1

Наполовину зарывшись в перегной и опавшие листья, сжав пальцы на рукояти своего стреломета, Роб отвел рукой колючки, мешавшие ему следить за Чужаками. Трое из них, обессилевшие, повалились на землю у подножия гигантского вертилистника, чей ствол им было бы не обхватить, даже взявшись за руки. Четвертый медленно обходил поляну, держа обеими руками загадочный инструмент, направленный к земле.

— Импульсов по-прежнему нет. Иерархи нас обманули.

При звуке его голоса Роб еще сильнее вжался в жирную землю. Ему было страшно, но то, что делали Чужаки, было настолько удивительным, что вот уже сутки он, как зачарованный, бесшумно следовал за ними по сельве.

Незнакомцы пришли из Земли Мертвых, но это были не Зомбы. В чем, в чем, а в этом Роб был уверен. Зомбы не говорят, как люди, не держатся так настороженно, а главное, им не бывает больно. Чужаки же могли испытывать боль. Это Роб знал точно. Когда он натолкнулся на них на краю ложбины, где охотился, одного из Чужаков укусил кошкоголовый нетопыть, и тот дико кричал от боли.

«Он умрет, — подумал Роб, спрятавшись в плотной молодой поросли. — У летучей кошки зубы, как отравленная стрела».

Но незнакомцы сделали нечто поразительное: чем-то вроде большой иглы они впрыснули в руку своему товарищу какую-то жидкость. Тот заснул. И тело его не стало гнить и разлагаться, и руки не отделились от туловища. Именно он держал сейчас жужжащий инструмент.

— Может быть, обманули, — продолжил разговор один из Чужаков, лежащих под вертилистником. — А может быть, Невидимая смерть перестала существовать.

— Смерть не умирает, — изрек другой. — Говорю вам: как только Ищей запоет, надо повернуть обратно. Великий Обер мне свидетель, есть тайны, которые не стоит тревожить.

— Непо, ты же поклялся вместе с нами. Вместе с нами ты пересек запретную зону. Вместе с нами ты, наконец, взошел на холмы и спустился в джунгли. Ты уже не можешь вернуться обратно, Непо. Ты поклялся Обером.

Наибольшее удивление у Роба вызывала не одежда Чужаков и не их поведение, а то, что он понимал их речь. Он считал, что существа, пришедшие из-за Вышин, должны были бы говорить на незнакомом языке. Однако несмотря на странное звучание большинство слов было ему знакомо.

Была у него мысль убить их. Он не забывал того, чему учили Мудрецы по вечерам, у костра, до того как наступит выключение: «За Вышинами — Зло и за Трясинами — Зло. Только в Мире есть жизнь. А вокруг него Земля Мертвых и Зомбов».

Но если бы эти существа были Зомбами, убить их было не в его власти. А раз они, похоже, ими не были, зачем торопиться. Если возникнет опасность, время предупредить Орду у него будет.

Внезапно свет дня наполовину померк. В наступивших сумерках широкие бледные листья вертилистника начали медленно поворачиваться внешней стороной к влажному теплу, исходившему от земли.

— Скоро ночь, — нервно сказал Непо. — Слушайте, давайте сделаем привал здесь, а завтра пойдем обратно той же дорогой, что и пришли. Если пойдем дальше, то пропадем в этой сельве.

Ответ Робу выслушать не пришлось. Легкий, едва уловимый шорох заставил его резко обернуться. На него смотрели блестящие глаза макросорекса. Роб успел только перевернуться на спину и вскинуть стреломет. Но крыса, размером не меньше, чем он сам, уже прыгнула на него с развилки дерева, где устроила засаду.

Стрела пронзила горло зверя насквозь, однако тяжелое тело придавило охотника, обдав его густой черной кровью. И одновременно острая боль пронизала плечо Роба там, куда впились зубы умирающей крысы.

Хрипло дыша, юноша пытался высвободиться, чтобы достать тесак, когда его ослепила яркая белая вспышка. Словно мощным ударом, хищник был отброшен назад.

— Клянусь Сиризом, это же человек! — раздался возглас.

Еще не отдышавшись, Роб окинул Чужаков взглядом затравленного зверя. Один из них держал в руке металлическую трубку, из которой и вылетела белая молния.

— Не верьте своим глазам, — произнес тот, кого называли Непо. — Мы в Земле Невидимой смерти, и все живое в ней — подозрительно.

— Сам-то ты здесь живой, — со смехом возразил другой.

Толчком ноги он сбросил с лежащего юноши труп макросорекса, чья жесткая шерсть была залита кровью. Опираясь на стреломет, Роб медленно поднялся на ноги.

— Это он, видимо, следил за нами с прошлого выключения, — сказал Непо. — Я чувствовал, что за нами кто-то шпионит.

— Посмотрите-ка на его бороду! — воскликнул другой. — С эпилятором он явно не знаком.

— А шкура, что на нем! Да какой же он человек?

Они говорили о нем, будто перед ними был неодушевленный предмет, рассматривая его с любопытством и некоторой долей брезгливости. Когда один из них захотел осмотреть его стреломет, Роб резким движением спрятал оружие за спину. Однако металлическая трубка смотрела прямо на него. На что способна белая молния, он уже знал: у гигантской крысы, лежащей у его ног, была снесена черепная коробка. Он выпустил оружие из рук.

— Очень ловко придумано, — говорил Чужак, вертя стреломет в руках. — Примитивно, но хитроумно. Нажатием на крючок освобождается натяжное устройство, выбрасывающее стрелу. Есть даже приклад, чтобы удобней было целиться. У нас никто не смог бы изобрести ничего подобного.

— А зачем нам это, раз у нас есть лучеметы? — пренебрежительно бросил другой.

— Лучеметы мы получили из Наследства. Нашей заслуги в том нет. В то время как это… — он поднял стреломет на уровень глаз, — это недавнее изобретение, сделанное из подручных материалов и приспособленное к окружающей среде. Оно подтверждает то, о чем я только догадывался: Мир велик, друзья, он очень велик, и мы не единственный народ под Солнцем.

— Не давай воли своему воображению, Тимо. Мы пошли за тобой, потому что мы такие же, как ты: мы хотим знать. Но поиски истины не исключают взвешенности в поступках. Вот мы вошли в Землю Невидимой смерти, о которой говорится в Скрижалях Вспомни-ка песнь седьмую, стих тридцать второй: «Всякая жизнь была уничтожена этим бедствием, и путь обратно был закрыт навсегда». Говорю вам, что существо, способное жить здесь, — не человек.

