- Я прошу простить меня, я не знала, - бормотала в расстройстве чувств Ванда.
      - Идиотка! - уже по-немецки воскликнула рассвирепевшая Гудрун Тиндорф.
      Но мало-помалу она успокаивалась, к ней возвращалось присущее ей хладнокровие. Ванда медленно выпрямилась, а затем сжала се в своих объятиях. По се лицу по-прежнему струились слезы.
      - Прости! Прости!
      - Ну ладно, прекрати! - сухо откликнулась Гудрун.
      Ванда приблизила свое лицо к ее лицу, прошептав:
      - Ты меня все еще любишь? Скажи, пожалуйста, скажи!
      - Да, да, - ответила Гудрун как-то устало. - Но ты все же неосторожная идиотка.
      Ванда увлекла ее к кровати, толкнула на постель и, не переставая плакать, просунула свое лицо между мускулистых ляжек немки. Та же, устремив глаза в потолок, была почти бесчувственной к ласкам своей подруги. Ее мозг лихорадочно работал, изыскивая лучшее средство, чтоб ограничить последствия неосторожного поведения метиски.
      Действовать нужно было немедленно.
      Глава 16
      Карл ван Хаах машинально мешал ложечкой в чашке с кофе, слушая рассказ Малко. На веранде благоухало, небо было абсолютно чистым, и уже было дьявольски жарко, хотя часы показывали семь часов утра. В конце концов южноафриканец оставил в покое свою ложечку и медленно проговорил:
      - Полагаю, вы выиграли в крупнейшей партии. Я немедленно посылаю донесение Национальному совету безопасности. Нужно уничтожить это гнездо гадюк. Факты достаточно серьезны, чтобы оправдать действия "коммандос" диверсионно-разведывательного подразделения. Только надо учитывать, что такого рода решение принимается на высшем уровне.
      - Следовало бы, прежде всего, удостовериться, что те, кого мы ищем, находятся именно там, - заметил Малко.
      - Я немедленно посылаю туда двух своих помощников. Они негры, и их будет труднее засечь, - произнес майор. - За Бука Клоз легко наблюдать.
      - Как вы рассчитываете действовать? - спросил Малко.
      Взмахом руки майор отогнал слишком назойливую осу.
      - Как и в прошлом году в Лесото. Надо сначала получить подтверждение, что эти подонки находятся именно там. Для операции будет достаточно тридцати солдат, но нужно предупредить ботсванцев.
      В прошлом году южноафриканские коммандос атаковали и ликвидировали террористическую базу Африканского национального конгресса в Лесото.
      - Быть может, этот Марчелло не все мне сказал, - заметил Малко. - Я его навещу, пока вы будете ждать ответа из Претории. Давайте встретимся за обедом, чтобы "подбить бабки", как говорят в таких случаях.
      Только прибыв в "Габороне Сан", Малко сообразил, что у него нет домашнего адреса итальянца! Только один человек мог ему помочь - Кэрол. В регистратуре никого не было. Он обошел ее, толкнул какую-то дверь и увидел рыжие волосы. Кэрол тотчас же встала из-за служебного столика. Чертовски привлекательная в своем красном хлопчатобумажном платье, соблазнительно, до предела обтягивающем се стройную фигуру. Кэрол подошла к Малко, чтобы поцеловать его, и тут же заперла дверь на ключ...
      - Надеюсь, у тебя есть серьезные основания, чтобы заглянуть ко мне, проговорила она со смущенной улыбкой.
      - Мне нужен домашний адрес Марчелло, - в качестве ответа на вопрос произнес Малко.
      - Ты уже готов?
      Она протянула руку и убедилась в обратном.
      - Нет, - сказал он. - Но это действительно важно.
      - Он живет где-то в направлении Собуза-роуд, в квартале посольств. Желтая вилла. У него есть черный "ягуар"...
      - Спасибо, - произнес Малко.
      Он собрался было уходить. Кэрол преградила ему путь, опершись о дверь, выпятив свой таз, и при этом ее зеленые глаза имели недвусмысленное выражение. Она решительно путала йогу с кама-сутрой. Расчетливо медленно она стала расстегивать снизу пуговицы на своем платье, открывая очаровательный белый треугольничек из нейлона.
