1. МИР

Хелл Тарвиш оглянулся, но лишь однажды, когда достиг поворота дороги. Покосившийся маленький коттедж, его старый дом, стоял таким же, каким он видел его тысячи раз, в обрамлении могучих кедров. Его мать смотрела ему вослед, а два младших брата стояли, рассматривая что-то на горе, поднимавшейся за ним. Хелл, прощаясь, поднял руку, но тут же уронил ее, когда понял, что никто уже не видит его; мать повернулась и пошла к двери, а братья — принялись выслеживать кролика. Хелл повернулся и пошел дальше, все больше и больше удаляясь от Озарок.

Он миновал место, где проходила великая стальная дорога Древних, от которой остались лишь два ржавых бесконечных рельса и трухлявые шпалы. Рядом находились поросшие мхом каменные развалины — древнее строение, возведенное еще до Темных Веков, когда Озарки были частью штата М'сури. Горные жители частенько посещали это место, для того, чтобы набрать камней для строительства. Но рельсы стальной дороги был слишком твердыми и прочными, чтобы их можно было использовать для житейских нужд, и они ржавели уже триста лет.

Хелл Тарвиш, наслушавшись рассказов поздним вечером у камина, знал — эти Древние были могучими волшебниками; их стальные дороги шли повсюду, везде остались руины их городов, построенных с помощью магии. Внизу, в долине, люди до сих пор пытались возродить эту магию. Однажды в доме Тарвишей остановился всадник, маленький человечек, который сказал, что на дальнем юге секрет этого чуда был вновь найден. Но он был единственным, кто сказал это.

Хелл шел насвистывая, перекинув тряпичную сумку через плечо, поправляя время от времени лук на своей могучей спине и глядя по сторонам. Вот почему он отправился в долину — он хотел посмотреть мир. Он всегда был любознательным парнем, непохожим на остальных шестерых сыновей и трех дочерей Тарвиша. Все они были настоящими жителями гор. Сыновья — великие охотники. Дочери — туповатые, но трудолюбивые девушки. Хелл не был похож на них. Он не был лентяем, как братья или туповатым, как сестры. Он был любознательным, неутомимым мечтателем. Поэтому он насвистывал, шагая к новому миру, и был счастлив.

Вечером Хелл остановился возле дома Хобеля, у края гор. Перед ним простиралась равнина. Вдалеке, на ее темнеющей поверхности, блестел шпиль церкви в Норс. Это был небольшой городок. Хелл никогда не видел город ближе, чем сейчас. Он никогда не видел шпиль, вонзающийся в небо, словно игла. Но Хелл слышал о Норс от горных жителей, приходивших туда, время от времени, покупать порох и пули для своих ружей.

У Хелла был только лук. Он не видел пользы в ружьях; порох и пули стоят денег, а стрела делает ту же работу бесплатно, и не пугая все на мили вокруг.

Утром Хелл попрощался с Хобелем, который считал его несколько свихнувшимся, и отправился дальше. Его крепкие загорелые босые ноги выглядывали из под тряпичных штанов, босые ступни приятно шелестели по пыльной дороге, а июньское солнце грело правую щеку. Хелл был счастлив; не было приятнее мира, чем этот и он улыбался, насвистывал и осторожно сплевывал в пыль — дурная примета сплевывать навстречу солнцу. Он жаждал приключений.

И приключения начались. Хелл спустился на равнину, где деревья были выше, чем в стране холмов, и где отдельные фермы были более богатыми, ухоженными и большими. Тропа превратилась в накатанную колею и начала петлять между деревьями. И неожиданно, человек — нет, два человека — сидевшие на пне у обочины дороги, встали и приблизились к Хеллу. Он взглянул на них; один был высоким и светловолосым, как он сам, но не таким мускулистым, а второй — на голову ниже, темноволосый. Конечно же, люди долины. У темноволосого за поясом был короткий пистолет с деревянной ручкой, такой же как те, что были у Древних. Лук высокого был сделан из сверкающей упругой стали.

