Истребители противника пытались ослабить силу наших ударов с воздуха. Однако советские авиаторы действовали уверенно, демонстрировали и высокие морально-боевые качества, и отличное мастерство. Приведу несколько примеров.
      Старший политрук В. В. Исаев во главе восьмерки истребителей И-16 штурмовал немецкие войска около населенных пунктов Волошине и Генеральское. Когда задание было выполнено, в небе появилось 12 "мессершмиттов".
      Один из них бросился на нашего ведущего. Исаев незамедлительно перевел самолет из левого виража в правый и пошел в лобовую атаку. На дистанции 25-30 метров немец не выдержал и резким маневром вверх попытался выйти из боя. Тут-то и срезал его старший политрук меткой пулеметной очередью. Тем временем другие летчики сбили еще одного фашиста. Группа Исаева возвратилась домой без потерь.
      В тот же день девятка И-16, ведомая старшим лейтенантом Лукьяновым, вылетела на штурмовку вражеской автоколонны, замеченной на участке дороги Алексееве, Тузловка. За передним краем советские летчики увидели, что восемь Ю-87 делают заход для бомбометания наших войск. Лукьянов принял решение немедленно атаковать бомбовозы, расчленить их и бить поодиночке. Первый удар советские истребители нанесли с ходу в лоб, поскольку для маневра не оставалось ни минуты времени. "Юнкерсы" шарахнулись в разные стороны и, освобождаясь от груза, стали разворачиваться на запад. Но двум из них не удалось уйти от метких очередей летчиков группы лейтенанта Додонова. Объятые пламенем, они рухнули вниз.
      Отлично действовали истребители 590-го авиаполка, которым командовал подполковник А. Д. Соколов. Девятка самолетов И-15 "бис" и три И-16 под прикрытием шестерки ЛаГГ-3 вылетели в район совхоза "Овощной", что в 10 километрах севернее Ростова. Им предстояло нанести бомбоштурмовой удар по механизированной колонне противника. При подходе к цели советских летчиков встретила сильным огнем вражеская зенитная артиллерия. Но они заранее продумали, как действовать в подобной ситуации. Специально выделенные самолеты сразу же вырвались вперед и неотразимыми атаками заставили зенитчиков замолчать. Остальные наши истребители начали штурмовать колонну. Прямым попаданием бомб они разбили 3 танка, 6 крытых автомашин, расстреляли до взвода пехоты. Успех был достигнут благодаря тактически грамотным действиям и правильному подбору для такой цели бомбовой нагрузки (80 процентов фугасных и 20 осколочных бомб).
      Не сдержали гитлеровцы и натиска 9-й армии, наступавшей на Болдыревку. Оставив надежды на охват Ростова с севера и северо-востока, противник решил нанести фронтальный удар по Ростову. Для этой цели он создал группировку в составе 13-й и 14-й танковых, 60-й моторизованной дивизий и дивизии СС "Адольф Гитлер". В ходе пятидневных ожесточенных боев враг ценой огромных потерь потеснил части 56-й армии, не имевшие достаточного количества танков и противотанковой артиллерии. 21 ноября он захватил Ростов.
      Однако на реке Дон продвижение немцев было остановлено. 56-я армия перешла к жесткой обороне. Тем временем 37-я армия, наращивая силы, наносила удары по левому флангу и тылам 1-й танковой армии Клейста. Гитлеровцы, вероятно, не ожидали здесь нашего наступления, поскольку еще 17 ноября перебросили отсюда на другой участок 14-ю танковую и 60-ю моторизованную дивизии.
      Большая часть военно-воздушных сил Южного фронта использовалась по-прежнему на главном - больше-крепинском направлении. Авиация активно поддерживала свои наземные войска, наносила удары по тылам и подходящим резервам противника. Только за 22 ноября она совершила более 250 самолето-вылетов.
