Нестор Махно

В. Савченко

Нестор Махно

Махно – один из самых ярких лидеров украинского народа, которого сравнивают с Робин Гудом, Спартаком, «Товарищем Че»… Выходец из бедной украинской крестьянской семьи, имевший за плечами всего несколько классов начальной школы, в 29 лет он сумел собрать 80-тысячную армию под знаменем анархии. Уникальность махновского движения заключается в том, что, захватив юго-восток Украины (с населением в 2 млн человек), Махно начал проводить первый в мире эксперимент по созданию анархистского общества. И эта анархистская Южноукраинская трудовая федерация, находясь под непрерывными ударами белых и красных, сумела просуществовать 100 дней!

* * *

Анархизм – прыжок в неизвестность, романтичная мечта об утверждении всеобщего равенства, свободы и справедливости. В начале XX ст. анархизм притягивал пылких, мечтательных юношей, которые верили в стихию бунта и в решающую роль личности, способной изменить ход истории. Анархизм был образом жизни, философией, моралью, тактикой и стратегией, заветной мечтой. Анархизм даровал иллюзию отмены социального неравенства, в том числе и неравенства между центральной властью и провинцией, поскольку отбрасывал понятие центральной власти вообще. П. Кропоткин, один из идеологов анархизма, писал: «Анархия не является синонимом беспорядка и хаоса, это – идеальный общественный строй, основанный на взаимопомощи, солидарности, свободной кооперации при отрицании централизма». В 1903–1905 годах создаются подпольные анархистские группы в Одессе, Нежине, Екатеринославе. Вокруг П. Кропоткина сгруппировались анархисты, которые мечтали о коммунистическом обществе без государства и без руководства массами со стороны чиновников или партии.

* * *

26 октября 1888 года в семье Ивана Родионовича Махно (крестьянина села Гуляйполе, служившего кучером у заводчика Кернера) и его жены Евдокии Матвеевны (в девичестве Передерни) родился пятый сын, которого на следующий день окрестили именем Нестор. Когда мальчику не исполнилось еще и года, умер его отец, оставив мать в бедственном положении с пятью сыновьями: Карпом, Савой, Григорием, Емельяном и Нестором. Махно впоследствии писал: «Плохо помню свое раннее детство, без обычных для ребенка игр и веселья, омраченное жестокими лишениями, в которых пребывала наша семья». С детства Нестор работал: то подпаском, то конюхом, то маляром в покрасочной мастерской, то продавцом вина. До нас дошли противоречивые сведения об образовании, полученном Махно. Сам он говорил, что закончил 4 класса начальной земской школы.

В 1904 году Нестор нанимается на завод сельскохозяйственных машин Кригера, где занимается отливкой чугунных колес. В 1906 году в Гуляйполе вернулся молодой чех, родившийся в Гуляйполе, – Вальдемар Антони. Он был анархистом, принимал участие в забастовках, а случалось, и в террористических актах и экспроприациях. Антони устраивается на тот же завод токарем и организует среди рабочих анархистскую группу «Союз бедных хлеборобов». Вместе с Антони лидерами анархистов стали и братья Семенюты – Прокопий и Александр. В своем доме они печатали на гектографе анархистские листовки, призывавшие крестьян к бунту, к поджогам имений, к саботажу аграрных реформ.

Гуляйпольская анархистская группа «Союз бедных хлеборобов» сначала маскировалась под самодеятельный театральный кружок при заводе. Неудивительно, ведь театральность, романтика, расчет на эффектность были характерны для анархистов. Молодой Нестор, записавшись в театральный кружок, проявил желание вступить в «тайную организацию». 14 октября 1906 года состоялось первое «боевое крещение» Махно. Трое вооруженных анархистов в черных масках ворвались в дом местного торговца и стали требовать отдать в пользу «бедных хлеборобов» 500 рублей. Торговец дал революционерам только 151 рубль. Через месяц Нестор принимал участие в нападении анархистов на дом хозяина завода Кернера. Тогда было захвачено 425 рублей и слиток серебра.

В конце того же 1906 года Махно попал под наблюдение полиции и впервые был арестован по обвинению в терроризме, но из-за недостатка улик его освободили. В сентябре 1907 года Нестор с двумя товарищами пошел на «экс» в село Гайчур. Нападение было неудачным. На следующий день Махно ввязался в перестрелку с полицейскими, во время которой был случайно ранен гуляйпольский крестьянин. Через несколько дней Антони и Махно были арестованы за участие в перестрелке и попали в тюрьму. Антони был отпущен из-под стражи из-за отсутствия улик. Ему удалось подкупить свидетелей, и те отказались от свидетельских показаний о том, что в них стрелял Махно, и Нестор 4 июля 1908 года был освобожден под залог в 2 тыс. рублей.

Но уже 27 августа 1908 года Махно вновь был арестован. Ему инкриминировали убийство провокатора. Сохранилась полицейская карточка «преступника» Н. Махно, в которой значилось: рост Махно 2 аршина и 4 вершка, глаза карие, волосы темно-русые, шрам на левой щеке; разговаривает на малороссийском и русском языках, православный, во время ареста денег и ценных вещей не обнаружено…

Следствие по делу гуляйпольских анархистов тянулось около полутора лет. На следствии Нестор заявил, что не принадлежит к разбойничьей шайке, а является членом политической революционной организации, которая борется за свободу. В марте 1910 года состоялся военный суд, рассматривавший дело 13 гуляйпольских анархистов. Пятерых анархистов, одним из которых был Махно, приговорили к казни через повешение. 52 дня просидел Нестор в камере смертников. Это объясняется тем, что Махно заболел тифом. Тяжелая болезнь спасла смертника, который отказался подписать ходатайство о помиловании. Мать Нестора выяснила у военного прокурора, что смягчения приговора ее сыну можно добиться, доказав, что в момент совершения преступления Нестор был несовершеннолетним, и обратилась с просьбой о помиловании во все инстанции. Она настаивала на пересмотре дела в связи с несовершеннолетием Нестора (совершеннолетия тогда достигали в 21 год). В результате смертная казнь Махно была заменена пожизненной каторгой.

