- Что вы собираетесь предпринять? - спросил Ньютон.
      - Смотреть, - лаконично ответил Малко.
      Он наблюдал за дорожным патрулем. Солдаты болтали, опершись на джип. Вдруг раздался шум мотора. Со стороны резиденции ФОПС выехал военный джип и следом за ним желтый микроавтобус марки "фольксваген". Когда они проезжали мимо, Малко обратил внимание, что окна "фольксвагена" заклеены полосками бумаги, чтобы нельзя было разглядеть, что находится внутри салона.
      Следом ехал еще один джип с солдатами.
      - Ну вот! - горько сказал Малко. - Наши заложники уезжают...
      Маленький кортеж промчался по склону и исчез.
      - Но надо преследовать их! - воскликнул Ньютон. - Поймать!
      - Не говорите глупости! - оборвал американца Малко, взяв его под руку. - Солдаты нас немедленно арестуют. Мы, по крайней мере, смутили их, заставили изменить свои планы. Но теперь они еще больше будут остерегаться. Пойдемте. Послушаем сказку, которую нам преподнесут...
      Американец, сжав кулаки, со слезами на глазах смотрел вслед исчезнувшим машинам. Как робот, он вернулся в "бьюик" и приказал шоферу ехать в нижний конец улицы. Они не сказали друг другу ни слова, пока снова не оказались у заграждения. На этот раз рядом с джипом и солдатами стояли большой черный "фиат" и группа гражданских и военных, над которыми возвышался высокий седой человек.
      - Это итальянский посол! - сообщил Ирвинг Ньютон.
      Они вышли из машины. И тут же услыхали громкие раскаты его голоса. Итальянский дипломат возмущенно протестовал против того, что ему запретили проехать. Увидев Малко и Ньютона, он продолжил с новой силой.
      - У нас есть серьезные основания полагать, что мой коллега, посол Соединенных Штатов, содержится на этой вилле, мы требуем разрешения осмотреть ее. Иначе я буду вынужден считать, что сомалийское правительство является сообщником этих подлых похитителей...
      Ирвинг Ньютон открыл рот, чтобы ввести итальянца в курс дела, но Малко толкнул его локтем.
      - Не будьте идиотом, - прошептал он, - это ничего не даст.
      Сомалийский офицер вдруг обратил внимание на присутствие Ньютона. Он почтительно поприветствовал его и громко сказал:
      - Господин первый секретарь! Господин итальянский посол неправильно интерпретировал мою позицию. Просто я ждал вас, чтобы произвести обыск виллы. Если вам угодно последовать за мной...
      Лицо посла просветлело. Он повернулся к Ньютону.
      - Вот видите!
      Американцу удалось изобразить улыбку. Как за соломинку, он ухватился за последнюю надежду. В конце концов они ничего определенного не видели.
      - Что ж, идемте, - сказал он.
      В сопровождении солдат гости пошли по направлению к вилле. Все молчали. Лишь шаги гулко стучали по асфальту. Пять минут спустя они подошли к вилле ФОПС. Посол указал на здание.
      - Это здесь.
      - Отлично, - закивал сомалийский офицер.
      Он подошел и постучал по решетке. Тридцать секунд спустя калитка приоткрылась и в ней показалось усатое лицо. Между офицером и штатским завязалась короткая беседа. По-арабски. По прошествии еще нескольких секунд офицер повернулся к Малко и остальным.
      - Этот человек - член ФОПС - не в курсе похищения, но он согласен из уважения к вашему положению дипломатов показать дом, который является резиденцией их партии, чтобы не было никаких сомнений в ее непричастности к этому происшествию.
      С кривой улыбкой охранник открыл ворота. Группа во главе с Малко вошла в здание. Осмотр помещения не занял и пяти минут.
      На вилле не осталось никаких следов заложников, если они здесь и были. Итальянский посол становился все мрачнее по мере того, как визит близился к концу. Он с упреком глянул на Ирвинга Ньютона. Последний пытался с непроницаемым лицом сохранять спокойствие.
