Малко шел за ним, сохраняя некоторую дистанцию. Они миновали крытый рынок, вышли на южную сторону и попали в лабиринты немощеных узких улиц с глинобитными глухими стенами. Городское освещение здесь не работало, только в щели рассохшихся входных дверей иногда проникал на улицу свет керосиновых ламп, неверный, колеблющийся.
      Старик маячил впереди неопределенной тенью. Сумерки давно наступили и грозили незаметно перейти в ночь.
      Неожиданно Малко обогнали двое. Шли быстро, каждый нес в руке какой-то предмет, похожий на длинную бутылку. Малко скользнул в первую попавшуюся дверную нишу и затаился. А те двое приблизились к старику, один толкнул его к стене, другой взмахнул странным предметом и изо всех сил обрушил его на голову несчастного. Старик испустил жалобный стон, поднял обе руки к голове, но тут на него обрушился еще один сокрушительный удар, и жертва безмолвно скользнула вдоль стены и опустилась на землю.
      Малко уже бежал на место происшествия, выхватив из-за пояса пистолет. На бегу он взвел курок, хотя понимал, что его помощь запоздала. То, что секунду назад было живым человеком, казалось теперь жалкой кучкой тряпья, а двое нападавших продолжали молотить его своими, как теперь стало ясно, палицами.
      Заслышав топот, один оставил свою жертву и ринулся навстречу Малко. Это был атлет с бритой головой, мясистым тупым лицом и маленькими злобными глазками.
      Очутившись в трех шагах от Малко, убийца подпрыгнул, занес в прыжке палицу и опустил ее, метя в голову противника. Не отскочи Малко в сторону, лежать бы ему рядом с несчастным торговцем. Туча пыли вместе с обрушившимся добрым куском штукатурки взметнулась в том месте, куда попала палица.
      Мастодонт уже вновь заносил оружие, а другой, оставив убитого, мчался ему на помощь, не произнося ни звука. Малко размахнулся и изо всех сил ударил нападающего пистолетом в висок. Тот испустил грозное рычание и отступил на шаг. Его лицо заливала густая струйка крови. От такого удара любой другой человек свалился бы замертво, а это чудовище лишь помотало головой и снова пошло в атаку.
      Прогремело два выстрела, один за другим. Это остановило обоих бандитов. Малко не целился, но дал им возможность услышать свист пуль, а затем навел на них свой черный кольт.
      - Бросайте палицы! - приказал он на фарси. Удивленные, громилы замерли. Но, несмотря на прогремевшие два выстрела, улица продолжала оставаться пустынной. Люди боялись выходить.
      - Бросайте свои деревяшки, или я пристрелю вас! - повторил Малко.
      Они переглянулись и сделали шаг вперед. Малко поднял пистолет. Тогда они одновременно развернулись и бросились наутек. Малко погнался за ними, но через каких-то пятьдесят метров понял, что это бесполезно. Они свернули в темный переулок и пропали из виду.
      Малко вернулся на место происшествия. Тряпичная кукла неподвижно лежала под глухой глинобитной стеной. Содрогаясь от ужаса, Малко наклонился над стариком. Его пальцы задели кашу из волос и раздробленных костей. Сдерживая тошноту, он обыскал убитого, нашел какие-то бумаги и пачку денег. Грех было грабить мертвого, но у Малко не было иного выхода: он должен был узнать, что это за деньги. Все найденное он сунул себе в карман и быстро зашагал прочь. У него не было ни малейшего желания оказаться замешанным в убийстве.
      Около получаса, он проблуждал по перепутанным улочкам, пока не очутился на ярко освещенном проспекте. Здесь попадались прохожие, но он не стал расспрашивать дорогу, чтобы не привлекать к себе внимания. Вскоре ему попалось пустое такси, и он попросил отвезти его до перекрестка Шах-Реза и Фирдоуси. Там он вышел, немного прошелся пешком и снова взял такси, доставившее его в отель "Хилтон".