      Надежно прикрывая наступающие части 37-й и 9-й армий, советские летчики прочно удерживали за собой господство в воздухе, мастерски отражали налеты бомбардировщиков противника. Так, патрулируя в районе Платово, Князевской, Сафронов и Куликов встретили пять "юнкерсов", шедших в сопровождении трех "мессершмиттов", и вступили с ними в бой. "Мессеры" сразу же бросили своих подопечных, а наши "ястребки", расстроив боевой порядок Ю-87, стали бить их поодиночке. Одного "юнкерса" они подожгли, второго подбили, остальных отогнали от цели.
      23 ноября авиаторы Южного фронта произвели 253 боевых вылета. Попытки противника (за день мы насчитали в воздухе до 120 его самолетов) задержать продвижение наших наземных войск снова оказались безрезультатными.
      В населенном пункте Сергеевка лейтенант А. И. Решидов обнаружил скопление вражеских войск. Для нанесения удара по ним вылетела группа Пе-2 5-го скоростного бомбардировочного авиаполка. В результате первого налета она уничтожила склад с горючим и несколько автомашин. Во втором вылете Решидов вместе с летчиками Н. Застойным и И. Яковлевым взорвали на станции Красноармейская склады боеприпасов и горючего. Забегая вперед, скажу, что А. И. Решидов, совершивший 207 вылетов на бомбометание и 35 - на разведку, стал Героем Советского Союза.
      Войны без жертв не бывает. Потери несли не только немцы, но и мы. 23 ноября мне доложили о гибели летчика Масюкова. Вместе со своими однополчанами Богушем и Романовым он прикрывал наземные войска в районе Больше-Крепинская, Аграфеновка. Заметив приближающуюся девятку Ме-109, летчики атаковали ее в лоб, затем, используя маневренные качества своих И-16, не давали противнику зайти сзади и расстроить боевой порядок.
      Выбрав удобный момент, Масюков и его друзья сами зашли в хвост "мессерам" и одного из них сбили. Бой становился все напряженнее. Фашистам удалось поджечь самолет Масюкова... Романов и Богуш отомстили врагу за гибель товарища. В жарком бою лобовой атакой они вскоре сбили второго "мессера", а остальных принудили к бегству. Гитлеровцам не помогло даже тройное превосходство.
      ...В районе Дьяково войска 18-й армии натолкнулись на упорное сопротивление врага. И тогда генерал В. Я. Колпакчи принял решение провести интенсивную пятиминутную артподготовку, немедленно поднять в воздух девятку самолетов 210-го бомбардировочного авиаполка и нанести удар по огневым точкам противника. Так и было сделано. Налет оказался настолько эффективным, что умолкла не только артиллерия врага, но и его пулеметные точки. Воспользовавшись этим, пехотинцы 136-й стрелковой дивизии снова поднялись в атаку и вскоре овладели важным опорным пунктом Дьяково.
      В течение 22 и 23 ноября наша авиация в общей сложности уничтожила 23 вражеских танка, 500 автомашин, 13 орудий, 4 бронемашины, 4 бензоцистерны, до двух батальонов пехоты. В воздушных боях было сбито 18 неприятельских самолетов. Благодаря такой эффективной поддержке части 37-й армии к исходу 23 ноября вышли на левый берег реки Тузлов и заняли Больше-Крепинскую, оказавшись на фланге танковой группы Клейста.
      Генерал-майор А. И. Лопатин высоко оценил действия летчиков на острие главного удара. "Летный состав, - доносил он командующему войсками Южного фронта, - проявил исключительное мужество, пребывая большее время над целью... Одно только появление наших самолетов над противником заставляло его прекращать всякий огонь".
      - Теперь и я вижу, Константин Андреевич, что ты освоился в новой должности, - весело сказал Черевиченко, подавая мне донесение командарма 37. Подождав, пока я ознакомлюсь с этим документом, он добавил:-Не можешь ли поконкретнее доложить о том, что сделали твои соколы за это время?