— Привет, горный! — сказал темный. — Куда направляешься?

— В Норс, — коротко ответил Хелл.

— А что в сумке?

— Мой язык 1, — буркнул юноша.

— Полегче, приятель, — сказал светловолосый. — Не заводись, горный. Мы просто интересуемся. У тебя отличный нож. Я бы сменял его.

— На что?

— На свинец в твоем животе, — прорычал темноволосый. Внезапно пистолет оказался в его руках. — Бросай нож сюда и свою сумку — тоже.

Хелл перевел взгляд с одного на другого. Наконец он пожал плечами и снял сумку. Затем резко, словно он бил бейсбольной битой, левая нога, со всей силой могучих мышц Хелла, ударила вперед, попав темноволосому в низ живота.

Мужчина лишь открыл рот, пытаясь вздохнуть, но согнулся пополам и упал. Его пистолет отлетел на дюжину футов и зарылся в пыль. Светловолосый бросился за оружием, но Хелл схватил его своей огромной рукой за горло, дважды резко дернул и короткая схватка закончилась. Вскоре он снова шел по направлению к Норс, но уже с коротким револьвером, прикрепленным к поясу, блестящим стальным луком на плече и двадцатью двумя яркими стальными стрелами в колчане.

Он преодолел небольшой перевал и перед ним показался город. Хелл застыл, рассматривая его. Как минимум, сотня домов. Может быть, в городке живет пятьсот человек. Это — больше, чем он видел за всю свою предыдущую жизнь. Он пошел дальше, держа курс на церковь, поднимающуюся над ним, словно высокое дерево с окнами, в которые были вставлены куски стекла, найденные в древних руинах и осторожно сложенные вместе. Рядом была таверна. Над ней покачивалась эмблема, где неестественно толстый человек держал в руках кружку поистине гигантских размеров. Хелл с интересом рассматривал дома, на первом этаже некоторых из них размещались магазинчики, и людей, одетых, в основном, в кожу.

К себе большого внимания он не привлекал. Норс частенько посещали горные жители. Лишь время от времени, какая-нибудь девушка внимательно изучала его могучую фигуру. Он чувствовал себя не в своей тарелке; девушки в горах хихикали и краснели, но никогда, в таком возрасте, не поднимали глаз на мужчину. Поэтому Хелл позволял своим глазам смотреть в ответ на городских девушек, блуждая от чепчиков, до пышных юбок над кожаными открытыми сандалиями. Девушки улыбались и шли дальше.

Хелла не взволновал Норс, как он окончательно решил. Когда солнце начало садиться, дома показались ему слишком скученными, словно давили его своими стенами. Хелл отправился спать за Норс. Руины древнего города служили границей маленького городка. Здесь наверняка водились призраки, поэтому Хелл прошел дальше, нашел лесистое местечко и улегся там, сложив свои лук и стрелы в сумку, чтобы они не заржавели от ночной росы. Затем он привязал сумку к своей босой ноге, с удобством растянулся на земле и заснул, сжимая в ладони рукоять пистолета. Понятное дело, в этих лесах не было зверей, которых можно было бы опасаться. Правда, оставались волки, но они никогда не нападали на людей в теплое время года. Еще здесь могли появиться люди, а они не придерживались подобных сезонных правил.

Хелл проснулся совершенно мокрым от росы. Солнце посылало свои золотые копья сквозь листву деревьев. Он почувствовал, что чертовски проголодался. Хелл достал из сумки остатки темного хлеба, испеченного матерью, и сейчас рассыпавшегося в руках, поел и вышел на дорогу. По дороге, поскрипывая, катился фургон. Он двигался на север. Бородатый серьезный мужчина обрадовался, когда узнал, что Хелл составит ему компанию в пути.

— Горный? — спросил он.

— Да.

— И куда направляешься?

— Посмотреть на мир, — сказал Хелл.

