Элько Кризантем отвечать не стал. Ни один турок не признает, что именно его народ стал вершителем самого масштабного геноцида века, вырезав примерно два миллиона армян под предлогом очищения турецкой крови. Единицы, соглашающиеся вообще касаться этой болезненной темы, ссылаются обычно на происки военных, якобы всегда благосклонно относившихся к погромам...
      Погода была ясной, дорога вилась между холмами, покрытыми виноградниками, не слишком живописными в эту пору, когда они стоят без листьев. Много часовен, как в Австрии. И машин почти столько же, сколько по другую сторону границы, но они заметно старее.
      Малко подумал о том, что его нынешняя миссия спасателя скорее забавна... Обычно он как раз охотился на тех, к которым принадлежит его клиент. Террорист, специалист по подкладыванию бомб... "Асала" отличилась несколькими кровавыми покушениями, которые совершала обычно в сотрудничестве с различными палестинскими фракциями.
      У обочины появился указатель - Марибор. Во времена Австро-венгерской империи город назывался Мариенбург. По обеим сторонам дороги возникли выстроившиеся в унылый ряд серые бетонные коробки. Стали встречаться набитые задыхающимися пассажирами городские автобусы. А через пять минут они въехали на платное шоссе, то есть на дорогу, чуть лучшую, чем остальные. Было чуть больше полудня. До Белграда еще часов семь езды, если все будет хорошо...
      Напрасно Малко то и дело посматривал в зеркало заднего вида: ничего подозрительного он не обнаружил. Однако по опыту знал: опасность всегда возникает внезапно. Пройдено только первое препятствие. Внезапно у него свело желудок от голода.
      * * *
      В барс было накурено и полно людей, зато в обеденном зале внизу их оказалось всего четверо. Кроме Малко и турка, еще два югославских аппаратчика, прикативших на ослепительно-новом "мерседесе-250". Мясо, что им подали, но югославским стандартам было наверняка прекрасным, но в действительности оказалось просто отвратительным. Элько Кризантем подумывал даже, а не попробовать ли ему силой накормить хозяина этой гадостью. Малко отодвинул подальше водянистое желтоватое мороженое, едва притронувшись к нему, и сказал:
      - Пошли отсюда!
      До Белграда оставалось еще больше трехсот километров, а Малко уже начал уставать от завывания мотора, необходимости без конца обгонять грузовики или резко тормозить перед тащившимися со скоростью не больше десяти километров в час тракторами. Они ехали теперь по долине Савы, вдали виднелись укрытые туманом высокие поросшие елями сопки, откуда в свое время маршал Тито наносил удары немцам. Церкви еще встречались, а вот прелестных замков, которыми австро-венгерская империя украсила всю Центральную Европу, они не увидели ни одного.
      Элько Кризантем дремал. Наконец, когда до Белграда оставалось километров сто, они въехали на настоящий автобан, и Малко смог наконец довести скорость до ста шестидесяти... Слева лениво катил свои воды Дунай. Последний пункт, где предстояло уплатить за пользование дорогой, находился в двадцати пяти километрах от Белграда.
      Движение становилось интенсивней. Малко вовремя заметил указатель "Интерконтиненталя". Гостиница с зеркальным фасадом смотрелась словно кадр из научно-фантастического фильма, будто какое-то здание будущего в необитаемой местности. Новый Белград отстраивался сразу после войны и представлял собой монотонные шеренги серых, уже начавших разрушаться построек.
      Холл "Интерконтиненталя" не носил ни малейшего отпечатка национального колорита. Вполне можно было предположить, что ты в Брюсселе или в Лондоне, или во Франкфурте. Малко и Элько заняли смежные номера. До завтра делать им было нечего. Малко бросился сначала под душ, потом позвонил в Лицен. Как ни странно, телефон работал отлично. В замке долго не снимали трубку. Наконец надтреснутый голос старой Ильзы ответил:
      - Здравствуйте. Замок Лицен. Кто у телефона?
      - Где графиня Александра? - спросил Малко.
