– Вы, гиперборейцы, служите абстрактным Светлым силам, не отвергая и не признавая других богов.
      – Да, в оставшихся записях есть имена, как ты говоришь, "богов", но, по-моему, это всего лишь люди, имеющие силу и власть диктовать природе и другим свои условия. Многие их речи звучат в наши дни бессодержательно, но, вдумайся, в сами эти звонкие слова… я, кажется, слышу древние боевые песни… Светлые готовы…принять.
      – Это начало действовать снадобье.
      – Ты прав! - Скловен мотнул головой, с усилием нахмурил лицо и усилием воли отогнал наступающую приятную истому.
      – Князь, сила этого зелья вчетверо больше обычного. Я готовил его для того, чтобы выпить перед своей смертью, чтобы наконец-то постигнуть тайну Чаши Прозрения. Но ты еще не впал в беспамятство, поистине, тверда воля и светел разум твой!
      – Не перебивай, Сабороманн! Я хочу сказать тебе следующее. Совет племен решил поддержать моего старшего сына Рамана и пойти войной на юг.
      – Обычный поход, но только с большими силами, твои люди привезут много трофеев.
      – Нет, они решили оставить родные пределы и обосноваться на проклятых землях Юга, которые не затронуты чистым дыханием льдов Севера.
      – Я их понимаю, если так и будет продолжаться далее, и нам придется оставить эти стены.
      – Друг мой, я считаю, - тут Скловен задумался, - я твердо уверен, что зимы скоро станут теплее и короче.
      – Но откуда, неужели… ты видел это в Чаше?
      – Да, и еще многое другое. По-видимому, ее древнее волшебство особенно действует на нас, на коренных жителей этих мест. Дело совсем в другом!
      – Говори быстрее, о князь! Даже ты не сможешь долго сопротивляться.
      – Потомки ушедших с Раманом забудут свой дом, свое предназначение. Я не уверен, что мы сможем сохранить традицию и здесь. Мой второй сын Росс все больше ищет подвигов и приключений, чем внимает заветам древних мудрецов. Осталась дочь, Веда. Она с детства интересовалась книгами. Я как мог, старался рассказать ей, научить древнему языку, но, увы, слишком мало знаю сам.
      – Что я могу сделать для тебя?
      – Вот здесь! - гипербореец раскрыл отворот шубы у изголовья. - Здесь письмо моим сыновьям и дочери. Оно написано кровью из моих ран, это оградит тебя от гнева моего племени.
      – Ты хочешь, чтобы я передал им?
      – Да, это мое завещание и отеческое наставление. Поход Рамана начнется через пять-шесть полнолуний. Ты должен отправить письмо немедленно. Выбери лучших из своих людей. Они должны перенести поход на год. Скажи, это моя последняя просьба, они послушаются.
      – Но…
      – Я верю, следующий год будет теплее, может, это отвратит Рамана от его замысла. Но Росс и его потомки все-равно останутся здесь. Такова моя воля. Далее… Веда будет жить у тебя год и изучать язык древних. Потом она должна пойти в поход с Раманом. И она не выйдет замуж до того, как не напишет историю нашего народа. Я знаю, у нее есть возлюбленный Велес. Так вот, я не дам благословления, пока она не опишет события прошлых дней и этого похода. Прошу тебя, ты должен передать ей все свои навыки…
      – Но за год!
      – Ты должен… ради нашей дружбы. Эти записи помогут потомкам после окончания Холодной эпохи докончить дело…- Голос Скловена начал заплетаться!
      – Я все исполню, друг мой! Клянусь Черно…, нет клянусь тебе Чашей, тем что древнее и могущественней любой магии. Ты что-то хотел сказать еще?
      – Да. Однажды мы нашли очень древний артефакт. Видишь мой меч?
      Сабороманн кивнул головой, предчувствуя, что становится невольным соучастником великой тайны.
      – Ты можешь взять его, рассмотреть. Все равно, нам не удастся постигнуть его природу. Я прошу тебя, несмотря на возражения родственников похоронить меня здесь, возле Чаши. Ты должен спрятать это оружие от чужих глаз.
      – Но что это?
      – Этим мечом владели древние боги или герои! Не знаю даже как рассказать. - Скловен слабеющей рукой вытащил лезвие, и комната вспыхнула светом холодного пламени.
      – О, великие предки! Это же оружие…
      – Да… не произноси лишних слов. Мы не в силах постичь его природы, повторяю, но я верю, что наши потомки смогут. Помни, оно не должно попасть в руки нечестивцев. Найди способ передать его достойному.
      – Но как, что может мой слабый разум, моя никудышная магия перед Изначальными силами?
