ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

ОСТРОВА СВЯТОГО ФОМЫ И СВЯТОГО КРЕСТА

Мы уже говорили, что Вест-Индия состоит по меньшей мере из трехсот островов и островков. На самом деле названия «остров» заслуживают по своим размерам и значению лишь сорок два острова. Лауреаты Антильской школы должны были посетить девять из них.

Все они принадлежат к группе так называемых Малых Антильских островов, известных также под именем «наветренных» островов. Англичане делят их на две группы: северную часть их, от островов Девы до островов Доминика, они называют Ливарскими островами, южную часть, простирающуюся от острова Мартиника до Тринидада, – Виндварскими островами.

Не стоит придерживаться этого последнего наименования. Группа островов, омываемая на западе Карибским морем, более заслуживает названия «наветренных» островов, потому что на нее прежде всего направлены пассатные ветры, дующие с востока на запад.

Воды Атлантического океана и Антильского моря сливаются между этими островами. Элизе Реклю сравнил эти острова с быками огромного моста, между которыми протекают многочисленные течения Мексиканского залива.

Не следует смешивать этот залив с Антильским морем. Это два совершенно различных бассейна, отличающихся друг от друга и формой, и величиной. Первый имеет миллион пятьсот тысяч, второй – миллион девятьсот тысяч квадратных километров.

Как известно, в тысяча четыреста девяносто втором году Христофор Колумб открыл Антильские острова Консепсион, Фернандина, Изабелла и, наконец, самый большой остров – Куба. Генуэзский мореплаватель водрузил на всех этих островах испанский национальный флаг. Но он думал, что его каравеллы[12] достигли дальней Азии, островов Пряных Зелий, и умер, не подозревая, что он открыл новый материк.

С тех пор разные европейские державы оспаривали друг у друга владения на Антильских островах, вели кровопролитные войны, беспрестанную борьбу, совершали массовые убийства. Распри не окончены и посейчас[13].

В настоящее время можно сделать следующий приблизительный подсчет.

Гаити-Сан-Доминго – остров независимый. Англии принадлежат семнадцать островов, Франции – пять и еще половина острова Святого Мартина, Голландии – пять и половина острова Святого Мартина; Испании – два; Дании – три, Венесуэле – шесть, Швеции – один.

Названием «Вест-Индия» Антильские острова обязаны ошибке Христофора Колумба, думавшего, что он высадился в Азии.

Группа Малых Антильских островов разбросана на пространстве шести тысяч четырехсот восьми квадратных километров от северного острова Сомбреро до южного – Барбадос. Три тысячи пятьсот пятьдесят квадратных километров принадлежат Англии, две тысячи семьсот семьдесят семь – Франции и восемьдесят одна тысяча – Голландии.

На всех островах в общей сложности семьсот девяносто две тысячи жителей, из которых четыреста сорок восемь тысяч приходится на долю Англии, триста тридцать шесть тысяч – Франции и восемь тысяч двести – Голландии.

Датчанам принадлежат острова Девы на пространстве трехсот пятидесяти квадратных километров с тридцатью четырьмя тысячами жителей, но в этой же группе есть владения и у англичан: сто шестьдесят пять километров с пятью тысячами двумястами жителей.

Впрочем, эти острова могут быть причислены и к группе Малых Антильских островов. Датчане завладели ими в тысяча шестьсот семьдесят первом году и называют их своими вест-индскими колониями. Сюда относятся острова Святого Фомы, Святого Иоанна и Святого Креста. На острове Святого Фомы родился один из наших юных путешественников, шестой лауреат Антильской школы Нильс Арбо.

Утром двадцать шестого июля после благополучного двадцатидневного плавания «Резвый» должен был бросить якорь в гавани этого острова. Отсюда путь «Резвого» лежал на юг, к другим островам.

Остров Святого Фомы невелик, но у него превосходная, хорошо защищенная гавань. В ней могут бросить якорь до пятидесяти больших кораблей. Недаром английские и французские флибустьеры долго оспаривали друг у друга эту гавань в те времена, когда европейские флоты вели войну в этих водах, как хищные звери, вырывая друг у друга наиболее лакомые куски добычи, отнимая друг у друга Антильские острова и снова теряя их.

