Внезапно что-то шевельнулось в заброшенном доме. Малко обернулся. Лучик света обежал площадку, остановился на секунду на его лице и погас. Они здесь. Малко застыл около джипа. Нужно, чтобы они открылись сами, чтобы вышли из дома. Иначе его замысел может сорваться.
      Он скорее догадался, чем увидел, что несколько темных силуэтов двинулось в его сторону. Он тут же спросил по-русски сухим и властным тоном:
      - Где то лицо, за которым мы прибыли?
      Его русский язык был безупречен. Кто-то ответил ему также по-русски:
      - Прибыл ли полковник Пушкин? Мы должны передать указанное лицо только ему.
      - Полковник Пушкин здесь, - сказал Малко. - Не будем терять времени.
      Мундир советского офицера, который удалось раздобыть Томасу Сэндсу, сидел на нем как влитой. На его собеседника афганца он произвел сильное впечатление.
      - Очень хорошо, - произнес он наконец. - Полковник Пильц лично передаст его нам.
      Здесь таилась опасность, которую, правда, предвидели. По спине Малко забегали мурашки. Он стоял неподвижно на полпути от "волги" к джипу. Счет теперь шел на секунды. Генерал Линь Бяо должен немедленно выйти на сцену. Иначе положение серьезно осложнится.
      "Волга" полковника Пушкина тихо выехала из боковых ворот советского посольства, миновала рекламный плакат соседнего ресторана на русском языке и двинулась к бульвару Даруламан.
      В машине сидело пять сотрудников КГБ. В их числе двое специально прибывших из Ташкента. Это были сайентологи, прекрасно владеющие языком мандаринов. Им предстояло установить личность Линь Бяо. Один из них встречался с генералом в Пекине шесть лет назад и мог его опознать вполне официально.
      Все они были вооружены пистолетами, а под сиденьем шофера была упрятана автоматическая винтовка чехословацкого производства. Им было приказано немедленно после установления личности пленника прибыть на военный аэродром Кабула и занять места в ожидавшем их самолете "Ил-18". Сразу после взлета "Ила" его должны были взять под охрану шесть "МиГов-23", базирующихся в Ташкенте. Радиус их действия позволял им сопровождать советский самолет до границы воздушного пространства СССР.
      Полковник Пушкин посмотрел на часы. Было без десяти десять. Он будет на месте встречи точно в назначенное время.
      И вдруг шофер резко затормозил. Полковника бросило вперед, и он больше ушиб колено.
      Что случилось? - вскрикнул он разгневанно.
      Шофер так и застыл от неожиданности.
      - Товарищ полковник, - пробормотал он. - Бараны!
      - Так объезжай их, дурень!
      - Не могу, - жалобно признался водитель. - Вы только посмотрите, сколько их.
      На этот раз полковник соблаговолил вглядеться в дорогу. Широченный бульвар Даруламан исчез под массой овец! Гигантское стадо двигалось из Кабула. Овцы сталкивались друг с другом, шарахались из стороны в сторону, обтекая "волгу", как мутный поток огибает скалу. Стаду не было конца, оно растянулось на добрую сотню метров.
      Тут было несколько тысяч овец, грязных и голодных. Они двигались не только по проезжей части, но и по тротуарам. Чтобы переждать этот поток лохматых тел, потребовалось бы не менее получаса!
      Вне себя от ярости полковник Пушкин выбрался из "волги" и начал разгонять пинками окруживших машину овец. Оглушенный жалобным блеянием, он направился к человеческой фигуре, двигавшейся в потоке животных. Подойдя ближе, полковник заорал по-персидски:
      - Освободите дорогу, убирайтесь отсюда с вашей проклятой скотиной!
      Пастух взглянул на него с обалделым видом. Роль дурачка пуштун Якуб сыграл в совершенстве. ЦРУ потребовалось целое состояние, чтобы собрать в одно место столько овец. Не считая липовых пастухов, таких же, как и он, пуштунов. Однако результат стоит затрат.
      Русский поднял пистолет и прорычал:
      - Немедленно очистите бульвар!