Тимо раздраженно отмахнулся от него.

— А я вот что тебе говорю: разве мы перестали быть людьми от того, что вот уже два выключения идем по этим джунглям? Хватит причитать, Непо. Нам повезло, что мы наткнулись на этого лесного человека. Он будет нашим проводником, если только мне удастся договориться с ним.

Чужак повернулся к Робу и несколько раз ударил себя кулаком в грудь.

— Я — Тимо! Я — Тимо! — А затем, показывая пальцем на Роба: — А ты?

Легкая улыбка пробилась сквозь бороду Роба.

— Нечего размахивать руками. Я понимаю, что вы говорите.

Чужаки застыли от изумления.

— Обер Великий! — только и прошептал Тимо.

Непо был первым, кто сделал два шага назад.

— Колдовство! — завопил он. — Я вам говорил — это Ходячий Мертвец!

Двое других Чужаков также отступили назад, вытаскивая лучеметы из кобуры. Только Тимо остался на месте.

— Глупцы! Вы видели когда-нибудь, чтобы Ходячий Мертвец носил звериную шкуру, сражался примитивным оружием и мог быть побежден? Вы видели когда-нибудь, чтобы у Ходячего Мертвеца шла кровь? Чтобы ему было больно? Если вы настоящие Франки, окажите лучше достойную помощь тому, кто говорит на вашем языке.

Пока он говорил, в одно мгновение вместо сумерек обрушилась ночь. Темнота была настолько плотной, что казалась осязаемой. В течение нескольких секунд лесные шорохи затихли, и джунгли замерли.

— Мы застигнуты врасплох, — в давящей тишине напряженно прозвучал голос Тимо.

Роб, изготовившийся было броситься в кусты, вздрогнул от неожиданности: возникший внезапно луч света, потом еще два, осветили его с головы до ног. Они исходили с высоты в половину человеческого роста — по-видимому, из коробочек, которые он видел на поясах у Чужаков.

— Разбейте лагерь, — приказал Тимо. — А я тем временем займусь раной нашего друга.

— Далеко еще? — простонал Непо.

— Тридцать раз по сто шагов, — ответил Роб, с тесаком в руке прокладывавший дорогу маленькому отряду.

Под плотным пологом сельвы влажное и липкое дыхание гниющего подлеска окутывало их невыносимым смрадом. Пять человек с трудом брели через курящуюся теплом гнилую топь, на поверхность которой время от времени поднимались и жирно лопались пузыри газа.

В зеленом сумеречном свете огромные пауки спускались на своих нитях почти до самой клоаки и тут же быстро поднимались обратно. Какие-то неясные формы — то ли крабы, то ли скорпионы — сражались друг с другом, щелкая жвалами. Как только один из соперников погибал, откуда ни возьмись появлялись другие маленькие чудовища, спешившие успеть на пир. За каждым листом — глаз. За каждым пеньком — клешня. В гнилой воде неподвижно лежали гидрозавры, а ни на что не похожие псевдомурены вылезали из воды на своих атрофированных лапках и карабкались на деревья.

Роб принял решение честно помочь Тимо и другим Франкам. И не потому, что они вылечили его. Конечно, мазь, наложенная на рану, и укол, сделанный Тимо, поставили его на ноги куда быстрее, чем это сделали бы травы и припарки Мудрецов. Благодарность не была, однако, отличительной чертой лесных людей. Роб не сбежал потому, что его удерживало жгучее любопытство.

— Мир очень велик, — объяснил Тимо охотнику, — но мы должны познать его весь целиком. Того требует Великий Обер.

— А кто такой Великий Обер?

Участливо улыбаясь, Тимо покачал головой.

— Разве можно не знать даже этого? Что же тогда ты вообще знаешь о Мире? Что об этом говорят Мудрецы твоей Орды?

— Они говорят: «Мир круглый. То, что наверху, то и внизу, а то, что внизу, то и наверху». Они говорят: «Только в Мире есть жизнь, а Мир окружен Вышинами и Трясинами. За ними же — Земля Мертвых и Зомбов».

— Значит, ты думаешь, что Непо, Жок, Карел и я — Зомбы?

— Нет, я так не думаю. Так кто это Великий Обер?

— Об этом написано в Скрижалях.

— А что такое Скрижали?

Тимо беззлобно и немного печально рассмеялся.

— Да ты, я вижу, настоящий дикарь. В Скрижалях говорится: "В начале всего был Великий Обер. Он создал Солнце — источник живительного света и тепла. Потом он создал Мир, и Мир стал вращаться вокруг Солнца. Потом он отдал Мир людям и сказал им: «Исполняйте вашу Миссию».

— Миссию?

— Да. Именно поэтому я пошел в джунгли с теми, кто захотел последовать за мной. Дело в том, что люди забыли, что такое Миссия. Иерархи и маги только и знают, что распевать заклинания, но объяснить, что такое Миссия, не могут. А я хочу знать.

Роб не понимал и половины из того, что говорил Тимо, но где-то в тайниках его мозга эти слова совершали свою работу. Смутная жажда знаний гнездилась и в его душе, ему тоже было недостаточно бесконечных и однообразных поучений Мудрецов. В Орде он получил прозвище РобОдинец, потому что охотился отдельно от всех, нередко не появлялся в стойбище в течение нескольких выключений и никогда не рассказывал о своих приключениях в окрестностях Вышин и Трясин.

— Если я покажу тебе дорогу через Трясины, ты пойдешь еще дальше? — спросил он Тимо.

— Обязательно. Так надо. Скрижали говорят: «Мир не бескрайний, и край его известен». Раньше, возможно, так и было, но, да простит меня Великий Обер, теперь это не так. Я иду, чтобы найти край Мира.

— Мир круглый, — ухмыльнулся тогда Жок. — Ты очутишься у себя дома.

— Если ты сомневаешься, зачем тогда идешь со мной?

— Ну, хотя бы потому, что просто люблю переставлять ноги.