      - За это время, Яков Тимофеевич, - ответил я, - то есть с семнадцатого по двадцать третье ноября, они совершили тысячу шестьсот девять боевых вылетов, сбросили на противника четырнадцать тысяч бомб и израсходовали двести двадцать тысяч патронов и снарядов.
      - Разорил, - с шутливым укором заметил Черевиченко. - Ну, а результат?
      Донесение лежало у него на столе, но командующий, видимо, хотел слышать живой человеческий голос. Понимая его состояние, я доложил, что в период больше-крепинской операции наша авиация уничтожила 27 вражеских самолетов, 75 танков, около 900 автомашин, не менее 50 орудий и до 3000 солдат и офицеров.
      - И это еще не все, - как бы продолжая мой доклад, заметил генерал.- А моральная поддержка своих войск! А психический надлом противника! Эх! вздохнул Яков Тимофеевич. - Вот так бы с самого начала войны нам господствовать на земле и в воздухе. А? Однако же будем господствовать, Константин Андреевич, обязательно будем!
      Овладев Больше-Крепинской, войска 37-й и 9-й армий уничтожали разрозненные группы гитлеровцев, укрывавшиеся в населенных пунктах на левом берегу Тузлова, подтягивали артиллерию и тылы, производили частичную перегруппировку сил. Авиация в основном вела разведку на всю тактическую глубину обороны противника.
      В соответствии с директивой Ставки Верховного Главнокомандования войскам Южного фронта предстояло разгромить танковую группу Клейста, овладеть Ростовом и выйти на рубеж Ново-Павловск, Куйбышеве, Матвеев Курган, правый берег Миуса. Главный удар должны были нанести 37-я и 9-я армии в общем направлении на Генеральское и Ростов. Перед военно-воздушными силами фронта стояли следующие задачи: громить группировку Клейста, не допуская ее отступления из Ростова, срывать подвоз из Таганрога боеприпасов и продовольствия для неприятельских войск, поддерживать с воздуха действия наших ударных сил, а также кавалерийского корпуса, обеспечивающего их правый фланг, уничтожать немецкую авиацию, особенно на аэродромах.
      В условиях раздробленности военно-воздушных сил, когда по существовавшей в то время организационной структуре большая часть авиации входила в состав общевойсковых армий, пришлось поставить перед Военным советом фронта вопрос о более целесообразном оперативном распределении авиачастей. Обсудив этот вопрос с начальником штаба А. 3. Устиновым, начальником оперативного отдела К. Н. Одинцовым и другими руководителями отделов и служб, я доложил наши соображения командующему войсками фронта. Мы считали, что на направлении главного удара следует сосредоточить до 95 процентов всех самолетов. Только при таком условии можно будет прочно удерживать господство б воздухе на всем протяжении наступательной операции.
      Я предложил из состава ВВС 12-й армии изъять все авиачасти.
      - Сколько же авиации оставить восемнадцатой армии? - спросил генерал Черевиченко.
      - Одиннадцать экипажей.
      Командующий довольно долго смотрел на лежавшую перед ним карту, затем сказал:
      - Что ж, пожалуй, правильно. Главные силы надо отдать пятьдесят шестой, тридцать седьмой и девятой армиям. А что остается в моем распоряжении?
      - Сто сорок один самолет.
      - Значит, пятьдесят процентов?
      - Пятьдесят, товарищ командующий.
      - Быть по сему, - согласился Яков Тимофеевич. - Правильно ты говоришь, Вершинин, надо авиацию сводить в более крупные группы.
      Военный совет утвердил намеченное нами распределение авиационных сил. У нас будет возможность наносить массированные удары по основным группировкам противника.
      27 ноября наши войска начали наступление. Однако ни в этот, ни на второй день 37-я армия и кавалерийский корпус желаемых успехов не добились. Противник, ожидая нашего удара, сосредоточил на этом участке крупные силы, создал мощную систему опорных пунктов на высотах, примыкающих к южному берегу реки Тузлов. Только в ночь на 29 ноября 51-я стрелковая дивизия прорвала, наконец, вражескую оборону и подошла к Султан-Салы. Создалась угроза для всей ростовской группировки гитлеровцев.
