ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ТРОЯНСКИЙ КОНЬ

(Космическая опера)

— Могу предложить комплект голографических видеофильмов из популярной серии «Титаны стучат в барабаны».

— Нет.

— Есть атомные аккумуляторы для вакуумных примусов «Галактический Робинзон».

— Нет.

— Магнитные ботинки с подогревом — «Старый Космический Волк»?

— Нет.

— Новинка! Мечта любого космодесантника, в оригинальной упаковке…

— Нет.

— Какой вы, однако, несговорчивый покупатель.

— Нет.

— Как же нет, когда — да!

— Ты сам уйдешь? Или тебе помочь спуститься с лестницы?

— Нет! То есть, да! В общем, мы явно не понимаем друг друга, несмотря на то, что оба говорим на простом и доступном трансгалактическом языке… А вот этого не надо! Только без рук!!! О!!! Кажется меня зовут этажом ниже…

«Очень неприветливый гуманоид.» — успел подумать, несколько поспешно сбегая вниз по той самой лестнице, с которой его только что обещали спустить, агент трансгалактической фирмы:

ТОВАРЫ ЕЖЕДНЕВНОГО СПРОСА И ШИРОКОГО ПРОФИЛЯ,

УДОВЛЕТВОРЯЮЩИЕ РАСТУЩИЕ НАСУЩНЫЕ ПОТРЕБНОСТИ

РАЗЛИЧНОГО ПО ВИДОВОЙ ПРИНАДЛЕЖНОСТИ НАСЕЛЕНИЯ

ЛЮБОЙ ИЗВЕСТНОЙ И МАЛОИЗВЕСТНОЙ ГАЛАКТИКИ.

Зевс и Сын.

Ввиду явной непроизносимости фирма имела и запасное название «Рог Изобилия». Сам же себя агент величал попеременно то Блуждающим Форвардом, то Хитроумным Улиссом (или Быстроногим, в зависимости от обстоятельств), но охотно откликался и на не менее адекватное (как он сам считал) имечко — Одиссей. Презрительные клички: Старьевщик, Жулик, Коробейник, Купи-продай и Кооператор-Бесстыжий — новоявленный Одиссей просто игнорировал, искренне веруя, что «всучив» клиенту очередное «Трансгалактическое Чудо» в оригинальной упаковке, он несомненно его (то бишь клиента), как минимум, осчастливил, а следовательно, ни о каких дополнительных эпитетах не может быть и речи.

Лишь иногда, попав в откровенно экстремальную ситуацию, как сейчас, например, Одиссей погружался в печаль и горечь раздумий, а в голове возникала крамольная мысль:

«Черт меня дернул заключить долгосрочный контракт с „Рогом“! Польстился дурень на загранкомандировки! А все подлец Сын: давай к нам — не пожалеешь!!!»

Но не сильно испорченная деньгами славой и успехом, а так же властью и прочими «и т.д.» натура брала верх, и вновь окрыленный (Быстрокрылый!!!) Одиссей вдохновенно приступал к исполнению своих прямых — хитроумных обязанностей, то есть начинал функционировать в режиме: «купи-продай» или, в его устоявшейся терминологии, — «из Быстроногого через Быстрокрылого к Хитроумному» вплоть до очередной экстремальной ситуации.

Такая функциональная гибкость позволяла ему, ординарному по сути своей гуманоиду, вступать в контакт с представителями как родного вида, так и двоюродных, а также и вовсе чуждых. И не только вступать, но и столь же успешно — в самый ответственный момент, когда контакт только еще начинал грозить перерасти в конфликт, — отступать. Причем отступать с наименьшими для престижа, дела, тела, лица и души потерями.

Одиссей бодро выскочил из подъезда негостеприимного дома и, переходя на умеренную рысь, с независимым видом, лишь изредка оглядываясь, подбежал к вездеходу, принадлежащему «Рогу Изобилия», о чем несведущих извещал фирменный знак — старый граммофон на зеленом поле, из трубы которого вылетают стилизованные блага. Точно такая же эмблема красовалась на закрепленном сверху транстелепорте, напрямую связанном с базой «Товаров ежедневного спроса и широкого профиля».