Сейчас Жоку приходилось прикладывать немалые усилия для того, чтобы заниматься тем, что он называл своим любимым делом. Насыщенный влагой гумус засасывал ноги. Приходилось нагибаться и обеими руками вытаскивать ногу из тошнотворной жижи. Вытащив одну, надо было освобождать другую, да еще стараться, чтобы сапог не остался в трясине.

— Это никогда не кончится, — сказал Непо, моргая покрасневшими, слезящимися глазами.

И он уже было сбросил ставший непосильным вещевой мешок, как Роб остановился и поднял руку.

— Слушайте!

Сквозь заросли до них донесся приглушенный клокочущий шум.

Это Живая Вода!

Собрав остаток сил, маленький отряд ускорил движение. Из-под ног бросились врассыпную водяные змеи, несколько псевдогекконов, потревоженные брызгами грязи, раздули свои голубые гребни.

Даже не скинув с плеч груза, путешественники бросились под мощную струю воды, бьющую из листвы.

— Еще сто шагов, и я стал бы глотать эту гнилую жижу, — воскликнул Жок, выскочив из-под водопада, где, раскрыв рот и раскинув руки, он пробыл не менее пяти минут.

— Наполните все фляги, — приказал Тимо. — Неизвестно, когда еще нам попадется Живая Вода.

С этими словами он начал взбираться по стволу дерева, чтобы осмотреть источник. То, что он увидел, озадачило его сверх всякой меры.

— Дай-ка мне топорик, — перекрывая шум падающей воды, крикнул он Непо.

Он обрубал лианы, обрывал спутанные побеги и срывал мох, и постепенно обнажалась черноватая, почти ровная поверхность. Раздался звук удара металла о металл.

— Да это же гидрант! — воскликнул Жок.

Тимо сорвал последние лианы, освободив изъеденный ржавчиной маховик. Он попытался повернуть его, но тот не поддавался.

— Такой же гидрант, как и у нас, — ошеломленно сказал он. — Смотрите, здесь даже табличка с номером и схемой.

Он спустился на землю, глаза его возбужденно блестели.

— Это знак! — воскликнул он. — Это знак того, что Мир не заканчивается у Вышин, как талдычат Иерархи, и мы можем исследовать его. Теперь-то вы убедились? Невидимая смерть должна была всех нас уничтожить, но Ищей ни разу не запел о наличии радиации. Нам говорили, что в джунглях жить невозможно, но вот уже восемь раз гасло Солнце, а мы все идем по ним и не чувствуем ничего, кроме усталости. В сельве должны якобы быть всякие чудеса, она должна кишеть немыслимыми чудовищами, а мы нашли тут лишь зверей, которых можно убить, человека, говорящего на нашем языке, и гидрант стандартного типа. Верите ли вы теперь, что через Трясины можно пройти?

— Я всегда в это верил, ибо такова Миссия, — торжественно произнес Карел.

Два плота из связанных лианами стволов деревьев с трудом продвигались в лабиринте корней, на которых, как на ходулях, возвышались огромные деревья. При каждом погружении шеста из болота поднималось зловоние и долго потом висело в воздухе под сводом ризофор.

— Уже два дня мы движемся боком к Солнцу, — сказал Тимо. — Если будем идти и дальше в том же направлении, окажемся там, откуда вышли.

— Проход уже недалеко, — ответил Роб. — Через него мы сможем выйти из болота на твердую землю. Это единственный путь, какой я знаю.

— А дальше ты никогда не ходил? Почему?

Роб опустил голову.

— Я был один, и мне стало страшно. А потом Мудрецы догадались, что я прошел по Трясинам до самого края, и сказали мне: «Приближаясь к границам Мира, ты не только себя подвергаешь опасности, но и всю Орду».

— А теперь?

— А теперь я хочу идти вместе с тобой. Я верю в то, во что веришь ты. Великий Обер создал Мир для людей, и люди должны познать Мир.

Внезапно Жок, толкавший передний плот, предостерегающе поднял руку.

— Тихо вы! Я слышу какой-то шум.

— Мы приближаемся к проходу, — негромко произнес Роб.

Заболоченный лес с его зелеными туннелями, наполненными гнетущей духотой, расступился, образуя небольшую бухточку. За разрывом, окаймленном буйной зеленью, на много километров простиралась чистая вода. Над ней плыла легкая дымка.

— Что-то приближается, — выдохнул Жок.

Путешественники спрятали оба плота под корнями-ходулями мангрового дерева и застыли в напряженном ожидании. Сквозь дымку медленно проступал казавшийся огромным продолговатый силуэт, с легким гудением скользивший по воде.

На палубе судна, на носу — четыре неподвижных силуэта; пятый стоял у штурвала. Судно медленно проследовало в нескольких саженях от спрятавшихся путешественников и вновь исчезло в дымке в направлении Трясин. У Роба все похолодело внутри.

— Зомбы!

Рядом с ним Тимо и его товарищи тоже, казалось, оцепенели от страха.

— На этот раз — все! — прошептал Непо. — Мы действительно дошли до Земли Ходячих Мертвецов.

— С чего ты это взял? — резко спросил Тимо.

— Только не говори мне, что это были люди. Ты же видел, как и все мы, что они стояли, как окаменевшие. Ты видел их неживые лица и неподвижные глаза. Ты видел, как они все похожи друг на друга. Это Ходячие Мертвецы. Мы покинули Мир. Обер Великий, спаси нас!

— Хватит! — оборвал его Тимо. — Разве Ходячие не появляются и в наших краях? Разве наши соседи, Дючи и Латты, никогда не встречали их? А Роб, который называет их, Обер знает почему, Зомбами, — разве он не говорил нам, что иногда они показываются и в джунглях?

С белым лицом и пересохшими губами, Непо смотрел на него непонимающим взглядом. Левое веко подрагивало от нервного тика.

— Будете ли вы утверждать, что земля Франков принадлежит им по той простой причине, что они там появляются? — продолжал Тимо. — Что же вы за патриоты! Я же говорю, что Ходячие здесь хозяева не больше, чем в нашей земле. Ради Сириза, вспомните Скрижали: «Великий Обер создал Мир, и Мир стал вращаться вокруг Солнца. Потом он отдал Мир людям».

Он выбросил вверх руку с вытянутым указательным пальцем и яростно прокричал:

— Пока у нас над головой Солнце, мы в Мире! И пока мы в Мире, мы дома!

