26. ПОВЕЛИТЕЛЬ ВЫНОСИТ СВОЙ ПРИГОВОР

В Тронном Зале вентиляторы высосали весь пар и отравленный дымом воздух, но на стенах осела влага и даже образовались лужи на полу. Следы жутких разрушений были видны повсюду.

Ни одного крючка не осталось на стенах и окнах. Все, что могло сгореть, превратилось в пепел, и даже сам пол, до сих пор, был обжигающе горячим.

Дальний конец зала превратился в руины, где виднелись остатки покореженных стен и даже обломки диоритовых оснований тронов. Воздух, несмотря на гудящие вентиляторы, пропах радиацией от потолка до пола.

Повелитель сидел на полуразвалившихся остатках своего трона, его хмурый взгляд застыл на Эвани и Яне Орме, которые стояли, окруженные охранниками, перед ним.

Перепуганный взгляд Эвани заставил Коннора позабыть о вреде, который она причинила ему. Ведь, несмотря ни на что, она выходила его и дала ему, безденежному и чужому, дом и место в своем странном мире. Она крепко прижималась к руке Яна, который стоял выпрямившись, гордо глядя в лицо Повелителя.

— Томас, — сказал владыка, — я не могу ничего добиться от этой парочки. Скажи мне, что ты знаешь об этом.

Коннор встретился с перепуганным взглядом Эвани, и в нем проснулась жалость. Он был обязан этой девушке. Неужели он не поможет ей сейчас? Как минимум, он может запутать следствие, затянуть его, до тех пор, пока не свяжется с Маргарет Урбс.

— Я совершил все это! — решительно заявил он.

Лицо Повелителя не изменилось.

— Ты? — спросил он медленно. — Каким образом?

— Я сконструировал бомбу в лаборатории Мартина Сейра, — сказал Коннор, бросив короткий предупреждающий взгляд в сторону Эвани. — Я сделал ее ночью и переправил сюда в темноте. Это все.

— Действительно? После твоих клятв, Томас? А мне казалось, что ты можешь стать моим другом — моим доверенным другом.

На лице Повелителя появилось нечто непостижимое. Мрачные глаза печально посмотрели на Коннора, и он взялся за лучевой пистолет.

— Я думаю, — сказал Повелитель, вытаскивая оружие, — что я должен буду уничтожить тебя раз и навсегда, Коннор, — он прицелился.

— Подождите! — закричал Ян Орм. — Он не делал этого — это сделал я!

Он замолчал, когда холодные глаза Повелителя скользнули по нему.

— Я собрал ее в Ормоне и переправил сюда. Я спрятал ее в Тронном зале рано утром, прежде чем кто-то появился поблизости!

— Так, — медленно сказал Повелитель, — я могу поверить, что вы оба участвовали в этом.

Его глаза остановились на Эвани.

— Что пользы? — сказала она глухо. — Я не хотела, чтобы эти двое прикрывали меня. Я сделала так, чтобы амфиморф переправил сюда бомбу. Он проник через бассейн в Сады. Вот в чем правда.

— Тогда предположим, — сказал Повелитель, — что я уничтожу вас троих и тогда буду уверен, что виновный наказан.

— Меня это не волнует! — воскликнула презрительно Эвани. — Мне очень жаль, что моя попытка провалилась, но, как минимум, я уничтожила Черное Пламя Урбса. И я — счастлива!

Странный свет зажегся в глазах владыки, когда он посмотрел поверх их голов. За их спиной послышались шаги. Коннор обернулся, чтобы увидеть, как появляется Маргарет Урбс. Ее поддерживал за руку Мартин Сейр. Она шла пошатываясь, вся ее правая нога красная, обожженная взрывом, правая щека горит от соприкосновения с горячим полом, и, тем не менее, она была так прекрасна, что просто завораживало дух. Том Коннор бросился к ней, обхватил ее рукой, и она прижалась к нему. Эвани, настолько бледная, что казалось она готова в любую секунду упасть в обморок, слабо привалилась к плечу Яна Орма.

— Что все это значит, Хоакин? — спросила Принцесса.

— Всего лишь попытка найти виновного во взрыве бомбы, моя дорогая.

— И кого ты нашел?

— Все трое приписывают себе эту честь.

— Понятно. — Она замолчала. — Мне кажется, что я смогу пролить немного света на загадку. Это был несчастный случай. Я смотрела на кристаллизацию детонола в комнате Мартина Сейра и забыла выключить горелку. Я была оглушена и контужена, а Томас Коннор ворвался сюда и вытащил меня оттуда. Где-то в Тронном зале я потеряла сознание.

Она снова замолчала, смотря в глаза Повелителя.

— Разве ты не понимаешь? Каждый из троих подозревает кого-то другого и пытается защитить друзей. Но я совершила все это; это был несчастный случай.