      9-й армии удалось быстрее протаранить все оборонительные полосы противника. К 29 ноября ее главные силы вышли на рубеж Большие Салы, Щепкин, а части, составляющие новочеркасскую группировку, заняли населенные пункты Аксайская и Мясниково. Войска 56-й армии к утру 28 ноября овладели южной окраиной Ростова и завязали бои на улицах города.
      29 ноября в четыре часа дня Ростов был окончательно очищен от немецко-фашистских захватчиков. В тот же день воинов-освободителей поздравил с победой Верховный Главнокомандующий И. В. Сталин. Его телеграмма воодушевила бойцов и командиров на новые подвиги. Они гордились тем, что с честью выполнили возложенные на пих задачи. В частях 9-й и 56-й армий состоялись митинги. Участники боев за Ростов заверили командование, что при преследовании врага они будут драться с еще большим упорством.
      Не сумев закрепиться на рубеже Большие Салы, Султан-Салы и Чалтырь-руда, противник начал отход к Миусу.
      Поддерживая наступление наземных войск, авиация в период с 27 по 29 ноября наносила удары по танковым и мотомехчастям Клейста в районах Султан-Салы, Большие Салы, Щепкин, Ростов. Помогая пехоте в развитии успеха, авиаторы громили отходящего противника, уничтожали его резервы в районах Куйбышева, Ефремовки и Таганрога, разрушали переправы через Миус, непрерывно бомбили и штурмовали Таганрогский аэродромный узел. За период Ростовской операции на земле было уничтожено 15 и выведено из строя около 30 немецких самолетов,
      Вражеская авиация особой активности не проявляла: с 22 по 30 ноября она совершила всего 850 самолето-вылетов. Это свидетельствовало не только о численном превосходстве ВВС Южного фронта, но и о возросшем мастерстве наших соколов.
      В небе Ростова отличились сотни советских летчиков. Приведу лишь несколько примеров беззаветного мужества и героизма.
      Во время жаркого воздушного боя, который вели с противником воины 630-го истребительного авиаполка, в самолет Вадима Ивановича Фадеева угодил вражеский снаряд. Мотор сразу же отказал. Однако умелый и мужественный летчик сумел довести машину до линии фронта и посадил ее прямо на передовой. В это время фашисты пошли в атаку. Вадим Фадеев выскочил из кабины и с криком "ура!" повел красноармейцев в контратаку. Враг был отброшен, высота, господствовавшая над местностью, снова украсилась алым флагом.
      Вскоре после этого боя Фадеев уже на другом самолете вылетел вместе с командиром звена А. Я. Новиковым на разведку. Им предстояло пройти по маршруту Славянск, Краматорская, Константиновская, Артемовец. В районе шахты 32-33-бис противник открыл по нашим истребителям сильный зенитный огонь. Однако советские летчики, умело маневрируя, проскочили через огненную завесу. И тут ведомый Новикова заметил скачущего всадника. Снизившись, Фадеев установил, что это - фашист, и скорее всего связной, который спешит доставить в штаб важное донесение. Не желая расходовать патроны, которые предназначались для боя, летчик зарубил всадника винтом самолета.
      Я хорошо знал Вадима Ивановича Фадеева. Это был высокий, стройный парень, с пышной шевелюрой и аккуратно подстриженной бородкой. Добрый, отзывчивый, он пользовался у однополчан уважением и авторитетом. Воевал он смело, даже рискованно. Впоследствии В. И. Фадеев стал Героем Советского Союза.
      Штурман 298-го истребительного авиаполка майор Семенишин Владимир Григорьевич, возглавляя семерку самолетов, нанес внезапный и точный удар по немецкому аэродрому, расположенному вблизи Таганрога. При этом было уничтожено семь бомбардировщиков противника. Храбро дрались с врагом командир эскадрильи 55-го истребительного авиаполка Валентин Алексеевич Фигичев и летчик-штурмовик лейтенант Илья Петрович Мосьпанов. Впоследствии все они стали Героями Советского Союза. Об их подвигах я расскажу несколько позже.
