Она глубоко прерывисто вздохнула.
      - Не могу. Если на мне не будет цепей, я должна буду нарушить данное вам слово.
      Генрих с уважением заметил:
      - Вы могли бы солгать.
      Пронзив взглядом герцога Йоркского, Лианна твердо сказала:
      - Я никогда не лгала вам, Ваше Высочество.
      Запели трубы.
      С расстроенным видом король сказал:
      - Если вы не скажете, где Ранд, я не смогу помочь вам, - он смотрел на нее с сожалением. - Пока я не узнаю всю правду, мы должны задержать вас. Вы поедете вместе с обозом.
      Английская армия продолжала двигаться вдоль Соммы. Позади остались Амьен и Круа, но переправиться через реку пока было невозможно. Люди голодали, питаясь лишь орехами и ягодами, которые им удавалось собрать по дороге.
      Лианна чувствовала себя глубоко несчастной, но не падала духом. Немного поспав в тележке, она стала обдумывать возможность побега.
      Прежде всего, нужно было избавиться от этих проклятых наручников, которые сковывали каждое ее движение. Но ключи от них находились у герцога Йоркского и охранялись так же тщательно, как и королевская печать.
      Впрочем, даже если побег удастся, куда ей идти? Человек, которого Лианна ненавидит и боится, захватил ее дом. Тот же, которого она любит, потерян для нее навсегда. Лианна пришла к мрачному заключению, что ей не остается ничего, как только продолжать двигаться дальше с английской армией.
      К повозке подошли несколько северян из дома Йоркских, друзья рыцаря, убитого в Буа-Лонге.
      - Пахнет проституткой изменника, - презрительно фыркнул один из них, бросив на Лианну злобный взгляд.
      - Да, скоро и сам Лонгвуд окажется в таком же положении, - добавил другой.
      Родни, возчик, выругался и отогнал их от повозки. Несмотря ни на что, все в обозе относились к Лианне с уважением и как могли оберегали от злых насмешек.
      ***
      Две армии медленно двигались параллельно друг другу, в одном и том же направлении. Со стороны французов через реку летел поток брани и оскорблений, раздавались угрозы поймать Генриха и протащить по улицам Парижа, кричали, что уже приготовили специальную Тележку для этого позорного марша.
      Но Лианна не чувствовала солидарности с соотечественниками. Эти высокомерные вельможи, вынуждена была она неохотно признаться себе, совершенно по-другому обращались бы с пленницей-женщиной.
      Каждый вечер Генрих совершал обход лагеря, подбадривая воинов, и неизменно задерживался около Лианны.
      - Я послал в Буа-Лонг разведчика, баронесса, - однажды сообщил король.
      - Он не найдет Ранда в замке, - уверенно сказала Лианна.
      Генрих предложил ей горсть лесных орехов.
      Взглянув на изголодавшегося Родни, Лианна покачала головой.
      - Спасибо, Ваше Высочество, я уже ела. Отдайте их ему.
      По глазам Генриха было видно, что он все понял. Чуть заметно улыбнувшись, король вручил орехи возчику.
      - Вы очень сильно отличаетесь от французских вельмож, - сказала Лианна.
      - Чем же, баронесса?
      - Вы одеты как простой человек, в то время как французские рыцари щеголяют в роскошных одеждах, у каждого свои определенные цвета, плюмаж на голове.
      Генрих улыбнулся.
      - На королевских приемах я тоже переливаюсь всеми красками. Вы можете быть уверены, придет время, и французы еще увидят мои цвета и станут относиться к ним с почтением.
      Его уверенность в окончательной победе просто обезоружила Лианну. Как он может верить, что изрядно потрепанная, упавшая духом английская армия сумеет противостоять преобладающей силе французов?
      - В настоящее время, - продолжил король, - меня больше всего волнует, как уберечь оружие от этого проклятого дождя. Иначе все заржавеет, - он с тревогой взглянул на небо. - Обстоятельства моего появления на свет не дают мне права на пустое тщеславие. Должен сказать, я хочу, чтобы все убедились, что Генрих V по праву носит корону.