      Бедный старик! Наверное, он думал, что совершает самую выгодную сделку в своей жизни... Малко боялся даже подумать, что является невольным виновником его смерти. Неужели те, кто все время держался в тени, видели его сегодня в лавочке старика? Засекли, поняли, что старик не выдержит более настойчивых расспросов, и решили не рисковать. Повторилась история с лейтенантом Табризом.
      Но какая же могла существовать связь между всемогущим генералом Каджаром и несчастным базарным торговцем? И почему столько людей так настойчиво охотится за этим злосчастным зерном? Даже русские вмешались в это дело!
      Запершись у себя в номере, Малко вытащил из кармана деньги и бумаги старика и разложил все это на кровати. Здесь были грязные замусоленные счета и фактуры, списки должников. Видимо, старик не брезговал ростовщичеством. Денег оказалось совсем немного, была фотография бородатого муллы, мелкие бумажки, не имеющие никакого значения, и еще большой лист плотной бумаги, почти чистый, сложенный вчетверо.
      Малко осторожно развернул его. Весь лист был исписан римскими цифрами, пояснениями на фарси и колонками арабских цифр. Возле колонки от одного до десяти беспорядочно стояли другие, рядом с ними - буквы.
      Чтобы разобраться, Малко переписал первую строку на чистый лист бумаги с грифом отеля "Хилтон".
      Получилась запись: 1-12 МЖ 42 в БЗ 20 000 СА 30. Это ни о чем не говорило Малко. Но очевидно, что это был код. Все следующие строки были похожи на первую, только с другими цифрами и буквами. Ключа к этому коду у него не было. Написанное на фарси тоже ничего не объясняло. Это был перевод римских цифр и слова, значения которых он не знал.
      Малко разорвал все счета, фактуры, бумажки, спустил все это в унитаз, оставив только деньги и странный листок с кодом, быстро привел себя в порядок и спустился вниз к ужину. Из холла он позвонил Дерио. Так было надежнее, на случай, если его телефон в номере прослушивался. Дерио ответил сразу.
      - Где это вы пропадали? Я уже начал беспокоиться.
      - Правильно, что беспокоились. Между прочим, у вас нет желания прогуляться на юг страны?
      - Куда именно?
      - В Курамшар.
      - Что вы собираетесь там делать? Там нет ничего интересного. Захудалая деревушка и здание таможни. Туда даже самолеты не летают, а езды двенадцать часов, если без дорожных происшествий.
      - Я все знаю, но, как мне кажется, разгадка нашего дела находится именно там.
      Нельзя сказать, чтобы Дерио пришел в восторг от такого предложения, но он согласился.
      - Ладно. В конце концов командуете вы. Когда надо ехать?
      - Завтра утром, в шесть. С нами будет еще один пассажир. Тот самый обгоревший клерк, угощавший нас обедом.
      - Он что, хочет заняться туризмом? Что вы ему наговорили про этот Курамшар? Он думает, что это колыбель "Тысячи и одной ночи"?
      - Нет, он интересуется тем же, что и я.
      - Договорились, я буду у вас ровно в шесть.
      - Если будут спрашивать, отвечайте, что мы едем посмотреть плотину Караж.
      - Ясно. До завтра.
      Малко вошел в ресторан и застал там Ван дер Стерна. Его ужин давно остыл.
      - Где вы пропадали? - спросил клерк раздраженно. - Бегали за местными красотками? Это же несолидно, в конце концов.
      - Я работал на вас.
      - Да? И каков результат?
      - Надеюсь, что иду по верному пути.
      Ван дер Стерн толкнул его локтем и подмигнул.
      - Когда с делами будет покончено, поедем на три дня в Бейрут. Я там знаю одно местечко... Одни блондинки!
      Малко усмехнулся и ничего не ответил. Если бы Ван дер Стерн мог видеть своего посредника, он не прыгал бы столь резво. "Конец дела" обещал быть совсем не таким, как представлялось клерку.
      Было поздно, ресторан опустел. Подвыпившая жена директора ругалась по-английски, и это несколько оживляло атмосферу. С одной стороны сквозь окна были видны огни Тегерана, с другой - черная масса горы.