— Ага, — ответил собеседник задумчиво, — все, что я видел не слишком отличается одно от другого. За исключением Селуи. Это — город. Бывал когда-нибудь там?

— Нет.

— В нем живет, — сказал фермер восторженно, — двадцать тысяч жителей. Может быть больше. У них сохранились руины, самые большие из тех, что тебе когда-нибудь приходилось видеть. Мосты, дома. Они в четыре-пять раз выше, чем церковь в Норс, и это упавшие. Дьявол знает, какой высоты они были в старые времена.

— И кто в них жил? — спросил Хелл.

— Не знаю, кому хотелось бы жить так высоко, чтобы все утро ушло лишь на то, чтобы подняться туда? Разве что они пользовались магией. Я не слишком верю в магию, но поговаривают, что Старые Люди умели летать.

Хелл попытался представить себе это. На какое-то время воцарилась тишина, прерываемая лишь цоканьем копыт.

— Я не верю в это, — сказал он наконец.

— Я — тоже. Но ты слышал, что говорили в Норс?

— Нет.

— Говорили, — сказал фермер, — что Хоакин Смит снова собирается в поход.

— Хоакин Смит?

— Ну да. Даже горные жители знают о нем, так?

— Ну кто же не знает? — ответил Хелл. — Значит, я думаю, на юге будут битвы. Я хотел бы отправиться на юг.

— Почему?

— Я люблю битвы, — просто ответил Хелл.

— Отличный ответ, — сказал фермер, — но люди поговаривают, что когда Повелитель идет в поход, то битв почти не бывает. У него есть заклинание. В Н'Орлеане творится большое колдовство от страшного колдуна Мартина Сейра, который является кровным сыном самого Дьявола, так говорят люди.

— Я хотел бы посмотреть, как колдовство подействует на стрелы и пули горных жителей, — весело ответил Хелл. — Никто из нас не промахнется, целясь в глаз на тысячу шагов, если использует ружье. И на двести — с луком и стрелами.

— Нет сомнения, а что если вдруг порох загорится и ружья начнут стрелять сами по себе, пока войска находятся за горизонтом? Говорят, что у них есть специальное заклятие, у него или у Черной Марго!

— У Черной Марго?

— Принцессы, его кровной сестры. Темной ведьмы, которая скачет рядом с ним, Принцессы Маргарет.

— Ага… а почему Черная Марго?

Фармер пожал плечами.

— Кто знает? Так называют ее враги.

— Значит, и я буду так называть ее, — сказал Хелл.

— Ну, я не знаю, — сказал фермер. — Мне все равно кому платить налоги, Н'Орлеану или этому старому грубияну Маркусу Ормистону, который является предводителем деревни Ормистон.

Мужчина указал своим хлыстом вперед. Хелл увидел дома и блеск небольшой реки.

— Я продаю свою продукцию в городах внутри Империи. Люди там такие же счастливые, как и мы, не больше, не меньше.

— Но есть небольшая разница. Это свобода.

— Это всего лишь слово, мой друг. Они сеют и жнут, пашут и шьют, так же как и мы. Они охотятся, ловят рыбу, воюют. А что касается свободы, разве они менее свободны под управлением колдуна, чем я под управлением дурака?

— Горные жители никому не платят налогов.

— И никто не строит им дорог, и не выкапывает общественных колодцев. Когда ты мало платишь, то практически ничего не получаешь взамен. Я должен сказать, что дороги внутри Империи, гораздо лучше наших.

— Лучше, чем эта? — спросил Хелл, уставившись на пыльную поверхность дороги.

— Гораздо лучше! Рядом с городом Мемфисом есть дорога из настоящего камня, который они делают мягким при помощи какой-то магии и позволяют ему снова застыть, так что на ней нет ни грязи, ни пыли.

Хелл пытался представить это себе.

— А Повелитель, — спросил он внезапно, — он действительно бессмертен?

Его собеседник пожал плечами.