С августа 1911 года Нестор отбывал наказание в Московской центральной тюрьме (Бутырке). Все попытки сбежать оттуда, которые предпринимал Махно, завершились неудачей. Глубокая депрессия и ужасные условия карцера спровоцировали тяжелую болезнь – туберкулез, что вынудило тюремного врача удалить Нестору одно легкое… В тюрьме Нестор получил «университетское», как он сам впоследствии иронизировал, образование: как губка он впитывал в себя политические знания своих сокамерников. Близко сошелся Нестор с Петром Мариным (П. Аршинов), с которым впоследствии на протяжении 20 лет поддерживал дружеские отношения. Судьбы этих бунтарей с момента встречи тесно переплелись.

2 марта 1917 года, когда восставший народ уже полностью контролировал положение в Москве, политические заключенные вышли из московских тюрем с ореолом героев-мучеников: возле тюремных ворот их встречали веселые толпы людей с цветами и подарками. Среди освобожденных были и анархисты Махно и Аршинов. В конце марта Нестор приехал в родное село, где его восторженно встретили земляки как «заслуженного революционера». На волне революции власть в волостном центре перешла к выборному Комитету общественного спасения, в состав которого вошел Махно, ставший председателем Крестьянского союза Гуляйпольской волости. Затем Махно был избран председателем местных советов и возглавил почти все выборные организации села: земельный комитет, профсоюз металлистов и деревообработчиков, районную милицию, больничную кассу.

Воспользовавшись хаосом в стране во время мятежа Корнилова и соперничеством политических блоков в Украине, Комитет защиты революции Гуляйполя, который возглавлял Махно, принял решение о разоружении буржуазии и ликвидации имущественных прав на фабрики и на землю. Анархисты вооружили рабочих Гуляйполя, при этом разоружив нескольких офицеров, выгнали чиновников. Те же представители буржуазии, которые остались, выплатили значительную контрибуцию. Власть в Гуляйполе перешла к Совету и Комитету защиты революции, то есть к Нестору Махно. Съезд советов Гуляйпольского района, который состоялся в сентябре в 1917 года, призвал игнорировать любые указания Временного правительства, Центрального совета и сосредоточил у себя в руках всю полноту власти в волости. На юге Российской республики было создано маленькое государство без власти с населением до 40 тыс. человек – Гуляйпольская коммуна.

В начале января 1918 года большевики Александровска (с 1921 г. – Запорожье) подняли восстание против Центрального совета, призвав на помощь анархистские отряды Махно и Марии Никифоровой (около 400 человек). Был создан ревком, куда кроме большевиков и левых эсеров вошли анархисты: М. Никифорова (товарищ председателя) и Н. Махно. В январе махновцы принимали участие в боях за Александровск, которые закончились установлением власти Советов. Однако через несколько дней Махно вышел из состава ревкома по соображениям несовместимости его анархистских взглядов с деятельностью ревкома.

19 февраля немецкие и австро-венгерские дивизии, по согласованию с Центральным советом, начали наступление в глубь Украины. Общее число наступавших войск составляло 450 тыс. человек. Так называемое советское правительство Украины не имело никаких шансов противостоять наступлению и в начале марта 1918 года переехало в Полтаву, затем – в Екатеринослав (ныне – Днепропетровск), а в июле окончательно перестало существовать, как и сама та власть, которую оно представляло. 3 апреля 1918 года Екатеринослав был оккупирован австро-немецкими войсками. Махно и гуляйпольские анархисты не признавали никаких соглашений с немецким империализмом.

В начале апреля 1918-го немецко-австрийские войска оказались недалеко от Гуляйполя. Махно получил от большевиков 3 тыс. винтовок, 11 вагонов патронов и 6 пушек. Тысяча добровольцев заявила о своем желании вступить в ряды Гуляйпольского полка самообороны. Командиром полка был избран бывший офицер А. Валаха, Махно возглавил штаб полка. Махно направился на ст. Волноваха в штаб командующего Красной армией – за указаниями в отношении обороны. А в это время Гуляйпольский полк отказался идти на фронт, повстанцы разоружили анархистов полка. На следующий день в Гуляйполе вошли части австро-венгерских войск. Карательный отряд сжег родительский дом Нестора, расстрелял его брата Емельяна. Нестор отбыл в Царицын (ныне – Волгоград), потом направился в Астрахань. Полмесяца Махно работал в местном агитотделе, а также в их газете «Мысли самых свободных людей», общался с анархистами. В этой газете под псевдонимом Скромный Нестор впервые напечатал свое стихотворение.

В июне 1918 года Махно добрался до Москвы, где надеялся найти ответ на важный для себя вопрос, касавшийся будущего анархистского движения, мечтал найти поддержку идеологов и «полубогов» анархизма. Однако то, с чем он столкнулся в анархистской среде столицы, он назвал «развалом», «болтовней», «бумажной революцией». Анархисты считали, что Октябрьский переворот является лишь ступенькой на пути к настоящей анархической революции – «третьей революции». Эта революция должна была свергнуть диктатуру большевиков, как и власть вообще, и установить анархический коммунизм. «Мирное сосуществование» большевиков с анархистами было прекращено в ночь на 12 апреля 1918 года, когда отряды ВЧК насильственно разоружили анархистские отряды. Потери анархистов в уличных столкновениях в Москве, а также после расстрелов на месте составили около 100 человек. В Советской России анархистов отстранили от власти, не оставляя возможности малейшего влияния на правительство, им также запрещали вести пропаганду в массах.

В Москве Махно с увлечением слушал лидеров-теоретиков анархизма, встречался со своим другом П. Аршиновым. Большое впечатление на будущего батьку произвела встреча с Петром Кропоткиным – старейшиной российских анархистов. Встретился Махно и с коммунистическими лидерами В. Лениным и Я. Свердловым. По распоряжению Ленина В. Затонский (член Всеукраинского бюро руководства повстанческой борьбой) сделал Нестору Махно фальшивый паспорт гражданина Украинского государства Ивана Шепеля, бывшего офицера-фронтовика, учителя, выдал небольшую сумму денег, снабдил революционной литературой и инструкциями, как перейти украинскую границу. 12 июня 1918 года Махно сел на поезд Москва – Курск. В Курске Махно встретил своего товарища, анархиста Алексея Чубенко. Махно и Чубенко решили вместе пробираться домой. Добравшись до нейтральной территории, Махно прикрепил себе погоны штабс-капитана, а Чубенко – погоны прапорщика, что дало им возможность проехать от Белгорода до ст. Лозовой. За 20 верст от Гуляйполя Махно и Чубенко спрыгнули с поезда и растворились в степи.