Одиссей открыл боковой люк вездехода и его внимание сразу привлек сигнал вызова, высвеченный на дисплее бортового компьютера:

«ОДИССЕЯ ВЫЗЫВАЕТ ЗЕВС! ЗЕВС ВЫЗЫВАЕТ ОДИССЕЯ!!!»

«Хитромудрый» забрался в кабину, не спеша, но прочно запер за собой герметичный люк и лишь потом набрал на клавиатуре компьютера личный код.

— Где тебя носит, Одиссей? — раздраженно осведомилась одна из глав «Товаров и профилей». Изображение Зевса на экране дисплея было четким цветным и объемным, но от этого сам Зевс выглядел еще менее обольстительным, чем в жизни.

Одиссей плюнул в экран и протер его рукавом.

— Ты что это там делаешь? — подозрительно прислушиваясь, спросил Зевс.

Дело в том, что после того, как Одиссей немного повозился с бортовым компьютером, двусторонней была только аудиосвязь.

— Где носит? Что делаешь? — проворчал Одиссей. — Будто, сидя и ничего не делая, я могу выполнять свои прямые обязанности… Сидя можно только руководить, а не работать.

— Ты на что намекаешь? — зловеще поинтересовался Зевс.

— Намекать не входит в круг моих прямых обязанностей, — быстро отреагировал Одиссей, подумал немного и еще раз плюнул в экран.

— Кстати о кругах… — оживился Зевс, промокая носовым платком лысину («Неужели попал!!!» — изумился Одиссей). — Поступил ответственный заказ. Адрес клиента, как всегда, передан в память твоего компьютера. У тебя есть реальная возможность проявить свои хорошо скрытые способности.

Экран дисплея погас, и в нем, как в зеркале старого венецианского стекла, отразилась слегка помятая физиономия гуманоида поры интеллектуального рассвета, тронутого порой физического увядания. Но тронутого лишь слегка!

Одиссей с ожесточением плюнул в экран третий раз и заказал себе бутылку пива, но транстелепорт проигнорировал заказ. Одиссей скосил глаза на компьютер — на ожившем экране красовалась надпись:

ВАШ СЧЕТ ИСЧЕРПАН. ЗАКАЗ АННУЛИРУЕТСЯ. ВПРЕДЬ, ДО НОВЫХ ПОСТУПЛЕНИЙ, ПРОСЬБА НЕ БЕСПОКОИТЬ. ЗЕВС И СЫН.

«Обложили!» — Одиссей включил автопилот, и вездеход осторожно двинулся по только ему одному ведомому маршруту, а Одиссей поудобнее устроился в кресле и предался откровенному пессимизму.

Одиссей с тоской заглянул в угасший экран дисплея, то, что он там увидел, отнюдь не вдохновило его. Одиссей традиционно плюнул и протер экран рукавом.

«Если так пойдет и дальше, то я вынужден буду продлить контракт, чтобы попытаться себя выкупить…»

Вездеход дернулся, как испуганный паралитик, и застыл на месте. Одиссей, потирая ушибленное колено, открыл люк и выбрался наружу. Автопилот привез его на одно из тех самых двух десятков разбросанных по планете (словно насильно разлученные сиамские близнецы) ранчо, с небольшим и аккуратным домиком в стиле «Моя хата с краю» и небольшим, но тоже аккуратным садиком, где росли преимущественно плоды «Ку».

— Это вы есть посылаемый фирмой «Рога и копыта»?

— "Рог Изобилия", они же — «Товары Широкого Профиля», и не посылаемый, а — агент!

— Sorry, агент, ich been parlare bed на трансгалактическом, — сказал совершенно бесцветным голосом толстый зеленый негуманоид. И хотя тело его занимало вертикальное положение, Одиссей почувствовал, что более привычным способом передвижения для данного клиента было бы ползанье. Крохотность недоразвитых зеленых ручек уважаемого заказчика компенсировалась их количеством (Одиссей насчитал ровно семь, но не был уверен, что в складках бесформенного балахона не скрыто еще три-четыре). Ног не было видно вовсе. Зато глаза видны были, и было их ровно три пары, но на ороговевшем наросте, очевидно, исполнявшем функциональные обязанности носа, сидела только одна пара очков, при этом стекла в обеих половинках были разными. Общую картину довершала пара хорошо развитых челюстей, двигающихся не в вертикальной, а в горизонтальной плоскости.

