После сражения 23 ноября Африканский корпус оказался в величайшем беспорядке; говоря словами генерала Байерлейна, «большой район к югу от Сиди-Резег превратился в море пыли, огня и дыма»{88}. Он говорит, что, когда стемнело, «сотни горящих машин, танков и орудий, словно факелы, осветили поле битвы», и добавляет, что «до самой полуночи не было возможности определить результаты сражения, привести в порядок соединения, подсчитать потери и трофеи и оценить общую обстановку». И в самом деле, при таких условиях хладнокровная и правильная оценка была невозможна. Африканский корпус понес очень тяжелые потери, масштабы которых еще много дней не были известны в штабе танковой группы. 24 ноября у нас оставалось менее 100 исправных танков, а пехотные полки очень сильно поредели от огня южно-африканцев.
      К несчастью, Роммель переоценил свой успех и считал, что настало время начать преследование противника по всему фронту. Роммель весь день не был в штабе, занятый боем с 6-й новозеландской бригадой у отметки 175,0, и вполне понятно, что он не мог знать всей обстановки в районе южнее Сиди-Резег. Он, однако, видел объятые пламенем автомашины южноафриканцев и получил несколько донесений о «боях на уничтожение», которые якобы вели наши части. Вечером он вернулся в Эль-Адем в возбужденно-ликующем состоянии и тут же стал отдавать распоряжения, изменившие весь ход боевых действий. Около полуночи Роммель послал следующее донесение в Берлин: «Намерения на 24 ноября: а) завершить разгром 7-й бронетанковой дивизии; б) частью сил наступать в направлении Сиди-Омар с задачей атаковать противника на эс-саллумском участке фронта».
      У меня в штабе танковой группы были заслуживающие доверия донесения о наступлении главных сил 2-й новозеландской дивизии вдоль дороги Тарик-Капуццо; к тому же положение на тобрукском участке фронта было очень угрожающим. Вестфаль и я указывали Роммелю, что опасно уводить Африканский корпус далеко от Тобрука, так как тем самым мы упускаем прекрасную возможность уничтожить подходящую по частям новозеландскую дивизию. И в самом деле, я убежден, что, если бы мы оставили Африканский корпус в районе Сиди-Резег, то выиграли бы сражение. В 8-й армии существовала пагубная практика вводить в бой свои части последовательно, и мы могли бы уничтожить их одну за другой. Правда, нужно признать, что наступление Роммеля к границе серьезно встревожило генерала Каннингхэма и едва не обратило 8-ю армию в паническое бегство.
      Я никогда не слышал, чтобы Роммель проявлял какой-либо интерес к складам снабжения 8-й английской армии. Из захваченных документов нам было известно их расположение, но Роммель ставил своей целью не захват английских запасов, а уничтожение английской армии. Для этого он стремился отрезать путь отхода 30-му корпусу и оттеснить 4-ю индийскую дивизию на минные поля в районе Эс-Саллума. Во всяком случае, я очень сомневаюсь в том, чтобы уничтожение нескольких складов снабжения привело к прекращению наступления англичан. Англичане превосходно организовали снабжение и обладали неограниченными ресурсами.
      Рано утром 24 ноября Роммель и Гаузе уехали в войска, и Вестфаль как начальник оперативного отдела остался старшим офицером в штабе. Мы не знали, что отсутствие Роммеля продлится несколько дней и что мы будем иметь лишь туманное представление о том, где он находится и чем занимается. Именно в такое время подтверждается важность основательной штабной подготовки; офицер германского генерального штаба был не просто писарем или рупором в руках своего командира -.он умел самостоятельно принимать серьезные решения и в свою очередь пользовался должным уважением. Английские боевые командиры, напротив, обычно смотрят на штабы свысока, и англичане удивительно неохотно назначают способных штабных офицеров на командные посты в войска.