      Члены ФОПС с наглыми улыбками провожали группу. Офицер обратился к Ньютону.
      - Вы видите, что здесь никого нет. Нам очень жаль...
      - Нам тоже, - каркнул американец.
      Он направился к двери. Там их ждал мятежник с пачкой листовок ФОПС в руках. С милой улыбкой он раздал их выходящим. Это уже было издевательством...
      Ирвинг Ньютон взял посла Италии под руку и потихоньку стал рассказывать, что произошло перед их посещением виллы. Посол вскинулся:
      - Но это же возмутительно, противозаконно! Надо протестовать.
      Малко присоединился к ним.
      - Зачем? - он махнул рукой. - Они ко всему готовы. Благодарю вас за оказанную помощь...
      Они расстались. В "бьюике" Малко задумчиво проговорил:
      - Если нам не хватало еще одного доказательства сговора сомалийского правительства с террористами, - начал он, - теперь оно у нас есть. Они использовали армию...
      - Нам-то что с того? - с горечью перебил его американец. - Где нам теперь искать их?
      - Я сделал, что мог, - мрачно сказал Малко. - Лучше я не умею. Нам ведь почти удалось...
      Они спускались к центру города. Было чуть больше двенадцати часов.
      - Где вы намерены перекусить? - спросил американец у Малко. - Можно съесть у меня по гамбургеру.
      - Думаю, что мне нужно сделать визит в "Кроче дель Суль". Следовало бы рассчитаться с красавицей Фускией.
      10
      - Вы должны меня понять, я не могла поступить иначе.
      Настойчивый голос Фускии долетал до Малко сквозь яростное мяуканье дюжины тощих бродячих котов, дравшихся на стене, которая окружала сад "Кроче дель Суль". Еще полдюжины котов осаждали их столик, один страшнее другого. Малко взял кусочек лангуста и бросил им, вызвав яростную драку.
      Потом он внимательно всмотрелся в напряженное лицо мулатки, не отрывавшей глаз от его губ.
      - Очень хотелось бы вам верить, но теперь вы обязаны помочь мне, чтобы искупить вину.
      Фуския сменила роскошное голубое платье на черные суконные брюки, несмотря на жару, и практически прозрачную блузку из розового муслина. Когда Малко вошел в сад, она, оставив группу венгров, кинулась к нему. Женщина, казалось, была рада его видеть. Поскольку Малко смотрел на нее холодно, она сняла огромные темные очки, и Малко увидел багровый кровоподтек под левым глазом.
      Фуския равнодушно объяснила:
      - Он ждал меня. Он знал о лифте. И был в бешенстве. Он спросил, куда вы ушли, пришлось ему сказать. Иначе он до полусмерти избил бы меня и узнал, о чем вы меня просили.
      Малко должен был удовольствоваться предложенной версией. Только Фуския знала, что на самом деле произошло между ней и ее любовником. Теперь она была готова вымаливать прощение. Старый повар-йеменец с густой бородой подошел, прихрамывая, и подал ей манго с лимоном. Фуския вздохнула.
      - Если б вы знали, как я мечтаю уехать из Могадишо. Мне все время страшно. Он следит за мной. Я должна делать все, что он скажет. Кроме того, он относится ко мне, как к шлюхе для белых. Думаю, он меня ненавидит. К сожалению, я не могу вывезти отсюда деньги. Иначе, поехав в Джибути, я бы там осталась...
      Снова клюква размером с баобаб. Увидев грязные ногти повара, Малко пожалел, что съел лангуста... Он думал о желтом микроавтобусе, где, конечно же, были заложники.
      - Вы получите в Джибути в свою следующую поездку двадцать тысяч долларов, если узнаете, куда увезли заложников, - сказал он.
      Фуския ответила не сразу. Она опустила глаза, сделав вид, что наблюдает за кошками, и раздельно проговорила:
      - То, о чем вы просите, очень опасно. Вы не представляете, на что они способны. И я не знаю, смогу ли выяснить это для вас...
      Малко устремил свой светлый взгляд прямо ей в глаза.
