Глава 40

— Так что же нам делать? — спросил Ричард Боуман, взглянув на Магнуса.

Тот пожал плечами:

— Мы можем опубликовать ее, если хочешь, но это не слишком красиво будет воспринято как клевета на покойника.

— В том-то и проблема. Но с другой стороны…

— Понял, — прервал его Магнус. — Да, это ужасно.

Молодая вдова, маленькие дети…

— Магнус, если бы я не знал тебя, то принял бы твои слова за чистую монету.

— Я не лукавлю. Нас не поймут, Ричард, и даже обвинят в том, что книга подтолкнула его к самоубийству. А самое главное, нам не удастся распродать тираж.

— Ты совершенно прав. Мы потеряем на этом кучу денег.

— Думаю, нам лучше выждать хотя бы шесть месяцев, а потом быстро напечатать ее и выбросить на рынок. Тогда это будет выглядеть совсем по-другому.

— Верно, — согласился Ричард. — Так и сделаем. Я соберу журналистов и сообщу им, что мы отказались от издания по соображениям коммерческой безопасности.

— Вот и хорошо. А я тем временем отдохну.

— Так что же нам делать? — обратилась Хлоя с тем же вопросом к Джиму Прендергасту.

— Боюсь, вам придется продать оба дома и лошадей. Кстати, ваш муж уже продал все свои акции на ипподроме.

— Неужели все так плохо?

— Да, Хлоя. Мне жаль. Я думал, он объяснил вам ситуацию.

— Нет, он ничего не говорил мне. Куда же все это делось, Джим?

— Он был весьма экстравагантным человеком, Хлоя, жил не по средствам и брал у Питера, чтобы заплатить Полу. Пирс отличался расточительностью. Ваши дома уже дважды заложены. Он потратил кучу денег на свои безумные проекты, например" на пьесу «Королевство».

Кроме того, он вложил огромную сумму в постановку фильма «Сон в летнюю ночь».

— Да, но этот фильм принес немалый доход.

— Не совсем так, Хлоя. Фильм получил три «Оскара», но не стал кассовым. А содержание двух огромных домов и постоянные приемы требовали бешеных денег.

Странно, что вы не понимали этого.

— Вы правы.

— Боюсь, Пирс переоценил свои силы и возможности. Ему казалось, что так будет всегда: успех, слава, деньги. А все получилось наоборот. Он оставил немыслимое количество неоплаченных счетов. Помимо всего прочего, Пирс был необычайно щедр. Огромные суммы ушли на какие-то благотворительные цели…

— Я знаю, — тихо сказала Хлоя.

— Что же нам делать? — озабоченно спросил Людовик, желая хоть как-то приободрить Хлою. — Пожалуй, ты должна позволить мне заняться твоими финансовыми проблемами. Я, конечно, понимаю, что все очень плохо, но попытаюсь кое-что сделать. Я не могу сохранить твой дом в Стебингсе и конюшни, но готов купить тебе небольшой дом в Лондоне. Это будет наш дом, Хлоя. Кроме того, следует изыскать средства, чтобы оплачивать школу. Дорогая, тебе необходимо успокоиться. Доверься мне. Все образуется. Ты ни в чем не виновата. Не казни себя. Надо жить, потому что…

— Людовик, ты не понимаешь. Твои усилия заставят меня страдать еще больше. Я не могу избавиться от чувства вины перед ним. Все, что связано с Пирсом, касается и меня. И с каждым днем ощущение вины нарастает. Прости!

— Что же нам делать? — спросила Каролина, встревоженно глядя на Джо. — По-моему, он был близок к банкротству. Теперь все пойдет с молотка — два дома, машины, лошади. Боже мой, этот человек…

— — Не надо, Каролина. Этим не поможешь.

— Знаю, но не могу… Как это он оставил дела в таком беспорядке? А сколько долгов! Бедная Хлоя. Как она будет жить? Хорошо, что хоть книга не выходит.

— Да, слава Богу. Каролина, а ты поможешь ей деньгами?

— Конечно. Я уже предложила купить ей дом и сделать взнос в трастовый фонд, чтобы обеспечить образование детей. Правда, Хлоя отказывается от моей помощи и утверждает, что сама справится со всеми проблемами. Она плохо выглядит, Джо, и во всем обвиняет себя.

— А что Людовик?

— Он тоже предлагал ей помощь, но Хлоя не приняла ее. Не понимаю, почему она не хочет выйти за него замуж.

— Каролина, она не уверена в себе и боится сделать еще одну ошибку. Ведь Пирс умер всего неделю назад.

— Да, но их отношения уже давно нельзя было назвать браком.

— Но она думает иначе.

После этого разговора Джо поехал к Хлое.

— Никогда не думала, Джо, что мне будет еще хуже, чем в день смерти Пирса. Не знаю, что и делать. Даже жить не хочется.

