Гарм ВИДАР
      TERTIA VEGILIA
      (Третья стража)
      Куда уходит отраженье
      Из всеми брошенных зеркал
      Иль застывает в вожделеньи
      И ждет чтоб кто-нибудь позвал
      А может там под пыльным слоем
      Жизнь так и хлещет через край
      Лишь ты в том мире стал изгоем
      Подумай на досуге и... дерзай,
      Но не дерзи! И меру знай!
      А впрочем, жизнь сама подскажет
      Что, куда, за что и где тот край
      Через который преступив
      Ты попадаешь в...
      Смелее же - Дорога ждет.
      Ступай!
      1
      Вечер был просто волшебный. Солнце медленно садилось за едва видимый на горизонте холм, который все местные жители ласково величали Толстым Максом. Толстый Макс охотно подставлял свою лысеющую макушку под густой гребень закатных лучей. Ветер, этот шкодливый вечный мальчишка, в этот вечер умчал куда-то по своим ветреным делам. Было тихо, и только где-то вдалеке надрывался ошалевший от счастья сверчок.
      "В такой вечер просто необходимо быть счастливым!" - улыбаясь подумал Уно и нехотя пришпорил своего вороного коня.
      Но тишина и покой, разлитые в теплом и плотном воздухе, даже коня настраивали на меланхолический лад, и он еле плелся с философским видом пофыркивая будто ведя неспешную беседу с самим собой.
      Так же неспешно дотрусив до крыльца харчевни "Веселый суслик", Уно спешился и привязал коня, отметив про себя что гнедая вислоухая лошадь Сумка, а значит и сам Сумк уже здесь.
      Тишина была такая, что даже сверчок растерянно умолк.
      Уно постоял мгновение на крыльце вдыхая тишину и подставляя лицо последним лучам заходящего солнца, а потом решительно толкнул дверь харчевни.
      Самое удивительное, что и в харчевне тоже царила непривычная здесь, да чего уж там, - крайне редкая гостья, тишина. Но это была совершенно другая тишина. Настороженная, звенящая напряженным ожиданием, предрекающая, заставляющая собраться, сжаться пружиной и...
      Все посетители и даже сам хозяин - Старый Бом столпились около стола за которым сидел Сумк, правда в этом еще не было ничего удивительного: на что способен Сумк, Уно хорошо себе представлял. Но тишина?
      На столе перед Сумком стоял небольшой ящик из позеленевшего от времени металла, и все молча созерцали этот странный, абсолютно не уместный на обеденном столе предмет.
      Как только Уно вошел в ящике что-то завозилось зачавкало, заставив всех отпрянуть. Сумк, сидевший на стуле, опрокинулся, беспомощно взмахнул руками, прихватив за собой еще двоих ближайших соседей, те, в свою очередь еще... В общем в результате все кроме Уно оказались лежащими на полу...
      Ящик громко щелкнул и крышка распахнулась, а из недр ящика зловеще шурша вынырнула черная фигурка на пружинке. Фигурка повернулась вокруг своей оси, как бы обводя взглядом учиненный разгром и застыла вытянув правую руку в сторону Уно.
      - Перст Судьбы, - прочитал Уно на внутренней стороне крышки, а краем глаза успел заметить как за окном мелькнула какая-то неясная тень...
      2
      До родного поселка, где в харчевне Веселый Суслик его наверняка ждал отменный ужин, охотнику Берку оставалось преодолеть безымянный овраги перебраться через Толстого Макса. Ночь уже безраздельно хозяйничала вокруг. Но Берк в лесу даже ночью был как дома. За годы скитаний он привык ко всякому, а уж здесь на подступах к поселку, Берк наверное мог разгуливать даже с завязанными глазами. Тяжелый арбалет покоился на могучем плече Берка, но казалось охотник этого даже не замечает, легко и уверенно ступая ногами обутыми в огромные сапожищи, причем совершенно бесшумно. Лишь яркая луна предательскими бликами на отполированном арбалетном ложе, да длинная несуразная тень, мечущаяся между деревьями выдавали присутствие здесь в лесу охотника Берка.
      Добравшись наконец до оврага, за которым в сладкой истоме "дремал" Толстый Макс, Берк хотел было соскользнуть вниз по знакомому сто раз исхоженному вдоль и поперек склону, но что-то его удержало, и Берк замер на краю внимательно вглядываясь в смутные очертания последних преград оставшихся на его пути к заветному ужину.
      Весь овраг до верху был заполнен серым плотным туманом.
      - УГУ!!! - громко крикнул прямо за спиной Берка хулиганистый филин.
      От неожиданности Берк оступился. Это его и спасло...
      В то место, где только что стоял Берк, словно жуткий призрак взметнувшись из тумана, впилась то ли лапа гигантского насекомого, то ли непонятная конструкция из металла, "поросшего" густым черным ворсом и, в добавок, с огромным блестящем когтем на конце.
      Берк окончательно падая, наугад выстрелил из арбалета в овраг, прямо в клубящуюся серую пелену...
      Жуткий протяжный вой, от которого даже у бывалого Берка по спине побежали мурашки, возвестил, что стрела достигла цели.
      Туман стал редеть, да так стремительно, что когда беспомощно барахтающийся Берк достиг дна оврага, от серой пелены не осталось и следа.
      Тревожащий лунный свет заливал овраг. Видно было каждый кустик, каждую травинку. Овраг был безнадежно пуст. Лишь у самых ног Берка валялся обрывок какой-то странной полупрозрачной веревки: очень прочной и липкой на ощупь.
      3
      Черный сгорбленный силуэт бесшумно скользнул к большому мрачному дому, одиноко стоящему на окраине поселка, будто старый брезгливый отшельник назло земным соблазнам забившийся "в пустынь".
      Слава у дома была весьма сомнительная. Часто по ночам даже сквозь запертые ставни пробивались яркие, белые вспышки. Иногда люди, проходившие мимо, якобы слышали злобный призывный рев, будто в доме трубили раненные слоны. А один запоздалый прохожий клялся, что в полночь бой часов в таинственном доме отозвался подземными толчками средней силы.
      Да и вообще, был это, собственно говоря, не дом, а небольшой такой замок в позднем готическом стиле, и жил там естественно колдун, и звали его Магнус. Впрочем, никто его конечно никуда не звал, и откуда взялся этот самый Магнус, в поселке никто не знал и не ведал, да и не стремился узнать. Только свяжись с колдуном, потом всю оставшуюся жизнь будешь вспоминать каким глупым, но счастливым был раньше.
