Председатель пожал плечами и жестом руки подозвал Никоро. Тот пересек барьер и преспокойно уселся рядом с председателем. Началось продолжительное совещание на суахили. Бриджит прислушивалась, пытаясь понять, о чем они говорили.
      Она молча послала воздушный поцелуй Малко.
      Тот неожиданно потерял интерес к процессу. Было два часа пополудни, и тяжелая жара заполнила зал. Охваченный легкой дремотой, Малко отдал бы что угодно за то, чтобы вытянуться.
      Председатель ударил по столу своим маленьким молоточком. Малко встал, чтобы избежать пинка жандарма. Никоро незаметно перешел в зал к публике.
      - Обвиняемые признаны виновными и, следовательно, приговариваются к смерти, - произнес председатель твердым голосом.
      Вдоль позвоночника Малко спустился ледяной холод. На этот раз все серьезно. Бриджит приняла вид тигрицы. Она искала взгляд комиссара, который поспешно надел свои черные очки.
      В суде произошла заминка. Только что все заметили, что не был оглашен способ приведения приговора в исполнение. Что совершенно недопустимо. Разгорелась оживленная дискуссия.
      Заседатель слева, более простых нравов, предложил просто-напросто перерезать им горло. Обладая большим опытом в ритуальных жертвоприношениях, он даже вызвался лично выполнить работу.
      Председатель, озабоченный соблюдением приличий, склонялся к повешению. Он напомнил пример конголезцев, которые умели делать из него одно из наиболее ценимых представлений Леопольдвиля. Увы, в Бужумбуре не было виселицы.
      В конце концов, сошлись на расстреле. Тем самым приговору придавалась воинственность, которая произвела бы впечатление на тех, кто не примкнул к революции. Председатель прокашлялся и объявил:
      - В соответствии с законом осужденные должны быть расстреляны до конца недели.
      Это для того, чтобы сделать одолжение Ари-убийце, у которого были дела в Медном Поясе, в Катанге.
      Два жандарма препроводили Малко и Кудерка в полицейский фургон. Бриджит следовала за ними, и ее изумрудная блузка задела Малко. От нее исходил легкий и приятный аромат духов.
      - Им это так не пройдет, - прорычала она. - Этот негодяй Никоро поклялся мне, что вас вышлют.
      Жалкое утешение. Кудерк плакал. Малко, взбешенный, больше ничего не боялся. Он помышлял броситься на охранников, чтобы покончить со всем одним ударом. Присутствие Бриджит разубедило его в этом. В ее лице он имел надежную союзницу. Хотя он и не представлял, как она собирается действовать...
      - Мы пропали, - простонал Кудерк. - На этот раз они нас не выпустят...
      В Белом Доме добрый Бобо встретил их с подобающей физиономией. Его глаза косили на перстень с печаткой Малко. Он сопроводил обоих заключенных в их камеру. Едва он запер дверь, как из подвального окна послышался шум.
      - Эй!
      Малко живо поднялся и подошел.
      Бриджит сидела на корточках, приклеив лицо к решетке. В таком положении Малко заметил ее маленькие белые трусики. Но от этого у него не возникло никакой плутовской мысли.
      Его рука коснулась руки молодой женщины. Она прошептала:
      - Этот подонок Никоро запретил свидания. Я вернусь сегодня вечером, когда стемнеет. А пока попытаюсь что-нибудь разузнать. Не унывайте.
      Она поднялась и исчезла.
      Последующие часы текли очень медленно. Кудерк сидел на своей кровати и играл с большим тараканом. Малко смотрел через подвальное окно, как вечереет. Машинально он слушал речитатив заключенного в соседней камере, который молился на суахили.
      Им принесли обед, но они к нему не притронулись, перебросав почти все в камеру Восемь по другую сторону коридора.
      Малко настороженно прислушивался к шуму на улице. Только бы Бриджит вернулась! Она была их единственной связью с внешним миром и их единственной союзницей.
