Глава 14

После недавней неприятной встречи Ларк трудно было вернуться в свою обычную колею, но она старалась как могла. Весь день она объезжала подопечные фермы, наблюдала, записывала. Животные, заболевшие после дождя, поправлялись, но до конца еще не выздоровели.

Наконец она решилась съездить на пастбище Натана. Понаблюдав за коровами часа два, она уехала, так и не повидавшись с ним, и от этого еще больше расстроилась.

Она припарковала свою машину у “Прибрежного Дуба” и заглушила мотор. На газоне перед домом валялось что-то знакомое, подозрительно напоминавшее ее чемодан. Рядом была разбросана какая-то одежда — ее одежда.

Ларк выпрыгнула из машины, захлопнула дверцу и бросилась на крыльцо. Входная дверь была закрыта на замок.

Она замолотила по двери кулаками, и занавеска над окошком чуть приподнялась изнутри.

— Миссис Би! Миссис Би! — закричала Ларк, и занавеска отодвинулась в сторону.

За стеклом появилось лицо хозяйки гостиницы. Оно было абсолютно бесстрастно.

— Что все это значит?! — закричала Ларк, указывая в сторону своих вещей, в беспорядке валявшихся на газоне.

Миссис Би чуть приподняла подбородок.

— Уличным девкам не место в моем заведении, — произнесла она совершенно равнодушно.

Все это было похоже на тяжелый бред. Ларк захотела возразить ей, что не была с мужчиной с тех пор, как ее изнасиловали, а по сути, вообще ни разу не была с мужчиной, но вовремя сдержалась.

Расстройство, страх и злоба, которые копились в ее душе несколько предыдущих дней, наконец прорвались наружу.

— Ты старая сплетница! — заорала она, тыкая пальцем в сторону миссис Би. — Если тебе не хватает слухов, ты сама их придумываешь!

Миссис Би, которая и так стояла, словно проглотила аршин, выпрямилась еще чуть-чуть.

— С тех пор, как вы появились в нашем городе с этими вашими бесстыжими волосами, всеми этими вашими шортами и кроссовками, наши мужчины только о вас и говорят. Слава богу, никто пока еще не разбил свой автомобиль, хотя дело почти доходило до этого. И я не могу позволить, чтобы кто-то возвращался в мое заведение посреди ночи — лучше пусть совсем не будет таких постояльцев.

— Хотите знать, что я делала прошлой ночью? — закричала Ларк, хотя ее внутренний голос снова подсказывал ей, что и тут будет лучше сдержаться. — Я занималась с ним сексом! Много! И везде — на кухонном столе, на полу, в его тракторе! И знаете, это было отлично, просто потрясающе! Я ведь, собственно, для этого сюда и приехала. Эти дурацкие животные — просто прикрытие. Я приехала сюда заниматься сексом!

Ларк сбежала по ступенькам крыльца, собрала в охапку разбросанные вещи и бросила их вместе с чемоданом на заднее сиденье машины. Потом она снова вернулась на крыльцо, к миссис Би, которая надменно смотрела на нее через стекло. Этого происшествия ей теперь наверняка хватит, чтобы сплетничать много недель или, может быть, даже месяцев.

— Принесите сейчас же мои продукты, — потребовала Ларк.

Миссис Би не пошевелилась.

— Мои продукты, живо, — повторила Ларк.

Миссис Би скрылась, и через некоторое время дверь приоткрылась и рука миссис Би протянула Ларк мятый бумажный пакет. Ларк взяла его. Рука в то же мгновение скрылась, и дверь захлопнулась.

— Проверим, все ли на месте. — Ларк порылась в пакете, достала оттуда нетронутую пачку чернослива и положила ее на крыльцо. — Это вам — вы выглядите так, словно у вас запор.

Когда Ларк отъехала от гостиницы, ее первым ощущением было, что она словно бы только что освободилась из тюрьмы, выброс адреналина закончился, и возбуждение улеглось. Началась депрессия.

В течение последней недели ей казалось, что она уже достигла твердого дна и что дальше опускаться некуда, но с каждым днем она падала все ниже и ниже.

Она пришла в себя, только когда дорожка, по которой она въехала в загородный парк, закончилась тупиком. В свете фар показались стол для пикников, пожарный гидрант да одноместный нужник, за которыми деревья высились сплошной черной стеной. Ларк выключила мотор и грустно уставилась на открывающуюся перед ее взором картину.

Надо бы искать новое пристанище, но куда теперь идти? Ведь она остановилась в “Прибрежном Дубе” не потому, что ее так привлекли чудачества миссис Би, а потому, что в радиусе пятидесяти миль просто не было другого места для ночлега.

