Глава 8

И... ОЧУТИТСЯ НА БРЕГЕ...

Добравшись до мели, я стала медленно «выходить» на берег (у меня до сих пор еще был хвост). Как и предсказывала Алези, хвост исчез, как только я вступила на сушу (легко сказать — остаток пути я проделала как тюлень, на передних конечностях!) — на его месте появились мои ножки в чудесных кроссовочках. А вот как обувь упаковывается в хвост, не поддается объяснению. Во всяком случае, русалка подобный фокус объяснить не сумела.

Я постояла немного на прибрежной линии, соображая, в какую сторону пойти, чтобы снова оказаться в деревне. С этим возникли определенные сложности — я понятия не имела, где я и куда мне идти, а блуждать по лесу можно было весь оставшийся день, да так и не найти населенный пункт.

И что я об этом раньше не подумала?! Хоть бы завязочек каких навязала...

Доброе ласковое солнышко резвилось вовсю, создавая на моих плечах замысловатые красные узоры из обгорелой кожи, а я все еще была не в силах сдвинуться с места, крутя головой по периметру. Все говорило о том, что надвигающуюся ночь я проведу где-нибудь в лесу. Сия перспектива неимоверно «радовала». И почему мне в голову не пришла такая простая мысль — взять с собой САМЫЙ ОБЫЧНЫЙ КОМПАС?!

Еще моя бабушка говорила: идешь на свидание — бери с собой очарование, идешь замуж — не забудь ум, а идешь в лес — компас! Да уж, скорость звука иногда бывает очень низкой: то, что говорят нам взрослые в нашем детстве, доходит до нас, лишь когда нам исполнится немного за... Неважно! Опять же, пока подобный возраст не начал надоедать своим присутствием, можно и повеселиться! Например, как я: шарахаться по лесу в поисках крова! Да здравствует безмятежность!

Я немного расслабилась, подбодрив себя подобным образом, и снова затопталась на месте, выбирая направление. И тут... Свет в конце тоннеля! Радость жизни! Родник в пустыне! И... просто ура-ура! Откуда-то с правой стороны леса ко мне направлялся мой спаситель, мой от мучений избавитель и просто душка — Алед.

Не знаю, испытывал ли Алед ответные радостные чувства (по его лицу этого сказать было нельзя), но шел он нарочито медленно, чеканя каждый шаг, словно пытался сдержать себя от чего-то, о чем потом может пожалеть. Между тем разделявшее нас расстояние неумолимо сокращалось, еще пара его шагов — и он уже напротив меня, стоит с видом брошенного у алтаря жениха.

— Можно задать глупый вопрос? — наконец-то проговорил он вместо приветствия голосом, похожим на замедленную съемку взрыва атомной бомбы.

— Тебе, как моему спасителю, можно! — великодушно позволила я.

— Где ты была?!! — ба-бах!

— Плавала.

— Где?!!

— Там. В море, — я постаралась показать примерную траекторию своих заплывов.

«Персональный» спаситель проследил за моими потугами, посмотрел на меня как на идиотку (сам такой!), сделал три глубоких вздоха и, махнув на меня рукой, зашагал в сторону леса.

— А я? — предательски пискнул мой голос.

— У нас же свобода выбора! — ответил он, не оборачиваясь и не останавливаясь. — Делай что хочешь.

— Я хочу пойти с тобой. Подожди! — притопнула я ногой по песку.

— Догоняй, — услышала я в ответ.

У-у-у! Я снова сильно топнула ногой, злясь на его абсолютно не джентльменское поведение, и пустилась вдогонку. Только развить скорость я не успела, впрочем, как и сделать первый шаг. Песок подо мной неожиданно затрясся, и, упав на колени, я поняла, что снова «оседлала» икра. Ха! Ха-ха. Ха-ха-ха...

Второй раз я не позволила этому монстру песчаных пляжей вволю поиздеваться надо мной — как-никак у меня был уже некоторый опыт общения с ему подобными. После третьего прыжка я сжалась в комок и скатилась вниз. Что можно сказать? И со второго раза восторга от подобного вида спорта я не возымела. Наверное, требуется более обширный опыт в подобном искусстве или бесшабашность, свойственная Алези...

Придя в себя, я с большим трудом приподнялась и отыскала взглядом Аледа. Он стоял неподалеку, скрестив на груди руки, и наблюдал, как я пытаюсь подняться. Даже помощи не предложил! Невежа. Мужчины...

