Глава V. ГРОТЫ ШТАТА КЕНТУККИ

26 мая на всех биржах как в Чикаго, так и других городах ставки на Лисси Вэг сильно возросли, дойдя даже до трех против семи. Если вначале пари на нее были не особенно высоки, то из боязни, что эта молодая девушка окажется не настолько выносливой, чтобы противостоять усталости, связанной с постоянными переездами. Ее болезнь еще усилила недоверие, которое она внушала.

Но теперь здоровье пятой партнерши не оставляло желать лучшего. К тому же ей повезло: двенадцать очков, выброшенные для нее при втором метании игральных костей, оказались очень удачными, так как отсылали ее в Кентукки. С одной стороны, это путешествие было непродолжительно, всего только несколько сот миль, а с другой — штат Кентукки занимал на карте тридцать восьмую клетку. Из этого следовало, что Лисси Вэг одним ходом прошла более половины пути. Поэтому неудивительно, что Джовита Фолей с торжеством помахивала желтым флажком, символом ее подруги, и видела его уже воткнутым в миллионы Вильяма Гиппербона.

Если бы Лисси Вэг этим интересовалась, она должна была бы возгордиться тем вниманием, которое ей оказывала теперь публика.

Как известно, Лисси Вэг и Джовита Фолей поспешили покинуть город Милуоки 23 мая для того, чтобы их там не застал таинственный X. К. Z. Ибо это заставило бы их, во-первых, уплатить штраф, а во-вторых, уступив свое место седьмому партнеру, быть вынужденными начать партию сызнова. Подруги вернулись в столицу штата Иллинойс совершенно здоровые, и так как об их возвращении говорили газеты, то несколько репортеров не замедлили явиться к ним на Шеридан-стрит.

В результате их посещения газета Чикаго Геральд в тот же вечер поместила на своих страницах интервью, в котором говорилось, что обе молодые девушки имели прекрасный вид; теперь их обеих считали носительницами желтого флажка, что было приятно увлекающейся Джовите Фолей. Но, несмотря на ее протесты, они оставались в Чикаго пять дней. Не стоило тратиться на гостиницы, и гораздо лучше было пробыть эти дни дома. Было бы даже разумнее остаться там до кануна того дня, когда нотариус Торнброк должен был послать телеграмму в Кентукки. Но Долее 27 мая Джовита Фолей выдержать не могла и спросила:

— Ну, когда же мы едем?

— У нас есть еще время, — ответила Лисси Вэг. — Подумай, ведь нам нужно быть там только шестого июня, а сейчас двадцать седьмое мая! Десять дней еще впереди, а как тебе известно, в Кентукки можно попасть через двадцать четыре часа.

— Конечно, знаю, Лисси, но мы едем ведь не только в Кентукки или в главный город этого штата, Франкфорт. Мы едем в Мамонтовы пещеры, а это одно из чудес не только Соединенных штатов, но, кажется, всех пяти частей света! Какой счастливый случай, моя дорогая, побывать в этих гротах, и как хорошо, что почтенный господин Гиппербон придумал нас туда послать…

— Это не он, Джовита, это сделали игральные кости, выбросившие нам двенадцать очков…

— Подожди, подожди! Разве не он выбрал во всем штате Кентукки эти пещеры? .. Я всю жизнь буду за это ему благодарна! И никогда не переставала бы его благодарить, если бы он только не отдыхал теперь на Оксвудсском кладбище! Правда и то, что если бы он не переселился в другой мир, то мы не бегали бы теперь за его наследством… Но, в конце концов, когда же мы едем?

— Как только тебе этого захочется.

— В таком случае, завтра утром.

— Согласна. Но, — прибавила Лисси Вэг, — нам нужно еще сделать визит мистеру Маршаллу Фильду.

— Ты права, Лисси.

В течение этого визита сам Маршалл Фильд и почти весь персонал его магазина не скупились на пожелания и приветствия пятой партнерше и ее неразлучной подруге.

На следующий день экспресс мчал путешественниц через Иллинойс в Данвилл, находившийся у западной границы штата Индиана. После полудня они переехали границу и вышли из вагона, чтобы пообедать в Индианаполисе, столице штата с населением в сто тысяч душ.