      Авиация Южного фронта хорошо помогала своим наземным войскам и в период преследования врага от Ростова к Таганрогу. С 27 ноября по 5 декабря она произвела 2230 самолето-вылетов, уничтожила 65 танков, 49 самолетов, 1600 автомашин, 30 орудий, около 6000 солдат и офицеров противника. Особенно отличился в этих боях лейтенант 88-го истребительного авиаполка Петр Селиверстович Середа. В районе Кирпичево возглавляемая им шестерка И-16 нанесла штурмовой удар по вражеской колонне и уничтожила пять автомашин с боеприпасами, а также до взвода пехоты. Девятка "мессершмиттов", пытавшаяся сковать действия нашей группы, не добилась успеха. Несмотря на серьезное повреждение машины, Середа дрался до победного конца. Его примеру следовал и лейтенант Сливка.
      ...Попытки немцев закрепиться на заранее подготовленных оборонительных рубежах Большие Салы, Султан-Салы, Чалтырь-руда, Хопры были сорваны. Войска Красной Армии продолжали теснить их на запад. И только 5 декабря остаткам разбитой 1-й танковой армии Клейста удалось избежать угрозы полного окружения и удержаться на подступах к Таганрогу.
      Надо отметить, что авиация противника действовала тогда довольно активно, стараясь остановить наши наступающие войска. Бои в воздухе не затихали. И все-таки инициатива по-прежнему находилась в руках советских летчиков. Да и численное превосходство в самолетах оставалось на нашей стороне.
      Успешным действиям нашей авиации во многом способствовала хорошая работа связистов, которыми руководил военный инженер 1 ранга К. А. Коробков. Узел связи штаба ВВС Южного фронта, развернутый в Каменске, имел постоянные телеграфные линии, с помощью которых непрерывно поддерживалось общение с Новочеркасском, Ворошиловградом, Рафаиловской, Нагольно-Тарасовкой, где находились штабы ВВС 9, 12, 18 и 37-й армий, с вспомогательным пунктом управления штаба ВВС фронта в Красном Сулине, со всеми авиадивизиями и даже некоторыми полками. Кроме того, связь дублировалась по радио и с помощью специально выделенных самолетов.
      Весомый вклад в дело разгрома врага при проведении Ростовской операции внесли воины тыла ВВС, во главе которого находился мой заместитель генерал П. В. Каратаев. Это был человек волевой, инициативный и по-хозяйски рачительный. Когда мы готовились к контрудару, он, несмотря на осеннее бездорожье и частые налеты фашистских бомбардировщиков, сумел обеспечить быстрое и четкое сосредоточение наших авиационных частей, организовать бесперебойное материально-техническое обеспечение их. 28, 32, 33, 34 и 80-й районы авиационного базирования (РАБ), имевшие в своем составе 35 обслуживающих батальонов (БАО), располагали обширной сетью аэродромов (около 35). Несведущему человеку, пожалуй, невозможно представить, какой гигантский объем работ выполнялся специалистами тыла. Об их конкретных делах мы поговорим потом более подробно.
      Итак, военно-воздушные силы, взаимодействуя с наземными войсками Южного фронта, выполнили задачу, поставленную перед ними вышестоящим командованием. За 16 летных дней они произвели более 3800 самолето-вылетов, сбросили на врага 30 000 бомб разного калибра и 5 135 000 листовок, израсходовали около 730 000 патронов и обычных снарядов, 1000 реактивных. В воздушных боях советские летчики уничтожили 76 вражеских самолетов - 61 в воздухе и 15 на земле. Они разрушили 3 водные переправы, вывели из строя 90 орудий, 2500 автомашин и 140 танков. Наши потери составили 32 самолета, из них в воздушных боях мы потеряли всего пять.