      - Двадцать тысяч долларов - это большие деньги, - произнес он. Некоторым вашим соотечественникам не заработать столько за всю жизнь. И вы мне кое-что должны, не забывайте...
      Фуския положила ладонь на его руки и спросила совершенно неожиданно:
      - Если я добуду эту информацию, вы заберете меня с собой?
      - Куда? - оторопел Малко.
      - Туда, где нет коммунистов, - шепнула мулатка. - Но не в Джибути, потому что там они быстро до меня доберутся и убьют. В Европу, в Италию.
      - Это возможно, - сказал Малко, стараясь не показать своей растерянности. - Я вывезу вас из страны вместе с заложниками. А дальше посмотрим.
      Он с трудом мог представить себя в Лицене рядом с этим великолепным тропическим экземпляром. Фуския улыбнулась.
      - Я попробую узнать то, о чем вы просили. Только сегодня вы поведете меня ужинать. Они так сказали.
      - Меня опять хотят убить?
      Она покачала головой.
      - Не думаю. Я возмутилась, и они поклялись, что то была ошибка и что им всего лишь надо знать, что вы делаете.
      - Ну что ж, до вечера, - сказал Малко, поднимаясь.
      Малко показалось, что на него пролился душ из расплавленного свинца, так немилосердно жарило солнце. Оставив справа деревянные перила старого кафе "Савойя", он свернул на улицу, где находилось посольство. Утренние хлопоты вконец измучили его. Это похоже на поединок в вате...
      На тротуаре стояла, оживленно переговариваясь, группа женщин, в основном красивых. Они напоминали ему его "тропическую ласточку". Удивительную Фускию. Кажется, изнасилование не слишком травмировало ее... Он надеялся, что она все-таки будет полезной... Если не из признательности, то, по крайней мере, ради собственной выгоды. Старые бараки, притулившиеся вдоль улицы, грозили вот-вот обрушиться. Стоит только покинуть Ваддада Сомалиа, как современный внешний лоск города исчезает.
      Охранник почтительно отдал честь. Ирвинг Ньютон ждал его в своем кабинете с бутылкой пива в руке... По его возбужденному виду Малко догадался, что есть новости.
      - Он пришел! - объявил американец.
      - Кто "он"?
      - Абди, парень, о котором говорил консул. Он готов помочь нам. Встретиться с вами. К тому же, поскольку Абди родился в бывшем Британском Сомали, он великолепно говорит по-английски!
      Малко сел, забыв о жаре. Наконец-то хорошая новость.
      - Браво! - воскликнул он. - Но доверяете вы ему? У меня такое впечатление, что СНБ крепко держит страну.
      - Точно, - согласился американец, - но у этого Абди серьезная причина их ненавидеть. Они не дали его старшему сыну поехать в Каир изучать Коран. Они любыми средствами подрывают религию. А поскольку парень искренне верует, он на них смертельно зол.
      - Как мне с ним увидеться? За мной все время следят.
      Ирвинг Ньютон закурил сигарету с возбужденным блеском в глазах.
      - Я знаю. У Абди есть идея. Завтра пятница. Все идут на пляж. Пляж тянется на несколько километров и начинается примерно в километре на юг от вашего отеля. Вы можете даже пойти туда пешком.
      - Пляж - не идеальное место для конфиденциальных встреч, - заметил Малко.
      - Всяко бывает, - возразил американец, едва заметно улыбаясь. - Если пройдете подальше на юг, перед самыми скалами увидите маленькие гроты, которые нависают над дюнами. Это место кишмя кишит детьми, мелкими воришками и извращенцами, которые подглядывают за влюбленными парочками. Трудно засечь кого-либо. Там также много русских.
      Абди будет ждать вас в последнем гроте. Он немного в стороне. Разумеется, если там окажется посторонний, он выйдет и встреча будет отложена. Итак, гуляйте, не торопясь, но даже если за вами будут следить, вашему стукачу будет лень проверять грот, когда вы туда зайдете ненадолго насладиться прохладой...
      - Хитро придумано, - одобрил Малко.
