Самое смешное, что эта свалка астероидов наверняка была первой остановкой на их пути: я-то начинал наугад, а они эти места знали лучше. Могли они за два дня проверить все здесь? Могли. Но вряд ли успели больше — астероидов все-таки очень много. Я бы даже сказал, что они ничего больше кроме этой системы проверить и не успели.

На карте, висящей возле моей левой руки, две соседних системы были отмечены немного более темным зеленым цветом; еще одна — красным. В красной я побывал, а в зеленых сейчас работали парами зонды. Раньше я посылал их по одному — зондов было маловато и приходилось экономить, но после краткого ознакомления с системой голубого гиганта, я понял, что тут придется задержаться.

Листок опять попытался улететь — я на этот раз заметил это слишком поздно. Несколько секунд я наблюдал за его плавным полетом, потом усилием воли подтянул к себе и спрятал в карман.

Искусственное тяготение отключил я сознательно, вместе с большей частью систем — во время дрейфа они и так были лишними, а эмиссионый фон хотелось иметь как можно меньший. Стоило бы погасить половину дисплеев вокруг меня, но мне очень не хотелось просто сидеть и смотреть на звезды в пустой кабине. Любая работа — даже самая скучная или не нужная — хоть немного, но отвлекала от невеселых мыслей. Помогала забыть случившееся, не думать, что я могу никогда не вернуться домой.

И не обращать внимания на мерзкое, липкое ощущение бесплотного взгляда, смотрящего на меня словно со всех сторон.

На Шенарот мне казалось, что это все из-за суровой башни Храма. Здесь же Храма точно не было видно, а скользящий по мне взгляд — не отступал. Немного спасал сон, но и спать я старался поменьше — именно сейчас я не хотел никаких озарений, воспоминаний, странных видений. Немного прийти в себя, смириться со всем, переварить все — и тогда идти дальше; в данный конкретный миг хотелось только покоя.

Еще я все сильнее сомневался, что смогу вспомнить что-то могущее помочь мне. Каш'шшод, Месстр и Файрра ясно дали понять, что они не видели в моей памяти ничего существенного. Даже наоборот: почему-то казалось, что в моих воспоминаниях они узрели нечто очень им не понравившееся — и ставшее дополнительной причиной изгнания.

«А может…» Я передвинул руку в управляющую матрицу. На экране появилась маршрутная карта, рядом — раскрылся экран гиперпривода. Одна команда — и ядро начнет расчет прыжка домой. Пару минут подготовки — и я увижу любую приграничную планету, смогу подключить ядро к информационной сети Империи, заявить о себе…

Или распадусь на атомы вместе с кораблем, когда дремлющая в ядре процедура опознает опорные координаты. Конечно, Месстр мог и просто пугать меня, но выяснить это я мог только опытным путем. О сыне Каш'шшода у меня остались спорные воспоминания, но килрачем, который рискнет положиться на мою доверчивость, он совсем не выглядел.

Одно мгновение обжигающей боли. Одно мгновение в сердце новорожденной звезды. И все — никаких больше снов, никакой бессильной злобы, потому что не можешь увидеть нечто смотрящее на тебя из-за рассыпавшихся по темному бархату звезд. И пускай Месстр сам разбирается с пророчествами, пускай я действительно стану тем, кем меня считает вся Империя — погибшим Х'хиаром. И пускай у меня в сердце останется хрупкая надежда, что знакомая с детства девушка просто пришла попрощаться со мною в ангаре Имперского дворца. Что она не имеет ничего общего с рухнувшим р'ругом. Что она просто перепутала пакеты. И что мне не придется однажды ответить ей на вопрос, как погибла ее сестра.

И это было еще одной причиной, по которой я старался больше бодрствовать. Я хотел вспомнить, вернуть себе воспоминания — и боялся этого. Боялся вспомнить, что в смерти Ло'оотишши виновен я.

Экраны терпеливо висели в воздухе, ожидая моего решения. Я в последний раз посмотрел на маршрутную карту и зло усмехнулся. «Не дождетесь!». Пускай я потерял свое лицо, свою память, но гордость и честь у меня отберут только с жизнью!

