Генерал Диас быстро провел языком по толстым губам.
      - Уж не намекаете ли вы, сеньор Барри, что я могу выдать этого человека КГБ?
      Джеймс Барри бросил на него ледяной взгляд.
      - Генерал! И вы, и я исполняем приказы. Пока мне неизвестна позиция вашего правительства в этом деле.
      Зато мне известно, что КГБ ни перед чем не остановится, лишь бы завладеть Григорием Кирсановым, переправить его в СССР и там казнить. Мне не хотелось бы, чтобы вы стали по существу пособниками русских. Ведь он сам решил уйти от них.
      Генерал Диас понял, что ступил на зыбкую почву.
      - Меня весьма огорчает, - отвечал он уже с меньшим жаром, - что в этом... исчезновении замешана испанская гражданка.
      - Это уже относится к личной жизни Григория Кирсанова, - сухо перебил Джеймс Барри. - Во всяком случае, упомянутая вами особа никак не причастна к занимающему нас делу.
      - Как не причастен и некий господин Линге, проживающий в гостинице "Риц"? - с ехидным простодушием вставил испанец.
      - Причастен лишь в качестве переводчика, - с величайшей серьезностью парировал Джеймс Барри. - Он говорит по-русски и известен как специалист по Восточной Европе.
      Наступило молчание, нарушаемое лишь уличным шумом. Джеймс Барри старался понять, куда гнет генерал, потом решил перейти в наступление:
      - Испания - страна демократическая. Люди имеют право свободно выезжать и перемещаться в ее границах по собственному желанию до тех пор, пока не совершили нечего противоправного. Но, насколько мне известно, Григорий Кирсанов не совершал никаких преступлений, - присовокупил он, несколько увлекшись.
      "Черт!" - внутренне выбранил он себя. Генерал Диас уточнил голосом, в котором чувствовалось много недосказанного:
      - Я бы не поручился, но не в этом суть. В то же время мне было бы весьма любопытно побеседовать с Григорием Кирсановым. Ему, надо думать, есть что сообщить нам о своих шпионских связях в нашей стране...
      - Разумеется, мы передадим вам всю информацию, которую от него получим, - солидно изрек Джеймс Барри, - в соответствии с нашими союзническими соглашениями в рамках НАТО.
      - Я предпочел бы личную встречу.
      - Если майор Кирсанов согласится, я не вижу к тому никаких препятствий, - невозмутимо ответил Джеймс Барри.
      Снова наступило молчание. Генерал Диас вновь облизал мясистые губы. Он любил играть в кошки-мышки, но к сожалению, ему предстояло важное совещание и эту забаву скоро придется прекратить.
      - Благодаря вашему сотрудничеству я теперь лучше понимаю это дело. Хотел выразить пожелание, чтобы оно разрешилось и к вашей, и к нашей выгоде.
      - Благодарю, - перевел дух Барри.
      - Есть, правда, одна пустячная формальность, которую совершенно необходимо соблюсти, - со вкусом продолжал генерал Диас.
      Сердце Джеймса Барри екнуло. Вот оно!
      - Какая именно?
      - Правительство просило меня удостовериться в том, что майор Кирсанов покидает страну совершенно добровольно.
      - Да, конечно...
      - Конечно, - согласился генерал. - Сложность, однако, состоит в том, что представители Советского Союза, до сей поры избегавшие какой-либо огласки, готовятся взбудоражить общественность, публично обвинив нас в том, что мы, якобы, содействовали ЦРУ в похищении русского...
      Видя, что его собеседник с трудом сдерживается, генерал успокоил его притворно-кротким движением руки.
      - Дабы пресечь всякого рода слухи, мы решили, что Григорий Кирсанов объяснит свой поступок на пресс-конференции, куда будут, кстати, приглашены и представители советской стороны.
      - Но... - начал было Джеймс Барри.
      - Только после этого ему будет предоставлена возможность покинуть Испанию и отправиться, куда ему заблагорассудится, - продолжал генерал. - Я решил, что эту пустячную формальность, которую - я в этом уверен - вы сочтете разумной, мы выполним в ближайший понедельник.