      - Надеюсь, этот Абди сможет быть полезным, - вздохнул Ирвинг Ньютон. - Попытаемся выиграть время. Я попросил сомалийцев выступить посредниками в организации переговоров.
      - О'кей! - сказал Малко. - Увидимся в субботу. Надеюсь к тому времени узнать, где находятся заложники. Это - прежде всего.
      Они уже собирались пожать друг другу руки, как вдруг шум голосов, донесшийся снизу, заставил их вздрогнуть.
      Крики, потом шаги на лестнице. Появился мертвенно-бледный морской пехотинец.
      - Сэр, быстрей, идемте!
      Первый секретарь ринулся к выходу, Малко за ним. Полотняный мешок, испачканный кровью, лежал на полу посреди небольшого холла под охраной второго солдата. Малко охватило ужасное предчувствие.
      - Что случилось? - нервно спросил Ньютон.
      - Возле посольства только что остановилась машина, - объяснил морской пехотинец осипшим от волнения голосом. - В ней было четверо. Они открыли багажник и бросили этот мешок на тротуар. Потом один из них подозвал меня и заявил, что это - посылка для американского посольства.
      Первый секретарь встал на колени и дрожащими пальцами начал развязывать веревку. Он потянул за конец, и мешок раскрылся.
      - My god!
      Американец, казалось, оцепенел от ужаса. Малко подошел ближе. И увидел окровавленную женскую голову; кровь запеклась в широкой ране на шее. Ее зарезали. Морской пехотинец помог освободить труп от мешка. Руки убитой были связаны за спиной. На лице застыло выражение смертельного страха.
      - Мать их так!.. - пробормотал морской пехотинец, его лицо внезапно осунулось.
      - Это жена посла, - констатировал первый секретарь сдавленным голосом.
      Малко задумался. Они ждали, пока он вернется в посольство, чтобы подбросить труп. Решили предупредить, чтобы он оставил свои поиски. А может, у них такой жуткий способ начать переговоры...
      Кровь уже засохла. Судя по всему, жена посла была убита до того, как заложников увезли из резиденции ФОПС. Хладнокровно. Самая большая его надежда была теперь на Фускию.
      Коты орали, как сумасшедшие, расположившись на стенах вокруг внутреннего дворика. В кафе заняты были только три столика. Малко незаметно отодвинул салат. Отвратительный. Сделанный, вероятно, из крысиных хвостов. Фуския была на этот раз в болеро, слабо стянутом на широкой груди, и в длинной юбке с полоской кожи, опоясывающей талию.
      Малко подождал, пока йеменец отойдет, и спросил:
      - Новости у тебя есть?
      Фуския с тех пор, как он пришел, не отпускала его руку. Как собака, счастливая, что нашла нового хозяина.
      - Да, - тихо ответила она.
      Сердце Малко возбужденно забилось. Определенно, это его день.
      - Говори!
      - Они повезли их на юг, - проговорила она почти не шевеля губами.
      - На юг? Это - понятие растяжимое. До Кении восемьсот километров. По прямой.
      - Думаю, они - в Браве, - поспешно объяснила женщина.
      Малко предпочитал не знать, как она добыла информацию. Что-то клацнуло у него в мозгу. Брава, именно туда приглашал его с собой немецкий журналист. А если это всего лишь хитрый ход сомалийцев, чтобы вывести его красиво из игры...
      Мягко, но испытующе он взглянул в мрачное лицо Фускии. Мулатка казалась искренней и очень испуганной. Она торопливо добавила почти неслышным голосом:
      - Если они узнают, что это я сказала тебе...
      - Где в Браве? - перебил ее Малко.
      Она покачала головой.
      - Это все, что я знаю...
      - Почему так далеко?
      Она заколебалась.
      - Не знаю. Но иностранцы не имеют права разъезжать по стране. Никто не может туда последовать за ними. А если заложники понадобятся, то это всего лишь пять часов по проселку. В Браве нет иностранцев, кроме советских, и это очень маленький городок.