      – Найди способ, ты же умный у нас…сейчас я буду видеть наяву свой последний сон. Запиши и передай все Веде. Вдвоем вы найдете способ передать это оружие. Пиши старым письмом, как на том свитке, с обратной стороны. - Гипербореец показал жрецу сделанный из странного материала футляр с надписями.
      Сабороманн спрятал меч, велел трем дюжим монахам отнести Скловена в центр Чаши. Он сам разогрел маленькую жаровню, накалил в сильном пламени перо и приготовился записывать предсмертные видения князя на обратной стороне странного свитка тонкой полосой металла, не знающего ржавчины и способного противостоять Вечности.
      Скловен расслабился, его лицо казалось спокойным и умиротворенным, он шептал слова на малопонятном древнегиперборейском и современном, иногда в его устах дико звучали слова совсем неведомого языка.
      Он видел огромные дома, населенные людьми, огненные шары, пожирающие целые армии, гигантские колесницы, извергающие из себя облака дыма и жгучего пламени, уносящиеся ввысь. Истерические завывания пророков Смерти, праздные толпы опьяненных дьявольскими отродьями людей, кровавую междоусобную резню, прикрываемую благими словами и намерениями - все это ужаснуло война, привыкшего считать, что в будущем люди будут более дружны между собой, чем в его клятое время.
      Но вот бегущее Время замедлило свой ход. Образы стали более спокойными. Гигантские дома утопали в буйной зелени. Смутно Скловен осознавал привычные ему очертания своей родной земли. Но не было вечных снегов и лютого холода. Краткие зимы лишь несколько месяцев тревожили обитателей этой страны, успешно приспособившихся к их условиям. Неужели это прошлое? Золотой век Гипербореи? Нет… неумолима Чаша, это далекое будущее.
      Взглянув на людей, он увидел историю этого племени, историю настолько тяжелую и трудную, что оставались сомнения, как они могли все это вытерпеть. Сотни фактов, событий мелькнули в воспаленном воображении. История это была древняя, не исчерпывающаяся одной тысячей лет. Время повернуло вспять, и он видел прошедшие события и, сравнивая их со своим временем, невольно находил параллели - да, люди мало чем отличаются. Все та же жажда возвышения над себе подобными, а когда власть достигнута - стремление погубить всех, кто, по мнению, властителя, стремится сбросить его с пьедестала. Тысячелетия и тысячелетия. Смутные века, периоды краткого расцвета. Казалось, ни одно общество не вытерпит стольких обрушившихся бед, но почему-то жители этой земли, сменившие гиперборейцев, не терялись, не растворялись в круговерти народов.
      Несмотря ни на что в лицах, в сердцах этих людей Скловен видел искру древнего благородного Северного Духа, роднившего их с его народом.
      Образы закрутились в сверкающий калейдоскоп, воин почувствовал что-то знакомое, душу, похожую на наго самого, быть может, призванную продолжить его дело по сплочению народного единства и изгнанию нечисти Древних с лица земли. Скловен увидел человека, вышедшего из странной самодвижущейся повозки. Вот он беседует с человеком похожим на жреца Сабороманна, они идут в развалины храма. Нет уже не развалины - уцелела только одна каменная чаша Прозрения, да и ее края источило Время. Он ясно чувствовал угрозу, исходившую из близлежащих скал, по отношению к этому человеком, несомненно, гиперборейского роду и племени, так похожему на его второго сына Росса. Он дернулся было крикнуть, предупредить его, но… силы, поддерживаемые дотоле соком грибов, оставили его. Наступили абсолютный покой и безвременье… осталась только несравненная тоска по будущему и жажда увидеть безмерные контуры вселенской черноты, окружавшие малые обитаемые миры, познать ее сущность и природу.
      Тяга к безграничной красоте пространства, отражающей полноту бытия и вмещающей одновременно и радость и горе, счастье и страданья - вот удел человека, единственного существа способного познать мир таким, каков он есть на самом деле…
      Сабороманн опустил железное перо и закрыл глаза умирающего. У него было чувство, будто умерла часть его самого. Он подозвал двух своих подручных - плотного сложения бойцов, движущихся мягко, словно огромные зимние кошки и сказал им несколько слов.
      Не прошло и получаса, как на санях, запряженных тройкой лошадей (кони погибнут по пути, но что не сделаешь ради лучшего друга!), пара темных силуэтов пустилась в снежную даль.
      Через пару недель они вернутся с родственниками Скловена, чтобы совершить погребальный обряд.
      Жрец приказал заморозить тело своего друга и, безучастно пройдя мимо своих людей, на все оставшееся до приезда гостей время заперся в своей алхимической лаборатории. Ему предстояла долгая работа.

* * *

      Кончено, такое событие, как антипопсовый рок-фестиваль перекрыло по информационной значимости все остальные. На одном из подмосковных крытых стадионов уже собралось до двухсот тысяч зрителей. Остальные могли наблюдать происходящее действо через гигантские голо-проекторы. Не зная, как убить время до начала конференции, Сергей смотрел за происходящим прямо из окна машины.
