Разделение морских команд на экипажи и роты

 
      В 1810 году произведено коренное преобразование в составе морских команд разделением их на экипажи и роты. Существовавшие со времени Петра I в числе судовых экипажей морские солдаты отчислены к армии, а исполнение обязанностей их возложено на матросов, которым дали ружья, военную амуницию и стали обучать фронтовой службе. Относительно судов введен такой порядок, чтобы по возвращении из плавания они не оставались, как было до сих пор, в ведении своих командиров, а передавались бы капитану над портом, в котором они зимуют.
      Каждый флотский экипаж был составлен из четырех рот и имел около 400 человек. В Балтийском флоте определено иметь 52 экипажа корабельных и 8 гребных; в Черноморском 31 экипаж корабельный и 4 гребных и в Каспийской флотилии 3 корабельных экипажа.
      Таким образом, полное число экипажей было 98; но по наличному числу людей их сформировали только 82, предполагая недостающие добавить впоследствии. Экипажи различались по номерам, корабельные отдельно от гребных. Первые 52 номера присвоены экипажам Балтийского флота, следующие от № 53 до 83 – экипажам Черноморским и от № 84 до 86 включительно – экипажам Каспийской флотилии. Номера гребных экипажей были: Балтийского флота от № 1 до 8 и Черноморского от № 9 до 12 включительно. Морская артиллерия разделена была на бригады, каждая из 6 рот. В Балтийском флоте таких бригад было 6, в Черноморском 4; а в Каспийской флотилии одна артиллерийская рота. Таким же образом на экипажи и роты были разделены ластовые, мастеровые и даже комиссариатские команды.
      Такой состав экипажей существовал только до 1816 года, когда корабельные и гребные экипажи слились под одно общее название «флотские экипажи», из которых каждый состоял из восьми рот. В Балтийском флоте экипажей нового состава положено 27, в Черноморском 17 и в Каспийской флотилии 1. Номера экипажей были в Балтийском, флоте от 1 до 27, в Черноморском от 28 до 44 включительно и в Каспийской флотилии 45-й экипаж.
 

Баллотировка при производстве в чины

 
      Баллотировка, как средство справедливейшего выбора достойных к повышению в следующие чины офицеров, установлена в нашем флоте еще Петром I. Правила баллотировки, изменяясь в подробностях, сохранились до настоящего времени, в которое они получили некоторые улучшения и более правильный порядок. Так например, младшие чины отстранены от баллотирования старших, уничтожены шары, выражающие «сомнение», и оставлены только два разряда: достоин или недостоин. Баллотировать положено не во все чины, а только в те, которые по обязанностям своим представляют значительную разницу, как например чины: капитан-лейтенанта, капитана и флагмана. Производство из гардемаринов в мичмана и из мичманов в лейтенанты производили по экзамену; из лейтенантов в капитан-лейтенанты, из капитан-лейтенантов в капитаны и из капитан-командоров в контр-адмиралы по баллотировке. Старшинство офицеров, производимых по баллотировке, определялось по количеству удовлетворительных шаров; и у кого было более трети неудовлетворительных, тот считался забаллотированным. Забаллотированные два раза отставлялись от службы с половинной пенсией или на инвалидное содержание, если они выслужили; но полной пенсии они лишались, хотя бы прослужили 40 и более лет. Для производства из гардемаринов в мичмана кроме удовлетворительно выдержанного экзамена еще требовалось сделать пять морских кампаний; а при производстве из мичманов в лейтенанты – не менее 4 лет службы в чине. На открывающиеся вакансии флагманов половинное число производилось по царскому приказу и половина по баллотированию; в капитаны по царскому приказу производилась четвертая часть, в капитан-лейтенанты – шестая, а остальные по баллотировке.
 