      Сражаясь с врагом, авиаторы Южного фронта постоянно следили за напряженной борьбой Красной Армии на всем огромном театре военных действий. С чувством глубокого удовлетворения слушали они сообщения Совинформбюро о победах советских воинов-освободителей под Тихвином, Ельцом, на Керченском полуострове. С особой радостью была воспринята весть о провале немецкого плана окружения и взятия Москвы, об освобождении Калининской, Московской, Тульской и Рязанской областей, а также некоторых районов Ленинградской, Смоленской, Орловской, Курской и Харьковской.
      Во всех полках состоялись митинги, посвященные подвигам защитников родной столицы. На них выступали представители штаба и политического отдела воздушной армии. Они разъясняли авиаторам не только военное, но и политическое значение исторической битвы за Москву, подчеркивали, что советский народ под руководством Коммунистической партии сумел преодолеть все трудности, вызванные внезапным нападением на нас фашистской Германии, а главное - изменить в свою пользу соотношение сил. Разгром гитлеровцев под Москвой, отмечали докладчики, положил начало коренному повороту в ходе войны. На полях Подмосковья потерпел окончательный крах блицкриг, перед всем миром была развеяна легенда о "непобедимости" гитлеровской армии.
      С великой гордостью за родную партию, за наш могучий народ, его героическую армию выступали на митингах летчики, техники, младшие специалисты, воины обслуживающих подразделений. Они заверяли командование, что не пожалеют ни сил, ни самой жизни во имя победы над фашистскими ордами, во имя освобождения Родины от иноземных захватчиков.
      Воодушевленные победами Красной Армии под Москвой и на других фронтах, многие наши авиаторы сразу же после митингов вылетели на боевые задания. Вот что говорилось в сообщении Совинформбюро от 12 декабря: "Наши летчики, действующие на Южном фронте, за один день уничтожили 5 танков, 250 автомашин, 6 штабных автобусов, 4 орудия, 100 подвод с боеприпасами, 18 зенитных пулеметов, 3 миномета и цистерну с горючим".
      Через день печать и радио снова широко оповестили о боевых успехах авиации Южного фронта. На этот раз летчики сбили 8 самолетов противника, уничтожили 7 танков, более 200 автомашин, 11 орудий с прислугой, 5 автоцистерн с горючим, более 70 подвод с боеприпасами и истребили около 1000 вражеских солдат и офицеров. Такие же сообщения были 27, 29 декабря. По-боевому отметили наши авиаторы и новый год, уничтожив 240 автомашин, 23 танка, автобус с рацией, 6 орудий и свыше 800 гитлеровцев.
      Командиры и политработники использовали все средства для мобилизации личного состава на успешное выполнение боевых задач. Так, например, в частях были организованы читки газеты "Правда" за 3 декабря. В одной из опубликованных там статей говорилось, что заводы, эвакуированные в Заволжье, на Урал и в Сибирь, быстро вступают в строй и уже дают фронту танки, самолеты, пушки, боеприпасы. В подъеме боевого духа авиаторов немалую роль сыграла пропаганда приказа Народного комиссара обороны о преобразовании шести первых в военно-воздушных силах авиационных полков в гвардейские. Среди летчиков, штурманов, воздушных стрелков-радистов, инженерно-технического состава и обслуживающего персонала развернулось соревнование за право называться крылатыми гвардейцами. С радостью встретили авиаторы приказ о введении персональных воинских званий: "техник-лейтенант", "инженер-капитан" н т. д. Это подняло авторитет большого отряда труя.епиков авиации, послужило делу укрепления воинской дисциплины.
      В массово-политической работе широко использовались документы о зверствах немецко-фашистских оккупантов на захваченных ими территориях, рассказы очевидцев. Так, жители сел и деревень Ростовской области, освобожденных войсками Южного фронта, поведали авиаторам о неслыханных муках и издевательствах, которые они претерпели от гитлеровцев,
      - Наше село Родионово-Несветаевка, - говорил колхозник Михаил Григорьевич Федоренко, - немцы заняли в начале ноября. Ко мне во двор ввалились десять фашистов и заявили, что будут жить у меня. Они распоряжались моим добром, как хозяева, и брали все, что им нравилось. Мне запретили запирать шкаф, сундук. Гитлеровцы забрали у меня муку, мясо, кур, даже сапоги и перчатки. Словом, ограбили дочиста...