      Не говоря ни слова, она спустила его вдоль своих ножек. Затем быстро и старательно занялась приведением Малко в надлежащее состояние. Когда он взял ее, она испустила хриплое "ах" и ее ногти впились в его затылок. Едва приведя себя в порядок, Малко закрыл дверь офиса, а Кэрол наклонилась и подобрала свои трусики, упавшие в корзину для бумаг. Снаружи было страшно жарко, и асфальт Нейрере Драйв, казалось, плавился под солнцем.
      Марчелло Дентс читал "Пентхауз", растянувшись у бортика своего плавательного бассейна - невиданной роскоши в Габороне, - когда он услышал шум за воротами. Его доберман-пинчер тотчас же принялся рычать.
      - Кто здесь? - вскричал итальянец.
      Никто ему не ответил. Он собрался было продолжить чтение, как увидел человеческую фигуру, возникшую на верху его каменной ограды, вблизи ворот, и безмятежно перелезавшую ее!
      Перелезший человек спрыгнул в его сад. Это был метис невысокого роста, коренастый, в берете, натянутом по самые уши.
      - Эй, поосторожнее! Здесь собака! - вскричал итальянец.
      А доберман-пинчер уже ринулся на непрошеного гостя с оскаленными клыками. Метис сел на корточки. Молниеносным движением правой руки он выхватил из-за пояса мачете и взмахнул им в пространстве по горизонтали как раз в тот момент, когда к нему подбежала собака. Ее лай тут же превратился в какое-то невразумительное бульканье. Собака рухнула на землю. Ее лапы задергались в агонии, голова была почти отсечена от тела!
      Марчелло Дентс мгновенно вскочил, лишившись от потрясения голоса. В этот же миг через ограду перелезло еще двое мужчин. Они открыли ворота, и на площадку перед виллой проскользнула женщина - Ванда в облегающих тело джинсах и черной блузке. Управляющий игорным залом уже бежал в гостиную, где хранилось оружие. Но он не успел. Первый непрошеный гость преградил ему путь и, подставив подножку, свалил на землю. Острие его мачете уже касалось шеи итальянца.
      - Лиль, подожди! - вскричала женщина.
      Марчелло Дентс, объятый ужасом, почувствовал, как у него словно мороз по коже прошел. Ванда приблизилась к нему, иронически улыбаясь:
      - Встань, Марчелло.
      Мачете куда-то исчезло, и итальянец поднялся с земли, тщетно пытаясь вновь обрести хладнокровие. Метиска бросила ему с той же иронией:
      - Ты не рад мне... Но ты искал меня прошлой ночью...
      - Я? Я тебя искал? - переспросил он каким-то сдавленным голосом.
      Ванда со всего размаху дала ему оплеуху.
      - Лжец! Белый подонок! Разве не твоя машина разъезжала этой ночью по Бука Клоз?
      Марчелло Дентс не отвечал.
      Метис и оба негра наблюдали эту сцену, немые, как статуи. Итальянец взглянул на ворота. Ванда покачала головой:
      - Не пытайся сбежать. Прежде они убьют тебя. Нам надо кое о чем переговорить. Зайдем лучше в дом...
      Она втолкнула его в гостиную, обставленную в лучших современных традициях. Ванда огляделась, посмотрела на предметы искусства, удобные диваны, пуфы, большой стол из мрамора и неизменный видеомагнитофон "Акай", стоящий под телевизором с грудой порнографических кассет, ввезенных контрабандистами.
      Метиска приблизилась к Марчелло и спросила чуточку наигранным голосом:
      - Будь добр, скажи, пожалуйста, разве не на этом столе ты взял меня первый раз?
      Итальянец не ответил, но его кадык безостановочно ходил вверх-вниз.
      - Ложись-ка сюда, - приказала Ванда.
      Поскольку он не повиновался, Лиль, покалывая его в шею острием мачете, все же принудил итальянца растянуться на спине на широком столе. Мрамор леденил его лопатки, но еще холоднее было у него на душе. Ему с трудом удалось выдавить из себя:
      - Ты хотела со мной поговорить...