Экран гиперпривода мигнул, растаял. Я очистил главный экран, вызывая блок памяти. «Когти горропы! Если понадобиться, я и сам прекрасно составлю новую карту. А лучший способ бороться с искушением — не давать ему возникнуть». Я приказал удалить из памяти все маршрутные карты с точкой выхода в Империи. Ядро на пару секунд задумалось, сообщило, что найдено восемь карт, потребовало подтверждения — навигационная информация всегда и везде проходило по разряду «крайне важной». И защищалась соответственно. Я протянул руку к матрице, чтобы дать это подтверждение, когда яростно взвыл зуммер тревоги.

Тело мгновенно налилось тяжестью, рука больно ударилась об подлокотник — я не ждал появления гравитации и не успел среагировать. Все экраны пропали — и снова появились, очищенные от всего, чем я пытался занять себя: ядро самостоятельно прервало операции, которые, по его мнению, были не существенны. В том числе, и процесс уничтожения маршрутных карт.

Я выпрямился в кресле, потер ушибленную руку… и в один миг все вылетело из головы. Ядро перешло в боевой режим! То есть…

Зуммер взревел вторично почти одновременно с распахнувшимся экраном гиперсвязи. Зонд из системы — я нашел на карте пульсирующую точку — вышел на связь, передавая собранные данные. Но я же помнил формулировку задания. Зонд выходит на связь…

— …если найдет что-то необычное! — вслух прошептал я. — Будь я проклят…

«ФИКСИРУЕТСЯ ДВА УСТОЙЧИВЫХ СКАНИРУЮЩИХ ЛУЧА, — побежали строки по главному экрану; экран гиперсвязи ядро погасило, посчитав эти новости второстепенными. Я, естественно, мог снова его вызвать в любой момент, но сперва следовало разобраться с тем, что у меня под носом. — ПАРАМЕТРЫ ЛУЧЕЙ СОВПАДАЮТ С АРХИВНЫМИ ДАННЫМИ ДЛЯ КОСМОЛЕТОВ КОНФЕДЕРАЦИИ. АНАЛИЗ ОПЕРАТИВНОЙ ОБСТАНОВКИ…»

Текст переместился на вспомогательный дисплей; на главном экране появилась схема астероидного облака. Красная звездочка обозначила меня, чуть впереди в серой полосе поля задрожало зеленое пятно. Тонкая линия очертила широкую сферу вокруг этого пятна.

«Выходит — люди!..» — я до боли закусил губу. То, что я считал невероятной версией, прямо на глазах обретало доказательства. Человеческие корабли здесь. В астероидных полях. И я ни за что не поверю, что они очутились как раз в том месте, где дрейфовал я, по чистой случайности. Меня ждали — а значит, или здесь, или в предыдущих системах я не заметил наблюдения.

Время, тоскливо тянущееся во время дежурств, теперь припустилось вскачь бешеным галопом. Ядро — понятно — не знало, какие именно и сколько кораблей прячутся среди астероидов, но, взяв усредненные данные, выстроило рабочую модель. Зеленая сфера — зона безусловного перехвата: если я пересеку ее границу, за время, требуемое на торможение обычными способами, смену курса и новый разгон, противник уже наберет боевую скорость и выйдет на дистанцию атаки.

— Продолжать анализ! — голос как-то сам по себе приобрел командные интонации, словно я вновь стоял на мостке «Буксреда Килрач» и вел дивизии Империи к победам. Я скрипнул зубами, выругавшись про себя: нашел время! — Минимизировать эмиссионый фон.

До вхождения в зону перехвата оставалось все меньше и меньше времени — и, соответственно, истекало время на принятие нужных решений. До сих пор люди ничем не проявили себя — значит, еще думают, что я не знаю про них. Сигнал по гиперсвязи они или проигнорировали, или не заметили — и, если там только космолеты, в этом нет ничего удивительного.

