- Уже давно члены тайных обществ не делают настоящей татуировки. Каждый раз, когда мы их ловим, то заставляем избавляться от этих украшений, и они получают по два года тюрьмы. Теперь все носят переводные картинки. Как эта девица. При облаве они могут быстро от них избавиться...
      Малко ничего не сказал. Таким образом, тут все же была замешана Линда! Он был огорчен в глубине души. Причем вдвойне, ибо теперь у него оставалось мало шансов найти Тонга Лима. Голова у него так болела, что ему нестерпимо хотелось лечь. Простыню снова задернули, и они покинули морг. Он должен был еще подписать протокол. Поскольку он не решался еще сесть за руль, то попросил вызвать такси. Инспектор проводил его до дверей и пожал на прощание руку.
      - Надеюсь, - сказал он, - что у вас останется не слишком плохое воспоминание о Сингапуре. Но в будущем постарайтесь быть более острожным.
      Малко с облегчением покинул большое желтоватое здание полиции. Через пять минут черно-желтое такси доставило его к американскому посольству.
      - Они плюют на нас, - сказал мрачно Джон Кэнон. - Вы зарегистрированы в Специальном бюро как "оперативный сотрудник ЦРУ".
      Джон Кэнон казался глубоко озабоченным историей с Лимом. Малко с облегчением почувствовал прохладу его кабинета после тяжелой жары на Робинсон-роуд. Надо было подвести итоги. А они были не блестящими...
      - Но откуда им известно обо мне? - спросил он.
      Американец покачал головой.
      - Я был вынужден предупредить их после истории с Маргарет. У них были показания на вас. Они могли посадить вас в тюрьму.
      - Вы хотите сказать, - промолвил Малко, - что инспектор, который меня допрашивал сейчас, отлично знал, кто я такой?
      - Да, - подтвердил Джон Кэнон. - Кстати, я навел справки о том, о чем вы меня спрашивали. Крокодиловая ферма в Пунголе принадлежит кузену Тонга Лима.
      Малко пощупал свою перевязку. Эта китайская головоломка становилась все более запутанной. И опасной.
      - Кто меня спас сегодня утром? - спросил он. Джон Кэнон пожал плечами.
      - Не имею ни малейшего представления. Факт, что это были китайцы. Но почему они вмешались?
      - Может быть, потому, что эти китайцы хотят, чтобы мы нашли Лима, сказал Малко. - Но непонятно, почему они никак не проявили этого другим образом...
      Американец промолчал.
      - Если меня хотят устранить, - продолжал Малко, - то потому, что я могу найти Лима. Он придет на похороны. Поскольку Линда нас предала...
      Американец, казалось, колебался и был недоволен.
      - Нужно, чтобы вы оставались "в рамках законности", - заметил он. - В противном случае сингапурцы найдут предлог, чтобы засадить вас в каталажку...
      Малко задумался. Оставалась еще Сани, хотя на нее он мало надеялся. Предстояли похороны. И наконец, эти таинственные союзники. Но сейчас он чувствовал себя так скверно, что у него было лишь одно желание - уснуть. Хотя был только полдень.
      - Попробуйте узнать, где и когда произойдет это чертово погребение, попросил он. - Пожелайте, чтобы я поскорее поправился и смог отправиться туда. И чтобы Лим там появился. И чтобы он захотел поговорить со мной...
      - Пусть Бог услышит вас! - сказал Джон Кэнон. - Я еще не знал такой запутанной истории. Во всяком случае, это серьезное дело. Нападения на вас доказывают это...
      Малко встал со стула.
      - Джон, - проговорил он. - Я уверен, что тут замешана полиция. Особенно когда вы мне рассказали про ферму в Пунголе. Там сфабриковали фальшивый отчет. Они следят за мной в гостинице. Я узнал это из надежного источника. Люди, напавшие на меня на Буджис-стрит, - осведомители Специального бюро...
      Американец задумчиво покрутил карандашом.
      - Это предположения, - сказал он. - Прямых доказательств у нас нет. То, что за вами следят, доказывает только, что ваша "крыша" была слишком прозрачной. Остальное - лишь догадки. Эта Линда внушает мало доверия.