      Теперь он был полностью распростерт, и два террориста прихватили его к тому же руками за туловище и ноги. Голова Дентс свешивалась, за недостатком места, со стола, и ему приходилось прилагать немалые усилия, чтобы держать ее в горизонтальном положении. Его позвонки вскоре стали болезненно реагировать на такую позу.
      - Зачем ты ездил этой ночью на Бука Клоз? - спросила Ванда.
      - Я искал тебя...
      - Лжец. Говори мне быстрее правду, или я тебя убью.
      Марчелло Дентс проглотил слюну, встретился с ней взглядом и стал все выкладывать. Когда Ванда убедилась, что он все сказал, она подала знак Лилю, и тот вынул из кармана кусок колючей проволоки с плоскими концами. Марчелло взвыл от ужаса и попытался приподняться. Тут же острие мачете вонзилось ему в живот.
      Итальянец снова упал на спину. Лиль потянул его голову назад, вцепившись в волосы. Итальянец издал еще один вопль, и Ванда отдала какой-то приказ на языке сото. Лиль огляделся и увидел корзину с фруктами. Он схватил небольшой апельсин и засунул его в рот итальянца, завязав его сверху какой-то подошедшей для этой цели салфеткой.
      Негры же уселись на Дентс, полностью сковав его движения. Когда острые шипы колючей проволоки коснулись шеи итальянца, он душераздирающе замычал.
      Лиль и Ванда принялись тогда буквально пилить ему шею, прилагая к этому все усилия. Брызнула кровь, заливая итальянца. Мало-помалу колючая проволока углублялась в живую плоть. Ванда склонилась к Марчелло, чтобы убедиться в том, что он умирает.
      - Ты никогда уже не сможешь помогать этим подонкам южноафриканцам!
      Послышалось какое-то ужасное бульканье, и из раны показались красные пузыри. Колючая проволока проникла в гортань. Казалось, что голова Марчелло отплясывает пляску Святого Витта. Отовсюду текла кровь. Вдруг прерывистая кровавая струя брызнула по горизонтали, задев Лиля. Колючая проволока достигла одной из сонных артерий. Итальянец в буквальном смысле слова "опорожнялся" кровавыми струями. Марчелло Дентс вздрогнул несколько раз, раздался ужасный хрип, и он наконец перестал шевелиться. Колючая проволока к тому моменту исчезла в ужасной резаной ране, проходившей от одной сонной артерии к другой.
      - Пошли! - просто сказала Ванда.
      Она обмакнула палец в крови, затем написала на мраморе три буквы: АНК.
      Прежде чем выйти из комнаты, Лиль выбрал в чаше с фруктами великолепное яблоко и начал его есть.
      Ванда испытывала своего рода легкое опьянение. Ведь физически она отомстила впервые. Она могла бы казнить Марчелло ударом мачете, но сегодняшней расправой она стремилась внушить ужас любому в их рядах, кто стал бы колебаться. Она взглянула на голубое небо и подумала, что это только начало.
      Уже в течение двадцати минут Малко зигзагообразно разъезжал по тихим авеню квартала посольств. Каждая вилла стояла изолированной посреди огромного сада, и нигде не было ни единой живой души. Он проехал мимо посольства США и резиденции посла, попытался навести справки, но никто, казалось, не знал Марчелло Дентс.
      Наконец на аллее, обсаженной акациями, он заметил перед белыми воротами черный "ягуар". Ворота были полуоткрыты. Малко раздвинул их и вошел во двор. Он тут же замер на месте. То, что он увидел, не сулило ничего утешительного: на боку лежал труп собаки с перерезанной глоткой. Он вынул свой браунинг и бросился внутрь виллы. Какой-то странный шум остановил его у входа в гостиную. Это был шум от мерно падающих и ударяющихся о мрамор капель. Словно неисправный водопроводный кран. Только то был не кран, а горло Марчелло Дентс. Множество мух уже покрывало страшную рану, и сладковатый запах крови вызывал тошноту. Глаза у итальянца были открыты, и, казалось, он лежал на плите в морге. Малко развязал салфетку, вместе с апельсином затыкавшую ему рот. Но вытащить апельсин было невозможно: зубы мертвеца глубоко врезались в него.