Ни наши, ни, насколько я знал, человеческие космолеты не оснащались лишними системами: во-первых, трудности со свободным объемом, а во-вторых, космолеты предназначались для совсем других задач. И в этом я имел очень большое преимущество перед людьми — аппаратура на моем корабле была очень мощная. Я запросил у ядра точные данные по сканирующему лучу — и увидел именно то, что ожидал: люди заглушили сканеры, ведя меня на пределе чувствительности собственных приборов. На любой другом корабле подобного класса я никак не мог обнаружить наблюдения. Я представил себе, с каким удивлением люди изучали очертания моего корабля: вряд ли они сказали что-либо полезное, кроме места постройки. Стражи Небес проектировали разведчик для Внешних Территорий, а не для зон конфликта, и потому с первого взгляда было ясно, что его создали в Империи.

Ядро проинформировало меня о быстром и очень слабом сигнале. Это не было ни переговорами, ни передачей информации — скорее, условным знаком для кого-то еще. И этот «кто-то» не замедлил отреагировать: сканеры сообщили о возмущении в гиперпространстве — еще одна вещь, которой мне не полагалось замечать.

И мирно, спокойно лететь прямо в ловушку.

Я откинулся в кресле, переводя дыхание. Глубоко вздохнул, гоня напряжение прочь. Через пару минут мне потребуется все выдержка, все силы — но не раньше.

Ситуация была предельно понятна. Меня заметили — думаю, при помощи зондов-шпионов. Опознали имперский дизайн корабля, но сам корабль не узнали. Вышел из прыжка я достаточно далеко от астероидов, чтобы они проанализировали мой курс и решили, где лучше всего устраивать встречу. Пара космолетов самостоятельно прыгнули к астероидам и залетели вглубь. А по мере того, как я приближался, аккуратно двигались к краю поля.

Итак, я влетаю в зону перехвата. Космолеты несутся ко мне. Если я пытаюсь уйти от них прежним курсом, пусть даже на максимальной скорости… интересно, где собираются выскочить тяжелые корабли людей? Почему-то я не сомневался, что окажутся они прямо передо мною, захлопывая ловушку. Реально? Реально.

Если я разворачиваюсь навстречу космолетам — или, что несущественно, пытаюсь изменить курс и уйти, — перехватчики связывают меня боем, а потом прибывает подкрепление. Реально? Реально.

Если я пытаюсь передать кому-то сигнал… да нет, если за мной следили, то должны понять, что я не авангард боевого или разведывательного отряда — не с кем мне связываться. Остается сигнал в Империю — но корабль такого класса просто не сможет послать настолько мощный импульс. Крейсер — тот смог бы, но не разведчик. И в этом предположении люди были совершенно правы — я действительно не мог дотянуться отсюда даже до приграничных планет.

И что из всего этого следует? Две вещи: тому, что сюда летит — лучше не попадаться: так сканировать систему, чтобы я ничего не заметил, и координировать выход на перехват космолетов — минимум, это крейсер среднего класса. А во-вторых, поджидающие меня космолеты должны иметь гиперпривод и суметь задержать меня. Технические параметры человеческих истребителей меня никогда особо не интересовали, но тут и гадать не приходилось: истребители не оборудованы гиперприводом, бомбардировщики — слишком медлительны и неуклюжи. Остаются перехватчики. И, почти наверняка, в кабинах должны сидеть очень опытные пилоты.

На экране изображение моего корабля почти пересекло границу немного расширившейся сферы: продолжая анализировать следящие за мною лучи сканеров, ядро все четче определяло, где расположились люди. Нужно решать: вступать в бой — или нет. В плане людей было два весьма важных изъяна: я мог от них уйти даже из зоны перехвата, и мог уничтожить оба перехватчика до прибытия основных сил. А нужно ли мне с ними драться? Когти горропы, я понять хочу, что тут происходит! Излучатели и раскаленная плазма в этом мне совсем не помощники. А вот если захватить кого-то из людей…

Я сощурился, стремительно обдумывая пришедшую в голову мысль. Дикая, наглая и предельно авантюрная идея, — и оттого крайне заманчивая. Минус — придется пожертвовать уникальным оборудованием, сильно рискнуть и в значительной мере положиться на мастерство человеческих пилотов. Плюс — в случае удачи я получу пленника. Он того стоит?