Нежелание сдаваться было понятно, но приходилось признать, что она дошла до точки, после которой уже бессмысленно продолжать дальнейшие попытки. Что она делает в этом городе Елизавете, штат Айова? Она здесь совсем чужая.

Ларк явилась сюда в надежде разрешить свои внутренние проблемы, снять душевную тяжесть, избавиться от тяжелого груза прошлого, но вместо этого попала в реальный мир людей, живущих своей собственной реальной жизнью. Жизнью, в которой для нее нет места.

Начало темнеть. Ларк почувствовала усталость. Накануне она плохо спала и поэтому была слишком утомлена, чтобы ехать дальше или даже просто о чем-нибудь думать.

Она опустила спинку кресла, скрестила руки на груди и закрыла глаза. Если бы только сейчас удалось немного отдохнуть, то потом проще было бы сообразить, что делать дальше.

Ее разбудил стук в стекло — прямо у нее над ухом. Она сразу проснулась, словно подскочила на месте. Фонарь был направлен ей прямо в глаза и неимоверно слепил их, затем его яркий луч ощупал салон ее автомобиля. За снопами искр она разглядела полицейский бэйдж и синюю рубашку.

Это был офицер Трент.

Двух предыдущих встреч с ним ей было достаточно для того, чтобы отныне всегда его бояться.

Она попыталась опустить стекло, но кнопка не работала. Она вспомнила, что сначала надо повернуть ключ, повернула его, и стекло опустилось.

— Мисс Леопольд, — поприветствовал ее Трент.

— Здравствуйте, офицер, — ответила она, пытаясь собраться после сна. Видимо, она действительно спала, если судить по ноющим суставам и одеревеневшей шее.

— У вас все в порядке? — спросил он.

— Я просто заснула, — ответила она и потерла лоб над бровями в месте, где чувствовалась тупая боль.

— Эта зона отдыха не предназначена для ночевок.

— Но я и не собиралась здесь ночевать, — произнесла она с отчаянием в голосе.

— Будет лишним говорить вам, что не стоит проводить ночь в таком месте, особенно после того, как в нашей округе произошло убийство.

Он сказал это так, словно в их местах на свободе гуляет серийный убийца. Она всегда думала, что убийство бывшей жены Натана Сенатры было результатом всплеска эмоций, что его мог совершить только кто-то из ее близких знакомых, и поэтому не рассматривала ни себя, ни любую другую местную женщину как потенциальную жертву.

— Хорошо, — сказала она, — я уезжаю немедленно.

— Должен сказать вам еще кое-что, мисс Леопольд, — продолжил Трент. — Миссис Баррингтон подала на вас жалобу.

— Жалобу? — воскликнула Ларк. — В чем она меня обвиняет?

— В том, что вы ей угрожали и нанесли словесные оскорбления. А поэтому в интересах всех сторон я делаю вам предупреждение о нарушении границ частных владений. Вам не следует более приближаться к ее дому, и вообще вы должны избегать встречаться с ней где бы то ни было. Вы поняли меня?

Ларк задохнулась от негодования.

— Но это она оскорбила меня и без предупреждения выбросила меня на улицу, — воскликнула она. — Выбросила мои вещи в буквальном смысле! Эта женщина — зловредная сплетница, и все, что она говорит, — настоящая клевета!

Он слегка усмехнулся — это было первое проявление человеческого чувства, которое она увидела на его лице.

— В здешних краях это называют просто разговором, не клеветой. Я вполне понимаю, что с этой дамой трудно иметь дело, поэтому сразу постарался успокоить ее, чтобы она, не дай бог, не наломала дров. Например, не потащила вас в суд.

— Но это я могу — и должна — подать на нее в суд — за злостную клевету!

— Если вам сейчас негде остановиться, я мог бы подыскать кого-нибудь, кто сдал бы вам комнату.

— Да нет, спасибо, — сказала она.

Ей совсем не хотелось принимать от него помощь и еще меньше хотелось, чтобы он присматривал за ней.

— У нас уже есть ваши показания, и, если вам больше нечего нам заявить, вы можете уезжать.

Значит ли это, что он выпроваживает ее из города? Если это так, то это просто смешно.

— Оставьте только адрес, где было бы можно вас найти, когда дело этого Сенатры окажется в суде.

Ей стало не по себе от мысли, что дело дойдет до судебного расследования и что самые мрачные ее подозрения осуществятся. Убийцу поймают или что он сам признается — и этим убийцей окажется Натан.

