В два я вернулась, как мне позвонила Мотька.
      — Аська, ты куда девалась? Я тебе звоню, звоню!
      — Матильда, Ирина Олеговна купила вчера на толкучке серебряную сахарницу, по описаниям похожую на Машкину!
      — Ух ты, здорово! Вот бы ее сегодня Машке показать… Слушай, Аська, похоже, мы с мамой немножко зашиваемся, не придешь помочь?
      — Приду, конечно, куда ж я денусь!
      — Тогда скорее подваливай.
      — Бегу!
      — Вот и помощница пришла, — обрадовалась тетя Саша. — Займись, Асенька, салатом.
      Я повязала фартук и села резать вареные овощи.
      — Ася, я вот ругаю Матильду, что она сестренку двоюродную не позвала. А она ни в какую.
      — Мам, ну она же тупая, как… Ей с нами скучно будет.
      — Все равно нехорошо. Она тебя всегда зовет.
      — И я там всякий раз подыхаю с тоски. Мама, это мой праздник, не хочу я ее здесь видеть, — решительно заявила Матильда.
      — Но неудобно же, — стояла на своем тетя Саша.
      — А ты скажи, что мы ничего не отмечаем. Ты вообще сегодня в театр идешь.
      — А признайтесь, вы это нарочно подстроили? — пристально взглянула на меня тетя Саша, и я невольно покраснела.
      — Ну, что вы, тетя Саша? Просто я давно маме говорила, чтобы она вам билеты на «Молодую богиню» достала, это такой модный спектакль. Вот она и предложила… А что сегодня Мотькин день рождения, так это просто совпало, — не пожелала признаться я.
      — Ну, ну, только имейте в виду, после театра мы с Иваном Филипповичем сюда заедем, поглядим, что тут у вас делается, так что особенно не расслабляйтесь.
      — Как же, расслабишься тут, — проворчала Матильда, доставая из буфета тарелки. — Ты же небось тете Тасе, соседке, поручила за нами приглядывать?
      — Ну и поручила, а что же, вас совсем без присмотра оставить?
      — Что я тебе говорила? — обратилась ко мне Мотька. — Я заранее знала, что так будет.
      — Да ладно тебе, Мотька, мы же не собираемся тут ничего плохого устраивать. Пусть надзирают за нами все, кому не лень.
      — Да противно же, будет каждый час сюда эта кикимора являться: «Детишки, что тут у вас? Как дела?» Тьфу!
      — Матильда, смотри, доиграешься! Вообще никуда не уйду! — пригрозила тетя Саша, и Матильда немного утихомирилась.
      После салата я еще помогла Мотьке накрыть на стол, тетя Саша жарила в масле пирожки с капустой.
      — Мама, а еды хватит? — волновалась Мотька.
      — Хватит, и еще останется, мы тут наготовили на Маланьину свадьбу! — успокаивала дочку тетя Саша.
      Матильда от волнения была сама не своя.
      — Мотька, ты чего психуешь? — шепотом спросила я. — Из-за Олега, что ли?
      — Сама не знаю! Просто хочется, чтобы все было хоккей.
      — Ты только смотри при Косте не особенно с Олегом-то заигрывай.
      — А при чем тут Костя? — взвилась Матильда.
      — Ладно, не психуй! Все будет просто здорово, можешь мне поверить.
      — Думаешь?
      — А как же!
      В три часа я убежала домой привести себя в праздничный вид, без пятнадцати пять за мной зашел Митя, и мы отправились к Мотьке. По дороге я рассказала ему о сахарнице.
      — Знаешь, мне почему-то кажется, что это она, — задумчиво проговорил Митя.
      — Твоими бы устами… — заметила я.
      — Только, Ася, постарайся сделать это как-нибудь незаметно.
      — Что? — не поняла я.
      — Покажи Маше снимки так, чтобы все гости не были в курсе дела.
      — Почему? — удивилась я. — Все же свои будут!
