Малко с радостью принял это предложение. Аи-Ко и Джордж уже отправились на своей яхте на Таити и острова французской Полинезии. Он нуждался в отдыхе. После Паго-Паго он поедет на Таити, а затем оттуда, может быть, в Европу или в Лос-Анджелес, или в Новую Каледонию, или на Ближний Восток.
      - Тогда я заеду за вами через два часа в отель.
      Крис Джонс и Мильтон Брэбек уехали еще накануне. Они были очень раздосадованы тем, что не смогли по-настоящему развернуться.
      Как-нибудь в следующий раз.
      ...Когда Малко появился на взлетной полосе Сувы, Дэн Логэн уже ожидал там. Как и самолет. Вице-консул извинился перед Малко:
      - Грэйс не смогла прийти с вами попрощаться. У нее ужасная мигрень. Она поручила мне передать вам привет.
      Так, наверное, будет лучше. Мужчины обменялись долгим рукопожатием. Маленький вице-консул никогда не узнает, чем он обязан Малко. Оставался только Ким Маклин, совершенно один со своими бомбами в джунглях Самоа.
      20
      Длинное черное веретено поднималось из зеленых глубин кратера древнего вулкана: "Таурус" возвращался из Сувы. Юркие катера сновали туда-сюда, доставляя экипаж на берег.
      Крохотные южнокорейские траулеры продолжали ржаветь и гнить у причала. Над зелеными холмами, окружающими порт Паго-Паго, вился горячий туман.
      Малко сидел у бассейна "Интерконтиненталя", меланхолично отхлебывал "Джи энд Би". Русская водка на Паго-Паго была неизвестна. Что касается американской, то в его замке ею моют ванны. Сегодня вечером он отправится на Таити.
      Дэвид Вайз прислал телеграфом свои поздравления. Фото Кима Маклина было разослано всем иммиграционным конторам США. Это все, что можно было сделать.
      Самоанцы не выдадут его никогда в жизни, а ЦРУ недосуг снаряжать для поимки дикого пацифиста целую экспедицию. Поскольку секрет Кима Маклина был открыт, он не представлял большой опасности. Дэвид Рэдклиф придерживался мнения, что он придет сдаваться добровольно, когда наскучит питаться только сладким бататом.
      Малко одним глазом поглядывал на стоящий в углу бара телевизор гордость Паго-Паго.
      Передавали какую-то образовательную программу. Толстый самоанец на экране говорил: "Чи-и-из", и все самоанцы островка повторяли за ним: "Чи-и-из"...
      "Интерконтиненталь" был забит моряками и офицерами военно-морского флота, пожиравшими глазами пятерых стюардесс "Панамерикэн" в бикини.
      Жара стояла хуже, чем в пекле. Игрушечная красная кабинка канатной дороги, соединявшей "Соло Хилл" рядом с домом губернатора с вершиной Монт-Авола - 1800 футов высоты, - раскалилась на солнце.
      Вдруг появилась кучка офицеров с "Тауруса". Они возвращались кто из сада внизу, кто с пляжа. Один из них нес превосходный ананас.
      Малко поперхнулся.
      Ананас!
      Офицеры остановились поглазеть на стюардесс. Малко невольно встал. Ему не хотелось выглядеть смешным. В конце концов, в мире существуют миллионы совершенно невинных ананасов. На всякий случай он сделал несколько шагов вперед и внимательно осмотрел аллеи сада и небольшой пляж.
      Его он узнал мгновенно. Ким Маклин сбрил бороду, но ширина его плеч впечатляла по-прежнему. Он повернул голову и тоже узнал Малко. На Маклине была гавайская рубашка и джинсы, на шее - ожерелье из раковин. Совершенно неподходящий вид для террориста...
      Прежде чем Малко успел вмешаться, Ким подпрыгнул и кинулся к офицеру с ананасом. Он вырвал у него фрукт и бросился в холл отеля, прижимая ананас к груди, словно мяч в регби.
      Малко подоспел к двери как раз вовремя, чтобы увидеть, как Ким Маклин сворачивает влево, в сторону, противоположную порту.
      - Куда это он?
      На причале он мог найти лодку и достигнуть "Тауруса" раньше Малко.
      Малко следовал за ним по пятам. Маклин зачем-то попытался обойти холм с другой стороны - через кустарники. Малко вдруг пришла в голову мысль о кабине канатной дороги: трос проходил как раз через весь рейд. Ким собирался бомбить подводную лодку.