— Дорогая, так нельзя. Тебе следует смириться и перестать себя терзать. Ты долго боролась за него, хранила ему верность…

— Нет, Джо, я не была верна Пирсу и призналась ему в этом. Я постоянно упрекала его в неверности, а сама предала его. Не успокаивай меня, Джо, это я убила его. Мне кажется, будто я сама подмешала ему в виски снотворное и заставила выпить.

Джо оставил надежду успокоить ее.

В сентябре положение Хлои стало еще более отчаянным. Появились первые желающие купить дома в Лондоне и в Стебингсе. За лондонский дом предложили не очень высокую цену, но агент по недвижимости советовал согласиться. Людовик и Каролина, напротив, уговаривали Хлою не спешить, но Хлоя так устала, что готова была на все.

Задом в Стебингсе Хлое предложили гораздо больше, но у нее возникла идея, которую следовало с кем-то обсудить. Она не сомневалась, что Людовик, Джим Прендергаст и даже мать не поддержат ее. Поразмыслив, она решила позвонить Флер.

Та пришла в восторг от идеи Хлои.

— Это прекрасно. Смелее, ничего не бойся.

Хлоя заметила, что на ней лежит ответственность за семью, но Флер ответила:

— Бери пример с меня. Недавно я открыла собственную фирму, и дела идут отлично. Я взяла кредит в банке, подыскала сотрудников, нашла офис. Я начала с нуля. У меня нет ни родных, ни близких…

Терпеливо выслушав сестру, Хлоя поняла, что, кроме нее самой, никто ничего не решит. Она положила трубку и почувствовала глухую тоску.

В этот момент в дверь позвонили. На пороге стоял посыльный с букетом белых роз.

— Боже! — воскликнула она, вынув карточку: «Дорогой Хлое с любовью от Людовика».

Хлоя горько расплакалась. «Черт возьми, — подумала она, — провались пропадом эта куртуазность».

И тут Хлоя увидела на столе большой конверт с калифорнийской маркой и обратным адресом: Мишель Звери, Волантарио-стрит, Санта-Барбара, Калифорния.

Она удивилась, что письмо адресовано не Пирсу, а ей.

Не может быть! Это какая-то ошибка.

Хлоя открыла письмо и начала читать его. На ее глаза навернулись слезы. Она оделась и пошла прогуляться. Вернувшись домой, достала из холодильника бутылку шампанского, налила себе бокал и выпила. Ей казалось, будто она вышла на солнце после долгого пребывания в темном подвале.

"Дорогая леди Виндзор,

Мне очень трудно писать, к тому же я не слишком хорошо излагаю мысли на бумаге, но думаю, вам следует знать то, что известно мне. Простите, если повторю уже известные вам события.

Я давно собиралась написать вам, но сомневалась, нужно ли это. Не уверена, что вы слышали когда-нибудь обо мне и Джерарде. Пирс сказал, что сообщит вам о нас в нужное время. Полагаю, время уже настало.

Джерард и Пирс подружились еще в 50-е годы, познакомившись на вечеринке. Джерард тогда руководил танцевальной студией в Санта-Монике. Пирс часто приходил к нам, и собиралась веселая компания. У нас тогда было очень много друзей.

А потом случилось несчастье. Не стану вдаваться в подробности, но сообщу следующее. Они гуляли по дамбе, и какая-то девушка у них на глазах упала вниз. Джерард пытался спасти ее, но свалился и сломал позвоночник. Пирс отвез его в больницу, где Джерард провел несколько долгих и мучительных месяцев. Нам сказали, что он уже никогда не сможет передвигаться.

Наше положение было ужасным. Деньги быстро кончились, а близкие друзья сразу отдалились. С тех пор Пирс заботился о нас и постоянно помогал деньгами.

Он купил нам небольшой домик, оплачивал услуги медсестры, лекарства, счета и питание. Иногда он навещал нас, постоянно писал, звонил и делал все возможное, чтобы Джерарду не казалось, будто его все забыли и бросили на произвол судьбы.

Признаюсь, Пирс очень любил Джерарда — с первой встречи и до последнего дня. Он почему-то считал себя виноватым в том, что случилось с Джерардом, и был самым добрым, преданным и верным другом. Не знаю, что было бы с нами, если бы не забота и помощь Пирса, этого необыкновенного человека.

Джерард умер два месяца назад от воспаления легких, за день до смерти Пирса. Я сообщила Пирсу, что он болен, но ваш муж не мог приехать, так как был занят постановкой «Отелло». Джерарду становилось все хуже, и я не сомневалась, что Пирс захочет проститься с ним. Весть о том, что королева Великобритании удостоила Пирса звания пэра, очень обрадовала Джерарда, но под вечер он умер, так и не дождавшись лучшего друга. В Англии было раннее утро. Я сразу же позвонила Пирсу.