      Якуб скорчил глупую улыбку, нырнул в гущу овец и исчез в темноте, оставив полковника Пушкина наедине с баранами... Потеряв голову от гнева, раздавая пинки направо и налево, тот вернулся к "волге". Оказавшись без пастуха, овцы пошли по бульвару кругами. Теперь машина не могла двинуться и назад.
      Полковник забрался в машину красный, как его погоны.
      - Дави их, - приказал он шоферу.
      Тот включил первую скорость и нажал на газ. "Волга" рванулась вперед. Ее пассажирам показалось на минуту, что они плывут но океану шерсти. Громкое блеяние агонизирующих животных покрыло рев четырехцилиндрового мотора. Затем задние колеса "волги" забуксовали, и она развернулась почти на 180 градусов. Мотор заглох. Овец было слишко1М много.
      Полковник сходил с ума от гнева, не будут же афганцы ждать его до утра! Он вновь выскочил из машины и призвал на помощь своих спутников. Они выстроились перед радиатором машины и начали пинками расчищать ей путь в бесчисленном скопище овец.
      За ними, словно черепаха, ползла "волга". Полковник Пушкин был готов своими руками задушить каждого попавшегося ему барана.
      Наконец поток лохматых тел поредел. Все четверо уселись в машину, и она рванулась вперед.
      Было десять минут одиннадцатого.
      Из полуразрушенного дома вышла небольшая группа людей. Глаза Малко начали привыкать к темноте. Он различал теперь человека низкого роста, которого поддерживали двое других. За ними виднелось еще несколько фигур. Элько Кризантем вышел из "волги" и встал за спиной своего хозяина. Он был в штатском.
      Группа остановилась в каком-нибудь метре от Малко. Он тотчас же зажег свой фонарь и направил его луч на низкорослого человека.
      Бывший номер два китайского руководства был без очков, и Малко сразу же узнал его густые черные брови, почти европейский нос, удлиненный овал и немного вялый низ лица. Ослепленный лучом фонаря, генерал Линь Бяо прищурил глаза. В великоватом для него штатском костюме он выглядел похудевшим и больным. Двое афганцев поддерживали его под мышки. Глаза генерала скользнули по Малко, но в них не отразилось ни малейшего интереса. Он был явно одурманен. За спиной китайца стоял в окружении трех других афганцев полковник Пильц в гражданской одежде. Ослепленный фонарем, он пока еще не узнал Малко, чья светлая шевелюра была скрыта форменной офицерской фуражкой.
      - Элько! - скомандовал Малко.
      Кризантем тут же выступил вперед. Афганцы, охранявшие Линь Бяо, подались от неожиданности назад, и генерал оказался в крепких руках турка. В мгновение ока он набросил на шею китайца свою удавку и слегка стянул ее. Тот сдавленно вскрикнул, тщетно пытаясь освободить шею. Но во владении этим специфическим оружием Элько Кризантему не было равных. Одним движением сильных кистей он мог бы стянуть удавку, пережать сонную артерию генерала и прикончить его за несколько секунд.
      Тишину прервал грозный рев полковника Пильца:
      - Что это значит?!
      В то же мгновение в руке его вспыхнул фонарь, луч которого впился в лицо Малко. Тот, в свою очередь, почти одновременно выхватил свой суперплоский пистолет и прицелился в немца. Онемев от изумления, полковник воскликнул:
      - Вы?!
      - Да, это я, - сказал Малко. - И я вижу, вы меня узнали, полковник...
      Немец выругался сквозь зубы:
      - Вы что, рехнулись? Скажите вашему парню, чтобы он немедленно отпустил генерала Линь Бяо.
      В руках афганцев, охранявших китайца, появились грозные пистолеты Токарева. Однако невозмутимый Кризантем и не подумал ослабить удавку.
      - Мы забираем этого человека, - объявил Малко. - Я расставил вокруг холма своих людей с винтовками, оснащенными инфракрасным прицелом. Вы их не видите. Им же вы видны как средь бела дня. Это стрелки высокого класса, и по моему сигналу они могут уничтожить вас всех пятерых практически мгновенно.