— Вы притранспортировали то, о чем мы имели вас просить, агент? — все так же бесстрастно поинтересовался шестиглазый.

— Ишь, шустрый какой! — хмыкнул себе под нос Одиссей. — Деньги вечером — стулья завтра утром.

— Какие стулья есть? — впервые заволновался шестиглазый. — Мы не есть заказывал chees, excuse me!

— Это так, к слову…

— А-а-а!!! Это есть юмор гуманоидов. Агент есть хохотать над fool представитель little цивилизация. Как это у вас sprechen: «Смех без причины…»

— Номер вашего заказа? — не очень вежливо прервал представителя маленькой цивилизации раздосадованный Одиссей.

— 7896-ГА/16!

Одиссей ввел номер заказа в бортовой компьютер, и сейчас же «ожил» и загудел транстелепорт, «выплюнув» сначала бутылку пива, а затем, «задумавшись» на некоторое время, солидный ящик с фирменным клеймом (плодоносящий граммофон) на крышке.

Пока Одиссей ликовал по поводу вожделенного пива, шестиглазый подобрался поближе и восхищенно пропев:

— Стервиз!!! — завладел бутылкой и умудрился «выдуть» драгоценное пиво, даже не раскупорив пробки.

— Сервис, — автоматически поправил его Одиссей, мысленно представляя, как шестиглазого будет мучить изжога от беззастенчиво экспроприированного пива.

— Доставка тоже есть оплачен! — радостно сообщил шестиглазый, смахивая пену со своих горизонтально функционирующих челюстей.

— Ага, — сказал Одиссей и хотел сделать вид, что теперь он в свою очередь плохо понимает по-трансгалактически, но передумал и покорно взвалил ящик на спину. — Куда нести-то?

— Пшепрошу пана, the way is not long, рядом есть.

— Надеюсь, — придушенным голосом пробормотал Одиссей и споткнулся, в ящике что-то звякнуло.

— Не кантовать!!! — испуганно пискнул шестиглазый.

— Есть! — ворчливо буркнул Одиссей и снова споткнулся.

— Entschulding Sie, Sie sind ein Trottel!

— А вот это уже напрасно! — рассвирепел Одиссей, но предпринять ничего не успел…

— Стоять! Не двигаться!!!

Одиссей выглянул из под ящика и обнаружил появление третьего участника мизансцены.

— Интересно, как можно стоять и при этом двигаться?

— Заткнись! — рявкнул вновь прибывший, и поскольку внешность его внушала несомненное уважение, Одиссей решил пока помолчать. Зато заголосил шестиглазый:

— Nem tudoc! Was machen Sie? Was geht los?

— Halt Maul, du Elender! — прорычал новенький, и шестиглазый сник.

«Интересно, если я трахну его ящиком по голове, от этого будет какой-нибудь эффект?» — вяло подумал Одиссей. Сомнение внушало то, что новенький был тоже негуманоидом, а принадлежал, скорее всего, к расе каких-то гигантских рептилий. И поэтому, там где у него была голова, на самом деле могло ее и не быть, а был это и вовсе какой-нибудь иной видоизмененный орган, не столь уязвимый и совсем малозначимый. Ну, например, желудок.

— В чем дело? Я не понимаю, чего вы от меня хотите? — вдруг совершенно членораздельно и на чистейшем трансгалактическом объявил шестиглазый.

— Как вы, однако, быстро поглупели, мистер Крагг! — сардонически хмыкнул вновь прибывший.

— Кто вы такой есть? — спохватился шестиглазый Крагг, переходя на свою замысловатую лингвистическую абракадабру. — Isc очень спешу, carissime!

— Hic abdera! — зловеще захохотал новенький, но в этот момент Одиссей, которому наскучило держать на спине весьма увесистый ящик, огрел зловредную рептилию по тому месту, где предположительно должна была находиться голова.

