I

      Великая смута (по-русски – Великая Замятня) началась как семейная усобица, конфликт между тремя сыновьями Джанибека – Берлибеком, Кульпой и Наврусом. Напомним, что Берлибек, по всей вероятности, сел на трон, убив своего отца . Если так, то последующее противодействие ему со стороны его брата Кульпы и некоторых вельмож вполне понятно. В 1359 году в Золотой Орде произошел дворцовый переворот, руководимый Кульпой; Берлибека убили и Кульпу провозгласили ханом. Следует отметить, что два сына Кульпы носили русские имена – Михаил и Иван; первое имя было популярно у тверских князей, а второе – у московских. Нет сомнений, что оба сына Кульпы были христианами. Их крещение, должно быть, оскорбило мусульманское большинство князей и вельмож и помогло младшему сыну Джанибека Наврусу организовать другой дворцовый переворот, в котором убили и Кульпу, и его сыновей (примерно 1360 год). Конфликт между сыновьями Джанибека, таким образом, с уничтожением двух старших окончился, и Наврус, казалось, получил великолепный шанс восстановить линию престолонаследия ханов рода Узбека.
      Однако династический кризис в Золотой Орде деморализовал Джучидов как род; ханы восточной части Джучидова улуса – потомки Орды, Шибана и Тука-Тимура – сочли возможным, в свою очередь вступить в схватку, вдохновляемые той сказочной наградой, которая ожидала победителя – достоянием Золотой Орды, собранным за время ее процветания. Это достояние, казалось, находилось в пределах досягаемости любого предприимчивого Джучида. Так началась вторая фаза великой смуты. В 1361 году несколько знатных вельмож тайно предложили потомку Шибана по имени Хузр принять трон. При приближении армии Хузра Навруса вероломно захватили его собственные приближенные и передали Хузру. Тот немедленно распорядился казнить Навруса и всю его семью. Среди убитых тогда князей и княгинь была «Великая Хатун», Тайдула. После непродолжительного правления Хузр пал от руки собственного сына, Темир-Ходья, который просидел на троне только пять недель , когда несколько оставшихся в живых потомков Узбека предприняли попытку вернуть власть. Однако они не сумели договориться между собой. В 1362 году один из них, по имени Келди-Бек, правил в Сарае, а другой, Абдулла, в Крыму. В том же году еще один джучидский князь, Булат-Тимур (по всей вероятности, восточной ветви Джучидов), захватил булгарскую территорию в бассейне средней Волги.
      Ни один из упомянутых нами до сих пор джучидских правителей не обладал выдающимися способностями ни полководца, ни государственного деятеля. Но такой лидер появился среди монгольских темников Золотой Орды неджучидского рода. Его звали Мамай. Не имея прав на трон, он вынужден был использовать одного из Джучидов в качестве марионеточного хана. В результате Мамай поддерживал Абдуллу в борьбе против Келди-Бека. Однако, несмотря на все усилия Мамая, он оказался неспособным отнять Сарай у ряда ханов-соперников, таких как Мюрид в 1362-63 годах и Азиз-Хан (сын Темир-Ходья) в 1364-67 годах. После смерти Абдуллы, примерно в 1370 году, Мамай посадил на трон еще одного Джучида, Мухаммад-Булака (в русских источниках Мамат-Салтан). Фактически власть Мамая признали только в западной части Золотой Орды – западнее Волги. За считанные годы ему удалось восстановить на этой территории порядок. В некотором смысле государство Мамая было слепком Ногайской империи, хотя и не простиралось на запад так далеко. После 1363 года, как известно, часть черноморского побережья между Бугом и Днестром контролировал великий князь Ольгерд Литовский. В Молдавии формировалось новое, независимое от Валахии, румынское государство. Им управляла череда местных вождей, кроме периода 1372-77 годов, когда трон занимал племянник Ольгерда Юрий, сын Коряты.
      Напомним, что во время некоторых предыдущих золотоордынских кризисов или конфликтов с другими монгольскими ханствами, в качестве посредника мог выступать великий хан Китая. Однако, как мы знаем, в 1360 году весь Южный Китай восстал против великого хана, в 1368 году династия Юань была свергнута, ее сменила китайская династия Мин. Это означало конец панмонгольской империи, а местные монгольские ханы, оставшись без центральной власти, должны были теперь самостоятельно решать свои проблемы, исходя из собственных ресурсов.
