к коже, плоть распаляла плоть. Когда Риз наконец излил семя в ее распахнутое лоно, она с жадностью впилась в его губы.

Задыхаясь, Джем разжала объятия. Они глядели друг на друга настороженно и удивленно. Риз медленно опустил Джем на пол, оба дышали неровно и тяжело. Снова обняв друг друга, они замерли на мгновение. Постепенно до их слуха донеслись привычные вечерние звуки.

Лунный свет пробивался сквозь полузадернугые занавески на окне.

– Ты – просто чудо, Джем.

«И ты, Риз Макинтайр», – подумала она. Она не могла произнести этого вслух, но мысль эта не покидала ее.

Джем опустила глаза, но Риз нежно приподнял ее голову, держа за подбородок. Потом он коснулся поцелуем ее губ, губы его были ласковыми и теплыми. Джем закрыла глаза, наслаждаясь нежностью этого поцелуя, и сердце ее затрепетало. Впервые за все время она испытала необъяснимый страх. Она теряла над собой контроль и не знала, сможет ли вернуть его.

ГЛАВА 28

По церковному двору бегали ребятишки, радуясь долгожданной свободе после двухчасовой службы. Подбрасывая в воздух шляпы, они носились вдогонку друг за другом. Некоторые родители вяло пытались утихомирить своих чад, но на самом деле они тоже радовались свободе. Соседи, не видевшиеся друг с другом несколько недель, а то и месяцев, оживленно обменивались сплетнями.

Приближались праздники. Джем взглянула на лицо Риза и прочла то же выражение, которое всегда появлялось на нем при упоминании о Рождестве. Его глаза стали жесткими и колючими, губы крепко сжались в тонкую линию.

Вспомнив, с какой болью Риз вспоминал о своем детстве, Джем подумала, что едва ли у него сохранилось много приятных воспоминаний о Рождестве.

– А ты как, Джем? – спросила Абигейл. – Что ты будешь делать на праздники?

Джем взглянула на унылое лицо Риза.

– Думаю, мы тихонько пообедаем вместе с Питом и Деллой. Ничего особенного.

Абигейл завистливо взглянула на детишек, играющих во дворе, с раскрасневшимися от холода и беготни лицами.

– Без чего не бывает настоящего Рождества, так это без детей.

Джем никогда не приходило в голову спросить у Абигейл, почему у них с Майклом до сих пор нет детей. Она увидела, что пальцы Абигейл крепко сжали руку мужа.

Перехватив озабоченный взгляд Джем, Абигейл через силу улыбнулась:

– Может быть, на следующий год...

Улыбнувшись в ответ, Джем захотела утешить Абигейл. Судя по всему, отсутствие детей мучило ее. Она с сожалением подумала, что не знает, чем ее утешить. Но тут ей в голову пришла неожиданная мысль:

– Мы были бы очень рады, если бы вы пришли к нам в гости на рождественский ужин.

Правда, Риз?

– Что? – Взяв себя в руки, Риз ответил: – Конечно, это будет чудесно.

Абигейл и Майкл переглянулись.

– Спасибо за приглашение, но нам не хотелось бы вам мешать, – сказала Абигейл.

– Вы не помешаете, – заверила ее Джем. Майкл и Абигейл еще раз переглянулись.

– Что ж, с удовольствием, – ответил Майкл. Между ними прошла еще одна супружеская пара, и, улыбнувшись на прощание, Фэйрчайлды двинулись прочь.

– Риз, ты не расстроишься, если они отпразднуют Рождество вместе с нами?

– Мне все равно, – пробормотал он. Джем хотела расспросить его, сохранились ли У него приятные воспоминания детства об этом празднике, но замкнутое выражение его лица остановило ее. Она вспомнила свою мать, которая пекла ароматные пироги в канун Рождества, благоухавшие корицей и мускатным орехом. Вернувшись к сладостным воспоминаниям детства, Джем решила устроить для Риза такой же волшебный праздник.

По дороге домой она мурлыкала себе под нос рождественские напевы и составляла планы. Не дождавшись, пока Риз поможет ей выйти из фургона, она бросилась в дом, чтобы просмотреть рецепты матери.

Делла, вернувшись из церкви, застала ее склонившейся над исписанными от руки страницами. Изящный легкий почерк матери причинял ей боль, но Джем решила не бежать от воспоминаний, а, наоборот, погрузиться в них.

– Ты, похоже, занята, – заметила Делла въезжая в комнату.

– Да. – Джем быстро рассказала Делле о своих планах. – Ты мне поможешь?

– Конечно. Разве я не пекла на Рождество каждый год всякие лакомства? – с упреком спросила Делла.

– О, это всегда было чудесно, Делла. Но в этом году все должно быть еще лучше. Я хочу самую высокую елку, самые вкусные пироги, самые...

Делла рассмеялась.

– Понятно. Я скажу Питу, чтобы он отыскал красивую елку. Мэри завтра начнет украшать дом. – Делла подкатила свое кресло поближе к Джем. – А теперь, пожалуй, мы взглянем на эти рецепты и будем делать дело.

Риз несколько раз просовывал голову в дверь и с удивлением видел, что Джем носится по кухне в переднике, перепачканная мукой. Она всегда недолюбливала хлопоты по дому. Но сейчас, закатав рукава, Джем очень серьезно взялась за дело, несмотря на то, что пироги у нее получались слегка неровными и комковатыми. Риз побрел в другую комнату, как всегда, чувствуя себя неуютно под Рождество.

Следующие несколько дней прошли почти так же. Предоставив Ризу заниматься делами на ранчо, Джем проводила целые часы, копаясь в рождественских украшениях и старинных рецептах. Они с Деллой сделали огромный венок из сосновых веток и повесили его над входной дверью.

Одного из подручных отправили собирать сосновые ветки, и Джем украсила ветками сте-лы над лестницей и каминами. Вскоре весь дом благоухал сосновой смолой и ароматами пирогов. Делла и Джем испекли имбирных человечков и перевязали их лентами, чтобы повесить на елку.

С приближением сочельника на кухне появились целые горы воздушной кукурузы и клюквы. Поскольку Джем понимала, что Риз не разбирается в рождественских елках, она взяла себе в помощники Пита и Деллу. Елку установили в главном зале, и Джем украсила ее начисто протертыми стеклянными игрушками. Словно художник, трудящийся над холстом, она бережно развешивала разноцветные шары, гирлянды и свечи. Наконец, на верхушке дерева засияла звезда. Сердце Джем отчаянно забилось: когда ее родители были живы, этот последний штрих в украшении елки они всегда наносили все втроем. Последний раз Рождество вместе с родителями Джем встречала, когда ей было двенадцать лет. Весной ее мать умерла, и с тех пор этот праздник уже никогда не был таким радостным.

Отступив на шаг, чтобы осмотреть результаты своего труда, Джем испытала настоящее восхищение. Ей показалось, что вот-вот она увидит свою мать. Услышав стук сапог Риза, она поняла, что не в силах выдержать больше ни минуты.

– Иди сюда, Риз! – Она ожидала, что елка произведет на него впечатление. Риз вошел в комнату и безмолвно уставился на роскошное Дерево.

– Ну? – спросила Джем.

– Неплохо.

У Джем чуть не отвисла челюсть. «Неплохо! « Да это было просто великолепно! Она глубоко вздохнула. Ведь она устраивала Рождество не для себя, а для Риза. У нее сохранилось множество прекрасных воспоминаний об этом празднике, но у него-то их не было! Придя в себя, Джем отозвалась:

– Да, так и есть. Когда ты спустишься, обед уже будет готов.

– Хорошо. – Без дальнейших слов Риз начал подниматься по лестнице. Опустив руки, Джем смотрела ему вслед.

Войдя в спальню, Риз упал на кровать и закрыл лицо руками. Потрясение от рождественской елки было огромным. Он никогда не думал, что Джем так любит Рождество. Черт побери, да если знать ее как следует, то неудивительно было бы, если бы она вовсе не обратила внимания на этот праздник и продолжала бы работать, как в обычные дни. Но она превратила весь дом в пекарню и завалила его сосновыми ветками.

С тех пор как Ризу приходило в голову отметить Рождество, казалось, прошла целая вечность. Обычно он брал бутылку виски и пил до тех пор, пока не проходило Рождество, унося с собой все печальные воспоминания. Но Джем воскресила их снова. Одиночество охватило его сильней, чем когда-либо.

Риз поднял голову и подошел к комоду. Выдвинув ящик, он несколько мгновений смотрел на коричневую шкатулку, в которой хранил свои незначительные сбережения. С тех пор как они заключили сделку, Джем каждый месяц выплачивала Ризу содержание. Когда Риз впервые спросил ее насчет оплаты, она удивилась. Потом она объяснила ему, что вовсе не намерена продержать его целый год без денег, но основную часть платы он получит, когда будут исполнены условия контракта.

За исключением небольшой суммы, Риз сохранил все деньги. И вот он смотрел на них. Подсчитав сбережения, он остался доволен. На компанию по перевозкам, конечно, пока не хватит, но все равно приличная сумма. Он сморгнул, вспомнив коробейника в городе, который продавал безделушки к Рождеству. Риз глубоко вздохнул, раздумывая о великолепной елке, стоявшей внизу. Джем, без сомнения, положит под елку подарки, и впервые за много лет Риз понимал, что празднования Рождества ему не избежать.

Джем в этот момент тоже думала о подарках. В особенности об одном, конкретном. Он должен быть совершенно особым. Человек, который не имеет представления о Рождестве, должен получить в подарок что-нибудь необычное. Улыбка озарила лицо Джем, Она придумала, что подарить Ризу.

Прошло еще несколько дней, и наступил сочельник. Абигейл и Майкл должны были прийти на следующий день, а этот вечер Джем и Ризу предстояло провести вдвоем. Джем решила поддержать обычай отца по отношению к работникам. Заранее объяснив это Ризу, она взяла его в помощники.

Каждый работник получил месячную плату золотом, а в придачу – серебряный нож с эмблемой ранчо Уитэйкеров. Потом был большой обед для всех: жареная индейка, ветчина и пиво, овощи, жаркое, клюква и свежие булочки. Дел-ла испекла пироги со смородиной и приготовила ромовый пудинг с изюмом.

Джем было приятно смотреть, как работники празднуют Рождество, особенно те, у которых не было семей. Мэри со своим мужем сидели среди одиноких ковбоев. Их дети уже давно выросли и покинули ранчо. Джем знала, что большинство фермеров не устраивают праздничного обеда для своих работников, но ее отец всегда чувствовал ответственность за всех, кто жил на ранчо.

Когда работники принялись за еду, Джем и Риз вышли из столовой. Назавтра готовился еще один большой обед для Пита, Деллы, Абигейл и Майкла, но сегодня они с Ризом собирались поужинать вдвоем.

Риз с удивлением взглянул на обеденный стол, накрытый всего на две персоны, но Джем с улыбкой сказала:

– Обещаю, что не стану петь рождественских гимнов. Мне показалось, что на сегодняшний вечер лучшие планы – тихий ужин вдвоем.

Покончив с едой, Джем повела Риза в комнату, где пылал огонь в камине, озаряя сверкающую украшениями елку. Она подошла к окну, пока Риз разливал напитки.

– Мне бы хотелось, чтобы сейчас шел снег.

– Никогда бы не подумал, что ты так сентиментальна.

Джем постаралась ответить беззаботно:

– Ты же знаешь, что я не всегда бываю такая.

– Да ну? А я уж было подумал, что ты – Санта-Клаус в юбке!

– Просто я хотела вспомнить свои лучшие годы. Когда моя мать была жива, в нашем доме на Рождество всегда был настоящий праздник. Мама и отец... – Джем умолкла, вспоминая, как любили друг друга ее родители.

– Так оно обычно и бывает.

– Ты помнишь Рождество именно таким? – мягко спросила Джем.

Риз поднялся, подошел к буфету и налил еще стакан.

– У меня довольно беспорядочные воспоминания о Рождестве.

– Быть может, нам посчастливится создать новые. – При этих словах Риз обернулся и увидел, что Джем подходит к нему. Не без колебаний она протянула руку и коснулась его лица. При ее прикосновении Риз замер.

У Джем был заготовлен для него особый подарок, который она хотела вручить ему до утра. Но в ее движениях не было настойчивости. Нежно поцеловав его в шею, Джем вздохнула, когда Риз заключил ее в объятия. Они опустились на ковер перед горящим камином. В ее прикосновениях не было жадной страстности, только ласка и нежность. Огонь в камине отбрасывал отблески на их лица, и Джем заметила, что в глазах Риза прячется боль.

Джем старалась изо всех сил, чтобы эта боль исчезла. Словно у них впереди была целая вечность, она не торопились и не торопила его. В этот раз Джем полностью отдавалась ему – не только телом, но и душой.

Желая что-нибудь дать ей взамен, Риз понимал, что в его душе – лишь пустота, которую он так стремился заполнить. На мгновение он забыл, что сердце Джем принадлежит не ему, а Чарльзу Сойеру. Риз понимал в эти минуты, что они с Джем идеально подходят друг другу. Его боль усилилась, потому что он знал: этот подарок не из тех, что можно положить на полку и навсегда сохранить. Ведь через три месяца этой удивительной женщины уже не будет с ним. Но заглянув в ее янтарные глаза, Риз понял, что она останется в его сердце. Джем уронила голову ему на плечо, и Риз выглянул в окно. Снег, о котором она так мечтала, падал за окном мягкими, огромными хлопьями, покрывая белым ковром промерзшую землю. Ризу показалось, что сама природа покоряется воле этой женщины.

Рождественское утро оказалось прекрасным. Снег продолжал падать большими пушистыми хлопьями.

Джем нетерпеливо спрыгнула с постели, как ребенок, впервые узнавший, что такое праздник Рождества. Риз пытался свернуться в клубок под теплым одеялом, но Джем была неумолима:

– Нет, нет, соня, хватит нежиться! Зевнув, она стащила с него одеяло.

– Ты что, еще не выросла?

– Нет, а ты?

Риз терпеливо вздохнул.

– Ты ведь не уйдешь, пока я не встану?

– Нет.

Риз поднялся и потянулся за своей одеждой.

– Я хочу кофе, – сообщил он, копаясь в ящике комода.

– Сначала мы посмотрим, что лежит у нас в чулках.

Джем потащила его вниз по лестнице. Она натянула халат поверх ночной рубашки точь-в-точь, как она всегда делала в детстве.

Как и ожидал Риз, под елкой лежали подарки в разноцветных обертках.

– Не хочешь подождать Пита и Деллу? – спросил он, надеясь оттянуть время.

– Нет! – улыбнулась Джем.

Джем встряхнула пакеты, на которых было написано ее имя, и неохотно положила их на место.

– Все-таки придется дождаться Пита и Деллы, – со вздохом согласилась она. – Иначе они заставят меня вернуть подарки.

– Тогда пойдем выпьем кофе.

– Не так быстро. – Джем принялась рыться в подарках и наконец нашла то, что искала. Риз с подозрением наблюдал, как она разворачивает крошечный пакет и вручает его ему. Развязав ленту, он увидел маленькую коробочку. Но когда он открыл ее и увидел содержимое, он замер в изумлении.

– Это кусочек сахара? Джем рассмеялась.

– Я так и знала, что ты не позаботишься подарить что-нибудь Дэнни.

– Так это ты сделала?

– Пойдем, отдадим ему подарок.

– Сейчас? А как же мой кофе?

– Конечно, прямо сейчас! У животных тоже есть душа. – Джем решительно потянула Риза за собой в конюшню.

Риз неохотно последовал за ней.

– Это просто смешно, Джем. Никогда не подозревал, что ты будешь вести себя так глупо и сентиментально с лошадью. А что ты подаришь своему жере... – Он умолк, увидев, как Джем выводит Дэнни из стойла. На спине жеребца красовалось самое великолепное седло из всех, что Ризу доводилось видеть за свою жизнь. Риз протянул руку и провел пальцами по искусно выделанной коже. Придя в себя, он возбужденно произнес:

– Это лучшее из всего, что я видел! – Риз разглядывал чудесное седло, понимая, что за него пришлось выложить столько денег, сколько он не заработал бы и за полгода. – Джем?

Джем пожала плечами.

– Твое старое седло было таким потрепанным. – Риз вытаращил глаза, но удержался и не стал спорить с очевидным фактом. Но ведь она могла купить простое дешевое седло!

Джем поспешно продолжала.

– И еще я хотела, чтобы это Рождество стало для тебя необычным.

Риз подозрительно сощурился.

– Ты что, всегда устраиваешь на Рождество такую кутерьму?

– Как правило.

Риз молчал, пристально глядя на нее.

– Ну, иногда.

Риз не произнес ни слова.

– Ну, хорошо, никогда. С тех пор, как мои родители умерли...

– Ты устроила все это для меня?

Джем отвернулась, уставившись на двери конюшни.

– Конечно, нет. В конце концов, это ведь Рождество.

Риз продолжал молча смотреть на нее.

– Ну ладно, да. Я подумала, что это возместит для тебя все прошлые пропущенные праздники.

Повернувшись к нему, Джем ждала его реакции. Риз торжественно произнес:

– У тебя это получилось.

Джем облегченно вздохнула и скова повернулась к двери.

– Погоди, Джем. – Она вопросительно взглянула на него, а Риз полез в карман. – У меня для тебя тоже есть кое-что.

– Но ты совсем не обязан делать мне подарок.

Риз выразительно кивнул на седло.

– Ну, конечно, сейчас ты скажешь, что подарки для тебя ничего не значат.

Джем вспыхнула, поняв, что спорить бесполезно, и молча приняла из его рук маленькую коробочку.

– Я не завернул его, – извинился Риз.

Когда Джем поднимала крышку, руки ее почему-то дрожали. Она не привыкла получать подарки от мужчин. Увидев содержимое коробочки, она затаила дыхание. Это был маленький дагерротипический снимок Риза.

Джем не в силах была пошевелиться, или произнести хоть слово. Риз достал снимок из коробочки.

– Я был в городе, встретил там фотографа и подумал, что ты можешь положить снимок в медальон, который ты всегда носишь. – «Чтобы помнить обо мне», – подумал он.

У Джем перехватило горло, и она с ужасом подумала, что еще немного, и расплачется. «Никто никогда не делал для меня ничего подобного», – сказала она про себя.

Она нащупала медальон и раскрыла его.

– Тебе помочь?

Джем молча кивнула, и Риз вставил снимок в медальон и захлопнул крышку.

– С Рождеством, Джем!

При этих словах она наконец обрела дар речи и ответила:

– С Рождеством, Риз!

ГЛАВА 29

На кухне царила обычная рождественская суета, но Риз не знал, что так бывает всегда. Когда они с Джем вошли на кухню, ему показалось, что он попал в осиное гнездо. Пит, Делла и Мэри трудились не покладая рук.

Пытаясь раздобыть для себя чашечку кофе, Риз поддразнил своего помощника:

– Я-то думал, вы еще в постели!

– Это в рождественское-то утро? Мы с Деллой уже несколько часов на ногах! Как ты думаешь, кто надевал седло на Дэнни?

Неплохо сказано. Впрочем, Риз не удивился бы, если бы Джем поручила эту работу домовому. Он решил ответить вопросом на вопрос:

– Ты не хочешь выпить кофе?

– Я уже выпил полкофейника, и если я оторвусь от работы хоть на минутку, Делла меня побьет, – ответил Пит, увидев, что Делла грозно смотрит на него. – Правда, дорогая?

– Я тебе не дорогая. Мне надо еще хлебных крошек.

– Вот видишь? – на лице Пита появилось покорное выражение, но, передавая Делле чашку с хлебными крошками, он украдкой поцеловал ее, прежде чем она успела возразить. Риз увидел, что на щеках Деллы появился легкий румянец.

Остаток дня прошел в такой же суматохе. На ранчо заглядывали соседи с подарками и поздравлениями. Около трех часов приехали Абигейл и Майкл. У них был такой таинственный вид, что заинтригованная Джем наконец спросила у Абигейл:

– Что с вами случилось?

Абигейл бросила на Майкла заговорщицкий взгляд.

– Ну что, скажем им?

– Разве тебя удержишь? – ответил Майкл, для вида выражая протест. Риз и Джем озадаченно переглянулись.

– Это Рождество – последнее, которое мы встречаем вдвоем! – объявила Абигейл. – На следующий год вокруг нас будет бегать маленький Фэйрчайлд!

Джем бросилась ей на шею, а Риз пожал Майклу руку.