      Годится. Малко пристально глянул ей в глаза, захваченный внезапной мыслью.
      - Ты хотела бы поехать со мной в Браву?
      Фуския изобразила совершенно отчаянный страх:
      - Но это невозможно! Они поймут, что это я тебе сказала. - Вдруг ее лицо озарилось радостью. - Но если хочешь, завтра мы можем пойти на пляж...
      Только этого не хватало! Если он скажет "нет", есть риск, что она перестанет доверять ему. А он все же не может ей доверять до такой степени... Малко ласково взял руку Фускии в свою. Он еще не рассказывал ей о зловещей посылке, подброшенной в посольство. Не стоит ее пугать еще и этим. Не исключено, что мулатка и в дальнейшем понадобится ему. Мало-помалу у него в голове вырисовывался план.
      - У меня на это не будет времени, но мы поужинаем вместе, как и сегодня вечером, и пойдем потанцуем...
      Она нахмурилась.
      - Они останутся недовольны, если я не буду с тобой.
      - Ты скажешь, что я не хотел этого, - посоветовал Малко.
      Фуския надула губки и поднялась.
      - Пойдем погуляем, - капризно сказала она.
      Насколько можно довериться этому прекрасному тропическому растению, продажному и, возможно, ядовитому? История с Бравой не давала покоя Малко. Что это - неожиданное везение или ловушка, которая сорвет его миссию? Только будущее даст ответ на этот вопрос. Три девицы, что встретились им по дороге, раздраженно и с любопытством разглядывали Малко.
      - Они ревнуют! - расхохоталась Фуския.
      Вместо того, чтобы повернуть налево, она потянула Малко вправо.
      - Куда мы идем? - спросил он.
      - На золотой рынок, - объявила Фуския взволнованно.
      Что ж, это естественно... Но освобождение заложников вполне стоило подобной жертвы. Они прошли под арку. Лавчонки ювелиров располагались в ряд друг за другом, все на один манер. Маленькая витрина, прилавок с золотыми и серебряными вещами и грязный продавец. На ярлычках стояли цены в шиллингах, и драгоценности продавались на вес. Фускии удавалось сохранять безразличный вид, пока они были в трех первых лавках, но в четвертой ее взор увлажнился при виде великолепного браслета в комплекте с колье из золота. Было бы бесчеловечно томить ее. Малко достал пачку долларов и положил их на прилавок. Фуския тут же приникла к нему, влажная от преждевременной покорности.
      Как только они покинули лавку, мулатка прижала Малко спиной к большому каменному столбу и стала тереться об него, как обезумевшая самка.
      - Yrazie tante, mio amore [Спасибо огромное, любовь моя (ит.)], шептала она. Она потащила его к маленькому такси желто-красного цвета, скучавшему на пыльной площади.
      Определенно, золото дает один и тот же эффект на всех широтах. Эта бесспорная истина утешает. Они почти бегом пересекли холл "Джаббы". Как только они оказались в номере, Фуския притянула Малко к себе. Он засунул руку под болеро, взял в плен ее груди, и она захрюкала от удовольствия. Они пробыли в таком состоянии несколько минут. Потом Фуския выпрямилась и сняла юбку, поглядывая на него блестящими глазами. Она вполне естественно перевернулась и стала посреди кровати на четвереньки, обхватив голову руками.
      Это был знак, который благородный человек не мог не понять. Когда Малко овладел ею, Фуския, как слепая, забросила ему руки на спину, чтобы еще сильнее притянуть к себе.
      - О! Вот так я обожаю, - тихо приговаривала она, - обожаю...
      Малко тоже обожал. Мало-помалу кожа мулатки покрывалась тонким слоем влаги, она беспрерывно стонала, ее длинные черные волосы, мокрые от пота, липли к его лицу. Малко вдруг осознал, что их тела отражаются в зеркале двери, ведущей в ванную. Это лишь придало остроты его ощущениям. Он стал трудиться еще ожесточеннее, пока пальцы Фускии не проникли между их телами и не надавили на его благородные места так убедительно, что он тут же излился.
