 |
|
Популярные авторы:: Joyce James :: Эллисон Харлан :: Горький Максим :: Грин Александр :: Громов Дмитрий :: Азимов Айзек :: БСЭ :: Картленд Барбара :: Толстой Лев Николаевич :: Раззаков Федор Популярные книги:: The Boarding House :: Уроки любви :: Тайна неудачного выстрела :: Господство женщин :: Чумные псы :: Повесть об отплате за добро :: Влюбленный опекун :: Безрассудство :: Справочник по реестру Windows XP :: Хопалонг приходит на помощь |
Великий СатангModernLib.Net / Фэнтези / Вершинин Лев Рэмович / Великий Сатанг - Чтение (Ознакомительный отрывок) (стр. 3)
Маршал негромко, очень пристойно откашлялся. – Да станет известно Затмевающему Свет: согласно данным разведки, командующим особым Кай-Лаонским укрепрайоном противника назначен таученг Нол Сарджо… Бессмертный Владыка слегка приподнял бровь. – Правая рука главаря бандитов, тот самый, что руководил взятием бунтовщиками Пао-Туна. Главнокомандующий регулярными войсками так называемого Свободного Дархая… – Последнюю фразу маршал позволил себе произнести с некоторым подобием улыбки на устах. – Сарджо… Сарджо… – негромко повторил Бессмертный Владыка. – Это не тот ли, который Тигр-с-Горы? – Хрустальная память Затмевающего Свет достойна восхищения – вежливо сощурился начальник Генштаба. – Позволю себе признать: человек сильный и опасный, ибо талантливый. Убежденный враг трона. Еще при ушедшем к предкам повелителе – да не забудется имя его! – был сотником в шайке мятежного принца Видратъхьи, после разгрома и казни самозванца разбойничал на перевалах, затем примкнул к вожаку квэхвистов Джугаю и стоял у истоков формирования его регулярных сил… Властелин покусал губу, припоминая нечто. – И все же, Сарджо… Кажется, он из оранжевых? – Род мельчайший, – презрительно поморщился начальник Генштаба, мельчайший и разорившийся. К тому же из горских князьков. – Но тем не менее из оранжевых. Может быть, имеет резон завязать связь с ним?.. – Увы! – твердо и абсолютно уверенно отрезал маршал. – Абсолютно нереально. Побратим казненного бунтовщика Видратъхьи, да сотрется память о нем, считает себя кровником дома Ранкочалар. И помимо этого, фанатичный квэхвист. – Вот как?! Жаль, право же, жаль… Престолу нужны талантливые люди… Ну что ж, маршал, позвольте поблагодарить вас за исчерпывающий доклад. Имеет ли Генштаб какие-либо пожелания? – Весьма почтительно припадаю к лучезарным стопам Затмевающего Свет. Начальник Генштаба склонил голову чуть ниже, нежели на входе в тронный зал. Нет никаких сомнений, что бои на Кай-Лаонском выступе будут успешными для наших подразделений. Однако же выход на Пао-Тун по окончании операции невозможен… прошу Затмевающего Свет простить невежу… я хотел сказать: вряд ли возможен без участия сверхтяжелых танков. Шумно вздохнув, Владыка откинулся на спинку трона и прищурил глаза, размышляя. – Так. Можете ли вы, маршал, гарантировать, что при наличии названной техники освобождение столицы наших предков произойдет в сроки, намеченные Генштабом? В вопросе был намек на согласие. И маршал, ощутив это, преклонил наконец колено, правда, всего лишь на миг, не более. Но и не менее! – Порукой тому мой паучок кюй-тюи, о Затмевающий Свет! На высоком лбу Владыки явственно прорисовалась морщинка. – Быть по сему. Чертог Блаженств рассмотрит предложение Генштаба. Засим не откажите передать привет вашим почтенным супругам. Затмевающий Свет приподнял ладонь в слабом отпускающем жесте. И тотчас щелкнул пальцами, словно хлыстом, не дав маршалу завершить четкий поворот направо кругом. – Впрочем, постойте! Будьте любезны, маршал, растолковать: что за пирушки происходят во вверенных вам