- А... вот еще один... - сказал дож. - И еще...
      Всего Гритти обнаружил девять имен, относительно которых сомневался, вносил ли он их в список: У всех девятерых было кое-что общее: Гритти не встречал этих людей, по меньшей мере, два десятка лет. Все они когда-то были связаны с отцом Гритти, грозным и безжалостным тираном.
      В голове Сандро возникли мрачные подозрения. Не выказал ли дож Венеции пренебрежения к людям своего отца? Не собираются ли они воплотить свои тайные замыслы на борту "Буцентавра"?
      - Не думаю, чтобы я мог оскорбить кого-нибудь из них, - сказал дож. Мы с отцом не ладили, человеком он был жестоким, но с его людьми я не ссорился. Почему Даниэле включил их в список?
      - Возможно, это не Даниэле Моро изменил список!
      - Мой господин! - в комнату ворвался стражник.
      Сандро показалось, что все это он уже однажды видел: несколько дней назад именно в этот зал и именно этот стражник столь же стремительно вбежал с криком "Мой господин!"...
      - Мой господин! Совершенно еще одно нападение с использованием отравленного стилета. Преступник отправлен в Габбию.
      ***
      Золотисто-мраморные стены слились для него в одно яркое пятно - так поспешно Сандро покинул Дворец. Габбия была тюрьмой и для знати, и для простого люда - преступников разного происхождения уравнивали совершенные злодеяния. Сандро не терпелось поскорее взглянуть хотя бы краешком глаза на убийцу и, кто бы ни был этот человек, он с радостью передаст его в руки правосудия.
      Войдя, Страж Ночи ненадолго задержался. Сидевший охранник вскочил и поклонился. Сандро бросил на стол берет и пригладил волосы.
      - Какая камера?
      - Первая справа, мой господин. Но я думаю...
      - Вам платят не за то, чтобы вы думали!
      Сандро рывком распахнул дверь. Перед ним открылся длинный и мрачный коридор, ведущий в глубину Габбии. К затхлому запаху сырости и плесени примешивался дым сосновых факелов.
      - Свет! - бросил через плечо Кавалли.
      Ему подали масляную лампу.
      - Мой господин, я хотел бы кое-что пояснить, прежде чем...
      - Помолчи! - приказал Сандро, отодвигая железный засов и с трудом открывая тяжелую кованую дверь.
      Пригнувшись, чтобы не задеть притолоку, он шагнул в камеру, высоко подняв лампу.
      На соломенном тюфяке, поджав колени к груди и обхватив их руками, съежившись, сидел человек в плаще с накинутым на голову капюшоном.
      - Ну что, поговорим? - спросил Сандро.
      Человек поднял голову и капюшон упал на плечи. Свет лампы осветил широко раскрытые испуганные глаза на милом и хорошо знакомом ему лице.
      - Лаура... - прошептал Страж Ночи, не веря своим глазам.
      Она вскочила и подбежала. Не успел он опомниться, как девушка бросилась к нему в объятия, переполнив Сандро ощущением счастья, совершенно не вяжущимся с мрачной обстановкой тюремной камеры.
      - Славу Богу, вы пришли, мой господин, - всхлипнула Лаура. - Эти люди считают меня убийцей!
      Сандро отступил. Мысли вихрем проносились в голове, и первыми пришли слова "нет, конечно, нет! Лаура не может быть убийцей!", но в конце концов, поразмыслив более трезво, он вынужден был предположить, что именно это нежное и хрупкое создание совершило жестокое преступление.
      - А это не так? - вопрос прозвучал холодно.
      От изумления девушка открыла рот, в глазах мелькнуло отчаяние.
      - Не могу поверить, что вы спрашиваете меня об этом! - прошептала она.
      Как ни тяжело это было для Сандро, но обстоятельства складывались таким образом, что обвиняющий перст судьбы указывал на Лауру.
      - Вы живете в доме, где в последний раз видели живым Даниэле Моро, начал он перечисления.
      - Да, - тихонько ответила узница, - но...
      - Именно вы обнаружили мертвое тело наборщика.
      - К великому моему прискорбию.
