- Так, - осведомился Синкопа, - все помнят своё задание?
      Пушистые твари высунули языки и с важным видом хлопнули крыльями, пара чешуйчатых злодеев схлестнулась хвостами, три червя решительно встопорщили гребни.
      - Что ж, - отважно изрёк паук, взобравшись повыше, - никто не говорит, что это будет легко, но мы пойдём до конца. Исполнись храбрости, моё славное воинство! Мы не поступаемся честью! Мы не бросаем тех, кто нам доверился! Мы не убиваем свою совесть и не пестуем зависть! Мы не замыкаем сердца фанатизмом и выслушиваем тех, кто не согласен с нами! И если мы заблуждаемся, то искренне! Я счастлив был узнать вас всех. Возможно, иные из нас не встретятся более, но те, кто вернутся живыми, всегда будут помнить ушедших. Судьба бросила нам вызов, и мы принимаем его, не испытывая жалости к себе!
      Фа зевнул и сполз на пол, Ре почесал сгибом крыла за ухом. Черви переступили с лап на лапы, а злодеи давно уже играли в ладушки.
      - Я не могу работать с такой аудиторией! - обиделся Синкопа, прерывая речь. - Где овации?! Неблагодарные!
      - Давай я скажу, - флегматично предложил Хахманух.
      - Не возражаю
      Червь оторвал брюхо от пола.
      - Келеф в отчаянье, - начал он, - и винит себя. Зря. Все мы одобряем его поступок, хотя люди, знай они, конечно, возненавидели бы его пуще прежнего. В любом случае, так не может больше продолжаться, иначе он сойдёт с ума. Мы приведём его в чувство, чего бы нам это ни стоило!
      Воинство поддержало оратора грозным шлёпаньем лап, но тут же встревожено притихло, услышав, как с гулом откатилась входная дверь.
      - Идёт, - шепнул Синкопа.
      Лятхи переглянулись, решительно и серьёзно. Паук показал три лапы, две, одну и побежал в коридор. Воинство храбро выглянуло из-за угла.
      - Келеф! - Синкопа изобразил удивление. - А мы как раз тут мимо проходили. Хм, все сразу. Да… Как удивительно, что мы тебя встретили!
      - И в самом деле! - подхватил Фа.
      - Чем собираешься заняться? - в свою очередь вмешался мелкий драконикус.
      Сил'ан проплыл мимо них куда быстрее обычного.
      - Переходим к запасному плану! - скомандовал паук, и лятхи бросились следом за целью.
      Пушистые твари, расправив крылья, умчались наверх и перекрыли подступы к комнате уана. Синкопа, мельтеша лохматыми лапами, догнал Келефа и, спустившись по стене на уровень его лица, спросил, как бы невзначай:
      - Эй, в чём дело?
      - Шанс добиться успеха, не располагая информацией, слишком мал, - был ответ.
      - То ли во дворе его осенила идея, то ли мы опоздали, - истолковал Хахманух. Он выбивался из сил, пытаясь не отставать.
      - Может, мы сначала всё обсудим? - предложил Синкопа. - Куда спешить?
      - Время и отлив никогда не ждут детей Океана и Лун.
      - Он прекращает страдать и начинает что-то делать, - протараторил червь.
      - Что именно? - уточнил паук.
      - Поговорю с Парва-уаном, - ответил Келеф.
      - Поговорит с Парва-уаном! - быстро объяснил Хахманух.
      Синкопа едва не споткнулся:
      - Слушай, я понял, - сказал он. - Всё, отбой! Отбой!
      Крылатые твари, вздохнув с облегчением, отбежали в сторону, позволяя Сил'ан пройти.
      - Пол в зале до сих пор вымазан сажей, - заметил тот, скрываясь за дверью своей комнаты.
      - Это был намёк, - определил паук.
      Червь ненадолго задумался.