Брат Нильса, Христиан Арбо, жил на острове Святого Фомы. Братья не виделись уже несколько лет. Легко себе представить, с каким нетерпением ожидали они оба минуты, когда «Резвый» войдет в гавань.

Христиан, единственный родственник Нильса на острове, одиннадцатью годами старше Нильса, считался одним из самых богатых местных коммерсантов. Это был симпатичный человек, отличавшийся милой сдержанностью, которая характеризует северян. Поселившись в датской колонии, Арбо продолжал торговлю пищевыми продуктами и материалами, которую раньше вел его дядя.

Еще недалеко было то время, когда торговля на острове Святого Фомы была в руках евреев. В период беспрестанных войн на островах, и особенно с тех пор, как окончательно была запрещена торговля неграми, торговое дело шло хорошо. Порт Шарлотта-Амалия был объявлен свободным от платежа портовых денег, и это содействовало его процветанию. Оп представлял много удобств для кораблей всех национальностей: в нем они находили защиту от пассатных ветров и штормов, так как остров хорошо защищен горами, а морская зыбь разбивается о длинную береговую косу. На небольшом островке, лежащем вблизи, можно было запастись углем.

Береговой телеграф подал сигнал о приближении «Резвого». Корабль обошел мысы Ковель и Молентер, береговую косу и островок, миновал маяк и вышел в круглый, открытый к северу бассейн, на берегу которого показались первые городские здания. Развернули семь-восемь саженей якорной цепи, и «Резвый» остановился на глубине четырех-пяти метров.

Реклю справедливо замечает, что остров Святого Фомы занимает наиболее выгодное местоположение, так как находится в пункте, откуда «удобнее всего распределять товары между остальными частями архипелага».

Понятно, почему флибустьеры с самого начала облюбовали этот порт. Скоро он сделался центром контрабандной торговли с испанскими колониями и главным рынком сбыта «черного товара», то есть негров, скупленных на африканском побережье и привезенных для продажи в Вест-Индию. Поэтому датчане, завладевшие портом, никогда не выпускали его из рук. Порт достался датскому королю по наследству от бранденбургского курфюрста, приобретшего его некогда от одного торгового товарищества.

Лишь только «Резвый» бросил якорь, Христиан Арбо подъехал в шлюпке к кораблю, и братья кинулись друг другу в объятия. Пожав руку мистеру Горацию Паттерсону и его спутникам, коммерсант сказал:

– Друзья мои, надеюсь, что вы будете моими гостями во время вашего пребывания на острове Святого Фомы. Сколько времени будет стоять на якоре «Резвый»?

– Три дня! – сказал Нильс Арбо.

– Только-то?

– Да, Христиан, не больше. Мне очень жаль, потому что мы давно не виделись…

– Мистер Арбо, – сказал наставник, – мы охотно принимаем ваше любезное приглашение и будем вашими гостями, пока корабль стоит у острова Святого Фомы. Но отложить свой отъезд мы не можем!

– Знаю, мистер Паттерсон, вам дано точное расписание, которому вы должны следовать!

– Да, Китлен Сеймур…

– Вы ее знаете, Арбо? – спросил Луи Клодион.

– Нет, – отвечал Христиан, – но я много о ней слышал: она известна своей благотворительностью. А вам, капитан Пакстон, – продолжал он, обращаясь к Гарри Маркелу, – позвольте выразить от имени родителей всех пассажиров благодарность за все ваши заботы о них…

– Капитан вполне заслужил эту благодарность, – поспешил вставить словечко мистер Паттерсон. – Правда, море было немилосердно к нам, особенно ко мне, horrisco-referens[14]! Но надо отдать справедливость капитану: он сделал все, чтобы плавание было удобным и приятным… Рассыпаться в любезностях было не в характере Гарри Маркела. Он даже чувствовал себя неловко под пристально устремленным на него взглядом Христиана Арбо. Слегка поклонившись, он сказал только:

– Я ничего не имею против того, чтобы пассажиры «Резвого» воспользовались вашим гостеприимством, с тем условием, однако, чтобы отъезд состоялся в назначенный день, без отлагательств!

– Непременно, капитан Пакстон, – ответил Христиан Арбо. – А теперь милости просим вместе с нами ко мне обедать!