      - Ах, Александра! - буркнула повариха. - Уехала в Вену. Номера, по которому можно с ней связаться, не оставила.
      Негодяйка! Он слышал, как старуха продолжала ворчать, что все блондинки настоящие суки, и предпочел повесить трубку. И отогнать мысль о своей непостоянной невесте... В конце концов она всегда возвращается...
      Через несколько дней он сам ее приволокет за шкирку...
      * * *
      Темнело, машины уже включали фары. Малко, рядом с которым сидел Кризантем, вынырнул на бульвар Дружи, ведущий прямо к мосту Газела. Он не рискнул предварительно разведать путь к месту намеченной встречи, чтобы зря не привлекать к себе внимания. Сначала, утомленный дорогой, Малко выспался, потом немного прошелся, чтобы почувствовать, чем дышит Белград. Впечатление не радовало. Не считая памятников австро-венгерской эпохи, здания кошмарные. Расхлябанные трамваи тоже вносили зловещую ноту в общую картину.
      Проехав мост, он увидел нужный указатель и съехал на набережную Савы в направлении Савско Езеро, крохотного рукава Савы, протекавшего между берегом и островом Цыганлия. В указанном месте ответвление шло направо. Узкая дорожка вела в глубину острова. Он направил по ней машину.
      Единственным украшением вытоптанных лужаек, там и тут изрезанных спортплощадками, служили оголенные зимним холодом тополя и березы. Вокруг ни души. Малко ехал, ехал, пока не уперся в закрытый шлагбаум. Развернувшись на 90 градусов, он заметил полустертую деревянную вывеску "Код Капитана" с указательной стрелкой. "Мерседес-190" затрясло по ухабам.
      Наконец он выехал к северному берегу острова. Здесь у причала стояло несколько барж-ресторанов, один пустее другого... По узкой грязной дорожке вдоль берега Малко добрался до белой баржи, украшенной спасательными кругами, видневшимися лишь наполовину под сваленными друг на друга столами и стульями. Надпись на посудине гласила: "Код Капитана". С сушей ее соединяли деревянные сходни. Напротив была видна небольшая стоянка, на которой был припаркован автомобиль. Сидел ли в нем кто-нибудь, невозможно было разобрать из-за темноты.
      Малко заглушил мотор и опустил стекло. Легкий скрежет заставил его вздрогнуть: это оказался вращавшийся вхолостую вентилятор на барже. Местечко выглядело зловеще. По другую сторону Савы высились три фабричные трубы, а позади находилась почти лысая, едва прикрытая чахлой зеленью лужайка.
      Малко мигнул фарами.
      Вполне может быть, что машина на стоянке - "гольф" - Генри Гарвуда.
      Но ответа не было. Он подал сигнал еще раз. Безуспешно. Между тем Малко показалось, что он различает силуэт сидящего за рулем человека.
      - Пошли посмотрим, - сказал он Элько Кризантему.
      Пистолет лежал в правом кармане плаща. Едва они вышли, как сразу почувствовали дыхание ледяного ветра. Мрак окутывал все вокруг. Он и Элько подошли к "гольфу" с разных сторон.
      Точно, за рулем кто-то был. А вскоре Малко рассмотрел лысый череп Генри Гарвуда. Сидевшего на удивление неподвижно. Внезапная тревога перехватила горло, и Малко позвал:
      - Генри!
      Никакого ответа.
      Подойдя ближе, Малко увидел на стекле два пулевых отверстия. Он открыл дверцу, и голова Генри Гарвуда упала на грудь. Левую сторону его лица залила кровь. У американца была уважительная причина не отвечать на сигналы.
      Он был мертв.
      Малко дотронулся до его шеи. Еще теплая.
      Обойдя машину, он открыл другую дверцу. На полу лежал кольт-45 и зелено-желтая коробка ремингтоновских патронов. Значит, американца не могли застать врасплох...
      Обескураженный, Малко осмотрел "гольф". Что же произошло?