      А началось все просто: в поселок пришел мрачноватый неопределенного возраста человек с пристальным и тяжелым взглядом, не торгуясь купил обветшалый замок у бывшего хозяина, который и не запрашивал слишком высокую цену, так как о замке и тогда уже начинала ходить нехорошая слава, и с тех пор в замок никто кроме самого Магнуса не входил. Лишь недавно туда зачастил Крак - сын трактирщика Бома. Поговаривали, что стареющий Магнус взял его то ли как прислугу, то ли в ученики, хотя наверняка никто ничего не знал.
      На мгновение тяжелая, обитая позеленевшей от времени медью, входная дверь ведущая в сокровенные владения Магнуса приоткрылась и с улицы в замок проскользнул человек закутанный в черный плащ с капюшоном.
      Торопливо взбежав по винтовой лестнице на второй этаж, человек на ходу скинул капюшон. Этим человеком был Крак.
      В огромной комнате на втором этаже, служившей прежним хозяевам наверное охотничьим залом, а нынче превращенной в подобие химической лаборатории, освещенной лишь скудным пламенем горящих в не менее огромном камине дров, в старомодном кресле похожем на королевский трон, сгорбившись сидел сам Магнус.
      - Кто? - устремил на Крака тяжелый немигающий взгляд своих зеленых глаз Магнус. В глазах у Магнуса плясали кровавые отблески пламени, и Крак невольно поежился.
      - Уно! - ответил Крак, сбрасывая плащ.
      - Ты сам видел? - заволновался Магнус.
      - Да учитель. - Крак подошел к камину и протянул руки к огню, хотя в зале вовсе не было холодно.
      - Хорошо, я сам с ним поговорю... завтра. - Магнус тяжело поднялся и шаркая ногами вышел из зала оставив Крака одного.
      Крак подошел к окну и распахнул створки. Напротив окна рос огромный столетний дуб, и сквозь его ветви прямо на Крака глядели два блестящих любопытных глаза.
      Крак на секунду растерялся. Ветви колыхнулись и глаза исчезли. Крак резко вытянул вперед левую руку и из нее ударила слепящая белая молния, как раз в то место, где только что шевелились ветви.
      - Что случилось? - сурово прозвучал скрипучий голос Магнуса, в котором еще очень чувствовалась былая сила.
      - Нас подслушивали! - взволнованно ответил Крак.
      Оба и колдун и его ученик, свесившись из окна внимательно всматривались в темноту.
      Тьма была хоть глаз выколи, но больше ничего подозрительного.
      4
      Уно свалился прямо на Сумка и успел только судорожно зажать ему рот ладонью. В глазах после белой молнии было темно.
      К счастью, и на самом деле было уже достаточно темно, небо заволокло тучами, а то еще неизвестно чем бы могло закончиться это приключение: колдун и его ученичок до сих пор маячили в окне.
      Сумк тяжело сопел, но терпел.
      Глаза Уно потихоньку стали привыкать к темноте, а когда привыкли окончательно, Уно с неподдельным ужасом обнаружил, что он и Сумк не единственные, кто решил поиграть в прятки около столетнего дуба. Из за ствола на друзей, чуть наклонив огромную лобастую голову внимательно смотрел гигантский лохматый до безобразия пес. Пес глянул на окно замка, потом на дуб, потом перевел взгляд на Уно, а затем плотоядно усмехнувшись, растаял в темноте.
      - Тебе померещилось, - донесся "с небес" голос Магнуса и ставни в окне замка захлопнулись.
      "Мне, наверное, тоже!" - подумал Уно и стараясь не шуметь потащил Сумка прочь от этого страшного места.
      Некоторое время Сумк не сопротивлялся, а потом вдруг укусил Уно за палец. В суматохе Уно забыл, что все еще зажимает ладонью рот многострадального Сумка.
      - Ты чего? - по инерции удивился Уно.
      - Дышать нечем, - невозмутимо буркнул "страдалец", невинно моргая большущими синими глазами.
      5
      - Ну ты Берк, горазд заливать!
      - Может это тебя Толстый Макс своим хвостом хотел достать?!
      - Вот-вот, - невозмутимо поддакнул Берк и не торопясь выложил на стол странную веревку подобранную в овраге.
      Все завсегдатаи "Веселого Суслика" сгрудившись вокруг стола, за котором вальяжно устроился Берк, с интересом уставились на удивительный прозрачный канатик. Кто-то попытался испробовать его на прочность, но не тут то было: канатик слегка пружинил, но разрываться не собирался. Естествоиспытатель с трудом отодрал от рук липкую штуковину и удивленно прогнусавил:
      - Что это?
      - Хвост! - холодно ответил Берк.
      - Чей?
      Но этот вопрос к сожалению остался без ответа...
      Почти одновременно все почувствовали на себе чей-то пристальный и очень внимательный взгляд, от которого в затылке появился неприятный холодок.
      В окно харчевни, хорошо видимый в свете вновь вынырнувшей из за туч луны, заглядывал, поднявшись на задние лапы, жуткого вида пес. Его черный нос расплющился о стекло, а в огромных глазах пылал неукротимый зеленый огонь.
      Мгновение пес разглядывал людей, словно выискивая подходящую кандидатуру для скромного ужина на две персоны (он сам и собственно ужин), а затем не спеша скрылся.
      Когда все посетители "Веселого Суслика" храбро высыпали наружу, то никакого пса там конечно уже не было. Лишь лошади в стойле всхрапывали испуганно, да луна в страхе вновь скрылась за тучами. Ну а сверчок, как замолчал еще в самом начале, так решил больше и не отзываться, чтобы в суматохе не наступили.
      6
      Лошадь Сумка, шкодливая как и сам Сумк, и степенный уверенный в себе конь, принадлежавший Уно, лениво трусили бок о бок, потряхивая кудлатыми головами, словно ведя безмолвную беседу о своих невеселых лошадиных делах. Зато всадники ехали молча, после пережитого Уно совершенно не хотелось разговаривать. Сумк ничего не спрашивал, но так как ничего и не понимал, то поглядывал с укоризной.