– Благодарю вас, – отвечал Гарри Маркел. – Надо сделать кое-какие починки на корабле, и я не могу отлучиться даже на час. Да и вообще, я буду как можно меньше уезжать с корабля!

Христиана Арбо удивила сухость ответа. Среди моряков и очень часто среди командиров торговых судов встречаются грубые, малообразованные люди, с угловатыми манерами. Но, знакомясь с Гарри Маркелом и его экипажем, Христиан Арбо ожидал от этого знакомства лучшее впечатление. А впрочем, капитан хорошо командовал «Резвым», путешествие прошло благополучно – чего же еще требовать?

Полчаса спустя пассажиры вышли на набережной Шарлотты-Амалии и пошли к дому Христиана Арбо.

Лишь только они сошли с корабля, Джон Карпентер сказал Гарри Маркелу:

– Ну, Гарри, кажется, все идет как по маслу?

– Да, – отвечал Гарри Маркел, – надо только очень остерегаться, когда будем заходить в гавани!

– Будем осторожны, Гарри. Кому из нас охота губить дело? Начали хорошо, надо довести дело до конца!

– Конечно, Джон. Лишь бы на острове Святого Фомы никто не знал капитана Пакстона. Смотри в оба, чтобы никто из матросов не сходил на берег!

Гарри Маркел хорошо делал, что не пускал матросов на берег. Посещая таверны и кабачки, они могли напиться – это случалось с ними каждый раз, как их оставляли без надзора, – и могли сболтнуть лишнее. Уж лучше было вовсе не пускать их на берег.

– Ты прав, Гарри, – сказал Джон Карпентер. – А если им уж очень захочется выпить, можно будет отпустить им двойную, даже тройную порцию. Пассажиры теперь пробудут три дня на берегу, не беда, если матросы выпьют лишнее!

Хотя матросы охотно вознаграждали себя за долгое воздержание во время плавания всякий раз, как они сходили на берег, на этот раз они сами слишком хорошо понимали всю важность положения. Чтобы не испортить дело, надо было избегать всякого сношения с жителями острова, с моряками всех национальностей, которые посещают портовые кабачки; надо было опасаться, чтобы ни один из них не узнал кого-нибудь из пиратов с «Галифакса». Итак, Гарри Маркел отдал приказ, чтобы никто не сходил на берег и чтобы не пускали на корабль посторонних лиц.

Торговый дом Христиана Арбо находился на набережной. В этой части порта заключаются наиболее крупные торговые сделки, о важности которых читатель может судить, если скажем, что только по ввозу товаров оборот достигает пяти миллионов шестисот тысяч франков в год при двенадцатитысячном населении.

На этом острове пассажиры не встретили никаких затруднений относительно языка: здесь говорили по-испански, по-датски, по-голландски, по-английски, по-французски, точно в классах Антильской школы.

На набережной был только магазин Христиана Арбо; сам он жил в миле от города. Дом его был выстроен на склоне амфитеатром поднимающейся от морского берега горы.

Там, среди роскошной тропической растительности, расположены виллы богатых колонистов острова. Одной из наиболее удобных и красивых была вилла Христиана Арбо.

Христиан Арбо женился семь лет назад на молодой датчанке, девушке одного из лучших семейств колонии. У них были уже две дочери. Молодая женщина радушно встретила своего деверя, которого видела в первый раз, и его товарищей. А молодой дядюшка горячо целовал и ласкал своих племянниц.

– Какие же они милашки! Какие душки! – говорил он.

– Как же могло быть иначе? – сказал мистер Паттерсон. – tales pater… tales mater… guales filiae[15].

Латинская поговорка заслужила всеобщее одобрение.

Мистеру Паттерсону и всем пассажирам отвели помещение на просторной вилле Арбо. Несмотря на удивительное умение Рени Кофа, меню на корабле было довольно-таки однообразное. Теперь наши путешественники могли несколько разнообразить свой стол. После обеда они отдыхали в жаркое время дня в тенистых садах, которыми было окружено жилище Христиана Арбо. Завязывались беседы, где речь часто заходила

О покинутых в Европе семействах, о Нильсе Арбо, который по окончании образования вернется к брату. Сначала Нильс будет помогать брату в его торговом доме, а потом Христиан Арбо не прочь был бы открыть отделение своей конторы на близлежащем острове Святого Иоанна, который датчане предлагали продать за пять миллионов пиастров Соединенным Штатам; предложение это, впрочем, было отклонено.

