Негромкий гудок оборвался звонким ударом; голограмма Х'хиара померкла и растаяла.
      Командор Тагар Дусит остался один!
      Система Хоган, орбита планеты Сенай, научно исследовательская станция "Манта-75", центральная оранжерея. 2384.18.4, 22:13.
      – Паладин?
      Оглянувшись, серигуанин кинул короткий взгляд на стоящую у входа в оранжерею Жанну. Легкое платье небесного цвета, красиво обрамляющее ее фигуру, было несколько неожиданно видеть после привычной строгой униформы Конфедерации, но сегодня на станции был праздник - у старшей лаборантки справляли двадцать третий день рождения и все позволили себе немного расслабиться. Критически осмотрев девушку с ног до головы, Паладин вернулся к изучению огромного фиолетового цветка, бережно касаясь тремя руками лепестков.
      – Знаешь, Жанна, - мечтательно произнес он, - ты думала про то, как мы поздно, иногда, познаем мир и его красоту?
      Недоуменно склонив голову, Жанна шагнула вперед.
      – Поздно? - вообще-то, она хотела поговорить совсем про другое, но и торопиться ей было некуда. - Что ты имеешь в виду?
      Изящным жестом Паладин растрепал листья вокруг себя; несколько лепестков сорванных порывом ветра, кружась, упали на покрытую гравием дорожку.
      – Вот это! - его серые глаза, словно два фонарика, блеснули в тени. - Все вокруг нас!
      Шагнув в сторону, он указал на бесчисленную звездную россыпь за стеклом оранжереи. Отпущенный цветок закачался на упругом стебле, источая сладковатый аромат.
      – Мы, серигуане, давно поклоняемся звездам. Еще до войны с Таргоном, еще до того момента, когда мы впервые вышли в космос, у нас была такая примета - если начать путешествовать в безоблачную ночь, то это принесет тебе удачу в пути. Потом мы направились к звездам, стремясь достичь того, что было на протяжении многих лет святыней для нашего народа - и наше желание превратилось в язву, едва не погубившую нас самих. Ты когда-нибудь слышала о нашей планете…? - звук, изданный серигуанином, Жанна едва ли смогла бы воспроизвести, но догадалась, что это всего-лишь название планете на его родном языке.
      – Нет, - не задумываясь, ответила девушка, - не слышала. А мне следовало?
      – Вряд ли, - пожал узкими плечами серигуанин. - Скорее всего, в Конфедерации о ней мало знают вообще. Но, - он плавно развел руки в сложном жесте, смысл которого Жанна истолковать не смогла, - у вас была такая планета - Годдах-2, правильно?
      – Ну да, была. Паладин, я, может, чего-то не понимаю, но причем здесь Годдах-2?
      Паладин вздохнул и достал что-то из нагрудного кармана, передавая Жанне. Тонкая стереофотография, на странной и непривычной бумаге легла на ее ладонь. Безумное буйство красок на ней резало глаза, но Жанна быстро поняла, что это снимок одного из городов Серигуана, снятый на фоне заходящего светила. К самым границам города подступала полоса леса, а высокие и прекрасные здания, казалось, построенные из хрусталя, были усыпаны морем разноцветных цветов.
      – Это мой родной город на главной планете системы, - ровный голос Паладина прорезало нечто, доселе Жанной не слышимое: печаль и грусть, смешанные с застарелой болью. - Там я родился, и там прошли первые десятилетия моей жизни. Потом, под конец Первой Звездной Войны, мои родители отправили меня на обучение на Сс'сильориа, нашу главную систему. А через два года один из отрядов Таргона атаковал мою родную планету.
      Порывшись в том же кармане, он достал вторую фотографию и протянул Жанне со словами:
      – Это снял я, когда прилетел туда через неделю после атаки Таргона.
      Девушка бросила один единственный взгляд на снимок и с сочувствием посмотрела на Паладина. Его слова о Годдахе-2 стали теперь полностью понятны для нее.
      – Паладин, это… это ужасно! Твои родители, они…
      – Они были там и там остались навсегда, - закончил он. Все эмоции исчезли из голоса, и он вновь был прежним Паладином: холодным, вечно корректным и невозмутимо спокойным. - Я много лет думал, что нет ничего красивее родной планеты и родного города, но сегодня я увидел этот цветок! Он напомнил мне о тех цветах, что росли когда-то там. И о том, что все в мире имеет свою внутреннюю красоту и гармонию; нужно только уметь найти и разглядеть ее. Может, именно по этому мой народ и вступил в Великую Войну: чтобы не дать килрачам нарушить эту гармонию. Мы не хотим, чтобы однажды повторилось что-либо подобное, - кивнув на фотографии в руке Жанны, он осторожно снял с плеча ее руку.