      У Генри Гарвуда было назначено свидание с Миленой Братич. Где она? Ее тоже убрали? А может, она и является убийцей? Совершенно очевидно, что Гарвуда поджидали и пришили, как только он появился.
      В любом случае для Малко это означало катастрофу. Его миссия оказалась теперь под угрозой срыва. Убийство Генри Гарвуда доказывало, что цепь предыдущих событий не была следствием случайной утечки информации и что вся операция целиком находилась под чьим-то контролем.
      Подошел Элько, держа в руке "астру" и пристально глядя на темную опушку леса.
      - Лучше бы здесь не задерживаться, - сказал он.
      Малко быстро проверил карманы американца, обнаружил блокнот и взял его. Закрыв дверцы "гольфа", они вернулись к своему "мерседесу".
      - Надо сматываться, - сказал Малко.
      Не стоило рисковать: югославская полиция могла застать их здесь с трупом на руках.
      Плохое начало... Остается запасной вариант, предусмотренный несчастным Генри Гарвудом, - завтрашняя встреча с белградским резидентом ЦРУ.
      Малко включил дальний свет и развернулся, чтобы возвратиться назад по той же тропке. Во время маневра фары ярко осветили соседнюю баржу "Арку", пробежав ее всю, от носа до кормы.
      Малко тормознул так, что Элько Кризантем чуть не пробил головой ветровое стекло. Впрочем, через секунду турок уже держал в руке свою "астру" и вполне был готов к действиям.
      - Что случилось, Ваше Сиятельство?
      - На барже кто-то есть. Я его только что видел.
      Пучок света ударил в стеклянные стены пустого ресторанного зала, пробил его насквозь, и по другую сторону стекла стал заметен силуэт человека, выделявшийся, как в китайском театре теней, на более светлом фоне неба.
      Фары продолжали освещать баржу, но напрасно Элько напрягал зрение человек исчез. Вокруг всего зала тянулось возвышение, за которым или даже внутри которого легко было спрятаться.
      - Может, это сторож, - предположил турок. - Машины-то нет...
      Малко необходимо было удостовериться. Он зарядил пистолет, вышел из "мерседеса" и по деревянным сходням, защищенным сверху красно-белым навесом, ступил на баржу. Ступеньки были скользкими и прогнившими. Поднявшись на палубу, он дернул дверь ресторанного зала: закрыта. Тогда он двинулся по краю палубы. Элько Кризантем последовал его примеру, но обходил обеденный зал с обратной стороны. "Астра" торчала у него за поясом, а в кулаке он сжимал шнурок. В тишине слышалось лишь поскрипывание гнилых досок под ногами мужчин да шуршание волны, царапавшей старый корпус баржи.
      Малко вышел на нос. Никого. Двинулся дальше, чтоб обойти палубу с другой стороны. Он все же успел заметить силуэт, слившийся с деревянной обшивкой, и даже угадал вытянутую вперед руку, прежде чем его оглушил выстрел. Пламя сверкнуло прямо перед ним.
      Он инстинктивно шагнул в сторону и одновременно сделал ответный выстрел. Но нога заскользила по мокрой доске, и он потерял равновесие. Пуля ушла вверх, а сам Малко упал, больно ударив правый локоть и выронив оружие.
      Снова раздался выстрел, на этот раз еще ближе, и Малко покатился по палубе, надеясь уйти от пули неизвестного стрелка.
      * * *
      Элько находился на корме, когда раздались выстрелы. Кровь застыла у него в жилах: стрелял не Малко, - у него пистолет с глушителем... Турок не раздумывая бросился вперед, скользя на гнилых мокрых досках. В полумраке он различил силуэт стоящего человека, но Малко не увидел.
      В тот же миг Элько бросился на незнакомца, демонстрируя свой излюбленный способ нападения: обвил шею противника шнурком, соединив его концы сзади, уперся коленом в спину жертвы и резко дернул на себя.
      Человек вскрикнул, раздался выстрел; Элько увидел, как враг замахал руками, покачнулся и наконец рухнул, увлекая за собой Кризантема, повисшего на нем и сжимающего изо всех сил горло противника. Элько заметил, что с палубы поднимается Малко, и это пролило бальзам на его душу.