      — Чем меньше разговоров в школе об этом будет, тем лучше.
      — Почему?
      — Как ты не понимаешь? Мы же не знаем, кто эти тетки и откуда. Вдруг до них какой-нибудь слух дойдет? Они же сразу затаятся, и где их тогда искать?
      — Да, ты, наверное, прав. Надо будет сразу предупредить Олега.
      — И Машу предупреди, чтобы не болтала, а она пусть бабушке скажет.
      — Это все при условии, что сахарница та самая.
      — Само собой!
      Когда мы пришли, Маши и Олега еще не было. Матильда, нарядная, хорошенькая, встречала гостей. Я отдала ей сперва тети-Липин торт, потом миксер от нас с мамой. Она жутко обрадовалась и заявила, что теперь будет сбивать сливки и делать коктейли. Но, увидев дедушкин подарок — французские духи, пришла прямо-таки в дикий восторг.
      — Ой, Аська, — вопила она, — откуда, ну откуда Игорь Васильич мог знать, что я мечтаю о французских духах? Он удивительный, твой дедушка, он лучше всех!
      — Думаю, это была Ниночкина идея! А выбирала духи уж точно она!
      — Неважно! Все равно! Мама, погляди, что мне Игорь Васильич подарил!
      — Ох, рановато тебе такими духами душиться, — проворчала тетя Саша. — Балует вас Игорь Васильич! Ох, балует!
      Митя подарил Матильде фотоальбом и цветы.
      Вскоре все собрались, ждали только Олега. Но вот наконец и он.
      — Извините, я немножко задержался.
      Я подскочила к нему.
      — Олег, только давай по-тихому все сделаем с этой сахарницей.
      — Понял! Возьми снимки и сама покажи их Маше.
      — Хорошо.
      Пока Мотька с тетей Сашей принимали подарки, ставили в вазы цветы, я отозвала Машку.
      — Мань, пошли в ванную, мне надо тебе кое-что показать.
      — Что?
      — Увидишь.
      Мы заперлись в ванной.
      — Вот, взгляни, это твоя сахарница?
      И я выложила перед ней три поляроидных снимка.
      — Ой, Аська! Откуда это у тебя?
      — Так это она или не она?
      — Она! Конечно, она! Но откуда?
      — Ты уверена?
      — Еще бы! Вот даже на карточке видна щербинка на крышке.
      — Машка, завтра получишь назад свою сахарницу.
      — Но откуда?..
      Я быстро рассказала ей, как сахарница попала в руки Олеговой бабушки.
      — Потрясающе! С ума можно сойти! — причитала Машка. — Вот бабушка обрадуется!
      — Маш, только одна просьба.
      — Да все, что угодно!
      — Прошу, не говори пока ни одной живой душе про это.
      — Почему? — удивилась Машка.
      — В интересах следствия.
      — А вы что, и дальше искать будете?
      — Конечно! Надо же найти этих теток. Они уже в доме Митиной бабушки двух старух грабанули, так что ж, пусть теперь на свободе гуляют?
      — Нет! Ты права. Ладно, буду молчать в тряпочку. Но бабушке-то можно сказать? Она так обрадуется.
      — А бабушка не протреплется?
      — Да что ты! Я ей все объясню. Она у меня умеет держать язык за зубами. Ой, Аська, не знаю, как и благодарить вас!
      — Да за что благодарить, мы пока еще ничего не сделали, нам просто опять здорово повезло. Вот если мы сумеем их поймать…
      — Сумеете, теперь я точно знаю, что сумеете, — со слезами в голосе проговорила она.
      — Да ладно тебе, Машка, пошли, а то там все без нас съедят.
      Под присмотром тети Саши все чинно уселись за стол.
      — Ой, а Валерка где же? — спохватилась Матильда.
      В самом деле, мы совсем о нем забыли. Это наш дачный друг.
      — Он заболел, — сообщил Олег. — У него воспаление легких.
