Зажглись неприятельские прожекторы, и град снарядов посыпался на него и на другие британские эскадренные миноносцы. Если бы им только было известно положение немцев и если бы они были готовы атаковать без промедления при первом удобном случае, - перед ними открывалась возможность нанести действенный удар главным силам германского линейного флота. Германские корабли, наткнувшиеся на них, были: "Вестфален", "Нассау" и "Рейнланд", рядом с которыми шли легкие крейсеры: "Росток", "Штутгарт", "Эльбинг" и "Гамбург". Британские эскадренные миноносцы выпустили по ним несколько торпед с ближайшей дистанции. Произошла ожесточенная схватка.
      "Типперери" был выведен из строя в самом начале боя и начал тонуть. "Спитфайр" не только выпустил по немцам 2 торпеды, но и открыл огонь по линейному кораблю "Нассау" на дистанции прямого выстрела, убив на нем командира и 10 чел. команды. В конце концов "Нассау" таранил своего маленького противника, снеся его переднюю трубу и мостик газами своих тяжелых орудий, но сам получил пробоину на ватерлинии, снизившую его ход до 15 узл. В этой каше линейный корабль "Позен" протаранил крейсер "Эльбинг" и повредил его так серьезно, что тот потерял способность управляться. В то же время на эскадренный миноносец "Спарроухок" наскочил эскадренный миноносец "Броук", на котором огнем противника был поврежден рулевой привод; эскадренный миноносец "Контест" также столкнулся со "Cпарроухоком". "Росток" получил 2 попадания торпедами и едва не столкнулся со своими линейными кораблями также из-за порчи рулевого привода.
      Голова германской колонны пришла в беспорядок, что открывало прекрасную возможность для смелой атаки всеми торпедными силами или большей их частью. Но приказа атаковать не последовало. Находившиеся по соседству британские торпедные флотилии не пришли на помощь 4-й флотилии. Самым удивительным, быть может, было то, что 5-я эскадра линейных кораблей, находившаяся всего в 3-4 милях, несмотря на грохот стрельбы, свет прожекторов и вспышки орудийных выстрелов, которые были великолепно видны, продолжала уходить на S от боя, свирепствовавшего позади нее. С 6-й дивизии 1-й линейной эскадры также был виден этот бой, но она тоже не оказала никакой помощи. По-видимому, линейному флоту были даны строгие приказания не вступать в ночной бой. Во всяком случае, на одном из этих кораблей было правильно понято значение доносившегося до них грохота. Капитан Шульц* на "Геркулесе" сообщает, что поздно ночью он записал: "Противник пересекает наш курс справа налево".
      Германская колонна, на время потесненная 4-й флотилией, снова легла на прежний курс, пересекавший курс Гранд Флита, позади него. Крейсеры "Пиллау" и "Франкфурт" во время боя с 4-й торпедной флотилией отделились от главных сил Шеера, и они-то или же "Зейдлиц" и "Лютцов", находившиеся поблизости к северо-востоку, были, возможно, теми кораблями, о которых в 23 ч 30 мин "Бирмингем" донес Джеллико: "Вижу линейные крейсеры, число не установлено, вероятно, неприятельские, на NО, курс S". Указанные место и курс отличались от сообщенных Адмиралтейством и, вероятно, смутили командование Гранд Флита. Эти противоречия и расхождения указывают на необходимость сообщать командующему такие совершенно определенные данные, как, например, германский приказ о разведке у Хорнс-Рифа, в которых исключалась бы возможность ошибки в определении места указанием широты и долготы. Очевидно, Адмиралтейство не сообщило Джеллико этих сведений. Однако явные признаки происходящего боя еще раз показали англичанам, где находится германский флот.