– Абигейл, это чудесно! У тебя будет ребенок! – радостно воскликнула Джем.

– Он будет похож на Майкла, – доверительно сообщила ей Абигейл. – Я так надеялась, так молилась! Это самое волшебное Рождество!

Риз встретился взглядом с Джем, и она прочла в его глазах молчаливое согласие со словами Абигейл. Джем переполняли чувства, она принялась суетиться и разливать напитки.

Абигейл тихонько подошла к Ризу, и он улыбнулся ей:

– Мы рады за тебя, Абигейл.

– Спасибо, Риз. Похоже, у нас у всех сегодня настоящий праздник. – Она взглянула на счастливое раскрасневшееся лицо Джем, и Риз проследил за ее взглядом. – Видно, она не зря носила этот медальон.

– Медальон?

Абигейл удивленно взглянула на него.

– Ну, еще со свадьбы. Два сердца слились в одно. – Риз промолчал, и Абигейл коснулась его плеча. – Надеюсь, я не сказала ничего бестактного.

Вздрогнув, Риз взял себя в руки.

– Нет-нет, Абби.

Со свадьбы? Слова Абигейл потрясли его до глубины души.

Все уселись за стол. Рождественский обед был просто великолепен. Стол ломился от угощений. Выведав несколько недель назад у Риза, какие блюда он любит больше всего, Делла и Джем приготовили праздничный обед по его выбору.

Риз, сидевший во главе стола, начал разрезать индейку, и тут раздался стук дверного молоточка. Джем поставила на стол тарелку, которую собиралась передать Ризу.

– Я открою, Делла. Мэри занята на кухне.

– Нет, сидите. Я сама открою, – предложила Абигейл, направившись к двери. Риз продолжал возиться с индейкой, и Джем не обратила внимания на радостный возглас Абигейл: ведь с самого утра в дом то и дело заглядывали соседи. Абигейл вернулась в столовую, а за ней шла гостья.

– Посмотрите, кто пришел! – взволнованно объявила Абигейл.

Головы присутствующих обернулись к ней, на лицах отразились самые разнообразные чувства. Риз был приятно удивлен. Пит и Делла выглядели гостеприимно, но на лице Джем было написано настоящее потрясение. Красивая блондинка улыбнулась Джем, ее голубые глаза сверкнули.

– Лили? – выдавила Джем, еще не придя в себя.

– С Рождеством, сестричка! – Лили бросилась в объятия Джем.

Сестричка? Риз вопросительно смотрел на Джем, обнимающуюся с сестрой. Джем была смущена и почему-то недовольна.

Отступив на шаг, Лили оглядела стол.

– Я думала сделать тебе сюрприз. Джем обрела дар речи.

– Тебе это удалось.

Пока Лили обнималась с Деллой, та ворчала:

– Ты всегда умела устроить переполох.

– Да, просто удивительно, – добавил Пит. По комнате пронесся звенящий смех Лили.

– Вы такие милые. – Лили оглядела сидящих за столом и остановила взгляд на Ризе. – Я всех здесь знаю... кроме вас.

– Я тоже, – ровным голосом ответил Риз.

– Ах, простите, – пробормотала Джем. – риз, это моя сестра Лили. Лили, это Риз, мой муж. – На последних двух словах она слегка запнулась, но сестра этого не заметила.

– Джем, почему ты скрывала от меня такую новость? – Джем беспомощно пожала плечами, увидев, что Лили уже принялась за дело. – Такой красивый мужчина! Я на тебя злюсь, что ты не пригласила меня на свадьбу, но я все прощу, если мне нальют стакан хереса.

Лили соблазнительно подмигнула Ризу, и Джем поспешила ответить:

– Я не смогла разыскать тебя, чтобы сообщить о свадьбе. Ты ведь не задерживаешься на одном месте подолгу.

– Это верно, – с улыбкой согласилась Лили. – Но, с другой стороны, я не знала, что у тебя есть для меня хорошие новости.

Джем смотрела на Риза и свою красавицу сестру, чувствуя, как у нее сжимается горло. Она отошла налить Лили стакан хереса, как всегда ощущая себя рядом с сестрой неуклюжей и уродливой. Когда она вернулась, Майкл делал Лили комплименты. Глядя, что все смотрят на сестру с восхищением, Джем почувствовала, как к ней возвращается прежняя неуверенность. Она вручила сестре стакан и встала рядом с Абигейл.

Абигейл сжала ее руку, и это напомнило ей о том, что многое в ее жизни изменилось. И все же за столом и после обеда Джем миллион раз пожалела, что не унаследовала от матери красоту и изящество.

Лили, на удивление женственная и милая, привлекала к себе внимание с первых дней своей жизни. Они с Джем были совершенно не похожи друг на друга. Чем старательнее Джем училась работать на ранчо, тем меньше Лили была склонна терпеть одиночество сельской жизни. При первом же удобном случае она уехала учиться и с тех пор редко посещала родное ранчо.

Джем не виделась с Лили с тех пор, как умер отец, да и тогда сестра погостила у них лишь несколько дней после похорон и снова уехала.

Когда праздничный вечер окончился и Джем и Риз закрыли дверь за Фэйрчайлдами, Лили зевнула во весь рот.

– Спасибо, сестричка, – прошептала она на ухо Джем. – Мне нужно было встретить Рождество в родном доме. – Джем обняла ее, разрываясь между противоречивыми чувствами, которые она всегда испытывала к своей сестре.

Когда Джем и Риз оказались в спальне, Риз спросил:

– Ты не говорила мне, что у тебя есть сестра, по какой-то особой причине?

«Конечно! Она красива, а я – нет! « – сказала про себя Джем.

– Нет, – вслух ответила она. – Просто никогда не представлялся случай. – Пожав плечами, Джем подошла к окну и уставилась в чернильную темноту ночи. – И потом, она редко приезжает к нам, и я думала, что после смерти папы... – Голос ее прервался. Джем думала, что после смерти отца Лили не будет больше приезжать в родной дом.

– Значит, на случай Рождества у тебя есть родные.

Джем взяла себя в руки.

– Да, это придает празднику особую прелесть. – Она легко рассмеялась, вспоминая давние рождественские праздники. – Когда Лили была маленькой, она рылась во всех чулках с подарками без спросу и брала все, что хотела. А потом она клала подарки, которые ей не нравились, в мой чулок в обмен на то что взяла. Она и не подозревала, что мама с папой об этом знают.

Риз подошел к Джем и обнял ее сзади за плечи.

– По-моему, ты права. Нам нужны новые воспоминания. Держу пари, что сейчас она бы не посмела отбирать твои подарки.

Джем почувствовала себя в безопасности в теплых объятиях Риза, но холодок в ее душе не исчез. Быть может, Лили уже не станет бороться с ней за всякие безделушки, но не попытается ли она отобрать у нее Риза? Во всяком случае, Чарльз не устоял против чар Лили на отцовских похоронах. Джем поняла потом, что если бы Чарльз и Лили не разъехались в разные стороны, ей пришлось бы выдержать нелегкую битву. Но она не винила Чарльза. Лили всегда притягивала к себе мужчин, а чужие мужчины почему-то были для нее особенно привлекательны.

Когда Риз с нежностью развернул Джем лицом к себе, она почувствовала в его прикосновении скорее поддержку, чем страсть. Она знала, что ее страхи неоправданны. Ее брак с Ризом – это деловое соглашение. И хотя рука, гладившая ее по волосам, говорила иное, Джем понимала, что это правда: через три месяца Риз уйдет из ее жизни, вернется на свободу, которой он так жаждал, и тогда она сможет посвятить все свои помыслы Чарльзу и жизни, о которой они когда-то мечтали с ним вдвоем. Джем склонила голову на плечо Ризу, удивляясь тому, какую боль в ее душе вызвали эти мысли. Естественно, эта боль могла появиться из-за приезда Лили, так разительно непохожей на свою сестру. Лили была точной копией своей матери. Она всегда была красивой и желанной. Джем вспоминала бесчисленные ночи, когда она лежала, зарыв лицо в подушку и пересчитывая успехи Лили и свои собственные неудачи.

Она вспомнила попытки Лили втянуть ее в общество и свои отчаянные усилия, которые прилагала, чтобы остаться в одиночестве, делая вид, что непопулярность ничего для нее не значит. Джем мучилась из-за того, что ее младшая сестра унаследовала не только красоту и изящество матери, но также и ее способность привлекать к себе внимание.

Если Риз увлечется красотой Лили, то так тому и быть. Когда он уйдет с ранчо, он может гоняться за любой женщиной, какая ему приглянется. Горло Джем сжалось, когда она попыталась напомнить себе, что это значит, что она тоже сможет вернуться к воспоминаниям о Чарльзе. По непонятной причине ей было мучительно думать о том, что Риз окажется в объятиях другой женщины. Она позволила Ризу успокоить себя, отказавшись размышлять а том, что будет, когда он уйдет.

Следующие несколько дней прошли в бурной деятельности. По своему обыкновению, Лили возглавила дела по хозяйству, превратив самые обыденные занятия в драматические события. Она настаивала на том, чтобы устроить большой званый обед на Новый Год, и заявила, что этот дом – настоящий мавзолей, а то и могила, который она намерена вернуть к жизни.

Джем почти все время проводила над бухгалтерскими книгами в кабинете, надеясь хоть таким образом избежать назойливой непоседливости Лили. Когда дверь в кабинет внезапно распахнулась, Джем ни на мгновение не усомнилась, кто к ней пожаловал.

– Почему ты все время торчишь в этой затхлой комнате? – спросила Лили.

– Я работаю. – Лили не заметила намека в словах Джем. Она уселась в кожаное кресло, открыла коробку, стоявшую на буфете и с разочарованием обнаружила в ней лишь несколько сигар.

– А шоколада нет?

– Должно быть, Делла приготовила. Лили рассеянно помахала рукой.

– Едва ли это то, к чему я привыкла. – Джем удивленно подняла брови. – Неважно. Я хотела узнать, что ты завтра наденешь.

– Я еще не думала об этом. Наверное, платье. – После приезда Лили Джем снова вернулась к своему привычному гардеробу, состоявшему из брюк и рубах, не желая подчеркивать и без того бросавшееся в глаза различие между собой и своей соблазнительной сестрой.

– Наверное? Я-то думала, что с таким красивым мужем ты навела порядок в своем гардеробе. – Лили обвела Джем критическим взглядом. – Я помню, что ты носила последние пять лет. Поверь мне, это тебе не идет.

Джем обиделась, но решила не показывать этого.

– Для моей работы не годятся платья с оборками и зонтики.

– Вокруг столько мужчин, зачем же ты продолжаешь возиться со всеми этими вещами? – Тон Лили ясно говорил о том, что она считает работу Джем чем-то совершенно недостойным женщины.

– Потому что мне это нравится, Лили. Тебе этого никогда не понять.

Лили подалась вперед.

– Ты знаешь, Джем, я люблю совсем другое – оперы, спектакли, магазины. Целый мир, который ты никогда не видала.

– Я счастлива в своем мире.

Лили по своему обыкновению закрыла тему.

– Ну, это твоя жизнь. И все-таки ты должна надеть завтра что-нибудь такое, что не оставит твоего красавца мужа равнодушным.

Почувствовав себя неловко, Джем поднялась из-за стола и взяла чашку с кофе.

– Наши отношения совсем не такие, как ты думаешь.

– Ты говоришь так, потому что тебе удалось подцепить такого чудесного мужчину? Это произвело на меня впечатление...

– Забудь об этом. Я заключила договор только потому, что надо было обеспечить будущее нашего ранчо.

– Договор?

– Да. Риз согласился жениться на мне, чтобы ранчо вычеркнули из черного списка. После смерти отца люди решили, что он был виновен в краже скота. Единственным способом сохранить ранчо было сменить имя владельца.

– Но почему Риз согласился на это?

– За деньги, естественно.

Лили прищурилась. Несмотря на свою репутацию легкомысленной девушки, она вовсе не была глупа. Она видела свою сестру рядом с ее мужем. Джем могла говорить все, что угодно, но Лили видела, что это вовсе не просто деловое соглашение.

– А ты не собираешься превратить этот брак в настоящий?

Джем поставила чашку на стол.

– Это невозможно. Риз дорожит своей свободой, а я обещала дождаться Чарльза.

Лили недоверчиво спросила:

– Неужели ты до сих пор думаешь об этом ковбое?

Джем упрямо ответила, заставляя себя верить в собственные слова:

– Это так трудно себе представить? Я люблю Чарльза.

Лили моргнула. Либо ее сестра была способна любить двух мужчин одновременно, либо она намеренно закрывала глаза на правду.

– А как насчет Риза?

– Риз очень мил.

– Рисовый пудинг очень мил, но едва ли я выбрала бы это слово, чтобы описать твоего мужа. И если учесть, какими глазами ты на него смотришь, то я вдвойне права.

– Уверяю тебя, это просто влечение.

Лили пыталась понять, действительно ли ее сестра решила упрямиться во что бы то ни стало.

– Значит, ты не испытываешь никаких настоящих чувств к Ризу? Тебя интересует только Чарльз?

Джем неохотно ответила:

– Да, это так. – Она намеренно выбросила из головы мысли о многообразных чувствах, которые пробудил в ней Риз.

– Ты просто дура! – заявила Лили, вставая с кресла. Джем молча уставилась на нее. – Ты боишься признаться, что любишь Риза, потому что вбила себе в голову, будто Чарльз – твоя первая и единственная любовь. Если он любил тебя, то почему он не вернулся и не женился на тебе, как обещал?

Джем не ответила.

– Нет, дорогая моя сестричка, любовь не всегда ходит теми путями, которые мы ожидаем. – Джем показалось, что лицо сестры на мгновение исказилось от боли, но Лили, не теряя времени, продолжала: – Если ты настолько тупа, чтобы не оценить свое прекрасное приобретение, то не удивляйся, если кто-нибудь уведет его прямо у тебя из-под носа.

– Через три месяца он сможет выбрать любую женщину, какую захочет, – тихо отозвалась Джем, не желая сознаваться, как сжалось ее сердце при этих словах.

– Если не раньше. – Скептические слова Лили эхом разнеслись по кабинету, когда она повернулась на каблуках и вышла за дверь. Обессиленная Джем поняла, что ее сестра может сама осуществить собственное предсказание.

На следующий день перед вечеринкой Джем перерыла весь свой гардероб в поисках подходящего платья и обнаружила, что ее сестра была права. Ничего приличного не было. Риз вошел в спальню и вытаращил глаза при виде постели, заваленной грудой одежды, которую Джем уже успела вытащить из шкафа и отвергнуть.

Она повторяла себе, что все это смешно и нелепо. Из-за чего она хлопочет? Если Риз положит глаз на ее сестру, то так тому и быть. Она наклонилась к зеркалу, и медальон на ее груди покачнулся. Медленно выпрямившись, Джем потянулась к медальону, открыла крышку и взглянула на портрет Риза. Фотограф уловил особенное выражение в глазах Риза. Джем нерешительно провела пальцем по очертаниям лица, ставшего таким знакомым и близким за последние месяцы.

Через некоторое время Джем вышла из спальни в роскошном белоснежном платье, которое она обнаружила в материнском сундуке. К платью она подобрала белые атласные туфли, и с помощью Деллы отутюжила свой наряд. Когда Делла спросила, чем объясняется этот странный выбор, Джем ответила, что ее собственные платья не годятся. Делла удовлетворилась этим и помогла Джем сделать прическу. Когда Джем уже выходила из комнаты, Делла обняла ее и посоветовала верить в себя.

И вот, спускаясь по лестнице, Джем отчаянно надеялась, что она не будет выглядеть по-дурацки. Она глубоко вздохнула, повторяя про себя слова Деллы: «Верь в себя».

Лили собрала вокруг себя все общество, и все мужчины окружили ее вниманием. Слегка испугавшись, Джем принялась оглядывать комнату в поисках знакомого лица. Абигейл пришла ей на помощь.

– Джем, ты сегодня чудесно выглядишь. Почти такая же хорошенькая, как в день твоей свадьбы.

Джем боязливо уставилась на свой пышный наряд.

– По-твоему, я не похожа на павлина в брачный период?

– Едва ли. – Абигейл критически осмотрела Джем с головы до ног. – Я бы не стала менять ни единой детали.

– Спасибо, Абби.

– Если Лили здесь, это еще не значит, что ты перестала быть красивой.

– Не понимаю, что ты имеешь в виду.

– Я имею в виду, что Риз смотрит только на тебя. Не забывай об этом. Ты не похожа на свою сестру. Ты не станешь порхать среди гостей, словно мотылек, а у нее нет твоей силы. Помни это хорошенько.

Джем попыталась не забывать об этом, но, когда начались танцы и Лили сразу же принялась кокетничать с Ризом, это оказалось чертовски тяжело. Глядя, как ее сестра плывет по комнате в бледно-голубом шелковом платье, так чудесно гармонирующем с ее огромными васильковыми глазами, Джем безуспешно старалась не давать волю ревности. Она угрюмо подумала, что Лили машет ресницами со скоростью полета колибри. Когда Лили изогнула свою длинную грациозную шею, весело рассмеявшись, Джем вонзила ногти в ладони.

Риз учтиво кружил Лили по комнате, а у Джем сжималось сердце. Что же с ней не так? Ведь через несколько месяцев Риз будет свободен и сможет флиртовать с любой женщиной. Но по непонятной причине эта мысль только ухудшила ее настроение. Стоя сбоку от танцующих, покинутая всеми, Джем попыталась нарисовать в воображении картину своей будущей жизни в ожидании Чарльза.

Когда танец окончился, Джем заметила, что Лили не хочет отпускать Риза: она держала его под руку и улыбалась. Взгляд Лили блуждал, и казалось, что она вот-вот растает. Риз отстранился от Лили, с улыбкой разжав ее руку, и направился к Джем.

Когда он подошел к ней и пригласил ее на следующий танец, Джем показалось, что все ее движения неуклюжи, слова неуместны. Риз посмотрел ей в лицо, пытаясь понять, что с ней происходит.

– Что-нибудь не так, Джем?

– Нет, я только хочу убедиться, что все хорошо проводят время.

– По-моему, ты можешь предоставить эту заботу своей сестре. – Джем застыла в его объятиях, но Риз продолжал: – Она здесь развлекает всех.

Естественно, подумала Джем. Как ей вообще могло прийти в голову, что она может соперничать со своей красавицей сестрой?

Различие между ними было очевидно еще с детских лет. А когда они выросли, то разница стала еще заметнее.

– О чем ты задумалась, Джем? – Увидев озадаченное лицо Риза, Джем поняла, что, пока она была погружена в свои мысли, Риз о чем-то говорил.

– Лили очень красива, правда?

Риз вел ее в танце через комнату, огибая другие пары. – Думаю, да.

– Неудивительно, что ты обратил на это внимание, – угрюмо заметила Джем.

– Ты сама спросила. Ты что, хотела, чтобы я сказал, что она уродлива? – Джем сдерживала обиду, всей душой желая, чтобы вечеринка поскорее окончилась и она смогла куда-нибудь убежать и спрятаться. – Так ты поэтому никогда не говорила мне о своей сестре?

Джем хотела что-то ответить, но слова застряли у нее в горле.

Они продолжали медленно двигаться под музыку, и Риз не стал настаивать на ответе.

– Да, твоя сестра не уродлива, – повторил он. – Но ты сегодня на удивление красива.

Губы Джем задрожали, когда Риз коснулся их пальцем. Не желая больше думать ни о чем, Джем припала к его груди.

Остаток вечера Джем ходила с высоко поднятой головой, не обращая внимания на сестру и сосредоточившись только на Ризе. Когда Майкл Фэйрчайлд сделал ей комплимент, она пбверила ему, впервые не подумав, что он говорит так только из жалости.

Не желая раздумывать над причинами своего решения, Джем твердо решила танцевать все танцы с Ризом. Однажды, бросив украдкой взгляд на Лили, она заметила, что лицо сестры светится торжеством. Но едва ли в этом был какой-то смысл. Риз принадлежал Джем, а не ее сестре.

Риз кружил Джем в танце, бережно держа ее за талию и в который раз удивляясь этой невообразимой женщине. Она спокойно могла раздавать приказания сотне мужчин, но зависела от собственной сестры. А еще ему казалось, что Лили знает, какое воздействие она оказывает на Джем, и пользуется своим знанием. Не понимая толком почему, Риз решил ни о чем не спрашивать Джем.