      К десяти часам в коридоре послышалась какая-то возня. В замке повернулся ключ. Через приоткрытую дверь показалась испуганная рожа Бобо, главного надзирателя; за ним следовала Бриджит, которая сменила свою изумрудную блузку на полотняное платье, облегавшее ее, как перчатку.
      - Поторопитесь, - сказал он. - Комиссар запретил свидания.
      - Хорошо, хорошо, Бобо, - сказала бельгийка.
      Она прикрыла дверь и прижалась к ней спиной. Ее глаза блестели.
      - Вас собираются расстрелять завтра утром, - объявила она.
      Мишель Кудерк сдавленно всхлипнул, а Малко почувствовал головокружение.
      - Нужно выиграть время, - жестко сказала она. - Прямо сейчас я иду к Никоро. Ничего не поделаешь, пусть я сдохну, но добьюсь, чтобы он немного подождал.
      Малко покачал головой.
      - Спасибо, Бриджит, но это ни к чему не приведет, а лишь доставит ему удовольствие. У него есть серьезные причины, чтобы избавиться от меня...
      Она взглянула на него в замешательстве.
      - Но что же мы тогда будем делать?
      - Может быть, Бобо...
      - Нет. Я с превеликим трудом прошла сюда. С обычными заключенными да. Но с вами... он слишком боится Никоро, чтобы дать вам сбежать.
      Воцарилась гнетущая тишина, прерываемая лишь бормотанием заключенного в соседней камере.
      - Ничего не поделаешь, - сказал Малко усталым голосом. - Не вмешивайтесь в это, Бриджит. Вы сделали все, что было в ваших силах. Остальное превосходит ваши возможности.
      Она топнула ногой:
      - Это слишком глупо!
      - Что?
      - Если через неделю Республики больше не будет, этот негодяй Никоро займет ваше место!
      - Как так?
      Она подошла к Малко, чтобы поговорить шепотом.
      - Готовится государственный переворот. С участием бывшего короля. Он в Кимбаша, в Конго. Говорят, он набрал армию немецких наемников, человек сто. Они могут вымести Букоко и его клику за четверть часа. Вас автоматически освободят...
      - Да, но до тех пор мы умрем, - с горечью сказал Кудерк.
      - Постойте!
      Мозг Малко только что включился в работу.
      - Что вам известно об этом деле?
      - Все, - с гордостью ответила Бриджит. - Даже сигнал к выступлению. Капитан, который должен захватить Президентский дворец, мой... гм... один из моих лучших друзей.
      Малко схватил ее за руки и усадил на кровать.
      - Бриджит, вы готовы серьезно рискнуть из-за нас? Чтобы нас спасти?
      Ей показалось, что она погрузилась в золотое озеро. Никогда еще она не чувствовала себя такой сильной. Способной истребить всю бурундийскую армию...
      - Да, - сдавленно прошептала она. - Я не хочу, чтобы вы погибли. Бедный Кудерк.
      - Тогда слушайте меня. Прежде всего, что это за сигнал, о котором вы говорите?
      Она объяснила ему.
      - Хорошо. Вот что вы должны сделать.
      Малко говорил минут десять без остановки. Медленно, чтобы Бриджит хорошо поняла. Та упивалась его словами, говоря "да" всему. Однако то, что он от нее требовал, было скорее не по ее части. Лучше бы иметь роту морских пехотинцев. Но нужно действовать с тем, что имеется.
      Закончив, он спросил:
      - Вы не боитесь? Вы из этого выпутаетесь?
      Она сжала ему обе руки.
      - Да.
      - Тогда пора начинать. У нас мало времени. И желаю удачи!
      Золотистые глаза смотрели почти умоляюще. Бриджит таяла. Она бы разорвала Никоро своими руками, чтобы доставить удовольствие Малко.
      Она встала и на пороге обернулась, натянуто глядя на Малко.
      Тот приблизился на шаг, и их губы встретились. Она тотчас же прижалась к нему всем телом и обняла. Стакан рома приговоренному к смерти...
      Бросив последний нежный взгляд, она открыла дверь и исчезла в коридоре. Малко услышал, как она обменялась несколькими словами с Бобо, и стук ее высоких каблуков стих в коридоре. Жребий брошен.