Принцесса выскользнула из объятий Коннора и опустилась на ступени, ведущие к ее разрушенному трону.

— Я горю! — пробормотала она и принялась жадно пить из кубка воду, которую охранник поднес к ее губам.

Задумчиво Повелитель смотрел на нее.

— Ты знаешь, — сказал он внезапно жестко, — что для меня — единственный непростительный грех — это нарушить мои планы. И даже ты, моя сестра, не должна становиться у меня на пути. Пока я жив, я — Повелитель. Я уйду только тогда, когда появиться сила достаточно сильная, чтобы свергнуть меня, которая скажет, что мой труд закончен. И когда это произойдет, я вверю человечество своей собственной судьбе, но до тех пор, я — Повелитель.

Его лицо, неподвижное, словно базальтовая глыба, возвышалось над ними. Впервые в жизни Коннор смотрел на колосса, выглянувшего из-под невозмутимой маски, бриллиантовая твердость проступила из-под шелка, окружающего его. И затем владыка улыбнулся.

— Я думаю, что могу не сомневаться в словах моей сестры. Я освобождаю всех вас.

Он встал и сошел с трона.

Коннор сделал шаг или два ему навстречу.

— Мне интересно знать, — прошептал он, — кому из нас ты поверил?

Повелитель вновь улыбнулся.

— Разве я не сказал? — Он отвернулся. — Естественно, если бы я был любопытен, то я спросил бы вас, откуда вы знали время, на которое нужно настроить взрыв. Я не принял решения о времени начала Конклава до тех пор, пока об этом не объявили в коридоре, и бомба должна была быть поставлена между этим моментом и появлением охранников.

— Или Принцесса говорит правду, — предположил Том Коннор.

— Когда-нибудь Маргарет придется объяснить, почему взрыв детонола породил такое облако пара, — заметил Повелитель.

Он продолжал отсутствующим тоном:

— В жилах Эвани течет хорошая кровь. Как и в Яне Орме.

Затем он вышел, сопровождаемый Мартином Сейром и охранниками.

Коннор вернулся к Маргарет Урбс. Изумленные глаза Эвани неотрывно смотрели на Принцессу и она прошептала:

— Почему ты совершила это?

— Потому что я думала, что это понравится Томасу Коннору, — твердо сказала Принцесса.

Эвани посмотрела на нее с еще большим изумлением и пониманием.

— Черное Пламя само горит! — изумленно пробормотала она. — Я сейчас вижу, что мы должны постоянно учиться у Древних. Они творят настоящие чудеса.

Но в следующее мгновение ее карие глаза триумфально блеснули.

— Я, хотя бы, могу радоваться, что покорение Пламени произошло во время моей жизни.

Эвани склонилась в полуизумлении, полунасмешке перед Коннором.

— Приветствую Принца-консорта Урбс!

Принцесса покраснела, а Коннор рассмеялся и посмотрел в сторону. Что-то сверкающее в пепле привлекло его взгляд. Он нагнулся, чтобы поднять великолепный хрустальный цветок, сверкающий, прекрасный, неразрушенный, нетронутый — даже ставший более ярким — от взрыва.

— Что это? — спросил он.

— Моя лунная орхидея, — сказала Маргарет Урбс. — Единственный совершенный экземпляр из найденных.

Коннор улыбнулся и повернулся к Эвани.

— Я обещал тебе ее когда-то. Вот — наш свадебный подарок тебе и Яну.

— Скорее предварительный подарок, — сказала Принцесса. — Я должна вам двоим нечто большее, чем вы думаете.

Принцесса проигнорировала молчание Эвани и смущенные протесты Яна Орма, благодарность и отказы, когда он брал бесценную вещь.

— Том, — пробормотала Маргарет, — ты не возражаешь, если мы останемся одни?

Это было равносильно приказу. Ян и Эвани попятились назад, бросая наполовину испуганные взгляды на Коннора. Он опустился перед слабой Принцессой Урбса, мягко положив свою руку на ее обожженные плечи. Даже в жаре этой обгоревшей комнаты она дрожала, ее зубы стучали так сильно, так близко была от нее ледяная маска смерти.

Он прижал ее к себе сильнее и застыл, услышав отдаленный низкий гул за окнами.

— Что это? — резко спросил он. — Новая революция?

— Я предполагаю, что всего лишь газетчики. Ты слишком часто попадал на их полосы в последнее время, — она слабо улыбнулась. — Так же часто, как и я, за последнюю неделю. Сорняк, выдержавший удар ионных лучей; заявивший, что он живой Древний; объявленный Бессмертным; спаситель Маргарет Урбс; и сейчас… — она закончила с иронией. — Жених Маргарет? Роман со Спасителем. — Она плотнее прижалась к нему. — О, какое падение для Черного Пламени, когда все это будут смаковать на страницах газет! Будь уверен! И пусть добавят сюда картинки и визорные изображения. Меня это не волнует!