Примерно с третьей попытки я обрела вертикальное положение и с трудом добрела до «невежественной личности, никак не реагирующей на попавшую в беду молодую леди и не собирающейся проявлять никаких джентльменских наклонностей».

— Веселишься? — спросил он, как только я поравнялась с его ухмыляющейся физиономией.

— Точно подмечено! Вовсю.

— Ну что, мы идем или ты остаешься веселиться дальше?

— Да пошел ты...

— Уже пошел, — сказал он и направился в сторону леса.

Я, затратив неимоверное количество усилий, догнала его только у самого леса и посетовала:

— Неужели здесь весь берег вымощен этими панцирными? Ступить бедной девушке некуда! Сплошные икры. Их надо всех переловить, а панцирями вымостить улицы деревни.

— Их не так уж и много, — проговорил он, не оборачиваясь. — Один примерно на три километра. Тебе просто патологически везет на них натыкаться. Ты незаменимая наживка в ловле икров!

— Всю жизнь только и мечтала стать незаменимой наживкой! Вероятно, в этом мое жизненное предназначение! — съязвила я, придерживая свою голову, чтобы она поскорее обрела равновесие, а не пыталась перетянуть меня вниз.

Мы прошли уже метров двадцать, когда я увидела небольшой родничок, который обрел свою свободу под корнями высокого дерева, и решила провести один опыт, в случае удачи которого селянин, обиженно шагающий сейчас впереди, сразу простит меня.

— Алед, подожди!

— Чего еще? — недовольно буркнул он, но все же остановился.

— Я тут на берегу встретила русалку, и она мне подарила вот этот пузырек. Сказала, что он выполнит одно желание! — Мне было очень интересно, сможет ли волшебство русалки что-нибудь сделать на берегу.

Алед внимательно посмотрел на маленький изящный флакончик у меня в руках. Мое заявление он никак не прокомментировал, отсюда возникал вывод — либо он мне верит, либо тоже когда-нибудь видел этих морских жителей. Второе было более вероятно.

— У меня пока желаний никаких нет. Поэтому я решила подарить его тебе. Ты меня все время выручаешь!

Он осторожно взял в свою руку мой подарок и осмотрел его со всех сторон.

— И что мне с ним делать?

— Нужно встать в воду. — Я показала на родничок.

— Зачем?!!

— Это же водное волшебство! И его действие может наступить только в воде.

— Теперь что? — с сомнением спросил следопыт, встав в лужицу.

— Загадай желание и выпей!

— Исполнится?

— Исполнится! Если копыта не откинешь, — добавила я уже тише.

Алед откупорил флакон и понюхал его содержимое, потом немного подумал и, пожав плечами, одним махом опустошил емкость. Я застыла в ожидании. Во-первых, я ждала, что он в кого-то превратится (с чувством юмора у русалки все в порядке), а во-вторых, у меня были некоторые опасения: а вдруг Алед загадает что-то вроде «чтоб тебя никогда не было на этом острове!».

Мой подопытный тоже замер и даже закрыл глаза. Он так простоял несколько секунд, а потом резко тронулся в путь.

— Пошли! — сказал он мне, и я вприпрыжку кинулась его догонять, разочарованно наблюдая за абсолютно не изменяющейся спиной этого аборигена. Хоть бы плавник какой на спине появился, а то даже неинтересно!

— А что ты загадал? — поинтересовалась я, как только поравнялась с ним.

— Тебе этого знать не обязательно, — последовал ответ.

Мне стало немного обидно. Но, с другой стороны, он наверняка загадал какое-то сокровенное желание, которое обычно не разглашается всем и каждому.

— Подожди! Мне надо тебе кое-что сказать! — снова взмолилась я.

Алед громко перевел дыхание, но все же остановился. Согнувшись пополам, я быстро отдышалась и сразу, чтобы он вдруг опять не рванул с места, выложила ему как на духу цель своего визита. «Ватсон» меня внимательно выслушал, не проронив ни слова.

— А какой он, твой Мигаж?

— Ну... когда я последний раз его видела, он был размером со слона...

— А кто такой слон?

— Слон? Это зверь. Он большой. Ну, примерно как... — я огляделась вокруг, — вон то дерево!

— То есть, если я правильно понял, от него могут быть какие-то неприятности или проблемы. Так?

— Ну... Мне сказали, что он и маленьким бывает.

— Так твой Мигаж маленький или большой?!! Я не понял.

