- У вас не найдется сигареты?
      - К сожалению, не курю, - ответил Малко.
      Генерал расстегнул куртку. Показалась мощная грудь, покрытая веснушками и седеющими волосами. Несколько мгновений они разглядывали друг друга. Потом генерал заговорил по-русски:
      - Я знаю, кто вы, а вы знаете, кто я. Поэтому не будем терять время. Я каждый день бегаю по этому маршруту. Здесь за мной не следят. Я проверил. Может быть, смотрят в бинокль, но это маловероятно. Во всяком случае, здесь мы прикрыты склоном. В другое время не следует пытаться встретиться со мной без предварительной договоренности.
      - Согласен.
      С улицы донесся приближающийся шум шагов. Генерал Сторамов с невероятной быстротой извлек из-за пояса огромный автоматический пистолет Токарева. Шаги удалились. Он положил оружие на стол.
      - Вы готовы выехать на Запад?
      - Да.
      - Вам известно, что это сопряжено с риском?
      - А вы слышали когда-нибудь об Институте Сербского, который находится в Москве на улице Кропоткина?
      - Нет.
      - Очень жаль. В нем имеется отделение для тех, которые думают неправильно. Их "приводят в порядок" при помощи химических препаратов. - Он горько усмехнулся. - Оттуда выходят с вареными мозгами и становятся очень послушными. Конечно, все это делается "совершенно секретно".
      Ом встретился взглядом с Малко.
      - Благодаря информации моих друзей я узнал, что там для меня уже приготовлена специальная палата...
      Он говорил спокойно, прекрасно контролируя себя. За маской грузного Будды угадывался мощный жизненный потенциал.
      - А вы действительно готовы рассказать все, что вам известно, о покушении на папу?
      - Я работаю в Пятом управлении вот уже двенадцать лет. Именно я подготовил большинство "боевиков". Я могу многое рассказать, и не только по делу папы. Вы должны мне доверять: я никогда не получал письменных приказов. На площади Дзержинского никогда никому не доверяют.
      Помните инцидент, который пресса называла историей с "болгарским зонтиком"? Это была моя идея. Яд рицин чешского производства. Платиновый шарик, в который помещен яд, сделан в нашей лаборатории в Кучино. Болгары предоставили "зонтик"...
      - Все это любопытно. Ваши друзья будут вами очень недовольны.
      - Они попытаются любым способом ликвидировать меня. Но мне только шестьдесят два года, и я очень люблю жизнь.
      Своим дыханием они согрели помещение. Атмосфера стала приятней. Федор Сторамов неожиданно заметил:
      - Вы прекрасно говорите по-русски.
      - Спасибо.
      Генерал взглянул на часы.
      - Не будем терять время. Каким образом вы собираетесь меня вывезти?
      - В запломбированном грузовике. В нем устроен дополнительный люк. Мы пересечем турецкую границу вместе с другими грузовиками.
      - Кто водитель?
      - Я.
      - Добро. Но я должен уехать не один. Со мной один болгарин.
      У Малко возникли кое-какие предположения, но он все-таки спросил:
      - Почему?
      - Если этого не сделать, он донесет на меня. Он оказался в таком же положении, что и я. Сейчас мы ликвидируем всех, кому известно хоть что-нибудь об этом деле. Ему уже выдали билет до Москвы на следующую неделю. Я знаю, что он решил не лететь. Чтобы спасти свою шкуру, он предпочтет выдать меня. Это глупо: они его все равно ликвидируют. Но как можно вести переговоры с напуганным человеком, если он к тому же не очень умный? Когда мы едем?
      - Точная дата пока неизвестна, но в течение шести дней.
      - Нельзя слишком откладывать. Каждое утро я пробегаю мимо той остановки трамвая в одно и то же время. Но нам необходим надежный почтовый ящик для срочной связи.
      - У меня есть тайник. В подвалах собора Александра Невского расположен Музей икон. Там работает один художник. Вы можете оставить у него сообщение для Клауса.