      Около полуночи германские линейные корабли еще раз натолкнулись на 4-ю торпедную флотилию, так как Шеер шел на Оst, чтобы пересечь курс британского флота позади его арьергарда; 6 эскадренных миноносцев этой флотилии (4 отбились от нее) снова смело вступили в бой и своими 102-мм орудиями причинили значительные повреждения германским линейным кораблям. Бой был жестоко неравен: "Форчен" и "Ардент" были потоплены с большим числом людей сокрушительным огнем, сосредоточенным по ним. Но германские линейные корабли еще раз были вынуждены отвернуть.
      Как только отошли 4 уцелевших эскадренных миноносца флотилии, к германской колонне приблизился броненосный крейсер "Блэк Принс", очевидно, приняв ее за британскую. Между 0 ч 05 мин и 0 ч 15 мин 1 июня с дистанции 5,5 каб. "Тюринген", "Остфрисланд", "Нассау" и "Фридрих дер Гроссе" открыли по нему ужасающий огонь. В первую же минуту в него попало 10 тяжелых снарядов с "Тюрингена". Пламя поднялось над ним до высоты мачт и осветило произведенные на нем разрушения. "Блэк Принс" не успел сделать ни одного выстрела. Весь в огне дрейфовал он вдоль линии германских кораблей; взрыв следовал на нем за взрывом, пока, наконец, не произошел сильнейший взрыв, после которого корабль исчез со всем личным составом. "Блэк Принс" до того потерял связь с британским флотом и шел далеко позади. Но пламя взрыва было ясно видно со многих линейных кораблей Гранд Флита. Около полуночи "Малайя" при свете взрыва увидел головной корабль германской колонны и правильно определил, что это линейный корабль типа "Вестфален". Но он не передал Джеллико этого важного сведения. После отворота германский флот еще раз лег в направлении на арьергард британского и прошел позади него, вероятно, около 0 ч 30 мин.
      От перелетов во время сильного огня, который немцы сосредоточили на 4-й торпедной флотилии, несколько пострадали и другие британские флотилии. Последние не были направлены большим согласованным маневром против германского флота: они не получили таких распоряжений об атаке, какие Шеер отдал своим торпедным силам, а следовательно, были обречены на пребывание в пассивном состоянии, лишенные возможности проявить инициативу, пока не оказывались лицом к лицу с немцами. Германская официальная история отмечает мужество командиров и команд британских эскадренных миноносцев, но отмечает и недостаток навыков в использовании своего оружия и изолированность и разрозненность их атак. Этот недостаток навыков вытекал просто из уже упомянутого факта, что эскадренные миноносцы действовали без должного руководства и были предназначены только для обороны*. Возможно также, что на флотилиях отразилось их постоянное использование для оборонительных целей и непрерывная тяжелая работа в море, которые, несомненно, мешали их тактической подготовке. В этом отношении германские флотилии находились в более благоприятном положении**.
      Таким образом и произошло, что английские миноносцы действовали несогласованно и без должной поддержки со стороны более крупных кораблей, без чего, как свидетельствует опыт всей войны, надводные торпедные атаки могут достигнуть немногого, особенно при вооружении такими недальнобойными торпедами, как британские миноносцы того периода***.
      Около 0 ч 40 мин эскадренный миноносец "Петард" был сильно поврежден, а эскадренный миноносец "Турбулент" потоплен германскими линейными кораблями головы колонны Шеера, ошибочно приняв последние за британские корабли; авангард германской колонны был наверно уже к востоку от англичан и почти в безопасности. Между тем, британский линейный флот продолжал спокойно идти на S, по-видимому, считая, что боевые действия эскадренных миноносцев не имеют большого значения. Между 22 ч 13 мин и 0 ч 25 мин с линейного корабля "Сьюперб" наблюдали, как стрельба за хвостом колонны перешла с правой раковины на левую.
      Джеллико говорит, что, держа в течение ночи курс на S, он имел намерение подойти к Хорнс-Рифу 1 июня на рассвете (который должен был наступить незадолго до 3 ч). Чтобы дойти туда к этому времени, Джеллико должен был бы повернуть на Ost между 24 ч и 1 ч*, а если требовалось во что бы то ни стало избежать ночного боя, он должен был идти курсом на Хорнс-Риф южнее района боев, происходивших в хвосте колонны. Этот поворот не был сделан, и никаких предварительных распоряжений для сосредоточения флота отдано не было, пока не стало уже слишком поздно.