— У вас уже достаточно доказательств, чтобы арестовать его, офицер Трент? — спросила она.

— Пока нет, но это только дело времени, — ответил он весьма уверенным тоном. — Я подожду в своей машине, пока вы уедете.

У Ларк мелькнула мысль, что было бы неплохо сейчас воспользоваться здешним туалетом, но приходилось уезжать.

Она повернула ключ, но стартер не сработал. Еще одна попытка — и снова ничего.

— Поднимите капот, я посмотрю, в чем дело, — раздался голос Трента.

Она вышла наружу и подняла капот. Трент заглянул внутрь, подсвечивая фонарем.

— Понятно, — наконец сказал он. — Исчезли провода зажигания.

— Как это — исчезли? — удивилась Ларк.

Он выпрямился и посмотрел в ее сторону с весьма серьезным выражением на лице.

— Пока вы спали, кто-то потихоньку вытащил из вашего мотора провода от свечей зажигания. Этот некто воспользовался тем, что вы крепко спите.

— Кому это могло понадобиться и зачем? — воскликнула Ларк, чувствуя, что у нее дрожат колени, а во рту пересохло от одной мысли, что она только что чуть не стала жертвой неизвестного злоумышленника.

— Кто-то не хочет, чтобы вы отсюда уезжали.

— Не понимаю, — сказала она.

— Есть и другой вариант, — сказал он и посмотрел ей прямо в глаза. — Что вы сами это сделали.

— Что за ерунда! — возмутилась Ларк. — Зачем мне самой портить свою машину?

— Запчасти для такой иномарки сразу не найдешь, их пришлось бы заказывать, а это еще несколько дней как минимум. Вот вам и уважительная причина для того, чтобы остаться здесь еще на какое-то время, — разъяснил он свою гипотезу. — Я слышал, что вы с Сенатрой очень пришлись друг другу по душе, а если женщина хочет мужчину, то она способна на любые глупости.

Она хочет мужчину! Трент всегда говорил ней неуважительно, свысока, но сейчас она был усталой и раздраженной, и ей не было большей охоты терпеть его выходки и церемониться с ним

— Вы свинья, — спокойно сказала она. Самоуверенная гримаса на его лице сменилась на удивленную, его щека дернулась.

— Вы правильно меня расслышали, но мог повторить еще раз — вы свинья. Не в том смысле что я имею в виду полицейского по должности по званию, боже упаси! Я имею в виду конкретную недостойную личность.

— Я бы мог вас арестовать, но не буду, — мрачно сказал он, и его лицо приняло свое обычное бесстрастное выражение. — Садитесь в мою машину — я довезу вас до автомастерской, где вы сможете заказать буксир.

Он повернулся и пошел, ожидая, что она последует за ним. Но ей совсем не хотелось следовать за ним, и, даже если бы она и не называла его свиньей, ей бы все равно не захотелось следовать за ним.

— Почему бы вам не позвонить им, чтобы они приехали за мной?

— Я не могу вас здесь оставить одну, — сказал он.

— Но ночь уже кончилась.

Действительно, пока они разговаривали, заметно посветлело, и розовый свет зари отражался в капельках росы и в мигалке на крыше машины Трента.

— Не в этом дело. Тот, кто вытащил провода из вашей машины, может вернуться и днем. Он вообще может скрываться где-нибудь поблизости.

Казалось, он поверил, что это не она испортила свою машину. Место, где они с Трентом сейчас находились, было окружено достаточно густым лесом, и злоумышленник мог легко спрятаться там. Но, как бы то ни было, она все равно не хотела идти куда-либо с Трентом и тем более не хотела садиться к нему в машину.

Это было удивительно ей самой.

Она взяла свою сумочку и ключи, закрыла двери на секретки и последовала за Трентом. Может быть, он сам все это сделал — сам вытащил провода, а теперь завезет ее в какое-нибудь тихое место, убьет, а труп где-нибудь утопит. Потому что ему проще было бы вызвать буксир по радиотелефону из своей машины.

“Но он же полицейский”, — возразил ей ее внутренний голос.

Ну и что? Полицейские тоже, как и все остальные, сходят с ума.

Сзади послышался шум приближающейся машины. Она замедлила ход и съехала на обочину, гравий зашелестел под шинами. Ларк обернулась и увидела маленький голубой “Шевроле”. Его дверь открылась, и из него выскочил Брет Жиллет.

— Ларк! — закричал он, тяжело переводя дыхание. — Я искал вас всю ночь!