      Генерал Сторамов нахмурил брови и задумался, поглаживая рукоятку своего "Токарева". Потом совершенно неожиданно сказал:
      - Я вас узнал. Вы князь Малко Линге?
      Было смешно отрицать. Малко почувствовал себя совершенно обнаженным перед этим человеком, который наверняка в свое время был его наиболее опасным противником.
      Федор Сторамов холодно улыбнулся.
      - Ваши начальники серьезно подставили вас, послав сюда. Даже если они предусмотрели необходимые меры прикрытия.
      Малко не удержался и сказал:
      - Они предусмотрели очень эффективную гарантию.
      Когда он объяснил, в чем она состоит, Федор Сторамов покачал головой:
      - Ваше начальство совершает грубую ошибку. Оно нас совершенно не знает. Наши никогда не обменяют вас на этого полковника. У нас перебежчик не представляет никакой ценности. Рано или поздно его ликвидируют. Что касается его "разоблачений", то всегда можно запустить фальшивку... Возникнет сомнение. А в нашей профессии не должно быть сомнений.
      Малко почувствовал, как его спина похолодела. Если генерал говорит правду, то он работает без прикрытия. Это первый прокол в чудесном плане Аллена Маркдофа. Советский генерал мягким голосом продолжил:
      - Нужно привыкнуть к страху. Я тоже иногда ночью просыпаюсь и прислушиваюсь к стуку своего сердца. Тогда включаю музыку и начинаю мечтать. С наступлением дня страх улетучивается. Вы играете на пианино?
      - Нет.
      - Следовало бы научиться.
      Он встал, сунул пистолет в кобуру, застегнул куртку. Его веснушчатое лицо дрожало, как бы сделанное из желатина, но пожатие руки было очень мощным.
      Открыв дверцу, он выскочил наружу. Малко смотрел, как он удаляется, через мутное окошко прицепа.
      Его разрывали противоречивые мысли. Он радовался, что установил почти невозможный контакт, и одновременно испытывал страх, поскольку все шло слишком легко. Что-то неприятное должно все же случиться. Смутное беспокойство терзало грудь.
      Он вышел из прицепа и поднялся на крыльцо. Сильвана Васлец с тревогой на лице открыла дверь.
      - Все нормально?
      - Порядок.
      - Желаете чаю или водки?
      - С удовольствием.
      Он вошел, и кошка сразу же стала тереться о его ноги.
      Сидя на низком пуфе, Сильвана разглядывала Малко. Ее светлые голубые глаза были грустными. После нескольких минут молчания она тихо сказала:
      - Не причините Тодору зла. Он очень уязвим. Я не знаю, для чего вы приехали в Софию, но чувствую, что это связано с опасностью. Наша жизнь трудна, но мы выкручиваемся. Не следует разрушать это неустойчивое положение. Мы уже столько страдали. В сентябре 1945 года коммунисты расстреляли всю мою семью, включая одиннадцатилетнего брата. Вместе с десятью тысячами других. Чтобы расчистить место Советам. С тех пор, естественно, не было никаких протестов. К тому же болгары любят русских. Тот, кто не любил, был уничтожен.
      Малко слушал об этих делах прошлого, так тесно связанных с настоящим.
      - Клянусь, что буду очень осмотрительным. Более того, попытаюсь вызволить вас отсюда.
      - Это было бы чудесно, но мы об этом даже не мечтаем, - ответила она покорным тоном.
      Малко почувствовал, словно у него выросли крылья. Эти несколько мгновений рассеяли беспокойство. Он поцеловал Сильвану в обе щеки и вернулся в машину. Он решил вывезти всех: русского генерала, Эмиля Борового, Лейлу Галата, семейство Васлеца. Он еще был в этом состоянии, когда администратор "Витоши" вместе с ключом вручила ему записку. Самия Сидани просила позвонить ей.
      Он зашел в телефонную кабину в холле. Аппараты не работали. Придется звонить из номера. Только бы это были хорошие новости!