      - Что вы ей там наговорили? - спросил Кудерк.
      - Не хочу вас разочаровывать. Скажем, у нас есть маленький шанс выкарабкаться... Во всяком случае, если дело не выгорит, нам не на кого будет пенять.
      И он нырнул под противомоскитную сетку, включив вентилятор и убедившись, что ни одна тварь не забралась к нему в постель.
      Свет погас, но заснуть не удавалось. Напротив, с другой стороны "коридора позора" стонали и звали десять заключенных, напиханных в камеру Восемь. До завтра еще двое или трое умрут от голода...
      Кудерк тоже лег спать. Малко лежал с открытыми глазами. Его одолевали тысячи мыслей. Он не мог поверить, что его действительно приговорили к смерти. Что для него, возможно, не наступит завтра.
      Проходили часы, а он все ворочался с боку на бок. Кудерк похрапывал. Заключенные умолкли. Время от времени слышалось, как царапается насекомое или шуршит ящерица.
      Затем камеру осветил неясный свет: начинался день. Было 5 часов с небольшим.
      Бриджит покинула Белый Дом почти с легким сердцем. Она была так счастлива что-нибудь сделать для Малко.
      Она забралась в свой "шевроле" и по пустынным улицам поехала к себе. Первая часть плана Малко была более деликатной и одновременно более легкой. Бриджит имела свою задумку.
      Припарковав "шевроле" перед рестораном, она пошла пешком по авеню Упрона. Медленным шагом она прошла перед Президентским дворцом. Ее сердце забилось сильнее. В одной из постовых будок стоял часовой. Один. Бриджит на секунду остановилась, улыбнулась ему и сказала:
      - Amara Kadu? [Как дела? - Прим. авт.]
      Затем они обменялись несколькими фразами на суахили. Польщенный, часовой пытался продлить разговор, но Бриджит сказала ему:
      - Ну ладно, я побежала. Не хочу, чтобы ты получил выговор. И потом, комендантский час.
      Через пять минут она прошла перед будкой часового в обратном направлении. Негр, следивший за ее силуэтом, обтянутым полотняным платьем, думал лишь об одном... Как только она остановилась перед ним, тот вышел из будки и шепнул ей, что было бы удобней поболтать на траве в парке.
      Бриджит согласилась с негромким смехом. Он показал ей, куда идти. Эта интермедия не слишком удивила его: он был наслышан об аппетитах молодой бельгийки.
      Он растянулся на траве, и сейчас же по его телу пробежали мягкие руки. Вдруг он подскочил и схватил Бриджит за руку.
      - Эй, мадам, мой пистолет!
      - Кретин, - пробормотала Бриджит, - мне не нужен твой пистолет.
      Он дал ей расстегнуть портупею. Впрочем, он настолько погрузился в предвкушение удовольствия, что внешний мир для него больше не существовал. Бриджит спросила себя, пойдет ли она до конца, затем, как хорошая девочка, сказала себе, что у него будет столько неприятностей, что он заслуживает небольшой компенсации...
      Как только она почувствовала, что он расслабился, то тихонько открыла кобуру и схватила оружие за ствол. И со всего размаха ударила им солдата по виску. Он вскрикнул и затих. "Кольт" 45 калибра - вещь тяжелая, а Бриджит не из тех, кого называют слабой женщиной.
      Она живо поднялась, надела свои трусики и расправила платье. Огромный пистолет мешал ей. Она засунула его в вырез платья и спокойно вышла.
      Теперь она ехала за рулем "шевроле" по дороге, ведущей к кварталу на холмах. Маловероятно, что часовой сразу же поднимет тревогу. Сначала он попытается вернуть свое оружие.
      Она беспрепятственно подъехала к небольшому одноэтажному зданию, в котором находилось радио Бужумбуры. Свет выключен: передатчик начинал работать лишь с шести часов утра. Она спокойно припарковала машину немного в стороне, за большим баньяном, и закурила сигарету. Она чувствовала себя совершенно спокойно. Посмотрела на часы: полвторого ночи, ждать еще четыре часа. На сиденье большим пятном чернел украденный "кольт". Она взяла его и стала рассматривать, пытаясь вспомнить все, что сказал ей Малко насчет этого оружия. Лучше знать, как им пользоваться.