Очевидно, Одиссей угадал…

— Нам надо спешить! У меня тут рядом корабль, — оживился Крагг и потянул Одиссея за рукав, но тут же ворчливо добавил: — А ящиком напрасно… Я же просил не кантовать… есть!

— Тут что-либо одно: либо не кантовать, либо есть! — отрубил раздраженно Одиссей, вновь взваливая ящик на спину и припуская излюбленной рысью за ставшим вдруг стремительно перемещаться мистером Краггом.

Крагг двигался как-то особенно мучительно извиваясь, но очень быстро, так что Одиссей едва поспевал за ним. Обогнув домик, процессия затормозила у миниатюрного корабля явно межзвездного класса.

— Лезть внутрь! — объявил слегка запыхавшийся мистер Крагг.

— Эта услуга не предусмотрена прейскурантом, — заупрямился Одиссей.

— Оплачено! Зевс согласен есть.

— Вот пусть он и лезет.

— Сын согласен тоже есть!

— Пусть лезут оба, я не против.

— Ты неразумен есть! — начал выходить из себя шестиглазый Крагг.

— Это спорный вопрос. Его обсуждение может затянуться, а «Тот которого я ящиком», наверняка, скоро очухается…

— Ты лезть будешь есть все равно!!! — знойно прошипел мистер Крагг и даже позеленел еще больше, хотя и до того был достаточно зеленый.

— Не есть, не лезть, даже за дополнительную плату! — радостно сообщил Одиссей, но вдруг увидел в одной из слабеньких зеленых и многочисленных ручек мистера Крагга утилизатор — страшное оружие, запрещенное почти повсеместно Трансгалактическим Союзом. Стараясь «сохранить лицо», Одиссей задумчиво посмотрел на мистера Крагга:

— А впрочем: «Клиент всегда прав»! — и тяжело вздохнув, Одиссей полез в люк корабля, стараясь не уронить проклятый ящик, тем более, что из-за угла дома послышался топот и отборная трансгалактическая ругань. Встречаться с рассерженными рептилиями не было никакого желания. Одиссей поспешно юркнул в пассажирский отсек, и через мгновение корабль взмыл в верхние слои атмосферы, где благополучно нырнул в подпространство.

Одиссей, наконец, поставил злополучный ящик, сел на него и задумался, благо, было о чем и — пока еще, чем.

— Я требую объяснений! — объявил Одиссей, протискиваясь в миниатюрную рубку управления.

— Вы вызываете меня на дуэль есть? — осторожно спросил коварный мистер Крагг.

— Ну, почему же сразу на дуэль, — немного сбавил тон Одиссей, с сомнением разглядывая складки бесформенного балахона м-ра Крагга и пытаясь угадать, в какой именно сокрыт утилизатор. — Для начала я хотел бы знать, в какую историю вы меня впутали… А потом не мешало бы и поесть, если есть что есть…

— О-о-о!!! Все тривиально есть, э-э-э, я не имею ввиду в смысле есть как трапезничать, а, э-э-э, как Бытие, которое определяет Сознание… есть!

М-р Крагг на мгновение затих и задумался, а Одиссей подозрительно прищурился и решил, что определенно все далеко не так просто… есть.

— Э-э-э! Так вот: есть…

В общем, по словам м-ра Крагга, выходило, что он, м-р Крагг, честный частный предприниматель, а злонамеренная рептилия по имени Фройд — бесчестный, но тоже частный конкурент, сующий то ли палки в колеса, то ли нос не в свое дело, то ли руки в чужой карман.

"Что-то здесь не так! — пришел к неутешительному заключению Одиссей-Хитромудрый и осторожно спросил:

— А я-то вам зачем?

— Я есть большой филантроп! — безапелляционно заявил м-р Крагг. — В награда за маленький услуг — вам отдых на одной из лучших планет-курортов есть.

«Врет!» — решил Одиссей. — То есть обманывает, в смысле пытается объегорить! — и стал готовиться к самому худшему.