      В 1 ч 56 мин 1 июня 12-я флотилия увидела германский линейный флот к северо-востоку от британского флота, но донесения об этом по радио Джеллико не получил, вероятно, из-за помех со стороны других радиостанций. В 1 ч 48 мин Адмиралтейство, по данным перехваченной радиограммы, сообщило, что поврежденный германский корабль, вероятно "Лютцов", в полночь находился в широте 56°27'N и долготе 5°41'Ost, т.е. почти в той же точке, которую "Бирмингем" указал в 23 ч 30 мин сигналом: "Линейные крейсеры, вероятно, неприятельские". На основании этих двух сообщений Джеллико, по-видимому, заключил, что немцы все еще находятся к северо-западу от него, и решил продолжать движение на юго-восток, хотя теперь, идя в этом направлении, он с каждой пройденной милей открывал германскому флоту входы в протраленные фарватеры вблизи Хорнс-Рифа.
      В 2 часа командующий 1-й эскадрой линейных кораблей адм. Берни перенес на "Ривендж" свой флаг с "Мальборо", ход которого упал вследствие полученных им повреждений и который был отослан в Хамбер, - совершенно ясное доказательство того, что германские главные силы не предполагались к западу от британских, так как в противном случае "Мальборо" подвергался бы слишком большому риску.
      Около 2 ч 12-я флотилия (15 эскадренных миноносцев), увидев германский флот, приготовилась к атаке, после чего германские линейные корабли, имевшие в голове "Маркграфа", отвернули на SW, и, таким образом, эскадренные миноносцы еще раз заставили германский флот изменить курс. Миноносцы не отставали и между 2 ч 10 мин и 2 ч 20 мин предприняли решительную атаку и выпустили 12 торпед. Одна или несколько попали в старый германский линейный корабль "Поммерн". За столбом воды и дыма, поднявшимся около него, последовал ряд взрывов, из корабля вырвалось пламя, поднявшееся на большую высоту. Вся середина корабля взлетела на воздух, и он, переломившись пополам, затонул со всем личным составом.
      Британские торпеды прошли очень близко от трех, по крайней мере, германских дредноутов, и германская колонна опять пришла в беспорядок.
      Эскадренные миноносцы исчезли в густых облаках дыма, но они тоже пострадали в этой яростной атаке: на "Онслоте" - одном из наиболее отличившихся кораблей - был разрушен мостик, командир и старший помощник были убиты. В 2 ч 15 мин одна из британских торпед, очевидно, попала в германский эскадренный миноносец "V 4", так как в средней части этого корабля произошел взрыв, и он сейчас же затонул с 17 людьми. Немцы приписывали его гибель мине или атаке подводной лодки. Немного позже германский флот был замечен 13-й торпедной флотилией, с которой была выпущена торпеда, чуть-чуть не попавшая в "Дерфлингер". Но теперь немцы оказались к востоку не только от главных сил, но и от торпедных флотилий британского флота, а главные силы Гранд Флита упорно продолжали идти на S.
      1 июня в 1 ч 45 мин "Лютцов" был затоплен своим личным составом в 60 милях от Хорнс-Рифа. Он принял 8000 т воды и был в беспомощном состоянии. Все люди были сняты 4 эскадренными миноносцами, которые сопровождали его ночью, после чего в него были выпущены 2 торпеды, и он затонул. Даже "Висбаден", несмотря на все полученные им повреждения, еще оставался на плаву и только после рассвета пошел ко дну. Из его команды остался в живых только один кочегар, который почти ничего не знал о бое. "Эльбинг" оставался на плаву, пока около 1 ч не был подорван своим экипажем. Подрывная партия, выполнившая это, была подобрана с катера голландским судном, после того как командир "Эльбинга" показал яркий свет, чтобы привлечь внимание британских кораблей к людям из команды погибшего "Типперери", державшимся в воде недалеко от места гибели "Эльбинга". "Росток" затонул только в 4 ч 25 мин, после того как в него были выпущены 2 торпеды. Вообще германские корабли обнаружили исключительную живучесть и непотопляемость.