      Пока Золотая Орда была на время фактически парализована внутренними распрями, в Центральной Азии сформировались два новых центра монголо-тюркской власти: один в южном Казахстане в Сугнаке в низовьях Сырдарьи; другой в Самарканде в Мавераннахре. В Сугнаке самый могущественный из потомков Орды, Урус-хан, учредил свой двор в 1360 году . Все больше и больше Джучидских царевичей и монгольских темников признавали его своим сюзереном. «Урус» по-тюркски – «русский». По всей вероятности, мать Урус-хана была русской княжной. Очевидно, что на этом основании он был готов заявить свои притязания на Русь.
      В Мавераннахре в шестидесятые годы четырнадцатого века в затянувшийся период безнадежного беспорядка и путаницы местных конфликтов выделилась динамичная личность Тимура (Тамерлана) . Тимур родился в городе Кеш в 1336 году, в год Мыши. Он был древнего монгольского рода Барласов и объявлял себя потомком мифической прародительницы монголов Алан-Коа . Однако он не был Чингисидом, это означает, что он не принадлежал к Золотому Роду и не имел права на трон. Даже став всемогущим, он был вынужден править, как Мамай, от имени марионеточных ханов дома Чингиса.
      Роль Тимура в истории часто сравнивают с ролью Чингисхана. Нет сомнений, что своим современникам он казался даже более могущественным. И, действительно, добиваясь поставленных целей, Тимур был безжалостен, как Чингисхан, и даже более изобретателен в жестокости, чем он. Как полководец Тимур, безусловно, не уступал Чингисхану. Однако как государственный деятель он был менее конструктивен. Хотя им, как и Чингисханом, руководила идея покорения мира, непосредственным мотивом его походов было скорее стремление к большей власти и наживе, чем к установлению всеобщего порядка. Существовали также религиозные и культурные различия между этими двумя мировыми завоевателями. К моменту рождения Тимура члены его рода, хотя и гордились своим монгольским происхождением, уже были тюркизованы. Они говорили на тюркском языке, и большинство из них приняли ислам. Тогда как Чингисхан был «язычником», Тимур являлся мусульманином. Его религиозная принадлежность весьма помогла ему во время ближневосточной кампании; с другой стороны, она делала его отношение к немусульманским народам более ограниченным, чем у Чингисхана. Можно также сказать, что вместо содействия панмонгольскому движению, начатому Чингисханом, Тимур, с одной стороны, продолжил панисламистские традиции халифа, а с другой – дал могучий импульс пантуранскому движению будущего .
      Первой важной вехой на пути Тимура к власти стало его воханение в качестве местного правителя в родном городе Кеш в 1360 году. Затем в Мавераннахре последовал период гражданской войны, в которой Тимур поддерживал то одну сторону, то другую. В это время он вряд ли представлял собой нечто большее, чем просто главаря банды разбойников. В одной из многочисленных стычек, в которых он принимал участие, его ранили в правую ногу, и он охромел на всю жизнь. Отсюда его прозвище – «Хромой Тимур», по-турецки – Темир-Аксак, по-персидски – Тимур-Ленг, откуда происходит английская форма Тамерлан. Этот беспокойный период в жизни Тамерлана закончился, когда он, победив и предав смерти своего бывшего сюзерена Хусейна, стал правителем Мавераннахра со столицей в Самарканде. Теперь он был готов начать строительство собственной империи. Старая Монгольская империя распалась на части только за два года до того, как он захватил Самарканд. Чтобы укрепить свое положение, Тамерлан предпринял ловкий дипломатический ход, признав себя вассалом Хон-Ву, первого китайского императора династии Мин . Таким образом он получил имперскую санкцию на свои будущие завоевания. В определенном смысле этот поступок находился в ряду ранее использованных им уловок во время борьбы в Мавераннахре. Быть вассалом могущественного правителя значило для него укрепить свой авторитет; свергнуть этого правителя и захватить его власть было следующим шагом в игре. И действительно, именно так Тамерлан намеревался поступить в подходящий момент со своим китайским сюзереном. Увенчать свои победы покорением Пекина ему помешала смерть.