      - Надеюсь, что вы правы, - промолвил Малко. - А пока сделайте для меня две вещи.
      - Пожалуйста, - сказал американец. - Что именно?
      - Во-первых, сообщите в Специальное бюро, что я отправлюсь в США, как только мне позволит состояние здоровья. Во-вторых, вызовите "скорую помощь", чтобы отвезти меня в отель.
      Джон Кэнон с беспокойством взглянул на него.
      - Вы себя плохо чувствуете?
      - Ничего, - ответил Малко, - пройдет. Но я хотел бы выглядеть похуже. Чем больше меня будут считать больным, тем вернее оставят в покое. Кроме того, я хотел бы иметь надежную защиту. Можете вы это устроить?
      Джон Кэнон с озадаченным видом провел рукой по своей густо-седой шевелюре.
      - У меня тут нет телохранителей... Это не Вьетнам... Может быть, Ибрагим...
      - Кто такой Ибрагим?
      - Мой шофер. Он мусульманин. Честный парень, преданный мне, потому что я одолжил ему денег на квартиру, когда разрушили его жилье. Он живет здесь один. А жена его в Индии. Он посещает ее раз в три года.
      - Раз в три года!
      Джон Кэнон улыбнулся.
      - Да. Он ничего не тратит и не предается развлечениям.
      - Пусть будет Ибрагим, - сказал Малко. - Я рискую оказаться в положении, когда он мне понадобится. Если Тонг Лим еще жив, то снова могут попробовать помешать мне явиться на эти похороны...
      - О'кей, - сказал Джон Кэнон, - я пришлю его вам после обеда. А пока закройтесь в вашем номере и никому не открывайте.
      - Я Ибрагим, - объявил огромный мужчина тоненьким голосом.
      Он едва мог пройти в дверь. На нем были брюки и рубашка без воротника. С метр девяносто ростом и килограммов 120 весом, он был весь сколочен из мускулов. Малко рядом с ним казался ребенком. В одной руке шофер Джона Кэнона держал какой-то предмет, завернутый в тряпку, а в другой пластиковый пакет с чаем.
      - Входите, - сказал Малко.
      Индиец вошел и встал навытяжку посреди комнаты.
      - Что это у вас?
      Ибрагим развернул тряпку с ангельской улыбкой. В свете лапы блеснуло лезвие тесака. Впрочем, Ибрагим со своим лысым черепом, выпученными глазами и мягкой улыбкой выглядел совсем безобидно. Он сделал жесту словно отрубает голову.
      - В 1947 году я убил многих сикхов, - сказал он слабым голосом. - Я не боюсь сражаться.
      Еще один голубь мира!
      Шофер Джона Кэнона восхищенно осмотрел гостиничный номер.
      - Я буду спать здесь? - спросил он, указав место на ковре рядом с кроватью.
      Малко не сдержал улыбки.
      - Нет, в соседней комнате.
      Малко подошел к двери, ведущей в соседний номер, который он снял, и распахнул ее. Ибрагим молча последовал за ним, подавленный такой щедростью.
      - Дверь будет прикрыта, - сказал Малко. - Вы знаете, что надо будет делать.
      Индиец энергично кивнул головой.
      - О да, сэр. Если кто-нибудь входит, я его убиваю! И завтра в четыре часа я вас отвожу на похороны мисс Лим.
      - Не надо убивать кого попало, - уточнил Малко.
      ...Возвращение в гостиницу на "скорой помощи" было весьма впечатляющим. Его на носилках пронесли через холл. Репортер криминальной хроники из "Стройтс тайм" на ходу задал ему несколько вопросов перед тем, как санитары запихнули его в лифт под вспышки фотографов.
      Теперь ему оставалось лишь дожидаться похорон. Он еще не наметил никакого плана. Даже если пришлось бы "оседлать" машину Тонга Лима, он сумеет с ним переговорить. Имея рядом Ибрагима, Малко чувствовал себя увереннее. Расслабившись, он стал перебирать в памяти все, что случилось с ним после приезда в Сингапур. Это было похоже на решение головоломки. Те, кто вызволил его из гроба, должны были с самого начала следить за делом Лима. Но ему требовались доказательства.