      В 2 ч 22 мин Джеллико приказал своим эскадрам сомкнуться и в 2 ч 30 мин повернул на обратный курс. В это время он находился приблизительно в 26 милях к юго-западу от германского флота и в 38 милях от Хорнс-Рифа. Он не приблизился к Хорнс-Рифу, а просто лег на обратный курс и пошел на северо-запад вместо юго-востока. Он намеревался идти к Хорнс-Рифу, но, по его словам, в течение ночи отказался от этого намерения вследствие исхода ночных боев и потому, что флот его оказался разбросанным. Линейные крейсеры шли ночью западнее линейного флота и не видели и не слышали немцев. Задача Битти была помешать германскому флоту проскользнуть к юго-западу от британского флота и дойти до протраленных фарватеров через минные поля. Донесение "Бирмингема" в 23 ч 30 мин о германских линейных крейсерах, виденных им на NО, было принято на "Лайоне" "на WSW", что дало повод заключить, что корабли Хиппера находятся вблизи от британских линейных крейсеров.
      На рассвете были замечены и безрезультатно обстреляны несколькими британскими кораблями цеппелины L-11 и L-17. Нигде не было ни малейших признаков германского флота или отдельных кораблей, которые, как предполагалось, отобьются от него. В 3 ч 29 мин Джеллико получил изумившее его извещение Адмиралтейства: "В 2 ч. 30 м. германский флот находился в 17 милях от Хорнс-Рифа и шел на SOtS со скоростью 17 узл.". Если бы Джеллико осуществил свое первоначальное намерение идти к Хорнс-Рифу, он бы мог застигнуть там немцев, но теперь они ушли от него, и не было никаких надежд догнать их. Последнее донесение о соприкосновении с немцами было получено в 4 ч 31 мин с легкого крейсера "Дублин", который, вероятно, видел крейсер "Росток" и эскадренные миноносцы "V 71" и "V 73", находившиеся при нем, пока он не был покинут*.
      В 3 часа германский флот находился в 14 милях на SO от маяка Хорнс-Риф, изумленный полным отсутствием Гранд Флита и, если верить Хазе, чрезвычайно обрадованный своим спасением. 3 британские подводные лодки, находившиеся у Хорнс-Рифа, не видели немцев, минные заграждения, доставленные в эту ночь минным заградителем "Эбдиел", немцы миновали, и только на заграждении, поставленном им раньше, в 5 ч 20 мин подорвался линейный корабль "Остфрисланд", получивший значительные повреждения. Даже "Зейдлиц", бак которого был под водой и который имел осадку 13,1 м (43 фута), был доведен до порта, хотя по пути два раза садился на мель.
      ГЛАВА X
      В бою на "Лайоне". - На "Принцесс Ройял". - Гибель "Куин Мэри". - На "Тайгере". - Конец "Инвинсибла". - Последние часы "Уорриора". - Большой пожар на "Малайе". - На германских кораблях. - Пожар на "Дерфлингере". Повреждения "Зейдлица". - Его спасение.
      Из отдельных кораблей сильно пострадал "Лайон". Германский снаряд начисто снес на нем большую часть крыши башни "Q" и вызвал в ней сильный пожар, едва не уничтоживший флагманский корабль эскадры линейных крейсеров. Крыша свалилась на палубу рядом с башней, с грохотом, покрывшим шум боя*. Снаряд, разорвавшийся в жилой палубе в помещении корабельной лавки, перебил много народу. В 16 ч 40 мин, когда в башне "Q" бушевал пожар, корабль горел уже в нескольких местах, и особенно опасный пожар кордита произошел в 102-мм батарее правого борта. Картина была такова, что с других линейных крейсеров корабль казался обреченным.