      Вновь его тонкие пальцы бережно приподняли венчик цветка, словно какую-то драгоценность. Свет отразился от десятков лепестков, как от призм и на мгновение Жанне показалось, что между рук серигуанина вспыхнула маленькая фиолетовая звезда, испускающая пронзительные лучи света. Вспыхнула и тут же пропала.
      – Мы тоже не хотим повторения Халис-3 или Годдаха, - произнесла Жанна, неловко мусоля края фотографий. - Но кроме этого мы не хотим терять людей в этой войне. Если бы была хоть какая-то надежда на мирный договор с килрачами, мы бы ухватились за него руками и ногами, но, увы…
      – "…терять людей…", - тихо повторил Паладин. - Ты снова вспоминаешь Джеймса и Роджера?
      – Бывает, - не стала отпираться девушка.
      – Это заметно. Ты нервничаешь, споришь попусту, без причин раздражаешься…
      – И про это я хотела с тобой поговорить, - быстро вставила Жанна. - Понимаешь, там, на "Гетмане Хмельницком" я немного была не в себе и наговорила тебе кучу глупостей. Я хотела бы принести тебе свои извинения за случившиеся, если позволишь!
      Запрокинув голову, Паладин замер в такой позе, словно прислушиваясь к чему-то недоступному для других. Затем легкая улыбка коснулась его губ и глаз:
      – Ты напрасно волнуешься по этому поводу Жанна. Я не обиделся на тебя за те слова: как я говорил Шонту - нам всем тяжело. Иногда, чтобы не потерять разум, необходимо сделать нечто подобное, "выпустить пар", как вы сами говорите. Но если тебе от этого станет легче: я принимаю твои извинения, - церемонно поклонившись, Паладин коснулся рукой сначала лба, потом губ и, наконец - сердца. - Этого достаточно?
      – Вполне, Сенул'лаапис Яо'орит, - с сердца Жанны словно свалился громоздкий камень, и полегчало на душе. С трудом выговорив сложное имя серигуанина, она улыбкой попыталась извиниться за произношение.
      – Знаешь, когда я узнала о том, что кроме Бабая ты будешь моим напарником, я просила командора дать мне кого-то другого. А сейчас я думаю: "как хорошо, что он это не сделал". Я действительно рада, что ты здесь, Паладин.
      – Взаимно, - улыбнулся Паладин. Любовно проведя всеми руками над цветком, он повернулся к девушке. - Ну что, пойдем к остальным. Если не ошибаюсь, то там начинается вечеринка, не так ли?
      – Да, ты прав, - рассмеявшись, Жанна подхватила его под локоть. - Пошли, повеселимся!
      Сектор Дакота, система ТТ-32 вблизи аванпоста килрачей Аа'асиай, боевая база "Гетман Хмельницкий", зал совещаний. 2384.20.4, 10:00.
      – Внимание, пилоты! - громко произнес Фарбах, поднимаясь на свою трибуну перед собравшимися. Экран позади него вспыхнул молочно-белым светом и потемнел, обрисовав схему ближайшей звездной системы с красной точкой у края - Аа'асиай, один из двух оставшихся у килрачей в секторе аванпостов, занозой сидела в теле Конфедерации.
      – Как вы все прекрасно знаете, мы получили от Военного Совета приказ ликвидировать угрозу нашим силам со стороны аванпоста килрачей в данном регионе, - услышав одобрительный гул, он улыбнулся одними уголками губ. - Значение этой операции все понимают, и я не стану отвлекаться на пояснения. Крайний срок, на протяжении которого мы должны покончить с Аа'асиай - двадцать второе число, то есть через два дня. Соединения командующего Этвуда и командующего Элой шесть часов назад прибыли на означенную позицию и готовы к отвлекающей атаке на силы противника. Наша же задача - нанести удар по Аа'асиай и разрушить аванпост!
      За его спиной мерцающие стрелы показали направления ударов, иллюстрируя сказанное. Синяя точка появилась вблизи красной, указывая на положение "Гетмана Хмельницкого".