Если бы Гарри Кембэл был тут, он, без сомнения, нашел бы время, чтобы осмотреть этот штат, откуда в прошлом столетии были изгнаны туземцы и где первые французские колонисты основали много разных учреждений. Но Джовита Фолей решила ограничиться одним Индианаполисом, по которому протекает река Уайт-Ривер до своего впадения в реку Вабаш. Ин-дианаполис — один из городов, наиболее благоустроенных во всем Союзе, и нельзя не любоваться его совершенно исключительной чистотой.

В гостинице, где остановились и записались путешественницы под своими именами, их часто принимали одну за другую. Казалось даже, что Джовите Фолей более подходило, чем скромной Лисси Вэг, играть роль в этой столько шуму наделавшей партии.

29-го числа в восемь часов пятнадцать минут утра они с первым отходившим поездом отправились в город Луисвилл, находящийся на левом берегу реки Огайо, на границе между штатами Индиана и Кентукки, из которых последний был одним из главных защитников идеи аболиционизма. В одиннадцать часов пятьдесят девять минут их путешествие закончилось.

Как ни убеждали Джовиту Фолей в том, что штат Кентукки стоит того, чтобы его подробно осмотреть как самый богатый в Союзе, она на все отвечала только двумя словами: «Мамонтовы пещеры».

Если бы ей сказали, что штат необыкновенно благоприятен как для сельского хозяйства, так и для скотоводства, что он дает лучших лошадей Америки и третью часть всего табака, производимого Соединенными штатами, она все же ответила бы: «Мамонтовы пещеры! « Если бы ей напомнили, что среди его владений находятся великолепные промышленные города, построенные по берегам реки Огайо, и каменноугольные копи в районе Аллеганских гор, она все равно продолжала бы твердить: «Мамонтовы пещеры! « Очевидно, она была так загипнотизирована этими знаменитыми гротами, что не желала думать ни о Ковингтоне, ни о Нью-Порте, этих двух предместьях Цинциннати, в которых уже побывали Крабб и Джон Миль-нер, ни о Мидльсборо, ни о Франкфорте, теперешней столице штата, ни о Лексингтоне, его прежней столице. А между тем этот город так красив со своими широкими улицами, обрамленными густыми деревьями, дающими приятную прохладу, со своим университетом, знаменитым во всем южном районе, и со своим ипподромом, на котором состязаются лучшие лошади Нового Света. Правда, этот ипподром занимал относительно небольшое пространство по сравнению с громаднейшим полем всей Американской республики, на котором состязались партнеры матча Гиппербона, неся флаги, окрашенные в семь цветов радуги.

Нет, в этот день подруги ограничились тем, что бегло осмотрели главные кварталы Луисвилла, перешли через мост, перекинутый через реку Огайо, длиной в восемьсот туазов, соединяющий этот город с соседними городами Нью-Олбани и Джефферсоном на территории штата Индиана, с населением в общем около двухсот тысяч жителей. Но они не посетили промышленных кварталов, в кбторых такое изобилие мастерских, табачных и кожевенных фабрик и заводов всевозможных земледельческих машин.

Луисвилл находится на высоте ста футов над рекой Огайо. Он построен на крутой возвышенности скалы, откуда можно видеть и все извилистое течение реки, и канал, который течет параллельно ее левому берегу, и острова Санд и Куз, и железную дорогу, пересекающую реку, и великолепные водопады, образуемые ее шумными водами.

В конце концов обе очень уставшие — и Джовита Фолей, которая не хотела в этом признаться, и Лисси Вэг, которая этого не скрывала, — около десяти часов вечера вернулись в гостиницу.

— Покойной ночи, — сказала Джовита Фолей, укладываясь спать.

— А когда мы едем дальше? — спросила Лисси Вэг.

— Завтра утром.

— Так скоро, Джовита? Но ведь нам достаточно нескольких часов, чтобы доехать до цели нашего путешествия… Времени у нас еще много!

— Никогда не много, когда дело идет о Мамонтовых пещерах, — ответила Джовита Фолей. — Спи хорошенько, моя дорогая, я тебя разбужу.