— Отлично сказано! — воскликнул Жок. — В любом случае, не время возвращаться. А все заветы — гори они огнем!

— Святотатство! — заикаясь, пробормотал Непо, рисуя в воздухе знак Бесконечности.

— Никакого святотатства тут нет, — веско произнес Карел, — ибо сказано: «Исполняйте вашу Миссию». Реституционисты, к которым я принадлежу, знают, что Иерархи исказили смысл Скрижалей. Когда-то, очень давно, произошло нечто такое, из-за чего Миссия была забыта, и открыть ее вновь — наш священный долг.

— Сириз? — криво усмехнулся Непо.

— Может быть, — мягко ответил Карел. — В Скрижалях есть фраза, приписываемая Оберу — да поможет Он нам! — смысл которой так и не смог объяснить ни один толкователь: «Вы узнаете Сириз…»

— Но Сириз — это зло! Клясться Сиризом — значит богохульствовать!

— Так Иерархи говорят. Это их обязанность — вещать подобные вещи.

— Вздор и чепуха! — прервал их Тимо. — Вы спорите, как два беззубых мага на пороге святилища. Вопрос один: или вы идете, или вы не идете?

— Я иду, потому что это все, что я умею делать, — сказал Жок.

— Я иду, потому что так надо, — сказал Карел.

— Я иду, потому что вы идете, — сказал Непо.

— Я иду, — просто сказал Роб.

Тимо воткнул шест в трясину и мощно оттолкнулся.

— Раз так, хватит спорить! В путь!

Взобравшись на вершину холма, Роб задохнулся от раскинувшейся перед ним шири. Что бы теперь ни случилось, он никогда не будет сожалеть о том, что пошел вместе с Тимо.

— Клянусь Сиризом, здесь красивее, чем в земле Франков, — только и смог прошептать Жок.

Роб не знал, как выглядит земля Франков. Всю свою жизнь он прожил в джунглях, и само понятие панорамы было ему незнакомо. Все, что пытался описать ему Тимо, оставалось для лесного человека недоступными разуму абстракциями. И вот теперь — он понял.

У его ног расстилалась необъятная равнина, инкрустированная желтыми прямоугольниками полей и изумрудными — пастбищ; темными пятнами выступали рощи и перелески; лениво катила свои воды извилистая речка. Справа и слева, очень далеко, долина отлого, еле заметно поднималась вверх, исчезая в ослепительном солнечном блеске. Прямо спереди взгляд уходил так далеко, что у Роба закружилась голова. Далекие горы таяли в голубой дымке, но Роб чувствовал, что и там не край Мира.

Из потертого кожаного футляра Тимо вынул древний и явно много послуживший прибор, который он называл приближателем. Робу уже приходилось смотреть в него, что он делал с опасливым любопытством. Далекие предметы как будто прыгали навстречу, но если попытаться до них дотронуться — рука повисала в пустоте. Ясно, что без магии тут не обошлось.

— Это из Наследства, — говорил Тимо.

На его взгляд, это слово объясняло все.

— Что там видно, ради Обера? — воскликнул Карел. — Не томи!

— Я вижу… Я вижу пасущихся животных. Хотите верьте, хотите нет — но это коровы.

— Коровы? Такие же как наши?

Карел буквально вырвал приближатель из его рук.

— Сириз! Он не сошел с ума. Это действительно коровы! Настоящие коровы — с выменем, полным молока! Я не я, если это не коровы! Обер велик, а мы все глупцы!

Он медленно перевел прибор в сторону.

— А вот… Нет, точно… Вот дорога… вот дом, два дома…

Тимо выхватил у него приближатель и стал тщательно осматривать долину. Устремив взгляд вдаль, Карел застыл в экстазе.

— Мы возвратим Скрижалям их первоначальный смысл. Ибо мы вышли из Мира и мы нашли Мир. Мы отправились в иную землю, а перед нами — та же земля. Говорю вам: Иерархи обманывали нас. И Оберу надо служить, не приводя на электрожертвенник старых коз, а исследуя Мир. Ибо такова Миссия.

— Это, может быть, магия, — осторожно предположил Непо. — Сириз насылает чары на тех, кого хочет погубить.

— Да хватит, с этим Сиризом! Это всего лишь слово из Скрижалей. Слово, которое маги используют почем зря, чтобы нас запугать.

— Смотрите! — внезапно раздался сдавленный крик Жока.

Его палец указывал вниз. Вынырнув из кустов у подножия холма, пять человеческих силуэтов развернулись в цепь и начали подниматься по склону. В кустах угадывались и другие чужеземцы.

— Они нас увидели, — спокойно произнес Тимо, не отрывая глаз от приближателя. — Они идут именно к нам.

— Бежим! — простонал Непо, не двигаясь, однако, с места.

— Это люди, — продолжал Тимо. — Всего лишь люди.

— А что у них в руках?

— Лучеметы, похожие на наши. Знаете, что это за люди? Это всего-навсего дозор. Такой же дозор, какой в земле Франков охраняет подступы к холмам, в запретной зоне. Не двигайтесь и не делайте никаких резких жестов.

Роб незаметно придвинулся к Тимо и встал в шаге позади него. Он был не в силах побороть страх, но слепая вера в того, за кем он пошел, была еще сильнее.

— Что стоять здесь без толку? — сказал Жок. — Надо уходить или приготовиться к бою.

— Не двигайтесь! — еще раз приказал Тимо, опустив приближатель. — Они держат нас под прицелом своих лучеметов, а внизу, в кустах, их еще не менее двадцати.

Первый из чужеземцев был уже совсем близко. Пока его товарищи окружали маленький отряд, он твердым шагом подошел к путешественникам, с лучеметом на изготовку. Как у настороженного зверя, его глаза цепко следили за каждым их движением.

Тимо поднял вверх открытую ладонь.

— Мы — не враги вам. Мы идем из земли Франков, чтобы узнать Мир. Мы — ваши братья.

— Мы — ваши братья! — возбужденно повторил Карел. Лицо дозорного оставалось каменным. Лучемет смотрел в грудь Тимо.

— Уариу? Уатариу дуинэр?

На лице Тимо отразилась растерянность.

— Я не понимаю, что вы сказали. На каком языке вы говорите? Вы не понимаете язык Франков?

— Уариу? Фромуэр дуйуком?