      - И вы только что напали на мужчину, ранив его отравленным стилетом янтарного цвета!
      - Я защищалась, - заплакала девушка.
      - Это еще нужно доказать! Где вы взяли этот проклятый стилет?
      Лаура отвела взгляд.
      - В... в одной лавке на мосту Риальто. Правда, мой господин...
      Перед мысленным взором Сандро предстала картина, повергшая его в ужас: Лаура убивает отравленным стилетом жертву, а потом уродует труп... Возможно ли, чтобы веселая жизнерадостная и обольстительная внешность девушки скрывала жестокую ненависть к мужчинам?
      Сердце его сжалось. Лаура олицетворяла для Сандро надежду, юность, красоту. Прежде он всегда гордился своим умением отстраняться от гнусной лжи преступников, не веря их оправданиям, сколь бы правдивыми они ему не казались. Но сейчас все было иначе. Сандро безумно хотелось поверить: Лаура невиновна! Однако стражники видели, как она ударила стилетом молодого человека, и то, что она сделала, вдребезги разбило незапятнанный образ, оставшийся в чистоте, даже когда он узнал, какое заведение считает своим домом девушка.
      "У нее было оружие, - размышлял Страж Ночи, - и она им воспользовалась!.. Но почему?... "Флорио! - пронеслось в сознании догадка. Лаура обожает своего друга!" Каким преданным взглядом она на него смотрела, когда он допрашивал трубодура! Но ради друга пойти на убийство...? А что он вообще о ней знает?" Кавалли пообещал самому себе непременно выяснить все мельчайшие подробности жизни этой удивительной девушки.
      Постепенно смутные догадки приобретали очертания. "Но не стоит торопиться с выводами", - решил Страж Ночи. Однако, если он задержит юную художницу в Габбии как подозреваемую в убийстве, то Лаура пропустит маскарад, и ее выход в мир куртизанок отложится. Здравая мысль очень понравилась Сандро.
      - Держите девушку под замком! - приказал он.
      Лаура непроизвольно подалась ему навстречу:
      - Как...?
      - Вы потеряли все права на возражения, загубив жизни невинных людей, воскликнул Кавалли, и холод его гнева обрушился на нее, подобно ураганному ветру.
      Заметив испуг девушки и отчаяние, мелькнувшее в ее глазах, Сандро смягчил приговор, но ненамного:
      - Вам предоставят помещение получше этого, - пообещал он. - У вас будет слуга, и в случае необходимости вам доставят все, что потребуется.
      Каждое слово Стража Ночи отдавалось в голове Лауры болью. Неужели все это происходит с ней наяву?
      - Вы... задерживаете меня? - с трудом произнесла она. - Но почему, мой господин?
      - Я намерен предъявить вам обвинение, - с расстановкой сказал Сандро.
      Девушка вскинула голову.
      - Я вам не верю!
      - Что ж, очень жаль!
      - Но я не совершила никакого преступления! Позвольте хотя бы объяснить, что произошло...
      - У вас будет такая возможность. Позже. Когда вы предстанете пред Советом Правосудия.
      Он повернулся к выходу и чуть не столкнулся с насквозь промокшим и крайне взволнованным Гвидо Ломбарди.
      Лаура смущенно уставилась на стражника. Покидая монастырь, она не нашла Гвидо у ворот. Предположив, что он заглянул в одну из винных лавок на мосту, девушка одна направилась к дому Тициана.
      Лаура не прошла и квартала, как ее схватил браво, один из тех, кто напал на нее в первый раз. Охваченная ужасом, она выхватила стилет и ударила, не целясь. Крик раненого до сих пор стоял у нее в ушах.
      Все последовавшее за этим слилось в какое-то одно неясное воспоминание. Привлеченные криком, на нее набросились два стражника и, увидев разбитый кинжал, потащили в Габбию.
      - Купался, Гвидо? - с кривой усмешкой спросил Сандро.
      Боже, как она сейчас ненавидела это ханжеское чувство превосходства, светившееся в лице Стража Ночи! Это презрение к дрожащему Гвидо с трясущимися руками!