      – Сейчас мы прячемся в системе ТТ-32, на расстоянии одного парсека от аванпоста противника. В течение следующих двух дней мы не будем проводить патрули или налеты на позиции килрачей, чтобы не рассекретить наше присутствие; уменьшим до минимума патрульные рейды и глубокое сканирование пространства. Двадцать второго числа "Гетман Хмельницкий" вместе с "Авангардом" и "Молохом" стартует к Аа'асиай. Вопросы есть?
      – Командор, - взмахнул рукой Снежок, - какое сопротивление мы можем ожидать у Аа'асиай?
      – Предположительно, только аванпост и, возможно, два-три тяжелых крейсера. Остальных, как я сказал, постараются оттянуть на себя соединения Этвуда и Элой.
      – А с какими силами мы будем нападать?
      Фарбах усмехнулся:
      – "Гетман Хмельницкий", крейсера "Авангард" и "Молох"!
      – И все? - Маньяк широко раскрыл изумленные глаза, в которых впрочем, тут же загорелся азартный огонь. - Всего втроем?!
      В зале прокатилась вола перешептываний и споров - смелый план пришелся не всем по душам.
      – Да, втроем, - повысил голос Фарбах. Спокойно оглядев взволнованных людей, он продолжил:
      – Неожиданность нападения - единственное наше преимущество. "Авангард" и "Молох" отвлекут на себя охрану Аа'асиай, а "Гетман Хмельницкий" уничтожит аванпост. Вы должны знать, что мы располагаем орудиями достаточной силы, чтобы сделать эту задачу реальностью. От вас требуется только одно - обеспечить нам возможность беспрепятственно подойти к крепости на расстояние удара, отсечь истребители противника и защитить базу. Понятно?
      – Сэр, у вас есть план сражения? И позвольте поинтересоваться, - почему среди нас нет Анджел, Паладина и Бабая? Они опытные пилоты и могли бы нам пригодиться!
      – План сражения вы получите после заседания. Что касается названных вами пилотов - они выполняют специальное задание, и это все, что я могу сказать по этому поводу. Еще вопросы есть?
      – Сэр, - с задних рядов поднялся один из пилотов. - Ходят слухи про то, что мы скоро начнем крупномасштабную военную кампанию против килрачей в секторах Дакота и Фито-12. Это правда?
      – Пока я не могу ни подтвердить, ни опровергнуть эти слухи, - поморщился Фарбах. - Могу лишь вас заверить, что в случае начала большой операции вы узнаете про все первыми!
      – Командор, а что со "Свободой"? Она тоже будет атаковать?
      – "Свобода" будет ждать нас здесь, - отрицательно покачал головой командор. - К сведению технической службы - здесь необходимо устроить небольшую временную базу, готовую к отражению атаки малой интенсивности. Капитан Дженкинс?
      – Да, командор, - мрачно ответил начальник технической службы, высокий плотный субъект с короткими и редкими рыжими волосами. - Но желательно выделить хоть с полсотни человек в помощь, иначе мы просто не уложимся в отведенный срок.
      – Людей я вам дам! - пообещал командор. Сложив свои бумаги, он оглядел собравшихся. - Это все, что я хотел сказать вам. Через два дня мы стартуем на Аа'асиай, так что используйте свободное время. Все свободны!
      Система Дакота, Порт-Сити, планета Сенай, 2384.20.4, 13:34.
      Постукивая ногтем по бокалу, Жанна внимательно изучила пришедшие карты. "Золотой дракон" и два "Пиратских корабля" - не Бог весть какая комбинация, но играть можно. Единственной проблемой было жуткое невезение в течение всей игры и разумным было предположить, что у противника как минимум "серебряная пара". Но кто не рискует…
      – Еще двадцать сверху, - фишки, тихо зазвенев, упали в быстро выросшую кучу посреди стола. Остальные игроки переглянулись, соображая, стоит ли лезть на рожон. Сидевший напротив Жанны толстяк с отвращением бросил свои карты на стол, следующий за ним игрок и сосед Жанны поступили аналогично. Только высокий худой ригелианин, поколебавшись несколько секунд, бросил свои фишки на кон.
      – Еще двадцать - принято! - достав из кармана пластиковую фляжку, он сделал изрядный глоток и вопросительно посмотрел на Жанну.
      – Сверяем, - выложив своих "Пиратских кораблей" и "Золотого дракона", девушка затаила дыхание. Криво усмехнувшись, ригелианин поочередно перевернул свои карты: "Безумный торговец", "Фальшивое зеркало" и "Единорог". Приглушенный шепот пронесся над столом, вслед ему зазвучал голос андроида-крупье:
      – "Золотой дракон" пожирает "Единорога", "Пиратский корабль" и "Фальшивое зеркало" уходят. "Пиратский корабль" берет на абордаж "Безумного торговца". Игрок номер три выигрывает и берет кон!