Отправление волонтеров в Англию

 
      Отправления морских офицеров на службу волонтерами на английский флот, бывшие в предшествовавшие годы, продолжались и дальше. Так, с 1802 по 1804 года были посланы 4 лейтенанта и 5 мичманов и до 20 гардемаринов морского корпуса. В числе лейтенантов находился известный впоследствии адмирал П. И. Рикорд. Гардемарины же отправлены были в первый раз по распоряжению министра Чичагова, который полагал, что для флота полезнее будет практически образовать большее число юношей-воспитанников, нежели немногих офицеров, содержание которых за границей обходилось втрое дороже. Кроме гардемаринов, в то же время отправлено такое же число учеников, окончивших курс в училищах корабельной архитектуры и штурманском. Первые посылались для усовершенствования в деле кораблестроения и механике, и из них впоследствии вышло несколько хороших корабельных инженеров, в числе которых был И. А. Амосов. Штурманские же ученики посылались для изучения разных портовых мастерств: столярного, мачтового, парусного, канатного; по их возвращении в Россию они получали места мастеров или помощников мастеров.
      Находившиеся в Англии офицеры и гардемарины в продолжение своей пятилетней службы волонтерами на военных судах почти постоянно были в плаваниях в Атлантическом и Тихом океанах, некоторые из них участвовали в Трафальгарском сражении, и еще во время пребывания в Англии 18 гардемаринов были произведены в мичмана. В числе этих волонтеров был Михаил Петрович Лазарев и другие выдавшиеся своей последующей службой офицеры.
 

Портовые постройки

 
      В 1802 году в Петербурге учрежден «Комитет для поправления портов», обязанность которого заключалась в надзоре в балтийских портах за исправным содержанием существующих строений и возведением новых. Подчиненные комитету «экспедиции» находились в портах Кронштадтском, Ревельском и Петербургском. Эти учреждения, принесшие известную долю пользы, существовали до 1827 года, когда они были преобразованы в «Строительный департамент» и подчиненные ему портовые «Строительные комиссии».
 