частях на передовой?.. Император брезгливо опустил уголки губ и, не скрывая отвращения, прочитал, поглядывая в тугой, пытающийся свернуться в трубочку лист бумаги: – Второе блюдо: жареная птица токон, фаршированная мозгами пленных мятежников. Вам известно о таком, маршал?.. Щека начальника Генштаба дернулась, и монокль, выскочив из глазницы, закачался на витом шнурке. – Можете не отвечать. Вижу, что известно. Даже не говоря о том, что это дикость, но думали ли вы, любезнейший, какова может быть реакция наших Больших Друзей? Нечего было возразить. Владыка был абсолютно прав, но правота его была сродни плевку в лицо. – Потрудитесь ответить, сколько виновных отдано под трибунал за подобные изыски? Кто конкретно? Каковы меры наказания? Начальник Генштаба чудовищным усилием сдерживал дрожь. Никогда еще этот полусмерд не смел говорить с ним – с ним! – в подобном тоне. Он знал, что не сможет простить этого тона, этой возмутительной издевки, допустимой разве что в общении с холопами или с придворными евнухами. И в то же время необходимо было отвечать учтиво… – Затмевающий Свет неполно информирован, – чуть приглушенно заговорил он и со стороны успел удивиться незнакомому звучанию собственного голоса. – Подобные эксцессы единичны и наблюдались на сегодняшний день только в ударных частях, в частности, в бригаде Тан Татао. Эти полки укомплектованы людьми, чьи семьи вырезаны бандитами до единого человека. Именно поэтому я как глава военной коллегии не считал возможным ставить вопрос о трибунале. Впрочем, если Затмевающий Свет изволит приказать… Тонкие пальцы, слегка измазанные чернилами, замерли на подлокотнике трона в некоторой нерешительности, чуть побарабанили по перламутровым пластинам длинными тщательно отполированными ногтями. – М-да. В сущности, людей можно понять. Вы свободны. И начальник Генштаба, отсалютовав и развернувшись, пошел к выходу; плотно обтянутая мундиром спина его была пряма, а подбородок высоко поднят. Он шел и думал, что отомстит. Не знал как, но знал – отомстит обязательно. В конце концов, чего ждать от полуублюдка?! Если не принять мер, он натащит во дворец худородных и, опираясь на них, устроит резню древних фамилий. Такое уже случалось в старину. И такой оборот событий следует предотвратить. Конечно, не сейчас, не во время войны, но – сразу после победы, не медля! Как же страшно ошибся покойный отец, дозволив сесть на трон Ранкочаларов этому хамскому отродью! Имея под рукой дворцовую гвардию, батюшка мог бы и обойти завещание, тем паче что всем известно: усопший государь последние месяцы был не в себе… Да, принц Видратьхья был сумасшедшим, да, он бы умыл страну кровью, и Большие Друзья были не в восторге от него, но он-то по крайней мере знал, что такое истинный аристократизм… и не загонять его нужно было, как зверя, в горы, а напротив!.. Но Чертог Блаженств на то и Чертог Блаженств, чтобы даже наглухо скрытое недовольство одного из принадлежащих к Семнадцати Семействам гасить в корне, предварительно поставив на место излишне гордых. В конце концов, потайные ходы в стенах дворца, как это ни прискорбно, известны не одному лишь владыке, а опочивальня его – не укрепленный замок. И потому перед начальником Генштаба, едва шагнувшим на радужный паркет Предвратной Галереи, возник медоточиво-подобострастный Хранитель Чертога. – Позвольте поздравить вас, маршал! Волею милостивейшего из Владык вы назначаетесь губернатором Пао-Туна с правом наследования. Счастлив также вручить вам скромный знак признания ваших неоценимых заслуг… И ярость смягчилась, а спустя миг – вообще исчезла, сменившись ворчливой благодарностью, ибо