В мае 1918 года в Украине вспыхнуло пламя крестьянского восстания. Реакционная внутренняя политика гетманского правительства, возврат помещиков, различного рода реквизиции в селах, ликвидация демократических институций, господство иностранных войск и острое ощущение национального унижения всколыхнули украинский народ. Карательные отряды издевались над селянами, отбирали хлеб, устраивали расстрелы и показательные избиения непокорных. В этот период, скрываясь в селе Рождественка, Нестор известил близких о своем возвращении на родину.

В середине июля 1918 года Махно тайно посещает Гуляйполе, где образует инициативную группу по организации повстанческой борьбы и подготовке подвижных террористических групп для нападений на дома и подразделения гетманской охраны. В дальнейшем планировалось напасть на Гуляйполе, захватить село и напечатать там воззвание о начале восстания. Надо признать, что Махно сочетал в себе недюжинную храбрость и артистизм, это проявлялось в его поступках. Так, решив взорвать австрийский штаб в Гуляйполе, Махно с И. Лютым переоделись барышнями, спрятав под юбками бомбы. Но взорвать штаб так и не удалось, потому что в первый раз он был пустым, а на следующий день возле него оказались женщины и дети, и Махно отказался от плана, считая, что могут погибнуть невинные.

После нападения на филиал банка у Махно было 28 тыс. рублей. За 4 тыс. рублей он приобрел у крестьян пулемет, который установили на трофейном тарантасе, запряженном четверкой коней. Так в августе 1918 года в мире появился новый вид вооружения – тачанка. На тачанке подняли черный флаг, на котором были слова: «СТРАШНАЯ СМЕРТЬ БУРЖУЯМ – ВЕСЕЛАЯ ЖИЗНЬ БЕДНЯКАМ».

Уходя от преследования, Махно направился в Днепровские плавни. Оттуда он вел партизанскую борьбу и присоединил к своему отряду отряд гайдамаков. В столкновениях с махновцами было убито 8 офицеров и часовых, в плен попали 5 австрийцев. Махновцам достались 16 винтовок, пулемет, 15 коней. Пополнение отряда Махно зависело от наличия оружия, поэтому одной из главных задач махновцев был захват трофейного оружия.

В середине сентября сформировался махновский отряд, который уже мог выполнять боевые задания, – 120 сабель при 4 пулеметах. Этот отряд внезапно ворвался в Гуляйполе, но в селе оказалось много австрийских солдат. После короткого столкновения с австрийцами махновцам пришлось отступить.

После этого для подготовки «удара изнутри» в Гуляйполе было направлено несколько махновцев с телегами винтовок. 16 октября, воспользовавшись отсутствием основных австрийских сил, махновцы напали на Гуляйполе. В воскресенье, когда шла ярмарка, на ярмарочную площадь выехало несколько телег, в которых были спрятаны пулеметы и винтовки. Укрывшиеся в телегах неожиданно открыли огонь по группе австрийских солдат. Некоторые перепуганные австрийцы, подняв руки над головами, прокричали: «Ура, Махно!» В это же мгновение начал бить колокол гуляйпольской церкви. В центр села направились гуляйпольцы, которых заранее вооружил Махно. После короткой перестрелки отряд из 85 австрийцев капитулировал. Повстанцы захватили австрийскую бригадную кассу, часть денег Махно раздал пленным «для приобретения билета домой». По телеграфу Махно разослал телеграммы о победе гуляйпольского восстания, об установлении здесь Советской власти, призвав всех крестьян и рабочих Украины начать всеобщее восстание, последовав примеру Гуляйполя. Для руководства местной жизнью были избраны ревком и революционно-повстанческий штаб. Однако наступление превосходящих сил противника вынудило Махно после нескольких часов сопротивления оставить село. Выскользнув из окруженного Гуляйполя, Махно с сотней повстанцев вошел в с. Дибровка, в районе которого действовал повстанческий отряд под руководством матроса-анархиста Федора Щуся. Хотя отряды Махно (120 бойцов) и Щуся (53 бойца) объединились, Щусь некоторое время не признавал Махно командиром. Но последовавшие вскоре события подтвердили авторитет Нестора. Однажды ночью Дибровку окружил отряд, сформированный из австрийцев, гетманских часовых, местных помещиков и немецких колонистов. Выйдя незаметно из села, махновцы на рассвете, когда село заняли первые вражеские отряды, внезапно напали и отбили 4 пулемета и 20 лошадей, захватив 80 пленных. На следующий день к врагу присоединились новые подразделения войск с артиллерийской батареей, которая начала систематический артобстрел позиций повстанцев. Ситуация стала критической, повстанцы не могли сдержать натиск и начали разбегаться. Под командованием Махно и Щуся осталось лишь 30 бойцов, которые вместе с командирами отстреливались, отходя в глубь леса. Махно убедил товарищей, что не все еще потеряно и есть возможность выбраться из «огненного мешка». Неожиданно махновцы наскочили на гетманскую стражу. Прорвавшись сквозь цепь и не потеряв ни одного бойца, бойцы Махно с тыла ударили по захваченным врасплох часовым и вынудили их бежать. Через несколько часов Нестор собрал повстанцев, которые разбежались по степи, и взял Дибровку, где австрийский отряд охранял пленных. Это знаменательное событие произошло 28 октября 1918 года. Успех в этом бою утвердил авторитет Махно среди повстанцев, и впервые именно тогда, после этого боя, они назвали его батькой. С тех пор это прозвище стало неотделимо от Махно. Крестьяне увидели в нем своего защитника, он заслужил их уважение и преданность.

* * *

В конце октября махновцы курсировали вблизи Гуляйполя, нападая на станции Гайчур, Чаплино, Пологи, Гришино и Славгород, разбирая железнодорожные пути и пуская под откос эшелоны с австрийцами. 30 октября Махно снова ворвался в Гуляйполе, где продержался три дня. Деморализованные австро-венгерские солдаты отказались воевать с махновцами. Австрийское командование и гетманское правительство бросили против Махно части 12-го австро-венгерского корпуса и 8-го корпуса гетманских войск. Эти силы вытеснили махновцев из окрестностей Гуляйполя. При попытке захватить поезд с оружием на ст. Новогупаливцы махновский отряд был разгромлен. Под Нестором был убит конь. В ночь на 15 ноября произошло столкновение махновцев с австро-венгерскими частями возле с. Темировка. Часть махновского отряда разбежалась, остальные небольшими группами пытались держать оборону: 10 повстанцев во главе с Махно были окружены на окраине села. Батько с ручным пулеметом в руках бегал по узеньким улицам и отстреливался, пока его не ранили. Щусь тоже был ранен (в обе ноги) и не мог руководить боем. Из десяти повстанцев, которые остались с Махно, семь были убиты, а один, чтобы не сдаваться, застрелился. Махно, истекая кровью, также решил свести счеты с жизнью. Но друзья спасли его. Несмотря на яростный огонь, они пробрались к батьке и перетащили его в тачанку, посадив на скрещенные винтовки. В этом бою погибли и попали в плен более 200 махновцев… В 20-х числах ноября гетманская пропаганда распространила информацию о том, что «Махно убит, а банда его разгромлена».