      Он поднялся, подошел к телефону и набрал номер Сакры.
      - Алло? - услышал он ее мягкий и низкий голос.
      - Это журналист Малко Линге, - представился он.
      На другом конце провода долго молчали, потом Сакра Убин сказала нерешительно:
      - Я видела газеты сегодня вечером... Вас похитили. Надеюсь, вы не ранены?
      - Я хотел бы повидать вас, - сказал Малко. - У меня есть многое, что я мог бы вам рассказать.
      Она промолчала, а потом проговорила:
      - Я работаю. И не знаю, что вы можете мне сказать...
      Несмотря на сухость тона, Малко почувствовал неуловимое смягчение ее голоса.
      - Я еще слишком слаб, чтобы выходить, - промолвил он. - Но может быть, вы зайдете в отель пообедать со мной?
      И снова продолжительное молчание. Потом она сказала еще более тихо:
      - Не знаю. Возможно, я зайду.
      Сакра Убин с отвращением взглянула на бутылку шампанского, опустевшую на три четверти, и отодвинула стул. Она с удовольствием съела лангусту, фруктовый салат с коньяком, поданные на стол, который был накрыт в номере. Она почти не говорила, словно стыдясь своего пребывания здесь.
      Теперь ее черные, как агат, глаза блестели в мягком свете лампы, оживленные вином. Ее пухлые фиолетовые губы были полуоткрыты, обнажая ослепительные зубы. Она странно вырядилась во что-то среднее между платьем и костюмом из черного шелка со множеством застежек, но этот наряд не очень портил ее цветущую фигуру. Можно было подумать, что это огромный надушенный муравей. Малко заметил, что она надушилась или скорее опрыскала всю себя духами.
      Чтобы не волновать ее, он закрыл дверь в соседнюю комнату, где расположился Ибрагим.
      Сакра вдруг встала, слегка пошатываясь.
      - У меня кружится голова, - сказала она. - Мне нехорошо, вы заставили меня пить.
      - Прилягте отдохнуть, - предложил Малко.
      Сакра отпрянула назад, словно он предложил ей что-то непристойное.
      - Нет-нет, я сейчас уйду...
      Но она не двигалась, опершись лбом о стеклянную дверь в прихожую. Во время еды Малко так и не смог ничего вытянуть из нее. Каждый раз, когда он касался смерти ее мужа, она уходила в себя, словно улитка.
      Он подошел к ней и положил руку на плечо.
      - Сакра, - сказал он, - у меня к вам есть один вопрос.
      Она покачала головой и отстранилась.
      - Пустите меня. Я хочу уйти. Мне нечего вам сказать.
      - Вы что-то знаете о смерти вашего мужа, но не хотите мне рассказать, - настаивал Малко.
      - Нет! Пустите меня!
      Она отпрянула в сторону, в ее голосе послышались истерические нотки. Малко, раздосадованный, хотел взять ее за руку. Сакра вырвалась так резко и порывисто, что кусок черного шелка остался у него в руке вместе с бретелькой лифчика! Часть ее тяжелой, крепкой груди с почти голубым соском обнажилась.
      Сакра издала пронзительный вопль, хотела убежать, но споткнулась туфлей о ковер и упала на кровать! В этот момент дверь из соседней комнаты распахнулась, и появился на пороге Ибрагим с тесаком в руке. Молодая малайка повернула голову, и ее глаза еще больше расширились.
      - Ибрагим, все в порядке! - прокричал Малко. Ибрагим исчез, успокоенный, но дело было сделано. Сакра мгновенно перевернулась и схватила телефон. Она смотрела на Малко безумными глазами.
      - Негодяй! - промолвила она. - Гнусный тип! Я вызову полицию.
      Это означало бы полную катастрофу, особенно если учесть господствующее здесь пуританство.
      Малко бросился на кровать и удержал ее руку, пытаясь успокоить. Но шампанское совершенно помутило ее сознание. Ничего не отвечая, она повернулась и попыталась выцарапать ему глаза! А потом снова схватила телефон.