— Он всякий, — поникла я, не в силах объяснить внешний вид этого «любимца».

Алед внимательно на меня посмотрел, пару минут обдумывая мое предложение, а потом кивнул:

— Хорошо. Отправимся на поиски твоего любимчика завтра утром. — Ну не душка ли? — Если я верно понял, о ком ты здесь мямлишь, то мне известно, куда он направился. Пошли.

Я быстро закивала и поспешила за ним. Проводник найден, теперь только найти «киску», а дальше дело техники...

Лесной массив мы преодолели достаточно быстро, причем абсолютно молча: у меня не было сил, а Алед просто молчал. Вероятно, сказать ему мне было нечего или то, что он хотел бы сообщить, предназначалось не для нежных женских ушей, — он все-таки из воспитанных аборигенов. В общем, в деревню мы попали еще до захода, и я смогла в полной мере насладиться великолепием местной кухни, с аппетитом проглотив ужин.

Мне неожиданно стало так хорошо и спокойно, что я решила тут же отдохнуть от «подвигов» и остаток дня просто побездельничать, о чем я и сообщила Аледу. Он был несказанно рад моему решению, но все равно, руководствуясь принципом «доверяй, но проверяй», после заката проверил мое присутствие по «месту прописки».

Только он покинул мое скромное жилище, как в него буквально вихрем вбежала Рижни.

— Можно, я с вами? — выдохнула она с порога.

— Что с нами? — удивилась я.

— Пойду в соседнюю деревню. Меня одну, после появления того зверя, не пускают, и он не приходит. Что-то, наверное, случилось, а я не знаю!

— Кто не приходит? Что случилось? — Про зверя я благоразумно переспрашивать не стала — либо это Мигаж, либо... не нужно мне заранее кого-то бояться.

— Мой жених! Он там живет. Вдруг с ним что-то случилось?

— Я не против, но тебе следует спросить у Аледа, — сказала я, радуясь, что, если что, мне не придется заниматься готовкой.

— Хорошо! Я его уговорю! — обрадовалась она и выскочила из домика.

— Уговаривай, — проговорила я и отошла ко сну.

Глава 9

«ЗВЕЗДНАЯ» ПРОГУЛКА

Отдохнула за ночь я просто замечательно! Немного мешало чувство долга, но я его обязала встать в очередь. То, что мне нужно было найти и поймать Черныша (так я окрестила монстра), я знала и без него. Поэтому еще до восхода наша троица отправилась в лес.

Большую часть дня мы просто шли за Аледом — без остановок, без перекусов и жалоб на судьбу. Только когда было уже далеко после полудня, наш проводник остановился на небольшой поляне и сообщил, что тут будет место нашей ночевки.

— Но день еще не кончился, может быть, мы пройдем еще немного? — неожиданно для себя самой вылезла моя инициатива.

— Нет, впереди сложный участок пути. Пройти до конца дня мы его не успеем, поэтому заночуем здесь, а утром пойдем дальше.

Больше ничего от него мы не услышали — он ушел в лес за хворостом. Рижни стала готовить обедо-ужин, а я осталась немного не при делах.

— Я прогуляюсь, — отчиталась я и отправилась в лес, как выяснилось, за новыми приключениями.

Эти приключения не заставили себя ждать. Через несколько минут моей веселой прогулки по такому мирному и радостно щебечущему лесу они встретили меня «радостным» рыком и блеском злых глаз. Новый «избавитель от однообразия» выглядел примерно так: если взять медведя и кабана и вылепить из них единое животное, то это будет именно он. То есть это был кабан, густо обросший лохматой черной шерстью, размером с медведя и с глазами, выпученными, как у замороженного карпа. Дивное, просто душераздирающее зрелище!

Чтобы не быть растерзанной этим «чудом» (которое уже начало грозно сопеть и рыть копытом землю), я стала потихоньку пятиться, а через несколько мгновений резко развернулась и задала стрекача. Жаль, что поблизости не происходил какой-нибудь забег — я бы уж точно главный приз выиграла и все медали собрала! Судя по звукам, эта «зверушка» решила поиграть в догонялки, совершенно не заручившись моим согласием. О времена, о нравы!..