То, что несколько месяцев назад казалось таким простым, теперь невероятно усложнилось.

Как он сможет уехать от этой женщины? Риз помрачнел, у его рта залегли глубокие складки. А как он сможет остаться здесь и жить, когда над ним постоянно нависает тень соперника? Джем запрокинула голову, и Риз вгляделся в бездонные глубины ее глаз. Забавная ситуация: хозяйка замужем за наемным работником. Это было невыносимо и неразрешимо. Едва закончится условленный срок, он должен будет уехать. И когда взгляд Джем смягчился, у Риза сжалось сердце: он уже знал, что оставит здесь частицу своей души. Его сердце будет разрываться от неудержимого желания остаться рядом с Джем.

ГЛАВА 30

Джем с отвращением смотрела на круп удаляющейся лошади Кашмэна. Еще один неожиданный визит. Он снова надеялся принудить ее отдать свой голос за его проект.

– Он доставляет вам неприятности, миссис Макинтайр? – спросил Грэйди Ортон, посмотрев на пыльный след от копыт лошади Кашмэна.

– Не больше обычного, – ответила Джем, испытывая благодарность за то, что Грэйди ее понимает. – Ты уже объехал границу?

Грэйди покачал головой.

– Нет, мэм. Пит поручил мне чинить ограду забора. Он выставил посты, и я поеду туда завтра.

Джем выслушала его и направилась к постам на северной границе, за которой начиналось ранчо Фэйрчайлдов. По дороге она решила, что стоит навестить Абигейл.

Однако, увидев ковбоев, она сразу поняла по выражению их лиц, что произошло нечто ужасное. За пост, где они находились, отвечал Бонд Хэррис, и когда Джем приблизилась, он оживленно жестикулировал.

– Что случилось?

– Мы потеряли чертовски много скота, – угрюмо ответил Риз.

– Майкл Фэйрчайлд только что уехал. Он сказал, что потерял больше пятисот голов, – добавил Пит.

Джем редко испытывала страх, но сейчас он пробежал дрожью по всему ее телу: она вспомнила, что точно такая же цепочка событий в свое время привела к смерти ее отца.

– Он знает что-нибудь?

– Нет, но он просил, чтобы мы заявили о пропаже на собрании фермеров на этой неделе. Он говорит, что все мы должны сплотиться, чтобы выследить грабителя, – ответил Риз.

– Кашмэн к нам не присоединится.

– Откуда ты знаешь? – возразил Риз. Джем не стала спорить, понимая, что Риз должен сам во всем убедиться, чтобы поверить. Она тронулась с места и направилась к дому Фэйрчайлдов. Собрание состоится через два дня, и она не сомневалась, что Кашмэн будет действовать в своей обычной манере.

Чтобы правота Джем подтвердилась, много времени не потребовалось. Кашмэн битый час кричал, что беспокоиться стоит не о каких-то жалких грабителях, а только о новых поселенцах.

– Если бы они украли у тебя скот, ты бы так не говорил! – не выдержав, закричал Майкл Фэйрчайлд.

Джем поднялась с места. Подозрения росли в ней со страшной скоростью.

– А почему так происходит, Кашмэн? Все в округе пострадали от грабителей, кроме тебя!

В зале послышался ропот подозрения.

– Да, почему так, Кашмэн? – выкрикнул какой-то фермер с задней скамьи.

Кашмэн побагровел от гнева.

– Вы что, не видите, что она пытается провернуть? Ее отец был вором, а теперь она обвиняет меня, чтобы отвлечь от себя внимание!

Джем осталась стоять, глядя Кашмэну в глаза.

– А зачем мне это делать? Мой отец мертв. Он никогда не был вором, да и не станете же вы утверждать, что он встал из гроба, чтобы красть коров?

– Ты мутишь воду только затем, чтобы отвлечь нас от проблемы новых поселенцев! – фыркнул Кашмэн, и его бесцветные глаза сверкнули яростным огнем.

– Этот вопрос поднял я, – напомнил ему Майкл. – Скажите мне, куда подевались мои коровы, и голосуйте на здоровье, как вам вздумается.

– Это значит, что ты готов поддержать меня? – спросил Кашмэн.

– Черт возьми, конечно нет! И не рассчитывай на это! – Вопль Майкла повис в наступившей тишине. Потом все фермеры начали кричать и спорить, люди стали вскакивать с мест и сбиваться в кучу в центре зала.

– Пойдем отсюда, – прошептал Риз на ухо Джем.

– Но... – попыталась возразить она, не желая уходить от сражения.

– Здесь мы ничего не добьемся. Завтра мы поговорим с Майклом и решим, что делать. Я скорее буду иметь дело с семейством водяных крыс, чем с этой бандой.

Согласившись, Джем вышла вслед за Ризом из переполненной шумной комнаты в звездную ночь. После нескольких часов беспрерывного шума и криков тишина оказалась удивительной. Мороз пощипывал лица, но тяжелые шерстяные пальто спасали от холода. Джем смотрела, как Риз надевает кожаные перчатки. И хотя это зрелище она наблюдала уже сотню раз, оно всегда вызывало в ней прилив чувств. Пальцы Риза, длинные и сильные, были так красивы в обтягивающих перчатках. Вспомнив о том, как они прикасались к ее коже, Джем задрожала, несмотря на теплую одежду.

– Джем?

Она вздрогнула, вернувшись к действительности.

– Значит, договорились? Завтра поговорим с Майклом.

– Да, – хрипло ответила Джем. В этот момент она была готова согласиться с чем угодно.

Долгий путь домой они проделали в уютном молчании; каждый продолжал думать о своем. Риз положил себе и Джем на колени теплое одеяло и, согревая, прижал свою ногу к ее бедру.

Внезапно к Джем пришло воспоминание о том, как они впервые поехали вдвоем на собрание фермеров. Это было так не похоже на сегодняшнюю ночь: теперь они были по-настоящему вместе, на одной стороне.

Несмотря на воющий в степи холодный ветер, Джем чувствовала себя в тепле и безопасности благодаря Ризу. Пока фургон неторопливо катился к ранчо Уитэйкеров, она наслаждалась близостью Риза. Прижавшись к нему плотнее, она смотрела ему в лицо, пока он не ответил ей удивленным взглядом. Потом в глазах его отразилась радость. Джем закрыла глаза. Завтра им, возможно, предстоит столкнуться с грабителями и испытать много опасностей, но сегодня все было в полном порядке.

– Я повторяю, что лучше всего устроить ловушку, – настаивал Майкл. Они все еще не могли выработать план действий.

– И опаснее всего. – Риз был прав, и Джем одобрительно взглянула на него. Если они примут план Майкла, то им придется столкнуться с грабителями лицом к лицу. Попытаться поймать их на окраине ранчо было бы нелепо. Посты на ранчо Уитэйкеров были разбросаны в десяти – двенадцати милях друг от друга по периметру. Правда, посты Фэйрчайлдов были ближе друг к другу, потому что у Майкла было не так много земли. Но в любом случае люди подвергнутся большой опасности.

– Что делает Хэррис? – спросила Джем, заметив, что Бойд покинул свой пост. Как странно! Он ведь знал, что именно здесь назначена встреча.

– Ищет следы. Он думает, что заблудившиеся коровы направились туда. – Пит указал на юг.

– Если, конечно, они не попали в лапы грабителей, – заметила Джем.

– Кто бы это ни сделал, у него... – Майкл помолчал, бросив взгляд на Джем, и продолжил, тщательно подбирая слова: – ... у него железные нервы. По-моему, он готов украсть псе, что попадется под руку.

План Майкла заключался в том, чтобы расставить ловушки для грабителей на самых пустынных и отдаленных участках ранчо. Поместив лучших стрелков в эти стратегические пункты и удвоив количество людей, Майкл рассчитывал захватить грабителей врасплох. Некоторые люди в результате оказывались в уязвимом положении, но Майкл считал, что игра стоит свеч.

– Давайте разыщем Бонда и узнаем, нашел ли он что-нибудь необычное, – сказал Риз, садясь на лошадь. Объездчики курсировали между постами, образуя своего рода живую ограду вокруг ранчо и наблюдая, не появится ли нечто подозрительное. Если бы кто-нибудь увел скот с его участка, Бойд знал бы об этом.

В тот момент, когда они заметили Бойда, тот поравнялся с Грэйди Ортоном, тоже объезжавшим границу. Они яростно переругивались, а между ними стояла корова, которую Грэйди держал на лассо.

– В чем проблема, ребята? – спросил Риз, подъехав к Бойду и Грэйди.

– Взгляните-ка на это клеймо, мистер Макинтайр. – Грэйди энергично подтолкнул к нему корову.

– Любой дурак увидит, что это шито белыми нитками! – возразил Бойд.

Джем спешилась и осмотрела корову. Она быстро сообразила, что клеймо Уитэйкеров изменили так, чтобы оно походило на кашмэновское. Бойд был прав – это была неудачная попытка.

– Видимо, несколько раз пришлось попробовать, прежде чем получилось как следует. – Грэйди провел ладонью по клейму.

– Или кому-нибудь понадобилось, чтобы клеймо выглядело именно так, – настаивал Бойд.

– Что ты имеешь в виду, Бойд? – спросил Пит.

– Может быть, кто-то хочет, чтобы мы подумали, будто нас грабит Кашмэн. Черт возьми, а почему еще эта корова бродит одна-одинешенька по нашему участку?

– А что если она отбилась от стада? – предположил Майкл.

Он надвинул шляпу на брови.

– Впрочем, это чертовски глупая затея.

– Кашмэн мне не показался дураком, – заявил Риз.

– Он дурак, каких свет не видывал! – разъярилась Джем.

Вот живое доказательство, что в ограблениях виновен Кашмэн, и это так же верно, как то, что он убил ее отца. А Риз и Майкл пытаются опровергнуть его вину из-за уверений Бойда Хэрриса.

– Погоди, Джем, – перебил ее Пит. – Почему бы нам не забрать эту корову и не отправить ее в загон? А если мы потом найдем еще что-нибудь подобное, у тебя будет доказательство.

Риз провел пальцами по уродливому клейму.

– Одной коровы недостаточно, чтобы пойти войной на Кашмэна.

Подняв голову, Джем встретилась глазами с Бойдом Хэррисом. Через секунду Бойд опустил глаза, но от Джем не ускользнула его радость по поводу нехватки доказательств.

– Неплохая идея, Пит, – наконец согласилась она. – Я поеду навещу Абигейл. Ты едешь, Майкл?

– Нет, мне надо расставить засады. Передай ей, что я ее люблю.

Джем поспешно повернула лошадь, чтобы не поддаться искушению расспросить Бойда Хэрриса подробнее: она знала, что Ризу не понравится ее недоверие к этому человеку.

После того, как Джем и Майкл разъехались в разных направлениях, Риз еще раз осмотрел корову.

– Спасибо за помощь, Пит.

– Я просто сказал то, что думал. – Пит смотрел в спину Бойду Хэррису, отправившемуся за веревкой. – Как ты думаешь, почему Хэррис так быстро встал на защиту Кашмэна?

Риз нахмурился.

– Сам не пойму.

– Я думаю, что если ты считаешь его хорошим человеком, то все в порядке, но не могу не заметить, что он несколько странный.

– Сначала война, потом это обвинение в воровстве... – Риз – покачал головой. – Он сильно изменился, но я все еще верю в его честность.

Бойд уже возвращался, и Пит опустил взгляд.

– Чертовски надеюсь, что ты не ошибаешься.

Джем приближалась к своему ранчо. Когда она заметила издали фургон Абигейл, ее дурное настроение несколько исправилось. Неудивительно, что она не застала ее дома. Джем поспешно слезла с лошади, привязала ее к ограде и побежала к двери.

Сбросив в прихожей шерстяное пончо и плащ, она направилась в гостиную в поисках Абигейл.

Приблизившись к двери гостиной, она замерла. Абигейл была здесь, но здесь же была и Лили. У Джем перехватило дыхание: она хотела найти Абигейл, чтобы поговорить с ней о своей сестре.

Лили заметила ее первой:

– Почему ты торчишь там, в зале? Абигейл поднялась и повернулась к двери.

– Джем, ну входи же! Мы чудесно поболтали с Лили, но я хотела увидеться с тобой.

– Тебе повезло, что она оторвалась наконец от своей лошади, – заметила Лили, когда Абигейл снова уселась в кресло и скрестила ноги.

– Я всегда считала себя счастливицей, когда у Джем находилось время заглянуть ко мне в гости. – Тон Абигейл напомнил Джем, что она – ее подруга. – В конце концов, ей надо управлять ранчо...

Лили внезапно вскипела:

– Вовсе нет нужды объяснять мне это! Я тоже люблю Джем.

Джем, уже собиравшаяся сесть в кресло, застыла при этих словах, и на ее лице отразилось потрясение.

– Ох, брось это! Мы смотрим на вещи по-разному, но, в конце концов, мы же сестры!

Джем бросила недоверчивый взгляд на Абигейл.

– Да, мы выросли вместе.

– Джем обиделась на меня за то, что я пыталась заигрывать с Ризом, – объявила Лили. Абигейл задохнулась от удивления и прикрыла рот ладонью. Лили рассеянно помахала рукой. – Ох-ох-ох... Он не отреагировал. Я пыталась объяснить Джем, что он не смотрит ни на кого, кроме нее, но она мне не поверила. Я делала все, чтобы он обратил на меня внимание, и знаете, что он сделал?

Абигейл молча кивнула.

– Ничего. Абсолютно ничего. И как вы думаете, Джем поверила, что он от нее без ума? О, нет! – Лили драматически взмахнула рукой. – Ну конечно, ее сердце принадлежит Чарльзу Сойеру!

Укоризненный взгляд Абигейл заставил Джем покраснеть и опустить голову.

Лили, взметнув юбками, прошлась по комнате, оставляя позади аромат духов.

– Если бы сердце такого красавца принадлежало мне, я бы держалась за него обеими руками и не вспоминала бы ни о каком Чарльзе. Но разве с нею можно об этом говорить?!

Абигейл продолжала безмолвно глядеть на Лили. Та пожала плечами.

– Похоже, здесь все женщины удивительно туго соображают. – Она подошла к двери, но обернулась, чтобы нанести последний удар. – Подумав хорошенько, Джем, я, возможно, попытаюсь как следует завоевать его, потому что тебе он, похоже, не нужен. – И она удалилась, раскачивая пышными бедрами.

Джем и Абигейл сидели неподвижно, приходя в себя. Когда Абигейл наконец заговорила, Джем едва не подпрыгнула от неожиданности.

– Ты все еще думаешь о Чарльзе? Взволнованная, Джем поднялась и принялась мерить шагами комнату.

– Не знаю, что и думать, Абигейл. – Она едва находила слова. – Я действительно не равнодушна к Ризу, но ведь я обещала Чарльзу, что буду ждать его.

– Всю жизнь? Откуда тебе знать, что он сейчас не сидит в Мексике с какой-нибудь маленькой сеньоритой на коленях?

– Абигейл!

– Джем, ты ведь неглупая женщина. Пойми, никакой мужчина не покинет женщину, которую он любит, на целый год, не присылая о себе никакой весточки. – Джем не ответила, но на лице ее отразилась боль. – А Риз – замечательный человек. По-моему, ты просто никогда толком не задумывалась, как много он для тебя значит. А что, если Лили все-таки покорит его? Ты ведь позволяешь ей этим заняться!

Джем молча стояла, понимая тревогу Абигейл и еще лучше понимая, что внутри нее борются противоположные чувства. Что она будет делать, если завтра Риз уедет и больше никогда не вернется? Она неуверенно взглянула на подругу и медленно произнесла:

– По-моему, я ничего не понимаю, Абби. – Она отвернулась, скрывая свою боль. – Я совсем запуталась. Когда на вечеринке Лили танцевала с Ризом, я готова была выцарапать ей глаза.

– Это нормально.

– Нет, ненормально. Через несколько месяцев он будет свободен и сможет ехать, куда глаза глядят. К любой женщине.

– А ты не думала убедить его остаться?

– Убедить его отказаться от своих планов, от свободы? Он согласился на этот брак только для того, чтобы получить достаточно денег и больше никогда ни от кого не зависеть.

– Быть может, пришла пора сказать ему, что если он останется, то не будет больше ни от кого зависеть.

Джем с горечью возразила:

– Легче освежевать корову, не порезав шкуры.

– Я и не говорю, что это будет легко, но за достойную цель почти всегда приходится тяжело сражаться.

– А что, если Чарльз вернется? – Джем не смогла скрыть тревогу, прозвучавшую в ее голосе.

Абигейл спокойно ответила:

– Да, Джем, что тогда?

– Не знаю.

– Пришло время решать, Джем. Что, если бы ты знала, что Риз завтра уедет и никогда не вернется? Как ты думаешь, что ты почувствуешь?

При этой мысли у Джем перехватило дыхание. Она уронила голову на грудь, признав, наконец, свое поражение.

– Я могу только молиться, чтобы этого никогда не произошло.

ГЛАВА 31

Тело было холодным, не теплее промерзшей земли, на которой оно лежало. Лицо было почти полностью скрыто шляпой, а свежий снег целиком засыпал труп.

Джем сглотнула комок в горле, когда Майкл принялся переворачивать его. Она окинула взглядом изможденное тело и увидела на спине зияющую кровавую рану. Это был пропавший работник Фэйрчайлдов, Дэниэл Тондо. С тех пор как охрану усилили, все были на страже, но это не спасло Дэниэла.

– Майкл, это не твоя вина, – произнесла Джем.

– Скажи об этом его семье, – угрюмо возразил Майкл. Ему приходилось туго, поскольку его ранчо граничило с владениями Кашмэна. Каждое собрание фермеров превращалось для него в нечто большее, чем простые словесные стычки и перепалки. А теперь еще и это...

– Джем права, Майкл. Это могло случиться с любым из нас, – добавил Риз.

– Трусливые подонки, они выстрелили ему в спину! – воскликнул Пит, с сожалением глядя на мертвеца.

Страх, который Джем испытывала всю последнюю неделю, возрос. План Майкла был одновременно дерзким и опасным. Не забывая о судьбе, постигшей ее отца, Джем не хотела принимать этот план. Она подняла глаза, осматривая местность. Знал ли Дэниэл своих убийц? Оглядываясь по сторонам, она заметила Бойда Хэрриса. Он стоял на коленях и держал что-то в руках, очевидно, пытаясь это спрятать.

Стараясь не шуметь, Джем подошла к нему.

– Что там у тебя, Бойд?

Испугавшись, он взглянул на Джем почти виновато.

Поскольку он не ответил, Джем наклонилась и взяла из его руки металлический предмет. Да это же кашмэновское клеймо!

– Какое ты изобрел оправдание тому, что нашел это здесь?

– Джем? – Голос Риза, раздавшийся у нее за спиной, заставил ее подскочить и обернуться.

– Бойд пытался спрятать это! – обвиняющим тоном воскликнула она.

Риз взял у нее улику и медленно повертел в руках.

– Бойд?

– Я только что нашел это.

Риз продолжал изучать клеймо. К ним подошли Пит и Майкл.

Бойд отвернулся от обвиняющего взгляда Джем и обратился к Ризу:

– Черт побери, неужели ты думаешь, что Кашмэн настолько туп, чтобы бросить здесь эту железку?

– Что бы хотелось знать мне, так это почему ты продолжаешь защищать его? – настаивала Джем.

– Я не защищаю его. Сдается мне, кто-то пытается его подставить.

– Кто бы это мог быть? Раздался угрюмый голос Бойда:

– Грабители.

Джем прищурилась.

– Какое участие принимаешь в этом ты? Тебя нанял Кашмэн, чтобы сбивать нас со следа?

Бойд выдержал ее яростный взгляд.

– Нет, просто я считаю, что нельзя обвинять тех, кто не виноват.

– Возможно, ты просто выгораживаешь своего товарища!

Это обвинение повисло в воздухе без ответа.

– Джем! – Риз схватил ее за локоть и развернул лицом к себе. – Следи за словами, когда говоришь с моими людьми.

– Твоими людьми? А кто оплачивает их труд? Окружающие испуганно смотрели на них.

Риз недвусмысленно разозлился:

– Вы, хозяйка, но если ваша искусная тактика приводит лишь к тому, что у нас пропадает все больше и больше скота, то скоро у вас не хватит денег ни для кого из тех, кто на вас работает.

– Я не желаю содержать предателя под собственной крышей! – парировала Джем.