      Тот, кого он душил, сдавленно зарычал, напрасно пытаясь освободиться от шнурка и беспомощно извиваясь.
      Малко, у которого все еще сильно болела правая рука, взял в левую электрический фонарик и направил его луч прямо перед собой, выхватив из темноты бесформенную массу. И изумленно вскрикнул.
      - Хватит, Элько! Остановитесь, это женщина.
      Абсолютно чуждый галантности, Элько Кризантем по-прежнему продолжал затягивать шнурок, отказываясь понимать, почему собственно он должен прощать кому бы то ни было покушение на жизнь хозяина на том лишь основании, что этот кто-то женщина.
      Малко пришлось силой вырвать у турка добычу, правда, предварительно он подобрал свое оружие и то, из которого стреляла в него незнакомка: автоматический пистолет Макарова калибра 7,65, его он спрятал себе в карман. Даже когда шнурок перестал душить женщину, она не смогла сразу подняться и лежала, постанывая, на палубе. Под каракулевой шубой и сапогами трудно было рассмотреть ее фигуру, если не считать обтянутых черными колготами длинных ног. Малко помог ей подняться, и женщина с трудом произнесла по-русски:
      - Не убивайте меня, я...
      Сильный приступ кашля заставил ее согнуться пополам. Малко осветил фонариком удивительной красоты черты. Высокие славянские скулы придавали загадочность лицу с необыкновенно крупными глазами и ртом. Пухлые губы и глаза миндалевидного разреза, вытянутые к вискам. Волосы были собраны и заколоты. Незнакомка несомненно обладала сильнейшим сексуальным магнетизмом, была в ней какая-то хрупкость и еще что-то неясное, волнующее. Она зажмурилась от яркого луча и попятилась назад.
      - Кто вы такая? - спросил Малко.
      Она не отвечала, а с полными слез глазами пыталась освободиться из плена, как дикое животное, попавшее в ловушку. На шее у нее алел след от шнурка, и дышала женщина еще с трудом.
      Внезапная догадка осенила Малко:
      - Милена? Вы Милена Братич?
      Удивление мелькнуло в темных глазах молодой женщины. Она ответила по-русски:
      - Да...
      - У вас была назначена встреча с американцем Генри Гарвудом, тем, что сидит мертвым в машине? И еще кое с кем.
      - Да.
      - Этот второй человек - я, - сказал Малко. - Однако дальше оставаться тут не следует. Вы на машине?
      - Нет.
      - Вас привез Генри?
      - Нет.
      Она наклонилась, подняла с палубы черную фетровую шляпу и надела ее на голову.
      Малко подтолкнул ее к сходням. Кто-то мог услышать выстрелы.
      "Мерседес" покатил по пустынным аллеям острова. Малко вздохнул с облегчением, лишь выехав на большой бульвар с оживленным движением. Сидевшая рядом с ним Милена Братич потирала шею. Направляясь к центру, Малко уменьшил скорость и только теперь спросил:
      - Так что случилось?
      - Не знаю, - ответила она. - Я опоздала на десять минут. Дорожная полиция арестовала мою машину за неправильную парковку. Такси брать я не хотела, поэтому поехала на автобусе. И пешком пришлось пройти еще немало.
      - Когда вы прибыли, Генри Гарвуд был жив?
      - Да. Выстрел раздался с опушки, как раз когда я подходила к машине. Стреляли с глушителем.
      - Видели, кто стрелял?
      - Нет. И вообще, я ничего не понимаю. Никому ничего не было известно об этой встрече.
      Малко не стал возражать. Опять "утечка информации" привела к трагическому исходу.
      Милена Братич выглядела измотанной. Он спросил:
      - Зачем вы в меня стреляли?
      - От страха, - ответила она. - Я спряталась на барже. Минут десять все было тихо, и я уже собралась уходить. Но тут подошла машина. Мне пришлось вернуться в свое укрытие. Потом я захотела посмотреть, кто подъехал, и вы меня заметили, А когда поднялись на баржу, я решила, что вы из тех убийц. Мне правда очень жаль...