      Одним рывком Малко перевернул ее и стал трясти, как сливу. Он был вне себя от ярости.
      - Успокойтесь! - повторял он. - Я не собираюсь ни насиловать вас, ни убивать!
      Сакра не двигалась, тяжело дыша и глядя в глаза Малко, как затравленное животное. Пытаясь успокоить, он погладил ее обнаженное плечо.
      - Не бойтесь, Сакра, - сказал он тихо. - Это недоразумение.
      Он положил ладонь на смуглую и гладкую кожу, задев мимоходом грудь.
      Словно разъяренный хищник, Сакра вытянула голову с открытым ртом и впилась зубами ему в запястье. В тот же момент она бедрами отбросила его в сторону. Его голова ударилась о край ночного столика как раз там, где был наклеен лейкопластырь. Он испытал такую острую боль, что несколько секунд ничего не осознавал.
      А Сакра, расточая оскорбления и угрозы, уже держала телефонную трубку.
      Преодолев головокружение, Малко вырвал у нее аппарат, и они оказались лицом к лицу, ожесточенно борясь друг с другом. Он чувствовал, как сильно бьется его сердце. Вдруг она сказала чуть слышно, что не вязалось с ее разъяренным видом:
      - Оставьте меня. Почему вы это делаете? Я хочу уйти. Я ничего не знаю.
      Она говорила как во сне, с неподвижным взглядом, полуоткрыв рот, опьяненная шампанским и борьбой. Малко не хотел ее отпускать. Даже если она ничего не знала. Вид ее великолепной груди, которая вздымалась в нескольких сантиметрах от него, едва прикрытая остатками черного шелка, мутил его рассудок. Ободренный внезапным спокойствием Сакры, он провел рукой вдоль ее тела. Когда он слегка коснулся ее живота через черную ткань, она отчаянно встрепенулась, издала какой-то птичий крик, и ее тело расслабилось. На этот раз она не пыталась его укусить.
      Малко раздел ее, не встречая сопротивления. Когда он проник в нее, она была горячей и мягкой, как мед. Два черных, как смоль, глаза продолжали смотреть в потолок, но полный рот с фиолетовыми губами был искривлен какой-то мучительной гримасой. Малко впивался в ее чуть полноватые бедра, мял ее пышную и твердую грудь, упорно продвигаясь по пути к удовольствию, и Сакра, казалось, пробудилась к жизни. Она внезапно обхватила его руками, прижалась к нему, ее твердый язык проник в его рот, а затем на него обрушился фейерверк яростных ощущений. Сакра, неистовствующая, вся в поту, словно в истерике, отдавалась любви, как дервиш своему танцу. Неожиданные слова рвались из ее полуоткрытого рта как непристойная молитва, скорее выкрикиваемые, чем произносимые, в невиданном противоречии с ее обычной сдержанностью.
      Чувствуя, что Малко уже испытал удовольствие, она еще сильнее вцепившиь в него.
      - Трахните меня!
      Она произнесла это каким-то инертным, отсутствующим голосом. Но когда он захотел отодвинуться от нее, она стала удерживать его ногами, руками, ртом, всем телом, каждым сантиметром своей кожи. Они снова занялись любовью, сначала нежно, а затем с неистовством.
      Малко не мог оторваться от этой странной вдовы. Он распинал ее, молотил как кузнец наковальню, врывался в нее снова и снова, а она, казалось, все не могла им насытиться. Без единого слова, только глухие стоны, прерывистое дыхание, краткие восклицания. Чем грубее становились его ласки, тем больше она млела в его руках, гибкая и всегда готовая снова принять его в себя. Неловкая, жадная и агрессивная. Он мял ее словно пекарь тесто, надеясь вырвать из нее хоть крик, но она предпочитала кусать до крови свои полные губы.
      Все это продолжалось бесконечно долго. Они вздремнули. Затем она вновь прильнула к нему, и они занимались любовью почти во сне. У Малко мелькнула мысль об Ибрагиме, находившемся по ту сторону двери.