Риз гневно ответил:

– В таком случае, ты не будешь содержать под собственной крышей и меня!

Риз вскочил на лошадь, и Джем с ужасом прочла в его глазах угрозу. Она сразу же вспомнила слова Лили и Абигейл. Что она почувствует, если Риз исполнит свою угрозу?

Следующие несколько дней прошли в состоянии необъявленной войны. Гнев Джем постепенно перерождался в отвратительную смесь страха и ревности. Риз превратился для Лили из вежливого родственника в очаровательного и внимательного кавалера.

Джем не могла понять, почему ревность вскипает в ней всякий раз, когда она видит их вдвоем, смеющихся и весело болтающих о пустяках. В конце концов, тщетно напоминала она себе, она знает, что очень скоро Риз уедет от нее, а кроме того, она пообещала дождаться Чарльза.

Это обещание начинало понемногу трещать по швам. Слова Абигейл все-таки подействовали, и Джем приходилось стараться изо всех сил, чтобы пробудить свои чувства к Чарльзу. Больше всего помогали воспоминания о том, как он был учтив и любезен.

Одно оставалось несомненным: отношение Риза к ней никак нельзя было назвать любезным. Но вот сейчас, на вечеринке, которую Лили захотела посетить, Джем чувствовала себя точь-в-точь, как брошенная любовница. Джем угрюмо смотрела на Риза и Лили.

– Ты собираешься просто сидеть и смотреть? – спросила Абигейл.

– А что ты предлагаешь? Вцепиться в волосы Лили и потребовать, чтобы она оставила Риза в покое?

– Нет, но ты можешь начать обращаться с Ризом как с мужем.

– Что ты имеешь в виду?

– Майкл рассказал мне, что произошло, когда вы обнаружили тело Дэниэла. Мне кажется, ты вела себя чересчур властно.

Джем снова взглянула на Риза и Лили.

– Риз, конечно, может остаться в моей семье, но непохоже, чтобы он продолжал оставаться моим мужем.

– Ты ведешь себя, как дура! – Джем вздрогнула при этом возгласе Абигейл. – Ты сама толкнула его к Лили. Ты дала ему понять, что не считаешь его мужчиной, и предоставила возможность доказать обратное.

Джем была ошеломлена и хотела что-то возразить, но Абигейл продолжала:

– Дело в том, что я уверена: Лили только играет, чтобы заставить тебя подумать. И тебе стоит начать думать прямо сейчас, иначе будет поздно.

Абигейл подошла к Майклу, а Джем продолжала наблюдать за поведением Риза и Лили. Наконец, собравшись с духом, она направилась к ним.

Лили ровно и спокойно улыбнулась.

– Твой муж на удивление сообразительный, – объявила она, не убирая руки с его плеча.

– Он не дает мне расслабиться, – ответила Джем без малейшего намека на улыбку.

Лили приподняла брови.

– Да, это заметно. Джем повернулась к Ризу.

– Не потанцуешь со мной?

– Это приказ?

Джем не потеряла голову.

– А что, тебе нужен приказ? Риз высвободил руку и поднялся.

– Ну, как скажешь.

Когда он повел ее в танце через зал, Джем вспомнила, как они танцевали друг с другом в последний раз, когда их сердца бешено бились от страсти. Чопорность, с которой Риз держал , ее сейчас за талию, была невыносима. Он не встречался с ней взглядом и смотрел поверх ее головы на другие пары.

Когда они повернули, оказавшись в углу, Джем почувствовала холодное прикосновение медальона к коже и вспомнила о портрете Риза, который находился внутри.

Молчание раздражало ее, и ей даже хотелось повздорить с ним, лишь бы не вальсировать так сдержанно и отчужденно, словно с незнакомцем.

– Риз?

– Да?

Джем проглотила комок в горле. Это оказалось труднее, чем она предполагала.

– Лили не сказала тебе, какие у нее планы?

– Нет. Я не знал, что в мои обязанности входит выяснять это у нее.

Горечь в его голосе была очевидна.

– Это не входит в твои обязанности. Просто я подумала, что она могла посвятить тебя в них.

– Меня? Простого работника? Джем ответила сквозь стиснутые зубы:

– Ты знаешь, что ты не простой работник. – Да ну?

– Просто я не могу понять, почему ты защищаешь этого человека.

– Бойда? Просто потому, что я знаю о нем больше, чем ты.

– А тебе никогда не приходило в голову, что я могу знать о грабеже больше, чем ты? В конце концов, именно из-за этого убили моего отца.

– Если бы не топталась вокруг тела, мы, возможно, смогли бы по следам догадаться, что произошло на самом деле. Но ты стала заниматься ерундой и сбила нас с толку. Джем подозрительно переспросила:

– Что ты имеешь в виду?

– Только то, что сказал. Если кто-то оставил это клеймо специально для того, чтобы мы отправились на охоту за Кашмэном, то все стада остались бы без прикрытия. Если бы ты не была так уверена, что за этим стоит Бойд, ты прислушалась бы к нему и поняла, что в его словах есть здравый смысл.

– А если ты ошибаешься?

– Тогда ты будешь права и сможешь этому порадоваться.

Боль не утихала. Риз заставил ее почувствовать себя такой жалкой и низкой. Внезапно ей захотелось спрятаться от людей.

– Я хочу домой.

– Как скажете, хозяйка.

Он пошел вслед за ней, но Джем остановилась.

– Куда ты идешь?

– Собираюсь отвезти тебя домой.

– А как насчет Лили?

– По-моему, она сможет добраться до дому вместе с Питом и Деллой.

– Я и сама могу найти дорогу домой. Голос Риза прозвучал хрипло и угрюмо:

– Это приказ?

Джем закусила губу от волнения.

– Конечно, нет. Просто я подумала...

– Я с удовольствием поеду домой. У меня не г никакого желания танцевать и вести светские беседы.

Молчаливый путь домой казался бесконечным. Джем решила, что жар под веками вызван напряжением прошедшего вечера, не допуская возможности слез. Она – не Лили, чтобы поддаваться каждой эмоции. Глядя на грустное лицо Риза, она не сомневалась, что он уже успел заметить очевидные различия между нею и сестрой.

Когда они подъехали к темному дому, единственным звуком, нарушавшим тишину, оставался свист зимнего ветра. Вскоре после того, как они уехали с вечеринки, пошел снег, и темное небо застилала пелена туч. Погрузившись в свои проблемы, Джем и не заметила, что надвигается буря.

– Надеюсь, остальные доберутся домой прежде, чем буря разыграется. Иначе они застрянут, – заметила Джем.

– У Пита хватает здравого смысла. qh не потащит женщин за собой в метель.

– Я знаю, но...

Они остановились перед конюшней. Риз обернулся к ней:

– Ради Бога, Джем, позволь людям думать своей собственной головой. Ты не можешь все предусмотреть. По-моему, тебе кажется, что если ты перестанешь всеми руководить, то мир остановится.

Джем выбралась из фургона и отошла в сторону, пока Риз распрягал лошадей.

– Ты имеешь в виду не всех. Ты говоришь о себе. Я чувствую, что Питу и Делле нравится моя забота о них.

– А ты когда-нибудь спрашивала их?

– В этом не было нужды, – ответила Джем. Она разыскала фонарь и зажгла фитиль.

Риз завел лошадей в конюшню и продолжал ворчать, расседлывая их:

– Ну, конечно. Я на минутку забыл, что ты знаешь все на свете.

Джем помолчала, закрывая двери, чтобы спастись от пронизывающего ветра. При этих ехидных словах к ней вернулась прежняя боль. Просто такова была ее природа, она старалась быть впереди и вести за собой других. Почему Ризу так неприятно это?

– Не все, – тихо ответила она.

Риз в сердцах захлопнул дверцу стойла.

– Ну почему ты все время так поступаешь, Джем? – Он обхватил руками ее голову. – Ты сводишь меня с ума. Сначала ты ведешь себя, как мужчина. Потом ты раскисаешь и начинаешь сентиментальничать на Рождество. Потом ты решаешь снова стать мужчиной. А теперь ты подставляешь мне свою сестру-идиотку.

– Идиотку?

Риз схватил ее за руки и встряхнул.

– Ты что, не слышала, что я сказал?

– Да, ты назвал ее идиоткой.

Риз слегка ослабил хватку и провел ладонями по ее рукам.

– Ты слышишь только то, что хочешь. Джем обняла его за шею, проведя пальцами по волнистым волосам на затылке.

– Тебе что, не нравится общаться с Лили?

– Она похожа на сироп, которым обливают жирные пирожные. Слишком сладкая, слишком липучая и никогда не закрывает рта.

Джем рассмеялась, представив себе, что бы сказала Лили, услышав это сравнение. Но когда она встретилась взглядом с Ризом, ее смех оборвался.

– Я не могу измениться, Риз. Я никогда не стану похожей на Лили или Абигейл, и, по-моему, я даже не хочу этого.

В ее глазах вспыхнул уже знакомый Ризу огонь. Это была самая упрямая женщина из всех, что ему доводилось встречать. Когда ее рука нерешительно коснулась его щеки, Ризу пришлось признать, что она всегда способна пробудить в нем чувства, которые он так старательно сдерживал.

Их губы слегка соприкоснулись. Это было новое обещание. Вкус ее губ воспламенил Риза.

Он снял с нее тяжелое шерстяное пальто и притянул ее к себе. Свежий запах ее кожи всегда вызывал в нем возбуждение. Джем не употребляла духи, но от нее приятно пахло мылом и ароматным шампунем. Когда Риз тихонько пощекотал ее за ухом, Джем вздохнула и прижалась к его груди.

Воздержание предыдущих нескольких дней сказалось на обоих. Словно бы миновали не дни, а целые месяцы, Джем и Риз не в силах были противостоять страстному желанию.

– Но мы в конюшне, – прошептала Джем.

– Неважно, – ответил он, на всякий случай прикрывая ворота плотнее. Спальня сейчас казалась им слишком далекой отсюда, так велико было их нетерпение.

Руки Джем скользнули ему под пальто, отвернули полу и встретились с ладонями Риза. Джем схватила Риза за руки и начала покрывать их жадными поцелуями. Она вдыхала его ни с чем не сравнимый запах, наслаждалась прикосновениями к его бархатной коже. Сбросив с себя пальто, Риз заключил ее в объятия и услышал ее стон, когда его ладонь сжала грудь Джем. Едва Джем решительно протянула руку к его брюкам, Риз испытал острую волну возбуждения. Через несколько секунд он был готов.

Они быстро избавились от одежды, и Джем, как всегда, ощутила блаженство от прикосновения к коже мужа. Как всегда, Риз залюбовался ее изящной фигурой. Тусклый свет фонаря выхватывал из полутьмы ее длинные ноги. Ее груди, высокие и твердые, набухли, когда Риз приник к ним в поцелуе.

Их ждала горка чистой соломы, показавшаяся им мягче пуховой перины.

Словно одержимая, Джем никак не могла насытиться прикосновениями к его телу. Ее тянуло к каждому мощному мускулу, к каждой чувствительной точке на теле Риза. Она принялась лихорадочно целовать его. Когда ее губы спустились к его ногам, она покрыла поцелуями внутреннюю часть бедер, подражая тому, как он прежде ласкал ее. Риз дрожал от наслаждения. Когда она коснулась губами его напрягшегося члена, Риз поднял ее и посадил сверху.

Ощутив жар его бедер, Джем застонала от блаженства. Груди ее качнулись и прижались к его груди. Риз обнял ее и перевернулся вместе с ней, не разжимая рук. Толчки его стали глубокими и медленными. Джем двигалась им навстречу, обнимая его ногами.

– Ну, кто из нас хозяин? – требовательно спросил Риз, переводя дыхание.

Джем помотала головой из стороны в сторону, избегая его взгляда. Но он заставил ее смотреть себе в глаза.

– Кто?

Тело ее извивалось от наслаждения, но Джем не желала покориться его воле. Губы ее отыскали его рот в попытке прекратить расспросы. Но когда поцелуй прервался, Риз снова спросил:

– Кто, Джем?

– Никто, – наконец ответила она, не желая подчиняться, но и страшась, что он оставит ее неудовлетворенной.

Бедра его прижались к ее ногам, и Джем подалась навстречу. Когда Риз почувствовал, как сильно она желает его, он проник еще глубже и дал ей насладиться сполна. Но едва он попытался встать, она остановила его:

– Останься.

Риз откинул с ее лица пряди волос, погрузившись взглядом во влажный блеск ее глаз.

– Зачем?

Джем почему-то застеснялась.

– В такие моменты почему-то очень хорошо. Я так не люблю, когда ты уходишь.

Риз ответил ей самым нежным поцелуем.

Джем почувствовала, как сильно забилось ее сердце.

– Для тебя я всегда буду оставаться, Джем.

Джем закрыла глаза, скрывая непрошеные слезы. Что она будет делать без этого человека? Боль, переполнявшая ее сердце, ясно говорила о том, что она не сможет этого выдержать.

ГЛАВА 32

Лязг дверных засовов разбудил Риза и Джем неожиданно. В смятении они пытались выбраться из-под соломы, которой Риз прикрыл их на ночь. Вход в конюшню был забаррикадирован грудами сена, которые он навалил перед дверью, чтобы ветер не распахнул ее.

С вечера они раздумывали, стоит ли идти домой из конюшни. Но взглянув на слепящую метель, застилавшую дом, оба поняли, что выходить в такую бурю было бы глупо. Достаточно отклониться на десяток шагов от цели, и можно замерзнуть насмерть.

Они могли бы проспать всю ночь в тепле и уюте под плотными пальто и соломой, а с утра незаметно проскользнули бы в дом.

Но эти надежды рассеялись при звуке отпирающихся засовов. Джем и Риз попытались отряхнуть солому со своей одежды, когда шум голосов стал слышнее.

Едва дверь распахнулась, они замерли: в конюшню ворвались Пит и Лили.

– Славу Богу, вы целы! – Лили бросилась к сестре и обняла ее со слезами на глазах. – Мы не нашли вас в доме и подумали, что вы заблудились в этой метели. Я хотела поехать назад и поискать вас, но Пит убедил меня сначала заглянуть сюда.

– Черт побери, мы не хотели доставлять вам беспокойство, – ответил Риз. – Когда мы распрягли лошадей, то поняли, что до дома можем уже не добраться. А как вы попали домой?

– Мы остались на ночь в гостях и поехали с утра, когда прояснилось. Только дурак отправился бы в такую бурю, – ответил Пит.

– Ну что? – спросил Риз у Джем.

Джем прочистила горло, стараясь не обращать внимания на торжествующую улыбку Риза.

– Спасибо, что вы нас нашли. Мы умираем с голоду.

Лили окинула их критическим взглядом.

– Похоже, вы только что проснулись. – В ее глазах зажегся огонек понимания. – Пойдем, скажем Делле, что вы в порядке. Она ужасно волнуется.

Лили возглавила процессию, вышедшую из дверей конюшни.

После метели снег блестел в морозном воздухе, словно рассыпались миллионы крошечных бриллиантов. Яркая синева неба, нарушаемая лишь мощным горным хребтом на горизонте, отрицала любую мысль о том, какая ненастная ночь предшествовала этому утру.

После завтрака Джем отправилась на поиски Лили и обнаружила сестру в ее комнате. На кровати лежал саквояж, наполовину заполненный одеждой.

– Лили?

Сестра обернулась и улыбнулась, засовывая в саквояж очередную охапку одежды.

– Ну, мне пора уезжать.

– Но почему? Ты же оставалась совсем недолго! Мы даже не успели привыкнуть к тебе.

– Нет, я была здесь достаточно долго. – Лили на мгновение остановилась. Потом она повернулась к туалетному столику, чтобы собрать стоявшие на нем флаконы. – Ты же меня знаешь, я не могу подолгу оставаться на одном месте.

– Но ты так редко к нам приезжаешь! – возразила Джем.

– Если бы я приезжала чаще, вы бы не смогли меня выносить.

– Ох, Лили, прости меня, если я была с тобой не вежлива! – Джем расхаживала по комнате. – Я так запуталась во всем и...

– Не надо ничего объяснять. Молодоженам необходимо уединение. Кроме того, мне не терпится отправиться в дорогу.

Джем взяла себя в руки, подошла к сестре и крепко обняла ее.

– Я не хочу, чтобы ты уезжала. Прошу тебя, дай мне шанс начать все сначала.

Эти слова оказались для Лили полной неожиданностью.

– Но, Джем... – Она умолкла, прочитав на лице Джем мольбу.

– Это для меня так много значит!

Лили не могла не уступить и понимала это. За последний десяток лет Джем едва ли о чем-нибудь просила ее.

– Я останусь, если ты выслушаешь меня. Джем кивнула.

– Забудь о Чарльзе. То, что ты чувствуешь к нему, – это иллюзия, надуманные воспоминания. Если бы он любил тебя, то остался бы рядом с тобой. А то, что ты испытываешь к Ризу – это настоящее чувство. Не потеряй его.

Джем молча смотрела на сестру.

– Я подумаю об этом. – Она повернулась и направилась к двери, но, взявшись за дверную ручку, помедлила. – Спасибо тебе за то, что ты согласилась остаться. Это ведь не только мой дом, но и твой.

Лили улыбнулась, глядя, как Джем закрывает за собой дверь. Потом улыбка исчезла с ее лица. – Нет, Джем. Теперь уже нет.

Подделанные клейма на шкурах казались неопровержимым доказательством.

– Ты собираешься сказать, что это мои выдумки? Или еще одна попытка обвинить Кашмэна? – требовательно спросила Джем.

Ее лицо было столь же угрюмо, как и у всех окружающих.

– Мы знаем, каково с тобой спорить, – ответил Риз, но в словах его не было веселья.

– Я говорю: надо отправить людей на границу владений Кашмэна. Это единственный способ схватить его за руку, – настаивал Майкл.

– Думаю, мы можем выступить против него прямо сейчас, – упрямо заявила Джем.

– Это не в наших силах, – напомнил ей Риз. – Кашмэн разворошил осиное гнездо, и все фермеры теперь только и твердят, что о новых поселенцах. И потом, если ты помнишь, у него больше работников, чем у нас всех вместе взятых. Если мы начнем воевать с ним, то все наше ранчо покроется могилами.

В мозгу Джем всплыло воспоминание о той могиле, что уже была на их ранчо. Ее отец, такой жизнелюбивый и сильный, лежал в земле из-за этого трусливого вора. Ей вовсе не хотелось, чтобы кто-нибудь подумал, будто она стремится к такому завершению дела.

– Ну, и что же ты предлагаешь? – наконец спросила она.

– У Майкла неплохая идея. Единственное, что я хочу добавить, – надо позаботиться об этом участке. Иначе откроется вся западная сторона.

Страх стиснул сердце Джем.

– А как насчет наших работников? Ты говоришь, что доверяешь Бойду Хэррису. Почему бы ему не проследить за этим участком?

– Нет, он нужен мне там, где он находится сейчас. – Риз все еще не доверял Грэйди Ортону, а тот находился на участке, соседнем с постом Бойда, Риз не хотел оставлять ненадежного Грэйди без присмотра. При одной мысли об этом у него мурашки бегали по коже.

– Ладно, там видно будет, – уклончиво отозвалась Джем.

Она подняла взгляд на Пита, который хранил молчание на протяжении всего разговора. Лицо его было бледно-серым.

– Пит? Ты в порядке?

– Да, только слегка устал.

– Ты поедешь домой вместе со мной и проверишь запасы корма. Мы должны быть уверены, что нам хватит как минимум еще на несколько месяцев. Иначе придется посылать кого-нибудь на железную дорогу, чтобы купить еще.

– Но, Джем, мы должны закончить все дела здесь.

– Если ты не возражаешь, Пит, мне бы не хотелось ехать одной.

Риз бросил на Пита короткий взгляд, увидел его обморочную бледность и промолчал. Пит тоже больше не спорил, и Джем почувствовала, что у него просто нет сил больше возражать. Подъехав к дому, она заметила у ограды незнакомую лошадь. Колеблясь, она привязала рядом своего жеребца.

– Я посмотрю, кто приехал. Думаю, тебе лучше перекусить, а потом мы пойдем на конюшню вместе. – Она смотрела, озабоченно нахмурившись, как Пит устало согласился и направился на кухню.

Впрочем, когда Джем вошла в гостиную, она некоторое время не могла сообразить, кто из них двоих ближе к обмороку. Знакомая фигура, склонившаяся над камином, заставила ее застыть на месте. Не может быть!