      - Вы блефуете, - взорвался Пильц.
      Малко медленно поднял левую руку.
      Послышался звук выстрела, смягченный глушителем, и ветровое стекло русского джипа разлетелось на мелкие осколки. Второй выстрел поднял столбик пыли у ног полковника Пильца. Было хорошо слышно, как пошла рикошетом пуля. А на склоне Кох-И-Шера за их спиной мелькнуло два огонька. Крис Джонс и Милтон Брабек были на месте...
      Малко опустил руку.
      - У меня еще есть время, чтобы убить этого человека, - вдруг заявил полковник Пильц. - Вы не можете этому помешать. Я же предпочитаю убить его, нежели оставить живым в ваших руках...
      Пистолет немца был нацелен в затылок генералу с расстояния не более метра, и Малко знал, что полковник выстрелит без колебаний. Даже рискуя жизнью.
      Это был самый критический момент операции... Малко прислушался. Он надеялся, что русские из-за своих злоключений с баранами потеряют не более десяти минут. И он услышал шум мотора: какая-то машина, громко урча, взбиралась на холм. Малко чуть не улыбнулся от радости. Если в полковник Пушкин знал, что ждет его на вершине холма, он вряд ли бы так спешил. Нужно было продержаться еще минуту.
      - Но с этим не все согласятся, полковник, - сказал он вкрадчиво.
      Терпение у Криса Джонса и Милтона Брабека было на исходе. Уже около трех часов они лежали на каменистом склоне горы, подстелив под себя лишь плащ-палатку. На них были только легкие комбинезоны, колпаки с прорезями для глаз и черные перчатки, и они основательно продрогли. К тому же винтовки, оснащенные приборами ночного видения, весили чуть не по тонне каждая. Крис установил также рядом с собой "жирожет" - маленький карманный миномет, вполне пригодный, чтобы устрашить чересчур несговорчивых. Что до Милтона Брабека, он выбрал короткий автомат "узи" и дюжину магазинов к нему.
      Эхо двух первых выстрелов еще раздавалось в горах. В окулярах прицелов американцы ясно различали маленькие зеленые фигурки. Из "гарандов" они могли перестрелять пятерых афганцев за какие-нибудь десять секунд. И все же полковнику наверняка хватило бы времени прикончить китайского генерала.
      Внезапно они услышали шум мотора, и мощные фары осветили холм.
      - А вот и Иваны, - пробормотал Крис.
      На Среднем Западе русские и по сей день слыли антихристами...
      Милтон взял на изготовку свой "гаранд".
      "Волга" въехала на верхнюю площадку и замерла в десяти сантиметрах от первой пушки. Все четыре дверцы ее раскрылись, и из них выскочили русские.
      Полковник Пушкин буквально остолбенел при виде открывшейся ему картины.
      Малко спросил на чистейшем русском:
      - Полковник Пушкин, полковник Пильц собирается ликвидировать генерала Линь Бяо. Вы с этим согласны?
      Русский в несколько прыжков приблизился к группе и увидел пистолет, нацеленный в затылок китайца. Он побледнел и схватил немца за руку, отводя в сторону оружие.
      - Вы спятили! - прорычал он.
      Но тут пришла очередь взорваться полковнику Пильцу.
      - Идиот, - крикнул он. - Они же его похищают! И мы ничего не можем поделать, поскольку холм окружен их людьми, вооруженными винтовками с инфракрасным прицелом.
      Русский взглянул на Малко, сухо поджав губы.
      - Вы издеваетесь надо мной?
      Малко поднял левую руку.
      Два выстрела прозвучали почти одновременно, слившись воедино. Пистолеты двух афганцев были выбиты из их рук. А один из них испустил пронзительный вопль: из его кисти торчали перебитая пулей кость.
      Малко молча благословил судьбу, пославшую ему таких профессионалов, как Крис Джонс и Милтон Брабек.
      Русские замерли, не осмеливаясь прибегнуть к оружию. Малко спешил. Ведь на выстрелы могло последовать подкрепление.