      Был уже час ночи. Сакра смотрела на Малко, и большие круги виднелись у нее под глазами. Он улыбнулся ей, но она ответила хмурым, почти злым взглядом. Проворным жестом она подобрала блузку и прикрыла ею свою пышную грудь. Когда Малко склонился к ней, она отпрянула и хрипло проговорила:
      - Негодяй! Вы меня изнасиловали.
      Он внимательно посмотрел на нее. Короткий, чуть приплюснутый нос, пухлые фиолетовые губы, глубокий разрез черных глаз. Она напоминала хищную птицу.
      - Мы чудесно занимались любовью, - сказал он почти про себя.
      Она опустила глаза. Он чувствовал, что она сочиняет для себя небольшую историю с изнасилованием, принуждением и шампанским. Она стала плакать и стонать.
      - Мне не нужно было приходить... Вы заставили меня пить. Вы этого добивались от меня... Я это чувствовала с того момента, когда увидела вас впервые...
      - Почему же тогда вы пришли? - спросил Малко, раздосадованный таким лицемерием.
      - Я думала, что вы очень больны, ранены... На фотографии в газете вас несли на носилках...
      По крайней мере один человек был обманут этим маневром. Но теперь профессиональный интерес вновь заговорил в Малко.
      - Сакра, - сказал он. - Я уверен, вы что-то знаете о смерти вашего мужа, что не сообщили мне. Но я не передам это никому.
      - Вы лжете, - ответила она. - Ведь вы журналист.
      - Я не журналист.
      Она замолчала, пораженная. В ее черных глазах Малко прочел удивление, потом страх, а затем облегчение.
      - Скажите мне, - настаивал он.
      Она как-то сразу расслабилась и сказала тихо:
      - Тан позвонил мне, потому что он сильно задерживался. Он хотел проследить встречу Тонга Лима с каким-то человеком. Тан его не видел, но заметил его машину - голубую "Тойоту-2000".
      - Кому же она принадлежала?
      - Директору русского банка.
      - Кому?
      Малко не верил своим ушам.
      - Вы не ошибаетесь?
      - Нет.
      - А кто его об этом известил?
      - Один информатор. Это был китаец, который звонил ему время от времени. Некий Хонг Ву. Больше я ничего не знаю. После смерти моего мужа полиция предупредила меня, что не надо задавать никаких вопросов. Я поняла, что если я попробую что-либо сообщить в газеты, то у меня начнутся неприятности. Например, я могу потерять работу и все такое...
      Словно пожалев о том, что сказала слишком много, Сакра вдруг резко поднялась и стала надевать то, что осталось от ее одежды... Малко смотрел на нее, одолеваемый противоречивыми чувствами удивления и легкой усталости. Редко можно было встретить подобную любовницу. И та информация, которую она дала, не имела цены. Он лихорадочно пытался вновь представить себе всю историю с Лимом, учитывая эти новые сведения...
      - Я хотел бы еще раз увидеться с вами, - сказал он. Сакра снова замкнулась.
      - Нет, я не хочу. Вы причинили мне боль. У меня везде болит, вон синяки. Вы животное.
      Она опять взялась за свое, все более возбуждаясь.
      Когда она оделась, Малко подошел к ней, но она отскочила назад.
      - Я хочу проводить вас.
      - Нет.
      Она уже открыла дверь комнаты. Малко, одевшись, последовал за ней в коридор до лифта. В тот момент, когда подошла кабина, он обнял Сакру, и та не протестовала. Какую-то секунду он еще раз почувствовал ее гибкое тело, прижавшееся к нему, а потом она ускользнула, и дверцы закрылись.
      Он возвращался в номер по пустынному коридору, погруженный в свои мысли. В тот момент, когда Малко поравнялся с выходом на служебную лестницу, он почувствовал позади себя легкий шорох. Напрягшись, он резко обернулся.
      Перед ним стояла Линда с лицом, искаженным ненавистью. Расставив ноги, она держала в правой руке длинный трехгранный острый штык, направленный ему в живот. Ей оставалось сделать только один жест, чтобы вонзить его. И она собиралась это сделать. Он почувствовал, как она изготовилась, чтобы нанести удар изо всей силы.