лежащий на оранжевой подушке знак ордена Снежной Короны с мечами предназначался для награждения лишь коронованных особ, и впервые в долгой истории Империи его удостоилось лицо, не принадлежащее к дому Ранкочалар… Не умея скрыть радостную, едва ли не детскую улыбку, маршал спускался к выходу, рассыпая по зеленому мрамору ступеней серебряный звон шпор, а секретарь Чертога уже набирал на украшенном нефритовой мозаикой пульте номер, известный в Империи лишь одному человеку. Впрочем, человеку ли? Нелегко ответить… Людей – много. Император – один. И спустя сорок восемь минут полномочный посол Демократической Конфедерации Галактики сеньор дон Мигель Хуан Гарсия дель Сантакрус де Гуэрро-и-Карвахаль Ривадавия Арросементе, в срочном порядке изменив расписание, отложив в сторону самые чрезвычайные дела и пожертвовав послеобеденной сиестой, принял Бессмертного Владыку… ОМГА сообщает: … Подведены итоги конкурса «Золотое Перо Галактики». Поощрительной премии и путевки на курорт Уолфиш-Бей, планета Земля, удостоен девятнадцатилетний дебютант, студент Альмейдского института бульваристики Яан Сан-Каро за репортаж «Правда из-за угла». … Напряженные дебаты развернулись на пленарном заседании экономической секции Конференции по проблемам использования боэция. Особое мнение доктора Рубина. Попытки обструкции терпят фиаско. … Сенсация века! Инспектор «Мегапола» Арпад Рамос обвиняет господина Пак Сун Бона в причастности к руководству межпланетным преступным синдикатом. Адвокаты господина Пака угрожают «Мегаполу» встречным иском! … Послы великих держав провели серию консультаций в связи с эскалацией конфликта на планете Дархай. Достигнута принципиальная договоренность. Встречи прошли в обстановке взаимопонимания… ГЛАВА 3. ЗЕМЛЯ, Планета-для-Всех. Уолфиш-Бей 3 июля 2198 года по Галактическому исчислению Бывает вдруг так: живешь себе, живешь, и тут на тебе: – все ни с того ни с сего осточертело, и работа не в радость, и хобби уже не развлекает, и жена лахудра, и любовница – стервь, и дети – ублюдки, и жить не хочется. И вообще хоть с моста прыгай, лишь бы не тянуть опостылевшую лямку… Дураки, бывает, и прыгают. Так на то они и дураки. А умные летят на Землю. Причем не абы куда, а в Уолфиш-Бей. Послушай-ка, брат, не бери дурное в голову, возьми отпуск, купи билет, покайфуй с недельку в уютной каюте с видом на Галактику, а потом выходи на трап, только не забудь открыть глаза пошире. И ты увидишь: …голубые волны, чуть вспениваясь кружевом, облизывают бархатистый песок. Жарко, но не душно. В небе – ни облачка. Февраль в Южной Африке – мягкий, вкрадчивый месяц, обгоришь и не заметишь, когда успел. Далеко еще до лютых июльских ветров, еще дальше – до хриплых бурь ненастного августа… Словно в насмешку, сохраняет этот райский утолок, жемчужина в короне Земли, опереточно-жутковатое названьице Берег Скелетов. Не по разу на день из возрожденной зелени саванн, некогда именовавшихся пустыней Намиб, выбегают прямо на бескрайние пляжи любопытные антилопы, встряхиваются у первых раздевалок, поводят влажным, совсем не пугливым глазом – и грациозно ступают на песок: показать себя, поглядеть на странных людей, барахтающихся в невкусной соленой воде, с достоинством пройтись меж шезлонгов и получить от восхищенных туристов обильную дань – соленые орешки, ломтики печенья, дольки пахучих фруктов… в общем, то, чем никогда их не балуют суровые в соблюдении рациона всадники на страусах – бушмены, смотрители заповедника. Много моря, очень много солнца и смех – вот что такое Уолфиш-Бей. Здесь можно все, не рекомендуется только грустить. Впрочем, как раз на грусть времени и