Когда остров Святого Фомы показался слишком мал для быстро развившейся торговли, колонисты поселились и на острове Святого Иоанна; но этот последний, всего в три мили длины и две ширины, тоже оказался слишком мал; тогда стали селиться на острове Святого Креста.

Христиан Арбо несколько раз выразил предубеждение против капитана Пакстона и его экипажа; но мистер Паттерсон уверил его, что все они заслуживают только похвалы, и последние сомнения его рассеялись.

Остров Святого Фомы представляет интерес для путешественников, и наши юноши совершили по нему несколько прогулок… Это очень бугристый, вулканического происхождения остров с многочисленными холмами, из которых самый большой возвышается на тысячу четыреста футов над уровнем моря.

Экскурсанты непременно захотели подняться на вершину этой возвышенности, и не пожалели: в награду за усталость, испытанную во время восхождения на гору, с вершины ее представился чудный вид. Как огромная рыба, плавающая на поверхности Антильского моря, лежал остров Святого Иоанна, окруженный островками Ганс Леллик, Лоанго, Буек, Саба, Савана, а вдали расстилалась блестящая на солнце огромная водная равнина.

Остров Святого Фомы простирается всего на восемьдесят шесть квадратных километров, то есть, по верному замечанию Луи Клодиона, всего в сто семьдесят два раза больше парижского Марсова поля.

Пробыв, как было условлено, три дня на вилле Арбо, путешественники возвратились на корабль, который готов был сняться с якоря. Арбо и его жена проводили наших друзей. Мистер Паттерсон поблагодарил их за гостеприимство, а оба брата, Христиан и Нильс, крепко поцеловались на прощание.

Двадцать восьмого июля вечером «Резвый» снялся с якоря, поднял паруса, пользуясь северо-восточным ветром, вышел из гавани и повернул на юго-запад, к острову Святого Креста, в гавань которого должен был зайти.

Расстояние в шестьдесят миль, разделяющее оба острова, было пройдено в тридцать шесть часов.

Когда, стесненные на островах Святого Фомы и Святого Иоанна, колонисты захотели, как было сказано выше, переселиться на остров Святого Креста, имеющий двести восемнадцать квадратных километров площади, они застали здесь английских флибустьеров, завладевших островом в середине шестнадцатого столетия.

Начались кровопролитные схватки, борьба, в которой англичане одержали верх. Эти авантюристы больше занимались морскими разбоями, чем организацией колонии и земледелием.

В тысяча семьсот пятнадцатом году испанцам удалось изгнать англичан и завладеть островом Святого Креста. Но они продержались здесь недолго. Французское войско заставило сдаться оставленный испанцами слабый гарнизон.

К этому времени относятся первые попытки земледелия на острове Святого Креста. Прежде чем приняться за обработку земли, пришлось выжечь густые леса внутри острова. Зато почва после пожаров оказалась в высшей степени плодородной.

С тех пор прошло полтора столетия, и когда «Резвый» зашел в гавань, остров представлял собой хорошо обработанную, дающую обильные урожаи местность.

Нечего и говорить, что на острове не было ни первобытных его жителей карибов, ни англичан, которые первыми завладели им, ни испанцев, которые их сменили, ни французов, которым принадлежат первые попытки колонизации. В первой половине семнадцатого века остров был совсем пустынным. Лишенные дохода от контрабанды, колонисты решили совсем покинуть его.

В течение тридцати семи лет, до тысяча семьсот тридцать третьего года, остров оставался необитаемым. Тогда Франция продала его Дании за семьсот пятьдесят тысяч фунтов, и с этого времени остров стал датской колонией.

Когда «Резвый» приблизился к острову, Гарри Маркел направил корабль в порт Барнес, или, на датском языке, Христианстед – столицу острова Святого Креста. Городок лежит на северном берегу небольшого залива. Второй по значению город, Фредерикстед, был некогда сожжен неграми во время восстания; ныне он выстроен на западном берегу.

В Фредерикстеде родился Аксель Викборн, второй лауреат Антильской школы. У него не было больше родственников на острове. Его родители продали двенадцать лет тому назад принадлежавшую им на острове землю и переселились в Копенгаген.