* * *

Между тем в мире произошли важные события, которые в корне изменили положение и в Украине. В октябре 1918 года Германия и Австро-Венгрия потерпели военную катастрофу. Успешное наступление сил Антанты, экономический и политический кризис, революционные настроения и национальные движения разрушили Австро-Венгерскую империю, которая в конце октября 1918 года капитулировала. А 11 ноября 1918 года и Германия капитулировала перед Антантой. В тот же день было объявлено о постепенной эвакуации из Украины всех немецких и австро-венгерских войск. В середине ноября 1918 года Директория подняла всеукраинское народное восстание против гетманского режима. Эти события помогли махновскому отряду, оказавшемуся на краю гибели, продолжить борьбу.

27 ноября отряд Махно захватил Гуляйполе и окрестные села и на этот раз утвердился здесь надолго. Махно произвел реорганизацию своих военных формирований, пытаясь из мелких отрядов создать батальоны. Постепенно Гуляйполе стало центром всего революционного движения Екатеринославщины и Северной Таврии. Здесь были образованы органы управления подконтрольной повстанцам территории и руководство самим движением – революционный совет и штаб повстанцев. Махно был избран командующим всех повстанческих отрядов и начальником штаба, а его войско стало называться махновцами. К началу декабря отряд Махно уже состоял из 3 тыс. человек, вооруженных 30 пулеметами и 6 пушками.

14 декабря гетман Скоропадский отрекся от власти и выехал за границу. Началось возведение новой Украины – Украинской Народной Республики (УНР). Однако уже через несколько дней без объявления войны Советская Россия повела наступление на Украину. В. Антонов-Овсеенко, командующий красноармейскими силами, наступающий на Харьков, разослал директиву всем повстанческим отрядам Украины, требуя от них поддержать продвижение Красной армии.

13 декабря 1918 года махновская делегация подписала соглашение с петлюровцами, согласно которому махновцы должны были организовать фронт против белых. Махновцы получили от командования УНР вагон патронов и полвагона винтовок и взрывчатки. Ухудшение отношений между махновцами и силами Директории произошло после событий 20–21 декабря: в Екатеринославе петлюровцы разогнали городской совет и ревком большевиков. Губревком предъявил ультиматум с требованием освободить арестованных большевиков, угрожая при этом восстанием рабочих города. Большевики убедили Махно в «антинародности и буржуазности» Директории УНР. К батьке прибыл представитель губкома большевиков, чтобы направить махновские отряды на Екатеринослав. Он предложил Махно должность главнокомандующего советских революционных войск Екатеринославского района и обещал часть трофейного оружия, которое будет захвачено во время штурма Екатеринослава. ЦК КП(б)У разрешил местным парторганизациям входить в военный союз с Махно. У красных в Екатеринославе было около тысячи бойцов, Махно привел еще 700 человек. Он рассчитывал на внезапность нападения. Был определен главный участок прорыва – мост через Днепр. Железнодорожники пустили по мосту пустой поезд, а за ним поезд, в вагонах которого прятались махновцы. Этот поезд прибыл на екатеринославский вокзал и махновцы сумели захватить его. Начался ожесточенный бой в городе. К вечеру 28 декабря восставшие захватили большую часть города. Махновские отряды получили роскошные трофеи: 10 тыс. винтовок, 26 пулеметов, 4 пушки… Махновцы решили часть трофеев вывезти по железной дороге в Гуляйполе. Местный большевистский ревком пытался помешать этому. Махно, как командующий повстанческой армией, выступал за одинаковое представительство в Екатеринославском ревкоме от большевиков, левых эсеров и махновцев-анархистов и требовал объявить выборы в ревком, а после отказа выполнить эти требования решил не подчиняться решениям ревкома. 31 декабря 1918 года свежие силы войск УНР легко разгромили махновский отряд, который оборонял город. В Екатеринославе началась паника, большевистские отряды рабочих не подчинялись Махно. Многие махновцы при отступлении утонули в Днепре или погибли в уличных столкновениях.

5 января 1919 года, после того как в результате разгрома в Екатеринославе Махно вернулся в Гуляйполе, земляки высказали ему свое недовольство. Матери погибших обвинили командира в смерти своих сыновей. Махно объяснил поражение изменой большевиков и их отрядов. На вопрос, где остальные бойцы, батько сквозь зубы процедил: «В Днепре». Отношения между Махно и большевиками испортились. Большевики лишили его звания главнокомандующего повстанческой армией Екатеринославщины. Махно «проклинал большевиков и говорил, что нужно к черту поразгонять все большевистские штабы, тогда повстанцы будут с нами».

* * *

В начале января 1919 года Махно отправил отряд Петренко (800 бойцов) на север Екатеринославщины. За Павлоград и Лозовую махновцы вели ожесточенные бои с частями армии УНР. Большевистский отряд разоружил махновцев и арестовал Петренко. После этого Махно направил против красных довольно большой отряд под командованием брата Петренко, который освободил арестованного брата и разогнал большевистский штаб. Наступление махновцев против отрядов немецких колонистов, организованных в добровольческую Егерскую бригаду, сложилось неудачно.

3—4 января 1919 года на вокзале ст. Пологи состоялся повстанческий съезд, на который прибыли 40 делегатов от отрядов и местного населения. Съезд высказался за создание «свободных советов», которые действовали бы без нажима со стороны военных или партийных деятелей. Под власть Советов переходило разделение земли и сельскохозяйственного инвентаря, они распоряжались землей имений. Съезд избрал оперативный штаб армии – высший военный орган фронта и тыла. Махно оставался командующим всей армией. Штаб должен был слить отряды в полки и сформировать новые части. Сложно было ограничить самоуправство атаманов местных отрядов, которые не желали подчиняться штабу. Съезд вооружил штаб директивой о том, что все отряды, не подчиняющиеся решению штаба, подлежат разоружению, а их командиры будут отданы под общеповстанческий суд.