      Толстый увалень Сумк, веселый и верный товарищ. Уно улыбнулся, впервые за весь вечер. Сколько же проказ у них на совместном счету? Но, кажется сейчас дела обстоят посерьезней, если только не принимают и вообще, - слишком серьезный оборот. Как, например, увязать между собой: и Магнуса, и определенно подброшенный его любимцем Кракам странный ящик с непонятной и пугающей надписью "перст судьбы", и того пса, не к ночи будь он помянут...
      - Ребятки, вы здесь большую собаку не встречали случайно?
      От, неожиданно резко разорвавшего ночную тишину голоса, прозвучавшего как раскат грома, даже кони попятились, испуганно приседая на задние ноги.
      На обочине дороги стоял высокий и широкоплечий человек, по внешнему виду вылитый бродяга: пыльный и оборванный. Но в лунном свете, едва пробивавшемся из за туч, у пояса незнакомца тускло блеснул короткий меч без ножен.
      Сумк, насторожившийся в начале, но наконец убедившийся что перед ним не Магнус и не Крак, уже открыл было рот, но осторожный Уно слегка толкнул его в бок, и Сумк подержав мгновение рот открытым, невозмутимо его закрыл, сделав вид что просто зевнул, а Уно объявил с независимым видом:
      - Да вроде нет.
      - Да, нет, вроде, - хмыкнул незнакомец и тут же снова спросил:
      - А парня по имени Уно?
      Теперь уже Сумк был на высоте:
      - Ах Уно?! Так он же каждый вечер, в такое время, сидит в харчевне в "Веселом Суслике".
      - Ну-ну, - проворчал бродяга и словно растворился в темноте.
      7
      - Ох и не нравиться мне, сынок, твой этот новый друг - Магнус, ворчал трактирщик Бом почесывая могучую волосатую грудь, выглядывающую из под расстегнутой рубахи, в то время как его сын, он же ученик колдуна Магнуса Крак, с аппетитом поедал огромную сочную отбивную. - Все люди как люди, по вечерам собираются у меня, в "Веселом Суслике", лишь твой Магнус сидит, как пес, в свой конуре.
      При слове пес Крак вздрогнул и чуть не подавился. Да и сам Бом невольно передернулся: ему снова вспомнился огромный таинственный пес, что недавно заглядывал в окно харчевни.
      Крак укоризненно глянул на отца, поежился и встал:
      - Ну, мне уже пора, а то Магнус может спохватиться. Я могу ему понадобиться в любую минуту... Значит Уно ты не видел?
      - Нет сынок, после того как он ушел из харчевни - не видел. Но я все понял: как только он появиться, я задержу его под любым предлогом, а кого-нибудь срочно пошлю за тобой в замок.
      Крак кивнул, встал и направился к двери. На пороге он оглянулся:
      - Ничего отец, мы еще посмотрим кто кого! Главное добраться до... Крак не договорил и вышел, но прежде чем дверь за ним закрылась окончательно, до Бома донесся обрывок фразы:
      - Какая душная и длинная ночь сегод...
      8
      "Какая душная и длинная ночь." - подумал Берк.
      Ночь и вправду была душной, кажется, собиралась гроза.
      Ветер налетел внезапно, но не принес с собой ни облегчения, ни свежести, а только нагнал целое стадо черных косматых туч, похожих на перепуганных баранов, рваным покрывалом затянувших все небо.
      Луна стыдливо, то выглядывала в очередную дырку, то поспешно пряталась, кутаясь в мрачную шаль, и все вокруг, как в немом фильме двигалось рывками, то освещаясь, то вновь исчезая в темноте, словно Берк беспрерывно хлопал глазами. Это немного раздражало, но тем не менее не мешало Берку целеустремленно двигаться по направлению к оврагу. Уже второй раз за ночь Берк топал по спине Толстого Макса, и такое ощущение, что в этот раз это не доставляло удовольствия им обоим. Но Берк упрямо шел к оврагу. Овраг прямо манил и притягивал его.
      - Какая, однако, длинная и душная ночь, - раздался спокойный голос где-то совсем рядом, но в мелькании лунного света, он прозвучал как театральная реплика.
      - Кто вы? - резко спросил Берк напряженно вглядываясь в темноту.
      - Путник, - прозвучал ответ, произнесенный хрипловатым низким голосом, с заметной долей иронии.
      - Путник это что, имя или профессия?
      - Скорее хобби или призвание.
      Но Берк сегодня не был склонен к философствованию:
      - Вы что же, следите за мной?
      Ну что вы, по моему, в вашем городишке и без моего участия слишком многие увлекаются этим делом.
      - Каким делом?
      - Следить друг за другом, - путник подошел поближе, и Берк смог хорошо разглядеть короткий, но широкий меч висящий у него на поясе.
      - Что вы хотите этим сказать? Я имею в виду ваше замечание насчет слежки, - удивился смелый, но неискушенный в интригах охотник Берк, перекидывая тяжелый арбалет с одного плеча на другое.
      - А вам случайно не попадался на глаза большой лохматый пес? ускользнул от ответа путник и как бы в ответ на оба их риторических вопроса со стороны оврага раздался громкий и протяжный волчий вой, от которого даже у бывалого Берка по спине побежали мурашки.
      9
      - Слышал? - замирающим шепотом спросил Сумк, округлив и без того достаточно круглые глаза, хотя не услышать было не возможно - эхо от волчьего воя до сих пор еще перекатывалось в лесу.
      Лошади стали фыркать спотыкаться и артачиться. Уно молча слез со своего коня и хлопнув его по спине отпустил, конь радостно заржал и стремительно поскакал обратно в поселок. Сумк кряхтя и вздыхая вынужден был последовать примеру Уно, грустно провожая припустившую домой лошадь печальным взглядом.
      - Дальше пойдем пешком! - безапелляционно заявил Уно, и Сумк, с детства привыкший к его верховодству, вынужден был подчинится, хотя на лице у него и был написан явный, но все таки безмолвный, протест.
      Луна тревожно мелькала среди клочковатых туч, словно неуверенный пловец среди губительных волн.
      До оврага оставалось еще с десяток шагов, а уже явственно был заметен белесый плотный туман, клубившийся словно пар над гигантской кастрюлей.
      Остановившись на краю оврага, Уно и Сумк вглядывались в белесый студень, подбирающийся прямо к их ногам. В полупрозрачной глубине чудились разноцветные огни и проблески, будто там жил своей непонятной ночной жизнью целый город, и овраг, такой привычный и исхоженный вдоль и поперек, обрел вдруг океанскую глубину и космическую загадочность.