      - Линда!
      Глава 13
      За спиной Линды хлопнула дверца лифта. На какую-то долю секунды китаянка замерла, готовая ударить, с острием, нацеленным в печень Малко. Он не знал, его ли возглас или внезапный шум спасли ему жизнь. Но китаянка чуть расслабилась.
      Со змеиной быстротой ее рука вскинулась к шее Малко, и заточка уперлась в горло, причинив острую боль. Линда придвинулась к нему, подталкивая в комнату.
      - Идите! Если вы крикнете, я вас убью, - прошипела она.
      Ее голос дрожал от бешенства. Малко подумал об Ибрагиме. Если индиец услышит шум, то вмешается. Даже если отрубит голову Линде после, она успеет проткнуть Малко. Он попытался унять легкую дрожь в руках. Почему Линда хотела его убить?
      - Чего вы хотите? - спросил он, отступая.
      Острие углубилось на несколько миллиметров в его кожу, снова вызвав колющую боль. Они почти подошли к двери номера, продвигаясь, как два сиамских близнеца - так, что Малко ощущал дыхание Линды на своей шее.
      - А вы думали, что меня уже держат на Робинсон-роуд? - промолвила она тихо.
      Он сразу понял причину ярости китаянки. Она считала, что он выдал ее.
      - Но я вас не выдавал, - запротестовал он. - Это вы решили меня похитить. Эта девушка...
      Они остановились, прижавшись к стене.
      - Вы лжете, - отрезала Линда. - Уголовная полиция арестовала сегодня вечером трех моих девушек. Она меня разыскивает. Вы там сказали, что я попыталась вас похитить...
      Ее плоское лицо горело ненавистью, толстые губы дрожали. Малко чувствовал, как кровь бьется у него в висках. Он услышал, как снова хлопнула дверца лифта. Если кто-то появится, Линда успеет заколоть его и убежать.
      - Эта девушка пришла от вас, - сказал он. - У нее на бедре была бабочка, переводная картинка. В полиции мне сказали, что так у вас принято, что нет никакой татуировки. Это они говорили про вас, а не я. Мы можем объясниться. Пройдемте в мою комнату.
      Линда гневно воскликнула:
      - Негодяй! У вас там телохранитель! Вы думаете, что я не знаю!
      Какая-то парочка вышла из лифта и направилась спокойно в свой номер.
      - Я не причиню вам никакого зла, - сказал Малко. - Ничего не случится, если я его не позову. Идемте.
      Медленно он продвигался в номер вместе с Линдой, которая словно приклеилась к нему.
      Как только они вошли, Линда окинула взглядом комнату, отодвинулась и одним прыжком оказалась возле чемодана Малко, быстро выпотрошила его и вытащила оттуда ультраплоский пистолет. Она дослала патрон в патронник и навела пистолет на Малко, скверно улыбнувшись.
      - Это еще лучше, чтобы убить вас, - сказала она.
      Малко повернулся к ней, стараясь сохранить хладнокровие. За дверью Ибрагим, наверное, спал.
      - Линда, - повторил Малко, - я не выдавал вас полиции. Это вы подослали одну из ваших девиц, чтобы похитить меня. Почему вы предали меня?
      - Я вас не предавала, - отрезала она, не опуская пистолета. - Это вы меня выдали полиции.
      Этот диалог глухих грозил кончиться пулей в голове Малко.
      - Девица, которая подошла ко мне, была очень высокой, - сказал он, - с длинными волосами и пятном на левом глазу. Но я не знаю даже ее имени. Она мне только сказала, что пришла от вас:
      У него было такое впечатление, что он нанес удар Линде. Она опустила дуло пистолета. Изумление промелькнуло в ее черных зрачках. Она нервно спросила:
      - Вы уверены, что у нее было пятно на глазу?
      - Уверен.
      Линда смотрела на него, явно застигнутая врасплох. Ему казалось, что он видит, как движется в ее мозгу какая-то мысль.
      - Расскажите мне все, - сказала она, - с самого начала.