Я нежно любила Джерарда, но считала, что смерть избавила его от ужасных мучений. Его поддерживала только дружба Пирса. Он собирал все вырезки о Пирсе и часто перечитывал их. Думаю, Пирс знал об этом.

Узнав, что эта жуткая книга так и не вышла, я вздохнула с облегчением. Я часто злилась на себя за то, что согласилась встретиться с мистером Филипсом. Впрочем, мне хотелось рассказать всему миру о том, что Пирс не только великий актер, но и необыкновенный человек. А потом позвонил Пирс и попросил нас не подтверждать факты, изложенные в книге.

Узнав из газет, что Пирс покончил с собой, я поняла, почему он это сделал. Конечно, мы знали, что у него рак.

Пирс недавно написал Джерарду, что жизнь — странная штука и, по всей вероятности, он умрет первым. Он даже шутил, что теперь Джерарду придется заботиться о нем. Услышав от меня, что мой брат умер, Пирс заплакал, а потом сказал, что они скоро встретятся. «Я не хочу оставаться в этом мире без Джерарда». Таковы были его последние слова.

Конечно, тогда мне казалось, что он имеет в виду естественную смерть. Но я ошиблась. Простите, леди Виндзор, что заставляю вас страдать.

Я часто думаю о вас и ваших детях. По-моему, Пандора — замечательный ребенок. Она, должно быть, ужасно тоскует по отцу. Надеюсь, придет тот день, когда девочка узнает, каким великим человеком и бескорыстным другом был Пирс.

Я хотела бы когда-нибудь встретиться с вами и подробнее рассказать о Пирсе. Если будете в Калифорнии, пожалуйста, позвоните мне. Буду рада видеть вас у себя.

Джерард похоронен в церковном дворе. Я покажу вам его могилу.

Искренне ваша,

Мишель Звери".

— Пирс Виндзор, — обратилась Хлоя к фотографии мужа, стоявшей на каминной полке, — ты был дьявольски хитрым и изворотливым мужеложцем, но я прощаю тебя.

Вечером Хлоя позвонила Мишель Зверн:

— Вы даже не представляете, как меня обрадовало ваше письмо. Я непременно приеду к вам и постараюсь сделать это поскорее. А можно мне взять с собой сестру? Ее отец тоже был в Голливуде в то время. Его звали Брендон Фитцпатрик. Вы слышали о нем? Правда? Вот и хорошо. Я извещу вас о дате приезда. До встречи, Мишель.

Затем Хлоя набрала номер Людовика:

— У меня есть идея насчет дома в Стебингсе. Я хочу превратить его в гостиницу. Я много думала об этом, а сегодня решила все окончательно. Что? Да, конечно.

При встрече расскажу подробнее. Утром собираюсь поговорить с Джимом Прендергастом. Да, хорошо. Завтра вечером. Но я не изменю своего решения.

И наконец, Хлоя соединилась с сестрой:

— Флер, не могла бы ты освободиться на несколько дней и поехать со мной в Калифорнию? Что? В ближайшее время. Я хочу навестить даму по имени Мишель Зверн. Сегодня я получила от нее письмо. Да, обязательно, но думаю, лучше напишу тебе. Сейчас это для меня накладно. Значит, договорились. Жду твоего звонка. Флер, она хорошо знала твоего отца. Да. Флер, я тоже хочу создать свою фирму. Хорошо, Флер, пока.

Джим Прендергаст мрачно выслушал Хлою и решительно покачал головой:

— К сожалению, у тебя нет денег. Кто субсидирует твой проект? Это хорошая идея, но…

Хлоя очень огорчилась.

— А я надеялась, — сказала она Людовику. — У меня были такие планы! Здесь собирались бы по вечерам люди, обменивались новостями, играли в теннис и бридж…

Людовик ответил, что идея заманчива, но неосуществима, и в очередной раз предложил Хлое выйти за него замуж.

Тогда Хлоя рассказала о своем плане Джо. Тот одобрил ее и посоветовал обратиться к Каролине. Мать выразила готовность вложить деньги в проект. Хлое не хотелось прибегать к помощи Каролины, но она понимала, что другого выхода нет.

Прендергаст обещал сделать необходимые расчеты и назвать нужную сумму.

Флер сказала, что у ее инвестора Боби Прегера есть в Англии сестра, которая занимается дизайном коммерческих предприятий и может способствовать в оформлении отеля.

Настроение Хлои становилось лучше день ото дня.

Флер волновалась. Презентация фирмы «Фитцпатрик криэйтив» должна была состояться в ноябре, а работы было еще по горло. Рубен согласился было помочь ей, но психоаналитик предупредила его, что это может привести к возобновлению отношений и ухудшить его состояние.

Флер это понимала, поскольку и сама опасалась снова увлечься Рубеном.