      Около 10 час. 30 мин. 24 ноября Роммель лично возглавил колонну 21-й танковой дивизии и помчался на бешеной скорости вперед. К концу того же дня он достиг проволочных заграждений; за ним растянулся по пустыне на пятьдесят пять километров весь Африканский корпус, а 7-я бронетанковая и 1-я южноафриканская дивизии англичан в панике бежали. Смелый бросок Роммеля поверг 30-й английский корпус в полное смятение, и, согласно английским источникам, генерал Каннингхэм хотел немедленно отступать прямо в Египет{89}. Однако, к большому счастью для англичан, в штаб 8-й армии прибыл генерал Окинлек; он не согласился с Каннингхэмом и приказал продолжать наступление. Это было, безусловно, одно из важнейших решений в последней войне; боевой дух и богатая стратегическая интуиция Окинлека спасли операцию «Крузейдер», и не только ее одну{90}.
      У Роммеля создалось неправильное впечатление об обстановке на эс-сал-лумском участке фронта. Фактически там была лишь одна 7-я индийская бригада{91}, которая только что захватила Сиди-Омар, где и находилась под защитой наших собственных минных полей. В ночь с 24 на 25 ноября Роммель и Крю-вель с сопровождавшими их офицерами безнадежно заблудились на египетской стороне за проволочными заграждениями и вынуждены были сделать привал в районе, где располагались огневые позиции английской артиллерии и через который шли войска. Только чудом им удалось ускользнуть, а утром 25 ноября Роммель, не имея достаточных сведений о расположении противника, принял слишком поспешное решение. 5-й танковый полк был брошен на Сиди-Омар и потерял половину своего состава в безрезультатных атаках против 7-й индийской бригады, поддерживаемой 1-м и 25-м полками полевой артиллерии. Остальные части 21-й танковой дивизии блуждали южнее прохода Хальфайя, нигде не встречая противника. 15-я танковая дивизия образовала заслон западнее эс-саллумских позиций и во второй половине дня уничтожила мастерские 1-й армейской танковой бригады. Итальянская дивизия «Ариете» была задержана 1-й южноафриканской бригадой и 4-й английской бронетанковой бригадой около Бир-Тайеб-эль-Эсем и не смогла выйти к границе, как ей было приказано{92}. Весь день Африканский корпус подвергался непрерывным воздушным атакам, которые причинили ему серьезные потери, [80 – схема 12; 81 – схема 13; 82] тем более что эс-саллумский участок фронта был вне досягаемости наших истребителей. Короче говоря, 25 ноября было для нас очень неудачным днем: мы понесли тяжелые потери, добившись лишь ничтожных результатов.
      25 ноября в район Сиди-Резег прибыла в полном составе 2-я новозеландская дивизия, и наша дивизия «Африка», оставленная там, вскоре оказалась в очень тяжелом положении. Вестфаль настойчиво просил Роммеля обратить внимание на создавшееся положение и на вероятность массированного прорыва тобрукского гарнизона. Роммель получил его донесения лишь утром 26 ноября{93}, но все равно он мало чем мог бы помочь, поскольку Африканский корпус остался почти без горючего. А в деревянных хижинах, где размещался наш штаб в Эль-Адеме, Вестфаль и я в наспех наброшенных шинелях с нарастающей тревогой следили за обстановкой.

      26 ноября гарнизон Тобрука прорвал позиции наших войск, осаждавших крепость, и овладел высотами у Эд-Дуды; предыдущей ночью новозеландцы после жестокого боя захватили Бельхамед. Это давало противнику возможность образовать коридор между новозеландцами и Тобруком, и он подбрасывал к Бельхамеду и Эд-Дуде артиллерию и тяжелые танки.
      В такой критической обстановке Вестфаль, не имея возможности связаться с Роммелем или со штабом Африканского корпуса, взял на себя ответственность и послал приказание непосредственно в 21-ю дивизию: он отменил все распоряжения о преследовании и приказал дивизии выступить к Тобруку с задачей атаковать новозеландцев с тыла. 21-я дивизия прошла севернее эс-саллумских минных полей и вечером 26 ноября атаковала и разгромила позиции 5-й новозеландской бригады около форта Капуццо, где установила связь с 15-й танковой дивизией, которая пыталась пробиться к Бардии с целью пополнить запасы горючего и боеприпасов.