      Удар был столь ошеломляющим, что Джеймс Барри онемел.
      Катастрофа! Именно то, чего он больше всего боялся. Он уже не владел ситуацией. Так называемая пресс-конференция могла быть только западней, устроенной КГБ, чтобы избавиться от Кирсанова.
      Глава 11
      Джеймс Барри пытался скрыть клокотавшую в нем ярость, но студенистые его подбородки тряслись, а голубые глаза стали ярко-синими. Дрожащим от гнева голосом он бросил генералу Диасу:
      - Вы позволили себе неслыханное вмешательство в дела дружественной и союзной вам державы. Ведь это господам из Советского Союза пришло в голову устроить пресс-конференцию?
      Генерал Диас развел руками в знак бессилия:
      - Нет, но пресс-атташе из их посольства пригласил журналистов главных мадридских газет, чтобы сообщить им о похищении. Завтра это появится во всех газетах.
      Хотя Барри и к этому готовился, удар оказался чувствительным.
      - Советские воспользуются этой встречей, чтобы нажать на Кирсанова, а может быть, и уничтожить его физически, - сказал он. - Вам известны их приемы, они ни перед чем не остановятся.
      Насупившись, генерал сухо возразил:
      - Я ручаюсь за безопасность Григория Кирсанова. Мы в Испании, сеньор Барри, а не в Советском Союзе.
      Погруженный в свои мысли, Джеймс Барри молчал. Все рушилось. Узнав об измене Кирсанова, "кроты", а главное Франсиско Парраль, залягут на самое дно. Пользуясь молчанием собеседника, генерал воткнул в него последнюю бандерилью:
      - Сеньор Барри, мне приказано также узнать, где находится теперь Григорий Кирсанов.
      - Мы взяли его под свою защиту! - рявкнул резидент ЦРУ. - Он в безопасности!
      Генерал с притворно-понимающим видом кивнул головой.
      - Разумеется, сеньор, но мы находимся на испанской территории. Мы должны знать, где он находится. Даю вам слово офицера, что это будет известно лишь узкому кругу самых высокопоставленных особ в государстве.
      Джеймс Барри собрался было завести речь о "кроте" по прозвищу "Дон-Кихот", но вовремя спохватился. Ведь для испанцев это стало бы лишним поводом, чтобы попытаться найти Кирсанова. Более того, теперь он даже не был уверен в том, что будет иметь возможность выйти на "крота".
      - А если я откажусь?
      Генерал сокрушенно покачал головой.
      - Это повредило бы нашим добрым отношениям, и я был бы вынужден выслать вашего сотрудника г-на Линге, а Кирсанова мы все равно нашли бы.
      Какое-то время был слышен лишь шум кондиционера. С трудом владея голосом, Джеймс Барри проговорил:
      - Вереда де Лос Аламос, 22. В районе Моралехи.
      Ко всему прочему, он проваливал свое доверенное лицо! Генерал записал адрес и с принужденной улыбкой посмотрел на Барри:
      - Благодарю за сотрудничество, сеньор Барри.
      В голове Барри мелькнула вдруг жуткая мысль: а если генерал Диас и есть его "Дон-Кихот"? Вслух же он сказал:
      - Если что-нибудь случится с Григорием Кирсановым, я буду считать вас виновником, имейте это в виду!
      Побелев от гнева, генерал Диас поднялся с места:
      - Вы оскорбляете меня, сеньор Барри!
      - Нет, и надеюсь, что мне не придется этого делать! - ледяным тоном заключил Джеймс Барри.
      Клокоча от сдержанной ярости, он вышел из кабинета, не пожав руки испанского коллеги.
      * * *
      Тяжелые решетчатые ворота посольства Соединенных Штатов Америки разошлись, пропуская "форд" Малко, и сразу сомкнулись. Он оказался перед вторыми воротами, образующими как бы шлюз. Прежде чем позволить ему поставить машину, морской пехотинец попросил его поднять сначала крышку багажника, потом капот, а под конец осмотрел днище с помощью зеркала, как принято в Восточной Германии: обычные меры предосторожности для предотвращения террористического акта.