      Только несколько секунд спустя, лежа на боку, он понял, что тоже весь в поту... Фуския прижалась к нему, прикрыв в изнеможении большие карие глаза.
      - Te voglio bene, te amo [Очень-очень люблю тебя], - прошептала она по-итальянски.
      Она была очень чувственная, оргазм доходил у нее до мозга. Малко погладил ее по голове. Фуския в конце концов стала ему действительно симпатична. Его все время влекло к ней. Губы мулатки тихонько скользнули вниз по его животу, чтобы разжечь снова его страсть.
      Между тем он думал о кочевнице Хаво. Она тоже живет в Браве. И ей найдется место в плане, который он выстраивал. Но ему нужно еще кое-что. И только Ирвинг Ньютон поможет ему это достать. Радиопередатчик.
      Стоя на коленях у него между ногами, Фуския благодарила его за колье с достойным похвалы вдохновением.
      11
      Огромный пляж, насколько видит глаз, был усеян белыми кепочками, как будто среди черных тел затерялась диковинная порода животных. Пятница в Сомали, как и во всех мусульманских странах, - день отдыха.
      В белых кепочках были русские. Семьями или группами по двое-трое. Изредка по одному. Матроны, цепляющиеся за мужей, обратили бы даже Казанову в пламенного гомосексуалиста одним своим взглядом. Самые лучшие могли бы стать манекенщицами. Обиженные природой - пугалами. Малко понимал, почему их мужья бросаются очертя голову в воспитание народных масс. Имея такое добро в постели, лучше со свечкой читать Ленина, чем заниматься любовью... По капризу советского руководства они все были увенчаны одинаковыми белыми полотняными кепочками, от чего становились заметными на пляже, как мухи в чашке с молоком.
      Пляж в Могадишо оказался действительно громадным. Малко разделся в Бич-Клабе, оставив Ирвинга Ньютона стеречь вещи. Чтобы пройти на пляж, надо было преодолеть плотное заграждение из торговок ракушками, сидевших на цементной лестнице, ведущей с террасы Бич-Клаба на пляж. Ему пришлось пройти с километр, пока самые настойчивые из них не отчаялись преследовать его.
      Вереница облупившихся коттеджей ограничивала пляж со стороны суши. От пляжа их отделяло заграждение из цемента, напоминающее противотанковое. Лидо - это вам не Довиль.
      Сотни черных слонялись по берегу. Малко осмотрелся. Невозможно заметить, есть ли слежка. Мало-помалу, идя по воде у самого берега, часто останавливаясь, он удалился от Лидо. Когда позади осталась резиденция итальянского посла, стоящая немного в стороне от пляжа, он оказался среди дюн с редкой растительностью, сливающихся с пляжем. Малко остановился, наблюдая за негритянкой, которая купалась у берега, закутавшись в разноцветное бафто, обтягивающее ее пышные формы. Сомалийцы купаются в одежде, купальники и плавки у них не в ходу. Или голые.
      Казалось, никто не интересовался Малко. Должно быть, его принимали за русского, поскольку туризм в Могадишо отсутствует.
      Его тело все еще ныло после вчерашних страстных объятий Фускии. Золотые украшения были полностью оплачены. Она отблагодарила его с пылкостью, которая не была, возможно, полностью продажной... Микрофоны в номере "Джаббы", должно быть, вибрировали так, что мембраны могли накрыться от криков мулатки. Притворные или настоящие, они так стимулировали Малко, что он забыл о своем возрасте. Фуския непременно хотела провести пятницу с ним, и ему пришлось сослаться на необходимость быть в американском посольстве вследствие гибели жены посла, чтобы избавиться от нее.
      Разумеется, сомалийское правительство немедленно прислало соболезнование, заклеймившее это бесчеловечное убийство. Соболезнование было получено одновременно с коммюнике ФОПС, сообщающим, что второй заложник будет казнен через три дня, если Соединенные Штаты не уступят.
      Однако Соединенные Штаты не уступят.
      Жизнь заложников зависит только от Малко с его более чем сомнительными шансами на успех.