Таким образом, во время остановки «Резвого» у острова Святого Креста пассажиры ограничились тем, что проводили почти весь день на берегу, где знакомые Акселя Викборна встречали их очень радушно, а вечером возвращались на корабль.

Они объездили весь остров. Еще до уничтожения рабства местные плантаторы успели составить себе огромные состояния, и остров Святого Креста справедливо считается самым богатым из Антильских островов.

Кроме сахара с острова ежегодно вывозят в Европу восемьсот кип хлопка.

Туристы проезжали по прекрасным пальмовым аллеям, соединившим город с окрестными деревнями, побывали у северо-западного побережья, где на высоте четырехсот метров от уровня моря возвышается гора Игл.

При виде этого роскошного, плодородного острова Луи Клодион и Тони Рено искренно сожалели, что Франция не сохранила его в своем владении. Нильс Арбо и Аксель Викборн находили, что Дания сделала прекрасное приобретение, и желали одного: чтобы остров Святого Креста, принадлежавший некогда англичанам, французам и испанцам, навсегда остался за датчанами.

За исключением континентальной блокады, во время которой английский флот бомбардировал Копенгаген, Дания по своему положению в Европе, к счастью, не была замешана в долгую кровопролитную борьбу между Францией и Англией в начале истекшего столетия. Территория этого второстепенного государства не пострадала от нашествия европейских войск. Вследствие такого обособленного положения Дании ее колониям на Антильских островах не пришлось переживать того, что пережили колонии других государств, – отголосков ужасных войн, дававших себя чувствовать по ту сторону Атлантического океана. Датчане мирно трудились, и колонии их процветали.

Впрочем, освобождение негров от рабства в тысяча восемьсот шестьдесят втором году вызвало некоторые беспорядки, которые колониальному правительству пришлось подавить силой. Освобожденные и отпущенные на свободу негры имели основание быть недовольными: им много обещали, между прочим, обещали дать в неотъемлемое владение участки земли, а между тем никто никогда не подумал сдержать это обещание. Негры высказывали свое недовольство, но это ни к чему не привело. Тогда вспыхнуло восстание негров, во время которого в нескольких частях острова были совершены поджоги.

Вражда между колонистами и вольноотпущенниками еще не совсем погасла в то время, когда наши туристы прибыли в Христианстед. Впрочем, внешне все было спокойно, и путешественники беспрепятственно объехали весь остров. Если бы они прибыли на остров годом позже, они попали бы в самый разгар восстания, во время которого родной город Акселя Викборна был выжжен неграми до основания.

За последние семь-восемь лет население острова Святого Креста вследствие постоянной эмиграции уменьшилось на одну пятую.

Первого августа «Резвый» вышел из гавани Христианстеда. Выйдя из фарватера под легким ветром, он направился на восток, к острову Святого Мартина.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

ОСТРОВА СВЯТОГО МАРТИНА И СВЯТОГО ВАРФОЛОМЕЯ

Третьего августа, уже довольно поздно вечером, «Резвый», задержанный пассатами, наконец подошел к острову Святого Мартина.

В пяти милях от гавани лауреаты завидели позолоченную лучами заходящего солнца вершину самой высокой горы острова, возвышающейся на пятьсот восемьдесят метров над уровнем моря.

Как известно, остров Святого Мартина принадлежит Голландии и Франции. Голландцы и французы, находящиеся в числе пассажиров «Резвого», найдут здесь как бы уголок своей родины. Тони Рено, родившийся на Мартинике, и Луи Клодион, уроженец Гваделупы, конечно, не будут испытывать того, что их товарищ Альберт Лыовен, который родился в столице острова Святого Мартина Фильсбурге, где «Резвый» бросит якорь.

Как бы аванпостом к острову Святого Мартина, на северо-западе, неподалеку от Невиса и Святого Христофора, расположен маленький островок Ангвилла. Их разделяет узкий канал не более двадцати пяти – тридцати метров глубиной. Так как острова эти коралловые, возможно, что вследствие постоянной работы полипов дпо канала со временем поднимется до уровня моря даже без всяких вулканических потрясений почвы. Тогда острова Святого Мартина и Ангвилла соединяется в один.