Петербургский порт

 
      Перенесение, по проекту Грейга, Петербургского адмиралтейства в Кронштадт, начавшееся при Екатерине II, приводилось постепенно в исполнение, и к началу XIX века большая часть зданий Петербургского главного адмиралтейства опустела, и только середина его, близ шпица, сохранила вид жилого помещения. В остальных же частях здания снаружи тянулись сплошные стены без окон, окруженные высоким земляным валом и наполненным водой рвом. Безобразя своей угрюмой наружностью центральную часть столицы, тогдашнее адмиралтейство представляло разительную противоположность с соседним величественным зданием Зимнего дворца.
      Приведение адмиралтейства в лучший вид было такой вопиющей необходимостью, что в 1806 году, несмотря на военное время, было приступлено к переделке здания по проекту талантливого архитектора Захарова, которому было поручено и самое производство работ.
      Грандиозное создание Захарова до настоящего времени в общем почти сохранило свой наружный вид. Главное изменение против первоначального проекта составляет надстройка на всем здании третьего этажа, тогда как у Захарова трехэтажными сделаны были только павильоны и выступы, отличенные колоннами, а части, лежащие между ними, были двухэтажные, украшенные рядом стоящих на них трофеев. Кроме того, впоследствии, были сняты обветшалые статуи, находившиеся у павильонов, выходящих на Неву, и у двух ворот. Внутренние помещения здания, сообразно новым потребностям, впоследствии получили другое назначение.
      Окружавший адмиралтейство вал срыт, ров засыпая при перестройке здания, и вокруг всего адмиралтейства устроен прекрасный бульвар. С прекращением в этом адмиралтействе судостроения были выведены почти все портовые мастерские, а в недавнее время засыпан и канал, проходивший между наружным и внутренним фасадами здания, места бывших элингов застроены частными домами, а на бывшей перед адмиралтейством площади разведен сад.
      Возобновленное Захаровым здание адмиралтейства сохранило место и размеры, первоначально назначенные для него самим основателем флота. Здесь наш великий моряк неустанно трудился то с топором плотника, то с карандашом кораблестроителя, то с пером законодателя. Здесь были им самим, как корабельным мастером, и по его чертежу построены корабли Полтава и Лесное, по справедливости считавшиеся лучшими кораблями того времени. Здесь он по 14 часов в сутки трудился над созданием морского устава, и в этом же здании, под руководством его, происходили заседания основанной им Адмиралтейств-коллегий, почти целое столетие управлявшей нашим флотом и морским ведомством. Несколько фолиантов собственноручных записок и заметок Петра I, набросанных им в бытность в адмиралтействе, представляют наглядное драгоценное свидетельство его специально морских сведений, сообразительности, неутомимого трудолюбия и горячей заботливости о любимом создании его, нашем родном флоте.
      В перестроенном наружном корпусе здания главного адмиралтейства удобно разместились все центральные административные учреждения морского ведомства: Департамент министра, Адмиралтейств-коллегия и Адмиралтейский департамент с подчиненными им учреждениями, библиотека, музей, а во внутреннем корпусе мастерские и магазины, необходимые при судостроении.
      Не ограничиваясь целесообразным внутренним расположением, понимающий значение его строитель в аллегорических украшениях старался вполне выразить специально морское назначение адмиралтейства. Сообразно духу времени, в этих аллегориях главную роль играла мифология. Для ознакомления с характером украшений укажем на барельеф над большой аркой под шпицем, представляющий создание флота Петром I: Нептун передает свой трезубец, эмблему власти над морями, Петру, стоящему на корабельной верфи на берегу Невы. Подле царя богиня мудрости Минерва и статуя победы. К строящимся кораблям услужливые тритоны, изображающие Волгу, Волхов и другие реки, приносят лес, веревки, якоря и пр. Это их дань новой владычице Неве, представленной в виде женщины, держащей весло с гербом Петербурга. Урна ее, эмблема реки, обвита лаврами в ознаменование побед, одержанных на берегах ее Александром Невским и самим Петром. Близ Невы, на середине барельефа, возвышается скала, на которой под тенью лаврового дерева, обвешенного щитами с гербами губерний, сидит женщина, представляющая Россию. На голове ее корона в форме городских башен, в правой руке палица Геркулеса – эмблема силы, в левой рог изобилия, к которому прикасается своим кадуцеем бог торговли Меркурий, а у ног его видны кипы товаров, означающие, что материальные богатства страны приобретаются торговлей. С другой стороны – Вулкан складывает к ногам России выкованные им перуны и разное оружие, необходимое для поражения врага. Наверху парящая Слава несет русский флаг над морем, на котором виден созданный Петром флот, окруженный толпой ликующих тритонов.
      Барельефы на других фронтонах представляют в подобных же аллегорических изображениях: награды за морские и военные подвиги, за успехи фабрик и мануфактур и пр. Множеству фигур и статуй, находящихся по углам фронтонов у главных входов и над верхней колоннадой вокруг шпица, присвоены были самые разнообразные значения: главных рек России, стран света, времен года, месяцев, четырех стихий. Почему-то попали сюда и некоторые герои древности, имеющие весьма отдаленное отношение к флоту, как например, Пирр, Ахиллес, Аякс и Александр Македонский. Сохранившиеся до настоящего времени две группы у входа в большую арку под шпицем, по официальным документам, представляли « грациев или морских нимф», поддерживающих глобусы. Флагштоки на двух павильонах, выходящих на Неву, держат дельфины, и на вершине шпица, как венец всего здания, находится корабль под всеми парусами. Все это показывает, что наш русский архитектор во всех мельчайших подробностях сумел сохранить морской характер здания и оставил в нем прекрасный памятник своего высокого таланта и изящного вкуса.
      Перестройка адмиралтейства производилась постепенно, частями, начиная с фасада, обращенного к стороне Зимнего дворца, и осенью 1810 года в возобновленном здании уже происходили заседания Адмиралтейств-коллегий и ее экспедиций. Все произведенные работы стоили почти 2 1/2 миллиона рублей, и, несмотря на военное время, щедрый отпуск сумм не только ни разу не приостанавливался, но даже в страшно тяжелый для государства 1812 год на перестройку адмиралтейства была отпущена 421 тысяча рублей.
      В новом Петербургском адмиралтействе происходило строение 74-пушечного корабля Селафаил и приступлено к углублению реки Мойки, обделке части берега ее, прилегающей к верфи, планировке местности, устройству элингов, мастерских и всего необходимого для кораблестроения. Кроме того, в видах усиления кораблестроения, при впадении в Неву реки Охты, на месте бывшей шведской крепости Ниеншанц, морским ведомством приобретена покупкой земля, и на ней в 1806 году начали устраивать верфь, с которой в 1812 году спущено первое судно фрегат Поллукс; а в 1814 году – 74-пушечный корабль Финланд.
 