      Принимая во внимание политическую ситуацию в Центральной Азии после своего захвата Самарканда, Тамерлан решил прежде всего установить свой контроль над тюрками Казахстана; другими словами, над восточной частью улуса Джучи. Это означало возможное столкновение с Урус-ханом. Не желая рисковать в немедленном нападении на него, Тамерлан попытался подорвать силу Урус-хана изнутри, завоевывая друзей среди князей и военачальников его окружения. Чтобы эта политика принесла плоды, требовалось время, и Тамерлан тихо выжидал несколько лет, прежде чем совершил решительный шаг. В этот момент Урус-хан, ничего не зная о построениях Тамерлана, начал поход на запад, оставив своего сына Кутлуг-Буку управлять в Сугнаке. Примерно в 1372 году его армия достигла низовий Волги, а в следующем году захватила оба Сарая. После вступления в Новый Сарай Урус-хан объявил себя ханом Золотой Орды. Он был самым сильным противником, с которым до сих пор суждено было столкнуться Мамаю, и, казалось, последний имел мало шансов удержаться у власти. Однако в это время дали результаты интриги Тамерлана: Тохтамыш, один из самых способных военачальников Урус-хана, покинул его и отправился к Тамерлану за защитой и поддержкой.
      Тохтамыша обычно считают племянником Урус-хана и, следовательно, потомком Орды. Однако согласно родословной пятнадцатого века, называемой Муиз, предком Тохтамыша был не Орда, а другой сын Джучи – Тука-Тимур . В любом случае, Тохтамыш был Джучидом высокого положения. Как и следовало ожидать, Тамерлан принял бежавшего монгольского князя с подобающими почестями и признал его правителем Сугнака. С армией и вооружением, полученными от своего нового сюзерена, Тохтамыш выступил против сына Урус-хана Кутлуг-Бука. Тот погиб в первой же битве, однако его войска одержали победу. Тохтамыш бежал в Самарканд. Вскоре после этого видный монгольский темник из племени мангкытов, Едигей, тоже оставил лагерь Урус-хана и предложил свои услуги Тамерлану. Некоторое время Тохтамыш и Едигей служили одному хозяину, хотя позже их пути разошлись.
      Получив известия о гибели сына в бою и уходе Едигея, Урус-хан поспешил вернуться в Сугнак и отправил к Тамерлану гонца с требованием выдать ему Тохтамыша и Едигея. Тамерлан отказал, и война между ними продолжилась. На этот раз Тамерлан сам повел армию на Сугнак, но кампания не принесла решительной победы ни тому, ни другому (1376 год). В следующем году Урус-хан скончался, а ему наследовал младший сын Тимур-Мелик.
      Тамерлан дал возможность Тохтамышу еще раз попытать счастья в походе против нового правителя Сугнака. В конце концов он вышел победителем и в 1377 году захватил Сугнак. Однако его честолюбивые планы этим не ограничивались – он желал стать также ханом Золотой Орды и, таким образом, установить свою власть над всем улусом Джучи.

II

      В начальный период великой смуты русские князья продолжали действовать согласно установившемуся ранее порядку и испрашивали у каждого нового хана подтверждения своих ярлыков. При быстрых переменах на золотоордынском троне иногда случалось, что правящий хан не успевал выдать новые ярлыки, и русским приходилось ждать в Орде, чтобы это сделал следующий хан.
      Когда власть делили два, или иногда больше соперничающих ханов, возникала ситуация как во времена Ногая. Тогда русские могли использовать одного хана против другого в своей собственной дипломатической игре. Результатом явилось падение авторитета ханов и рост духа независимости у русских. В русских летописях нет упоминаний о каких-либо решениях Кульпы относительно русских дел. Он правил только около пяти месяцев, и когда русские прибыли в Орду, им уже пришлось иметь дело с новым ханом, Неврусом. Тот подтвердил большую часть ярлыков на удельные княжества. Но отказался выдать великокняжеский ярлык юному сыну Ивана II Дмитрию Московскому (родился в 1350 году), а вместо этого назначил великим князем владимирским Дмитрия Суздальского. Московские бояре были возмущены, поскольку привыкли рассматривать великое княжение как наследственную вотчину князей московских. Составитель Троицкой летописи замечает, что принятие Дмитрием Суздальским Владимирского стола противоречило закону наследования от отца к сыну .