      — Жалко! — простонала Мотька.
      И тут же все забыли про бедного Валерку. Машка сияла. Олег тихонько сказал ей, что завтра привезет сахарницу.
      В четверть седьмого тетя Саша ушла.
      — Ура! Свобода! — закричал Балабушка. — Матильда, ставь музон, танцевать будем.
      И тут раздался звонок в дверь. Кто бы это мог быть? Матильда бросилась открывать. На пороге стояла тетя Тася, соседка.
      — Мотечка! Поздравляю!
      — Спасибо, тетя Тася! Заходите, — нехотя пробормотала Мотька.
      — Как тут у вас дела, молодежь? — спросила соседка, заглядывая в комнату.
      — Как видите, мадам, все в полном порядке, — изысканно-вежливо отозвался Макс Гольдберг.
      — Вижу, вижу, молодцы, прилично себя ведете. Ой, а что это такое аппетитное?
      Если она сейчас усядется за стол, то пиши пропало. Но Мотька живо смекнула, что к чему, и уже щедрой рукой накладывала на большущую тарелку всякие вкусности.
      — Вот, тетя Тасечка, возьмите, попробуйте, что мы тут с мамой наготовили, — приговаривала она, неся тарелку к двери.
      Тете Тасе ничего не оставалось, как последовать за ней. Когда она наконец ушла, все уже умирали со смеху.
      — Ну, Матильда, ты даешь! — восхищенно кричал Костя.
      — Да, ловко ты ее спровадила! — хохотала Людка.
      Потом начались танцы, и вдруг опять раздался звонок.
      — Наверное, она уже все слопала, — предположил Макс.
      Я пошла открывать.
      На пороге стояли… наша классная руководительница Клавдия Сергеевна и директриса Алиса Петровна.
      — Здравствуй, Ася, — строго произнесла Лиса Алиса. — Что тут у вас происходит?
      — У нас? У нас происходит день рождения, — пролепетала я в полном обалдении.
      Тут в переднюю выглянули ребята.
      — Заходите, пожалуйста, — сказала Мотька. — Вы пришли меня поздравить? — Глаза у Мотьки лезли на лоб.
      Кажется, Лиса Алиса и Клавдюшка чувствовали себя не в своей тарелке.
      — Заходите, садитесь, — радушно предлагала Мотька.
      Они вошли и как-то бочком сели к столу. К счастью, единственную бутылку сухого вина, принесенную Максом, мы уже выпили, и Мотька на всякий случай выкинула ее в мусоропровод.
      — Матильда, мы от души поздравляем тебя! — начала Клавдюшка и покраснела как вареный рак. — Мы, к сожалению, без подарка…
      Первым сообразил, что к чему, Макс.
      — Алиса Петровна! Как я понимаю, ваш визит вызван чьим-то доносом? — напрямик спросил он.
      Алиса смешалась. Ее доверчивость уже не раз сослужила ей плохую службу.
      — Гольдберг, что ты себе позволяешь? — слабым голосом проговорила она, уже понимая, что села в лужу.
      — Неужели опять Дубова? — поинтересовался Вадик.
      — При чем здесь Дубова? — вскинулась Алиса. — Мне на дом позвонили соседи, сказали, что у моей ученицы в доме черт-те что творится!
      — Соседи? Какие соседи? — поразилась Мотька. — И откуда соседи могут знать ваш домашний телефон?
      — Звонил какой-то мужчина…
      — Вы спросили его фамилию, адрес?.. — допытывался Макс.
      — Да, он сказал, его фамилия Аскольдов.
      — Ага, это Верстовский! — сразу сообразил Макс.
      — С чего ты взял? — спросила до сих пор молчавшая Клавдюшка.
      — Как с чего? Его же у нас дразнят «Аскольдовой могилой»! Во дурак! Так себя выдать! Совсем безмозглый! Только на фиг ему это было нужно? — недоумевал Вадик.
      — Да у него с Дубовой роман! — выпалила Мотька.