      Глава 9
      Малко пришлось трижды набирать номер, прежде чем Самия Сидани ответила. Радостный голос молодой женщины сразу успокоил его.
      - Приглашаю вас на чашку чая. У меня для вас сюрприз.
      - Хороший?
      - Надеюсь. Вы приедете? Найдете дорогу?
      - Постараюсь. До встречи.
      Проспект Болгарии выглядит весьма внушительно: две полосы одностороннего движения почти без машин. Она резко отличается от забитых улиц в центре. Правда, она ведет к резиденции Генерального секретаря ЦК БКП. По сторонам - богатые виллы, утопающие в садах. Малко без труда нашел дом Сидани. Рядом с серым "мерседесом" стояла черная "волга" с антенной радиотелефона. Интересно, чья эта машина!
      Самия открыла дверь, не дожидаясь его звонка. Он вошел в зал и застыл на месте. На огромном диване сидела Василиса, дочь полковника. Ее груди волновались под кофтой, натянутой так, что она стала практически прозрачной. Мини-юбка из черной кожи едва прикрывала ее бедра. Она взглянула на вошедшего с томной улыбкой. Глаза скрыты за большими темными очками.
      - Василиса захотела вас увидеть, - объяснила Самия нежным голосом. - К сожалению, она может говорить только по-болгарски. Надеюсь, что вы ее поймете. Извините, я должна вас на некоторое время оставить.
      Она вышла в соседнюю комнату, откуда скоро послышались шумы, обычно сопровождающие женские сборы. Василиса сняла очки и уставилась на него. Ее тяжелые груди как бы самостоятельно стали вытягиваться в его сторону. Он подошел и сел напротив нее. Несколько минут они разглядывали друг друга. В ее глазах Малко видел: она знала, на что шла. Мягким движением она приложила свои ладони к вискам Малко и притянула его голову к себе. Ее губы приоткрылись, тонкий язычок показался между зубами. Она застыла в этом положении, явно наслаждаясь моментом.
      Потом она вдруг вся задвигалась, стала дергаться, прижимаясь к нему всем телом. Шум их дыхания был явно слышен в соседней комнате, но Самия Сидани, казалось, не обращала на них никакого внимания. Руки Василисы обняли его за шею, и он почувствовал ее жадные губы. Потом она как-то стыдливо опустила одну руку между телами и стала ласкать его через одежду. Малко потерял дар речи от такой агрессии. Самия что-то напевала за дверью. Потом, в самый острый момент, крикнула:
      - Как вы там без меня? Не скучаете?
      Они не ответили: как раз в этот момент губы Василисы оторвались от его лица. Она упала на колени. Тут послышался стук каблуков, и Василиса вскочила на ноги, раскрасневшаяся, растрепанная. Кожаной юбкой она прижалась к Малко, стараясь скрыть то, что вызвало у нее такое возбуждение. Самия понимающе и ласково взглянула на них.
      - Я скоро вернусь. Еду на склад. Шамир должен туда позвонить.
      - Чья это черная "волга"?
      - Это машина полковника, ее папы, - ответила Самия, закрывая дверь.
      В одну секунду Василиса сбросила с себя всю одежду. У нее была ладная фигурка с тугими мышцами, как это бывает у двадцатилетних. Грудью она стала тереться по груди, потом по животу Малко, затем опустилась еще ниже, и Малко ощутил теплый, шелковистый контакт. Через некоторое время Василиса вернулась к тому, что было прервано появлением Самии. Ее стеснительность была очаровательной. Руки Малко сами тронули ее розовые соски. Она впервые заговорила:
      - Да, да! Добре, добре!
      Ее взгляд затуманился. Резким движением бедер он прижал ее к подушкам дивана. Василиса снова овладела его губами, потом стала что-то говорить, беспрерывно вращая головой.
      Когда Малко остановился, он не знал, сколько прошло времени. Они некоторое время оставались неподвижными. Потом Василиса начала медленно скользить по нему. Она действовала терпеливо и смогла снова возбудить его. Потом повернулась к нему спиной. Когда Малко сильно сжал ее груди ладонями, она начала кричать, отвечая на усилия Малко.