В начале октября позвонила Хлоя:

— Я договорилась с Мишель Зверн, что мы приедем к ней в середине месяца. Тебя устраивает это время?

— Вполне.

Рука все еще доставляла Магнусу болезненные ощущения, не позволяла спать ночью и сосредоточиться днем. Вообще-то работать ему было не над чем. Книгу он закончил, а новых заказов не предвиделось. Магнус не знал, куда себя деть. Мысль о Флер неотступно преследовала его, но он понимал, что не владеет ситуацией. В таком тупике Магнус оказался впервые. Почему она не позвонила ему, когда была в Лондоне? Он долго думал об этом и наконец решил, что скорее всего Флер звонила, но повесила трубку, услышав голос Розы. Вероятно, это ужасно задело Флер. Необходимо связаться с ней и все объяснить. Но что это даст? Ничего. Наверное, она уже вышла замуж.

После долгих мучительных раздумий Магнус набрал ее номер.

— Квартира мисс Фитцпатрик, — ответила Тина.

— Тина? Магнус Филипс. Боюсь, ты уже забыла меня…

— Мистер Филипс, как я могу забыть вас? Вы в Нью-Йорке? Мы заготовили для вас огромное количество оксфордского апельсинового джема, но вы все не приезжаете.

— Нет, Тина, я не в Нью-Йорке. Мисс Фитцпатрик дома?

— Нет, мистер Филипс. Она в Калифорнии.

— В Калифорнии? Неужели? Так… — Магнус не удержался и спросил:

— Тина, а ты не знаешь, куда именно поехала Флер?

— Знаю, она оставила номер телефона: Санта-Барбара, 785-68-943.

Боже, ужаснулся Магнус, что она затеяла? Ведь там живет Мишель Зверн.

— Тина, она уехала туда с мужем? — Магнуса прошиб пот.

— С мужем? — удивилась Тина. — Бог с вами, мистер Филипс, нет у нее никакого мужа. По-моему, она спятила: все уже было готово к свадьбе, но Флер вдруг отказала мистеру Блейку.

Магнус онемел от неожиданности.

— Ей нужен спутник жизни, мистер Филипс. — Тина немного помолчала. — А вы уже женились?

— Нет, — рассеянно сказал Магнус. — Мне сейчас не до этого.

— Вы записали ее номер?

— Да, спасибо, Типа.

Флер и Хлоя прибыли в Лос-Анджелес почти одновременно.

— Ты выглядишь очень усталой, — сказала Флер, взглянув на сестру. — Ну ладно, пойдем к стоянке такси.

— Давай закроем окна, — предложила Флер, когда они сели в машину. — Здесь ужасно грязный воздух.

— Далеко ли до Санта-Барбары? — спросила Хлоя.

— Думаю, не меньше двух часов. Но здесь прекрасные места. Вечером побережье океана очаровательно.

— Ты часто бывала здесь?

— Несколько раз. Однажды с Джо.

— С Джо?

— Да, но тогда я была еще ребенком. — Флер вздохнула.

— Тебе нравится Джо?

— Да, когда-то я очень любила его. Но он.., мы поссорились из-за какого-то пустяка.

Солнце быстро садилось, и вскоре стемнело. Флер знала, что темнота в Калифорнии наступает очень быстро. Флер вдруг вспомнила отца. Сегодня вечером она узнает о нем всю правду.

Они приехали в Санта-Барбару в половине восьмого, остановились перед небольшим домом и долго не решались войти. Наконец Флер взяла Хлою за руку:

— Идем! Все равно это неизбежно.

Внезапно дверь отворилась, и на пороге появилась женщина с фонарем в руке. Флер направилась к ней.

— Ты очень похожа на отца, — тихо сказала Мишель Зверн.

Она приготовила гостям вкусное американское блюдо из жареных цыплят и сладкого картофеля, а на десерт подала традиционный яблочный пирог.

— Не верю, что вы наконец-то здесь, — сказала Мишель.

— Я тоже рада нашей встрече, — ответила Хлоя. — Может, это покажется вам странным, но я ни в чем не виню Пирса. Он был сложным человеком. Я всегда подозревала, что у пего кто-то есть, и это раздражало меня, но, когда я узнала правду, мне стало гораздо легче.

Мишель кивнула:

— Понимаю. Хорошо, что вы не держите зла на мужа.

Флер, попробуйте пирог.

— Нет, больше не могу, — сказала Флер. — Мишель, расскажите нам, пожалуйста, о брате, — неожиданно попросила она.

— Хорошо. Он был очень смелый и добрый. Он пролежал на спине более пятнадцати лет и почти никогда не жаловался на судьбу. Он жил здесь. — Она указала на небольшую комнату рядом с кухней. У нас была кровать на колесах, и я часто вывозила его в сад.