– Джем? – Человек распрямился и шагнул ей навстречу. – Это ты! Ты так изменилась, что я сперва и не узнал. Ты стала гораздо красивее, чем раньше.

Джем с трудом обрела дар речи.

– Чарльз? – Она стояла неподвижно, глядя, как Чарльз идет ей навстречу. Он вручил ей огромную коробку шоколада и заключил ее в объятия. – Где... я имею в виду... когда ты приехал?

Чарльз засмеялся знакомым, милым смехом.

– Я не призрак, если тебя именно это интересует. До самой Снэйк-Ривер разносятся слухи о том, что здесь неприятности. – Разжав объятия, он отступил на шаг, окинул ее оценивающим взглядом и слегка присвистнул.

Джем вспыхнула.

– Чарльз!

Чарльз снова притянул ее к себе.

– Я чувствую себя трусом. Я уехал, а тебе пришлось выдержать это все в одиночку. Сейчас я ни за что бы так не поступил.

Его моложавое бледное лицо выглядело совершенно искренним, почти бесцветные голубые глаза светились той же честностью, что и всегда. Этого человека Джем поклялась ждать всю жизнь. Как она ему скажет, что вышла замуж за другого?

Чарльз снова обнял ее, откинув назад ее голову для поцелуя. Когда их губы соприкоснулись, Джем не ощутила обычной при поцелуе волны тепла. Слегка разочарованная, она отстранилась, размышляя, куда исчезло чудо поцелуя.

Увидев радость в глазах Чарльза, Джем поняла, что надо сознаться ему и что нет другого способа это сделать, кроме как немедленно сказать правду.

– Все изменилось с тех пор, как ты уехал, Чарльз.

– Я знаю, Джем. Это одна из причин, по которым я вернулся. Если все не станет по-прежнему, ты потеряешь ранчо.

– Это еще не все. – Лицо Чарльза приблизилось к ней, на нем появилось вопросительное выражение, и Джем глубоко вздохнула. – Дело в том, что я вышла замуж.

Не переставая улыбаться, Чарльз ответил:

– Я знаю.

ГЛАВА 33

– Ты знаешь? – недоверчиво переспросила Джем.

– Конечно. Ты должна была выйти за него замуж, чтобы твое ранчо вычеркнули из черного списка.

Джем прочистила горло, стараясь справиться с нахлынувшими чувствами.

– Ты знал и не возвращался?

– А что бы я смог сделать? Ты поступила так, как должна была, чтобы спасти ранчо. Неужели ты хотела, чтобы я начал вмешиваться, заставил тебя почувствовать вину, разрушил все твои планы?

– Ну, нет. Но я хотела выйти замуж за тебя, а ты ушел неизвестно куда и неизвестно насколько.

– Но ты уже вышла замуж за Макинтайра, и я не хотел тебя смущать. Пока меня не было поблизости, ты могла делать все, что было нужно. Я знаю, что этот ковбой ничего для тебя не значит. – Чарльз провел ладонью по ее щеке, задержав руку у губ. – По сравнению с тем, что мы с тобой значим друг для друга.

Джем увидела, как в глазах Чарльза загорелся огонек, и вспомнила, что он в свое время заставил ее поверить в то, что она красива и привлекательна. Он ласково взял ее за руку и усадил на стул так осторожно, словно она была фарфоровой куклой. – Я вижу это по твоему лицу, Джем. Твои чувства остались прежними. – Что-то в ее душе говорило, что это не так. – Тебе нужен человек, которому ты могла бы доверять. Однажды я подвел тебя, но это больше не повторится.

Джем не стала отбирать у него руку.

– Чарльз, все так изменилось...

– Но не настолько, чтобы я не смог позаботиться о тебе. – Джем пришло в голову, что Риз никогда не считал нужным заботиться о ней. – Я не хочу видеть тебя посреди всего этого безобразия, и приехал для того, чтобы изменить это.

– Но меня всегда волновало все, что происходит на ранчо, – возразила она без особого энтузиазма, вспомнив, что рядом с Чарльзом она всегда чувствовала себя в безопасности.

– Макинтайр ничего не понимает в управлении ранчо. Я бросил свою работу, чтобы помочь тебе поправить дела, и не уеду, пока не увижу, что все в порядке.

– Чарльз, в этом нет необходимости. Все под контролем...

– А я слышал другое. – Чарльз откупорил бутылку бренди и плеснул себе щедрую порцию. Когда он опорожнил стакан, Джем внимательно вгляделась в его лицо, раздумывая, почему он решил объявиться именно сейчас. Машинально она сопоставила мягкость его манер с мужественностью Риза, сознавая, что сравнение получается не в пользу Чарльза. Трудно было себе представить более непохожих друг на друга людей, чем Риз и Чарльз. Но когда Чарльз сел рядом с ней, взял ее руку и поднес к губам, сердце Джем дрогнуло. Как всегда в его присутствии, она забыла, что была слишком высокой и костлявой. Мысли о том, что она непривлекательна и чересчур похожа на мальчишку, исчезали под внимательным взглядом Чарльза.

– Чарльз, я уже начала думать, что ты никогда не вернешься. – Это пугало ее больше всего, и вот она наконец сумела высказать этот страх.

– Я сам не знал, вернусь ли. – Увидев потрясение на ее лице, он поспешно продолжил: – Не из-за тебя, Джем. Просто я никогда не был уверен в том, что достоин тебя. – Лицо его исказилось гневом. – Работники не женятся на хозяйских дочках. И было ясно, что соседи никогда с этим не примирятся. – Чарльз крепко стиснул в руке стакан и отвернулся, а Джем почувствовала в его голосе горечь и злость. Мало того, что он считал себя ниже ее, так теперь он еще вынужден терпеть муку из-за ее замужества. – Как ты могла это сделать, Джем? Как ты могла выйти за него замуж?

Джем охватило неожиданное, необъяснимое чувство вины.

– Я не знала, где тебя искать. – Объяснение получилось слабым.

– Теперь этой проблемы не существует, – произнес Чарльз, и на лице его отразилась решимость. – Я вернулся.

– А зачем? – разнесся по комнате голос Риза, в котором слышалась едва сдерживаемая ненависть. Чарльз и Джем резко обернулись.

Джем виновато вздрогнула, высвободив свою ладонь из рук Чарльза и чувствуя себя точь-в-точь так же, как в восемь лет, когда отец застал ее за попыткой выкурить одну из его сигар.

Впрочем, сейчас ее охватили такая же слабость и головокружение, как тогда.

– Чарльз хочет помочь нам. – Голос ее звучал слабо.

– Тебя здесь не ждали, Сойер.

Джем открыла рот, чтобы возразить, но увидела на лице Риза почти неконтролируемую ярость и промолчала.

– Садись-ка на свою лошадь и скачи не останавливаясь, пока не окажешься в Дакоте. – Риз не собирался уступать ни дюйма.

Чарльз взял шляпу со стола.

– Я уезжаю... на время. Но я не уеду далеко. Макинтайр, ты не хозяин этого ранчо, не говоря уже об округе. – Он повернулся к Джем. – Я буду достаточно близко, чтобы ты смогла найти меня.

У Риза дернулась щека. Он пытался держать себя в руках.

Чарльз неторопливо вышел из комнаты и покинул дом. Когда за ним захлопнулась входная дверь, Джем попыталась оправдаться перед Ризом:

– Риз, это вовсе не то, что ты подумал. Чарльз...

– Приехал сюда, и все началось сначала. Не ошибись, Джем. Пока ты моя жена, я не потерплю в нашем доме ни этого мужчины, ни какого-либо другого.

– И сколько так будет продолжаться, Риз?

– Думаю, ты лучше меня знаешь ответ на свой вопрос.

Невысказанные чувства бурлили в ее душе. Риз взволнованно провел рукой по волосам.

– Неужели ты не видишь, что он собой представляет, Джем? Я ничего не говорил, потому что думал, что он поджал хвост и убрался из твоей жизни навсегда. – Риз уронил руки. – Он тебя до добра не доведет, Джем.

– Ты ведь даже не знаешь его, – машинально защищалась Джем.

– Вот тут ты ошибаешься. Я был с ним на войне. Он – лжец и вор.

– Неправда!

– Правда. И даже хуже.

– Ты просто обвиняешь его в чем попало, потому что обнаружил его сегодня здесь.

Риз взял изящную коробку с конфетами, оставленную Чарльзом.

– Просто-напросто Шеридан однажды выгнал одного человека из своего отряда... И этим человеком был Чарльз Сойер. – Риз поставил шоколад обратно на стол. – Одного я понять не могу. Если ты любила Чарльза, почему же ты не отдалась ему? – Джем промолчала. – Этот вопрос занимал меня с самого начала. Я думал, что ты пытаешься вести какую-то странную игру. – Джем проглотила комок в горле под его пристальным взглядом. – По правде сказать, я и до сих пор не уверен.

Он вышел из комнаты, и эхо от его шагов разнеслось по всей гостиной.

– Ты ведь не хочешь, чтобы такой чудесный мужчина сбежал от тебя, верно?

Джем обернулась на звук голоса Деллы.

– Сколько ты подслушивала?

– Достаточно долго, чтобы понять, что ты ведешь себя, как дура.

– С каких пор ты заботишься о Ризе больше, чем обо мне? – Джем не смогла сдержать обиды.

– Ни с каких, и никогда не буду. Но я не собираюсь спокойно смотреть, как ты опять поддашься ухищрениям Чарльза и потеряешь лучшее, что у тебя когда-либо было.

– А как насчет клятвы? Я же обещала дождаться его.

– Насколько я помню, вы с Ризом тоже дали друг другу несколько обещаний. Сдается мне, они связали вас покрепче, чем те слова, которые Чарльз так любит бросать на ветер.

– Почему никто никогда не попытался понять Чарльза? Все, что он хочет, – это помочь нам.

– Извини, но я не поверю ни единому его слову. Когда твой отец умер, он сбежал отсюда и исчез неизвестно где. А теперь, когда у него появился шанс заполучить ранчо, он вернулся.

Джем крутила в руках бахрому диванной подушки.

– Риз обвинил Чарльза в воровстве.

– Но кто-то же крадет скот! Джем вскинула голову.

– На сей раз Кашмэн потрудился оставить свою подпись, и никто не переубедит меня в том, что именно он убил папу. А Чарльза на сей раз не было поблизости.

– По крайней мере, он хочет, чтобы ты так считала.

– Делла, это смешно! Если бы Чарльз был рядом, я бы об этом знала. – Джем немного помолчала. – Я бы почувствовала это.

– Будто бы ты только о нем и думала, – пробормотала Делла.

– Я-то думала, что, кроме Риза, все здесь нормальные, – парировала Джем.

Делла направилась к двери.

– Нет, ведь ты тоже живешь здесь.

Риз захлопнул за собой дверь конюшни. Он набрал ведро овса и подошел к стойлу Дэнни. Жеребец благодарно уткнулся мордой в его плечо, пока Риз поверял ему свои огорчения.

– Я собираюсь немедленно собрать вещи и уехать отсюда. Господь не дал разума этой женщине. – Риз гневно ударил кулаком о стену, почти не ощутив боли. – Пускай Сойер приходит к ней и забирает все. Любой дурак увидел бы, что он за подлец!

Не обращая внимания, что уже смеркалось, Риз вывел Дэнни из стойла и принялся седлать его.

– Ты собираешься уезжать? – из полутьмы неожиданно раздался голос Пита.

– Да, подумываю об этом.

– Я бы на твоем месте подумал как следует. Тебе надо позаботиться о твоей перевозочной компании.

– Что? Ох, да, ты прав. – Риз совершенно забыл об этом. Если Сойеру удастся пробраться сюда, то не будет ни денег, ни компании.

– А ты хочешь, чтобы ему это удалось? – спросил Пит, буквально читая мысли Риза.

Риз задумался, поглаживая попону на спине Дэнни.

– Ты считаешь, что я смогу остановить его или Джем?

Пит услышал горечь в его голосе, и ему показалось, что эта горечь не имеет ничего общего с обещанным Ризу золотом.

– А что случится, если ты не попытаешься?

«Тогда ранчо пропадет, а Джем достанется Чарльзу Сойеру».

Обе перспективы были на редкость отвратительны. Риз протянул руку к седлу Дэнни и коснулся искусно выделанной кожи. На него нахлынули воспоминания о рождественском утре. Никто еще не пытался возвратить ему частицу утраченного детства. Он в долгу перед Джем хотя бы за это.

– Ты собираешься бороться за нее? – спросил Пит.

Риз изумленно взглянул на него, а Пит похлопал его по спине.

– Думаю, ты уже убедился, что она того стоит.

Оседлав Дэнни, Риз проводил взглядом удаляющегося Пита и заметил, что он слегка прихрамывает. Пит разбирался во многом, только не в собственном здоровье.

Риз вывел Дэнни из конюшни. Легко вскочив на спину жеребца, он отправился на свой любимый участок. Снег сверкал под заходящим солнцем, пурпурное зарево окрасило горные пики на горизонте.

Скача по заснеженной равнине, Риз понимал, что в душе его бушует буря. Сначала в нем проснулась гордость от сознания того, что им с Джем удалось совершить за последние семь месяцев. Но потом он почувствовал, что не в силах больше думать ни о чем, кроме величественного ландшафта, окружавшего его. Он понимав, что во всем мире не найти такой прекрасной земли, как эта.

Но дело было не только в земле. Риз не был настолько тщеславен, чтобы утверждать, что уже успел узнать и понять Джем как следует, но он уже знал, что под напускной резкостью скрывается умение сострадать, а истоком ее упрямства является забота о людях. Риз подумал, что если бы она меньше заботилась об окружающем, то легче бы шла на уступки. Воспоминание о ее влажных глазах, сонных и счастливых после любовной бури, согрело его, несмотря на морозный воздух и ветер, бьющий в лицо. Вспомнив ее изящные длинные ноги, Риз подумал, что может понять, почему Сойер вернулся. Сердце его бешено забилось. Он не допустит, чтобы Джем досталась другому мужчине.

Он не хотел обидеть Джем, но вовсе не собирался уступить ее кому бы то ни было. Ветер свистел у него в ушах. Быть может, никогда не соберется.

ГЛАВА 34

За ужином было необычно тихо. Джем и Риз без аппетита ковырялись в тарелках. Они не обратили внимания на свои любимые блюда, заботливо приготовленные Деллой. Они не могли не думать о том, что будет, когда ужин все-таки кончится. Риз со скрежетом отодвинул стул и встал из-за стола.

– Выйду на воздух, покурю немного.

Увидев, что он уходит, Джем не почувствовала облегчения. Напротив, боль стиснула ее сердце, словно стальной кулак. Она сама вымыла тарелки, удивив Пита и Деллу. Они еще сидели за столом, заканчивая ужинать, и держали друг друга за руки. Зрелище этого тихого семейного счастья оказалось еще одним ударом. Вспомнив, как Абигейл сравнила эту семейную пару и ее отношения с Ризом, Джем чуть не разрыдалась.

– Вовсе не стоило тебе самой этим заниматься, – с улыбкой сказала Делла. – Через несколько минут придет Мэри и все уберет.

Джем пожала плечами: ей просто хотелось убить время до того, как они с Ризом отправятся в спальню.

– Неважно. – Делла держала Пита за руку, и Джем внезапно вспомнила, каким бледным он был сегодня днем. – Пит, ты не присмотришь завтра за Милли? Мне кажется, она вот-вот ожеребится.

– С ней все будет в порядке. Я думаю, мы увидим ее жеребенка не раньше, чем через несколько дней.

– Все равно, мне будет спокойнее, если ты будешь держаться от нее поблизости. Тебе не трудно?

Пит рассеянно поскреб в затылке.

– Конечно, нет, если только Риз не поручит мне что-нибудь эдакое. Просто я думаю, что из-за этих разбойников он захочет, чтобы все отправились на посты.

– Я поговорю с ним. Делла, вам с Мэри не нужна помощь?

– Конечно, нет. Что с тобой случилось? Ты никогда... – Делла внезапно осеклась, голос ее изменился. Джем не смогла этого не заметить. – Иди спать. Мы обо всем позаботимся.

Джем подошла к лестнице, волоча ноги, и медленно взобралась по ступеням, словно девяностолетняя старуха. Рука ее задержалась на дверной ручке спальни. У нее было сильное искушение убежать в спасительный кабинет. Но понимая, что таким образом ей не избавиться от боли, она вошла в спальню.

Разочарование охватило ее при виде пустой комнаты. Подойдя к окну, она отдернула занавеску и заметила в темноте огонек сигареты Риза. Очевидно, он тоже избегал ее.

Переодевшись, Джем схватила лавандовую воду, подаренную Абигейл. Но рука выпустила флакон. Ее проблемы не решить с помощью туалетной воды.

Джем забралась в холодную постель и уставилась в полутьму. Пустая постель, казалось, насмехалась над ней. Она прижала пальцы к губам, вспоминая поцелуй Чарльза и удивляясь, почему он так разочаровал ее. Что случилось с чувствами, которые прежде разгорались от одного взгляда? Должно быть, она просто была слишком потрясена, так неожиданно застав его в собственной гостиной, или боялась, что их застанут.

Через несколько месяцев она станет свободной женщиной. Свободной для Чарльза. Эта мысль прижилась у нее в голове, но отказывалась поселяться в сердце. Сейчас сердце ее было переполнено только болью.

Неужели Риз действительно поверил, что она только изображала страстную любовь? Неужели это Рождество было праздником только для нее? При звуке мягких шагов Риза за дверью она похолодела. Радуясь, что она прикрутила фитиль лампы, Джем ждала его в полумраке. Шуршание его одежды нарушило тишину. Потом она услышала стук сброшенных сапог, но еще слышнее прозвучал глубокий вздох Риза.

Матрас заскрипел под его весом, и Джем проглотила комок в горле, вспоминая прежние ночи, когда они с Ризом жадно бросались друг другу в объятия. Но сейчас они лежали неподвижно, и никто не хотел первым протянуть руку к другому.

Джем сжала в руке золотой медальон, пытаясь утешиться тем смыслом, который он приобрел в день их свадьбы. Потом она услышала, что Риз пошевелился и повернулся к ней лицом. Джем затаила дыхание. Риз не стал придвигаться ближе. Джем сама это сделала.

Пытаясь подавить незваные слезы, Джем чувствовала, как колотится ее сердце. Долго тянулись мгновения. Наконец Риз обнял ее, притянув к себе. Они лежали молча, и сердца их стучали неровно, выдавая скрытые чувства.

Когда Риз наконец отпустил ее, Джем взглянула в его лицо, освещенное тусклым светом луны. Глаза его сверкали, пальцы поглаживали ее щеку. Он прочитал в ее глазах всю боль, всю нерешительность, которые мучили ее. Ведь она до сих пор не знала, какому из двоих мужчин она должна принадлежать.

Риз нетерпеливо стянул с нее ночную рубашку, но, обняв ее, он снова замер, словно пытаясь впитать в себя каждую клеточку ее существа. Когда он повернулся и наклонился над ней, Джем увидела отчаяние в его лице. Он брал ее сейчас, словно древний воин свою добычу. Грубости в этом не было, лишь решимость и целеустремленность, каких она прежде в нем не замечала.

Вскоре ее охватили та же уверенность, то же стремление погасить все сомнения. Она принимала его любовь, потрясенная теми чувствами, что он пробудил в ней на сей раз. Она понимала, 4to их тела созданы друг для друга. Когда они занимались любовью, она не просто испытывала наслаждение.

Она не смогла бы оторваться от него ни на секунду: это было бы равносильно тому, чтобы оторваться от собственной души.

Каждое движение напоминало Ризу о неизбежной грядущей утрате, и эта мысль придавала ему такие силы, о которых он прежде и не подозревал. Когда он, наконец, утомился, он остался лежать на ней, вздрагивая всем телом, отвернув лицо вбок. Но Джем коснулась его губ в нежном поцелуе.

Риз не шевелился, вспоминая, какое наслаждение она испытывает от его любви, и понимая, что разделяет ее чувства. Он понимал и то, что не может удержать ее только физической любовью, и ужас охватывал его при мысли, что Чарльз Сойер с легкостью сможет снова овладеть ее сердцем.

Он прижался лбом к ее лбу и закрыл глаза от боли, переполнявшей его. Как же эта упрямица сумела похитить его сердце, которое он так надежно защищал от всех посягательств?