      - Мы уезжаем завтра утром в шесть, - объявил Малко.
      Ван дер Стерн состроил гримасу.
      - Почему так рано? Я действительно так нужен вам?
      - Мы же с вами обо всем уже договорились. Свои деньги вы получите по возвращении.
      - Мы измотаемся, как черти. Это так далеко.
      - Знаю. Да, еще хотел спросить. Где именно хранится ваше зерно?
      - В вагонах. И это больше всего меня беспокоит. При такой страшной жаре... Воображаю, в каком оно виде.
      - Какое вам до этого дело? Зерно уже продано.
      - Пока оно продано только на словах.
      "Вот это верно, - подумал Малко, - честное слово иранцев стоит не слишком дорого, особенно в коммерции. А чего стоит слово мертвого иранца?"
      - И сколько этих вагонов? - машинально спросил он.
      - Десять.
      В голове Малко мелькнула догадка. Десять вагонов. На таинственном листке старика было десять колонок с Цифрами. В какой-то миг ему захотелось рассказать клерку всю правду. Но он передумал. Ван дср Стерн был явно не из храброго десятка. Узнай он все, как есть, его бы пришлось везти в Курамшар силой.
      - У вас есть документы, подтверждающие, что зерно принадлежит вашей фирме? Без этого нам не позволят открыть вагоны.
      - О, все до единой бумаги в полном порядке.
      - Прекрасно. В таком случае идемте спать. Завтра вставать чуть свет, а день будет трудный.
      Они поднялись в лифте, пожелали друг другу спокойной ночи и расстались. Перед сном Малко добросовестно почистил пистолет, зарядил его и уложил запасные патроны. Кто знает, что с ними может случиться!
      Глава 6
      Едва взошло солнце, навалилась невыносимая жара. Дорога тянулась через пустыню, и не было здесь ничего, кроме пустыни от горизонта до горизонта, только по краям дороги громоздились зеленоватые камни.
      Изредка попадался груженый до отказа, весь исписанный кабалистическими письменами автобус, еще реже с ревом пролетал рефрижератор. Частных машин почти не было, на пустынных дорогах их заменяли маршрутные такси - любимый вид транспорта на Среднем Востоке.
      Малко дремал, вытянувшись на заднем сиденье. Дерио вел машину на предельной скорости. Главной его задачей было не уснуть за рулем. Однообразный пейзаж усыплял, голубоватые горы вдали казались поставленными на краю пустыни игрушечными сооружениями.
      - Если бы можно было хоть чего-нибудь выпить!
      Ван дер Стерн сидел с высунутым языком, как собака. В их распоряжении было два варианта: закрыть все окна и задохнуться от духоты или открыть их настежь и задохнуться от пыли.
      Дерио ничего не ответил клерку, но возле следующей деревеньки остановился. Здесь стояли бакалейная и мясная лавки и кафе-забегаловка. Все трое набросились на тепловатое пиво. Им предложили жареное мясо, называемое шиш-кебаб, но они вежливо отказались.
      Это была подлинная глубинка Ирана. Ни телефона, ни телеграфа, ни железной дороги. В сезон дождей дорога исчезала под водой, поднимающейся иногда на целый метр.
      "Мерседес" покатил дальше, провожаемый любопытными взглядами оборванных и грязных детей. У многих были заплывшие от трахомы глаза.
      До Курамшара оставалось еще шестьсот километров. Теперь они ехали по местности, пострадавшей от землетрясения. Изредка попадались совершенно разрушенные и брошенные деревни, что производило довольно мрачное впечатление.
      Вдруг посреди этого апокалипсиса Дерио заметил на дороге черную точку. Приблизившись, они увидели человека верхом на муле. Любопытства ради Дерио притормозил и остановился. Обрадованный встрече, человек подъехал к ним и заговорил на фарси. Дерио расхохотался.
      - Вы знаете, кто это такой?
      - Нет.
      - Это телеграфист!
      - Не может быть!