      Несмотря на крайне критическое положение в районе Тобрука, Роммель упорно продолжал действия на эс-саллумском участке фронта. 27 ноября он все же приказал 21-й дивизии направиться к Тобруку, но 15-й дивизии была поставлена задача наступать южнее Бардии и уничтожить части противника на рубеже Сиди-Омар, Капуццо. Рано утром 27 ноября 8-й танковый полк внезапно атаковал штаб 5-й новозеландской бригады в Сиди-Азейз; 15-я дивизия захватила 800 пленных, в том числе командира бригады, шесть орудий и большое количество снаряжения. Удовлетворенный таким выдающимся успехом, Роммель решил оставить эс-саллумский участок фронта и приказал 15-й дивизии двигаться на запад, к Тобруку.
      Таким образом, 27 ноября Роммель снова начал сражение у Сиди-Резег, но при гораздо менее благоприятных условиях, чем три дня тому назад. Новозеландцы прочно соединились с тобрукским гарнизоном, а наши части на этом направлении были серьезно ослаблены. Африканский корпус не добился каких-либо решающих успехов на границе и теперь представлял собой лишь крупицу тех сил, которые вступили в бой 18 ноября. Английские бронетанковые войска получили передышку: многие танки были отремонтированы, из Египта прибыли крупные танковые резервы, и 4-я и 22-я бронетанковые бригады вновь стали мощными соединениями. В воздухе господствовала английская авиация, и наши незащищенные колонны неоднократно подвергались ее ударам.
      Днем 27 ноября 15-я танковая дивизия одержала важную победу над 4-й и 22-й бронетанковыми бригадами в районе Бир-эль-Клета{94}. 21-я дивизия вначале задержалась на шоссе Виа-Бальбиа, но затем повернула к югу, чтобы присоединиться к 15-й дивизии на дороге Тарик-Капуццр. Хотя наши дивизии были сильно ослаблены, но они действовали сосредоточенно, тогда как английские войска были разбросаны на широком фронте и плохо согласовывали свои действия.
      Вечером 27 ноября Роммель прибыл в Гамбут, где ему удалось установить прямую радиосвязь с нашим штабом в Эль-Адеме. Вестфаль доложил, что тобрукский фронт вот-вот рухнет и что ему с большим трудом удалось удержать итальянских командиров от отдачи приказа об общем отступлении{95}. Теперь командующий был полностью информирован о сложившейся опасной обстановке, но со свойственным ему боевым задором он искал путей, чтобы обт ратить поражение в победу, и стал готовиться к наступлению с целью раз^ грома 2-й новозеландской дивизии. Утром 28 ноября он прилетел вЭль-Адем, откуда ему было удобнее управлять сражением в целом. Его прибытие было-для нас огромным облегчением, особенно для Вестфаля, которому, будучи подполковником, приходилось отдавать приказы старшим по званию итальянским командирам корпусов.
      28 ноября серьезных боев не было. 15-я танковая дивизия, наступавшая с востока, пробилась к высотам у Сиди-Резег и отбросила английские танки, продвигавшиеся к Сиди-Резег с юга. Вечером 28 ноября генерал Крювель, приказал Африканскому корпусу на следующий день атаковать новозеландцев и оттеснить их в Тобрук. 21-я дивизия должна была наступать через Заафран на Бельхамед, 15-я дивизия – через Сиди-Резег на Эд-Дуда, а дивизия «Ариете» – прикрывать наступающие части с юга. Этот план был доложен нам по радио. Роммель возражал против плана Крювеля и настаивал, чтобы Африканский корпус отрезал новозеландцев от Тобрука, а не оттеснял их обратно в крепость. В соответствии с этим в полдень 29 ноября Крювель приказал 15-й дивизии обойти Сиди-Резег с юго-запада, а затем наступать на Эд-Дуду. 21-я дивизия и «Ариете» не смогли выполнить своей задачи, потому что были атакованы крупными танковыми силами англичан. Во второй половине дня 29 ноября 15-я дивизия после жестокой схватки захватила Эд-Дуду, но с наступлением темноты противник контратаковал и отбросил мотострелковый полк дивизии с этой господствующей позиции. Днем Роммель лично приехал в штаб Африканского корпуса и настоял на том, чтобы не оттеснять новозеландскую дивизию в Тобрук, а уничтожить ее вне крепости.