— Откуда я могу знать? В южных землях живут великие волшебники и самый великий из них — Мартин Сейр. Но я знаю, что я прожил шестьдесят два года, и сколько я помню — на юге всегда был Хоакин Смит, и Империя всегда поглощала города, как заяц грызет морковку. Когда я был молод, она находилась далеко, теперь она совсем рядом; но какая разница? Люди говорили о красоте Черной Марго, как говорят о ней и сейчас, также как и о колдовстве Мартина Сейра.

Хелл ничего не сказал, Ормистон был слишком близко. Деревня была очень похожа на Норс и лежала на низких холмах на перекрестке дорог, где еще сохранялись древние руины. Наконец его попутчик остановился, Хелл поблагодарил его и слез на землю.

— И куда ты теперь? — спросил фермер.

Хелл на мгновение задумался.

— В Селуи, — ответил он.

— Ну, это в сотне миль отсюда, но найдется много людей, которые с удовольствием повезут тебя.

— Я могу идти на собственных ногах, — сказал юноша. Он внезапно остановился, когда услышал голос с другой стороны дороги.

— Привет! Горный!

Это была девушка. Очень симпатичная девушка, с тонкой талией, волосами цвета меди, и голубыми глазами. Она стояла у калитки большого каменного дома.

— Привет! — повторила она. — Не хочешь заработать себе на обед?

Хелл снова ощутил голод.

— С радостью! — закричал он.

За спиной послышался голос фермера.

— Это Вейл Ормистон, дочь нашего предводителя. Раскрути ее на большой кусок еды, горный. Не зря я плачу им свои налоги.

Но Вейл Ормистон уже оживленно беседовала с переминающимся с ноги на ногу горным жителем. Она восхитилась его могучим телосложением, показала ему колоды, которые нужно было расколоть и затем исчезла в доме. И словно случайно, она время от времени выглядывала сквозь самые чистые кусочки стекла, обрамлявшие окно, и восхищенно наблюдала за вздувавшимися мускулами на его больших сильных руках, когда он махал топором — правда, он не видел этого.

Так случилось, что вечером он направлялся в Селуи с обильной пищей внутри желудка и тремя серебряными полтинниками в кармане, деньгами древних. Сзади маячила фигурка женщины. У него теперь были не только эти монеты, пистолет, висящий на боку, блестящий стальной лук, колчан со стрелами, но и воспоминанием о медных волосах и голубых глазах Вейл Ормистон.

2. СТАРЫЙ ЭЙНАР

Три недели в Селуи Хелл Тарвиш знакомился с местом. Он уже больше не глазел на торчащие в небе руины древнего города или на пустынные рухнувшие мосты. В городе он чувствовал себя, как дома. Хелл легко нашел работу у булочника, где его огромные мускулы нашли себе применение. Плата была вполне удовлетворительной — пять серебряных четвертаков в неделю. Хелл платил два четвертака за жилье, а за пищу — за то, что он покупал, кроме подгоревших буханок у своего хозяина — он платил еще четвертак. У него оставалось еще два. Хелл никогда не играл. Иногда он заключал пари, по поводу собственной меткости. В этом случае он всегда выигрывал.

Обычно Хелл с легкостью заводил себе друзей, но долгие часы работы совсем изматывали его. Поэтому у него был всего один друг — примечательный старик, сидевший по вечерам в шаге от его жилища, Старый Эйнар. И этим вечером Хелл поспешил присоединиться к нему, чтобы смотреть на разрушающиеся башни древних, мерцающие в закатном солнце. На многих из них росли деревья, все они были зелеными от плюща, дикого винограда и растений, проросших из семян, занесенных ветром. Никто не смел строиться среди этих руин, потому что никто не мог сказать, когда могучая башня упадет вниз.

— Я все думаю, — сказал он старому Эйнару. — На что были похожи древние. Были ли они люди, похожие на нас? А если так, то как они могли летать?