— Стоит! — буркнул я, опуская руки в управляющую матрицу. — Активировать вооружение! Подготовить сифоны компенсатора! Защитное поле — на максимум!

Если у людей и были иллюзии по поводу своей незаметности, то теперь они исчезли. В считанные мгновения фон от моего корабля возрос в десятки раз, и он начал быстро замедлять скорость.

— ПРОТИВНИК ЗАФИКСИРОВАН! — две зеленых точки оторвались от астероидов. Два перехватчика — как я и предполагал, уверенно держащие меня в вершине равнобедренного треугольника. И наверняка сейчас их пилоты посмеиваются про себя: когда глупый килрач начнет заново набирать ход, мы уже будет почти рядом с ним.

А если он сообразит это и пойдет на встречный бой?

Ничего страшного. На подлете начинаем замедлять ход, позволяя инерции вынести перехватчики ему в зад. Масса у нас меньше, скорость наберем быстрее — результат тот же.

Глупый килрач — то есть я — скривил губы. Ну-ну…

В каждом бою — ну, почти в каждом, — бывают такие мгновения. Когда противники еще не столкнулись, но сама схватка неизбежна. Когда не сделано ни одного выстрела, но в сознании у каждого уже прокрутилось несколько вариантов боя. Когда, вне зависимости от происходящего вокруг, на тебя опускается напряженная, звенящая тишина. Когда время делиться на две части: тягучее, ленивое — «до», и стремительное, безумное, пронизанное калейдоскопом событий — «после». Когда кажется, что вся Вселенная, затаив дыхание, следит за тобой и противником, и нет ничего важнее вас.

Боковую скорость ядро погасило почти полностью — ни мне, ни людям не требовалось корректировать курс. Я отсек подачу энергии на двигатель, разворачивая корабль к перехватчикам. До них было совсем немного — собственно говоря, достать меня на пределе действия излучателей они уже могли. Могли, но не стреляли, лишний раз подтверждая свой класс.

— Приготовить к отстрелу по оси движения контейнер с антивеществом; загрузка — 50% запаса, — я облизнул губы, кончики клыков. Теперь предстояло самая опасная — и самая важная — часть. Мне жутко не хотелось делать это, но — увы! — здесь требовалась скорость реагирования и действий, которую обычным способом достичь было невозможно. — Приготовиться к боевому слиянию.

Под указательным пальцем в матрице вспыхнула новая пиктограмма. Воздух вокруг головы потемнел, появились длинные белесые ленты, тянущиеся к глазам, затылку, вискам — пришлось приложить все силы, чтобы сидеть смирно, не паниковать. У меня было секунд двадцать — мизер по меркам обычного боя, но бездна времени в слиянии с боевым модулем ядра. Потом ядро должно автоматически разорвать связь между нами — иначе моя психику необратимо подавит симбиотическая личностью слияния. И спасения от этого не было: задержавшиеся больше тридцати секунд в единении с машиной не имели никаких перспектив, кроме растительного существования.

Перехватчики приближались.

Синхронно развернулись вокруг своей оси.

Пронеслись мимо меня; совсем близко — я видел их не только на радаре, но и в обзорных экранах.

Я пронзил выпущенным когтем пикограмму слияния…

…стены уползли в стороны. Выход, как назло, оказался в каменной стене на высоте семи метров от ее основания. Раньше тут было нечто вроде естественного пандуса, но теперь — то ли вследствие того давнего землетрясения, обрушившего часть хребта, то ли чего-то еще — от спуска остались воспоминания в виде разбросанных обломков и торчащих из скалы острых выступов. Я внимательно осмотрелся, надеясь найти место для спуска чуть удобнее, — но лишь потратил зря время. Это отверстие было единственным.