      Обстановка в это время была исключительно сложной и неясной, силы обеих сторон иссякали. Войскам приходилось вести боевые действия в жестокую стужу, в безводной местности, где нормальной системы снабжения по существу не было. Наши танки почти полностью окружили 2-ю новозеландскую дивизию – 15-я дивизия с-запада, 21-я дивизия с востока и дивизия «Ариете» с юга, – но сильные английские танковые части угрожали нашим войскам, прикрывающим южный фланг, а к англичанам подходила еще 1-я южноафриканская бригада. Гарнизон Тобрука понес значительные потери, однако по-прежнему представлял собой очень внушительную силу. При таких обстоятельствах решение Роммеля продолжать сражение до разгрома новозеландцев; является изумительным доказательством его силы воли и решительности. Утром 30 ноября 15-я дивизия была отброшена от Эд-Дуда, где противник, очевидно, имел значительные силы, и заняла исходные позиции для наступления на высоты у Сиди-Резег с юга во взаимодействии со смешанными боевыми группами дивизии «Африка». Несмотря на просьбы об отсрочке, Роммель настоял, чтобы 15-я дивизия начала наступление во второй половине того же дня, и он оказался прав. К вечеру мы заняли позиции новозеландцев у Сиди-Резег, захватив шестьсот пленных и двенадцать орудий. 21-я дивизия и дивизия «Ариете» отразили контратаки английских танков с юга и юго-востока, предпринятые для выручки новозеландцев. Без труда была отбита и осторожная попытка 1-й южноафриканской бригады атаковать наши войска у отметки 175,0.
      Наш успех 30 ноября поставил новозеландцев в безвыходное положение, и 1 декабря генерал Фрейберг, их бесстрашный командир, отдал приказ прорываться на юго-восток. При поддержке 4-й бронетанковой бригады ему удалось все-таки вывести часть своей дивизии, хотя в течение дня мы захватили еще тысячу пленных и двадцать шесть орудий. 7-я бронетанковая дивизия, 2-я новозеландская дивизия и 1-я южноафриканская бригада вырвались из окружения в районе Сиди-Резег и направились к югу для перегруппировки. Тобрук снова был изолирован, и формально мы как будто одержали победу – англичанам не удалось осуществить операцию «Крузейдер». Но эта победа обошлась слишком дорого: танковая группа была сильно потрепана, и вскоре стало ясно, что нам остается лишь одно – начать общее отступление из Киренаики.

      Характерной чертой Роммеля было то, что он не падал духом даже в самой неблагоприятной обстановке. 3 и 4 декабря Роммель приказал части сил Африканского корпуса деблокировать Бардию; он стремился доставить запасы всего необходимого в крепость и все еще надеялся оттеснить на минные поля войска противника, действующие на эс-саллумском участке фронта. Однако большая часть Африканского корпуса должна была остаться в районе Сиди-Резег для приведения себя в порядок, а потому посланные войска оказались слишком слабы для того, чтобы освободить БарДию, и были вынуждены возвратиться. Утром 4 декабря 21-я дивизия попыталась овладеть Эд-Дудой, где.прочно закрепились части тобрукского гарнизона. Эта атака также не имела успеха.