С безмерным удивлением Карел уставился на чужеземца.

— Чудеса! — прошептал он. — Просто чудеса!

— Что такое?

— Этот парень… Мне кажется… мне кажется, что он говорит на языке Амер.

— Но это же невозможно. Это… это мертвый язык; он древнее, чем Скрижали. Язык исчезнувшего народа. Только Иерархи еще могут расшифровать кое-что из того, что написано на старых схемах… и к тому же никто не знает, как он звучал.

— Похоже, что эти ребята знают.

Командир дозора протянул руку к оружию Тимо и произнес несколько слов повелительным тоном.

— Делайте, как я, — приказал Тимо. — Отдайте оружие. Самое плохое позади. Теперь они не будут стрелять.

— Бротэр, — сказал Карел, протягивая лучемет. — Be app бротэр!

— Что ты там несешь?

— Пытаюсь вступить в общение. Я немного учился языку Амер у Иерархов. Но у них произношение было, видимо, очень плохое.

Положив руку себе на грудь, он повторил:

— Бротэр, бротэр!

Едва взглянув на него, командир дозора жестом приказал двигаться, и маленькая колонна направилась в путь, в долину.

2

— Тимо вернется.

— Тимо вернется, и они узнают.

— Они не хотят знать, но Тимо заставит их признать очевидное.

— За этой землей есть другая земля, а за той — еще одна…

— А за ними — еще и еще…

— Что вы там бормочете, придурки?

Луч прожектора выхватил из темноты пригорок, деревянные тотемы, кусты, под которыми сидели и лежали с десяток человек. В ярком электрическом свете они казались застывшими, как на фотографии.

— Я же вам сказал, старшина, это всего-навсего друзья Безумца.

В круг света вступил детина в каске. За ним, в темноте, поблескивали стволы нескольких лучеметов.

— Друзья Безумца или честные граждане — все равно нечего вам делать в парке после выключения.

Властно ступая, он подошел вплотную к сидящим на траве людям, в глазах которых, прищуренных от яркого света, таилась насмешка.

— И нечего смеяться надо мной, — прорычал старшина. — Знаю, что вы находитесь под покровительством Досточтимого. Не советую только слишком долго испытывать его терпение.

Он остановился посреди сидящих людей и презрительно покачал головой.

— Ну и сброд! Дикарь из Болот, три чокнутых, пришедших с Кормы, и вся городская шваль… Вот ты! Кто такой?

— Меня зовут Шонн, старшина. Я служащий на фабрике удобрений. Класс «4А».

— Ладно. А ты?

— Проков, архивариус центральной библиотеки. Класс «2Б».

— Ты что, тоже ждешь Безумца?

— Да.

— Следует говорить: да, старшина.

— Да, старшина.

— Ты тоже, значит, считаешь, что миров много?

— Не совсем так, старшина. Не много миров, а один бескрайний мир — а мы лишь часть его.

— Чушь собачья!

— Вам придется в это поверить, когда Тимо вернется.

— Грубить еще вздумали, куча идиотов! А пока — вон из парка, лодыри, болтуны зловредные! Ну-ка, подъем!

— На вашем месте, старшина, я бы этого не делал, — сказал человек, державшийся до этого незаметно, стоя за замшелым фонтанчиком, из которого била слабая струйка воды.

В бешенстве сжав зубы, старшина сделал к нему несколько шагов, но внезапно остановился в полной растерянности.

— Ну? — произнес тот.

— Извините меня, офицер, я… я вас не заметил. Я не думал, что… Я и вообразить не мог…

— Не перетруждайте ваш интеллект. Вполне достаточно, если вы будете придерживаться закона. Пребывание в парке разрешено как до, так и после выключения, так?

— Так точно, офицер.

— В таком случае, вы свободны вместе с вашим дозором.

Когда шаги стражников затихли вдали, во вновь наступившей темноте раздался смех Жока.

— А здорово вы ему вставили, Ахерн. Офицер среди друзей Безумца… От такого он не скоро оправится.

— Не рассчитывайте, что я постоянно буду вас оберегать. Как только Досточтимый оставит вас…

— Вы нас тоже бросите?

— Трудно сказать. Мое мнение о Тимо вам известно. Но люди настроены против него.

— Не все. В конце концов, это в основном ваши старейшины подогревают такие настроения.

Роб отошел в сторону и, улегшись на траву, рассеянно глядел на россыпь светящихся точек высоко над ним.

В джунглях, при выключении, темнота была полной. Только иногда удавалось увидеть слабо мерцающие огоньки очень высоко над головой, и Роб понимал тогда, что это стойбище одной из Орд или просто охотники разожгли костер на поляне. Здесь, в земле Амеров, эти яркие светлячки представлялись огнями города. Закинув руки за голову, Роб лежал и представлял себе тысячи мужчин и женщин, живущих там, высоко, в своих домах без крыш.

Его губы тронула улыбка. «Если бы я рассказал все это Мудрецам, они приказали бы Орде забросать меня камнями».

Без всякого хвастовства Роб чувствовал себя мудрее всех лесных Мудрецов. Он преодолел страх перед Чужаками; он пошел вместе с ними; он знал теперь, что все поучения были лишь набором путаных легенд и что Тимо подвел его гораздо ближе к истине. Теперь он был уверен, что Вышины и Трясины были совсем не границами Мира, а всего лишь ничтожным препятствием, казавшимся непреодолимым только из-за невежества и страха.

Он сожалел только об одном — что Тимо не взял никого с собой и один спустился в подземелье.

— Куда ты идешь, Тимо, и почему ты не хочешь взять нас с собой?

— До сих пор я видел, куда я вас веду, и все наши открытия — какими бы удивительными они ни были — не противоречили Скрижалям. Сейчас — другое дело. Я не имею права вести вас под землю.

— У тебя нет права и самому туда идти! — истерически вскричал Непо. — Скрижали запрещают это: «Не спускайся в подземелье, ибо там владычествуют Ходячие Мертвецы». И еще там сказано: «Если установить — даже случайно — связь между верхом и низом, наступит конец всего».

При этих словах Роба обуял атавистический страх — так же, как Карела, и Жока, и их друзей Амеров, стоявших тут же, — но он не сделал попытки удержать Тимо. Стоя в подвале заброшенного здания, построенного еще Предками, он молча смотрел, как при свете фонарей Шонн и Проков начали вращать тяжелый чугунный маховик. Когда массивная крышка люка со скрипом повернулась на своих петлях, из таинственных глубин пахнуло запахом ржавчины, плесени и озона.