      Король задумчиво посмотрел на Лианну.
      - У вас есть серьезные сомнения насчет французских вельмож?
      Ее взгляд стал жестким. Она посмотрела на свои наручники.
      - Я не сомневаюсь в их правоте, Ваше Высочество, но мне претит их высокомерие.
      Лианна с горечью подумала о том, что если бы у французов был такой предводитель, как Генрих, то от захватчиков давно бы уже осталось мокрое место на меловых скалах Пикардии. А самодовольные французские рыцари действуют каждый по-своему, и это не приносит положительных результатов.
      Да, если бы ими управлял Генрих...
      Отбросив эту мысль, она сказала:
      - Французы, без сомнения, считают армию необоснованной.
      - Ваши соотечественники глубоко ошибаются, считая, что я проиграл.
      Лианна знала, что это правда. С этим согласились бы и вечно спорящие между собой французские предводители, если бы имели представление об умении и решительности отважного английского короля.
      Меняя тему разговора, она осторожно спросила:
      - Ваше Высочество, как вы можете все еще сомневаться в моем муже? Разве он не раскрыл заговор, спас вашу жизнь?
      - Генрих Скроуп тоже, казалось, служил мне верой и правдой. Однако он отвернулся от меня.
      И был казнен за это, с дрожью вспомнила Лианна.
      - Но Скроуп проявил слабость, ему пообещали богатство, высокое положение, славу...
      - Ваш муж, - отрезал Генрих с неожиданной злостью, - подвержен еще большему соблазну. Этот молодой глупец любит вас, а вы преданы Франции.
      - Я хочу мира, Ваше Высочество. И мне все равно, кто его принесет: леопард или лилия. Я готова защитить честь своего мужа.
      - А я готов наказать изменника, если он таковым окажется.
      ***
      Неожиданно раздался французский боевой клич, и продвижение английской армии было приостановлено.
      - Вражеские рыцари! - закричал дозорный. - Они приближаются к нам сзади!
      Родни придержал лошадей. Звеня цепями, Лианна привстала в повозке, чтобы все получше увидеть. Рядом с ней находился юный Джонни, сын сэра Джона Корнуэлла.
      - Наконец-то, - выдохнул он, - французы показали свои цвета!
      На лазурном фоне знамен сверкали золотые французские лилии, над шлемами рыцарей колыхались кроваво-красные плюмажи.
      - Трусы! - снова заорал мальчик и повернулся к Лианне. - Скорее, леди, как по-французски "ублюдок"?!
      - Молчи и наблюдай. Может, что-нибудь узнаешь и поймешь.
      Джонни, относившийся к Лианне со смешанным чувством благоговейного страха и восхищения, послушно прильнул к краю повозки.
      Английские лучники быстро перестроились и встретили противника во всеоружии. Однако рыцари были уже слишком близко, поэтому стрелы пролетали над их головами, не причиняя никакого вреда.
      Лианну охватил безумный страх. Она боялась за англичан, за своего мужа и сына, за себя, представляя, что произойдет, если французы победят и обнаружат ее в стане врага.
      Разбрызгивая во все стороны грязь, всадники бесстрашно летели на ряды англичан. Вот уже один из лучников нашел свою смерть под копытами коня.
      - Боже мой! - воскликнула Лианна, не в силах слышать крики несчастных. - Им нужно было предвидеть это и воспользоваться ситуацией...
      Джонни с любопытством посмотрел на нее.
      - Что вы хотите этим сказать?
      - Мой дядя, герцог Бургундский, наблюдал, как султан Байярд использовал подобную тактику в битве при Никополисе. Его лучники встали сплошной стеной, выбросив перед собой колья. И лошади были вынуждены остановиться.
      Прижавшись щекой к краю повозки, Лианна удивлялась, почему ее так волнует жизнь английских лучников? "Нет, жизнь всех людей", - поправила она себя.
      - Мы пропали, - бесцветным голосом проговорил Джонни.