      Задохнувшись от радости, Жанна смотрела, как громоздкая куча фишек, движимая суспензерным полем, подползла к ее руке. На табло перед ней вспыхнула сумма - тысяча триста сорок гелиев.
      – Новая ставка - сто гелиев, - бесстрастный голос крупье отвлек ее от созерцания выигрыша. - Прошу делать ставки.
      Все, в том числе и Жанна, положили по сотенной фишке в центр стола и взамен получили новых три карты. Не обращая внимания на соседей, девушка рассмотрела свои карты - и едва не свалилась со стула: "Килрач", вновь "Золотой дракон" и "Стальной меч". Комбинация приходящая возможно раз в столетие, а то и реже. Теперь, если у противников нет "золотой тройки" или слишком хитрого расклада, она снова возьмет весь кон!
      – Повышаю - семьдесят, - толстяк напротив ее довольно усмехался, высыпал горсть фишек. Молодая девушка рядом с ним тихо прошептала: "еще сорок", а ригелианин огорошил всех, сказав "сто сорок". Сосед Жанны не рискнул пойти на такое, а сама Анджел с "расстроенным" лицом сказала "сто пятьдесят".
      Теперь толстяк не спешил со своей ставкой. Струйки пота и подрагивающие руки выдавали его волнение, но, в конце концов, он решился и положил на кон "двести". Девушка за ним пасовала, а ригелианин повысил до двухсот пятидесяти.
      Когда подошла ее очередь, Жанна задумалась, постукивая картами об стол. Что-то уж слишком высокие ставки пошли в игре. "Неужели у остальных настолько хороший расклад, что на кон кидают по две с половиной тысячи гелиев?" - девушка посмотрела на запас своих денег: оставалось еще примерно семьсот гелиев. На всякий случай оглядев карты, она тоже подняла ставку до двухсот пятидесяти. Следом за ней поднял и толстяк, ригелианин же не стал повышать и сказал: "Сверяем".
      Так как сверяло трое, то следовало выкладывать карты по одной. Жанна медленно положила на стол "Золотого дракона", толстяк выложил "Торнадо", а ригелианин - "Ожившего мертвеца".
      – "Торнадо" убивает "Золотого дракона", "Оживший мертвец" уходит, - напомнил о себе крупье.
      Закусив губу, Жанна бросила "Стальной меч". Против оказались "Обзорное окно" толстяка и "Фальшивое зеркало" ригелианина.
      – "Стальной меч" бьет "Обзорное окно", "Фальшивое зеркало" тупит "Стальной меч".
      Итак, у нее одно очко, столько же у толстяка, а ригелианин имеет два очка. Теперь все зависит от того, кто и сколько возьмет в последнем туре. Вздохнув и вознеся беззвучную молитву всем покровителям азартных игр, Жанна положила свою последнюю карту. Остальные сделали то же самое.
      – "Килрач" убивает "Буйвола" и берет "Награду". По сумме игр выигрывает и берет кон игрок номер три!
      Взвизгнув от радости, словно маленькая девчонка, Жанна расширившимися глазами уставилась на сумму выигрыша: семь с половиной тысяч гелиев. Сжав кисти в кулак, чтобы не была видна их дрожь, девушка нажала на кнопку перевода денег на свой банковский счет и встала из-за стола. "Мало выиграть деньги, нужно еще и удержать их", - повторила про себя любимую пословицу Бабая Жанна и оглянулась кругом, выбирая место, где можно спокойно посидеть и насладиться победой и выигрышем.
      За два часа, которые она провела за игрой, казино успело заполниться до отказа. Почти все столики были заняты, кроме одного в самом углу зала. Пожав плечами, девушка решительно направилась к свободному месту.
      – Что принести вам, мадам? - в низком поклоне застыл перед ней безликий андроид, протягивая меню. Чистый передник с выгравированными спереди инициалами владельца и названием казино переливался изумрудным светом. Пробежав глазами по списку, Жанна заказала коньяк - запрещенный напиток на "Гетмане Хмельницком", но здесь-то запрещать его никто не собирался - и откинулась назад, рассматривая окружающих.