И пусть не удивляется читатель, узнав, что на следующий день, 30-го числа, поезд уже мчал обеих молодых девушек к югу (расстояние около ста пятидесяти миль до знаменитых гротов) и проезжал по стране, покрытой дремучими лесами, иногда полями зерновых хлебов и табачных плантаций.

По выезде из маленького городка Мофор, единственного, который обслуживается железной дорогой в этой части провинции, расстилается великолепная долина реки Грин-Ривер. Воды этого притока реки Огайо текут, покрытые, точно ковром, самыми разнообразными водяными растениями, главным образом зелеными нелумбусами и понтедериями с голубыми и желтыми цветами, напоминающими цвета флагов Германа Титбюри, Гарри Кембэла и Лисси Вэг.

В полдень обе подруги нашли себе приют в Мамонт-Отеле, первоклассной гостинице, помещавшейся почти у самого входа в гроты, в местности, совершенно исключительной по красоте.

Несмотря на пожиравшее ее любопытство, Джовите Фолей пришлось отложить до следующего дня посещение Мамонтовых пещер, так как в этот час там не было уже никого из проводников. Свободное время они посвятили прогулке по окрестностям, по очаровательной долине и по тенистым берегам реки, образующей при своем впадении в Грин-Ривер тысячи водяных каскадов.

Гостиница Мамонт-Отель весьма комфортабельна и состоит из нескольких отдельных домиков, предназначенных для приезжих и для различных служб. Одна из комнат, окно которой выходило на долину, была предоставлена путешественницам, которых жители этого района штата Кентукки ждали с нетерпением.

В это время года гостиница была уже полна экскурсантов, стремившихся осмотреть Мамонтовы пещеры. Молодые девушки могли убедиться в этом, когда около шести часов вечера, после того как прозвонил ужасный гонг, столь распространенный в американских гостиницах, они вошли в большую столовую.

Губернатор штата Иллинойс Джон Гамильтон, который был там в качестве туриста, пожелал, чтобы Лисси Вэг заняла место справа от него, а Джовита Фолей — слева. И разве этого не было достаточно, чтобы вскружить голову такой впечатлительной молодой особе!

Надо прибавить, что если губернатор штата Иллинойс, его спутники и другие приезжие так тепло приветствовали пятую партнершу и ее подругу, то какой же радушный прием оказали им все дамы-экскурсантки, приехавшие в этот день в Кентукки! Из этого видно, как поднялись акции Лисси Вэг, и не естественно ли было надеяться на конечный успех? И нельзя было не извинить Джовиту Фолей, которая получала свою долю внимания и любезности, за ее желание все больше отожествлять себя со своей милой Лисси Вэг, которая, конечно, никогда не подумала бы упрекнуть ее в этом.

Великолепный обед, приготовленный поваром французом, был необыкновенно вкусен и сытен, хотя и состоял из одних только обычных для американских обедов блюд — супа aux gombos, форели, только что пойманной в водах одного из притоков Град-Ривер, в том месте, где он расширяется и образует маленькое спокойное озеро, традиционного ростбифа с целой серией соусов и гарниров, копченой ветчины, национального торта и всевозможных овощей и фруктов.

Не надо забывать также бокалов шампанского, которые посылали многие из сидевших за столом двум подругам. Обе они пили, конечно, очень мало, но отвечали милыми любезностями на все эти приветствия, после чего раздались восторженные тосты в честь близкой победы любимицы матча Гиппербона.

Никогда еще Джовита Фолей не присутствовала на таком празднике. И она и Лисси Вэг держали себя с большим достоинством, с той только разницей, что Лисси Вэг принимала все приветствия и комплименты со свойственной ей сдержанностью, а ее подруга, гораздо более общительная и живая, принимала их с нескрываемым удовольствием.

И когда около десяти часов вечера девушки были уже в своей комнате:

— Ну, что же ты по поводу всего этого скажешь? — спросила Джовита Фолей.

— Ничего не скажу, — ответила Лисси Вэг.

— Как? .. Ты не тронута приемом, который нам был оказан? .. Любезностью губернатора и всех этих туристов, которые, без сомнения, держат за нас пари, я в этом уверена…

— Бедные!

— А тебе не хочется доказать им свою благодарность, постаравшись выиграть партию?