Охтенские плотники

 
      Переселенные в Петербург Петром I охтенскйе плотники, селений которых находились близ новой верфи, долгое время были полезными и искусными рабочими при кораблестроении; но впоследствии, ознакомясь со столичными требованиями, они занялись более выгодными ремеслами, начали брать подряды и т. п., а на обязательные для них адмиралтейские работы, вместо себя, нанимали плохих работников. Это привело к тому, что в 1803 году найдено было более выгодным для казны обязательную работу охтян заменить определенным оброком, которого в пользу адмиралтейства собиралось до 25 тыс. рублей.
 

Кронштадт

 
      В Кронштадте построены офицерские и служительские флигеля, окончательно отделаны обводный адмиралтейский канал и провиантские магазины. Приобретен казной от частного лица дом « для жительства генералитету»; а из сада его, с присоединением сада, купленного в 1808 году у Грейга, и также садов, принадлежащих казне, устроен « для кронштадтских жителей» один сад, послуживший основанием нынешнему « летнему».
 

Ревель

 
      Не исправляемая капитально Ревельская гавань разрушалась все более и более. Наконец, в 1802 году видимая опасность для судов, зимовавших в Ревеле, заставила строительную экспедицию приступить к исправлению старой военной гавани. Работы вяло тянулись несколько лет, покуда два следующие обстоятельства не возбудили внимание к этому делу: в сентябре 1806 года сильной бурей размыло западную стенку гавани, и в самой гавани было замечено быстро увеличивающееся обмеление. В следующем же году приступлено к постройке новой военной гавани, рассчитанной на помещение 27 кораблей. Работы производились по частям, и срубы пятой, последней части стенки опущены на дно зимой на 1820 год. Осенью строение было окончено и, по словам официального донесения, « гавань приведена в такое состояние, что(в ней) весь флот удобно поместится и спокойно стоять может». Пространство, занимаемое гаванью, было более 25 тыс. квадратных сажен. При окончании постройки новой гавани стенку старой, разобрав верхнюю ее часть, обратили в пристань.
 

Свеаборг и Вильманстранд

 
      По овладении крепостью Свеаборг, в 1808 году при ней учрежден был Свеаборгский порт, первым начальником которого назначен вице-адмирал Сарычев. В том же году другой бывший в Финляндии, на озере Саймо, Вильманстрандский порт упразднен, как потерявший всякое военное значение при перенесении границы нашей со Швецией к реке Торнео. Все находившееся в Вильманстрандском порту казенное имущество было сдано сухопутному начальству в Выборге, а суда переведены в Нейшлот и обращены в перевозные.
 

Архангельск

 
      В Архангельском порту разрешено строить 11 флигелей для офицеров, 6 казарм для нижних чинов, сараи для разбивки на плазе корабельных членов, для обделки их и хранения, помещение для чертежной и магазин для экипажеских припасов На все это предполагалось употребить до 116 тысяч рублей; а в 1803 году повелено исчисленную « на окончательное устроение Архангельского адмиралтейства в прежнем обширном его виде» сумму 560 тысяч рублей отпустить из государственного казначейства в течение 6 лет.
 

Черноморские порты и упразднение Таганрогского

 
      Возведение новых построек и улучшение существовавших в портах Черного моря, главным образом, произошло в управление Грейга; а в 1816 году в Азовском море упразднен Таганрогский порт, « как признанный более ненужным». В нем оставлен только один адмиралтейский комиссионер для получения и отправления оттуда железа и якорей, доставляемых из Сибири для Черноморского флота.
 