не остается. Устал шквариться на солнце? Не беда! Танцуй на дискотеке, если молод; до озверения рви глотку в пресс-клубе, если помешан на политике; сходи с ума на трибунах бесчисленных шоу, в конце концов, – только не вздумай грустить! Есть, конечно, и любители специфического отдыха. Вот, к примеру, около акульей выгородки, как всегда, бушует толпа. Зрелище из зрелищ: два гладиатора-любителя против двух профессионалов – два поклонника острых ощущений против двух не то чтобы очень больших, а все-таки самых настоящих голубых акул. Что спорить, зрелище потрясающее! Прозрачная синева воды не скрывает ничего, все видно в мельчайших подробностях: плавные движения продолговатых рыбьих тел и неуклюжие на первый взгляд уходы в сторону пловцов, резкие броски, томительно-замедленные увертюры к атаке и редкие всплески на идеально гладкой поверхности бассейна… Вдоль парапета замерли, сосредоточившись, загорелые до шоколадного блеска спасатели, вскинувшие на изготовку длинные непривычного вида ружья. Максимальная безопасность отдыхающего, даже если этот отдыхающий клинический самоубийца, – закон Уолфиш-Бея. И все же акула есть акула, и зубы у нее никто не отменял. Так что всякое может случиться… Иные называют этот спорт «корридой Эпохи Равновесия». Метко, но не точно. Ведь в полузабытой, канувшей в Лету корриде быки имели немало шансов. А тут, даже не вспоминая о ружьях, если уж досужий пляжник полез в бассейн – значит, у акулы нет не только надежд на победу, но даже и на спасение. Ведь дура рыба не имеет рук, которые можно задрать вверх и завопить, прося пощады. Бывает, конечно, зубастым и везет. Но редко. Так редко, что Вселенская Лига Друзей Живого который год уже ведет отчаянную борьбу с этой разновидностью узаконенного убийства, борьбу, впрочем, столь же бескомпромиссную, сколь и безуспешную. Вот и сейчас среди сонма болельщиков, взахлеб поддерживающих пловцов, обнаружилась миловидная девушка, явно сочувствующая рыбешкам. Увы, ей не везет: еще за две минуты до гонга вода пошла кругами, взбаламутилась, помутнела – и успокоилась; насторожившиеся было спасатели, отставив ружья, взялись за пиво, а акулы со вспоротыми животами пошли на дно. Получив призовых плюшевых мишек, победители пожали друг другу руки и разошлись. Впрочем, один из призов тотчас оказался на песке… И в глазах девушки вместо ожидаемого восторга полыхало негодование. – Не-на-ви-жу! – Лемурка, но мишка-то в чем виноват? – Пшел вон вместе со своим мишкой! – Лемур, а Лемур!.. – Убери руки! – Лемурка, ты что, действительно хотела, чтобы эта тварь вскрыла брюхо мне?! – Называйте меня Эльмирой, Андрей. – Ну ладно, хватит! Ну, слышь, а?.. Ну извини… – И не подумаю. – Ну Лемур, а Лемур! Честное слово, если бы я знал, что это так для тебя серьезно, я бы не полез. – А я не нуждаюсь в одолжениях убийцы. – Но это же был честный бой… – Вот именно: бой! Ты вел себя, я не знаю, ну, как какой-то… древний, ярко-синие глаза гневно сузились, – солдат! Вот! – Обижаешь, начальник… Древнего солдата эта скотина схарчила бы, не моргнув. И вообще, чем тебе так уж не нравятся солдаты? – Ну знаешь ли!.. От возмущения девушка поперхнулась. Дальше оставалось либо ссориться всерьез… – Лемурк, а я билеты на Ози достал… На сегодня! – Ой, правда?! … Либо мириться. А ссориться всерьез и надолго ей явно не хотелось: право же, большая рыбина с тупыми глазами и рядами острейших зубов, несмотря на безусловный трагизм своей участи, была не тем, из-за чего стоит рвать отношения, тем более с парнем, который даже акул не боится, да еще и способен раздобыть билеты на несравненную Ози Гутелли… Как бы то ни было, но