Глава 38

Хлоя запомнила это мгновение на всю оставшуюся жизнь. Сначала она застыла, уставившись на сестру, потом через силу улыбнулась и предложила ей чашку чая. От волнения Хлоя не могла прийти в себя.

— Ты, должно быть, очень устала, — неуверенно пробормотала она. — Может, хочешь перекусить?

Флер с любопытством окинула ее взглядом и ответила, что именно чай нужен ей сейчас больше всего.

— Ну что ж, — сказала Хлоя, — пойдем со мной.

Она провела гостью на кухню и попросила повара поставить чайник. Потом обратилась к Людовику:

— Найди, пожалуйста, Джо и мою мать. Флер, прости, ради Бога, что привела тебя на кухню. У нас сегодня прием.

— Ничего, все в порядке. — Флер огляделась. — Хороший дом.

Хлоя вдруг увидела позади Флер высокого худощавого молодого человека.

— О Господи, прости, Рубен, — спохватилась Флер, заметив недоуменный взгляд Хлои. — Извини, Хлоя, это мой друг Рубен Блейк. Рубен, это Хлоя, моя сестра.

Рубен протянул Хлое руку, и в этот момент вошла Каролина.

— Боже мой, Хлоя! — воскликнула она. — Какой здесь беспорядок! Нет ли более подходящего места для разговора? Тут негде даже присесть.

— Мама, беспорядок везде. Сейчас мы дадим Флер чаю, а потом что-нибудь придумаем.

— Хорошо, давайте выпьем чаю и перейдем в кабинет Пирса. Там спокойнее и уютнее.

— Не возражаю, — сказала Хлоя. — Мама, это Рубен Блейк, друг Флер. Рубен, это моя мать, Каролина Хантертон.

Они вышли в холл, а затем направились в кабинет Пирса. Джо последовал за ними.

— Как неожиданно ты появилась, Флер, — заметила Каролина.

— Я люблю совершать неожиданные поступки, — возразила Флер, не скрывая враждебности к матери. — Не исключено, что это генетическая склонность.

— Флер! — мягко одернул ее Рубен. Она замолчала и опустила глаза.

— Ну что ж, — прервала неловкое молчание Хлоя, — кажется, нам предстоит долгий разговор. Но беда в том, Флер, что у меня сейчас очень много гостей. Мы отмечаем важное событие. Не знаю, удастся ли нам поговорить.

— Ничего, — успокоила ее Флер. — Мы подождем, пока разойдутся гости, верно, Рубен? Не сомневаюсь, что вам сейчас не до меня.

— Флер, — заметил Джо, — пойми, Хлое сейчас нелегко.

— Понимаю, — усмехнулась Флер, бросив взгляд на сестру. — Ей нелегко сейчас не только из-за гостей.

Хлоя смутилась и покраснела.

— Мне очень жаль, Флер, но если вы с Рубеном потерпите, я скоро накормлю и устрою вас. А когда все разойдутся… — Не успела она закончить, как в коридоре раздался голос Пирса. Он искал свою жену.

Ну что ж, подумала Хлоя, это должно было когда-нибудь произойти. В конце концов, ему пора узнать правду. Она вздохнула, открыла дверь и позвала мужа.

— Пирс! Мы здесь.

Он быстро вошел в кабинет, намереваясь попенять жене за то, что она оставила гостей, но вдруг увидел Флер. Пирс побледнел, но неожиданно быстро овладел собой.

— Что вы все здесь делаете, черт возьми? — воскликнул он.

Раньше всех нашлась Каролина, отправив Джо за бутылкой виски и велев Хлое идти к гостям. Сама она спустилась с Рубеном на кухню, распорядившись по дороге, чтобы горничная подготовила две спальни. Пирс и Флер остались в кабинете одни и долго молча смотрели друг па друга.

Между тем гости начали расходиться, словно почувствовав, что хозяевам не до них. Только проводив всех, Хлоя заметила, что муж ужасно выглядит и едва держится на ногах. Она отнесла его состояние на счет усталости и тяжелых переживаний этого дня.