— Они были людьми, такими же как мы, Хелл. Что касается полетов, то по-моему мнению, полеты — это легенда. Смотри сюда; был человек, который предположительно летал в холодные земли севера, на юг и через великое море. Этот человек-птица по одним отчетам назывался Линдберд, а по другим

— Берд. Понятно откуда берет начало эта легенда 2. Миграции птиц, которые пересекают земли и моря каждый год, вот и все.

— А может быть магия, — предположил Хелл.

— Магии нет. Сами Древние отрицали ее существование, а я продрался сквозь множество их старинных книг со странным архаичным языком.

Старый Эйнар был единственным грамотеем, которого Хелл встретил на своем веку. Хотя их было много на рассвете этого прекрасного века, называемого Второе Просвещение, большинство из них жило внутри Империи. Джон Холланд уже умер, но был еще жив Олин, и Кольмар, и Йоргенсен, и Таран, и Мартин Сейр, и Хоакин Смит — Повелитель. Великие имена — имена полубогов.

Но Хелл почти ничего не знал о них.

— Ты умеешь читать! — воскликнул он. — Это само по себе нечто вроде магии. Ты был внутри Империи, даже в Н'Орлеане! На что похож этот великий город? Ты действительно изучал секреты древних? Действительно ли Бессмертные — бессмертны? Как они получили свои знания?

Старый Эйнар сидел на ступеньках и пыхтел, выпуская дым из трубки, наполненной резким местным табаком.

— Слишком много вопросов не дадут ответов, — заметил он. — Давай лучше я расскажу тебе настоящую историю этого мира, Хелл. Историю, называемую Историей.

— Ну конечно. В Озарках мы почти не говорили о подобных вещах.

— Ладно, — сказал старик, усаживаясь поудобнее. — Я начну с того места, которое было началом для нас, и которое было концом для Древних. Я не знаю какие факторы, какие войны, какие битвы привели к тому, что могущественный мир погиб во время Темных Веков, но я знаю, что триста лет назад мир достиг наивысшего расцвета. Ты не можешь представить, что это было, Хелл. Это было время огромных городов, в пятьдесят раз больших, чем Н'Орлеан с его сотней тысяч жителей.

Он медленно запыхтел трубкой.

— Огромные стальные повозки ездили по железным дорогам Древних. Люди пересекали океаны на восток и на запад. Города были переполнены вращающимися колесами и вместо множества маленьких городов-государств, как в наше время, существовали гигантские нации, с тысячами городов со ста — ста пятьюдесятью миллионами жителей.

Хелл недоверчиво посмотрел на него.

— Я не верю, что такое количество людей могло набраться во всем мире,

— сказал он.

Старый Эйнар пожал плечами.

— Кто знает? — ответил он. — Древние книги — их, правда, слишком мало

— говорят, что мир круглый. За морями лежит один или несколько континентов, но какие расы живут здесь сегодня даже Хоакин Смит не сможет сказать. — Он снова выпустил клуб дыма. — Таким был древний мир. Были воинственные нации, настолько обожающие битвы, что им приходилось писать книги об ужасах войны, чтобы удержать народы в мире, но и это их не удержало. В течении времени, которое они называли Двадцатым веком, произошла целая серия войн, не тех мелких стычек, которые так часто происходят между нашими городами-государствами, они даже не были похожи на битву между Объединенным Мемфисом и Империей, пять лет назад. Их войны, словно грозовые облака, захватывали весь мир. Сражения шли между миллионами людей. С оружием, которое трудно себе представить, которое разрушало все на сотни миль. С кораблями на морях, и с газами.

— А что такое газы? — спросил Хелл.

Старый Эйнар помахал рукой, так что легкий ветерок коснулся загорелой щеки юноши.

— Воздух — это газ, — сказал он. — Они умели отравить воздух, чтобы всякий, кто вдохнул его — умер. Они сражались болезнями, и легенды утверждают, что они сражались в воздухе с крыльями. Но это только легенды.

— Болезни! — воскликнул Хелл. — Болезни — это дыхание Дьявола. Если они контролировали Дьяволов — они использовали колдовство, а значит, они знали магию.