      — Не может быть!
      — Так ему и надо, кретину!
      — А ты почем знаешь?
      Все что-то кричали, хохотали, вопили. Очередная Лялькина пакость сорвалась.
      Первым опомнился Макс.
      — Алиса Петровна, Клавдия Сергеевна! Что же такое этот болван…
      — Гольдберг! — одернула его Алиса.
      — Хорошо, что же этот умник — против умника вы не возражаете? — вам сказал? Что мы здесь пьянствуем, разлагаемся морально, наркотики употребляем, да?
      — Ну, примерно… — смутилась Алиса.
      — И вы сразу поверили?
      — Ну, не то чтобы поверила, но знаешь, как говорится, доверяй, но проверяй.
      — Этот лозунг уже устарел, — тихо заметил Митя.
      Тем временем, пока ребята выясняли отношения с руководством школы, мы с Мотькой и Машкой быстро убрали грязную посуду и накрыли стол к чаю. Матильда заварила чай, а я внесла тети-Липин торт.
      — Алиса Петровна, Клавдия Сергеевна, попейте с нами чайку, — озорно блестя глазами, предложила Матильда. — И не вздумайте отказываться, я обижусь!
      Алиса растерянно взглянула на Клавдюшку. Та пожала плечами.
      — А почему бы и нет? — сказала она. — Вы уж извините нас, ребята!
      — Да ладно! Кто старое помянет, тому глаз вон! — закричал Балабушка.
      Короче говоря, через две минуты уже все, и учителя, и ученики, с упоением уплетали торт. Я заметила, что Вадик что-то шепчет на ухо Матильде. Она выслушала его, прыснула и выбежала из комнаты. Через минуту она вернулась с «Поляроидом» в руках.
      — Внимание! — крикнула Мотька. — Снимаю!
      И вот уже из фотоаппарата вылезает карточка, где запечатлено мирное чаепитие с директором и классным руководителем.
      После чая они засобирались домой.
      — Алиса Петровна! Клавдия Сергеевна! Куда же вы? Оставайтесь с нами, в шарады поиграем! — кричал Макс.
      Но они, видимо, решили, что это уж слишком, быстро простились и ушли.
      — Они у вас клевые тетки, — заметил Костя. — Наша бы директриса ни за что бы не извинилась, скорее бы умерла.
      — А у нас умрет не директриса! — воскликнул Вадик Балабушка. — Дубовой — не жить! И Верстовский тоже у меня попляшет!
      — А вдруг это не он? — предположила Нинка. — Может, кто-то его подставить хочет?
      — А кому это в кайф? — спросил Вадик.
      — Я знаю! — заявила Люда. — Это Верка! Ее рук дело!
      — Думаешь, Ляля-Фу ни при чем? — удивилась Мотька.
      — Она бы побоялась. Она и так от нас бегает, — сообразила я. — Это Верка под нее сработала! Ясный перец! Верстовский за Дубовой бегает — это раз, на день рождения Матильда ее не пригласила, хотя она даже готова была пожертвовать Лялькой… Картина ясная!
      — Пожалуй, ты права, — сказал Макс. — Интересно только, кто так тонко все продумал, назвался Аскольдовым, чтобы подозрения на Богдашу пало… Верке одной не под силу!
      — Аська, вы же с Мотькой сыщицы, вот и разведайте, — смеялся Вадик.
      — Делать нам больше нечего! — хмыкнула Матильда. — Кому еще торта?

      Когда все гости разошлись, мы с Матильдой решили сразу все прибрать, чтобы завтра с утра, когда мы проснемся, у нас продолжался бы праздник. В комнате много цветов, в холодильнике остались разные вкусности, и впереди еще полный выходной день.
      — Ну, ты довольна? — спросила я.
      — А то! Еще как довольна! А что ты про маминого полковника скажешь?