к пестрой компании, вольготно дегустирующей пиво у самой кромки прибоя, Андрей и Эльмира вернулись уже не то чтобы примирившимися окончательно, однако и не очень переругиваясь. Встретили их с подъемом. – О, гроза пескарей! А гитара-то заждалась… – Да ладно, ребятки, сколько можно, дайте хоть книжку дочитать, а? Ну, впрочем, по особому заказу, – быстрый взгляд на Эльмиру, – одна оч-чень старая песня! Андрей медленно огладил струны. Гитара откликнулась неожиданно низким глуховатым ворчанием… У красных тысячи штыков, три сотни нас. Но мы пройдем меж их полков в последний раз. И кровь под шашкой горяча, и свята месть… А кто отплатит палачам? Бог весть. Мягкий перебор струн налился неброской, вкрадчивой силой, окреп; гитара уже не ворчала, нет, она говорила – внятно, тихо и грозно. Бессильная, в последний раз, пехота, встань! Пускай растопчет мертвых нас та пьянь и рвань… Кто жив, вставай в последний час, пока ты есть! А кто родится после нас – Бог весть. Последняя строка прозвучала на два голоса. Давешний светловолосый напарник Андрея по битве в акульей выгородке, высокий парень с фигурой супермена, в майке, украшенной алым значком, и вовсе незаметных плавках, оставив свою компанию, подсел поближе и мягким, берущим за душу баритоном подхватил песню: Взломав века своей судьбой, войдем в века. Всех тех, кто вспомнит этот бой, возьмет ЧеКа. Зато мы были соль земли, Отчизны честь… Нас поименно вспомнят ли? Бог весть. Как-то незаметно обе компании слились в общий круг. Молоденький паренек, на вид едва ли не самый младший здесь, попытался было протиснуться поближе к поющим; его оттерли, безжалостно прикрикнув: «Слышь, лауреат, уши надеру!» Но нам плевать, что нам лежать в грязи, в крови. Лишь только ты, Россия-мать, лишь ты живи. Хоть мертвым нам, но дай ответ – не ложь, не лесть: жива ты нынче или нет?.. Бог весть.note 1 Мелодия оборвалась коротким всхлипом струны, но никто не шелохнулся. У парней – почти всех – горели глаза, девушки зябко поеживались, словно с теплого океана на миг повеяло холодным ветром. – Странная песня, – медленно, будто просыпаясь, сказала Эльмира. Светловолосый усмехнулся: – Солдатская песня. – Хорошая песня! – категорическим тоном заявил «лауреат» из-за спин, и, как ни странно, именно эта фраза вывела из оцепенения. – Все-таки удивительно: армий давно уже нет, а песни еще есть, – словно ставя точку, откликнулась Эльмира и тряхнула головой, разметав льняную копну волос. – Ну и ладно, хватит об этом. Давайте знакомиться! – Честь имею, Джимми! – немедленно откликнулся светловолосый. – А я Эльмира, можно Лемура. А это – Андрей, ну, вы и так знакомы. Это наш лауреат, Яан, будущее Золотое Перо Галактики (мальчуган состроил зверскую гримасу), а вот – Аллан Холмс, великий сыщик, только не тот, что ты подумал («Да ладно тебе», – пробурчал смуглый крепыш в необъятной мексиканской шляпе-чаррос, смахивающей на экзотический черно-белый гриб), а это… ну и хватит, сами знакомьтесь! И познакомились! Слово за слово завязался и наладился разговор, плавно переходящий в общий гомон. Компании перемешались, и, как нередко случается на пляжах Земли, Планеты-для-Всех, оказалось, что многие если и не встречались раньше, то уж во всяком случае имеют кучу-малу общих знакомых, и обнаружились темы, интересные для всех, и были обсуждены подробности личной жизни мадемуазель Гутелли («Ах, Ози! Ози!»), и помянули недобрым словцом небезызвестного господина Пак Сун Бона, который, о чем базар, сволочь первостатейная, но и инспектор Рамос, к гадалке ходить не надо, все равно ничего не добьется – против этакого-то немереного кэша («Почему