Поднявшись в спальню, Пирс рухнул на кровать совершенно обессиленный.

Они сидели в гостиной и молча смотрели друг на друга. Бледный и подавленный Пирс присоединился к ним.

— Надеюсь, — начала Хлоя, — Флер расскажет нам о причине своего внезапного появления — Конечно. Прежде всего я хочу извиниться, что помешала. Мне, конечно, следовало подождать, но я была так расстроена и испугана…

— Испугана? — удивилась Хлоя. — Чем же?

— Книгой.

— Понимаю, — сказала Хлоя.

— Вы знаете, что Магнуса ограбили, а офис его издателя сожгли дотла? А совсем недавно Магнуса сбила на шоссе какая-то подозрительная машина.

— Да, мы слышали. Полагаю, ты не думаешь, что все эти события имеют отношение к нам? Хотя у нас нет оснований симпатизировать мистеру Филипсу, мы не способны на уголовное преступление.

— Нет, так я не думаю, — Флер пристально посмотрела на Хлою, — но, впрочем, знаю, сколько вы приложили усилий, чтобы помешать выходу этой книги. Возможно, вам известно, кто это сделал и почему. Я хотела поговорить с Магнусом, но у меня нет его адреса. Поэтому я здесь.

— Не совсем понимаю, чего ты опасаешься? Ведь тебя никто не собирается преследовать!

— Не стала бы этого утверждать.

— Но почему? Какое отношение это имеет к тебе?

— В этой книге рассказывается обо мне и моем отце.

— Твоем отце? — переспросила Хлоя. — А при чем здесь он? Кстати, откуда ты это знаешь?

— Мне сказал Магнус.

— Ты знакома с Магнусом Филипсом? — Изумленная Каролина уставилась на дочь.

— Знакома. Более того, я оказала ему помощь, сообщив некоторые подробности о жизни отца.

Хлоя поднялась, подошла к Флер и дала ей пощечину. Потом удалилась из комнаты. Спустившись в кухню, она села и положила голову на руки, с ужасом думая о том, как все это могло произойти. Хлоя очнулась лишь тогда, когда в кухню вошел Джо.

— Ты знал об этом?

— О чем?

— О том, что она помогает Магнусу Филипсу собрать материал для книги?

— Нет, но я знал, что она приезжает в Лондон. Извини, Хлоя, мы с Каролиной пытались предупредить тебя, но ты так и не выслушала нас. К тому же мы понятия не имели, что она вздумает приехать сюда.

— Она ужасна, Джо. Просто чудовище! Грубая и очень злая.

— Да, — согласился Джо. — Она действительно злая, но…

— Что?

— У нее есть для этого основания. Правда, на тебя Флер не за что злиться, но она ненавидит всех нас, всю семью, а особенно Пирса.

— Джо, что происходит? Какое отношение имеет к этой книге ее отец?

— Не знаю, но для Флер эта связь, несомненно, существует.

И Джо рассказал ей обо всем.

Флер сидела молча, уставившись в пространство.

Другие тоже молчали. Ее щека пылала огнем, Флер делала вид, что ничего страшного не произошло, но ее донимали обида и злость.

— Может быть, — начал Рубен, — нам лучше оставить все это?

Каролина смерила его презрительным взглядом:

— Оставить? Что вы, черт возьми, имеете в виду?

Он застенчиво улыбнулся:

— Оставить все и уйти.

— Нет, мы не оставим это, — резко возразила Каролина. — Ничего более нелепого и придумать невозможно!

— Рубен прав. — Флер поднялась. — Мы все очень устали. Лучше отложить разговор на завтра.

— Ну что ж, я… — начал было Пирс, но его прервало неожиданное появление горничной, которая что-то тихо сказала ему. Он кивнул:

— Ладно, сейчас иду. Простите. Меня просят к телефону.