      Малко не ответил. Да и что говорить: он ведь тоже мог пристрелить ее. Впредь следует быть осмотрительней. Каждый раз, побывав рядом со смертью, он испытывал зверский голод и непреодолимое желание заняться любовью...
      Это давало ему почувствовать, что он остался жив, что он дышит. Он посмотрел на профиль Милены Братич, полускрытый волной черных волос. Роскошная женщина... Может, после неудачной попытки убить друг друга они помирятся в постели...
      - Все будет хорошо, - сказал он. - Я приехал специально за Арамом Эриваняном, чтобы вывезти его из страны. Правда, сначала придется кое в чем разобраться.
      Она повернула к нему голову. Восхитительные глаза и губы. Неудивительно, что Арам Эриванян влюбился в нее без ума.
      - Кто вы? - спросила она.
      - Меня зовут Малко Линге, - ответил он. - Я работал вместе с Генри Гарвудом.
      Теперь он катил наугад, подгоняемый гудками всякий раз, как только снижал скорость. Дорогу ему пересек трамвай. Он свернул и заметил горящую вывеску гостиницы "Москва". Хватит уже блуждать по Белграду. Раз уж он встретился с Миленой Братич, можно действовать дальше по плану.
      - Не будем терять времени даром, - сказал он. - Отведите меня к Араму Эриваняну.
      Юная югославка повернулась к нему. Выражение ее больших черных глаз разительно переменилось: они смотрели холодно, жестко, почти безжалостно.
      - Об этом не может быть и речи, - сказала она тихо.
      Глава 5
      Малко едва сдержал раздражение... Проехать семьсот километров по плохим дорогам, чтоб в конце пути обнаружить труп - не слишком обнадеживающий результат. Он развернулся перед гостиницей "Москва" и остановился в горбатом переулке у торца здания.
      - Давайте объяснимся, - сказал он.
      Милена Братич упрямо покачала головой.
      - Не стоит здесь останавливаться. Тут полно арабов.
      Он снова включил зажигание. Теперь они ехали на юг. Может, она опасается Элько Кризантема, даже не зная его национальности. Ее томные чувственные черты хранили непреклонность. Малко вспомнил, что девушка долго жила бок о бок с Арамом Эриваняном, а значит, привыкла к опасностям. Иначе она не смогла бы так запросто открыть огонь на барже. Эта штучка не просто красивый сексапильный объект...
      Заметив знакомый указатель, Малко повернул машину.
      - Куда мы едем? - тут же спросила Милена.
      - В "Интерконтиненталь". Отвезем моего приятеля.
      До самого отеля женщина не открывала рта. Элько вышел из машины, явно недовольный тем, что оставляет хозяина одного с такой пантерой. Малко повернулся к югославке. Ее взгляд не казался больше агрессивным, глаза запали, а ладони она так плотно прижимала к коленям, словно боялась, что он заметит, как дрожат ее пальцы. Малко охватила жалость.
      - Чем вы хотите заняться?
      - Поспать, - ответила она. - Я хотела бы уснуть. Как ужасно все, что произошло.
      - Отдохнете чуть позже, - сказал Малко. - Мне необходимо с вами поговорить.
      Поколебавшись мгновение, Милена произнесла:
      - Ладно. Поедем ко мне. Я живу в северной части города.
      Улицы Белграда были бы абсолютно пустынны, если б не трамваи и не стоические очереди на автобусных остановках. Узкими улочками Малко поднялся на вершину холма, потом но указанию Милены повернул на дорогу с односторонним движением, всю уставленную припаркованными елочкой автомобилями. Вывески вокруг были написаны на кириллице, и Малко показалось вдруг, что он в России.
      - Приехали, - сказала Милена.
      Темное четырехэтажное здание, из одного окна которого, словно абстрактная скульптура, торчала телевизионная антенна. По другую сторону улицы - полуразрушенная постройка.