      4 декабря мы получили донесения о сосредоточении 4-й индийской дивизии в Бир-эль-Гоби (2-я южноафриканская дивизия сменила ее на эс-саллумском участке фронта) и о движении крупных колонн противника в районе Бир-Хакейма и Эль-Адема. И в самом деле, в тот день наш штаб в Эль-Адеме тревожили бронеавтомобили и артиллерия противника, наступавшего с юга. Состояние снабжения вызывало серьезное беспокойство, английская авиация имела полное превосходство в воздухе. В соответствии с этим 4 декабря Роммель решил, что продолжать осаду Тобрука больше нельзя и надо отступать на новые позиции, проходящие юго-западнее крепости.
      Вывести наши войска и технику из восточного сектора Тобрука было нелегким делом, и для прикрытия их отхода 5 декабря Африканский корпус предпринял наступление на Бир-эль-Гоби. В беспорядочных боях с 5 по 7 декабря Африканский корпус выдержал натиск значительно превосходящих английских сил, главным образом 7-й бронетанковой и 4-й индийской дивизий, и выиграл время для последующего отхода на позицию, проходящую южнее Эль-Газалы{97}. В ночь с 7 на 8 декабря Африканский корпус оторвался от противника и отступил, чтобы прикрыть южный фланг этой позиции. 9 декабря дивизия «Африка»{98} была направлена в Аджедабию, в 160 километрах южнее Бенгази, для обороны этого района от 29-й индийской бригады, которая захватила Джало и угрожала перерезать наши коммуникации, ведущие в Триполи. На этом этапе Роммель все еще надеялся задержать 8-ю английскую армию на позициях у Эль-Газалы.
      Сражение при Эль-Газале началось 11 декабря и продолжалось до 15-го. Хотя атаки англичан были отбиты, стало ясно, что боевая мощь итальянцев упала до внушающей тревогу степени; кроме того, наши боеприпасы подходили к концу, и мы были не в состоянии отразить сильный танковый удар в обход южного фланга. 15 декабря состоялось совещание Роммеля с фельдмаршалом Кессельрингом, которого Гитлер недавно назначил главнокомандующим немецкими войсками на Юге{99}, генералом Каваллеро, начальником итальянского генерального штаба, и генералом Бастико, главнокомандующим в Северной Африке.
      Совещание протекало необычайно бурно. Роммель указал на свои затруднения и потери и заявил, что он должен отступить из Киренаики и привести в порядок свою армию у Гаср-эль-Брега. Для итальянских генералов это заявление прозвучало как гром среди ясного неба, и даже для Кессельринга оно явилось полной неожиданностью. Бастико стал резко критиковать немецкое командование и в конце концов официально запретил дальнейшее отступление. Однако Роммель все-таки настоял на своем, правда, лишь после того, как оба итальянских генерала высказали все свои недостойные обвинения.
      Отступление было проведено с большим искусством, под прикрытием сильных арьергардов. Нашим главным противником была английская авиация, так как 8-я армия после прошедших боев была не в состоянии вести преследование. Больше всего Роммеля тревожило то, что противник мог бросить крупные танковые силы через пустыню и отрезать нам пути отхода; однако этого не случилось. Прибытие 15-й танковой дивизии в район южнее Бенгази вечером 20 декабря было большим облегчением для Роммеля, и тогда был отдан приказ о сосредоточении частей на позициях в районе Аджедабии. 17 декабря в Бенгази весьма кстати прибыл транспорт с танками, вследствие чего численность танков 15-й дивизии была доведена до сорока.
      23 декабря передовые части 7-й английской бронетанковой дивизии попытались перерезать шоссе Виа-Бальбиа между Бенгази и Аджедабией. Английские танки действовали несколькими колоннами, разделенными большими интервалами, и 15-я дивизия получила возможность бить их по частям. 24 декабря мы эвакуировали Бенгази.