      - Какое зверство! - прошептал Малко.
      Ванда и ее приятели славно отомстили, будучи уверенными, надо полагать, в безнаказанности.
      Малко произвел полный обыск дома, и в спальне наткнулся на несколько фотографий Марчелло в компании с Вандой, великолепно выглядевшей в купальнике. Снимки были сделаны у края плавательного бассейна, затененного тропическими деревьями; в некотором отдалении от этого места виднелись бунгало. Еще один снимок привлек внимание Малко. Снимок обнимающейся пары перед гигантским баобабом, посреди бесплодной саванны. Малко взял оба фото. Остальные документы не представляли никакого интереса.
      Он вышел из дома, вновь сел за руль своей "сьерры", превратившейся в горячую печку, и направился к Каунда-роуд. В конечном счете, Габороне представлял собою лишь какой-то "черновой набросок" города с его бедняцкими хижинами и виллами, укрытыми буйной растительностью и "пересыпанными" обширными незастроенными, пустынными пространствами. Только на закрытой для транспорта Молл наблюдалось некоторое оживление.
      "Лишь бы Национальный совет безопасности реагировал быстрее", - подумал Малко. Ибо они-то, их противники, не теряли времени даром.
      Виктор Горбачев знакомился с донесениями за неделю, когда секретарь доложил ему о срочном телефонном звонке. Обычно резидент ни с кем не разговаривал без предварительной договоренности. Но точно указанный закодированный пароль вынудил его ответить на этот звонок. Он с сожалением взял трубку, чувствуя, что за этим вызовом кроются сложные проблемы. Это было его первое назначение в Африке, и здесь ему уже все осточертело.
      - У телефона второй секретарь посольства, - объявил он невидимому собеседнику, у которого должно быть серьезное основание для нарушения элементарнейших правил безопасности. Горбачев внимательно выслушал его, рисуя самолетики на бюваре. Выслушал и еще больше огорчился. Затем он обронил две фразы:
      - Я должен послать в центр соответствующий телекс. Ответ придет завтра.
      - Завтра я рискую оказаться трупом, - проговорили на противоположном конце телефонного провода.
      - Вы действовали крайне неосторожно, - упрекнул собеседника резидент. Уже имеют место серьезные последствия.
      - Я не буду обсуждать эту тему по телефону, - сухо заметил собеседник. - Выйдите немедленно на связь с администрацией.
      - Там сейчас четыре часа утра, - оправдывался Горбачев. - В данный момент я ни с кем не могу войти в контакт.
      - В таком случае действуйте сами, а потом доложите.
      - Это исключено.
      Продолжительное угрожающее молчание на противоположном конце телефонного провода. Если бы ботсванские спецслужбы занимались подслушиванием, то они бы сейчас ликовали. В конечном счете собеседник Горбачева медленно проговорил:
      - Ладно, товарищ. Вот что я предприму.
      Когда он начал объяснять резиденту свою затею, русский побледнел. Планировался явный дипломатический инцидент с непредсказуемыми последствиями. Его самого лишили бы нынешнего поста. Он находился в буквальном смысле слова между Сциллой и Харибдой.
      - Вы сошли с ума! - запротестовал он менее уверенным тоном. - Мы одного поля ягоды.
      - Не сказал бы этого, - заметил его собеседник. - В противном случае вы немедленно удовлетворили бы мою просьбу. Через несколько часов это будет слишком поздно.
      - Но то, что вы предлагаете, может быть только лишь временным выходом из положения!
      - У меня есть решение и на этот случай. Ладно. Я просто не хочу спорить с вами. Вешаю трубку. Делайте все что угодно. Если через час обстановка не изменится, я запущу тот процесс, о котором мы только что говорили. Привет, товарищ.