      Неожиданно Лианна заметила, что среди французских рыцарей началась суматоха. К ее изумлению, сначала один из них упал со стрелой в шее, которая вонзилась точно под его латный воротник.
      Затем еще двое шлепнулись в грязь.
      В смятении она пыталась понять, откуда летят стрелы. Английские лучники никак не могли поразить их: они находились совсем под другим углом к нападавшим.
      - Святая Мария, - выдохнул Родни. - Смотрите, французов кто-то атакует сзади!
      Действительно, в отдалении, среди деревьев мелькали какие-то неясные тени.
      Упал уже четвертый рыцарь. Преследуемые роковыми стрелами, его товарищи стремительно уносились прочь. Но несколько французов все-таки были захвачены в плен англичанами.
      Лианна озабоченно нахмурилась.
      - Но кто?..
      Неожиданно откуда-то издалека до нее долетел знакомый смех, послышались крики и ржание лошадей.
      Ухватившись за края повозки, Лианна смеялась и плакала от радости и облегчения.
      - Джек, - выдохнула она. - Это он, я знаю, - добавила девушка по-французски.
      Джонни и Родни удивленно смотрели на нее, совершенно сбитые с толку.
      Успокоившись, Лианна решила сообщить Генриху, что это Ранд и его люди отбили нападение французов. Однако в этот вечер ее навестил не король, а герцог Йоркский. Эдвард считал девушку своей пленницей и, вероятно, рассчитывал получить за нее хороший выкуп от герцога Бургундского после того, как они прибудут в Кале.
      Поймав мстительный взгляд герцога, Лианна решила, что Ранд будет в большей безопасности, оставаясь пока в неизвестности. По крайней мере, до того времени, когда докажут его невинность.
      Эдвард Йоркский и Лианна упорно делали вид, что не замечают друг друга, а Джонни был очень польщен посещением герцога. Ослепленный его величием, он, захлебываясь, рассказал ему о тактике султана Байярда во время битвы при Никополосе. Герцог выслушал юношу с большим вниманием, но намеренно приуменьшил заслуги Жана Бургундского в этом сражении. Вместо этого он принялся превозносить отца короля, Генриха Болинброка, который тоже в свое время воевал с турками.
      Не появился король и на следующий вечер. Он занимался тем, что заставлял лучников отесывать для себя колья. Судя по всему, герцог Йоркский, стремясь добиться благосклонности Генриха, рассказал ему о тактике султана.
      ***
      - Какой сегодня день? - задумчиво спросил Ранд, обращаясь к Батсфорду.
      Стояло раннее утро. Предрассветный туман окутывал землю.
      Священник зевнул, размял затекшие ноги, огорченно взглянув на свои разбитые сапоги, и, немного подумав, сказал:
      - Пятница, двадцать пятое октября. Праздник Святого Криспина и Криспинианы.
      Вздохнув, Ранд поднялся с подстилки. Поредевшие ивы плохо защищали от дождя, который лил, не переставая. Вот уже несколько дней на нем не просыхала одежда.
      Он разбудил остальных, и все уселись в кружок под деревом. Скудный завтрак состоял из печенья и сушеной говядины.
      Ранд обвел глазами своих воинов.
      Батсфорд - их духовный пастырь. В нем удивительно сочетаются святость и чувство товарищества. Он не раз вдохновлял их на подвиги, когда казалось, что силы уже на исходе, когда отчаяние и усталость грозили сокрушить волю.
      Если увещевания Батсфорда переставали действовать, ему на помощь приходил Джек со своими резкими бранными командами.
      Вот Симон, еще совсем мальчишка, но уже закаленный лишениями. Он заботится о доспехах и оружии своего господина словно, о короне, усыпанной бриллиантами.
      Дилан, Пьер, Питер, Невилл, Годфри и Жиль - эти всегда сражаются плечом к плечу, и в этом единстве - их главная сила.
      Теперь к этому братству присоединился Ши-онг, таинственный и молчаливый. Полночные выстрелы из его аркебузы навеки успокоили многих французских вояк.