      - Я старался все время быть рядом с Лаурой, мой господин, как вы мне велели, - заикаясь, оправдывался стражник. - Но какой-то человек сзади ударил меня по голове и сбросил в канал. Когда я выбрался, девушки уже нигде не было видно.
      - Прекрасно, - Сандро обернулся к Лауре. - Скажите, вы сами оглушили Ломбарде или у вас есть сообщник?
      - Вы несносны! - воскликнула Лаура. - Как вы смеете обвинять меня в том, что я не совершала?
      Она вдруг заметила, что гнев Кавалли улетучился. Теперь перед ней понуро стоял немолодой уставший человек. "Только не жалей его!" - приказала себе Лаура.
      - Вы удивительная девушка и, думаю, способны на все.
      - Мой господин, позвольте мне сказать вам... - Гвидо сердито посмотрел на своего повелителя, выкручивая подол туники. - Раненый Лаурой человек хорошо всем известен в Венеции. Где он, там всегда одни неприятности. Винченте Ла Бокка!
      Сандро переменился в лице.
      - Этот мерзавец?
      Гвидо посмотрел на лужу у своих ног.
      - По правде говоря, госпожу следовало бы вознаградить, если бы она избавила город от этой нечисти, но Винченте Ла Бокка живуч, как кошка.
      Лаура вздохнула с радостным облегчением.
      - Видите! Я же вам говорила! Я ни в чем не виновата!
      - Вина не снимается с убийцы, даже если его жертвой становится человек не слишком достойный, - оборвал ее Сандро.
      - Но есть свидетель, который видел, как все случилось! - настаивал Ломбарде. - Полагаю, он сможет поручиться за невинность госпожи.
      Страж Ночи усмехнулся.
      - Свидетель? Во сколько он вам обошелся?
      Гвидо указал на дверь: в камеру, опираясь на палку, как раз входил дородный круглолицый священник.
      - Я отец Рицотго из церкви Сан Рокко.
      Сандро прислонился к стене и скрестил на груди руки. Лауре так и хотелось вцепиться и соскрести ногтями с его лица презрительное выражение сомнения и недоверия.
      - Так это вы видели, как все произошло?
      - Да, мой господин. Мне случилось находиться на колокольне, готовясь к полуденной мессе, как вдруг я услышал крики. Какой-то негодяй напал на эту девушку. Наверное, он не ожидал, что встретит сопротивление. Она ударила его чем-то вроде ножа, ранив в руку. Он упал и ударился головой о камень.
      Сандро приподнял бровь.
      - Восхитительно! Но вот интересно, почему столь милосердный человек, как вы, святой отец, не бросились на помощь бедной девушке?
      - Я... пытался.
      Священник покраснел и, приподняв край коричневой сутаны, показал Сандро перевязанную ступню.
      - На колокольню ведет сотня ступенек. Я спустился, когда стражники уже забрали несчастную.
      Он кивнул в сторону Гвидо.
      - Этот добрый человек отчаянно искал девушку и обратился ко мне с вопросом, не видел ли я кого. Разобравшись, что же случилось, мы сразу направились в Габбию.
      Краска смущения залила лицо Сандро, его крепкую шею, даже мочки ушей стали багровыми. Лаура наблюдала столь редкое явление, как смущение Стража Ночи с нескрываемым восторгом. Приняв фарисейски праведный вид, она произнесла:
      - Ну, что на это скажите, мой господин? Как вам понравился рассказ отца Рицотто?
      Кавалли ничего не ответил, но взял ее за руку и вывел из камеры. В темном проходе замерли два стражника.
      Лаура ожидала услышать искренние извинения и кучу невнятных оправданий, но Сандро Кавалли, видимо, не собирался ни извиняться, ни оправдываться.
      - Вы исполнили свой долг, мой господин, - заговорила Лаура, возлагая на себя бремя извинений.
      Ей было крайне необходимо отыскать причину, по которой Страж Ночи обрушил на нее столь ужасные подозрения. Если это не удастся, она, наверное, умрет...
      Сандро подвел девушку к столу и дал знак писарю приготовиться.
      - Я хотел бы услышать от вас подробный рассказ о случившемся.
