Малко взглянул на серые дома Бравы и на собравшуюся на пляже толпу. Было не похоже, чтобы хоть одна лодка пустилась в погоню. Впрочем, поскольку все они идут с одной скоростью, риск небольшой... Но человек из КГБ, должно быть, поднимает по тревоге всех, кого может.
      - Не думаю, - ответил он. - Вы не могли бы немного подержать штурвал?
      Девушка заняла его место, а он опять встал на колени возле Абди. Шофер посинел и покрылся потом. Струйка крови непрерывно текла у него изо рта. Его одежда, мокрая насквозь, прилипла к телу.
      - Я говорил вам, что я везучий... - с трудом пробормотал сомалиец.
      Он зашелся в приступе кашля, стал снова харкать кровью, и Малко встретил испуганный взгляд, опровергавший его слова. Малко взялся снимать ему рубашку:
      - Нам недолго осталось, - сказал он. - Два-три часа, если все пойдет хорошо... Погода отличная, мы ничем не рискуем.
      Абди снова закрыл глаза... Малко завершил его раздевание. К сожалению, не было никакой сухой одежды для раненого. Ему пришлось повесить мокрую сушиться на мачту. Потом решил проверить передатчик. Брызги не вывели его из строя. Малко намеревался сохранить курс на восток, в открытый океан. Он не имел никакого представления о том, каким образом их подберут.
      Если подберут.
      При взгляде на бесконечную мокрую пустыню его охватила внезапная тревога. Столько всякого может случиться. У них на борту нет ни продуктов, ни воды, ни топлива. Они рискуют отклониться от курса, что обречет их на ужасную смерть от жажды и жары. С тяжелораненым и детьми... Малко тоже снял рубашку и устроился на носу, глядя на удаляющуюся Браву. Берег расплывался в одну горизонтальную линию.
      Вдруг вдали появилось судно. Запоздавшая лодка, которая разминулась с ними в полумиле.
      Солнце было еще высоко. В их распоряжении оставалось еще пять часов светового дня. Он снова сходил проверить, работает ли передатчик. Измучившись, двойняшки успокоились и заснули.
      Абди начал стонать и кашлять. Малко подошел к нему. Лицо сомалийца было серовато-синего цвета, дышалось ему все труднее. Малко нащупал пульс. Он был неритмичный, едва различимый. Сомалиец закрыл запавшие глаза. Он уже не улыбался.
      - Мне жарко, - пожаловался он.
      Рана в груди едва сочилась, но он все так же беспрерывно харкал кровью. Пуля русского рассекла небольшой сосуд в легких и стала причиной внутреннего кровоизлияния. Ему нужна была немедленная операция. Малко мог только взять его за руку и слегка пожать. Осторожно приподняв сомалийца и не обнаружив выходного отверстия, он понял, что пуля осталась в грудной клетке...
      Он взял одну из мокрых рубах и вытер лоб раненого, дав ему облегчение на несколько секунд. Качка и пыхтение дизеля убаюкивали.
      Малко закрыл глаза. Его преследовал кошмар: негры, искромсанные пилой. Но вопрос стоял тогда так: пан или... суд Линча.
      - Вы знаете Кению? - слабым голосом спросил Абди.
      - Немного, - ответил Малко.
      - Я хорошо ее знаю, - прошептал раненый, - я проехал по дорогам тысячи километров. Это - страна, куда я хотел бы уехать, на север. Там, где саванна не слишком высокая...
      Малко подбодрил его улыбкой.
      - Думаю, что американское правительство даст вам денег, чтобы купить усадьбу, за услуги, которые вы нам оказали. Вы можете даже обосноваться в Америке.
      Абди покачал головой.
      - Нет, я предпочитаю Африку, это - моя земля. Надеюсь, что коммунисты Кению не захватят...
      - Я тоже надеюсь, - вздохнул Малко.
      При таком ходе вещей поклясться ни в чем нельзя...
      - Мой карабин у вас? - внезапно спросил шофер, и в глазах у него мелькнула тревога.
      - Да, - успокоил Малко.