Астрахань

 
      По причине обмеления реки перед Астраханским адмиралтейством еще во второй половине XVIII века поднимался вопрос о перенесении судостроения в более удобное место на реку Цареву, один из притоков Волги, но составленный тогда проект не получил утверждения. В 1803 году совершенная ветхость портовых строений заставила возобновить вопрос о перенесении адмиралтейства на реку Цареву; выбор места, соображения и переписка тянулись до 1815 года, и когда на Цареве заложили элинг для починки судов, то ранее окончания его постройки убедились, что против элинга проток с каждым годом мелеет, и место проектированных доков заносится илом. Так дело тянулось до 1821 года, когда в управление Астраханским портом вступил энергичный и образованный генерал-майор Орловский. Он нашел, что при недостаточном числе судов Каспийской флотилии большинство астраханских портовых строений было в развалинах, запасов налицо никаких и мастеровых недостаточно. Донося о таком жалком положении порта. Орловский приводил убедительные доказательства о неудобствах строения судов для здешней флотилии в Казани и ходатайствовал о перенесении его в Астрахань и об устройстве здесь адмиралтейства на новом, удобном, избранном им месте, на волжской песчаной косе. Но несмотря на настоятельные представления Орловского и сочувствие к этому делу самого морского министра Моллера, переписка о перенесении судостроения в Астрахань продолжалась три года, и только в 1824 году отпущены были деньги на этот предмет, и явилась возможность приступить к работам.
 

Охотск и Петропавловск

 
      В 1803 году утверждены были штаты для Охотского порта, по которым начальнику порта, назначаемому из морских офицеров, подчинен был, как коменданту, и самый город. Поэтому начальник порта состоял в подчинении морского министерства и генерал-губернатора Тобольского и Иркутского. По крайне неудобному морскому положению Охотского порта, с давнего времени приискивали для него другое, более удобное место, и так как такого на берегах Охотского моря не оказалось, то в 1812 году военным портом был сделан Петропавловск, находящийся на восточном берегу полуострова Камчатка, куда переведено и морское управление. Охотский же порт, потерявший прежнее значение, только временно посещаем был судами, принимавшими здесь казенные грузы для доставления в Петропавловск.
 

Иркутск

 
      В Иркутске находилось адмиралтейство, построенное первоначально вне города, но при расширении его вошедшее в городскую черту и окруженное обывательскими домами, которое было в постоянной опасности от пожаров. Кроме того, недостаточная ширина реки представляла неудобство при спуске судов, и поэтому адмиралтейство со всеми его строениями было перенесено за город, за реку Ушаковку. Для постройки и исправлений казенных судов, плавающих по Байкалу, при Иркутском адмиралтействе находилось 3 офицера и около 90 нижних чинов морского ведомства.
 

Верфи и число построенных судов

 
      Для Балтийского флота линейные суда строились в Петербурге, Архангельске и один 110-пушечный корабль Ростислав – в Кронштадте, для Черноморского флота – в Херсоне, Николаеве и Севастополе, суда для Каспийской флотилии – в Казани. Кроме линейных, на тех же верфях и в других местах строились мелкие суда различных типов. В Сибири, для местных надобностей, небольшие, преимущественно транспортные суда строились в Охотске, а для плавания по озеру Байкалу – в Иркутске.
      Всего в первой четверти XIX века построено линейных: 53 корабля и 38 фрегатов; из числа их в Петербургском порту 26 кораблей (в Главном адмиралтействе 22, в Новом 3, на Охте 1) и 33 фрегата (в Главном адмиралтействе 10, в Новом 2, на Охте 11), 1 корабль в Кронштадте и 26 кораблей и 15 фрегатов в Архангельске. В Черноморских портах построено 23 корабля (в Херсоне 16, в Николаеве 7) и 12 фрегатов (в Херсоне 8, в Николаеве 3, в Севастополе 1). Для Каспийской флотилии построено в Казани 12 судов (3 бомбардирских, 4 корвета. 5 бригов) и один бриг в Астрахани.
      Первый пароход Балтийского флота Скорый, в 30 сил, построен в 1817 году близ Петербурга на Ижорских заводах, и второй, Проворный, в 80 сил, там же в 1825 году. Первые пароходы Черноморского флота были построены в Николаеве: Везувий в 1820 и 14-пушечный Метеор в 1825 году. Замечательно, что нашему морскому министерству еще в 1812 году предлагали пароходы Фультона, с обещанием, что с пассажирами они будут проходить расстояние между Петербургом и Кронштадтом в 4 1/2 часа, а с грузом – в 6 часов; но это предложение тогда не было принято.
      Из кораблестроителей наиболее замечательны по числу и достоинству работ были: в Архангельске – Курочкин, в Петербурге – Стоке и др. и начинающие свою практическую деятельность молодые строители: Амосов, Попов и в Астрахани – Бурачек.
 