Этот забег оказался на короткую дистанцию, то есть всего-то метров на двадцать-тридцать. Неожиданно прямо передо мной появилось (словно выросло!) огромное дерево, и я с той же скоростью стала лезть вверх. Рекордсмены мира по подобному виду спорта (что-то подобное этому виду спорта, наверное, есть) позеленели бы от зависти. Не оборачиваясь, я каждым кусочком своего тела почувствовала, что «зверек» тоже благополучно достиг финишной прямой и теперь пробует свои силы в дереволазании. «Неужели он, как медведь, умеет лазить по деревьям?!» — закралась у меня паническая мысль, и я, с удвоенной скоростью стала перебирать ногами и руками, очень быстро достигнув макушки своего спасительного дерева.

Укрепившись получше, я только теперь решилась глянуть вниз. Ого! Воистину у страха глаза велики! Высоко сижу, далеко гляжу... Мишко-хряк уже покинул сцену, удалившись так же незаметно, как и появился, а я сидела на высоте примерно метров двадцати и не имела никакого представления, как вернуться на землю.

С большими предосторожностями я развернулась и начала медленный (очень медленный) спуск. Моему платью (точнее его жалким остаткам), вероятно, понравилась птичья жизнь на дереве, и оно достаточно прочно зацепилось за сук, не пуская меня вниз. Все мои попытки его вызволить дали один результат — мгновенная потеря равновесия, и как следствие, возможное экстремальное падение! Вот ведь!.. Елки-палки лес густой! «Висит груша, нельзя скушать», груша, как вы поняли, это я. Вылезти из платья, при этом живописно не слетев с дерева, тоже не представлялось возможным.

«Дело было вечером, делать было нечего». В полной мере насытившись местными пейзажами, я начала гадать, какой некролог обо мне напишут... Выражения типа «разбилась вдребезги» или «превратилась в лепешку» мне не нравились. Хотелось чего-то более высокопарного и поэтического. Я бы даже сказала, возвышенного.

В самую поэтическую минуту мыслеброжений меня жестоко перебили. Какая-то зубастая гарпия на соседнем дереве неожиданно резко завыла на моем уровне, тем самым напрочь выбив все, в том числе и возвышенные мысли, из головы. Я вздрогнула и, отводя душу по несанкционированной звуковой атаке, громко и смачно высказалась об этой летяге и ее родственниках. Моя глубокая по смыслу и содержанию речь прозвучала так, что даже меня саму поразила многообразием неформальной лексики. Нет, конечно, я иногда позволяю себе подобные высказывания, но чтобы так... А я и не подозревала о скрытом «таланте» столь четко и ясно излагать свои мысли. И хотя летучка скрылась при первых же аккордах моей ответной «симфонии», я все равно подробно озвучила всю ее дальнейшую судьбу. Факт отсутствия этого звукового агрессора мне ну нисколечко не помешал. Лишь выдохнувшись, я озадаченно подумала: откуда я могла столь глубоко знать русский фольклор?! Вот бы Совет это услышал!

— ...еть там? — вклинилось в думу тяжелую.

Я проанализировала услышанное, сопоставила с уже знакомыми мне в лесу звуками, повертела головой и, ничего не обнаружив, посмотрела вниз. Там у моих ног... Нет, не так, у подножия... В общем, у дерева, в которое я, можно сказать, вросла, стоял мой дорогой и долгожданный друг Алед и всеми силами своих вокальных данных пытался что-то донести до моего сознания.

Я чуть не запрыгала от радости (просто негде было, а то бы непременно запрыгала).

— Привет! Как дела? — Я приветливо помахала ему рукой.

— Как долго ты собираешься там сидеть? — крикнул он.

— Готова спуститься сию минуту. Но меня очень заинтересовал один объект, который не виден с земли. Ты не поднимешься?

Алед стал что-то говорить, но моя «возвышенность» не позволила насладиться тонкостью его речи. До меня лишь долетали отдельные слова да обрывки фраз.

— ...дура ...на мою голову... и что ее туда понесло... какая-то... — и тому подобное.

Когда он закончил свой длинный и эмоционально насыщенный монолог, то поднял голову и крикнул почти в приказном порядке:

— Спускайся!

— Ни за что. Очень хочу посмотреть на твои задатки скалолаза. Неужели ты не сумеешь сюда забраться так же легко, как я? Что, слабо?

На этот раз его речь была еще более эмоциональной, однако очень короткой. После ее произнесения он полез ко мне на дерево, явно намереваясь сбросить меня отсюда, как только доберется на расстояние вытянутой руки. Я скромно сидела на своей ветке, наблюдая сверху за его потугами, отметив про себя, что лазанье по деревьям не являлось его коньком.