      Предательство Лианны, спровоцированное или нет угрозами дофина, невольно сделало преступниками этих простых стойких людей. Они будут оправданы, если покинут его. И Ранд никогда бы не осудил их, если бы его друзья вернулись в Харфлер, сели на корабль и отправились домой, где не были уже почти два года. Но они остались с ним и следуют по пятам за французами по лесам и болотам...
      - Армия Генриха находится сейчас всего в миле от нас, к востоку, негромко сказал Ранд. - Сегодня мы увидим грандиозное сражение.
      Десять пар глаз в ожидании уставились на него.
      - Наконец-то, - выдохнул Джек.
      Ранд воткнул палку во влажную землю и, сделав отметку, произнес:
      - Здесь - Мезонсель.
      Название городка всколыхнуло неприятные воспоминания. Ведь именно в Мезонселе он чуть не потерял ребенка, жену и собственную жизнь.
      - На северо-западе находится Агинкур. Я видел его главную башню, когда взобрался на вершину того холма, - Ранд махнул рукой и сделал на земле еще несколько отметок. - Деревенька на востоке называется Тремкур. Так, здесь долина; с одной стороны - лес, с другой - дорога, на Кале.
      - Идеальное место для сражения, - вставил Джек.
      - Да, но для кого? - скептически спросил Дилан. - Для тридцати тысяч отборных французских воинов или для пяти тысяч голодных англичан?
      - Я собираюсь сражаться за Генриха, - невозмутимо сказал Ранд. - Вы можете остаться в стороне.
      - Остаться в стороне? - фыркнул Джек. - Да я уже отсидел свой проклятый зад в этом походе и выпустил сотню стрел, играя с французами в кошки-мышки. Думаете, теперь я поверну назад, милорд?
      Остальные горячо поддержали его.
      - Но как мы примем участие в сражении? - спросил Симон. - Пьер недавно побывал в английском лагере и услышал разговоры о том, что герцог Йоркский жаждет вашей крови. Эдвард считает, что это вы прогнали его от стен Буа-Лонга.
      Ранд горько усмехнулся. Он узнал от Пьера, что Генрих послал разведчика в замок, но тот еще не вернулся. Возможно, король так никогда и не узнает, что Мондрагон, а не Ранд, обстрелял головной отряд англичан.
      А что касается Лианны... Он с силой сжал палку. Правда, Шионг клянется, что она поступила так из-за страха за сына и за самого Ранда. Но как бы не были благородны ее мотивы, Лианна все равно предала своего мужа. Ей следовало бы посоветоваться с ним. Уж он бы нашел способ защитить замок и проследить за безопасностью Эймери. Но она все сделала в одиночку, пренебрегая возможностями Ранда.
      Он снова воткнул палку в мягкую землю.
      - Когда начнется сражение, мы примкнем к левому крылу армии Генриха, Ранд задумчиво посмотрел на лошадей, которые спокойно пощипывали траву. Как еще лучше доказать свою преданность королю?
      После завтрака отец Батсфорд прочитал молитву и приготовился выслушивать исповеди.
      Первым к нему подошел Ранд, который негромко поведал о своих грехах: грехах гордости и глупости.
      Батсфорд раздраженно взмахнул четками.
      - Милорд, ваши "грехи" наводят скуку. В Анжу вас прозвали "Незапятнанный". Вы по праву носите этот титул.
      Ранд сокрушенно покачал головой.
      - Тогда почему я позволил женщине одурачить себя и получил клеймо изменника своего короля?
      - Это грех мужчины, который любит и верит.
      Ранд пожал плечами.
      - Впрочем, это уже ничего не значит. Возможно, к вечеру нас всех давно не будет в живых.
      - Очень ободряющее замечание, - сухо промолвил Батсфорд. - Идемте, милорд. Пора надевать доспехи и отправляться в путь.