— Мне хочется спать, ничего больше, . — объявила Лисси Вэг. — Я сейчас ложусь и советую тебе сделать то же.

— Спать! .. Но разве я могу?

— Покойной ночи, Джовита!

— Будь по-твоему… покойной ночи, маленькая фея с миллионами долларов, — ответила Джовита Фолей, которая, возможно, не только пригубила шампанское, но сделала несколько глотков.

Потом, зевнув, она прибавила:

— О, как мне хотелось бы, чтобы было уже завтра!

Завтра наступило своим чередом и началось ясным солнечным рассветом, на два часа опередившим пробуждение Джовиты Фолей.

Лисси Вэг не нашла в себе силы противиться настойчивым призывам своей подруги встать поскорей и одеться, так что в восемь часов обе они были готовы покинуть гостиницу.

На осмотр кентуккийских гротов во всех подробностях требуется, по-видимому, не меньше семи-восьми дней. Главная их артерия тянется на протяжении трех-или четырех лье, и колоссальная впадина имеет в объеме (применяя французские меры) одиннадцать миллиардов кубических метров. Она испещрена по всем направлениям двумя сотнями аллей, коридоров, галлерей и переходов, причем надо прибавить, что дело идет только об одной, сравнительно недавно открытой ее части.

Наступило уже 31 мая, и до утра 6 июня в распоряжении Лисси Вэг оставалось полных шесть дней. При разумном использовании этого времени его должно было хватить на удовлетворение любопытства даже более любопытных посетителей, чем взволнованная Джовита Фолей.

Все эти осмотры гротов производились многочисленной компанией под руководством лучших проводников, приставленных к этому делу.

Тепло одевшись, так как в глубине галлерей температура очень низка, туристы обоего пола направились по извилистой тропинке, которая привела их к входу в гроты, представляющему собой узкое отверстие в скале, оставленное в том виде, в каком оно было создано природой, и такого размера, что люди большого роста не могли пройти в него, не наклонив головы.

Проводников сопровождали негры с рудниковыми лампочками в руках и факелами, которые немедленно зажгли, и при свете сверкающих отблесков на гладких местах стен путешественники достигли лестницы, пробитой в скале. Эта лестница ведет сначала в галлерею более широкую, чем первая, и непосредственно за тем в большую залу, называемую Ротондой.

С этого пункта начинается разветвление многочисленных коридоров и переходов, извилины которых требуется хорошо изучить всем желающим, «ели они не хотят подвергнуть себя риску заблудиться во всех этих переходах, обходясь без проводника. На свете не существует лабиринта более сложного, чем этот, включая сюда и лабиринты острова Лемноса или Крита.

Пройдя широкий коридор, туристы очутились в одной из самых больших Мамонтовых пещер, которая известна под именем Готической церкви.

Готической? .. Но разве характерной чертой архитектуры этой пещеры является стрельчатый стиль? Это не важно! Она восхитительна со своими природными скульптурными украшениями свода, со сталагмитами и сталактитами, с поддерживающими этот свод фантастически изогнутыми колоннами, со всеми этими выступами скал самых разнообразных форм, покрытых кристаллическими отложениями, рельефно выступающими при свете факелов и придающими этим скалистым выступам в одном месте форму настоящего алтаря со всеми украшениями, встречающимися в церковных местах, в другом — форму громадного органа, трубы которого тянутся ввысь, и далее — форму балкона, или, вернее, кафедры, с которой не раз уже случайные проповедники говорили перед толпой, состоящей не менее как из пяти или шести тысяч.

Нечего и говорить, что все экскурсанты разделяли восхищение Джовиты Фолей и присоединили свои восторженные отзывы к громкому хору очарованных зрителей.

— Ну что же, Лисси, не жалеешь, что приехала?

— Нет, Джовита, это так красиво!

— Не забудь, что все это сделала природа, что рука человека никогда не смогла бы выкопать все эти гроты, что мы сейчас находимся в самых недрах земли.

— Мне делается страшно при мысли, что здесь можно заблудиться, — ответила Лисси Вэг.

— Верю тебе, голубчик, и представляю себе, что было бы с нами, если бы мы остались в этих Мамонтовых пещерах и не попали бы в назначенный пункт к моменту получения телеграммы от милого нотариуса Торнброка!