Он был весь всклокоченный. И его безупречно отутюженная визитка, которую он неизменно надевал на службу в магазин, была страшно измята.

— Я случайно узнал, что вас выгнали из “Прибрежного Дуба”, и очень за вас испугался.

Какое облегчение! Ларк была приятно удивлена и тронута тем, что кто-то о ней беспокоится и главное — теперь не надо было садиться в машину к Тренту. Брет, конечно, не откажется подвезти ее.

По дороге в город Брет рассказал ей историю жизни Трента.

— Трент когда-то работал в полиции Чикаго, но сбежал оттуда — стал сильно психовать. Потом провел несколько месяцев в больнице, подлечился.

— Я сразу почувствовала, что он какой-то странный. Что же на него так подействовало? Вы знаете?

— Думаю, у него с детства была к этому предрасположенность. К тому же, когда ему было лет десять, у него на глазах погиб его отец — перевернулся на тракторе. Трактор упал и задавил его насмерть.

— Какой ужас! — воскликнула она, вспоминая, что такое чуть было не случилось с Натаном.

— Да, хорошего мало.

— В то время вы уже здесь жили?

— Да, но я был еще маленький и почти ничего не помню про те годы.

— А что же случилось в Чикаго?

— В Чикаго он принимал участие в охоте за серийным убийцей, который убивал главным образом женщин. В общем, тоже неприятная история. Не знаю, правда это или нет, но говорят, что в конце концов одной из жертв оказалась его подруга.

Ларк вспомнила, как отстраненно всегда держался Трент, и внутренне согласилась, что у него должны быть веские причины для такого поведения.

— Прямо какой-то злой рок его преследует, — сказал Брет. — Вам не кажется?

Ларк вздрогнула и возблагодарила судьбу за то, что Брет оказался рядом и не пришлось ехать вместе с Трентом.

Трент оказался прав — в автомастерской ей сказали, что у них таких проводов нет и что их надо заказывать. Это займет несколько дней. Тогда Ларк попросила отправить тягач и отбуксировать ее машину на охраняемую стоянку.

— Похоже, вам придется тут задержаться, — сказал Брет, когда они, покинув гараж, направлялись к его голубому “Шевроле”.

— Даже не знаю, куда мне теперь деваться, — вздохнула Ларк, потирая голову, которая не переставала болеть с самого момента ее пробуждения. — Может быть, вы что-нибудь посоветуете?

— А почему бы вам не остановиться у меня? — спросил Брет.

Она удивленно посмотрела на него.

— Я сам могу спать на диване.

— Я прямо даже не знаю, — ответила она, почти поддаваясь искушению.

Брет смотрел на нее с преданной искренностью сельского священника.

— Мне безразлично, что будут говорить люди, если это вас беспокоит.

Резкий звук полицейской сирены заставил их обернуться. Это был Трент — его машина резко затормозила, поднимая клубы пыли. Через минуту он вышел из нее, сжимая в руке пару резиновых трубок с металлическими наконечниками.

— Где вы достали эту штуку? — удивленно спросил Брет.

Оказалось, Трент привез провода зажигания.

— На автомобильной свалке, — безразличие произнес Трент и, обращаясь к Ларк, добавил: — Через пятнадцать минут ваша машина будет в исправности.

Казалось, он всеми силами хочет выпихнуть ее из города. Или, может быть, он старается, чтобы она осталась одна? Но какой бы ни была его цель Ларк все равно не сядет к нему в машину.

И снова Брет пришел к ней на выручку.

— Я могу сам это сделать, — сказал он, указывая на провода.

— Ну хорошо, — ответил Трент и безразличие пожал плечами.

Через полчаса автомобиль Ларк был в порядке.

— Спасибо, вы меня спасли, — сказала она Брету, который только что закончил работу.

— Я бы не сказал.

— Ну, почти что спасли.

— Когда я предложил вам воспользоваться моим домом, я говорил вполне серьезно. Мое приглашение остается в силе.

— Очень любезно с вашей стороны, но я решила возвратиться домой.

— То есть в Калифорнию?

— Да. В действительности все вышло не так, как я рассчитывала.

— В жизни так обычно и происходит. Но, может быть, стоит попробовать еще раз.

Он посмотрел на нее изучающим взглядом, от которого ей стало немножко не по себе. Не оттого ли, что он в курсе всех сплетен о ней? И не потому ли он так настойчиво зазывает ее к себе, что у него какие-то свои виды на нее?

Но он сразу улыбнулся ей уже знакомой застенчивой, смущенной улыбкой.