      Сумк завороженно застыл, силясь отвести взгляд от притягивающей, приковывающей внимания бездны, околдованный призрачными видениями. Сколько так продолжалось ни Сумк, ни Уно не смогли бы точно определить. И что последовало за этим, Сумк даже сразу и не понял...
      Черная и словно крылатая тень бесшумно вынырнула из тьмы за спиной Уно.
      Сумк хотел крикнуть. Предупредить...
      Но не успел.
      Черная "птица" взмахнула крыльями...
      Сумк прыгнул, но "крыло" уже коснулось плеча Уно.
      Уно стал медленно, но неотвратимо, как бывает обычно во сне, крениться в сторону оврага, а Сумк, всем своим немалым весом, врезался в черную "птицу".
      Жуткий вой раздался одновременно с двух сторон: и из оврага, куда в итоге кубарем покатился Уно, и из леса.
      Сумк, вцепившись в черную птицу, которая оказалась все таки человеком закутанным в огромный черный плащ с капюшоном, на мгновение застыл и хорошо успел рассмотреть, как из леса, огромными скачками, вылетел чудовищного вида пес. Перепрыгнув через сцепившихся Сумка и черного незнакомца, пес торпедой влетел в овраг, взметнув тучу брызг белесого киселя. Плотный туман легко заглотил и Уно, и пса, но выплюнул из глубины суставчатый уродливый штырь с блестящим крюком на конце, которым зацепило плащ черного незнакомца, и рывками стало затягивать в овраг.
      Воспользовавшись замешательством Сумка, удобно устроившегося верхом на черном человеке, этот самый человек с нелюдской силой, ребром ладони, ударил Сумка по лицу... и рванулся, оставляя солидный клок плаща на конвульсивно подергивающемся крюке.
      Сумк, ослепший и почти оглохший от боли, падая все таки услышал сначала резкий свист, а потом почти одновременно: жуткий вой из оврага, и сдавленный вскрик черного человека.
      Туман в овраге стал стремительно редеть, а черный человек, сделав пару неуверенных шагов, рухнул лицом вниз. В спине у него торчала короткая и толстая стрела.
      Сумк, с трудом приоткрыв один глаз посмотрел сначала на поверженного незнакомца, а потом, страдальчески морщась, перевел взгляд на овраг. Туман почти полностью растаял и на той стороне оврага явственно были видны: охотник Берк, с арбалетом в руках, и бродяга, держащий в левой руке обнаженный короткий меч.
      Но сам овраг был совершенно пуст.
      10
      Гомункулус всю свою сознательную жизнь жил в своей же банке. Циклопические стены из мутноватого зеленого стекла, исчезавшие где-то бесконечно высоко в белесом тумане, надежно отгораживали уютный гомункулусовый мирок от пугающего запределья.
      Гомункулусовый предел был строго отмерен дном банки. В его, гомункулуса жизненный круг входили: крохотный участок земли, крохотный домик - похожий на лежащий на боку цилиндр и, еще более крохотное озерцо, расположенное почти по центру гомункулусовой территории.
      И банка. Замкнутая стеклянная стена и стеклянное же дно, ясно видимое сквозь прозрачные воды гомункулусового озерка.
      Но иногда! Перед часом F, когда у Гомункулуса совершенно портилось настроение, и все его крохотное естество охватывало тягостное неизгоняемое состояние, а в мгновенно "разбухшей" голове "поселялось" множество различных каверзных и назойливых существ, нашептывающих совершенно неожиданные слова и толкая Гомункулуса на совершенно непредсказуемые поступки, начинало казаться, что мол не он - Гомункулус владеет банкой, а банка владеет им.
      Но потом наступал час F, появлялся Глаз и существа исчезали.
      Умиротворенный и пустой как студент после экзамена Гомункулус заползал в свой цилиндр - спать. Сны ему не снились.
      Если Гомункулус не спал и его не мучили каверзные существа, то он в такое время любил сидеть в своем озерце и млеть.
      А еще, он любил бродить по кругу отмеренному дном банки и вглядываться в мутную стеклянную гладь стены. Если прижаться к стене носом, то можно было уловить смутные очертания каких-то иных банок, очевидно населенными иными гомункулусами. Но нашего Гомункулуса это не интересовало, ему нравились световые блики сами по себе.
      Его вообще ничего не интересовало, кроме Глаза в час F - приносившего временное облегчение.
      Ему абсолютно безразличны были все Иные Гомункулусы, даже если они действительно существовали где-то в иных банках. Его не занимали Старцы, периодически облеплявшие банку снаружи, не смотря на то, что их мутные глазки, казалось, сверлили банку насквозь.
      И только одно вызывало у Гомункулуса достаточно сильное чувство чувство Беспредельного Панического Ужаса. Без сомнения это чувство внушал Гомункулусу - Черный Квадрат.
      В ту же секунду, как только Гомункулус вспомнил об этом ужасе, банку хорошенько встряхнуло, и послышался глухой, но сильный удар...
      В столь прекрасной, совершенной и горячо любимой стене появилась огромная трещина.
      Гомункулус опасливо прижался носом к стеклу... Нет, там, кажется, все таки ничего не чернелось. Просто, уткнувшись головой прямо в стекло и безвольно раскинув руки, на земле Вне банки, лежал... Человек.
      11
      - Я знал, что ты плохо кончишь, Шаркан, - бродяга, он же Путник, вложил свой меч в кольцо, притороченное к поясу.
      - Шарк... Шарк... Какой Шаркун? - удивился Берк, - это Магнус колдун!
      - Для вас Магнус, а для меня Шаркан, - спокойно ответил Путник, накрывая черным плащом погибшего колдуна.
      - А где Уно? - растерянно прошептал Сумк, совершенно потерявший ориентацию в событиях, лавиной обрушившихся на него в эту бесконечную ночь.
      - Боюсь, молодой человек, что Уно, сейчас, вне пределов досягаемости. Но будем надеяться, что инспектор ему поможет, - с сомнением хмыкнул Путник.
      - Какой инспектор? - спросил Сумк, с трудом цепляющийся за остатки ускользающего здравого смысла.
      - А тот, что прыгнул следом, - невозмутимо отрезал Путник.
      Берк, на протяжении всего диалога завороженно не отрывавший взгляда от мертвого колдуна, вдруг простонал:
      - Но я же не хотел!!! Я стрелял в этот проклятый кисель!