      Едва они закончили второй тур, как послышался шум машины.
      Василиса схватила свою одежду и исчезла в соседней комнате. Малко так и не успел привести себя в порядок, когда вошла Самия.
      Судя по ее глазам, новости не очень радостные. Он даже подумал, что она осталась недовольна его развлечением с Василисой, хотя сама свела их. Болгарка бросила сумочку на кресло и объявила:
      - Клаус, возникла проблема.
      Кровь застыла в его жилах. Он заставил себя как можно спокойнее спросить:
      - Какая?
      - Я разговаривала с Шамиром. Ваш грузовик разбился возле Измира. Ездить на нем теперь невозможно.
      Услышав такую новость, Малко машинально стал застегивать брюки. Он уже обдумывал реальные последствия этого события. Нет грузовика - нет и возможности вывезти из Болгарии генерала Сторамова. Не говоря уже об остальных.
      - А нельзя воспользоваться другим грузовиком?
      Она села, зажгла сигарету, задумчиво выпустила дым.
      - Невозможно. Они закреплены за другими шоферами.
      - Что же делать?
      - Болгары дадут вам авиабилет на Цюрих или на Вену.
      - Когда?
      - Не знаю. Официально они еще не предупреждены. Шамир посоветовал сперва поговорить с вами.
      - Они вас не подслушивали?
      - Мы говорили по-арабски.
      - Когда он возвращается?
      - Не знаю. Пока он в Турции в связи с этим делом.
      В голове Малко крутилась одна фраза: "Пропал грузовик", "Пропал грузовик". Он с трудом расслышал, как Самия Сидани спрашивала его:
      - Это очень серьезно?
      - Очень!
      Открылась дверь, и появилась Василиса. Она уже не была такой разгоряченной, но груди ее казались еще больше. Глаза скрыты за черными очками. Она сделала жест рукой в сторону Малко, поцеловала Самию и вышла. Послышался шум отъезжающей машины. Странная интермедия. Самия посмотрела на Малко.
      - Могу ли я вам помочь?
      - Не знаю. Может быть. Надо подумать.
      - Что вы здесь делаете? Вы можете мне доверять.
      Малко вежливо улыбнулся ей.
      - Нет, дело в том, что я не могу вам доверять. Я никому не имею права доверять. Но, может быть, мне понадобится ваша помощь. Пока единственное, в чем вы можете мне помочь, так это не говорить болгарам о происшествии, чтобы я смог остаться в "Витоше".
      - Хорошо.
      Он поцеловал ей руку. Она проводила его.
      На огромной скорости он выскочил на проспект Болгарии. В его голове теснились проблемы, оценки, варианты. Менее пяти дней, чтобы найти запасное решение. Иначе генерал Федор Сторамов окажется в московском Институте Сербского для окончательной промывки мозгов.
      Глава 10
      Курт Морелл ввел Малко в шифровальную комнату посольства Федеративной Республики Германии. Здесь он хозяин. Как только закрылась дверь, загорелся красный сигнал, свидетельствующий о том, что идет передача. Помимо радиоаппаратуры, телексов, кодирующих машин, двух металлических шкафов, в маленькой комнате без окон стояли только деревянный стол и два стула. Немец предложил Малко один стул, а сам уселся на второй.
      - Раз вы пришли, следовательно, получился прокол.
      - Точно. И крупный прокол.
      Курт Морелл внимательно слушал, машинально поглаживая голову. Хотя он и был баварцем, но напоминал южанина: черные волосы и вид жизнелюба.
      - Что же я могу для вас сделать?
      - Мне нужны три турецких паспорта с печатью о въезде в Болгарию, незаполненных. Я заполню их здесь. Я отправлюсь со своим паспортом.
      Курт Морелл озабоченно глядел на него.
      - Вряд ли генералу Сторамову удастся проскочить незаметно.
      - У меня есть идея для решения этой проблемы. Если все будет в порядке, когда я смогу получить паспорта?