      Бороться с пожарами было чрезвычайно трудно, так как осколки снарядов все время перебивали пожарные магистрали и шланги. Опасались пожара в погребе "X" (кормовой башни), но, к счастью для корабля, это было пламя взрыва снаряда, который разорвался в лазарете, многих убил и ранил и наполнил его густыми клубами дыма; дым проник в помещения, прилегающие к погребу, и создал впечатление, что в последнем вспыхнул пожар**.
      Из донесений командира "Лайона" Четфилда*** видно, что страшные картины боя и грохот, царивший на корабле, подавляюще действовали на команду, а большие потери могли бы подорвать даже строжайшую дисциплину. "Несмотря на это, - пишет Четфилд, - не было ни малейшего признака колебания при исполнении обязанностей. В промежутке, когда "Лайон" временно выходил из боя, я два раза спускался в жилую палубу и находил лишь бодрую решимость, готовность помочь раненым и заботу о том, чтобы сохранить боеспособность корабля. Поведение же офицеров и команды во всех отношениях было великолепно".
      Состояние корабля во время и после боя трудно описать. Потоки воды, попадавшие на корабль, когда германские снаряды падали около борта, струи из пожарных шлангов и вода, врывавшаяся через пробоины, так заливали палубу, что класть на нее раненых было очень рискованно, так как они могли захлебнуться. Везде были пожары, густой удушливый дым, стальные осколки и куски вырванной обшивки с острыми, как бритва, краями. Удары тяжелых снарядов сотрясали корпус так, что, казалось, по кораблю бьют гигантские молоты. Под броневой палубой, в кочегарках и машинных отделениях было относительно безопаснее в смысле ранений и смерти от снарядов, но здесь была перспектива внезапного конца в случае гибели корабля.
      Битти и небольшая группа офицеров, составлявшая его личный штаб*, управляли боем с высокого верхнего мостика непосредственно под фор-марсом. Они стояли совершенно открыто, не защищенные от самых мелких осколков, в то время как мимо них с визгом проносились осколки разорвавшихся германских снарядов и массы обломков стали с бака "Лайона". Пронесся, вращаясь в воздухе, большой обломок шпиля, и вообще смерть угрожала непрерывно. Вопрос о месте адмирала во время боя был предметом немалых споров. В бою на Доггер-банке Битти попробовал на несколько минут расположиться в боевой рубке "Лайона", но нашел ее неподходящей из-за неудовлетворительной видимости и тесноты. Поэтому он вернулся на верхний мостик, откуда было хорошо видно вокруг, хотя опасность была велика; там же он находился и в течение всего Ютландского боя. Битти всегда казался совершенно нечувствительным к опасности; в опасные моменты его мысль, казалось, работала быстрее - способность чрезвычайно редкая даже в величайших военачальниках.
      В германском флоте, как полагают, управление осуществлялось из бронированных постов. Очевидно, что самые ценные люди на корабле или на эскадре должны быть защищены наилучшим образом. Вред от смены командования во время боя чрезвычайно велик; разительным примером может служить Цусимский бой. С другой стороны, видимость из большинства боевых рубок чрезвычайно ограничена, и, таким образом, наблюдение и управление большим морским сражением из них почти невозможно.
      Громадное значение имело чрезвычайное утомление личного состава постоянными сотрясениями и грохотом залпов, так как бой продолжался час за часом, не принося решения. Несомненно, что только периоды затишья не дали напряжению перешагнуть границы человеческой выносливости. Но для сохранения свежести мысли и бодрости в таких условиях необходима исключительная сила тела и духа, и это - лишний довод в пользу молодости командующего, которому предстоит гигантская задача вести в бой большой флот.