      Когда Малко постучался в двери кабинета, Джеймс Барри разговаривал по телефону. Теперь уже не было никакого смысла мудрить с "инфраструктурой" ЦРУ. Он почти сразу положил трубку. Его лицо выражало непривычную озабоченность.
      - Я говорил с моим корреспондентом в аэропорту Барахас, - обратился он к Малко. - Он проверил всех пассажиров Аэрофлота, прилетевших из Москвы. Среди них находился некий Игорь Маликов с удостоверением кинооператора агентства печати "Новости". Так вот, это профессиональный убийца из Первого управления КГБ.
      - Значит, они сделают попытку убрать Кирсанова! - воскликнул Малко. Необходимо усилить меры безопасности.
      - Увы, это не все, - продолжал Барри.
      Он рассказал Малко о встрече с генералом Диасом.
      Малко стоило труда скрыть свое замешательство. События развивались слишком быстро.
      - Нужно во что бы то ни стало отменить эту пресс-конференцию! воскликнул он.
      - Это невозможно!
      - Тогда необходимо устроить так, чтобы Григорий покинул Испанию в понедельник.
      Джеймс Барри внимательно посмотрел на Малко.
      - Это выход, - согласился он, - но таким образом мы отсекаем возможность выявления "Дон-Кихота". Уж поверьте, испанцы нам шагу не дадут ступить спокойно...
      Малко соображал с таким напряжением, что, казалось, раскалились мозги.
      - Если не ошибаюсь, в Роте под Севильей есть база НАТО?
      - Да, есть.
      - Вы можете исхлопотать разрешение воспользоваться ею для эвакуации Кирсанова?
      - Попытаться можно, - осторожно согласился американец. - Только зачем из Роты, когда Торрехон рядом с Мадридом?
      - Испанцы взяли под наблюдение виллу в Моралехе. Если они увидят, что Кирсанов едет в аэропорт, его перехватят. Можно не сомневаться, что стоит нам вывезти его с виллы, как они уже не выпустят его из вида. Но вот если Исабель дель Рио соберется на выходные в Севилью и попросит его навестить ее там, можно попытаться опередить их. Такую возможность никак нельзя упустить. В Севилье нам, может быть, удастся уйти от слежки и переправить Кирсанова в Роту...
      Джеймс Барри откинулся на спинку кресла.
      - Выглядит соблазнительно, - признал он. - Однако нужно решить некоторые вопросы. Во-первых, необходимо получить одобрение Лэнгли и Пентагона, а во-вторых, заручиться поддержкой Исабель дель Рио.
      - Я постараюсь убедить ее, - скромно предложил Малко.
      Джеймс Барри посмеялся не без ехидства.
      - Полагаю, это не будет стоить вам огромных усилий?
      - Думаю, нет, - признал Малко. - Значит, еду к ней, а потом дам знать Григорию.
      - Только прежде ко мне. Свою машину оставьте здесь, постараемся оторваться от слежки. Нет расчета наводить "иванов" на место, где мы держим наше маленькое сокровище.
      - Вы не опасаетесь, что они возьмут ее в оборот?
      - Нет, испанцы предупредили их, что это грозит им весьма неприятными последствиями.
      * * *
      Исабель дель Рио отворила Малко, закутанная в банное полотенце, с совершенно мокрой головой. Считывающее устройство фирмы "Акай" наполняло квартиру звуками пламенного фламенко, записанного на компакт-диск. Ощущение, что музыка исполняется прямо здесь, было столь сильно, что глаза невольно искали танцовщиков.
      - Как ты рано, я еще не готова!
      Тем не менее, она подошла и поцеловала Малко, привстав на носках и прижавшись к нему всем телом. Поразительно чувственная самка! Временами Малко казалось даже, что у него идиллический роман со светской женщиной, влюбленной в свое тело, а не смертельно опасная работа.
      - Ты мне нужна, - начал он.
      - Что, письма мало? - прыснула она.
      - Пока не передал, потому что произошли изменения. Если согласишься сотрудничать с нами и на этот раз, ты окончательно избавишься от твоего Бугая.