      - Диппочта приходит послезавтра. Я сейчас же отправляю телекс в западногерманскую разведку. Надеюсь, что они зашевелятся. Но будьте очень осторожны. За вами нет хвоста?
      В отличие от других посольств, расположенных в окрестностях улицы Обиристе, посольство ФРГ было у черта на куличках, на улице Анри Барбюса, возле проспекта Ленина.
      - Я целый квартал шел сюда пешком.
      - Хорошо, я с вами расстаюсь. Мне надо отправлять телексы.
      У входа в посольство Курт Морелл неожиданно остановился. Под самым окном стояла черная "лада". Внутри - двое в штатском... На коленях одного из них - большой серый металлический ящик.
      - Видите, - объяснил Морелл. - Это агенты госбезопасности. Они знают, что сегодня утром наш посол принимает американского коллегу, поэтому приехали сюда с передвижным прослушивающим устройством. Они не стесняются. После моего приезда сюда я уже обнаружил у себя восемнадцать микрофонов. Они просто маньяки подслушивания.
      Это вдохновляет... Малко спустился на землю. Сердце его сжималось. Но он, несмотря ни на что, принял смелое решение продолжить осуществление своего плана.
      Оставалось еще многое сделать. Даже с паспортом советский генерал не сможет выехать из Болгарии, не изменив своей внешности.
      Малко затратил почти целый час, чтобы пересечь южную часть города и дойти до дома Самии Сидани. Он не хотел пользоваться телефоном. Даже если это пешее путешествие окажется неудачным.
      Помощь Курта Морелла и западногерманской спецслужбы предоставляла шанс спасти дело, но, конечно, при условии решения еще многих проблем... Серый "мерседес" стоял возле дома. Малко увидел Самию Сидани. С насмешливым видом она впустила его в зал и усадила на диван, где он совсем недавно развлекался с Василисой.
      - Боюсь, что ваш визит не бескорыстен, - обронила хозяйка.
      Малко заглянул ей в глаза, задетый этим замечанием.
      - Ваше предположение не лишено оснований.
      Самия со смехом пожала плечами.
      - Эти девушки так нетерпеливы! Василиса - хорошая подруга. Я не могла не уступить ее капризу. Мне кажется, вы ей понравились.
      Это касалось скорее не сердца, а ее плоти, но Малко не стал вдаваться в детали.
      - Об этом я не жалею. Но у меня есть вопрос к вам. Вы сказали, что работаете гримером. Можете ли вы изменить внешность человека?
      Она засмеялась.
      - Во что вы хотите его превратить?
      - Я не хочу создавать чудище, но необходимо изменить внешность так, чтобы его никто не узнал.
      Она удивленно взглянула на него.
      - Мужчину или женщину?
      - Мужчину. Сколько времени это потребует?
      - Все зависит от того, чего вы желаете. Полное изменение с париком и пластмассовыми накладками на лице занимает несколько часов. Мне потребуется фото этого человека, чтобы я смогла приготовиться. Кое-что необходимо подготовить заранее. В среднем нужна неделя, если я буду работать у себя. Некоторые материалы имеются только в студии.
      - Нужно все сделать гораздо быстрее. Сколько времени будет держаться грим?
      - В такой холод, как сейчас - целый день.
      - Он действительно станет неузнаваемым?
      Самия гордо улыбнулась.
      - Я могу делать чудеса. Я даже получила приз в Канаде.
      - Именно чудо и потребуется. У меня пока нет фотографии этого человека, но я попытаюсь его описать.
      - Подождите, я возьму карандаш и сделаю набросок по вашему рассказу. Она вышла и вернулась с большим альбомом. Малко описал Федора Сторамова со всеми возможными подробностями. По ходу рассказа она рисовала, уточняла, стирала. В конце концов протянула рисунок:
      - Это он?
      - Поразительно!
      Малко не мог прийти в себя: перед ним был точный портрет русского генерала!
      - Этого вам достаточно? Вылитый он! У него на лице веснушки, кожа почти розовая, родимые пятна.