      Марсель Дрюмон был простодушным человеком. Уже двадцать восемь лет он жил в Африке и не имел ни малейшего желания вернуться в Европу. Когда бельгийцы покинули Конго, он остался. Ему предложили заняться радио Бужумбуры, поскольку он имел небольшой опыт в области связи, проработав некоторое время на сортировке почты в Леопольдвиле.
      Он прекрасно устроился в Бужумбуре, тем более, что работа не была изнурительной. В целях экономии станция вещала лишь шесть часов в сутки. Музыку и известия.
      Имелся и чернокожий начальник, но он видел его тишь раз в году.
      Когда ему бывало очень скучно, он выдавал совершенно фантастические новости, что никого не удивляло, поскольку в Бужумбуре имелось не более тысячи приемников. И никто не жаловался.
      В то утро он слез со своего велосипеда перед станцией в обычный час. Передавать новости ровно в шесть часов представляло для него вопрос чести.
      Оба часовых крепко спали на скамье перед дверью.
      Как всегда, он по-дружески попинал их ногой. Один из них открыл глаз и пробормотал неопределенное: "здравствуй, бвана", прежде чем снова заснуть.
      Марсель взял ключ под половиком и отпер дверь. По заведенной привычке он включил передатчик, чтобы разогреть его, и поставил на проигрыватель пластинку с бурундийским гимном. Часы показывали 5.50.
      Еще полусонный, он зажигал спиртовку, чтобы приготовить себе кофе, когда открылась дверь. Он даже не поднял головы, уверенный, что зашел погреться один из часовых.
      - Здравствуй, Марсель.
      На этот раз он подпрыгнул и широко раскрыл глаза.
      - Что вы здесь делаете, мадам Бриджит? Вы упали с кровати или что?
      Однако, она не производила впечатление упавшей с кровати, эта прекрасная Бриджит: безупречный макияж и прическа, тело, обтянутое полотняным платьем, - она не вписывалась в обстановку студии.
      - Давно я хотела посмотреть, как здесь все происходит, - заулыбалась она.
      Но тон говорил о другом.
      Заинтригованный, Марсель посмотрел на нее исподлобья и облизнул губы. Ему в голову пришла шальная мысль. О Бриджит рассказывали всякое. Однако, в нем не было ничего от Дон Жуана...
      Она как раз приблизилась к нему и положила свои руки ему на плечи.
      - Марсель, хотите доставить мне удовольствие?
      - Черт возьми! Конечно.
      Он завертелся, пытаясь подняться.
      - Я хотела бы, чтобы вы поставили мне пластинку.
      - Ах, вот как, ну это просто. (Он подмигнул.) Послушайте, а вы, мадам Бриджит, не хотели бы доставить удовольствие мне?
      - Ну разумеется, Марсель.
      Она наклонилась и поцеловала его в ухо. Он почувствовал, что она прерывисто дышала и дрожала.
      - Черт побери!
      Он уже начал лапать ее. Она ловко высвободилась.
      - Сначала пластинку, Марсель.
      - Какую вы хотите?
      - "Иисус, да пребудет моя радость".
      Он подскочил.
      - Что? Ну да, понял. Но не сейчас. Я должен передать сигнал точного времени, новости и гимн.
      - Нет, - спокойно сказала Бриджит. - Сначала мою пластинку.
      Он обеспокоенно посмотрел на нее. С ума она сошла, что ли? Будильник показывал 5.59. Профессиональная совесть взяла верх над сластолюбием.
      Он выпустил Бриджит и протянул руку к электропроигрывателю.
      - Нет, - сказала молодая женщина.
      Он почувствовал, как что-то уперлось ему в бок, и опустил глаза. Теперь Бриджит держала в руке не свою сумочку, а огромный черный автоматический пистолет. Сбитый с толку, он взорвался:
      - Нет, но вы с ума сошли!