Каролина тоже поднялась — Пойдемте со мной, я покажу вам вашу комнату, — сказала она Флер и Рубену.

— Они все какие-то странные, — заметила Флер, когда они с Рубеном остались одни. — Неудивительно, что они так ведут себя.

— Не все они ведут себя плохо, — возразил Рубен. — Вот Хлоя, например…

— Но она ударила меня!

— У нее были для этого причины.

— Именно такой я ее себе представляла: испорченная, избалованная и самовлюбленная сучка.

— Флер, зачем ты это говоришь? Ты же так не думаешь.

— Ты прав, я так не думаю, — тихо ответила она.

Когда Пирс вошел в комнату Хлои, она лежала на кровати в полной темноте.

— Хлоя?

— Уйди, Пирс, — тихо сказала она.

— Не могу.

— Пирс, пожалуйста.

— Хлоя, мне нужно поговорить с тобой.

Он присел на край кровати. Хлоя даже не повернула к нему головы.

— Хлоя!

— Что?

— Отцом ребенка был Людовик?

— Да.

— Ты любишь его?

— Боже мой, Пирс, я уже ничего не понимаю. Кажется, люблю, но…

— Давно это началось?

— Да.

Пирс заплакал.

— Перестань, Пирс. Это смешно. Ты тоже не святой. У тебя был роман с моей сестрой.

— Но я же не знал, что она твоя сестра.

— Какая разница? Ты считаешь это оправданием? — Она привстала и включила свет. Его лицо, мокрое от слез, казалось совершенно чужим. — Почему ты это сделал?

— Не знаю, Хлоя. У меня были и другие связи.

— Ты имеешь в виду и мужчин?

— Да, — признался он, помолчав. — Почему-то это было мне нужно.

— А может, и мне это было нужно? До связи с Людовиком я была верна и предана тебе. Все эти годы я пыталась понять тебя, но пришла к выводу, что это нет возможно.

— Да, я знаю.

— Пирс, то, что думает о тебе Флер, правда?

— А что она обо мне думает?

— Она уверена, что ты был знаком с ее отцом. Это так, Пирс?

— Да, я хорошо знал его.

— И ты это сделал?

— Что?

— Она считает, что ты предал его, сообщив в журнал о его увлечениях.

Он задумчиво посмотрел ей в глаза.

— Нет, Хлоя, этого я не делал. Я бы никогда не предал друга.

— Но меня же ты предал?

— Это другое дело.

— Ты знаешь, кто это сделал?

— Думаю, да, но зачем тебе это?

— Эта история преследует Флер всю жизнь, а значит, имеет отношение и ко мне.

Он уже собирался ответить ей, но тут зазвонил телефон.

— Да? Хлоя Виндзор.

— Мистера Пирса Виндзора просят ответить Санта-Барбаре.

Хлоя передала трубку мужу;

— Полагаю, это твой друг мистер Зверн.

Взглянув на жену, Пирс пошел разговаривать в кабинет.

Хлоя лежала в постели, пока не услышала крик Неда.

Она вскочила и побежала к нему. Мальчик спал, уткнувшись лицом в подушку. Наверное, приснилось что-нибудь, подумала она и легла рядом с ним. Через несколько минут она уже крепко спала, прижав к себе ребенка.

Хлоя спала так крепко, что не слышала, как Пирс стучал в дверь ее спальни, и проснулась лишь поздно утром, когда на пороге детской появилась горничная с искаженным от ужаса лицом. Она-то и сообщила о том, что Пирса нашли мертвым в конюшне. Рядом с ним валялись пустая бутылка из-под виски и пузырек из-под снотворных.

Глава 39

— Хлоя, ты не виновата в его смерти. Он покончил с собой.

— Нет, Джо, ты ничего не понял. Он покончил с собой, потому что я рассказала ему о Людовике, упрекала за Флер и даже спросила его о.., о Брендоне.

И зачем только я так поступила, Джо? Это ужасно.

Мне следовало быть осторожнее. Ведь он уже дважды пытался покончить с собой. Как же я могла забыть об этом?..