      Она повисла у него на шее.
      - Сделаю, что хочешь!
      - Сегодня вечером ты полетишь в Севилью на выходные.
      - С тобой?
      - Позднее я тоже там появлюсь, но задача у нас другая.
      Он растолковал ей цель и средства ее достижения. Она внимательно смотрела на него, кутаясь в банное полотенце.
      - Твой муж не будет ставить нам палки в колеса? - спросил он в заключение.
      Она тряхнула мокрыми кудрями.
      - Не будет, если я все представлю ему с умом. Вообрази, как он будет рад, узнав, что я проведу с ним выходные дни... Только Григорий захочет увезти меня...
      - Мы его образумим. Довольно будет, если ты поклянешься ему, что прилетишь немедленно. А там уже поступай как знаешь...
      - Ты сам знаешь, чего я хочу, - проворковала она. - Тебя! Григорий будет просто убит, когда увидит, что я не еду, - с самодовольной улыбкой заметила она.
      Таких садо-мазохисток, как Исабель, надо бы в формалин да в университетский музей!..
      - Стало быть, сегодня вечером ты летишь в Севилью. Григорий позвонит тебе. Назначишь ему свидание в гостинице "Альфонс XIII". Поскольку телефон прослушивается, ты должна говорить предельно естественно.
      - Можешь не волноваться! - успокоила она Малко, предвкушая удовольствие.
      - Где ты посоветовала бы встретиться нам в воскресенье? Нужно такое место, где бы мы оторвались от слежки и откуда поехали бы прямо в Роту.
      - В соборе, к полудню. Храм громадный и битком набит туристами. По замыслу, мы в Севилье просто так. Если за нами будут следить, агенты не удивятся, когда мы отправимся в собор. А выходов из него несколько.
      - Блистательно!
      - Погоди! - остановила она Малко. - Храм я знаю, как свои пять пальцев, ведь я ходила туда каждое воскресенье в течение пятнадцати лет. Главное - не потерять друг друга. У входа с площади Жиральда, немного в стороне, стоит часовенка Иуды.
      Иуда! Вот уж, действительно кстати...
      - Мне нужно известить Кирсанова и передать твое письмо, - сказал Малко.
      - Скорее возвращайся, я умираю от голода!
      * * *
      Через ворота, выходящие на Калье Херманос Бекер, из американского посольства выехал в сопровождении трех легковых автомобилей микроавтобус с затемненными стеклами. Он повернул на авеню Жоакин де Коста под бдительным оком Боба, помощника Джеймса Барри, выехавшего в "бьюике" одновременно с ним. Даже если КГБ вело наблюдение за посольством США, его агенты не могли бы следовать за всеми машинами сразу.
      Сопровождаемый "бьюиком", микроавтобус покатил по тихим аллеям парка Рома. Здесь он на минуту остановился, и Малко перебрался в "бьюик".
      - Через четверть часа будем на месте, - сообщил ему Боб.
      * * *
      Григорий Кирсанов слушал Малко, бессознательно пропуская меж длинных пальцев свои черные волосы. За два дня черты его заострились, глаза запали. Блуждавший где-то далеко взгляд трудно было поймать.
      Он устало закурил и медленно выдохнул дым. При появлении Малко двое аналитиков, выкачивавшие из Кирсанова информацию, тихонько удалились на террасу к Бобу. Русский с жадностью набросился на любовное послание Исабель дель Рио.
      - Значит, вы оставили затею с "Дон-Кихотом"? - спросил Кирсанов.
      - Все завтрашние газеты будут писать о вас, - ответил Малко. - Думаю, другого выхода нет.
      - Что с деньгами?
      - Я затронул этот вопрос в беседе с г-ном Барри. Даю вам честное слово, что дело уладится.
      Русский посмотрел на него отсутствующим взглядом. Чувствовалось, что нервы его на пределе, издерганные страхом встретиться со своими бывшими товарищами, опасением потерять Исабель и тревожным ожиданием полного переворота в своей жизни. Он повел рукой, выражая свое смирение перед судьбой:
      - Какая разница! Меня совершенно измотали эти допросы, мечтаю отдохнуть.