      На "Принцесс Ройял" центральный пост управления огнем был выведен из действия 2 попаданиями в носовую часть через 10 мин после открытия огня немцами. Снаряд, разорвавшийся на левом борту в адмиральской каюте (которая на этом корабле находится в носовой части), убил и ранил большую часть расчетов носовых 102-мм орудий. Он вывел из действия все освещение, вызвал несколько пожаров и наполнил нижнюю боевую рубку дымом. 305-мм снаряд с одного из германских линейных кораблей попал в башню "X" (кормовую), вдавил в нее кусок брони, убил 4 чел. и вывел башню из действия. Задетое левое орудие не имело серьезных повреждений, но механизмы подачи были повреждены серьезно, и башня перестала вращаться.
      В башню "В" также попал снаряд, но люди и орудия не пострадали, и она продолжала действовать. Один снаряд пробил правый борт, прошел через заднюю угольную яму правого борта и разрушил кожух кормового машинного отделения; он разорвался на левом борту судна, убив и ранив несколько человек из команды кормовых 102-мм орудий. Многочисленные пожары, вспыхнувшие на корабле, было очень трудно тушить из-за отсутствия всякого освещения (включая и запасные масляные лампы) и из-за повреждений пожарных магистралей.
      О том, что происходило на "Куин Мэри", можно судить только по отрывочным описаниям. Старший из оставшихся в живых офицеров корабля был корабельный гардемарин*, находившийся в башне "Q" (средней). Корабль был только незначительно поврежден (хотя с других британских кораблей было видно, что он уже получил несколько попаданий), когда в 16 ч 26 мин произошла катастрофа. За 4 мин до этого германский тяжелый снаряд, вероятно 305-мм, с "Дерфлингера" попал в башню "Q" и вывел из действия правое 343-мм орудие. Левое орудие продолжало стрелять до 16 ч 26 мин, когда "раздался ужасный взрыв, который разнес башню "Q" и вызвал большой пожар в рабочем отделении, боевое отделение наполнилось дымом и газами. Командир башни отдал распоряжение очистить башню. Все, кто не был ранен, вышли из нее, и немедленно вслед за этим раздался второй сильнейший взрыв, сбросивший всех в воду".
      Оставшиеся в живых из расчета башни "X"* рассказывали о попадании в заднюю 102-мм батарею (впереди башни "Х") тяжелого снаряда, который осыпал осколками и обломками крышу башни. Из левого орудия было сделано всего 30-35 выстрелов, и такое же количество должно было быть сделано из правого орудия, когда раздался первый взрыв, после которого гидравлические механизмы башни перестали действовать.
      Сейчас же после первого взрыва последовал "страшный удар", при котором, по-видимому, убило или смертельно ранило многих из находившихся в башне. Когда уцелевшие оправились от потрясения и удара, они нашли двух номеров расчета левого орудия раздавленными этим орудием. "На корабле стало тихо, как в церкви, палуба башни выпятилась, и пушки стали никуда не годны"**, но никаких следов тревоги или замешательства не было. Никто из команды, находившейся внизу, также не покинул своего боевого поста, пока не было приказано очистить башню. Очевидно, днище корабля под башней было взорвано, так как вода поступала через подачную трубу из снарядного погреба.
      Когда уцелевшие люди забрались на крышу башни, корабль уже получил сильнейший крен на левый борт, и те, кто спустился по трапу с башни вниз, соскользнули по палубе, наклон которой быстро становился все круче. Единственным шансом спасения было достигнуть правого борта, на который несколько человек вскарабкались с большим трудом. "Куин Мэри" легла на левый борт, как им показалось, на продолжительное время, а в действительности, вероятно, всего на несколько секунд. Несколько человек перебежало по борту, перелезло через скользкий боковой киль и прыгнуло в воду.
      Едва они успели сделать это, как последовал еще один сильнейший взрыв, и "казалось, что воздух наполнился осколками и различными летящими предметами". Люди, находившиеся в воде, спаслись только каким-то чудом; многие из них были ранены и обожжены, но, по-видимому, в тот момент не чувствовали этого. Оставшиеся в живых из команды башни "Х" предполагают, что один или несколько снарядов попали в рабочее отделение башни "В", взорвали находившиеся там снаряды, а оттуда пламя перебросилось в погреба и привело к взрыву всей середины корабля. С других кораблей было ясно видно, что на "Куин Мэри" произошел целый ряд взрывов погребов.