      Казино бурлило и клокотало в предвкушении вечерей игры. Услужливые официанты носились между столиками, звуки человеческой речи сливались в монотонный гул. Десять столиков для игры в баррке окружала плотная толпа зрителей, в том числе и тот, от которого она несколько минут назад отошла. В дальнем от нее углу шла игра в рулетку и кости, чуть ближе за двумя столами расположились любители покера и преферанса. Обычное казино, во всем подобное тысячи таких же разбросанных по территории Конфедерации. Приняв пузатый бокал с коньяком, Жанна осторожно, смакуя каждый глоток, отпила и от нечего делать прислушалась к разговору за соседним столиком, благо ее острый слух позволял ей достаточно четко расслышать почти каждое слово.
      В общем-то, разговор ее мало беспокоил: скорее всего, рядовые из гарнизона, получив увольнительное, пришли "оттянуться" в казино. Насколько Жанна поняла, тут встретились солдаты двух разных бригад и наперегонки похвалялись друг перед другом своими "боевыми подвигами".
      Маленькими глотками смакуя восхитительный темно-рубиновый напиток, Жанна презрительно скривила губы: сопляки! Поселились в двух с хвостиком парсеках от границы и пьянеют от собственной "храбрости", хоть ни разу не встречались с килрачами. Отправить бы их на недельку на "Гетман Хмельницкий" - вот тогда и посмотрим, какие они храбрецы!
      – Видела бы ты себя со стороны, Жанна! - Паладин, появление которого в казино она упустила, садился за ее столик. Серигуанин без всяких усилий прочитал по лицу девушки ее мысли; впрочем, она никогда не делала тайны из своего отношения к тыловикам. - Тебе не кажется, что ты слегка перебарщиваешь?
      Жанна отрицательно качнула головой.
      – Ну, как знаешь! Но позволь предположить, что это что-то вроде кастовой спеси!
      – Знаешь, Паладин, иди ты к черту! - возмутилась девушка. - У меня хорошее настроение и я не собираюсь портить его из-за каких-то желторотиков. Давай веселиться!
      Паладин лишь вздохнул: веселиться! Перед тем, как прийти сюда, он имел беседу с Шонтом, и то, что он услышал повода для веселья не давало.
      – Джон встречался с человеком, который выступает посредником, и организовывает встречу! - Жанна, не отводящая взгляда от стола, за которым игроки в баррке тряслись над картами, безразлично кивнула в ответ.
      Был бы Паладин человеком, на его лице обязательно появилось бы утомленное выражение: мол, и долго она будет так себя вести? Но человеком-то он как раз и не был, и на невозмутимом лице чужака (многие в казино, в том числе и те солдатики, искоса поглядывали на напарника Жанны) ничего не изменилось.
      Впрочем, кое-что он понял: Жанна злилась не из-за того, что он ей мешает, а потому, что ни командор, ни Шонт не сочли необходимым посвятить ее в курс дела. Детский, по сути, выпад в сторону солдат, случайно попавших ей под руку, пояснялся очень просто: ей пока что отвели роль простого наблюдателя, роль, с которой спокойно справились бы те же пацаны из гарнизона Порт-сити - действительно, для высококлассного пилота-истребителя это, определенным образом, было унизительно.
      – Чего ж ты замолчал, Паладин? - теперь она почти сердилась: одним глотком допила коньяк и стукнула пустым бокалом по столу; кажется, подумал Паладин, девушка выпила немного больше, чем следовало. - Он разрешил сказать мне, почему мы здесь, а не с "Гетманом Хмельницким" или нет?
      – Разрешил, - важно кивнув головой, Паладин наклонился вперед и почти слово в слово передал то, что час назад ему рассказал Бабай. Реакция девушки оказалась именно такой, как он себе представлял: ахнув, Жанна словно окаменела в кресле.
      – Это все, что я знаю: кто этот агент - Джон не говорил. И встречаемся мы с ним через два дня. А мне Джон приказал разыскать тебя.
      – Зачем?!
      – Чтобы ты держала ушки на макушке и не искала приключений на свою голову. Дело слишком важное и лишний риск нам не нужен.
      – Но…
      – Но про это мы поговорим не здесь и не сейчас, Жанна, - мудро заявил Паладин. - Джон ждет нас к восьми - так что есть еще пару часов, а тут, кажется, совсем не плохо! Как ты говорила: давай веселиться!
      Серигуанин отвернулся, и Жанна с неудовольствием поняла, что ничего иного на эту тему сегодня она не услышит.
      Военная крепость Тагар Дусит, сектор Оариис-с, тюремный блок, 2384.20.4, 22:34.