      Набравшись терпения, Лаура неторопливо поведала о том, что сразу же узнала браво, нападавшего на нее в первый раз. Она лишь взглянула на него и сразу схватилась за оружие - стеклянный стилет, наполненный ядом.
      - Его вы приобрели на мосту Риальто? - уточнил Сандро, вспомнив, как Лаура отвела глаза, отвечая на его вопрос.
      - Да, - не колеблясь ответила девушка.
      Она никогда не выдаст бедняжку Магдалену!
      - Я ранила его в руку, стилет разбился... этот человек будет жить?
      Сандро вопросительно посмотрел на своего помощника.
      - Он без сознания, мой господин, - ответил тот. - В данное время опасения внушают не рана на руке, а сотрясение головы от удара о камень при падении. Доктор боится, что яд усложнит состояние раненого.
      - О!.. - умоляюще простонала Лаура, зажмурившись. - Только бы он не умер!
      Дважды незнакомец пытался убить ее, но она все же не хотела брать грех на душу и нести всю оставшуюся жизнь ответственность за его смерть.
      Кавалли приказал одному из своих людей охранять раненого, помещенного в больницу Сан Викторио.
      - Сообщите мне сразу же, как только он очнется.
      Проклиная себя, Сандро выводил Лауру из Габбии через залы Дворца дожей, переходами соединявшегося с тюрьмой. Девушка отстала и, оглянувшись, он увидел, что она восторженно любуется каррарским мрамором, яркими фресками стен, росписью потолка и витиеватой лепниной, окаймляющей окна и двери.
      Лаура мягко улыбнулась ему. Простила! Он этого не заслужил.
      - Извините, что отстала, мой господин, прежде я никогда не бывала во Дворце дожей.
      Наивные извинения девушки лишь подчеркнули различие в положении между ними. Сандро Дворец был так же хорошо знаком, как и его платяной шкаф. Но для Лауры это был совершенно иной, чуждый ей мир.
      Бездна, разделявшая их, стала шире и глубже. Кавалли, однако, не хотелось признавать, что разница в положении его беспокоит.
      Он помог девушке забраться в гондолу. Причин задергивать штору не было. Страж Ночи все же ее задернул. Когда он опустился на покрытое бархатом сиденье, Лаура уже откинулась на подушки, собираясь насладиться приятной прогулкой.
      Лучи солнца, пробивавшиеся через занавеску янтарного цвета, придавали ее лицу особый оттенок. Она с улыбкой любовалась своим спутником, возлежа на подушках, как бесценное сокровище. Черные локоны рассыпались по плечам, глаза блестели.
      Не в силах противиться соблазну, он прикоснулся к нежной коже ее щеки.
      - Ах, прелесть юности!
      Она задержала его руку. Глаза заискрились озорством.
      - Ах, очарование опыта!
      Сандро не обратил внимания на насмешливый тон.
      - Вы удивительно спокойны для женщины, которая за один день успела пережить столь многое: подвергнуться нападению, ранить напавшего, чуть не убив его, оказаться в Габбии и полдня провести в тюремной камере.
      - Не стоит вспоминать старые обиды!
      Лаура положила подбородок на руку Стража Ночи.
      - Скажите, мой господин, только ли юность прелестна?
      Он отнял руку.
      - Только!
      - Интересно! - она пошевелила ногой, вздохнула и подтянула повыше платье, обнажив бархатную туфельку и лодыжку.
      Сандро вспомнилась их первая встреча, когда в студии Тициана он увидел ее обнаженной и столь соблазнительной, что одно только воспоминание вызывало горячий прилив желания. Мир медленно мерк в его глазах. Сандро тряхнул головой.
      - Кровь! - неожиданно вскричал он, заметив темное пятно на ноге девушки.
      Сандро выхватил платочек, которым Лаура пыталась стереть с ноги пятно.
      - Мой Бог! Вам нужно было сказать мне, что вы ранены.
      - Это не моя кровь!
      - Проклятие!