      Все были заняты подготовкой к предстоящему сражению. Лучники возились со своими луками и стрелами. Шионг осматривал заряды для аркебузы. Симон принес доспехи Ранда и помогал рыцарю облачаться в них. Поблизости околачивался Джек Кейд. От нечего делать он принялся метать острый кинжал в ствол одного из деревьев. Кинжал вонзился в свою цель с захватывающей дух точностью.
      - Ты прекрасно натренирован, - с восхищением заметил Ранд.
      - Да, у меня отняли пальцы, но не мою меткость.
      Симон скреплял на Ранде отдельные части доспехов. Неожиданно рыцарь поморщился.
      - Осторожнее, Симон, ты стягиваешь мою руку точно жгутом.
      Джек криво усмехнулся.
      - Да, такое неудобство может помешать на пути к славе. Упаси меня Бог когда-нибудь стать рыцарем.
      - Обычно эта часть всегда хорошо подходила, - оправдывался Симон.
      - Наш милорд за это время возмужал и окреп, - заметил Джек и отправился вытаскивать кинжал из ствола дерева.
      Спустя некоторое время Ранд полностью облачился в доспехи, тщательно оберегаемые Симоном от дождя, и теперь вел своих людей вперед. Скоро они достигли холма в трехстах футах от долины, которую Ранд заметил еще вчера.
      Он поднял забрало и внимательно осмотрелся, различив в тумане отдаленный лес. Неожиданно глаза Ранда уловили какой-то металлический блеск. Он понял, что перед ним не деревья, а три огромные колонны вооруженных французов.
      - Упаси Господи! - ахнул Джек. - Металлический лес!
      К ним приближалась французская армия. В сером утреннем небе цвета французов выглядели очень эффектно. Все казалось таким роковым и привлекательным, как... Лианна. Ранд почему-то совсем не к месту вспомнил о ней.
      Всадники, пешие воины, лучники двигались в боевом порядке. У французов были легкие пушки. "Возможно, Лианна и снабдила ими армию", - с горечью подумал Ранд.
      Что она сейчас делает? Закрылась в своем замке и испытывает новое оружие? Или держит в темнице разведчика Генриха, чтобы король никогда не узнал правды? При мыслях об этом Ранда охватила ярость, еще больше разжигая его боевой дух.
      Рыцаря вывел из задумчивости какой-то металлический звук. Это рядом бряцал оружием Шионг. На его необычном лице застыло выражение печали.
      - Неужели мы оба думаем о Лианне? - спросил Ранд.
      Шионг кивнул.
      - Ты служил ей почти всю свою жизнь. А теперь воюешь на стороне ее врагов.
      Китаец быстро огляделся и сказал, понизив голос:
      - Милорд, узы крови оказались сильнее.
      Ранд от неожиданности вздрогнул, так что латный воротник звякнул о шлем, и изумленно спросил:
      - Что?
      Шионг крепче сжал ствол своей аркебузы.
      - Если мне суждено пролить кровь, то пусть я пролью ее за своего отца, Генриха Болинброка, и за своего сводного брата Генриха V.
      Это сообщение так поразило Ранда, что он чуть не стал заикаться.
      - Ты... Ты - сын Болинброка?!
      Шионг с достоинством кивнул.
      - Болинброк в изгнании сражался с турками. Однажды он провел ночь с рабыней-китаянкой, которая родила ему сына.
      - Боже мой, - проговорил Ранд. - Так вот почему ты помогал Болинброку отвоевывать корону у Ричарда П.
      - Да. Я решил, что пришло время, чтобы вы узнали об этом.
      С этими словами китаец повернулся и пошел прочь. Ранд еще долго с изумлением смотрел вслед брату короля Генриха.
      Дилан между тем уже распределял стрелы между лучниками. Руки валлийца слегка дрожали от волнения.
      - Милорд, - нервничая, обратился к Ранду Симон. - Неужели победа невозможна?
      - Успокойся, еще не все потеряно. Французы забыли уроки Кресси и Пуатье и следуют схеме античного сражения, рассчитывая только на силу и пренебрегая мастерством лучников, - он опустил забрало. - Кроме того, французы выбрали явно неудачную позицию: деревья на другом фланге будут только мешать им, ограничивая свободное для боя пространство. Но для нас это очень выгодно.