      Дело в том, что после театра тетя Саша с полковником заехали поглядеть, не очень ли мы безобразничаем. И остались вполне нами довольны. Полковник был высокий крепкий мужчина лет пятидесяти, с добродушной улыбкой, очень молчаливый. Зато тетя Саша при нем просто цвела.
      — Да пока ничего сказать не могу, но вроде он вполне симпатичный.
      — Вроде да.
      — И маму твою, кажется, любит.
      — Вроде да.
      — Что ты все заладила «вроде да», «вроде да»?
      — Просто не разобралась я в нем еще. Только рада, что живу отдельно!
      — Понимаю!
      Я мыла посуду, а Мотька вытирала и ставила по местам. Вдвоем мы довольно скоро управились.
      — Ой, Аська, какой кайф! Уже все чисто, и столько цветов! Мне до сих пор только Феликс цветы подарил, а сегодня… И Костя, и Митя, и Вадька, и Макс…
      — И Олег подарил тебе четырнадцать обалденных чайных роз, — напомнила я.
      — Это особый разговор, — засмущалась Мотька. — Слушай, а ничего, что четное число?
      — Нет, я слышала, что если больше десяти цветов, то можно.
      — А какие красивые!
      — Только надо на ночь их в ванну с водой положить, — вспомнила я.
      Мы отнесли розы в ванную.
      — Аська, ты спать хочешь? — спросила Мотька.
      — Нет!
      — Давай подарки посмотрим, а то я еще не видела их толком. Про миксер и духи я не говорю, это вааще! Фотоальбом очень даже пригодится, я в него израильские фотки вложу. Косыночка красивая!
      — Это от Нинки?
      — Да!
      — А Олег тебе что подарил?
      — Кроме роз, еще конфеты и кассеты для «Поляроида». Здорово, а то они жутко дорогие.
      — А Костя?
      — Высокие стаканы. Я буду в миксере взбивать коктейли и наливать в высокие стаканы. Кайфец!
      — Матильда, погоди, а что мы будем делать с Машкиной сахарницей?
      — А чего с ней делать-то? Олег обещал ее завтра завезти.
      — Уже сегодня! — напомнила я. — А на толкучку когда мы пойдем? Не следовало бы воскресенье пропускать. А то по будням она не всякий день там бывает.
      — Верно! Надо бы завтра туда съездить. И Машку хорошо бы прихватить.
      — Это еще зачем?
      — Да она же свои вещички быстрее узнает!
      — Наверное, ты права. Тогда давай ложиться и поставь будильник, а то мы все на свете продрыхнем. А кстати, тетя Саша тебя завтра воспитывать не будет?
      — Нет, — усмехнулась Матильда, — она сегодня, пока мы готовили, уже успела. Все, Аська, до завтра!
      — Спокойной ночи!
      Утром мы проснулись от телефонного звонка. Звонил Костя.
      — Девчонки, вы на толкучку не пойдете?
      — Собираемся.
      — Тогда давайте по-быстрому.
      — А мы еще Машку хотели с собой прихватить, — сообщила я.
      — Можно, конечно, но я боюсь, неопытная она, может напортачить.
      — Тоже правильно. Ладно, сегодня без нее обойдемся.
      — Тогда через полчаса ждем вас у метро.
      Я передала Мотьке все, что сказал Костя, и мы стали быстро собираться, наскоро выпив чаю с бутербродами.
      — Аська, а оттуда мы вчетвером сюда приедем и устроим продолжение банкета. Ты только глянь, красота какая, сколько цветов!
      — Кончай восторги, Матильда, идем скорее!
      — Аська, позвони домой, предупреди, а то они волноваться будут.
      — Матильда, золотая голова!
      Я позвонила домой и сообщила тете Липе, что мы в полном порядке и сейчас отправляемся гулять.
      — Гулены! Все никак не нагуляются! — проворчала тетя Липа. — Только смотрите не загуляйтесь.
      — Тетя Липочка, сегодня воскресенье, у Мотьки еще продолжение банкета намечается. Так что мы погуляем и опять к ней завалимся, вчерашнее доедать.