…Объединение. Завершено. Контакт. Противник. Алгоритм. Расчет. Завершен. Маневр. Расчет. Завершен. Сопротивление. Блокада. Разворот…

Прыжок вышел отнюдь не красивым. На камни я не попал, но и приземлился не совсем удачно — споткнулся, приложился об вынырнувшую темно-бурую скалу сперва плечом, затем — почти туда же — коленом. Расцвеченная сполохами алого темнота удивленно вслушалась в уносящееся ввысь эхо: сдерживать себя в выражениях я не стал.

…Сифон. Первый. Использован. Инерция. Аккумулировано. Скорость. Погашена. Противник. Маневр-разворот. Игнорировать. Лучи захвата. Активны. Сопротивление. Блокада. Помехи. Игнорировать…

«Успокойся!» — я положил рядом с собою ас-саме. Как оно оказалось у меня в руках, очнувшегося в туннелях катакомб, — я не помнил. Наверное, горропа столкнула посох вниз, когда ползла к трещине — я припомнил металлический лязг, услышанный в пещере, — а я в полузабытьи подобрал его.

Я громко чихнул, продолжая поглядывать по сторонам. Темные колонны тянулись к невидимому отсюда своду — в самом низком месте Разломов поверхность пещеры отделяло от свода больше двух километров.

Каменный Лес — второе название Разломов — сейчас мне казалось гораздо более справедливым. Бесчисленные колонны действительно можно было принять за стволы исполинских деревьев, с диковинными кривыми ветвями. Именно эти «ветви» и образовывали ярусы Разломов, иногда сплетаясь так плотно, что становились вторым, а то и третьим-четвертым сводом. Или же перекидывалась одна единственная перемычка, по ширине не уступающая самим колоннам. Учитывая размер Разломов, связывающие ярусы дорожки, сталактиты, которые бросили считать на третьем десятке тысяч — нечего было удивляться, что полной карты так и не смогли составить.

…Сифон. Второй. Использован. Инерция. Передана. Скорость. Набрана. Противник. Столкновение. Угроза. Траектория. Расчет. Завершен. Лучи захвата. Наведены…

«Могло быть и хуже!» — я наконец-то заметил на крайней скале-колонне примерно на уровне глаз выбитую надпись. Окраина Разломов, примерно десять километров от ближайшего туннеля на поверхность. Это если идти в обход. Вторая часть надписи сообщала, что километром впереди и ярусом выше должен находиться законсервированный пост наблюдения.

Я поднял голову. Хаос перемычек, и вправду очень похожих на ветви деревьев, особых эмоций не вызвал. Идти в обход, по краю Разломов? Десять километров — вроде бы мало, но я довольно хорошо представлял себе эту дорогу. Наблюдатели за Разломами в первую очередь старались расчищать окрестности входов в пещеру, а все остальное — при удобном случае. По большому счету, особой разницы не было: что подниматься вверх — и в лагере найти все необходимое, чтобы дать о себе знать; или же топать к туннелю. А если нет разницы — зачем идти дальше?

.Лучи захвата. Активированы. Контейнер. Отстрелен. Противник. Траектория. Коррекция. Сближение. Коррекция…

Я подцепил носком ботинка ас-саме, подбросил, ловя на лету. Сложил, собираясь повесить на пояс, — и отчего-то заколебался. Чувство опасности, явно сорвавшее голос во время боя с горропой и до сего момента помалкивавшее, тихонько, но настойчиво напомнило о себе. Это ни в коей мере не шло в сравнение с тем, что совсем недавно испытал на поверхности… просто мне вдруг стало очень не по себе, при мысли, что в руках не будет хоть какого-нибудь оружия.

Я привел ас-саме в боевое положение. Сложил обратно. Ну, и что это за новая напасть? Какая здесь может быть опасность? Горроп в Разломах точно нет — за этим следили очень тщательно. Обвал? С чего бы, да и зачем мне тогда оружие.

Ладно, оставим. Я еще раз перечитал указания. Ничего особо сложного — разве что там стоит быть начеку: совсем рядом с подъемом на верхний ярус был один из разломов — исполинских трещин, глубину которых так никто и не выяснил. Как и то, что находится глубже.