      - Я увожу генерала Линь Бяо, - громко объявил он полковнику Пушкину. Если вы попытаетесь помешать этому, вы будете уничтожены. У вас нет никакой возможности сопротивляться. Теперь ваша очередь отдать приказ полковнику Пильцу...
      Настал решающий момент игры. Все было тщательно продумано. Зная силу и неповоротливость русской бюрократии, Малко был уверен, что полковник Пушкин никогда не возьмет на себя ответственность за уничтожение столь важного заложника.
      На лбу русского полковника вспухли вены. Он открыл рот, оглядел одного за другим китайца, полковника Пильца и Малко. Причем рука его по-прежнему судорожно сжимала запястье немца.
      - Хорошо, - произнес он наконец, вздохнув. - Но вы не сможете покинуть эту страну. Ни он, ни вы.
      В устах полковника КГБ это были не пустые слова. Но следовало воспользоваться минутой разрядки, и Малко приказал Кризантему по-турецки:
      - Веди его в "волгу".
      С парабеллумом в одной руке и концами удавки в другой турок начал потихоньку передвигаться к машине, прижав к себе Линь Бяо таким образом, чтобы в него нельзя было выстрелить, не рискуя ранить китайца.
      Малко вздохнул посвободнее лишь тогда, когда, не оказав ни малейшего сопротивления, генерал был затолкан в машину. Медленно-медленно, держа в руке пистолет, он отступил, не спуская с русских глаз. Он знал, что его противники следят за ним и не преминут воспользоваться малейшим сбоем, малейшей неосторожностью.
      Двигаясь к "волге", он весь покрылся потом, хотя температура воздуха была лишь на несколько градусов выше нуля.
      Малко поднял пистолет вверх.
      - Если вы тронетесь с места раньше, чем я спущусь с холма, - сказал он, - вы будете перебиты.
      Он сел за руль "волги" и включил скорость. Наступил очень опасный момент. После его ухода с площадки только страх перед невидимыми снайперами сдерживал русских и их помощников.
      Один из них сделал шаг в сторону их "волги". Пуля ударила в ствол старой бронзовой пушки, пройдя в десяти сантиметрах от его груди. Полковник Пушкин выругался вполголоса, лицо его исказила гримаса ненависти. Все это казалось ему страшным кошмаром. Позволить так себя провести, да еще в собственной вотчине!
      Красные огни "волги" похитителей скрылись за поворотом дороги. Около минуты русские и афганцы вели себя тихо, словно изваянные из камня. Затем, изрыгая ругательства, полковник Пушкин ринулся к своей машине.
      Выстрела но последовало.
      Все кончилось словно по мановению волшебной палочки, как в "Сказке о спящей царевне". Полковник Пильц и с ним двое афганцев бросились к обрыву. Они явственно различили пучки света от фар первой "волги".
      Шофер КГБ, лихорадочно спеша, развернул машину. При этом чуть не свалился в пропасть. Влезая в "волгу", полковник Пушкин погрозил Курту Пильцу.
      - Вы предали нас, - прорычал он. - Все сорвалось по вашей вине.
      Немец смертельно побледнел и ничего не ответил.
      Он, в свою очередь, кинулся к русскому джипу. Ему очень хотелось изловить тех стреляющих призраков, но для этого нужно было окружить весь холм. Гораздо важнее было попытаться догнать беглецов.
      Лал, укрывшийся за скалой, заметил "волгу" Малко, которая, прыгая на ухабах, приближалась по узкой дорожке. Он тут же зажег от сигареты бикфордов шнур. "Волга" притормозила, и он вскочил в нее на ходу. Парень был вне себя от радости.
      Три минуты спустя, как раз в тот момент, когда машина русского полковника достигла сужения дороги, раздался взрыв. Передняя часть машины поднялась вверх в вихре пламени, камней и пыли. Затем, словно в замедленной съемке, "волга" перевернулась на бок и скатилась с обрыва. Из открывшихся от удара дверей вывалились и скатились вниз два человека.