В одном, правда, многоглазорукий Крагг не подвел, есть, в смысле трапезничать, было чего и даже вдоволь. Только немного портило аппетит вездесущее клеймо — «граммофон на зеленом поле», мозолившее глаз на каждой упаковке, каждой банке, каждой бутылке. Но Одиссей пересилил себя и нанес ощутимые потери продовольственным запасам м-ра Крагга, чем, однако, вызвал только покровительственную отеческую усмешку (если, конечно, Одиссей правильно ориентировался в мимике данного подвида негуманоидов).

— Кушать хорошо есть — трудиться еще лучше есть! В здоровом организме — здоровый псих! — блеснул эрудицией м-р Крагг.

— Душа. Дух, по-трансгалактически! — миролюбиво поправил подобревший Одиссей, доедая пятую банку консервированных омаров.

— Iа-ia, Vini, vidi, vice!

— Ну, что-то в этом роде, — согласился Одиссей, чувствуя, как его одолевает приятная тяжесть. — А теперь мне надо отдаться в объятия Морфея, эдак на час-полтора…

— Конечно-конечно, есть, — поддакнул м-р Крагг, — тише едешь — дальше сможешь уползти!

— Последняя фраза несколько невпопад, — подумал Одиссей засыпая и не догадываясь, ох, как же он и не прав!

Посадку Одиссей проспал…

— Stehen auf!!! Одиссей открыл один глаз и тут же закрыл его обратно.

— Ich nicht verstehen! — объявил Одиссей, ни на что особенно не надеясь.

— Ах не понимаешь?! А если я тоже ящиком сейчас, по жизненно важным органам? Кстати, где ящик?

Одиссей скосил глаза на разъяренную рептилию, вздохнул и как можно более доверительно сообщил:

— Понятия не имею!

Рептилия вдруг успокоилась и устало поинтересовалась:

— Ты кто такой?

— Агент я.

— Какой ты агент?!! — вновь взорвалась неуравновешенная рептилия. — Это я — агент! Агент Трансгалактической полиции, сектор экономики…

— Чего вы так нервничаете? Вы же, по идее, холоднокровный…

Рептилия задумчиво посмотрела на Одиссея и явно недоброжелательно процедила:

— Слушай: иди ты от греха и поскорее…

Одиссей, не заставляя просить себя дважды, метнулся к выходному люку, но, выйдя на две трети, обернулся и осторожно поинтересовался:

— А как насчет въездной визы, валюты…

— Уйди!

— Ухожу, но…

— Сейчас ты или сильно побежишь, или очень пожалеешь.

Одиссей решил, что проще будет пробежаться…

Оставшись один, рептилия, именующая себя агентом Трансгалактической полиции, выудил из складок такого же, как у м-ра Крагга, бесформенного балахона, очевидно особо модного в данной галактике, миниатюрный аппарат и рявкнул:

— Геракл?! Это я, комиссар Фройд.

— Я слушаю, шеф.

— Сейчас с территории космопорта выйдет этот… коробейник. Проследи за ним.

— O'key, шеф.

Совершенно беспрепятственно покинув территорию космопорта, Одиссей стопы свои направил к зазывно маячившему на горизонте и заранее внушающему уважение одними смутными очертаниями Городу. Бодро маршируя по обочине широкого шоссе, Одиссей лишь изредка, словно испуганная лошадь, косился на бесшумно проносящиеся мимо шикарные автомобили. Продолжая лошадиную тематику, их можно было сравнить с фаворитами Большого дерби, в то время как оставленный где-то далеко и ныне осиротевший фирменный вездеход вызывал в памяти ассоциации только с тяжело груженым верблюдом…

Когда Одиссей добрался до города, уже сгустились зеленоватые сумерки. Город был настоящим. Огромные мерцающие небоскребы, стены которых были отделаны каким-то слабофлюоресцирующим материалом. Разноцветные огни стереореклам зазывно манили… Около витрины продовольственного магазина Одиссей упал в обморок. Ну не то, чтобы совсем упал, а так, чуть-чуть.

— Ты чего парень?!