      Такая же участь постигла жителей сел Астахове и Маяки. А в Нижне-Крепинском фашисты зверски замучили шахтера Трофима Гончарова.
      Несколько позже в печати была опубликована нота Народного комиссара иностранных дел СССР "О чудовищных злодеяниях, зверствах и насилиях немецко-фашистских захватчиков в оккупированных советских районах и об ответственности германского правительства и командования за эти преступления". Содержание этого документа наши агитаторы довели до каждого воина. Перед однополчанами выступили и те товарищи, семьи которых побывали в оккупации и на себе испытали "новый порядок". Таким образом, факты, изложенные в ноте, получили живое подтверждение и еще больше усилили ненависть к врагу.
      Политическая работа проводилась не от случая к случаю, а повседневно, непрерывно, носила всегда конкретный характер. В конце декабря и начале января она была нацелена на подготовку личного состава авиационных частей к новым наступательным боям.
      В очередной, Барвенковской операции войскам и авиации Южного фронта предстояло нанести удар в направлении Павлограда и захватить у Днепропетровска и Запорожья переправы через Днепр. По замыслу нового командующего фронтом генерала Р. Я. Малиновского, сменившего Я. Т. Черевиченко, 24 декабря 1941 года 57-я армия генерал-лейтенанта Д. И. Рябышева должна была после прорыва вражеской обороны развивать наступление через Барвенково на Павлоград, а 37-я армия генерал-.лейтенанта А. И. Лопатина-через Красноармейское на Большой Токмак. Для развития успеха на главном направлении предполагалось использовать 1-й и 5-й кавалерийские корпуса и 9-ю армию, находившуюся в резерве Главкома Юго-Западного направления.
      В соответствии с общим оперативным замыслом был разработан и детальный план боевых действий наших военно-воздушных сил. Без учета техники, находившейся в ремонте, они насчитывали 344 самолета, в том числе 180 истребителей, 100 ночных и 55 дневных бомбардировщиков, 9 штурмовиков. Противник уступал нам в бомбардировщиках в полтора и в истребителях в два раза.
      Из 31 авиационного полка, которыми располагали ВВС фронта, на правое крыло необходимо было передислоцировать 23. Для этого требовалось подготовить около 30 аэродромов и перебросить ближе к линии фронта 20 батальонов аэродромного обслуживания. Перевозки производились автомобильным и железнодорожным транспортом. Если учесть декабрьско-январскую непогоду - сильные снегопады, заносы, морозы, - то можно ясно представить себе, с какими трудностями пришлось встретиться руководителям и всем воинам тыла.
      Не считая автотранспорта, для перевозки тылового хозяйства было использовано 42 железнодорожных эшелона, то есть около 1500 вагонов. И это не удивительно, ибо к началу операции кроме людей, продовольствия, обмундирования, запасных частей, оборудования и расходных материалов было сосредоточено на складах и аэродромах 5178 тонн авиационного бензина, 462 тонны масла, 352 вагона бомб, 40 вагонов снарядов и патронов.
      С 25 декабря 1941 года по 12 января 1942 года к приему авиационных частей было подготовлено 27 аэродромов. Но сильные метели вывели их из строя. Для очистки взлетно-посадочных полос руководству тыла пришлось привлекать не только весь личный состав БАО, но и местное население. Кое-где борьба со стихией продолжалась около четырех суток. День и ночь гудели тракторы, скрипели катки, самодельные волокуши, шуршали деревянные лопаты. Красноармейцы, командиры, крестьяне окрестных сел не спали сутками, чтобы привести в порядок аэродромы.