      Мысли разбегались. Он усадил ее на колени и прижал к груди. Страх, что Лаура окажется виновной, ушел, зато его место занял другой - за ее жизнь. Неожиданно для самого себя Сандро жадно припал к губам девушки. Они были мягкими, податливыми, сладкими, как согретые солнцем спелые сливы. Таким же мягким оказалось и тело - пышная грудь, прижалась к его груди, нежные руки обняли за шею, бедра подались навстречу. Он забыл обо всем, растаял в этом поцелуе, в этой страсти. Его язык скользнул между ее губами и она прикусила его, не сильно, но ощутимо, наполнив рот вкусом, по сравнению с которым самое сладкое вино показалось бы пресным. Время прожитых лет, как шелуху, унес ветер. Сандро снова стал молодым, сильным, полным желания юношей. Спали оковы прошлых лет, душа возжелала любви.
      Аромат волос, вкус губ и податливость юного тела Лауры стерли грязь предательства его жены и напомнили, что когда-то и он умел мечтать. Одним поцелуем Лаура вернула ему все, чего лишила жизнь, и сердце мужчины благодарно потянулось к девушке.
      Его рука, словно наделенная собственной волей, забравшись под юбку, двинулась вверх по мягкой и нежной коже бедра. Он ласкал Лауру с такой страстью, какую никогда в себе не ощущал, даже в молодости. В нем словно проснулся человек, до сих пор живший в полудреме. Безграничные чувства переполнили душу, и захотелось читать стихи, петь романтические баллады и верить, что надежда никогда не покинет любящее сердце.
      Лаура была ошеломлена его неожиданным поцелуем - слишком ошеломлена, чтобы воспротивиться. Она ощущала вкус его жадных губ и сильные, уверенные, ласковые руки, сжимающие ее тело. Должно быть, нечто подобное переживают тонущие люди, когда течение подхватывает их и уносит от берега, не оставляя надежды на спасение.
      В смятении она подчинилась томному, обволакивающему желанию, от которого голова пошла кругом. Когда рот Сандро оторвался от ее губ, Лаура откинула голову на подушки и выгнулась дугой, и тут же его губы коснулись ее шеи, чтобы оставив влажный след, спуститься к ложбинке между грудей.
      Лаура слышала плеск воды за кормой и прерывистое дыхание Сандро, шуршала под руками одежда, шелестели юбки.
      - Ах, если бы у меня был талант художника, то я написал бы тебя такой, как выглядишь ты сейчас чистой и невинной, подобной распускающемуся цветку.
      Слова Сандро привели Лауру в чувство. Предупреждение прозвучало так отчетливо, будто он прокричал его прямо ей в уши.
      Если Кавалли овладеет ею сейчас, то какую ценность будет она представлять для мадонны дель Рубия? Куртизанки в доме Свидания уверяли, что первая ночь с мужчиной принесет ей не меньше ста золотых эскудо, так что сразу, буквально на следующий день, можно будет купить себе свободу.
      Приходилось выбирать, и необходимость сделать правильный выбор разрывала Лауре душу. Или она сейчас насладится близостью с Сандро, или же обеспечит себе будущее и станет признанным художником. Одно с другим совместить невозможно.
      На одной чаше весов - мгновенный восторг любви, на другой - годы душевной муки. Лаура заставила себя выбрать будущее. Творчество останется с ней и поддержит ее, когда эта бурная страсть обратится бередящим душу воспоминанием. Нужно сейчас собрать всю свою волю и...
      Рука Сандро проникла под лиф платья и коснулась соска. Волна жгучего желания обдала девушку. Лаура еще сильнее прижалась к Сандро. Другая его рука уже добралась до шнуровки.
      "Думай!" - приказала она себе. - Сандро Кавалли оставит тебя с ребенком, но не поможет стать художником".
      Эта мысль придала ей сил. Вынырнув из головокружительной пучины страсти, Лаура вырвалась из объятий возлюбленного.
      - Санд... Мой господин! Пожалуйста, не надо!..
      В глазах Кавалли бушевала страсть, и девушка увидела, сколь велико его желание, ей отчаянно захотелось вновь броситься к нему в объятия. Она сдержалась. Взгляд Сандро прояснился, лицо приняло обычное непроницаемое выражение.