Одиссей оторопело, не отрывая широко распахнутых глаз от сказочного «Завитринья», простонал:

— Отойди незнакомец! Не видишь разве, я в печали. Я — жалкий лоточник, мерзкий коробейник, гнусный кооператор, грязный приспешник подлых проходимцев, именуемых «Зевс и Сын»… Я убогий…

— Самокритичный настрой, конечно облегчает восприятие действительности, но…

— Не перебивай! Я убогий… я… Кстати, кому принадлежит сей сказочный Храм Изобилия?

— Это — Стандартный Магазин фирмы «Товары повседневного спроса и широкого профиля…» Зевс и Сын…

— Ч-Т-О-О-О??? — взвыл Одиссей и стремительно развернувшись, как клещ впился в складки замысловатого балахона, внутри которого оказалось щуплое флегматичное существо, внешне похожее на печального тритона стоящего на задних лапах.

— Гуманоид вы меня придавили, — печально объявил тритон, силясь выскользнуть из рук Одиссея, причем очевидно, выскользнуть все таки вместе с балахоном, что очень усложняло задачу.

— Мне надо срочно кого-нибудь убить или хотя бы… поесть, — мрачно сказал Одиссей, отпуская наконец ни в чем не повинный балахон, вместе с его обладателем.

— Вот это, совсем другой разговор, — оживился тритон, — я угощаю!

— Как тебя звать, благодетель?

— Зови меня Таргитаем.

— Тарик, значит. А меня… Улисс, — и Одиссей так хлопнул несчастного Тарика по спине, что едва таки не вытряхнул его из обожаемого всеми слоями общества этой планеты балахона.

— Пошли… Улик… — выдавил, откашлявшись Таргитай. И они пошли. Но везде, на какую бы улицу они не сворачивали, везде на глаза попадалась огромная башня, увенчанная яркой и броской рекламой:

ПОТРЕБИТЕЛЬ!

Как, ты еще не приобрел Очень Нужную Штучку

ежедневного спроса и широкого профиля?

ЗЕВС и СЫН тебе помогут!

И Отоварят и Осчастливят!!!

В первом же заведении, куда было направились новоявленные приятели, их наотрез отказались и осчастливить и отоварить. Еще на пороге возникли непредвиденные препятствия, принявшие форму упитанного гуманоида (в вездесущем балахоне) с лицом, как минимум трансгалактического императора.

— Местов нет и вообще… гуманоидам вход воспрещен! Не велено! Одним словом — Н-и-з-з-з-я!

— А он приезжий и вообще… — вступился за Одиссея Тарик.

— И вообще… — радостно заверил Одиссей, — я не гуманоид, а так — одна видимость.

— Интурист, что ли? Тогда другое дело. То-то я смотрю, одет чудно, — проворчал величественный страж, подозрительно косясь на Одиссеевы штаны, но все таки нехотя посторонился, давая возможность счастливцам проскользнуть в еще один Храм Изобилия Ежедневного Спроса, Широкого Профиля и Могучего Ассортимента.

В «Храме», не смотря на категоричное уведомления были как свободные места, так и достаточное количество подозрительного вида гуманоидов, впрочем негуманоиды тоже были в наличии и богатом ассортименте, даже касаемо профилей и не говоря уже об анфасах.

Одиссей и Тарик не спеша отыскали и оккупировали свободный столик, и пока Таргитай объяснялся с киборгом официантом, Одиссей наконец решил немного поразмыслить.

— Тебе не нравится копченая Задняя Скакальная нога Прыгунца Голосистого, под фирменным соусом «Ваш поезд ушел»? Такой соус подают только здесь! — вклинился в размышления, озабоченный отсутствующим видом Одиссея, Таргитай.

— Здесь, это где? — заинтересовался Одиссей.

— В этом заведении.

— А заведение где?

— Как где? В городе?

— А город где? — не сдавался Одиссей.

— Четвертая планета ll-Марабу, — вдруг четко отрапортовал Тарик и у Одиссея зародилось подозрение, но оформиться не успело…

Жуткого вида насекомое, все закованное в жесткий хитиновый панцирь (под излюбленным местным балахоном этого видно не было, но явственно угадывалось) неловко налетело на столик за которым мирно расположились любители копченых и скакальных задних ног… Столик рухнул, увлекая за собой Одиссея и Таргитая, а сверху на все это с жестяным грохотом обрушилось вышеупомянутое насекомое.