      - Точно. Он везет телеграмму итальянским геологам куда-то в пустыню. Выехал два дня назад, осталось проехать столько же, а потом вернуться обратно.
      - Ха! Почта ходит в этой стране на диво быстро, - хохотал Ван дер Стерн. - Вот если бы так было с повестками в суд!
      Малко промолчал. Он уже был сыт по горло Ираном. Перед отъездом он отвел Дерио в сторонку и рассказал ему про убитого старика и обнаруженные доллары.
      - Плохо дело, - сказал Дерио, - раз они так беспощадны. Здесь что-то очень серьезное. Что-что, а осведомление работает со скоростью звука. Вы не боитесь, что на месте нас уже будут ждать?
      Двенадцать часов они, как бешеные, мчались по пустыне. До Курамшара оставался час езды. Солнце клонилось к западу, жара стала еще более мучительной и липкой. Видно, разговоры о том, что летом пустыня накаляется до 60 градусов, имели все основания считаться правдивыми.
      В седьмом часу вечера они прибыли на место. Их пожелтевший от пыли "мерседес" с трудом пробирался по улицам, забитым велосипедистами, телегами и такси.
      - Здесь есть отель, где относительно исправно работают кондиционеры. Это в центре, если здесь хоть что-то можно считать центром.
      И Дерио, немного покружившись по улицам, вскоре подъехал к отелю, походившему скорее на старинный вокзал, чем на гостиницу. Но кондиционеры и вправду работали, источая пахнущий керосином ледяной воздух.
      Получив номер, Малко моментально повалился на кровать, едва успев сунуть под матрас пистолет и закрыть на задвижку дверь. Что-либо предпринимать было слишком поздно, кроме того, они все совершенно выдохлись.
      Его разбудил звук сирены. Какой-то танкер, покидая Курамшар, завывал равномерно и плаксиво.
      Малко быстро оделся и спустился вниз. Дерио и Ван дер Стерн уже сидели за завтраком. Тосты, творог, икра и чай. Клерк пожирал икру большой ложкой. Дерио посмеивался:
      - Вы испортите себе печень.
      - Оставьте мою печень в покое, - огрызался тот. - Что мы теперь должны делать?
      - Вы взяли с собой все необходимые документы? - спросил Малко.
      - Да.
      - В таком случае пойдем искать вагоны с зерном. Хочется взглянуть на них поближе. А там будет видно.
      Дерио переговорил с хозяином, и тот объяснил, где находится распределительный пункт товарной станции и где формируются все поезда, прибывающие из-за рубежа.
      Чтобы добраться до нужного места, им понадобилось всего десять минут. Дерио взял на себя все переговоры.
      Малко и Ван дер Стерн следовали за ним по пятам от одного кабинета к другому. Никто не знал, где находится это зерно, узнать что-либо о его судьбе было совершенно невозможно.
      Каждому чиновнику Дерио совал бумажку в десять риалов и заново, очень терпеливо рассказывал всю историю. Потом их просили подождать, и всякий раз служака возвращался ни с чем. Он мотал головой и щелкал языком, что по-ирански означало окончательно "нет".
      Истратив двести риалов, они потеряли всякую надежду, как тут один крохотного росточка старичок победно замахал пачкой бумажек, испещренных подписями и печатями. Это были расписки таможенников на партию зерна. Старичок сообщил, что вагоны с зерном все еще находятся в вагонах в каком-то "парке" для товаров и в скором будущем должны быть отправлены в Тегеран. Дерио расспросил дорогу, щедро одарил старичка и они отправились дальше. Полустертый указатель показал, что они находятся на верном пути.
      Это было отделение товарной станции, что-то вроде сортировочной, огороженной прямо в пустыне полуразвалившимся забором. Пекло здесь, как в аду.
      - Воображаю, что стало с зерном! - простонал Ван дер Стерн.
      У входа стоял часовой, совершенно обалдевший от жары. Он мельком глянул на их бумаги.
      - Это там, в самом конце. Вы увидите. Там есть еще один забор. Там и спросите.