      - Вас никто, собственно, и не винит, - обернулся к нему Путник. Шаркан рано или поздно кончил бы этим... Слишком он рвался к абсолютной власти. Черный Квадрат еще никому не приносил счастья.
      - Какой квадрат? Причем тут власть? Кто вы? Кто такой этот Шаркан?
      - На последний вопрос я могу дать вам ответ, - спокойно сказал Путник, без малейшего видимого усилия взваливая тела колдуна на плечо. Шаркан был моим братом.
      И тяжело ступая Путник пошел по направлению к лесу.
      Берк словно побитая собачонка поплелся следом, а Сумк с угрюмым видом сел на краю оврага и стал ждать.
      Не может быть, чтобы туман, появлявшийся дважды, не появится и в третий раз. А там... В общем, там еще поглядим! Но и так Сумк был почти уверен, что сумеет отыскать и помочь Уно и без всяких там инспекторов.
      12
      - Ты кто? - спросил Уно, приоткрыв один глаз. Второй, по неясным соображениям, никак не хотел открываться.
      Прямо перед носом, почему-то лежа, расположилось щуплое невзрачное существо с кожей напоминающей прошлогоднюю плесень.
      Существо помолчало, повозило пальцем у Уно перед носом и печально прошептало:
      - Я - Гомункулус.
      Уно попытался все же открыть второй глаз и вдруг понял, что это не существо, а он - Уно лежит на земле, уткнувшись носом во что-то твердое холодное и полупрозрачное.
      Уно попробовал приподняться:
      - Где я?
      - Ты Вне банки, а значит вне моих жизненных интересов! - Гомункулус набрал в узкую ладошку земли и шлепнул прямо Уно в лицо.
      Инстинктивно Уно отпрянул и наконец встал.
      Перед ним возвышалась циклопическая стеклянная стена, верхняя часть которой исчезала в белесом тумане. Стена кольцом охватывала крохотный участок земли. У основания этой гигантской банки явственно была видна крупная трещина, и худосочный обитатель банки старательно заделывал ее грязью.
      - Кажется я невольно, чуть не стал незваным гостем, - усмехнулся Уно. - Еще чуть-чуть и я своим лбом отворил бы "дверь" в этот не слишком гостеприимный мирок.
      - Эй, Гомункулус, послушай!
      - Не хочу слушать.
      Шлеп!
      - Но нельзя же всю свою жизнь сводить только к одной банке?!
      - Не хочу слушать.
      Шлеп!
      - Ах ты килька в томате!!!
      Уно рассерженно отвернулся от Гомункулуса...
      Насколько позволял слабый туман, можно было видеть, что все окружающее пространство сплошь заставлено такими же банками, и в них отрешенно-обособленно копошатся такие же гомункулусы.
      - Эй, который без банки, - послышался слабый и робкий голос за спиной у Уно. - А что такое килька?
      13
      - Ключ!!! - по слоновьи проревел Крак.
      Путник невозмутимо продолжал копать могилу. Рядом суетился Берк, несколько утративший былое величие вольного охотника и старавшийся предупредить малейшее движение Путника.
      - Ключ! Где Ключ, я вас последний раз спрашиваю?! - прохрипел Крак и закашлялся.
      - Берк, кто это там? - спокойно, не прерывая своего невеселого занятия небрежно обронил Путник.
      - Это Крак, - суетливо подсказал Берк.
      - А, это достойный ученик, пришел отдать последнюю дань своему незабвенному учителю! - равнодушно хмыкнул Путник.
      - Я пришел ВЗЯТЬ! - прошипел, совершенно сорвавший голос, "достойный ученик". - И я ВОЗЬМУ...
      - Берк, кажется ученик становиться назойливым. Не пора ли преподать ему еще один урок куртуазного поведения.
      Берк с готовность встрепенулся и протянул свои ручищи, похожие на живописно растопыренные корни, по направлению загривка разбушевавшегося Крака.
      Но Крак, с виду не внушавший никаких опасений, отшвырнул огромного Берка, как бадминтонная ракетка крошечный беззащитный волан.
      Слегка удивленный Путник не успел ничего предпринять.
      Из вытянутой руки доблестного ученика погибшего колдуна ударил белый раскаленный луч, направленный прямо в грудь Путнику.
      Огонь не причинил Путнику никакого вреда. Будто струя воды встретившая на пути препятствие, струя белого пламени расплескалась вокруг мелкими брызгами. Но удар видимо был достаточно силен - Путник медленно опрокинулся навзничь.
      Крак одним прыжком оказался рядом и, сорвав что-то с пояса Путника, черной тенью метнулся в чащу. На бегу Крак обернулся и еще раз полоснул огненной струей в сторону Путника...
      На этот раз луч с шипением растаял не долетев до цели метра полтора, по дороге опалив Берку правую сторону лица.
      Крак нырнул в лес и пропал.
      - Берк, а мы с тобой кажется недооценили-то ученичка. Ученик явно обещает превзойти своего незабвенного блаженной памяти учителя!
      Берк промолчал. Нестерпимо болела обожженная щека, но кажется, это помогло Берку вновь стать самим собой.
      14
      - Напрасно вы, Уно, возитесь с этими... инкубаторскими!
      Уно вздрогнул и оглянулся: прямо на него надвигался огромный пес, с которым они с Сумком уже имели возможность познакомиться, но возможность эту не использовали. И сейчас желание познакомиться не возникало - уж больно песий вид был внушителен.
      - Вот это дворняга! - радостно пропищал Гомункулус, с интересом разглядывая пса через трещину из своей банки.
      - Не дворняга, а инспектор, - важно пробурчал пес. - И даже не инспектор, а Генеральный Инспектор. Но Вы, - пес кивнул Уно, - можете называть меня просто ГИ.
      - Эй гениальный инструктор, может хоть ты знаешь, что такое килька? оживился Гомункулус.
      Но Инспектор ответить не успел...
      Все проходы между многочисленными банками вдруг заполнили шустрые, мерзко шелестящие старички.
      Старички облепили банки и безумолчно галдя стали тыкать сухонькими корявыми пальчиками в стекло, отчего Гомункулус съежился и забился в свой цилиндр.
      - Поторопитесь Уно! - хрипло прорычал Генеральный Инспектор. - Скоро наступит час F.
      15
      - Сидишь?
      - Сижу.
      - Я тебе поесть принес, - трактирщик Бом поставил огромную корзину битком набитую всякой снедью рядом с безутешным Сумком.