      - Так, - пробасил он в конце концов. - Два варианта. Первый: пусть разбираются те, кто забавы ради заплевали грязный пол. И теперь его не берёт даже очищающее зелье!
      - Лучше второй, - дружно сказали драконикусы.
      - Ладно, - легко согласился Хахманух. - Тогда те, кто до сих пор не вытащили брата из окна.
      Стража не посмела преградить ему путь, и Марбе с силой налёг руками на тяжёлые бронзовые створки врат; те поддались, пропуская его в залу, где заседал совет. Она освещалась шариками света, роившимися внутри пиал из красного стекла. Десятки чёрных шкур оборотней устилали пол, покрывали возвышения, на каждом из которых сидел важный старик в белом платье. Колонны, массивные и тяжёлые, уносили купол так высоко, что лучи света не могли до него дотянуться.
      Старики сидели полукругом, а перед ними возвышался покрытый шкурой мурока трон - пустой. В каменных стенах, раскрашенных яркой оранжевой краской, не было ни окна, ни щели. В душном воздухе пахло старым мехом и потом, а по стенам прыгали, извивались и плясали чёрные и красные фигуры людей - нарисованные, если смотреть прямо на них, но стоило повернуться к ним боком, как они начинали кривляться в неверном свете пиал.
      Старики шумели, увлечённые спором, Голос бил в барабан, призывая к порядку. Уан криво улыбнулся и, шагнув вперёд, отпустил створки. Металлический гром подпрыгнул к куполу и обрушился на ничего не подозревавших людей. Иные старейшины схватились руками за голову, прикрывая уши. Разговоры смолкли, летни обернулись к вратам, а в воздухе тревожно гудела, затихая, низкая нота.
      - Повелитель, - изумлённо молвил Голос и тотчас низко склонился.
      Шелестя одеяниями, все старики поднялись со своих мест и тоже согнули спины.
      Марбе прошёл мимо них, неторопливо и величественно; опустился на трон, тщательно расправил складки одежды, отвёл волосы назад, придирчиво осмотрел носы собственных туфель. Лица старейшин побагровели от напряжения, наконец, уан милостиво взмахнул рукой. Летни, выпрямились, отдуваясь и кряхтя.
      - Мой повелитель, - угодливо повторил Голос. - Вы так давно не снисходили до нас, что солнечный свет померк и небеса укрылись за тучами. Мы каждый день проводили в унынии. Терзались, спрашивая себя, чем заслужили немилость. Единственное желание горит в наших сердцах: всегда служить вашей доблести
      Марбе внимал восхвалениям с видом скучающего бога, едва же летень умолк, заговорил насмешливо:
      - Мудрые старейшины, вы отлично знаете, чем заслужили мою немилость, а мне прекрасно известно, что за желание пылает в ваших сердцах и добирается до умов, - он выдержал краткую паузу. - Я собираюсь объявить войну нашему южному соседу. Сейчас вы подумаете и одобрите моё решение.
      Иные из стариков прищурились, другие стали косить глазами, третьи сохранили на лицах лукавый и хитрый вид.
      - П-повелитель, - запнулся Голос, - войну - значит…
      - Войну, - снисходительно улыбнулся уан.
      - В прошлый раз война кончилась плохо, - часто моргая, выговорил сухой старик. В отличие от прочих он не боялся смотреть правителю в глаза.
      - Так, может быть, запретим её указом? - поинтересовался Марбе. Он также не отвёл взгляда и даже не моргал, зрачки его заметно расширились, улыбка стала весёлой.
      Старик не нашёлся с ответом и сел. Поднялся другой. Под взглядом уана он втянул голову в плечи и несмело сказал:
      - Три года назад мы решили, что ныне Дэсмэр и Сайена не благоприятствуют войнам. Вы согласились с нами.
      - Возможно, - равнодушно заметил Марбе. - А не вспомнить ли нам, с чем я соглашался десяток лет тому назад?