это не добьется?! – возмущенно вопил Аллан. – Вы не знаете Арпада!»), и общим вердиктом была безоговорочно осуждена бушменская национальная кухня маринованные личинки непонятного происхождения в козьем молоке и сушеный хвост пустынной крысы, и… да мало что может прийти в голову, когда над головой солнце, в двух шагах – море, а вокруг – пацаны в мускулатуре и девочки почти без купальников!.. Лишь двое – кто знает, случайно или нет? – пристроились поодаль от общего трепа. – Приятно видеть человека, знающего солдатский фольклор, Эндрю… – Взаимно, Джимми! Фольклор, знаешь ли, вообще моя слабость… – Ну, это кому как. Давно в Уолфиш-Бее? – Вторую неделю. С делами отстрелялся – и сразу сюда. Поверишь, нормальной телки полтора года не видел… – Верю. – Приставив ладонь козырьком ко лбу, Джимми не без заинтересованности оглядел Лемурку, что-то вдохновенно вещающую кучке почтительно внимающих нагромождений бицепсов и трицепсов. – Зато сейчас, бачу, вроде не жалуешься?.. – Эт-точно! Пятый день верен, как пес. – Хмыкнув, Андрей тихонечко, почти неслышно свистнул, и, осекшись на полуслове, девчонка обернулась, отыскивая его глазами. – Кобылка, конечно, лейб-гвардейская, грех жаловаться. Но, понимаешь, взбрыкивает… – Во-во! За это я их, брат, и не уважаю. – В голосе Джимми прорезались интонации аксакала. – Прогуляешь такую вот по кустам, вроде все нормально, а после не знаешь, как отделаться… Лучше уж книжку почитать. И ласково погладил пухленький, еще глянцевый, но уже и порядочно взлохмаченный покетбук в картонной обложке, украшенный чеканным профилем то ли вождя команчей, то ли невесть кем оттатуированного фараона. – Прошу любить и жаловать: «Дхьотхъя об Огненном Принце». Всегда под рукой, всегда интересно и никаких взбрыков! – Дай глянуть! – Андрей, ловко изловив летящий томик, пролистал его, похоже, в поисках картинок. – М-да, забавно. Перевод, понимаешь, с дархи. Не плавали, не знаем. А о чем? – Да так… – Светловолосый атлет опрокинулся на спину и привольно раскинул руки. – Нет, Джимми, все-таки о чем? – Ну-у… Про принца Видратъхъю и заоблачных демонов… – Это как? – Теперь Андрей заинтересовался всерьез. Вздохнув, Джимми напрягся и совершенно незаметным движением оказался сидящим в позе лотоса. – М-м-м… В общем, был там король, а у него наследник, а у наследника брат, и еще какие-то заоблачные демоны, я до комментариев пока не добрался. Вот. Ну и король, естественно, помер, а брат, поганец, наследника чуть не зарезал… – А демоны? – Вот демоны-то как раз с братцем и снюхались. Такие вот пироги с котятами. А наследник, этот самый Видратъхья, тоже не козлик, дал ноги в горы и… Слышь, Эндрю, кинь-ка сюда книжку… Поймал томик, наугад развернул его и, прищурившись, с явным удовольствием продекламировал, не очень даже и заглядывая в текст: Вам говорю я, сильнорукие горцы, вам говорю, благородные ван-туаны! Демоны из-за туч захватили нашу столицу, демоны подменили сердце моему брату! Берите же оружие, дети гор высоких, идите за мною в святую долину! Мы опрокинем бастионы Пао-Туна, мы устыдим коварного брата. Демонов же злых мы примерно накажем: медленной пилой отпилим им ноги, быстрым топором отрубим им руки, вскроем им грудь отточенной сталью и сожжем сердца, чтоб ожить не смели… А когда воссяду я на престол отцовский, буду вам отцом, благородные лунги! – Каково? – Да уж… – Андрей покачал головой. – Интересный парнишка этот твой Видра… Ээ… ну, в общем, принц. Обстоятельный такой. И что дальше? – А что дальше? – Отложив покетбук, Джимми потянулся и сладко-пресладко зевнул. – Дальше как положено. Повоевал-повоевал, потом поймали. – И?.. – И