      Как только Хидур убил Невруса, московские бояре повезли своего малолетнего князя к новому ханскому двору. Им не удалось получить для Дмитрия ярлык, и они были счастливы уже тем, что покинули Орду до нового дворцового переворота. Дмитрий Суздальский, в свою очередь, отправился в Орду за подтверждением ярлыка и оказался свидетелем волнений. Он посчитал удачей, что остался в живых, и поспешно вернулся домой. Возможно, русское слово «кутерьма»обязано своим появлением впечатлению от этих насильственных и бессмысленных возведений ханов на престол (с церемонией «несения на войлоке» – «кутермяк»– совершаемой каждый раз) и последующими дворцовыми переворотами.
      Когда ханом Сарая стал Мюрид, оба Дмитрия возобновили попытки получить великокняжеский ярлык. Помня о своих недавних испытаниях, никто из них не поехал в Сарай лично, а каждый послал к хану своих киличей (полномочных Представителей). Мюрид выдал ярлык Дмитрию Московскому. Поскольку Дмитрий Суздальский не желал расставаться с великокняжеским столом, московские бояре, взяв с собой своего князя, повели московское войско на Переславль, где сосредоточил силы Дмитрий Суздальский. Сражения не произошло, потому что суздальский великий князь бежал в собственный удел. Дмитрия Московского торжественно возвели на владимирский стол.
      В этот момент правитель западной части Золотой Орды, Мамай, счел необходимым продемонстрировать право хана, которого он поддерживал – Абдуллы, произносить свое слово в русских делах. Послы Мамая доставили в Москву ярлык Абдуллы, утверждающий Дмитрия великим князем владимирским. Московские бояре не имели ничего против того, чтобы получить второй ярлык для своего князя и оказали послам подобающие почести (1363 год). Но их акция оскорбила хана Мюрида Сарайского, выдавшего первый ярлык. Он лишил Дмитрия Московского прав на Владимир и издал новый ярлык в пользу Дмитрия Суздальского. Тот бросился во Владимир, но смог удержаться у власти лишь двенадцать дней. На этот раз москвичи не только выбили суздальского князя из Владимира, но также штурмовали Суздаль. Дмитрий Суздальский вынужден был отказаться от всех претензий на владимирский стол.
      До поры до времени москвичи, казалось, восстановили прежнее верховенство своего города в Восточной Руси. Больше того, с ослаблением Золотой Орды они почувствовали себя более независимыми от монгольской опеки. Они ликвидировали угрозу власти Москвы со стороны суздальских князей, что, с их точки зрения, могло послужить предостережением также и тверским князьям. Но, тем не менее, тверские князья вскоре предприняли еще одну попытку перехватить у Москвы лидерство в русских делах. Не полагаясь в данных обстоятельствах на монголов, они теперь обратились за помощью к растущей державе Западной Руси, Великому княжеству Литовскому. Великий князь Ольгерд, напомним, еще в 1349 году предлагал монголам заключить союз против Москвы, но тогда его план провалился. С тех пор силы Ольгерда многократно возросли и, как нам известно, теперь он контролировал часть понтийской степи, которую отнял у монголов в 1363 году. Это, в конце концов, поставило его в выгодное положение для ведения переговоров с монголами (некоторые из них поступили к нему на службу). Позже, при его преемнике Ягайло, была достигнута определенная степень монголо-литовского взаимодействия против Москвы. Пока же, однако, монголы, казалось, были бесполезны, и Ольгерд обратил свое внимание на Тверь как на возможного союзника .
      После 1363 года отношения между Ольгердом и Москвой осложнились. Несколько лет, однако, открытой войны между ними не было, частично потому, что потенциальные союзники Ольгерда, тверские князья, были поглощены внутренними распрями. Серия междоусобных столкновений произошла между тверским великим князем Василием, князем кашинским (сыном великого князя Михаила I, неудачливого соперника Юрия III Московского) и его племянником, князем Михаилом Микулинским. В 1368 году великий князь Дмитрий Московский предложил свое посредничество в этом конфликте. Однако, когда Михаил Микулинский прибыл в Москву, то был немедленно арестован, вероятно, по наущению его двоюродного брата Еремея Дорогобужского. Михаила освободили только после того, как он пошел на некоторые уступки Еремею. Из Москвы Михаил Микулинский уехал уязвленный до глубины души и обратился за поддержкой к Ольгерду.