      Если бы он знал, что ждет его на "Ферме", на берегу Йорк Ривер в штате Виргиния, в центре выкачивания информации ЦРУ!..
      Прервав партию в покер, на них смотрели Крис и Милтон, устроившиеся рядом с целым складом револьверов, автоматов "Узи" и пуленепробиваемых жилетов.
      - Давайте подождем ответа из Лэнгли, - посоветовал Малко, - не стоит переживать заранее.
      - В котором часу здесь накрывают на стол? - полюбопытствовал Крис Джонс. - Вчера мы ужинали около одиннадцати... Да и кормили рисом вперемешку с какой-то гадостью. Слава Богу, хоть "Перрье" подали...
      Их кормили паеллой, но она не пошла им впрок. Привыкшие ужинать в шесть вечера, а обедать в полдень, "гориллы" умирали от голода, вынужденные перейти на испанское расписание трапез. Малко взглянул на часы: два пополудни.
      - Мужайтесь, еще часок придется потерпеть.
      Ему оставалось лишь вновь мчаться в Мадрид, отобедать с Исабель и хорошенько взбодрить ее перед путешествием в Севилью.
      * * *
      Черный "линкольн" Джеймса Барри тащился по автостраде № 1. Каждым субботним утром весь Мадрид устремлялся за город. Добравшись наконец до поворота на Моралеху, он прибавил хода.
      - Взгляните-ка, - обратился к американцу Малко.
      У съезда на проселок дежурила машина ГИУО без отличительных знаков. Они въехали в гараж и вошли в гостиную. Облаченный в халат Григорий Кирсанов завтракал.
      - Григорий, я получил разрешение на вашу эвакуацию, - возвестил американец. - Завтра около двух часов вы улетите из Роты на военном самолете.
      - Остается лишь позвонить Исабель, - подсказал Малко.
      Еще вчера вечером она должна была прилететь в Севилью. Григорий набрал номер. Исабель сразу подняла трубку.
      - Это я, - начал Кирсанов, - хотел с тобой поговорить. Кажется, я улетаю из Мадрида в понедельник. Ты когда вернешься?
      В трубке послышался протяжный стон страсти.
      - Только во вторник! Но я хочу увидеться с тобой до твоего отъезда.
      - Не знаю, получится ли...
      - Я хочу, чтобы ты взял меня с безумной страстью, прежде чем мы расстанемся! - крикнула Исабель.
      - Да, но мы ведь будем потом вместе! - не очень убедительно промямлил Кирсанов.
      - Я хочу встретиться с тобой сейчас же, - оборвала его Исабель. Приезжай! Найди способ. Я этого хочу...
      За этим последовала долгая череда откровенных непристойностей, которые слышало великое множество людей... Кирсанов несколько ожил: он почти поверил. В сущности, Исабель занималась с ним любовью по телефону.
      - Приезжай в гостиницу "Альфонс XIII" в Севилье, - сказала она в заключение. - Я буду там в воскресенье к пяти часам. Жди меня в номере.
      Исабель положила трубку. Григорий Кирсанов встрепенулся.
      Она блистательно исполнила свою роль. Слышавшие разговор, безусловно, поверили в неподдельность этого взрыва плотской страсти.
      - Порядок, - подвел итог Джеймс Барри. - Предупрежу генерала Диаса, черти бы его побрали, о нашей милой поездке. Он не посмеет отказать.
      Малко помалкивал. Шестое чувство говорило ему, что эвакуация Кирсанова из-под носа КГБ и ГИУО окажется весьма нелегкие делом.
      Глава 12
      - Не очень-то хороша эта Андалусия! - заметил Крис Джонс, склонившись к иллюминатору.
      Действительно, выжженная солнцем, плоская, как стол, андалусская равнина, где выстроились шеренгами каменные курятники современной постройки, обступая старинный город, имела не слишком привлекательный вид.