ку-ку. Ноги отпилили, руки отрубили, сердце, понятное дело, вырезали и сожгли. Фигня, в общем. Зато батальные сцены – пальчики оближешь! – Неслабо. Слышь, Джим, а ты, случаем, не астрофизик? – Он самый. – Из «ящика»? – Угу. – Я тоже. – Понял, не дурак. – Горная станция? – Так точно. – Церион-4. – Вроде того. Пенелопа-2. Переглянулись. И вроде бы даже перемигнулись. Или это только показалось? – Жаль. Я подумал – соседи. – А… не все ли равно? Помолчали. – Хорошо тут все-таки, а, Энди? – В отпуске и в холодильнике хорошо… Андрей приподнялся, сел, обхватив руками колени, прислушался к чему-то невидимому. Скривил губы. – Тьфу ты, сгорел-таки, похоже. А кстати, Джим, твой обходной маневр с ударом там, в бассейне… Кажется, старая басконская школа?.. – Нет, это из кэндо. «Прыжок пьяного кота» плюс кое-что сам сообразил. Европейский удар нуждается в упоре. А впрочем, какие уж там, под водой, школы? Акулы в этом, знаешь ли, мало разбираются… – Эт-да-а-а… Между тем общий разговор, набрав обороты, окончательно сконцентрировался на спортивных проблемах. Ничего удивительного: в год розыгрыша Кубка Галактики футбол вновь препрочно вошел в моду, безусловно опередив и бесконечный чемпионат по шахматам, и большие гонки Лютеция-2 – Новый Дакар. Тем более что в этом сезоне вчера еще мало кому известный новобатумский «Реал» рвался вперед, как торпеда, с неприличной легкостью наращивая шансы стать новым, сто двадцать шестым членом элитарного клуба «Бессмертных звезд Галактики». – А все-таки «Реал» – не команда! – прислушавшись к возгласам, убежденно прокомментировал Джимми. – Или я буду спорить? – возмутился Андрей. – Если бы не чехарда с тренерами, наш «Черноморец»… – Именно так, – глубокомысленно кивнул Джимми. – Тренер, брат, это тебе не принц Видратъхья. У нас в «Челесте» тоже с этим проблема… Сплюнул в песок. – Да и спонсоры те еще муфлоны… – Ничего, мы еще встретимся в финале, Джимми! – А как иначе, Эндрю! И они обменялись значками клубов, на счастье. На мятой майке Джима вовсю засверкал, отражая солнечные блики, бело-голубой значок «Черноморца», а шею Андрея украсила цепочка с золотисто-алой эмблемой «Челесты», выполненной резко и нарочито грубовато… – Береги! – Джимми любовно поправил медальон. – Таких больше нет. Выставочный экземпляр! Сам делал. Откуда-то из бело-огненных небес обрушилась гитара. – Все, артисты, хорош отлынивать, народ в экстазе! Твоя очередь, Джи-Джи! Солнечный луч прыгнул на лакированные, игриво выгнутые бока недешевой «Кремоны», пометался немного, устраиваясь поудобнее, и выжидательно замер. Джимми не торопясь подкрутил колки. – Ну что, орлы? Солдатское, говорят, было, теперь ударим по-бушменскому? Возражений нет? Возражений не последовало. Когда нам умереть наступает срок, приходит ветер, чтобы нас смести. Он вздымает пыль и гонит песок, чтоб навеки стереть следы наших ног. Чтобы наши следы унести с земли со всех дорог, где мы в жизни шли. Джимми замолчал, предоставив пальцам извлекать из струн печально-торжественный проигрыш темы, но песня не оборвалась. Смуглый крепыш Аллан, сдвинув на затылок монументальную шляпу, подхватил ее, чуть-чуть перевирая мотив, и остальные, один за другим, поддержали его, и светловолосому солисту не оставалось ничего иного, кроме как подыгрывать поющим. Потому что останься нестертый след, выходило бы так, что нам смерти нет. И поэтому ветер в назначенный срок убирает с земли следы наших ног…note 2 – Любимая песня Арпада, – очень серьезно сообщил Аллан, когда стих последний аккорд. – Да хватит, достал уже со своим Арпадом, – отозвался кто-то, сидящий поодаль, и поперхнулся, столкнувшись