С рюкзаком на плечах Тимо переступил порог и влез в люк.

— Не стойте с таким похоронным видом, — сказал он. — А ты, Непо, перестань дрожать. Поблагодари лучше наших друзей Амеров, что приютили нас и научили своему языку. Поблагодари тех из них, что поверили в то, во что верим мы, и дали нам возможность продолжить наш путь. Поблагодари Шонна, открывшего нам существование колодцев, и Прокова, давшего нам древнюю книгу с планом подземных галерей. Не бойтесь, друзья, я вернусь.

Он открыл рот, словно собираясь что-то добавить, но передумал и стал спускаться по металлической лестнице, чьи узкие ступеньки слегка вибрировали в темноте бездны.

Долго они стояли и смотрели в черную дыру люка, пока, наконец, Шонн не закрыл осторожно крышку с выгравированной на ней надписью: «Колодец № 16. Проход к галереям № 21 — 40». Что это значит, Роб не знал.

— Если Тимо когда-нибудь вернется… — говорил теперь Ахерн.

Роб привстал.

— А с чего это он не вернется?

— Никто еще не спускался в подземелье.

— Но никто и не переходил ни через Вышины, ни через джунгли, — возразил Карел. — Однако мы это сделали и нашли вас, таких же людей, как и мы. Мы сообщили вам то, что знаем мы, а вы научили нас тому, что неизвестно нам. И мы увидели, что когда-то, в очень далекие времена, этот мир был един, и в нем все вместе жили Франки, Латы, Амеры, Рюссы и многие другие. И мы знаем теперь, что настало время, когда, все люди должны объединиться и вновь определить свою Миссию.

— Красиво говоришь, брат проповедник, — насмешливо заметил Жок. — Пойди-ка повтори все это старейшинам.

— Именно об этом я и хотел сказать, — вновь вступил в разговор Ахерн. — Если Тимо вернется, у него могут быть очень крупные неприятности. Было собрание Совета, и они попытались нажать на Досточтимого. Вы же знаете, что ваше появление в земле Мериканов — которую вы почему-то упорно продолжаете называть землей Амеров — вызвало немало волнений. Ваши рассказы, само ваше существование перевернули устоявшиеся представления. И не стройте иллюзий: вас терпят — и не более того.

— Но не все же против нас, — сказал Карел. — Вы сами, Ахерн, Офицер Великого Дома, вы поддерживаете нас. Шонн и Проков примкнули к нам, а также Пол, Гриша, Таббс, Олдисс, Садко…

— Все так, но последний поступок Тимо нанес сильный удар по общественному мнению. Спуск в подземелье — это святотатство…

— В земле Франков мы забыли даже о самом существовании колодцев. Разве вспомнить что-то забытое — это святотатство? Я этого не понимаю.

— Не исключено, что Тимо узнает что-то новое. А все новое представляет опасность для существующего порядка. Хотите еще яснее? Популярность Тимо и распространяемых им идей страшно раздражает старейшин. У них появляется отличный повод избавиться от него.

— Они не посмеют. Досточтимый…

— Досточтимый не филантроп, а всего-навсего политик.

Роб вновь повалился на спину, разглядывая далекие огни, мерцающие высоко над ним. Эта болтовня не интересовала его. Единственно важным было то, что говорил или делал Тимо.

Поэтому он был вне себя от радости, когда услышал голос Тимо, зовущий их из темноты.

— Но я же говорю вам, что это правда, что я сам видел…

Старейшина Кертинс поднялся, надвинул старую полотняную фуражку на свою обильную седую шевелюру.

— Не могу больше выслушивать это, Досточтимый. Этими сказками, которые чужеземец распространяет среди нашего народа и которые он осмеливается повторять даже здесь, он оскорбляет вас, Досточтимый, Совет и весь наш народ. Или он немедленно признается во лжи, или…

Досточтимый подергал готовую оторваться пуговицу своей куртки, сделал вид, что изучает какие-то бумаги на своем столе, а затем повернулся к Тимо.

— Признаете ли вы…

— Нет, не признаю! — взорвался Тимо, стоя между двумя стражниками. — Я ничего не признаю. Вчера вы меня выслушали с вниманием, Досточтимый. Почему же сегодня…

— Он богохульствовал против Обера, — прервал его Кертинс.

— Он признался, что общался с Тенями, — воскликнул другой старейшина.

— Те, кого вы называете Тенями, — это роботы, — не выдержал Тимо, — обыкновенные машины. И Обер был обыкновенным человеком, таким же как вы и я, только умер он более двух тысяч лет тому назад.

С трудом он обуздал свой гнев. Его взгляд медленно окинул грязноватый зал, набитый людьми, которых сдерживали стражники. Роб был в первом ряду, а рядом с ним Карел, Жок, Шонн, Гриша…

— Послушайте, — сказал он, сдерживая себя и ища взглядом избегавшие его глаза Досточтимого. — Послушайте, я говорю только о том, что видел и что знаю. Мир — то, что вы называете Миром, — всего лишь корабль…

— Кощунство! — взвизгнул Кертинс.

— Это корабль, — повысив голос, продолжал Тимо. — Судно, построенное руками человека…

Он услышал, как в зале раздались смешки.

— Корабль, судно — как Мир не называй, он все равно останется Миром, — заметил Досточтимый примирительным тоном.

— Вы не хотите меня понять. Этот корабль — всего лишь пылинка в настоящем мире. Я, Тимо, видел это. Я был в наблюдательной башне: ставни открылись предо мной и моим глазам предстал настоящий мир.

— Ну и как же он выглядит? — вкрадчивым голосом спросил Кертинс.

— Я не смогу его описать, — задумчиво ответил Тимо. — Это… это что-то бескрайнее. Когда я увидел это в первый раз, я упал на колени и закрыл глаза руками. Я вопил от страха и плакал перед открывшейся мне красотой…

Среди публики многие открыто смеялись. Только Роб, Жок и их товарищи смотрели на него серьезно, но и в глазах некоторых из них он увидел непонимание.

— Как объяснить слепому, что такое свет! — воскликнул Тимо. — Как, скажите мне, описать мир пленникам металлического цилиндра!