Махновский фронт подразделялся на 4 основных участка. Было создано 5 повстанческих полков имени батька Махно, «черная сотня» – охрана Махно, конный отряд Щуся. Всего махновское войско насчитывало 8—10 тыс. штыков.

В конце декабря 1918 года части Добровольческой армии (до 5 тыс. бойцов) высадились в Геническе, Мариуполе, Бердянске и захватили побережье Азовского моря. К Добровольческой армии присоединились белогвардейские части Крымско-Азовской добровольческой армии, изгнанные из Крыма в Мелитополь, и Егерская бригада самообороны немецких колонистов (всего 5 тыс. штыков). В середине 1919 года белые продвинулись в «свободный район». Оборона Гуляйполя стала наиболее героическим эпизодом махновского движения. Несколько раз Гуляйполе переходило из рук в руки. Не имея оружия, резервные махновские отряды шли в бой с вилами, копьями, топорами. Махновское командование решило любой ценой отстоять «свободный район». Во время боев за село погибло около 500 махновцев. Повстанцев белые в плен не брали, а вешали вдоль дорог или расстреливали в балках. Белые казнили 20 жителей села, в том числе и брата Нестора Карпа. Махно пообещал односельчанам мстить белым, где бы они ни были.

23 января неподалеку от фронта в с. Б. Михайловка открылся первый съезд крестьян и повстанцев «свободного района». На съезде присутствовало около 100 делегатов. Махно не было на этом съезде, так как он находился на передовой. Съезд принял решение о мобилизации в армию Махно всех фронтовиков, одобрил резолюцию в поддержку махновского движения и постановил создать в районе «свободный совет». Махно во главе тысячи повстанцев пошел в наступление на ст. Гуляйполе. По колено в снегу батько шел в первых рядах наступающих, подбадривая их крепкими словечками. В боях 27–28 января махновцы отбили Гуляйполе у белых, но бои на южной околице села и за Пологи продолжались еще 10 дней.

21 января красные части Павла Дыбенко захватили Синельниково и послали махновцам телеграмму с предложением о переговорах относительно военного союза. Части Дыбенко составляли тогда 4 тыс. пехотинцев при 50 пулеметах и 18 пушках. Но им удалось 26 января выбить из Екатеринослава отряды армии УНР. Дыбенко и махновский представитель Чубенко встретились в Синельниково и составили соглашение о совместной борьбе с Директорией и белогвардейцами. В соответствии с этим соглашением махновцы подчинялись оперативному командованию П. Дыбенко (командиру группы войск Екатеринославского направления, затем 1-й Заднепровской дивизии), сохраняя свою внутреннюю структуру и независимость, выборность, самодисциплину, самоназвание, черные флаги. В начале февраля 1919 года махновцы получили от командования украинских советских частей 9 тыс. винтовок, 20 пулеметов, батарею пушек, бронепоезд, а также немного амуниции и денег.

31 января 1919 года бронепоезд комдива Дыбенко прибыл на ст. Пологи, где в его честь махновцы устроили парад. В это время бронепоезд белых прорвал махновский фронт. На ликвидацию прорыва был направлен бронепоезд Дыбенко и гуляйпольцы, вооруженные только что привезенными комдивом несколькими тысячами винтовок. Победа над белыми, захват их бронепоезда и около сотни пленных, которые были привезены в Гуляйполе, вызвали общий подъем в «свободном районе». На переговорах с Дыбенко Махно заявил о том что, возможно, согласится руководить отрядами Красной армии, принять назначенных комиссаров и создать политотделы в полках.

В феврале 1919 года Махно во второй раз женился. Его женой стала Галина (Агафия) Андреевна Кузьменко 22 лет, которая родилась в семье писаря жандармской канцелярии. Галина закончила учительскую семинарию и с 1916 года работала в школе Гуляйполя. Она принимала участие во всех походах махновцев и оказывала большое влияние на решения Нестора. В армии она занималась как культурной, так и школьной работой.

В ноябре 1918 года в Курске состоялась учредительная конференция Конфедерации анархистских организаций Украины «Набат». На конференции было провозглашено: «Украинская анархистская революция станет первой в серии мировых анархистских революций». Началом такой революции анархисты считали повстанческое движение украинского крестьянства. В феврале 1919 года «набатовцы» сделали ставку на Махно и направились в Гуляйполе «для культурного труда». Группы «Набата» существовали в Александровске, Киеве, Одессе, Елизаветграде (ныне – Кировоград), Харькове, Екатеринославе и др. (всего в 35 городах).

14 февраля 1919 года между командованием Красной армии и махновцами было подписано официальное соглашение: махновские полки входили в 1-ю Заднепровскую дивизию как 3-я революционно-повстанческая бригада имени батьки Махно. Комбригом был утвержден Махно, а все выборные партизанские командиры остались на своих местах. В махновский штаб и полки были направлены политкомиссары. Таким образом, оперативное и административное подчинение частей Махно начдиву Дыбенко и командующему Антонову-Овсеенко предусматривало сохранение автономии внутренней организации бригады, выборного командования, добровольной мобилизации, самодисциплины, права бригады остаться в Приазовье и сохранение черных флагов. Все махновские части сливались в полки, которые получали военное снаряжение, продовольствие, фураж, деньги по штатному расписанию частей Красной армии. Перед махновцами была поставлена задача занять фронт против белых (расстояние составляло 180 км) и повести наступление на Ростов.

12—16 февраля в Гуляйполе состоялся II съезд повстанцев и крестьян 35 волостей (245 делегатов), который утвердил союз с Красной армией. В ходе съезда анархисты критиковали большевистскую диктатуру и установление власти никем не избранного Совнаркома Украины, охарактеризовав правительство большевиков как правительство «самозванцев-назначенцев». В своей речи Махно указал, что преследование анархистов в РСФСР, закрытие их газет, вооруженное подавления выступлений трудящихся – весь этот российский опыт не должен повториться в Украине. Позиция съезда была отражена в резолюции, где был высказан протест против большевистской «монополии на революции», против арестов и расстрелов представителей «революционных организаций». Съезд призывал строить свободное общество – безвластное и деполитизированное. Большое значение имело решение о создании Военно-революционного совета (ВРС) «свободного района» (государство в государстве). Махновский съезд утвердил раздел земли между крестьянами на принципах равенства, решил требовать от Центра автономии «свободного района».