От входа в галлерею до Готической Церкви они сделали уже пол-лье, и теперь, продолжая осмотр, им при одилось двигаться с большим трудом, иногда даже ползком вдоль узких коридоров, которые вели в Зал Привидений, где, к большому разочарованию Джовиты Фолей, она не увидела ни одного из тех призраков, которые ее воображение надеялось вызвать в этих подземельях.

Зал Привидений представлял собой место отдыха, ярко освещенное светом факелов, где находился прекрасный бар и где все было готово для завтрака туристов, живущих в Мамонт-Отеле.

Зал этот мог бы быть назван санаторием, так как туда являются больные, приписывающие воздуху кентуккийских гротов целебные свойства. В этот раз они пришли сюда на целый день, человек двадцать, и устроились за столом перед гигантским скелетом мамонта, в честь которого эти громадные пещеры и получили название Мамонтовых пещер. Вслед за первым посещением должны были последовать и другие. Туристы остановились еще в маленькой часовне, которая представляет собой Готическую Церковь в миниатюре. Она находится на краю бездонной пропасти, куда проводники бросают зажженные бумажки, чтобы освещать мрачные глубины. Пропасть эта носит название Бездонного Колодца, причем одна из его выдолбленных стенок образует так называемое Кресло Дьявола, о котором создано столько легенд (да и странно было бы, если бы их не было! ).

После такого утомительного дня туристы не протестовали, когда им предложили направиться по тем же галлереям ко входу в пещеры. Этот путь был предпочтительнее другого, выходившего ближе к гостинице, но менее удобного из-за множества поворотов, требующих большого крюка.

Прекрасный обед и целая ночь отдыха вернули подругам силы, необходимые для завтрашней экскурсии.

Впрочем, осмотр этих изумительных пещер, как прогулка в сказочный мир «Тысячи и одной ночи», но без встреч с демонами и гномами, щедро вознаградил путешественниц за усталость, и Джовита повторяла, что это зрелище превзошло все границы человеческого воображения.

Вот почему в течение пяти дней эта милая особа исключительной выносливости и энергии, которой она утомила большинство экскурсантов и даже самих проводников, решила осмотреть подробно все, что только было известно об этих знаменитых гротах, сожалея, что не может устремиться за пределы сделанных до сих пор открытий. Но то, что проделывала она, не способна была сделать ее подруга, и Лисси Вэг в конце третьего дня взмолилась о пощаде. Не надо забывать, что она незадолго перед тем болела, и нельзя было допустить, чтобы эти экскурсии привели ее в состояние, которое помешало бы продолжать путешествие.

Вот почему Джовита Фолей во время своих последних прогулок не пользовалась обществом Лисси Вэг.

Она осмотрела пещеру Храм Гиганта, который находится на высоте семидесяти пяти туазов; Звездную Комнату, стены которой кажутся инкрустированными бриллиантами и другими драгоценными камнями, ослепительно сверкающими в свете факелов; Аллею Кливленда, украшенную, точно кружевами, разноцветными цветами из пестрых минералов; Большой Зал, стены которого испещрены беловатым налетом и кажутся покрытыми снегом; цепь Скалистых гор, представляющих собой ряд нагроможденных друг на друга каменных глыб с остроконечными пиками, производящих такое впечатление, точно горные цепи штатов Юта и Колорадо пустили свои разветвления внутрь земного шара; Грот Фей, такой богатый наносными формациями, отлагаемыми подпочвенными источниками, с арками, колоннами и чем-то вроде гигантского дерева, вроде каменной пальмы, достигающей своей вершиной самого свода зала, расположенного в четырех лье от главного входа в Мамонтовы пещеры.

И какое воспоминание должно было навсегда сохраниться в душе неутомимой путешественницы, когда, выйдя из храма Горана, она спустилась в лодке вниз по течению Стикса, который, подобно Иордану, только подземному, вливается в Мертвое море. Но если правда, что ни одна рыба не может жить в водах библейской реки, то про воды этого большого подземного озера сказать того же нельзя. Там ловят тысячами пещерных рыб, у которых совершенно отсутствуют зрительные органы, подобно другим видам безглазых рыб, плавающих в некоторых реках Мексики.