В зале уже вовсю хохотали. Стражникам пришлось вывести троих особенно буйных нарушителей порядка.

— Цилиндр? Я что-то вас не понимаю, — со снисходительной усмешкой заметил Досточтимый.

— Мир… точнее, тот мир, внутри которого мы живем, — всего лишь цилиндр, металлическая оболочка, построенная Предками…

— А где же они были, эти Предки, до того, как построили Мир? — с хитрым видом спросил Досточтимый.

— Они жили в их родном мире, на Земле. Это планета — огромный шар, плывущий в пространстве.

— Вы сказали «на Земле». Это, я полагаю, надо понимать — «внутри»?

— Нет. На поверхности.

— Вы хотите сказать, что Предки жили на поверхности шара, висящего в пространстве?

Тимо подавленно кивнул головой.

— Да, Досточтимый. Именно так.

Зал буквально взорвался смехом, тогда как старейшина Кертинс вновь вскочил, указывая пальцем на Тимо.

— По-моему, все уже ясно. Этот одержимый не щадит ни одного Завета и не отказывает себе в удовольствии поглумиться над каждым из них. Досточтимый, настало время потребовать от него, чтобы он признался во лжи. Его россказни были столь кощунственны, что даже один из его друзей сообщил нам об этом. Спросите у виновного — чтит ли он Обера!

Тимо устало пожал плечами.

— Я чту Обера как человека, придумавшего этот корабль. Что я могу еще сказать.

— В огонь его! — раздался истерический крик из глубины зала. — В огонь! Он чуть не погубил нас всех!

Тимо медленно повернулся и увидел искаженное лицо Непо с нервно трясущимися губами. Тот беспрерывно чертил в воздухе перед собой знак Бесконечности.

Быстро сбросив последний слой веток, Роб увидел плоты, наполовину увязшие в иле.

— Я знал, что они тут. Мы постарались хорошо запомнить это место, чтобы потом долго не искать.

Схватив длинный шест, он принялся освобождать из липкого плена одно из утлых суденышек. Глаза Шонна широко раскрылись от удивления.

— И вот на этом вы собираетесь плыть?

— А разве не на этом мы приплыли сюда? — ответил вопросом на вопрос Жок. — Теперь, к тому же, мы знаем дорогу.

— Нам бы хотелось, чтобы вы остались с нами, — продолжал Шонн.

— Вы же знаете, что это невозможно. Мы должны рассказать нашим о том, что открыл Тимо. Мы должны сообщить им, что Миссия вновь известна нам. Слова нашего друга столь необычайны, что не могут быть преданы забвению. И поскольку Досточтимый позволил убить его, мы будем говорить, мы будем кричать вместо него.

— Тимо мог бы остаться в живых, — сдавленно произнес Ахерн. — Достаточно было, чтобы он публично признал свои заблуждения и покаялся перед Советом.

— Но он не сделал этого! — страстно вступил в разговор Карел. — Непо отрекся от него и предал его, но он не дрогнул. Он видел, что и нас посетили сомнения и страх, но он не уступил. И когда они вели его к печи, если ему и было страшно, он не показал этого. А последнее, что он сказал: «Все, что я говорил, — чистая правда».

Карел закрыл лицо руками.

— Мы позволили убить его!

— Помешать этому было не в наших силах, — сказал Ахерн, положив руку ему на плечо. — А может быть, надо было, чтобы Непо предал нас; надо было, чтобы Тимо погиб, для того чтобы истина смогла восторжествовать. Ведь какое волнение вызвала его казнь! До этого люди смеялись над ним, но его смерть потрясла их. Они были согласны на комедию, но не были готовы к трагедии. Совет быстро это понял, и поэтому друзья Безумца были оставлены на свободе.

— Во всяком случае, Непо это счастья не принесло, — сквозь зубы заметил Жок.

— Вы действительно думаете, что Непо случайно свалился в мусородробилку? — спросил Ахерн.

— А что? Его кто-то подтолкнул?

— Бедняга Непо… Чужой помощи ему не понадобилось.

— Ну что ж, это лучшее, что он мог придумать, — проворчал Жок.

Его голос звучал язвительно, но чувствовалось, что он взволнован.

— Садись! — крикнул ему Карел, уже стоявший на плоту рядом с Робом. — Нам надо пересечь Трясины до выключения.

Они налегли на шесты и суденышко начало медленно удаляться от илистого берега, где, с трудом сдерживая свои чувства, неподвижно и безмолвно стояли Ахерн, Тонн, Проков и другие.

И вот — как будто и не было их странствия. Несколько часов тому назад Карел и Жок отправились в путь к Вышинам, за которыми — их земля, а он вновь стал лесным охотником по прозвищу Роб-Одинец.

Опустив одно колено на землю и опираясь левой рукой на стреломет, он смотрел с высоты холма на костры Орды, слабо мерцающие сквозь плотную темень джунглей. Он боялся — впервые в своей жизни — встречи со своими.

Длинные тени Мудрецов перемещались по поляне перед сидящими на корточках лесными людьми. Робу не были слышны их слова, но он и так знал их наизусть:

«Мир круглый. То, что наверху, то и внизу. А то, что внизу, то и наверху».

— Глупцы, — пробормотал Роб, — невежды, учащие невежд. Как объяснить вам то, что говорил Тимо? Как сделать, чтобы вы поняли, что если наверху то же самое, что и внизу, и наоборот, то это потому что вы живете в пустотелом мире, в гигантском цилиндре, созданном руками людей, и что это куда чудесней, чем все ваши заклинания.

«Только в Мире есть жизнь, а Мир окружен Вышинами и Трясинами. За ними же — Земля Мертвых и Зомбов».

— Все ложь! — злился Роб. — За Вышинами и за Трясинами есть другие земли, где живут другие люди…

До него донесся приглушенный рокот ритуальных барабанов.

— Как им это сказать?.. С чего начать?.. Они убьют меня раньше, чем я закончу говорить. Но я должен сделать это. Такова была воля Тимо.