В феврале 1919 года большевики начали массовые аресты левых эсеров и анархистов на юге Украины. Эти действия привели к тому, что Махно стал угрожать своей отставкой. Совет «свободного района» требовал прекращения «…партийной травли левых партий», недопущения в районе партийной диктатуры и ЧК, утверждения выборности в советских организациях, представительства в Александровском исполкоме.

В махновскую бригаду записалось до 24 тыс. человек, но только 7 тыс. были вооружены, остальных распустили по домам из-за нехватки оружия и амуниции. 10 марта началось наступление 1-й Заднепровской дивизии в Приазовье. На протяжении первой недели были одержаны существенные победы над Добровольческой армией, которая оставила Северную Таврию. Махновцы захватили Волноваху, Бердянск, подошли к Мариуполю. Корабли французской эскадры, которые стояли в мариупольском порту, обстреливали наступавших из 60 пушек. Около 5 тыс. белогвардейцев, зажатых в городе, предприняли ряд отчаянных контратак, однако все они окончились неудачей. 29 марта отряды Махно захватили город Мариуполь. Белые пытались удержать хотя бы порт, который они отчаянно защищали. После взятия Мариуполя 4 полка направились в Таганрог. Красный комдив предлагал наградить Махно орденом Красного Знамени. Командующий Украинским фронтом В. Антонов-Овсеенко называл тогда махновское движение «серьезным» и «героическим».

С марта 1919 года по селам началась продразверстка. Бесконтрольность, дикое самоуправство власти напоминали обычный грабеж. Массовое насилие продотрядов при отбирании хлеба в украинских селах привело к целому ряду крестьянских восстаний.

Командарм 2-й Украинской советской армии телеграфировал Антонову-Овсеенко: «Местные ЧК ведут усиленную кампанию против махновцев, в то время как махновцы воюют на фронте, в тылу их преследуют за принадлежность к махновскому движению… глупыми выходками мелкие «чрезвычайки» провоцируют махновское войско и население на бунт против Советской власти». Махновская контрразведка предупредила батьку о планировавшемся в ЧК покушении на него. Махно решил создать особый полк-«завесу», чтобы закрыть «свободный район» от проникновения комиссаров. Батько заявлял: «Комиссары не должны быть шпионами и контролерами на этой территории, следует прекратить агитацию против махновщины…»

10 апреля 1919 года Гуляйпольский совет созвал III съезд представителей 72 волостей и повстанцев (от 2 млн крестьян). Съезд высказался против системы «назначенства» сверху, требуя самоуправления на местах и широкой выборности на все государственные должности из состава местных трудящихся. Съезд решил не поддаваться на призывы к военным восстаниям против Советской власти, потому что свержение власти породило другую власть – не лучшую, а, скорее всего, худшую. Съезд решил добиваться свободы в пределах существующей большевистской системы: создавать свободные общества и экономические союзы, социализируя предприятия. Батько на съезде держался в стороне от политических баталий и старался удержать повстанцев от восстания против Советской власти, предлагая лозунг: «Идти отдельно, бить вместе!» Но начдив Дыбенко запретил проводить съезд как «…откровенно контрреволюционный», требуя распустить махновский совет и прекратить анархистскую пропаганду. Он предупреждал, что организаторы съезда будут объявлены вне закона.

4—9 апреля 1919 года белый 3-й конный Кубанский корпус генерала Шкуро (2 тыс. сабель) разбил части 8-й и 13-й советских армий Южного фронта возле Юзовки (ныне – Донецк). Соседняя с махновцами 9-я дивизия 13-й армии панически бежала с позиций, обнажив левый фланг махновской бригады, которая осталась на позициях. Конница Шкуро прорвалась в тыл к махновцам, захватив Волноваху и Мариуполь. Оказавшись перед угрозой полного окружения и уничтожения, махновцы отступили на 25 верст.

Г. Сокольников, член Реввоенсовета (РВС) Южного фронта, в телеграмме, направленной Ленину и Раковскому, предлагал убрать Махно, «чей престиж пошатнулся». Он хотел переложить вину за отступление на махновцев. Резолюция Ленина на эту телеграмму была красноречива: «Нужно поддержать». М. Подвойский – председатель Высшей советской военной инспекции – рекомендовал отдать под суд ревтрибунала «за бандитизм и контрреволюцию» Махно и его командиров. Харьковские «Известия» в статье «Прочь махновщину!» отмечали, что «незаконный» Гуляйпольский съезд отмечался «позорной, безудержной агитацией против Советской власти». Заканчивалась эта публикация мыслью, что «бесчинствам, которые вершатся в царстве Махно, должен быть положен конец».

В телеграммах в центр Дыбенко просил направить надежные части Советской армии в Гуляйполе, предлагал захватить Махно и его штаб, махновцев разоружить и расформировать «даже с боем, если будет необходимость». На 24 апреля Дыбенко запланировал ликвидировать Махно, вызвав его в свой штаб на совещание. Однако Антонов-Овсеенко запретил Дыбенко прибегать к террору и вмешиваться в дела Махно, а махновская контрразведка предупредила Махно, чтобы он не ехал в штаб.

28 апреля махновцы вытеснили белых из Мариуполя и Волновахи и подошли вплотную к Юзовке и Таганрогу. Антонов-Овсеенко в телеграмме правительству УССР требовал «…немедленно прекратить травлю махновцев, которая носит провокационный характер». Итоги своего визита к Махно Антонов-Овсеенко изложил в телеграмме Раковскому, указывая, что Махно проводит агитацию за «единый фронт» против белогвардейцев, что батько к агитации против большевиков непричастен, а на III Гуляйпольском съезде не был и его резолюций не подписывал, что бандитизма в частях Махно не замечено, а общее мнение о повстанцах: «кадр прекрасный, но нуждается в обработке». Антонов-Овсеенко дал согласие на развертывание махновской бригады в дивизию. В то же время Троцкий и командование Южного фронта послали телеграммы во все инстанции с запретом развертывания дивизии. Троцкий и К° продолжают снабжать махновскую дивизию как бригаду, а с середины мая вообще прекратили все поставки. 7 мая на махновском совете было принято решение о переформировании бригады в дивизию им. Махно, и комдивом этой дивизии избрали самого Махно. Махновцы удерживали важнейший участок фронта – 110 верст, от Азовского моря до ст. Кутейниково.