      Он приближался к дюнам. Отделенным от пляжа скалистым барьером. Он заметил первый грот. Голый негритенок лежал на песке, спрятав голову в тени.
      Малко пошел дальше. Больше километра. Пляж здесь был почти пуст, но Малко прекрасно просматривался с дюн, где виднелись гуляющие. Он опять остановился, снова зашагал, встретил парочку сомалийцев...
      Наконец он дошел почти до конца скалистого барьера, который, резко понижаясь, через несколько шагов терялся в песке. Но прямо перед ним барьер нависал над пляжем, и в нем виднелись впадины, довольно глубокие и высотой около метра. Те самые гроты. Малко небрежно направился к ближайшему из них, который казался самым крупным. Солнце бешено жгло плечи, и ему действительно хотелось в тень. Тем не менее он сначала сел на песок в некотором отдалении, рассматривая входы. Но они были слишком темные, чтобы что-либо увидеть.
      Он продолжил свой путь, приблизившись сначала к двум маленьким гротам. И опустился на песок перед одним из них. Рядом лежал совершенно голый сомалиец, выставив на всеобщее обозрение без всяких комплексов огромный, мягкий, розовый член. Малко встал и с бьющимся сердцем направился к последнему гроту, внимательно разглядывая пляж вокруг себя. Он остановился в двух метрах от входа и снова сел на песок.
      Что-то зашевелилось в темноте пещеры. Прищурившись, он различил нечеткий силуэт человека, выходившего к свету. Затем - лицо пожилого негра, изборожденное глубокими морщинами, с красными как у кролика глазами, торчащими скулами и редкими курчавыми волосами. При виде Малко его лицо озарилось улыбкой, открывшей ряд сломанных зубов, чередующихся с золотыми. Стоя на четвереньках в гроте, ибо там нельзя было выпрямиться, он сделал Малко знак приблизиться. Последний неуверенно сказал:
      - Абди?
      В ответ негр утвердительно кивнул головой. Малко поднялся, но в тот момент, когда собрался уже шагнуть к гроту, его остановил крик, донесшийся с дюн.
      Он резко обернулся и увидел фигуру, стоявшую на вершине дюны спиной к солнцу. В ту же секунду он узнал Фускию, ее пышное тело, скрытое красно-коричневым купальником, почти сливающимся с кожей. Ругательства, мысленно сорвавшиеся с его губ, могли бы заставить небо обрушиться на землю, если бы Бог не изменился вместе со временем. Он принудил себя радостно помахать ей рукой, молясь про себя, чтобы мулатка его не заметила. Рядом с Фускией стоял мужчина в плавках... Скатившись с дюны, Фуския побежала к нему, звеня всеми своими браслетами...
      Фуския упала на песок возле Малко, ее чувственное лицо светилось детской радостью. В купальнике грудь мулатки казалась еще более внушительной, не вмещаясь в красно-коричневый нейлон. Маленькие плавки почти ничего не скрывали. На шее было колье, которое накануне подарил Малко. Сидя на песке, она уставилась на него, нахмурив брови.
      - Почему ты сказал, что не можешь пойти на пляж? - спросила она с упреком.
      Малко выдавил из себя улыбку.
      - Я не собирался. Но мои дела закончились быстрее. Правда, я здесь с первым секретарем посольства. Он остался в Бич-Клабе.
      Фуския смотрела на него с любопытством.
      - По пятницам посольства не работают, - подозрительно заметила она. Ты был с женщиной?
      - Ты хорошо знаешь, что для нас эта пятница не такая, как другие, резко оборвал он.
      Краем глаза он следил за гротом. От Абди и следа не осталось. Любой ценой надо было увести подальше Фускию и ее спутника. Он поднялся, и она сделала то же самое.
      - Мне нужно возвращаться в Бич-Клаб. Ирвинг Ньютон ждет меня, чтобы пообедать вместе.
      Она взяла его под руку.
      - Подожди, пойдем сначала искупаемся. Мне жарко.