Заготовление лесов и других предметов

 
      «Лесной департамент», учрежденный незадолго до образования министерств, отошел в министерство финансов, на которое тогда возложено было и заготовление корабельных лесов. В 1810 году, когда Лесной департамент вошел в состав бывшего при министерстве финансов департамента Государственных имуществ, то к последнему перешла и обязанность заведывания лесами. Но независимо от этого общего положения все собственно « корабельные леса» находились в ведении Адмиралтейств-коллегий и были разделены на три округа: «Низовой» – по бассейну реки Волги, «Северный» – Северной Двины и «Западный» – Днепра. В первых двух округах учреждены особые правления, и в составе каждого из них находился корабельный мастер. Западный же округ, до времени, оставался в ведении местного лесного начальства. Низовой округ заготовлял леса для балтийских портов и Каспийской флотилии, Северный для Архангельского порта, а Западный для черноморских портов. Доставка лесов от местных пристаней к портам лежала уже на обязанности морского министерства. Заготовление всех прочих предметов, необходимых для кораблестроения и вообще для флота и морского ведомства, производилось тремя способами: казенными заводами, находящимися в ведении морского и других ведомств, подрядами и покупкой через комиссионеров.
 

Артиллерия

 
      Относительно калибра судовых орудий в нашем флоте до начала XIX века держались екатерининского «положения» 1767 г., разумеется, с некоторыми изменениями, как например, введены были единороги (длинные гаубицы) картаульные (пудовые) и полукартаульные (полупудовые); кроме того, употреблялись не упомянутые в этом положении мортиры и фалконеты. В 1803 году, на основании опытов, производимых у нас и за границей, доказавших преимущества коротких пушек перед длинными, было решено для вновь строящихся кораблей отливать на Олонецких заводах пушки « по шведской пропорции» со следующими усовершенствованиями: вместо обточки наружной поверхности орудия производить выковку молотами; канал, после сверления, полировать и дно канала делать полушарное; подъемные клинья орудия заменить поставленным в винграде винтом, и отливать орудия с планками для приделывания к нему с обеих сторон замков и мишеней. Через два года после этого, по поводу « последовавших перемен по морской артиллерии относительно калибра орудий», в 1805 году состоялось « положение», определяющее число, род и калибр артиллерийских орудий для разного типа судов, от стопушечного корабля до пакетбота, включая и бомбардирские суда. В этом « положении» наибольший калибр орудий для корабельных пушек назначен 36-фунтовый, карронад 24-фунтовый, батарей фрегатов пушки 24-фунтовые, бригов и люгеров карронады 24-фунтовые, для бомбардирских судов мортиры 5-пудовые и гаубицы 3-пудовые. Этого « положения» держались всю первую четверть XIX века также с некоторыми неизбежными изменениями, например употреблением единорогов, не упомянутых в положении, и некоторыми другими.
 

Гидрографические работы в Балтийском, Черном и Азовском морях

 
      Капитан-командор Сарычев, проверив и исправив работы Нагаева, в 1809 году издал Атлас Финского залива и Балтийского моря. Но затем для частных промеров и съемок ежегодно посылались отдельные суда или небольшие отряды. Общая сводка из произведенных ими работ, пополненная другими источниками, вошла в Атлас Балтийского моря, изданный в 1823 г. директором маяков Спафарьевым.
      В Черном море в начале, XIX века капитан-лейтенант Влито описал часть анатолийского берега, от мыса Стефанос до Самсуна; а лейтенант Будищев с мичманом Критским – берег от Одессы до Босфора. Впоследствии Влито и Критский описывали Азовское море, и из этих и некоторых прежних работ составлены частные и генеральные карты Черного и Азовского морей, изданные в 1817 году. Опись Черного моря в 1820 году, по поручению французского правительства, производил капитан Готье при содействии русского капитан-лейтенанта Берха и штурмана Григорьева. Составленные ими карты долго употреблялись при плавании наших судов по Черному морю и впоследствии сведения, доставленные этой экспедицией, вошли в число материалов при составлении нового атласа.
 