      - Да, нам приходилось стрелять и не по таким мишеням, - похвастался Пьер.
      Джек, усмехаясь, погладил кожаный нагрудник.
      - Чем меньше цель, тем больше рана. Ну что ж, пошли убивать французских ублюдков.
      Внимание Ранда привлекло движение справа: в нескольких стах ярдах от них выстраивалась английская армия. Зная, что он может участвовать в сражении только не раскрывая себя, Ранд сделал своим людям знак спрятаться за деревьями.
      Они издалека наблюдали, как Генрих появился во главе ничтожно маленькой армии. Он был в доспехах, но с непокрытой головой. На груди короля красовался леопард Англии, окруженный лилиями Франции. Его приближенные выстроились в четыре ряда. Справа от Генриха находился герцог Йоркский, слева - лорд Камей. Лучники выстроились треугольниками по краям и между основными силами.
      Резерва у англичан не было. Если только не считать Ранда и его последователей: незаконнорожденный принц, священник, калека, насмерть испуганный мальчишка и кучка лучников.
      Позади боевого распорядка на опушке леса расположился обоз с ранеными и имуществом. У Генриха не хватало людей, чтобы как следует защитить его. На одной из повозок Ранд заметил двух мальчиков, у того, что пониже, на голове был капюшон. Там же сидели музыканты с инструментами в руках. Все приготовления англичан проводились в напряженном, тягостном молчании.
      Как и подобает королю, Генрих гордо восседал на белом коне. Он величественно поднял руку, и над его головой тут же взвилось королевское знамя со знаком Богоматери, Троицы и Святого Георгия.
      Французская армия представляла собой полный контраст англичанам. Далеко в долине некоторые французы еще сидели на земле, ели и пили, как будто о сражении даже не шла речь. Другие нетерпеливо рвались на передовые позиции и, завидуя славе друг друга, ссорились между собой. Все эти шумные распри так не вязались со спокойным порядком англичан.
      "Интересно, там ли Жерве, - подумал Ранд. - Вряд ли. Скорее всего, Мондрагон находится где-нибудь сзади в надежде добиться славы, когда ему не будет угрожать опасность".
      Генрих надел стальной шлем. Рубины и сапфиры, сверкающие на нем, подчеркивали высокое положение его владельца. Король обратился к своим солдатам, и, хотя Ранд не слышал слов, он догадывался, о чем шла речь. Лучники крепче взялись за стрелы, всадники выпрямились в своих седлах.
      Словно знак свыше, из-за облаков выглянуло солнце и робко осветило поле предстоящей битвы.
      Жезл взметнулся вверх, и тут же раздался призыв главнокомандующего к бою. Лучники откликнулись на него дружным хором голосов.
      - За знамя! - воскликнул Генрих. - Во имя Иисуса, Марии и Святого Георгия!
      Навстречу английской армии двинулась стальная стена французов. Лучники Генриха тотчас выбежали из своих рядов и в мгновение ока соорудили заграждение из кольев.
      - Что, черт побери, они делают? - недоумевал Дилан.
      Ранд криво усмехнулся.
      - Ставят частокол.
      Джек глубокомысленно кивнул.
      - У лошадей больше здравого смысла, чем у всадников: они не станут нестись на колья.
      - Иначе могут напороться на них, - закончил Ранд и ласково погладил ухоженную холку Шарбу.
      Король, герцог Йоркский и лорд Камей спешились и с обнаженными шпагами двинулись навстречу противнику.
      Ошеломленные столь необычной тактикой боя, французские всадники сначала растерялись, а потом стали обходить англичан с флангов, мелькая среди деревьев. Воздух огласился их воинственными криками.
      - Пора, - сказал Ранд.
      - Сохрани нас Господь, - перекрестился Батсфорд.
      - Смерть проклятым французам! - выкрикнул Джек.