      Все годы тверского кризиса правителей Москвы беспокоила возможность интервенции Ольгерда. Они сочли разумным принять некоторые меры предосторожности, самой важной из которых – и оказавшейся весьма своевременной – была замена в 1367 году деревянных укреплений Кремля на каменные стены. Ольгерд, судя по всему, был готов напасть на Москву, когда князь Михаил появился при его дворе. Уже вскоре он вел на запад объединенную литовско-русскую армию. Ольгерд являлся мастером скрытных военных передвижений. Московская армия была застигнута врасплох, когда Ольгерд, по дороге разбив несколько небольших передовых отрядов московских войск, появился у новых кремлевских стен (ноябрь 1368 года). Хотя он не смог взять Кремль штурмом, его войска безжалостно разграбили селения вокруг Москвы. Это было первое вражеское нашествие, которое испытала Москва с 1293 года. Князь Михаил Микулинский, поддерживаемый Ольгердом, был признан великим князем тверским (Михаил II) – зловещее событие с точки зрения московских политиков. Удар для Москвы не был, однако, смертельным, и в 1370 году, пользуясь тем, что Ольгерд и его брат Кейстут сражались тогда с тевтонцами в Пруссии, московские войска опустошили тверское княжество. Великий князь тверской бежал в Литву и еще раз обратился к Ольгерду с мольбой о помощи.
      Ольгерд снова появился у стен Москвы в декабре 1370 года, но опять попытка штурмовать Кремль ни к чему не привела. Тогда он предложил подписать мирный договор; Дмитрий, однако, согласился только на перемирие до дня Св. Петра и Павла (29 июня) 1371 года. Разочарованный в своих надеждах, Михаил Тверской теперь отправился к Мамаю и получил ярлык нового марионеточного хана Мухаммед-Булака на великое княжение владимирское. Специальный посол Мамая Сары-Хоя был уполномочен возвести Михаила на владимирский престол. Однако жители Владимира, действуя по инструкциям Дмитрия, отказались принять Михаила и Сары-Хоя. Вместо этого посла пригласили в Москву, обласкали, одарили и отправили к Мамаю. По совету Сары-Хоя Мамай предложил Дмитрию нанести визит в Орду. Дмитрий прибыл ко двору Мамая с богатыми дарами и самому Мамаю, и хану, и ханшам, и мурзам. В результате Мамай согласился устроить отмену ярлыка Михаила, и Дмитрий был утвержден великим князем владимирским. По этому случаю Дмитрий предложил выплатить 10 000 рублей кредиторам сына Михаила, молодого князя Ивана, пребывавшего в Орде. Предложение было принято, деньги выплачены, и Дмитрий забрал тверского князя в Москву, где его держали, пока отец не вернул деньги полностью. Этот эпизод, как справедливо отмечает Соловьев, ясно показывает насколько большими финансовыми средствами располагали московские князья по сравнению с тверскими .
      Тогда как тверские проблемы, казалось, разрешились в пользу Москвы, новый вызов Москве бросили из Рязани. Мотивы оппозиций Дмитрию со стороны великого князя Олега Рязанского неясны. Наиболее вероятно, что она являлась следствием соперничества монголов в делах Руси – если предположить, что Олег был вассалом не Мухаммед-Булака, хана Сарайского. В любом случае, между Москвой и Рязанью началась война. Московской армией руководил литовский князь Дмитрий Боброк-Волынский, сын Кориаты, муж московской княжны Любови . Судя по всему, он был одаренным стратегом и являлся выдающимся русским полководцем того времени. Войска Олега потерпели жестокое поражение. Его двоюродный брат князь Владимир Пронский воспользовался ситуацией и объявил себя великим князем рязанским (1371 год). В следующем году, однако, он был свергнут Олегом. Это столкновение между Москвой и Рязанью было несчастьем для русского союза, поскольку в последующей войне Москвы с монголами Олег оказался на стороне монголов.
      В 1372 году великий князь Михаил Тверской заключил еще один союз с Ольгердом и напал на уделы некоторых своих родственников, второстепенных тверских князей, которых он считал марионетками Москвы. Дмитрию Московскому ничего не оставалось делать, как защищать своих друзей. Этот новый конфликт в Тверском княжестве, поддерживаемый Литвой, с одной стороны, и Москвой, с другой, продолжался три года. В это время зарождается оппозиция князю Дмитрию в самой Москве. В 1374 году, когда умер тысяцкий Василий Вельяминов, Дмитрий Иванович никого не назначил на его место. Как мы знаем, семнадцатью годами ранее в Москве между боярами и тысяцким (предшественником Вельяминова) были серьезные разногласия. Теперь московский князь решил вообще упразднить этот институт.