      Сумк был так погружен в тяжкие раздумья и ожидание, что ничуть не удивился появлению Бома - здесь в лесу, сейчас, да еще с корзиной полной всевозможных деликатесов. Будто каждую лунную ночь Бом бродил по лесу и угощал всех подряд, просто из альтруистических соображений, то есть совершенно даром.
      - Ешь!
      Сумк послушно стал жевать все подряд, толком не сознавая что он собственно ест, не переставая при этом с отрешенным видом наблюдать за оврагом. Трактирщик, скрестив на груди толстые волосатые руки, возвышался над Сумком, застыв в почетном карауле.
      - Ты Крака не видел? - спросил Бом, как бы невзначай и даже сладко зевнул при этом.
      Сумк, не переставая жевать, отрицательно помотал головой.
      Овраг был пуст. Проклятый туман пока и не собирался его заполнять.
      Но Сумк - ждал и верил. Верил и ждал.
      16
      - ...это Старцы, - нехотя сообщил пес ГИ, стараясь не глядеть на суетящихся старичков. Старцы как очумелые носились от банки к банке и галдели, причем все сразу, стараясь перекричать друг друга.
      В этом визгливом гуле с большим трудом можно было разобрать лишь отдельные обрывки фраз.
      - ...интеллектуальный привес...
      - ...адсорбция экстрасенсорной информации...
      - ...стагнация информационных каналов...
      Уно глядел на суету старцев как завороженный, силясь уловить смысл в их безумном танце.
      - Надо уходить - скоро наступит час F, - напомнил о своем присутствии Генеральный Инспектор.
      Но тут дико закричал и забился, как раненная птица Гомункулус:
      - Зачем, зачем все это??? Разве можно так жить? Я не хочу... - Он кинулся на колени и голыми руками стал расширять трещину в стекле, обрезаясь в кровь о острые края и расшвыривая вокруг вывороченные осколки.
      Суета старцев стала просто невообразимой, как в потревоженном муравейнике - хаотичной, но в то же время, подчиняющейся какому-то неведомому закону, а лепет слился в нечто нечленораздельное и пугающее.
      - А-а-а!!! - рычал Гомункулус, стараясь протиснуть голову в образовавшуюся дыру и раздирая в кровь лицо. - Я задыхаюсь! На волю! К людям!
      - Ам! Ам! Ам! - чавкали бессмысленно подскакивающие старцы.
      Перекрывая все эти хаотичные звуки раздался резкий звон, словно лопнула гигантская струна.
      Уно завертелся на месте, стараясь успеть запомнить все, что происходит вокруг. ВСЕ СМЕШАЛОСЬ... Пес ГИ куда-то запропастился...
      И тут, как единый, вырвавшийся из сотен глоток вздох, грянуло металлическим шелестом слово:
      - ФРАМММ!!!
      Сверху, из тумана выглянул один, но огромный до отвращения, глаз.
      Рядом с Уно землю вспахал жуткий матово блестящий коготь на мохнатой столбообразной лапе, на мгновение вынырнувший из тумана.
      И все стихло.
      Старцы, изнуренные, но как-будто просветлевшие и сыто умиротворенные, солидными мирными ручейками, ловко обтекая по пути многочисленные банки стали рассредотачиваться, сохраняя тупую вельможную сонливость.
      Гомункулус с окровавленным лицом и руками, медленно и тупо раскачиваясь из стороны в сторону, стоял на четвереньках у достаточно уже развороченной дыры, сквозь которую без труда бы уже смог пролезть.
      Уно поймал блуждающий взгляд Гомункулуса и ужаснулся: на окровавленном бессмысленном и тупом лице блуждала счастливая улыбка, а глаза были пусты, как трамвай идущий в парк.
      - Все. Час F, - печально возвестил, вновь объявившийся пес ГИ.
      Гомункулус, ни на что не обращая внимания, залез в свой цилиндр и счастливо мурлыкая закрыл глаза.
      17
      - Крака не видел?
      Сумк, одиноко застывший у края оврага, обернулся. Бом с корзинкой куда-то пропал, зато объявился взмыленный Берк.
      - Что у тебя с лицом? - вопросом на вопрос ответил Сумк.
      - Крак поцеловал, - нехотя процедил Берк.
      Сумк краем глаза смутно уловил движение в овраге. На дне оврага кто-то был. Сумк глянул внимательней - на дне оврага, прямо в центре, в позе атакующего богомола застыл Крак, с видимым усилием держа в высоко поднятых руках непонятный черный предмет.
      - Ключ, - прошептал незаметно вынырнувший из леса Путник и ринулся вниз по склону оврага. За ним, пыхтя как боевой слон, двинулся Берк.
      Склоны оврага вдруг потеряли свои очертания, стали зыбкими. Из земляных пор, как из тяжело больного тела пот, стал сочиться белесый туман: настолько плотный, что ноги здоровенного Берка увязли.
      Берк забился гигантской беспомощной мухой, но не смог сделать ни шагу, и лишь Путник неудержимо надвигался на застывшего все в той же напряженной позе Крака.
      Воздух в овраге задрожал, сделался плотным. Низкий утробный звук холодной волной страха окатил всех, и в воздухе перед Краком возник огромный, плотоядно подрагивающий черный квадрат. Померк свет звезд. Запахло зимой.
      Путник сделал еще один шаг, а Крак, качнувшись словно плоская вырезанная из картона фигурка, под неестественным острым углом к земле, медленно вплыл в недра квадрата...
      И все исчезло: не было ни Берка, ни Путника, ни квадрата, ни даже оврага.
      Вокруг стелилась только серая непроницаемая мгла, и Сумк не раздумывая бесстрашно шагнул в этот белесый кисель.
      18
      - Послушайте, Уно, вам вряд ли удастся что-либо изменить! У этого мира свои законы. В каждом мире есть и свои паразиты, и эти как их... Даже, если вам удастся разрушить Фрама, я отнюдь не уверен, что эти как их... гомункулусы в общем, скажут вам спасибо. Жить в мире, не отгороженном от излишних неприятностей стенами уютной родной банки... Что-то решать! Что-то предпринимать! Думать!!! Нет, этим инкубаторским это без сомнения не по силам! Я уже не говорю о старцах... Да не бегите вы так! - Генеральный Инспектор вывалил огромный красный язык и тяжело дышал, явно не поспевая за Уно. Импозантное собачье обличье Инспектора выражало полную растерянность.