      Он показал ему оружие. Негр закрыл глаза и снова стал стонать, даже не осознавая этого. Лоб его был очень горячим. Проверив дизель, который стучал равномерно, Малко вернулся на корму. Берег превратился в тонкую линию вдали внизу, а море было абсолютно пустынно. Солнце так пекло, что развешенная на мачте одежда уже высохла. Малко облизал соль у себя на губах. В тот же момент одна из малышек застонала.
      - Пить хочу...
      Малко переглянулся с дипломатом и опустил глаза. Делать нечего. К счастью, стая дельфинов внезапно появилась возле лодки, отвлекая внимание детей... Абди уже не стонал, рука его судорожно сжималась на груди.
      Кетлин, дочь посла, нагнулась к Малко.
      - Я боюсь, - сдавленно проговорила она.
      Ему удалось улыбнуться. Девушка была соблазнительна, несмотря на свою усталость, отсутствие макияжа и старые джинсы.
      - Незачем бояться, - заверил он.
      Сидя рядом со штурвалом, Малко обвел лодку взглядом. Посол, его сын и двойняшки, обессилевшие, отупевшие от усталости, растянулись на носу на рыболовных сетях. Абди уже не хрипел, он лежал на левом боку и трудно дышал. Малко развесил над ним сухую одежду так, чтобы было немного тени. Ему казалось, что они ушли в море несколько дней назад. Теперь берега уже совсем не было видно. Вдали от них прошел танкер. Слишком далеко, чтобы заметить их. Вдруг Малко обратил внимание, что Кетлин, сидящая рядом с ним, беззвучно плачет.
      - В чем дело? - спросил он.
      Девушка подняла голову и жалобно взглянула на него.
      - У нас ничего не выйдет! Мы умрем от жажды. Или нас поймают. Это глупо, это...
      Ее голос становился громче, дело шло к истерике. Малко резко ударил ее по щеке. Она тут же замолкла. Если он позволит, чтобы людей охватила паника, все пропало.
      От звука пощечины Абди открыл глаза и тут же снова закрыл их.
      - Все у нас получится, - сказал Малко как можно более спокойно.
      В этот самый момент равномерный стук мотора нарушился. Раздалось быстрое пыхтение, тишина, еще одно пыхтение, снова тишина, еще несколько перебоев - и все.
      Мотор перестал работать.
      Сначала Малко испытал от этого инстинктивное облегчение. Было так хорошо, тишину нарушал только шум волн да их удары о корпус лодки. Потом он осознал, что это значит, и кинулся к мотору. Ему хватило секунды, чтобы понять причину. Бак был пуст. Он попробовал подергать стартер, но дизель не издал ни звука. Посол открыл глаза и сел.
      - Где мы? Вы что, выключили мотор?
      Малко, растерявшись, чуть не сказал "да", но потом обронил:
      - Нет, у нас кончилось топливо.
      Дипломат промолчал. Лодку медленно сносило волнами и ветром обратно. Они и в самом деле в руках Господа. Малко вернулся на корму и лег, подставив лицо заходящему солнцу. Если это конец, то пусть он будет приятным.
      Подавленные сложившейся ситуацией, беглецы молчали. Даже девочки.
      Малко долго лежал с закрытыми глазами, думая о многом. Вспоминал осенний холод своего замка. Вдруг он заметил внимательный взгляд Кетлин. Она наблюдала за ним.
      - О чем вы думаете? - спросила девушка.
      - Если нам суждено умереть, я предпочел бы перед этим заняться любовью, - заявил Малко.
      Она не улыбнулась, не вздрогнула. Не отвела свой преждевременно постаревший взгляд.
      - Я тоже, - кивнула она.
      Они не сказали больше ни слова. Волны тихонько плескались о корпус лодки. Малко с удовольствием искупался бы, если бы не боялся, что его отнесет волнами. Он нагнулся, опустил руку в воду. Посол резко встал и подошел к Малко с безумными глазами.
      - Сделайте же что-нибудь! - изрыгнул он.
      Малко философски пожал плечами.