      - Не двигайтесь, Марсель, или я буду вынуждена вас убить. И поставьте мне сейчас же эту пластинку.
      Он забормотал.
      - Нет, но, но... вы...
      Бриджит повторила:
      - Пластинку. Марсель, быстро.
      - Ах, хорошо, раз так, нет!
      Бриджит провела языком по пересохшим губам и бросила безумный взгляд на огромную полку с пластинками. Ей понадобятся часы, если Марсель заерепенится.
      Поэтому она взвела курок "кольта" и приставила ствол ко лбу диктора. Тот содрогнулся.
      - Марсель, - твердо сказала она, - считаю до трех и стреляю. Затем найду пластинку сама.
      - Но...
      - Один... Два...
      - Она там, на левой полке, сверху.
      - Возьмите ее и поставьте на проигрыватель. Он послушно встал, порылся и вернулся с запыленной пластинкой.
      Бриджит выхватила ее и прочитала название. Ее грудь наполнила волна радости. Это была она.
      - О'кей, Марсель, - сказала она. - Прокрутите ее.
      Бельгиец заломил руки:
      - Мадам Бриджит, меня выгонят. Что со мной станет?
      - Да нет, - радостно сказала она. - Это революция. И новое правительство, они мои друзья. Я скажу им, что вы оказали мне услугу.
      - А, если это революция, тогда другое дело.
      Он включил проигрыватель и подключил внутренний громкоговоритель. В комнате раздались первые ноты религиозного гимна.
      Бриджит не заглядывала в церковь со времени первого причастия, но ее глаза наполнились слезами перед Марселем, застывшим от уважения. Он и не предполагал, что она может испытывать такое религиозное чувство.
      Они молча слушали пластинку. На последних нотах Бриджит приказала:
      - Проиграйте еще раз.
      Марсель бросил взгляд на "кольт" и повиновался.
      Все это не сулило ничего хорошего. Что касается Бриджит, она твердо решила не рисковать. Гимн будет звучать до тех пор, пока она не убедится, что те, кто должен его слышать, услышали. С этими черномазыми никогда не знаешь...
      Марсель прокашлялся:
      - Мадам Бриджит, я не хотел бы ввязываться в ваши дела. Вы не хотите меня связать?
      Он протянул ей моток электропровода. Она охотно согласилась, устав держать тяжелый пистолет. Привязав Марселя к стулу, она положила оружие на стол и отключила внутренний громкоговоритель. Затем, плеснув кофе в чашку, переставила пластинку, которая уже заканчивалась, и удобно уселась. Она прикинула, что через два часа революционные силы поймут сообщение. Капитан Нбо, возможно, и не выиграет революции, но продержится достаточно долго, чтобы спасти жизнь Малко.
      Глава 12
      Уже два месяца капитан Нбо просыпался каждое утро около шести часов. Быстро одевшись, он включал радио и раздраженно выключал его в 6.10. Затем вновь засыпал до десяти часов.
      В этот день он не заснул. Радио Бужумбуры наконец передавало долгожданный мотив. Это означало, что королевские коммандос захватили радиостанцию и шли на город. Ему оставалось лишь выполнить свою часть плана: захватить Президентский дворец, нейтрализовать полицию и освободить политических заключенных.
      Он проверил магазин своего "кольта" и спустился разбудить своего подчиненного, у которого не было средств, чтобы позволить себе транзистор, так как ему не платили уже шесть месяцев.
      За полчаса оба офицера собрали сотню верных десантников для путча. Во дворе казармы их осчастливили торжественной речью:
      "Соратники, - обратился Нбо на суахили, - режиму, узурпации приходит конец. Сегодня вечером наш мвами [Король. - Прим. авт.] H'Tape... повелитель коров и барабанов, господин земли и богов, владыка рек и пастбищ... будет в своем дворце. Ваше жалованье будет повышено, и все вы получите повышение. Предателей ждет заслуженная кара".