      Они поднялись по узкой лестнице. Лифта в доме не было. Милена впустила гостя в маленькую квартирку, все стены которой были увешаны картинами. Полы застланы коврами, повсюду полно безделушек, мягкое освещение.
      - Садитесь сюда, - пригласила она.
      И указала на довольно жесткий диван, над которым висело несколько икон. Милена сняла шубу, и Малко наконец-то увидел ее при полном свете. Огромные глазищи миндалевидного разреза, полные чувственные губы, волевой подбородок создавали образ редкой красоты. Черное шерстяное платье прекрасно вырисовывало полную высокую грудь. Точно определить возраст женщины было трудно. Где-то между тридцатью и сорока.
      Она вышла и появилась вновь с бутылкой и двумя бокалами в руках. Сливовица, приблизительно то же самое, что водка. Наполнив бокалы, она взяла один из них и залпом опорожнила его. Малко осторожно намочил губы прозрачной жидкостью: гремучая смесь... А женщина, не успев даже снять шляпы, опрокинула еще второй стакан.
      Бледные щеки ее порозовели, она машинально потерла алую полосу на шее, сняла наконец шляпу и произнесла:
      - Простите, за последние несколько дней на меня слишком много свалилось...
      Она снова наполнила свой бокал, но на этот раз лишь пригубила его содержимое. Теперь она уже не казалась такой неприступной. Чтобы ее "расколоть", нужно сначала немного приручить, решил Малко.
      - Вы работаете? - спросил он.
      - Нет, - ответила женщина. - Я была журналисткой, но меня лишили диплома. Потому что я писала то, что кое-кому не нравилось... Теперь я зарабатываю переводами.
      Она внезапно вздрогнула, но тут же виновато улыбнулась.
      - Так и не стало лучше? - посочувствовал Малко.
      - Да нет, уже нормально. Просто я слишком перепугалась, что они убьют меня.
      - Кто "они"?
      - Думаю, это люди Акопяна. Арам тоже в этом уверен.
      Малко внимательно посмотрел на женщину: но ее виду не скажешь, что она может так сильно напугаться. Во взгляде у нее был не страх, а что-то другое. Отчаяние, растерянность, презрение к окружающим и к себе самой. Черные глаза - непроницаемы, лишь однажды в них вспыхнул свет, но тут же погас. Она положила на стол руки, и он заметил, какие длинные и красные у нее ногти. Ногти женщины, не знакомой с домашней работой. А между тем эта супердамская ручка отлично держала оружие...
      - Господин Эриванян в курсе того, что происходит?
      Милена утвердительно кивнула.
      - Разумеется. Он потихоньку сходит с ума. Запертый в четырех стенах с Баскеном.
      - Телохранителем?
      - Да. Это напарник того, что был убит теми мерзавцами. Зарезан, как свинья! Баскен приехал с Арамом еще из Бейрута. И не оставит его. Они двадцать лет вместе.
      - Значит, в данный момент он в безопасности?
      - Какая уж тут безопасность!
      Милена Братич склонила к Малко профиль львицы.
      - Теперь я почти уверена, что орудуют убийцы Акопа Акопяна. Они приехали сюда из Ирана и из Бейрута. У них приказ прикончить его, любым путем.
      - Что им известно?
      - Многое, - сказала женщина. - Раз они явились на вчерашнее свидание, значит, знают о договоре с американцами.
      - Но им неизвестно, где он находится. Иначе они бы его давно прикончили.
      - Это верно, - согласилась она. - Только долго ли еще удастся держать место в тайне?
      - Как они вообще узнали, что он в Югославии? Думаю, отъезд из Бейрута держался в строгом секрете?
      - Кто-то там проговорился, - предположила Милена. - Сразу после его отъезда. Если б за ним следили от самого Бейрута, они знали бы, где он находится. А раз это не так, значит, убийцы прибыли позже, чем он.
      Малко, заинтересовавшись, тронул губами свою сливовицу.
      - А почему вы так уверены, что на него охотятся люди Акопяна?
      Милена Братич грустно улыбнулась.