— Нет никакой магии, — повторил старик. — Я не знаю, как они сражались болезнями, но Мартин Сейр из Н'Орлеана — знает. Он изучал это, а не я. Но я знаю, что в этом нет никакой магии, — он продолжил свой рассказ. — И вот эти огромные кипящие нации нападали друг на друга, потому что война значила для них больше, чем для нас. Для нас — это что-то вроде жестокой, веселой, опасной игры, но для них — это была страсть. Они сражались по любому поводу и никогда — из чистой любви к битве.

— Я люблю сражаться, — сказал Хелл.

— Понятно, но вот понравилось бы тебе просто уничтожить тысячи людей за горизонтом? Людей, которых ты никогда не видел?

— Нет. Война должна быть — человек на человека и, как максимум, не дальше, чем на расстоянии ружейного выстрела.

— Точно. И вот приблизительно в конце Двадцатого века, древний мир погрузился в войну, словно рог с порохом, охваченный огнем. Поговаривали, что сражались все нации и битвы происходили здесь и там, на морях и континентах. Не только нация против нации, но раса против расы, белые, черные, желтые и краснокожие, все были погружены в титаническую борьбу.

— Желтые и краснокожие? — вторил эхом Хелл. — В Озарках есть несколько человек, которых мы зовем Негги, но я никогда не слышал ни о желтых, ни о краснокожих.

— Я сам видел желтых, — сказал Старый Эйнар. — Есть несколько городов желтых на самом краю западного океана в районе называемом Фриския. Краснокожая раса погибла, уничтоженная болезнью называемой Серая Смерть, которая косила их более активно, чем другие народы.

— Я слышал о Серой Смерти, — сказал Хелл. — Когда я был маленьким, был жив еще один старый-старый дед, который говорил, что его дед жил во времена Серой Смерти.

Старый Эйнар улыбнулся.

— Я сомневаюсь, Хелл. Это было больше двух с половиной сотен лет назад. Как бы то ни было, — продолжил он, — великие древние нации погрузились в войну и, как я уже сказал, начали сражаться болезнями. Или одна из наций открыла секрет Серой Смерти, или она появилась сама, как смешение двух или более болезней, я не знаю. Мартин Сейр сказал, что болезни — это живые существа, так что, все может быть. Во всяком случае, внезапно Серая Смерть навалилась на мир, охватив практически всех. Везде она поражала армии, города, деревни. После обнаружения первых ее признаков шесть из десяти человек умирали. В мире воцарился хаос. Нет ни одной книги, напечатанной в это время. Об этом времени существуют лишь легенды.

Война закончилась. Армии внезапно оказались неприкрытыми и сгорели, прежде чем успели двинуться. Корабли в океанах были поражены болезнью и дрейфовали, пока не рассыпались в прах, или пока их не уничтожили другие корабли. В городах мертвых хоронили прямо на улицах. Потом они уже оставались лежать там, где упали. Оставшиеся в живых бежали из городов. То, что осталось от армий, вскоре превратилось в нечто вроде банд грабителей. На третий год чумы в мире практически не осталось стабильных правительств.

— И что все это остановило? — спросил Хелл.

— Я не знаю. Они перестали болеть, они приспособились и изобрели прививки. Те, кто сделал их и выжил, смог перенести болезнь во второй раз, кое-кто, обладавший иммунитетом, не делал прививок вообще, а все остальные

— умерли. Серая Смерть свирепствовала в мире три года, и когда она прекратилась, согласно Мартину Сейру, каждый четвертый погиб. Но чума приходила меньшими волнами снова и снова. Только чума в четырнадцатом веке древних, называемая Черная Смерть, могла как-то сравниться с этой напастью.