      Небольшая группа разделилась на три части, и колонны вышли на пустынные улицы Бужумбуры. Нбо оставил за собой взятие дворца и арест комиссара Никоро. Он яро ненавидел его, поскольку полицейский был из племени уту, а он - тутси. Он намеревался немедленно отвести его на спортивную площадку и расстрелять так же, как и руководителей профсоюзного движения в декабре. Пословица племени тутси говорила: мертвая змея больше не кусает...
      Для Малко революция началась крутой перебранкой в коридоре. Главный надзиратель отказывался выдать своих заключенных "революционному" сержанту, который хотел их освободить.
      После длительных споров надзиратель потребовал подписать расписку. Слух о мятеже уже распространился, хотя в городе не было сделано ни единого выстрела, и Белый Дом забурлил. Заключенные перекликались друг с другом, вопили, выкрикивали лозунги.
      Одевшись, Малко и Кудерк слушали, прижавшись к двери, решив дорого продать свои жизни, если Никоро вернется к власти.
      Часы показывали уже восемь, и Малко прислушивался к малейшему шуму.
      Неожиданно в тюрьме начал орать какой-то тип. Кудерк подал знак Малко и прислушался. Речь оборвалась воплем, который потряс Белый Дом. Веселый Кудерк повернулся к Малко.
      - Все в порядке. Они нас освобождают, именем революционного правительства.
      В замке повернулся ключ. Со связкой ключей, отобранных у главного надзирателя, здоровенный десантник открывал все камеры. Немного ошеломленные, Малко и Кудерк оказались в коридоре. Неожиданно какой-то отвратительно грязный негр, почти голый, с бритым черепом, покрытым коркой, бросился на Малко и до хруста сжал его в своих объятиях: это был один из парий камеры Восемь, которого Малко кормил своими объедками, благодаря щедрости Бриджит. Тот, вероятно, был обязан ему жизнью.
      Он с большим трудом высвободился из его тошнотворных объятий.
      Нечеловеческий вопль заставил его подскочить. Он повторился и затих, как кошачий крик. Следуя за толпой заключенных, Малко и Кудерк прибыли в канцелярию. Спектакль оказался не из приятных.
      Трое заключенных уложили Бобо, главного надзирателя, на стол и старым ржавым штыком резали ему горло. Кровь лилась потоками из головы, почти полностью отделенной от туловища.
      Некоторые негры захлопали в ладоши и раздвинули первые ряды, чтобы можно было подойти плюнуть на агонизирующую и выпучившую глаза жертву.
      - Бежим, - сказал Малко, - дело дрянь. Невероятно, но план Малко сработал. По крайней мере, до тех пор, пока республиканцы не обнаружат подлог. Это давало несколько часов отсрочки, чтобы покинуть Бужумбуру. Пройдя через заграждения, установленные вокруг города, они избавятся от всех проблем.
      Связка ключей Бобо лежала на столе. Малко и Кудерк быстро забрали свои вещи в канцелярии и в суматохе скрылись.
      Напротив Белого Дома стояла головная машина с десятком солдат. А в двадцати метрах от нее в новеньком "бьюике" с откидным верхом сидел Ари-убийца.
      Его взгляд встретился со взглядом Малко; он зло ухмыльнулся. Приехав на казнь, он был неприятно удивлен. Но, в конечном счете, ничто не мешало ему самому приняться задело. Рядом с ним сидел какой-то негр, с которым тот обменялся несколькими словами.
      Они вышли из машины и направились к Малко и Кудерку. Их оттопыренные куртки были более красноречивы, чем длинные речи.
      Малко поспешно вернулся в тюрьму. Глупо было дать убить себя теперь. В сутолоке он нашел сержанта, который освободил заключенных.
      Тот, узнав Малко, сильно шлепнул его по спине.
      - Хорошо, бвана, а!
      - Там, на улице, враг капитана Нбо, - серьезно сказал Малко. - Он ищет тебя, чтобы убить. Негр с яростью выкатил глаза:
      - Чтоб меня убить! Это я его убью, эту шволочь.