      Старейшина поклонился и быстро сел.
      - Мой повелитель, - наконец, совладал с собою Голос, - у южного соседа нет даже армии, он кажется лёгкой добычей, но отчего же тогда уан Каогре не покушается на неё?
      - Не может отвлекать войска от границы с зоной Олли, - со спокойным здравомыслием ответил правитель.
      Некоторые из старейшин переглянулись и закивали, забормотали, соглашаясь.
      - Но если мы захватим землю уана Керефа, то выйдем на границу с владением уана Каогре и расширим границу с владением уана Парвы.
      - Уану Парве будет всё равно, - сказал Марбе. - Уану Каогре - едва ли. Но если он боится двинуть силы против безоружного противника, против вооружённого не выступит тем более.
      Старейшины заговорили все разом, что-то доказывая друг другу. Лишь после четвёртого удара по барабану Голос смог их успокоить. Правитель развлекал себя тем, что чертил носком туфли в воздухе замысловатые фигуры.
      - Не лучше ли нам всё же подождать? - робко высказался ещё один старик.
      - Пока уан Кереф соберёт армию? - поднял брови Марбе, не отвлекаясь от своего занятия. - Или пока отстроит крепость? Призовёт гарнизон из Весны или обзаведётся союзниками в Онни? Пока сам нападёт на нашу землю? Чего именно нам лучше подождать?
      Старейшина низко согнулся и сел.
      - Кто из вас против моего предложения? - лениво молвил уан.
      Голос озадаченно взглянул на него:
      - Мой повелитель, вы хотите, чтобы ответ был дан сейчас на ваших глазах?
      - Неужто вы без меня приняли закон, лишающий уана этой привилегии? - притворно удивился Марбе. - В таком случае я объявляю его недействительным. Итак?
      Он обвёл залу насмешливым взглядом. Старейшины, встречаясь с ним глазами, замирали и униженно горбились. Старик, осмелившийся возразить первым, единственный поднялся с места. Правитель тихо рассмеялся.
      - Голос Совета, - позвал он, - огласите решение.
      - Марбе сошёл с ума, - раздражённо выговорил Каогре, рассматривая карту границы владения с зоной Олли.
      - Как будто нам не хватило выходок его бабки, - высказался первый советник.
      - А что его бабка? - спросил Ченьхе, удивлённый. - Неужто у них в роду и женщины могут править?
      - Да нет, - задумчиво улыбнувшись, ответил третий советник, - такого не бывает. Правили уаны. Три мужа у неё было - всех извела. От своей матери она унаследовала неженскую силу, а как у неё приступ начинался, так и вовсе никто не мог с ней справиться. Родня несколько раз пыталась её убить, но только нынешний уан Марбе в том преуспел. А на выходки мы жалуемся оттого, что уж больно непредсказуемо начинали себя вести её мужья.
      - Внук у неё не лучше, - устало сказал уан, откидываясь на спинку кресла. - Демоны бы забрали этого Керефа.
      - А разве он её внук? - удивился силач.
      Каогре только скривился.
      - Я устал разбираться в том, что творит этот юнец, - сказал он. - Я был бы счастлив, если бы Марбе покончил с ним, да только выльется всё в смуту на западной границе - Марбе сейчас не под силу удержать завоёванное. Теперь нет смысла ждать, когда на западе всё уляжется, поэтому сегодня с рассветом я отправляюсь к восточным укреплениям. Первый и третий советник - со мной. На остальных под предводительством второго оставляю лагерь. Ченьхе!
      - Да, отец? - удивился силач.
      - На запад поедешь ты, с тобою - Йнаи. Две деревни там очень беспокойны - проследи, чтобы все слухи о войне пресекались.
      Заходящее Солнце ярко освещало высокие каменные стены укреплённого поселения. Путь к нему за полвелед преграждали рвы и валы. Перед рвами были врыты в землю глыбы деревянного камня такие высокие, что ездовые динозавры не смогли бы перепрыгнуть через них. Между ними торчали из земли небольшие заостренные копья.