Сближение. Критическое. Коррекция. Противник. Силовые поля. Контакт. Контейнер. Разгерметизация. Сопротивление. Сопротивление. Игнорировать. Контейнер. Аннигиляция. Боевой разворот. Выполнен. Точка гипервыхода. Зафиксирована. Угроза. Сопротивление. Игнор… Разрыв слияния!

Я захлебнулся собственным криком, обмякая в кресле. Соленый привкус на губах, темные пятна на одежде, подлокотнике, просвечивающих сквозь экраны стенах… Я сплюнул в сторону заполнявшую рот кровь: прокусил губу я серьезно, сразу в трех местах.

В голове еще кружилось безумие боевого слияния — и тенью за ним — воспоминания. Поток чисел, странная бездушная картина мира, ощущения, которые я не мог даже вспомнить, но при одной мысли о которых меня бросало в дрожь, — и Разломы, и еще ничего страшного не случилось, еще я принадлежу себе. Меня тошнило от омерзения, на миг прорезавшейся тоски, — но не время, не время… Я решительно загнал вглубь себя все лишнее, задавил эмоции, сосредотачиваясь на управлении кораблем.

Правда, попасть руками в управляющую матрицу получилось только со второго раза.

Корабль аккуратно выполнил последний приказ, отданный мною вместе с боевым модулем ядра, ложась на вектор атаки. Человеческие перехватчики беспомощно кувыркались, постепенно разлетаясь друг от друга — ни защитных полей, ни работы их двигателя мои сканеры не заметили. Зато заметили два огромных — по данным детекторов эмиссии — корабля, вышедших из прыжка там, где я и предполагал: чуть дальше от зоны перехвата. Опоздали, вы, однако!

Над одним из перехватчиков на радаре появилась яркая белая точка — ядро мгновенно сосредоточило на ней сканеры. То ли самостоятельно сработала катапульта, то ли еще что — пилота вышвырнуло из кабины. Второй пока держался в своем космолете.

Я довольно хорошо представлял себе чувства людей — даром, что другая раса. Мгновение тому килрач летит себе, они заходят ему в хвост, как вдруг очертания корабля смазываются, расплываются — и он, игнорируя все законы, буквально замирает на месте, гася скорость почти до нуля. Один-два удара сердца — и все повторяется вновь, но теперь он с места за мгновение набирает боевую скорость, летя прямо к ним. Шок мешает рассуждать, в действие вступают рефлексы — развернутся, поймать в прицел, открыть огонь. А инерция исправно несет перехватчики прежним курсом — то есть навстречу друг другу. И проносящемуся точно между ними кораблю.

Рывок. Неожиданный. Сильный. И осознание, что это лучи захвата подталкивают их, приходит слишком поздно. От удаляющегося корабля отделяется что-то, летит к ним, и тут их защитные поля соприкасаются — немыслимое, ставшее возможным благодаря филигранному расчету слияния.

Счет идет на доли секунды. Силовые поля пересекаются, объединяются в одно. С каждым их них по отдельности все в порядке, но для генераторов на перехватчиках потенциал поля скачком упал в два раза — и они, пытаясь компенсировать «потерю», вместе переходят на запредельный для себя режим работы.

А затем буквально вплотную с ними половина всего моего запаса антивещества вступает в контакт с обычной материей. Вспышка. Объединенное поле принимает на себя всю силу взрыва, яростный поток излучения — и это оказывается последней каплей.

Трудно сказать, что именно вышло из строя вместе со сгоревшими генераторами — главное, из боевых и очень опасных машин они превратились в груду лома. Я рассчитывал, что ничего непоправимого в первые минуты не случиться, а потом пилоты успеют катапультироваться. Один из них так и поступил, а вот второй — упрямился. Ладно, поможем!

— Импульсные орудия — минимальная мощность, — я вытер окровавленные губы и покосился на радар: два корабля один за другим целеустремленно двигались в мою сторону. Рядом с последним появлялись зеленые точки, вытягиваясь ко мне. Их было слишком много — для крейсера, даже тяжелого. Выходит, за мчавшимся ко мне исполином, чьей эмиссионый фон сводил с ума сканеры, следовала боевая база. Интересно, это случайно не база из Оариис-с?