      - Почему же?
      "Потому, что если вы овладеете мною, я потеряю все, даже право на мечты", - сказать так Лаура не решилась. Возможно, Сандро стал бы спорить и не исключено, что ему удалось бы переубедить ее. Он умел убеждать, ей уже довелось в этом убедиться.
      - Я не расплачиваюсь своей милостью за прогулку в гондоле, - едва слышно произнесла она.
      Кавалли перевел дух и тихо выругался.
      Лодка стукнулась о ступеньки. Лаура, старалась не смотреть на Сандро, чтобы не замечать выражение острой боли в его лице, которую он не сумел надлежащим образом скрыть. Она поднялась и откинула штору. По-прежнему, не отваживаясь взглянуть спутнику в лицо, девушка заставила себя весело и беззаботно рассмеяться:
      - Мой дорогой господин, если я нужна вам, то на карнавальном маскараде вы должны доказать кошельком свое право обладать мною в первую ночь.
      Глава 7
      - Нет, нет, нет, - проворчала Порция и тут же отвернулась, давясь от смеха. - Лаура, нельзя же так бесцельно слоняться по комнате! Ты должна научиться входить. Ну-ка, попробуй еще разок!
      Грустно улыбнувшись Порции и другим женщинам, Лаура остановилась у дверей салона. Через цветные стекла в комнату струился солнечный свет, вырисовывая радужные узоры на мраморном полу. Ей ничего не нравилось - ни изображать из себя куртизанку, ни ходить, покачивая бедрами... Сейчас бы в мастерскую, к маэстро! Цветные блики на полу так и просятся на холст!
      Но от судьбы не уйдешь. Она вздохнула полной грудью и тут же выдохнула. Подруги утверждали, что это, во-первых, успокаивает нервы, а во-вторых, привлекает взгляды мужчин к груди. И не забывать улыбаться!
      Лаура натянуто растянула губы в неискреннюю улыбку.
      - Помни, это очень важно - как ты войдешь в салон, - настаивала Порция. - Все должны повернуть к тебе головы!
      Фьяметта ободряюще кивнула.
      - Сделай так, чтобы мужчины застыли на месте, чтобы замолкли с открытым ртом и забыли о кубке с вином, чтобы у них глаза из орбит вылезли!
      - Вы слишком многого от меня хотите!
      - Не больше того, на что ты способна!
      Порция притопнула ногой.
      - Сказать по правде, всем нам следовало бы завидовать твоей красоте и юности, но, как ни странно, зависти у меня лично к тебе нет. Полагаю, что и у других тоже.
      - Это потому, что мы друзья, - уверенно ответила Лаура.
      - И потому, что все это игра, - добавила Фьяметта. - Попробуй-ка еще раз войти, Лаура!
      "Всего лишь игра", - сказала себе девушка, подняла подбородок и вплыла в комнату.
      Как не похожи эти женщины на монахинь, воспитавших ее! Интересно, есть ли в этой игре побежденные и победитель? И как определить, кто победил?
      Перед мысленным взором Лауры опять стал образ Сандро Кавалли. Он обнимал ее, целовал с такой страстью и нежностью, словно на самом деле любил всем сердцем. Все ли мужчины умеют притворятся, или это плоды хорошего воспитания? И как отличить мужчину, отвечающего зову сердца, от того, кто охвачен жаром плоти?
      Ее вход в салон был встречен аплодисментами.
      - Великолепно! - воскликнула Порция. - А где же Ясмин? Пусть посмотрит, чему ты научилась за сегодняшнее утро!
      - Ясмин в саду, - сказала Бьянка. Опять прогуливается с этим немым африканцем.
      Женщины многозначительно переглянулись. Сандро прислал Джамала охранять Лауру, ведь один из нападавших все еще был на свободе. Воспользовавшись тем, что девушка находилась под присмотром подруг, молчаливый секретарь Кавалли отправился повидать Ясмин. Прошлым вечером, когда уже стемнело и Лаура легла спать в своей крохотной комнатушке, темнокожие мужчина и женщина встретились на открытой террасе, где днем имели обыкновение загорать куртизанки. Лаура слышала: Ясмин говорила на арабском языке. Молчание Джамала, казалось, только подталкивало к беседе обычно сдержанную Ясмин, и ее голос лился целебным бальзамом на душу Джамала.