      Он надвинул фуражку на нос и погрузился в прерванный сон. Дерио уселся за руль и принялся лавировать среди разъездов, проездов и путей, заставленных вагонами. Нигде не было ни души.
      Совершенно неожиданно они очутились перед военной сторожевой будкой. Дерио остановился. Постовой опустил винтовку и подошел к ним. Дерио вышел из машины и сунул ему под нос бумаги.
      - Мы хотим посмотреть, в каком состоянии находится зерно, принадлежащее господину Ван дер Стерну, - заявил он.
      Солдат покачал головой.
      - Никто не имеет права входить сюда.
      - Пойди и приведи своего начальника.
      - Я не имею права покидать свой пост.
      - Тогда дай нам пройти.
      - Не имею права.
      И он угрожающе поднял винтовку. Раздраженный, истекающий потом, он пребывал явно в плохом настроении. Его оторвали от привычной деревенской жизни, отправили в армию, и он не любил оспаривать приказания свыше. Эти европейцы разозлили его. Он вернулся в будку, не обращая на них внимания.
      - Давайте войдем! - предложил Ван дер Стерн.
      - Вы спятили. Хотите, чтобы вас тут же на месте и похоронили? спросил Дерио. - Этот болван только и знает, что выполняет данный ему приказ. Единственное, что можно сделать, - ждать появления, какого-нибудь офицера... Впрочем, у меня есть идея!
      Вернувшись к машине, он просунул в окно руку и нажал на клаксон. Сигнал гудел во всю мощь. Солдат выскочил из будки и направил винтовку в сторону машины. Но у него не было приказа, запрещающего людям подавать звуковые сигналы, а шикарная машина производила впечатление. Он с детства усвоил, что правда всегда остается на стороне богатого. Более того, его позабавила мысль, что этот шум прервет дневной отдых лейтенанта. Солдат засмеялся, показав ослепительно белые зубы под черными усами.
      Дерио разошелся вовсю: гудок надрывался что есть мочи. Бельгиец пробовал вариации: сигнал, несколько коротких, затем снова длинный или наоборот.
      Какой-то человек выскочил из видневшегося вдали деревянного строения и побежал к ним. Это был офицер с распущенным галстуком, пытавшийся подтянуть его на бегу.
      Он прибежал к забору с лицом, перекошенным от злости, и набросился на Дерио.
      - Прекратите это безобразие!
      - Этот дурак отказался позвать вас, - отозвался тот с невозмутимым видом.
      - И был совершенно прав.
      - Но мы же не можем ждать весь день, пока вы проснетесь. Мы приехали из Тегерана, - и указав на Малко, сидевшего на заднем сиденье, добавил: Мой хозяин - большой человек, он не любит ждать.
      - Чего он хочет? - пробурчал лейтенант.
      - Он хочет посмотреть, в каком состоянии находится прибывшая сюда большая партия зерна.
      - Зерна? Здесь нет никакого зерна. Здесь военный пакгауз.
      Он повернулся, чтобы уйти. Дерио задержал его.
      - Зерно находится здесь. Вот документы, подтверждающие это со всей очевидностью. Мой шеф - большой друг генерала Каджара.
      Лейтенант неохотно протянул руку и взял документы.
      - Подождите здесь.
      Он ушел, прихватив бумажки.
      В машине было невыносимо жарко, и Малко вышел наружу. Казалось, на плечи ему вылили расплавленное олово. Мираж, состоящий из бутылок с холодным пивом, проплыл вдоль забора.
      Ван дер Стерн тоже вышел из машины и попробовал сделать несколько шагов, но вернулся обратно и в изнеможении упал на сиденье, оставив дверцу открытой. Лицо его приняло багрово-красный оттенок. Дерио с уважением посмотрел на солдата. Пот стекал по его лицу, но держался он молодцом.
      - Если нас задержат здесь на час, мы успеем обуглиться! - простонал он.
      Малко не ответил. Он берег слюну, страшась обезвоживания организма.