— Но, Хлоя, — прервал ее Джо, — Пирс не пытался покончить с собой. Это был всего-навсего спектакль.

Он не сомневался, что его найдут и спасут. Заметь, он всегда жутко напивался, а потом глотал кучу таблеток.

А ведь известно, что алкоголь замедляет действие снотворного. Если бы Пирс действительно хотел покончить с собой, он бы застрелился. — Джо замолчал, так как понял, что все его аргументы лишь усугубляют ее горе.

— Да, Пирс не хотел умирать. Он даже написал мне записку, рассчитывая на то, что я лайду ее и брошусь на поиски. Боже мой, зачем я ушла из своей комнаты?

— Да, ты не нашла записку, потому что была в комнате Неда. Но ты не виновата, Хлоя, поскольку не знала о записке.

— Но я не должна была спорить с ним, упрекать Пирса и напоминать о его друге. Мне следовало промолчать, вести себя спокойно, не раздражать его, по.., но…

— Хлоя, ты и так слишком долго молчала. Он сам заставил тебя признаться во всем. Это было неизбежно.

Он вел себя отвратительно по отношению к тебе.

— Нет, Джо, это не так. Он вел себя как всегда. Последнее время Пирс часто говорил, что любит меня и хочет решить все наши проблемы. А я почему-то начала оскорблять его, решив отплатить ему за все. О, Джо…

Ее голос срывался, волосы растрепались, лицо было искажено горем и отчаянием. Джо понял, что спорить с Хлоей сейчас бесполезно. В комнату вошла горничная.

— Мистер Пэйтон, могу ли я чем-нибудь помочь вам?

— Да, позвоните, пожалуйста, Баннерману и попросите приехать.

— Нет, нет, не надо! — воскликнула Хлоя. — Мне не нужны успокоительные, не надо меня колоть! — —И она снова разрыдалась.

— Я принесу чаю, — предложила горничная.

— Да, да, спасибо. — Джо последовал за ней. — Обязательно позвоните Баннерману. Она в ужасном состоянии.

— Доктор настоял на вскрытии. Мистера Виндзора увезли в больницу. Я сказала миссис Виндзор об этом, но, кажется, до нее это не дошло. Приезжали полицейские и взяли его записку. Она очень расстроилась из-за этого.

— Вы… — Джо задумался. — Вы прочли ее? Можете говорить со мной откровенно. Я член семьи.

— Да, я первая обнаружила ее утром под дверью. В ней было написано: «Я больше так не могу. Извини. Я люблю тебя». Это ужасно, мистер Пэйтон, особенно после того, что было вчера.

— Да, это действительно ужасно, — согласился Джо. — А где дети?

— С Розмари.

— А как Пандора?

— Она в шоке. Бедняжка так любила отца! Она поклонялась ему как божеству.

Господи, где я слышал эти слова, подумал Джо. Ах да, от Флер. Флер тоже внесла свой вклад в эти трагические события.

— Какой кошмар! — в ужасе воскликнула Флер. — Господи, Рубен, что я наделала!

— Ты не виновата в том, что он покончил с собой.

— Нет, Рубен, именно я заварила всю эту кашу.

Сначала соблазнила Пирса, потом явилась сюда. Нет, не убеждай меня, что я не виновата. Я спровоцировала эту трагедию.

— Чепуха, Флер! Пирс был очень взвинчен. Это был акт отчаяния, который, увы, закончился трагически.

— Рубен, дорогой, прости меня, — рыдала Флер. — Какое счастье, что ты приехал со мной!

Рубен вышел во двор и направился вдоль по тропинке. Флер хотелось убежать куда глаза глядят.

Каролина спустилась вниз.

— А, это ты, — сказала она, увидев в гостиной Флер.

— Да, прости. Я очень жалею, что приехала сюда.

Но теперь уже ничего не изменишь. Я бы хотела повидать Хлою.

— Не думаю, что она обрадуется тебе.