      Горбачев посмотрел на молчавшую телефонную трубку, словно он собирался еще поговорить со своим собеседником, а затем медленно повесил се. Этот разговор его до крайности возбудил. Его собеседник только что совершил величайшую ошибку - бросил вызов КГБ. Однако нельзя было допустить, чтобы он исполнил свою угрозу. Горбачев вызвал секретаршу, которая тотчас же переступила порог его кабинета. Это была дородная украинка, чей муж руководил службой безопасности посольства.
      - Я продиктую вам телекс для Москвы, - сказал Горбачев. - Направьте его зашифрованным в первую очередь. Затем вы передадите соответствующие инструкции Сергею.
      Карл ван Хаах с нетерпением взглянул на свои часы. Наступил полдень, и у него было ощущение, словно его забросили в самый центр пустыни Калахари. Малейшее дуновение ветерка поднимало желтоватую пыль с едким привкусом, проникавшую сразу же в легкие и вызывавшую неудержимый кашель. Его "рейнджровер" находился у въезда в тупиковую улочку Бука Клоз, метрах в пятидесяти от здания, обнаруженного Малко. Последний только что дал полный отчет майору об убийстве Марчелло Дентс, и они оба решили тогда поехать сменить помощников южноафриканца, находившихся в засаде с самого раннего утра.
      Малко смотрел на низкое здание, в котором, быть может, находился Джо Гродно. Совершив на дом нападение, южноафриканцы подвергли бы себя дьявольскому риску. Ботсвана не была враждебной страной. Малко все еще обдумывал сложившуюся ситуацию, когда майор толкнул его локтем. К ним подъезжал черный "мерседес" с затемненными стеклами, поднимая тучу пыли. Машина проехала мимо них, и они увидели, что водителем был белый. На переднем левом крыле отчетливо реял красный флажок - советский государственный флаг.
      - Дьявол их возьми, что это... - воскликнул ван Хаах.
      "Мерседес" остановился перед зданием, крытым гофрированным железом Водитель выскочил из машины и открыл дверцу лысому человеку высокого роста, тотчас же направившемуся в садик. Карл ван Хаах даже ахнул от изумления:
      - Черт побери! Да это же Горбачев, резидент КГБ!
      - У него статус дипломата? - спросил Малко.
      - Да. Официально он - второй секретарь посольства. Но что же привело его сюда?
      - Подкрепить моральный дух нашего приятеля Гродно, - иронически произнес Малко.
      У ван Хааха кровь отхлынула от лица, настолько он побледнел.
      - Но зачем вести себя так вызывающе?! Они просто спятили.
      Очень быстро они получили ответ на занимавший их вопрос. Советский вошел в здание. Он оставался там всего лишь несколько мгновений. Малко и Карл ван Хаах увидели, как он вышел в сопровождении мужчины и женщины. Их трудно было разглядеть, настолько плотно окружали их тут же появившиеся негры.
      Водитель "мерседеса" тем временем развернул на узкой улочке машину и остановил ее совсем рядом с этой группой людей.
      Горбачев сам открыл заднюю дверцу автомобиля. Первой в нем уселась женщина, и при этом Малко едва не воскликнул от удивления. Она ужасно была похожа на немецкую террористку Гудрун! Что касается мужчины, который к тому моменту уже забрался в машину, то в отношении его не оставалось сомнений: это был сам Джо Гродно.
      В свою очередь, советский резидент занял место в "мерседесе", который тут же тронулся.
      Судя по неуклюжему ходу автомашины, Малко решил, что она, конечно, бронирована... Когда же машина проезжала мимо них, Малко отчетливо увидел профиль женщины: это была Гудрон Тиндорф.
      "Мерседес" с красным флажком, развевавшимся иронически на ветру, исчез на углу Каунда-роуд. Ошеломленный, Карл ван Хаах никак не реагировал на происходящее.
      Таким образом, Гудрун Тиндорф вновь появилась, живая и невредимая, вне досягаемости! От этого Малко был готов снести собственную обиду! Ведь немка преодолела преграды со стороны южноафриканцев.
      - Ей-богу, - выдавил из себя Карл ван Хаах голосом, полным горечи. Они всегда будут впереди. Гудрун Тиндорф и ее сообщники быстро отреагировали на то, что их штаб-квартира обнаружена.