      Джеймс со стоном повалился на спину, с трудом выдыхая из легких воздух. Острая боль наполняла тело, гигантским клыком терзая сознание и плоть. Каждая клетка вопила, корчилась в мучениях после адских пыток на операционном столе килрачских биоинженеров. И так через каждые три часа - стараясь понять причину неудач, постигших их генетические методы, они буквально разбирали его на кусочки, а потом собирали вновь. Сказать, что это был мучительный процесс, - значит, ничего не сказать: подобного юноша не мог себе даже представить в самых худших кошмарах.
      Вокруг было все тоже туманное светло-голубое марево, посреди которого висела металлическая койка. И неиссякаемый пресс полуторакратной гравитации, не оставляющий ни на минуту в покое мышцы. Вряд ли это было сделано специально - скорее, килрачи просто не подумали про такую мелочь. Ладно, спасибо и на том, что костюм из мягкой, похожей на замшу ткани, великолепно защищал от холода - средняя температура везде на Тагар Дусит держалась на уровне восьми-десяти градусов тепла: килрачи тщательно воссоздали условия своей родной планеты, правда, Джеймсу от этого легче не было.
      Холод внезапно усилился: словно со всех сторон на юношу подул ледяной ветер. Джеймс не пошевелился: поддерживание идиотского выражения на лице не требовало особых усилий, а вот осмысленные телодвижения от взгляда килрачей вряд ли ускользнули бы.
      Стена голубизны расступилась, пропуская внутрь какого-то килрача в обычной для "котов" военной форме. Его Джеймс видел несколько раз в лаборатории генетиков, и, как успел понять из подслушанных разговоров, килрач был командором Тагар Дусит. Килрач внимательно окинул взглядом статис-камеру, несколько секунд изучал металлическое ложе, и, наконец, взглянул в упор на Джеймса.
      – Поговорим, человек, - нарушил тишину килрач. Джеймс даже не успел удивиться, что он говорит с ним как с нормальным, и говорит не на лингвосе, а на чон-саа, как в разум вдруг вторглась волна насмешливого сочувствия. На какой-то миг Джеймс ощутил, словно в водовороте, увлекающем его на невероятную глубину, ощутил, как его собственные чувства против воли откликаются на мягкий импульс, и, прежде чем успел остановить сам себя, выкрикнул на том же чон-саа: "Хватит!". И оцепенел!
      – Ну вот, мы к чему-то и пришли, - довольно кивнул килрач. - Мое имя Марраша'атах, я командор Тагар Дусит. - Вы, люди, всегда хотите знать имя того, с кем общаетесь, ведь так? А как твое имя?
      – Джеймс, - вновь вырвалось у юноши, прежде чем он успел остановиться. - Мое имя Джеймс, - на вполне разборчивом чон-саа ответил он, понимая, что дальше прикидываться бесполезно.
      – Джеймс, - как бы пробуя на вкус, произнес человеческое имя Марраша'атах. - Ну что ж, Джеймс, должен признать - ты долго водил нас всех за нос, особенно меня. Эта твоя "амнезия" - впечатляющий трюк, а владение нашим языком и противодействие психоматрицам - еще более интересно. Любопытно, какое отношение имеет штуковина в твоей голове, - выпущенным когтем он, как бы между прочим, указал на лоб Джеймса, - ко всему этому?
      Оцепенев, Джеймс уставился на него, лихорадочно раздумывая над ситуацией. То, что килрач разгадал его притворство - полбеды, но то, что каким-то образом они нашли МИЧ-12КС - гораздо хуже! Если раньше оставались хоть какие-то шансы, то теперь они полностью испарились: первая же попытка проникнуть в строение МИЧ-12 хирургическим путем - и он разнесет его вместе со всеми килрачами, которые будут рядом, на кусочки. Шансов нет… разве что этот килрач? Он один, проход в поле, возможно, открыт - может рискнуть?
      Очевидно, Марраша'атах понял ход его мыслей. Медленно достав из-за пояса бластер и неторопливо сняв обойму разрядника, он положил оружие около Джеймса, а разрядник бросил ему на колени.
      – Надеюсь, теперь мы можем поговорить спокойно, без всяких геройств?
      – О чем? - еще не совсем оправившись от шока, тупо спросил Джеймс. - Что вам от меня нужно?
      – Мне нужна помощь, - раздельно и четко сказал командор Тагар Дусит. - Ты поможешь мне, а я помогу тебе…
      Приблизив клыкастое лицо почти вплотную к изумленному и немного испуганному Джеймсу, Марраша'атах едва слышно закончил:
      – …помогу спастись!
 

Глава 7.