      - Лаура, внимательнее! - напомнила об уроке Фьяметта. - У нас не так много времени!
      Они повторили, как вести себя за столом, ловко орудуя недавно появившейся в быту знати вилкой. Лаура осторожно, как на экзамене, подняла кубок за ножку и после изысканного движения воспользовалась чашей для омовения пальцев. Но когда Порция, изображая из себя соблазнителя, принялась угощать девушку вином и осыпать комплиментами, у Лауры опять перестало что-либо получаться.
      - Душевнее, Лаура! Душевнее! Ну, что ты застыла? Улыбнись, моргни глазами. Пусть он подумает, что ты живешь на свете для него одного и ни для кого больше.
      Лаура попробовала... и показала язык подруге.
      - Ни один мужчина в здравом рассудке не поддастся на это, не думай! рассмеялась Порция.
      - Ты переоцениваешь мужчин, дорогая! Они видят только то, что хотят видеть, во всем следуют лишь зову плоти, - вставила Фьяметта.
      Урок прервал лакей.
      - Пришли к мадонне Банделло, - возвестил он.
      - Она еще не готова принимать посетителей! - возмутилась Порция. - И ты это знаешь, Бенвенуто!
      - Это не посетитель, а господин Сандро Кавалли, - ответил слуга.
      - Страж Ночи?
      Лаура чуть не подпрыгнула от радости и удивления.
      - Чудесно! - воскликнула Порция. - Если ты научишься принимать такое выражение лица в присутствии посетителя заведения, то разбогатеешь в мгновение ока.
      - Попрактикуйся на Страже Ночи, пусть растает у твоих ног, посоветовала Фьяметта.
      Девушка покачала головой.
      - Лучше практиковаться на камне, - печально вздохнула она.
      Разумеется, слова, обращенные к нему при прощании вчера, разлучили их навсегда. Теперь он, должно быть, ее презирает. Интересно, не принес ли Сандро ей какую-либо новость? Жив ли раненый? С такими мыслями девушка поспешила навстречу гостю.
      Кавалли стоял подобно только что высеченной скульптуре: резец уже поработал над чертами, но мастер еще не отшлифовал их песком. Как и в прошлый раз, от необходимости посетить публичный дом ему было явно не по себе.
      Лаура направилась к нему.
      - Мой господин...
      - Наденьте плащ, - приказал он, - нам нужно идти.
      - Но я занята!
      - Поторопитесь, Лаура.
      Озадаченная девушка взбежала наверх и, захватив плащ, быстро спустилась по ступенькам. На ходу завязывая тесемки, она последовала за гостем.
      Гондольер, а не Сандро помог ей на этот раз забраться в лодку, и когда она опустилась на подушки, Кавалли задернул штору, а сам уселся на корме и все время путешествия разговаривал только с гондольером.
      Лауру смутило его поведение. Она решила, что это к лучшему, по крайней мере, он не помешает ей насладиться прогулкой. "Ну и пусть дуется! Еще вчера этот человек обвинил меня в убийстве!" - думала девушка.
      До знакомства с Сандро Лаура и не мечтала прокатиться в гондоле знатного горожанина. Но все новое быстро приедается. Так что когда лодка ткнулась носом в берег и гондольер бросил швартовочные канаты, ей не пришлось пожалеть, что путешествие подошло к концу. Не дожидаясь позволения, Лаура отдернула штору. Они находились у сложенного из серого камня здания. Больница Сан Джакамо! По ступенькам Кавалли провел девушку наверх.
      Лаура недоумевала, зачем понадобилось Стражу Ночи приводить ее сюда.
      - Это насчет напавшего на меня браво?
      - Нет, у него лихорадка, он бредит. Доктора не могут сказать, когда он достаточно окрепнет, чтобы суметь ответить на мои вопросы. Кроме того, Винченте Ла Бокка - в другой больнице.
      - Тогда зачем мы здесь?