      - Последуем за ними, - сказал Малко.
      Майор ван Хаах казался совершенно сокрушенным. Он как-то механически тронулся с места, и его машина выехала из Бука Клоз. "Мерседес" исчез. Они свернули на Каунда-роуд, а затем тут же на Саут Ринг-роуд - кратчайший путь к советскому посольству.
      - А что если он повез их в аэропорт? - спросил ван Хаах.
      - Если их нет в посольстве, - сказал Малко, - съездим и в аэропорт.
      Пока "рейнджровер" катил между элегантными виллами Саут Ринг-роуд, Малко кипел от ярости. Гудрун Тиндорф ускользнула от южноафриканцев, Джо Гродно вызывающе вел себя по отношению к своим противникам, Ванда буквально растворилась где-то здесь, в окрестностях, и убийцы Йоханны и Ферди по-прежнему разгуливали на свободе.
      Вот это-то и можно было считать положительным итогом.
      Они добрались наконец до Тавана Клоз, повернули на узкую и короткую дорогу и остановились на круглой площадке напротив советского посольства. "Мерседеса" и след простыл! Или же он находился где-то на задворках, что было маловероятно, или своей целью его ездоки избрали другое место, а не советское посольство.
      - Теперь в аэропорт, - сказал Малко.
      Карл ван Хаах едва успел развернуть свою машину на девяносто градусов, как длинный черный капот "мерседеса" с красным флажком появился на Тавана Клоз, выехав с Собуза-роуд.
      Машина проехала перед ними очень медленно, и Малко машинально взглянул на заднее сиденье.
      В "мерседесе" было только двое: резидент и Джо Гродно!
      Решетки посольства раздвинулись после электрического сигнала, и машина въехала во двор. Остолбеневший Карл ван Хаах повернул голову к Малко:
      - Куда же она делась?
      Но и Малко ничего не понимал. Что случилось в тот момент, когда они потеряли "мерседес" из виду? У них просто не было времени, чтоб проехать через аэропорт. Следовательно, Гудрун Тиндорф высадили где-то в городе.
      Почему, зачем?
      Карл ван Хаах резко стукнул кулаком по своему рулю.
      - Нужно ее найти, поскольку этот мерзавец теперь вне досягаемости!
      - Прекрасная мысль, - одобрительно отозвался Малко. - Только где и как?
      Разумеется, Гудрун Тиндорф сошла с машины не случайно. Карл ван Хаах не ответил на вопрос Малко.
      - Я высажу вас у "Габороне Сан", - произнес майор. - Я должен отправить донесения. После этого присоединюсь к вам.
      Спустя несколько минут Малко вышел из "рейнджровера", угрюмый и озадаченный. Он проходил мимо регистратуры, когда его окликнул дежурный администратор:
      - Вас ждут в баре.
      Туда Малко и направился. Там он увидел женщину, устроившуюся на одном из высоких табуретов бара. Наблюдая за выходом, она курила сигарету. Она слегка повернула голову и дружелюбно улыбнулась Малко.
      Это была Гудрун Тиндорф.
      Глава 17
      Сначала Малко не поверил своим глазам! Надо же: немецкая террористка набралась поистине дьявольской наглости, чтобы бросить ему вызов в стенах "Габороне Сан". Он сделал шаг вперед, и улыбка Гудрун Тиндорф стала еще более приветливой, но ее глаза, темно-синие глаза отнюдь не улыбались. В левой руке молодая немка держала сигарету, а ее правая рука была в сумочке, лежавшей на стойке бара. Две совершенно одуревшие от пива девки, устроившиеся в соседнем "кабинете", устремили на Малко бычий взор, а бармен находился в другом конце заведения.
      - Идите сюда, - сказала немка Малко, - и присаживайтесь.
      Он впервые слышал ее говор. Голос у террористки был мягким, спокойным и холодным. Спереди два больших "кроличьих" зуба, плотоядный рот и ярко накрашенные помадой губы. Малко подошел к ней и остановился у соседнего табурета.
      - Что вам надо? Что вы здесь делаете?