      - Я начну думать сегодня же. Завтра скажу, что смогу сделать. Сейчас я должна ехать в студию.
      Она проводила его до двери. Неожиданно, на самом пороге, она прижалась к нему и слилась с ним в продолжительном поцелуе. Потом отошла на шаг и улыбнулась.
      - Эта маленькая паршивка перевозбудила меня, - призналась она смущенно.
      Сальным голосом, опираясь на стойку бара в казино, Алоис Картнер перечислял все приемы проституток "Витоши". Видно было, что он все попробовал. Мысли Малко витали далеко. Он уже начал считать часы. Что сделают западногерманские спецслужбы? Он оказался целиком в руках Курта Морелла.
      Приглушенный шум разговоров и мурлыканье толстого австрийца убаюкивали. Как всегда, столики с рулетками битком забиты. Неожиданно он заметил Лейлу Галата в зеленом платье. В сопровождении двух агентов. У первых столиков было столько народа, что она проследовала к третьему, в глубину. Для этого пришлось пройти мимо бара. Агенты бросились вперед, чтобы освободить место.
      Проходя мимо, она повернула голову и быстро, тепло и доверчиво улыбнулась Малко.
      Если бы она только знала!
      Алоис Картнер постучал по спине.
      - Вы расстроены! Вам нужен компресс из двадцатилетней кожи. Нет ничего более эффективного!
      Он на этом помешан.
      - Пожалуй, я лягу, - ответил Малко.
      Они пообедали вдвоем, но Малко был слишком расстроен, чтобы выносить присутствие толстяка и дальше. Вернувшись в номер, он попытался заснуть. Но окончательно успокоиться удастся только после того, как придут паспорта. Завтра его первый визит к Курту Мореллу.
      Как и накануне, Курт Морелл тщательно закрыл дверь и только после этого посмотрел на Малко. Последний проделал немалый путь для того, чтобы запутать следы.
      - Новости не очень радостные. Они могут прислать только один паспорт.
      - Это почему?
      - Я не получил никаких разъяснений. Вы же знаете этих людей.
      Это уже катастрофа. Баварец нервно постукивал пальцами по столу. Он тоже был растерян. Конечно, вначале речь шла только об одном советском генерале. А сколько времени нужно, чтобы ЦРУ повлияло на западногерманскую службу? Связь не отличается оперативностью. Решение запоздает в любом случае.
      - Высылайте второй телекс, - потребовал Малко без большой уверенности. - Мне нужен, по крайней мере, еще один паспорт.
      Прощай Лейла Галата. Не говоря уже о Тодоре и Сильване Васлец. Он боялся даже думать о турчанке. Как бросить ее в "Витоше", зная об уготованной ей судьбе? Немец молча смотрел на него.
      - Вы уже решили, как заполните паспорт?
      - Разумеется. Когда мы его получим?
      - Завтра. Диппочтой. Он чист. Необходимо приклеить фото, вписать имя и поставить печати. С нами сотрудничало турецкое отделение спецслужб в Бонне. У меня здесь есть все необходимое, включая печати о въезде в Болгарию. Все это мы сделаем без проблем. Тем более что паспорт настоящий... Они могут проверить номер. Как только вы мне скажете имя, которое внесете, я передам его в Бонн, и они зарегистрируют его в компьютере.
      - Хорошо, но мне потребуется оружие.
      Он не взял с собой свой сверхплоский пистолет, опасаясь проверки на границе.
      - Могу вам дать, - сказал Курт Морелл. - Тотчас же, если желаете, но оружие у меня дома. У вас еще есть время.
      Они вышли на улицу. Машины дипломатов стояли во дворе. Курт Морелл подошел к "БМВ", стоящей возле "мерседеса", и ругнулся:
      - Черт побери! Посол заблокировал мою машину, а шофер ушел! Может, мы поедем на вашей?
      - Никаких проблем, я оставил ее возле тротуара.