      Он зарядил свой автомат и пошел напролом, сопровождаемый Малко и Кудерком.
      Аристот колебался на пороге тюрьмы, перед беспорядочной свалкой освобожденных заключенных. Малко указал на него сержанту:
      - Это он.
      - Эй, белый, поди-ка сюда.
      Через двадцать секунд в живот грека уперся ствол автомата, и под градом ругательств тот поднял руки. Затянутый внутрь, он оказался лицом к лицу с трупом главного надзирателя.
      Хорошего мало.
      Малко и Кудерк незаметно исчезли.
      - Пошли к Бриджит, - предложил Малко. - Она должна ждать нас.
      Они побежали. Люди начали спрашивать друг друга о происходящем, и небольшие группы стали окружать солдат.
      "Шевроле" Бриджит подъехал к "Ля Кремальер" одновременно с ними. Бельгийка выскочила из машины и бросилась в объятия Малко.
      - Браво! - произнесла она, пытаясь восстановить дыхание. - Нам удалось.
      Она с беспокойством ощупала его.
      - Они ничего не сделали тебе?
      - Нет.
      Они вошли в пустой ресторан.
      - Ты не хочешь немного отдохнуть? - предложила Бриджит, блестя глазами.
      Малко озабоченно покачал головой.
      - Слишком опасно. Мы должны немедленно уехать. Когда они обнаружат нашу хитрость, я предпочел бы быть подальше отсюда... Впрочем, и тебе тоже...
      Бриджит пожала плечами.
      - Я не рискую ничем. Марсель скажет, что на него напали неизвестные. И потом, Букоко меня любит. После разглагольствований все уладится. Я могла бы спрятать тебя...
      Малко понял, что если он не оправдает ее надежд, она может пойти на досадные крайности. А выполнение задания запаздывало уже на две недели. Он с вдохновением взял Бриджит за руку и отвел ее в сторону:
      - Мне нужна твоя машина на два дня, - прошептал он. - Это важно. У меня есть партия бриллиантов, которую надо забрать. Они уже оплачены авансом. Самый красивый будет твоим. Пока меня не будет, ты организуешь наше пребывание здесь.
      Но Бриджит было наплевать на бриллианты:
      - Ты вернешься? Точно?
      - Точно.
      - Хорошо. Тогда бери мою машину.
      Этого было больше чем достаточно. Материальные вопросы решили за несколько минут.
      Бриджит поехала в гараж проверить машину, купить два запасных колеса и продовольствие.
      Оставшись одни, Малко и Кудерк с беспокойством переглянулись:
      - Будем надеяться, что Никоро теперь мертв, - сказал Малко, - иначе придется жарко. Он немедленно придет искать нас здесь.
      Кудерк покосился на "кольт", который Бриджит оставила на столе.
      - Из первого черномазого, которого я увижу, я сделаю отбивную, мрачно сказал он.
      Никоро сопротивлялся капитану Нбо. На комиссаре были лишь одни брюки. С невыразимой ненавистью он глядел на огромный "кольт", который угрожал его желудку.
      Нбо не убил комиссара, когда тот открыл ему дверь, и тем самым совершил ошибку. Теперь тот старался переубедить его.
      - Ты с ума сошел, Нбо, - сказал Никоро вкрадчивым голосом, - ты хороший офицер, но ты слишком доверяешь людям. Тебя провели. Никогда король Н Таре не осмелится вернуться сюда.
      - Я же тебе говорю, что радиостанция в наших руках, - ухмыльнулся Нбо, - тебя будут судить... Радио. Послушай!
      Никоро сходил за своим транзистором и настроил его на волну радио Бужумбуры. Послышалась лишь серия потрескиваний.
      - Ну? Как ты думаешь, если бы твой король был здесь, они бы об этом сказали?
      Нбо колебался. Он не мог знать, что диктор, связанный в своем кресле, ждал, пока его не придут освободить, а оба часовых продолжали спать. Бриджит, уезжая со станции, не потрудилась поставить другую пластинку.
      Он чувствовал, что что-то не клеится. К счастью, в Африке любят поразглагольствовать, что позволяет выиграть время...