      Как всегда, было море огня, истошно ревели трубы и били ударные вкупе с переливами гитарных аккордов. Показалась первая процессия. Семеро приземистых широкоплечих мужиков с перфораторами и пневматическими отбойными молотками несли оранжевый гроб со стеклянной крышкой, в котором вместе с апельсинами лежало нечто бело-золотистое. Шахтеры надели каски с фонарями, их лица были испачканы угольной пылью. Следом двинулись в рабочих робах газовики, потрясая вентилями и газовыми ключами (это были ряженные сотрудники "Газпрома", их выход, соответственно, сопровождала музыкальная тема "Дави на газ") Затем шли энергетики, все как один веснушчатые и рыжие, испуская рои электрических змеек из грифов электро-гитар. После показался гигантский плавильный котел и металлурги в кожаных фартуках с заклепками. Они хватали большими крючьями шедшую перед ними массовку, разодетую в молодежном стиле начала двадцать первого века, и кидали их в котел. Сзади "выливался" уже "высококачественный металл" - те же люди кто пешком, кто на мотоциклах, одетые в кожу и железо, выходили и присоединялись к процессии идущей следом.
      На повороте процессия остановилась. Гроб поставили. "Гномы-шахтеры" разбили крышку - апельсины покатились во все стороны. Камера поймала один из них крупным планом - оказалось, что он гнилой. Подошли металлурги и крючьями подлепили бело-золотистый комочек, оказавшийся женщиной с тугой заплетенной вокруг головы косой. По дороге до котла коса отвалилась. В итоге "трансформации" сзади к процессии пристроилась еще одна мотоциклистка без шлема.
      Сергей только сейчас заметил, что в отличие от большинства окружающих, он один в автомобиле. Церемонию "Металлизации" смотрели в основном молодые пары.
      – Да! - с грустью подумал про себя Сергей. - Двадцать семь лет - а еще не женат!
      Мода на ранние браки пришла после войны и продолжалась до сих пор, так что более молодые коллеги периодически посмеивались, досрочно прописывая его в "пенсы". Внезапно интересное зрелище перестало владеть вниманием Сергея. Несмотря на то, что программа обещала нечто совсем уж из ряда выходящее, он завел машину и тихо вырулил со стоянки. За задним стеклом начался форменный погром - в черных, похожих на форму "СС" плащах люди с гитарами ворвались в какое-то здание, то ли ночной клуб, то ли телестудию и начали "долбить попсу". Особенно усердствовал один, плотный, с короткой стрижкой в цепях, тяжелых напульсниках и черной "кепке-гоповке".
      До начала конференции оставалось еще четыре часа. Сергей завернул в ближайший известный ему спорт-зал с тем условием, чтобы в тиши (большинство смотрело концерт) подумать о своей одинокой доле, да и набросать план действий.
      Всеобщая воинская обязанность была давно отменена. Вместо этого с детства человек оказывался опутанным сетью военно-исторических клубов, спортивных комплексов, ролевых студий. Идейный вакуум после ухода попсы и удаления прочих "жвачек для мозгов" нужно было чем-то заполнять, как и бороться с детской беспризорностью периода Второго олигархата и Индустриальных войн. В те далекие времена "казенное воспитание" тяготило молодые души, валом валившие в мир "инобытия" наркотических виртуальных грез. Негосударственные патриотические программы вроде "Наших" были не всеохватными, потому поколение рубежа веков по полному праву считалось "потерянным". Только находясь на краю гибели, государство и общество как будто опомнились и принялись заниматься молодежной политикой.
      В новое время каждый человек был обязан уделять спорту не менее шести полных часов в неделю, так же как постоянно повышать свой образовательный уровень, приобретая помимо основных профессий смежные и овладевая рядом "досуговых" дисциплин.
      Сергей в пустом зале, уже подустав от "тяжелого рока", поставил "Two Unlimited" с тем условием, чтобы провести максимально более интенсивную тренировку. Полчаса на разминку и растяжку (зимой следовало дольше прогревать мышцы во избежание травм). Полтора часа на "железо". После холодного бодрящего душа и краткого отдыха он залез уже в спец. секцию спортзала, которой заведовал один из отставников Конторы, ушедший по ЗОРГу в спорт. Тот с первого раза определил "своего" (на этой работе "бывших" не бывает).
      – Здорово, брателло! - Поприветствовал он, ставя трехпудовую гирю на пол. - Никак форму подержать?
      – Давай, грузи виртуалку! - Сергей протянул свой идентификационный жетон, позволявший входить в "виртуал", что категорически запрещалось делать рядовым жителям Российской Федерации. Борьба с бегством в иллюзорную реальность в первой половине двадцать первого века по масштабности даже превышала антинаркотические компании.