Но все это было только начало. Древняя транспортная система просто разрушилась; в городах начался голод. Голодные банды принялись грабить в сельской местности и вместо одной большой войны появился миллион маленьких стычек. Везде было оружие Древних и эти битвы были достаточно кровопролитны, хотя и не похожи на колоссальные нашествия великой войны. Год за годом города приходили в упадок, и, к пятнадцатому году Серой Смерти, население сократилась на три четверти и цивилизация рухнула. Сейчас варварство охватило мир, но только варварство, а не дикость. Люди до сих пор помнили могучую древнюю цивилизацию и везде были попытки восстановить старые нации, но они рухнули из-за отсутствия великих лидеров.

— Как и должны были рухнуть, — сказал Хелл. — И мы получили взамен свободу.

— Возможно. Но в первом веке после Чумы, осталось совсем немного от Древних. Их города разрушались бандами грабителей, налетавших по ночам. Они не интересовались ничем, кроме пищи и металлических монет старых народов. Они принесли невероятный вред. Остались немногие, все еще умевшие читать, и в холодные ночи обычно устраивались походы в древние библиотеки. Книги сжигались. Хуже всего то, что пожары охватывали руины. Не было организованной борьбы с огнем. Пламя само в конце концов затухало. Исчезали бесценные книги.

— Они остались только в Н'Орлеане, так? — спросил Хелл.

— Да, я и отправился туда. Приблизительно через двести лет после Чумы

— сто лет тому назад — мир постепенно стабилизировался. Он стал похожим на наш сегодняшний мир с небольшими городами-фермами и огромными пространствами брошенной земли. Снова был изобретен порох, начали использовать ружья, большинство грабительских банд было уничтожено. И затем внутри города Н'Орлеана, построенного рядом с древним городом, объявился молодой Джон Холланд.

Холланд был редким человеком, жаждущим знаний. Он нашел остатки древней библиотеки и начал медленно расшифровывать архаичные слова в тех немногих книгах, которые уцелели. Мало-помалу к нему присоединились и другие, и по мере того, как о них начали распространяться слухи, люди из других районов начали приходить с книгами. Так была рождена Академия. Никто не учил здесь; просто это была группа людей, живущих своеобразной монашеской коммуной. Не было попыток практически использовать знания древних. Пока молодой человек, по имени Теран, не начал мечтать. И мечтать не о чем-нибудь, а о восстановлении старых силовых машин, которые давали питание городу, а но передавалось по проводам!

— Как это? — спросил Хелл. — Как это, старина Эйнар?

— Ты не поймешь. Теран был энтузиастом; его не останавливало даже то, что у него не было ни угля, ни нефти, чтобы запустить эти машины. Он верил, что когда питание для силовых машин понадобится, то его можно будет получить, поэтому он и его последователи излазили все вдоль и поперек, чиня и восстанавливая. И он оказался прав; когда было нужно питание — оно было здесь.

Это был подарок от человека по имени Олин, который открыл последний секрет Древних под названием атомная энергия. Он передал его Терану, и Н'Орлен превратился в чудо-город, где горел свет и вращались колеса. Люди приходили из разных точек континента и среди них двое, которых звали Мартин Сейр и Хоакин Смит. Они пришли из Мехико вместе с кровной сестрой Хоакина, сатанински прекрасным существом, чаще называемом Черная Марго.

Мартин Сейр был гением. Он принялся изучать медицину и, меньше, чем через десять лет, он открыл секрет жесткого облучения. Он изучал стерилизацию, но открыл — бессмертие!

— Значит Бессмертные действительно бессмертны? — пробормотал Хелл.

— Может быть, Хелл. Как минимум, они выглядят гораздо моложе своего возраста, но… Да, Хоакин Смит тоже был гением, но другого рода. Он мечтал об объединении всех людей в стране. Но я думаю, сейчас он мечтает о большем, Хелл; люди говорили, что он остановится, когда будет управлять сотней городов. Я думаю, что он мечтает о Всеамериканской Империи или… — голос старого Эйнар дрогнул, — о Мировой Империи. Видимо, он взял бессмертие у Мартина Сейра и сменял его на энергию. Началось Второе Просвещение, а в Н'Орлеане собрались гении. Он сменял бессмертие у Кольмара на оружие, он обещал его Олину за атомную энергию, но молодость Олина уже прошла, и он отказался, отчасти потому, что не хотел ее, а отчасти потому, что не слишком хорошо относился к Хоакину Смиту. И тогда Повелитель выкрал секрет атомной энергии у Олина, и начался новый Крестовый поход.