      Карета остановилась. Из-за двух глыб вышли воины, они настороженно уставились на белёсый призрак и шарахнулись прочь, когда рядом с ним из ниоткуда появились Сил'ан и червь, но вскоре выучка взяла верх над суеверным страхом.
      - Правитель ждёт вас, - сказал один из летней. - Нам велено проводить.
      В молчании под равнодушными лучами остывающего светила они прошли укрепления и остановились у последнего рва, ожидая, пока опустится мост. За ним оказался небольшой двор, окружённый высокими, уходящими в небо стенами - с них хмуро смотрели на пришедших лучники - и опущенной массивной решёткой, перекрывавшей проход в другом его конце. Она поползла вверх, едва подняли мост. В проходе показался Парва-уан - загорелый, сухощавый мужчина с сединой в тёмных волосах и серебристо-зелёными цепкими глазами. Он был одет в белое платье летней, но узкая одежда не вызывала у него неловкости и не стесняла движений, уверенных и свободных. Правитель вышел во двор без охраны, совершенно спокойный, скрестил руки на груди и отчётливо произнёс:
      - Я ценю своё время, уан Кереф, поэтому скажу сразу: если вы приехали просить меня о военной помощи, мой ответ - нет, - он выдержал паузу, но Сил'ан молчал. - Если вы станете настаивать или умолять, я лишь почувствую раздражение, и наше прощание будет весьма неприятным. Чтобы вы знали - когда я получил просьбу о встрече, то был уже в Разьере, а это далеко от границы, но я вернулся.
      - Я благодарен вам, - ответил червь. - Мои намерения не изменились: я по-прежнему прошу вас только о разговоре.
      - Надеюсь, так, - хмыкнул человек. - Следуйте за мной. Вы один - обойдёмся без переводчиков.
      Он повернулся и пошёл прочь. Хахманух встопорщил гребень, но Келеф провёл рукой по его шее, успокаивая, и поплыл следом за летнем. У решётки Парва остановился и сделал знак одному из воинов. Тот вложил в его ладони шёлковый пояс, уан протянул его гостю.
      - Я не собираюсь раскрывать вам тайны укреплений, - объяснил он. - Завяжите себе глаза.
      Червь нервно переступил с лапы на лапу. Сил'ан подчинился, не раздумывая.
      Несколько раз они поднимались по ступеням, а потом спускались; четырежды открылись двери, один раз отъехала в сторону каменная кладка. Наконец, Келеф услышал.
      - Можете снять повязку.
      Они стояли в комнате совершенно пустой, если не считать двух циновок на полу. В воздухе, сухом и прохладном, пахло металлом и свечным воском. Единственный пыльный светильник освещал стены, сложенные из крупных белых камней. Парва сел на циновку, подогнув ноги, и поставил на пол рядом со светильником маленькую статуэтку, похожую на букву неведомого языка. Увидев её, Сил'ан заговорил.
      - Редкая вещь. Разве вам не жаль её тратить?
      - Будет жаль, - спокойно ответил человек, - если окажется, что байки, которые я слышал о способностях вашего народа - ложь. Но назвать свою цену при постороннем я не мог. Садитесь.
      Келеф подплыл к циновке и неловко опустился на неё.
      - У меня есть воспоминания, которые я стал забывать, - продолжил летень, и морщины на его лице проступили отчётливее. - Я хотел бы пережить их заново. Именно пережить - как наяву. Я слышал, что иные из вас способны проникать в человеческую память, потому и пытался привлечь ваше внимание на турнире.
      - Я могу это сделать. (Парва тихо вздохнул.) Но, - добавил Сил'ан, - мне нужно знать, что искать. И я прикоснусь к вам обнажённой кожей рук.
      - Это больно? - насторожился летень.