Таковы ни с чем не сравнимые диковины этих гротов, которые открыли людям лишь часть своих тайн. Что же они еще хранят от любопытства живущих на земле, и не откроется ли в один прекрасный день новый изумительный мир внутри земного шара? ..

Наконец пять дней, которые Джовита Фолей и ее подруга решили провести в Мамонтовых пещерах, пришли к концу. На следующий день, 6 июня, телеграмму нотариуса Торнброка должны были доставить в контору, находившуюся в самом отеле. Благодаря интересу, которое общество туристов проявляло к пятой партнерше, это утро должно было наполниться лихорадочным ожиданием, нетерпением, которое, возможно, одна Лисси Вэг не разделяла.

Вечером накануне этого дня за обедом опять провозглашались тосты, и какие громкие «ура» раздались, когда Джон Гамильтон, следуя правилу, установленному губернаторами, принимать женщин в число членов своих штабов, произвел Лисси Вэг в чин полковника, а Джовиту Фолей в чин подполковника милиции штата Иллинойс.

И если один из этих новых «офицеров», всегда отличавшийся скромностью, чувствовал себя и на этот раз несколько смущенным такой честью, то другой отнесся к этому так, точно всегда носил мундир. И вечером, когда обе молодые девушки удалились в свою комнату:

— Ну что же, — воскликнула Джовита Фолей, отдавая честь по-военному, — вы довольны, полковник?

— Это какое-то безумие! — ответила Лисси Вэг. — И это кончится плохо, я боюсь.

— Будь добра, замолчи, милая, а то я забуду, что ты мое начальство, и не окажу тебе должного уважения!

И, поцеловав нежно свою подругу, она легла, тотчас же уснула, и ей приснилось, что ее уже величают «генералом».

На следующий день с восьми часов утра перед телеграфной конторой толпилась публика в ожидании телеграммы, которую должен был послать из Чикаго нотариус Торнброк.

Трудно описать волнение всех присутствующих, относившихся с таким участием к двум подругам! Куда-то направит их судьба? Будут ли они посланы на одну из окраин Америки? Опередят ли они и насколько своих конкурентов?

Прошло полчаса, зазвонил звонок телеграфного аппарата.

Пришла депеша на имя Лисси Вэг, Кентукки, Мамонт-Отель, Мамонтовы пещеры.

Глубокое, можно сказать священное молчание воцарилось как в самой конторе, так и за ее стенами.

И каково было изумление, разочарование, даже отчаяние, когда Джовита Фолей дрожащим голосом прочла:

«Четырнадцать, из семи, повторенных два раза, пятьдесят вторая клетка, Сент-Луис, штат Миссури.

Торнброк»

Это была клетка с изображением «тюрьмы», где несчастная Лисси Вэг, уплатив тройной штраф, должна была оставаться до тех пор, пока какой-нибудь не менее ее несчастный партнер не явится ее освободить, заняв ее место.

Глава VI. ДОЛИНА СМЕРТИ

Утром 1 июня какой-то поезд, выйдя из Стэктона, маленького городка Калифорнии, расположенного на территории прежнего озерного бассейна Сан-Джоаким, мчался во весь дух в юго-восточном направлении.

Поезд, состоящий только из паровоза, одного пассажирского вагона и одного багажного, был пущен помимо поездов, идущих по расписанию, и по крайней мере за три часа до того поезда, который, пересекая южную территорию Калифорнии, двигался по пути от Сакраменто к границе штата Аризона.

Штат Калифорния занимает второе место в Американской федерации, с площадью в сто пятьдесят восемь тысяч квадратных миль. На севере и на юге его границы определяются градусами широт; на востоке он окаймлен ломаной линией, угол которой упирается в озеро Тэхо и в реку Колорадо; на западе границей его является Тихий океан, омывающий его побережье на протяжении шестисот миль. Если на всей этой обширной территории поселить миллион двести тысяч жителей, самых разнообразных по происхождению — европейцев, американцев и азиатов, всех этих иммигрантов, явившихся сюда после того, как были открыты золотые копи и после заключенного в 1848 году договора, по которому Мексика уступила Калифорнию федеральной республике, то и тогда плотность населения этой страны окажется весьма незначительной.