      26 декабря англичане предприняли наступление на наши позиции у Аджедабии. Африканский корпус имел теперь семьдесят танков, и первые атаки противника были легко отбиты. Английские бронетанковые части пытались обойти с юго-востока позиции у Аджедабии, но 28 декабря Африканский корпус весьма успешно контратаковал, уничтожив большое количество танков, и англичане в беспорядке отступили. Положение со снабжением теперь значительно улучшилось, а масштабы воздушной поддержки все увеличивались. 7-я бронетанковая дивизия была в плачевном состоянии: она потеряла большинство своих опытных танковых экипажей и остро нуждалась в отдыхе и приведении в порядок своих частей. По существу, Роммеля ничто не вынуждало отходить из Аджедабии на Гаср-эль-Брега; тем не менее в ночь с 5 на 6 января он это сделал. Последующие события показали всю мудрость этого решения.

      11 января танковая группа сосредоточилась на позиции у Гаср-эль-Брега; несмотря на тяжелые потери, понесенные за последние семь недель, теперь обстановку нельзя было назвать невыгодной для Роммеля. 2-й воздушный флот был переведен с русского фронта в Сицилию и на Апеннинский полуостров и мог оспаривать у англичан господство в воздухе, а также оказывать непосредственную поддержку войскам. Снабжение значительно улучшилось: [86 – схема 14; 87] 18 декабря и 5 января в Африку под охраной итальянских линкоров пришли два конвоя, которые доставили много горючего и боеприпасов. Вместе с тем прибытие четырех танковых рот значительно увеличило ударную силу Африканского корпуса. Кессельринг подверг Мальту жестокой бомбардировке с воздуха, действие которой сказалось в резком сокращении общего количества потопленных судов на морских путях в Триполи.
      В то же время коммуникации 8-й английской армии очень удлинились: ее части все еще вели бои за овладение нашими позициями на границе. Бардия пала только 2 января, а проход Хальфайя удерживался нашими войсками еще около двух недель. Эти действия отвлекли 2-ю южноафриканскую дивизию, а также английские подразделения тяжелых танков и артиллерии среднего калибра, а задержка в овладении проходом Хальфайя еще больше осложняла для англичан проблему снабжения своих войск.
      12 января в штабе танковой группы обсуждалась обстановка, и меня попросили дать подробную оценку противника. Благодаря отличной работе нашей роты радиоперехвата мне удалось дать довольно ясную картину расположения и намерений английских войск и обратить внимание на возможность нанесения успешного контрудара. Закаленная в боях 7-я бронетанковая дивизия была настолько потрепана в предшествующие недели, что ее пришлось отвести в район южнее Тобрука, и ее место у Аджедабии заняла 1-я бронетанковая дивизия, лишь недавно прибывшая из Англии и совершенно не знакомая с ведением боевых действий в условиях пустыни. Было установлено, что 4-я индийская дивизия все еще находится в районе Бенгази, но отдельные подразделения ее продвинулись вплоть до Аджедабии{100}. Точных данных о 1-й южноафриканской, 2-й новозеландской и 70-й английской дивизиях мы не имели, но нам было хорошо известно, что в передовом районе их нет.
      Мои расчеты показывали, что танковая группа будет сохранять известное превосходство в силах в восточной части Киренаики до 25 января, после чего снова наступит равновесие, а затем преимущество перейдет на сторону англичан{101}. Позиция у Гаср-эль-Брега имела ряд серьезных недостатков, что заметил сам Роммель, пролетая над линией фронта; да и вообще представлялось опасным оставаться в обороне и позволять противнику накапливать силы. Итальянские дивизии, конечно, не смогли бы выдержать напряжения еще одного жестокого оборонительного сражения.
      Роммель вполне сознавал справедливость этих доводов; однако он отчасти сомневался, справится ли наш транспорт со своими задачами в наступлении. Успокоившись на этот счет, он со всей энергией приступил к подготовке наступления, но подчеркивал, что оно будет успешным лишь тогда, когда будет совершенно неожиданным для противника. Он решил не докладывать о своих намерениях итальянскому главному командованию в Северной Африке, а также не стал информировать и германское верховное командование.