      - Я должен бы казнить тебя... - сказал он Никоро. - Но я верю, что ты честный человек, сбитый с толку.
      - Если ты поймешь свою ошибку, - ответил комиссар, - я назначу тебя заместителем главнокомандующего армией. Но ты должен помочь мне обуздать мятеж...
      Дискуссия продолжалась добрый час. Наконец, капитан Нбо протянул свой "кольт" комиссару.
      Тот взял его, немедленно всадил капитану Нбо две пули в живот и побежал одеваться.
      - Вот она!
      Малко поджидал Бриджит за окном. Уже пробило одиннадцать часов, и в городе началась какая-то возня, которая не сулила ему ничего хорошего. Нбо, который должен был подойти к "Ля Кремальер", так и не появился, а во дворце послышались выстрелы. Всему хорошему приходит конец.
      Нора было сматываться.
      Как только "шевроле" остановился перед рестораном, Кудерк и Малко вышли. Кудерк засунул за пояс "кольт", украденный у часового.
      У Бриджит хватило времени лишь на то, чтобы передать ключи Малко, который уже сидел за рулем. Она бросила на него взгляд, полный укора, который он обезоружил улыбкой.
      - До послезавтра, - сказал он. - Заморозь "Моэт-э-Шандон".
      Имея примерно один шанс из миллиона, что вернется в Бужумбуру живым, он знал, что о таких вещах нельзя говорить влюбленной женщине.
      На этот раз отъезд был действительно стихийным: без паспорта, без денег. В следующий раз они отправились бы пешком.
      Малко чувствовал себя немного виноватым перед бельгийкой. Но у него не было выбора. Он напишет ей, и ЦРУ сполна возместит ей убытки... если он отсюда выберется.
      Они сделали круг по площади Независимости, чтобы выехать на авеню Упрона. Малко не заметил большой грузовик "ситроен П. 45", который тронулся сразу за ними. В кабине сидели три негра. Грузовик был пуст, а под капотом находился немного "подшаманенный" двигатель, позволявший ему разгоняться до 120 километров в час.
      Малко ехал осторожно. Теперь стало жарко, и на улице царило большое оживление. Он проскочил по запруженным улицам индийской деревни, чтобы выехать к берегу озера. У него не было времени, чтобы запутать следы, поехав в северном направлении. Чем быстрее они покинут город, тем лучше, если Никоро арестует их, они рискуют очень надолго остаться в Бужумбуре...
      Когда он увидел спокойные воды Танганьики, то послал небесам безмолвный благодарственный молебен. Самое главное было еще впереди, но они вырвались из когтей зловещего комиссара.
      Настоятельный клаксон заставил его вздрогнуть. Ему на пятки наступал большой грузовик. "Шевроле" Бриджит, конечно, не "феррари", и едва ли мог соперничать с ним. Поэтому он благоразумно перестроился на обочину, чтобы пропустить машину.
      Грузовик совершил обгон в облаке пыли. Малко заметил в кабине трех негров, не придав этому большого значения. Пришлось немного притормозить, чтобы не утонуть в пыли. Он чувствовал себя более спокойным, но озабоченным. Что могло случиться с несчастными астронавтами за это время? И как они выберутся из страны? На то, что революция продержится, рассчитывать не приходится...
      Через десять километров асфальтированная дорога перешла в широкую тропу из латерита, всю в рытвинах, но проходимую. Впрочем, у "шевроле" не было амортизаторов...
      Они проехали два часа без проблем. В километре перед ними, в облаке красной пыли, шел грузовик. Им встретился набитый автобус, который назывался "Шари тэ", направлявшийся в Бужумбуру. Бурундийская авиация состояла из двух "дакот" и трех "кукурузников", поставленных на консервацию, поэтому контратаки можно было не бояться.
      Кудерк задремал, а Малко с трудом удерживался от сна. Жара стояла ужасная. С закрытыми окнами можно подохнуть, а с открытыми - все легкие забьются красной пылью с многочисленными насекомыми.