      - Для вас это сюрприз, не правда ли? Я вас сразу же заметила.
      - Почему не остались со своими приятелями?
      На лице у нее мелькнула холодная улыбка.
      - Существуют некоторые проблемы.
      - Ну и что же?
      - Мне хотелось бы кое-что предложить вам, - сказала немка.
      - Мне?
      Она затянулась сигаретой, не переставая пристально смотреть на него.
      - То есть тем, кто работает вместе с вами. Вашим южноафриканским друзьям...
      - Почему же вы не обращаетесь непосредственно к ним? Один из них скоро сюда приедет...
      Майор ван Хаах должен был появиться в "Габороне Сан". Если он застанет здесь Гудрун, то убьет ее.
      - Они меня не очень-то любят, - сказала террористка, не выказывая особенного интереса к этой теме. - Я предпочитаю предложить вам роль посредника.
      Это был явно запутанный ход.
      Между тем, подошел бармен, и Малко заказал себе порцию водки. В таком подкреплении он явно нуждался.
      - Чего же конкретно вы хотите от меня?
      Она взглянула ему прямо в лицо.
      - Первое: вы не допустите ошибки и откажетесь от мысли схватить меня. В данный момент у меня в руках наведенное на вас оружие, а стреляю я достаточно метко. Когда я отсюда выйду, не пытайтесь меня выследить. Это ни к чему вас не приведет. Разве только сами очутитесь в лучшем из миров. Согласны?
      - Согласен. Что еще?
      - Я согласна сотрудничать с вашими друзьями.
      - А по каким причинам?
      У Малко прямо-таки захватило дух.
      Гудрун Тиндорф и глазом не моргнула.
      - По причинам, аналогичным тем, по которым я работала против них. Я имею в виду деньги. Много денег. Вероятно, вы знаете, что в моих действиях нет никаких политических мотивов. Я просто технический исполнитель.
      В ее голосе чувствовалась нотка гордости.
      - В вашей профессии, - заметил Малко, - опасно изменять своим нанимателям.
      Тиндорф упрямо покачала головой:
      - Это, конечно, так, но в данном случае предательство на их совести. Я была нанята для вполне конкретного дела, и я его выполнила. Моя работа на этом закончилась. Я должна была бы отправиться из Габороне с определенной суммой - гонораром по моему контракту. Вместо этого мне отказывают в его выплате и требуют от меня дополнительной поездки в Африку. Это чистейшее безумие, это они знают. Поэтому я считаю себя свободной от обязательств. Меня здесь буквально приперли к стене. Ботсванцам не к чему держать меня здесь, прежде чем они передадут меня южноафриканцам. Ваши друзья разыскивают меня, разыскивают, чтобы убить. В результате у меня нет иного выбора...
      - А что вы можете, как говорится, "продать"?
      Гудрун Тиндорф раздавила свою сигарету о пепельницу.
      - Джо Гродно, - сказала она, - Затем сеть саботажников, которую я создала в Южной Африке, и взрывчатку, привезенную ими из Замбии, ту самую, что будет ввезена в Южную Африку через несколько часов. Не правда ли, это кое-чего стоит?
      Малко чувствовал какое-то отвращение к хладнокровию этой женщины, повинной в десятках смертей, готовой превратить в деньги еще какое-то количество людей. Как она может смотреть на свое собственное лицо в зеркало?
      - Нет, - ответил Малко, - я вам не верю.
      - Вы не правы, - возразила немка. - Я хочу получить миллион долларов в ассигнациях по сто. Вы дадите ответ завтра утром. Я позвоню, чтобы вы пришли сюда. Заплатите за мой коктейль. Не следите за мной...
      Она спустилась со своего табурета и прошла перед ним, неизменно держа руку в своей сумочке. Затем она быстро покинула гостиницу, оставив Малко ошеломленным. Какая наглость, какой цинизм и какое хладнокровие! Она была самой опасной женщиной, которую он когда-либо встречал на своем жизненном пути.
      Малко и не пытался выслеживать ее, ибо она, конечно, не блефовала. Едва она исчезла, как у входа в бар появился майор Хаах со своими вьющимися черными волосами.