«МИНИМАЛЬНАЯ МОЩНОСТЬ УСТАНОВЛЕНА».

Излучатели коротко отхаркнули плазмой. Раз, другой, третий. Я шел точно на потерявший ход перехватчик, не забывая поглядывать на данные сканера — выставленной мощности орудий едва хватало, чтобы проплавить броню, но кто знает…

На шестом залпе человек не то сообразил, чего я от него хочу, не то понял, что еще немного — и даже в таком режиме огня я разнесу космолет на куски. Осколки закрывавшего кабину покрытия брызнули в стороны, вверх ударил короткий сноп огня катапульты. Я немедленно прекратил стрелять. Еще не хватало случайно попасть в него — человека выстрел любой мощности сожжет моментально.

— Луч захвата! — сканер проверил оба перехватчика: признаков жизни в них не было. Что ж, двоих мне более чем хватит. Я отметил повисших в вакууме людей, как цель для захвата. — Автоматический режим работы. Начать расчет размытого прыжка. Конечная точка… — я лихорадочно перебрал в памяти парочку укромных мест, но потом вспомнил, что понятия не имею, когда люди впервые заметили меня. Второпях продиктовал координаты. — После захвата целей немедленно перейти в гиперпространство.

«ПРИКАЗ ПРИНЯТ. РАСЧЕТ НАЧАТ. УПРАВЛЕНИЕ ПРИНЯТО», — бодро отрапортовало ядро, фокусируя лучи захвата на жертвах.

Выбираясь из кресла, я полюбовался на организованную мною суматоху. Кажется, люди немного расстроились, увидев исход моего боя с перехватчиками — я и не знал, что тяжелые корабли могут двигаться с такой скоростью. Космолеты — те вообще, творили чудеса, а что творилось в эфире… Понятия не имею, к кому они обращались: катапультировавшиеся их слышать не могли, а меня это все могло заинтересовать разве что с точки зрения пополнения словарного запаса. Люди не успевали ни перехватить меня, ни помешать поднять катапульты — и прекрасно должны были это понимать.

— Сами виноваты!.. — зачем-то буркнул я, и поспешил к трюму.

Маневр ядро выполнило безукоризненно: немного скорректировав курс, одним приемом затянуло обоих людей и развернуло корабль хвостом к астероидам. Я поспел как раз вовремя, чтобы увидеть медленно опускающиеся на палубу трюма опаленные огнем катапульт кресла со скорчившимися в них фигурами. Рывком, зная, что времени у меня почти нет, я поднял парализатор. Встретился с глазами с двумя парами горящих яростью и отчаянием взглядов.

И, дважды стреляя, подумал, что люди и не подозревают, как им повезло оказаться именно сейчас без сознания…

Ядро активировало гиперпривод.

…Размытый прыжок — мерзкая вещь. Для обычного перехода в гиперпространство необходимы опорные координаты точки выхода и вектор на нее. Но вектор засечь — проще простого, как и рассчитать по нему параметры прыжка. А дальше дело за мощностью гиперпривода. У кого он позволяет искривлять пространство сильнее — тот и прибудет в точку назначения раньше. Поэтому изредка пользуются размытым прыжком. Изредка, потому что недостатков у него — уйма. Небольшая дальность — теоретически прыжок дальше сорока световых дней — почти гарантированное самоубийство. Нарушение балансировки гиперпривода — иногда незначительное, иногда — полностью выводящее его из строя. Отвратительные постэффекты для экипажа — быстро проходящие, и надолго запоминающиеся.

Плюс был всего один, но в некоторых ситуациях — вроде моей — он перевешивал все минусы. Размытый прыжок нельзя было отследить. У людей не было ни одной зацепки, чтобы понять, куда я полетел — им оставалось немедленно рассылать зонды и патрули по всем направлениям, что было совершенно бесполезным занятием, особенно, если учесть, что в радиусе безопасного прыжка было две системы.