      Томимый тревожными предчувствиями, Малко смотрел, как навстречу им поднимается рыжая земля. Получить у генерала Диаса разрешение для Григория Кирсанова провести выходные дни в Севилье оказалось пустой формальностью. Видимо, перехваченные телефонные переговоры с Исабель дель Рио усыпили его бдительность. А может быть, он готовил им западню...
      В ближайшее время все должно было проясниться.
      Григорий Кирсанов отправился в аэропорт в бронированном "кадиллаке", одолженном у посла Соединенных Штатов Америки, в сопровождении Криса Джонса и Милтона Брабека. Увы, телохранители вынуждены были сдать свою артиллерию Бобу, который отправился в путь накануне вечером, чтобы все приготовить к их приезду в Севилью.
      Малко тщетно пытался обнаружить агентов генерала Диаса среди пассажиров "Боинга-737", хотя их не могло не быть в самолете.
      С легким толчком самолет опустился на посадочную полосу. Они были в Севилье, последнем, по идее, месте пребывания в Испании Григория Кирсанова. Крис Джонс далеко вытянул шею и облегченно вздохнул:
      - Боб здесь!
      Скоро "гориллы" должны были обрести то, без чего им здесь нечего было делать.
      Помощник Джеймса Барри стоически ждал их на солнцепеке. Самолет прилетел полупустой: даже японцы боялись испанского пекла. Хотя воздух в "Боинге-737" охлаждался, Джеймс Барри уже взмок от пота. При своей тучности он плохо переносил жару, но операция не могла завершиться без него.
      Кирсанов встал во весь свой стодевяностосантиметровый рост. На лице его заиграло некое подобие красок, взгляд несколько оживился. Пока он сходил по трапу, Крис и Милтон заслоняли его своими телами. Перед отъездом из Мадрида Кирсанов обстоятельно побеседовал с Джеймсом Барри по поводу миллиона долларов. Американец, в сущности, обязался вручить ему эту сумму при любых обстоятельствах, что заметно подняло дух Кирсанова, чему способствовало также ожидание скорой встречи с Исабель дель Рио.
      - Боже мой, это же пекло! - воскликнул Крис Джонс, сойдя с трапа.
      Правду сказать, на солнце было не более 45 градусов. Малко погрузился в недра "мерседеса" с кондиционером, нанятого Бобом у "Бюдже" по стоимости "гольфа". Сам же Боб увлек Джеймса Барри к пригнанному им белому "бьюику". Крис и Милтон вступили во владение чемоданом, содержащим их боевой арсенал. Пять минут спустя они уже катили к Севилье. Можно было подумать, что они очутились в Марракеше*: пальмовые рощи, заросли бананов, широкие, пересекающиеся под прямым углом автострады. Когда подъехали к гостинице "Альфонс XIII", "гориллы" долго таращились на здание.
      ______________
      * Город в Марокко.
      - У нас такая хреновина только под музей сгодилась бы, - объявил наконец Милтон.
      Между тем архитектура "пылающего рококо" "Альфонса XIII" выглядела весьма внушительно: внутренние дворики, колоннады, многоцветные вымостки, деревянные панели!..
      Крис Джонс ткнул пальцем в сторону двух резных дверей темного дерева посреди холла и благоговейно прошептал:
      - Глянь-ка, исповедальни!
      То были всего лишь двери лифта... Целое крыло пятого этажа, обращенное к Авенида Сан Фернандо, занимали лифты, а каждый номер поспорил бы размерами с баскетбольной площадкой. Едва войдя к себе - между номерами Малко и Криса, - Кирсанов бросился к телефону, не обращая внимания на вошедшего следом Малко.
      Нетрудно было догадаться, кому он собирался звонить...
      Трубку снял слуга и передал ее Исабель дель Рио.
      - Я приехал, - сказал русский. - Когда встретимся?
      Малко не слышал ответа, но видел разочарование на лице Кирсанова.
      - Сегодня вечером она не может приехать, - сообщил он, положив трубку. - Ужинает с мужем. Буду ждать ее завтра к пяти часам.
      - Как и было условлено, - проронил Малко. - Но настоящая встреча у нас завтра в полдень, в соборе. Оттуда прямо в Роту...