      Малко возможно подробнее изложил ей все, что произошло. Он описал тех, кто напал на него. Постепенно гнев снова отразился на лице Линды. Но теперь уже не против него. Наконец она резко бросила пистолет на постель.
      - Это Ай Ю, - сказала она. - Девушку звали Чанг. Она была его любовницей. Я узнала ее из-за глаза. Ей обожгли его.
      - Ай Ю - это тот, кто выслеживает Лима? - уточнил Малко.
      - Да, - сказала Линда. - Мне сказали, что он пытался его похитить не так давно. И что именно поэтому Лим прячется. Это люди Ай Ю убили Маргарет.
      - А гробовщик? - спросил Малко. - Он тоже состоит в банде Ай Ю?
      - Нет, - сказала Линда. - Но Саго-стрит входит в зону, где орудует Ай Ю. Старика запугали, пригрозили кислотой. Если бы кое-кто не вмешался, чтобы спасти вас, то никто бы вас уже никогда не увидел. Они действовали без всякого риска. Они хотели схоронить вас живого на китайском кладбище...
      - А полиция знает о связи этой Чанг с Ай Ю?
      - Разумеется, - сказала Линда.
      Теперь у Малко было подтверждение того, что он предполагал. Полиция действовала заодно с бандитами.
      - Но если вы не вмешивались ни с той, ни с другой стороны, то кто же тогда меня спас? - спросил Малко.
      Линда села на кровать, погладила пальцами черный ствол пистолета, размышляя и хмуря лоб. Потом она снова подняла свои бесстрастные агатовые глаза.
      - Я не знаю, - призналась она. - Если бы это были члены какого-либо тайного общества, то я бы знала об этом. Я уже пыталась выяснить. Мои девушки разговаривали с людьми на Саго-стрит. Ваши спасители были не местные. Возможно, это были коммунисты. Только они так дисциплинированны и обучены драться, если не считать членов тайных обществ.
      - Коммунисты?
      После откровений Сакры Убин это было уже слишком. Почему китайские коммунисты должны были вмешаться, чтобы спасти жизнь агенту ЦРУ, рискуя даже своей жизнью? Малко перебрал в уме все эти загадки, все странности, которые громоздились одна на другой. Ему казалось теперь, что он видит лишь одну совсем небольшую часть какого-то огромного айсберга.
      - Как вы думаете, придет Лим на похороны дочери?
      Линда посмотрела на Малко так, словно тот сказал нечто чрезвычайно непристойное.
      - Конечно, в противном случае он совершенно потерял бы авторитет. Впрочем, если они ее так пытали, то не только для того, чтобы заставить ее говорить. Они могли бы ее похитить. Оставив ее в таком состоянии, они снова бросили ему вызов.
      Жестоко и просто. Но Малко не понимал, какое место занимала сингапурская служба безопасности в этом сведении счетов между китайцами.
      Линда с горечью заметила:
      - Мне не следовало помогать вам. Теперь меня разыскивает полиция. Теперь они посадят меня в лагерь, обвинив в похищении иностранца. И этот мерзавец Ай Ю возьмет в свои руки все мои дела. Он давно уже стремится к этому.
      Малко пристально посмотрел на Линду. Она была одним из тех немногих лиц, которые могли помочь ему. Не считая Сани.
      - Линда, - сказал он, - найдите мне Лима, и я обеспечу вам защиту от сингапурской полиции.
      Линда иронически покачала головой.
      - Вы обеспечите защиту? Через несколько дней вы уедете. А они схватят меня и пошлют гнить на какой-нибудь остров.
      - Я постараюсь вам помочь, - повторил Малко. - Я работаю на американские спецслужбы.
      Он внезапно решил раскрыть свою принадлежность к ЦРУ. В конечном счете на иерархической лестнице "Компании" он стоял выше, чем простой исполнитель. Он имел право открыть свое истинное положение. И ему нужна была Линда. Особенно с того момента, как он узнал о противодействии сингапурских властей.
      Китаянка посмотрела на него так, словно у него из ноздрей вырвался огонь.
      - Вы действительно американский шпион? - недоверчиво спросила она.