      Ожидание, казалось, длилось вечность, но на самом деле прошло всего пятнадцать минут. Лейтенант вернулся. На сей раз он улыбался, сам поднял шлагбаум и предложил трем мужчинам следовать за ним. Дерио завел машину и поехал к деревянному бараку, где жили охранники.
      Здесь было почти прохладно. Они уселись вокруг стола. Солдат принес чайник, раскаленный, пышущий паром.
      - Ох, нет! - простонал Ван дер Стерн.
      Лейтенант улыбнулся:
      - Выпейте, выпейте, увидите, сразу станет легче. Это лучше, чем пить холодное.
      Они пили, обжигая губы и небо, и - о чудо! - через пять минут утолили нестерпимую жажду.
      Лейтенант обратился к Дерио:
      - Я очень рад встретиться с иностранцами. У нас редко бывают гости. Это очень любезно с вашей стороны, что вы приехали в Курамшар.
      - Что вы хотите этим сказать? - оборвал его Дерио.
      - Вы очень хорошо говорите на нашем языке. Давно живете в нашей стране?
      - Да, уже несколько лет, а что?
      - Итак, вы занимаетесь зерном?
      - Нет, я не занимаюсь зерном. Но вот господин Ван дер Стерн... Он не знает фарси.
      Лейтенант повернулся к Малко:
      - Господин тоже занимается зерном? Малко сделал вид, будто не понимает. Дерио воспользовался паузой.
      - Господин Линге - очень серьезный покупатель. Он хотел бы посмотреть, в каком состоянии это зерно.
      - Я понимаю... понимаю, - закивал лейтенант.
      Больше он ничего не добавил. Он чего-то недопонимал. Дерио решил поставить точки над "и".
      - Вы убедились, что зерно действительно находится здесь, не так ли?
      - Да-да, конечно.
      - Тогда, чтобы мы больше не отрывали вас от дел, прикажите, чтобы нас провели куда надо.
      - Да, конечно, конечно... Но есть одна маленькая проблема... Ничего существенного, но...
      - Я слушаю вас.
      Все трое внимательно смотрели в ожидании.
      - Так вот, - любезно улыбнулся лейтенант, - чтобы позволить вам осмотреть этот товар, находящийся под контролем военного ведомства, я должен иметь разрешение военного министра. Простая формальность.
      - А где мы можем получить это разрешение?
      - В военном министерстве.
      - В министерстве?! Вы хотите сказать, в Тегеране?
      - Да-да. У нас здесь маленький поселок, мы ничего не решаем сами. Мы не можем брать на себя ответственность.
      Дерио сжал кулаки, но сдержался.
      - Вы хотите сказать, что мы должны вернуться обратно в Тегеран за каким-то клочком бумаги?
      - Это можно устроить иначе.
      - Каким образом?
      - Я думаю, самое лучшее - написать запрос. Через несколько дней вы получите ответ. За это время вы можете осмотреть нашу прекрасную страну.
      Трос европейцев переглянулись. Лейтенант продолжал улыбаться совершенно невинно. Он издевался над ними с редким хладнокровием.
      Письмо, идущее туда и обратно, если принять во внимание работу иранской почты, задержало бы их дней на пятнадцать как минимум. И это при пятидесятиградусной жаре!
      Дерио первым обрел дар речи.
      - Не думаете ли вы, что было бы куда проще позвонить по телефону?
      - Да, конечно, конечно... - Лейтенант вздохнул. - Я бы с удовольствием... Но Иран - не очень развитая страна. В нашем регионе телефон очень плохо работает, как раз в данный момент связь с Тегераном прервана. Термиты, знаете...
      - Термиты?
      - Да, термиты. Они подъедают столбы, и те падают. А в данный момент нет кредитов, чтобы заменить их и восстановить линию. Нужно ждать, пока проголосуют за новый бюджет.
      - Но у вас должна быть военная связь!
      Дерио начинал нервничать. Лейтенант радостно засмеялся.
      - Это очень хорошая идея!
      - Ну, и?..
      - Но я должен спросить разрешения у своего начальства. Простая формальность.
      - Я вас очень прошу, сделайте что-нибудь.