      Он развернулся. Курт Морелл указывал дорогу. Они пересекли проспект Ленина и поехали на юг. Здесь шла сплошная стройка. Попадалось много пустырей, складов. Наконец выехали на магистраль, ведущую на юго-восток: улица Желе Воеводы.
      - Начинайте тормозить, это чуть-чуть впереди, справа.
      Заглядевшись на левый поворот, Малко не заметил, как из переулка выскочил огромный грузовик, перегородивший им дорогу. Малко нажал одновременно на тормоз и на сигнал. Огромный МАЗ пролетел в нескольких сантиметрах от них. Мгновенная реакция Малко спасла их.
      Грузовик уже исчез из виду, даже не затормозив. Малко обменялся взглядом с немцем. Бледный от страха, Морелл воскликнул:
      - Сволочь, он едва не превратил нас в кашу!
      Растерянный, Малко продолжил путь, свернул, проехал мимо длинной очереди машин у бензоколонки. А что если это была попытка его ликвидации? От бензоколонки отъехала машина, и Малко попытался дать сигнал. Тот не работал...
      - Смотрите, сигнал неисправен, - заметил Курт Морелл, нахмурив брови.
      - Но только что он работал. Видимо, короткое замыкание.
      Три высоких башни возвышались среди моря деревянных одноэтажных домиков. Курт Морелл показал, как подъехать к одной из башен. Рядом с ней стоял "мерседес" красного цвета, с которого было снято абсолютно все, даже колеса.
      - Смотрите, что бывает, если вы оставляете надолго машину и если на ней не тот номер.
      - А что такое "тот" номер?
      - Иностранные дипломаты имеют три серии номеров. От 0 до 1000 - для западных, от 1000 до 2000 - для стран третьего мира, от 2000 до 3000 - для социалистических стран. Машины последних никогда не трогают.
      Номер несчастного владельца "мерседеса" был 1548...
      Они поднялись на шестнадцатый этаж. Дом был ужасный. Вода лилась даже в кабине лифта, неизвестно откуда. Сидящая внизу вахтерша недоверчиво оглядела их. Глаз милиции. Квартира Курта Морелла была маленькой и светлой. Окна выходили прямо на телебашню.
      У входной двери - целый склад усилителей, тюнеров, кассетных магнитофонов, магнитоскоп "Акай". Курт Морелл явно поклонник хорошей музыки.
      - Посмотрите, - сказал он гордо. - Я приобрел лучшую аппаратуру...
      Настоящий ребенок в окружении сверкающих игрушек. Он исчез в соседней комнате, и вдруг Малко услышал его ругательства. Курт Морелл появился с полотенцем в руках, вытирая лицо.
      - Идите и посмотрите!
      Малко пошел за ним в ванную. С потолка капала вода как из душа!
      - Уже восемь дней подряд я вызываю слесаря. Как только открываю кран, с потолка льется вода. Социалистическое водоснабжение!
      Он достал из ящика стола "вальтер" с запасной обоймой и вручил его Малко.
      - Номер вытравлен кислотой. Не оставляет следов на полях. Если вы захотите меня навестить, говорите внизу по-немецки. Дежурная заставляет всех болгар записываться в книге. Каждую неделю эту книгу относят в милицию.
      Малко сунул оружие в карман. Курт Морелл покопался в своих электронных устройствах, извлек оттуда какой-то черный прибор и сказал:
      - Хочу кое-что проверить в вашей машине.
      Они спустились, и в "ладе" немец открыл свой прибор электронного контроля. Он покрутил рукоятки, и прибор издал легкий свист.
      - Вот-вот! - сказал он.
      Движением отвертки он снял эбонитовую крышку в центре руля.
      Под ней Малко увидел сложное переплетение проводов. Курт поискал что-то в них. Через полминуты он извлек маленький кубик, из которого торчали провода, соединенные с другими.
      - Вот вам и короткое замыкание! Плохо подключенный микрофон.