      Сандро втолкнул девушку в темный коридор.
      - Сейчас увидите!
      Как всегда, Лаура прежде всего осмотрелась. Ее окружали толстые каменные стены, непроницаемые для света и тепла, сестры разносили баночки и пузырьки с лекарствами, отовсюду слышались стоны, в воздухе стоял тяжелый терпкий запах. Лаура прикрыла нос самыми кончиками пальцев.
      - Как, должно быть, ужасно здесь находиться, - заметила она.
      - Я предполагал, что вы это осознаете. Надеюсь, после визита в эту больницу, вам удастся избежать... ошибки. Идемте!
      Взяв девушку за руку, Сандро повел ее по темному, похожему на туннель, коридору. Стоны, доносившиеся из комнаты, и острые запахи усиливались.
      Наконец, они оказались в большой палате, уставленной рядами кроватей. Почти все постели были заняты. Кавалли и Лаура прошли вдоль рядов. Некоторые из лежавших женщин невидящим взглядом смотрели в потолок, другие были с головой укрыты одеялом, а две безумные, с пеной на губах женщины, оказались привязанными к спинкам кроватей.
      Сандро остановился у последней кровати, стоявшей возле окна. Больную скрывала грязная занавеска.
      - Империа! - позвал Кавалли. - Я привел... э... знакомую, о которой тебе рассказывал. Думаю, Лауре будет интересно узнать, как сложилась у тебя жизнь!
      - Моя жизнь? - проскрипел из-за занавески сухой голос. - Тут вы ошиблись!
      Через щель в грязной тряпке просунулась тонкая, как тростник, рука.
      - Я давно мертва! И не было у меня жизни!
      - Все решает Бог, - твердо ответил Сандро.
      - Хорошо сказано, мой господин, - тихо пробормотала Лаура. - Ваше сострадание меня поражает.
      - Отодвиньте занавеску, - прохрипела Империа.
      Сандро повиновался. Лаура ахнула. Уцепившись за рукав спутника, она прошептала:
      - Это дом прокаженных?
      - Нет, - рука Стража Ночи напряглась. - Эти женщины не прокаженные.
      - Сифилис! - сказала старуха. - В разных странах его называют по-разному. Но это не имеет значения. Присаживайся, дорогуша.
      Оцепенев от увиденного, Лаура присела на низенький стульчик. Кавалли вышел из палаты. Девушка хотела позвать его, но побоялась показаться невежливой, выказав свой ужас.
      - Трус! - пробормотала она вполголоса.
      - Трус? Нет, Сандро Кавалли не трус. Вовсе нет! Когда-нибудь и ты поймешь это.
      Империа сложила руки на груди.
      - Мадонна дель Рубия никогда не рассказывала тебе об этом местечке, а? - проскрипела она.
      - Нет.
      Костлявые пальцы дрогнули.
      - Ну, конечно! Зачем ей это? Мы с ней хорошо знали друг друга и были в добрых отношениях. Тогда были мы молодыми, как ты сейчас, а то и моложе. Обе прекрасные, как весеннее утро! - она вздохнула. - Обе мы выбрали для своей жизни дорожку куртизанки.
      В ответ на изумленный взгляд гостьи, Империа кивнула и мечтательно продолжила:
      - При рождении мне дали имя Аранчия, но мне оно не нравилось и я называла себя Империей. Была я гордой и для всех желанной. Мне казалось, "Империя" подходит мне больше "Аранчии". В лучшие времена у меня была дюжина пажей и лакеев, и даже зверинец с экзотическими животными, а уж платьев и драгоценностей - не сосчитать. И если я не всегда бывала довольна мужчинами, покупавшими мои милости - а некоторые из них иногда выделывали в спальне такое, о чем и думать невозможно - то мы говорили себе: одно стоит другого. Однажды клиент подарил мне собственную виллу! А мне тогда и двадцати не было.
      В глазах старухи зажглись огоньки. Она схватила Лауру за запястье.
      - Вы, конечно, слышали и раньше подобные истории, не правда ли? В Доме Свиданий их любят рассказывать новеньким опытные куртизанки.