Что станется тогда с этим островом, со смешанным населением из французов, голландцев и англичан? Уживутся ли эти три нации? Воцарится ли мир под тремя флагами и заслужит ли этот остров, как последний из цепи Антильских островов, название «Троицы»?

На следующий день на корабль явился лоцман, который провел судно через проход в Фильсбургскую гавань.

Город этот приютился на узкой береговой полосе, отделенной узким полукруглым заливом от довольно большого солончака, сделавшегося предметом крупной эксплуатации. Впрочем, главное богатство острова – соляные болота, они дают не менее трех миллионов шестисот тысяч гектолитров в год.

Некоторые из этих болот приходится поддерживать, иначе они быстро пересохли бы от сильных испарений. С этой целью узкую полосу земли, отделяющую Фильсбургское болото от моря, приходится иногда прорывать, чтобы дать доступ морской воде.

Никто из родственников Альберта Льювена не жил на острове Святого Мартина. Лет пятнадцать тому назад все они перебрались в Роттердам, в Голландию. Сам он уехал из Фильсбурга в раннем детстве. Вообще из всех лауреатов только у Губерта Перкинса остались родители на острове Антигуа. Таким образом, для Альберта Льювена представлялся случай еще раз, и, может быть в последний, побывать на родине.

Было бы ошибкой думать, что на полуголландском-полуфранцузском острове совсем нет англичан. На семь тысяч душ населения приходится три тысячи пятьсот французов и три тысячи четыреста англичан; остальную часть населения составляют голландцы.

Остров пользуется полной административной автономией, торговля здесь беспошлинная, потому и население богато. Правда, эксплуатация солончаков на острове находится в руках франко-голландской компании; но у англичан много других отраслей торговли, главным образом торговля пищевыми продуктами, и их богатые склады охотно посещаются покупателями.

«Резвый» зашел в гавань Фильсбурга всего на одни сутки.

Ни Гарри Маркелу, ни друзьям его нечего было опасаться, что их узнают. Опасности было больше на английских Антильских островах, Сент-Люсии, Антигуа, Доминика, и особенно Барбадосе, резиденции мисс Китлен Сеймур, где лауреаты Антильской школы, вероятно, останутся погостить подольше.

Мистер Паттерсон и его юные спутники прошлись по единственной улице Фильсбурга вдоль западного берега.

Казалось, можно было бы ограничиться этим посещением Альбертом Льювеном родного города и «Резвый» мог бы идти дальше. Но не тут-то было: Луи Клодион и Тони Рено непременно захотели осмотреть северную часть острова, принадлежащую французам.

Столица французских владений на острове Святого Мартина – Мариго, и Тони Рено и Луи Клодион хотели провести там хоть один день.

Наставника уже заранее уговорили согласиться на эту поездку, которая, впрочем, ни в чем не изменяла маршрута.

Почтенный руководитель нашел желание мальчиков вполне естественным.

– Альберт повидал свой родной город, – сказал он, – отчего бы Луи и Тони, Arcades ambo[16], не повидать родной земли?

Гораций Паттерсон пошел к Гарри Маркелу и сообщил ему о намерении пассажиров.

– Что вы скажете на это, капитан Пакстон? – спросил он.

Гарри Маркел предпочел бы пореже заходить в разные порты, и мы знаем почему. Но на этот раз он не нашел повода к отказу. Отплывя вечером, «Резвый» утром мог быть уже в Мариго, а оттуда через двое суток мог отправиться на остров Святого Варфоломея.

Пятого числа, в девять часов вечера, «Резвый» под управлением нанятого в Фильсбурге лоцмана вышел из гавани. Ночь была светлая, лунная. Море, защищенное прибрежными горами, было спокойно. Корабль плыл на расстоянии меньше четверти мили от берега. Попутный ветер позволял кораблю, лавируя, плыть в открытое море.

До полуночи пассажиры сидели на палубе, любуясь морем, потом разошлись по каютам и проснулись, только когда «Резвый» бросал якорь.

Мариго – более значительный торговый город, чем Фильсбург. Он выстроен на берегу канала, соединяющего гавань с прудом Симпсон. Порт Мариго, таким образом, очень хорошо защищен от морской зыби. Сюда охотно заходят корабли дальнего плавания и каботажные суда, привлекаемые правом беспошлинного ввоза товаров.