В начале апреля в Елизаветграде состоялся съезд конфедерации «Набат». Съезд отметил, что большевики применяют репрессии против анархистов, что карательные действия власти могут вынудить анархистов совершить адекватные действия. «Бюрократизация», «подавление низов», «контрреволюционность» – такими эпитетами анархисты характеризовали большевиков, обращаясь при этом к своим сторонникам и сочувствующим с лозунгом: «Никаких компромиссов с Советской властью!». «Набатовцы» призывали организовывать подполья на заводах и в военных частях, «всячески поддерживать повстанческое движение». К Махно прибыли несколько сотен анархистов во главе с лидером «набатовцев» В. Волиным, который вскоре стал вторым человеком в махновском движении – секретарем махновского совета (до декабря 1919 года).

8 мая 1919 года атаман Григорьев поднял мятеж против большевиков в своей 6-й дивизии 3-й Украинской советской армии (20 тыс. солдат). Григорьев отдает приказ всем своим единомышленникам формировать отряды, захватить все станции, уездные города, Киев и Харьков. В первые дни восстания григорьевцы достигли значительных стратегических успехов. Военные части Украинской Красной армии переходили на сторону восставших или объявляли о своем нейтралитете. 9—16 мая восставшие крестьяне и красноармейцы захватили Елизаветград, Черкассы, Кременчуг, Екатеринослав, Николаев, Херсон.

Паника охватила представителей власти. Казалось, все три Украинские советские армии развернули свои штыки против них и восстание достигнет успеха. Большевистские власти стали готовиться к эвакуации из Киева. Григорьевский «Универсал» в Украине имел эффект разорвавшейся бомбы, это был неожиданный вызов коммунистическому режиму. Атаман рассчитывал, что на его сторону перейдут не только повстанцы атаманов Зеленого, Ангела, Волынца, Заболотного, но и части трех Украинских советских армий, которые состояли из бывших украинских повстанцев. Особые надежды он возлагал на Махно. На 27 апреля 1919 года Махно и Григорьев назначили тайную встречу своих представителей в Екатеринославе для рассмотрения политической ситуации. Однако чекисты их арестовали.

Судьба восстания Григорьева в значительной степени зависела от позиции Махно. Григорьев посылает Махно телеграмму со словами: «От комиссаров, чрезвычаек не было жизни… Мои войска не выдержали и стали сами бить чрезвычайки и гнать комиссаров… И вот я, атаман вне закона, гоню их за пределы Украины… Не пора ли Вам, батьке Махно, сказать свое весомое слово тем, кто выше свободы народа ставит диктатуру отдельной партии?» Большевики требовали от Махно провозгласить воззвание против григорьевцев, угрожая, что объявят его вне закона. Однако батько заявил, что не верит «красной пропаганде». Он решил не вмешиваться в конфликт. Хотя Махно и выпустил прокламацию «Кто такой Григорьев», в которой атаман был назван врагом революции и антисемитом, но в то же время Махно призывал игнорировать «спор Григорьева с большевиками за политическую власть». В боях 16–24 мая части Григорьева были разбиты красноармейскими отрядами, но атаман сумел сохранить ядро своего повстанческого войска.

19 мая конная дивизия генерала Шкуро, ударив по флангу 9-й советской дивизии на стыке с махновскои дивизией, прорвала фронт. На протяжении первого дня наступления белые продвинулись на 100 км в глубь советского тыла. Конница белого генерала вышла в тыл махновскои дивизии с намерением окружить и уничтожить анархистов. А в это время Троцкий считал, что главная опасность для Советской власти на Украине – «махновский сепаратизм».

* * *

С 18 мая Троцкий начал бомбардировать Раковского и ЦК КП(б)У телеграммами, в которых он требовал «после разгрома главных григорьевских сил ликвидировать махновщину». Невыполнение этого решения, предупреждал он, «обещает повторение григорьевской авантюры, которая будет опаснее из-за огромной популярности Махно среди крестьянства и красноармейцев, потому что махновщина – единственная реальная власть на местах». Троцкий предлагал: «…расколоть Махно, уничтожив верхушку, и переформировать части Махно» с помощью отряда чекистов и балтийских матросов. 23 мая Троцкий приказал командарму Скачко осуществить «…радикальний перелом в укладе и поведении войск Махно на протяжении двух недель, а если это окажется невозможным – подать рапорт об открытом неповиновении Махно». Однако Скачко заявил, что лидеры махновцев не пойдут против власти, пока существует опасность белогвардейского реванша, поэтому необходимо использовать махновцев против белых. Скачко отмечал, что украинские советские части не пойдут против Махно, а для карательных операций против махновцев нужно 2–3 укомплектованные «российские» дивизии.

25 мая в Киеве собрался Совет Обороны Советской Украины при участии Троцкого, на котором судьба Махно была окончательно решена. Московское руководство за несколько дней до этого также одобрило идею ликвидации махновщины в кратчайшие сроки. Во главе операции был поставлен К. Ворошилов. Троцкий в телеграмме Раковскому предлагал начать интенсивную кампанию дезинформации против Махно в прессе, предупреждая, что без нее «ликвидация махновщины не будет понятной».

Махновские отряды в конце мая 1919 года оказались без боеприпасов, и им приходилось рассчитывать только на штыки и сабли. Под командованием батьки в это время находилось около 24 тыс. бойцов. Махно говорил, что не может больше отправлять невооруженных людей на смерть. Свое требование к власти изменить отношение к своим бойцам батько подкреплял угрозой своей отставки.

Махно направил телеграмму своим командирам с сообщением о том, что он слагает с себя полномочия комдива и комбрига и предоставляет право каждому полку выбирать, остается ли он в составе Южного фронта или становится самостоятельным отрядом. Командование Южного фронта запретило переформирование махновской бригады в дивизию, расценивая действия Махно как равноценные уходу с фронта, за которые его следует отдать под суд ревтрибунала.