      — Обедать, значит, не придешь?
      — Нет!
      — Ну и ладно, я хоть отдохну маленько.
      — Ура, Матильда, я свободна, как ветер! Бежим! — закричала я, положив трубку телефона.
      Мы добрались до Черемушкинского рынка. По дороге я со слов Ирины Олеговны описала ребятам девчонку, продавшую сахарницу.
      — Шансов у нас — кот наплакал, — заметил Костя.
      — А много у нас шансов было, что эту сахарницу купит кто-то из наших знакомых? — взвилась Мотька. — Если шансы считать, мы бы вообще ничего и никогда не раскрыли.
      — Чем шуметь без толку, давайте лучше обсудим, что будем делать, если найдем девчонку, — перебил Матильду Костя.
      — Как что — хватать и тащить в ментуру! — крикнула Мотька. — Что же еще с ней делать!
      — Ни в коем случае! — твердо заявил Митя.
      — Почему это? — возмутилась Мотька.
      — Мотя, что с тобой? — тихо спросил Митя. — Ты сегодня что-то туго соображаешь. Совершенно ясно, почему нельзя хватать ее и, как ты выражаешься, тащить в ментуру. Во-первых, что ты ей предъявишь? А во-вторых, поймать перекупщицу — это ерунда! Нам же надо добраться до преступниц! Наша цель ведь не только найти Машины вещи!
      — Вот именно! — поддержал друга Костя.
      — Подумайте, нам в руки такая фантастическая удача свалилась, разве можно ее упускать? Чтобы в таком огромном городе, как Москва, эту злосчастную сахарницу купила именно бабушка Олега! Это же один шанс из тысячи, и мы просто обязаны раскрутить эту веревочку, — продолжал Митя.
      — Да ладно, ладно, поняла уже, — проворчала Мотька. Она и впрямь, кажется, сегодня не в духе. С чего бы? Может, не выспалась?
      Но Митя прекрасно это понял.
      — Итак, если вдруг нам опять повезет, ты, Матильда, должна с этой девчонкой закорешиться.
      — Зачем? — удивилась Мотька. — И почему именно я?
      — Потому что лучше тебя никто этого не сделает! У тебя же на такие штуки талант! Будешь действовать по вдохновению, и все получится!
      — Ты считаешь? — польщенно зарделась Мотька.
      — И я так думаю! — вмешалась я.
      — Ладно, попробую.
      — Ну, Митяй, ты просто Сухомлинский и Макаренко в одном лице! — восхищенно протянул Костя.
      Митя испуганно взглянул на Мотьку, не взбрыкнет ли она снова, но Мотька уже была увлечена новой задачей.
      — Ой, только бы нам ее встретить!
      — Есть тут одна заминка, — сказала я.
      — Какая? — в один голос спросили все.
      — К нам она вряд ли подойдет, не похожи мы на покупателей.
      — А нам и не надо покупателей изображать, — успокоил меня Митя. — Нам надо просто ее обнаружить, а там уж поглядим, как действовать.
      Но сколько мы ни искали, девчонки, похожей на описание Ирины Олеговны, так и не обнаружили.
      — Что же теперь делать? — спросила Мотька, шмыгая носом. День выдался очень холодный.
      — Я лично даже рад, что мы ее не нашли, — заявил Митя.
      — Почему? — удивилась я.
      — Это было бы уже чересчур — с первого раза ее встретить.
      — А со второго? — поинтересовался Костя.
      — Со второго уже лучше, а с третьего просто идеально, — засмеялся Митя.
      — Значит, нам сюда еще таскаться и таскаться, — проговорила Матильда.
      — Скажи спасибо, что мы хоть знаем, куда таскаться и кого искать, — напомнил Митя.
      — Ладно, поехали скорей ко мне, вчерашнее доедать.