      Ее маслянистая кожа блестела от пота. Малко трудно было отказаться. Море было восхитительно теплое. Они вошли в воду до пояса, навстречу волнам, которые с шумом обрушивались на берег. На километр вокруг больше никто не купался. Фуския притворно вскрикивала от страха. Она обхватила Малко за талию и поцеловала взасос, тесно прижавшись к нему. Он отстранился, не желая начинать опасную игру.
      - Твой попутчик приревнует, - кивнул он в сторону берега.
      Она расхохоталась.
      - Он! Ему плевать, это - мой повар. Я попросила его пойти со мной из-за воров. Он меня охраняет.
      Она продолжала тереться об него.
      Малко снова отодвинулся.
      - Пойдем на берег, - сказал он, - мне холодно.
      Бесстыдная ложь.
      Они вернулись на пляж и сели на мокрый песок. Как избавиться от нее, спрашивал себя Малко. Незаметно, ловкими женскими приемами Фуския начала превращать его в животное. Внезапно она вскочила, схватила его за руку и потянула за собой.
      - Пойдем.
      - Куда?
      - Туда. Я там часто бывала.
      У Малко свело желудок. Фуския указывала на грот, где притаился Абди... Чувствуя его сопротивление, она укоризненно посмотрела на него.
      - Тебе не хочется?
      Даже взгляд мог доказать ей обратное.
      - Здесь не очень удобно, - возразил Малко. - Надо вернуться в отель.
      Она надулась...
      - Ты сказал, что обедаешь с другом.
      - Пообедаю потом, - отмахнулся Малко. - Вернемся в "Джаббу" по отдельности. Я скажу ему, что мне надо позвонить. Не нужно, чтобы он тебя видел. О'кей?
      - Согласна, - обрадовалась Фуския. - Я поспешу.
      Малко проследил, как она удаляется в дюны своей танцующей походкой. Он демонстративно пошел по пляжу, несколько раз обернувшись; видел, как Фуския помахала ему рукой и исчезла в складках дюн. Он тут же вернулся к гроту, сел на песок в метре от входа и позвал по-английски:
      - Абди! Вы меня слышите? Я пытался отделаться кое от кого. Сейчас все о'кей. Вы можете выйти.
      Тотчас же морщинистое лицо с гноящимися глазами выглянуло из грота. Старый сомалиец улыбнулся и сказал:
      - Здравствуйте, господин, это я, Абди. К вашим услугам.
      Только находясь в нескольких метрах от грота, можно было заметить, что там кто-то есть.
      - Господин Ньютон вам сказал, почему я в Сомали? - спросил Малко.
      - Да, да, - закивал сомалиец, - я очень хотел бы вам помочь.
      - Это может быть очень опасно для вас, - предупредил Малко.
      Лицо старого негра осветила безропотная улыбка.
      - Я, господин, - старый человек. Смерти я не боюсь. В любом случае она придет очень скоро. Люди в правительстве - плохие. Они перестали верить в Аллаха. Они специально назначают партсобрания в часы молитв. Это нехорошо. И потом, в Америке я был счастлив. Я хорошо зарабатывал. В Кении тоже.
      - Я выяснил, - сказал Малко, - что заложников, вероятно, перевезли в Браву... Надо бы поехать туда. Вы можете помочь мне?
      Абди покачал головой.
      - Это нелегко, господин. Я вожу правительственные "лендроверы" для официальных гостей, поэтому езжу только туда, куда мне скажут. Но вам никогда не дадут разрешения на поездку в Браву. Только не вам. И потом, Брава - маленький городок... Никто вам не поможет там...
      Старый негр с беспокойством смотрел на Малко, сидя на корточках. Последний решил раскрыть свои карты. Абди, кажется, заслуживает доверия.
      - Вероятно, вы сумеете мне помочь, - сказал он. - Я знаю одного восточногерманского журналиста, который должен ехать в Браву завтра. В официальную поездку. Можете ли вы уладить дело у вас на работе так, чтобы водителем были вы?
      Абди несколько секунд помолчал, поморщил лоб, размышляя.