      Они поскакали к левому флангу, где Ранд быстро смешался с такими же рыцарями, как и он. Его мозг и сердце лихорадочно работали. Уверенный, что сегодня он погибнет на поле боя, Ранд на какое-то время погрузился в воспоминания. Он с нежностью подумал о сыне, чей маленький кулачок мог так сильно сжать его палец. Ранд вспомнил о Буа-Лонге, отобранном у него женским вероломством. Но даже сейчас, несмотря ни на что, он любил Лианну, любил все проведенные с ней дни, полные солнца, и ночи, наполненные наслаждением. Каким-то непостижимым образом ее преданность Франции смягчала боль от предательства жены. Ранд знал, что после встречи с ней он стал другим человеком, намного лучше, чем прежде.
      Да, ему суждено уйти в могилу, по-прежнему любя Лианну.
      Глава 23
      Лианна стояла в повозке и наблюдала за ходом сражения с ужасом, благоговением и... не верила своим глазам. Из-за грязи, которая фонтаном вырывалась из-под копыт лошадей французских всадников, острые колья сразу не бросались в глаза. Лианна видела, как бедные животные с размаху налетали на них и, обливаясь кровью, сбрасывали своих ездоков прямо в грязь. Отягощенные доспехами, совершенно беспомощные без своих оруженосцев, рыцари прямо там встречали свою смерть от английских булав и дубинок.
      Лучники то и дело натягивали тетиву, и ряды французов заметно редели с каждым их выстрелом.
      Но на место павших тут же вставали новые; они сбегали с холма настолько быстро, насколько позволяли тяжелые доспехи. Французы наскакивали друг на друга, спотыкаясь о тела убитых, но не сдавались и упорно рвались вперед.
      "Используйте пушки!" - хотелось крикнуть Лианне. Но высокомерные французские предводители поставили орудия где попало, и в результате они оказались позади своих же войск. Стрелки из арбалетов также оказались оттеснены в сторону ошалевшими всадниками. Лучники пытались как-то исправить положение, но их устаревшие луки не шли ни в какое сравнение со смертоносным оружием англичан.
      В воздухе слышался такой лязг металла и завывание стрел, что Лианне казалось, будто она находится в несущей смерть кузнице. Она посмотрела на Джонни: лицо мальчика было смертельно бледным, рот перекошен от страха. Лианна догадалась, что так поразило его. Жестокая действительность никак не вязалась с приукрашенными рассказами о доблести рыцарей в песнях бардов.
      К французам подошло подкрепление. Некоторым из воинов удалось прорваться через заграждение из кольев и внедриться в гущу англичан. Что-то заставило Лианну посмотреть налево: высокий рыцарь без каких-либо знаков различия виртуозно сражался сразу с четырьмя французами. Даже в доспехах он двигался с легкостью и грацией танцора. Его мощный удар подверг наземь одного из противников, и тут же, не давая опомниться другим, его шпага поразила другого. Неизвестный отражал нападения врагов с необыкновенной храбростью и ловкостью.
      Сначала Лианна лишь восхищалась одиноким рыцарем, но, присмотревшись внимательнее к его точным энергичным движениям, почувствовала какое-то беспокойство.
      Она узнала этого человека.
      - Боже мой, Ранд! - прошептала Лианна.
      Джонни с любопытством уставился на нее.
      - Леди?
      Животный страх охватил Лианну. Сражение перестало быть битвой англичан и французов, лучников и рыцарей. Все свелось к схватке между человеком, которого она любила всем сердцем, и французскими рыцарями, стремившимися убить его.
      Лианна пыталась молиться, но слова не шли ей на ум. Она хотела надеяться, но надежда таяла с каждой секундой. Вцепившись в край повозки, девушка смотрела, как Ранд сражается за свою жизнь.
      Его пытались поразить шпагой, булавой, алебардой, все доспехи рыцаря были во вмятинах. Еще двое французов упали замертво от шпаги Ранда, но Лианна видела, что силы мужа уже на исходе. Движения его замедлились, а от удара по шлему он даже покачнулся.