30—31 мая были приняты два решения, которые давали врагам махновцев повод для новых обвинений. Махновская комиссия по проведению съездов объявила о созыве IV съезда представителей «свободного района» и махновских повстанцев 15 июля 1919 года в Гуляйполе. Съезд должен был собраться для решения следующих проблем: укрепления автономии местных советов и свободного района, объявления начала анархистского эксперимента, переформирования дивизии Махно в независимую Повстанческую армию из 13 полков пехоты и 2 ударных групп. Повстанческая армия имела бы внутреннюю автономию, только в оперативном отношении подчиняясь приказам командования Красной армии. Махно послал телеграмму всем махновцам и красноармейцам с предложением прибыть в Гуляйполе для формирования новой Повстанческой армии.

2 июня Троцкий по телефону связался с Махно и в резкой форме приказал немедленно закрыть махновскими частями обнаженный участок фронта от Гришино до Славянска (около 100 верст). С этого участка бежала 9-я дивизия. Махно, ссылаясь на критическое положение своей дивизии, а также на отсутствие патронов и оружия, отказался передислоцировать свои части. Троцкий якобы тогда заявил Махно: «Ты понимаешь разницу между собой и мной? Я главком вооруженных сил республики. А ты кто такой? Я таких, как ты, расстреливал по несколько штук в день». Махно, вспылив, обложил вождя революции отборными матерными словами. Это был последний разговор двух вождей. На следующий день в газете штаба Троцкого «В пути» появилась статья Троцкого под названием «Махновщина», в которой Махно назывался мятежником. Статья заканчивалась так: «С этим анархо-кулацким развратом пора покончить, покончить твердо, раз и навсегда, так, чтобы никому больше хотелось».

Приказ Троцкого № 107 гласил, что махновское движение должно быть «стерто с лица земли» за «открытие фронта белым» и созыв «антисоветского» съезда. За организацию этого съезда, участие в нем и распространение деклараций съезда Троцкий приказал расстреливать. В приказах Троцкого утверждалось, что Махно «открыто призывал к восстанию против Советской власти на Гуляйпольском съезде». Но съезд не состоялся из-за захвата района Гуляйполя белогвардейцами, а на апрельском съезде Махно вообще отсутствовал.

Махно отсылает несколько телеграмм Ленину и Раковскому, сообщая о своей добровольной отставке и прося прислать замену. Свое решение Махно объясняет необоснованностью обвинений со стороны власти и «личной враждебностью» Троцкого, указывая, что такая враждебность может привести к «кровавым событиям внутри трудового народа, к созданию в среде трудящихся особого внутреннего фронта».

8 июня Троцкий издает приказ № 108 «Конец махновщине!» и приезжает в Екатеринослав, чтобы лично руководить борьбой против Махно. В Екатеринославе Троцкий также издает приказ о создании Военно-революционного трибунала во главе с Г. Пятаковым, бывшим главой правительства УССР. Этот трибунал был наделен широкими полномочиями, чтобы «раскаленным железом» выжечь «махновщину». Расстрелы заложников, расстрел за сокрытие оружия, расстрел родственников махновцев, карательные отряды и блокада сел – такова «разнообразная деятельность» этого кровавого трибунала. Троцкий издает приказ о расстреле всех, кто станет «под знамена Махно».

А в это время (4 июня 1919 года) махновские части предприняли попытку контратаковать белогвардейцев. Но на следующий день белые перешли в тотальное наступление. Конный корпус Шкуро, наступая на запад, вышел в тыл махновцам. В это время против махновцев действовала белогвардейская группа, состоящая из 14 тыс. бойцов, 8 бронепоездов и 83 пушек.

Некоторые махновские полки, оказавшись в полном окружении, без боеприпасов, были полностью истреблены: пленных повстанцев белые казнили. Не имея артиллерийской поддержки, махновцы с холодным оружием бросались в бой против казачьей кавалерии, шли под пулеметный огонь, погибали сотнями, но не оставляли своих позиций. Белая конница неожиданно прорвалась в Гуляйполе. Имея в своих рядах еще 10 тыс. повстанцев, Махно попытался поставить заслон против белых возле Гуляйполя. На некоторое время махновцам удалось выбить врага из окрестностей Гуляйполя. Крестьяне с топорами и вилами вели рукопашный бой против белогвардейцев, вдохновленные примером батьки, который находился в эпицентре боя. Несколько лошадей под Махно были убиты, но сам он оставался невредимым. 8 июня 1919 года три конных полка казаков выбили махновцев из Гуляйполя. Во время боев неподалеку от Гуляйполя, на ст. Гайчур, находились части Красной армии (3 тыс. бойцов), которые не вмешивались в бой между махновцами и белыми. По приказу Троцкого, белых должны были беспрепятственно пропускать в район махновцев, для того чтобы уничтожить «анархистскую заразу».

Ворошилов (в то время он совмещал должности наркома внутренних дел УССР и командующего 2-й армией), получив приказ от Троцкого о ликвидации махновцев, приказал Махно и членам его штаба прибыть на ст. Гайчур для переговоров о реорганизации войсковых частей. Махно, смекнув, что готовится расправа, сбежал прямо из вагона Ворошилова, застрелив охранника. Часть махновской делегации не успела покинуть ст. Гайчур, была арестована и под охраной отправлена в Харьков, где их сразу же расстреляли. Среди арестованных и казненных были начальник штаба Озеров, заместители начальника штаба, командир полка, адъютант штаба, члены махновского совета. Троцкий в своем приказе от 18 июня 1919 года подтвердил казнь махновских командиров штаба Махно. Отряд ЧК особого назначения и дивизион под общим командованием комбрига К. Медведева отличались особенной жестокостью по отношению к махновцам. Этот отряд арестовал около тысячи махновцев, часть из которых была расстреляна.

Некоторые командиры предложили Махно отказаться от сопротивления красным, но большая часть собрания считала, что Махно должен выступить против красных. Махно решил уйти с должности советского командующего и предоставить дивизии возможность воевать против белогвардейцев, защищая «свободный район». Временно командование сосредоточилось в руках В. Белаша – начальника штаба. Несколько махновских полков и командиров выразили желание идти за батькой, но Махно приказал им оставаться на фронте – «до особого распоряжения». Получив вести о расстреле махновцев-штабистов в Харькове, батько изменил свое решение. Он уже думал о мести. Нестор успел напечатать несколько тысяч листовок под названием «Где власть – там нет свободы!». В листовках он предупреждал, что за каждого расстрелянного махновца будут казнены «десятки красных палачей». Смертный приговор был вынесен Троцкому и Пятакову.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.