Оба ощутили на губах соленый привкус слез, и никто из них сейчас не в силах был вспомнить, с чего все это началось.

ГЛАВА 35

Нежная звенящая музыка заставила Джем помедлить на пороге кабинета. Эту песню она хорошо помнила. Это был вальс, на который Чарльз в первый раз пригласил ее, когда она начинала в него влюбляться. Откуда эта музыка?

Джем неуверенно вошла в комнату и уставилась на письменный стол. На столе стояла фарфоровая музыкальная шкатулка. Чарльз!

Вспыхнув, Джем увидела его. Он стоял и ждал, опершись спиной о стену. Джем прижала руку к сердцу, и Чарльз подался вперед, двинулся к ней. Не спрашивая позволения, он взял ее за руку и учтиво поклонился. Снова поддавшись его очарованию, Джем присела в шутливом реверансе. Когда они закружились в танце, ей показалось, что она танцует в прекрасном дворцом зале, разодетая в шелк и атлас, вместо грязных заношенных брюк.

Легче перышка, она плыла по комнате. Чарльз не распускал рук, храня обычную вежливость. Когда музыка окончилась, Джем удивленно огляделась по сторонам. Ошеломленная неожиданным спектаклем, она отстранилась от Чарльза и нервно рассмеялась.

– Я не хотела терять голову.

– Я рад, что ты это сделала. – Взяв в руки ее ладонь, Чарльз подвел ее к камину, усадил на скамеечку и сел рядом. – Мне так нравится в тебе это, Джем. Немногие женщины отваживаются оставаться самими собой.

Едва ли она относилась к их числу, подумала Джем. Когда рядом с ней был Чарльз, она не узнавала даже собственного тела, не говоря уже о чувствах.

– Где ты нашел шкатулку с этой музыкой?

– Так ты помнишь!

– Конечно. – Голос Джем прозвучал мягко, но в нем послышался упрек. – Как я могла бы забыть?

– Я боялся, что ты забудешь о том, что мы с тобой значим друг для друга. Когда вчера явился Макинтайр, мне показалось, что прежнего уже не вернуть.

Джем прочла мольбу на его лице, и ее нерешительность дала о себе знать с новой силой.

– Я хочу помочь тебе, Джем. Ты не должна дать Кашмэну еще один шанс разорить тебя.

На ее лице вспыхнуло удивление.

– Так ты думаешь, что...

– А кто же еще? Сначала твой отец... Джем вздохнула от облегчения.

– Ты – единственный, кто верит мне, Чарльз. Все думают, что я сошла с ума.

– Они ошибаются, моя сладкая Джем. Забывшись, Джем принялась оживленно жестикулировать:

– Я даже высказать не могу, как ужасно, когда знаешь правду, а тебе никто не верит.

Чарльз сдержанно ответил:

– Похоже, я это знаю лучше, чем кто-либо. Джем затаила дыхание, всмотревшись в его лицо.

– Ты всегда защищал меня, правда?

– Иногда мне казалось, что ты в этом нуждаешься.

– Ничего не изменилось. Кашмэн совсем обезумел. Даже еще хуже, чем раньше.

– Что ты хочешь этим сказать? – В глазах Чарльза снова вспыхнул знакомый огонек.

– Просто мой папа иногда говорил, что Кашмэн сильно изменился, когда лишился всей семьи. Он стал кидаться на всех, как безумный. Он не может допустить и мысли о том, что у него отнимут что-нибудь.

– Он сам у всех все отнимает. – Чарльз не стал развивать дальше эту тему. На лице его появилось задумчивое выражение. – Ты знаешь, мы с Дугласом были друзьями.

– Дугласом?

– Сыном Кашмэна.

– Я не слишком хорошо знала его семью. Когда они умерли, мне было всего лет десять. – Чарльзу в ту пору было восемнадцать, и Джем еще не была с ним знакома. Несколько лет спустя Чарльз уехал из Вайоминга, вступил в армию и исчез на несколько лет. А потом он вернулся, стал старшим помощником отца и первым возлюбленным Джем.

– Иногда я даже забываю, что я им не родственник, – продолжал Чарльз.

Джем вспомнила, что мать Чарльза была экономкой у Кашмэнов. С виду к ней относились как к члену семьи, но слишком хорошо чувствовалось, что она всего лишь служанка. Джем взяла себя в руки и твердым голосом ответила:

– Прошлое осталось позади, Чарльз. Сейчас ты сам себе хозяин.

Чарльз рассмеялся, но в этом смехе послышалась горечь.

Джем смотрела ему в лицо, размышляя о его прошлом – о том, о чем они никогда не говорили.

– Вы что, поссорились с Кашмэном? Ты из-за этого уехал после смерти своей матери?

Бесцветные глаза Чарльза уставились в одну точку. Он снова взял Джем за руку. Джем пыталась понять, что означает выражение его лица. Чарльз медленно поглаживал ее руку.

– Знаешь, ты очень похожа на мою мать. Испугавшись, Джем чуть не отдернула руку.

– Что-то не так?

Джем справилась с охватившей ее неловкостью.

– Просто ты никогда раньше не говорил о своей семье.

В глазах Чарльза на мгновение сверкнул огонек.

– Нечего особенно рассказывать.

Джем всмотрелась в его лицо и тихо произнесла:

– Почему ты вернулся?

В его лице не дрогнул ни один мускул.

– Я уже сказал тебе вчера.

Джем резко поднялась и принялась расхаживать взад-вперед перед камином.

– Все это так сложно. – Она помолчала, пытаясь подобрать нужные слова. – Ты вернулся в очень трудные времена.

– Трудные?

Джем помахала рукой, пытаясь объяснить. Ситуация была чересчур сложная.

– Риз очень расстроится, если застанет тебя здесь. И это еще больше усложняет...

– Почему ты так волнуешься из-за Макинтайра? Звучит так, словно он тебя заботит больше всего.

– Дело в том, что мы работаем в паре. Я дала обещание...

– Ему?

– Он – мой муж.

– И что, по-твоему, это может быть оправданием? Ты обещала, что дождешься меня! Или ты забыла?

– Конечно, нет. Просто...

– Знаешь, оказывается, ты совсем не похожа на мою мать. Ты, скорее, похожа на моего отца.

Удивившись этой неожиданной перемене темы, Джем старалась разобраться в выражении его лица.

– Я не знала твоего отца.

Чарльз поджал губы.

– Я тоже.

– Мне неудобно и перед тобой, и перед Ризом. Я готова в этом признаться. Но я обязана во что бы то ни стало сохранить ранчо. До исполнения контракта остался всего месяц. Возможно, потом мы сможем поговорить и...

– Иными словами, ты хочешь, чтобы я ушел и предоставил тебе одной тащить весь этот груз? – Чарльз схватил ее за руки и усадил обратно на скамеечку. – Нет, дорогая моя, на сей раз я обо всем позабочусь.

– Но...

– На сей раз я никуда не уйду, Джем, по крайней мере пока все не закончится.

ГЛАВА 36

Утреннее солнце настойчиво пробивалось сквозь занавески, и Джем зарылась головой под одеяло, чтобы спастись от света. Но внезапно она вскочила и села на постели. Что она делает в спальне в такое позднее время?

Поспешно умывшись и одевшись, она сбежала вниз по лестнице, промчавшись мимо Мэри, несущей стопку чистого белья, и ворвалась в кухню. Делла терпеливо резала хлеб. Кроме нее, на кухне не было ни души.

– Где все?

– На участке, – напряженным голосом ответила Делла.

– Почему меня никто не разбудил? – Джем налила себе кофе и обхватила руками кружку, наслаждаясь теплом.

– Они не хотели, чтобы ты узнала, что они собираются делать.

– Что?! – Забыв о кофе, Джем развернула Деллу в кресле лицом к себе. – Расскажи мне, Делла.

Дрожащим голосом Делла пересказала Джем планы, касавшиеся засады на грабителей. Майкл Фэйрчайлд приехал рано утром и поговорил с Ризом. Это был очень дерзкий план, и Риз не хотел, чтобы Джем подвергала себя риску. Ошеломленная, Джем в ужасе уставилась на Деллу, когда та проговорила с замиранием:

– Пит тоже поехал туда, Джем. Вспомнив, каким бледным и усталым Пит был последние несколько дней, Джем испугалась. Ей стало еще страшнее, когда она сообразила, что так и не успела сказать Ризу о том, что здоровье Пита под угрозой. Что если, погрузившись в собственные заботы, она допустила, чтобы Риз послал Пита на смерть? А вдруг Риз сам погибнет? Потратив время лишь на то, чтобы сообразить, на какой именно участок они отправились, Джем помчалась в конюшню и оседлала своего жеребца.

Охваченная страхом, она безжалостно подгоняла лошадь. Зачем Риз намеренно подвергает себя смертельной опасности? Неужели по той же причине, по которой в последние несколько ночей он занимался любовью с нею в таком отчаянии?

Стискивая каблуками бока лошади, она летела вперед, страшась даже подумать о том, что может встретить в конце пути. Наконец она увидела издалека нескольких лошадей. Лошади были без всадников, поводья волочились по снегу. Сердце Джем замерло при виде человека, неподвижно лежавшего на земле.

Ничего вокруг не видя, Джем спешилась и помчалась по направлению к людям, полукругом стоявшим над телом и не замечавшим ее. Она отчаянно заколотила кулаками по спине одного из мужчин. Бойд Хэррис удивленно обернулся и тупо уставился на нее. Джем отодвинула его с дороги, но тут в нее вцепились чьи-то сильные руки. Она начала отбиваться, но хватка стала лишь еще крепче. Вынужденная поднять глаза, Джем вздохнула с облегчением, увидев лицо Риза. Бросившись ему в объятия, Джем горячо возблагодарила Бога.

Но ее облегчение оказалось недолгим. Пит! Отстранившись от Риза, она направилась к трупу, решительно желая посмотреть, кто это. Холод пробежал по ее телу: на нее смотрели мертвые глаза Майкла Фэйрчайлда. В ужасе Джем прикрыла рот рукой, чтобы не дать вырваться крику.

Только не Майкл! Что Абигейл будет без него делать? Вспомнив доброту своей лучшей подруги, вспомнив ее радость на Рождество, когда Абигейл призналась, что надеется иметь ребенка к следующему Рождеству, Джем застыла от боли.

Сквозь слезы она, словно в тумане, увидела лицо Риза. Он оттащил ее от тела, а остальные подняли Майкла и положили на седло его лошади.

– Джем! – Джем молчала, потрясенная увиденным. – Слушай меня. Люди отвезут Майкла на ранчо и возьмут фургон. Абигейл не должна увидеть его таким. – При упоминании имени подруги на глаза Джем снова навернулись слезы. Абигейл не заслужила такого. Она могла бы долго-долго и счастливо жить со своим мужем и ребенком.

Риз осторожно повернул Джем лицом к себе.

– Мы должны сказать ей. – Джем в ужасе затрясла головой, стараясь вырваться из рук Риза. – Она – твоя подруга, Джем. Лучше, если она услышит это от тебя, а не от постороннего человека.

Джем окончательно уступила охватившей ее слабости, уронив голову на плечо Риза, ища в нем поддержку и новые силы. Некоторое время Риз молча обнимал ее, а потом слегка отстранил от себя и строго взглянул ей в глаза.

– Ты должна быть сильной ради Абигейл. Она в тебе нуждается.

Кивнув, Джем вытерла слезы, все еще капавшие из глаз, и подобрала упавшую с головы шляпу. Когда она немного взяла себя в руки, Риз подвел ее к лошади и помог сесть в седло.

Муж был очень внимателен, но Джем не замечала этого, не в силах забыть о только что пережитом ужасе.

По дороге на ранчо Риз делился с ней подробностями. План Майкла сработал: разбойники снова попытались сделать свое черное дело. Но Риз мучился от чувства вины: дело в том, что они с Майклом поменялись местами. Ризу показалось, что участок Майкла самый опасный, и он настоял на том, чтобы самому встать на это место. А Майкла застрелили на участке Риза.

Риз угрюмо заметил, что теперь разбойники встревожились. Теперь им придется либо раскрыть, кто они такие, либо сделать что-нибудь еще более отчаянное, чтобы ослабить сопротивление фермеров.

Джем даже не в силах была воспринять эту ужасную новость, пока они ехали на ранчо Фэйрчайлдов вслед за фургоном с телом Майкла.

Она не заметила, что фургоном правил Бойд Хэррис.

Этот путь показался Джем самым долгим и одновременно самым коротким за всю ее жизнь. Ей казалось, что вот уже целую вечность фургон катится по заснеженному полю. И в то же время ранчо Фэйрчайлдов показалось перед ними слишком быстро.

Абигейл подошла к двери, переводя взгляд с лошадей на фургон. Бойд быстро спустился с сиденья. Когда всадники остановились, слов не понадобилось: Абигейл уже вышла навстречу. Улыбка на ее лице быстро померкла, как только она увидела угрюмые лица приехавших. В глазах Джем стояли слезы. Абигейл подбежала к фургону, и раздался ее крик.

Мысли Джем словно застлало туманом. Она смотрела, как Бойд подхватывает Абигейл, теряющую сознание, и несет ее в дом. Джем двинулась следом, чувствуя себя совершенно бесполезной, оглушенная болью и страданием. Войдя в гостиную, она опустилась на пол у диванчика, на который Бойд положил Абигейл. Взяв подругу за руку, Джем принялась отчаянно растирать ее, всей душой желая, чтобы она могла так же вдохнуть жизнь в застывшее тело Майкла.

Абигейл вцепилась в руку Джем, удивив ее неожиданной силой.

– Почему, Джем? За что?

Тот же вопрос неотступно мучил Джем всю дорогу.

– Он так любил тебя, – произнесла она вместо ответа.

Абигейл зажмурилась, и Джем почувствовала, что ей удалось найти верные слова. Жалостливые утешения не помогли бы, тем более что Джем не знала, что полагается говорить в таких случаях. Она сжала руку Абигейл.

Та подняла глаза и с удивлением увидела озабоченное лицо Бойда, удивляясь, почему он до сих пор здесь. Бойд принес одеяло и вручил его Джем. Без лишних вопросов Джем прикрыла дрожащую Абигейл.

Бойд ушел, а через некоторое время Джем услышала, что Риз тоже уезжает. Она поняла, что он должен позаботиться о теле Майкла, и была в этот момент благодарна ему более чем когда-либо.

ГЛАВА 37

В день похорон Майкла погода была ветреной, морозный воздух пощипывал лица. Джем взглянула на Абигейл и поняла, что лицо подруги покраснело не столько от холода, сколько от пролитых слез. Без поддержки Майкла Абигейл казалась совершенно беззащитной.

Комья замерзшей грязи посыпались на крышку соснового гроба. Затем произнесли надгробные речи. Лили крепко зажмурилась и бросила горсть земли в могилу. Необычно серьезная, Лили в этот день оказалась более чувствительной, чем когда-либо. Когда ритуал совершили собравшиеся соседи и работники, крышка гроба начала скрываться под слоем земли.

– Прах возвратится в прах... – монотонно читал отец Филчер.

Джем переполняла скорбь от безвременной смерти Майкла. Она была почти не в силах бросить землю на гроб. Риз поддержал ее за плечи, и она наконец швырнула горсть земли в могилу и отвернулась.

Майкла Фэйрчайлда любила не только жена; его уважали и любили во всей округе. Джем вспоминала его добрую улыбку, когда он открыто признавался в любви к своей жене, вспоминала, как они играли в салонные игры. Ей не верилось, что он умер. И то, что она своими глазами видела его мертвое тело, не помогало ей принять ужасную правду.

Поблизости ни у Майкла, ни у Абигейл не было родственников. Джем представила себе, что будет испытывать Абигейл, оставшаяся в одиночестве: ложиться в пустую постель, сидеть одна-одинешенька за столом, поверять пустоте свои мечты и воспоминания.

Милая Абигейл, которая всегда так заботилась о других. Кто же теперь позаботится о ней? Кто будет любить ее так, как Майкл? При этих мыслях у Джем заныло сердце, и она испытала укол совести, вспомнив, как она обрадовалась в первый момент, увидев, что убит не Риз, а кто-то другой. Припомнив затем свой ужас при мысли, что она потеряла Риза, Джем взяла его за руку, чувствуя тепло его тела сквозь перчатку.

Когда последняя горсть земли упала на могилу, установили крест, который Риз сделал своими руками. Суровой зимой не растут цветы, и одинокая могила осталась без погребальных венков.

На глазах у многих выступили слезы. Риз высвободил свою руку из пальцев Джем и подошел к Абигейл.

– Прошу тебя, поживи у нас, Абигейл.

– Я не знаю... – Словно заблудившийся ребенок, она стояла в замешательстве и не понимала, в какую сторону идти. Майкл всегда направлял ее поступки, а теперь она осталась без поддержки и лишилась уверенности в себе.

– Хотя бы несколько дней, – настаивала Джем, жалея, что ничем не сможет разгладить складки скорби на лице подруги.

Абигейл кивнула в знак согласия. Риз и Джем взяли ее под руки и направились к фургону, чувствуя, какая она хрупкая и беспомощная. Абигейл внезапно остановилась и обернулась, в ее глазах снова блеснули слезы, и она прошептала:

– Я так и не попрощалась с ним.

У Джем снова заболело сердце, она встретилась глазами с Ризом и поняла, что он страдает не меньше ее.

Лили была очень притихшая. По дороге домой она говорила только с Абигейл, стараясь утешить ее. Когда они приехали на ранчо, Джем убедила Абигейл прилечь, а Лили вызвалась посидеть с ней. Усевшись в кресло-качалку, она не принялась по своему обыкновению за легкомысленную болтовню, чем снова удивила Джем.

Когда приготовили обед, Джем заглянула к ним и увидела, что Абигейл спит, а Лили продолжает бодрствовать. Жестом вызвав Лили в коридор, Джем предложила сестре перекусить, но та отказалась.

– Если она проснется, надо, чтобы кто-нибудь был рядом. – Лили действовала интуитивно так, словно бы ей уже довелось пережить похожий опыт. Джем никогда не расспрашивала свою красавицу сестру о ее жизни, но теперь ей стало интересно. Быть может, ей тоже довелось потерять дорогого ей человека, а Джем ничего об этом не знала?

– Лили...

– Не надо спрашивать, Джем. Просто я знаю, что ей нужно.

– Хочешь поесть?

– Я не голодна, но спасибо за заботу. – Закрыв дверь, Лили снова уселась в кресло.

Джем и Лили оставались рядом с Абигейл следующие несколько дней и наконец убедили ее поесть, напомнив о ребенке, которого она уже носила под сердцем. Всякое упоминание о будущем ребенке пробуждало в Абигейл смешанные чувства боли и радости, но это поддерживало ее.

В последующие дни Джем все еще не смогла избавиться от скорби. Похороны Майкла усилили ее страх потерять Риза. Ведь из-за смерти Майкла Риз теперь был просто обязан поймать грабителей. Он не мог отказаться от этой задачи. И Джем, тревожась за него, понимала, что не в силах думать больше ни о чем.

Услышав стук дверного молоточка, Джем огляделась по сторонам и увидела, что в гостиной пусто. Когда она открыла дверь, на нее глядел встревоженный Чарльз.

Чарльз протянул ей небольшой сверток, и Джем вопросительно взглянула на него.

– Это поможет тебе прийти в себя.

– Чарльз, не стоило этого делать.

– Я знаю, как ты впечатлительна. Ты переживаешь горе Абигейл, как свое собственное. Кто-то же должен поддержать тебя.

На озабоченном лице Джем появилась нежная улыбка. Они с Чарльзом прошли в гостиную. Чарльз по-прежнему так заботлив, чувствителен. Когда она развернула подарок, улыбка стала еще более искренней: это были духи, такие же, что он подарил ей на день рождения в том году, когда начал за нею ухаживать.

– Твоя улыбка слаще любого аромата, – произнес Чарльз, увидев ее восхищение.

Непривыкшая к столь цветистым комплиментам, Джем слегка вздрогнула.

– Спасибо, Чарльз. Я ценю твою щедрость. – Она поставила флакон на мраморную крышку стола, глядя, как солнечный луч сверкает на фигурном стекле. – Но пока у меня не решатся все проблемы с Ризом, я думаю, что не смогу больше принимать от тебя подарков.

Улыбка исчезла с лица Чарльза.

– Тебе осталось беспокоиться об этом меньше месяца. Насколько мне известно с твоих слов, ваш договор был заключен сроком на год, а потом он уйдет.