      - Господин посол, - сказал он умышленно сочувственным тоном, - я сделал все, что мог, и даже больше. Я отдал вам частицу своей души. Я убивал, а это я ненавижу. Я рисковал своей жизнью, за это мне платит ваше правительство, но я не могу сделать мазут. Если хотите, прыгайте за борт и плывите...
      Посол от изумления замолчал, покраснел и, наконец, сказал:
      - Я слышал, что вы сказали моей дочери. Это гнусно, я не позволю...
      Светлые глаза Малко чуть заметно потемнели.
      - Я не буду спрашивать у вас разрешения, господин посол, - отрезал он. И показал на пистолет: - Здесь осталась еще одна пуля. Я не дам вам испортить мне конец. Умираешь только один раз, господин посол... Это важная дата в жизни...
      Кетлин, опустив глаза, молчала.
      Дипломат резко обернулся на крик одной из девочек.
      Впервые Малко заметил в глазах Кетлин улыбку. Она наклонилась к нему.
      - Даже если мы не умрем, - сказала она, - мы займемся любовью. Мне многое нужно вычеркнуть из памяти.
      Убаюканные шумом моря, дети снова уснули. Малко пытался подсчитать, сколько времени они продержались без воды.
      Малко, ничего не ощущая, держал за руку Абди, который вот уже полчаса беспрерывно стонал. Лодка продолжала отклоняться от курса, волнение немного усилилось, а солнце все ниже спускалось к горизонту. Малко уже десять раз проверял передатчик. Он продолжал работать, но слышит ли кто их сигналы?
      Он начал серьезно сомневаться в этом.
      Вдруг Абди приподнялся и сделал глубокий вдох, при этом обычная розовая пена не выступила из раны. Он открыл глаза, черты его лица разгладились.
      - Сейчас мне хорошо, - сказал он, - я чувствую себя гораздо лучше. Я хотел бы искупаться... Мне так жарко.
      - Рановато, - объяснил ему Малко.
      Он был так обрадован, что сомалийцу лучше! Это их амулет. Малко стало казаться, что все устроится, что из пустынного моря наконец возникнет большой корабль.
      Сдавленный крик заставил его повернуть голову. Посол, стоя на форштевне, размахивал руками, как сумасшедший, крича что-то неразборчиво. Малко сначала подумал, что тот действительно сошел с ума. Но американец обернулся и заорал охрипшим от волнения голосом:
      - Смотрите, смотрите!
      Он протягивал руку вперед, указывая на волны. Малко взглянул и ничего не увидел. Американец, наверное, заметил кита и принял его за подводную лодку.
      Однако шум, отличный от шума волн, заставил его взглянуть внимательнее. И он тоже заметил три черные точки, летящие низко над водой.
      "Птицы, - решил он. - Пеликаны или большие чайки". - Он обернулся к Кетлин сказать, чтобы она тоже посмотрела. Когда он снова перевел взгляд, посол орал, как психопат, а три птицы стали громадными. Малко осознал наконец истину и испугался, что сердце сейчас разорвется от радости.
      Три вертолета с ревом прошли над лодкой. Грязно-зеленые, громадные, ощетинившиеся антеннами, они летели на высоте не более тридцати метров над уровнем моря плотным строем. Малко успел заметить на фюзеляжах американские звезды. Геликоптеры уже снова возвращались к ним. Он услышал собственный истошный вопль (другие тоже орали), вскочил, замахал рукой.
      - Они здесь, они здесь, - закричал он и кинулся к Абди. Старый сомалиец смотрел прямо на вертолеты, но не видел их. Когда Малко попытался взять его за руку, она безжизненно упала. Его последний вздох не был услышан из-за грохота моторов. Малко тормошил его морщинистую руку.
      Это слишком глупо. Слишком глупо и слишком грустно.
      Один из прилетевших громадных шершней, раскачиваясь, застыл над лодкой. Из его брюха вывалился и развернулся трап. Малко не двинулся с места, он крепко сжимал руку Абди и не мог, не хотел отпустить...