      Они приблизились к финалу. Лейтенант потер подбородок.
      - Это очень досадно, но в данный момент командир на маневрах и вернется через несколько дней. Вот если бы вы могли подождать.
      Ван дер Стерн следил за этим бестолковым диалогом, ничего не понимая. Малко понимал, но потерял всякую надежду. Этот офицер выполнял приказ, отданный свыше. Поистине это было очень интересное и загадочное зерно.
      Но Дерио был столь же въедливым и настойчивым, как и его собеседник. Он отпил глоток чая и снова пошел напролом.
      - Мне кажется, мы не о том говорим. Мы отошли от главного. Поскольку зерно по праву принадлежит присутствующему здесь господину Ван дер Стерну, никто не может запретить ему проверить состояние товара.
      - Вы совершенно правы, но этот товар уже не принадлежит этому господину. Он закуплен иранским правительством, и мы за него несем ответственность.
      - Правительством? Это зерно было обещано базарному торговцу!
      - Возможно. Но он его перепродал официальной организации. Пожалуйста, вы можете проверить документы.
      Он протянул Дерио пачку документов, написанных на фарси. Из них явствовало, что отныне зерно принадлежит военному ведомству.
      В нескольких словах Дерио пояснил ситуацию Ван дер Стерну.
      - Но мне не заплатили! - вскричал несчастный клерк. - Это грабеж! Чистое воровство!
      Дерио перевел, и лейтенант сокрушенно покачал головой.
      - Это какая-то слишком запутанная история. Вот почему я прошу у вас разрешение от военного министра.
      Круг замкнулся.
      Дерио улыбнулся. Словно по волшебству в его руке оказалась бумажка в тысячу риалов. Он то складывал ее, то разворачивал.
      - Вы оказали бы нам очень большую услугу, проводив к вагонам. Мы же не съедим это зерно, а только глянем, и все.
      Не сводя глаз с бумажки в тысячу риалов, лейтенант тяжко вздохнул.
      - Рад был бы вам услужить.
      - Мы тоже хотим, чтобы у вас осталось хорошее впечатление о нашем визите...
      - Но вагоны запломбированы...
      - А это можно устроить. Пломбу всегда можно поставить на место.
      Лейтенант чуть слышно прошептал:
      - Объясните мне, ради Аллаха, почему вы так рветесь посмотреть на это зерно.
      - Мы хотим определить его качество. Господин Линге хочет сделать заключение, можно ли перевозить такое количество зерна на такое большое расстояние.
      - Ну, я подумаю... Возможно... Но только не сегодня. Знаете что, приезжайте завтра утром.
      - В котором часу?
      - Часам к одиннадцати.
      - Хорошо. Я вам очень благодарен, вы очень любезны.
      Все встали, улыбаясь друг другу. Лейтенант по очереди пожал всем руки и низко поклонился. Дерио вышел последним, "забыв" на столе купюру.
      - Так как же? - жалобно спросил Ван дер Стерн.
      - Никак. Мы уходим, - ответил Дерио. - В машине я вам все объясню.
      Они уселись в "мерседес". Дотронувшись до руля, Дерио выругался. Руль был раскален, будто пролежал в костре.
      До выезда на дорогу все молчали. Часовой учтиво отдал им честь.
      - Итак, он назначил нам свидание на завтра, - начал Дерио.
      - Прекрасно! - вскричал клерк.
      Дерио усмехнулся.
      - Вы уже забыли, а ведь я объяснял... Когда говорят "фарда", то в точном переводе это означает "завтра", а на самом деле - "никогда".
      - О-о!
      Ван дер Стерн был смущен и раздосадован. Дерио продолжал:
      - Этот тип твердо знает одно: зерна мы никогда не увидим. Он дал мне это понять на свой, иранский манер. Вот и все.
      - Зачем тогда вы оставили ему деньги?
      - Чтобы он думал, будто я ему верю. Сегодня ночью он будет спокойно спать.