      Полковник Пильц резко затормозил, рискуя свалиться с обрыва вслед за русскими. "Волга" замерла, лежа вверх колесами. В одно из отверстий, где когда-то находилась дверь, выполз полковник Пушкин, поднялся на ноги и побрел, сам не зная куда.
      Испуская страшные ругательства, немец бросился на помощь к русским, споткнулся о камень и растянулся во весь рост...
      Он потерпел жестокое поражение. Свою Березину.
      Глава 17
      Два черных "мерседеса" на полной скорости вылетели на перекресток проспекта Бебе Марг и Почтовой улицы. Застигнутый врасплох Малко нажал на тормоз и круто взял влево. Свет фар ослепил его, и он прикрыл глаза в ожидании страшного удара.
      Однако шоферу "мерседеса" удалось уйти от столкновения. Но выправить машину он не успел и врезался в столб. Послышался жуткий скрежет рвущейся жести, потом взрыв, и "мерседес" превратился в пылающий костер. Трем его пассажирам удалось спастись.
      Это были китайцы.
      Другой "мерседес" остановился, перегородив проспект Бобе Марг и отрезав беглецам путь к посольству. Малко потихоньку выругался: китайцы были явно встревожены выстрелами и спешили выяснить, что произошло. Один из них уже вышел из "мерседеса" и направился к "волге". Он, конечно, сразу же узнает Линь Бяо.
      Малко включил заднюю скорость и начал разворачиваться на перекрестке. Через несколько минут на хвост им могут сесть и афганцы, и русские.
      Двигаясь задним ходом, он выехал на мост, затем развернулся и на большой скорости рванул в район рынка. Ошеломленные китайцы замешкались, дав Малко возможность исчезнуть с места происшествия. Однако в столь пустынном городе, практически лишенном автомобильных потоков, скрыться на машине было невозможно.
      Вдруг за плечо его тронул Лал. Он сделал знак рукой, указав на левую сторону пустынного бульвара. Пробормотав что-то невразумительное, он попросил остановить машину перед деревянной дверью. Малко обратился к Кризантему:
      - Оставайся в машине. Отгони ее куда-нибудь подальше, сам попытайся пробраться в посольство. Скажи Томасу, что мы находимся в районе базара.
      Он вышел из "волги", открыл заднюю дверь и взял генерала Линь Бяо за руку. Китаец не сопротивлялся: похоже, его напичкали наркотиками. Кризантем тотчас же тронулся и быстро набрал скорость. О нем Малко не особенно беспокоился. В Корее турок выходил и из более тяжелых ситуаций. Сейчас он был кроликом, след которого вот-вот возьмут охотники. Где-то улочками Кабула должны были пробираться к отелю "Интерконтиненталь" Крис Джонс и Милтон Брабек.
      Лал открыл ворота, которые вели на улочку, образованную двумя рядами закрытых в этот час лавчонок.
      В ту же минуту послышался шум автомобиля, который пронесся по бульвару на большой скорости. Не притормозил он и у деревянных ворот.
      Поддерживая китайца, Малко следовал за Лалом. Они прошли метров двести и уткнулись в деревянную изгородь, возведенную вокруг огромного пустыря. Юный пуштун раздвинул три доски и нырнул в образовавшуюся дыру.
      Малко последовал за ним и сразу же наткнулся на крупный металлический предмет. В полутьме угадывались бесформенные темные массы. Малко нагнулся и понял, что споткнулся о коробку скоростей большого грузовика: они были на кладбище автомашин.
      Внезапно в темноте послышался шум, кто-то крикнул, и показался бородатый человечек с фонарем в одной руке и огромной дубинкой в другой. Лал бросился ему навстречу. После небольшого совещания сторон Лал пригласил Малко следовать за ним. Они двинулись по извилистой дорожке между груд раздавленных машин и каких-то проржавевших механизмов и вышли к центру свалки. Лал провел их по шаткой лестнице на галерею, где стояли автомобили, поддававшиеся восстановлению. Мальчик открыл дверцу "опеля", из которого пахнуло плесенью.