Когда Одиссей выбрался из-под обломков, он обнаружил что зловредное насекомое прочно стоит на двух конечностях, уперев еще пару в бока, пятой растирая по своей головогруди салат, а в шестой, запутавшись в своем все таки не всегда практичном балахоне, беспомощно висит друг-Тарик.

— Ты зачем меня уронил? — прогудело насекомое, смахивая остатки салата на кстати подвернувшегося Одиссея.

Тарик, очевидно в силу не зависящих от него (а лишь исключительно от дурацкого балахона) причин, ничего внятного не сказал, а только судорожно дернулся и противоречиво пискнул.

— Ты напрасно так поступил! — занудливо гудело насекомое, — я очень расстроился, и сейчас ты будешь просить у меня прощение. Но сначала, я объясню тебе все более детально! Поэтому мы выйдем… поговорим. Поговорим… и выйдем… А потом опять поговорим!

И продолжая беседовать само с собой насекомое направилось к выходу, увлекая с собой беспомощного Тарика, уныло свисающего недозрелой гроздью «Живогрыза Лопоухого».

Одиссей растерянно обвел глазами роскошный зал Храма Чревопоклонников: инцидент не произвел на окружающую публику никакого впечатления — все продолжали упорно наслаждаться жизнью, вкушая ее как духовную компоненту, в виде противоестественного конгломерата звуком, скорей всего местной музыки, так и более банально или, пользуясь высоконаучным языком (убейте меня, не могу себе представить, чем он может отличаться от языка нормального гражданина), так сказать, перорально! По-видимому, к инцидентам здесь привыкли, даже более того, они, наверняка, были здесь хорошо устоявшейся, прочной (или порочной?) традицией.

Одиссей подобрал с пола плохообглоданную скакальную ногу Прыгунца голосистого и сжимая ее в руке, как Самсон известную челюсть, двинулся вслед, за неотвратимо влекомым в даль неизвестную, другом Тариком…

Одиссей почти нагнал гипотетического Голиафа, в тот момент, когда «Насекомый» широко и гостеприимно распахнул входную дверь и бесцеремонно выбросил несчастное земноводное (то есть Тарика) на улицу. Тарик, расправив складки балахона как крылья, пролетел планируя некоторое расстояние и скрылся из виду. «Насекомый Голиаф», с чувством выполненного долга, отряхнул ру… лап… ну балахон, в общем и закрыл дверь. Но дверь тут же распахнулась вновь: невозмутимый Тарик скромно стоял на пороге.

— А, еще один!!! — взревел Голиаф и, ловко орудуя четырьмя не занятыми конечностями, сгреб Тарика в охапку, а затем вновь вышвырнул за дверь.

Но не успел Голиаф моргнуть и начать закрывать злополучную дверь, как с обратной стороны ее уже потянул на себя печальный, но очень настойчивый Тарик.

— Сколько вас тут, однако, — коротко рявкнул «Насекомый» и, с меньшим энтузиазмом, но большим рвением и методичностью, проделал всю процедуру выноса тела еще раз.

Когда дверь снова распахнулась, то на этот раз разъяренное насекомое ничего не сказало, и процесс выдворения упорного Тарика проистекал при обоюдном молчании…

Но тут в Одиссее наконец проснулся Самсон, и они оба, в едином порыве, судорожно сжимая «в суровой и мозолистой» руке скакальную ногу, подобрались сзади к «Голиафу от насекомых» и обрушили весь свой эмоциональный заряд, вместе с пресловутой скакальной ногой на головогрудь туповатого гонителя земноводных. Скорее от неожиданности, чем от иных причин, Голиаф присел и искоса глянул на Одиссея, в душе которого Самсон тут же окончательно и бесповоротно уснул, оставив Хитроумного в полном одиночестве, со всеми назревающими проблемами…

К счастью дверь распахнулась вновь, и Одиссей уж было радостно решил, что вдвоем с Тариком они может быть таки сойдут за одного не битого, то есть, кто именно будет бит, еще не известно…