      На "Тайгере" при попаданиях тяжелых снарядов в башни "Q" и "Х" чувствовались сильные сотрясения. Левое орудие башни "Q" было временно выведено из действия, и один из двух погребов этой башни был затоплен через пробоину в корпусе. Один снаряд попал в крышу башни в Центральный прицельный колпак и осколками брони или разрывом убил или смертельно ранил одного офицера и двух матросов и ранил еще несколько других. Командир башни на несколько минут был ослеплен блеском взрыва и пылью, поднявшейся внутри башни. Нераненая команда сохранила присутствие духа и не была оглушена. Зарядники орудий обеих башен были повреждены или заклинены, но стараниями запасной команды башни оба орудия были через некоторое время снова введены в действие, хотя правое орудие пришлось заряжать вручную, что, конечно, для такого крупного калибра представляет собой длительную операцию.
      В башню "Х" было попадание на уровне верхней палубы: снаряд (280-мм) не разорвался и был найден между обоими орудиями без головки и взрывателя. Им был убит установщик прицела, и осколки брони, вдавленной снарядом в башню, заклинили зарядник.
      Гораздо опаснее было попадание 280-мм снаряда немного позади башни "Q", в 229-мм бортовую броню. Снаряд пробил ее и разорвался внутри, пробив броневую палубу и чуть-чуть не задев главную паровую магистраль левого машинного отделения. Если бы магистраль была перебита, то, без сомнения, погибли бы все находившиеся в этом отделении и, вероятно, погиб бы и сам корабль.
      Вспыхнул сильный пожар, угрожавший 152-мм погребу, который пришлось затопить; густой дым наполнил машинное отделение. В темноте, дыму при страшной жаре от горящего кордита, в атмосфере, уже насыщенной газами от разрыва германского снаряда, бороться с пожаром было чрезвычайно трудно. Это попадание причинило много потерь в личном составе и еще раз доказало, насколько хорошая броня необходима кораблям, предназначенным для боевой линии.
      Об "Индефатигебле" двое уцелевших с него, подобранные германскими кораблями, не сообщили в то время подробных сведений. По-видимому, показания их были очень похожи на показания уцелевших с "Куин Мэри".
      Одним из уцелевших с "Инвинсибла" был артиллерийский офицер, который управлял огнем корабля с поста на фор-марсе. По его показаниям, до того как разразилась катастрофа, корабль уже получил несколько попаданий, но они не причинили значительных повреждений до тех пор, пока один снаряд не попал в крышу башни "Q", не пробил ее и не разорвался внутри башни. Очевидно, что пламя проникло из башни вниз в погреб. Из башни "Q" уцелел только дальномерщик, сильно обожженный. Он ничего не помнил, даже того, как произошел взрыв, - состояние, которое отмечалось у многих, вблизи кого разрывались тяжелые авиабомбы.
      С "Инвинсибла" спасся также минный офицер, хотя он находился в носовой боевой рубке; сила взрыва наполовину оглушила его, но он как-то выбрался из люка, который в это время был открыт; отсюда он вскарабкался по сильно накренившемуся мостику до поручней, после чего очутился в воде, почти прежде, чем успел понять, что происходит. Его затянуло глубоко вниз, пока он не ухватился за вещевой мешок, при помощи которого выплыл на поверхность; впоследствии он принимал участие в операции по заблокированию Зеебрюгге.
      С "Дифенса" и "Блэк Принса" не осталось в живых никого, кто мог бы рассказать о том, что там происходило.