      Малко помог китайцу забраться внутрь и уселся рядом с ним. Несмотря на довольно холодную ночь, он весь покрылся потом. Лал, по своему обычаю, присел на корточки снаружи, разложив около себя горку динамитных патронов.
      Они заняли важную стратегическую позицию. Галерея сообщалась с остальным миром только через эту лестницу. И чтобы выбить их отсюда с такой, как Лал, охраной, потребовался бы целый полк. Для ночи это было приемлемо, но как быть завтра утром? В сплошном окружении китайцев, русских и афганцев они вряд ли смогут пробраться в посольство.
      Чувствуя смертельную усталость, Малко закрыл глаза и незаметно для себя провалился в сон.
      Элько Кризантем остановил "волгу", выбрав место потемнее, и вышел наружу. Его преследователи были не более чем в ста метрах. Он спустился в высохшее русло реки, перебежал его, спотыкаясь о камни, и поднялся на противоположный берег. На той стороне хлопнули дверцы машин. Он услышал крики на китайском языке. Потом вдруг грохнула короткая автоматная очередь. Но он уже укрылся за каменной стенкой. Элько уселся поудобнее у выступа стены, положив на колени свою "астру". В конце концов, сидеть здесь было менее опасно, чем бродить по пустынным улицам города.
      Завтра утром предстоит пробраться в посольство. А ночью он, пожалуй, и не нашел бы дом Томаса Сэндса. И кроме того, за его хозяином, наверное, велась слежка.
      Элько почувствовал, что начинает мерзнуть: здесь было почти так же холодно, как в Корее. К тому же, его неудержимо клонило в сон. На другом берегу загудел мотор. Видимо, китайцы закончили осмотр "волги" и решили удалиться. И Кризантем искренне пожалел, что не успел заложить в машину добрый заряд взрывчатки.
      После Кореи он невзлюбил китайцев.
      Малко проснулся так же внезапно, как и заснул, и не сразу сообразил, где находится. Лишь через несколько секунд он все вспомнил: рядом с ним, прислонившись головой к двери, сжав кулаки и раскрыв рот с неровными зубами, спал китайский генерал Линь Бяо.
      В стекло постучали. Это был Лал, свежий как огурчик. Малко стало совестно. Охранять его, опытного разведчика, пришлось мальчишке... Он задумчиво вгляделся в китайца. Если б ему кто-нибудь сказал, что в один прекрасный день Его Светлейшему Высочеству придется спать рядом с преемником Мао Цзэдуна на кладбище машин в Кабуле...
      Было уже светло. Стараясь не разбудить Линь Бяо, Малко осторожно открыл дверцу машины и вышел. Он отсидел левую ногу и, чтобы вернуть ей подвижность, сделал несколько энергичных па. Глядя на него, Лал улыбнулся.
      Автомобильное кладбище было пустынно. Малко взглянул на часы: было ровно семь. Кабул пробуждался, слышалось урчание машин на бульваре. Прямо перед ним возвышался лысый холм, увенчанный каменной оградой в стиле "Великой китайской стены". С рассветом возникли новые трудности. Они не могли вечно оставаться в этом опасном месте, а появляться в городе без охраны было бы безумием. Оставалось только молиться, чтобы Кризантем добрался до посольства.
      Он вернулся в машину. Лал попытался объяснить ему что-то при помощи жестов, затем исчез, спустившись по деревянной лестнице.
      Малко увидел его внизу ловко лавирующим между останками легковушек и грузовиков.
      Его мучили голод и жажда. Страшная усталость еще больше усиливала тревожные сигналы желудка. С грустью оглядел он свою русскую форму, помятую и испачканную.
      Да, его работа действительно не для джентльменов.
      Малко выхватил свой суперплоский пистолет. Прямо к их убежищу направлялась женщина, укрытая черной чадрой.
      Вслед за ней двигался еще кто-то. Вглядевшись, Малко чуть не вскрикнул от радости: это был Якуб! А следом за ним шел Лал!