– Не все так просто. – Джем принялась крутить в руках флакон с духами, потом поднялась и подошла к окну. – Когда умер Майкл, я поняла, что бы я почувствовала, если бы на его месте оказался Риз.

– Что ты говоришь, Джем?

Она вздохнула и низко склонила голову.

– Только то, что я еще не готова распрощаться с ним.

– Значит, твои обещания мне ничего не значат? – Чарльз едва сдерживал ярость.

– Нет, конечно, они для меня важны. Ты просто не представляешь себе, до какой степени усложнилась моя жизнь. Сейчас меня волнует безопасность Риза, и Абигейл...

– Тебя волнуют все, кроме меня!

– Нет. Вот потому-то я так запуталась. Я свято хранила данное тебе обещание.

– Не настолько свято, чтобы не забыть о нем при первой же возможности.

– Но ты был далеко! У меня не было другого выбора!

– У нас всегда есть выбор, Джем. Но ты предпочла легкий путь.

– В этом нет ничего легкого. – Джем охватила боль при воспоминаниях о том, как в действительности все это было сложно и тяжело. Когда ранчо Уитэйкеров оказалось в опасности, она пережила худшие времена своей жизни. Джем с горечью признала, что ходит вокруг да около, не решаясь открыть Чарльзу правду.

– Но ты можешь сделать свою жизнь легкой. Это зависит от тебя, – неумолимо отозвался Чарльз.

Джем замерла, обнаружив, что Чарльз ничего не понял и, быть может, никогда не сможет проникнуть в глубину ее забот.

– Но я не готова к выбору.

– По-моему, ты уже сделала свой выбор, – слова Чарльза прозвучали необычайно ядовито.

Джем в испуге попятилась от него.

– Я же говорю тебе...

Блеск в его бесцветных глазах стал почему-то действовать ей на нервы.

– Когда-то мне казалось, что ты не такая, как все, Джем. – Он окинул ее взглядом, полным упрека и гнева. – Но сейчас я понимаю, что ты такая же, как другие.

– Чарльз, я тебя не понимаю. О ком ты говоришь?

Но Чарльз, не отвечая, повернулся и вышел из комнаты.

Ужасное чувство близкой разлуки с Ризом усилилось. Меньше всего сейчас Джем нуждалась в новом враге.

ГЛАВА 38

Спина удаляющегося Риза виднелась силуэтом на горизонте.

Джем в сердцах топнула ногой, проклиная его упрямство. Уверив себя в том, что он ответствен за смерть Майкла, Риз то и дело рисковал жизнью, пускаясь в отчаянные авантюры. Фермеры объединили силы и сформировали патрули, твердо решив покончить с нападениями на скот и на людей.

Все еще не отказавшись от своих подозрений, Джем возражала против включения Кашмэна в патрули. Но поскольку никаких новых доказательств его вины не нашли, остальные фермеры не спешили поверить в причастность Кашмэна к грабежам.

Джем смотрела в направлении, в котором скрылся Риз. Она знала, куда он едет, – на ранчо Фэйрчайлдов. Абигейл наконец решила вернуться домой, несмотря на все возражения. Джем и Лили по очереди навещали ее, заботясь о ее здоровье, – ведь Абигейл была беременна. Но Риз превзошел их обоих, заглядывая к Абигейл буквально каждый день.

Силуэт исчез из виду. Джем устало повернулась и вошла в дом, кивнув Делле. Уединившись в кабинете, Джем раздумывала о том, что в последнее время ее система ценностей резко изменилась.

Ей стали часто сниться кошмары. Засыпая, она видела трупы, лежащие на земле, и все лица были как две капли воды похожи на Риза. В ужасе просыпаясь, она поворачивалась к Ризу, ища утешения, и тот баюкал ее в объятиях, пока она снова не засыпала.

Поняв, наконец, что Риза могли убить вместо Майкла, Джем чувствовала, что в душе ее творится настоящая буря. Постоянные визиты Чарльза ужасно раздражали ее. Чарльз извинился за то, что потерял голову, и сказал, что просто хотел напомнить ей о данном ему обещании. Но даже слушая Чарльза, Джем продолжала рисовать в воображении ужасную картину того, как она будет жить без Риза, и как она бы чувствовала себя, если бы убили не Майкла, а Риза.

Час спустя ее размышления прервал стук.

Мэри приоткрыла дверь кабинета и просунула голову в щель.

– Делла предлагает вам выпить чаю, миссис Джем.

– Спасибо, Мэри.

Мэри внесла чашку с чаем.

– Делла все еще на кухне, Мэри?

– Нет, она уже здесь, – раздался голос Деллы.

Джем не слыхала, как Делла оказалась в кабинете, но, услышав знакомый голос, с облегчением подняла голову.

– Хорошо.

– Как сказать.

Джем вопросительно взглянула на нее.

– Сойер здесь, – объяснила Делла, и Джем раздраженно поморщилась. – Ну вот, я же говорила. Он в гостиной.

Джем устало уронила голову на руки. Она просто не понимала, что делать с Чарльзом. Его ежедневные визиты страшно утомляли ее.

– Хочешь, я скажу ему, чтобы он убирался? Понимая, как Делле было бы приятно это сделать, Джем все же удержалась от искушения. Она встала и вышла из-за стола. Бросив на чашку чая полный сожаления взгляд, она направилась в гостиную.

– Джем! – Голос Чарльза был веселым, несмотря на мрачный зимний день.

– Ты выбрал неудачное время для визита, Чарльз.

Он нахмурился.

– Кажется, я всегда прихожу не вовремя.

– Сейчас мне приходится очень тяжело. Во мне многие нуждаются. – Она подумала об Абигейл, о тех часах, что она провела рядом с ней, о горе своей подруги.

– А как же я, Джем? Я тоже в тебе нуждаюсь. Джем тяжело вздохнула. Несмотря на то что меньше чем через месяц Риз может навсегда уйти из ее жизни, она чувствовала свою ответственность за него.

– Мне очень жаль, Чарльз, но сейчас мне надо сосредоточить все усилия на выживании моей семьи и нашего ранчо.

Чарльз поджал губы.

– Значит, так? Ты выталкиваешь меня за дверь, как незнакомца?

– Не как незнакомца, Чарльз. Но у меня есть муж, и я чувствую за него ответственность.

– Я думал, что этот брак был маскарадом. – Джем удивленно вскинула голову. – А как бы иначе ты вышла замуж за арестанта?

Джем и думать забыла о своей первой встрече с Ризом. Все эти подробности теперь казались ей незначительными. Мимолетно удивившись, откуда Чарльз мог об этом узнать, она ответила:

– Я и не ожидала, что ты это поймешь, Чарльз. Я и сама не понимаю.

– Джем, неужели он окружил тебя такой же заботой, как я?

Джем потрясла головой, пытаясь собраться с мыслями. Нет, Риз не обращался с ней, как с фарфоровой куклой, но зато он помог ей лучше узнать себя. Он дал ей именно то, чего ей не хватало всю жизнь. Она печально взглянула в напряженное лицо Чарльза. То, что он мог ей предложить, теперь ей было не нужно. Теперь ей нужен был не покровитель, а партнер, равный ей во всем. Нерешительность и сожаление, читавшиеся в ее взгляде, должно быть, передались Чарльзу, потому что он внезапно попятился от нее.

Схватив шляпу, он направился к двери.

– Я не собираюсь сдаваться, Джем. Не рассчитывай на это.

Сквозь щель в занавесках Джем смотрела, как он садится на лошадь и едет прочь. Она не знала, что ей ждать от будущего.

ГЛАВА 39

Устало бредя к конюшне, Джем грустно обдумывала события прошедшего дня. Склонив голову, она не заметила чью-то фигуру, тенью растаявшую в сумерках.

Несмотря на мрачное настроение, она неожиданно улыбнулась, когда открыла дверь. Рядом с кобылой, которую она пришла проверить, стоял Риз. Он ощупывал своими длинными пальцами раздувшееся брюхо кобылы, и Джем невольно залюбовалась его нежными и любовными прикосновениями.

– Как она?

Риз поднял голову и улыбнулся ей в ответ.

– Уже скоро. Вот-вот станет мамой.

Он ополоснул руки в ведре с чистой водой и вытер их насухо полотенцем.

Джем опустилась на охапку сена рядом с Ризом и прижалась к нему. Риз обнял ее за плечи.

– Хотела бы я знать, сможет ли Абигейл стать матерью.

– Я уверен, что все будет в порядке. Этот ребенок – часть Майкла. Это все, что у нее осталось.

– Его смерть кажется мне такой бессмысленной. – Джем крутила в руках соломинку, думая о своей бедной подруге.

– Убийства всегда бессмысленны. Вот потому-то мы и должны остановить этих мерзавцев, Джем.

Напоминание не осталось незамеченным. После смерти Майкла случилось еще два убийства: погиб один из работников Джем и старший помощник Фэйрчайлдов. Страх того, что их обнаружат, заставил грабителей пускаться на отчаянные шаги. Но никто не думал, что все это продлится так долго.

– Ты не сможешь остановить их в одиночку, Риз. Ты уже десять раз мог погибнуть. Просто чудо, что ты до сих пор жив.

Риз погладил ее по голове.

– Не волнуйся за меня. – Риз вспомнил о своих погибших родных, о том, как он чуть было не присоединился к ним. – У меня девять жизней. Как у кошки. – Джем не отвечала, лишь теснее прижалась к нему. – Если мне не изменяет моя обычная догадливость, то Делла уже, наверное, приготовила ужин.

– Угу.

– Я бы поел, – намекнул он уже не так тонко.

– Ох, прости. – Джем выпустила его из своих объятий. – Я понимаю, какой назойливой могу быть иногда.

– Лучше, чтобы Делла не слышала этих слов.

– Ты хочешь сказать, что здесь меня никто не воспринимает всерьез как хозяйку ранчо?

– Можно сказать и так.

Джем шутливо подтолкнула его в бок и поднялась, благодарная за насмешку, которая вернула ей немного хорошего настроения. Взглянув еще раз ему в лицо, Джем улыбнулась и вышла из конюшни.

Войдя на кухню, она увидела, что Пит и Делла ворчат друг на друга. С ними это случалось нечасто. Чтобы добраться до сути спора, много времени не понадобилось. Делла волновалась о здоровье Пита, а ему надоела ее пустая болтовня. Осторожно обойдя спорщиков, Джем попыталась собрать ужин для Риза. Но Делла перехватила ее руку, и Джем решила, что лучше подождать, пока она сама накроет поднос.

Забывшись, Джем забарабанила пальцами по крышке стола. Делла метнула яростный взгляд, и Джем сочла за лучшее подождать в кладовой.

– Мне что, всю ночь тебя ждать? Поднос давно готов! – раздался голос Деллы, и Джем поспешно вернулась на кухню.

Решив, что Делла сейчас не склонна шутить, Джем взяла поднос и удалилась. Она возвращалась в конюшню, что-то напевая по дороге: впервые за последнюю неделю у нее было неплохое настроение.

Но при виде языков пламени, охвативших конюшню, она онемела и застыла. Ужас охватил ее. Джем уронила поднос и помчалась к конюшне. Приблизившись к двери, она недоверчиво уставилась на деревянный засов, заперший Риза в пылающем строении. Она потянулась к засову, чтобы отодвинуть его, но тут в нее вцепились чьи-то сильные руки. Пытаясь высвободиться, она обернулась и, пораженная, увидела Чарльза.

– Слава Богу, ты здесь! Риз там, внутри. Он сгорит!

– Я знаю, – ответил Чарльз, и Джем с недоумением уставилась на него. – Единственное, что мне непонятно, – почему ты здесь, а не там, внутри, с ним.

– Что? – Ее лицо исказилось недоверием и страхом. – Мне нужна твоя помощь!

– И ты считаешь, что я помогу тебе?

Джем отступила от него на шаг, не в силах поверить тому, что так явственно читалось на его лице. Чарльз протянул руку и погладил ее по щеке. Джем вздрогнула.

– Моя сладкая Джем, ты что, все еще ничего не понимаешь?

Джем безмолвно покачала головой, думая лишь о том, как остановить поток слов, извергавшийся из Чарльза, и помочь Ризу выбраться из смертельной ловушки. Жар огня становился все сильнее.

– Ты просто не можешь сдаться, верно? Я думал, что после смерти твоего папаши ты уедешь. Но ты все продолжала по-прежнему.

– Зачем ты это сделал? – отчаянно закричала Джем.

– Потому что Кашмэну была нужна твоя земля, и я должен был помочь ему. Старик потратил всю жизнь, пытаясь отобрать эту землю у твоего отца. У него ничего не вышло. Поэтому это должен сделать я.

– Я не понимаю. – Джем слепо протянула руки, пытаясь нащупать засов на двери.

– Конечно, не понимаешь, Джем! – В его лице появилось новое, пугающее выражение. – Кашмэн отобрал у меня то, что принадлежит мне по праву. И теперь я должен получить то, о чем он больше всего мечтает. Он должен помучиться так же, как я, и нет ничего слаще, чем отобрать у него ранчо Уитэйкеров.

С отчаянием понимая, что надо освободить Риза, Джем переспросила:

– Что он у тебя отнял?

– То, что принадлежало мне по праву рождения. – Джем с недоумением взглянула на него, испугавшись, что он действительно сошел с ума. Но Чарльз продолжал: – Я его незаконный сын. Не очень-то приятно звучит, верно? Он держал мою мать в рабстве, а с его женой и сыном обращались по-королевски.

– Кашмэн – твой отец? – с трудом проговорила она, едва не кашляя от удушливого дыма, пытаясь незаметно подобраться поближе к двери конюшни. Бесцветные глаза и отливающие серебром волосы Чарльза блестели в темноте, и Джем не могла не признать определенное сходство с Кашмэном.

– Я пытался превзойти его, но ничего не получалось. Но теперь у меня будет ранчо Уитэйкеров, а этого он бы никогда не добился.

– Но ты бы и так получил его, если бы мы с тобой поженились! Зачем тебе понадобилось убивать моего отца? – Джем протянула руку к засову, но Чарльз заметил ее движение и оттолкнул от двери.

– Нет. Ранчо должно принадлежать мне, а не тебе. Старик не мучился бы так, если бы не узнал, кто именно встал ему поперек дороги. – Голос его смягчился, глаза блеснули при взгляде на Джем. – Дело было не в тебе, Джем. Просто так получилось.

– Кражи? Убийства? Ты пытался взвалить вину на собственного отца?

Голос Чарльза звучал мягко и вкрадчиво.

– Ты мне помогала, Джем. Ты была так уверена, что он виновен, а все остальное прошло невероятно легко.

Гул пламени уже заглушал его слова. Джем с ужасом гнала прочь видение Риза, запертого в огненной клетке.

– Но у тебя нет никаких причин вредить Ризу. Отпусти его, пожалуйста!

– Разве ты не понимаешь? Иначе нельзя. – Чарльз до боли стиснул ее руки, хотя на лице его читалось сожаление. – В тот день, когда ты вышла замуж за Риза, ты подписала ему смертный приговор. Я не смогу завладеть ранчо, если хоть кто-то из его нынешних владельцев оста-нется в живых. – Чарльз снова погладил ее по щеке, и у Джем пробежал мороз по коже. Потом мягкое прикосновение стало жестче, Чарльз сжал пальцами ее лицо, настроение его снова изменилось. – Ты такая же, как он. Предательница. Поэтому, когда ты отвергла меня, я понял, что другого пути нет.

– Но все твои ухаживания?..

– А как бы иначе я смог расхаживать по вашему ранчо?

Языки пламени взметнулись над крышей конюшни, а Джем отчаянно пыталась высвободиться из железной хватки. Но тут ее охватила внезапная слабость: появился сообщник Чарльза! Бойд Хэррис подошел ближе, поднял винтовку, и Джем почудилось, что холодный металл дула уже касается ее кожи.

Винтовка поднялась, металл сверкнул в зареве пожара и с треском опустился Чарльзу на макушку. Чарльз рухнул вперед, чуть не раздавив Джем своей тяжестью. Бойд вытащил ее из-под обмякшего тела. Какое-то мгновение Джем смотрела на него во все глаза, но потом опомнилась и принялась громко звать Риза по имени.

Бойд быстро понял, в чем дело, увидев засов на двери конюшни. Дергая неподатливую доску, он старался открыть двери.

Вдруг из-за конюшни показался Грэйди Ортон, и Джем облегченно вздохнула.

– Грэйди! – крикнула она. Бойд быстро повернулся. Грэйди уже поднимал его винтовку.

– Нет! Риз там, внутри! Бойд пытается освободить его!

Грэйди не опустил винтовку, а только перевел ее в сторону Джем.

– Ну, вот, настоящая дилемма. В кого из вас выстрелить первым?

Джем задохнулась от потрясения. Она не могла поверить собственным ушам. Она считала этого человека своим другом, она приютила его под своей крышей. Джем двинулась ему навстречу, не обращая внимания на винтовку.

– Опусти это.

– Назад! С меня хватит ваших распоряжений! Довольно вы хозяйничали над нами! Подумать только, нанять этого мерзавца Хэрриса! Чарльз был прав. Если оставить вас в живых, вы не дадите нам ни единого шанса. – Винтовка затряслась в его руках, потому что Грэйди залился зловещим хохотом. Застыв, Джем смотрела, как он взводит курок.

Раздался выстрел, но пуля полетела вверх, потому что Бойд уже успел схватить Грэйди за руку. Подбежав к двери, Джем безуспешно дергала засов, вставленный под углом, чтобы труднее было его вытащить. Бойд и Грэйди отчаянно боролись, и когда раздался еще один выстрел, Джем в ужасе обернулась. Лишь когда тело Грэйди упало на землю, она смогла перевести дух.

Не теряя больше ни секунды, Бойд забежал за угол конюшни, схватил лом и вышиб засов. Он распахнул дверь, и оба ворвались в дымное помещение. Ржание лошадей заставило Джем застыть на мгновение, но она опомнилась и бросилась на поиски Риза.

Бойд заметил его первым. Лоб Риза пересекала ужасная рана, а тело его было неподвижным.

– Бегите за подмогой! – крикнул Бойд, перекрывая голосом рев огня и дикое ржание лошадей.

Едва сдерживая слезы, Джем упрямо покачала головой.

– Сначала мы вытащим Риза. Он должен быть еще жив!

Поняв, что спорить бесполезно, Бойд приподнял Риза за одну руку, Джем взялась за другую. Они протащили Риза через конюшню, наполненную удушливым дымом. Раскололась охваченная огнем балка, и, услышав ее треск, они успели отпрянуть: балка рухнула на землю в нескольких дюймах от того места, где они находились секунду назад. Они двинулись дальше, добрались до дверей и принялись жадно глотать свежий воздух.

Вопли Бойда разорвали ночную тишину, и к конюшне начали сбегаться люди. Бойд побежал обратно в конюшню, чтобы спасти лошадей.

Джем держала голову Риза у себя на коленях, ничего не видя сквозь пелену слез. Теперь она поняла, что именно он рассказывал ей, когда она лежала без памяти, упав с лошади. Она видела во сне его боль, он просил ее о помощи. А вместо того чтобы помочь ему, она сама стала причиной этой беды.

Джем в ужасе зажмурилась, не в силах поверить, что огонь, этот старинный враг Риза, наконец добрался до него. А все из-за нее, из-за ее тупости и упрямства. Как она могла поверить Чарльзу Сойеру?!

Ее горе стало еще сильнее, когда она поняла, что позволила Чарльзу убить мужа ее лучшей подруги. В страхе вглядываясь в неподвижное лицо Риза, она лихорадочно молилась, чтобы хотя бы Риз остался жив.

Чья-то сильная рука опустилась на ее плечо. Джем обернулась и сквозь слезы увидела лицо Пита.

– Ох, Пит, – всхлипнула она. Пит наклонился к ней.

– Лучше перенести его в дом, Джем.

– А что если... – Она не смогла закончить фразу, не смогла додумать мысль до конца. Боль была невыносимой.

Пит сжал ее плечо, и она почувствовала, что ей есть на кого опереться.

– Риз – сильный человек, но все-таки лучше перенести его в дом.

Джем подняла голрву и обвела взглядом лица, покрытые копотью и сажей. Лошади уже бегали на свободе, огонь начинал угасать. В эту ночь не было ветра, и пепел не кружился в воздухе, а тихо оседал на землю. Вокруг конюшни стояли наготове люди с лопатами и ведрами. Бойд выступил вперед и с двумя другими подручными бережно поднял Риза.