      — Погоди, Матильда, я пить хочу, умираю, — сказала я, подходя к коммерческой палатке, где продавали баночки спрайта. Я протянула деньги, и невидимая продавщица подала мне спрайт и сдачу. Руки у нее были с облупившимся лиловым маникюром.
      — Хорошо бы взглянуть на эту продавщицу, — прошептала я, поднося к губам холодную баночку.
      — Зачем? — удивился Митя.
      — Посмотри на ее ногти!
      — А что? — встрепенулся Костя.
      — Маникюр у нее точь-в-точь, как Ирина Олеговна описывала.
      — Ну, мало ли в Москве девушек с облупившимся лаком, даже и лиловым! — пожал плечами Митя.
      — Нет, я все-таки на нее посмотрю, — решительно сказал Костя, подошел к палатке и нагнулся к окошечку.
      О чем он говорил с нею, нам не было слышно, но вскоре он вернулся к нам с плиткой шоколада в руках.
      — Делайте со мной что хотите, но, по-моему, это она!
      — Если она в палатке торгует, зачем ей краденое на толкучке продавать? — усомнилась Матильда.
      — Ну, мало ли… Не так уж хорошо они в этих палатках зарабатывают, если нет особой коммерческой хватки, — заметил Костя.
      — Идея! — закричала Мотька. — Надо ее сфотографировать и показать фотку Ирине Олеговне. Зря, что ли, нам Игорь Васильич «Поляроид» подарил!
      — А у тебя он с собой, что ли? — спросил Костя.
      — А то! Взяла на всякий случай, тем более Олег мне вчера кучу кассет подарил.
      — Но как ее оттуда выманить? — задумался Митя. — Может, она не захочет сниматься?
      — Что-нибудь сейчас придумаем, — воодушевилась Мотька.
      Но тут к палатке подошел какой-то мужчина, заглянул в окошко, и тут же дверь открылась, и он исчез внутри.
      — Может, он пришел ее сменить? — с надеждой спросила я.
      — Не исключено, — отозвался Костя. — Подождем!
      Действительно, минут через десять девушка вышла из палатки. Лицо и волосы совпадали с описанием Ирины Олеговны, но вот одета она была совсем иначе. На ней была хорошая кожаная куртка, модные высокие ботинки. Но при этом вид был весьма неряшливый.
      — Девушка! — подскочил к ней Костя, держа в руках Мотькин «Поляроид».
      — Чего тебе? — довольно грубо спросила она.
      — Фотографию на память хотите?
      — Почем берешь?
      — Да вы что? — расплылся в улыбке Костя. — Я задаром. Просто вы мне понравились.
      — И что, отдашь фотку?
      — Конечно! Только с одним условием!
      — С каким?
      — Один снимок вам, второй мне, на память. Такая симпатичная девушка!
      — Да тебе сколько годков, парень?
      — Сколько ни есть — все мои! — в тон ей ответил Костя. — Ну как, будем сниматься?
      — Ладно, твоя взяла. Только я причешусь.
      Она достала из сумочки расческу, пригладила пережженные перекисью волосы и приняла, по ее мнению, изящную позу.
      Костя быстро щелкнул «Поляроидом». Подождал, пока вылезла карточка.
      — Ну, давай сюда! — потребовала девушка.
      — Нет, первая — мне, вам — вторая! — И Костя снова щелкнул. — Вот, пожалуйста! Готово! — И он протянул карточку девушке.
      — Здорово! Отлично получилось! Спасибо, парень! Тебя как звать-то?
      — Сергей, — сказал Костя.
      — Спасибо тебе, Сереженька! Ну, я пошла, пока!
      — Эй, девушка, а вас-то как звать?
      — Меня? Рая!
      — Очень приятно! А вы, Раиса, часто тут торгуете?
      — Через два дня на третий. Пока, Сереженька!
      И, помахивая сумкой, она удалилась.
      — Ну, Костя, ты даешь! — воскликнула Матильда. — Где ты научился так клеиться?