      Женщина подошла к галерее первой. Якуб остался внизу, а Малко приблизился к лестнице. Как только незнакомка вошла в галерею, она решительным жестом подняла и отбросила чадру.
      Несмотря на весь трагизм ситуации, Малко чуть не расхохотался: он узнал в женщине Томаса Сэндса. Хотя самому американцу было явно не до веселья. Из-за пояса у него торчал приклад автоматического пистолета, а во всем облике сквозила крайняя усталость.
      - Где он? - спросил Томас.
      - Вон там, в машине.
      Сэндс нагнулся и внимательно осмотрел все еще спавшего китайца. С минуту он оставался неподвижным, затем поднялся явно взволнованный.
      - Это он, - пробормотал Сэндс, - конечно, он.
      Малко охладил его пыл.
      - Может быть, и так, - заметил он с горечью, - но мы сидим в западне. Если только у вас не найдется волшебной палочки, чтобы превратить нас в невидимок...
      Однако американцу все казалось нипочем.
      - Послушайте меня, - выпалил он. - Если даже нам придется вырыть канал, чтобы доставить сюда авианосец, вас все равно вызволят. Причем, обоих.
      Малко не слишком ценил лирические отступления в столь тяжелых обстоятельствах. Причем, Томас Сэндс уже второй раз потчует его этим авианосцем.
      - За авианосец спасибо, - холодно сказал он, - но вы могли бы начать с горячего чая; это немного полегче.
      - Чая, - повторил Томас с отсутствующим видом. Как будто героям пристало пить чай.
      - Весь город перевернут вверх ногами, - заявил он. - Настоящий бордель. Можно подумать, что этой ночью китайцы готовились штурмовать наше посольство. Добрых два десятка их агентов бродили вокруг посольства, словно коты вокруг канареек...
      В семь часов утра афганцы разбудили посла, чтобы сообщить ему, что агенты ЦРУ совершили злодейское нападение на афганских военнослужащих.
      - Что же ответил им посол?
      - Что ЦРУ вообще не существует.
      Это разрешало все проблемы, кроме самой главной. Малко вздохнул:
      - Оставим досужие разговоры. Вы уже решили, каким образом вытащить нас отсюда?
      Томас Сэндс медленно покачал головой.
      - В настоящий момент я не вижу выхода. Они без конца прочесывают город, и уж конечно, за каждым деревом на проспекте Бебе Марг торчит афганский шпик. Чтобы доставить вас в посольство, потребовался бы по меньшей мере танк...
      - А что с нашими?
      - Крис Джонс и Милтон Брабек сидят в "Интерконтинентале". Я посоветовал им не показываться в городе. Кризантем в посольстве. Я и ему запретил выходить.
      - Вот это правильно, - сказал Малко.
      Постаравшись, он может снова изловить китайского генерала. Но ему никогда не найти такого мажордома, как Кризантем.
      На лестнице показался улыбающийся во весь рот Якуб. Он был очень доволен операцией с баранами. К тому же, и потери были незначительны...
      Со стороны проспекта послышались вдруг рев и скандированные выкрики толпы. Якуб прислушался и заключил:
      - Не стоит беспокоиться. Это демонстрация по поводу пятой годовщины со дня смерти студента, убитого полицией.
      Демонстранты приблизились, и стали четко слышны лозунги, которые скандировали сотни глоток. Тут-то в мозгу Малко и мелькнула идея.
      - И что они делают?
      Якуб пожал плечами:
      - Они не так уж опасны. Дефилируют по городу с плакатами, время от времени останавливаются, чтобы выслушать очередного оратора. Потом расходятся.
      - А полиция?
      - Полиция не вмешивается. У полицейских ведь нет оружия. Иначе дело дошло бы до крови.
      Золотистые глаза Малко блеснули, как после двенадцати часов целительного сна.
      - Якуб, - сказал он, - пойдите и купите еще две чадры. Предпочтительно черные.