      - Зачем вы увязались за мной? - резко, не сбавляя темпа, на бегу спросил Уно.
      - Ну, предупредить, помочь, может быть...
      - Ах, помочь! - хмыкнул Уно.
      - Помочь не наломать дров!
      - А я и не собираюсь ломать... дрова, - Уно неожиданно затормозил и развернулся к ГИ лицом. - Я не знаю мир, откуда вы родом. И не знаю, что принято делать в вашем мире когда другим плохо. Может у вас принято быть лишь сторонними наблюдателями, но в нашем мире... И я не успокоюсь до тех пор, пока этот здешний мир не расшатаю так... Что все эти фрамы старцы и прочие паразиты...
      - Но, послушайте, Уно, - растерянно пролепетал ГИ.
      - Не хочу слушать! - отрезал Уно, сам того не замечая, что повторяет слова несчастного Гомункулуса. - Пора не только болтать, но и делать, хоть что-то!
      Уно в ярости развернулся и налетел на огромный волосатый столб, совершенно неожиданный в этом проклятом тумане.
      Уно вскинул голову вслед за уходящим ввысь столбом и увидел, что его внимательно изучает огромный, неестественно огромный глаз.
      19
      Сумк удивленно повертел головой. Туман остался где-то далеко в верху, здесь плавали лишь жалкие ошметки.
      На небольшом пятачке, в тихой и уютной ложбинке, расположилось сотни три чистеньких и опрятных старичков. Похоже у старичков был тихий час. Сбившись в небольшие кучки, старички мирно посапывали, изредка вздрагивая во сне и аппетитно чавкая.
      - Старцы! - брезгливо поджав губы, прошептал Путник.
      Берк угрюмо кивнул, а Сумк удивился:
      - За что вы их так не любите?
      - Интеллектуальные клопы! Их не только я не люблю, их никто и нигде не любит. И скажите спасибо, что мой драгоценный братец Шаркан не успел дать и вам повод их не любить.
      - Спасибо, - машинально сказал Сумк, разглядывая окружающий пейзаж.
      Местность вокруг, ничуть не напоминала знакомый овраг, куда Сумк прыгнул вслед за всеми. Как только серая пелена не спеша поднялась, Сумк с удивлением обнаружил, что стоит на небольшом холме. Рядом растерянно озираясь стоит Берк и Путник, но этот-то, как раз с таким видом, как будто каждый день только и делает, что прыгает в овраги, а попадает на холмы. Прямо перед ними расстилалась эта самая ложбинка, с лежбищем загадочных старцев, внушающих такое отвращение Путнику.
      - Уже насосались! - зло процедил Путник и стал спускаться с холма, стараясь не смотреть в сторону лежбища.
      Сумк еще раз окинул все внимательным взором, но нигде не увидел даже следов: ни Крака, ни тем более ужасного Черного Квадрата. Сумк скептически хмыкнул и двинулся вперед стараясь ступать по единственным хорошо различимым следам, следам - Путника. Замкнул караван Берк, вновь ставший прежним - сильным и ловким охотником, и в руках у него вновь был верный арбалет.
      Дальше нам нельзя! - Путник вдруг резко затормозил, так что Сумк, шедший следом, по инерции налетел на его спину. Спина была твердая и холодная на ощупь, словно под одеждой Путника был панцирь. Сзади Сумка наподдал Берк, и Сумк успел подумать, что можно посочувствовать металлической болванке, когда она находится между молотом и наковальней, а она ведь все таки металлическая...
      Впереди в тумане стала вырисовываться гигантская ажурная конструкция: этакая вместительная посудина со множеством причудливых ножек. "Ножки" зашевелились, сооружение пришло в движение и стало видно, что это огромный, словно водонапорная башня, паук. Посреди единого головобрюха торчал безобразный глаз величиной с небольшое озеро. А внизу совершенно крошечный, почти незаметный рядом с безобразной паучьей лапой стоял Уно, и к его ногам испуганно жался пес.
      20
      - Ну, чего уставился?! - крикнул Уно, запрокинув голову.
      - Вы бы лучше в глаза ему не смотрели, на всякий случай, - заскулил пес ГИ. Сам он лег у ног Уно, закрыл глаза, а для верности накрыл морду лапами.
      В бессильной ярости бросился Уно на гигантскую паучью лапу: колотя кулаками и вырывая клочья шерсти...
      Паук шевельнулся, и словно холодные скользкие пальцы проникли в мозг Уно: неспешно копошась в мыслях и перебирая копилку памяти. Перед широко распахнутыми глазами Уно вдруг возникли цветовые пятна, завертелись, сложились узнаваемые картинки, и вот уже воспоминания детства шальным калейдоскопом.
      Потом "пальцы" напряглись, силясь вырвать все мысли как единый больной зуб и... ослабли.
      Паук заворочался и подцепил Уно когтем за шиворот.
      Впившись двумя руками в соседнюю паучью лапу, Уно попытался вырваться освободиться, но паучья шкура под руками треснула, и Уно повис в воздухе, зажав в руках жалкий клок шерсти. Под вырванным клоком на лапе паука явственно блеснул металл.
      - Консервная банка?!! - пораженно вскрикнул Уно, а пес ГИ еще сильнее вжался в землю и тихонько завыл.
      21
      - Если вы собираетесь стрелять, - спокойно сказал Путник застывшему рядом Берку, - то теперь как раз самое время. И цельтесь, пожалуйста, в глаз!
      Берк, как механический автомат, медленно, невыносимо медленно поднял свой огромный арбалет...
      - Стреляй! Ну же, стреляй!!! - нетерпеливо вытанцовывал рядом Сумк.
      Не обращая ни на кого внимания, спокойно и сосредоточенно, Берк очень тщательно прицелился и наконец выстрелил.
      Раздался громкий и резкий звон. Глаз "паука" Фрама пошел трещинами, а потом на землю посыпались осколки самого обыкновенного стекла.
      Фрам завертелся на месте, взрывая землю вокруг своими стальными когтями, и сильно накренившись, стал заваливаться на бок.
      Уно, сорвавшись с паучьего когтя, рухнул прямо на спину затаившемуся Генеральному Инспектору.
      - Ну, а теперь - готовьтесь! - так же спокойно, будто ничего не произошло, сказал Путник и взялся за рукоять своего меча.