      - Вы не разминулись с какой-нибудь женщиной, подходя к бару? - спросил Малко.
      - Не обратил внимания. Почему вы об этом спрашиваете?
      - Это была сама Гудрун Тиндорф.
      У майора ван Хааха был такой жалкий вид, словно его стукнули - и весьма основательно - дубиной по голове.
      - Но почему вы ее тогда не арестовали?
      - Потому, что она тогда всадила бы пулю мне в голову, - миролюбивым тоном заметил Малко. - Это - убийца.
      Она тщательно подготовила эту встречу.
      - Ей надо расставить ловушку, перевезти ее к нам, чтобы судить и повесить, - пробурчал майор.
      - Я это прекрасно знаю, - произнес Малко. - Но проблема сейчас не в этом. Она хочет продать то, что ей известно, сети террористов в Южной Африке и так далее. Стоят ли эти сведения миллион долларов?..
      - Они стоят веревки, - повторил южноафриканский офицер.
      - Передайте все же ее предложение, - посоветовал Малко. - Больше не представится такой благоприятный случай. Ботсванцы нас предают, а Гродно укрывается в советском посольстве. Не вижу, что мы потеряли бы в такой сделке.
      - Миллион долларов, - выдавил из себя южноафриканец. - Вы уверены, что Национальный совет безопасности выделит такую сумму?
      - Джо Гродно пригрозил развернуть новую кампанию террора, используя автомашины с подложенной взрывчаткой, - заметил Малко. - И это может обойтись намного дороже, чем миллион долларов.
      - Вы отдадите деньги этой женщине, которая... Ей нужна веревка, а не миллион долларов...
      Малко был с ним согласен по существу, но ведь для веревки нужна была еще шея.
      - Мне это тоже не нравится, - сказал он. - Только в данном случае следует проявить прагматизм. Быть может, мы сумеем спасти множество человеческих жизней и положить конец карьере Гродно. Разумеется, ведя переговоры, мы должны попытаться поймать эту террористку.
      Карл ван Хаах одним глотком допил свою кружку пива. Он был растерян. С него слез весь внешний чиновничий лоск, слез перед жестокостью происходящего. Теперь он уже не был человеком Разведки и чувствовал, что ему все труднее разобраться в этой истории. По его убеждению, единственным приемлемым способом было окружение Габороне полком войск особого назначения и повальный обыск в городе - дом за домом, - да еще предварительное сооружение ряда виселиц.
      - Ладно, - проговорил он, - я отправлю телекс в Преторию.
      В свою очередь Малко покинул помещение бара. Очередное появление Гудрун Тиндорф заслуживало специального доклада шефу агентуры ЦРУ в Габороне. Первоначально его миссия касалась исключительно немецкой террористки.
      Ричард Френсис бегло говорил на овамбо, по-зулуски, на цвана и двух-трех других диалектах, мало известных к востоку от Скалистых Гор. Именно по этой причине он был назначен на занимаемый ныне пост. Он походил на "вечного студента" с его длинными волосами и квадратными очками. Некий благодушный гигант, употребляющий в пищу только вегетарианские блюда.
      - Гудрун Тиндорф должна находиться на одной из явочных квартир АНК, объявил он. - Люди АНК сняли несколько вилл, разбросанных почти что по всему городу.
      Малко только что обо всем ему рассказал.
      - Вас не удивляет роль советских?
      - Вообще-то нет, - ответил американец. - Уже на протяжении нескольких месяцев я предупреждаю Лэнгли, что "поповы" неистовствуют, как сумасшедшие, в этом уголке. Я долго раздумывал над тем, чем вызвана эта активность, ибо они нигде не показываются и, к тому же, большинство из них говорит только по-русски. Конечно, они занимаются радиоперехватами и уделяют большое внимание местному правительству. Только следует отметить, что их главной целью служит вербовка молодых негров в такие группировки, как СВАПО или АНК. Они направляют их в Москву для обучения и идеологической обработки. Через десяток лет это позволит им стать превосходными высшими руководителями вновь образовавшихся государств... Разумеется, советские крайне скрытны на сей счет.