      Над толпой развевался матерчатый транспарант с лозунгом, написанным по-арабски. Первые ряды вдруг остановились, и Линь Бяо чуть не упал от толчка. Малко под чадрой совсем согрелся. Он поддерживал китайца с одной стороны, а Томас Сэндс - с другой. Оба они также были покрыты чадрами. Лал двигался рядом, следя за тем, чтобы с ними никто не заговаривал, и отвлекая от них внимание всех, кто казался опасным. Якуб же орудовал в первых рядах. Именно от него зависел успех операции. Вдруг Томас толкнул Малко локтем и шепнул:
      - Смотрите.
      Черный "мерседес" остановился у тротуара, чтобы пропустить процессию. Внутри него сидело четверо китайцев, хмуро смотревших на толпу.
      Город буквально кишел афганцами, русскими, китайцами, брошенными на их поиски. После того, как они без всяких осложнений смешались с демонстрантами, колонна прошла два километра, пересекла Хайбер, миновала отель "Спинзар" и остановилась в центре парка Харнегар. Сзади них раскинулась площадь Пуштунистан, откуда брал начало проспект Бебе Марг, ведущий к американскому посольству... Казалось, толпа и не думала двигаться в том направлении.
      В тридцати метрах от них еще одна группа демонстрантов остановилась около маленькой розовой мечети напротив отеля "Кабул".
      Безразличные и даже благожелательные полицейские наблюдали за процессией издали, не проявляя особой активности. Однако чуть дальше видны были конные патрули. Их вмешательство привело бы к настоящей катастрофе. О возможной облаве Малко старался не думать.
      Откуда ни возьмись перед ними вырос Якуб. Почти не разжимая рта, пуштун сообщил:
      - Все в порядке.
      И снова возвратился в первые ряды манифестантов. В эту минуту Малко почувствовал, что тело Линь Бяо резко обмякло и потяжелело. Томас Сэндс выругался сквозь зубы. Китайский генерал потерял сознание.
      Малко слегка встряхнул его, подхватив под мышки. Никакого результата. Этого еще не хватало! Поднять чадру китайца, чтобы понять, что же с ним случилось? Об этом нечего было и думать. Может быть, его просто сморили голод и усталость.
      К счастью, Линь Бяо был не очень тяжелым. А толпа - настолько плотной, что случившегося никто и не заметил. Но Томас снова тихонько выругался.
      - Посмотрите на этого типа в светлом костюме, - прошипел он. - Это шпик полковника Пильца.
      Малко увидел мужчину с пышными усами, внимательно разглядывавшего каждого из демонстрантов. Его взгляд скользнул по их группе, чуть заметно задержался на них и перешел на других участников шествия. У Малко на несколько секунд замерло сердце.
      Потом шпик затерялся в толпе. Скорее всего, он просто засекал подстрекателей.
      Внезапно над толпой раздался громкий крик по-английски: "Янки, гоу хоум!"
      Выкрик исходил из первых рядов. Произношение, правда, оставляло желать лучшего, но это улучшение не преминет прийти со временем, ведь афганцы прилагали немало усилий в деле овладения иностранными языками. Им успешно помогали в этом вечерние курсы Американской службы образования.
      Медленно и величественно демонстрация вновь тронулась в путь, в противоположную от Шер-И-Нау сторону. Малко показалось, что он узнал голос Якуба, вопившего "Янки, отправляйтесь домой!". Томас Сэндс вздохнул:
      - Бог мой, хорошо бы они действительно дошли до посольства.
      Пусть хоть на этот раз антиамериканская демонстрация окажет услугу ЦРУ.
      До решетчатой изгороди американского посольства оставалось не более сотни метров. Но это были самые опасные метры. Малко затаил дыхание. Недалеко от посольства стоял русский джип, а сидевшие в нем люди в штатском были, конечно же, агентами КГБ.
      Линь Бяо понемногу приходил в себя, хотя был еще очень слаб. Малко попытался заговорить с ним по-английски и по-русски, но ничего не добился.
      "Янки, отправляйтесь домой!" - орал, рискуя лопнуть от натуги, Якуб. Теперь уже он возглавлял шествие, развив вместе с несколькими приятелями бешеную активность. За ними послушно следовала группа с транспарантом.