Я поднялся с холодного металла палубы, про себя проклиная все на свете. Хотелось свернуться где-нибудь в уголке, принять болеутоляющее, утихомирить взбунтовавшийся желудок, а не возиться с людьми. Я пару секунд поигрался с этой мыслью, потом со вздохом тряхнул головой. Заманчиво — если забыть о разъяренных коллегах моих пленников. Размытый прыжок делал их шансы найти меня крайне низкими, но он не отменял слепой удачи. Я понятия не имел, сколько у меня времени, а потому решил не рисковать.

— Перейти в голосовой режим ответа. Состояние корабля?

«ПРИКАЗ ПРИНЯТ. ВСЕ СИСТЕМЫ В НОРМЕ. УРОВЕНЬ ЭМИССИИ МИНИМАЛЬНЫЙ», — синтезированный голос оказался нарочито бесполым: с одинаковым успехом он мог быть и мужским, и женским. — «ВОЗМУЩЕНИЙ ГИПЕРПРОСТРАНСТВА НЕ ЗАФИКСИРОВАНО».

Отлично. Буду надеяться, что никто сюда больше не прилетит: пускай ищут меня в соседних системах…

«Когти горропы!» Я выругался: сигнал от зонда! Он что-то нашел там, в системе, которую я собирался посетить следующей. Что если они найдут и зонд, и это «что-то»?

Я посмотрел в сторону кабины пилота. Может оставить этих людей, разобраться сначала с сообщением, а потом — с ними? А где гарантии, что зонд засек именно то, что я искал, а не еще один человеческий корабль? Нет, лучше закончить здесь, выяснить, что люди забыли во Внешних Территориях — да еще с такими силами. Боевая база — и второй корабль, слишком большой для тяжелого крейсера — это довольно серьезно. Правда, все равно недостаточно, чтобы уничтожить два крейсера, не дав им послать сигнал, — напомнил я себе, склоняясь над пленниками.

Катапульты отстегивать не пришлось — как оказалось, они автоматически освободили пилотов, едва попав внутрь корабля. Первым делом я оттащил их в сторону, потом обезоружил людей. Разобравшись с устройством защитной одежды, я вытряхнул поочередно хозяев на палубу и с облечением зашвырнул костюмы аж за катапульты. Потом с любопытством уставился на лежащих без сознания людей — раньше я видел их только в виде голограмм.

Небольшим сюрпризом стало то, что одним из пилотов была женщина — анатомия людей на удивление мало отличалась от нашей: главные различия были в форме головы, лица, кожного покрова — и на генетическом уровне. Я несколько раз обошел их, внимательно изучая — кажущуюся мне невероятно хрупкой женскую фигуру, вокруг головы которой словно растеклось медное пламя, — и стройного мужчину, с короткими темными волосами. Мне они показались молодыми, но тут я мог и ошибаться. Присел на корточки и осторожно коснулся кожи на шее у женщины, подцепил когтем локон ее волос, позволил ему стечь по кончикам пальцев обратно на палубу. Вслушался в собственные ощущения — и ни почувствовал ничего особенного: ни отвращения, ни приязни. Поднялся, еще раз окинув взглядом женщину — надо полагать, по их меркам она была весьма красивой; впрочем, мне об этом было сложно судить.

Темно-синяя одежда людей особого интереса не вызвала — разве что покроем та материалом. Знаки отличия, рисунки, цветные полоски на груди — аналогично. Прикидывая, где удобнее будет разбираться с ними, я пинком отправил один шлем к уже скопившейся груде вещей у стены трюма. Подошел ко второму, замахнулся… и осторожно опустил ногу обратно. Медленно наклонился и поднял шлем женщины. Мельком глянул на надпись над стеклом, на герб рядом, на ряд непонятных цифр, сосредотачиваясь на скромно умостившемся в сторонке знаке. Вертикально стоящий длинный кинжал — или меч, — перевитый ветвью какого-то незнакомого растения со стилизованным изображением боевой базы вместо крестовины.