      - Если хотите. Я могу сделать так, что вы почувствуете наслаждение или не вызывать у вас никаких ощущений.
      - Я подумаю, - ответил уан. - Поклянитесь, что вы ничего более не вытащите из моей памяти для своей пользы.
      Келеф опустил ресницы.
      - Вы не представляете себе, как я буду действовать, - возразил он. - Искать - означает перебирать и сравнивать. Но я могу поклясться не всматриваться пристально в то, что окажется неподходящим, и не обманывать вас к своей выгоде.
      - Согласен, - не сразу вымолвил человек.
      - Что вы хотите вспомнить?
      - Мою жену.
      Сил'ан помолчал, затем спросил:
      - Она покинула мир под небесами?
      - Её нет уже пятьдесят четыре года, - не задумываясь, ответил Парва.
      - Вы хотите вспомнить всё? - медленно уточнил Келеф.
      - Разве это возможно? - усмехнулся человек. - Не хватит времени.
      - Десять минут.
      - Десять минут? - недоверчиво улыбнулся мужчина. - Восемь лет жизни - за десять минут?
      - Все восемь лет уже в вашем прошлом, - спокойно ответил Сил'ан. - Не в моих силах и даже не в силах Богов перенести их в настоящее, но я обещаю, что вы вспомните их так ясно, будто пережили вчера или мгновение назад. И в любой момент после моего отъезда вы сможете вызвать их в памяти.
      Летень обдумал его слова.
      - Обещаете, - негромко повторил он. - Пусть будет так. А теперь - чего хотите вы? Я не творю чудеса и не поверну армии Марбе и Каогре вспять.
      - Расскажите мне о них, - попросил Келеф, открывая глаза. - Я ничего не знаю о своих соседях, о своём владении, о том, как вести войну и править.
      Парва невольно усмехнулся.
      - Думаете, то немногое, что я успею рассказать сейчас, вам поможет? - удивился он. - Вам не стать за один миг мудрым уаном и не собрать армию. А Весна, похоже, не собирается вас поддерживать.
      Изящное существо опустило глаза и промолчало. Человек долгое время наблюдал, как тонкие тени от светильника ласкают белое лицо, потом чуть заметно улыбнулся.
      - Вы умны, уан Кереф - ведь вы не убили Ченьхе. Даже ваша просьба, вначале рассмешившая меня, далеко не глупа. Но вы изумительно наивны, что, в общем-то, понятно, раз вы всего лишь воин. Ваши представления о чести и должном поведении губительны для уана. Вас воспитывали не как правителя, но так, чтобы не опасаться, ибо воздушная армия Весны - великая сила: гильдар сгинули бы, если бы она обратилась против них.
      Парва поднялся и прошёл вдоль стены, затем возвратился обратно.
      - Многое из того, что я скажу сейчас, вам не понравится, - предупредил он, - потому напоминайте себе, что вы пришли сюда не спорить со мною, не отвергать мои доводы, а учиться. Усвойте то, что я стану говорить, сделайте это своей новой натурой, а к прежней не возвращайтесь. Вы уже показали норов и лучше меня знаете, что из этого вышло. Спросите себя: таких ли успехов вы жаждете и дальше? А ещё можете утешать себя тем, что перестанете быть марионеткой в руках Гильдии - если окажетесь способным учеником.
      - Весна славится своим миролюбием, - начал речь Парва. - Внутри страны уже более тысячи лет не было войн; вам внушают, что они - удел варваров. Отчего же тогда совет не распускает войска и уделяет так много внимания их подготовке, а после не стесняется вмешаться в чужие дела? Я не порицаю Весну - напротив, ибо если бы Гильдия следовала своим же воззваниям, то очень скоро лишилась бы либо власти, либо могущества, - но если нравом вы склонны к мирной жизни и привыкли полагать, что всё рассудит время, откажитесь от этой мысли.