      Должно быть, он добрался с Западного Самоа на лодке туземцев, чтобы осуществить свои сумасшедшие проекты. Ни сном ни духом, конечно, не ведая о смерти Наби Кхальсара.
      Ким выбежал на дорогу, ведущую к кабинке, и Малко потерял его из виду.
      ...Апатичный самоанец, служитель канатной дороги, дремал в прохладе своей конторы. Особого наплыва туристов не было, и он отправлял кабины через каждые полчаса.
      Он даже не пошевелился, когда перед стойкой вырос задыхающийся от быстрого бега белый с ананасом, прижатым к груди.
      - Билет. Быстро, - приказал он.
      Самоанец покачал головой с добродушной улыбкой.
      - Не стоит торопиться, сэр. Мы отправляемся только через двадцать минут.
      Глаза у Кима стали совсем безумными.
      - Я хочу отправиться немедленно.
      - Это невозможно. Вам придется подождать.
      - Отправьте меня, или я убью вас! - закричал Ким.
      Испуганный служитель попятился. Ким уже обошел вокруг и заходил в помещение. Быстрым движением он снял с себя ожерелье из раковин, ловко надел его на шею служителя, словно бросил кольцо в ярмарочной игре, и нырнул за стол. Служитель пытался освободиться от ожерелья. Вдруг раздалась серия коротких взрывов, и самоанец исчез в клубах дыма. Когда дым рассеялся, он лежал в луже крови, разорванный пополам: раковины были начинены взрывчаткой. Ким изобрел эту милую игрушку в джунглях, разбирая одну из бомб. Она срабатывала при сотрясении.
      Ким встал и подошел к пульту управления. Все было очень просто. Следовало только нажать кнопку "пуск".
      Вдавив кнопку до упора, он прыгнул в кабинку. Как раз в этот момент на площадке появился Малко.
      Слегка покачиваясь, кабинка тронулась. Ким закрыл дверь, уселся на деревянную скамью и на секунду прикрыл глаза. Даже если его схватят над Монт-Аволой, у него хватит времени бросить бомбу. Наби Кхальсар будет им гордиться.
      Малко прыгал через ступеньки посадочной площадки. Кабинка уже плыла по воздуху. За дверь ухватиться невозможно. Да и Ким закрыл ее...
      Малко заскользил свободной рукой по стенке и едва не упал, потому что кабинка резко накренилась. Он невольно бросил взгляд вниз. Они плыли над дорогой на высоте 200 футов.
      Малко искал, где лучше взяться. Только бы добраться до двери, а там, возможно, удастся ее отодвинуть.
      Ким почувствовал что-то неладное - Малко внезапно увидел в окне его искаженное ненавистью лицо. Правое стекло было опущено, но когда Малко просовывал туда голову, Ким ударил его кулаком в висок. Малко оглох от удара, но быстро пришел в себя. Снова, будто джинн из бутылки, возникло лицо Кима, застывшее в конвульсивной гримасе.
      - Если вы что-нибудь отколете, я подорву нас обоих! - крикнул он.
      - Вы сумасшедший! - бросил ему Малко.
      Меньше чем через минуту кабинка окажется над "Таурусом".
      Глубоко вздохнув, Малко продвинулся еще на один метр. Кабинка снова угрожающе накренилась. Перекошенное лицо Кима было вровень с его лицом. Малко надавил на край стекла и полностью его опустил.
      Ким попытался сбросить его вниз выпадами головой. Малко уклонился. Ему удалось просунуть внутрь правую руку и ухватиться за дверную задвижку.
      Ким осторожно положил ананас на пол и бросился на Малко. Тот напряг все свои мышцы, чтобы принять удар. С учетом того, что он держался за задвижку, позиция была неплохой. Ким схватил его за горло и начал душить.
      Несколько секунд они безмолвно боролись. Черный туман застилал глаза Малко. Ким вот-вот столкнет его окончательно. Сейчас оторвется кисть руки или сломается плечо...
      Ему пришлось высвободить левую руку, чтобы оттянуть Кима за волосы.
      Малко встретил безумный взгляд своего противника. Ким растянул губы в жуткой улыбке, открывшей желтые зубы. Голова Малко клонилась назад. Темное веретено субмарины было уже почти под ними.