— Картинки? Какие картинки? — Он посмотрел на огромный пустой зал.

— Из смотровой комнаты, естественно. Неужели ты думаешь, что за нами не наблюдали все это время во время взрыва, даже здесь, насколько позволял пар? Неужели ты не понимаешь, что на нас сейчас смотрят, фотографируют для газет и «видения»? Ты ведь мировая сенсация, Том, — она вздохнула. — Они, должно быть, решили, что я обезумела, когда ринулась за тобой в эту преисподнюю из безопасного места. Ладно — я сошла с ума!

— Ты даже не можешь умереть здесь в спокойствии! — обиженно заявил Коннор. — Ты предполагаешь… — его голос снизился до шепота, — они слышали, что мы говорили друг другу?

— В реве пламени? Нет. Я подумала об этом, когда говорила.

Он улыбнулся. Это было так типично для совершенно странного и потрясающего характера этой девушки. Том прижал ее к себе и почувствовал давление чего-то твердого в поясе — Венера из слоновой кости, не поврежденная, великолепная в своем совершенстве. Она оказалась слева, закрытая его собственным телом, когда он миновал взрыв.

— Я знаю, что преподнесу тебе в качестве свадебного подарка, — медленно сказал он. — Венеру Милосскую — оригинал. Самую прекрасную статую древнего мира.

Маргарет улыбнулась и на ее лице появилась тень давнишней насмешки.

— А я знаю, что я дам тебе, — сказала она. — Жизнь!

— Бессмертие?

— Не бессмертие. Жизнь. — Она посмотрела на него своими изумрудными глазами. — Том, это очень трудно отказаться от детей? Мужчины ведь хотят иметь детей, не так ли?

— Большинство — да, но это счастье недоступно нам. — Он посмотрел на нее. — Послушай, а нельзя ли отменить бессмертие? Неужели невозможно для Мартина Сейра сделать тебя смертной на… на несколько лет?

— Конечно. Новое жесткое облучение может сделать это.

— И тогда, — восторженно, — мы не могли бы…

Улыбка, которой она одарила его, была словно прикосновение небес.

— Да, — воскликнула она восторженно, но внезапно облако затмило ее улыбку. — Но разве ты не помнишь, какого рода детей рожают женщины, бывшие слишком долго под лучами? Ты хочешь быть отцом маленького амфиморфа?

Он содрогнулся.

— Благодарю. Мы лучше останемся при своих.

Она внезапно залилась смехом, почти таким же насмешливым, как в старые времена. Затем она внезапно стала серьезной, нежной.

— Том, — пробормотала она. — Я не буду мучить тебя. Это будет мой тебе подарок. Мартин Сейр может сделать все, что ты хочешь. Есть какая-то возможность остановить процесс, во всяком случае, один разок. Мой относительный возраст сейчас — двадцать лет; значит, будет двадцать пять. Но кто в мире мог утверждать, что Черное Пламя согласилась на материнство, и с радостью? Том, это мой подарок тебе — жизнь! Поцелуй меня!

В экстазе он почувствовал, как ее губы сливаются с его губами.

— Два мальчика и девочка! — пробормотала она. — Не так ли, Том?

— А может Мартин Сейр, — спросил Том с иронией, — и это устроить для нас?

— Конечно. Два мальчика, таких как ты, Том, — внезапно ее глаза стали мечтательными.

— Но только девочка, не похожая на тебя.

— А почему?

— Потому что, — Том Коннор рассмеялся, — я не думаю, что общество может выдержать второе Черное Пламя!

1

идиома второго века Просвещения: хранить «язык в сумке» — отказываться отвечать на вопросы"

2

намек на летчика Линдберга; bird — птица

3

резонаторы Эрдена — устройство, создающее индуктивное поле, которые вызывает небольшие разряды в металлических объектах на расстоянии в несколько миль; это и вызывает огонь в горючих материалах, вроде пороха

4

излучатели Кольмара: два параллельных луча высокоактивированного света ионизируют воздух и сквозь эту проводящую цепь газа идет электрический разряд, достаточно сильный, чтобы убить или просто наказать

5

сорняк — термин, употребляемый Доминистами (прислужниками Повелителя) для обозначения противника; он возник после реплики Хоакина Смита перед битвой за Мемфис: «Даже сорняки в поле вооружились против меня"

6

Здесь снайперы в рощице. Я привлеку их внимание к себе!

7

все события, описывающие Принцессу Маргарет в этой истории, взяты из анонимного альбома, опубликованного в Урбсе в 186 году под названием «Любившие Черное Пламя»; он приписывается Жаку Лебо — офицеру, командовавшему личной гвардией Черного Пламени