Джем не отходила от них ни на шаг, пока они не донесли Риза до постели. Когда Бойд повернулся, собираясь уходить, Джем взяла его за руку и, запинаясь, произнесла:

– Я не знаю, что вам сказать. Я...

– Просто присмотрите за ним, мэм. – Глаза Бойда были полны сострадания, которое он так редко позволял себе выказать. Джем проглотила комок в горле. Слезы продолжали катиться у нее по щекам.

Бойд ушел, и когда дверь за ним захлопнулась, Джем опустилась рядом с мужем на постель. Она взяла руку Риза, испугавшись тому, какая она холодная и безжизненная.

– Ты не можешь покинуть меня сейчас, Риз. Я не отпущу тебя. – Рука оставалась неподвижной. – Это приказ, черт побери! – закричала она, и голос ее дрогнул. Сжимавший горло страх немного отпустил ее.

– Если ты захочешь, то ты даже можешь уехать от меня через месяц. Только не умирай. – Джем закрыла глаза, отчаянно молясь и обещая отдать что угодно в обмен на жизнь Риза.

– Ты меня всего промочила. – Голос его был очень тихим, но Джем подпрыгнула так, словно он закричал. Утерев слезы, она дотронулась до его лица, словно для того, чтобы убедиться, что ей не почудилось.

– Риз? – Джем изо всех сил сжала его пальцы.

– Ты хочешь сломать мне руку?

Джем истерически расхохоталась сквозь рвущиеся наружу рыдания.

– Это ты!

– Да, лучше бы ты оказалась права, иначе не понимаю, что ты делаешь в этой постели.

На сей раз Джем уже не могла рассмеяться. Она только теснее прижалась к нему и отдалась переполнявшей ее радости.

ГЛАВА 40

Пит ожидал на сиденье фургона, Лили и Джем спустились с крыльца. Пит выздоровел, перенеся грипп с серьезными осложнениями, и снова взялся за прежнее. Несколько дней он не вставал с постели, и все очень боялись за него, но доктор Райли сказал, что с сердцем у него никаких ухудшений нет. Делла, к которой вернулось доброе расположение духа, попрощалась с Лили, не выходя из дому.

– Честное слово, мне хотелось бы, чтобы ты пробыла с нами подольше, – сказала Джем.

– Я тебе верю. – Лили взяла сестру за руку. – Знаешь, из твоего брака с Ризом может выйти толк. – Джем вопросительно взглянула на нее, и Лили продолжила: – Но это зависит от тебя. Я пыталась заигрывать с Ризом, чтобы вбить хоть немного разума в твою упрямую голову. Но он бы не обратил на меня внимания, даже если бы я принялась разгуливать по комнате в чем мать родила.

– Ох, Лили...

– Теперь, когда Чарльз ушел из твоей жизни, ты, возможно, будешь смотреть на вещи более трезво.

– Я до сих пор не понимаю, как я могла так долго заблуждаться насчет него.

– Никто из нас не знал о его связи с Кашмэном. Он болен, Джем. Его сжигает ненависть.

– Как ты думаешь, почему Кашмэн ничего не сделал для него?

Лили пожала плечами.

– Когда Чарльз был совсем молод, у Кашмэна, должно быть, были совсем другие заботы: жена, законный сын... А когда мать Чарльза сказала ему правду перед смертью, уже, наверное, было слишком поздно.

– Должно быть, он всю жизнь хотел доказать своему отцу, что чего-то стоит, – задумчиво проговорила Джем.

– А Кашмэн, наверное, чувствовал вину за то, что позволил Чарльзу жить у себя на ранчо все это время. – Все они были потрясены, когда узнали, что Кашмэн приютил Чарльза как раз в то время, когда его сын замышлял переложить на него вину за убийства и грабежи. Очевидно, Кашмэн не питал иллюзий насчет своего незаконного сына, но не мог заставить себя отказаться от единственного ребенка, оставшегося в живых.

– Да, чувство вины знает, как добраться до человека, – признала Джем.

Лили не обратила внимания на реплику сестры, отлично зная, что запасы жизненной стойкости в Джем были просто бесконечны.

– А что они сделают с Кашмэном? Джем пожала плечами.

: – Не знаю. Он говорит, что будет помогать Абигейл.

Лили удивленно взглянула на сестру.

– А еще, я думаю, он будет смотреть, как Чарльза повесят.

– У него нет причин огорчаться по этому поводу.

Джем обнаружила, что с этим нетрудно согласиться. Она прошла долгий путь от очарованности к разочарованию, а от него – к смирению. Но этот путь оставил шрамы на ее душе.

– Ты все время оказываешься права, Лили.

– Но даже я не знала, что папу убил Чарльз. Я думала, что ты права, что это дело рук Кашмэна. Он мог получить так много, что вполне способен был пойти на убийство.

– Я потратила столько времени, чтобы увериться в своей правоте, что не допускала никакой другой возможности.

– Теперь у тебя будет больше времени. Теперь у тебя есть муж, который обо всем позаботится.

Джем смотрела себе под ноги.

– Не все так просто. Я даже не знаю, захочет ли он остаться.

– Так спроси его. Не гони от себя любовь, Джем. – Глаза Лили потемнели от мучительных воспоминаний. – Поверь мне, ты не вернешь ее обратно.

– Лили, ты не можешь мне сказать... Лили вздохнула.

– Это было давно, Джем. А за последнее время у тебя было и так слишком много собственных бед. – Она выпрямилась и взглянула в глаза сестре. – Ступай, люби и будь счастлива. – Лили крепко обняла ее. Забравшись в фургон, она помахала рукой на прощание. Пит дернул поводья, и лошади тронулись с места.

Шаги Риза, раздавшиеся за спиной, вернули Джем к жизни.

– Она похожа на смерч, правда? – заметил он, помахав вслед фургону.

Джем кивнула в знак согласия. У нее перехватило горло, и она не могла произнести ни слова. Ее переполняла благодарность. Они с Ризом стояли и смотрели, как фургон удаляется от дома. Последний месяц года близился к концу. Риз и Джем слишком хорошо чувствовали, как уходит время. Они исполнили условия контракта, и все, что им оставалось, – попрощаться друг с другом. Ранчо Уитэйкеров вычеркнули из черного списка, Риз выполнил свою работу.

– Как я могла так заблуждаться все это время? – спросила Джем. Чувство вины и боль из-за множества ошибок дошли в ней до предела. Она не понимала собственную сестру, любила убийцу своего отца и доверяла Грэйди Ортону. Все это ей дорого обошлось.

– Ты поступала так, как могла, и при том, что тебе было известно, нельзя было поступать лучше.

– Ты слишком снисходителен, если учесть, что я чуть было не погубила тебя.

Риз взглянул ей в лицо.

– Просто такова правда, Джем. Ты никогда не отступаешь и никогда не покоряешься. Но если бы ты была кроткой и мягкой, то у Деллы и Пита не было бы крыши над головой. Новый хозяин выгнал бы их без зазрения совести.

– Если бы я не была так слепа, Майкл был бы до сих пор жив. – Джем не могла справиться с чувством вины, ощущая горе Абигейл так же сильно, как свое собственное.

– Смерть Майкла действительно была бессмысленной, но даже если бы ты не доверяла Чарльзу, это не остановило бы убийцу. Он твердо решил избавиться от всех, кто встал у него на пути.

– Я вела себя, как дура. Я чуть было не потеряла всех близких мне людей.

Риз пристально взглянул ей в глаза.

– Ты – сильная женщина, Джем. Иногда ты бываешь упряма, но не всегда без причины. – Риз сжал плечи Джем и заставил ее поднять голову. – Ты делала то, что должна была делать. Большинство женщин на твоем месте давно бы сдались, но ты не сдалась. – Риз провел пальцами по ее щеке, наслаждаясь мягкостью кожи. – Ты не сдалась, Джемайма.

Это имя сорвалось с его губ, исполненное волшебного очарования. Джем слегка улыбнулась, понимая, что шрамы, оставшиеся в ее душе от прошлых ошибок, будет трудно исцелить и невозможно забыть.

Внезапно Риз поднял руку, указывая на эмблему Уитэйкеров над входом в дом.

– Смотри, Джем! Буква «W» перевернулась! Надо сказать кому-нибудь, чтобы поправили.

– Я уже поправила, – тихо отозвалась Джем.

Риз недоуменно уставился на нее. – Как ты думаешь, что такое перевернутая буква «W», Риз?

– Думаю, это буква «М».

– Это тебе ни о чем не говорит?

В глазах Риза промелькнуло удивление.

– Сдается мне, что это первая буква имени Макинтайр, – продолжала Джем.

– Джем, ты понимаешь, что ты говоришь? Джем гордо подняла голову, вспомнив свое обещание, данное в ночь пожара. Даже если Риз отвергнет ее, она пожелает ему добра и отпустит на все четыре стороны. Для нее нет ничего важнее, чем его счастье.

– Да. Я предлагаю тебе ранчо Уитэйкеров. Долго тянулись мгновения, и тишину нарушал только свист ветра.

– А как же ты?

– Мы же с тобой заодно.

– А кто будет хозяином?

Сердце ее бешено стучало. Медленно, шаг за шагом они сокращали разделяющее их расстояние.

– Никто? – предположила она.

Риз схватил ее в объятия и крепко поцеловал в губы. В его мозгу промелькнуло дразнящее воспоминание о перевозочной компании, которую он так и не откроет, но очень скоро все эти мысли растворились в шуме ветра.

Огонь как бы очистил его душу, выжег из нее чувство вины, мучившее его полжизни. Впервые его не тянуло в странствия, впервые он захотел наконец осесть в одном месте. Более того, осесть здесь означало, что он навсегда получит эту невероятную женщину.

Тихое покашливание за спиной вернуло его на землю. Разжав объятия, Риз и Джем обернулись и увидели Бойда Хэрриса, держащего в руках поводья своей лошади.

– Я не хотел помешать вам. Просто я решил, что надо попрощаться, – сказал Бойд, смущенно крутя в руке повод.

Оба уставились на него в изумлении. Джем первой пришла в себя.

– Пожалуйста, не уходи, Бойд. Ты еще не дал нам возможности поблагодарить тебя за то... за то, что ты спас нам жизнь. – В ее голосе ощущались стыд и вина за то, что она прежде так плохо обращалась с этим человеком.

– Куда ты хотел направиться, Бойд? – спросил Риз.

– Миссис Фэйрчайлд нужен человек, который смог бы управлять ее ранчо. Когда убили Майкла и старшего помощника, ей понадобилась кое-какая помощь.

– Ты как раз подойдешь для этой работы, – отозвался Риз.

– Она не смогла бы найти более опытного и верного помощника.

– У нее будет ребенок, – тихо проговорила Джем, тронутая великодушием Бойда.

– Да, мэм. Она, должно быть, захочет, чтобы ранчо осталось для ребенка.

Джем кивнула и взглянула в глаза Бойду.

– Когда убили моего отца, я не могла поверить, что все станут обвинять его и судить, даже не зная фактов. Мне стыдно, что я так же поступила с тобой, Бойд. Что бы я сейчас ни сказала, это не искупит моей ошибки, и мне всегда будет совестно за это.

– Все это осталось в прошлом, мэм. Доверие не так-то легко заслужить. Я был рад, что мне представилась возможность работать на вас. Это вернуло мне часть моего существа, которой мне так долго недоставало. – Бойд пожал руку Ризу и начал садиться на лошадь.

– Бойд! – окликнула его Джем. Бойд замер с одной ногой в стремени. – Я рада, что ранчо Абигейл попадет в такие хорошие руки.

Бойд вскочил в седло, его волосы растрепались от ветра.

На губах его появилась необычная для него улыбка. Джем понимала, что не заслуживает такого легкого прощения, и губы ее задрожали, когда она улыбнулась в ответ. Бойд слегка приподнял шляпу на прощание и двинулся в направлении ранчо Фэйрчайлдов. Риз и Джем вернулись в дом. Там было необычно тихо, и это напомнило им о том, какие перемены произошли в их жизни. В кабинете горел неяркий огонь, но Джем не хотела сейчас вспоминать обо всех ужасных ошибках, которые она допустила здесь, сидя за письменным столом своего отца.

Она нетерпеливо схватила Риза за руку. – Я хочу показать тебе кое-что. Риз двинулся следом за ней вверх по лестнице, остановился перед дверью спальни, но Джем пошла дальше. Риз в недоумении увидел, что Джем остановилась перед другой дверью и распахнула ее. За этой дверью оказалась большая комната, значительную часть которой занимала огромная кровать с балдахином. Риз и Джем прошли внутрь и огляделись.

– Чья это комната? – спросил Риз, проведя рукой по спинке кожаного кресла, стоявшего перед камином. В камине лежало несколько поленьев, горевших ровным огнем, согревая комнату. Взгляд Риза упал на комод, и, подойдя ближе, он обнаружил свои собственные вещи.

Он недоумевал. Неужели Джем подобным способом решила выставить его из своей комнаты?

– Это – спальня хозяина, – ответила Джем, разгладив толстое покрывало на постели.

– Не понимаю.

– Эта комната принадлежит хозяину дома. До сих пор мы жили в моей комнате.

Риз выглянул из-за ее плеча и увидел, что рядом с умывальным тазом лежат ее щетка для волос и зеркало. Риз заглянул ей в глаза, они сверкали искренностью и чистотой.

– Это к тому же, к чему была перевернутая буква?

Джем кивнула.

– Ты хочешь, чтобы я послушался тебя?

– Я хочу, чтобы ты остался, – тихо произнесла она, доверив ему свои самые тайные чувства.

– Ну, я не знаю...

Сердце ее упало. Джем крепко зажмурилась, напоминая себе, что пообещала отпустить его, если он пожелает.

Поглаживая ее по голове, Риз продолжал:

– Я не уверен, что хочу работать на тебя. Джем открыла глаза.

– Но если я вступлю в долю, все будет по-другому.

– Ты хочешь остаться и владеть половиной ранчо Уитэйкеров?

– Ранчо Макинтайров, – поправил он. – Я кое-чему научился у этой удивительной женщины, которая прекрасно знает, как управлять хозяйством, ловить и объезжать диких скакунов. Мне кажется, мы прекрасно сможем владеть этим ранчо вдвоем, пока не появятся дети.

– Дети?

– Да, дюжина ребятишек с твоими глазами и моим здравым смыслом.

– Ты хочешь сохранить наш брак? – В ее вопросе смешались сомнение и надежда.

– Ну конечно!

– Я люблю тебя, Риз Макинтайр! – вырвалось у нее признание, и глаза ее неожиданно заблестели от слез. Эта женщина за двадцать лет плакала лишь дважды, но последние несколько дней она почти безостановочно рыдала. Однако голос ее оставался прежним – твердым и строгим.

– Я понял, что люблю тебя, с тех пор как твои глаза перестали быть карими, – с нежностью проговорил Риз.

Ошеломленная, Джем уставилась на него. Дело в том, что ей было бы все равно, даже если бы ее глаза были красными, как у кролика.

– Что-что?

– Они стали янтарными. Янтарными. А не карими.

Джем закрыла глаза. Ее окутало облако любви и благодарности. Этот удивительный человек принадлежал ей, и не только сегодня, но на всю жизнь.

Внезапно ей пришла в голову другая мысль, и она затаила дыхание, представив себе самое худшее. И все же она рискнула спросить:

– А как же насчет твоей компании по перевозкам?

– Такое дело сгодится для человека, который хочет бродяжничать.

– А ты разве не хочешь?

– Нет. Я хочу пустить такие глубокие корни, чтобы они достали до Китая. Я хочу тебя, Джем, хочу, чтобы ты родила мне детей, и хочу остаться в этом прекрасном краю, к которому я так привязался.

Джем взглянула ему в лицо с любовью, которую она так упорно отрицала в себе столько месяцев. Когда Риз увлек ее за собой к постели, она с готовностью подчинилась. Она смотрела на его сильные руки, которыми он расстегивал ее рубашку, страстно дыша, когда он сжал ее груди. Он сорвал с нее рубашку и потянулся к ремню ее джинсов. Его руки продолжали скользить по ее телу, когда он стягивал с нее трусики, выдохнув проклятие, когда он зацепился за ее сапоги.

– Ты – непростая женщина, Джем Макинтайр.

Но вскоре они оба избавились от обуви. Их смятая одежда была разбросана вокруг кровати. Как всегда, соприкосновение их обнаженных тел вызвало у Джем бурю ощущений, пробуждая в ней желание ощутить каждый дюйм его тела.

Но Риз держал ее голову в ладонях, пристально глядя ей в лицо, как бы стараясь запомнить навсегда каждую черту.

– Ты заблуждалась, Джемайма. Твои родители на самом деле знали, что делают, когда они дали тебе такое имя. – Риз провел рукой по ее щеке. – Ты – голубка. Открываешься, как ночной цветок, каждый раз, когда я касаюсь тебя.

Джем вспомнила примулы, которые Риз подарил ей на свадьбу. Запах ночного цветка тронул ее еще тогда. Задыхаясь от любви, глубину которой она только теперь начала понимать, она обняла его и прижалась к нему. Она поняла, что ее жизнь никогда не будет полной без этого человека. Она боролась с ним, проклинала его, а теперь обнимает его. Зная, что она должна будет отдать ему ранчо, Джем ценила его гораздо больше за то, что он не хотел заставлять ее приносить такую жертву.

Риз позволял ей быть такой, какой она была на самом деле, а не такой, какой она видела себя в глазах Чарльза. Джем была сильной, твердой, у нее было свое мнение обо всем, и ее поражало то, что Риз принимал ее такой, какая она есть, со всеми ее недостатками. Боль вспыхнула в ней, когда она вспомнила потерю Абигейл.

Как бы пытаясь вновь и вновь убедить себя в том, что он существует, Джем дотронулась до лица Риза, и ее пальцы коснулись морщинок в уголках его выразительных глаз. Потом она стала целовать его жадными губами.

Страхи последних дней испарились, когда они прижались друг к другу. Медленно, чувственно их тела двигались в такт, с привычной легкостью находя друг друга. Лицо Риза приникло к плечу Джем, его дыхание сливалось с ее, когда она выгнулась навстречу ему.

Жар желания, поднявшийся в ней, передался и ему. Его руки скользнули вниз по ее ягодицам, задержавшись на изгибе ее бедер, и опустились еще ниже.

Когда его пальцы коснулись треугольника золотистых волос внизу ее живота, она раскрылась ему навстречу со вздохом удовлетворения, как всегда задыхаясь от предвкушения. В нетерпении ожидая, когда он войдет в нее, она протянула руку и почувствовала под пальцами растущую силу.

Он вздрогнул и встретился с ней глазами. Он не отводил от нее взгляд, входя в нее. Страсть продолжала расти, пока их глаза не закрылись от избытка чувств. Когда Риз снова открыл глаза, он на мгновение откинулся назад, наслаждаясь тем, как идеально подходят друг другу их тела.

Любовь, с которой Джем отдавалась ему, переполняла Риза: жертва, которую она собиралась принести ему, покорила его. Больше не нужно было странствовать в поисках конца своему одиночеству. Он снова закрыл глаза – на сей раз, чтобы скрыть свою благодарность.

Длинные ноги Джем оплели его спину. Риза захлестнула волна страсти, и он с новой силой набросился на нее.

Когда он наконец подвел их к вершине наслаждения, Джем не выпускала его, не желая прерывать удовольствие.

Риз поднял голову, чтобы встретиться с ней взглядом, и у Джем перехватило дыхание. Она провела пальцами по пряди его волос, упавшей на лоб. Пронзительная голубизна его глаз смягчилась от удовольствия, и Джем заметила, как разгладились морщинки. Она провела рукой по его щекам и линии губ. Их сердца забились еще сильнее, если это вообще было возможно.

Снова подняв голову, Риз пристально взглянул ей в глаза, заставив ее тоже посмотреть на него.

– Теперь ты моя, Джем Макинтайр, и никогда не будешь принадлежать никому другому.

Ее веки слегка затрепетали, благодарность и восхищение переполняли ее. Но когда Джем снова открыла глаза, они были полны обещания и нежной любви. Вдвоем они смогут преодолеть все препятствия, потому что теперь их соединили неразрывные узы.

– Никогда, – согласно шепнула она.

И, словно подтверждая ее слова, медальон на ее груди таинственно блеснул: две половинки сердца соединились навсегда.

– Никогда, моя маленькая голубка.