В его ушах, смешиваясь с отдаленным боем барабанов, звучал голос Тимо: «Никаких загадок нет. И никаких чудес нет. Я смотрел микрофильмы и слушал звукозаписи, сделанные десятки поколений тому назад. Роботыхранители объяснили мне, кто был тот, кого мы называем Великий Обер. В действительности его звали Герман Оберт. Он был не богом, а обыкновенным человеком — ученым, чья мысль двигала вперед весь человеческий род. Именно он придумал „обитаемые цилиндры“ и развил идею создания искусственного жизненного пространства, чтобы человек прочно обосновался в космосе. И поэтому его именем был назван первый искусственный мир — наш мир, от создателей которого нас отделяет более ста поколений».

— Как объяснить им это, в то время как я сам и половины не понимаю? — в отчаянии спрашивал себя Роб.

Старательно, как урок, он принялся повторять то, что рассказал им Тимо, вернувшись из подземелья: «Запомните раз и навсегда, что вы живете внутри искусственного мира. Представьте себе, если сможете, огромную трубу — длиной сто и диаметром восемь километров (для Роба эти единицы измерения ничего не значили), — летящую в бескрайнем пространстве. Этот цилиндр вращается вокруг своей оси, тем самым создавая на внутренней поверхности искусственную силу тяжести. Представьте себе, что вдоль этой оси, в области нулевого давления, установлены в ряд, одна за другой, дуговые лампы, ток на которые подается с атомных и тепловых полностью автоматизированных станций, а температура дуги достигает четырехсот градусов. Представьте себе, что именно это и есть ваше солнце, автоматически выключающееся на восемь часов через каждые шестнадцать. Так решили строители этого мира, для того чтобы воссоздать суточный ритм своей родной планеты».

На поляне Мудрецы начали Танец масок, изгоняющий Зомбов — духов подземелья. В свете костров Робу было видно, как шаманы, на плечах которых возвышались огромные. маски, подражают скованным и прерывистым движениям Злых Духов. В такт ритуальным барабанам Орда нараспев повторяла Заветы.

Как им сказать?.. С чего начать?.. «Никаких загадок нет. Никакой магии нет». Так говорил Тимо.

"В этом гигантском цилиндре, строившемся в течение трехсот лет, разместили миллионы тонн земли и песка, из которых были созданы холмы, долины и луга. А потом луга засеяли, а в долины выпустили различные виды животных… И тогда тысячи мужчин и женщин Земли вошли в этот искусственный мир и отправились в путь…

Но одно поколение сменялось другим, и обитатели «Оберта», забывшие о величии соединившей их миссии, впали в безумство войны, которая чуть не стала роковой для корабля. Они использовали самые страшные виды оружия, включая атомное, которое хоть и положило конец войне, но на сотни лет заразило радиацией центральную часть корабля.

Прошло двадцать пять поколений, прежде чем исчезла радиация. Центральная часть превратилась в непроходимые джунгли, а по обе стороны от них, не зная о существовании друг друга, прозябали потомки переживших войну.

Постоянно регрессируя, эти малочисленные сообщества забыли о своем происхождении, и сегодняшняя их жизнь основана на легендах, мифах, привычках и предрассудках, глубоко укоренившихся в коллективном сознании".

Перед Робом встало суровое, но спокойное лицо Тимо.

"Теперь мы должны попытаться восстановить связь между двумя изолированными сообществами; мы должны соединить вместе потерявших друг друга братьев. Но запомните — это только первый шаг. Затем нам придется взять в свои руки управление этим миром, то есть кораблем.

Ибо ничто еще не потеряно. В своей великой мудрости конструкторы корабля предусмотрели полностью автоматическое функционирование «Оберта». Люди ушли, но машины продолжали работать. Вдоль тысяч галерей по-прежнему ходили роботы-ремонтники, следя за работой подземных заводов и обеспечивая функционирование жизненно важных узлов, в том числе и наземного оборудования, как например, гидранты…

— Значит, Зомбы?.. — задал тогда вопрос Роб.

— Да. Зомбы, или Тени, или Зомби, или Ходячие Мертвецы, которые уже много столетий так пугают людей, на самом деле созданы человеком и для его же блага, — сказал Тимо. И продолжал: — Я увидел в подземелье мир из металла, где вот уже сто поколений роботы-ремонтники работают, чтобы сохранить наш наземный мир пригодным для жизни. А главное, я видел рулевую рубку, навигационный отсек, где находится настоящий мозг этого корабля и где, как и везде, машины заменили отсутствующих людей… Все это нам надо будет взять в свои руки, потому что все это создано человеком и для человека и потому что такова Миссия.

И пусть Совет Мериканов взрывает входы в колодцы, если есть у него такое намерение. Теперь, когда мы знаем, мы всегда найдем дорогу".

Рокот барабанов внезапно усилился. Несмотря на расстояние, Роб различил маленькую фигурку, связанную лианами, которую трое разукрашенных Мудрецов несли к центральному костру.

Наблюдая за церемонией с вершины холма, он понял, что семь дней подряд охота была плохой, что Орда проголодалась и что в жертву Злым Духам будет принесен ребенок согласно обычаю, установленному тысячи выключений тому назад.

Со стоном бессильного гнева он поднялся на ноги. Его губы беззвучно двигались, повторяя слова Тимо:

"Разве Предки отправили корабль в небо для того, чтобы их дегенерировавшие потомки барахтались в болотах и погрязли в суевериях и варварстве? Запомните: вот уже две тысячи лет этот мир летит в космосе со скоростью пятьсот километров в секунду. Запомните также, что до цели ему лететь еще три тысячи лет.

Но знать это — недостаточно. Надо, чтобы ни мы, ни наши дети, ни дети наших детей не забыли эту цель. Так вот — слушайте главное, то, что должно стать смыслом вашей жизни, что никогда больше не должно исчезнуть из памяти людей: корабль держит путь к звезде, которую Предки называли Сириусом. Такова Миссия, возложенная ими на нас. Мы не дикари, заключенные неизвестно по какой причине в консервной банке, несущейся неизвестно куда. Мы — космонавты, отправившиеся к новым мирам, исследовать и заселять которые будут наши потомки. Мы — Люди Земли, покоряющие Вселенную!"

Роб-Одинец решительно сжал рукоятку стреломета и, выпрямившись во весь рост, твердо зашагал вниз по склону, туда, где все громче били барабаны.

Claude Veillot (c) Стариков В. К. — перевод, составление, 1992 (c) Международный журнал «Панорама» — оформление, 1992 OCR Dauphin, 2002