      Напряженно работали и все службы штаба, особенно связисты. Для обеспечения управления соединениями и частями при оперативной группе штаба ВВС в Старобельске был организован узел связи. В последующем мы приблизили его к войскам - перевели в Лисичанск. С помощью телеграфа мы имели возможность общаться с оперативной группой Юго-Западного направления, 5-й резервной авиагруппой, 14, 21, 74-й смешанными авиадивизиями и с аэродромом Новая Астрахань. Основной узел, обеспечивающий связь с остальными частями и тыловыми органами, находился в Каменске. Всего работало 14 направлений.
      Штабы ВВС наземных армий осуществляли проводную связь с дивизиями и полками. Для дублирования некоторых сообщений использовалось радио.
      Авиационные силы между войсковыми объединениями были распределены с учетом поставленных перед ними задач. 57, 37 и 9-й армиям, предназначавшимся для действий на направлении главного удара, выделялось более 70 процентов всех имевшихся у нас самолетов.
      Для более четкого взаимодействия авиации с наземными войсками мы направляли в стрелковые дивизии своих представителей. Вопрос вроде бы не сложный, но необходимость такой меры пришлось не только доказывать, но и отстаивать в штабе фронта. Наши офицеры связи должны были систематически следить за всеми изменениями обстановки, за обозначением наземными частями переднего края днем и ночью, чтобы избежать ударов с воздуха по своим. Кроме того, штабы ВВС армий создавали специальные оперативные группы, которые, будучи связаны с наземными оперативниками, постоянно держали летный состав в курсе происходящих событий.
      Таким образом, несмотря на изменение районов авиационного базирования, на задержку в пути железнодорожных эшелонов и на неблагоприятные метеоусловия, военно-воздушные силы Южного фронта были подготовлены к боевым действиям точно в намеченные сроки.
      В конце декабря и первых числах января авиация противника не проявляла большой активности, но по мере приближения срока нашего наступления интенсивность ее действий стала возрастать. Немецкие воздушные разведчики в поисках мест сосредоточения советских наземных войск обшаривали не только наши прифронтовые тылы, но и забирались в глубину до 100 километров и более. Иногда они появлялись над Старобельском, Ворошиловградом и Ново-Айдаром. Были случаи, когда вражеские самолеты-разведчики наносили по нашим объектам бомбовые удары. Гитлеровцы пытались производить воздушные налеты и на наши аэродромы; правда, эти попытки успеха не имели. Следует еще отметить, что к середине января в составе вражеских ВВС появились итальянские истребители типа Макки-С-200. В бой с нашими самолетами они, как правило, вступали только под прикрытием Ме-109.
      Первый этап операции (18-23 января 1942 года) начался мощной артиллерийской подготовкой. Авиация в это время наносила бомбовые и штурмовые удары по огневым позициям вражеской артиллерии, дотам и дзотам, живой силе и другим важным объектам. С переходом наземных частей в атаку она действовала по заявкам общевойсковых командиров. Обычно наши авиаторы наносили удары по целям, расположенным не ближе 600-700 метров от переднего края своих войск. Но если сухопутные части хорошо обозначали передовую и точно выполняли приказ о применении установленных сигналов, то мы уверенно бомбили и объекты, находившиеся всего в 250- 300 метрах от нашей пехоты.
      В ночное время передний край обозначался огнями фонарей "летучая мышь" или кострами, удаленными друг от друга на 100-120 метров. Устанавливались также входные и выходные ворота, через которые на определенной высоте проходили наши самолеты. Если зенитчики замечали какие-либо отклонения от установленных правил, они немедленно принимали необходимые меры.
      После артиллерийской и авиационной подготовки советские войска перешли в наступление. Обеспечивая продвижение частей 37-й и 57-й армий, наши летчики наносили удары и по переднему краю противника, и по целям, расположенным в глубине его обороны, до рубежа М. Камышеваха, Краснополье-2, Соболевка, Рай-Александровка, Карповка, Барвенково.