      "Уорриор", почти сразу после вступления в бой, получил попадание в мостик. Его поясная броня, вероятно, была пробита, так как сначала правое машинное отделение, а затем и левое были пронизаны снарядами. Гидравлические устройства испортились, и 2 башни заклинило. Большой пожар, вспыхнувший на главной палубе, мешал доступу в машинные отделения, и они постепенно наполнялись водой. Личный состав машинного отделения проявил исключительное мужество и преданность долгу, но был бессилен прекратить поступление воды. Вода поднималась, но машины продолжали работать, так как их нельзя было застопорить; это представляло большую опасность для людей. Крейсер продолжал идти со скоростью 10-12 узлов.
      Как только "Уорриор" был выведен из сферы огня германских больших кораблей, к нему был направлен авиатранспорт "Энгадайн" для оказания помощи. На "Уорриоре" были целы все мачты и трубы, и по его внешнему виду нельзя было догадаться, что корабль смертельно поврежден, хотя он получил 15 попаданий тяжелыми снарядами и 6 или больше снарядами среднего калибра. Рулевой привод, переговорные трубы и прочие средства связи были разрушены, он садился все глубже, а поднявшийся ночью сильный ветер свел на нет все попытки борьбы с течью.
      Переживания тех, кто находился внизу, были ужасны: одна группа в течение нескольких часов была изолирована в левом машинном отделении, после того как они наполовину задохнулись от дыма разорвавшихся снарядов, им грозила смертельная опасность от работавших мотылей машины, а травившийся пар душил и обжигал их. Они гибли один за другим, пока не остались в живых только трое. Корабль был покинут после того, как была потеряна всякая надежда его спасти. Сначала думали, что, по крайней мере, несколько из повреждений "Уорриора" были причинены 356-мм снарядами, так как имелись сведения, будто некоторые из германских кораблей были перевооружены, но это предположение оказалось ошибочным*.
      Гибель "Уорриора" должна быть приписана, главным образом, тому, что 152-мм бортовая броня не могла выдержать попаданий 280- и 305-мм германских снарядов. На кораблях типа "Бархэм" жизненные части корабля, машинное отделение и погреба были защищены гораздо более толстым - 330-мм поясом, но более тонкая броня на трех из них пробивалась неоднократно.
      На "Бархэме" самые тяжелые повреждения причинил снаряд, попавший около башни "В". Тонкая бортовая броня была про-бита, и среди санитарного персонала и личного состава радиостанции, находившихся в этом отделении, было много жертв. Пламя от разрыва снаряда достигло батарейной палубы, подожгло находившийся там кордит и причинило тяжелые потери. Куском этого же снаряда, влетевшим в нижнюю боевую рубку, был смертельно ранен младший штурман; тот же снаряд вывел из действия радиостанцию, которая была так необходима на "Бархэме" - флагманском корабле 5-й эскадры линейных кораблей.
      На "Малайе" ударом снаряда, попавшего в башню "Х", сорвало крышу башни с болтов, и она подпрыгивала при каждом залпе. На этом же корабле произошел редкий случай: 2 неприятельских снаряда попали в одно и то же место - в 152-мм броню*, защищавшую 152-мм батарею; возник пожар боевых припасов, повлекший за собой большие жертвы. "Самое тяжелое впечатление во всем этом деле, - пишет один из офицеров**, - было то, что запах горелого человеческого мяса продолжал ощущаться на корабле в течение многих недель и вызывал у всех постоянное чувство тошноты. Когда нижняя батарея была, наконец, освещена через запасную магистраль, зрителям представилась незабываемая картина: все было закопчено и оголено огнем, переборки камбуза, корабельной лавки и сушилки были выпучены и изогнуты самым причудливым образом, и вся палуба была покрыта дюймов на шесть водой".
      Два снаряда, разорвавшиеся в наружных нефтяных ямах правого борта, вызвали значительный крен на правый борт, но в связи с этим повреждением стало очевидным одно из многочисленных преимуществ жидкого топлива: крен был выправлен путем простой перекачки нефти из цистерн правого в цистерны левого борта без увеличения водоизмещения корабля.