с неожиданно колючим, откровенно враждебным взглядом. – Ну, извини, я не хотел, лады?.. Аллан, помолчав, кивнул. – Принято. Только скажу я вам, ребята, все мы туг пальца Арпада не стоим. – Алек! – высунулся наконец в центр круга «лауреат». – А сделал бы ты мне встречу с Рамосом, а? Такое интервью сварганю – пальчики оближете. И вам полезно, и мне приятно!.. Изящно облетая будочки, фонтанчики и шезлонги, незаметно подплыл переливающийся всеми цветами радуги информационный шар, деликатно откашлялся, обращая на себя внимание, и сообщил: – Господин О’Хара, Джеймс Патрик, минуточку внимания! Вас ожидает переговорная кабина в секторе номер три. Вызов срочный. Простите за беспокойство. Выдержал трехсекундную паузу. – Господин Аршакуни Андрей Мирославович, минуточку внимания! Вас ожидает переговорная кабина в секторе номер одиннадцать. Вызов срочный. Простите за беспокойство. Пожав плечами, парни почти одновременно поднялись и, отряхивая на ходу песок, пошли к административному павильону. Девушки, словно сговорившись, глядели им вслед… … В павильоне, больше похожем изнутри на тихий лесок с прозрачным озерком бассейна в центре, царили нежный полумрак и освежающая прохлада. Над кабинами в секторах номер три и номер одиннадцать рассеянно мерцали голубые плафоны. СВЯЗЬ УСТАНОВЛЕНА – Ну, Джим, я пошел. – Удачи! – Как насчет собраться вечерком?.. – Будем видеть… Андрей шагнул в округлые недра звуконепроницаемой кабины, плотно прикрыл за собой дверь и нажал кнопку готовности к приему. Экран осветился. На Андрея испытующе смотрел усталый немолодой человек в тщательно отутюженной серой куртке с четырьмя ромашками в петлицах. – Мой генерал, лейтенант Аршакуни по вашему приказанию явился! – Лейтенант! – Широкое, словно выдубленное лицо на экране было абсолютно неподвижно, лишь губы едва заметно шевелились. – Родина требует, чтобы вы выполнили свой долг! – Слушаюсь! – За вами послан флайер. Полагаю, он уже прибыл: в Уолфиш-Бей. Нью-йоркский рейс на Ормузд сегодня в двадцать сорок пять по Общегалактическому. Собирайтесь – в вашем распоряжении есть четверть часа. – Так точно! – По прибытии в Нью-Йорк приказываю связаться с базой и доложить. – Есть! – И вот еще что. Компенсация за прерванный отпуск будет предоставлена в сумме двойного месячного оклада. Подготовьте рапорт в пути. – Благодарю, мой генерал! Когда Андрей торопливо вышел из кабины, холл был почти пуст; в мягких креслах у бассейна, листая яркие иллюстрированные журналы, ожидали связи два-три легкомысленно одетых пляжника да дежурный за стойкой около двери мирно дремал, подперев голову кулаком и время от времени откровенно всхрапывая. А продолговатый плафон над кабиной сектора номер одиннадцать источал нежное голубоватое сияние. Там, в зыбкой полутьме, капитан Джеймс Патрик О’Хара стоял навытяжку перед изображением каменнолицего человека с пятью кленовыми листьями на погонах… ОМГА сообщает: … Беспрецедентное побоище в Уолфиш-Бее! На концерте суперзвезды Ози Гутелли вспыхнула драка соперничающих фэн-клубов. Наш собственный корреспондент Яан Сан-Каро, как всегда, в гуще событий. Эксклюзивное интервью импресарио мадемуазель Гутелли. «Нам не страшны происки интриганов!» – говорит Аркадий Топтунов. В последний час: тринадцать человек доставлены в больницу с незначительными телесными повреждениями. … Заседания всех секций Конференции по проблемам использования боэция объявлены закрытыми. Мэрия Порт-Робеспьера проинформировала представителей прессы о новом режиме аккредитации. Доктор Рубин, отказавшись от комментариев, призвал джентльменов к максимальной гласности. 1, 2, 3, 4, 5 |
|||||||