      - Я не шпион, - поправил ее Малко. - Я занимаюсь некоторыми деликатными делами.
      - А вы можете мне это доказать? У вас есть документ?
      Он улыбнулся. Впервые за все время разговора. До этого он был уверен, что Линда может его убить.
      - Линда, - сказал он, - у вас есть удостоверение, что вы принадлежите к "бабочкам"?
      Ответ не успокоил ее.
      - Тогда откуда я узнаю, что вы говорите правду?
      - Мы можем вместе встретиться с ответственным человеком моей службы по Сингапуру. Он остается здесь. И он обеспечит вам защиту.
      Линда выпрямилась.
      - Я люблю американцев. Они богаты, но часто бывают глупы. Я хочу вам помочь. Но нужно, чтобы вы сразу же обеспечили мне защиту. В противном случае сингапурская полиция меня арестует.
      - Я урегулирую это завтра утром, - успокоил ее Малко, надеясь в глубине души, что Джон Кэнон действительно сможет что-то сделать для нее. Подобные сделки входили в перечень тех небольших услуг, которые агенты могут оказывать друг другу.
      - Нужно прежде всего убрать Ай Ю, - проговорила Линда. - Иначе он найдет Лима и убьет его. Завтра я узнаю, где находится Лим. Даже если он не придет на похороны.
      - Как вы это узнаете?
      Она скупо улыбнулась.
      - Мы должны привести ему девочку. Она доставлена из Джакарты специально для него.
      Значит, Линда знала больше, чем показывала... Но он не испытывал особого желания участвовать в ее борьбе против соперника.
      - У нас нет времени убрать так быстро Ай Ю, - сказал он. - Мы вместе будем на похоронах. Даже если Тонг Лим будет там, вы получите свои сорок тысяч долларов.
      Линда покачала головой.
      - Вам нужно, чтобы я пришла в любом случае, потому что Ай Ю попытается убить Лима на похоронах.
      Глава 14
      Бумажные драконы колыхались в жарком, липком воздухе над процессией, протянувшейся почти на целый километр по улице Букит Тимах словно разноцветная змея, хвост которой еще не достиг круглой площади Скоттс-роуд. На другой стороне канала, разделявшего два шоссе, люди останавливались, чтобы посмотреть на этот величественный кортеж.
      Двигаясь с подобающей неторопливостью, шумная и бесконечная похоронная процессия, провожавшая Маргарет Лим, полностью перекрыла единственную дорогу, ведущую в сторону Малайзии. И было похоже, что надолго, ибо кладбище, куда она направлялась, находилось в десятке километров от центра Сингапура. Все служащие предприятий Тонга Лима сочли своим долгом быть здесь, набившись в грузовики, старые автобусы и частные машины. Малко с бьющимся сердцем смотрел, как приближается первый автомобиль - огромный грузовик, открытый кузов которого утопал под венками, лентами и драконами, покрывавшими гроб. Он поставил свой "датсун" возле группы высоких зеленоватых зданий, выходивших на Букит Тимах.
      Весь кортеж протекал перед ним. Линда молча сидела рядом. Только она могла бы узнать Тонга Лима. Грузовик проехал перед ними, и Малко увидел под цветами огромный гроб в виде джонки, похожий на тот, где он едва не нашел смерть. Сразу же за грузовиком двигался длинный черный "Мерседес-600" с такими темными стеклами, что они казались закопченными.
      Линда внезапно выпрямилась, не отводя глаз от большого автомобиля.
      - Это Тонг Лим!
      Машина медленно проезжала мимо. Сквозь затемненные стекла Малко с трудом различил на заднем сиденье какой-то силуэт. Очки. Шляпа. Кроме шофера, спереди сидело еще двое китайцев. Малко жадно рассматривал человека, сидевшего сзади. Итак, это был тот, кого разыскивало столько людей: таинственный Тонг Лим. Вскоре стал виден только его затылок.
      За "мерседесом" показался "форд"-фургон, в котором сидело по крайней мере десять китайцев. Наверняка это были телохранители, а дальше следовали другие автомобили с приглашенными гостями.
      Линда вдруг вскочила, нагнувшись вперед.