— Я тоже.

— Так оставь ее в покое.

— Я хотела бы извиниться перед ней и…

— Флер, ты только усугубишь ее горе. Она в невменяемом состоянии. Поэтому…

— Да, ноя считаю себя виновной, поэтому и хотела бы поговорить с ней.

— Чушь! Ты ни в чем не виновата. Да и Хлоя тоже.

Пирс был крайне неуравновешен и находился последнее время в страшном напряжении. Он и раньше пытался покончить с собой.

— Что? Он уже пытался?

— Да. Дважды.

— О Господи! Я не знала этого.

— Думаю, ты вообще плохо знала его, Флер. Но это не имеет значения.

— Почему же? Имеет. Мне следовало быть осмотрительнее, беседуя с вами. Черт возьми, Каролина, что я натворила!

— Послушай, Флер, я не психиатр и знаю о подобных делах меньше, чем твой странный друг мистер Блейк.

— Он не странный.

— Ну хорошо, извини. Он действительно твой друг?

— Да, верный друг.

— Так вот, Флер, ты ни в чем не виновата. И меньше всего — в смерти Пирса. Хлоя виновата больше, поэтому она и рыдает. Конечно, тебе не следовало связываться с Пирсом, приезжать сюда и говорить Хлое, что ты помогала Магнусу. Но Пирс сам шел к этому трагическому концу. И вот что еще. Флер. Мы ни в коем случае не должны упоминать о Магнусе Филипсе.

Запомни: Пирс умер, потому что хотел этого. Он не выдержал напряжения и не справился с ситуацией. Будь он здоровым и психически уравновешенным человеком, роман с тобой не довел бы его до могилы. Он все видел в искаженном свете, поскольку сам был извращенцем.

— Не предполагала, что ты так разбираешься в психиатрии, — удивилась Флер.

— Это опыт и здравый смысл. Флер, вот и все. У меня была нелегкая жизнь. К тому же моя мать тоже страдала тяжелой депрессией.

— Спасибо за поддержку, Каролина.

Флер вышла в сад. На душе у нее стало легче. Впервые в жизни она ощутила радость от присутствия матери.

Баннерман сразу направился в спальню Хлои.

— Примите мои соболезнования.

— Роджер, мне очень плохо. Это я во всем виновата.

— Нет, Хлоя, вы ошибаетесь. Успокоитесь, пожалуйста.

— Нет, нет, я наговорила ему много глупостей. Мы поскандалили.

— Из-за чего? — насторожился Баннерман. — Может, вы не хотите говорить об этом?

— О, Роджер, это так трудно! Я провинилась перед ним. Да и он передо мной тоже. Вчера вечером все это обнаружилось, и я наговорила ему много жестоких слов.

А он.., он извинялся, просил прощения, умолял понять его. Я.., ничего не слышала, как безумная. Это было ужасно, Роджер! О Господи, лучше бы мне умереть! Я думаю, мне нужно… — Она замолчала и с тревогой посмотрела на доктора.

— Хлоя, перестаньте плакать и выслушайте меня.

— Нет-нет, Роджер, не говорите, что Пирс был неуравновешенным, нервным и истеричным и это привело его к смерти. Это я убила его. Мне следовало быть добрее, отзывчивее, шире. Я злая ведьма и заслуживаю смерти.

— Хлоя! Выслушайте меня наконец. Я хочу сказать вам о его болезни. Именно она и подтолкнула его к смерти.

Хлоя удивленно уставилась на Баннермана:

— Какая болезнь? Ничего не понимаю.

— Неужели он не сказал вам?

— О чем? — Она замерла.

— Хлоя, у Пирса был рак легкого. Поэтому он так часто ходил на прием к Фарадею.

— Боже! — воскликнула Хлоя и схватила Роджера за руку. — Я и понятия об этом не имела! Когда он узнал об этом? Когда?