      - Помогите ему! - пронзительно закричала она находившимся поблизости лучникам.
      Но те взяли в плен раненых французских вельможей и не собирались бросать столь ценную добычу ради спасения жизни какого-то неизвестного рыцаря.
      Ранд успел оправиться от удара и снова устремился вперед. Его шпага сразила еще несколько французов. Но не успела Лианна облегченно вздохнуть, как с ужасом заметила, что к Ранду приближаются всадники с копьями.
      Рыдания душили ее. Она попыталась выбраться из повозки, йо цепи мешали ей. Не в силах смотреть, как Ранда сейчас проткнут копьем, Лианна закрыла лицо руками.
      Оглушительный выстрел заставил девушку вздрогнуть и открыть глаза. Один из всадников упал на землю, остальные в панике разбежались. Ранд же стоял живой и невредимый, сжимая в руке окровавленную шпагу. Когда дым от выстрела немного рассеялся, Лианна увидела небольшую фигурку, устремившуюся к мужу. Она с удивлением узнала Шионга.
      - Пресвятая Дева Мария! - выдохнула девушка.
      Оказывается, ее друг сражается на стороне англичан?! Впрочем, причины этого Лианну сейчас не интересовали. Главное - Ранд спасен. Он что-то крикнул Шионгу, и оба тотчас же исчезли из вида.
      - Этот человек, - с благоговением произнес Джонни, - сражался как рыцарь из легенды. Тревожные мысли не давали покоя Лианне. Означает ли присутствие здесь Ранда, что король нашел его и наконец простил? Или муж примкнул к сражению, не открывая своего имени? Она мучительно искала ответа на эти вопросы и не находила его. Как не видела Лианна на поле битвы и Ранда, только - убитые, раненые и пленные...
      Умирающие французы корчились в грязи в предсмертных судорогах. Английские лучники, охваченные жаждой крови, безжалостно добивали их, вонзая кинжалы сквозь отверстия в доспехах и оглушая дубинками по голове. Благородных рыцарей брали в плен, чтобы потом получить выкуп. Безмолвные пленники понуро брели к обозу. А ведь всего пятнадцать минут назад эти самоуверенные вельможи ели и пили и между тостами насмехались над немощной английской армией.
      Труды мертвецов высились в человеческий рост; над ними уже кружили вороны. Грязь стала красной от пролитой крови. В воздухе стоял запах убийства, пота и страха.
      От ликования англичан у Лианны похолодело сердце.
      К королю Генриху бежал, спотыкаясь, герцог Аленконский, отчаянно выкрикивая:
      - Я сдаюсь! Пощады! Я сдаюсь!
      Лианна облегченно вздохнула: возможно, бойня сейчас прекратится. Но дорогу герцогу преградил обезумевший от крови английский рыцарь и точным ударом отсек ему голову.
      Сражение продолжалось.
      По положению солнца Лианна с удивлением поняла, что прошло всего полчаса. Крошечная английская армия глубоко внедрилась в ряды французов. Воины рвались вперед, перебираясь через груды мертвецов.
      Опьяненные близкой победой, английские лучники занимались мародерством. Они срывали с рук раненых и убитых кольца, отсекая при этом пальцы, памятуя о том, что французы грозились изувечить всех лучников.
      Стройные ряды войск уже давно разбились на отдельные сражающиеся кучки. Но Ранда нигде не было видно. Лианна заметила, что даже человек, охранявший обоз, присоединился к побоищу. Она подумала о побеге, но оковы и ужас удержали ее на месте.
      Неожиданно сзади раздался свист. Лианна оглянулась и увидела всадника, который с толпой крестьян направлялся прямо к обозу. На нем были опознавательные знаки Ранда.
      Жерве!
      Крик застыл у нее в горле: угрожая шпагой, Мондрагон заставил Лианну замолчать. Краем глаза она увидела, что Джонни упал без чувств.
      - Женщина - моя! - проревел Жерве под своим забралом.
      Соскочив с коня, он принялся рыться в вещах, сложенных в углу повозки.