      Из черного провала, зиявшего на месте разбитого стеклянного глаза Фрама, торжественно плавно и медленно выплыл и развернулся огромным пиратским флагом, чуть вздрагивающем на ветру от мерзкого плотоядного возбуждения - Черный Квадрат.
      22
      - Уно, лови! - крикнул Путник, и его короткий меч вонзился в землю у ног Уно.
      Черный Квадрат чуть шевельнулся, и Берк, Сумк, ГИ, и даже Путник застыли в неестественных позах, не завершив начатых движений.
      Черный Квадрат лег огромным черным озером. Воды его пошли рябью, потом волнами, из которых вытянулись черные щупальца.
      Тысячи ярких точек вспыхнуло в голове Уно. Мысли, как раскаленные до бела железные прутья, начали терзать мозг одновременно в разных местах. Словно стая гиен рвущая и растаскивающая в разные стороны свою добычу. Взор Уно обернулся вовнутрь, и Уно ослеп от бушующих красок...
      На мгновение собравшись с силами, Уно вслепую взмахнул мечем, и тот час тьма затопила мозг.
      Только, как жилка на виске, пульсирует в мозгу единственная мысль:
      - Кто ты? Кто ты? Кто ты?
      - Я - Человек! - выкрикнул Уно.
      Черный Квадрат изогнулся и угрожающе навис над Уно. Как в кривом зеркале в его черных глубинах возник карикатурный образ. Сначала жалкий головастик с хвостом и жабрами, потом огромный тупой динозавр, а затем хилое голое существо, наподобие Гомункулуса. Кожа существа стала прозрачной... Хорошо можно было различить, как пульсирует-бьется крошечное осклизлое сердце, как вздымаются и опадают бесформенные легкие, и кровь злобными толчками двигается по сосудам.
      Существо исчезло, а на черном экране возник гигант, с головы до ног закованный в латы. Гигант стоял, широко расставив столбообразные ноги, на развалинах крошечного городка, и под его ногами в панике метались на смерть перепуганные лилипутики.
      Гигант шагнул, сея смерть и разрушения. В его руке блеснул меч Огромный меч, который он обрушил на Уно. Уно едва успел защитится мечем Путника...
      И меч гиганта рассыпался, словно был всего лишь хрустальный, а сам гигант съежился опал, как надувная игрушка из которой разом выпустили весь воздух.
      Вновь колыхнулся Черный Квадрат, и душа Уно или сердце, или что там еще есть у людей внутри, то, что болит подчас: от несправедливости, обиды, бессилия или страшных предчувствий, все это закружилось, завертелось, рухнуло в пропасть...
      Раздался низкий утробный звук, который становился все выше и выше, исчезая за порогом слышимости.
      Сердце Уно остановилось, лопнули тысячи банок, где были заточены гомункулусы.
      Уно из последних сил ударил Черный Квадрат мечем Путника...
      Звук исчез, сердце вновь билось, и не было Черного Квадрата. Прямо перед Уно стояло два Крака: левый и правый. Они приблизились друг к другу, слились - и стал один большой черный Крак.
      Крак протянул вперед черную руку. Рука была огромна и когтиста. Уно отступил на шаг, споткнулся и упал, выронив меч.
      Крак дико захохотал, и его рука потянулась к мечу Путника. Но тут ожил Инспектор. Тяжело, будто преодолевая сопротивление, ставшего вдруг вязким, воздуха, двигаясь словно в воде, превозмогая невидимое препятствие, пес ГИ одолел расстояние, разделявшее его и Крака, прыгнул и исчез в недрах черной фигуры.
      Крак стал терять форму, оседая черной лужей, но лужа подобралась, сжалась, вновь превратившись в Черный Квадрат, но уже меньших размеров.
      И вновь Квадрат завис над Уно, но Уно уже подобрал меч.
      Зашевелился и Путник, упершись руками о невидимую преграду, сделал первый шаг в сторону Черного Квадрата.
      Но тут сотня Старцев, злобно вопя и улюлюкая, окружила Путника плотным кольцом. И Путник, закрыв голову руками, стал падать...
      Берк, действуя арбалетом как метлой едва успел расчистить себе дорогу и подхватить обессилевшего Путника.
      А Сумк прорвался вперед и встал рядом с Уно.
      И Квадрат ударил еще раз...
      Из глубины памяти, из памяти клеток и атомов у Сумка всколыхнулось что-то темное, звериное и вцепилось когтями в светлое - человеческое.
      Бой с самим собой бросил Сумка на колени, и вот уже он не бьется плечом к плечу рядом с Уно - он борется только лишь с самим собой...
      И снова Уно взмахнул мечем Путника.
      Упал Сумк и был он пуст, как Гомункулус после часа F, и не было сил даже думать.
      А Черный Квадрат стал зеркалом.
      Уно стоял с мечем Путника в руке, против своего отражения. И Уно шагнул вперед и вонзил меч в зеркало. А Сумк явственно увидел, как точно такой же меч из зазеркалья вонзился в грудь Уно.
      Ослепительная молния ударила прямо рядом с Сумком. От яркого света Сумк ослеп и даже, кажется, потерял сознание...
      Теплый ласковый дождь привел его в чувство. Не было белесого тумана. Не было и Черного Квадрата.
      Неподалеку стояли Берк и Путник, у их ног лежала куча черного тряпья.
      Сумк поднялся и пошатываясь подошел поближе.
      У ног Берка и Путника лежал мертвый Крак. Дождь падал ему на лицо, промывая борозды, как бы смывая грим, прорисовывая морщины и складки.
      - Да это же трактирщик Бом! - прошептал удивленно Сумк, больше всего удивляясь тому, что может еще удивляться.
      И в то же время это был Крак. Впрочем эти фокусы Сумка не интересовали. А вот один вопрос...
      - Где же Уно? - повернулся Сумк к Путнику.
      - Вот на этот вопрос я, пожалуй, не смогу ответить, - печально покачал головой Путник.
      Дождь не утихал. Невдалеке, прячась от дождя в укромных местах под поверженным Фрамом, испуганно жались Старцы.
      А отовсюду подходили мокрые, но с горящими от любопытства глазами, с лицами, на которых явственно отражалась работа мысли, все новые и новые гомункулусы.
      - Эй! Может ты знаешь, что такое килька? - спросил один из них, подергав Сумка за рукав.
      Дождь все шел, и чем дольше он шел, тем меньше оставалось серого тумана, тем светлее становилось вокруг - наступал рассвет.