— Фарадей обследовал его, проверил анализы и поставил диагноз. Об операции не могло быть и речи. Фарадей предложил ему несколько сеансов радиотерапии, но, увы, болезнь прогрессировала. Пирсу оставалось жить совсем немного. Удивительно, что он не сообщил вам об этом. Фарадей хотел скрыть это от него, но Пирс потребовал, чтобы он сказал ему правду.

— Роджер, мне от этого не легче. Значит, он все знал и молчал, не желая тревожить меня. Он пожалел меня! А как ему было страшно! — Хлоя уронила голову на руки и снова заплакала. — Я предала его. Предала в тот самый момент, когда была нужна ему больше всего.

Боже, Роджер, как мне вынести все это?

— Она убита горем, — сказал Баннерман Джо, спустившись в гостиную. — Я сообщил ей, что у Пирса был рак легкого. Вы знали об этом?

— Нет, — удивился Джо.

— Кажется, он никому не рассказал о своей болезни, — задумчиво проговорил Баннерман. — Думаю, он ждал, когда его пожалуют в пэры. Между нами, я сказал Фарадею о том, как это важно для Пирса, и тот убедил членов комиссий, что дни его пациента сочтены. Я всеми силами пытался внушить Хлое, что самоубийцами становятся преимущественно ущербные личности, каковой, безусловно, был и Пирс.

— Значит, вы полагаете, что Пирс был не только неуравновешенным, но и ущербным?

— Да, я наблюдал за ним много лет. Нет, он не был безумным, но психически ненормальным — несомненно.

— А что заставило его покончить с собой?

— Трудно сказать. Отчасти финансовые проблемы, хотя Хлоя это отрицает. Впрочем, при скрытности Пирса она могла об этом не знать. Если бы нам удалось убедить Хлою, что это так, ей стало бы легче.

— Возможно, — задумчиво сказал Джо, хотя сомневался, что у Пирса были проблемы с деньгами.

Ведь за фильмы и спектакли он получал огромные гонорары. — Едва ли Хлое станет легче, если она узнает, что, помимо всего прочего, у нее возникнут финансовые проблемы.

— Вы просто не знаете, какие факторы способствуют иногда выходу из тяжелого душевного кризиса, — заметил Баннерман. — Короче говоря, я взял с нее слово, что она будет принимать пару таблеток на ночь.

Очень прошу вас проследить за этим.

— Да, да, конечно.

— Полагаю, пора подумать о похоронах. Пусть Хлоя займется этим немедленно. Это заставит ее отвлечься.

Хлоя сидела в гостиной, держа бокал виски со льдом, когда вошел Рубен. Пристально посмотрев на нее, он смущенно улыбнулся:

— Как дела?

— Ничего, Рубен, спасибо. Хотите выпить? — Она протянула ему бутылку.

— С удовольствием.

— А где Флер? — спросила Хлоя.

— Наверху. Она очень переживает и во всем обвиняет себя. Я убеждал Флер, что она не виновата, но ничего не достиг. Вам тоже не стоит винить себя, — добавил он.

— Рубен, не надо об этом. Ведь вы почти ничего не знаете о нашей семье.

— Хорошо. Если хотите, я уйду.

— Нет, останьтесь.

— По-моему, вы замечательная женщина, — сказал Рубен и погрузился в чтение какого-то журнала.

На Хлою обрушились все заботы, связанные с организацией похорон. Это действительно отвлекло ее от тяжелых мыслей. Она решила, что похороны должны состояться в Лондоне, где все смогут проститься с Пирсом.

— Это последнее, что я могу для него сделать, — сказала она Джо. — Может, нам ограничиться семейным кругом?

— Нет, думаю, на похоронах должно быть много людей.

— А как поступить с детьми? Не слишком ли они малы для этого?

— Малы для чего? — потребовала ответа внезапно появившаяся Пандора.

— Для участия в похоронах папы, дорогая. Ты хочешь проститься с ним? Или останешься дома с Розмари?

— Нет, я пойду на похороны. Мама, там Китти почему-то плачет.