      Ким тоже увидел неподвижную подлодку в зеленоватой воде. Малко пришлось оставить в покое. Подобрав ананас, он метнулся к окну. Лучшего места сбросить бомбу не было - "цель" как раз под кабинкой.
      Ким попытался одной рукой открыть окно. Но не смог. Между тем Малко, вцепившись в ручку двери, изо всех сил старался ее отодвинуть.
      Дверь поддалась, и он едва не полетел в бездну. Ким остановился и заколебался. Малко, с трудом сохраняя равновесие, продвигался к полуоткрытой двери. Вот уже его рука нашарила какой-то выступ внутри кабины и крепко взялась за него.
      Ким снова положил ананас на пол.
      - Сволочь! Сволочь!
      Он с силой двинул дверь, зажав Малко руку. Если бы дверь не была такой ржавой и скользила легко, он бы расплющил ему конечность. Но, несмотря на все усилия Кима, Малко терпел. И вдруг он почувствовал резкую боль в запястье - это кусался Ким.
      Левая нога соскользнула на какой-то сантиметр, и к животу подкатили волны страха. Он опять налег на дверь. Она стронулась, и Малко ударом в бедро отбросил Кима к противоположной стенке. Тот издал вопль раненого зверя. Малко думал, что он отлетит с куском его руки в зубах, как бульдог. Искусанная правая рука горела, словно в огне, и ему пришлось опереться о скамейку сзади, чтобы не потерять сознание.
      Ким поднялся, схватил ананас и снова ринулся в атаку. Малко удержал его за ремень, оттаскивая от окна. Несколько мгновений продолжалась яростная борьба. Озверевший Ким пинался ногами, кусался, рычал, не выпуская, однако, из рук ананаса.
      Через незакрытую дверь Малко видел удаляющееся веретено "Тауруса". Ким больше не мог ему повредить. Малко невольно ослабил хватку. Американец этим воспользовался, чтобы вырваться.
      Но под кабинкой был уже только какой-то старый южнокорейский сухогруз, пришедший за консервированной рыбой.
      Тогда Ким повернулся. Его глаза сделались белыми от злобы.
      - Подохнем вместе!
      Резким движением он вскрыл ананас, сорвал предохранитель, нажал на кнопку и выпрямился. Улыбка играла на его губах.
      На долю секунды Малко парализовал страх. Но беспощадные глаза Кима вернули его к действительности. Малко хотел было отобрать ананас, чтобы выбросить, но Ким вцепился в него со всей силой полоумного.
      Кабинка уже подходила к склонам Монт-Аволы. Малко глянул вниз - под ними было по меньшей мере метров пятьдесят. Прыгать сейчас - верная смерть. Он снова попытался вырвать у Кима адскую машину.
      Боец Корпуса мира держался за нее, как мать, у которой отнимают дитя. Мозг Малко отсчитывал секунды. Слишком глупо было бы так погибнуть, от руки дурака, без всякой пользы кому-нибудь.
      И тогда Малко схватил Кима за волосы и толкнул к открытой двери. От неожиданности тот почти не сопротивлялся. Было слишком поздно, когда он оценил опасность. Держа бомбу одной левой рукой, он хотел схватиться за ручку двери, но не успел.
      Секунду он балансировал на пороге, между жизнью и смертью, а затем со сдавленным криком исчез, увлекая с собой бомбу.
      Малко закрыл глаза и прислонился к стене, чтобы восстановить дыхание.
      Вдруг кабинку словно приподняла чья-то гигантская рука. Малко покатился по полу и едва не вывалился из открытой двери. Несколько секунд его словно трепал ураган. Грохот взрыва гулял эхом, отраженный склонами Монт-Аволы.
      Малко высунулся из кабинки. В гуще кокосовых пальм виднелось большое черное пятно. Все, что осталось от блистательного бойца Корпуса мира...
      Гораздо дальше и ниже южнокорейские моряки размахивали руками в своих яликах, причаленных у консервного завода. Что касается консервов, то никому не придет в голову проверять, не найдутся ли останки Кима Маклина в желудках каких-нибудь рыб.
      Меньше, чем через минуту кабинка достигла финиша. Подошли техники с местной телестанции. Они помогли Малко сойти. Его правая рука уже ожила. На виске красовался синяк, из носа обильно шла кровь.
      - Что случилось? - спросил начальник станции.
      Малко болезненно поморщился.
      - Небольшая дискуссия с пацифистом.