      - Но как же я...
      - Григорий Иванович, перед вами целая жизнь, - прервал его Малко. Прежде всего нужно вывезти вас из Испании: вы в смертельной опасности.
      - Знаю, - кивнул русский.
      Казалось, что все стало ему вдруг безразлично, точно перестало его касаться. Славянская душа!
      Появился обливающийся потом Милтон Брабек. Мокрая рубашка прилипла к могучей груди. Он только что обследовал всю гостиницу, включая сады.
      - Все, вроде, в порядке, - сообщил он. - За исключением температуры. Я все равно что северный медведь, если его сбросить посреди Сахары.
      Григорий прямо в одежде растянулся на кровати. Малко оставил его в покое. Крис и Милтон расположились на лестничной площадке у самых дверей, чтобы держать в поле зрения сразу и лифты, и коридоры. В холщовых мешках рядом с ними лежало нечто такое, от чего могли вспыхнуть, как спички, великолепные панели темного дерева "Альфонса XIII".
      Оставалось лишь молиться о том, чтобы в ближайшие часы все шло гладко.
      * * *
      Разочарованный пианист во фраке лениво перебирал ноты рыхлой аранжировки "Кармен", тщетно пытаясь придать хоть какой-то уют гигантскому и почти пустому обеденному залу.
      Величественные хрустальные люстры, свисавшие с покрытого цветной лепниной потолка пятнадцатиметровой высоты, казалось, готовы были рухнуть на две загулявшие парочки и занимавших отдельный стол Малко, Кирсанова, Джеймса Барри, Боба и двух "горилл". Одна из молодых женщин за соседним столиком, явившаяся в ресторан в одном оранжевом купальнике, не считая туфелек и кургузой юбчонки, определенно перебрала сангрии. Она поминутно подходила к невозмутимому пианисту и принималась стучать каблуками в подражание танцовщицам фламенко.
      Целое полчище официантов и метрдотелей, суровых, как служащие похоронного бюро, сновало вокруг трех столиков, мечтая, очевидно, лишь о том, чтобы пойти спать.
      Несмотря на все его великолепие, сей пышный интерьер в духе Мариенбада начинал в конце концов действовать угнетающе. Григорий Кирсанов зевнул и отодвинул блюдо гаспачо, к которому, в сущности, не притронулся.
      - Я пошел спать, - объявил он.
      Пианист, встрепенувшийся от звука отодвигаемого стула, вновь заиграл увертюру к "Кармен", видимо, единственной пьесы в его репертуаре. Сопровождаемый "гориллами", русский вышел во внутренний двор.
      - Есть ли какие-нибудь известия из Мадрида? - спросил Малко у Джеймса Барри, который тоже ничего не ел.
      - Никаких. Вероятно, все в порядке. Пойду-ка и я спать.
      Они заказали билеты до Севильи под вымышленными именами. КГБ не имел возможности проверять всех пассажиров, улетавших из Мадрида, как, впрочем, и следить за всеми перемещениями Кирсанова, что значительно уменьшало риск.
      Тем не менее, Малко томился тревогой. Уж слишком гладко все шло.
      Оставшись в одиночестве, он велел подать себе водки на внутреннюю террасу бара, расположенного во дворе гостиницы. Жизнь, казалось, затихла в спящей громаде "Альфонса XIII". Звуки ночного города не проникали сквозь толстые стены. Где-то в отдалении послышались редкие удары колокола, точно звонили за упокой чьей-то души.
      * * *
      Солнце немилосердно палило заставленную туристскими автобусами Пласа де ла Жиральда, над которой возвышалась махина готического собора, щетинившегося каменными шпилями. Подле него возносился к небу величественный минарет, "переоборудованный" в звонницу. Устроившийся в тенистом уголке пьяница, совершенно раскисший от пива, распевал во всю глотку пламенное фламенко: "Мне восемнадцать лет, но пью я только воду..."
      В Севилье люди рождались с гитарным наигрышем в зубах.
      Милтон Брабек задрал голову у собора:
      - Это будет почище Диснейленда!