      Он резко дернул за кубик, и провода оборвались. Потом поставил на место эбонитовую крышку. Сигнал сразу заработал... Малко был убит: микрофон в его машине! Попытался вспомнить, не вел ли он в ней доверительных разговоров, но память отказала ему. Немец смотрел на него почти насмешливо.
      - Это обычная практика. Половина машин фирмы "Балкантур" снабжена микрофонами. Лучше пользуйтесь машинами "Бюдже". Хотя, может быть, вам подключили микрофон только вчера, на стоянке гостиницы. Я сумел обнаружить его, поскольку он питается батареей, поэтому записывает разговоры даже тогда, когда мотор не работает. Но будьте осторожны. Здесь могут быть и другие микрофоны, которые питаются от мотора. Но нельзя же сейчас разбирать всю машину!
      - Вы не считаете, что они решили следить именно за мной?
      - Вряд ли. Но осторожность не помешает. Я получу ваш паспорт завтра. Приходите в посольство к концу дня.
      Осталось только сообщить приятную новость советскому генералу и сменить машину. Вернувшись в гостиницу, он сумел получить от фирмы "Бюдже" новую "ладу" точно за такую же цену, что и прежняя развалюха. К тому же с гарантией, что она без микрофонов.
      Мимо продребезжали уже два четырнадцатых трамвая, и Малко уже начал терять терпение, когда между голыми деревьями показался знакомый силуэт. Генерал Сторамов совершает обычную пробежку. Он бежал вдоль трамвайной линии. Заметив Малко, он несколько изменил направление, чтобы пробежать мимо него.
      Он стал замедлять бег, пошел шагом, потом стал делать дыхательные упражнения. Он заслужил несколько секунд отдыха. От холода его глаза слезились.
      - В чем дело?
      - Возникли сложности.
      Коротко Малко объяснил ситуацию и новый план. Генерал слушал бесстрастно, глубоко дыша. Можно подумать, что это его не касается.
      - Это намного опасней, - заметил он.
      Малко промолчал: он прав. Но либо это, либо ничего. Генерал сделал еще несколько движений, следя краем глаза за приближающимся трамваем. Малко спросил:
      - Что же мы будем делать с вашим... другом?
      Ответ генерала прозвучал резко, как удар плетки:
      - Ничего. Совершенно ничего. Пусть до последней секунды считает, что он тоже едет. Торопитесь с вашим запасным планом.
      Он снова побежал, даже не попрощавшись. Малко медленно спустился к машине. Ему плевать на болгарского агента, но что делать с Лейлой Галата? Он просто не мог оставить ее на милость болгар. Но выхода не было. В самом крайнем случае он получит от западногерманских служб еще один паспорт, но не два.
      Теплый и пьяный голос Алоиса Картнера прозвучал в трубке:
      - Я на месте. Приходите выпить стаканчик!
      Целый день Малко ходил по "Витоше", потом ездил по городу. Вернувшись, он решил посмотреть болгарское телевидение. Холл был полон греческих лыжников, шумных и некрасивых. Это еще больше ухудшило его настроение. Он не рискнул даже установить контакт с Самией Сидани, чтобы не привлекать к себе никакого внимания. Надо просто убить время. Успокоиться, не привлекать к себе внимания. Несмотря на это, он чуть было не отклонил приглашение Алоиса.
      Толстяк переносим только в небольших дозах...
      - Пошли, пошли, - настаивал Алоис Картнер, - вы не пожалеете.
      За легкомысленным тоном Малко уловил непонятную настойчивость.
      - Хорошо, иду.
      - Встречаемся в баре на первом этаже. Там легче флиртовать.
      Этот бар, стены которого покрыты почерневшими деревянными плитками, был таким темным, что Малко с большим трудом разыскал Алоиса Картнера. Тот был за столиком один, если не считать неизменного "шотландского сиропа".
      Рядом - никаких проституток. Следовательно, встреча деловая.
      - У меня для вас послание. Сегодня в агентство приходил Тодор Васлец. Ему передали записку для вас. Сегодня вас ожидают в доме 27 по улице Бачо Кирова в восемь часов.