В Каспийском и Охотском морях и на Байкале

 
      В Каспийском море производились описные работы с 1808 по 1813 год, под начальством штурмана Колодкина, и составленный им атлас этого моря был издан в 1826 году. С 1823 по 1825 год капитан-лейтенант Басаргин исследовал волжские устья и берега моря, от Четырехбугорного острова до Аграханского залива и от острова Сарры до пролива Апшеронского. В Сибири описано озеро Байкал, и в 1817-1819 гг. лейтенантом князем Шаховским сделана съемка северного берега Охотского моря.
 

Плавание Лазарева к Новой Земле

 
      Кроме этих съемок на близких внутренних морях России гидрографические исследования коснулись и негостеприимных вод Северного Ледовитого океана. В 1819 году для описи острова Новая Земля отправлен был к Маточкину Шару на бриге Новая Земля лейтенант Андрей Петрович Лазарев, впоследствии командовавший одной из дивизий Балтийского флота. Чрезвычайное обилие льдов не дало возможности даже приблизиться к берегу, и Лазарев, после нескольких безуспешных попыток пробраться между льдов, в начале сентября должен был возвратиться в Архангельск. Донесение своему местному губернатору молодой моряк, видимо глубоко тронутый своей неудачей, оканчивает следующей оригинальной фразой: « Если неуспех, при всей моей дерзости преодолеть препятствия самой природы, есть мой проступок, то прошу ваше превосходительство взыскать на мне».
 

Плавание Литке к Новой Земле

 
      К той же Новой Земле и на том же бриге лейтенант, потом произведенный в капитан-лейтенанты, Ф. П. Литке с 1821 по 1824 год сделал 4 плавания. Первое из них по причине льдов, окружавших остров, было так же безуспешно, как и плавание Лазарева. В 1822 году, по выходе из Архангельска, Литке сначала сделал обозрение Лапландского и Мурманского берега, от мыса Святой Нос до устья реки Колы, и описал находившиеся у этого берега рейды и гавани, при которых были становища мореходов-рыбопромышленников. Достигнув Новой Земли, он направился вдоль западного ее берега к северу и, встретив 11 августа на широте 76°35' непроходимые ледяные поля, возвратился к Маточкину Шару. Осмотрев его и южный берег Новой Земли, Литке возвратился в Архангельск. В плавание 1823 года Литке произвел опись Лапландского берега, начиная от Оленьего острова, и также северного берега пролива Маточкин Шар, южный берег которого описан был еще в 1768 году штурманом Розмысловым. Четвертое плавание в 1824 году, по причине непроходимых льдов, относительно Новой Земли было почти так же безуспешно, как и первое; но оно вознаграждалось успешными работами двух других экспедиций, находившихся также под начальством и руководством Литке: лейтенант Демидов, на бриге Кетти, производил промер Белого моря, и описные работы, начатые штурманом Ивановым в устьях Печоры в 1821 году, были закончены им в 1824 г.
      Трудность этих плаваний, кроме борьбы со льдами, увеличивалась еще отсутствием верных карт. Бриг, попадая два раза на неизвестные мели, едва не разбился: первый раз на совершенно открытом месте при выходе из Белого моря, а второй в Карском проливе, где у брига вышибло руль и обратило в щепы часть киля. Примером неверности прежних карт может служить расстояние между мысами Канин и Святой Нос, обозначенное на карте 24-мя морскими милями более настоящего, и множество других неверностей, в числе которых было отсутствие обозначения опаснейших банок, лежащих на фарватере. Сроднившийся с опасностями и по характеру своему мало поддававшийся внешним влияниям, Литке описывает так одну из ночей плавания своего во льдах: « беспокойная ночь сия сделала глубокое на всех нас впечатление. Нас окружали со всех сторон мелькавшие сквозь мрак, подобно призракам, ледяные исполины; мертвая тишина прерываема была только плеском волн о льды, отдаленным грохотом разрушающихся льдин и изредка глухим воем моржей; все вместе составляло нечто унылое и ужасное»…
 

Экспедиция Врангеля и Анжу к Северному Ледовитому океану

 
      В 1820 году отправлены были две экспедиции под начальством лейтенантов Врангеля и Анжу с целью продолжения гидрографических работ 30 и 40-х годов XVIII века. Предполагалось описать берег океана от Шелагского мыса до Берингова пролива с устьями впадающих на этом пространстве рек, а также сделать съемку близлежащих островов и удостовериться, не находится ли против этого берега еще и других, более отдаленных.