      - Все пропало! - не слушал никого клерк. - Зря мы приехали! Зря тащились в такую даль по этой жаре! Надо было достать это дурацкое разрешение, прежде чем пускаться в путь!
      - Бросьте, - отрезал Дерио, - если бы вы достали это разрешение, у вас бы затребовали другое. Скажем, за личной подписью шаха... У меня есть предложение. Собственно, это единственный выход. Мы должны пойти и посмотреть на это зерно без всякого разрешения. Сами.
      - Я придерживаюсь того же мнения, - разжал губы Малко.
      Ван дер Стерн смотрел на них в полной растерянности.
      - Вы с ума сошли! Ночью! Да нас перестреляют, как зайцев!
      - Вот как раз ночью и не перестреляют. Ночью иранцы спят. Я их слишком хорошо знаю. Они въехали в город.
      - Что касается меня, я никуда не пойду! - твердо заявил Ван дер Стерн.
      - Дорогой друг, - негромко сказал Малко, - вы нам сэкономите массу времени, если последуете за нами для опознания вашего зерна.
      Дерио добавил:
      - Вы не затем сюда приехали, чтобы пропустить такой интересный финал всей этой комедии.
      Растерявшись, Ван дер Стерн пробормотал несколько невнятных фраз. Они подъехали к отелю. Дерио высадил их и подмигнул Малко:
      - Я вас оставляю на некоторое время, нужно сделать кое-какие покупки на сегодняшний вечер.
      Ночь была светлая. Полная луна давно прошла точку зенита, но свет ее не стал слабее. Три тени резко выделялись на фоне пустыни. "Мерседес", спрятанный за стеной полуразрушенной хибары, остался в километре от заграждения из колючей проволоки. Они шли вдоль него с противоположной стороны от главного входа.
      - Вот здесь, пожалуй, - прошептал Дерио. Он вынул из кармана ножницы для резки металла, надел толстые кожаные перчатки. Раздалось несколько приглушенных щелчков, и в проволоке образовалось отверстие. Дерио пролез первым, убрал ножницы и проверил, легко ли его "смит-и-вессон" выходит из кобуры. Малко держал наготове кольт. Вдалеке громоздилась какая-то темная масса.
      - Вот рельсы. Надо идти по ним.
      Гуськом, друг за другом они пошли вдоль рельс. Стояла глубокая тишина, только время от времени до них доносился воющий лай шакала.
      Показались вагоны - целая вереница, стоящая в стороне от строений. Трое людей, скрытые от посторонних глаз в тени вагонов, продолжали путь. Мелкие камешки хрустели под их подошвами. Кругом по-прежнему царили тишина и безлюдье.
      Первым к вагону приблизился Малко и стал ощупывать двери. Они оказались запертыми на висячий замок. Но у него не было полной уверенности, что это именно тот, нужный вагон.
      - Ждите меня здесь, - шепнул он товарищам. Пригнувшись, он побежал вдоль состава, пересчитывая вагоны. После десятого шли платформы с легкими танками и грузовиками военного образца. Малко добрался до конца состава, дальше не было ничего. Следовательно, первые десять вагонов были те самые. Он повернул обратно и присоединился к остальным.
      Ван дер Стерн присел на корточки. Он был ни жив ни мертв. Дерио следил за видневшимися вдали постройками.
      - Открываем первый вагон, - шепнул Малко.
      Не говоря ни слова, Дерио вытащил из кармана плоскогубцы и начал терзать замок. Он возился с ним несколько минут, потихоньку ругаясь и проклиная все вагоны с зерном на свете, но замок не поддавался.
      Но вот раздался глухой треск, и одна из ввинченных в дерево петель со стуком соскочила. Все замерли. Затем с невероятными предосторожностями Малко и Дерио стали отодвигать дверь. Она пошла, но с таким скрипом, что они вынуждены были остановиться. Такой шум мог разбудить народ за километр отсюда.
      Они подождали немного и вновь принялись за работу, толкая дверь миллиметр за миллиметром. Скрип прекратился, ничто не нарушало тишину.
      И тут из вагона вырвался наружу отвратительный запах гнили!