      - Кому еще понадобилось бы его убивать! Израильтяне предпочли бы взять его живым, американцы - наши союзники, югославы в эти дела не вмешиваются.
      - А турки?
      Она пожала плечами.
      - Здесь - нет. Да и вообще, они никогда на него не покушались. Им не хватает организации.
      Они несколько секунд помолчали. Этажом выше орал телевизор.
      - И что же случилось дальше? - спросил Малко.
      - Как только они узнали, что Арам в Белграде, то сразу вспомнили обо мне. Меня отыскать несложно, достаточно открыть телефонный справочник. Значит, они установили за мной постоянное наблюдение. Раз Арам в Белграде, он должен будет вступить со мной в контакт. У них тут целая шпионская сеть, которая включает палестинцев и иранцев. Я поняла это после встречи Киворка Давудяна с американцем, который должен был передать Араму паспорт.
      - Как?
      Милена снова грустно улыбнулась.
      - Да очень просто. Устроив Арама по приезде на конспиративной квартире, я больше ни разу сама туда не ездила. Номер его телефона известен только мне. Я звоню ему ежедневно из автомата, причем каждый раз из другого. В тот день я встретилась с Киворком Давудяном в городе и проводила его до того самого места, где он был убит.
      Значит, за мной следили. Наверняка они хотели вести Киворка, пока он не передаст паспорт Араму. Должно быть, они проявили неосторожность, и он их обнаружил. Потому и был убит.
      Вполне логично.
      - А сегодняшняя встреча?
      - То же самое и сегодня. Я встретилась в часовне со связным, американцем, и он назвал мне время и место встречи. Утечки информации здесь быть не могло, значит, за мной следили.
      - Зачем им было убивать Генри Гарвуда? - недоумевал Малко. - А может, вы отвели бы его к Эриваняну?
      Милена медленно покачала головой:
      - Нет. Они знают, что теперь я никому не доверяю. Думаю, они убили его, чтоб отбить у американцев охоту вмешиваться в это дело. И оставить Арама здесь, в Белграде, в полной изоляции.
      - А почему они не убили вас?
      Милена лишь чуть вздрогнула от такого прямого вопроса.
      - Потому что я югославка. Ссориться с властями этой страны не входит в их планы...
      Все сходилось как нельзя лучше. И как нельзя хуже для миссии, возложенной на Малко.
      - Понимаете теперь, почему я не захотела отвезти вас к нему? - спросила Милена. - Я даже не могу поддержать его своим присутствием, не приведя следом за собой смерть.
      - Кто еще обеспечивает его безопасность, не считая телохранителя?
      - Никто. Только Баскен. Он очень силен и очень предан.
      Она замолчала, допила свои бокал и зажгла сигарету. Малко обдумывал ситуацию. Милена действительно права. Значит, те, кто следит за ней, уже осведомлены о его существовании. Может даже, за ним наблюдали еще на острове. Прятаться теперь смысла не было. Когда придет время уезжать - а чем скорей, тем лучше, - нужно будет убедить Милену, что от противника они могут избавиться, только ловко уйдя от слежки. Не исключено, что до тех пор "они" попробуют проделать с ним ту же штуку, что и с Гарвудом. Но он уже предупрежден. Так что его присутствие, даже напротив, может заставить противника совершить ошибку... Хорошенько все обдумав, Малко предложил:
      - Может, мы поедем куда-нибудь поужинаем? Я умираю от голода. Наши враги меня все равно уже засекли. Скрываться смысла нет.
      - Как хотите, - согласилась Милена.
      Пока она переодевалась, Малко перезарядил свой пистолет. Они спустились вниз. На улице лило как из ведра. Милена оглядела пустынный переулок, словно не решаясь выйти наружу.
      - Что-нибудь заметили? - спросил ее тут же Малко.
      - С тех пор как приехал Арам, я несколько раз видела здесь большой мотоцикл с двумя седоками в кожаных комбинезонах. В Югославии таких мотоциклов нет...
      Наконец она решилась, и они под проливным дождем бросились к "мерседесу" Баджета. Милена в своей черной шляпе была похожа на цыганку.