      Сергей натянул сенсорный костюм, сам отрегулировал настройку и "обратную связь", поставил восемьдесят восьмой из ста уровень сложности, вызвав оживленный возглас оператора.
      – Не загнул?
      – В прошлый раз на восемьдесят девятом в средневековой Японии рубился… только время вышло.
      За два часа он умудрился побывать в шкуре римского легионера, стоящего под ударам парфянской конницы, в одиночку пробирался по искусно воспроизведенному горному ландшафту Чечни, пару раз штурмовал феодальный замок в Англии, добрался до первой русско-китайской, когда заснеженной зимой ему приходилось перебираться по развалинам Нижнего, по разрушенному мосту на другой берег Волги, слушая цоканья пуль об уцелевшие секции.
      Как всегда он застрял на Японии. Она, впрочем, не входила в обязательную программу виртуального обучения. Он удачно "снял" четырех ниндзя - пущенный сюрикен только распорол рукав и один на один сцепился с Мастером Мечей.
      Программисты постарались. В первый раз он проиграл только потому, что загляделся на до предела реалистичные декорации. Сейчас он более успешно противостоял вращающемуся как лопасти вертолета лезвию. Однако несколько серьезных порезов уже давали знать о себе. - "Виртуальный агент" замедлял скорость и резкость его выпадов. В последний раз увернувшись от клинка, он подхватил его своим лезвием и совсем не в японской традиции нанес тяжелый удар. Обычно такие удары наносились мощным прямым мечом. Его собственный клинок, как и меч противника раскололся. Этого не было предусмотрено программой противника. Он на милисикунду застыл как вкопанный. Сергей подсел, подсек самурая, перебросил через себя и, превосходя весом, подмял и свалил на пол.
      В следующий момент тело противника поплыло дымкой и, рассыпавшись, на миллиарды золотистых искорок, исчезло. Затем померкла и виртуальная реальность. Он очнулся в костюме, весь взмокший от пота. Над ним склонилось озабоченное лицо оператора. Ощутимо тянуло гарью.
      – Ни хрена себе! Тут переналадки на неделю! - раздосадовано начало он. Внезапно его лицо посуровело еще более. - А это-то откуда!
      – Что? - Сергей все еще не до конца пришел в себя.
      – А ты сам… декор на двадцать гигабайт, модели противников - еще сорок. "Двойник" в виртуале на двадцать пять… Ты мне скажи, откуда в программу влезло еще сорок гигов информации? Да как влезло! Без канала! Ты что помнишь?
      – Давай запись!
      Сергей смотрел сам на себя и не узнавал. Начало схватки происходило так, как он помнил. Классическая фехтовальная техника. Но вот за несколько секунд до конца. Это был уже другой человек. Движения стали более плавными, мягкими и в то же время стремительными. Стиль ведения поединка кардинально отличался от всего известного.
      – Восемьдесят девятый уровень принципиально непроходим, его делали лучшие программеры и специалисты по историческому фехтованию. - Уже сокрушенно добавил оператор.
      – Зачем? Ведь непроходимых уровней нет!
      – Это типа тест, чтоб такие как ты не задавались! Самурай был самообучающийся, копии его программы потом у нас все главки требовали. Была и маленькая хитрость, его скорость реакции на порядок превосходила максимально возможные для человека показатели. В технику его борьбы были встроены все известные стили. Он не уставал, даже раненый (а это редко кому удавалось), он работал с прежней мощностью. Но сейчас, похоже, программу хакнули! Да и твой двойник выложился на двести пятьдесят процентов за пределом. Ты понимаешь, что тебя мог Кондратий хватить?
      – Но… здесь только одно подключение, сеть изолирована, наводки нет.
      – А теперь хрен уже разберет - платы памяти сгорели вчистую, есть индикатор лишних сорока гигабайт - все, что осталось… Кто теперь ущерб возместит? - он корыстно прищурил глаза.
      – Контора… говоришь, подключений нет и системный сбой? А с неисправным оборудованием и ПО кто разрешает пускать в "виртуал"? - Сергей в отпор уже перешел на юридический язык.
      – Извини, брателло, так и запишем… ты типа, подтверди только, что система работала исправно. На тебе никаких радио-маяков и передатчиков нет… все, блин, спишем на программный сбой. Нехай мозгуны копаются, мы ведь и копию этой бестии поставим, а что до сгоревшей памяти - на радио-рынке за четвертак возьму… "Ефремовщина", блин какая-то. - Ругнулся он напоследок
      Сергей подобрал свои вещи, припоминая все произошедшие события. Каким-то шестым чувством, что цепочка странных совпадений, замкнувшаяся на нем, еще будет продолжаться.

Глава четвертая