      Водрузивший на нос черные очки, Кирсанов ступил под своды собора. За ним последовали оба "гориллы", Джеймс Барри и Малко. Разминулись с французами, прилетевшими рейсом Эр Франс из Малаги, чтобы за смехотворную плату провести конец недели в Андалусии. Вооруженные киноаппаратами, те снимали на пленку гигантский придел, третий по величине в мире.
      Малко приотстал, чтобы осмотреться и привыкнуть к полумраку. Невзирая не нестерпимый зной, он надел куртку, под которой прятал длинноствольный "викинг". Что же до "горилл", пиджаки на них топорщились и бугрились до совершенного безобразия, точно их носителей поразил некий малоизвестный и страшный недуг.
      По всей окружности необъятного придела располагались десятки часовен, обнесенных тяжелыми коваными оградами, посвященные каждая какому-либо святому. Их стены были сплошь увешаны пыльными картинами, собиравшимися на протяжении многих сотен лет, самая скромная из которых составила бы предмет гордости любого музея в мире. У скромной часовни, поставленной в память об Иуде, не было видно ни души. Естественно, посетителей привлекали святые, носящие более звучные имена. Часы показывали уже четверть первого: Исабель задерживалась. Джеймс Барри подошел к Малко.
      - Боб поставил машину на Авенида де ла Конститусьон. Ключи на полу. Где же Исабель дель Рио?
      - Сейчас придет, не волнуйтесь, - ободряюще проговорил Малко.
      Лишь бы у нее не случилось какой-нибудь заминки! Кирсанову просто плохо станет... В любом случае они тронутся в путь никак не позднее половины первого. "Мерседес" стоял на Пласа де ла Жиронда, на видном месте.
      Русский стоял у алтаря Иуды, равнодушно созерцая полотно Гойи, Под сводами громадного собора царило не меньшее оживление, чем на восточном базаре. Люди бродили ватагами во всех направлениях, встречались, расходились, смешивались, щелкая фотоаппаратами, что-то высматривая, перекликаясь на разных языках. Вавилонское столпотворение!
      Встревоженный опозданием Исабель, Малко обрыскал весь храм, но нигде ее не нашел.
      Посредине придела, в сияющем золотом алтаре неописуемого великолепия священник отправлял службу перед немногочисленными прихожанами. - Взгляд Малко задержался на стоявшей к нему спиной женщине в облегающем белом платье с широким черным поясом, подчеркивавшим необыкновенно тонкую талию. Чтобы заглянуть ей в лицо, ему пришлось пробираться на хоры. Оттуда он увидел в профиль своенравное личико Исабель дель Рио. В наброшенной на голову мантилье, соединившая перед собой руки с выражением кротости и торжественности на лице, она являла собой картину ангельской непорочности. Но почему она здесь, когда каждая минута на счету?
      Малко тихо проскользнул между толпившимся людом и подошел поближе. Она увидела его, но с места не сдвинулась. Лишь после вознесения даров она наклонилась и шепнула ему на ухо:
      - Нарвалась на одного приятеля мужа, сказала, что иду к службе. Осторожно, он прямо передо мной. Приду сразу, как отвяжусь.
      Успокоенный Малко вернулся к часовне Иуды.
      - Она здесь, - сообщил он.
      У Григория Кирсанова радостно просветлело лицо, точно ему явилась пресвятая Богородица.
      Пройдя мимо колонн, возносившихся к сводам храма на высоту пятидесяти метров, они перешли в середину придела.
      Служба как раз кончилась.
      Несколько верующих еще стояли на коленях, подставив низенькие скамеечки. Закрывая лицо руками. Исабель творила молитву, словно проникаясь духом вселенского милосердия. Не теряя ни секунды, Кирсанов приблизился к ней. Исабель обернулась и бросила Малко взгляд, который поверг бы в смятение всех святых в небесных чертогах и обратил в прах величественный храм. Наконец она поднялась и, потупив глаза, вышла из святилища. Последовавший за ней Григорий вдруг схватил ее под руку и потащил в сравнительно спокойный уголок, к решетчатой ограде хоров.