      * * *
      В кафе "Златпа Лада" было весело, как в привокзальном буфете. Оно походило на декорацию второсортного фильма со своими рыбацкими сетями, развешанными под потолком. А между тем Милена считала, что это самое модное злачное местечко в Белграде. Толстотелая официантка, которую форменная одежда делала похожей на надсмотрщицу ГУЛАГа, принесла им ассорти из дунайской рыбы, более или менее свежей. И бутылку белого, обманчиво легкого вина. В соседних закутках сидели прилично одетые парочки. Малко посмотрел на Милену Братич. Ее черты становились понемногу менее напряженными. Внезапно она произнесла:
      - Я рада, что вы здесь. Американцы не слишком хорошо понимают положение вещей. Вы, по-моему, другой.
      - А чего именно они не понимают?
      Она выпила немного вина.
      - Все здесь запутано, переплетено, сложно. Я чувствую на себе страшную ответственность. Я наивно полагала, что здесь Арам будет в безопасности. А потом...
      - Что потом? - настойчиво переспросил Малко.
      - Мне так хотелось снова с ним увидеться. Мы не встречались с того самого... случая, в восемьдесят первом.
      Она проглотила хорошенький кусок жареного судака.
      - И не забывайте, он слепой. Зависит от всего на свете.
      - Когда он покинет Белград, вы поедете с ним?
      - Только до границы.
      - А потом?
      Она безнадежно махнула рукой:
      - Пока не знаю. Может быть...
      Малко думал уже об обратном пути. Ему не терпелось покинуть Белград.
      - Думаю, - сказал он, - подготовка к отъезду не займет много времени. Мы поедем через Любляну и Мари-бор. Всего день пути.
      Милена кивнула, натянуто улыбнувшись.
      - Вы не совсем понимаете ситуацию. Арам не покинет убежища, пока не будет убежден, что ему ничто не грозит. Не для того он приехал издалека, чтоб подставить себя под пули. И это он еще не знает, что случилось сегодня.
      - Но ведь он будет под нашей защитой... - не удержался от замечания Малко.
      - Он уже был под защитой американцев, когда зарезали Давудяна, - мягко заметила Милена Братич. - Люди Акопяна приехали сюда затем, чтоб расправиться с ним, и они своего не упустят.
      Малко бросил пачку динаров на счет, который им только что принесли.
      - А когда вы привезли его сюда, вы что, совсем не думали, чем рискуете?
      Черные глаза окутала грусть.
      - Почти не думала... Я надеялась, что они не успеют сориентироваться, она шумно вздохнула. - И ошиблась.
      Вдруг женщина опустила свою руку на руку Малко и сжала ее, как сумасшедшая.
      - Умоляю вас, вывезите его отсюда! Если с ним что-нибудь случится, я себе никогда не прощу...
      - Вы его все еще любите?
      Она опустила глаза.
      - Не знаю. Нет, не думаю. Но это кусок моей жизни. Что-то, чего больше никогда не будет. Я столько времени жила для него, его жизнью, рискуя всем вместе с ним. Я могла бы умереть за него. Это необыкновенный человек.
      - Почему он стал террористом?
      - Мать виновата. Она без конца рассказывала ему о вынужденной эмиграции их семьи, о резне, об армянских детях, приколотых турецкими штыками к деревьям, о том, как ударом сапога разбивали головы младенцам, как кастрировали мужчин, вырывали и глаза, резали их. Как был повешен на дереве за украденную краюху хлеба его отец.
      - И что произошло дальше? Почему он расстался со своими соратниками?
      Она вздохнула:
      - Он понял, что палестинцы просто использовали их. А за палестинцами стояли русские. И решил покончить с прежней жизнью. Но он слишком много знал: его должны были уничтожить. Вот уже три года они пытаются осуществить это. Если б он не входил в мощный родственный клан, если б его не защищал "Такнак" - влиятельная политическая организация армян, - они давно осуществили бы задуманное. И вот теперь он как загнанный зверь.