Н'Орлеан, находясь под магнетизмом личности Повелителя, был готов сдаться. И сдался к его удовольствию. Он поднял армию и отправился на север. Везде города были захвачены или с радостью сдавались. Хоакин Смит — удивительное существо. Люди тянутся к нему, города радуются ему, даже жены и дети убитых присягают ему на верность — настолько он благороден. Только здесь люди ненавидят его, говорят о нем, как о тиране, и говорят о свободе.

— Как мы, горные жители, — сказал Хелл.

— Но даже горные жители не устоят против ионных лучей, о которых Кольмар вычитал в древних книгах. Они не устоят против резонатора Эрдена, который вызывает взрыв пороха за многие мили от места боя. Я думаю, что Хоакин Смит победит, Хелл. Более того, я думаю, что это будет не так уж плохо, потому что он — великий правитель и может возродить цивилизацию.

— На кого они похожи, эти Бессмертные?

— Мартин Сейр такой же холодный, как горный камень, а Принцесса Маргарет — это черный огонь. Даже мои старые кости становятся моложе при одном взгляде на нее, а умный молодой человек не смотрел бы на нее вообще, потому что она — совершенно безжалостная, бессердечная и бесчестная. Что касается Хоакина Смита, Повелителя, — я не могу найти слов, чтобы описать столь сложный характер, хотя я хорошо знаю его. Он невысок, но невероятно силен, добрый и жестокий, в зависимости от того, что ему больше подходит в данный момент. Он невероятно умен и опасно очарователен.

— Ты знаешь его! — повторил Хелл и добавил с любопытством: — Как же тебя зовут, старый Эйнар, если ты знаешь Бессмертных?

Старик улыбнулся.

— Когда я был рожден, — сказал он, — мои родители назвали меня Эйнар Олин.

3. ПОВЕЛИТЕЛЬ НА МАРШЕ

Хоакин Смит продвигался вперед. Хелл Тарвиш прислонился к двери магазинчика железных изделий Файла Ормсона в Ормистоне и смотрел сквозь поля и леса, сквозь голубые горы Озарок на юге. Именно там он и должен был быть со своим горным народом. Но когда усталый всадник принес новости в Селуи, и к тому времени, как Хелл добрался до Ормистона — было уже слишком поздно. Озарки превратились в захолустную провинцию расширяющейся Империи. Повелитель стал лагерем рядом с Норс и послал своих представителей в Селуи.

Селуи не собирался сдаваться. Наоборот, города образованной Конфедерации Селуи послали своих людей из Блум'тона, из Каира, и даже из далекого Ч'каго, стоящего на берегах пресного моря Мит'ган. Люди Конфедерации ненавидели маленьких, юрких темных ч'кагцев, потому что еще не забыли кошмарное поражение у Голодного Камня, но против Хоакина Смита годились любые союзники. Ч'кагцы были достаточно хорошими воинами, и сердцем и душой болели за дело, потому что, если Повелитель возьмет Селуи, его Империя разрастется до опасных размеров. Она слишком приблизится к пресным морям, расстилаясь от океана на востоке до гор на западе, а на севере доходя до слияния М'сиппи и М'сури.

Хелл знал, что впереди его ждет битва. Очень жаль, что он не сражался в Озарках за своих людей, но будет сражаться за Ормистон. В настоящий момент это был его дом и он нашел себе работу у Файла Ормсона, кузнеца, такого же плечистого, как Хелл и всего на голову ниже. Приятная работка для его могучих мускулов, хотя в данный момент делать было нечего.